Потекли длинные однообразные дни. Ноэми поручила Саше следить за пансионерами, пока Жан не перевезет их в Сент-Альбан. Мама была не очень довольна, что на Сашу возложили эту обязанность. Но мальчик был рад заняться чем-то, что казалось ему важным и нужным. Однако очень скоро ему стало ясно, что присматривать за безумцами – совсем не веселое занятие. В амбаре было совершенно нечего делать, но им нельзя было надолго отлучаться оттуда. Обед тоже приносили прямо в амбар. Чтобы пансионерам было чем заняться, Ноэми поручила им плести корзины и делать связки лука. Но они всё равно отчаянно скучали и большую часть времени спали.

Шерхан, казалось, быстро привык к новому замедленному распорядку дня: он и так почти всё время спал. Наполеонов тоже вполне устраивала их новая жизнь. Им было не скучно в обществе друг друга. Иногда они беседовали, а в остальное время обменивались многозначительными взглядами. Виктор Гюго проводил время за чтением и письмом.

– Я начал работу над новым поэтическим сборником: я назову его «Созерцания». Что ты об этом думаешь? – спросил он Сашу.

Мальчик не осмелился признаться, что этот сборник уже написан. Вернее, что его уже написал настоящий Виктор Гюго. Поэтому Саша просто слушал, как его друг декламирует стихи.

Самым беспокойным был Людовик XIV. Он непрестанно ходил из угла в угол и не знал, чем себя занять. Саша должен был следить, чтобы пансионеры не покидали амбар. Ради этого его сюда отправили. Больше ему было совершенно нечего делать, и он тоже скучал. Мальчик не знал, когда они снова отправятся в дорогу. Как-то он спросил об этом маму, но она ответила, что Саша еще слишком мал, чтобы это знать. Жакоб больше не нуждался в старшем брате. Малыш постоянно цеплялся за маму: пытался восполнить месячную разлуку.

А Саше было очень сложно вновь смириться с ролью маленького мальчика, каким его видели родители. Он уже совсем не маленький, и его злило, что мама отказывалась это принять. Саше совсем не нравилось, когда мама гладила его по голове, а поскольку она продолжала это делать, Саша всё время на нее сердился. Мама имела еще одну привычку, которая выводила мальчика из себя. Когда ему случалось сделать что-то, что она считала неуместным, – задать вопрос за столом, слишком быстро прожевать пищу, слишком громко что-то сказать или просто шмыгнуть носом – мама всегда говорила: «Извините его».

Саша уже вышел из возраста Жакоба, и ему было очень трудно смириться с тем, что мама не хотела принимать это во внимание. Однажды вечером он попытался объяснить ей, что чувствует. Они были втроем в той самой большой спальне, где провели первую ночь. Только кроватей теперь хватало на всех.

– Мама, можно я тебе кое-что скажу?

– Конечно, милый!

– Знаешь, я… я изменился.

– Да, я вижу.

– Тогда не могла бы ты перестать обращаться со мной как с маленьким мальчиком?

Сашин вопрос как будто поставил маму в тупик. Но через пару секунд она рассмеялась.

– Но ты и есть мой маленький мальчик, Саша! Я не хочу, чтобы ты менялся слишком быстро. Всё и так слишком быстро меняется. Вот увидишь, когда мы уедем отсюда, всё будет как раньше.

Этот ответ совсем не удовлетворил Сашу, скорее наоборот, разозлил его еще больше. Но он ничего не сказал и просто дал маме обнять себя. Она решительно не хотела, чтобы ее старший сын становился взрослым.

——

На следующий день Саша принес в амбар ящик оловянных солдатиков. Эдмон дал их ему, чтобы мальчик не слишком скучал. Пансионеры очень обрадовались, особенно Людовик и оба Наполеона. Они завладели солдатиками и стали устраивать сражения посреди связок сена. Вначале Саше было интересно за ними наблюдать, но два часа спустя ему снова стало скучно. Сумасшедшие люди хуже, чем дети! Сколько же времени они здесь еще пробудут? Он так хотел бы встретиться с папой и обсудить с ним всё, что не успел… Что им угрожает? Как он намерен действовать дальше? Еще Саша хотел видеть Жана, у которого всегда есть ответы на его вопросы. А еще Леандра и Элеанору… Особенно Элеанору…

Рассматривая окрестности с высокой лестницы, ведущей к амбару, Саша видел лес, в котором, по всей видимости, скрывались отец и все остальные. Мальчик подумал, что он мог бы сходить туда после обеда… Пансионеры вели себя тихо. За все четыре дня, что Саша был с ними, ни один из них не пытался самовольно покинуть амбар. Никто даже не заметит его отсутствия. Всё, решено! Он сегодня же отправится навестить своих друзей. После обеда Саша подошел к грядкам с томатами, где трудился Эдмон. Тот внимательно осматривал кусты. Нужно было укрепить ветки, чтобы они не ломались под весом спелых плодов.

– Эдмон, а вот скажи…

– Ммм… Что? – спросил юноша, который как раз в тот момент перекусывал зубами веревку, чтобы укрепить подпорки.

– А где они все?

– Кто?

– Мой папа, Жан, все остальные?

– В ложбине Люсьен.

– А где это?

– Вон там, смотри!

Эдмон указал на некрашеный дом на противоположном склоне деревни, за замком Розьер.

– А это далеко?

– Не очень… А почему ты спрашиваешь?

Эдмон вдруг сделался подозрительным.

– Просто интересно…

– Будь осторожен, приятель. Тебе тут нельзя гулять где вздумается. Еще не хватало, чтобы тебя увидели жандармы или Ги.

– А что им за дело до мальчика моего возраста?

– Сразу видно, что ты городской. За тобой несложно проследить и узнать, где скрываются остальные. Не делай глупостей, ладно? Я вижу, что тебе скучно, но это ненадолго. Просто потерпи.

Легко сказать – потерпи. «Всё скоро закончится», – говорит Ноэми. «Это ненадолго», – говорит Эдмон. «Всё будет как раньше», – говорит мама. Но сейчас он отправится в ложбину и будет искать своих друзей, покуда не найдет!

Как ни в чем не бывало Саша направился к амбару. Он решил подождать, пока Эдмон зайдет в дом, отдохнуть после обеда. Здесь слишком жарко, чтобы работать днем на солнцепеке. Поэтому в два часа дня все отправлялись спать. В длинной спальне ставни были закрыты, слышалось только жужжание мух и храп Жакоба, спящего в обнимку с мамой в большой кровати. Именно сейчас и следовало уходить, чтобы остаться незамеченным. Саша тихонько встал и вышел во двор. Когда он проходил мимо Долли, она открыла было один глаз, но и ее быстро поборола лень. Так и не тявкнув, собака снова заснула.

Мальчик пошел по тропинке к лесу. Очень быстро ему стало жарко, но он был к этому готов: с удовольствием приник к припасенной фляге с холодной водой. Через пару минут Саша уже был на полдороге к замку Розьер. Он помнил, что ему нужно свернуть налево, но в лес вели сразу несколько тропинок. По какой же ему следовало идти? В конце концов он выбрал ту, которая огибала замок.

Здешний лес оказался не таким густым, как в Бретани, деревья были низкими, но, несмотря на это, очень скоро Саша перестал понимать, где находится. Он шел по дороге, совершенно не зная, куда она его приведет. Мальчик пребывал в радостном возбуждении. Он скоро увидит папу! И Элеанору! Саша не выдержал и побежал под палящими лучами солнца. С левой стороны блеяли бараны. На пути ему попалось несколько амбаров. Судя по всему, ими уже давно не пользовались. Устав бежать, мальчик замедлил шаг. Ему казалось, что он идет уже очень долго, но вокруг ничего не менялось. Саша надеялся выйти в долину, думал, что дорога его куда-нибудь приведет, но, похоже, она никуда не вела. Время шло, а он так и не понимал, где находится. Неужели у этой дороги нет конца? Во фляге больше не было ни капли воды, и Саша почувствовал себя дурно…

Внезапно он осознал, насколько глупым был его план. Ну почему он, как последний осел, решил отправиться на поиски друзей в полном одиночестве? Хотя он прекрасно знал почему. Потому что никто не хотел отвести его к папе. Потому что он застрял у Ноэми и должен целый день следить за пансионерами, не зная, что будет завтра. Потому что никто не хотел отвечать на его вопросы. И вот теперь он, кажется, потерялся. Саша больше не мог двигаться вслепую. Ему оставалось только вернуться назад… и получить строгий выговор от мамы и Ноэми.

С тоской в душе Саша развернулся и пошел в обратном направлении. Дорога казалась еще длиннее. Вдруг вдалеке он услышал голоса. Неужели это те, ради кого он сюда пришел? Саша побежал, крича изо всех сил:

– Папа! Элеанора!

Но на дороге его ждали не папа и не Элеанора, а жандармы.

– А это еще у нас кто? – спросил старый жандарм.

– Да ты тот самый парень, который живет сейчас у Ноэми! Что это ты тут делаешь?

Перепуганный, мальчик стал панически соображать. Что ответить? Главное, не давать им никаких подсказок!

– Ты что, язык проглотил? Я слышал, ты кого-то звал! – торопил его светловолосый.

– Да… я потерялся.

– А кого ты звал?

– Эдмона!

– Правда? А я совсем другое слышал! – резко ответил старый жандарм. – Ты там случайно не папу звал?

– Нет, нет! Мой папа уехал в Германию. Его взяли в плен.

– А я-то думал, он в Париже!

– Мама говорила, что его арестовали…

– То есть она солгала нам? – с подозрением спросил жандарм.

Саша был в полном отчаянии. Он совершенно запутался. В конце концов он не выдержал и заплакал.

– Не знаю… Я ничего не понимаю. Мне никто ничего не объясняет.

У Саши слезы текли ручьем. Он горестно всхлипывал. На свете не было никого несчастней его в эту минуту. Старый жандарм внезапно смягчился.

– Бедняга! Скажи, зачем ты ушел так далеко от дома?

– Эдмон сказал, что тут есть поле с ежевикой и там можно сколько хочешь есть ягоды…

– Ты, наверное, путался у него под ногами, и он решил отослать тебя подальше. Ладно, пошли с нами, отведем тебя домой.

Когда Саша появился во дворе дома в сопровождении жандармов, никто не осмелился сказать ни слова.

– Вот, привели вам его. Он потерялся в лесу за замком Розьер. Вы бы получше за ним присматривали!

Застыв в оцепенении, Сашина мама только кивнула головой, боясь вымолвить что-то, что могло бы выдать мужа. Ноэми сухо притянула Сашу к себе.

– Он ушел без разрешения. Мы никогда не позволяли ему гулять в одиночестве.

– Он сказал, что Эдмон послал его в лес за ежевикой, – ответил жандарм.

– Это правда? – спросила Ноэми, поворачиваясь к сыну. – Ты сделал это?

– Ну… да, – ответил Эдмон, очень правдиво изображая стыд и раскаяние. – Я сказал ему, что за замком есть целое поле ежевики, но я не думал, что он настолько глуп, чтобы в это поверить.

– У тебя что, с головой не в порядке?

Рассердившись не на шутку, Ноэми стала кричать на Эдмона по-окситански. Саша понял только то, что она не стеснялась в выражениях. Жандармы посмеялись и уехали.

Когда шум мотора угас, Ноэми повернулась к Саше и стала трясти его как сливовое дерево.

– Только попробуй еще раз устроить такое! А вы, Сандрин, следите за вашим ребенком. Двух визитов жандармерии в неделю мне более чем достаточно.

Мама привлекла Сашу к себе, чтобы защитить его от нападок Ноэми.

– Не смейте его трогать!