Большую часть второй половины дня мы проводим в тени пальм, дегустируя несколько самых дорогих сортов вина, которые разыскал Марко. А у этого пройдохи всегда что-то припасено на подобный случай. В том числе «Шато шеваль блан премьер гранд кру» 1947 года, которое уже стоит более пятнадцати тысяч долларов за бутылку, не по возрасту дорогое «Шато лафит Ротшильд премьер кру» 1995 года — шесть с половиной тысяч долларов за бутылку, а также давний наш любимец «Петрус» 1989 года — четыре с половиной тысячи долларов за бутылку. Но нынче наш сомелье превзошел сам себя. После того как бутылку «магнума» сорта «Луи Редерер кристалл» урожая 1997 года он впарил кому-то за тысячу шестьсот долларов, мы не особенно интересовались содержимым своих винных запасов и не рассматривали продажу коллекционных вин в качестве важной составляющей получаемых отелем доходов. Кстати, продажа той бутылки шампанского была разрекламирована, как будто мы сделали клиенту дорогой подарок. Если знаешь, что вина той партии мы взяли по шестьдесят два доллара за бутылку, а выставили на продажу по тысяче шестьсот, почему бы не пойти дальше и не изобразить дело так, будто мы отдаем почти даром бесценное коллекционное сокровище.
Вообще искусство наценки на еду и вино в условиях курорта прямо и откровенно допускает крутое взвинчивание цены даже в сравнении с обычным отелем. Объясняется это просто — доставка редкостных сортов стоит немалых денег, а еще нас нещадно обкладывает налогами и таможенными сборами местное правительство. Но отдыхающим некуда больше пойти на обед или ужин, и в вопросах питания у них нет другого выбора, кроме как воспользоваться нашими услугами. Тем не менее мы стараемся вести честную игру в отношении самых основных продуктов. На пляже мы продаем клубный сандвич за двадцать пять долларов. Если учесть, что подают его вам прямо в руки и большинство составляющих компонентов доставлены издалека, то цена не покажется непомерно высокой. Однако для продуктов из ассортимента общепризнанных деликатесов действуют совсем иные правила. В этом мире баснословной роскоши надо быть готовым к весьма дорогостоящим тратам.
Обычной здесь считается наценка, когда стоимость закупленного нами продукта увеличивается в два с половиной раза. Это хорошо видно на примере черной икры, которую мы подаем по шестьсот долларов за порцию. Вина увеличиваются по стоимости в три-четыре раза, но в недавнем примере с бутылью «Кристалла» сработало другое правило — нам позволено просто называть нашу цену, если клиент заинтересовался и не похож на скупердяя. Откровенно говоря, я считаю, что у личностей, которым нравится накачиваться коллекционными винами, поселившись на отдаленном острове, все карманы должны быть туго набиты долларами. Но забавнее всего такой маленький факт. Самые высокие наценки применяются к безалкогольным напиткам и бутилированной воде. Для клиентов их стоимость подскакивает аж в пять раз. Поэтому отдыхающим, если им интересно не тратить лишних денег, разумнее пить пиво или приберегать бесплатную воду, выставляемую в номерах на прикроватные тумбочки. Это все-таки вариант получше, чем пить воду из-под крана. Хотя от последнего способа утолять жажду вас может предостеречь табличка, если вода совершенно непригодна для питья. А табличка такая при соответствующих обстоятельствах будет обязательно. Хозяевам курортов и отелей совсем ни к чему головная боль отбиваться от судебных исков с помощью армии адвокатов.
Хочу также сказать следующее. По большому счету, я думаю, наши цены на продукты питания вовсе не заоблачные. Достаточно сравнить с тем, что творится на других курортах, и станет понятно — нам еще далеко до поистине шоковых цен. Но должны же мы как-то зарабатывать деньги. Хорошо получается это в городах с помощью традиционной милой забавы, столь любимой профессионалами гостиничного бизнеса, — устройства торжественных ужинов в банкетных залах. Каждый вечер в них подают в огромных количествах супы, бифштексы, овощи, картофельное пюре и мороженое — этак на пятьсот — шестьсот посетителей. Столы заставлены несметным количеством бутылок красных и белых вин, не обходится дело и без массы кофейников и кувшинов с молоком. Добавьте сюда горы всяких дерьмовых пирожных и печенья, и вы получите настоящий банкет или какую-нибудь церемонию по случаю награды. Проводить такие мероприятия — все равно что выхлопотать лицензию на печатание денег. Постоянные работники здесь не нужны. Можно не забивать голову пенсионными отчислениями и системами премирования. Да что там говорить, временные работники, нанимаемые для таких торжеств, могут быть выходцами из не ведомых никому уголков мира, а вам не нужно даже учитывать их по именам для платежных ведомостей. Неплохо помогают в гостиничном бизнесе и танцевальные залы, народу там всегда полно. Но это в городах. У нас на острове все по-другому. Здесь не проводятся даже конференции, гостям которых мы могли бы предлагать разные виды обслуживания. Только и остается, что задирать вверх стоимость проживания, продавать диетическую колу по шесть долларов за банку и надеяться, что когда-нибудь выйдем на уровень рентабельности. А пока — возблагодарим Господа, что есть такие гости, как мистер Георгий, что ему нравится наш шипучий «Кристалл» и что брат олигарха вздумал праздновать свой день рождения именно на нашем курорте.
Впрочем, примерно в четыре часа пополудни мистер Георгий устал слушать, как наш Марко заливается соловьем про сорта винограда, крепость вина и особенности урожаев разных лет. Русский богач предпочел последовать совету старшего брата. Закрыл ладонью левую половину карты вин, где напечатаны названия сортов, и отобрал для заказа самые дорогие позиции. В результате мы обошлись без лишних хлопот и потери времени, да еще и выиграли несколько сотен долларов дополнительно к ожидаемым. Зато я успел выпить несколько бокалов вина, что несколько сгладило напряжение, скопившееся за этот ужасный день. Марко также извлек пользу от не доведенной до конца дегустации — снял похмелье от ночного возлияния. Это позитивно сказалось на его общем состоянии — как будто произошла перезагрузка всей его физиологической системы и парень худо-бедно приблизился к своему нормальному уровню.
В четверть шестого мистер Георгий удалился, чтобы принять душ и побриться перед встречей гостей в ресторане «Лотос», где планировалось откупорить первые три бутыли «Кристалла». Между тем я вызваниваю Жана-Франсуа, пытаясь узнать, как идут работы по подготовке вечеринки на песчаной отмели.
Для нашего отеля эта русская забава — неплохой источник дополнительного дохода. Мало того что ужин на песчаной отмели будет им стоить по тысяче долларов на каждого участника, так мы еще удачно пристроим изрядное количество вин и разных сортов шампанского. Получается где-то сравнимо с ужином на катамаране, за который мы предъявляем парочке счет на две тысячи долларов. Остающиеся в море на ночь гости платят вдвое больше. В итоге романтически настроенные отдыхающие не только оставляют нам четыре тысячи долларов за несколько часов, проведенных под звездами, но и выкладывают за виллу положенную по тарифу пару тысяч долларов в сутки, причем их спальня, естественно, пустует в эту ночь. Но наиболее приятное лично для меня мероприятие по стрижке купонов с отдыхающих — серьезно организованная рыбалка. Стоит она тоже две тысячи долларов для пары гостей в день. Можно заказывать дополнительную услугу, когда пойманную рыбу готовит на ужин наш шеф-повар. За это надо доплатить пятьдесят долларов, кто бы сомневался. Но повара у нас люди важные и загруженные работой, так что бесплатными их услуги не бывают по определению.
Причем нужно понимать: эти все деньги мы получаем не просто так. Проведение вечеринки на песчаной отмели трудно само по себе, а классно организовать такое дело еще труднее. Отмечу, что наш отель устраивает праздники на высочайшем уровне. Основная работа уходит на приготовление и уборку результатов бурного веселья. На фоне этого провести само мероприятие дело совсем не обременительное. Отплываем куда-нибудь в такое место океана, где есть пустынный кусочек песчаной суши. Прибывшие оказываются буквально на необитаемом острове. Там все и происходит. Мы привозим на отмель генераторы, осветительные приборы, расстилаем ковры на песке, расставляем экраны для рассеивания света. Повсюду раскладываем груды шелковых подушек, матрасы, устанавливаем бамбуковые подвесы для фонарей. Подготавливается площадка для музыкантов, места установки барбекю, столы, стулья, расставляются тарелки и хрусталь. Создается полное ощущение, что люди присутствуют на званом ужине с первоклассным уровнем сервиса и сказочной роскошью. Когда торжество заканчивается, вся утварь исчезает бесследно еще до наступления утра. В результате тщательной работы нашего персонала турист, вздумавший ранним утром понырять в океане и проплывающий примерно в полвосьмого мимо отмели, не обнаружит ровным счетом никаких признаков недавнего разгула. Таков поразительный итог эффективной организации мероприятия. Если я вам скажу, что у нас вечером проводится три таких вылазки на песчаные отмели, да еще пяток частных вечеринок с барбекю на пляжах возле вилл, каждая из которых требует участия внешних поставщиков провизии, организации освещения, ковров, подушек, жарки на гриле лобстеров или изысканнейшего мяса «вагью», вам останется только признать — это сравнимо с масштабной боевой операцией, и мы с ней справляемся превосходно.
А вот гостям все это объяснить крайне трудно. Гости все время жалуются, что мы проводим слишком мало пляжных вечеринок. Но всему есть предел: поваров, грилей для барбекю, подушек и тому подобного у нас хватает лишь на пять-шесть подобных мероприятий за вечер. Поэтому если вы отдыхаете на острове в высокий сезон и порой отель заполнен полностью, добиться организации такой вечеринки непросто. За те десять дней, пока вы здесь, мы можем провести всего шестьдесят барбекю. Но вилл-то у нас сто сорок, и многие остаются лишенными этого удовольствия. Хорошо еще, что некоторые отдыхающие не имеют потребности в персональных пирушках на природе. Тем не менее звонки от раздраженных гостей, требующих от главного управляющего объяснений, почему их заявка осталась без удовлетворения, я получаю постоянно. С другой стороны, в жизни отдыхающих появляется дополнительный соревновательный момент, а азарт и сладость победы многим по вкусу.
Так уж повелось, что в мои обязанности входит, хотя это нигде и не прописано, присоединяться к компаниям отдыхающих, для которых отель устраивает вечеринки на песчаных отмелях или пляжные барбекю. Считается, будто присутствие первого лица администрации острова добавляет особый шик в проводимое развлекательное действо. Я же убежден, что самим гостям мое участие на фиг не нужно. Тем не менее мы привыкли, что посещение пирующих является частью работы, и обычно направляем туда кого-то из руководящих сотрудников. Должны же мы убедиться, что все идет нормально и гости наслаждаются экзотическим отдыхом. Сегодня вечером я должен заглянуть на вечеринку мистера Георгия. Но думаете, я там так и останусь? Увы, нет, нужно будет несколько раз уезжать и возвращаться обратно. Одновременно мы проводим еще два подобных мероприятия на песчаных отмелях. Слава Богу, что существуют быстроходные катера.
— Так что, Жан-Франсуа, список вин утвержден? — беспокоюсь я, свободной рукой укладывая на кровати запасные белые рубашки изо льна.
Кейт принимает душ. Мы с ней уже разговариваем, но чувствуется сдержанность в общении. Я не настаиваю, чтобы она сопровождала меня вечером, но Кейт неожиданно со вздохом заявляет, что люди могут превратно истолковать мое появление на столь крутом мероприятии без спутницы. Ее замечание не лишено смысла, для нас этот мистер Георгий является важным клиентом. Русский господин готов сорить деньгами, ни в чем себя не ограничивая. В итоге Кейт достает шифоновое платье с блестками, чтобы как следует сыграть для отеля отведенную ей роль.
— Вроде бы я подобрал все сорта, — откликается француз. — Как, по-твоему, пятнадцать бутылок «Домэн де шевалье» две тысячи первого года по четыреста пятьдесят долларов за бутылку — это нормально?
— Конечно, — радостно соглашаюсь я. Чувствую даже, как у меня усилилось слюноотделение, едва я представил восхитительный вкус этого белого бордо.
— Еще пятнадцать — это «Шато лафит Ротшильд», урожая девяносто пятого года, по тысяче двести долларов. Но есть одна проблема, — меняет тон Жан-Франсуа. — Я вот сейчас как раз и нахожусь в винном погребе и что-то не вижу, наберем ли мы пятнадцать таких бутылок. Может быть, придется взять несколько штук сорта «Мутон» девяносто пятого года по тысяче за бутылку. Как ты считаешь, согласится на это клиент?
— Ты хочешь сказать, что у нас закончился «Лафит» девяносто пятого года?
— Пожалуй, что так, — признает мой собеседник. — Здесь со мной Марко. Мы искали вместе, но больше ничего нет. Хотя по журналу должны быть еще две бутылки.
— Выходит, у нас пропали две бутылки превосходного вина?
— Вполне возможно.
— Хорошо. Вернемся к этому позже. Бери пока этот «Мутон», думаю, сгодится.
— Эй, подожди, тут еще одно дело, — приободряется от моей реакции Жан-Франсуа.
— Что именно?
— Нам придется сегодня плыть на другую отмель.
— Это еще почему?
— Понимаешь, я поплыл туда днем, ну, на то привычное место, и как-то мне оно показалось маловато, что ли. Да и не было у нас никогда подобных праздников для такой оравы.
— Ты в этом уверен?
— Ни разу, за все десять лет.
— Не может быть!
— Так что, мне кажется, это место не вместит всех желающих. Представь, нам нужно разместить музыкантов, расставить столы, откуда-то все подавать, да еще подушек этих дурацких целая куча будет. Боюсь, места явно не хватит.
— Понял, — задумчиво говорю я, пытаясь оценить серьезность ситуации. Вот дерьмо собачье. Как же я ненавижу такие сюрпризы, в особенности когда на кон поставлены серьезные деньги и публика суперважная!
— Зато другое местечко куда как больше, — успокаивает француз. — Для нынешнего случая подходит идеально.
— Отлично, — приободряюсь я. — Встречаемся в десять возле «Лотоса».
Пока мы едем к ресторану «Лотос» за шампанским, Кейт жалуется, что она не успела высушить волосы. До этого я уже наслушался ее причитаний о том, что она выглядит просто ужасно. На мой вкус, легкая небрежность в прическе ей только к лицу. Когда постоянно видишь вокруг себя холеных и изысканно одетых дам с горделиво торчащими носами и сосками, очень приятно отдохнуть взглядом на милой непосредственности очаровательной девушки. Но сколько я бы ни говорил Кейт, как чудесно она выглядит, в ответ слышу лишь упреки, что мои комплименты неискренние. По нашей вялотекущей перебранке непохоже, что нынешней ночью мне суждено быть победителем.
— И еще одно заруби себе на носу, — сердито выговаривает Кейт, когда мы уже выруливаем к ресторану. — Не вздумай меня на весь вечер оставлять одну с этими проститутками.
Бедная Кейт. Действительно, участвуя в подобных поездках, она вечно оказывается в обществе незнакомых дам. Как-то получается, что мужчины, способные оплатить пир на необитаемом островке, не слишком склонны долго уделять внимание своим спутницам. Что для них женщины вообще? Предмет обожания, кукла для украшения, наконец, партнерша для секса. Отдыхающим у нас богачам и в голову не придет сделать приглашенных дам равноправными участницами застольных бесед. Я часто думаю, что целое столетие женской эмансипации отбрасывается в сторону, едва лишь гостьи нашего острова проходят через зону таможенного контроля.
— Обещаю, ты будешь со мной, — пытаюсь успокоить свою подружку.
— Если мне придется шесть часов обсуждать достоинства разных диет и модели модных стрижек, как было в прошлый раз, я точно застрелюсь, — заявляет она.
Изображая на лицах счастливые улыбки, мы с Кейт проходим между огромными драконами и поворачиваем к бару. У самого берега покачиваются на волнах два рыболовных кораблика, типичных для здешних мест. Они украшены цветочными гирляндами и фонариками, развешенными на веревках, протянутых от мачт. В результате суденышки выглядят романтично и сказочно. Погода в конце концов смилостивилась к нам, и солнечный диск ласково сияет, опускаясь по безоблачному небу и обещая великолепный фон для фотосъемки. К нам приближается мистер Георгий. Он весь в белом — рубашка с широким воротом и брюки. Русский богач широко улыбается и протягивает руки навстречу нам.
— Просто фантастика! — восклицает он, сделав глоток из бокала, наполненного «Кристаллом». — А это шампанское вне всяких похвал!
— Рад слышать это, мистер Георгий, — говорю я. — Позвольте вам представить мою подругу. Это Кейт.
— Значит, по-нашему — Катя. — Олигарх склоняется и прикасается губами к руке моей спутницы. — Вы само очарование. Галя! — громко зовет русский. На его зов оборачивается невыразимо прекрасная газель. — Подойди сюда, — командует мистер Георгий. Девушка покорно подходит. Изумрудно-зеленое платье с глубоким вырезом идеально облегает точеную фигурку. Мне кажется, я всей кожей ощущаю вспыхнувшую в Кейт волну раздражения. — Познакомься с Катей, — заканчивает богач.
— Привет, — роняет Галя. — Рада познакомиться. — Она небрежно и вяло протягивает руку с безупречным маникюром.
— Возьми-ка Катю с собой, познакомь ее с нашими девчонками. Уверен, вам будет интересно пообщаться.
— Ясное дело, — хихикает Галя. — Пошли, что ли.
Пригвоздив меня к месту гневным взглядом, Кейт все же следует за Галей. Обе подходят к стайке умопомрачительных по внешности красоток, которые весело щебечут между собой по-русски. На вид самая старшая из них моложе Кейт лет на семь.
— Приду к тебе через минутку, — обещаю я.
— Не сомневаюсь в этом, дорогой, — бросает Кейт. — Ты ведь не хочешь неприятностей.
Громко смеюсь. Хорошо, что мистер Георгий увлекся разглядыванием округлостей удаляющейся девушки и не обратил внимания на слова Кейт.
— Я вот еще что хочу сказать, — обращается русский, стискивая мне руку. Пытаюсь отвести глаза от его часов «Брейтлинг». — Пока что мне все это очень нравится. Даже лучше, чем я себе представлял. Думаю, надо будет приехать еще разок и организовать вечеринку только для себя.
— О, замечательная идея, — широко улыбаюсь я. Не облажаться бы нынешней ночью.
В компании Кейт, Жана-Франсуа и пары опытных официантов я помогаю русским погрузить на парусные кораблики перепелиные яйца, черную икру, блинчики и фужеры. Потом мчусь на катере к песчаной отмели. По сценарию предполагается, что компания гуляк отплывает, оставляя обслуживающий персонал на берегу. Когда же они высаживаются на островок песчаной отмели, мы — все, кто обеспечивает им экзотический праздник, — уже готовы встретить гостей.
Когда оказываемся в открытом море, солнце уже скрылось и небо окрашено в багрово-красный цвет. Поблескивают несколько звездочек, отчетливо виден диск луны. Божественная ночь, воздух удивительно теплый, как будто и не было двух бесконечно дождливых дней. Да и влажности особой не чувствуется. Поглядываю на Кейт. Ее волосы полностью высушены ветром, легкая улыбка играет на губах. Трудно угадать, что улучшило ее настроение: бокал баснословно дорогого шампанского или возможность хотя бы полчаса побыть наедине с собой, не выслушивая трескотни о прическах и маникюре.
На полной скорости летим навстречу прибою, сбивая гребни волн. Морская вода уже не бирюзового цвета, как днем, она превратилась в холодную темно-синюю массу. Изредка стайки рыб выпрыгивают из воды прямо перед нами. Некоторое время нас сопровождает пара дельфинов, но вскоре они не выдерживают бешеной гонки. Мы замедляем ход и всматриваемся в сумерки, пытаясь найти новый островок.
— Где-то здесь должен быть, — замечает Жан-Франсуа, сосредоточенно всматриваясь в сгущающуюся тьму. — Немногим дальше нашего привычного места. Потому-то мы его и нашли.
— Вон там! — кричит Кейт, показывая пальцем куда-то влево от направления движения. — Видите огоньки?
Все замечают длинную гирлянду светлячков, раскачивающуюся на ветру где-то в открытом море. Подплываем к островку, и я сразу оцениваю, какую колоссальную работу успели выполнить здесь наши люди. На изогнутых бамбуковых подвесах укреплены большие фонари, окруженные переливающимися огоньками декоративных лампочек. На пляже расстелены марокканские ковры, в песок воткнуты старинные масляные светильники, повсюду разложены подушки. Песчаная отмель превратилась в какое-то подобие будуара арабской проститутки. Уже установлены и работают полным ходом три стойки для барбекю. За ними хлопочут повара в высоких белых колпаках. Рядом сервировочные столики для салатов, маленькие столы с посудой, а также четыре круглых стола с обеденными стульями и льняными скатертями. Эти обыденные для городского ресторана предметы находятся буквально в двух шагах от воды. Ансамбль из четырех музыкантов настраивает инструменты. За барной стойкой уже охлаждается в ведерках со льдом белое вино. Самое удивительное в этом зрелище то, каким волшебным выглядит это рукотворное чудо, возникшее на небольшом кусочке суши, окруженном со всех сторон океаном. Невозможно равнодушно думать о том, как вся эта роскошь бесследно исчезнет уже к утру, чтобы днем здесь вновь остался лишь голый песок.
Но сейчас нет времени размышлять о грандиозности этой сервисной жемчужины нашего курорта. Надо успеть распаковать коробки с вином «Мутон» и «Лафит» и в последний раз проверить, все ли готово для экзотического ужина, прежде чем двадцать пять русских высадятся на островок и потребуют развлечений по полной программе. Потому-то и суетятся все наши люди, заблаговременно доставленные на островок. Официанты в черных брюках заходят прямо в море, вытаскивая на сушу коробку за коробкой. Мы с Жаном-Франсуа бродим среди столов, проверяя, что все разложено в надлежащем порядке, и даже такие мелочи, как вазы с цветами и бутылки с водой, находятся в надлежащих местах.
Смотрю в даль океана. Вечер в целом спокойный. Даже небольшой ветерок ослабевает. Легкое волнение не покидает меня. Такие вечера всегда подобны фантастическому приключению. Не так давно я проводил похожий праздник для наследника одного европейского трона. Было много выпито, все веселились. По завершении вечеринки нас доставили обратно на огромной одномачтовой яхте. Ее владелец — известный музыкальный импресарио, очень богатый человек. Он всех пригласил на борт, нажал на невидимую для гостей кнопку, и задняя часть корабля наполнилась водой, образуя бассейн. Когда я, уже в состоянии подпития, поднимался в специальном лифте почти на самый верх девяностовосьмифутовой мачты, то обратил внимание, как вода внизу медленно меняет цвет под действием особых светильников, расположенных на дне бассейна. Я не верил своим глазам. Вся компания курила марихуану, нюхала кокаин и завороженно смотрела на чудеса техники. Помню, я тогда дотащился до дома в полпятого утра, а потом весь день с большим трудом пытался привести себя в форму.
Слышу восторженные возгласы откуда-то из темноты. Это подплывают лодки с компанией русских. Они явно не тратили времени даром и успели основательно познакомиться с запасом взятого на борт шампанского на сумму около десяти тысяч долларов. Это видно еще и по тому, как искренне, весело и шумно друзья мистера Георгия удивляются, что я оказался на островке раньше, чем они. Прибывшие высаживаются на отмель, громко смеясь и хлопая друг друга по спинам. Две особенно красивых девушки с разбегу бросаются на подушки, словно школьницы. Все в полном восторге. Лицо мистера Георгия буквально сияет, как это бывает с людьми, счастливыми от солнца, моря и хорошего шампанского.
— Восхитительно, великолепно, — приговаривает он, подходя то к светильникам, то к разложенной еде, то прикасаясь к накрахмаленным льняным скатертям. — Мой братец будет в полном восторге. — Один из официантов приближается, держа на подносе запотевший бокал с вином «Домэн де шевалье». Русский олигарх хлопает в ладоши. — Признаюсь, я и сам в полном восторге, — снова поворачивается он ко мне, одновременно сильно хлопая по спине. — Слушай, давай-ка ты приезжай к нам, у меня для тебя найдется хорошая работа.
— Это результат усилий целой команды, мистер Георгий. Все получается, если в нужное время собрать все, что требуется, в нужном месте.
— Да, да, конечно, — соглашается русский и идет к своим приятелям.
Последнюю ремарку я воспринимаю как повод удалиться самому. Сегодня ночью мне предстоит посетить еще два мероприятия на песчаных островках, чтобы убедиться: гости наслаждаются романтическим отдыхом. Усаживаюсь на катер и приказываю капитану дать полный вперед. Мысль о том, что лишаешься возможности отведать изысканных сортов «Мутон» или «Лафит Ротшильд», заставила бы любого эпикурейца испытать тяжелые чувства утраты, как это и происходит сейчас со мной. Однако я проявляю силу воли, и мы несемся на катере, рассекая волны, навстречу первой из романтических пар нынешней ночи. Это мистер и миссис Форрест, те самые супруги-англичане, у которых на завтра намечена повторная брачная церемония и для кого мы ждем доставки по воздуху двадцати семи роз «дольче вита» и драгоценного кольца ручной работы из Сингапура. Во всяком случае, я надеюсь, что все пойдет по намеченному плану. Просто получилось так, что сегодняшние вопросы жизни и смерти начисто вышибли у меня из памяти необходимость дважды проконтролировать, как идет приготовление к завтрашнему обряду.
Мы вылетаем на берег вместе с прибоем, и я выпрыгиваю, предусмотрительно подвернув льняные штаны до колен.
— Добрый вечер! — радостным голосом приветствую я супругов, быстро направляясь к ним по песку. Пара сидит за маленьким круглым столиком, в окружении свечей и светильников. Неподалеку застыли в готовности два официанта, нацепившие по торжественному случаю черные галстуки-бабочки.
— Кто это? — спрашивает мистер Форрест, вглядываясь в темноту. На загорелом лице отчетливо проступают признаки беспокойства.
— Я из компании «Дель Монте», — громко откликаюсь я. Это моя излюбленная шутка, которая звучит всякий раз при высадке на песчаные отмели. Есть что-то уморительное в моем появлении из ниоткуда для инспекции поедаемых лобстеров.
— Боже правый! Так это вы! — вопит миссис Форрест, топая ногами по песку. — Вот забавно.
— Как отдых? — интересуюсь я.
— Господи, конечно, хорошо, — продолжает женщина. — Здесь так романтично! Еда превосходная, вино отличное. — Замечаю, что супруги основательно приложились к «Ньютон шардоне» две тысячи третьего года из долины Напа стоимостью двести двадцать долларов за бутылку. — И обслуживание замечательное. Даже не могу поверить, что все это сюда доставлено на корабле!
— Да, впечатляет, — вступает в разговор мистер Форрест. На его лице блуждает довольная улыбка человека, который уверен: сегодня ночью ему не откажут в любви. — Пока не вижу никаких изъянов.
— Не буду долго мешать вашему счастью, — с улыбкой прощаюсь я, пожимая руку каждому из супругов. — Нет ли каких-нибудь пожеланий?
— Нет, все в порядке, — в один голос отвечает супружеская чета.
На следующей песчаной отмели картина немного другая. Там располагаются мистер и миссис Томпсон. Когда я выхожу на берег, сразу чувствую тягостную атмосферу. Муж и жена никак не реагируют на шутку про компанию «Дель Монте». Очевидно, им скучно в обществе друг друга. На островке не на чем остановить взгляд, кроме собственной жены и догорающей на столе свечи. По лицу мистера Томпсона можно угадать его мысли: он определенно сожалеет, что так бездарно выбросил на ветер две с половиной тысячи долларов. Пытаюсь немного расшевелить гостей, спрашивая про закат и вкус лобстера. Они бросают лишь пару слов в ответ.
— Могу ли я вам что-нибудь еще предложить? — спрашиваю я, уже готовясь к отплытию.
— Когда за нами придет корабль? — интересуется миссис Томпсон.
— Как только вы пожелаете.
— Что ж, спасибо, — заключает женщина.
— Желаю приятного вечера, — откланиваюсь я.
— Дорогой, по-моему, уже можно заказывать обратный рейс, ты согласен? — заговаривает с мужем миссис Томпсон, когда я иду к катеру. Брачные отношения этой семьи достигли серьезного кризиса, думаю я, если даже в таком райском местечке они не могут радоваться.
Я плыву на песчаный островок мистера Георгия. Задолго до того, как показываются огни, до меня доносятся всевозможные звуки. Гости громко поют, а оркестр исполняет русский хит «Калинка». Приблизившись к месту событий, слышу бурные одобрительные возгласы. Жан-Франсуа запускает один за другим бумажные фонарики, привезенные с острова Бали. Эти изделия сами по себе выглядят очень эффектно. Они делаются из китайской шелковой бумаги, а внутри вставлены маленькие свечки. Выделяемое тепло заставляет фонарики постепенно подниматься все выше и выше в ночное небо, после чего они взрываются и получается что-то вроде фейерверка. Русские гости, очевидно, впервые видят такое красивое зрелище. Они стоят, задрав головы. У многих даже открылись рты от удивления. Смешно сказать, взрослые люди охают и ахают, словно малые дети. У меня появляется курьезная мысль, не окажутся ли эти бумажные светлячки по доллару штука более запоминающимся впечатлением, чем баснословно дорогие коллекционные сорта шампанского.
Заметив, что я вновь появляюсь на берегу, мистер Георгий спешит выразить мне переполняющие его русскую душу чувства.
— И еда, и вино, и особенно эти фонарики — все так классно! — восклицает богач, одобрительно покачивая головой. Он так впечатлен, что не может добавить ни слова.
— Я очень рад, что вам нравится, — улыбаюсь в ответ, поглядывая через его плечо на бутылки красного вина, выставленные на барной стойке. Ведь я сегодня остался без ужина, разъезжая по этим островкам, и мне пришелся бы кстати хороший бокал красного вина. — Я вас оставлю на минуточку, — вежливо раскланиваюсь я. Но мистер Георгий уже меня не слышит. Его взгляд устремлен в небо, где поднимается еще один светящийся фонарик.
Официант наливает мне большой бокал «Шато лафит Ротшильд». Восхитительная жидкость освежает пересохшее горло, и вот уже я сам неотрывно вглядываюсь в полет очередного балинезийского фонарика. Бывают ли в жизни более восхитительные минуты?
— О, mon dieu, наконец ты вернулся! — хлопает меня по плечу подошедший сзади Жан-Франсуа.
— Привет, — поворачиваюсь я к нему.
— Мы в полной жопе, — говорит француз, указывая через плечо в сторону океана. — Надвигается прилив. Весь остров зальет. Не пройдет и часа, как здесь все окажется под водой.