День за днем ложились в серую ленту дороги. Пыль, выбиваемая ногами нашего каравана из земли, повисала в воздухе и скрипела на зубах песком. Мы для перевозки груза сделали себе небольшие двухколесные повозки, на которые можно было погрузить пять - шесть десятков килограммов. Вначале эти повозки тащили олени, но после нашего расставания с ними на берегу Миасса мы сами превратились во вьючных животных. Ребята ворчали, конечно, но крепились и шли вперед.

По дороге на горизонте виднелись небольшие укрепленные жилища - как одно, обнесенные крепким частоколом. Ближе к поселениям виднелись и поля с различными культурами. Что-бы не нервировать жителей поселков, я велел не приближаться к ним, и на ночлег отанавливались в чистом поле. Вожди рассказали, что поселков, по сравнению с прошлыми посещениями, стало больше. Заселяются самые удобные места. Диких животных же стало гораздо меньше - стада явно изменили пути миграций, на протяжении долгих лет, скольких именно - оставалось загадкой, обходя недружественные места. Если в наших краях проходили пути сезонной миграции оленей, мамонтов, носорогов, то в этой местности я такого обилия не замечал. Встречались табуны диких лошадей - явно предков домашней лошади, небольшие стада сайгаков, больше животных практически не было. Может быть, где-то в перелесках и таились крупные копытные - наша излюбленная добыча и дополнение к скудному походному рациону, но проверять времени не было. Мы перешли на еду, взятую с собой, упрямо стремились к центру, столице загадочной страны городов, около которой проходил сбор вождей.

****

Вожди по дороге охотно делились всем, что знали. По их словам, главный город, называвшийся у племен Городом Неба, располагался на холме. Там жили такие же, как они, люди, разговаривавшие на понятном языке. Управлялся город небольшой группой шаманов - жрецов Солнца и Луны. Власти административной, сколько-нибудь оформленной законодательно или опирающейся на военную силу, над окрестными племенами столица не имела, но "Знающие", так называли жрецов, имели непререкаемый духовный авторитет. И делом обязательным для вождей, собирающихся на совет, было посетить "Знающих" и выслушать их советы и наставления на будущее время. Дани или налогов с окрестных и дальних племен город не взымал. Однако - подношения жрецам и вождю делались в традиционном порядке. Опираясь на силу имевшихся в городе воинов - тут я впервые с некоторым удивлением узнал о существовании подобной прослойки среди жителей городов - воинской, "Знающие" могли забрать себе любой приглянувшийся предмет или изгнать того или иного вождя с Совета. Структура напоминала мне организационно совет вождей у объединений разных индейских племен Северной Америки, по времени - середины восемнадцатого столетия, пока пришедшие европейцы не разрушили этот, несомненно, полезный орган самоорганизации и зарождающейся государственности краснокожих.

Сам совет делился на три этапа, о них я знал и подготовился еще на острове.

Первым был Совет, проходящий на открытом месте, на холме у столба Совета, где можно было обсудить все вопросы, возникающие при общении племен. В совете традиционно принимали участие только вождь и шаман племени. Решающее слово принадлежало "Знающим" города, их вердикт не подлежал оспариванию. Вождя, решившего не исполнять такие рекомендации, ждало изгнание, вместе со всем племенем, с насиженных мест. Шансов противостоять у мятежного племени не было, как не было в племенах еще организованной военной силы. А в городе - была. Пусть это было в количестве тридцати - сорока человек, но вооруженное формирование, почти на постоянной основе. В основном эти люди занимались домашним хозяйством и ремеслами, но при необходимости брали оружие в руки. И это было хорошее оружие - из меди.

Вторым этапом, проходившим практически одновременно с первым, это был торг, проходивший по принципу "меняем все на все", но при сноровке, можно было выменять нужные вам вещи, сменяв многоступенчатым обменом свои. В цене были искусные украшения, посуда из крепкой глины, оружие, краски, производимые из растений и минералов, бивни мамонта, кожи цельные - как обработанные, так и слегка завяленные, шкурки пушных зверей, причем особо ценились шкуры пушного зверя - большие, крепкие, с прочным и плотным мехом. Так, к примеру, за соболя, пусть и самой лучшей выделки, мало что можно было поменять. Зато большая пусть и необработанная волчья шкура, особенно снятая с лапами и головой, ценилась высоко. Здесь заключались и "контракты", в наше время их назвали бы "фьючерсными" - на добычу следующего сезона, на поставку продуктов следующей охоты. Договаривающиеся стороны становились друг напротив друга, и ударяли по рукам, объявляя условия контракта. "Договор манципации МАНЦИПАЦИЯ (лат. mancipatio, от manus - рука + captare - захватывать, завладевать; англ. mancipation) - в римском праве форма приобретения власти над вещами и людьми, торжественный договор покупки. Обряд совершался путем отвешивания специальным лицом кусков меди, заменявшей в древности монету и представлявшей покупную цену, и перехода продаваемой вещи в обладание покупателя в присутствии 5 свидетелей: приобретатель брал в руку предмет договора или клал на него руку и произносил торжественную фразу: "Я утверждаю, что этот предмет мой по квиритскому праву, он куплен за эту медь, взвешенную на этих весах", ударял куском меди по весам и передавал медь отчуждателю, который принимал ее. С введением чеканных денег куском меди лишь ударяли по весам. М. совершалась только между римскими гражданами или чужестранцами, имевшими право заключать торговые сделки, в отношении наиболее значительных вещей (res mancipi) и подвластных домовладыке лиц., почти в чистом виде",- подумал я, - "Не хватает только весов с медью, ну да этот недостаток легко исправить". Охотно брались готовые каменные орудия и "запасные части", типа наконечников колющего оружия. Несмотря на производство меди, каменные орудия хорошей выделки пользовались спросом. После совета все вожди посещали верхний город, место жрецов и старейшин, куда допускались строго по одному, для совета и получения аудиенции у старших знающих.

И третьим этапом был выбор и мена невест и женихов. Даже обычно враждебные друг другу племена могли обменяться молодыми людьми, а то и купить себе невест из племени "обильного" данным "товаром". Я понял, что путем подобных сделок, совершаемых на таких советах вождей, племен, освященных вековым обычаем, племена кроманьонцев избежали вырождения и близкородственного скрещивания Близкородственное скрещивание у людей опасно именно генетическими отклонениями, уродством потомства. Так как у обоих родителе почти одинаковые набор генов, то увеличивается вероятность проявления генетических болезней, которые есть в генах родителей, но они не проявились. Например ген атрофии мышц есть у каждого 40 человека, болезнь проявляется когда у человек два таких больных гена поэтому сама болезнь встречается только у каждого 10000 человека, а если родители родственники, то шанс родить ребенка с атрофией мышц будет один из 80. Допускается в качестве метода работы при селекции, и то на коротком этапе - до 4-х поколений, обычно.. Процедура выбора сопровождалась единоборствами, камланием шаманов, танцами - под примитивные бубны, совместными угощениями.

По рассказам вождей и шаманов все получалось просто и незатейливо. Как будет в действительности - поживем, увидим своими глазами.

Через неделю пути впереди показалось укрепленное городище - стены возвышались на холме, холм располагался у неширокой, но полноводной реки - по видимому, в нашем времени, это была речка Караганка. Племена уже прибывали - на широком поле располагались лагеря союзных племен, так же приходящих группами, до ста человек, как и мы. Племена занимали места в основном у реки. Для лагеря я выбрал ровную площадку, выше других - что бы не попадали в воду стоки от других стоянок. По кругу возвели десять юрт киргизского типа, в центре разместив общий очаг - кухню. Я строжайше запретил всем пить сырую воду из реки и у чужих костров. А что бы не возникло соблазна - каждый член объединенного отряда имел керамическую флягу в ивовой оплетке, ежевечерне наполняемую подкисленным настоем листьев кипрея и ягоды брусники, с малым количеством меда. Это решило проблему для моих спутников и с жаждой и дизентерией - кто в своем уме, будучи будет пить из лужи, имея под рукой вполне себе вкусный напиток, утоляющий жажду лучше воды? Ну, вот так - то.

В город, как и предупреждали вожди, не пускали никого. На вершине холма, окружённая стеной, примерно семи метров собственной высоты, с четырьмя воротами на стороны света, рвом с мостами, ведущими к воротам и убирающимися на ночь, стоял настоящий город. Всю ночь на стенами горели факелы, а может быть - лампы, подобные тем, что мы выделывали у себя на острове. Но света они давали не в пример меньше, хоть и освещали периметр неплохо. Под светом ламп виделись тени ночной стражи. Днем у ворот стояли хмурые неразговорчивые стражи, в кожаных безрукавках, вооруженные устрашающего вида дубинами, которыми пользовались весьма ловко, непринужденно помахивая, как тонкими тросточками.

Из города и в город двигались люди. Одежда людей выполнена была в основном из кожи. Редко встречалось грубое тканое шерстяное одеяние, или растительное, то же грубой выделки полотно. У женщин я заметил украшения из меди, возможно - даже бронзовые, представляющие собой круглые диски, диаметром от двух до шести сантиметров, скреплённые цепями. Иногда можно было увидеть и украшения типа шейных гривен, серьги - массивные, типа древнерусских колтов. Только женские колты Древней Руси, виденные мной в музеях Москвы, Суздаля, Новгорода и других городов, отличаются более тонкой выделкой - по понятной причине. Медные перстни носили и мужчины и женщины. Ни у одного человека я не видел раньше медных изделий. Племена - соседи еще не знали меди ни в каком виде. Здесь же - явно было видно, что с медью уже знакомы. Я нашел простое объяснение - просто металла вырабатывается мало, и на его обмен наложено строгое табу.

****

До собственно Большого Совета было еще дней десять, по моему календарю солнцестояние ожидалось через десять дней. Но - со своим уставом, да в чужой монастырь - можно и нарваться на неприятности. Люди в ожидании вестей из города потихоньку подтягивались, знакомились, ходили на "экскурсии" друг к другу в стоянки, осматривались на месте. Начался пробный торг. Племена разместили людей в основном в шалашах. Топили хворостом, кизяком, плавником, который сумели выловить в реке. Я своих ежедневно гонял в лежащий за двадцать километров лес, где оставил двоих лесорубов с инструментом. Сменная команда "дровоносов" ежедневно вечером трусцой доставляла на паре тележек отменные дрова для костра. Однажды дровишки попытались отобрать двое амбалов из племени Осетра - оно стояло где то на Урале, в среднем течении. На их счастье, за дровами, получив наряд вне очереди, в тот день пошли не рядовые члены племен, а стражники из племени Кремня и Мамонта, молодые парнишки, худенькие и низенькие с виду. На счастье - потому что атаковавших недоумков с дубинами, не убили и не ранили, как сделали бы мужики из наших союзных племен - они бы и не задумались, так как вооружены лучшим оружием, и порезали бы бедолаг на шашлык. Никто бы и претензии не предъявил - защищать свое каждый вправе. Мальчики поступили более "гуманно" - основательно поколотив любителей халявы, плотно увязали и привезли дополнительным грузом, чуть было не доведя до инфаркта рачительного гнома Дока, так как еще немного и поломали бы драгоценные тележки. Больше нападений на носильщиков не было. Придя в сознание, граждане племени Осетра не верили вначале, что такие хрупкие мальчики смогли их одолеть, и даже бросились снова на моих детей. Дети добавили по старому адресу, и по старым синякам, и снова руками.... В нокауте граждане оставались до самого прихода "уполномоченного для разбора полетов" из племени Осетра.

За нападение с целью грабежа в период Совета следовало серьезное наказание - вплоть до смерти виновника. Но я не стал требовать убийства незадачливых грабителей. Горе - бандиты были направлены на добычу леса на месяц к моим лесорубам, на перевоспитание. А мы получили еще одно благосклонно настроенное к нам племя. Я пригласил вождя и шамана племени посетить нас в свободное время, соблазняя хорошей торговлей, и заодно узнал, что они могут предоставить для обмена - оказалось, графит хорошего качества и горный хрусталь. Где-то в их краях находились и хорошие месторождения рубинов, по их словам - кристаллы были огромны. Какие-то мысли о техническом использовании рубина в промышленности зашевелилась у меня в голове, но была отодвинута насущными проблемами. Уже зимой благодарные Дети Осетра приволокли на обмен больше ста кило рубинов и несчитанное количество графита(вот так вот, килограммами а не каратами мерялись самоцветы, пока их не растащили по отноркам запасливые хомяки человечьего рода). Племя получило все, чего просило от нас - хорошие наконечники, бронзовую и железную посуду, ножи и пилы с топорами. Товарообмен был с этим племенем очень выгоден, несмотря на редкость встреч в первое время. Так же я попросил оказать гостеприимство экспедиции Мады и Чаки, вместе с Кла разыскивающих соплеменников, если они пройдут через стоянки. Мне оно было обещано с радостью.

Для ярмарки я велел сделать примитивные плетеные из лозы прилавки, на которые разложить наши товары. Выполняя роль "выставочных стендов", они еще и служили хранилищами для товара, и дополнительным препятствием, если бы нас надумали, к примеру, атаковать. Я не собирался развязывать "маленькую, но победоносную войну", но в воздухе явственно пахло большими неприятностями. Нас явно обходил ряд членов племен, не позволяя подходить к местам своих стоянок. От ребят сторонились, как от зачумленных, их сверстники. Вожди - Кремень, Мамонт, Волк с каждым часом мрачнели и надувались, умалчивая о причинах такого бойкота. Наконец меня прорвало, и, не выдержав их кислых физиономий, собрал "генералитет" в своей юрте, и прямо распорядился - рассказать мне о том, что их тревожит.