Наутро после возвращения я претворил свой план "лечения длинных языков". Была выбрана тропа, ведущая на возвышенность, где в нашем времени на острове стоял крест. У меня была мысль как следует замостить участок, очень уж хорошая аура там, и использовать его, к примеру для торжественных мероприятий всякого рода - племени уже пора приобретать свои традиции и ритуалы. Штрафники - Антон и Олень, вооружившись кирками и лопатами, молотками для обтесывания камней, отправились к месту трудового подвига.

Я поехал с очередной партией в сторону Золотого пляжа, где летом видели следы неизвестных, народ, оставшийся в лагере, занялся повседневными заботами. С собой я взял двоих гномов и пятерых новеньких для силового прикрытия. Так же с нами был, конечно, и Чака, проявляющий все больший интерес к рудознанию. Только оставшиеся новенькие получили, что то типа выходного для акклиматизации и приведения себя в порядок. Ими предполагалось заняться со следующего дня, когда оформятся в моей голове мысли о распределении групп в лагере, расстановка помощников, прочие оргвопросы. Прибывший народ шатался по поселку, в меру своего любопытства мешая и засовывая носы во все дырки. Старожилы в меру своей испорченности посылали их - кто пешим эротическим маршрутом, кто призывал в помощь духов и Всевышнего Творца, что бы те избавили от любознательных бездельников. В какой-то момент бездельники испарились с территории поселка, и этому в принципе, никто не придал значения. Все думали примерно так: "Славно, пошли к соседу, мне мешать не будут!".

Так и продолжалось до вечера, пока я не вернулся обратно. Приняв доклады - по необходимости, от старших групп, и разобравшись коротко с текучкой, обратил внимание на наших штрафников, скромно стоящих в сторонке от совещания - переминаясь с ноги на ногу, деятели явно хотели что-то то ли спросить, то ли сообщить. Про себя подумал - никакой пощады, пока не замостят хоть бы три метра. И объяснений слушать не буду. Антон, если не остановить его словесный понос, так как болеет словоблудием в тяжёлой форме, будет объяснять причины задержки до утра. Поманил парочку к себе.

- Ну, что?

- Ну, все.

- Что все?

- Дорога кончилась.

- Как кончилась?

- В смысле - построили.

Я опешил. Переспросил:

- Все, как я велел? Бордюры, канавки, между камнями не песок, а щебень?

- Даже щебня нет. Камень к камню.

- Пошли смотреть.

- Да мы с радостью. Только скажите сразу - мы прощены?

- Посмотрю - скажу.

Глазам моим предстала мощеная мостовая, примерно в метр шириной, с водоотводными канавами по бокам и линией круглых булыжников типа бордюров. Основу дорожки составляли камни неровной формы, плотно подогнанные друг к другу. Кое-где виднелись сколы, следы обработки для лучшего прилегания. Дорога поднималась до нагромождения каменных плит, где в наши дни стоял крест. В конце дороги была сделана даже маленькая площадка.

- Сами, говорите, сделали?

- Ну-у-у-у-у, нам немного помогли...

Ким понимал, что врать бесполезно - все само выплывет наружу.

- Тут болтались, эти, которые с нами пришли, ну, вот и...

- И совершенно, конечно, добровольно?

- Ну да....

- А что там, в сумке раздутой у Оленя болтается? Вываливай.

На траву просыпались всякого рода безделицы, которых было немало у первобытных. Это только Боярский в своей песенке поет, что у древнего человека: "Всё имущество своё - обрывок шкуры мамонта вокруг могучей талии, под мышкой каменный топор, а в руке - копье." Кое что к перечисленному имелось - кремни, амулеты, каменные ножи отличной выделки... Я догадался, что воспользовавшись доверчивостью наших новых соплеменников, ушлые деятели провернули первую аферу каменного века. Дальнейшие расспросы прояснили ситуацию.

Вот как было дело. Проштрафившиеся подхватили инвентарь и бодренько двинули к началу строительства. Обязанности поделили между собой, - Олень тесал камни, как более знакомый с этим делом, а Антон укладывал и подсыпал песчано-гравийную подушку. Лодырями клиническими они не были, и скоро увлеклись порученным - если человек понимает в целом необходимость исполняемого им труда, работается ему легче, даже если работа - наказание. Увлеченные делом, они не скоро заметили, что недалеко стоят несколько новичков, с интересом наблюдая за ними. Да-да. "Человек вечно может смотреть на огонь, текущую воду и на то, ка другие работают" - так же верна, как в наши дни, так и по месту нашего попадания. Аксиома, однако! Парни вначале шуганули их, но пояснили при этом - этот труд не для каждого, а только для особо одаренных и особо приближенных, млин! Естественно, приблизиться к почитаемым старожилам, к тому же проявившим недюжинную в их понимании храбрость, пожелали все! Но Ким жестоко обломал наивных - не за просто так можно стать достойным высокого звания дорожника, а только внеся посильный взнос, показав, что ты ничего не пожелаешь для нового племени !!! И ваще - шли бы вы, убогие, не отрывали нас от таинств сакральных, трудов общепользительных !!! ну, раз так ставится вопрос - не проблема. И перед Оленем, назначенным Кимом старшим по подбору ништяков, выросла эта горка первобытных драгоценностей. А вновь посвященные так впряглись в работу, что к моему приезду даже траву вдоль дороги выщипали! Вам это ничего не напоминает? Воистину - "что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем" Екклезиаст, Библия. . Но то, что удалось мистеру Тому Сойеру - не сошло с рук моим пронырам. После короткого разъяснения сути их действий, заключающихся в банальном мошенничестве, я приказал вернуть владельцам вещи под предлогом того, что они уже освящены Великим Учителем, и предназначены к возврату - за щедрость дарителей. Операцию по деликатному возвращению неправедно нажитых сокровищ организовал я, только опасаясь за целостность физиономий этих Мавроди - когда потерпевшие поймут, что их банально "кинули", Кима никакое таэквондо не спасет. Лохотронщики на следующий день вывозили запасы мочи Моча - применялась при дублении шкур животных. из отрядного сортира в кожевенную мастерскую. "Стремящихся приобщиться" рядом замечено не было. Они получили свои участки занятий и дел, начиная вливаться в бодрый коллектив нашего племени.