– Ну всё, приятель! Придется отрезать тебе руку!

– Это плохая шутка, папа! – возмутилась Элеанора. – Посмотри, Саша еще больше побледнел.

– Прости, не хотел тебя пугать! Ты сломал кубитус. Это не самое страшное, всё должно срастись за три недели!

– Саша сломал кубики? Чьи? – спросил Жакоб.

– Кубитус – локтевую кость, а не кубики, умник! – встрял Леандр.

– Ты понял? – спросила Мод.

– Да-да! – спешно согласился Жакоб. Саше же было так плохо, что он даже не засмеялся.

– Думаешь, он поправится через две недели? – спросил Жан.

– Не совсем, но ему будет гораздо лучше! – ответил Шарли.

– А что случится через две недели, дядя? – уточнил Саша.

– Увидишь! Это сюрприз! – ответил Жан загадочным голосом.

– Ну что, давай я наложу тебе гипс? – спросил Шарли у Саши.

– Ох, я даже не знаю!

Мальчик не знал, что ответить.

– Ну, на самом деле это риторический вопрос.

– Какой вопрос?

– Это значит вопрос без вопроса. Мне придется наложить тебе гипс, у нас нет выбора. Элеанора, порви эту скатерть на мелкие лоскуты. Леандр, принеси ведро гипса из сарая. А я пока схожу за водой.

– А мы позовем доктола? – спросил Жакоб.

– Нет, – ответил Жан. – Шарли сам отлично справится, он ведь медбрат.

Саша зарылся в подушку, стараясь не думать о боли. Но она была такой сильной, что он не мог не стонать. Чтобы облегчить страдания брата, Жакоб прильнул к нему, но Саше стало еще больнее, и он вскрикнул.

Малыш со страхом посмотрел на дядю.

– Надо позвонить папе с мамой…

– Мы не можем. У них пока нет телефона. Но я напишу им в письме о том, что случилось. Не волнуйся!

– В каком письме?

– Мы сегодня утром вместе с Сашей написали письмо вашим родителям.

– Я хотел налисовать им что-нибудь! – расстроился малыш. Локтем он задел Сашину руку, и тот снова вскрикнул от боли.

– Почему бы тебе не пойти в мой кабинет и не нарисовать им что-то прямо сейчас? – предложил Жан Жакобу. Дядя хотел отвести малыша подальше от Саши.

– Саша, я присмотрю за ним, а тобой займется Шарли, хорошо?

Не в силах сдержать слезы, Саша кивнул. Тут со скрипом приоткрылась дверь… Мальчик замер. А что, если это волк? Но в проеме двери появилась человеческая голова. Правда, с совершенно безумными огромными глазами. Над ней появилась вторая голова, а под ней – еще одна, которая сказала: «Мяу!» Это были пансионеры. Людовик, Виктор Гюго и Шерхан.

– Вы меня напугали!

– Ты нас тоже напугал, бесстрашный юноша! – ответил Виктор. Шерхан, толкнув дверь, вошел в комнату и прилег у Сашиных ног. Под ним легкая раскладушка заходила ходуном. Все-таки взрослый мужчина весит чуть больше кота!

– Я не кот! Я тигр! – недовольно сказал Шерхан, как если бы ему удалось прочитать Сашины мысли.

– Я ничего и не говорю, – ошарашенно пробормотал Саша.

– Придется ампутировать? – поинтересовался Людовик XIV.

– Ой, нет!

– А! Тем лучше! Ампутируют обычно при гангрене. Когдя я был моложе, мне еле-еле удалось избежать ампутации.

– Что такое гангрена?

– Это когда происходит заражение крови и рана становится совсем черной.

– Прекратите же его пугать, вы, старый дурень!

– Это вы старый дурень! – обиженно ответил Людовик XIV, но Виктор Гюго даже не посмотрел на него.

– Мы беспокоились о тебе! – продолжил поэт.

– Нефертити просила передать, чтобы ты был осторожней. Она уверена, что мы прокляты с тех пор, как пропала Бастет, – заявил Людовик.

– Это может быть правдой?

– Даже не знаю… В этом старом замке чего только не происходит! Надеюсь, они не послали за врачом?

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Потому что, если сюда войдет врач, за ним придут волки!

– Поэтому почтальон никогда не приходит сюда, в Керно?

– Да, маленький непоседа! Ты всё правильно понял!

«А если мы не можем позвонить родителям, потому что их уже съели волки?» – вдруг с ужасом подумал Саша.