Прошло десять томительных секунд, и Уит сказал:
— Пытаешься угадать, кто из сыновей сидит перед тобой?
— Ты Уитмен, — произнесла она низким голосом. В горле запершило. Ева кашлянула и приложила руку ко рту, как бы сдерживая икоту. Она смотрела на него, приоткрыв влажный рот. — Да, ты Уитмен.
— Я потрясен, — сказал Уит.
— А я посижу за стойкой, — сообщил Гуч. — Можете спокойно поговорить. — Уит встал, давая Гучу возможность выйти из-за стола, а затем снова сел. Все это время она неотрывно смотрела на него.
Уит положил руки на стол и сцепил пальцы.
— У тебя ужасный синяк на лице. — Ее голос звучал ровно и вовсе не по-матерински.
— Получил от твоего приятеля Бакса и дал ему сдачи.
— Молодец. — Она нервно сглотнула.
Дождь снаружи усилился, превратившись в ливень. Увесистые капли барабанили по крышам припаркованных машин, а стайка смеющихся студентов университета Райса с воплями мчалась к своему автомобилю.
— Я полагал, — произнес Уит, — что когда ты увидишь меня, то или убежишь от стыда, говоря, что не желаешь никогда меня видеть, или скажешь, что сожалеешь обо всем, что случилось.
Она потерла виски.
— Мне очень жаль.
— Ты не стала даже отрицать, кто ты на самом деле. Я предполагал и такой вариант.
Ева отпила кофе и осторожно поставила чашку. Ее рука мелко задрожала, и она накрыла ее другой рукой.
— Отрицать бессмысленно, ведь ты сумел меня найти. Поздравляю.
Мимо прошла официантка, взяла с полки чистую чашку, наполнила прозрачный кофейник и поставила на их столик.
— Ты не хочешь узнать подробности? Как и почему я тебя отыскал? — спросил Уит. Он старался говорить без эмоций.
— Не обязательно сейчас, Уитмен. Мне нужно собраться с мыслями, перевести дыхание. — Она попыталась улыбнуться.
— Меня зовут Уит, — поправил он ее.
— Да, конечно, Уит. Твой отец никогда не был в восторге от имени Уитмен, несмотря на то что это была идея его родственников, — вспомнила Ева.
— Позже оно стало нравиться ему.
— Можно мне коснуться твоей руки? — неожиданно спросила она.
Он почувствовал, как его всего охватило жаром.
— Конечно.
Ева положила руку поверх руки сына, едва касаясь ее. Кожа на руках женщины безжалостно напоминала о возрасте, несмотря на превосходный маникюр и ярко-красный лак на ногтях. На безымянном пальце сверкал довольно крупный бриллиант.
— Ты рада, что я нашел тебя? — спросил он.
— Я сейчас испытываю очень сложный набор чувств, но не из-за тебя.
Уит не понял, что она хотела сказать, и просто принял это к сведению, однако его давно разработанный план относительно того, что говорить и как себя вести, рухнул, столкнувшись с реальностью сложившейся ситуации.
— Я всегда знал, что это должно когда-нибудь случиться. Нежданное-негаданное воссоединение…
Появился лимонный пирог, который официантка поставила рядом с их сплетенными в нежном пожатии руками. Уит сказал официантке, что ему ничего не нужно, и она, забрав меню, оставила их вдвоем.
— Как твой отец? — спросила Ева. — Твои братья?
— О, какой внезапный приступ заботы и интереса! — Он понимал, что его слова звучат жестоко, но ничего не мог с собой поделать.
— Что я могу у тебя еще спросить, Уит? — сказала она. — Твое мнение о политике на Ближнем Востоке? Какое твое самое любимое телешоу? Или что ты предпочитаешь — вино или пиво?
— Я не особый любитель выпивки, — сообщил Уит. — А вот отец после твоего ухода здорово пил.
— Он и сейчас пьет?
— Нет, но он умирает. У него рак. Ему осталось максимум месяца четыре. Именно поэтому я так хотел тебя найти.
Она молча выслушала все эти новости и спокойно спросила:
— Ты послал человека следить за мной?
— Да. Частного детектива.
Ева шумно вздохнула.
— Я видела его один раз. — Она взяла чашку и сделала пару глотков остывшего кофе. Уит ничего не сказал, и она продолжила: — Я действительно сожалею, что так случилось с твоим отцом. А видеть тебя… ты знаешь, я действительно рада встрече с тобой. И поверь, больше, чем ты когда-либо думал, сынок. Но сейчас для меня наступило плохое время.
— А разве при твоей работе может быть хорошее время?
— Уит. — Ее голос дрожал. — Ну что ты обо мне знаешь?
— То, что ты работаешь на Томми Беллини.
— Признаюсь, что у меня очень большие неприятности. Возможно, понадобится бежать из города. Причем в любую минуту.
— Ты этого не сделаешь. — Уит сжал руку матери. — Ты поедешь со мной в Порт-Лео, увидишься с отцом и извинишься перед ним, прежде чем он умрет. Ты встретишься с моими братьями. У них все хорошо, и они счастливы в этой жизни.
— Я не могу. Не могу.
— У тебя уже есть внуки, — не останавливаясь, продолжал Уит. — Прекрасные дети. Их четверо. У Тедди три девочки, а у Джо маленький мальчик.
Ее губы скривились, а глаза наполнились слезами.
— Я не могу. Прошу тебя, не говори мне всего этого.
— Ты сможешь. Пожалуйста. — Внезапно на него нашло озарение, уверенность, которой он раньше не чувствовал. — Они простят тебя. Со временем. Но только если ты узнаешь их и позволишь им узнать тебя.
— Я могу навлечь беду на всю семью, Уит. Меня хотят убить.
— Тем более тебе следует ехать со мной.
— Ты даже не представляешь, в какой я сейчас опасности.
— Может быть, я помогу тебе?
— Ты просто не понимаешь, что говоришь. — Она приложила руку к щеке, но потом снова вернула ее на руку Уита. — Встреча с тобой — огромная радость для меня, но я не могу впутывать тебя в это дело, бэби. Ты с этим не справишься.
— Не называй меня бэби. И я смогу тебе помочь, — настаивал Уит.
— Ну да, ты, наверное, возомнил себя крутым парнем? Но знай: эти люди не моргнув глазом оторвут тебе член и засунут тебе же в глотку. Или изнасилуют тебя метловищем. — Ева буквально выплевывала эти страшные слова, чтобы воздвигнуть между собой и сыном преграду, которая не позволит Уиту даже на шаг приблизиться к криминальным разборкам, ставшим частью ее жизни. — Я не хочу, чтобы ты хотя бы на минутку заглянул в этот страшный мир.
— Я не отстану от тебя. Мы можем обратиться в полицию, обеспечить тебе защиту.
— Нет, — ответила она придушенным шепотом. — Я точно знаю, что этот шаг ни к чему хорошему не приведет. Они все равно найдут меня и прикончат. — Она убрала свою руку. — Иди и живи своей жизнью, Уит. Передай своим братьям мои наилучшие пожелания. Я рада была услышать, что они счастливы. И мне очень жаль, Уит, это правда. — Ева положила сумочку на колени и посмотрела в окно. Казалось, что проливной дождь ослабел, а буря, похоже, шла на спад. Темный «линкольн» проехал мимо ресторана и притормозил перед машиной, выезжавшей с парковки.
— Ты сменила мыло, — заметил Уит. — От тебя больше не пахнет гарденией.
Она застыла в недоумении.
— Что?
— Это мое самое лучшее воспоминание о тебе — аромат гардении. От тебя всегда ею пахло.
Ева стала вытирать непрошеные слезы, предательски хлынувшие из глаз. Ее губы дрожали, уголки рта опустились.
— Но мне нужно от тебя больше, чем запах мыла. Я действительно не хочу, чтобы ты ушла, вновь исчезнув из моей жизни, — сказал Уит. — Если я попрошу Гуча, он перебросит тебя через плечо, зашвырнет в свой микроавтобус и повезет в Порт-Лео, Элен.
— Ева. Никто не называет меня Элен.
— Ева, — произнес он, будто пробуя это слово на вкус, — посмотри на меня. Я хочу точно знать, что же случилось. Точно. В противном случае я пойду в полицию и…
И тут прозвучал выстрел. Окно будто взорвалось. Раздался ужасный треск и звон стекла.
Уит бросился на пол перед кабинкой. Вокруг него падали куски пирога, брызги кофе и разлетевшееся на мелкие осколки стекло. Ева вскрикнула от боли. Она порезалась осколком или была ранена пулей и тоже пыталась спрятаться, пригибаясь к полу. Кровь струйкой стекала по ее лицу. Уит схватил мать за плечи и потащил под окно, прямо на разбросанные куски пирога и разлитый кофе.
Стрельба прекратилась.
Вокруг раздавались крики ужаса. Одни посетители визжали, другие отрывисто вопили, призывая на помощь. Женщины из соседней кабинки лежали на полу лицом вниз, и было слышно, как под ними потрескивало и хрустело стекло. Официантка растянулась рядом с Уитом с разбитым блюдом в руке. Присмотревшись, он увидел застывший взгляд ее открытых глаз и влажную черную рану в области горла.
— Через заднюю дверь, — коротко сказала Ева. — Бежим…
Он прижал к себе ее голову, пытаясь определить, где находится рана.
— В тебя, кажется, попали.
— О нет, нет, — успокаивающе произнесла она.
После небольшой паузы люди толпой бросились бежать из ресторана к центральному входу.
Уит подтолкнул Еву к вращающимся дверям кухни. На ходу он успел заметить Гуча с пистолетом в руке, прыжками приближающегося к ним, и какого-то смуглого мужчину, который лез через окно и направлял на него и Еву дуло своего полуавтоматического пистолета.
Киллер чуть-чуть помедлил, криво усмехаясь, но быстро сообразил, что этот театральный жест мог стоить ему жизни. Выстрел из «сиг-сойера» Гуча заставил его мгновенно рухнуть навзничь и затаиться.
— Через заднюю дверь, — снова сказала Ева, пробираясь мимо погибшей официантки и увлекая за собой Уита. Он схватил ее за руку и бросился через вращающиеся двери в тот момент, когда лежавший на полу киллер, то ли раненый, то ли нет, выстрелил еще раз. Уит, Ева и Гуч приземлились на холодный кафель кухни, откуда уже сбежали почти все повара и пекари, и только одна женщина, задержавшаяся здесь, что-то монотонно бубнила в трубку настенного телефона. Уит помог Еве встать, и они побежали к аварийному выходу вслед за двумя перепуганными посудомойками.
Когда они добрались до двери, раздалась быстрая серия выстрелов. Пули стучали по кухонным котлам, кастрюлям и металлическим стеллажам. Несколько из них, с громким звуком просвистев над их головами, попали в наружную дверь. Гуч выстрелил в ответ, а Уит резко вытолкнул Еву за дверь. Работники кухни рассыпались по парковочной площадке, на бегу выкрикивая что-то на испанском языке.
Микроавтобус Гуча стоял на краю стоянки, и Уит побежал к ней вместе с Евой. Оглянувшись, он увидел, что Гуч занял позицию, спрятавшись за одним из автомобилей. Он направил пистолет на дверь, из которой они только что выскочили, и замер в ожидании.
Изнутри снова донеслись звуки выстрелов. Уит протащил Еву за стоявшие в ряд машины, за которыми они могли скрыться на некоторое время.
— Гуч! — крикнул он. — Уходи оттуда, давай к нам!
В дверях показался киллер, как щитом прикрываясь молодой женщиной, которая перед этим звонила по настенному телефону в кухне. Гуч не стал опускать свой пистолет.
— Копы будут здесь через тридцать секунд! — крикнул Гуч. — Отпусти ее.
— Нам нужна Ева!
Ева и Уит пригнулись, присев за красным пикапом. Рука матери впилась в руку Уита.
— Ты попал в Еву, парень, — громко сказал Гуч, — и она истекает кровью.
Мужчина не мог видеть, была с ним Ева или нет. Вдалеке послышалось леденящее душу завывание сирен полицейских машин.
Из-за ресторана вырулил «линкольн». Мужчина бросил свою жертву на тротуар и кинулся к машине. Он сделал три шага, но Гуч успел за это время трижды в него выстрелить. Тот резко остановился и стал оседать на землю возле открытой двери «линкольна». Автомобиль с открытой дверью проехал по парковочной площадке ресторана, а затем резко свернул на боковую улицу.
Женщина тут же забежала в ресторан, а Гуч изо всех сил помчался к ним.
— Едем! — командовал он. — Быстро!
— Этот тип…
— Он умер, Уит. Нам нужно немедленно выбраться отсюда.
— Мы не можем уехать, — начал Уит. — Это место преступления… официантка мертва.
— Мы должны сматываться отсюда как можно быстрее.
— Но… — Уит чуть было не ляпнул: «Я судья и не могу так поступать», но если его мать услышит такое, то сама от них тут же сбежит.
— Ты хочешь, чтобы копы сцапали твою мать? Так они это обязательно сделают, как только поймут, что она и явилась причиной всего этого бедлама, — пояснил ему Гуч. — Стоило ли искать ее, чтобы потерять, причем в срочном порядке?
Уит затолкал Еву на заднее сиденье и сел рядом, а Гуч включил зажигание и уже через мгновение рванул на улицу, которая вела в район Кирби. Они находились в двух кварталах от места событий, когда к ресторану подоспели полицейские патрульные машины и автомобили «скорой помощи». В красных и синих рекламных огнях разбитые стекла сверкали, как россыпи алмазов.