Дети как будто что то для себя решили, что опасности для них нет, и поползли - побежали к моим воспитанникам, стали трогать вещи, прикасаться робкими пальчиками к частям тел... ребята мои тоже не выдержали - гладят, ласкают, что то бормочут, достают какие то кусочки, угощают... кажется, сойдясь две разделенные во времени эпохи остановились и слились воедино... существа той и другой эпох, одной - потерявшей надежду к выживанию и медленно катящейся к вырождению и смерти, другой - сделавшей первый шаг к звездам, сошлись на этой поляне и как парламентеров послали вперед самое ценное - своих детей. И они поняли друг друга, без условностей языков и обычаев, фасона одежды и общественных норм типа законов, государства... Понимание произошло на каком то космическом уровне. И вот уже старшая девочка протягивает Иришке свое сокровище, а может быть и вообще главное сокровище всех детей и взрослых своего племени - стада, палеолитическую "Венеру "Палеолитическая Венера" - обобщающее понятие для множества доисторических статуэток женщин, обладающих общими признаками (многие изображены тучными или беременными), датирующихся верхним палеолитом.", затейливо наряженную в малюсенькие перышки и еще какие то частички меха, что ли, размером в ее ладошку. Ира понимает ЧТО ей дали посмотреть, с уважением рассматривает и возвращает маленькой владелице, а та, гордая обладательница невиданного в округе богатства, видимо, передаваемого по женской линии племени, начинает укачивать свою каменную " ляльку", прижимая ее к груди, что то успокоительно погукивая. Контакт налажен, нам поверили. Девицу назвали Лада. Она радостно тычет себя ладошкой в грудь и повторяет это имя. Наверно, для нее это наполнено особым смыслом - получить имя от старшего и сильного. Девочка показывает матери на себя и повторяет: "Лада, Лада, Лада" - видно, что довольна без меры.

Я вижу, что и остальные члены маленького первобытного племени совсем расслабились, их отпустило тревожное ожидание больших неприятностей связанных с нашим приходом. Мать девочки, первой подошедшей к нам, покрикивая на своих соплеменниц, отправила людей группками по два - три человека, видимо заниматься собирательством, а сама подошла к нам, видимо в ожидании распоряжений. Ирина и Лена сразу же попытались с ней наладить обмен информацией, пытаясь выяснить, кто они, и как дошли до жизни такой. Судя по ужимкам и прыжкам обоих сторон - у них это стало быстро получаться. Ну да. Женщины всегда поймут друг друга и без слов. Некоторое время спустя, она подходит ко мне, и вопросительно глядя на меня, ударяет по груди себя. Интересно, чего это ей? Спрашиваю:

- Мадам, вам чего?

- Мада... ва-чееее.... Мада, Мада!- она бежит к товаркам, показывает на себя - Мада!

Показывает на дочь - Лада!

Уморительная физиономия показывает - я тут самая обаятельная и привлекательная, короче - самая крутая, вот так. Меня и дочь назвали первыми и первыми приняли в новое племя. Ни больше и не меньше, и не смейте мне перечить.

Как мало человеку надо для счастья - всего лишь получить имя! Потом, познакомившись с племенем и , в общем несложными обычаями и верованиями этих людей, изучив так же несложный, в основном основанный на рабочих возгласах и жестах язык, мы узнали, что процесс получения ИМЕНИ - это для них нечто сакрально, наполненное высшего смысла. Имя дается старшим, главным, оно - слово, которого нет в обыденном языке, нечто неповторимое и присущее только этой ЛИЧНОСТИ и отличает его или ее от других. Если имя дано таким могучим вождем, победившим бывшего одним ударом, сильным настолько, что он не боится побежденного, оставив его в живых - это ПРИЗНАНИЕ, поднимающего поименованного в первобытной "табели о рангах" вверх.

Эта самая Мада, рассылает женщин по соседним кустам, и через некоторое время они возвращаются, кто-то принеся в руках. Все найденное женщинами, - какие то корни, клубни, пара лягушек, мелкие пестрые яйца, орехи и крупная ящерица, выкладывается передо мной - дели, мол, бвана! И был бы смех, и смеяться - грех, как говорится.

Антон Ким (вот маленький поганец) улавливает смысл ситуации мгновенно, и отодвинувшись от возможного подзатыльника(ну грешен я, иногда применяю непедагогичные методы воздействия для лучшей доходчивости), озвучивает, ее телодвижения и ворчание: "Смотрите",- она ведь точно сейчас скажет: "Господин назначил меня любимой женой!", - хохочет, и срываясь в сторону - все таки лучше быть подальше от рассерженного педагога, спрашивает, -

- Эт что, Дмитрий Сергеевич, теперь Вы у нас самый главный обезьян на планете, в смысле, Виннету, вождь инчучунов?

- Ага, отвечаю ему, а ты - мой зам по всем вопросам общения с подданными, вон как лихо с Чакой общаешься, будешь директором колоний в Атлантиде, назовем тебя ЗорКим СоколАнтоном - что бы не терять связь с первым именем? Смеюсь и сам - представил себя во главе первобытной орды, в перьях, возглавляющим охоту на мамонта.

Тут к нашему смеху присоединяются и остальные ребята. Поглядев на наш смех, удивительно - к смеху, пусть и не понимая причины, но присоединяются первобытные! А что? Все более - менее сыты, опасностей нет, могучие пришельцы не только никого не убили, но и накормили - и жизнь хороша, и жить хорошо.

Так как запас продуктов весьма серьезно ополовинили, принимаю решение остановиться на серьезную стоянку, в ходе которой решить - что делать дальше, запастись продуктами. Охота может быть удачной - по дороге недалеко видели звериные тропы, ведущие к водопоям и солонцам, не может быть, что бы не было крупных копытных - нужно только осмотреться. Посылаю лучших охотников, верней, пока лишь лучших лучников - Костю Тормасова и Сережу Степина, практика и время покажут, какими они станут охотниками - опыту маловато, несколько уток - не в счет. Однако, влет валить из не самого лучшего лука на тридцать метров уток и гусей на озере, десять из десяти стрел класть в круг десяти же сантиметров величиной на пятьдесят, да при любом ветре - представляется мне неплохими задатками. Нынче же у них - наши последние шедевры из тиса со смешанной тетивой, так называемые английские луки. Ребята исчезают в траве и кустах вокруг поляны.

Пока охотники бродят окрест, мои спутники споро раскладывают костер. Верней, собирают в кучку дрова, бересту, и все, что надо для розжига. Достаю приспособление - лучок, несколько движений, из плашки появляется огонек, переходит на сложенные кусочки бересты и мох, занявшаяся растопка высыпается в растопку и дрова, - вуаля, пламя с хотой принимается за сухие ветки, весело поднимаясь к небу. Появление костра окончательно возносит нашу команду куда - то по рейтингу к небожителям, по крайней мере - в разряд высших посвященных шаманов. Женщины радостно бросаются к ближайшим зарослям, и волокут ветви, траву, быстро складывают их у своей пещеры. Старшая женщина, "Мада", неуверенно подходит к нам и просящим жестом протягивает ветку. Понимаю - просит огня для своих. Беру ветку, зажигаю, передаю ей - счастье Мады становится, видимо, безграничным, - ее не только назначили старшей, но и доверили огонь! Этакая Прометея. Племя, вначале не веря, что с ней поделятся огнем, видя произошедшее, разражается криками восторга - лихие времена миновали, они снова цари природы и могут на равных бороться с любыми напастями. У костра начинается бурная возня. Полученную обратно добычу женщины спешат слегка обжарить и съесть - кто знает, сколько еще впереди голодных дней, и не начнут ли отбирать неожиданные благодетели добычу, как это делал Чака до сих пор? Да и сам свергнутый "царь обезьян", как его дополнительно окрестил бойкий на язык Степин, прячется где то рядом по кустам.

Эти люди огонь знали и хорошо умели им пользоваться... но - убегая от выдавливающих их к северу племен, они потеряли своих "знающих", одного от старости, другого - унес несчастный случай в лице бурого медведя, которого они потревожили после зимней лежки. Медведь забрал с собой еще двух мужчин, и хотя его в конце концов добили, но раненые охотники к концу дня скончались, и место вождя занял Чака.

Хотя, по правде сказать - какой он вождь, это понятие скорее присуще родо-племенной организации, а со смертью " знающих" эти люди быстро скатились к первобытному стаду, растеряв все достижения цивилизации. Скорее просто - старший самец. Очень быстро забыто ремесло изготовления из камня действительно надежных орудий, этим знанием тоже владел не каждый из стада. Чака был для племени никаким вождем - как охотник из не самых выдающихся, единственное, что он твердо знал и чему следовал - теперь лучший кусок ему, и сколько сможет, столько жрал, остальным - что останется. Добычи доставалось немного. Женщинам удавалось собирать совсем мало съедобных корней, изредка попадались земноводные и ящерицы. Крупных копытных загнать и забить у стада сил уже не хватало.

Погоня за нами была скорей актом отчаяния, чем серьезной агрессии. Чака полагал, что ему удастся испугать малочисленную группу, по виду ничем не вооруженную, завладеть поклажей - а вдруг там и съестное окажется, по крайней мере, - выгнать из перспективных охотничьих угодий, где была надежда найти мелкую - по силам племени добычу. О будущем Чака не задумывался,, как и его соплеменники. Когда предводитель настигнутой им группы, вместо того, что бы убежать, издал рев, похожий на крик ужасного хищника с длинными зубами, живущего прайдами в лесостепных зонах к полудню, там, где они с племенем жили раньше, он решил - что для него и его стада все окончено. Зачем оружие тем, кто может призвать на помощь дух могучего убийцы? Практичные дамы удрали, а он приготовился умереть, как положено главе - в бою и с дубиной. Гирька кистеня поставила неожиданную точку в планах на героическую смерть, и отправила молодого вождя туда, откуда он недавно поднялся только благодаря половому признаку - вниз в иерархии, к самым младшим загонщикам.

Я замечаю своим ученикам:

- Что я вам говорил о пользе всеобщего образования? Вот живой пример - погибло ограниченный число носителей знания - и привет, племя вымерло бы в кратчайший срок. Накопление новых знаний - процесс длительный. А если нет механизма сохранения знания, такого, как письменность, к примеру, если знания - удел избранных, то результаты - вон, в пещере сидят и радуются, что удалось набить пузо сегодня, не задумываясь особо о будущем.

Костя и Степан возвращаются через час, примерно, очень довольные - сообщают, что недалеко отсюда, у водопоя, завалили неплохого молодого оленя. Вид назвать затрудняются. В стаде было несколько особей, они выбрали молодого самца, пожалев важенок с телятами и вожака. Вожак гуманизма не оценил и загнал парочку на дерево, пришлось отстреливаться и от него. Результат - две туши. Оленье стадо не стало продолжать меряться силой с представителями Хомо сапиенс, имеющими дурную привычку швыряться убивающими палками, и бодро удрало по своим делам - может быть, выбирать нового вожака, взамен так глупо сложившего рогатую башку старого.

Я доволен. Про себя прикидывал: " На ближайшие недели стаду еды хватит, потом вернемся мы, и что-нибудь для них придумаем, жалко же... потихоньку введем этих людей к улучшению быта, не будем менять сложившихся тысячелетиями обычаев... Не допустим смешивания племени с нашими людьми... Все-таки - скорей всего, другой вид человека, надо дать ему развиваться самобытно..." Аха. Прогрессор новокаменной эпохи, спаситель рода эректусов. Размечтался. Я не учел один фактор - сам первобытный коллеФтиФ. КоллеФтиФ АБСОЛЮТНО не собирался расставаться с такими вот свалившимися ему на голову подателями жизненных благ. Правда, к чести Мадам хочу сказать - если у кого из членов коллеФтиФа и были мысли присесть на шею оным подателям, они были пресечены суровой дамской ручкой. Считая себя, ну, скажем, полноправными членами, нового стада, где они признаны достойными находиться у костра, учуяв запах свежей добычи от Костика и Степки, в буквальном смысле, причем, учуяв, Мада, прихватив с собой еще семерых женщин, двинулась за парнями - я отрядил всех ребят на разделку добычи. Мада прекрасно понимала, что место у костра и доля в добыче просто так не дается. Его надо заработать упорным трудом, на благо семьи. Вот и организовывала соплеменниц сообразно личному соображению о пользе, которое должны приносить соплеменникам.

На месте, где добыты олени, первобытные жители посрамили наших добытчиков - получив молчаливое разрешение от охотников, тетки бросились к тушам, и за считанные минуты освободили добытых от шкур, рогов, внутренностей, что не съедобны, что съедобно - завернули в шкуры. Я имею в виду сердца, печень и прочий ливер. Тетки закрепили туши на сломанных при помощи каменных ножей палках лыком за ноги, и бодренько двинули к кострам стоянки. ПРИЧЕМ, дали так вежливо понять мужикам, мол, не царское это дело - мазаться в кровишше, разделывая добытое непосильным трудом, когда вон сколько симпатичных дамочек вокруг... Лучше пусть охраняют их от непрошенных нахлебников типа шакалов и волков, и прочей фауны. Обалдевшие парни потащились за процессией, и в таком - то виде предстали перед моими глазами - впереди Мадам с подругами, приплясывающие от невыразимого счастья вызванного обилием пищи, за ними - слегка обалдевшие мои мужички, начавшие с ходу излагать события.

Мадам, распорядившись резкими двумя-тремя фразами и парой подзатыльников, которые она раздавала подругам щедрой рукой, положила добытое передо мной, и стала ждать моего решения. Я не стал обламывать такой явной надежды и настроя на пир горой, и выдал весь ливер племени, зажав только немного печенки - на раз пожарить моим ребятам. С остальным мясом распорядился сделать походную коптильню и закоптить добытое впрок.

Пока народ ходил за добытым, а в особенности, когда отряд вернулся - мне стало понятно, что эти люди не будут нам помехой уж ни в коем случае, что мы сможем помочь друг другу выжить в этом суровом мире, а что до самобытности культуры - да ну ее, к такой-то матери, эту самобытность, если с неё детишки малые мрут. В конце концов, мы же не огненную воду пить этих первобытных учить будем. Научим чему полезному, чего-то и от них почерпнем - вон как лихо со шкурами управились. Решил так - отправлю всех с Костей и Игорем назад, на остров. Сами попытаемся дойти до Аркаимской долины. Если же по пути случится приключение подобное этому, либо слишком начнем задерживаться в пути - повернем назад, а поход к будущей "стране городов", повторим, когда сможем. Экзюпери устами Маленького принца верно сказал: "Мы в ответе за тех, кого приручили."

Женщины племени, получив от меня указания, показали класс обработки шкур. С небольшими каменными ножами, мгновенно очистили шкуры, аккуратно соскребая до мездры мясо, тут же эти кусочки и поедая - двойная польза, натерли золой и распяли на просушку недалеко у костра, что бы дым окуривал. Сребла - ножи для них из ядрищ - нуклеусов, набитых из местных кремней, наготовили пацаны - благо опыт у нас немалый уже, наловчились. Первобытные люди прыгали и радовались, еще - бы за один день столько эпохальных событий! Я не силен в антропологии, но по внешнему виду встреченные нами более походили на неандертальцев, по виденным мной в учебных пособиях реконструкциям профессора Герасимова. Выраженные надбровные дуги, могучие плечи, удлинённые руки. Хорошо развитая мускулатура. Если бы нее длительная голодовка, и истощение, в единоборстве такие люди могут быть страшным противником.

Наутро отряд разделился. Наказав присматривать за Чакой, который поплелся за своими, опасливо держась в стороне, я повел оставшуюся группу на юг. Километр за километром мы углублялись в плейстоценовую степь.