В те далёкие времена, когда мир был ещё молод, злобный Бог Торак, похитив Око Олдура, скрылся, решив захватить верховную власть. Но Око помешало свершению коварных замыслов и заклеймило похитителя огненным тавром, изуродовав его на веки вечные. Однако Торак по-прежнему не решался расстаться с тем, что наказало его, ибо ценил Око превыше всего на свете.

Тогда Белгарат, чародей и ученик Бога Олдура, повёл на поиски короля олорнов с тремя сыновьями; смельчаки забрали Око из железной башни Торака.

Одноглазый Бог попытался их преследовать, но ярость Ока ужаснула его и прогнала прочь.

Белгарат повелел Чиреку и его сыновьям стать королями четырёх великих королевств, с тем чтобы вечно охранять землю; чародей предсказал, что, пока Око находится у потомков Райве, Запад будет в безопасности.

Шли века. О Тораке больше не слышали, но весной 4865 года в Драснию вторглись орды недраков, таллов и мергов. И среди этого огромного лагеря энгараков был воздвигнут высокий железный шатёр Кол-Торака — Короля-Бога.

Разорялись и сжигались города и деревни, ибо Кол-Торак пришёл не покорять, а уничтожать.

Чудом оставшихся в живых людей волокли к жрецам-гролимам, скрывавшим лица под стальными масками, а те приносили их в жертву, исполняя несказанно жестокие ритуалы энгараков.

Почти никто не уцелел, кроме тех, кому удалось бежать в Олгарию или переправиться через реку Олдур на военных судах чиреков.

Опустошив Драснию, энгараки вторглись в Южную Олгарию. Но там не было городов. Кочевые Олгарские племена отступали, скрывались, а потом неожиданно нападали из засад, мстя поработителям.

Старая столица Олгарских королей — Стронгхолд стояла на насыпанном людьми холме и была окружена каменными стенами толщиной тридцать футов. Напрасно шли на штурм войска энгараков, пытаясь захватить крепость, и наконец осадили её, расположившись вокруг лагерем. Восемь бесплодных лет длилась эта осада, но за это время Запад успел собрать силы и подготовиться к войне. Все военачальники собрались в имперской военной академии в Тол Хонете и выработали план совместных действий. Забыты были все родовые распри, и Бренда, Хранителя трона райвенов, назначили главнокомандующим. Многим показались странными выбранные им советники: старый, но ещё бодрый человек, утверждавший, что хорошо знаком с энгаракскими королевствами, и необыкновенно красивая женщина с седой прядью на лбу и повелительными манерами. Только к ним прислушивался Бренд, только им оказывал знаки почтительного уважения.

Поздней весной 4875 года Кол-Торак снял осаду и повернул на Запад к морю, преследуемый по пятам Олгарскими кочевниками. Живущие в горах алгосы выходили по ночам из своих пещер и безжалостно расправлялись со спящими энгараками. Но всё же силы Кол-Торака по-прежнему оставались бесчисленными. Перегруппировав войска, враг направился по долине реки Аренд к городу Во Мимбр, уничтожая всё на своём пути, и уже в начале зимы энгараки приготовились напасть на город. На третий день битвы все услыхали, как рог протрубил трижды. Ворота Во Мимбра открылись, и мимбратские рыцари ринулись на орды энгараков, топча подкованными железом копытами коней, живых и мёртвых. Слева наступали Олгарская кавалерия, драснийские копьеносцы и алгосские ополченцы с закрытыми лицами, справа — чирекские берсерки и толнедрийские легионы.

Кол-Торак, атакованный с трёх сторон, пытался ввести в бой резервы, но тут в тылу врага появились одетые в серое райвены, сендары и астурийские лучники.

Энгараки как подкошенные валились на землю, подобно колосьям пшеницы под серпом жнеца, и в панике метались по полю.

Тогда Отступник, чародей Зидар, поспешил в чёрный железный шатёр, из которого не успел ещё выйти Кол-Торак, и сказал он Проклятому:

— О господин, враги твои окружили тебя, и силы их многочисленны. Даже серые райвены осмелились прийти и бросить тебе вызов.

Вскочил в гневе Кол-Торак и объявил:

— Я выйду из шатра, чтобы самозваные хранители Крэг Яски, драгоценности, принадлежавшей мне, увидели лицо моё и ужаснулись Пошли сюда моих королей!

— О повелитель, — взмолился Зидар, — королей твоих больше нет: земной путь их завершён — все пали в сражении, а с ними и великое множество жрецов-гролимов.

Ярость Кол-Торака при этих словах только усилилась; огонь вырвался из правого глаза и даже из того ока, которого не существовало. И приказал Король-Бог слугам привязать щит к обрубку левой руки, а в правую взял чёрный меч, вселяющий ужас в души, и вышел из шатра.

И тут из гущи райвенских воинов раздался голос:

— Во имя Белара я бросаю тебе вызов, Торак. Именем Олдура предлагаю встретиться в честном бою. Да прекратится кровопролитие, и пусть исход битвы решится в поединке. Это говорю я, Бренд, Хранитель трона райвенских королей.

Сразись со мной или убери своих зловонных псов и никогда больше не переступай границ западных королевств!

Вышел тут вперёд Кол-Торак и закричал:

— Кто из жалких смертных осмелился выступить против Властителя мира?

Берегись! Я — Торак, Король королей и Повелитель над повелителями! Всякий назойливый райвен будет безжалостно уничтожен, враги мои погибнут, а Крэг Яска снова возвратится ко мне!

Навстречу ему выступил Бренд с громадным мечом и щитом, закрытым куском ткани. Рядом вышагивал мохнатый волк; над головой воина парила белоснежная сова.

— Я — Бренд, — провозгласил он, — и разделаюсь с тобой, мерзкий урод Торак.

Увидев волка, Торак воскликнул:

— Берегись, Белгарат! Беги, пока можешь, спасай свою жалкую жизнь.

И обратился к сове:

— А ты, Полгара, оставь отца твоего и поклонись мне! Я женюсь на тебе и сделаю Повелительницей мира.

Но в ответном вое волка слышался вызов, а в крике совы — презрение и насмешка.

И поднял Торак меч и ударил по щиту Бренда. Долго сражались они, нанося друг другу страшные удары. Ярость Торака всё росла, и меч его всё чаще сталкивался со щитом Бренда, пока наконец Хранитель не упал на землю под натиском Проклятого. И тут волк вновь завыл, а сова ему вторила, и к Бренду возвратились утраченные силы.

Тогда Хранитель трона райвенов одним движением сорвал со щита прикрывавшую его ткань; в центре оказался круглый драгоценный камень размером с сердце ребёнка. От взгляда Торака камень начал наливаться сиянием, тут же превратившимся в язык пламени, и Проклятый, отпрянув, уронил меч и щит и закрыл рукой лицо, пытаясь избежать всепожирающего огня.

Тогда Бренд нанёс удар; остриё меча, пройдя через забрало, вонзилось в чёрную яму на месте давно сожжённого глаза. Испустив страшный вопль, Торак упал, вырвал из раны меч и сбросил шлем. Все, кто видел это, в ужасе отпрянули, ибо лицо некогда прекрасного Бога навеки изуродовал безжалостный огонь.

И снова при виде драгоценности, называемой им Крэг Яска, ради которой была начата война против Запада, Торак закричал; ручей крови полился изо рта. Тут раздался ответный вопль энгаракского войска, наблюдавшего печальную участь предводителя; они в панике побежали, но армии западных королевств шли по пятам, безжалостно уничтожая врагов, и когда на четвёртый день взошло солнце, войска энгараков больше не существовали.

Бренд попросил принести ему тело Проклятого, чтобы в последний раз посмотреть на того, кто именовал себя Повелителем мира. Но труп так и не был найден. Во мраке ночи Зидар, злой волшебник, успел пробормотать заклинания и незамеченным пронести через посты того, кто был его хозяином.

Потом Бренд созвал своих советников, и Белгарат сказал ему:

— Торак не мёртв. Он только спит. Бог не может быть сражён оружием смертного.

— Когда же он проснётся? — спросил Бренд. — Я должен подготовить Запад к его возвращению.

— Когда потомок короля райвенов вновь сядет на трон предков, — ответила Полгара, — Торак пробудится и пойдёт на него войной.

Нахмурился мрачно Бренд и воскликнул:

— Тогда это никогда не сбудется!

Ведь Хранитель знал: последний райвенский король вместе с семьёй был предательски убит в 4002 году найсанскими наёмниками.

И снова предрекла чародейка:

— Пройдёт время, и король райвенов вновь предъявит свои права, как гласит древнее пророчество. Большего я открыть не могу.

Удовлетворившись ответом, Бренд повелел войскам очистить поля сражения от мёртвых энгараков, а когда всё было кончено, короли Запада собрались перед городом Во Мимбр и стали держать совет. Раздавалось много голосов, славящих Бренда, и вскоре люди заговорили о том, что именно Хранитель должен быть избран правителем Запада. Только Мергон, посол императора Толнедры, выдвинул своего императора Рэн Боруна IV. Бренд отказался от предложенной чести, все успокоились, и среди членов Совета воцарилось согласие. Но в обмен на мир от Толнедры потребовали выполнить одно условие. Первым громко высказался Горим, король алгосов:

— Во исполнение пророчества принцесса Толнедры должна стать женой того короля райвенов, который придёт спасти мир. Этого требуют от нас Боги.

Но снова запротестовал Мергон:

— Трон райвенского короля пуст. Никто не занимал его вот уже много лет.

Как можно обвенчать принцессу Толнедры с призраком?

Тогда вновь заговорила женщина по имени Полгара:

— Король райвенов возвратится, чтобы предъявить права на трон и потребовать свою невесту. И с этого дня каждая принцесса империи Толнедра должна являться в тронный зал райвенского короля в день своего шестнадцатилетия, одетая в подвенечный наряд, и провести там три дня, ожидая появления короля. Если за это время король не придёт, принцесса вольна возвратиться к отцу и выходить замуж за кого он ей скажет.

— Но вся Толнедра выступит против такого унижения! — гневно вскричал Мергон. — Нет! Не бывать этому!

Тут снова заговорил мудрый Горим Алгосский:

— Передай императору, что такова воля Богов. Скажи также, что в тот день, когда Толнедра откажется выполнять это условие, весь Запад поднимется против вас и развеет прах сынов Недры по четырём сторонам света, и сокрушит мощь империи, пока сама память о ней не будет стёрта с лица земли.

И поняв, что силы неравны, посол подчинился. Договор был подписан.

После этого благороднорожденные из раздираемого распрями королевства Арендии приблизились к Бренду и сказали:

— Король мимбратов мёртв, и герцог Астурийский тоже. Кто теперь будет править нами? Вот уже две тысячи лет длится опустошающая страну война между Мимбром и Астурией. Как нам снова стать единым народом?

— Кто же наследник трона мимбратов? — спросил, подумав, Бренд.

— Кородаллин, наследный принц, — ответили ему.

— Остались ли в живых потомки герцогов Астурийских?

— Мейязерана, дочь герцога.

— Приведите их ко мне, — велел Бренд.

И, увидев молодых людей, провозгласил правитель:

— Кровавая распря между Мимбром и Астурией должна прекратиться. Объявляю свою волю: вы должны обвенчаться, объединив тем самым два столь долго враждовавших дома.

Девушка и юноша горячо запротестовали, поскольку были преисполнены ненависти друг к другу, впитанной с молоком матери, и гордости за свои древние роды. Но Белгарат отвёл в сторону Кородаллина и о чём-то поговорил с ним, а Полгара сделала то же самое с Мейязераной. Никто никогда так и не узнал, о чём беседовали с молодыми людьми чародеи, но, когда все возвратились туда, где ждал Бренд, и Мейязерана и Кородаллин согласились обвенчаться. И на этом закончился Совет королей после битвы при Во Мимбре.

До того как отправиться на Запад, Бренд в последний раз держал речь перед королями и дворянами:

— Много славных деяний совершено под стенами этого города. Все мы объединились против энгараков и сокрушили их. Злобный Торак повержен. И договор, заключённый здесь, поможет подготовить Запад к тому дню, когда исполнится пророчество, король райвенов возвратится, а Торак пробудится от векового сна и вновь попытается возвратить былую мощь и власть. Именно в этот день нужно быть готовыми к великой и последней войне. Больше пока мы не в силах ничего предпринять. Но зато здесь, возможно, исцелили мы раны Арендии, и распря, длившаяся более двух тысяч лет, пришла к концу. Поэтому я удовлетворён исходом нашей встречи.

Привет вам всем и прощайте!

Повернув коня, Хранитель отправился на Север в сопровождении седоволосого человека по имени Белгарат и величественной женщины, зовущейся Полгарой. Они сели на корабль в сендарском порту Камааре и отплыли в Райве. Больше Бренд в королевства Запада не возвратился.

Но о его спутниках рассказывается много легенд, и какие из них правдивы, а какие ложны — могут знать только избранные.