Я долго думал, но иного средства оживления экономики, кроме введения денег, не видел. Если не доводить до абсурдов финансовой системы двадцатого - двадцать первого века, породившей акционирование и финансовые пирамиды, фондовые рынки, торгующие воздухом - то получится могучий рычаг, стимулирующий развитие. Если не выпускать денежный станок из-под контроля - получим средство развития производительных сил. Если допустим деньги во главу пирамиды человеческих ценностей - получим повторение пройденного пути.

Вечером того же дня я собрал командиров и доверенных вождей у себя в бывшей комнате жреца Безымянного - большом помещении порядка шестидесяти квадратных метров.

- Итак. Мы с Вами должны срочно поднять товарообмен, избавить людей от необходимости совершать ряд мен, что бы получить необходимый им продукт.

- Как этого добиться?

- Только введением денег. Что сейчас самое ценное? Металл для производства оружия и орудий труда. Давайте введем деньги в виде малой монеты - стрелы, из металла которой можно сделать наконечник стрелы, средней монеты - ножа, большой - копья. Пусть десять "стрелок" будут равны "ножу", десять "ножей" - "копью". Для крупных расчетов введем рубль, равный десяти копьям, который будет отрубаться от эквивалентного по весу куска бронзы, либо меди. Цены обмена товаров на деньги рынок установит сам, с течением времени.

Вожди гулко загудели, обсуждая услышанное. Слишком много нововведений для такого короткого времени, но необходимость менять уклад жизни назрела давно. Общее мнение выражено было примерно так - вы теперь власть, вам и решать. А нас ждут заботы сегодняшнего дня.

На следующее утро мы провели ревизию запасов храма. С нами было несколько жрецов, изъявивших желание помогать. Перемена власти была им на руку - каждый продвинулся в иерархии на высоту, о которой и не смел мечтать. Парень с умным взглядом, бывший жрец среднего уровня посвящения, стал Верховным жрецом. Он удивился, когда ему предложили продолжить служение Великому Небу и проводить ежедневные служения.

- Разве Вы не хотите отменить культ Высокого Неба? - спросил он у меня, ожидая, по-видимому, жесткой отповеди, если не хуже.

Он, отвечавший за подсчет дней и лет по календарю, жил в мире цифр и сакральных значений, в уме считал огромные числа, но не в силах был записать посчитанное. Оставалось только подивиться памяти этого незаурядного человека. Антон Ким показал ему десятичный способ счисления, знаки и правила арифметики. Он несказанно удивившийся, но освоивший новое знание в один момент, стал смотреть на Антона, как на полубога.

- Я позову Слада, у нас есть исключительно талантливый послушник - но со вчерашнего дня он куда-то пропал, и - умоляю, разрешите, позвольте, передать ему это сокровенное знание! Мы сможем записать все исчисления, которые хранили раньше в памяти, и даже - подумать только - еще раз проверить их!

Молодой человек прыгал, как малый ребенок, получивший вожделенную игрушку. Вопрос с принятием должности Верховного он отмел как незначительный - да, конечно, ничего такого сложного, но подождите, как интересно, а если триста тысяч пятьсот семьдесят три с половиной, разделить.... Вашим способом... Он склонился над листом бересты и попытался проверить еще один пример.... Еле удалось вернуть фаната математики на грешную землю к житейским делам, в ходе которых этот, несомненно образованный для своего времени, интеллигентный в своем роде человек получил еще один "культуршок" - увидев, как по его словам Антон записывает уже известными ему цифрами данные, сопровождая пока непонятными закорючками, он естественно спросил и об их значении. Антон прочитал. Какой думаете, вывод сделан был?

- Теперь я не засну до тех пор, пока не узнаю значений всех букв, если мне это будет дозволено Посланцами Великого Неба! Вы пришли, что бы действительно повести нас дальше к сокровенным знаниям! Пришлось мягко выводить малого из религиозного экстаза, опять напоминая о повседневном. Выводился он с неохотой, все время, ища взглядом "этого несносного Слада, у которого пчела в ж....", что бы тот тут же - садился за изучение знаков. Малый безо всяких сомнений на лице убеждал, что и учить, и отправлять свои обязанности жреца одновременно ему вполне под силу. А Слада он давно хотел забрать себе в ученики, только Безымянный не позволял, вот и подвизался мальчик на побегушках у младших послушников. Наконец, не удержавшись, и убедившись что "мелкий негодник" не появляется на зов, он набрал в грудь воздуху, и проревел: "Слад!!!!" в помещении склада задрожали стены, а я уверился окончательно, что в части голосовых данных гражданин сей должности главного взывающего к Небу подходит стопроцентно. Понятно, за что его задвигали - с таким голосищем он заткнул бы - и еще заткнет за пояс всех конкурентов. Я злорадно ухмыльнулся, поковырял мизинцем в оглушенном ревом ухе, и спросил Антона:

- А что будет, когда его наш Финкель по-настоящему петь научит?

Тот хихикнул, и произнес что-то вроде того, что с этим распространителем, здешний опиум для народу будет самым высококачественным. Жрец, между тем, не замечая наших ухмылок, шел по проходу, скороговоркой называя номенклатуру и количество хранящихся храмовых запасов, тут же берущихся на учет Антоном, и время от времени вопия к "несносному Сладу", которому он - видит Высокое Небо, оторвёт уши, как только его увидит, ибо он все равно ими не пользуется, раз не слушает его зова. Позже Антон показал жрецу еще и счеты - самые обычные, конторские, и рассказал, как пользоваться и ими. Парень ухватился за сердце, и долго сидел, хватая ртом воздух, как рыба на песке, а Антон пару дней прятался по закоулкам от меня - понимал, что просто выговором не отделается, а могут и санкции последовать. Хитрец общался со мной через жену - Елену, отговариваясь неотложными надобностями, и явился на головомойку только после третьего вызова, когда мой гнев по поводу прогрессорства с возможным летальным исходом у прогрессируемого от культуршока несколько угас. Жрец же практически самоустранился - выпал из жизни, общаясь лишь со счетами и цифрами, изредка записывая идеографическими знаками что то на тонких глиняных пластинах. Я так понял - дай ему волю, он библиотеку подобную древневавилонской, либо - кто там на глиняных таблицах писал - напишет максимум, этак за полгода. Ну, или соберет материала для удлинения крепостной стены на добрые полкилометра при сохранении высоты, и ширины!

Увиденное в кладовой - впечатляло, и я начинал понимать, что хомячество современных мне священнослужителей лежит гораздо глубже во времени, чем полагал я до сих пор. В подземельях хранились тонны меди. Гнили кожа и шкуры. Ряды грубых кувшинов с зерном стояли нескончаемыми рядами вдоль стен в два яруса.

Вопрос с материалом для денег был решен. С припасами для обещанного пира - тоже. Док, получив задание, уже ваял штампы для первых денег этого мира - ромбовидные пластинки с двухсторонним оттиском - на одной стороне герб Рода, летящий сокол в солнечном круге, а на другой - номинал, изображение наконечника стрелы, ножа и копья. К вечеру мы уже имели первый денежный запас, который решили пустить в оборот сразу же. Пластины имели размер, позволяющий сразу крепить их к древку и использовать по назначению - как наконечники для стрелы и копья, как небольшой рабочий нож. Нужно только заточить денежку, - и пожалуйста, пользуйся.

Люди охотно брали деньги как просто товар - безусловно, после небольшой доработки из металла можно было сделать вещи, которые служили названиями монет. Но наблюдатели заметили, что как удобный эквивалент обмена, деньги сразу стали использовать на торговой площади, которую решили сделать постоянно действующей. Какое то время спустя, жители города потребовали сделать более мелкие денежки для удобства мелких расчетов - в обиход вошли "четвертачки" в четверть стрелки, "полтинники" - в половину, а так же ноготки и чешуйки - в одну восьмую и одну шестнадцатую. Волки попробовали и устроили на площади первое заведение общепита, рядом с обменным пунктом - прообразом некоего банка, где можно было разменять опять же товар на денежные знаки. Так, хорошая дубленая шкура оленя карибу шла в зависимости от качества выделки от "полтинника" до целой "стрелки". А на "стрелку" можно было приобрести в трактире рядом довольно таки большое количество добротной еды - хлеба, колбас, копченостей, кваса в глиняных горшках, взрослому человеку на три дня вполне хватило бы. Или обменять одну стрелку на четверть кило доброй каменной соли - чистой и без примесей. Приносимую руду хорошего качества принимали с удовольствием в мастерских города, и у нас на острове, без разговоров меняя на деньги, которые уже на рынках можно было обменять на весь ассортимент товаров.

Зная направление, я подсказал его для экспедиций к казахским озерам Эльтон и Баскунчак, а так же к Соли Илецкой, куда погнали караван на полусотне едва прирученных верблюдов. Начальнику каравана был дан главный наказ - беречь людей, и если двугорбые упрямцы разбегутся - просто вернуться назад. Забегая вперед скажу, что впоследствии мы отказались от добычи каменной соли для пищи, добывая ее только в качестве подсобного продукта, потому что ежегодные караваны к соленым озерам обеспечили поваренной солью весь край с избытком, и на "экспорт" оставалось немало. А что? Грузоподъемность верблюда достигает до ста пятидесяти килограмм, и караван из сотни животных легко доставляет пятнадцать тонн ценного продукта во вьюках. Верблюды легко приручаются, если пойманы молодыми, являются бесценным источником мяса, шерсти, молока. Приручению верблюдов мы отдали много внимания и времени, и за это они вознаградили жителей Страны Городов сполна. Как только верблюдов развели достаточное количество, караваны этих животных стали обычным явлением на просторах степи, перевозя грузы в тюках между поселками и деревнями. Профессия погонщика верблюдов стала наравне с коневодами и земледельцами очень уважаемой и доходной.