О въезде лорда Кориния в Аулсвик, и о том, как он был коронован на сапфировом троне Спитфайра вице-королем Демонланда после короля Горайса; и о том, как все, кто был в замке Аулсвик, приняли и признали его.

Одержав эту великую победу, Кориний вместе со своим войском вернулся на север в Аулсвик, когда уже начинало смеркаться. Для него опустили разводной мост и распахнули настежь огромные ворота, что были усыпаны серебряными заклепками и отделаны адамантом; и с большой помпой въехал он и его люди в замок Аулсвик по вымощенной огромными грубо вырубленными из гранита глыбами дороге, ведшей из Треммердала. Большая часть его войска осталась в лагере Спитфайра перед замком, но тысяча человек поехала в Аулсвик вместе с ним, в том числе сыновья Корунда, а также лорды Гро и Лакс, ибо, когда стало ясно, что победа достигнута, флот переплыл залив и пристал у замка.

Корс хорошо их принял и хотел, было, препроводить их в их покои неподалеку от своих, чтобы они могли снять свои доспехи и облачиться в чистое белье и праздничные одеяния к ужину. Но Кориний вежливо отказался, напомнив, что не ел ничего с самого завтрака:

— Так что не будем тратить время на церемонии, но, прошу тебя, отведи нас тотчас в пиршественный зал.

Кориний вместе с Корсом шел впереди, по-дружески обнимая того за плечи своей рукой, что была вся вымазана в грязи и запекшейся крови. Ибо он не задержался даже, чтобы помыть руки. И едва ли это хорошо сказалось на богато расшитой мантии из пурпурной тафты, что была накинута на плечи Корса. Однако Корс сделал вид, что ничего не заметил.

Когда они вошли в зал, Корс огляделся и сказал:

— Так уж вышло, господин мой Кориний, что зал этот маловат для всей той толпы, что соберется здесь. Многим из моих достаточно значимых людей по давнему обычаю надлежит сидеть вместе с нами. Но здесь не осталось для них мест. Прошу тебя, прикажи кому-нибудь из простолюдинов, что пришли с тобой, уступить место, дабы все уладить, как полагается. Негоже моим офицерам тесниться в кладовке.

— Сожалею, господин мой, — откликнулся Кориний, — но нам необходимо подумать и о моих парнях, на которых в основном и пришелся весь груз битвы, и я уверен, ты не откажешь в чести трапезничать за одним с нами столом тем, кого ты более прочих должен благодарить за освобождение Аулсвика и снятие осады, в которой наши враги столь долго тебя держали.

Они расселись по местам, и перед ними был накрыт ужин: фаршированные грецкими орехами, миндалем и фисташками козлята, цапли под камелиновым соусом, говяжье филе, гуси и дрофы, и огромные чаши и кувшины с рубиновым вином. Кориний и его люди были весьма рады доброй трапезе, и некоторое время в зале царила тишина, нарушаемая лишь звоном посуды и чавканьем пирующих.

Наконец, Кориний, залпом осушив большой кубок вина, заговорил:

— Сегодня на лугу у Тремнировой Кручи состоялась битва, господин мой герцог. Ты в этой битве был?

Толстые щеки Корса слегка покраснели. Он ответил:

— Сам знаешь, что не был. И я считаю, что вылазка в тот момент, когда Спитфайр, казалось, одержал победу, была бы опрометчивым поступком, достойным всяческого порицания.

— О господин мой, — сказал Кориний, — не думай, будто я сказал это, ища с тобой ссоры. Позволь мне показать тебе, сколь высоко я тебя ценю.

С этими словами он подозвал стоявшего возле его сиденья мальчишку, и тот убежал, чтобы вскоре вернуться с диадемой из полированного золота, усыпанной выдержанными в огне топазами; спереди же на ней была маленькая фигурка краба из матовой стали с глазами из двух зеленых бериллов на серебряных стебельках. Мальчик положил ее на стол перед лордом Коринием, будто это была тарелка с едой. Кориний достал из своей мошны письмо и разложил его на столе перед Корсом. И на нем была печать в виде червя Уробороса алого воска, и собственноручная подпись короля Горайса.

— Господин мой Корс, — промолвил он, — и вы, сыновья Корса, и остальные Витчи, знайте, что господин наш король настоящим письмом пожаловал мне сан наместника в его провинции Демонланд, и пожелал, чтобы я носил титул короля этой страны, и чтобы после него все здесь повиновались мне.

Корс, смотревший на корону и королевский приказ, в один миг весь смертельно побледнел, а в следующий побагровел.

Кориний сказал:

— Тебе, о Корс, из всех великих мужей, собравшихся нынче в Аулсвике, хочу я доверить честь венчать меня этой короной на престол короля Демонланда. Теперь ты можешь увидеть и прочувствовать, как глубоко я тебя почитаю.

Все притихли, ожидая, пока Корс заговорит. Но тот не вымолвил ни слова. Декалай тихо шепнул ему на ухо:

— О отец мой, если обезьяна дорвалась до власти, пляши перед ней. Со временем нам представится возможность восстановить справедливость.

И Корс, не пренебрегши этим здравым советом, хотя и не смог до конца справиться с выражением своего лица, все же заставил себя проглотить оскорбления, которые готов был произнести. И без лишней неучтивости исполнил он этот обряд, возложив на голову Кориния новую корону Демонланда.

Потом Кориний уселся на место Спитфайра, которое освободил для него Корс, — на Спитфайров трон из дымчатого жада, прихотливо изукрашенный и усеянный бархатисто сверкающими сапфирами, по правую и левую руку от которого стояли два высоких канделябра из чистого золота. Его широкие плечи заняли все пространство меж столбами этого просторного кресла. Суровым выглядел он, облеченный юностью и силой, вооруженный и все еще пышущий жаром сражения.

Усаживаясь меж своими сыновьями, Корс процедил:

— Ревеня! Дайте ревеня заесть эту горечь!

Но Декалай прошептал ему:

— Спокойно, не спеши. Не дай завести нас в западню, раскрыв наши замыслы. Задобри его, чтобы он утратил бдительность — это будет нашим спасением и даст нам возможность смыть этот позор. Разве Галланд не был столь же выдающимся мужем?

Хмурые глаза Корса сверкнули. Он поднял наполненный до краев кубок, чтобы провозгласить тост за Кориния. И Кориний откликнулся:

— Господин мой герцог, прошу тебя, зови сюда своих офицеров и провозгласи меня королем, чтобы и они в свою очередь могли это сделать перед всей собравшейся в Аулсвике армией.

Хотя это было ему совсем не по душе, Корс так и сделал, не сумев найти предлога для отказа.

Когда со двора донеслись рукоплескания в честь его коронования, Кориний снова заговорил:

— Я и мои люди устали, господин мой, и скоро отправимся на отдых. Прошу тебя, прикажи, чтобы были приготовлены мои покои. И пусть это будут те же покои, где жил, находясь в Аулсвике, Галланд.

При этих словах Корс едва сдержался, чтобы не броситься на него. Но взгляд Кориния был устремлен на него и он отдал приказ.

В ожидании, пока приготовят его покои, лорд Кориний предавался веселью, потребовав принести витчландским лордам еще вина и новых яств: взятые из изобильных хранилищ Спитфайра оливки, ботарго и густо приправленную гусиную печенку.

В это время Корс тихо сказал своим сыновьям:

— Не нравится мне, что он упомянул Галланда. Но кажется он беззаботным, как человек, который не опасается измены.

И Декалай ответил ему на ухо:

— Возможно, Боги предопределили его погибель, заставив его избрать эти покои.

И они расхохотались. А пир с его весельем и развлечениями подошел к концу.

Тогда появились слуги с факелами, чтобы проводить их в их покои. Они поднялись со своих мест, чтобы пожелать друг другу доброй ночи, и Кориний сказал:

— Сожалею, господин мой, если я доставлю тебе какие-либо неудобства, нарушающие твой ставший уже привычным порядок. Но не сомневаюсь я, что Аулсвикский замок утомил тебя и твоих сыновей, ведь вы столь долго были в нем заточены, и вы, несомненно, устали от этой осады и затяжной войны. Потому воля моя будет, чтобы вы немедленно отбыли домой в Витчланд. У Лакса наготове корабль, чтобы отвезти вас туда. Чтобы положить достойный и дружеский конец нашим празднествам, мы проводим вас на корабль.

У Корса отвалилась челюсть. Но он заставил себя выговорить:

— Господин мой, да будет так, как тебе угодно. Но позволь мне узнать твои мотивы. Наши с моими сыновьями мечи не будут в этой стране наших недругов лишними для Витчланда, чтобы нам убирать их в ножны и отправляться восвояси. Как бы то ни было, это дело не терпит спешки. Мы обсудим это утром.

Но Кориний ответил ему:

— Умоляю тебя, необходимо, чтобы этой самой ночью ты взошел на борт, — и, злобно взглянув на него, добавил: — Раз я буду спать нынче ночью в Галландовых покоях, то, думаю, моим охранникам, господин мой герцог, стоит занять твои, что, как я недавно узнал, к ним примыкают.

Корс не произнес ни слова. Но Горий, его младший сын, который уже был пьян, выскочил вперед и воскликнул:

— Кориний, в недобрый час явился ты в эту страну, чтобы потребовать от нас рабского повиновения. И отца моего оговорили перед тобой, если ты боишься нас из-за Галланда. Это все эта сидящая возле тебя гадюка, гоблинский подлец, это он наклеветал на нас. И жаль, что он все еще пользуется твоим расположением, ибо по-прежнему строит он козни против Витчланда.

Декалай оттолкнул его в сторону и сказал Коринию:

— Не обращай внимания на моего брата, сколь бы ни был он опрометчив и неучтив, ибо говорит он во хмелю, а хмель подменяет человека. Но справедливо то, о Кориний, и мы с герцогом, отцом моим, подтвердим и поклянемся в том самыми ужасными из известных тебе клятв, что Галланд пытался захватить власть для того лишь, чтобы предать всю нашу армию врагу. И лишь за это Корс умертвил его.

— Это наглая ложь, — сказал Лакс.

Гро весело засмеялся.

Но Кориний наполовину выдернул меч из ножен и шагнул к Корсу и его сыновьям.

— Называйте меня королем, когда обращаетесь ко мне, — сказал он сердито. — Вы, сыновья Корса, еще недостаточно возмужали, чтобы помыкать и вертеть мною. А тебе, — промолвил он, свирепо глядя на Корса, — лучше бы покорно убраться отсюда, а не перебрасываться со мной словами. Дурак! Думаешь, я такой же, как Галланд? Его ты зарезал — меня не зарежешь. Или думаешь, будто я вызволил тебя из беды, в которую твоя собственная глупость и безрассудство тебя завели, лишь затем, чтобы позволить тебе снова распоряжаться здесь и снова все профукать в своем злобном безумстве? Вот стража, которая проводит вас на корабль. И радуйся, что я не снес тебе голову.

Корс и его сыновья немного помедлили, раздумывая, будет ли лучше броситься на Кориния с мечами наголо, рискнув всем в сражении в зале Аулсвика, или смириться с необходимостью идти на корабль. И они сочли за лучшее спокойно отправиться на борт, ибо вокруг стояли Кориний, Лакс и их люди, и совсем немного там было людей Корса, чтобы быть уверенными в исходе схватки, если бы таковая произошла. Кроме того, у них не было никакого желания биться с Коринием, даже если бы силы были более сопоставимыми. Так что, в конце концов, затаив в сердцах злобу и горечь, они смирились с его волей, и в тот же час Лакс отвел их на корабль, и отправил их через залив к Скарамсею.

Здесь они были в надежных руках, ибо Кадар, шкипер этого судна, был верным вассалом лорда Лакса, а его команда лояльна и предана Коринию и Лаксу. Корабль простоял всю ночь на якоре с подветренной стороны острова и с первыми лучами рассвета вышел в залив, унося Корса с его сыновьями из Демонланда домой.