Габриэлла вздрогнула. Она сидела на диване в гостиной Саванны. Несколько часов ожидания женщины провели вместе, Ева ушла совсем недавно — отправилась в церковь помолиться. Она больше всех нервничала, все время ходила взад-вперед по комнате, в волнении кусая губы.

Откуда-то сверху донеслись шум и неясный гул мужских голосов. С шипением разрывая воздух, опускался лифт.

«О господи».

Что-то случилось. Она чувствовала это. Лукан.

Габриэлла отбросила плед и вскочила. Сердце бешено колотилось.

— Мне тоже не нравится этот шум, — сказала Саванна, с тревогой глядя на дверь.

Габриэлла, Саванна и Даника поспешили к лифту.

Еще до того как открылась дверь, по звукам внутри было совершенно ясно: случилось что-то плохое.

Волнение мешало Габриэлле понять, насколько плохое.

В нос ей ударил запах дыма и крови — отвратительный смрад войны и смерти. Она напряженно выпрямилась, готовая увидеть страшную картину. Из открывшегося лифта никто не вышел: двое воинов лежали на полу, трое, опустившись на колени, суетились возле них.

— Чистые полотенца и одеяла — быстро! — крикнул Гидеон Саванне. — Неси как можно больше! — И вслед ей добавил: — И каталку, она в лазарете.

— Я схожу за каталкой, — вызвался Нико.

Он перешагнул через одного из воинов, лежавших навзничь на полу лифта, и, когда проходил мимо Габриэллы, она увидела, что его лицо, волосы и руки в саже, одежда разорвана, кожу покрывают сотни мелких кровоточащих ссадин. Такой же вид был у Гидеона и Данте.

Но их раны не шли ни в какое сравнение с ранами двух воинов, которых они принесли на руках.

Сердце подсказывало Габриэлле, что один из них Лукан. Затаив дыхание она подошла ближе, и ее опасения подтвердились.

Одежда Лукана, его ботинки, кожа на руках и ногах были разорваны в клочья, кровь густо капала на белый мраморный пол. Лицо воина покрывала безобразная маска из сажи и крови. Он зашипел, обнажая клыки, когда Гидеон повернул его, накладывая на плечо временный жгут.

— Черт… прости, Лукан. Рана глубокая. Кровь не останавливается.

— Рио… займись Рио, — прохрипел Лукан, но и в этом слабом хрипе слышался приказ. — Я в порядке… — Слова прервал стон боли. — Черт… помоги ему.

Габриэлла опустилась на колени рядом с Гидеоном и взяла у него из рук конец широкого резинового жгута:

— Позволь мне.

— Ты уверена, что справишься? Не боишься вида крови? Чтобы ее остановить, повязка должна быть тугой.

— Я все сделаю. — Габриэлла кивнула в сторону Рио: — Действительно, займись им.

Рио находился в совершенно плачевном состоянии. Кровь обильно текла из ран на левом плече и груди. Плечо было обмотано пропитавшейся кровью тряпкой, вероятно рубашкой. Лицо Рио до неузнаваемости было обезображено ожогами и порезами, он слабо застонал, и это вызвало у Габриэллы слезы жалости.

Она смахнула их и встретилась взглядом с Луканом.

— Ублюдок… уничтожен.

— Ш-ш. — Она промокнула струйку пота, стекавшую на его рассеченную бровь. — Лукан, молчи, береги силы.

Словно не услышав ее, он тяжело сглотнул и продолжал:

— Тот, из ночного клуба… сукин сын был сегодня там.

— Который сбежал от тебя тогда?

— На этот раз не сбежал. — Он медленно опустил веки, так же медленно поднял их и посмотрел на Габриэллу остановившимся свирепым взглядом. — Больше тебе… не угрожает…

— Да, — пробормотал склонившийся над Рио Гидеон, — скажи спасибо, что тебе повезло и ты остался жив.

Габриэлла посмотрела на Лукана, и к горлу подступил комок. Неужели сегодня ночью он думал о ней, несмотря на все упорство, с которым утверждал, что долг превыше всего и ей нет места в его жизни? И сейчас страдал от ран и истекал кровью отчасти потому, что хотел защитить ее?

Она взяла его руку и прижала к груди:

— Лукан…

Прибежала Саванна с горой полотенец и одеял. Почти сразу за ней появился Нико с каталкой.

— Первым Лукан, — распорядился Гидеон. — Отвезите его и возвращайтесь за Рио.

— Нет, — простонал Лукан — не столько от боли, сколько от напряжения. — Первым Рио.

— Я думаю, ты не дол… — начала Габриэлла, но, не слушая ее, Лукан начал подниматься.

— Парень, полегче, — подхватил его сильной рукой Данте. — Тебе здорово досталось, не упрямься, давай мы отвезем тебя в лазарет.

— Сказал же, я в порядке. — Поддерживаемый под руки Данте и Габриэллой, Лукан сел. Он тяжело дышал, но сумел удержаться в вертикальном положении. — Да, я пропустил несколько хороших ударов, но… черт возьми, до своей кровати доберусь сам. Не позволю везти себя на каталке.

Данте посмотрел на Габриэллу:

— Если он сказал, то сделает.

— Да, я знаю.

Габриэлла улыбнулась, радуясь упрямству, благодаря которому Лукан не падал духом. Вместе с Данте она помогла ему подняться на ноги.

— Давай сюда, — скомандовал Гидеон Нико, в то время как Саванна и Даника делали все возможное, чтобы остановить кровотечение у Рио, снимали с него оружие и разорванную, грязную, пропитанную кровью одежду.

— Рио? — Крик Евы оглушил всех, она подбежала к лифту, все еще сжимая в руке четки, и отпрянула. — Рио! Где он?

— Он здесь, Ева, — сказал Нико, закрывая собой каталку с лежавшим на ней Рио. Он крепко сжал плечи женщины, не позволяя ей приблизиться к израненному воину. — Сегодня ночью на складе произошел взрыв. Ему досталось больше всех.

— Нет! — Ева в ужасе закрыла лицо руками. — Нет! Не может быть! Только не мой Рио!

— Ева, он жив. Но ты должна быть сильной, ему сейчас нужна твоя поддержка.

— Нет! — в истерике завизжала Ева, пытаясь прорваться к каталке. — Только не Рио! Господи, только не он!

Саванна подошла к ней и взяла за руку.

— Пойдем отсюда, — тихо сказала она. — Они знают, как помочь ему.

Рыдания Евы заполнили коридор, они вызывали у Габриэллы боль, смешанную с облегчением и страхом. Она понимала, что на месте Рио мог быть Лукан, она догадывалась, что сейчас испытывает Ева, и от сострадания ее сердце разрывалось на части. Какие-нибудь несколько миллиметров или доля секунды, и сейчас оба воина лежали бы в крови, балансируя между жизнью и смертью.

— Где Тиган? — спросил Гидеон, его пальцы быстро двигались, обрабатывая раны Рио. — Он еще не вернулся?

Даника покачала головой и с тревогой посмотрела на Габриэллу.

— А почему его нет? Разве он был не с вами?

— Мы потеряли его из виду почти сразу же, как ворвались на склад, — ответил Данте. — А после взрыва мы думали только о том, как быстрее доставить Лукана и Рио в бункер.

— Все, поехали, — прервал его Гидеон, взявшись за ручки каталки у головы Рио. — Помоги мне, Нико.

Вопросы о Тигане прекратились, все внимание переключилось на Рио, которому требовалась безотлагательная помощь. Все направились по коридору к лазарету; Лукан, опираясь на Габриэллу и Данте, шел медленно, пошатываясь.

Габриэлла набралась смелости и осмотрела его, ей хотелось как можно скорее заняться его ранами. Ее взгляд остановился на его лице — ресницы Лукана дрогнули, и его светло-серые глаза в упор уставились на Габриэллу. Она не отвела взгляда. Она не знала, что произошло за это долгое мгновение, но связь между ними восстановилась, вопреки всем ужасным событиям этой ночи.

Когда они наконец добрели до лазарета, Ева стояла у каталки, по ее щекам текли слезы.

— Этого не должно было случиться, — простонала женщина. — Не с моим Рио. Он не должен был получить такие ранения.

— Мы сделаем все, что в наших силах, — тяжело дыша и превозмогая боль, произнес Лукан. — Я обещаю тебе, Ева, мы не дадим ему умереть.

Ева покачала головой, не отводя глаз от Рио. Она погладила его по голове, Рио пробормотал что-то бес связное, — очевидно, от боли он находился в полубессознательном состоянии.

— Я хочу немедленно увезти его отсюда. Его следует отправить в Темную Гавань. Ему нужна медицинская помощь.

— Он слишком слаб, чтобы покинуть бункер, — сказал Гидеон. — У меня медицинская подготовка, и здесь есть все необходимое оборудование, чтобы оказать ему помощь.

— Я хочу забрать его отсюда! — Ева вскинула голову и горящим взором обвела воинов. — Вам теперь от него нет никакой пользы, отдайте его мне. Больше вы не будете им распоряжаться. Теперь он принадлежит только мне! Я хочу ему помочь!

Габриэлла почувствовала, что истерика Евы заставила Лукана напрячься.

— В таком случае отойди в сторону и позволь Гидеону заняться делом. — У Лукана, несмотря на его состояние, хватало сил оставаться лидером. — Сейчас самое главное — не дать ему умереть.

— Ты, — сухо сказала Ева, бросая на Лукана испепеляющий взгляд, ее лицо исказила ненависть. — Это не он, а ты должен был сейчас умирать! Ты, Лукан. Я об этом договаривалась. Ты должен был погибнуть!

От признания Евы в лазарете воцарилась мертвая тишина. Руки Николая и Данте невольно скользнули к оружию, они были готовы нанести удар в любую секунду. Лукан жестом остановил их и посмотрел на Еву. Сомневаться не приходилось, ее гнев был направлен исключительно на него, но он сумел выжить. А вот выживет ли Рио — вопрос. Предательство Евы могло стоить жизни любому из воинов.

— Отверженные знали, что сегодня мы будем там, — сказал Лукан, от сдерживаемой ярости его голос прозвучал холодно. — Мы попали в засаду. И ты приложила к этому руку.

Воины зло заворчали; будь на месте Евы мужчина, Лукан не смог бы удержать их от молниеносной расправы над предателем. Но это была женщина, Подруга по Крови одного из них, воина, которому они доверяли.

Лукан смотрел на Еву и видел совершенно незнакомого человека, женщину, от отчаяния лишившуюся разума.

— Рио не должен был так пострадать. — Ева склонилась над ним и взяла в ладони его забинтованную голову. Он снова бессвязно забормотал. — Я просто хотела, чтобы он не мог больше участвовать во всех этих битвах, в которые ты его постоянно втягивал.

— Хотела, чтобы он остался калекой? — спросил Лукан. — В этом ты видела его счастье?

— Я люблю его! — выкрикнула Ева. — Я это сделала из любви к нему! Где-нибудь подальше от насилия и смерти Рио был бы счастлив. В Темной Гавани со мной он был бы значительно счастливее.

Рио снова что-то пробормотал, на этот раз более жалобно, чем прежде. Может быть, от боли, а может, до его затуманенного сознания дошло известие, так поразившее всех.

Лукан медленно покачал головой:

— Ты не можешь решать за него, Ева. У тебя нет на это права. Это война и Рио тоже. Он верил в то, что делает, как и каждый из нас, и будет по-прежнему верить, несмотря на то, как ты с ним поступила. Эта война — дело всего Рода.

Ева саркастически хмыкнула:

— Ты смеешься над нами? Еще немного, и ты сам станешь Отверженным.

— Господи! — прошипел Данте. — Ева, ты что, совсем с ума сошла?! У тебя от горя мозги плавятся?

— Я сошла с ума? — Ева продолжала с ненавистью сверлить Лукана взглядом. — Я уже давно за тобой наблюдаю, Лукан. Я видела, как ты, надеясь, что спрятался от всех, страдаешь от приступов голода. Твое самообладание — всего лишь маска, но меня не обманешь.

— Ева, ты очень расстроена, поэтому сама не знаешь, что говоришь, — спокойным тоном произнесла Габриэлла, пытаясь снять напряжение.

Ева истерически расхохоталась:

— Пусть он докажет обратное. Спроси у него, почему он отказывается от крови до тех пор, пока не начинает физически страдать от голода?

Лукан ничего не сказал в свое оправдание, обвинения Евы были справедливы. Промолчала и Габриэлла.

Лукана тронула ее попытка защитить его, но сейчас главным было другое — состояние Рио и предательство Евы. Возможно, оно будет стоить Рио жизни.

— Ева, как тебе удалось договориться с Отверженными? Как ты смогла установить с ними контакт? Во время одного из своих дневных выходов на поверхность?

Ева раздраженно хмыкнула:

— Это было совсем нетрудно. По городу разгуливает армия миньонов. Стоит только повнимательнее присмотреться. Я нашла одного такого и попросила организовать мне встречу с его Хозяином.

— Кто его Хозяин? — сурово спросил Лукан. — Как он выглядит?

— Я не знаю. Мы встречались всего один раз, и он не показывал мне своего лица. В номере отеля было темно, а на нем были темные очки. Меня не интересовало, кто он и как выглядит. Я хотела знать, достаточно ли он силен, чтобы выполнить мою просьбу.

— Представляю, чего тебе это стоило.

— Я провела с ним всего пару часов. Я готова была заплатить любую цену, — произнесла Ева, уже ни на кого не глядя, не желая видеть отвращения на лицах. Теперь она смотрела на Рио. — Я на все готова ради тебя, любимый. Я все могу… стерпеть.

— Ты не просто продала свое тело, — сказал Лукан, — ты предала Рио.

Ева продолжала гладить Рио, его губы разжались, и он с хрипом втянул воздух, затем открыл глаза и, прерывисто дыша, заговорил:

— Я… — Он судорожно закашлялся. — Ева…

— Мой любимый, да, я здесь! — заплакала Ева. — Скажи мне, что ты хочешь.

— Ева… — Рио что-то беззвучно произнес, затем голос вновь обрел силу. — Я… тебя… отвергаю.

— Что?

— Мертва… — Рио застонал, видно было, что он страдает и физически, и душевно, в его затуманенных глазах мелькали искры ненависти. — Больше не существуешь… для меня… ты… мертва.

— Рио, разве ты не понимаешь? Я сделала это ради нашего с тобой счастья!

— Уйди, — прохрипел Рио. — Не хочу… тебя видеть… никогда…

— Нет, этого не может быть. — Ева подняла голову, обвела всех безумным взглядом. — Не может быть! Это неправда! Рио, скажи, что это неправда!

Она потянулась к нему, но Рио застонал и сделал слабую попытку оттолкнуть ее. Ева зарыдала. Одежда у нее на груди была испачкана кровью Рио. Она посмотрела на пятна крови, затем на Рио, который отверг ее.

Все произошло в считанные секунды, хотя казалось, будто время остановилось.

Растерянный взгляд Евы упал на пояс Рио, лежавший рядом с ним. Ее лицо прояснилось, она выхватила один из кинжалов, прижала его к горлу и прошептала, что вечно будет любить Рио.

— Ева, не надо! — закричала Габриэлла и рванулась к ней, словно могла помочь. — Господи, нет!

Лукан удержал Габриэллу за руку и обнял, развернув к себе, чтобы она не видела ужасную сцену. Ева полоснула себя по горлу и, истекая кровью, упала на пол.