Тревожно заскрипели тормоза. Грузовик остановился. Саша чуть не выкатился из-под скамейки. Пассажиры запротестовали: пару секунд назад они мирно дремали, убаюканные движением машины.

– Что происходит?

Снаружи послышались голоса, что-то говорил Жан и еще два человека… Саша как будто уже где-то слышал эти голоса.

– Предъявите документы!

Это жандармы! Не может быть, опять они! Им что, заняться больше нечем?

Они подошли к кузову грузовика.

– Это и есть ваши пансионеры? – с презрением спросил светловолосый.

– Да, их документы в порядке.

– Это нам решать, в порядке они или нет, – возразил светловолосый. – Маро Мишель? Кост Жак? Богар Бернар? Дюваль Даниэль? Ван Вильдер Рене? Кто есть кто?

– Они не смогут вам ответить…

– Это еще почему? – с недоверием спросил старый жандарм.

– У них проблемы психологического порядка, я вам уже говорил, – подчеркнуто спокойно ответил Жан. Но Саша чувствовал, что внутри у дяди всё клокотало.

– Они у вас чокнутые совсем, что ли?

– У них расстройство личности.

– А почему они тогда не в смирительных рубашках?

– Они не опасны. Ну посмотрите же на них! – воскликнул Жан, которому было всё труднее сохранять хладнокровие.

– А это еще что за Вильдер?

– Правильно говорить Ван Вильдер…

– Какого он происхождения? Он правда француз? А то, может, жид? – раздраженно пролаял жандарм.

– Да нет же, посмотрите его документы. Он ариец, просто его родители из Бельгии.

– А здесь он тогда как оказался?

– Его семья обосновалась во Франции еще в двадцатые годы, сразу после Великой войны.

– Так, ладно. Пусть все выйдут. Я проверю документы и фотографии.

Пассажиры послушно встали и с помощью Жана спустились на землю. Один за другим они подходили к светловолосому жандарму, который сверял их паспорта и что-то резко выкрикивал. Никто не реагировал. Никто не говорил ни слова. Пансионеры как будто выпали из реальности, которая оказалась для них слишком жестокой.

Жандарм проверил все документы. Саша знал, что они в порядке. В перевозке пансионеров не было ничего противозаконного. А вот Жана правительство Петена навряд ли сочло бы законопослушным гражданином. Как раз ему жандарм и задал следующий вопрос:

– Я не могу понять, зачем вы их вывезли из Бретани, чтобы отвезти в Сент-Альбан? Вы ведь были директором приюта?

– Да, это правда. Но у меня был очень маленький пансион, и с последними ограничениями я лишился возможности его содержать.

Саша видел, что Жан говорит искренне. Его слова были очень близки к реальности. Действительно, как рассказывал дядя, сейчас во многих приютах пансионеры умирают с голоду.

– Хорошо. Но вы-то чем потом будете заниматься?

– Я думаю остаться в Сент-Альбане и работать там санитаром.

– Вот так перейти от директора к санитару? Такое понижение должности!

– А что делать? Сейчас настали тяжелые времена…

– Это ваш грузовик?

– Мне его одолжили на время. Я должен буду его вернуть.

– Куда?

– В другой приют, недалеко от Перпиньяна.

– То есть снова отправитесь в дорогу… Когда вы собираетесь это сделать?

– Я думал отвезти моих пансионеров в Сент-Альбан и тут же отправиться в Перпиньян.

Пока светловолосый допрашивал Жана, старик принялся обыскивать грузовик. Сашу била дрожь. Он постарался как можно плотнее прижаться к стенке, но, к несчастью, это ему не помогло. Старик наклонился, чтобы проверить, нет ли чего под скамейками, и…

– Так! А это у нас кто?

Большая рука ухватила Сашу за штаны и грубо выволокла из-под скамейки. Мальчик вскрикнул от боли, его голова стукнулась об пол, он расцарапал щеку о деревянный пол кузова.

– Опять ты! Что ты тут делаешь?

Саша постарался сесть. На него потрясенно смотрели дядя и пансионеры.

– Ну и как вы это объясните? Вы тайно перевозите пассажира? У вас есть его документы?

Саша видел, что Жан не знает, что сказать. Нужно было быстро что-то придумать!

– Это я виноват… я… залез в грузовик, когда он остановился на постоялом дворе Ноэми, чтобы заправиться. Я думал, эта машина отвезет меня в Париж…

– И ты предлагаешь нам в это поверить? – с усмешкой спросил жандарм, которого, казалось, очень забавляла эта ситуация.

– Да! Я хочу отыскать своего отца!

– Да у тебя мания, приятель! Придется опять тебя доставить в Эскамп, а это в пятнадцати километрах отсюда. Понимаешь?

– Шеф, – вмешался светловолосый, – мне всё это кажется странным.

– Что именно?

– Этот парень нам уже три раза попадался на глаза. И всё за одну неделю! Вам не кажется, что тут что-то нечисто?

– Нет, я просто думаю, что этот парень упрям как осёл…

– Но…

– Тут нечего и думать. Отвезем его обратно на постоялый двор. Но при одном условии, приятель… Если я тебя еще раз поймаю, отправишься в участок, понятно? И там тебе будет не до шуток. Познакомишься с милицией, увидишь, что, когда у тебя папа – еврей, лучше не ходить куда вздумается. А если там еще будут немцы…

– Но… но в свободной зоне нет немцев! – вырвалось у Саши. Он был очень напуган.

– Ну, рано или поздно они придут и сюда… а тебе придется дожидаться их в камере, если не будешь делать то, что тебе говорят. Будешь продолжать в том же духе, отправлю тебя в исправительный дом! Понял?

Саша склонил голову. По его щекам текли слезы. Ему вдруг стало очень страшно. Но больше всего его страшила не реакция матери и Ноэми, а то, что могло бы случиться, не поверь жандарм его словам. Дядя даже не смотрел на него. Пансионеры уставились в землю. Все вели себя так, как если бы его не знали. Как он мог натворить столько глупостей за один день? Жандарм усадил его в машину. Саша смотрел, как отъезжает грузовик с Жаном и пансионерами.

Когда жандарм с силой постучал в дверь постоялого двора, она тут же открылась. На пороге стояла Ноэми. Ее лицо было непроницаемо. За ней стояла мама. Ее волосы были растрепаны. Еще Саша успел заметить, как тихо закрылась дверь в комнату. Может быть, там был Эдмон? Маргарита тоже была здесь. Она сидела у огня и сжимала руки. По всей видимости, Сашино отсутствие не прошло незамеченным.

– А вот и ваш беглец! Мы снова его поймали.

– Мы очень беспокоились, – ответила Ноэми. Было видно, что она еле сдерживала гнев.

– Я уже говорил вам, чтобы вы не позволяли ему шляться невесть где! – заявил жандарм Сашиной маме. – Берегитесь! Еще раз его поймаю – арестую.

– Но… ведь его документы в порядке…

– В порядке или не в порядке… Как бы то ни было, мне надоело бегать за ним по всей округе. Если вы не можете с ним справиться, это сделаю я. И никто в милиции не посмеет меня упрекнуть, что я арестовал еврея-полукровку. Потому что ведь он еврей-полукровка, правда?

Мамино лицо стало абсолютно белым. Она кивнула. Жандарм подтолкнул Сашу в ее объятия и кивнул Ноэми в знак прощания, перед тем как выйти из дома. Когда за ним захлопнулась дверь, Саша попытался слиться со стенкой. Как только угас шум мотора, приоткрылась дверь в комнату и появился папа, который там прятался. Саша так мечтал его увидеть! Но сейчас у папы был совсем недовольный вид.

– Ты что, совсем с ума сошел? – завопила мама.

– Мы чуть не умерли от беспокойства, – сказал папа голосом, не выражающим никаких эмоций.

– С меня довольно! – заявила Ноэми. – Вы были здесь в двух метрах от них. А если бы они решили обыскать дом? Так больше не может продолжаться.

– Что вы этим хотите сказать? – с беспокойством спросила Сандрин.

– Вам придется уехать как можно быстрее. Я больше не могу подвергаться опасности из-за этого сорвиголовы.

– Когда же? – спросил папа.

– Как только вернется Жан, вы уедете вместе с ним. Мне жаль, но я не могу позволить вам остаться. Мой дом использует как транзитный пункт большое количество людей. Я совершенно не хочу, чтобы из-за одного глупого мальчика, который считает, что может сбегать когда ему вздумается, полиция следила за всеми, кто сюда приезжает.

– Ты слышишь? Саша, ты слышишь, что говорит Ноэми? Немедленно поднимайся в спальню и не смей выходить оттуда.

Саша не заставил себя просить дважды. Он шел по лестнице и думал, что он самый глупый, самый плохой парень на свете. Зайдя в спальню, он сел на кровать, не смея ни раздеться, ни снять ботинки. До него долетали обрывки разговоров с первого этажа. Жакоб, ни о чем не подозревая, мирно сопел в своей кровати. Какое счастье! Саша не знал, что бы он мог ответить малышу, реши тот задать ему вопрос. Хорош старший брат! Ответственный! Серьезный! Ничего не скажешь. Как же глупо он себя вел. Всех подверг опасности. Просто потому, что считал себя слишком умным, вообразил себя следователем. Сейчас Саша чувствовал себя неизмеримо хуже, чем тогда в замке, когда всех наказали из-за его проделки. В этот раз наказание было куда серьезней. Мама была совершенно права. Он просто неразумный ребенок.