– Ты сидишь на моей ноге, – сказала Лили.
– А что твоя нога делает на сиденье? – парировал Даррел.
– Лежит. Я так сижу.
– С чего бы?
– С того бы!
– Bitte beruhigen, bitte! – обратился к ним водитель трамвая, сбрасывая скорость перед очередной остановкой: похоже, он останавливался на каждом углу.
Бекка шепотом перевела:
– Он сказал «Пожалуйста, успокойтесь!»
Лили что-то буркнула себе под нос. Оказывается, по ночам здесь просто толпы пассажиров, и все толкаются. Как обычно в таких ситуациях, когда из-за маленького роста на нее никто не обращает внимания, Лили пришлось поработать локтями и хорошенечко попихаться, чтобы достать планшет. Мне, практически мозгу нашей компании, нужна отдельная комната, чтобы поработать на компьютере, а они!..
Тогда Лили отвоевала немного места и достала планшет.
Даррел зарычал и притиснулся к Вейду, а тот – уж Лили-то такие вещи замечает! – изо всех сил старался держать дистанцию с Беккой.
Дядя Роальд стоял на ступеньках трамвая и пальцем водил по карте.
– Совсем немного осталось. Всего девять остановок. И парочку кварталов пешком.
– Надеюсь, кварталы маленькие. Нам всем поспать не мешает, – заметил Даррел.
Бекка смотрела на мокрые от дождя улицы.
– Сон. Кажется, я слышала это слово. Хочется закутаться в одеяло и носа оттуда не высовывать.
Планшет загружался. Лили вдруг поняла, что подруга тоже растеряна, нервничает и переживает, как и они все, и что сейчас самое время сказать ей примерно то же – «Пожалуйста, успокойся!». И плевать, что Бекка никогда не психует и не совершает глупостей. Ну и что? Бекка есть Бекка. Всегда спокойная, задумчивая. На ее месте Лили не могла представить никого другого. С другой стороны Даррел…
– Подвинься-ка! – Лили толкнула его локтем.
– Ого! У тебя там что, кинжал?
– Нет. Но как раз им я и занимаюсь. Мог бы помочь.
Лили прокручивала на экране картинки со старинными кинжалами и короткими мечами, пока наконец ей не попался дуэльный клинок с волнистым лезвием, похожий на тот, который Вейд с отцом украдкой передавали друг другу.
– Похоже на дуэльный кинжал. Помните, в кино: у тех, кто дерется на шпагах, есть еще кинжал, которым защищаются от ударов шпаги противника. Похож, мне кажется.
Вейд тихо, чтобы никто не слышал, сказал:
– Надеюсь, нам не придется его использовать в этих же целях.
– Драться никто не будет! – вмешался отец.
– Зачем дядя Генри прятал его в подземном тайнике, в склепе? – шепотом спросил Даррел. – При чем тут Коперник? Он же астроном. Математик. Занимался цифрами и звездами. И ни с кем не дрался.
Бекка нагнулась к подруге:
– Лили, поищи что-то о происхождении таких кинжалов. Может, даже найдешь и об инициалах «А.М.».
– Слушаюсь, мэм.
– Папа, как ты думаешь, он мог принадлежать Копернику? – спросил Вейд. – Может, это вообще страшная ценность?
Роальд Каплан задумчиво гладил бородку.
– Мы слишком мало знаем, чтобы строить предположения.
«Прямо как учитель на уроке», – подумала Лили. Трамвай подполз к очередной остановке. Несколько человек вышли. Наверное, отправились домой спать. Спать… когда же они бу…
Отвлекла Бекка:
– Думаю, некоторые подсказки нужны лишь для того, чтобы вывести на следующие подсказки. А настоящая тайна – она может оказаться какой угодно – и вовсе не в кинжале. Логично? Дядя Генри ставил задачки, которые не так просто решить. Электронное письмо, ключ к шифру на звездной карте, который он оставил ни много ни мало шесть лет назад, то, что фрау Мюнх написала нам в пыли, склеп, гномон – это все коды и неполные ключи, места, каламбуры, цитаты, головоломки с цифрами. Если головоломки достаточно сложны, то решить их можно лишь при наличии ключа-подсказки. Кто знает, вдруг кинжал – ключ к следующему шагу, а тайна, до которой нужно дойти, еще очень-преочень далеко.
Пальцы Лили замерли над экраном. Она повернулась к подруге.
– Бекка Мур, это самая длинная речь, какую я вообще когда-либо слышала от тебя!
– У меня такое чувство, что мы в самом начале пути, – вспыхнула Бекка.
Все могло быть именно так, но это-то Лили и не нравилось. Просто поиск ключей может быстро надоесть: хочется добраться до сути. Но с другой стороны, у нее – Лили – есть все шансы блеснуть. Она, как никто другой, умеет находить любую информацию в Сети, как бы ее ни прятали. А значит – она незаменима.
Роальд сказал:
– Возможно, ты права, Бекка. Если тайна Генриха так серьезна, он предусмотрел не один уровень защиты и хорошо спрятал ее. А всякие ребусы он всегда любил. Вот и кинжал – может статься – очередная головоломка. Ребус.
Даррел весь напрягся. Лили просто видела, как вертятся у него в мозгу шестеренки, чтобы побыстрее выдать очередную шуточку в духе «ребус сел в троллейбус». Но Даррел только покачал головой – так ничего и не придумалось.
– Что такое «ребус»? – спросил он.
– Предмет на картинке, который означает то, чем не является на самом деле. Значение связано с названием изображения, со звучанием этого названия или другими способами, – объяснил Роальд.
Вейд нахмурился:
– В смысле, картинка, на которой написана цифра «7» и рядом буква «я», означает слово «семья»?
– Именно. У кинжала есть острие, а значит, его можно воспринимать как указатель. Или название кинжала что-нибудь значит – определенное место, допустим. Или это ключ.
– Или все вместе, – вмешалась Бекка, достала из рюкзака книгу и раскрыла ее. – Вот смотрите. Здесь есть сноски внизу страницы. Иногда их обозначают не цифрами, а значками. Звездочками, например. Встречается даже знак параграфа. – Бекка показала несколько страниц, где примечания внизу страницы сопровождались разными значками:
– А вот здесь вытянутый крестик, очень похожий на кинжал.
Вейд потянулся к книге.
– Символы в тексте ведут к сноскам внизу страницы. Выходит, острие кинжала указывает на какой-нибудь предмет, или человека, или место.
«Как ссылки», сообразила Лили и принялась переходить от одной к другой, пока не обнаружила фотографию с клинком, очень похожим на тот, что они нашли.
– Внимание! – шепнула она. – Такой тип кинжала называется пунь… пуньяль болоньезе.
– Свинья в майонезе? – ляпнул Даррел в надежде на удачную шутку.
Но никто не засмеялся – всех уже интересовало то, что нашла она, Лили.
– Болонский кинжал. Страна происхождения – Италия.
– Забавно, – сказал Роальд, глядя мимо детей на проплывающие за окном улицы. – Я знаю одного человека в Болонье.
– В статье говорится, что такие кинжалы впервые стали использовать дуэлянты в Болонье в местах под названием сале д’арми – «салонах для сражений», если дословно. То есть в фехтовальных училищах. Несколько из них до сих пор сохранились. Самый знаменитый преподаватель тех времен… ага, вот – Ахилл Мароццо.
Бекка хлопнула в ладоши:
– Инициалы на ручке: «А.М.».
– На рукояти, Бекка, на рукояти, – поправил ее Даррел. – Неужели ты не читала «Хоббита»?
– Это про коротышек с волосатыми ногами? – уточнила Лили.
– Погоди! Ты читала «Хоббита»?
– Ну так, случайно. – Ответ сразил Даррела наповал. – Так вот. Наш А.М. был мастером фехтования и жил с 1484 года по 1553.
– Примерно в одно время с Коперником. Они могли быть знакомы. Коперник ездил в Италию, – заметила Бекка.
– Тогда все были друг с другом знакомы, – сообщил Даррел, навалившись Лили на плечо. – На земле всего-то пара тысяч человек жила.
Лили засмеялась:
– Его школа, похоже, все еще существует…
Вейд подскочил:
– Потому он и повторил дважды!
– Кто? Что повторил? Генри? – спросил Роальд.
Вейд чуть не прыгал.
– Да! Я никак не мог понять, зачем там говорится «Следуй за гномоном, следуй за клинком», зачем повторять одно и то же. А на самом деле это не просто так повторяется! Гномон указал нам на склеп, а теперь мы должны следовать туда, куда укажет клинок. То есть в Болонью – ведь клинок оттуда родом. Уверен – фехтовальная школа – следующая подсказка.
«Круто! По-настоящему круто! – восхитилась Лили. – Вейд отлично соображает».
Роальд медленно кивнул – ему тоже нравились рассуждения сына. Но внезапно он встревожился не на шутку.
– Только не нам одним продолжать это дело, – сказал он и, обернувшись по сторонам, заговорил тише и тверже: – Генриха убили за то, что он охранял эту тайну. Вероятно, он хотел, чтобы я каким-то образом продолжил его дело, хотя я не уверен. Точно я знаю другое – он не хотел подвергать опасности детей. Оружию место в полиции, но после событий сегодняшнего вечера нам вряд ли следует ей доверять. Поэтому утром я передам кинжал в посольство США и расскажу там все.
Вейд нахмурился.
– Пожалуй, – согласился он, чуть подумав.
– Или просто сообщи в посольство, что кинжал в наших руках. Вдруг они тоже участвуют в заговоре.
В ответ на версию Даррела Роальд Каплан улыбнулся и похлопал мальчика по плечу.
– Сомневаюсь, но всякое может быть.
Лили видела, что решения даются дяде непросто. Если случается беда, положено идти в полицию. Но для них это не вариант. Да еще и Сары нет на связи, а значит, Роальду не с кем посоветоваться. Он повертел клинок в руках, спрятал его под пальто и проговорил:
– Утро покажет.
Лили очень хотелось верить, что утром ситуация прояснится. Трамвай как раз дополз до отеля. На улице снова шел мокрый снег.
Лили проснулась от невыносимой головной боли. За окном плыли мрачные свинцовые тучи. В первую минуту она пыталась понять, где находится. И только смесь запахов дизельного топлива, плесени и подгоревшего кофе подсказала – в Берлине, в номере дешевого отеля.
Вчера они вернулись уже за полночь, набегавшись по городу, так что все решения оставили до утра – вначале выспаться, а потом уже снова заниматься этими убийствами, погонями и клинком.
Лили бы прекрасно выспалась, если бы Бекка не спала так беспокойно. Подруга, бледная и обессиленная, закутавшаяся в белую простынь, напоминала привидение. Умница Бекка совершенно не годится для погонь и преследования. Вот в библиотеке, да, она бы себя показала. Но вообще-то они все неплохо держатся. Какие-то вооруженные до зубов уроды гоняются за ними по всему Берлину, а они до сих пор живы. И в руках у них не какая-нибудь мелочь, а старинный болонский кинжал.
– Спи-спи, – шепнула Лили подруге.
Выдернула зарядник из розетки и взяла планшет.
«Путешествия Лили. 11 марта. День третий. Или второй? Или четвертый? Не важно, ведь вы все равно не поверите мне. За нами устроили гонку бандиты в черных костюмах…»
В дверь постучали. Лили замерла.
– Да?
– Это Вейд. Просыпайтесь. Папа говорит, будем закругляться. Сходим в посольство и сегодня же днем улетим домой.
Лили выключила планшет. Внутри что-то оборвалось.
– Да, хорошо. Вернее, плохо. Вейд?
Но он уже ушел.
– Бекка! Вставай. Мы едем домой…
Та, как по команде, села на кровати.
– Я не сплю.
Следующие десять минут обе носились по номеру, собираясь и запихивая вещи в сумки.
– Ты, кстати, выдала вчера вечером, – сказала Бекка, причесываясь над раковиной в маленькой ванной.
Лили оторвалась от сумки:
– Сама с собой в зеркале разговариваешь?
Бекка со смехом выглянула из-за двери:
– Нет! С тобой! Так быстро найти такую информацию! Жаль, что все кончается. Было здорово. Местами. В любом случае без тебя нам ни за что так не продвинуться.
Лили не знала, то ли отшутиться, то ли обнять подругу.
– В Сети все есть.
– Но только ты умеешь выловить там самое нужное и рассказать об этом нам, – сказала Бекка, пряча расческу в сумку.
В дверь постучал Даррел.
– У вас пять минут, девчонки.
Лили уложила в сумку зарядник, проверила, ничего ли не забыла.
– Если честно… – нерешительно начала она и, чтобы уж точно договорить до конца, выпалила: —…Я иногда как колючка.
– В смысле?
– Мама говорит, я вся в нее. А она трудно сходится с людьми. Говорит, что у нее колючки, как у кактуса. Вот и у меня колючки.
– Вовсе нет! – Глаза у Бекки наполнились слезами, и она принялась сосредоточенно рыться в сумке, будто хотела извлечь со дна срочно понадобившуюся вещь. – Ты… Ты… Если бы не ты, я бы сейчас забилась в самый угол в библиотеке. С книжкой. У меня еще не было луч…
Дверь затряслась от стука.
– Выходим! – крикнул доктор Каплан.
Через две минуты девочки спустились в лобби отеля. Вейд с Даррелом ждали там. Роальд разговаривал по телефону:
– Да? А разве… А что-нибудь… Нет, сейчас не могу. Мы не… Мы за городом. Да. Да. Спасибо. Как только будет возможность. Благодарю вас. – И захлопнул телефон.
– Папа, что случилось?
– Что-то с мамой?
Роальд покачал головой:
– Нет-нет, она в порядке. То есть это не мама звонила. Это полиция из Остина. Вчера ночью… кто-то влез к нам в дом.
– О нет! – воскликнула Бекка.
– Что украли? Моя гитара на месте?
– Полиция уверена, что ничего не пропало. Но меня волнует другое. Взломали заднюю дверь, но в доме ничего не тронули. Кроме… – Роальд посмотрел на Вейда.
– Кроме чего? – спросил тот.
Доктор Каплан долго смотрел на Вейда, целую вечность.
– Твою комнату перевернули вверх дном. Похоже, только она интересовала грабителей. Они там все разворошили – до последней бумажки. – Роальд похлопал сына по плечу. – Мне жаль. Кошмар какой-то. Полиция в поиске…
– Ничего они не найдут, – ответил Даррел. – Эти бандюги реально знают свое дело. Действуют на международном уровне. А может, они вообще из одной шайки.
Вейд побледнел. Потом снял с плеча рюкзак и достал кожаную папку:
– Вот. Они искали ее. Папа, они знают, кто мы. Откуда?
– Вейд, я даже не знаю, что тебе ответить. Все как-то слишком…
Би-ип.
Консьержка махнула им рукой.
– Такси для семьи Каплан. Посольстфо и аэропорт. Счастливого пути, – сказала она почти без акцента.
– Мы домой? Ты думаешь, там безопасно? – спросил Вейд.
Роальд посмотрел вокруг. В лобби кроме них и консьержки было еще три человека. Он взглянул на сумку, которая стояла у его ног на полу. Лили знала, что кинжал там. Потом Каплан резко кивнул и быстрым шагом вышел из вестибюля на заполненную людьми улицу. Посмотрел направо, налево.
– Мы не летим домой. Пока рано.
Он провел их мимо заказанного такси, махнул рукой и затормозил проезжавший автомобиль.
– Эй! Нет! – Водитель такси выскочил и залетел в отель.
– Быстро! Все садимся!
Дети моментально оказались внутри.
– В посольство? – спросил Вейд. – А дальше?
– Вперед по улице, пожалуйста, – попросил Роальд водителя. – Я позвоню в посольство. Нужно поскорей уезжать отсюда. Что-то мне здесь не нравится.
– Куда мы поедем? – спросила Бекка.
– В Италию.
Даррел аж подпрыгнул:
– Шутишь, пап?
– Мой друг нам поможет. А здесь мне совсем не нравится. Не доверяю я тут никому. Хоть это и кажется нерациональным. Да это и есть нерационально. Но все же два уби… – Он посмотрел на водителя и перешел на шепот: – Два происшествия. Домой сейчас возвращаться нельзя. Но и оставаться тут тоже опасно. Лили, посмотри поезда.
– Уже. Вечером идет поезд на Верону, а оттуда сорок пять минут до… в общем, туда, куда нам надо.
– Банхофф, битте, – попросила Бекка водителя по-немецки.
Тот кивнул:
– Я фас достафлю миком!
Он надавил на газ, и машина понеслась по берлинским улицам – зеленые огни светофоров только успевали мелькать на перекрестках. Раздавленная с двух сторон Даррелом и Беккой, Лили успевала высматривать в окне серебристые джипы.
Ехать, к счастью, пришлось недолго. Водитель круто развернулся – Бекку почти кинуло при этом на колени к Вейду – и остановился ровнехонько перед гигантским зданием из стекла и бетона.
– Фокзаль! – расцвел улыбкой водитель.