Элиза провела руками по блестящему синему шелку. Сногсшибательное дизайнерское платье с открытыми плечами было одним из дюжины великолепных нарядов, доставленных по заказу Андреаса. Элиза выбрала самое простое и неяркое, она предпочла бы вообще не появляться на приеме.

Целый день с ней обращались как с королевой. Но, несмотря на хороший отдых и сон, Элиза не чувствовала себя в состоянии провести несколько часов на великосветском приеме, ожидавшем ее в парадном зале особняка, стоявшего на берегу живописного озера. Однако жизнь с Квентином приучила ее к тому, что от членов семьи Чейз прежде всего требовалось исполнение долга. Это было личное кредо самого Квентина, и она его твердо усвоила. Поэтому, быстро приняв душ, Элиза облачилась в темно-синее облегающее вечернее платье, открытые туфли на высоком каблуке, украшенные драгоценными камнями, уложила короткие волосы и покинула отведенные ей комнаты, чтобы честно исполнить свой долг.

«По крайней мере, я буду стараться», — подумала Элиза.

Спускаясь по винтовой лестнице, она слышала гул голосов и звуки музыки, которые становились все громче, заставляя ее замедлить шаг.

После смерти Квентина это был первый прием, на котором она должна была присутствовать. До того как четыре месяца назад Элиза покинула Темную Гавань, она носила белую длинную тунику и алый пояс — одеяние овдовевшей Подруги по Крови. Положение вдовы позволяло ей вести уединенную жизнь и встречаться лишь с теми, кого она сама желала видеть, избегая сочувственных взглядов и соболезнований, лишний раз напоминавших о тяжелой утрате.

«Конец уединению», — поняла Элиза, заметив, что к ней направляется Андреас Райхен. Он выглядел великолепно в черном фраке и белой накрахмаленной рубашке, темные волосы были собраны в хвост. На красивом лице, с четко очерченными скулами, играла приветливая улыбка, мгновенно заставившая Элизу забыть о скованности.

— Великолепный выбор. Ты выглядишь изысканно. — Андреас окинул ее взглядом с головы до ног и поднес руку Элизы к губам. Прикосновение было нежным, как шепот, и мягким, как бархат. Выпустив ее руку, он слегка поклонился, затем внимательно посмотрел на Элизу и нахмурился. — Что-то не так? Тебе что-то не нравится?

— Все хорошо, мне все нравится, — поспешно заверила его Элиза. — Просто… я так давно не была в обществе. Пять лет я носила траур…

Андреас еще больше нахмурился:

— Целых пять лет была в трауре?

— Да.

— О господи, ты должна извинить меня, я не знал. Прости. Одно твое слово, и я попрошу всех удалиться. Без объяснения причин.

— Нет. — Элиза покачала головой. — Я никогда об этом не попрошу, Андреас. В конце концов, гости приехали, чтобы хорошо провести время, не надо никого разочаровывать. Я постараюсь справиться. Я справлюсь!

Элиза непроизвольно выглянула из-за плеча Андреаса, выискивая единственное знакомое лицо. И хотя Тигана трудно было назвать приятной компанией, его сила была ей сейчас крайне необходима. По легкому шуму в крови Элиза определила, что он где-то рядом, в особняке, но вне поля зрения.

— Ты не видел Тигана? — спросила она как можно равнодушнее.

— С того момента, как мы приехали, он мне на глаза не попадался, — рассмеялся Андреас и повел ее в зал. — Уверен, на приеме даже его тень не мелькнет. Этот парень не из тех, кто любит появляться на публике.

Элиза тоже была в этом уверена.

— Ты хорошо его знаешь?

— Я бы так не сказал. Мало кто может похвастаться тем, что хорошо знает этого воина. Лично я знаю ровно столько, чтобы считать его своим другом.

Элиза заинтересовалась:

— Когда вы познакомились?

— Тиган приехал по моей просьбе, когда у нас здесь неожиданно возникла проблема с группой Отверженных, которые постоянно нам досаждали. Это было в начале девятнадцатого века, если говорить точно — в тысяча восемьсот девятом году, в самый разгар лета.

Двести лет могли показаться большим сроком для человека, но Элиза сама жила под покровительством Рода более ста лет. Когда она была еще совсем маленькой, семья Чейз спасла ее от верной гибели, грозившей ей в трущобах Бостона. В то время Темные Гавани уже существовали как в Европе, так и на территории Северной Америки, а появились они значительно раньше.

— В те времена все было, наверное, по-другому, не так, как сейчас.

Райхен вздохнул, должно быть вспоминая далекое прошлое:

— Да, по-другому. Темные Гавани не гарантировали безопасности, как сегодня. Никаких заборов под высоким напряжением, никаких датчиков движения и камер наблюдения. Проблемы с Отверженными возникали от случая к случаю: один или двое вампиров поддавались Кровожадности и набрасывались на людей, их ловили и сажали под замок. Но тот случай был особым. Отверженные нападали не только на людей, но и на вампиров. Они объединились в группу и охотились, видимо, ради забавы. Им удалось проникнуть в одну из Темных Гаваней, и за ночь они изнасиловали и убили довольно много женщин, погибло несколько вампиров Рода.

Элиза внутренне содрогнулась, представив, какой ужас охватил жителей Темной Гавани после такого зверства.

— И чем же Тиган вам помог?

— Он, вероятно, путешествовал по Германии и оказался в Грюнвальдском лесу, где столкнулся с ранеными вампирами из пострадавшей Темной Гавани, входившей в мою общину. Когда он узнал, что случилось, он пришел ко мне и предложил свою помощь. Разумеется, в ответ мы предложили ему вознаграждение, но Тиган отказался. Я не знаю, как он это сделал, но он выследил каждого Отверженного и всех уничтожил.

— Сколько их было?

— Шестнадцать дикарей, потерявших рассудок от Кровожадности, — почти с благоговейным трепетом сообщил Райхен.

— О господи! — воскликнула пораженная Элиза. — Так много…

— Если бы не Тиган, Темной Гавани в Берлине, такой, какой ты видишь ее сейчас, возможно, и не существовало бы. Он в одиночку выследил и убил шестнадцать Отверженных, после чего отправился своей дорогой. И только спустя много лет, когда с оставшимися в живых воинами Ордена обосновался в Бостоне, он вновь дал о себе знать.

Рассказ Райхена привел Элизу в замешательство. С одной стороны, ее удивил героизм Тигана, а с другой — охватил ужас. Конечно, ей было известно, что Тиган опытный воин, безжалостный и смертельно опасный, но она даже не подозревала, на что он действительно способен.

А она осмелилась так себя вести с ним прошлой ночью. Принудила его к осквернению священных уз крови. До какой степени она, должно быть, унизила его! Просто чудо, что он в бешенстве не разорвал ее в клочья, хотя у него были на то все основания.

Господи!.

Если бы все отвратительное и ужасное, что рассказывают о воинах Ордена и во что она привыкла верить, хотя бы отчасти было правдой, она сейчас не стояла бы здесь. Осознав все это, Элиза почувствовала слабость, в ушах зазвенело, словно над головой закружился рой комаров.

— Андреас… думаю, я бы не отказалась что-нибудь выпить.

— Конечно. — Райхен предложил ей руку, и она с радостью ухватилась за нее. — Пойдем, я представлю тебя гостям и позабочусь, чтобы ты чувствовала себя комфортно.

Тиган дождался, когда они ушли, и только после этого начал спускаться по той же лестнице, хотя легко мог просто перепрыгнуть через перила красного дерева и приземлиться на мраморном полу фойе тремя этажами ниже.

Он целый день узником просидел в особняке и, с трудом дождавшись вечера, направлялся на охоту, но голос Элизы заставил его остановиться. Он наклонился и посмотрел вниз в тот самый момент, когда Райхен, элегантный и обаятельный, во второй раз за сутки поцеловал ей руку. Он назвал Элизу изысканной — такой она и была.

Темно-синее платье идеально сидело на ее миниатюрной фигурке. Обнаженные плечи и короткие светлые волосы подчеркивали изящную линию шеи, которая притягивала взгляд Тигана. Под самым ухом Элизы пульсировала жилка, биение эхом отзывалось у Тигана в венах даже тогда, когда женщина скрылась из виду.

Черт, ему нужно подкрепиться.

И как можно скорее.

В полном боевом облачении Тиган поспешил через вестибюль к выходу, горя желанием убраться отсюда немедленно. Он прошел мимо открытых дверей зала, стараясь не обращать внимания на звуки струнного квартета и гудение голосов.

Однако Тиган не мог не заметить, как Элиза держала Райхена под руку, пока тот представлял ее гостям. Она выглядела такой элегантной и утонченной, идеально вписываясь в элитное общество Темной Гавани!

Совершенно очевидно, что это был ее мир, а его участь — бродить по улицам, пачкая руки кровью врагов.

«Да, мне здесь не место», — подумал Тиган, чувствуя, как в нем закипает злоба.

Входя в зал под руку с Райхеном, Элиза окинула взглядом толпу собравшихся гостей. Их было не менее полусотни, возможно, даже больше, некоторых Элиза встречала раньше на приемах, где бывала с Квентином. Как только она появилась в дверном проеме, разговоры стихли, головы повернулись и все взгляды обратились на нее. Струнный квартет заиграл тише, позволяя Райхену представить ее гостям.

Он знакомил ее со всеми по очереди. Лица, имена… вскоре все они смешались в голове Элизы. Она принимала соболезнования и не без гордости выслушивала лестные отзывы о своем погибшем муже от работавших с ним сотрудников Агентства, которых немало было в зале. Ее спрашивали о причине визита в Берлин, но Элиза ловко уклонялась от ответа. Ей казалось неблагоразумным обсуждать дела Ордена на приеме, более того, невозможно было упомянуть о ее сотрудничестве с воинами, не объяснив, как это сотрудничество началось.

Какой бы шок она вызвала у политической элиты Темной Гавани, расскажи им, что всего несколько дней назад на вечерних улицах Бостона она с кинжалом в руках охотилась на Миньонов!

Бунтарский дух побуждал ее заявить об этом во всеуслышание, чтобы посмотреть, как вытянутся лица важных чиновников. Однако вместо этого Элиза потягивала вино из бокала, который принес Райхен, и без особого внимания слушала без умолку болтавшего сотрудника Агентства. Импозантный блондин старался произвести на нее впечатление, рассказывая, как доблестно служит Агентству практически всю жизнь. Он развернул перед ней почти столетнюю историю военных баталий, в подробностях живописуя свои заслуги. Элиза в нужный момент кивала и улыбалась, размышляя, сколько времени ей потребуется, чтобы осушить бокал.

Наконец она допила французское вино.

— О, ваша служба достойна похвалы, Вальдемар, — сказала Элиза, прерывая затянувшийся монолог. — Извините меня, пожалуйста, кажется, вино немного ударило мне в голову.

Высокомерный блондин выразил сожаление, что она не успела услышать о его знаменательной стычке с Отверженным в Тиргартене, после которой ему наложили целых двадцать швов, но Элиза лишь вежливо улыбнулась, растворяясь в толпе.

Среди гостей, благоухающих изысканными духами и шуршащих шелками, кто-то неожиданно схватил ее за руку:

— Элиза, о господи, как я рада тебя видеть!

Ее заключили в крепкие объятия, а когда выпустили, Элиза испытала неподдельную радость, узнав старую подругу:

— Анна! Привет! Ты чудесно выглядишь.

— Боже, сколько же лет мы не виделись? Наши мальчики были тогда совсем маленькими, кажется, им и шести еще не исполнилось.

— Им было семь, — сказала Элиза, мысленно вернувшись в те годы.

Кэмден и сын Анны, Томас, быстро подружились и все лето были неразлучны, пока супруга Анны не перевели в Европу.

— Поверить не могу, как быстро летит время! — воскликнула Анна, затем сжала в ладонях руку Элизы. — Мы, конечно, слышали о том, что случилось с Квентином. Мне очень жаль. Тяжелая потеря.

Элиза попыталась улыбнуться:

— Спасибо. Это было… трудное время. Но я стараюсь научиться жить без него.

Анна покачала головой:

— И бедняжка Кэмден, он еще такой юный, представляю, каково ему было пережить смерть отца. Как он справился? Он с тобой в Берлине? Я знаю, Томас был бы рад с ним встретиться.

От этих самых обычных в таких случаях вопросов Элизе стало дурно. Боль от потери сына была еще слишком сильна. Настолько, что Элиза потеряла дар речи.

— Кэмден… нет, он не здесь. Несколько месяцев назад в Бостоне произошел несчастный случай… Кэмден… с ним случилась неприятность, и он… — Элиза набрала в легкие воздуха и с трудом выдавила: — Кэмден был убит.

Анна побледнела:

— О Элиза! Прости меня, я не представляла…

— Я знаю. Все в порядке. Кэм погиб неожиданно, о его смерти почти никому не известно.

— Моя дорогая, сколько несчастья тебе пришлось пережить. Ты сильная женщина. Потерять близких за такой короткий промежуток времени… Уверена, меня бы это сломило. Я бы просто свернулась калачиком на постели и медленно угасала.

Возможно, Элиза поступила бы так же. В первое время она только об этом и мечтала. Но злость помогла ей справиться с невыносимой душевной мукой.

Ее удерживала только жажда мести.

— Нужно просто делать то, что ты должна, — услышала Элиза собственный голос. Она смотрела в глаза ошеломленной Анны и видела в них жалость к себе, от этого ей сделалось еще больнее. — Делать… чего бы тебе это ни стоило.

— Конечно, — ответила Анна и улыбнулась. Это была вымученная улыбка, за которой невозможно было скрыть смятение и неловкость из-за неожиданного поворота беседы. — Ты долго здесь пробудешь? Если у тебя найдется время, я могла бы показать тебе город. Здесь замечательные парки, музеи…

— Возможно, у меня найдется время. — Элиза посмотрела на свой бокал, словно только сейчас вспомнила, что он пустой. — Ты меня извинишь? Я пойду возьму еще вина.

— Конечно, — сказала Анна, глядя на нее все с той же жалостью. — Рада была увидеть тебя, Элиза, правда.

— Я тоже. — Элиза мягко сжала ее руку.

Не успела она сделать и пары шагов, как тихий рокот пробежал по толпе гостей. Элизе не нужно было оборачиваться, чтобы понять причину всеобщего возбуждения, — она обо всем догадалась по волнению крови и возникшей в груди теплоте.

— Боже правый! — раздался у нее за спиной возглас Вальдемара. Он и несколько его доблестных коллег с нескрываемым отвращением смотрели в сторону открытых дверей зала. — Решил наплевать на правила хорошего тона, даже одеться прилично не удосужился. Презренный дикарь, полное ничтожество!

Элиза повернулась навстречу входившему в зал Тигану. Вид у него был шокирующий: в кожаном плаще и полной боевой экипировке, с ног до головы увешанный оружием. Длинные каштановые волосы беспорядочно свисали на широкие плечи, зеленые глаза холодно осматривали толпу.

Тиган, должно быть, знал, какой у него ужасающий вид и какое отталкивающее впечатление он производит на великосветских гостей, но он лишь презрительно усмехнулся в сторону тех, кто глазел на него с откровенным пренебрежением.

— Вы только посмотрите на этого неотесанного варвара первого поколения! — засмеялся Вальдемар, обращаясь к своим коллегам. — На молодежь, вероятно, методы Ордена производят сильное впечатление, особенно после того спектакля, который воины устроили прошлым летом в Бостоне, но достаточно только взглянуть на этого дикаря, чтобы понять, что на самом деле они заурядные хулиганы, чьи способы решения проблем давно устарели.

Напыщенные коллеги Вальдемара поддержали его дружным хохотом.

Элизу крайне возмутило то, как жители Темной Гавани встретили Тигана, в голове промелькнула мысль, что когда-то и она так же думала о воинах. Она с детства воспитывалась в семье сотрудников Агентства, и ее мнение об Ордене и воинах ничем не отличалось от того, что высказал сейчас Вальдемар.

Но когда дело коснулось Тигана, Элиза вдруг поняла, что его оскорбили несправедливо.

— Скажите мне, Вальдемар, — она повернулась к удивленному немцу и посмотрела ему прямо в лицо, — вы давно живете в Темной Гавани Берлина?

Вальдемар гордо выпятил грудь:

— Сто тридцать два года, мадам. И как я сказал, большую их часть я состою на службе в Агентстве безопасности. А почему вы спрашиваете?

— Потому что, пока вы с друзьями весело проводите время на приемах, похлопывая друг друга и выражая презрение к Ордену, воины в течение нескольких столетий рискуют своими жизнями, защищая благополучие Рода.

Вальдемар побледнел, но в следующую секунду его белесые брови угрожающе сошлись на переносице.

— Вы вдова Квентина Чейза, и поэтому я буду предельно любезен и не стану утомлять вас, перечисляя факты, свидетельствующие о дикой жестокости этих головорезов. Но уверяю вас, мадам, они — бездушные убийцы, все без исключения. А этот пользуется особенно дурной славой. — Вальдемар из осторожности понизил голос. — Попомните мои слова: когда вы будете спать, он легко может перерезать вам горло, если ему того захочется.

— Благодаря именно этому воину, — сказала Элиза, чувствуя по кипению крови и шуму в висках, что Тиган приближается, но она уже не могла сдержать своего гнева и возмущения, — которого вы так легкомысленно оскорбили, вы имеете возможность находиться здесь, наслаждаясь утонченной музыкой, прекрасным вином и приятным обществом.

— Неужели? — недоверчиво усмехнулся Вальдемар.

— Я удивлена, что здесь так плохо знают свою историю. Или вы просто забыли, как двести лет назад банда Отверженных совершала налеты на вашу Темную Гавань, убивая ее жителей? Именно этот воин уничтожил ту банду. Он один спас вас всех, ничего не попросив взамен. И я думаю, что вы все сейчас должны выразить ему свою благодарность и должное уважение.

Ни один из вампиров не произнес ни слова, когда Элиза завершила свою обличительную речь и замолчала, ожидая их реакции. Они попятились, глядя куда-то мимо нее. Вальдемар еще больше побледнел. Элиза обернулась: Тиган стоял прямо у нее за спиной и смотрел совершенно безумным взглядом. Таким она его еще никогда не видела.

— Что за дьявольский спектакль ты тут устроила?