Болезни, пороки и несчастные случаи разрушают не только хорошее физическое здоровье. Они также могут нанести непоправимый вред раньше вполне нормальным сексуальным чувствам так, что эротизм уступает место импотенции, и это изменение может стать необратимым. Очевидно, что недуги, затрагивающие половые органы, в огромной степени увеличивают шансы на возникновение импотенции. Примерами тому могут служить рак предстательной железы у мужчин и вагинизм у женщин, но для сексуальности почти в той же степени фатальны многие другие обстоятельства. Почти половина мужчин в Северной Америке, ставших импотентами после пятидесяти лет, являются жертвами атеросклероза, при котором на внутренних стенках артерий образуются склеротические бляшки, поскольку там откладываются жиры, стенки уплотняются, просветы артерий сужаются, и поступление крови к половому члену блокируется. К числу заболеваний, подавляющих сексуальность, относятся диабет, снижение функции щитовидной железы, низкий уровень тестостерона или высокий уровень эстрогена, подавленность и отсутствие аппетита. И наоборот, люди могут намеренно переедать, чтобы достичь защитного ожирения, чтобы оно оградило их от нежелательных сексуальных контактов. Диапазон условий, провоцирующих импотенцию, достаточно широк, и это обстоятельство ведет к тому, что целибат против своего желания приходится соблюдать людям из самых разных слоев общества.

Вялый как лист вчерашнего салата

Мужчины в Древнем Риме страдали от импотенции, вызванной слишком большим потреблением свинца, содержавшегося в воде их прекрасной водопроводной системы. Многие находили их состояние настолько тяжелым и комичным, что это стало постоянной темой литературных произведений. В «Сатириконе» поэт Тит Петроний Арбитр описал, как он симулировал болезнь, чтобы скрыть импотенцию, потом решил взяться за свой вялый половой член – причину всех своих неприятностей.

Пожалев свой «угрюмый и бессильный» половой член и не доведя дело до кастрации, Петроний спросил его: «Неужели я заслужил, чтобы ты меня, вознесенного на небо, низринул в преисподнюю? Неужели я заслужил, чтобы ты, отняв у меня цветущие весеннею свежестью годы, навязал мне бессилие глубокой старости?» Однако виновник не поднялся от его слов, но

Великий Овидий также сталкивался с этой проблемой. В стихотворении об импотенции, иронически помещенном в серии под названием «Любовные элегии», он так описывал свое унижение:

Альбий Тибулл в стихотворении «К Приапу» также говорит о вялости своего полового члена, но не столько умаляя собственное достоинство, сколько изрыгая проклятья в адрес его «окаянного отца», которого винит в своем несчастье. Он клянется, что во искупление Приап никогда вновь не узнает радостей общения в постели с достигшими половой зрелости молоденькими мальчиками и занятия с ними любовью, когда они соблазнительно вертят своими податливыми ягодицами. Не ощутит он восторга и от ласк руки лежащей рядом девушки или легкого прикосновения ее обольстительного бедра к его телу. Вместо этого Приапа ждет старая карга с двумя торчащими изо рта зубами. Ноги и руки у нее отталкивающе кривые и тощие, кожа морщинистая и провис-лая, седые патлы свалялись и будто покрылись паутиной.

Выставление себя на посмешище в стихотворениях латинских поэтов дает представление о реальном воздействии импотенции как на мужчин, так и на женщин. Римляне, которые не могли скрыть неспособность достичь эрекции, сетовали на судьбу, стремились получить медицинский совет, а если это не помогало, от безысходности прибегали к помощи шарлатанов и знахарей. Некоторые смирялись и соблюдали позорный целибат. Тем не менее в поэзии мы видим сочетание умной, самокритичной сатиры с разочарованием и нетерпением людей, еще не дошедших до состояния полного отчаяния.

Проверка на импотенцию в дореволюционной Франции

Если бы Джон Раскин жил в дореволюционной Франции, а не в викторианской Англии, при прошении о разводе его жены Эффи, чья девственность была установлена и заверена медицинской справкой, ему пришлось бы доказывать свою мужественность непростым способом. Иначе говоря, он должен был бы продемонстрировать назначенным судом свидетелям, что он действительно способен испытывать эрекцию.

Почти с самого начала своего существования Католическая церковь осуждала супружеские половые отношения по любому поводу, кроме продолжения рода. Она запрещала евнухам вступать в брак, потому что они не могли размножаться. Также она давала развод мужьям и женам, сумевшим доказать сексуальную несостоятельность их брака, причем лучшим свидетельством этого факта служили заверенная медицинской справкой девственность или импотенция. (Женщины-импотенты, о которых писали бы, что «вход у них настолько узкий, что не может быть достаточно большим для осуществления полового акта с мужчинами», в каноническом праве почти не упоминаются.) Вплоть до середины XVI в. в католической Франции «братское сожительство» было причиной для развода лишь как крайнее средство. Потом внезапно отношение служителей Церкви к браку стало более серьезным и требовательным, и наступила золотая пора процессов, связанных с импотенцией.

Процессы, нередко напоминавшие фарсы Джонатана Свифта, проводились священнослужителями, одержимыми убеждением в том, что, женившись, импотент «выступил против авторитета Церкви». Такой брак они порицали как «смертный грех», «кощунство», «надругательство над таинством и осквернение его святости». Как будто ему недоставало своих проблем, мужчина-импотент считался чрезвычайно похотливым и предающимися тайным порокам, запрещенным христианством. Такие мужчины будто бы принимали странные сексуальные позы, осквернявшие брачное ложе. Более того, они были настолько развратны, что не было такого средства, которое могло бы остудить их пылавшую страсть, воспламененную половым актом.

В 1713 г. горемыка маркиз де Жевр стал объектом обследования на предмет импотенции. В ходе его порочащих маркиза страстей обнаружено не было, а само обследование было публичным, недоброжелательным по отношению к нему и завершилось лишь со смертью его жены, подавшей на него жалобу. Маркиз, как она утверждала, прижимался к ней ночью, шептал ласковые заверения в любви, но стоило маркизе набраться храбрости, чтобы его коснуться, как он «прятал себя в ночную рубашку» и удерживал ее руки в страхе от того, что она будет к нему приставать. После этого происшествия он сослал жену на десять месяцев в загородные владения, где она заразилась «крапивницей, оспой, корью и лихорадкой, а также у нее появились многие другие тревожные симптомы, в частности такие, как подавленное состояние и обмороки». Когда его супруга, в конце концов, вернулась в Париж, ей казалось, что она «наполовину мертва». Проведенное обследование, сенсационное по полученным показаниям, также порождало «поэзию», точнее, шуточные стихотворения, щекотавшие нервы. Вот один из примеров:

Такого рода обследования требовали осмотра гениталий с тем, чтобы доказать способность мужчины к достижению эрекции. Иногда судьи настаивали на более изощренных свидетельствах того, что пара могла исполнять свой супружеский долг, и созывали «испытание конгресса», в ходе которого заставляли мужа и жену пытаться совокупляться перед стоящими рядом и записывавшими свои впечатления свидетелями.

Судьи, занимавшиеся делом маркиза де Жевра, ограничились выяснением проблем, связанных с его эрекцией и эякуляцией. Как тогда полагалось, после физического обследования, не давшего убедительных результатов, маркиз должен был продемонстрировать свои способности, но мог при этом сам выбирать время и место проведения эксперимента. Как и большинство мужчин, он предпочел собственный дом. Маркиз покорно пролежал в постели две ночи, но достичь состояния эрекции не смог. Ему предоставили дополнительные возможности. Однажды наблюдатели заметили, что у него внезапно появилась эрекция, но из-за слабой «напряженности, твердости и продолжительности» они сочли ее недостаточной в качестве свидетельства его способности к продолжению рода.

Эксперты с презрением отвергли последнюю попытку вызвать эрекцию на тех же основаниях: недостаточной твердости, напряженности и продолжительности. «Одного взгляда этих критикующих и суеверных экспертов мне хватает, чтобы у меня там все поникло и увяло», – жаловался отчаявшийся маркиз. Если бы его девственная супруга вскоре не скончалась, маркизу наверняка был бы поставлен диагноз: «Импотент!»

Столь же унизительные процедуры, проводившиеся с женщинами, также не обязательно приводили к убедительным выводам. Слишком много благовидных предлогов могли объяснить любые подозрительные результаты. Так, шейка матки девственницы могла быть расширена, например, если она вставляла туда палец, чтобы унять внутренний зуд или почесать. Ее лобковые волосы могли быть спутанными из-за манеры верховой езды. А разрыв девственной плевы легко мог быть вызван не мужем, ошибочно обвиненным в импотенции, а самими проводившими обследование экспертами, которые слишком сильно нажимали «из-за неприязни или невежества».

Компетенция проводивших осмотр повитух, вниманию которых препоручали женщин, подававших жалобы, была весьма сомнительной. Они должны были достаточно жить на свете, чтобы набраться опыта, но вместе с тем быть достаточно молодыми, чтобы иметь твердую руку и острый глаз.

Счета за обследования женщин на предмет девственности, представленные к оплате мужьям, нельзя было оставить неоплаченными, а выписывались они на баснословные суммы. Сначала женщин купали, чтобы любые материалы, которые могли использоваться для симуляции девственности, растворились. Мужчина-юрист описывал, в какой позе, раскинув в стороны руки и ноги, должна была лечь женщина перед осмотром ее повитухами, медицинскими сестрами и врачом. Они довольно долго осматривали и ощупывали ее гениталии с таким серьезным видом, что судью это явно забавляло. Больше всех вреда мог нанести женщине доктор своими инструментами для введения внутрь – либо сделанным по специальному заказу зеркалом на насадке, либо похожим на дилдо инструментом. Иногда достаточно было его глубоких ощупываний, чтобы лишить девушку невинности, протестовал юрист, даже если до начала осмотра она была непорочной.

Для осмотра мужчин требовались два врача и два хирурга. Их выводы могли быть обескураживающими. Половой член одного мужчины был ими описан как «слабый, деформированный, слишком отвислый и раздутый», а его яички, как отмечалось, были полны «черной желчи». У другого мужчины «на левой стороне мошонки имеется гноящееся свищевое отверстие, через которое непроизвольно выходит моча». Жак Франсуа Мишель был подвергнут внезапному «испытанию эрекцией»: эксперты громко постучали в дверь, прошли в дом, сели и стали за ним наблюдать. Была ли его эрекция подлинной или вызванной полным мочевым пузырем, что не принималось в расчет? Чтобы это определить, наблюдатели проткнули ему стилетом мочеиспускательный канал. Это вызвало мучительную боль у Жака Франсуа, но не позволило прийти к определенным выводам его наблюдателям, и те приказали ему помочиться. Он смог это сделать, причем как объем мочи, так и расстояние, на которое он мочился, были впечатляющими. Несмотря на виртуозность, с которой он выполнил приказ, его сочли импотентом, оштрафовали, а его брак объявили расторгнутым.

Французская революция положила конец этим курьезным испытаниям. Брак стал гражданско-правовым договором, было введено законодательство о разводе, а когда расставаться приходилось по причине импотенции, с прошением имели дело уже не столько религиозные, сколько гражданские власти, избавлявшие и истца, и ответчика от тяжкого испытания церковного разбирательства.

Расследования, связанные с импотенцией, включали в себя жуткие процедуры, связанные с трагедией невоплощенных в жизнь браков, нарушенных обещаний, разбитых надежд и отчаяния. Фальсифицированные дела – женщин, прибегавших к разным уловкам, чтобы имитировать утраченную девственность, мужчин, делавших вид, что у них нет ни эрекции, ни эякуляции, – были лишь частью гораздо более широкой картины страданий и горя в браке. Подлинные дела, коих было несметное множество, преобразовывали человеческую слабость в канонический абсурд с оттенком чуть ли не порнографической непристойности. В таких случаях по крайней мере один из партнеров с горечью стремился к соблюдению целибата, чтобы избавиться от безысходности и бездетности. Таким образом, используя теологию и законодательство, Католическая церковь превратила целибат от импотенции в одно из самых мучительных человеческих состояний.

Целибат как реакция на вагинизм

Целибат от импотенции как следствие различных видов рака половых органов, особенно если болезнь или лечение калечит больного, допустим и понятен. То же касается паралича рук или ног или паралича всех четырех конечностей. Болезнью, иногда вызывающей импотенцию у мужчин, является диабет. Сюда же относятся отдельные психические расстройства, включающие симптомы стыда и отчаяния. Еще одним распространенным случаем является анорексия, в острой форме эффективно лишающая жертву мужских качеств, и мужчина становится слишком слабым, чтобы задумываться о каких бы то ни было проявлениях сексуальности, желать их или принимать в них участие.

К числу обстоятельств, иногда вызывающих целибат, но известных не так широко, относится вагинизм – состояние, при котором мышечные спазмы вокруг влагалища настолько сильны, что половой член вообще не может проникнуть внутрь или причиняет при этом нестерпимую боль. В 1970–1990-х гг. Мастерс и Джонсон выявили эту болезнь примерно у 5 процентов добровольцев, участвовавших в исследованиях, проводившихся в их институте. Они полагали, что полученные показатели недооценивались при медицинской диагностике населения в целом, поскольку многие женщины, страдающие этим заболеванием, предпочитают соблюдать целибат, чтобы не испытывать боль и смущение при лечении. Поскольку такие женщины не стремятся получить помощь в лечении сексуального расстройства, они не учитываются в медицинских исследованиях.

Вагинизм может быть настолько серьезным заболеванием, что половой акт становится невозможным. Мастерс и Джонсон консультировали отчаявшиеся супружеские пары, неспособные нормально выполнять сексуальные обязанности друг перед другом в течение десяти лет после заключения брака. Часто супруги стремятся получить помощь, поскольку желание иметь детей пересиливает их смущение или отказ признать, что у них есть проблема. Вагинизм составляет одну из причин того, что после заключения многих браков супружеские отношения не доводятся до логической реализации, особенно если целибат продолжается больше года. Одной из странных и удивительных особенностей таких браков, при которых брачные отношения не реализуются до конца из-за вагинизма, является тот факт, что здесь супружеские пары сталкиваются с гораздо меньшим числом супружеских проблем несексуального характера. Более того, жены в таких браках очень любят мужей и утверждают, что испытывают от своих браков глубокое удовлетворение.

Иногда вагинизм возникает после многих лет нормальной половой жизни. К нему может привести такое травмирующее событие, как изнасилование. Кроме того, при половом акте могут возникать сильные боли, например если неправильно лечили рассечение промежности. Спровоцировать вагинизм в качестве ответной реакции могут и другие болевые ощущения.

Вагинизм может возникнуть и в качестве негативной реакции на сексуальные отношения, вызванной такими психологическими факторами, как чувство вины. Многие женщины говорили Мастерсу и Джонсон, что их матери относились к сексу очень строго и отказывались позволять дочерям все, что могло бы вызвать упрек в легком поведении, включая использование косметики до восемнадцати лет. Одеваться они были должны исключительно как девочки-подростки, им нельзя было иметь ухажеров. Мать одной женщины настойчиво и целеустремленно вырезала из газет материалы с описанием изнасилований, и пока ее дочь четыре года училась в университете, посылала их ей каждую неделю.

Некоторые супружеские пары соблюдали целибат из-за того, что жены страдали от вагинизма, но пытались проводить искусственное осеменение, вводя сперму во влагалище пластмассовой медицинской пипеткой, или муж просто извергал семенную жидкость на промежность жены во время мастурбации. Нет ничего удивительного в том, что многие женщины, страдающие вагинизмом, ненавидят и презирают себя за неспособность заниматься половой жизнью, говорят о себе как о «больных, неженственных и неполноценных… эти женщины считают себя плохими женами и совершенно отвратительными любовницами». Часто они стремятся это компенсировать большим вниманием к своим мужьям в ущерб собственным желаниям и потребностям, потакая причудам их личности. Им ненавистна вселяющая в них страх мысль о том, что целибат вызван их собственными подверженными боли телами, и большинство из них ради сохранения брака готовы на серьезные жертвы.

В сексуальной области одни женщины полностью избегают половых сношений, другие «обслуживают» своих мужей, делая им минет или занимаясь мастурбацией. Они очень переживают из-за того, что не могут предложить мужьям обычные половые отношения, и опасаются, что их супруги найдут себе более отзывчивых в сексуальном отношении партнерш. Некоторые мужья и впрямь делают так, вступая во внебрачные связи для сексуального удовлетворения, а также для того, чтобы убедиться в сохранности собственной сексуальной полноценности.

Эти пары вынуждены соблюдать целибат, в данном случае являющийся прямым следствием медицинского состояния – в противовес религиозным, аскетическим или идеалистическим принципам. Они рассматривают свое воздержание как несчастье, даже трагедию, требующую профессионального вмешательства. Такой подход неуловимо меняет форму отношений, что бывает чрезвычайно напряженным процессом. В редких случаях непрошеный целибат рассматривается так, как оно есть на самом деле: как терпимый образ жизни, осложненный достойным сожаления медицинским состоянием.

Ты можешь быть слишком худой – анорексический целибат

Она худа как спичка. Если бы можно было заглянуть под обвисшие на ее теле свитер и брюки, мы бы рот разинули от изумления при виде усохших бедер и костлявых ягодиц. Если бы можно было к ней прикоснуться, мы ощутили бы ее холодную плоть в обрамлении тонких волос. Почувствовав неприятный, с тухлинкой запах, исходящий у нее изо рта, мы бы резко отвернулись. Смотрите и поражайтесь тому, как эта истощенная женщина с самоотверженностью марафонца бегает трусцой, потом перекрывает этот подвиг сотней безупречных подъемов туловища из положения «лёжа». Позже она глотнет родниковой воды, причем настолько экономно, что несколько часов спустя маленькая бутылочка будет почти полной. Иногда в такой день она может поесть, точнее говоря, что-то перехватить – яблоко или кусочек сухого бублика. Это тоже своего рода чудо, ведь трудно себе представить, что одно маленькое яблоко можно есть три часа, а потом его недоеденную половину положить в холодильник, предварительно аккуратно обернув ее в пищевую пленку, чтобы доесть на следующий день.

Что еще мы видим, наблюдая за тем, как истощенная молодая женщина проводит свой день, расписанный по минутам? Она много спит, поскольку само по себе существование слишком напрягает ее хилые силы, а она ведь не только существует. Она во всем стремится к совершенству, причем ее жизнь подчинена идее добровольного голодания. Она постоянно делает упражнения, стремясь убрать выпуклости на теле и мягкие места, о существовании которых известно только ей самой. Она может продолжать занятия, возможно отставая от других, поскольку ее приоритеты понемногу меняются и каждую частичку своей энергии она подчиняет суровому режиму.

Как ни странно, она прячет свою с таким трудом обретенную худобу под одеждой, которая ей сильно велика и обвисает, вместо того, чтобы гордо демонстрировать свое состояние более полным сверстникам. В остальном она тоже замкнута и скрытна. Если иногда ее одолевает невыносимое желание поесть, она ест жадно, предпочитая запрещенные продукты, к числу которых относятся почти все, кроме салата, свежих овощей и хлеба без масла, алчно набивая ими обделенный долгим голоданием желудок. Но то, что она заглатывает с таким нетерпением, надолго в ней не задержится. Почти сразу же после этого недопустимого пира она впадает в панику, осознав всю греховность совершенного преступления, и стремится исправить положение. Она вновь набивает себя, на этот раз слабительными, которые всегда при ней, или запирается в ванной, включает на полную мощность душ, чтобы никто не слышал, как она привычным жестом вставляет в горло два пальца, и ее рвет, выводя из организма каждый кусочек только что проглоченного запретного «вкусненького».

У нее прекратились месячные, тело стало похожим на тело оголодавшего ребенка. Ее не интересуют занятия сексом, поскольку остающихся в теле сил едва хватает на поддержание ежедневной рутины бытия. Ей уже нечего дать, она подавила в себе всякую чувственность, поглотила ее, как еще недавно поглощала питательную пищу. Но ведь есть-то надо, упрашивают ее в ужасе мать, врач или сестра. Она блаженно улыбается – ей лучше знать. Не собирается она ничего есть. Она впервые в жизни полностью контролирует каждый момент каждого дня, каждый дюйм своего истощенного, но послушного тела. Если ее нельзя было остановить или оказать ей медицинскую помощь, нередко она продолжала отказываться от пищи и умирала.

Как ни печально, таких молодых женщин, как эта, множество. Она представляет собой классический случай нервно-психической анорексии. Обычно такая женщина происходит из благополучной семьи, но ей кажется, что она не соответствует высоким стандартам светских ожиданий родных и близких. «Основной вопрос <связанный с этим заболеванием>, – поясняет Хильда Брух, первая исследовательница в этой области, – здесь составляет борьба за контроль, чувство собственной индивидуальности, компетентность и эффективность».

Известный психиатр Пьер Жане изучал этапы и развитие заболевания и пришел к выводу о том, что нервно-психическая анорексия «возникает в результате глубоких психологических нарушений, и отказ от приема пищи является лишь внешним проявлением болезни». Помимо неизлечимого бесплодия или даже смерти, одним из ее многочисленных последствий является соблюдение целибата, при котором интерес к проблемам пола отсутствует. По мере того как ее груди и ягодицы ссыхаются, а энергия ослабевает, голодающая женщина больше сосредоточивается на режиме напряженных упражнений, чем на исчезновении менструаций. Отсутствие месячных сопровождается или следует за утратой интереса к сексуальным отношениям, снижением или исчезновением сексуальных интересов или желаний. Исхудавшая и изможденная, испытывающая отвращение к пище и скрывающая свое тело от любопытных взглядов, она безразлична к их потере, поскольку вместо них обрела почти полный контроль над своими телесными функциями. Ее целибат вызван голоданием, но она ощущает это с безразличием, поскольку одержима лишь собственным контролем над своим телом.

Такое описательное изложение нервно-психической анорексии требует ответа на очевидный вопрос: почему она возникает? Почему в мире изобилия, переполненном массой доступных продуктов питания, некоторые женщины (и гораздо меньше мужчин) как одержимые думают только о том, как бы их не употреблять? Исходные причины нервно-психической анорексии продолжают оставаться предметом изучения и анализа. Их результаты ожидаются в самом скором времени. В обществе, где беспорядочное питание быстро становится культурной нормой, эта болезнь превращается в эпидемию.

Первым документированным случаем нервно-психической анорексии стало заболевание принцессы Маргариты Венгерской, жившей в XIII в. и канонизированной как святая в XX в. Однако в эпоху Средневековья так много святых женщин постилось до состояния голодания по мотивам, очень отличающимся от нынешних, что «святая анорексия» выделяется в особую категорию.

В настоящее время существует теория о том, что это расстройство «является проявлением тревоги и стремлением избежать половой зрелости». Биохимические последствия анорексии со временем ведут к утрате сексуальности. Сценарии, напоминающие историю о том, что было раньше – курица или яйцо, в разной степени применимы к разным людям, лишний раз подчеркивают тесную связь между сексуальностью и расстройством аппетита. Даже сегодня женщины, страдающие анорексией, в значительно меньшей степени, чем их здоровые сестры, вовлечены в эротические и романтические отношения, а также реже состоят в браке. По мере развития болезни к «острой стадии жертвы становятся равнодушными к вопросам, связанным с сексуальными отношениями… Тот же самый биохимический дисбаланс, который ведет к прекращению месячных, может оказывать воздействие на сексуальное влечение». В начале или в конце пути ослабленная сексуальность способствует развитию нервно-психической анорексии.

По мере того как анорексия неуклонно распространяется среди населения западных стран, поражая свои жертвы, число специалистов в области ее диагностики, методов лечения, причин возникновения тоже быстро растет. Феминистские психоаналитики нередко интерпретируют это заболевание как протест против женоненавистнического и патриархального общества в форме отказа от участия во «взрослой» половой жизни или от совокупления.

Одна из разновидностей такого объяснения состоит в том, что жертвы анорексии приравнивают пищу к похоти, которую они стремятся контролировать, попросту от нее отказываясь. Психоаналитик-новатор Сьюзи Орбах в изданной в 1976 г. книге «Жир – феминистская проблема» связывает анорексию, влияющую на прекращение месячных и уничтожение традиционно округлых и плавных контуров, характерных для женских тел, с разрушением признаков женственности. Страдающий анорексией человек «странным образом походит на кастрата или бесполое существо». Такое существо символизирует сбивающие с толку послания, посылаемые современным обществом женщинам: кормите и питайте других, но себя в еде ограничивайте, иначе вас так разнесет, что вы не впишетесь в стандарты стройной и элегантной женственности.

Другие авторы полагают, что для подверженных чрезмерному напряжению и слишком загруженных работой женщин еда одновременно является и символом, и реальным заменителем эротических удовольствий. Эта метафора с гротескной логикой распространяется на проволочный ограничитель, препятствующий широкому раскрытию рта, что делает из него своего рода пояс целомудрия, предотвращающий использование рта для орального секса или переедания из-за того, что вожделенное отверстие почти не раскрывается.

Нижнечелюстная фиксация челюсти, широко известная как проволочный ограничитель… проводимая по образцу пояса целомудрия, представляет собой литую культевую вкладку или зацементированную назубную шину с гибкими связками, прикрепленными к назубным шинам на верхней и нижней челюстях для предотвращения любого их движения. Так открытие опасного отверстия блокируется [938] .

В этой мрачной аналогии еда и секс соответственно приравниваются к анорексии и целибату, а нижнечелюстная фиксация челюсти является аналогом пояса целомудрия, гарантирующим его носителю сохранение непорочной чистоты.

Хотя анорексия больше распространена среди женщин, мужчины к ней тоже бывают восприимчивы. Известным тому примером служит писавший на немецком языке писатель Франц Кафка. Еще когда он был совсем молодым, у него возникали проблемы с едой. Он соблюдал строжайшую диету, воздерживаясь от употребления мяса, а позже алкоголя, чтобы обеспечить себе физическую чистоту и силу общности с природой. В то же время он представлял себе буйные кутежи, отягощенные ненасытным чревоугодием, нашпиговывал свои произведения более чем пятью сотнями связанных с едой отрывками и смаковал вид других людей, наслаждающихся едой. Кроме того, он активно занимался физическими упражнениями, в частности плаванием, гимнастикой и бегом. Результатом такого образа жизни была крайняя худоба, по поводу которой Кафка очень переживал. «Я самый худой человек из всех известных мне людей», – признавался он.

Как и у большинства страдающих анорексией, сексуальность Кафки была ослаблена. С детства его психосексуальное развитие было «нарушено», и половой акт внушал ему ужас. Несколько психиатров пытались провести с ним ретроактивный психоанализ.

В числе других факторов один из них упоминал «проблематичное развитие его <Кафки> половой принадлежности», другой – «притворный аскетизм в форме отвращения к грязи». Свидетельств об анорексии Кафки более чем достаточно; предположение о том, что она оказывала влияние на состояние его сексуальности, вероятно, но недоказуемо.

И в заключение, независимо от того, страдает ли анорексией женщина или мужчина, поздние стадии болезни при сексуальном самовыражении лишают их физической силы. Возможно, импотенция усиливает их изначальное стремление предотвратить или хотя бы оттянуть наступление половой зрелости – большинство страдающих анорексией начинают свой печальный путь больных в отрочестве или в начале юности. Болезнь приводит к их неуверенности в себе, страху или непреодолимому отвращению к сексуальным отношениям.