Тиган припал к крыше, уставившись на незанавешенное, ярко освещенное окно соседнего дома. Уже минут пятнадцать Миньон с кем-то говорил по мобильному телефону. Судя по тому, как быстро двигались его губы, и беспокойству на обезображенном шрамом лице, он пытался оправдаться перед кем-то, кто высказывал ему серьезные претензии. Сомневаться не приходилось: он разговаривал с Хозяином, которому не понравилась новость о том, что его задание осталось невыполненным.

Тиган криво усмехнулся, наблюдая за Миньоном, метавшимся по грязной, похожей на крысиную нору комнате. На его шее виднелась толстая марлевая повязка с пятном крови от раны, нанесенной Элизой. Обнаженная грудь тоже была перевязана, и по тому, как Миньон держался за нее, когда говорил по телефону, Тиган мог догадаться, что рана оказалась довольно глубокой.

На кофейном столике, заваленном порнографическими журналами, лежала окровавленная рубашка и стояла открытая аптечка, а рядом — вата, бинты и даже использованный моток хирургической нити и игла. Очевидно, вернувшись домой после посещения Ирины Одольф, Миньон вынужден был сам себе оказывать первую медицинскую помощь.

«Напрасный труд», — с мрачной удовлетворенностью подумал Тиган. В этот момент Миньон неожиданно прекратил разговор и швырнул телефон на стол.

Он исчез в соседней комнате, через минуту появился и осторожно, корчась от боли, начал натягивать на себя фланелевую рубашку. Застегнул пуговицы, засунул телефон в карман джинсов, схватил куртку и направился к двери.

Тиган спрыгнул с крыши, чтобы встретить выходившего из дома Миньона. Он преградил ему дорогу и усилием воли отшвырнул назад.

— Что за черт?! — возмущенно завопил Миньон, но обнаженные клыки Тигана мгновенно изменили его настроение, и уже в испуге он вскрикнул: — Мать твою!

Миньон развернулся, но не успел и шагу сделать, как Тиган возник у него на пути и крепко схватил за горло.

— А-а-а! — истошно завопил Миньон, пытаясь вырваться.

— Что, больно? — холодно процедил Тиган, еще сильнее сжимая горло, но не позволяя Миньону задохнуться. — Сегодня в городе ты попал в неприятную историю?

— От… отпусти…

Через физический контакт Тиган почувствовал, что Миньон понял, о чем идет речь. Воин считал его злобу, удивление, вызванное сопротивлением Элизы, его кровожадные фантазии о том, как долго и мучительно он будет терзать свою жертву, прежде чем разделается с ней.

— Кто послал тебя убить эту женщину? — спросил Тиган. Он уже знал имя, но хотел услышать его от Миньона. — Кто твой Хозяин, грязный ублюдок?

— Да пошел ты, проклятый вампир! — с трудом выдохнул Миньон, но Тиган чувствовал охватившую его панику и сильную боль.

В голове Миньона вертелось имя, и Тиган его считал, хотя Миньон не произнес его вслух.

«Марек».

Тиган нисколько не удивился, что Хозяином этого Миньона был старший брат Лукана. Воин не сомневался, что этот могущественный вампир имеет достаточно слуг из числа людей. Одному богу известно, сколько лет Марек потратил на подготовку почвы для воплощения своих коварных замыслов.

Но не злость на Марека заставляла Тигана сжимать горло Миньона, как бы ни старался он убедить себя, что просто убивает еще одного солдата вражеской армии. В его голове звенела одна-единственная мысль, направлявшая его действия: этот жалкий человек посмел прикоснуться к Элизе.

За то, что Миньон мечтал поиздеваться над Элизой, Тиган намеревался отплатить ему той же монетой.

— Ягненок, пришелся не по вкусу?

Элиза рассеянно посмотрела на Райхена, сидевшего напротив, и попыталась взять себя в руки.

— Нет, ягненок великолепен. Все было безумно вкусно, Андреас. Не стоило так беспокоиться из-за меня.

Райхен элегантным жестом отверг комплименты, хотя улыбка выдавала, насколько они ему приятны.

— Каким бы я был хозяином, если бы позволил тебе целый день оставаться голодной. Я рад, что сумел хотя бы раз накормить тебя в лучшем ресторане города.

Они сидели за столиком в ресторане на последнем этаже самого роскошного отеля Берлина. Как только Райхен услышал, что Элиза с утра ничего не ела, он настоял на том, чтобы они по дороге в Темную Гавань сделали крюк и заехали сюда.

Разумеется, себе Райхен ничего не заказал. Представители Рода могли есть обычную пищу в очень небольшом количестве, и это практиковалось в тех крайних случаях, когда нужно было выдавать себя за человека.

У Элизы тоже не было аппетита, несмотря на то что она была голодна, а вино и блюда на столе выглядели просто восхитительно. Она не могла думать о еде, в то время как Тиган отправился мстить за нее.

За окном сверкали огни и кипела жизнь. Элиза смотрела на паутину тротуаров, потоки машин и величественную громаду Бранденбургских ворот.

Ни один человек в этом ночном городе не знал о войне, разгоревшейся внутри Рода. Мало кто из жителей Темных Гаваней знал о ней. А те, кто был осведомлен о конфликтах с Отверженными, предпочитали закрывать на них глаза — пусть эти проблемы решают политики и организации, которые обязаны этим заниматься. Каждый жил своей жизнью, отгораживаясь толстой стеной сознательного неведения, в то время как Тиган и воины Ордена пачкали руки и рисковали собой, чтобы сохранить хрупкий мир внутри Рода и с расой людей.

Совсем недавно она сама была одной из тех, кто жил за стеной неведения. Элиза посмотрела на сидевшего напротив нее ухоженного и элегантного Райхена. Он напомнил ей, какой беззаботной была ее жизнь несколько лет назад. Она наслаждалась благополучием и пользовалась всеми преимуществами, которые давало ей высокое положение Квентина Чейза. Элиза понимала, как легко разрешатся все ее проблемы, если она вернется к прежней жизни, так, будто не видела всех тех ужасов, которые предстали перед ее глазами за несколько месяцев, проведенных за пределами Темной Гавани, будто не делала всех тех ужасных вещей, которые вынуждена была совершать, стремясь отомстить за смерть Кэмдена.

Может быть, еще не поздно вернуться в Темную Гавань и навсегда забыть, что она когда-то знала воина по имени Тиган?

Сомнения мгновенно развеялись, как только участился ее пульс. Он учащался каждый раз, когда она думала о Тигане.

Ее кровь никогда его не забудет, как бы далеко она ни сбежала от него. И ее сердце тоже.

— Может быть, заказать что-то другое? — спросил Райхен, наклоняясь и касаясь руки Элизы. — Я позову официанта, если ты…

— Нет-нет, не стоит, — заверила его Элиза, чувствуя себя неблагодарной. Возможно, Тигану вовсе не нужна ее забота. Конечно, она не могла по желанию стать абсолютно равнодушной к нему, но это не означало, что она должна позволять эмоциям брать над собой верх. — Спасибо, что привез меня сюда, Андреас. Не припомню, когда в последний раз я пробовала такое хорошее вино и такую изысканную кухню. Мы с Квентином любили ужинать вместе в хороших ресторанах, но после его гибели я не видела причин куда-либо выходить.

Райхен притворно нахмурился, словно никогда не слышал ничего более абсурдного.

— Элиза, причины наслаждаться жизнью существуют всегда. Я лично не признаю ограничений. Ни в каком виде.

Элиза улыбнулась, понимая, что Райхен пытается произвести на нее впечатление.

— С такими философскими взглядами на жизнь я просто уверена, что ты, Андреас, разбил немало женских сердец.

— Ну, разве что несколько, — с улыбкой признался Райхен.

Он откинулся на спинку стула, его аристократический профиль четко вырисовывался в трепетном свете свечей, горевших на столе. Темные волосы, небрежно собранные в хвост, белая дизайнерская рубашка, расстегнутая чуть более допустимого, — все это делало Андреаса Райхена похожим на милостивого короля, снисходительно взирающего на своих подданных с недосягаемой высоты.

Но за маской беспечности угадывалось некоторое беспокойство, возможно, это были признаки скуки. Цинизм и мудрость, смешавшиеся в его взгляде, свидетельствовали о том, что этот обаятельный и легкий в общении мужчина многое повидал в жизни, о чем никому не желал рассказывать.

Элизе даже показалось, что, несмотря на его привилегированное положение и вольность взглядов, граничащую с распущенностью, в глубине души он, как и Тиган, был воином.

— А Хелен? — Элиза не могла удержаться, чтобы не спросить о восхитительной брюнетке, которая не являлась Подругой по Крови, но определенно знала о существовании Рода, судя по ее отношениям с Райхеном. — Вы с ней давно знаете друг друга?

— Уже несколько лет. Хелен — мой друг. Иногда она становится моим Донором, нам нравится вместе проводить время, но наша связь главным образом физическая.

— Ты в нее не влюблен?

Райхен рассмеялся:

— Хелен, вероятно, ответила бы, что я никого не люблю, кроме себя. Полагаю, в этом есть изрядная доля истины. Я еще не встретил той, которая вызвала бы у меня желание иметь с ней длительные отношения. Неужели найдется женщина, которая согласится терпеть такого, как я? — спросил Райхен и посмотрел на Элизу.

При виде его чарующей улыбки любая другая на ее месте мгновенно согласилась бы на столь отчаянный шаг.

Элиза сделала глоток вина.

— Андреас, мне кажется, ты очень опасный мужчина. Женщины должны быть предельно осторожны с тобой, если не хотят остаться с разбитым сердцем.

Райхен выгнул бровь и посмотрел на Элизу игриво и вместе с тем серьезно.

— Элиза, твое сердце я не хотел бы разбивать.

— О! — Она с притворным кокетством подняла бокал, салютуя. — Это только укрепляет меня в моем мнении на твой счет.

Тиган вернулся в поместье Райхена в отвратительном настроении. Миньон, которому поручили охотиться за Элизой, был мертв. И это была единственная хорошая новость. На одну хорошую приходились две плохие. Тигану удалось вырвать из мерзавца, что Марек отдал приказ убить Элизу нескольким своим Миньонам в Берлине. Из чего следовало, что Тиган должен немедленно увезти Элизу из города.

И он уже начал действовать: позвонил Гидеону и попросил выяснить, готов ли частный самолет Ордена через час вылететь из Берлина.

Вторая плохая новость заключалась в том, что Элиза, как бы он ни отрицал, действительно много значила для него. Тиган даже не предполагал насколько. Когда она вернулась после стычки с Миньоном вся в крови, он ясно понял, что переживает за нее как за близкого родственника, даже больше. Он уважал ее не только за смелость, но и за силу духа. Элиза была необыкновенной женщиной, и, возможно, он ее не стоил.

К чему обманывать себя — он не мог устоять перед Элизой. Ее присутствие в клубе вывело его из равновесия. Тиган мог думать только о близости с ней. Он поймал ее смущенный взгляд, когда они шли по залу, заметил ее учащенное дыхание, биение ее сердца эхом отдавалось в его теле.

Элиза, вероятно, не догадывалась, с каким страстным желанием он хотел увлечь ее на один из роскошных диванов «Афродиты», сорвать с нее одежду и глубоко войти в нее. Мысль об этом даже сейчас приводила его в возбуждение.

И еще эта односторонняя кровная связь. Самое худшее, что можно было придумать. Вместо того чтобы чувствовать себя оскорбленным, он с нетерпением ждал момента, когда он вновь откроет для нее свои вены. Ему нравилось осознавать, что его кровь прибавляет ей сил, помогает контролировать способности, прежде вредившие ей.

Его кровь подарит ей бессмертие, если они завершат ритуал единения. Стоит ему только раз припасть к ее венам, и их связь станет нерасторжимой.

Именно этого он желал с неимоверной силой.

По крайней мере для себя.

Он любил Элизу.

И это выводило его из себя.

Тиган вошел в Темную Гавань, сильно опустевшую: большая часть ее обитателей отправилась в город.

Некоторое время воин постоял у дверей апартаментов Элизы, затем постучал. Ему никто не ответил. Он постучал еще раз и почувствовал себя полным идиотом, потому что в этот момент в коридоре показалась девушка.

— Добрый вечер, — сказала она, мило улыбаясь.

Тиган кивнул и дожидался, пока она спустится по лестнице. Наконец она исчезла из виду, и он снова постучал. Когда ему в очередной раз не ответили, он открыл дверь и вошел в пустую комнату.

«Где ее черти носят? И где Райхен? Почему они до сих пор не вернулись?»

Дурное предчувствие заставило его насторожиться.

«Господи, вдруг с ней что-нибудь случилось?»

Сам не зная зачем, Тиган подошел к балконной двери, открыл ее и вышел на свежий воздух. Его обдало холодом, но он стоял и вслушивался в звуки ночи.

Если, пока он отсутствовал, одному из Миньонов Марека удалось найти Элизу…

И в этот момент на подъездной дороге показался черный «роллс-ройс» Райхена, он неторопливо развернулся у центрального входа и остановился.

Тиган испытал облегчение, когда водитель вылез из машины и открыл заднюю дверцу, помогая Элизе выйти, следом за ней появился Райхен.

— Еще раз спасибо за великолепный ужин, — сказала Элиза.

— Я сам получил массу удовольствия. Правда.

Примитивное чувство собственничества мгновенно овладело Тиганом, когда он услышал, каким задушевным тоном произнес Райхен эти слова.

— Возможно, мне удастся соблазнить тебя задержаться в Берлине, — сказал Райхен, подходя к Элизе вплотную и скрывая ее от глаз Тигана. — Признаюсь, Элиза, мне бы хотелось узнать тебя ближе.

Тиган едва не зарычал, когда Райхен, приобняв Элизу, наклонился и поцеловал ее совсем не по-дружески.

Она не отстранилась, не оттолкнула его, не убежала и возмущении.

И с какой стати ей так поступать?

Тиган не давал ей повода отказываться от ухаживаний других мужчин. Напротив, он практически сам вручил ее Райхену и сейчас должен был испытывать облегчение, что она обратила внимание на другого. Но никакого облегчения он не испытывал.

Элиза заслуживает лучшей партии, чем он или даже Райхен. И он, черт возьми, скажет ей об этом.

Видеть Элизу там внизу с Райхеном было невыносимо. Тиган зашел в комнату и стал ждать ее возвращения.