Освещая дорогу фонарем, Саша и Жан направились к замку. Они шли, не говоря друг другу ни слова, как будто ничего не случилось. И всё же Саша не вполне осознавал, где он сейчас находится. Оступившись, он чуть не упал на свою сломанную руку. Жан остановился, развернул шоколадную плитку и отломил кусочек. Постепенно чувство реальности вернулось к Саше.

– Ты испугался?

– Да! Кто это? Что всё это значит?

– Не волнуйся, я всё тебе объясню. Ты действительно отважный сыщик, Саша! Я и думать не мог, что у тебя хватит смелости прийти одному на поле посреди ночи!

– Я испугался за Жакоба! А еще… Железная Маска, – запинаясь, проговорил Саша, указывая на предмет, который дядя держал в руках, – он сегодня зашел в мою комнату!

– Правда? Он никуда не выходил из амбара.

– Но если это не он… Кто же это тогда был?

– Ты очень скоро всё узнаешь. Поверь, тебе не нужно бояться ни меня, ни этих мужчин. Напротив. Ну же, пойдем домой.

Стараясь не шуметь, они отворили дверь замка. Только бы не разбудить весь дом! Но ничего не вышло. Прямо в прихожей они наткнулись на Людовика XIV в домашнем халате. Тот, едва заметив в руках Жана маску, тут же принялся вопить.

– Я так и знал, что тут что-то нечисто! Караул! Заговор! Хватайте убийцу! Он убил Железную Маску!

– Людовик! Замолчите же! Я никого не убивал!

– А ты? – закричал безумный старик, обращаясь к Саше. – Ты что, с ним заодно? А я ведь всё хотел тебе рассказать!

– То есть это вы входили в мою спальню?

– А ты за мной шпионил? Предатель!

Крики старика разбудили весь дом. Шарли и Мод вышли в прихожую, за ними последовали близнецы. Все были в пижамах и ночных сорочках. На их лицах читалась полная растерянность. Из спален второго этажа послышались крики пансионеров. Они тоже не понимали, что происходит. Только Жакоб мог спокойно спать в этом сумасшедшем доме.

Людовик смолк, но его глаза продолжали вращаться от гнева.

– Постараюсь их успокоить! – сказал Шарли и пошел на второй этаж.

– Что происходит? – с беспокойством спросили близнецы.

– Ну что же, я думаю, пришла пора вам всё объяснить. Прошу всех в мой кабинет! – объявил Жан.

Все последовали за ним. Только Людовик остался дуться, стоя в углу прихожей. Дети расположились на кровати Жана, а сам Жан сел за письменный стол. Рядом присела Мод.

– Итак, сегодня ночью Саша обнаружил нечто, что я долгое время предпочитал от вас скрывать. Как от вас, дети, так и от наших пансионеров.

Все, замерев, слушали Жана.

– Знаете ли вы, что с тех пор, как Франция проиграла войну, она перешла на сторону Германии?

Близнецы кивнули. Саша не был уверен, что полностью понимает, о чем идет речь.

– Мне не всё ясно, – ответил он. – Я что-то слышал об этом в школе, но папа не хотел мне объяснять, что происходит.

– Несколько лет назад к власти в Германии пришел диктатор. Его имя – Адольф Гитлер. В 1939 году Франция вступила в войну с Германией, но в 1940-м мы потерпели поражение. С тех самых пор нашей страной управляет маршал Петен. Он сотрудничает с Гитлером.

– Ты что, не знал всего этого? – воскликнул Леандр, обращаясь к Саше. – Поверить не могу! Тебя и вправду растили в оранжерее.

– Я кое-что знал! Но я не знал всего! – смущенно ответил Саша.

– Но Париж-то бомбили? Нет разве?

– Папа говорил, что идет война, но я не знал, что мы перешли на сторону немцев, – ответил Саша. Ему становилось стыдно.

– И ты не подумал, что именно по этой причине вас отправили сюда? – с удивлением спросила Элеанора.

– Нет… я не думал об этом. Я поверил тому, что мне сказали родители, что мы едем на каникулы, – проговорил Саша чуть слышно. Он совсем приуныл.

– Саша, ты тут совершенно ни при чем! – вмешался Жан. – Родители вас с Жакобом слишком оберегали. У вас дома не было радио, поэтому вы не в курсе последних новостей. А родители вам ничего не рассказывали. Я часто говорил сестре, что она не должна держать вас в неведении, но ей было очень страшно. Она решила, что будет лучше, если вы ничего не будете знать.

– Но почему ей было страшно?

– Ее страшат многие вещи. Она боится, что вы можете пострадать в бомбардировке, что у вас не будет достаточно еды, что вы обнаружите, что мир – не самое надежное, приятное и справедливое место…

– Но я не совсем безмозглый! Я прекрасно понимаю, что на земле есть злые люди, убийцы, воры. Что можно остаться без еды, замерзнуть, когда у тебя недостаточно денег. Я знаю, что есть люди-расисты, которые ненавидят других, хотя те не сделали им ничего плохого.

– Всё так, – прервал его Жан. – А еще мама не хотела тебе говорить, что и ты – жертва расизма, о котором ты сейчас упомянул. Мама просто не могла найти слов, чтобы объяснить тебе, почему творится такая несправедливость.

– То есть? – растерянно спросил Саша. – Я француз, такой же, как все.

– В глазах фашистов и Франции Петена ты совсем не такой, как все, мой мальчик. Ты еврей.

– Как это? Я не понимаю!

– Твоя бабушка, мама твоего папы, – еврейка. А это значит, что вы тоже евреи.

– Евреи? Но я даже не хожу в синагогу! Я не отрезан.

– Правильно говорить «обрезан». Да, это правда, твои родители не верующие люди, но для фашистов это ничего не меняет. Месяц назад маршал Петен приказал всем евреям носить на одежде желтую звезду. А еще они должны были прийти в префектуру и заявить о том, что они евреи. По всей видимости, власти хотели их всех переписать. Приказ был отдан в начале июня. Твои родители поняли, что больше не могут делать вид, будто ничего не происходит. Они не пошли в префектуру, не заявили о своем еврействе и тем самым оказались на нелегальном положении.

– Что? Да мои родители никогда бы не сделали ничего дурного!

– Конечно, нет. Но если бы они заявили властям о себе и о вас, их могли бы арестовать в любой момент. Этого нельзя было допустить!

– Вот они и решили этого не делать…

У Саши в голове пронеслись воспоминания о последних неделях в Париже. Оскорбления соседей, Валентина, которая вдруг прекратила с ним разговаривать, то самое слово «крыса», которым его так часто обзывали в школе. Еще он слышал, как ему вслед кричали «жид», «жидёнок», но Саша даже не знал, что это значит. Он думал, это просто еще один способ его помучить… Мальчик вспомнил об Аннушке. Как эта добрая старушка могла вызывать у кого-то ненависть и злость?

– Они ненавидят нас… но я ни в чем не виноват! Я даже не знал, что я еврей…