Уит мчался сначала по 35-му шоссе, извивающемуся вдоль плавной дуги техасского побережья Мексиканского залива. Через некоторое время он выехал на 288-е шоссе, протянувшееся к северу от Фрипорта, а потом – на широченную магистраль 10-го шоссе между штатами, пока не достиг предместья Хьюстона. Влившись в нескончаемый поток автомобилей, переполнявший улицы Хьюстона не только в час пик, Уит миновал город, а потом направился в сторону бескрайних сосновых лесов и мелких морских заливчиков Восточного Техаса. Он должен был ехать по шоссе 1-10 до Бомонта, потом – по 87-му Северному шоссе до проселочной дороги 1416, которая вела к маленькому городку Миссатук, где, как он предполагал, Кати Бро ждала Пита и свои деньги, о которых она не захотела рассказать ему по телефону.

Уит был в Бомонте около восьми вечера в пятницу. Башни нефтеперерабатывающих заводов сияли, как инопланетная метрополия. Через приоткрытое окно до Уита доносился запах химических комбинатов и природного газа, похожий на запах тухлых яиц, который полностью забивал даже намек на аромат хвои.

Проголодавшись, он притормозил на стоянке, обратив внимание на многочисленные масляные пятна, покрывающие асфальт. Скользнув взглядом по дешевой неоновой вывеске в виде вилки, пронзающей окно, он зашел в закусочную. У стойки Уит съел жирный гамбургер, посыпанный сверху луком с совершенно убийственным по силе запахом, и запил это огромным стаканом чая со льдом. За едой он снова просматривал папку с газетными вырезками, которую передала ему Пэтси. Он перечитал все статьи и остановился на той, что первой упоминала об исчезновении Кори: «Кори очень импульсивный, – сказала сенатор Хаббл в своем кратком заявлении для прессы. – Я не думаю, что он захочет проводить много времени в Остине. У меня нет оснований подозревать, что Кори убежал, поссорившись с кем-то. Я надеюсь, что, если он прочитает это, он поймет, что шутки окончены и он должен нам обязательно позвонить…»

На прилагавшемся к статье фото Люсинда Хаббл с невозмутимым, хотя и несколько подавленным выражением лица выходила из полицейского участка Порт-Лео. С высоко поднятой головой, но с темными очками на глазах. Рядом с ней шел Пит, явно шокированный происшедшим. Он выглядел моложе своих лет; его лицо было перекошено. По другую сторону от Люсинды стоял Дэлфорд, надежный, как Гибралтарский утес.

Каким он, разумеется, и был.

Позвонив вчера Джорджи, Уит задал один-единственный вопрос: ходили ли когда-нибудь слухи об отношениях между Люсиндой Хаббл и Дэлфордом Спаерсом? Джорджи, этот ходячий кладезь всяких практических знаний и всевозможных сплетен, рассудительно ответила:

– Ну они всегда были друзьями. Мне кажется, что в какой-то момент Дэлфорду захотелось большего. Но я думаю, что после исчезновения Кори всякая надежда на возможный роман улетучилась. Люсинда никогда больше не подпускала его к себе.

Это была косвенная информация, всего лишь человеческая молва, но она заставила Уита задуматься. Мальчишка, явно испытывающий злость и бесконечное горе в связи с длительной болезнью, а потом и смертью отца, был крайне возмущен своей матерью и должен был встретить нового поклонника в штыки. Уит сам испытывал такую же острую боль, когда Бейб расстался с Джорджи и начал ухлестывать за местными разведенными женщинами. Он всем сердцем ненавидел всех подружек своего отца. По-детски – да, но с не меньшей силой, чем взрослый человек. И все же он не мог себе представить, чтобы Дэлфорд безжалостно убил подростка.

Уит собрал свои бумаги и вышел из закусочной, направившись через темную автостоянку к своей машине. – Эй, ублюдок, – прогудел в сумрачной темноте чей-то голос, и огромная рука схватила Уита, протащив его несколько метров за угол здания. Там его толкнули к кирпичной стене закусочной, и он сильно ударился затылком, так что перед глазами поплыли круги. Следующий удар кулаком задел его висок. Уит закрыл глаза, и в тот же миг почувствовал, как в горло уверенно вцепились холодные пальцы, готовые выжать из него всю жизнь до последней капли. Откинувшись головой назад, он снова ударился о стену.

– Эй, ублюдок, – повторил мужчина. – Поговорим. – При тусклом свете Уит увидел, что Мистер Поговорим был молодым грубым парнем, с крепкими руками, длинными волосами, в темных узких очках, которые обычно так любят сутенеры. Он уже видел его раньше. Это был накачанный малый из апартаментов Джуниора. Краем глаза Уит заметил еще какое-то движение, сопровождавшееся негромким поскрипыванием колес.

Вот блин.

– Больше всего на свете я ненавижу проклятых воров, – прошипел Энсон Тодд. – А вы ведь избираемое официальное лицо. Черт возьми, американская демократия цинично брошена в унитаз. Вами, коррумпированный мерзавец.

– Точно, – вставил Мистер Поговорим.

– Что… – Уит попробовал вдохнуть, пытаясь разжать мощные пальцы, сжимавшие его горло.

– Мне нужны деньги, хитромудрый судья, – угрожающе произнес Энсон. Он подъехал на своей коляске вплотную к Уиту и кулаком, покрытым вздувшимися венами, ударил его в пах. Больно. Уит сдавленно вскрикнул. Удивительно, почему слабый удар может вызвать такую дикую боль в яйцах? Мистер Поговорим бросил Уита на грязную площадку, вытянул его руку вперед и прижал его растопыренные пальцы к грязному асфальту.

При этом он отпустил горло, и теперь Уит мог дышать и разговаривать.

– Какие деньги? – прохрипел он.

Ответ неправильный. Просвистел кулак, и из его горла потекла кровь. Коляска – тяжелая уже сама по себе – наехала колесом на его пальцы; затем старик сдал назад и снова наехал. Уит скрипел зубами и думал, почувствует ли он, как ломаются кости, или сначала услышит характерный звук.

– Не шути с нами, судья. – Энсон остановил коляску так, чтобы ее вес пришелся на суставы пальцев.

– Однажды я делал такое с копом, – похвалился Мистер Поговорим. – С судьей – никогда. Круто. Начнем с пальцев.

– У меня нет ваших денег.

– Давай его в фургон, – скомандовал Энсон. – Ты сможешь позабавиться с ним там. – Он закашлялся и сплюнул. – А мне, черт возьми, пора принимать лекарство.

Мистер Поговорим рывком поставил Уита на ноги держа его за горло обеими руками. Уит попытался вывернуться, все еще надеясь нанести удар рукой или ногой но парень был на десять сантиметров выше и на двадцать килограммов тяжелее его. Уит вдыхал удушливые испарения, смешанные с запахом дешевого одеколона, пота гангстера и вонью отходов из мусорных баков закусочной. Мистер Поговорим быстро потащил Уита к темно-синему фургону с рекламой компании по настилу полов на бортах, стоявшему в дальнем конце стоянки; позади них дребезжала коляска Энсона.

– Не будешь упираться – легко отделаешься, – пробормотал Мистер Поговорим в приливе красноречия. – Если нет, сдохнешь здесь, в этом долбаном Бомонте. Так что поговори с нами. Будь умницей.

Полмиллиона. Они думают, что они у меня.

Пока здоровяк тащил его за шею, Уит обдумывал варианты. Выручить его мог удар по яйцам и еще с десяток тяжелых ударов в челюсть. Собственно, в этой ситуации ему могла помочь разве что небольшая атомная бомба. Но Уит не в силах был и пальцем пошевелить. Пока его волокли к фургону, он видел лишь жирные пятна на асфальте, несколько раздавленных окурков и темную тень машины.

Поскольку голова Уита была опущена к земле, он заметил неприятность с фургоном раньше всех. Все четыре колеса автомобиля были полностью спущены. Мистер Поговорим остановился, увидел колеса и выругался:

– Вот дерьмо!

Уиту, самому младшему из шести братьев, которые не пренебрегали никакими средствами во время своих грязных драк, всего и нужно было такое секундное расслабление. Он дрался так, как в свое время его научили братья, пуская в ход колени, локти и кулаки. Уит со всей силы опустил пятку на стопу здоровяка, стараясь поломать кости невысоким каблуком своей туфли. Мистер Поговорим заорал благим матом. Затем Уит просунул предплечье под правую руку соперника и, размахнувшись, ударил локтем в его широкое горло. Тот взвизгнул. Вывернувшись из захвата, Уит головой врезался парню в живот. Мистер Поговорим качнулся и, получив от судьи два тяжелых левых апперкота, упал на асфальт.

– Эдди, блин, иди скорее сюда! – закричал Энсон. Уит быстро повернулся, стараясь восстановить дыхание. Шея горела, будто ее ошпарили кипятком, пальцы были как резиновые – то ли сломанные колесом энсоновской коляски, то ли об челюсть Мистера Поговорим. Значит, Эдди? Мгновенно возник новый план. Бежать! Уит ринулся вперед, но в это время Мистер Поговорим своей твердой, как бревно, ногой подрубил его, и он тяжело рухнул на землю. Э, да ты устал. На горле Уита вновь сомкнулись железные пальцы, и его рывком подняли на ноги.

Тем временем за фургоном послышалось какое-то движение.

– Эдди неважно себя чувствует, – раздался знакомый голос. Это был Гуч с блестящим автоматическим пистолетом в руках, на который был аккуратно прикручен глушитель. Дуло пистолета уперлось в висок Энсина. Руки здоровяка на горле Уита сжались сильнее.

– Отпусти-ка судью, сынок, – приказал Гуч. – Или я пристрелю старика. А потом тебя.

Мистер Поговорим выставил Уита вперед, прикрывшись им, как щитом.

– Я просто сверну ему шею, если ты не бросишь пистолет.

– Тогда мне придется застрелить тебя, сынок, – равнодушно продолжил Гуч. – Или я могу пристрелить Энсона, а ты потом сам объяснишь папе Дэлоучу, почему ты позволил убить старикашку.

– Отпусти его, – тихо сказал Энсон.

Парень напоминал хорошо вышколенного домашнего пса, который даже после порки беспрекословно подчиняется своему хозяину. Он отпустил Уита, и тот наконец сделал один долгий, шумный вдох, от которого обожгло горло, но вместе с тем ожили легкие, наполняясь воздухом.

– Судья, иди сюда, к фургону, – позвал Туч. – Я не хочу, чтобы ты забрызгал кровью свою красивую одежду.

– Дурак, – прорычал Энсон. – Ты вляпался! Ты даже представить себе не можешь, во что ты вляпался!

– Почему же? Могу. – Гуч криво улыбнулся. – На самом деле это вы вляпались. Возможно, теперь вашу могилу никто и никогда не найдет. Понятно?

Уит прислонился к фургону.

– Он сказал «Эдди»…

– Эдди Гарднер внутри фургона. Просто сейчас он немного вздремнул. – Уит заглянул в машину. Обмякшее тело Гарднера безвольно лежало, прислоненное к задней стенке фургона. Из его носа и рта сочилась кровь, но он дышал. Руки и ноги его были связаны желтой веревкой.

– Ты. Полезай в фургон, – скомандовал Гуч Мистеру Поговорим.

Молодой человек тупо уставился на него.

– М-да, стипендию за хорошую учебу ты точно никогда не получишь, – съязвил Гуч. – Просто делай то, что тебе говорят, и все будет хорошо. Если вылезешь из фургона раньше, чем тебе скажут, я пристрелю твоего хозяина, а потом тебя. Понял?

Мистер Поговорим бросил быстрый взгляд на Энсона; старик кивнул. Парень залез в фургон и присел рядом с Гарднером, лежавшим без сознания. Гуч захлопнул за ним дверь, затем подошел к Энсону и сунул ему под нос прозрачный пластиковый пакет, в котором находились три черных пистолета 22-го калибра, автоматически открывающийся нож, резиновая дубинка и сотовый телефон.

– Надеюсь, я ничего из ваших игрушек не пропустил, когда осматривался в фургоне, Энсон? Если все-таки пропустил что-то и этот мускулистый парень вылезет и начнет стрелять, получишь пулю в голову.

«Нет, Гуч, не делай этого», – подумал Уит, но промолчал, продолжая потирать болевшее горло.

– К твоему несчастью, я старый человек, – зло пропыхтел Энсон. – В следующем году доктора собираются вывести мне в бок толстую кишку. Ты думаешь, я испугался тебя?

– Я не поверю, что ты захочешь умереть хоть на секунду раньше отведенного тебе срока, и думаю, что у тебя нет никакого желания видеть, как умирает твой подопечный крепыш. Это ведь племянник Дэлоуча?

Несмотря на тусклый свет, было видно, как глаза Энсона сузились.

– Кто ты такой?

– Почему вы преследуете судью Мозли?

– Поцелуй меня в задницу.

Гуч поднял пистолет.

– Насколько тщательно и целеустремленно копы будут разыскивать человека, который тебя убил, Энсон? Думаю, что ответ ясен.

– Он уверен, что я забрал у Пита его полмиллиона – прокашлявшись, сипло произнес Уит. К его пальцам и горлу постепенно, но с неприятной болезненностью возвращалась чувствительность.

Гуч удивленно поднял брови.

– Энсон, хотелось бы услышать объяснения.

– Мне плохо. Я должен принять лекарства. – Всего несколько мгновений назад старик зло огрызался – сейчас он уже умолял.

– Я окажу тебе неотложную помощь прямо на месте если ты не начнешь говорить, – жестко заявил Гуч.

Энсон мрачно посмотрел на Уита и пожал плечами.

– Ты ведь точно такой, как я, правда? – спросил он Гуча. – Всю жизнь разгребаем чужое дерьмо. Мы не делаем ничего дурного, мы сами потерпевшие.

– Это точно, – с невозмутимым видом отозвался Гуч.

– Джуниор дал Питу Хабблу полмиллиона наличными из денег своего отца на серию каких-то порнофильмов, потому что Пит пообещал ему процент с продаж, главную роль и любых девок, которых он захочет трахнуть. Ну а на самом деле Пит снимал вовсе не это кино. Он делал какой-то дерьмовый фильм о своем пропавшем братце. Джуниор узнал, что его обвели вокруг пальца, И захотел получить свои – вернее наши – деньги назад. Пит же заупрямился, утверждая, что это может стать гораздо более выгодным вложением денег, чем порно. Но Джуниор не говорил отцу о своевольном решении инвестировать фильм, поэтому мы должны были забрать эти деньги назад.

– И поскольку вы не смогли найти деньги на яхте, вы решили, что их взял судья?

– Мы присматривали за яхтой Пита, видели, как Мозли покидает ее и в срочном порядке смывается из города, будто у него задница горит. Я решил, что деньги у него или он, по крайней мере, знает, где они.

– Ваших денег у меня нет. – Уит с презрением смотрел на Энсона.

– Не расстраивайся, что они пропали, Уит, – сказал Гуч. – Эти ублюдки заработали их на исколотых венах и выпачканных в кокаин носах детей. – Гуч снова приставил ствол к голове старика. – Это ты стрелял в Уита накануне вечером? Обработка перед дознанием по делу Хаббла?

Энсон покачал головой.

– Я не имею в виду лично тебя, Энсон, – пояснил Гуч. – Я говорю об одном из твоих подручных.

Энсон снова покачал головой.

– Я… В принципе Джуниор мог вызвать какого-нибудь парня из Корпус-Кристи, кого-то из местных бойцов Чисто теоретически.

– А как он мог узнать подробности о семье Уита? – зарычал Гуч, хватая Энсона за горло.

Энсон закашлялся.

– Джуниор… частенько бывает в баре «Шелл Инн». Хозяйка с удовольствием болтает о своих бывших пасынках, причем в мельчайших деталях. Но это, опять же, чисто теоретически.

– Ага. Спасибо, – сказал Гуч и ослабил хватку.

– Думаю, вам не приходило в голову, что Пит эти деньги мог просто потратить, – предположил Уит, и сам удивился тому, как спокойно звучал его голос.

– Но не за несколько дней и не в Порт-Лео, – раздраженно возразил Энсон. – Это по-прежнему наши деньги. Он обманул нас, и мы хотим получить всю сумму назад. Я решил, что они либо у тебя, либо у этой сучки Велвет.

– А где Джуниор? – вдруг спросил Уит, и внутри у него все похолодело.

– Он сказал, что поедет в Хьюстон, чтобы объяснить ситуацию своему отцу.

– Врешь. – Гуч криво ухмыльнулся. – Ты ведь прекрасно знаешь, где он находится.

Уит вытащил из кармана мобильник и позвонил в номер мотеля, где остановилась Велвет. Никто не ответил. Он оставил сообщение для нее у служащего мотеля с просьбой позвонить ему, как только она сможет это сделать.

– Вероятно, Джуниор пытается сейчас надавить на Велвет так же, как вы давили на меня? – спросил Уит.

– Ну… Он не собирался причинять ей боль. Он хочет сниматься в ее фильмах. – Энсон покачал головой. – Фильмы про секс. В мире больше не осталось никаких ценностей, все просто сливается в унитаз. До меня не доходит, почему Голливуд не снимает хороших мюзиклов.

– Читай свои лекции где-нибудь в воскресной школе, – оборвал его Гуч.

Масла в огонь подлил Уит;

– Знаете, я слышал по радио, что Джейбса Джонса уже поймали и он заговорил. Его преподобие якобы должен был откуда-то получать наркотики. Может, он связан с Джуниором?

На лице Энсона не дрогнул ни один мускул.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду. – Он пожал плечами, устало прикрыв веки.

Гуч тихонько засмеялся.

– Уит, иди к своей машине, а я скоро к тебе присоединюсь.

– Что ты собираешься с ними сделать? – спросил Уит.

– Иди. – Голос Гуча был мягким и слегка ленивым, будто он собирался всего лишь выпить стаканчик лимонада.

– Нет. Я звоню в полицию.

– Мы не будем этого делать, – сказал Гуч.

– Но, ради бога, я ведь мировой судья. Я обязан их арестовать. По крайней мере, за нападение на должностное лицо.

Гуч обернулся к Энсону.

– А что, Уит, если еще одному тупице, с которым они вдруг вздумают разобраться, не выпадет такое счастье, как я? Кто тогда спасет его задницу?

– Оказавшись в тюрьме, они не будут никого преследовать.

– Я не могу давать показания в суде, Уит, – спокойно объяснил Гуч. – Так что этого не произойдет.

– Но ты не должен их убивать.

– Можно мне предложить вам компромисс? – тихо спросил Энсон.

– Нет! – рявкнул Гуч. – Заткнись!

– Думаете, я вот так мечтал проводить время на своей пенсии? – обратился Энсон к Уиту. – Вытирать носы вечно пьяным идиотам, которые считают себя крутыми?

– Это все равно лучше, чем в пенсионном возрасте сидеть за решеткой и продаваться за сигареты, – перебил его Уит. – Без этих зубных протезов вы будете там по-настоящему популярны? Что вы можете дать нам на Джуниора Дэлоуча?

Энсон улыбнулся и покачал головой.

– Ничего, кроме его дерьма, судья.

– Хорошо. Тогда я не буду вызывать полицию. В любом случае здесь вы вне моей юрисдикции. – Он понимал, что просчитался, попытавшись строить свои отношения с Гучем на высоких моральных принципах. Энсон расценил обеспокоенность судьи как его слабость. Уит направился к машине, думая об одном: «Гуч, пожалуйста, не убивай их».

– Подождите секундочку, – позвал Энсон, но Уит продолжал идти» В тишине был слышен только звук его шагов: никаких выстрелов, криков и звуков прощания с жизнью. С шоссе доносился отдаленный шум оживленного движения. Уит сел в свой «форд» и закрыл дверь.

Он ждал и ждал, с напряжением прислушиваясь к каждому шороху. Через полчаса из-за угла закусочной с легкой улыбкой на лице появился Гуч. Он уселся на сиденье рядом с Уитом.

– Даже боюсь спрашивать, – сказал Уит.

– С ними все в порядке. Они под надзором.

– Под чьим надзором, и кто это решил о них позаботиться?

– Нападение. – Гуч пожал плечами. – Этот парень и Эдди жестоко избили меня. Причем Энсон на своей коляске им помогал. – Он помолчал. – Я думаю, ими вполне могут заинтересоваться федералы. Распространение наркотиков, отмывание денег и много чего еще. Довольно отвратительные типы.

– Ясно. Спасибо, Гуч. Можешь объяснить мне, почему ты поехал за мной в Бомонт?

– Разве спасение твоей задницы не кажется тебе достаточно серьезной причиной?

– Пожалуйста, признайся мне, ты не убил этих людей? – Я же сказал тебе, что они под надзором. Пойди и посмотри сам, если тебе так хочется.

Уит зашел за угол закусочной. Фургона с четырьмя спущенными колесами там не было. Уит вернулся к своей машине.

– А эта забегаловка как, ничего? – спросил Гуч. – Что-то я проголодался.