ГЛАВА 1

Земля шайенов, 1849 год.

Сияя в зените, Сестра Солнце окрасила мир в янтарный цвет.

Облака пыли вздымались из-под копыт сильных лошадей, когда два воина из племени шайенов проскакали по узкой тропинке. Легкий ветерок играл длинными, доходящими до пояса, волосами мужчин.

Вождь Черный Гром, одетый в короткие матерчатые штаны в обтяжку и мокасины, резко натянул поводья, заставив остановиться прекрасного скакуна. От зрелища, представшего перед ними, кровь застыла в жилах.

Его спутник, Молодой Медведь, последовал примеру вождя.

Навстречу им по узкой тропке брел, еле переставляя ноги, индейский мальчик, которому едва исполнилось девять зим. На лице и одежде несчастного ребенка ясно виднелись пятна крови.

Черный Гром обратился к своему сопровождающему:

— Ты заметил, как малыш шатается и спотыкается? Он, несомненно, ранен.

— Этот мальчик, скорее всего, из соседней деревни шайенов, — сдавленно произнес Молодой Медведь. — Наши враги кроу ответят за его раны.

Оба индейца, ударив пятками в бока своих коней, направились к раненому.

— Кроу не могли этого сделать, Молодой Медведь, — подумав, заявил вождь, не отрывая глаз от ребенка. Тот продолжал пробираться сквозь поросль густой травы, доходившей ему до пояса. — Они только крадут лошадей у шайенов и не ищут славы, избивая детей.

— Значит, в крови малыша виноваты бледнолицые, — дрожащим от гнева голосом произнес спутник. — Разве нас постоянно не беспокоят «синие мундиры» и алчные полчища золотоискателей? Они посягают на лучшие охотничьи угодья священной земли шайенов! Солдаты имеют ружья, извергающие гром и молнии. Их вооружение превосходит наше… Они могут напасть на лагерь и затем уйти совершенно безнаказанно. Скорее всего, именно бледнолицые атаковали деревню этого мальчугана.

Мужчины помолчали, погрузившись в мрачные мысли, и медленно подъехали к ребенку, остановили лошадей и спешились. Черный Гром, внимательно посмотрев на испачканное кровью лицо мальчика, тут же узнал раненого.

— Храбрый Орел, — выдохнул вождь, взяв несчастного на руки.

Воины пристально рассматривали бледное личико малыша, отцом которого был Смеющийся Лось, один из могущественнейших вождей племени шайенов, а матерью — Мечтательное Небо.

Опустив ребенка на землю, Черный Гром сжал его плечи и отстранил от себя на расстояние вытянутой руки.

— Наха, поговори со мною, — нежно произнес вождь. — Скажи мне, что произошло… Кто так поступил с тобой?

Храбрый Орел ничего не видящими глазами молча уставился на спрашивающего. Понимая, что ребенок не собирается отвечать, Черный Гром принялся ощупывать его хрупкое тело в поисках ран.

— Послушай, он не ранен, как мы думали, — заявил индеец, взглянув на спутника. — Его забрызгало чужой кровью.

Мужчина с трудом сделал вдох и вновь прижал к себе мальчика.

— Молодой Медведь, этот ребенок, возможно, единственная уцелевшая душа из всей деревни, — проговорил он, поглаживая длинные волосы малыша. — Скачи вперед, возьми несколько воинов и отправляйся с ними в селение Смеющегося Лося. Посмотрите, что произошло там. Должно быть, вашим глазам предстоит увидеть нечто страшное… Недаром малыш так потрясен. Он, как видишь, потерял дар речи и способность соображать.

Спутник вождя некоторое время молча рассматривал Храброго Орла, затем кивнул, вскочил на лошадь и поскакал прочь.

Черный Гром, взяв ребенка на руки, усадил его в седло. Тот по-прежнему молчал, бессмысленно вперив взгляд в пространство перед собой.

— Юный храбрец девяти зим от роду, твое молчание говорит красноречивее всяких слов, — тихо произнес вождь, устраиваясь позади мальчика в седле. Обняв его, чтобы ребенок не упал, Черный Гром вздохнул, прекрасно понимая, какие жуткие вести принесут разведчики: они расскажут о массовом убийстве, самой настоящей бойне.

Сердце вождя разрывалось на части при мысли, что люди, бледнолицые или краснокожие, совершившие этот акт, должны ответить за содеянное. К подобному проявлению человеческой жестокости опытный воин никак не мог привыкнуть. Непонятная жадность к крови и золоту поселилась в сердцах после того, как белые завоеватели пришли на священную землю шайенов.

А во всем повинно золото — «желтый песок», которое являлось частью жизни индейцев. Шайены считали его священным и не трогали, так как оно принадлежало недрам Матери Земли.

Решив больше не думать об этом, вождь переключил внимание на мальчика и, развернув скакуна, направился в сторону своего селения. До этого момента его не обременяли никакие серьезные дела. Черный Гром выехал на прогулку с другом, предвкушая наслаждение красотой родной земли. Сладкий воздух свободы пьянил его, бескрайние просторы родины наполняли сердце гордостью, а грудь теснило от избытка чувств. То, что еще не успели осквернить белые, оставалось чистым и незапятнанным, как совесть младенца.

Вождь боготворил землю предков: высокую траву, горы и животных, бродящих по прерии. Обладая острым зрением, он заметил стадо буйволов, несущихся по плоскогорью, — огромное пятно черного цвета, походившее на тень, брошенную облаками. Черный Гром обрадовался, увидев животных. Его народ всегда знал, как обеспечивать себя одеждой и одеялами и пополнять запасы продовольствия.

— Да, но их численность скоро уменьшится, — гневно прошептал индеец. — Великий Дух, ну почему белые люди крадут не только нашу свободу, но и наши земли?

Проговорив эту фразу, мужчина выругал себя за несвоевременные мысли. Сейчас нужно думать о несчастном ребенке, тем более, тот уже начал подавать признаки осмысленного восприятия окружающей реальности.

— Юный храбрец, ты скоро будешь в моей деревне, — произнес Черный Гром, хотя казалось, что мальчик не обращает внимания на его слова. — Там я отведу тебя в свое жилище. Вымоешься, переоденешься и поешь… Сегодня будешь спать на моей постели, а я буду сидеть около тебя… — вдруг неожиданно проснешься, напуганный снами о произошедшем. Тогда я постараюсь утешить твою душу, разрываемую на части воспоминаниями.

Когда ребенок и на этот раз не отреагировал на словом, Черный Гром ощутил глубокую печаль. Он жалел не только малыша, но и самого себя. Его жена умерла много лун тому назад, когда мужчина был еще совсем молодым вождем; она умерла от таинственной болезни через несколько недель со дня их свадьбы. Тогда-то Черный Гром и поклялся, что никогда не полюбит другую. Однако это вовсе не означало не иметь детей. Вождь никак не мог свыкнуться с мыслью о потере другой жены, а вместе с ней — и части своего сердца. Его жизнью стала забота о людях своего племени; они стали его семьей.

И только недавно, когда у него появились странные, не знакомые до этого, боли в сердце, он начал сожалеть об отсутствии сына, который смог бы унаследовать титул вождя племени после смерти Черного Грома.

Этот ребенок, юный храбрец, видел собственными глазами деятельность своего отца и уже практически готов сам исполнять данную роль. Индеец покачал головой, осознав, как далеко завели его разум мечты о наследнике. Ну, разве может мальчик стать главой племени, если не способен вспомнить произошедшее и выразить свои чувства?

— Грустно, но это никогда не исполнится, — пробормотал Черный Гром, поднимая руку, чтобы погладить густые темные волосы ребенка. — Мой наха, мой сын…

Мужчина, не договорив, замолчал, побледнев от мысли, что разговаривает с Храбрым Орлом, как со своим собственным наследником. Этого допускать нельзя — у него нет сына и никогда не будет.

Вождь облегченно вздохнул при виде костров своего селения. Он внимательно оглядел жилища индейцев, над пологами которых поднимались клубы дыма, выходя из специально прорезанных отверстий. Как миролюбиво выглядела стоянка его племени!

Черный Гром взглянул на одинокий холм, где располагались дозорные.

«Достаточно ли людей в карауле?» — подумал вождь, зная, что если «синие мундиры» решат атаковать селение, то ничто не в силах будет их защитить. Интересно, солдаты напали на соседей или это дело рук жадных до золота поселенцев?

— Юный храбрец, я когда-нибудь узнаю, кто это сделал с тобой и вашими людьми, — мягко сказал вождь. — К тебе когда-нибудь вернется память и ты укажешь на виновного.

Храбрый Орел по-прежнему молчал, покачиваясь в седле. Его удерживала от падения твердая и сильная рука мужчины.

Как только Черный Гром появился в деревне, его тут же окружили мужчины, женщины и дети и сопроводили до жилища.

Водопад, маленькая девочка, примерно одного возраста с несчастным мальчуганом, не отрываясь, смотрела на Храброго Орла, когда его снимали с крупа лошади.

— О, нет! — сдавленно прошептала девчушка, бледнея при виде крови. Она заметила, что малыш как-то странно устремил свой взор вперед, хотя его глаза ничего не видели.

Водопад бросила взгляд на вождя.

— Когда Молодой Медведь прискакал с известием о Храбром Орле, я не захотела поверить этому.

— А придется, славная ты моя, — мягко и ласково произнес Черный Гром, неся мальчика ко входу своего жилища.

Девочка успела проскочить вперед и теперь стояла у вигвама вождя, теребя подол длинного белого платья.

— Я помогу тебе, — заявила она, придерживая закрывающую вход шкуру.

Водопад прошла в типи, подбросила дров в огонь и повесила над ним большой котел с супом, который сварила ее мать специально для вождя. Сердце девочки зашлось от боли и сострадания, когда Черный Гром осторожно опустил свою ношу на мягкую постель.

Ее глаза затмили слезы, мальчик по-прежнему молчал и невидящими глазами смотрел в одну точку.

— Дитя, принеси мне чан с водой и чистую одежду, — тихо бросил через плечо вождь. — Не забудь добавить побольше юкки, чтобы жидкость стала мыльной. Иначе мы просто не сможем отмыть кровь.

Водопад согласно кивнула и опрометью, словно за ней гнались злые духи, бросилась вон. Вскоре она вернулась и принесла все необходимое для купания и чистые рубашку и штаны. С ней вместе пришел и ее старший брат, которому минуло десять зим. Его называли Отважный Ястреб. Телосложением он походил на Храброго Орла.

Девочка стояла, не отворачиваясь, и смотрела, как Черный Гром купает привезенного мальчика, нисколько не смущаясь наготы. Ей уже неоднократно приходилось видеть собственного брата, купающегося нагишом в реке, так что строение мужского тела не являлось для нее чем-то особенным и таинственным.

После купания Черный Гром облачил Храброго Орла в чистые одежды. Водопад налила в деревянную миску немного похлебки и подала вождю. Потом в глиняную чашку плеснула сладкого чая, настоянного на кореньях, и вручила напиток мужчине. Такое своеобразное лечение применялось индейцами при любом заболевании или ранении.

Опустившись на колени возле мягкого ложа, девочка наблюдала, как Черный Гром кормит мальчугана. Она облегченно улыбнулась, когда хмурый молчун выпил и суп, и чай, скоро, значит, он восстановит свои силы и способность говорить.

— Как ты думаешь, что произошло с Храбрым Орлом? — поинтересовалась девочка у вождя.

— Мне еще ни разу не приходилось видеть такой реакции… Такой странной реакции, — уточнил мужчина. — Мальчик сам на себя не похож, а ведь он всегда был таким дружелюбным и отзывчивым, всегда смеялся.

Один взгляд, брошенный на правильные, словно выточенные из камня, черты лица ровесника, заставил учащенно забиться девчоночье сердце. Мальчик был очень красивым и выделялся среди представителей своего рода. Водопад всегда любовалась им, когда Храбрый Орел приходил с отцом на совет. Ей нравилось, что юный индеец смотрел в ее сторону и улыбался.

Теперь, похоже, сын Смеющегося Лося забыл, как это делается…

Стук копыт, раздавшийся возле его типи, заставил Черного Грома обернуться. Вопрос девочки так и остался без ответа, потому что в помещение ворвался Молодой Медведь.

— Они все мертвы, — стараясь отдышаться, проговорил он. — Никого не осталось в живых. — Мужчина взглянул на вождя. — Мальчик — единственная живая душа.

По телу Черного Грома пробежала волна, заставившая его вздрогнуть, а сердце — похолодеть. Вся деревня шайенов уничтожена, их прошлое и будущее перечеркнуто одним-единственным залпом.

Вождь взглянул на мальчика. Даже если он поправится и память вернется к нему, Храброму Орлу не к кому возвращаться — никого не осталось из его племени. Ему придется начать жизнь с самого начала, в другом селении, с другим родом шайенов, с ним, Черным Громом.

— Начиная с сегодняшнего дня, Храбрый Орел — мой сын, — прерывающимся от волнения голосом заявил глава племени. — Его учил быть вождем собственный отец… Когда мальчик вновь обретет память и начнет воспринимать происходящее, научу его всему, что знаю сам. После моей смерти Храбрый Орел станет управлять нашим племенем, словно наследник моей плоти и крови.

Молодой Медведь приоткрыл рот от удивления, затем расслабился и положил руку на плечо вождя.

— У тебя нет сына… Около тебя долго не было маленького любимого человечка, — мягко произнес он. — Теперь все станет по-другому.

— Я уверен, Храброму Орлу понравится жить среди людей рода Лисицы, — заявил Черный Гром, краем глаза заметив, как Водопад вышла из жилища. — Его отец объяснял ему в свое время, почему мы зовемся лисицами… Это быстрые прекрасные животные, обладающие удивительной реакцией. Они никогда не позволяют ускользнуть намеренной жертве.

— Не-хайо! Храбрый Орел подойдет на место вождя и заменит тебе сына, ибо наше племя станет для него родным, — твердо и уверенно сказал Молодой Медведь, лаская длинные черные пряди мальчика.

В типи вошла Водопад. Она держала в руках голубой цветок на длинном стебле. Девочка пересекла помещение и опустилась на колени возле мальчугана.

— Храбрый Орел, я кое-что принесла тебе, — произнесла маленькая женщина и положила свой импровизированный подарок возле его руки. — Обещаю, что всегда буду рядом, чтобы заботиться о тебе. Я стану твоей сестрой и постараюсь сделать все возможное для твоего возвращения к жизни.

Ее глаза широко распахнулись от удивления, и Водопад улыбнулась Черному Грому, когда пальцы мальчика сомкнулись на стебле цветка.

— Он слышит! — возбужденно воскликнула девчушка. — Ты видел? Он держит мой подарок. Храбрый Орел знает, что это я положила его туда. — Она перевела взгляд на лежащего ровесника. — Он слышит, но не хочет говорить.

— По крайней мере… пока, — облегченно вздохнул вождь. — Но уверен, скоро заговорит. Великий Дух поможет ему в этом!

 

ГЛАВА 2

Сент-Луис, несколько лет спустя.

1869 год.

Встречный ветер бросал черную вуаль шляпки в лицо Бекки Вич, когда она проезжала в одноместной коляске по шумным улицам Сент-Луиса штата Миссури.

Несколько минут назад девушка покинула тихий уголок кладбища, где навсегда успокоился мятежный дух ее отца. Если не считать друзей, Бекки осталась одна-одинешенька в огромном мире.

Ее родная мать умерла, даруя ей жизнь. Несколько лет назад от туберкулеза скончалась мачеха, а брат исчез таинственным образом во время гражданской войны.

Бекки вспоминала свои разговоры с отцом за последние несколько месяцев до его ухода в мир иной. Тогда врачи обнаружили у него опухоль мозга, которая и убила дорогого ей человека.

— Теперь, дорогая, ты должна вырваться отсюда, найти хорошего молодого человека и выйти за него замуж, — говорил папа до той поры, пока болезнь не отняла у несчастного способность шевелить языком. — Когда я умру, тебе понадобится мужчина, который сможет позаботиться о твоем счастье и благополучии. В двадцать лет ты тратишь свое драгоценное время, свою молодость, ухаживая за беспомощным стариком… Забудь меня, найди молодого красавца и выходи за него замуж.

Отец никогда не настаивал на браке с богатым человеком, прекрасно зная, что дочь унаследует его немалое состояние. Так как старик не знал, где находится сын и жив ли тот вообще, то все завещал Бекки.

Но девушка еще не встретила того, с кем можно связать свою жизнь. Теперь же ей казалось, что она вряд ли сумеет найти подходящую кандидатуру на эту ответственную роль.

Мисс Вич повернула лошадь на длинную узкую улочку, обсаженную с обеих сторон высокими стройными тополями. Ее взгляд тут же отыскал двухэтажный каменный дом, расположенный в самом конце ряда строений.

Отец усердно трудился в течение пятидесяти пяти лет и сумел сколотить кругленькое состояние. Начинал он агентом по продаже недвижимости в Сент-Луисе, затем удачно вложил деньги в дело и закончил жизненный путь, став обладателем большого количества домов, то есть, богатым собственником.

Теперь это немалое состояние принадлежало ей, и она толком даже не знала, что со всем этим делать, ибо не чувствовала особого желания продолжить дело отца, занимаясь недвижимостью, но и не хотела продавать. Где-то в глубине души жила надежда… Нет, скорее, не надежда, а уверенность: брат жив, он вернется и возьмет по праву ему принадлежащую долю.

Подъехав к крыльцу дома, Бекки не спешила войти: ей стало страшно при одной только мысли об опустевших комнатах. В них было слишком много воспоминаний, они населялись призраками давно умерших людей. Хорошие картины прошлого оказались перечеркнуты черными красками… Ей вдруг вспомнилось, как отец лежал в постели, уже обессилевший, и оглашал дом криками. Опухоль разъедала его мозг, стоны больного леденили кровь… Мужчина, еще недавно здоровый и крепкий, превращался заживо в высохшую мумию.

Бекки не отходила от него, являясь живым свидетелем мук больного, страдала вместе с ним, ее сердце переполнялось горечью от собственного бессилия. Когда отец испустил последний вздох, когда душа его успокоилась, дочь находилась рядом.

— Ох, папа, — всхлипнула девушка, поднимая черную вуаль и вытирая обильные слезы, — я не смогу провести и ночи в этом доме с тех пор, как ты покинул его. Но куда мне пойти?.. Что я могу предпринять?..

Мисс Вич выбралась из коляски и привязала поводья к столбику коновязи. Сняв шляпку, она вновь посмотрела с опаской на возвышающуюся над ней холодную каменную громаду. Глаза на мгновение удивленно расширились — бедняжке показалось, что отец стоит у окна своей спальни, где обычно наблюдал за возвращением дочери с какого-нибудь светского раута.

О, как сияли его глаза, когда он видел, как очередной молодой человек провожал ее домой после игры в мяч или пикника в парке…

Даже когда она возвращалась после прогулки верхом, радостная и отдохнувшая, старина Вич улыбался и приветливо махал рукой, одобряя ее прекрасное настроение.

Девушка с трудом проглотила комок, вдруг появившийся в горле, и быстро отвела глаза от оконного проема. Отца там не было. Его образ являлся лишь частью ее воображения, которое еще не смирилось со смертью единственного близкого ей человека.

Тяжело вздохнув, Бекки приподняла подол черного шелкового платья и медленно направилась по посыпанной гравием дорожке ко входу. Она попросила друзей оставить ее ненадолго одну. Да и что они могут предложить ей? Пищу и ненужные соболезнования? От этого станет еще тяжелее. Горе нужно пережить в одиночку, каждый все равно остается с ним наедине.

Это ее личное время, время скорби. Пусть оно таковым и остается. Бекки никогда не одобряла шумные сборища после похорон, когда столы ломятся от яств, когда рекой льется вино и бренди, а люди в траурных одеждах смеются, позабыв, зачем явились сюда и по какому поводу веселье.

Взойдя по лестнице и прикоснувшись к дверной ручке, девушка вздрогнула. Внутри, направо от входной двери, несколько дней подряд стоял гроб с телом ее отца, открытый взору пришедших проститься с ним.

В этом заключалась вторая причина, по которой Бекки не хотелось оставаться в родовом гнезде. Она никогда не забудет удушающе-сладкий запах множества цветов, расставленных по всему дому. Составители букетов Считали, что цветы обязательно должны пахнуть. Как можно забыть толпы народа, нескончаемой цепочкой проходившие мимо гроба отца?! Жадные до зрелищ, люди шептались, отпуская замечания по поводу изменившейся внешности богатого собственника. От их комментариев девушку коробило, а сердце сжимали ледяные пальцы тоски.

Именно тогда Бекки поклялась, что в своем завещании она специально обговорит пункт, чтобы ее тело опустили в могилу в закрытом гробе. Никто не будет глазеть и отпускать замечания по поводу внешности… Девушка даже вздрогнула, ярко представив себе эту картину.

Войдя в помещение, она остановилась и побледнела, осознав, что здесь что-то не так. Не так в кабинете слева, не так в гостиной… Господи! Да ведь вся мебель, драгоценные безделушки и картины просто-напросто исчезли.

У Бекки подкосились ноги, когда она подошла к кабинету и остановилась в дверях. Девушка ухватилась за косяк, чтобы не упасть — комната была пуста. С полок исчезла коллекция бесценнейших редких книг; огромный дубовый стол, за которым ее отец проводил бесчисленные часы, отправился вслед за фолиантами. Воры не постеснялись унести даже сатиновые занавески, украшавшие в течение многих лет окна кабинета.

Значит… пока она присутствовала на похоронах, злоумышленники проникли в дом и ограбили его.

— Бог мой, неужели то же самое наверху?! — воскликнула Бекки, бросившись в коридор, где находилась лестница на второй этаж.

Швырнув шляпку и подобрав подол, девушка взбежала по ступенькам. Остановившись на площадке, она чуть не задохнулась от гнева — воры лишили ее всех вещей.

— Даже мою кровать унесли! — воскликнула Вич, стараясь не упасть в обморок от свалившихся неприятностей.

Собравшись с духом, Бекки бродила из комнаты в комнату. Остановившись, бедняжка схватилась руками за косяк двери, увидев пустоту отцовской спальни. Кровать, к которой был прикован мистер Вич, тоже исчезла.

— Как такое могло произойти?! — прошептала девушка и вошла в спальню умершего родителя. Запах лекарств резко ударил ей в нос, хотя она выбросила все пузырьки после его смерти. Интересно, прихватили бы их с собой воры?

Подойдя к окну, Ребекка бросила взгляд на пустынную посыпанную гравием, дорожку. Когда папа приобрел этот дом, она выразила свое беспокойство по поводу удаленности здания от улицы. Их жилище казалось ей изолированным и слишком уязвимым. Ну, просто прекрасный объект для ограбления! Воры могут творить свои черные дела даже без боязни быть замеченными.

Однако с тех пор произошло только одно ограбление, и отец стал прятать деньги под досками пола в своем кабинете.

Сердце Бекки забилось еще тревожнее, а глаза широко раскрылись при мысли о деньгах. Что, если… Ведь кабинет мистера Бича ограблен начисто, вынесена вся мебель и книги…

Резко повернувшись и едва не наступив на подол своего траурного платья, она стремительно сбежала вниз. Войдя в кабинет, Бекки почти задыхалась от волнения.

Девушка внимательно посмотрела на доски пола, ранее надежно скрытые под массивным дубовым столом. Теперь, когда мебель исчезла, они находились на виду, но, к ее облегчению, их, кажется, никто не трогал. Однако это вовсе не означало, что воры не смогли обнаружить тайник. Если же его удалось найти, то эти люди обеспечили себя до конца дней своих. Как жаль, что ее отец совершенно не доверял даже самым престижным и надежным банкам.

Мисс Вич опустилась на колени и начала приподнимать одну доску за другой. Наконец, она увидела металлический ящик-контейнер, который отец использовал в качестве сейфа.

Девушка облегченно вздохнула: деньги, аккуратно сложенные в пачки, лежат на месте. Запах слежавшихся банкнот и годами не тронутых никем монет распространился по комнате. Он был знаком ей с тех самых пор, когда Бекки самой пришлось добавлять новые суммы в это импровизированное хранилище.

Еще раз облегченно вздохнув, она опустила доски на место и медленно поднялась с пола.

Мисс Вич снова окинула взглядом комнату. Все видимые предметы, напоминавшие об отце, исчезли навсегда — ценные картины, книги, коллекция трубок, собранная мистером Бичем во время его путешествий по миру. Бекки тогда училась в школе…

Ребекка направилась в столовую. В груди похолодело, когда обнаружилась пропажа китайского фарфора и посуды из серебра. Это оказалось для нее настоящим горем, так как данные предметы обихода передавались из поколения в поколение.

На смену растерянности пришел гнев. Она должна из кожи вон вылезти, но обязательно найти грабителей. А самый лучший способ совершить это — отправиться в город и навестить шерифа Долсона. Если кто-то и способен поймать воров, так только он. Этот мужчина давно уже приобрел в округе репутацию лучшего служителя закона. Герой гражданской войны, отмеченный наградами за боевые заслуги, считался одним из наиболее уважаемых и любимых людей Сент-Луиса.

Для всех, кроме самой Бекки. Долсон надоел ей до смерти своими постоянными ухаживаниями. Девушке совершенно не нравились его грубые шуточки. Мисс Вич не желала связывать собственную жизнь с человеком, сталкивающимся каждый божий день с опасностью. Она и так уже потеряла всех, кого любила, поэтому не испытывала ни малейшего желания стать вдовой.

Ребекка поднялась в свою комнату. Открыв дверцы платяного шкафа, девушка горько рассмеялась, уперев руки в бока: слава богу, воры не додумались забрать ее одежду.

Горя желанием отыскать виновных, которые перевернули и без того ее нелегкую жизнь вверх дном, мисс Вич поспешно облачилась в юбку для верховой езды и белую хлопчатобумажную блузку. Повязав длинные золотистые волосы красивой лентой, она сбежала вниз по лестнице.

Миновав коляску и запряженную в нее лошадь, Бекки вошла в конюшню, вывела из стойла коня и поспешно оседлала его.

— Ну, давай, малыш, — произнесла девушка, вскочив в седло. Умело, словно заправский наездник, управляя скакуном, мисс Вич лавировала по шумным и переполненным людьми и экипажами улицам города. Наконец, она добралась до входа в тюрьму Сент-Луиса и остановилась.

Привязав лошадь к коновязи, девушка направилась в кабинет шерифа. Бекки поежилась под раздевающим взглядом мужчины.

— Что привело вас сюда сразу после похорон отца? — поинтересовался Тед Долсон, поднимаясь из-за стола.

Бекки отошла в сторонку при приближении шерифа. Он выглядел довольно внушительно: высокий, худощавый, с пышными усами и волосами цвета спелой пшеницы. На поясе, туго охватывавшем талию, — два пистолета в кожаных кобурах.

— Тед, пока я была на похоронах, кто-то вошел в мой дом и ограбил его, — заявила Ребекка, широко открыв глаза, в которых светилось беспокойство; ее сердце гулко стучало. — Как люди могут быть такими жестокими и бессердечными?! Воры, должно быть, знали о моем местонахождении… Вы можете себе представить кого-нибудь, кто пал так низко: ограбить человека, чей отец только-только нашел приют на кладбище?!

— Ага… Думаю, смогу представить, — буркнул шериф. Обойдя посетительницу, он взял кофейник с плиты, налил две чашки кофе и, повернувшись, предложил одну Бекки.

— Нет, спасибо, Тед, — напряглась девушка. — Я ведь не совершаю светский визит. Разве вы не слышали, что сказано мною? Меня лишили всего… Понимаете? Всего!

— Это меня совсем не удивляет, — заявил Долсон. Затем, сделав глоток, поставил чашку на стол. Я неоднократно говорил вашему отцу: «Ваш дом слишком удален от других и является отличным объектом для преступления. Кто может увидеть фургон, удаляющийся прочь с награбленным? Да никто. Слышите, никто!»

— Но где же уважение? — дрожащим, прерывающимся голосом спросила Бекки.

— Воры не думают о таких мелочах, — отрезал шериф и посмотрел прямо в глаза посетительницы. — Послушайте, вы не должны там оставаться одна. Перебирайтесь в город. Я найду для вас подходящее жилье. И вообще… Выходите за меня замуж.

— Выйти замуж за вас? — девушка широко открыла глаза. — Тед, сейчас не самое подходящее время думать о замужестве… Я уже говорила вам об этом раньше. Так что не собираюсь в ближайшее время, а может, и никогда, выходить замуж, ибо опасаюсь навлечь на себя новые несчастья. Сначала исчез мой брат, затем умерла мачеха, теперь вот отец… — Она с трудом сделала вдох. — Когда вы будете любить кого-нибудь так, как я любила свою семью, и потом потеряете их, ваше сердце разорвется от боли… Боюсь, горечь утрат не утихнет никогда.

— Со временем все пройдет, — проговорил со знанием дела Тед. — Бекки, не стану торопить вас. Однако настаиваю на вашем переезде в город.

— Хорошо, я подумаю, — пробормотала девушка и взглянула на мужчину. — Но не потому, что вы предложили мне сделать это… Просто мне не хочется жить в отцовском доме — он полон ужасными воспоминаниями. Это является единственной причиной, Тед… Мой переезд не имеет ничего общего ни с вами, ни с кем-нибудь еще. Я собираюсь рассчитывать только на саму себя.

— Жить одной очень скучно и одиноко, — заметил Долсон.

— Похоже, я родилась одинокой, — горько усмехаясь, заметила Бекки, в мыслях возвращаясь к матери, которую ей так и не пришлось увидеть. Девушка часто думала о ней, представляла ее лицо, волосы, руки, и винила себя в смерти дорогого человека. Возможно, если бы не рождение дочери, Клер Вич осталась бы в живых, а не умерла бы во время родов.

Мисс Вич отвела взгляд, посмотрев на портрет разыскиваемого преступника, находящийся за спиной Теда, и побледнела: она узнала это лицо. У нее не возникло никаких сомнений, что человек, изображенный на плакате, — ее брат Эдвард. После начала войны он отправился на юг, решив сражаться на стороне конфедератов, так как раннее детство они провели в Каролине. Сейчас ему двадцать девять лет. Родственники ничего не знали о нем со времени его отъезда и до сегодняшнего дня полагали, что юноша пал на поле боя от руки янки. Но где-то в глубине души Бекки лелеяла смутную надежду на спасение Эдварда. «Он должен быть жив», — уверяла себя девушка.

Теперь же, когда она узнала, что он не умер, Бекки обрадовалась, но радость оказалась неполной: ведь ее брата разыскивает полиция штата. Странно, конечно. Эдвард всегда считался мягким, добрым, отзывчивым юношей. А чтобы стать преступником и изгоем, нужно иметь каменное сердце и черствую душу, или не иметь их вообще.

— Тед, это же Эдвард! — воскликнула она. — Разве вы не видите? Человек на плакате — мой родной брат!

Когда шериф ничего не ответил и лишь опустил глаза, мисс Вич охватил гнев.

— Тед, вы знали! — напряженно заявила девушка, и мужчина поднял голову. — Я требую объяснений! Почему вы не сказали мне сразу, как только получили объявление о розыске? Вы должны были знать! Ведь вы считались его лучшим другом! У вас нет таких прав! Как давно вы знаете об этом? Ведь даже мой отец был не в курсе…

— В моих глазах Эдвард умер в ту самую минуту, когда отправился на Юг сражаться на стороне мятежников, — хмуро произнес шериф. — Он стал предателем, а теперь — изгоем. Ваш брат дважды предал свою страну. С какой стати вы должны беспокоиться о нем? Я знаю, ваш папа даже не захотел бы слышать о сыне, ставшем закоренелым преступником.

«Мой брат — преступник, изгой», — повторяла про себя Бекки, холодея от этих слов. Неужели Эдвард действительно спокойно убивал мужчин и женщин?

Она отмела мрачные мысли и вновь взглянула на портрет разыскиваемого. Текст, напечатанный ниже, гласил, что этот человек грабил поезда и склады на территории штата Вайоминг.

— Вайоминг? — произнесла вслух Ребекка и повернулась к шерифу. — Почему же объявление с его изображением пришло к вам, если он орудует в другой местности?

Ей оказалось нелегко говорить о брате в таком тоне. Все время в сознании билась мысль, что речь идет о разыскиваемом опасном преступнике.

И все же девушка всем сердцем стремилась узнать, чем живет и дышит близкий ей человек. Ничто не могло поколебать ее веру в ошибочность случившегося. Эдвард всегда был добрым, сильным защитником, о котором могла мечтать любая молодая женщина. Когда он ушел воевать на Юг, часть сердца Бекки отправилась вместе с ним.

— Плакаты с портретом опасного преступника рассылаются по всей стране… Ведь такие люди постоянно в бегах, — неожиданно пробурчал Долсон. — Ваш брат, очевидно, весьма крепкий орешек, иначе бы я не получил объявление о его розыске.

— Никогда не поверю этому, — твердо заявила мисс Вич, упрямо выпятив подбородок. — Это может быть кто угодно, только не мой брат!

— Вы самая упрямая девушка, которую я когда-либо встречал, — тихо произнес шериф, устало опускаясь в кресло за столом. Махнув рукой в сторону плаката, он снова заговорил. — Господи, здесь все ясно, как божий день, а вы отказываетесь верить. Что же мне делать?

— Зато я знаю, как поступить мне, — проговорила Бекки. Не испугавшись твердого немигающего мужского взгляда, она положила руки на бедра. — Я собираюсь поехать и отыскать Эдварда и, клянусь всеми силами света и тьмы, найду его.

— Вы не сможете попасть в ад, где ему только и быть, — заворчал Долсон.

— Я обязательно найду его! — повысила голос мисс Вич.

— Ну, ладно, говорите, что хотите, — устало буркнул мужчина и, не удержавшись, рассмеялся. — Что вы будете делать с ним? Он же преступник… грязный, опустившийся на самое дно, вонючий изгой.

— Я намерена привести Эдварда в чувство, — дрожащим, прерывающимся от волнения голосом сказала Бекки, едва сдерживая слезы и стараясь не взорваться при виде саркастической улыбки шерифа. — Постараюсь уговорить его вернуться домой.

Шагнув к стене, она сорвала плакат. Тед мгновенно поднялся из кресла.

— Какого черта вы тут командуете?! — закричал служитель закона и потянулся за сорванной бумагой. — Немедленно верните!

— Чтобы весь Сент-Луис узнал о моем брате? — парировала девушка, пряча злополучное объявление за спину, куда Долсон не мог дотянуться со своего места. — Никогда, мистер Тед! А если вы вспомните прошлое… Эдвард всегда проявлял свою доброту и отзывчивость… А сколько дней вы провели вместе! Вы не должны выставлять на всеобщее обозрение этот чертов плакат.

— Он получит по заслугам, только и всего, — недовольно проворчал шериф. — А вы ищите неприятностей, Бекки, собираясь в путешествие по Вайомингу да еще с такой целью.

— Тед, я все равно поеду, — твердо сказала мисс Вич. В последний раз бросив взгляд на Долсона, она поспешила к выходу.

Вскочив в седло и крепко сжимая в руке сорванное объявление о розыске, Ребекка заплакала. При разговоре с шерифом она сдерживала себя из последних сил, но теперь… Правда о брате выбила ее из колеи, забрала последние остатки мужества и лишила присутствия духа.

Ее родной человек оказался преступником! О, боже, как же ей жить с таким страшным грузом на душе? Хотя без плохого нет и хорошего. По крайней мере, он жив, и это вселяло надежду и облегчало горе.

Мысли о встрече с Эдвардом будут сопровождать ее долгими днями, ночами, неделями и месяцами поисков. Завтра Бекки соберет вещи и со следующим пароходом отправится вверх по Миссури, затем возьмет билет на поезд, следующий по железной дороге Юнион Пасифик из Омахи в Шайен.

Конечным пунктом путешествия явится форт Ларами на Платт-Ривер. Плакаты с портретами Эдварда отправлены именно оттуда. Это означало одно: брат обитает где-то в здешних краях.

Повернув лошадь по направлению к дому, девушка похолодела от ужаса, потому что в голову пришла тревожная мысль: земля, на которой возвышается укрепление Ларами, принадлежит могущественному племени шайенов. Глаза Ребекки засверкали.

— Пусть они только попробуют остановить меня! Ничто не заставит прекратить поиски моего брата! Ничто!

 

ГЛАВА 3

Пейзаж, открывавшийся взору Ребекки Вич из окна вагона, завораживал. Устав от утомительной поездки на пароходе, она сидела, расслабившись, наслаждаясь картинами природы, разительно отличавшимися от однообразных ландшафтов Миссури. Вскоре ее ждет конечный пункт путешествия — форт Ларами.

Прильнув к окну, мисс Вич восторженно смотрела на грифов, парящих на поднимающихся от земли теплых потоках воздуха, затем перевела взгляд на появившегося в небе ястреба, чей изящный силуэт отчетливо вырисовывался на фоне безбрежных голубых далей.

Неподалеку от железнодорожного полотна одинокий олень пугливо отскочил от насыпи, потревоженный шумом и лязгом поезда.

Золотые волосы девушки рассыпались по плечам и струились по спине, обтянутой бледно-голубым платьем, когда она вновь подняла голову. Все вокруг дышало покоем и умиротворением. Бекки почувствовала страстное желание коснуться рукой неба.

Однако ее пыл тут же остудила мысль о цели поездки. В этой странной стороне, где покою белых постоянно угрожают воинственные индейцы и где изгои-преступники находятся вне закона, ей спокойно могут перерезать горло. Мисс Вич печально вздохнула и взглянула на шляпку, покоящуюся на коленях.

Ее брат являлся единственной причиной, по которой ей пришлось оставить тепло и уют семейного очага.

— Я вижу, вы о чем-то задумались, — раздался басовитый мужской голос.

Ребекка бросила взгляд на обладателя чудесного баритона, когда тот уселся рядом. С первого взгляда стало ясно, что перед ней находится далеко не бедный человек. Бриллиантовая булавка сверкала среди складок его галстука, темный костюм, ладно сидевший на его плотной фигуре, кричал о высокой цене, а усы и темно-каштановые волосы говорили о постоянной и неустанной заботе о них мастера-парикмахера. И все же сальный блеск его бледно-голубых глаз, устремленных на нее, раздражал девушку. Совершенно ясно — перед ней человек, искушенный в искусстве флирта.

Не желая вступать в разговор с кем-либо, а особенно со сладкоречивым дамским угодником, Бекки лишь легко улыбнулась ему и тут же отвернулась, переключив внимание на расстилающийся за окном вагона великолепный пейзаж.

Ум девушки полностью оказался занят решением проблемы с Эдвардом. Ей следовало подготовиться к тому, что ей придется многое испытать за предстоящие несколько недель, а может быть, и месяцев, пока будут идти поиски брата.

Он считается преступником, причем, довольно опасным, но сестра никак не могла поверить в это. Как мягкий, справедливый и отзывчивый юноша мог вступить на скользкую дорожку?

— Извините, сэр, — пришлось сказать Бекки, потому что навязчивый незнакомец всеми силами пытался привлечь ее внимание к своей особе, — я не расслышала, о чем вы говорили.

— Я всего лишь заметил, что вы слишком уж задумались, — произнес Тед Патрик, улыбаясь в тонкие и ухоженные усы. — Вы кажетесь такой серьезной… Разве вы не понимаете? Ведь вы находитесь в вагоне самого чудесного поезда Америки. Нужно наслаждаться такой поездкой, а у вас такой вид, будто едете на похороны.

Девушка напряглась и побледнела.

Улыбка медленно покинула лицо мужчины, и он наклонился к попутчице.

— Мэм, я позволил себе дерзость? — с раскаянием в голосе поинтересовался он. — Надеюсь, вы, все-таки, не едете на похороны?

Мисс Вич заерзала на сиденье. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь напоминал ей о недавней смерти отца. К тому же, она опасалась за судьбу своего брата. Изгои, очевидно, каждый день напоминали о себе жителям этих диких мест ружейной стрельбой.

— Сэр, почему бы вам не вернуться на свое место и не оставить меня в покое? — проговорила Мисс Вич, хмуро взглянув на навязчивого спутника. — Я скоро приеду к месту своего назначения… Да и вы, уверена, тоже.

Пальцы девушки судорожно сжали поля шляпки, когда мужчина даже не сделал попытки покинуть место рядом с ней.

— Меня зовут Тед Патрик, — без обиняков заявил он, протягивая затянутую в перчатку руку. — Я буду счастлив узнать ваше имя.

— Бекки, — буркнула девушка, понимая, что оставить без ответа его вопрос будет верхом неприличия. — Бекки Вич.

Она демонстративно отвернулась к окну, давая тем самым понять об окончании разговора.

Патрик опустил руку и положил ладонь на тонкое дорогое сукно своих брюк.

— Мадам, я главный держатель акций этой железной дороги, по которой вы сейчас едете, — важно заявил он, привлекая ее внимание. — Вы видите данный поезд? Так вот, можно с уверенностью сказать, что он полностью принадлежит мне.

С гордостью владельца, демонстрирующего свои бесценные сокровища, Тед обвел взглядом интерьер вагона.

— Видели ли вы когда-нибудь что-нибудь более грандиозное, чем это? — хвастливо поинтересовался он. — Вы видели такую отделку, эти занавески, цвета морской волны, начищенные ручки и поручни? Дерево сверкает, как темный бриллиант, как озерная гладь!

Бекки подняла голову. Да, нельзя не восхищаться фресками, написанными серебряными и оливковыми красками. Однако говорить на эту тему не следовало. Это могло повлечь за собой беду. Девушка кивнула и вновь отвернулась к окну.

— Путешествовать в таком вагоне неизмеримо приятнее, чем в какой-нибудь старой, обшарпанной колымаге, — продолжать хвастаться Тед. — Когда путнику надоест смотреть на однообразные пейзажи, он сможет любоваться убранством вагона.

Девушка бросила на него раздраженный взгляд.

— Лично я нахожу пейзаж за окном великолепным.

Мужчина хитро улыбнулся.

— Итак, она все же заговорила.

Его глаза скользнули по фигуре попутчицы, остановившись на пышной груди, обтянутой голубым шелком.

Мисс Вич вспыхнула и отвела глаза, понимая, что наилучший способ избавиться от навязчивого мужчины, — не обращать на него никакого внимания. Ей совсем не нужно знакомство с таким дерзким человеком, который может осложнить еще больше ее и без того нелегкую жизнь. Тем более, такой тип людей никогда не нравился ей. Если Бекки когда-нибудь и влюбится, то только в мягкого, отзывчивого и заботливого мужчину, а не в такого законченного эгоиста.

— О, да, как только я впитал в себя яд железной дороги, то сразу же стал ее рабом на всю оставшуюся жизнь, — продолжал разливаться Тед. — Еще в детстве, будучи совсем маленьким, я ворочался на постели, заслышав гудок паровоза. Мне нравится стук колес и шум мчащегося поезда.

Мужчина придвинулся ближе к Бекки, невзирая на то, что девушка демонстративно смотрела в окно и не обращала на собеседника ровно никакого внимания.

— Конечно, вы наверняка побывали в вагоне-ресторане, — продолжил Патрик. — Мы стараемся поддерживать умеренность в ценах, поэтому все блюда у нас находятся по стоимости в пределах доллара.

Он замолчал на мгновение, затем продолжил свои разглагольствования больше для себя, чем для девушки, ибо та уже давно его не слушала. В это время мисс Вич широко открыла глаза, увидев индейцев, появившихся на горизонте. Те словно срослись со скакунами, напоминая кентавров. А потом до Бекки дошло, что это — всего лишь стадо бизонов, пересекающее прерию.

Осторожно повернув голову влево, она торжествующе улыбнулась — место рядом с ней опустело. Почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, мисс Вич посмотрела вперед и заметила сверкающие гневом глаза Теда.

Девушка поспешно опустила голову и отвернулась к окну, продолжив созерцать пейзажи, проплывавшие мимо окон вагона.

 

ГЛАВА 4

Храбрый Орел, одетый в короткие обтягивающие штаны и мокасины, скакал на своем гнедом жеребце по самому сердцу страны шайенов, обозревая просторы прерий. Его сопровождали несколько воинов. Ему недавно исполнилось двадцать девять лет, и он стал вождем племени шайенов, относящихся к роду Лисицы. Это произошло сразу же после смерти любимого приемного отца Храброго Орла. Черный Гром умер, но в лице своего приемыша он оставил прекрасное наследство, благо для всех индейцев племени.

Не говоря ни слова и призвав на помощь всю силу воли, молодой человек не отрывал взора от горизонта, пытаясь обнаружить малейшие изменения в окружающем ландшафте, принюхивался, стараясь обнаружить новые необычные запахи, вслушивался в каждый звук, время от времени бросая взгляд на железные рельсы, проложенные бледнолицыми сквозь земли охотничьих угодий шайенов.

Белые не только проложили железную дорогу, но и построили извилистые дороги и деревянные дома, нарушив девственную чистоту их священных просторов.

Презирая бледнолицых и возмущаясь их присутствием, индейцы под руководством Храброго Орла обычно не вмешивались в жизнь поселенцев. Вождь часто говорил своим людям, что для них не составит много чести сражаться с пришельцами, так как это нарушит спокойствие их домашних очагов и принесет им только боль.

Что же касается самого Храброго Орла, то он уже и так достаточно настрадался, когда много лет назад все население его деревни оказалось уничтожено. Лишь только ему удалось остаться в живых.

Вождь так и не вспомнил события того ужасного дня, когда произошла кровавая бойня. Он знал об этом событии только со слов индейцев, прибывших на место разыгравшейся трагедии уже слишком поздно. Но Храбрый Орел благодарил Великого Духа за то, что тот лишил его памяти. Кто знает, если бы ему пришлось вспоминать о событиях двадцатилетней давности, может, он уже сошел бы с ума, потому что с такими воспоминаниями жить просто невозможно.

Не желая повторения прошлого, когда целое племя шайенов исчезло с лица земли, Храбрый Орел всеми силами стремился к миру. Он стал повсеместно известен как щедрый, хладнокровный, терпеливый, милосердный и умный предводитель. Что особенно выделяло его из среды вождей — это справедливость. Храбрый Орел отдавал своему племени, своему народу всю душу и все сердце.

Мужчина не зря получил столь гордое имя — о его смелости ходили легенды. Он изловил немало диких мустангов и лошадей, сбежавших из соседних племен.

Однако, когда того требовали обстоятельства, вождь мог быть твердым, суровым и непоколебимым.

Естественно, такой человек должен пользоваться всеобщим уважением и вызывать восхищение у окружающих людей.

Отважный Ястреб, лучший друг вождя с раннего детства, приблизился к Храброму Орлу.

— Видишь? — спросил он, отвлекая товарища от размышлений. — Посмотри вперед… Четыре белых человека. Они что-то делают на железной тропе.

— Бледнолицые помогают этому чудовищу, которое называется поездом, поглубже проникнуть на наши земли, — пояснил вождь.

Поднявшись на невысокий холм, он резко натянул поводья, заставив своего скакуна застыть на месте.

Отважный Ястреб встал рядом с ним. Вскоре их окружили остальные воины, за исключением трех, оставшихся в охранении. Прикрыв глаза ладонью, Ястреб наблюдал за белыми, как они стучали молотками по рельсам и, поднатужившись, меняли шпалы. Брови обычно спокойного, уравновешенного индейца поползли вверх, когда бледнолицые уселись в маленькую тележку и начали как-то странно раскачивать ее, в результате чего та двинулась по рельсам.

— Ты видел?!.. — начал Отважный Ястреб, но Храбрый Орел перебил его.

— Не-хайо. Да, я видел белых на том, что они называют дрезиной, — произнес вождь и, не сдержавшись, хмыкнул. — Они не совсем понимают, какой опасности подвергают себя, путешествуя подобным образом: дрезина едет очень медленно и уступает в скорости даже самой тихоходной кляче. Лучше бы им передвигаться на лошадях.

— Они не смогут убежать от нас, если нам понадобится атаковать их, — заявил Отважный Ястреб. — Тем более, мы можем разъехаться в разные стороны, а бледнолицые способны двигаться только вперед или назад. Может, остановить их? Должны же мы продемонстрировать свои возможности.

— Я не хочу причинять им вреда, — твердо произнес Храбрый Орел, не желая усложнять положение между шайенами и «синими мундирами» (так индейцы называли солдат гарнизона форта Ларами). Их деревня располагалась в непосредственной близости от укрепления бледнолицых, на Норт Плейн Ривер, поэтому подобные действия могли повлечь за собой неожиданные последствия. Но от веселой шутки молодой вождь все-таки отказаться не сумел. Сверкнув глазами, он обратился к другу детства:

— Мы можем пошутить над ними.

— А как это сделать, чтобы не причинить белым вреда? Да и наши воины не должны пострадать, — произнес Отважный Ястреб, поглядывая на сопровождавших их индейцев, уже начавших проявлять первые признаки нетерпения.

Храбрый Орел стиснул зубы, а в глазах мелькнула тень презрения при мысли о бледнолицых, чьим богом являлось золото.

— Мы поломаем дрезину белых, только и всего, — заявил вождь и, кивнув другу, оглянулся на своих воинов. — Вперед! Делайте, как я!

Мужчина рванул поводья и ударил коня пятками в бока, быстрым галопом спустился вниз, миновав стройные сосны и кедры и распугав оленей, пасшихся неподалеку.

Наслаждаясь горячим солнцем и порывистым ветром, Храбрый Орел все сильнее натягивал поводья, приближаясь к сверкающим в солнечных лучах рельсам. Сердце вождя гулко билось в груди. Какое же наказание придумать для белых на дрезине? Остановив коня, индеец спешился.

Люди, руководимые Храбрым Орлом, притащили огромные бревна и уложили их поперек железнодорожного пути. Затем с усилием вытащили несколько костылей и убрали накладки, соединяющие два соседних рельса, и бросила в сторону от насыпи.

Остановившись в высокой траве, которая доходила ему до пояса, Храбрый Орел обратился к воинам:

— Сверкающие железные полосы достигли самого сердца нашей земли, — гордо подняв голову, заговорил он. — Они принесли тайны другого мира, где белые ничего не знают об индейцах. Нам безразлична их жизнь, а им — наша. Давайте покажем бледнолицым, как мало занимают они наши мысли.

Отважный Ястреб приблизился к товарищу.

— Я немного проеду с воинами, затем спрячусь в кустарнике, — радостно предложил он, сверкая глазами от возбуждения. — Мы неожиданно выскочим и напугаем белых, чтобы отвлечь их внимание от завала на дороге. — Индеец от души рассмеялся. — Когда они столкнутся с бревнами, то полетят, как птицы.

Остальные воины поддержали его и вопросительно повернулись к своему предводителю.

— Ты словно прочитал мои мысли, ибо я хотел поступить именно так, — произнес Храбрый Орел, опустив руку на обнаженное плечо Отважного Ястреба. — Я поскачу с остальными воинами вперед и подразню белых.

Ветер игриво трепал его длинные, доходившие до пояса волосы, а солнце ласково касалось его мускулистых рук и плеч. Прищурившись, вождь вскочил в седло.

— Поехали! Дадим бледнолицым повод рассказать о нашей проделке своим внукам, когда те появятся у них!

Смеясь, шайены двинулись к приближающейся дрезине. Когда они достигли насыпи, Храбрый Орел вытащил оружие из специального приспособления на седле. Воины последовали его примеру. Не желая никому причинить вреда, они принялись стрелять в воздух. Индейцы скакали рядом с самоходной тележкой, гикая и издавая воинственные кличи. Белые испуганно следили за разворачивающимися событиями.

— Бледнолицые! Ваша лошадка слишком тихо бегает! — выкрикнул Храбрый Орел, говоря по-английски. Этому языку его научил приемный отец. Он пригодился для жизни среди общающихся на нем коварных, злых и алчных белых людей. Теперь, когда приемный сын сам стал вождем, он заставлял своих соплеменников упражняться в английском, пользуясь этим языком большую часть времени даже в разговорах между собой. Только при общении с Великим Духом и при проведении священных праздников разрешалось говорить, используя истинную речь шайенов.

Вождь рассмеялся, дав залп в воздух.

— Бледнолицые, если вы не поедете быстрее, наши кони растопчут вас.

— Убирайтесь отсюда! — закричал один из белых. — Оставьте нас в покое!

— Это вы нарушили тишину и порядок в стране краснокожих! — возразил Храбрый Орел. — И вы должна привыкнуть и смириться с тем, что это наша земля.

— Но данная земля принадлежит железной дороге, а не вам, — закричал белый мужчина и взвизгнул от страха, когда Отважный Ястреб и его товарищи вплотную приблизились к дрезине и, издавая пронзительные вопли, потрясали ружьями.

Опасаясь последствий нападения и сосредоточив внимание на нападавших шайенах, пассажиры самоходной тележки вовремя не заметили бревна, лежащие поперек железнодорожного полотна. Произошло столкновение. Дрезина перевернулась, разбросав людей, находившихся на ее платформе, во все стороны.

Вопя от ужаса, белые поднялись и со всех ног бросились в бегство. Вскоре они укрылись в высокой колышущейся от ветра траве по обе стороны насыпи.

Смеясь, Храбрый Орел положил ружье в седельную сумку. Довольный своей проделкой — они и повеселились от души, и не причинили никому большого вреда — мужчина сделал знак воинам следовать за ним.

Направив скакуна вдоль дороги, он неторопливо ехал вдоль железнодорожного пути, оценивая ущерб. Неожиданно его слух уловил какой-то странный шум. Вождь спешился и приложил ухо к рельсам, а затем улыбнулся Отважному Ястребу.

— Скоро появится железный конь.

Вскочив в седло, мужчина отъехал от насыпи и на некоторое время задумался, прикидывая план дальнейших действий.

 

ГЛАВА 5

До слуха индейцев донесся протяжный паровозный гудок приближающегося поезда. Храбрый Орел остановил испугавшегося скакуна и взглянул на небо. Клубы дыма из трубы железного чудовища мгновенно окрасили небосвод в черный цвет.

Вождь увидел поезд, идущий по извивающимся, сверкающим на солнце рельсам. На его лице появилась улыбка, когда он представил огромную махину, не способную двигаться дальше, потому что впереди — разобранная дорога. А ведь они считали свою выходку с дрезиной лишь шуткой и не более того.

— Мы ведь давно хотели взглянуть на внутреннее убранство вагона, не так ли? — обратился к предводителю Отважный Ястреб, подъезжая поближе.

— Что ж, сегодня мы удовлетворим собственное любопытство, — заметил вождь, улыбаясь другу.

— Как ты думаешь, надо ли отвлечь внимание белых, едущих на железном черном демоне, чтобы они не заметили поврежденного пути? — поинтересовался Отважный Ястреб, сжимая руками ружье.

— Не-хайо. Но нам нужно постараться, дабы не причинить никому вреда, — задумчиво произнес Храбрый Орел, наблюдая, как тонкая струйка дыма, вырывающаяся из паровозной трубы, меняет направление под порывами легкого ветерка. — Еще ни разу «синие мундиры» не предъявляли нам обвинений по поводу насмешек над бледнолицыми. Они не хотят конфликтов с нами, как и мы с ними.

— Они уже и так достаточно помешали нам, вмешиваясь в наши дела, — проворчал Отважный Ястреб. Его глаза гневно сверкнули, когда он мысленно промерил расстояние между поездом и разобранными рельсами.

— Согласен, — сухо сказал Храбрый Орел. Ему всегда было любопытно узнать, кто же все-таки отвечал за кровавую бойню, произошедшую в его родном селении много лун назад. Может, это дело рук «синих мундиров»? Или же это совершили белые люди без мундиров, которые явились на священную землю предков, куда их никто не звал?

— О чем ты задумался, друг мой? — спросил Отважный Ястреб, поглядывая на товарища. — Впрочем, при виде белых на земле шайенов у тебя всегда портится настроение. Это все из-за воспоминаний детства.

— Вновь ты читаешь мои мысли, — признался вождь, улыбнувшись. Наклонясь к товарищу, он крепко сжал его мускулистое плечо. — Настоящие друзья могут заглянуть в душу друг другу. Так происходит и у нас с тобой, Отважный Ястреб. Пусть так будет всегда.

Индеец кивнул и гордо расправил плечи: как же, он лучший друг Храброго Орла! Эта духовная связь возникла между ними уже очень давно, когда потерявший память от потрясения девятилетний мальчик нежданно-негаданно вошел в его жизнь. Отважный Ястреб предложил несчастному свое дружелюбное сердце. С годами дружба крепла и превратилась в самое настоящее родство. Отныне они стали братьями.

— Давай больше не будем говорить об этом. Ведь нас ждет такое отличное развлечение, — предложил вождь, вынимая оружие из седельной сумки. Затем он бросил взгляд через плечо на стоявших неподалеку воинов. — Вперед! Когда железное чудовище не сможет продвинуться дальше, мы заставим бледнолицых подождать на жарком солнышке, а сами тем временем войдем внутрь странного создания, которое они называют поездом.

Произнося эти слова, Храбрый Орел поочередно окидывал взглядом своих воинов.

— Но запомните, братья, нельзя убивать, если, конечно, к этому не вынуждают обстоятельства. Мы сделаем так: не будем никого лишать жизни, чтобы не дать пищу стервятникам. Нам просто хочется немного развлечься. А смерть — не забава.

Воины-шайены кивками выразили свое согласие с предостережением вождя. Предводитель улыбнулся, с теплотой подумав о готовности соплеменников следовать за ним и выполнить любой его приказ.

За любовь нужно платить любовью, и Храбрый Орел ощутил щемящее чувство радости и любви к своему народу.

Эхо паровозного гудка, нарушившего тишину прерии, заставило вождя оглянуться. Поезд подходил все ближе и ближе. Сердце мужчины учащенно забилось. Сверкая глазами, он поднял оружие и поскакал к железнодорожному полотну, показывая пример для подражания.

Индейцы рассредоточились по всей длине пути по обе стороны насыпи. Издавая боевые кличи и подбадривая друг друга, они двигались вровень с двумя пассажирскими вагонами. Новенький, окрашенный в ярко-красный цвет, вагон-ресторан выделялся среди всего состава, радуя глаз, словно рассвет.

Храбрый Орел, поморщившись, наклонился, когда один из машинистов выстрелил в него, выкрикивая ругательства. Когда же ни вождь, ни его воины не сделали ответного залпа, а только лишь угрожали применением оружия, взмахивая им в воздухе, люди в поезде прекратили огонь, но не перестали кричать и издеваться над нападавшими. Особо громкий взрыв смеха послышался перед подъемом на гору: паровоз, набрав полный ход, резво втащил состав на подъем, оставив преследователей далеко позади.

Однако Храброго Орла не так-то просто оказалось сбить с толку. Он ударил своего скакуна пятками в бока и рванул поводья.

Вскоре шайены поравнялись с вагоном-рестораном. Все пассажиры поезда приникли к окнам, выкрикивая оскорбления «краснокожим варварам».

Доказывая в очередной раз, что мощь его гнедого сравнима с ветром и больше силы паровоза, вождь, прильнув к шее лошади, миновал ярко-красный вагончик и, взглянув через плечо, увидел своих людей, мчащихся во весь опор вслед за ним.

Вскоре шайены настигли паровоз и свистом и гиканьем отвлекли внимание машиниста и его помощников от разобранного пути. Храбрый Орел твердо вознамерился войти внутрь «чудовища», как он именовал вагон, и понять причину, по которой так тянет туда бледнолицых. Для него поезд означал только одно понятие: извергающего дым демона, пожирающего землю, принадлежащую шайенам.

Вождю и его людям прекрасно удалась первая часть плана. Храбрый Орел, обнадеженный происходящим, бросил взгляд на железнодорожное полотно — состав приближался к разобранному участку дороги.

Не желая, чтобы при аварии пострадал кто-либо из воинов, потому что вагоны могли при резкой остановке упасть на бок, предводитель нападавших подал, команду отъехать подальше от насыпи.

Люди подчинились и, достаточно удалившись от железнодорожного полотна, гортанно смеялись, поглядывая, как состав мчится к непредвиденной остановке.

Громкий и тревожный гудок паровоза и скрежет тормозов известили о том, что бледнолицые заметили грозящую им опасность, но из-за нехватки времени уже ничего нельзя было сделать.

Тишину разорвал ужасный треск ломающегося дерева, лязг металла о металл, крики людей. Паровоз угрожающе раскачивался из стороны в сторону, вагоны, резко остановленные, тоже закачались. Вскоре состав все же остановился, окутанный облаком пара.

— Окружить поезд! — приказал Храбрый Орел, когда пассажиры начали высыпать из вагонов. — Отобрать винтовки у вооруженных людей!

Через несколько минут мужчины, женщины и дети уже стояли перед составом, сбившись в кучу, безоружные и напуганные случившимся.

* * *

Едва дыша, Бекки наблюдала, как индейцы спешились, и каким-то пятым чувством угадала вождя. Девушка сразу же невольно отметила классическую красоту его лица, высокий рост и могучее телосложение.

«Это, должно быть, шайены, — подумала она, — не зря же их называют красавцами даже свои же краснокожие собратья». Еще никогда Ребекка не встречала человека с такими прекрасными чертами лица, как у этого воина.

Обучаясь в школе в Сент-Луисе, Бекки изучала индейскую культуру и прониклась уважением к народу этого племени. Также ее не оставляло равнодушной искусство этих людей. Она знала, что перья орла являются знаком власти, отличием вождя.

Человек, вызвавший восхищение мисс Вич, носил головной убор, украшенный такими перьями. Она несказанно обрадовалась, увидев, что эти знаки власти находятся точно по центру головы, на макушке, воткнутые в повязку, а не продеты через локоны сзади, слева направо, так как в первом случае они означают мир, а во втором — войну. К ее счастью, индейцы решили просто повеселиться, а не устраивать резню.

Девушка заинтересовалась вождем, не отрывала от него восхищенного взгляда. Молодой мужчина отдавал приказания на своем гортанном языке, а остальные мгновенно их исполняли. Когда воин вошел в вагон, Бекки, напрягая шею, следила за его продвижением через окна и тяжело вздохнула, когда тот скрылся из вида. Во вздохе белой женщины слышалось явное разочарование.

Солнце палило немилосердно, и вскоре непокрытая голова мисс Вич начала испытывать на себе всю прелесть горячих лучей Вайоминга. Ее изящная шляпка, лежавшая на коленях, во время поспешного бегства оказалась сброшена на пол и сейчас валялась, наверное, в проходе между сиденьями. Бекки особенно не переживала об утере: головной убор почти ничего не значит по сравнению с нападением краснокожих.

Нервы храброй девушки начали понемногу сдавать, когда она перевела взгляд на окружавших их индейцев и увидела стволы ружей, угрожающе направленные на беззащитных пассажиров. Ей доводилось слышать, что путешествие по территории миролюбивых шайенов довольно безопасно, но в душу закралось опасение, когда пришлось лицом к лицу столкнуться с индейцами.

Хотя, если разобраться, пресловутые дикари казались предпочтительнее банды головорезов-изгоев. Мисс Вич читала и слышала о многочисленных случаях нападения жестоких и не знающих пощады преступников на пассажирские поезда. От их ножей и ружей мало кто уходил живым, поэтому почти не имелось свидетелей зверств этих людей.

Сердце защемило от боли, когда Бекки подумала о своем брате. Он ведь вполне мог оказаться среди бандитов.

На лбу девушки выступили капли пота, а лицо побагровело под лучами палящего солнца. Она нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая дальнейших событий.

Прямо в глаза смотрели черные стволы индейских ружей, а сами шайены спокойно рассматривали белых пассажиров. От их взглядов пробегала дрожь по спине и холодели руки.

— Я не допущу, чтобы с вами что-то случилось, — раздался пылкий голос Теда Патрика. — У меня есть маленький пистолет, спрятанный во внутреннем кармане сюртука… Подождем, пока эти дикари немного расслабятся… Тогда я вытащу его и…

Бекки, взглянув на него предостерегающе, побледнела.

— Если вы попытаетесь что-то решить при помощи этой игрушки, то навлечете смерть на наши головы, — перебивая мужчину, прошептала девушка. — Не будьте глупцом! Вы ведь больше уже не в вагоне и ни за что не несете ответственности. Пусть все идет своим чередом. Я еще не готова умереть.

— Тихо! — прикрикнул один из шайенов на ломаном английском языке, переводя взгляд с Ребекки на Теда. — Поговорите, когда вам разрешат.

Девушка с трудом вдохнула, затем надменно подняла подбородок.

Задрожав, Патрик отодвинулся от нее.

Когда Храбрый Орел услышал голос Бродячего Ветра, одного из самых преданных воинов, прикрикнувшего на кого-то из пассажиров, то, бросившись к окну, посмотрел на столпившихся внизу бледнолицых.

Вождь быстро отыскал глазами красивую белую женщину, которую не успел рассмотреть как следует при высадке. Похоже, это она вызвала сердитое замечание Бродячего Ветра. Предводитель индейцев, не отрываясь, продолжал смотреть на красавицу, угадав по надменно поднятому подбородку смелый и решительный нрав.

Храбрый Орел еще некоторое время внимательно изучал пассажирку. Его восхищали ее сверкающие зеленые глаза, молочно-белая кожа, шелковистые золотые волосы, стройное тело, а длинные юбки не скрывали изящных очертаний ног.

Взгляд мужчины, скользнув по пышной груди, возвратился к лицу. Пульс участился, лишь только вождь представил, насколько нежна ее кожа. Он даже позволил себе на мгновение расслабиться и вообразить, как приятно целовать эти великолепно очерченные губы, ощущать их вкус…

— Храбрый Орел, посмотри, что мы обнаружили в другой железной коробке, — задыхаясь от бега, проговорил Отважный Ястреб, врываясь в вагон. — Мы уже забрали продукты, теперь нас можно считать богачами… Есть кленовый сахар, бобы, материя… Но сейчас мы нашли очень странную пищу.

Вождь неохотно отвел глаза от прекрасной женщины, запечатлев ее образ в памяти и чувствуя, как странное тепло разливается в груди, под сердцем, а затем отправился следом за товарищем в вагон-ресторан.

Войдя внутрь, он остановился, пораженный разнообразием странных продуктов, лежащих на снежно-белых, как кожа прекрасной женщины, скатертях. Мужчина растерянно рассматривал корзину с фруктами, изумленный видом доселе невиданных плодов. Протянув руку, вождь коснулся длинного желтого дара природы, ощутив гладкость его кожуры.

Индейцы молча наблюдали, как Храбрый Орел поднес плод к губам и, не чистя, откусил. Найдя фрукт довольно горьким, он выплюнул кусок на пол, морщась от отвращения.

Любопытство заставило его обследовать тарелку за тарелкой, блюдо за блюдом. Особенно понравилась морковь. Бифштекс явно пришелся не по вкусу, и мужчина поморщился, найдя кушанье неприятным и безвкусным.

Добравшись до булочки, он, памятуя о прошлых неудачах, сначала понюхал ее и, восхитившись приятным ароматом, откусил немного. Сдоба исчезла мгновенно, и вождь тут же принялся за вторую.

Стараясь долго не задерживаться в вагоне, так как «синие мундиры», совершая обход, могут обратить внимание на остановившийся состав и столпившихся около него пассажиров, Храбрый Орел вышел на воздух. Индейцы упаковывали и вешали на седла украденную добычу.

Вождь медленно обошел толпу перепуганных пассажиров, глядевших на него безумными глазами. Дойдя до прекрасной золотоволосой незнакомки, Храбрый Орел вновь восхитился ее красотой и удивился дерзкому взгляду, устремленному на него.

Когда женщина плюнула ему под ноги, все его мускулы напряглись. Мужчина замер, посматривая на дерзкую бледнолицую сверху вниз гневно горящими глазами.

Нисколько не раздумывая, вождь схватил ее за чудесные золотые завитки волос и притянул лицо девушки к своему.

Мужчина и женщина молча смотрели друг на друга.

 

ГЛАВА 6

Бекки не успела опомниться, как вождь схватил ее за волосы. Его глаза гневно пылали, напоминая раскаленную лаву в жерле вулкана. В них ясно читалась ярость, причем, настолько сильная, что она могла чувствовать ее жар, когда горячее дыхание шайена обожгло щеку и пошевелило локоны на висках.

Девушка поняла: необходимо немедленно что-то предпринять. Вдруг в гневе индеец нарушит данное слово «не убий» и прибегнет к помощи огромного ножа, висевшего в ножнах на поясе? Зачем он дергает за волосы? Может, хочет снять скальп?

Эта мысль заставила колени Бекки расслабиться и подогнуться. В животе похолодело, но блондинка все же попыталась сохранить независимый вид, стараясь найти оправдания в собственную защиту. Ей нужно показать, что она никого не боится, а тем более, этого воина. На самом же деле страх затопил душу Ребекки, и сердце девушки билось учащенно; она почти теряла сознание.

— Отпустите волосы! Вы… вы… — мисс Вич вовремя сумела остановить себя, оборвав гневную речь на полуслове. Не произносить же вслух слово «дикарь», которое могло положить конец ее жизни.

— Вы продемонстрировали отсутствие уважения к вождю, плюнув ему под ноги, — объяснил свое поведение мужчина. Его горло пересохло, но не от гнева, а от преклонения перед этой женщиной, не испугавшейся его.

Глаза индейца были прикованы к волосам Бекки, в коих, казалось, жило само солнце. Храброму Орлу приходилось до сегодняшнего дня видеть и белокурые, и золотые пряди у бледнолицых женщин и мужчин. Особенно запомнился один, чье поведение и безрассудная жестокость породили хаос в жизни и белых, и краснокожих. А ответственность за содеянное частенько возлагалась на плечи шайенов. Теперь вождь племени Лисицы повсюду искал этого золотоволосого героя. У него не было привычки скальпировать бледнолицых, но ради такого случая он бы изменил своим правилам и гордо поднял бы трофей над головой, чтобы его воины и их жены, матери и сестры возрадовались бы вместе с ним. Со смертью этого белого дьявола придет долгожданный мир на землю шайенов.

Женщина-красавица растерянно заморгала — теперь она наверняка знала, что перед ней стоит могущественный вождь. Девушка наблюдала за ним довольно долго, и ей не хотелось бы, чтобы тот испытывал к ней презрение. «Нет, какие же все-таки у него правильные и красивые черты лица», — неожиданно подумала Бекки. Густые темные волосы Храброго Орла, сдерживаемые полоской кожи на лбу, свободно падали до пояса. Мужчина носил медные и латунные браслеты, на шее виднелось оригинальное ожерелье из зубов лося, в то время как остальные воины могли похвастаться лишь украшениями из зубов оленя и ожерельями из рыбьих костей.

Вождь продолжал крепко держать девушку за волосы, так что у Ребекки имелся шанс внимательно рассмотреть его глаза. Ей не приходило в голову, или же она просто старалась не обращать внимания на любопытные взгляды многих людей, с интересом ждущих, чем закончится их безмолвная борьба. Бекки давно уже убедилась, что Тед Патрик и остальные пассажиры мужского рода — трусы, иначе бы они выступили в ее защиту.

Значит, ей придется противостоять вождю в одиночку.

— Я не продемонстрировала уважения? — дерзко проговорила она. — Вы явились сюда со своими воинами, заставили всех ни в чем не повинных пассажиров стоять под палящими лучами солнца… Что еще можно ожидать от нас, кроме проклятий?!

Девушка поморщилась, когда индеец перехватил ее густые локоны и крепко сжал их.

— Вы, белые, пришли и заставили шайенов уйти с их исконных, священных для них земель. Кроме того, нам пришлось выучить ужасный язык бледнолицых. Что же вы ждете? — хмуро произнес Храбрый Орел. — Или же вы предпочитаете видеть покоренных, лишенных чести, а вместе с ней — и смысла жизни, шайенов? Хотя испокон веков люди моего племени ходили по этой земле, пили воду из этих рек и дышали этим воздухом еще до того, как бледнолицые появились здесь.

— Я не понимаю, каким образом может быть задета ваша честь присутствием белых на территории Вайоминга. Из того, что мне удалось заметить, главное одно: места здесь хватит на всех, — резко сказала мисс Вич и дерзко посмотрела на собеседника. — Отпустите меня. Немедленно! Вы и так уже достаточно натворили, отправив поезд под откос. Конечно, вы знаете, начальство форта Ларами заставит вас ответить за это…

— «Синие мундиры» поступали с индейцами моего племени намного хуже, — проворчал вождь.

— Уверена, вы большего не заслужили, — парировала мисс Вич. Храбрый Орел смотрел на нее сверху вниз, не в силах сдержать свое восхищение ее удивительной дерзостью. Ему нравились женщины с огоньком, способные постоять за себя. Такие делают любовь еще прекраснее, еще исступленнее.

Очнувшись от сладостного наваждения и отогнав от себя опасные мысли, мужчина отпустил волосы пленницы. Следует поскорее убираться подальше от этого места, где он со своими воинами зашел слишком далеко в желании повеселиться.

— Белая женщина, вашим языком движет гнев, а это абсолютно недопустимо, — заявил он, задержав взгляд на бледном лице Бекки.

С этими словами Храбрый Орел, собравшись с духом, отошел от нее и направился вдоль толпы пассажиров, желая осмотреть всех бледнолицых. Их поведение резко отличалось от поступка золотоволосой красавицы. В глазах присмиревших людей читался страх перед шайенами.

И вождь почувствовал, что им избран верный путь, ибо чем больше белых укрепятся в мысли об угрозе со стороны индейцев, то тем больше их возвратится к своим очагам, навсегда покинув землю шайенов.

Однако в глубине души Храбрый Орел знал — мечта о полном освобождении бескрайних просторов предков в собственность его соплеменников совершенно несбыточна. Прогресс, как называют этот процесс белые, уже вступил на равнины, принадлежащие индейцам, и ничто не сможет повернуть его вспять.

Вождь подошел к воинам. Его взгляд не отрывался от группы белых мужчин, старающихся незаметно придвинуться к золотоволосой красавице. Она выгодно выделялась среди всех бледнолицых своей силой воли, независимым характером и совсем не женской отвагой. Такое состояние присуще только настоящему воину.

Храбрый Орел ломал голову и никак не мог понять, почему эта прекрасная женщина путешествует одна. Если бы это было не так, то она давно уже нашла бы себе защитников.

— Что будем делать с этими людьми, когда наше веселье закончилось? — прошептал Отважный Ястреб, наклоняясь к вождю.

— Они нам больше не нужны, — лаконично ответил тот. — Мы оставим их.

Глаза Храброго Орла снова метнулись к золотоволосой женщине. Его сердце учащенно забилось при мысли о том, чтобы взять ее в плен. Пожалуй, идея неплохая. Тем более, никто из пассажиров понятия не имел, какое племя индейцев сыграло с ними эту злую шутку. Никто, за исключением этой бледнолицей красавицы.

К тому времени, как белые починят дорогу и продолжат прерванное путешествие к форту Ларами, а «синие мундиры» вышлют разведчиков, пытаясь разыскать пропавшую женщину, он сможет уже освободить ее. Мужчина всем сердцем надеялся, что при более близком знакомстве очарование, исходившее от этой скво, исчезнет, и ему удастся избавиться от наваждения.

Храбрый Орел не хотел испытывать нежные чувства к белой женщине. Для него все бледнолицые, за исключением очень немногих, являются врагами. А девушка, стоящая перед ним, до мозга костей белая из белых.

Отказавшись от мысли прихватить ее с собой, вождь легко вскочил в седло. Все последовали его примеру. Храбрый Орел решил бросить прощальный взгляд на восхитительную златовласку, сгорая от желания, которое не испытывал уже на протяжении многих лун. Он давным-давно потерял веру в женщин. Тому причиной — его жена.

Взяв в руки поводья, вождь повернул коня, намереваясь уехать, но, совершенно неожиданно даже для самого себя, направился к Бекки. Он подъехал к ней и, протянув руку, поднял легкое женское тело к себе на седло, усадив впереди.

Девушка оказалась настолько ошеломлена случившимся, что не сразу осознала происходящее. Теперь уже ничего поделать нельзя: индеец крепко придерживал ее за талию, не давая возможности соскочить на землю. Через мгновение пришла догадка — она стала пленницей.

— Отпусти меня, зверь! — закричала Бекки и, вцепившись в его мускулистую бронзовую руку, попыталась разжать пальцы мужчины. — Вы не имеете права! Отпустите меня!

Храбрый Орел не обращал внимания на ее протестующие крики и не подавал виду, что острые женские коготки, впившиеся ему в руку, причиняют боль. Поглядывая вперед поверх блестящих золотистых волос Бекки, он пустил лошадь галопом.

Вождь также оказался безразличен по отношению к своим воинам, которые по одному подъезжали к нему, с любопытством рассматривая женщину; они вопросительно посматривали на Храброго Орла, желая понять странное поведение предводителя.

Еще никогда лидер шайенов не привозил пленников в селение, а тем более, в собственное жилище, где, по всей видимости, на этот раз он предполагал держать белую женщину.

Но никто не стал возражать. Вождь сам вправе решать, как ему поступать в том или ином случае. Воины полностью доверяли ему. Да и до этого времени Храбрый Орел не давал ни малейшего повода сомневаться в правильности своих поступков.

Когда индейцы отъехали, удовлетворив хотя бы отчасти любопытство, к вождю приблизился Отважный Ястреб.

— Мой друг, эта женщина несет с собою неприятности, — предупреждающе произнес воин, чувствуя себя уверенно при разговоре на данную щекотливую тему. При этом он применил родной язык шайенов, чтобы пленница не смогла понять, о чем идет речь.

— Возможно, — недовольно буркнул предводитель, искоса взглянув на приятеля. — А может, и нет… Посмотрим.

— Что вы там говорите обо мне? — потребовала объяснений Бекки. — Если вы считаете мою поездку с вами добровольной, то глубоко ошибаетесь. Знайте же, я постараюсь превратить вашу жизнь в кошмар, пока не найду способа убежать.

— И вновь вы говорите в тот момент, когда должны молчать, — спокойно заметил Храбрый Орел, когда пленница, повернув голову, гневно взглянула на него. — Сидите тихо, иначе я не потерплю никакой болтовни.

Девушка почувствовала себя униженной и потерянной.

— Почему вы ведете себя подобным образом? — мягко поинтересовалась она. — Ведь я не сделала вам ничего плохого. Пожалуйста, отпустите меня. Мне просто необходимо быть свободной… Прошу вас, отпустите.

— Молчи, женщина, — нахмурился вождь. — Вы мне больше понравились там, у поезда, когда держались мужественно и не скулили, как сейчас, словно раненый щенок.

Ребекка изумленно приоткрыла рот. Но мужчина добился желаемого: девушка не смогла найти подходящих слов, чтобы верно описать свое состояние в той ситуации. Страх смешивался с каким-то странным возбуждением, переполнявшим ее.

До смерти отца она никогда, даже в самых буйных фантазиях, не мечтала о путешествии без сопровождающих, о поездке за сотню миль от Сент-Луиса, о таких вот словесных баталиях. Такое не могло прийти ей в голову, пока на глаза не попалось объявление о розыске Эдварда.

Бекки вспомнила, как вела себя у шерифа Теда Долсона, и улыбнулась при мысли, что смогла осадить этого труса, когда он попытался заигрывать с ней.

А теперь? Куда завело ее упрямство и дерзость? Зачем понадобилось дразнить вождя шайенов? Нет, на мисс Бекки Вич из Сент-Луиса это совершенно непохоже.

Однако, с другой стороны, ей все больше начинала нравиться та личность, что проснулась в ней. Девушке хотелось смотреть в лицо будущему без боязни и опаски, без дрожи в коленках. Теперь Ребекка поняла: то хрупкое, беззащитное создание, что ходило на великосветские вечеринки и помогало бездомным детям вместе с болезненными скучными матронами, умерло.

«А, будь что будет!» — мысленно махнула рукой на происходящее Бекки и устроилась поудобнее, ожидая конца пути в неизвестность. Вскоре она сможет узнать, каковы намерения вождя шайенов. Задумавшись, мисс Вич поднесла руку к прическе. Легкий ветерок, обдувая лицо, растрепал золотистые пряди, запутал локоны.

Она попыталась привести волосы в порядок, расчесывая их пальцами и размышляя, уж не они ли являются причиной пленения. Что, если индейцы снимут с нее скальп, чтобы ни один белый не узнал о их месторасположении?

Девушка вздрогнула от отвращения.

Не имея выбора, Бекки положила руки на бронзовую мускулистую длань индейца. Рассматривая ее, она удивилась отсутствию волос. Мисс Вич жадно вдыхала аромат, исходивший от тела мужчины. Скосив глаза, блондинка увидела стройные мускулистые бедра, сжимавшие лошадиный круп.

Слегка повернув голову, Девушка посмотрела на его классическое, словно выточенное резцом ваятеля, лицо, радуясь, что вождь не замечает устремленного на него изучающего взгляда. Бекки усилием воли подавила желание дотронуться до щеки Храброго Орла и ощутить гладкость кожи. Не заметив даже намека на бакенбарды, она удивилась тому, что можно так искусно бриться: не было заметно щетины, обычной для любого мужчины.

Храбрый Орел почувствовал ее взгляд. Его сердце прямо-таки затрепыхалось в груди, словно пойманная в силок птица. Таким образом женщины смотрели на него, когда хотели разделить с ним одеяло. Многие желали его, но только с некоторыми вождь делил ложе.

Вспыхнув от осознания того, что Храбрый Орел заметил устремленный на него любопытный и восхищенный взгляд, Бекки опустила голову. Сердце гулко забилось, на нежной шее запульсировала синяя жилка… Девушка с притворным вниманием принялась рассматривать окрестности: олениха с двумя оленятами пугливо бросилась прочь; самые мудрые обитатели прерий, птицы, засели в кустах.

Проехав некоторое расстояние по равнине, Храбрый Орел направил свою лошадь по довольно крутому склону. Когда небольшой отряд достиг вершины, Бекки увидела внизу огромную долину, где вдоль реки протянулись небольшие хлопковые поля. Вождь начал спускаться к сверкающей водной глади; добравшись до ровного места, он подстегнул скакуна, пустив его трусцой.

Девушка не отрывала глаз от ястреба с черной, будто траурной, каймой на крыльях, который описывал широкие круги в голубом небе. Опустив голову, она похолодела: тропу к вершине холма охраняли замаскированные воины, так что нечего и думать о побеге.

Затем Ребекка увидела неподалеку поселение. Дома индейцев своим расположением на местности напоминали очертания лошадиного копыта, окруженного густыми зарослями ивняка. Возле реки возвышалось одно огромное жилище, и девушка догадалась, кому оно принадлежит.

Мисс Вич была поражена. Еще в школе, когда она заинтересовалась местной архитектурой, Бекки узнала, что размер жилья определяется количеством лошадей, имеющихся у владельца, его богатством и положением в обществе. Если у хозяина всего несколько коней, то дом не может похвастаться большим простором.

Пытливый ум Бекки отметил еще одну особенность, примененную при строительстве селения: все входы многочисленных типи оказались обращена на восток, туда, где поднимается солнце, а западная сторона всегда оставалась за спиной. Дверей не имелось. Их заменяли шкурой животного, прикрепленной в проеме за верхнюю кромку. В безветренную погоду этот полог обычно поднимали, чтобы улучшить циркуляцию воздуха в помещении. Сквозь дымовые отверстия высоко в небо поднимались клубы дыма, но и возле хижин повсюду горели костры.

Странное чувство охватило Бекки, когда она заметила красивую шайенку, склонившуюся над огнем, разведенном около жилища Храброго Орла. Она подогревала на пламени костра котел с едой, ожидая возвращения мужа.

Эта мирная картина заставила девушку вновь взглянуть на вождя. Что отражается в его глазах? Желание поскорее вернуться домой? Мечтает ли он увидеть любимую женщину? Хочет ли обнять ее?

Доселе ревность не посещала мисс Вич. Сейчас же она старалась не поддаваться волшебному магнетизму, исходившему от Храброго Орла, и боролась со странным, неизведанным чувством, охватившим душу и сердце девушки. Бекки тянуло к таинственному похитителю и хотелось, чтобы тот испытывал то же самое по отношению к ней. «Как было бы прекрасно, если бы он привез меня к себе домой именно по этой причине, а не потому, это ему нужен еще один скальп», — невольно мелькнуло в голове красавицы.

Солнце опускалось все ниже и ниже, ветер заметно похолодел. Сердце Ребекки забилось учащеннее, когда дети перестали возиться с самодельными игрушками и, открыв рты, откровенно уставились на нее, разглядывая незнакомую бледнолицую.

Осмотревшись, девушка заметила, что не только детишки, но и женщины прекратили свои хлопоты по хозяйству, последовав примеру ребятни.

Мисс Вич пережила за эти мгновения тысячу смертей, с ужасом отмечая, как все обитатели деревни шайенов высыпали на улицу, желая узнать причину воцарившейся тишины. Поэтому она несказанно обрадовалась, когда воины, спешившись, начали делить награбленное добро.

Храбрый Орел помог ей сойти на землю, и девушка обратила внимание на одного малыша, стоявшего поодаль. Он подозрительно посматривал на происходящее. Вождь знаком приказал ребенку подойти поближе. Тот беспрекословно повиновался и взял поводья, придерживая лошадь.

— Это мой сын. Его зовут Свистящий Лось, — представил малыша предводитель шайенов. — Сын, это… — Мужчина замолчал и вопросительно поднял брови. — Белая женщина, ты не сказала мне своего имени.

— А вы и не удосужились спросить его у меня, — гордо подняв голову, заявила она. — Вы только захватили меня в плен, все остальное оказалось не столь важно.

— Ваше имя? — бесстрастно повторил шайен, нахмурясь еще больше.

— Бекки, — пробормотала девушка, отступив на шаг назад. Она понимала, что, сдерзив, вызвала очередной приступ гнева вождя. — Бекки Вич.

Затем красавица взглянула на малыша, не отрывавшего от нее любопытных глаз. Он — сын Храброго Орла… Судя по всему, ему лет восемь… Если у мужчины есть ребенок, значит, должна быть и жена. Ей не понравилось, что мысль о семейном положении вождя вызывает у нее ревность. Странно, при таком стечении обстоятельств она не может, вернее, не должна испытывать к этому индейцу ничего, кроме страха.

Мисс Вич по-прежнему не могла понять причину, заставившую вождя взять ее с собою в деревню. Тот факт, что Храбрый Орел женат, запутывал и без того сложное дело. Значит, секс здесь ни при чем.

Заметив взгляд шайена, обращенный на ее волосы, она непроизвольно подняла к ним руку. Итак, он собирается снять с нее скальп? Именно потому пленницу привезли сюда! Ну, какие еще причины могли побудить властного хозяина взять ее с собой?!

Свистящий Лось продолжал рассматривать Бекки, загипнотизированный золотом ее волос. Ему тоже было любопытно, зачем отец привез эту бледнолицую. Ведь раньше он не делал ничего подобного.

Малыш еще ни разу не усомнился в справедливости и целесообразности поступков Храброго Орла — он являлся для него кумиром. Мальчик страстно хотел, чтобы поскорее наступил тот день, когда сможет сам возглавить племя шайенов и стать таким же могущественным и уважаемым вождем, как его отец. Но Свистящий Лось счел более благоразумным промолчать и, взяв жеребца под уздцы, отправился к коралю, огороженному прочными веревками.

Но ребенок есть ребенок. Малыш не удержался и еще раз оглянулся на белую женщину. Его рот приоткрылся от изумления: его отец приглашает пленницу войти в типи!

Бекки, затаив дыхание, робко вошла следом за Храбрым Орлом в его жилище. У огня находилась удобная подстилка типа ковра со множеством подушек, и мужчина жестом пригласил ее присесть. Затем он уселся сам по другую сторону очага, не сводя глаз с белой женщины. Она почувствовала, как страх снова сжимает холодными коготками ее сердце. Мисс Вич могла с уверенностью сказать, что вождь вел себя более спокойно в роли похитителя, а не хозяина дома. Теперь все переменилось. В глазах шайена мелькнуло одобрение, его губы расслабились и сложились в некое подобие улыбки.

Ребекка сжала ладони, помассировала пальцы и положила руки на колени. Похожи, между ними что-то происходит. Впрочем, это она ощутила с первой минуты, как увидела его, но прежде запрещала себе даже думать о происходящем тайном процессе в их душах. Однако отрицать страсть, которую испытывала к вождю, мисс Вич не могла.

Ее злила неспособность контролировать собственные чувства. Ведь в данный момент ей следовало бы чувствовать лишь гнев к человеку, который помешал осуществлению намеченных планов. Бекки пугало, что их обоих может закрутить в водовороте страсти.

Мысль о жене Храброго Орла подействовала на мисс Вич, словно ушат холодной воды.

Наконец, зрение девушки адаптировалось к полумраку жилища, и она обвела помещение взглядом. Не увидев нигде женской фигуры, Бекки вопросительно посмотрела на вождя.

Тот улыбался.

Девушка вскочила и попыталась пройти к выходу, но мужчина тут же схватил ее за руку.

— Не шумите, — угрожающе прошептал он.

Едва дыша от испуга, мисс Вич затравленно взглянула на хозяина типи и едва заметно кивнула.

 

ГЛАВА 7

Возвращение Свистящего Лося оказалось спасением для Бекки. Как только он вошел в жилище и широко открытыми глазами взглянул вопросительно на отца, тот сразу же отпустил запястье пленницы.

Храбрый Орел и его сын молча уселись рядом, наблюдая, как желтые языки пламени жадно обнимают поленья и черный дым выходит сквозь отверстие в пологе из бизоньих шкур.

Девушка бросила взгляд в сторону выхода, так и зовущего на волю, затем перевела глаза на вождя, снова подумав о бегстве, хотя прекрасно понимала всю тщетность подобной попытки. Даже если ей удастся выйти из типи, углубиться в чащу леса она не сможет — индеец, обладающий отличной реакцией, тут же перехватит свою «добычу». Бекки уныло подошла к огню и безвольно опустилась на ковер, в уют подушек.

В воздухе повисло напряженное молчание.

Она заискивающе улыбнулась мальчику, когда тот бросил на нее взгляд, но ее улыбка не достигла цели: малыш равнодушно отвел глаза, вновь уставившись на пламя в очаге.

Не зная, чего ожидать в следующее мгновение, и желая, чтобы Храбрый Орел сказал хоть что-нибудь и разбил лед молчания, мисс Вич взглянула на него. Это ведь он привез ее в свое жилище, а теперь, похоже, не знает, как поступить дальше.

Но вождь по-прежнему молчал и, хмуря брови, смотрел на пляшущие языки пламени.

Бекки едва не подпрыгнула от неожиданности, когда мужчина неожиданно повернулся к сыну.

— Иди и принеси нам поесть, — мягко произнес он, и его слова прозвучали, скорее, не как приказ вождя, а как обращение отца к своему любимцу.

В голосе Храброго Орла девушка уловила мягкость и терпение. Это несколько успокоило ее. Однако после ухода ребенка она осталась наедине с индейцем. Может, это просто хитрая уловка, пущенная в ход шайеном, чтобы никто не помешал ему сотворить задуманное?

Ребекка с трудом проглотила застрявший в горле комок и робко посмотрела на мужчину.

— Ну, хорошо, — дрожащим голосом произнесла она, кляня себя за то, что не смогла произнести эти слова с некоторой долей сарказма, как ей хотелось бы, — ваш сын ушел… Что теперь вы собираетесь делать со мною? Убить? Изнасиловать? Снять скальп? Что?!

Мисс Вич с усилием вздохнула, чувствуя, как страх новой волной обрушился на нее, липкими пальцами сжал горло и сдавил сердце.

— Давайте покончим с этим, — прерывающимся голосом произнесла Бекки, когда вождь проигнорировал заданные ему вопросы, оставив их без ответа. — Или… Или отпустите меня… Пожалуйста, позвольте мне самой распоряжаться собственной жизнью.

Она растерянно заморгала, когда мужчина неожиданно повернул голову и посмотрел на нее прекрасными черными глазами.

— Почему вы оказались одна в поезде, шедшем по территории шайенов? — спросил он. — Где ваш мужчина? Я еще никогда не видел белую женщину, путешествующую в одиночку.

— Наверное, я не совсем обычная представительница своей расы, — заявила мисс Вич, совершенно не заботясь о том, какое впечатление могут произвести ее слова. Странно, но обычно она тщательно обдумывала фразу, прежде чем представить ее на суд собеседника.

— Да, скорее всего, — согласился Храбрый Орел, едва заметно улыбаясь.

Удивленная его реакцией и тем, что он все-таки понимает ее состояние, Ребекка растерянно взглянула на вождя: кажется, тот находит сложившуюся ситуацию забавной.

Мисс Вич поражалась собственной смелости. Как можно чувствовать себя уверенно, пререкаясь с могущественным лидером индейского племени?

Ощущая все большую смелость, Бекки улыбнулась мужчине. Странно, но даже в отсутствии мальчика тот не пытался начать какие-либо активные действия.

Особенно девушку обрадовало его хорошее владение английским языком. Это могло означать только одно: Храбрый Орел долго жил среди белых и, наверное, перенял кое-что из общепринятых норм и правил поведения.

Кроме того, индеец, видимо, пришел к выводу, что не все бледнолицые являются его врагами. Скорее всего, в ней вождь не видел настоящего противника, ибо во взгляде мужчины Бекки не видела враждебности; он смотрел с пониманием и мягкостью, словно желая понять, почему белая женщина не желает давать ответы на его вопросы;

Мисс Вич склонила голову, утомившись от пристального взгляда вождя. Она испытывала странное чувство, которое никак не могла объяснить самой себе. Храбрый Орел с каждой минутой становился ей все ближе, словно Бекки знала всю его жизнь.

Не желая больше мучить женщину вопросами, чтобы постичь секреты ее души, шайен не стал допытываться до конца, хотя блондинка считалась его пленницей. До того, как по территории Вайоминга распространится весть о похищении, у него имелось немало времени в запасе. За этот период он узнает все, что его интересует, и даже намного больше. Чем дольше Храбрый Орел находился рядом с Ребеккой, тем сильнее разгорался в душе воина огонь желания.

Ее золотые волосы, таинственные зеленые глаза, губы, зовущие к поцелую, мужество в минуты опасности привлекали мужчину и, похоже, завели в ловушку. Не она являлась пленницей, а он попал в плен женских чар.

Храбрый Орел просто не мог поверить, что находящаяся в его жилище девушка всегда так дерзка и вызывающа: она ведь попала в экстремальную ситуацию, стала пленницей, не знала да и не могла знать своего будущего, поэтому подобное поведение вполне естественно. Дерзость и словесные баталии — ее единственное оружие.

Заметив, что вождь немного успокоился и перестал донимать вопросами, Бекки ощутила огромное облегчение, словно камень с души упал. Кроме того, малыш отправился за пищей; желудок мисс Вич сжался до боли при одной только мысли о съестном. Она надеялась на совместный ужин с Храбрым Орлом. Если же индеец придумал новое издевательство, заставив ее наблюдать, как они с сыном будут поглощать различные блюда, а ей ничего не предложат, Бекки возненавидит его всей душой!

Мисс Вич почувствовала странное возбуждение, вспомнив, как его мускулистая бронзовая рука обнимала талию, удерживая в седле. Она должна ненавидеть этого шайена за похищение и пленение, но, на самом деле, если оставить в стороне страх, в душе возникали совсем другие желания и ощущения.

Ругая себя на чем свет стоит и стараясь отвлечься от опасных мыслей, Бекки начала озираться по сторонам, пытаясь запомнить интерьер типи вождя до мельчайших подробностей.

Немного в стороне от очага находились две постели. По школьному курсу она знала, что матрасы сплетены из ивовых прутьев толщиной в человеческий палец и стянуты длинными бизоньими сухожилиями. Такие спальные принадлежности очень удобны, их легко скатывать, брать с собою и расстилать, где угодно.

На постели лежала циновка, сотканная из какого-то камыша, известного шайенам под названием «мо-уле-стат». По обеим сторонам от огня располагались полки с запасами пищи. Там можно было найти мешки с вяленым мясом, сушеные зерна кукурузы, коренья. В сундуках, стоящих по периметру жилища, у индейцев обычно хранились расшитая бисером одежда, деревянные сосуды и посуда, маленькие ложки для еды.

Мисс Вич еще раз внимательно взглянула на постели. Их матрасы из ивовых прутьев покрывали выделанные бизоньи шкуры, чтобы было удобнее спать.

В ногах одного из лож висел щит. К сожалению, в познаниях Бекки имелись существенные пробелы, и девушка ничего не могла понять, рассмотрев рисунок, нанесенный на него.

И вновь ее взгляд упрямо возвращался к постелям. Одна из них явно принадлежала мальчику, а другая, побольше, предназначалась для супружеской четы. Мисс Вич смотрела на это ложе и представляла, как на нем занимаются любовью красавец-вождь и его прекрасная жена.

Она почти ощущала руки мужчины, нежно касающиеся бедер, Чувствовала его пальцы на своей груди, ласкающие до тех пор, пока женщина не содрогнется от удовольствия, ощущала вкус губ…

Румянец смущения появился на щеках, и она отвела глаза от постели, решив познакомиться с внутренним убранством типи. Очаг сделали в форме креста, указывающего на четыре стороны света; в его центре полыхал огонь.

Осмотревшись, девушка замерла в восхищении, увидев великолепные рисунки, украшающие стены жилища.

— Во сне меня посетил Великий Дух, подсказав, как лучше украсить мое типи, — неожиданно раздался голос Храброго Орла, который заметил интерес, вспыхнувший в глазах Бекки. Эта фраза могла бы послужить поводом для начала беседы, потому что молчание, воцарившееся в жилище, становилось тягостным для обоих. «Разговор не будет отягощен вопросами, вызывающими у меня беспокойство… Что ж, попробуем…» — подумала девушка и вслух спросила:

— Во сне?

— Многое приходит к шайенам во сне… Так индейцы находят ответы на многочисленные вопросы, — пояснил вождь, разглядывая рисунки. — Мы всегда следуем советам духов.

Потом он принялся объяснять Бекки смысл рисунков, и она снова ощутила странную связь между ними. Ее гнев и горечь обиды постепенно исчезали, уступая место умиротворению. Неожиданно мисс Вич почувствовала, будто они являются одним целым и прожили душа в душу уже не один год.

Она проследила за взглядом мужчины, который с любовью и увлечением остановился на одном из изображений на стене. Огромное змееподобное существо протянулось по всему периметру жилища: голова находилась слева от входа, а хвост — справа. Над телом змеи художник изобразил головы бизонов. На пологе, закрывавшем дверной проем, отчетливо просматривался рисунок совы, над ней красовался полумесяц. Изображение лунного серпа виднелось и под дымовым отверстием, и над шестом, который являлся центром всей жилой конструкции.

Речь вождя прервала красивая индейская девушка, принесшая котел с едой. Бекки напряглась, когда пришедшая повесила закопченную емкость над огнем очага, грациозно поводя плечами. Аромат, исходивший от сосуда, заставил желудок пленницы болезненно сжаться. Но не муки голода мучили Ребекку, а мысль, кем может оказаться эта удивительная красавица. Конечно, она жена Храброго Орла!

Приступ бешеной ревности затопил душу мисс Вич, когда она увидела, как вождь поднялся и обонял индианку. Раньше она никогда не испытывала ничего подобного.

Да и откуда было возникнуть ревности, если еще ни один мужчина не волновал ее. Но сей порыв не может тронуть этого человека, потому что его сердце отдано другой.

— Водопад, я тебе привез кое-что, — нежно произнес Храбрый Орел. — Останься. Сейчас схожу и принесу подарок…

Его сын, Свистящий Лось, тоже обнял девушку и стоял рядом с ней, не отрывая глаз от пленницы.

Индианка что-то спросила у мальчика на своем родном языке. Однако в ее нежном и мелодичном голосе не прозвучало ни единой нотки ревности или недовольства. Малыш, нахмурившись, ответил и вопросительно посмотрел на Водопад.

Та пожала плечами и, шагнув к пленнице, подняла руку, словно желая коснуться золотых прядей, но быстро опустила, передумав.

— Какие чудесные волосы, — неуверенно произнесла индианка по-английски.

— Спасибо, — сухо и холодно поблагодарила Бекки.

Поняв, что Водопад настроена миролюбиво и ничуть не сердится на нее, мисс Вич поразилась: как может жена не испытывать ревности к незнакомой женщине, которую привел муж в их жилище? Интересно, а что имел в виду Храбрый Орел, попросив красавицу-индианку остаться? Очевидно, Водопад готовила ужин на общем костре, а сейчас возвратилась в собственное типи, чтобы побыть рядом с мужем. Но почему тогда Свистящий Лось называет ее по имени, а не мамой?

Размышления Бекки были прерваны приходом Храброго Орла. На его вытянутых ладонях лежало золотое ожерелье, взятое у кого-то из пассажиров. Мисс Вич, естественно, не хотела рассматривать этот поступок, как кражу. Совершенно очевидно, что этот человек не живет воровством, хотя он украл, вернее, присвоил немало не принадлежащих ему вещей, не исключая и похищение самой ее.

— Так как я вез женщину, то отдал свою долю добычи Отважному Ястребу, — объяснил вождь, набрасывая ожерелье на изящную шею девушки. — Водопад, разве оно не прекрасно?

Глаза индианки заблестели от радости, когда подарок уютно устроился на ее груди.

— Мне еще не приходилось видеть ничего более прекрасного, — выдохнула индианка и нахмурилась. — Но оно не принадлежит мне, Храбрый Орел. Ты взял это у пассажиров с поезда? — Она взглянула на Бекки. — Как и ее?

Вождь пожал плечами.

— Не-хайо. Разве белые за эти годы не забрали у нас многое из того, что по праву принадлежит нам? Это даже нельзя назвать равноценным обменом.

Водопад некоторое время рассматривала украшение, затем вновь взглянула на мужчину.

— Прежде ты никогда не делал подобного… ничего не брал с железных коней белых. До сегодняшнего дня тебе приходилось только забирать лошадей у наших врагов кроу.

— Верно. Так оно и было, — согласился шайен.

Бекки задрожала, когда, посмотрев на нее, Храбрый Орел заговорил странным сиплым голосом. Некоторое время она рассматривала говорившего, затем перевела взгляд на Водопад.

Та, повернувшись к вождю, обняла его, что-то прошептав на ухо. Воспаленному воображению мисс Вич почудилось, конечно, «Я люблю тебя», но такие вещи не предназначались для слуха посторонних, тем более бледнолицых.

— Благодарю за чудесный подарок. — Бросив быстрый взгляд на пленницу, индианка задала какой-то вопрос мужчине на родном языке.

— Время покажет, — уклончиво ответил вождь. Поцеловав Водопад в щеку, он шагнул в сторону. Водопад сжала в объятиях Свистящего Лося и вышла из типи.

Бекки едва сдержалась, чтобы не спросить, куда направляется эта женщина, его жена, почему не ужинает с ними. Ей хотелось узнать, вернется ли индианка на ночь, чтобы провести это время суток с супругом, пока пленница будет спать рядом.

Однако эти вопросы так и остались без ответа. Храбрый Орел вручил ей и сынишке по деревянной тарелке и взял свою.

Заостренной палочкой он подцепил мясо из котла и наделил каждого изрядной порцией прекрасно приготовленного блюда. Затем наступила очередь кукурузы и картофеля, занявших на тарелках свои места возле вкусно сваренного мяса.

Ребекка вздрогнула, когда в типи вошла Водопад, неся перед собой тарелку с поджаренными хлебцами. Она вышла столь же стремительно, как и появилась.

Рот мисс Вич наполнился слюной, желудок судорожно задергался, но она все же не решалась притронуться к еде.

— Вижу, что кое-что из положенного на тарелку, незнакомо вам, — проговорил индеец, взяв кусок мяса в руки. — Это легкие бизона. Готовятся они следующим образом: разрезаются, чистятся, подсушиваются, затем поджариваются на углях и варятся вместе с кукурузой. — С этими словами шайен положил кусок в рот и с аппетитом начал жевать.

Девушка поморщилась при упоминании о легких бизона. Ей еще никогда не приходилось есть ничего подобного. Она взглянула на жующего вождя, затем — на Свистящего Лося. Тот, не замечая ничего вокруг, ел с таким ожесточением, будто не видел пищи несколько дней подряд.

— Ешьте, — предложил Храбрый Орел, поднося кусок мяса к губам пленницы. — Это удивительно вкусно. Просто пальчики оближешь! Тем более, мясо придаст вам сил.

«Для чего они мне? — так и вертелся вопрос на языке Бекки, а сердце гулко стучало в груди. — Интересно, о чем он думает? Наверное, о том, что если его жена останется в другом типи, то вождь возьмет белую женщину на ночь в качестве замены…»

Лицо пленницы побагровело от стыда.

Девушка едва не задохнулась, когда мужчина поднес кусок мяса к ее губам. Ей ничего не оставалось делать, как открыть рот и попробовать изысканное, по мнению индейца, лакомство. Храбрый Орел медленно опустил руку.

— Очень скоро вам понравится вкус этого блюда, — заверил вождь, загадочно улыбаясь.

— Хлеб тоже очень хорош, — заявил Свистящий Лось, передавая Бекки прекрасно прожаренный ломоть. — Ешьте. Водопад готовит просто замечательно.

«Значит, она стряпуха?» — нахмурилась мисс Вич, подавляя желание спросить у мальчика, почему он не называет ее матерью.

Она взяла предложенный хлеб, кивком головы выразив свою признательность, так как ее рот по-прежнему был набит жестким безвкусным мясом. Ребекка внимательно осмотрела поджаренный хлеб. Во время изучения индейской культуры она решила угостить одноклассников своей стряпней и принесла в класс произведение кулинарного искусства, приготовленного по рецепту, вычитанному из учебника. Девочка скомпоновала блюдо из муки, сахарной пудры, соли и воды. Скатав полученное тесто в «колобки», она обжарила их в кипящем жире.

Сейчас мисс Вич обрадовалась возможности перебить вкус мяса, откусив хлеба. Наконец, трапеза завершилась, но теперь перед несчастной женщиной встал другой вопрос, мучивший ее несказанно больше, чем голод: где ей спать и с кем? Она взглянула на Свистящего Лося, который направился к своей постели и блаженно вытянулся на ней. Затем перевела глаза на Храброго Орла, гордо взирающего на сына, пока тот не уснул.

Убедившись, что мальчик спит, мужчина вновь обратил свое внимание на Бекки. Девушка напряглась, чувствуя, как тревожно забилось сердце. Она ощущала какое-то внутреннее умиротворение. Казалось, в душе что-то тает, давая возможность испытать тепло и удовольствие, когда глаза шайена осматривали ее с ног до головы, проникая в самое сердце. Каким-то образом тот понял, какие чувства испытывает к нему пленница.

Бекки едва не подпрыгнула, когда вождь обратился к ней.

— И вновь я спрашиваю, почему вы оказались на железном коне? — тихо поинтересовался он, словно не желая беспокоить мальчика.

Мисс Вич по-прежнему отказалась отвечать. Ей самой сейчас стало непонятно, как она отважилась путешествовать в одиночку. Хотя… Если бы не ее сумасбродство, Бекки никогда бы не встретила этого мужчину, державшего теперь жизнь и судьбу девушки на своей раскрытой ладони. Она уже не боялась его и того, что шайен мог с ней сделать. Наоборот, ей хотелось подольше оставаться с ним, чтобы как можно лучше узнать его. Как же ему удалось возбудить в ней такие странные чувства?

— Значит, вы по-прежнему не хотите открыть свое сердце вождю шайенов? — осторожно спросил Храбрый Орел. Облокотившись на локоть, он улегся на импровизированный ковер перед очагом и смотрел на пленницу поверх языков пламени. — Хотя это не имеет большого значения… У меня достаточно времени, поэтому с ответом можно не торопиться. — Мужчина отвел глаза и взглянул на танцующее пламя. — Уже много лет шайенов преследуют из-за желтого металла… Искатели золота, алчущие добычи, не дают покоя нашему народу, — продолжил он, обращаясь, скорее, к себе, хотя Бекки понимала: данные слова адресуются ей. — Наши холмы изрыты вдоль и поперек в поисках «желтого песка». Белые люди оставляют за собой кровавый след. Они даже убивают друг друга, желая заполучить золото.

Индеец взглянул на пленницу, и та почувствовали, как силы покидают ее.

— Железные кони привозят этих жадных бледнолицых на нашу землю… Когда я впервые увидел железнодорожный состав, то мне показалось, будто огромная змея ползет, извиваясь по прерии. В небе витали клубы дыма, извергаемые этим чудовищем. — На мгновение он замолчал, наклонился вперед и подбросил поленьев в огонь. — Вещь, которую бледнолицые называют поездом, очень заинтересовала шайенов. Мои воины взбирались на самые высокие холмы, желая посмотреть на железного коня, скачущего по стальным полосам. Мы вслушивались в шум, производимый им… Когда же до нас дошло, что поезд может идти только по проложенным рельсам и не смеет свернуть, мы осмелели и начали подъезжать поближе, стараясь получше его рассмотреть. — Мужчина медленно растянул губы в улыбке. — Однако мы еще никогда не подбирались так близко, как сегодня, — усмехнулся он, а затем нахмурился. — Белые слишком далеко зашли на нашу территорию, изменив наши привычки, уклад жизни, сея разрушения и упадок среди нас, — еле сдерживаясь от гнева, продолжал вождь. — Именно по этой причине мой отец вышел на тропу войны. Кто посмеет осудить его?

Храбрый Орел поднялся и подошел к Бекки. Взяв ее за руки, он поднял девушку.

— Но я, вождь своего народа, выбрал мирный путь, — мягко произнес индеец. — Именно таким образом шайенам удастся избежать полного истребления.

Мисс Вич удалось освободить руки, и она, пошатываясь от усталости и непонятного страха, сделала несколько шагов назад.

— Значит, вы считаете, что, останавливая поезда и захватывая пленников, демонстрируете тем самым свои миролюбивые намерения? — Девушка резко подняла голову. — Однако, ошибаетесь, уважаемый вождь. Начальство из форта Ларами заставит ответить вас и ваших воинов за содеянное и возьмет в плен, а затем повесит всех за похищение ни в чем не повинной женщины.

Мужчина попытался ответить, но его внимание отвлек стон сына, закричавшего во сне. Он стремительно вскочил со своего места, подбежал к мальчику и обнял его.

— Мой сын, что заставило тебя заплакать? — тихо спросил Храбрый Орел, нежно баюкая малыша, плачущего на его мощной широкой груди.

— Я плачу о маме, которой больше нет с нами, — прошептал Свистящий Лось на языке шайенов, чтобы Бекки не смогла понять. — Она бросила меня, отец, бросила, когда мне исполнился год. Неужели мать не любит меня?

— Я много раз говорил тебе, сын мой, что она хотела забрать тебя с собой, но не получила моего согласия. Когда моя жена и твоя мать выбрала возвращение к своим родителям вместо того, чтобы жить с нами, а произошло это много зим назад, когда ты был еще слишком мал и ничего не понимал, она ушла одна, — прошептал Храбрый Орел, не желая посвящать в прошлое Бекки. Воспоминание об уходе жены легло тяжким камнем не только на душу сынишки, но и на его тоже. — Место сына рядом с отцом. Разве ты недоволен своей жизнью?

— Доволен, но я же не могу запретить себе видеть сны, — пробормотал Свистящий Лось, посматривая на отца умоляющими глазами. — Когда она ушла, мне было совсем немного лет, но я помню ее… Мама приходит ко мне, протягивает руки, однако нет сил подойти к ней — что-то удерживает меня.

— Не «что-то», а кто-то. И это — твой отец, — произнес Храбрый Орел. — У тебя есть все, кроме матери. И запомни, что когда-нибудь ты сменишь меня и станешь великим вождем шайенов.

— Я не могу жить с тобой только из-за власти и славы, ожидающей в будущем, — обняв отца, пробормотал Свистящий Лось. — Я люблю тебя, папа, и хочу остаться с тобой. Как бы мне хотелось, чтобы сны о матери больше не беспокоили мою душу.

Бекки напрягала слух, стараясь понять суть разговора, довольно эмоционального. Слыша отдельные слова, девушка, однако, не смогла вникнуть в их смысл. Немного поразмыслив, она решила, что это к лучшему. В конце концов, мало ли что заставило малыша заплакать во сне.

Пленница взглянула на вход. Почему же мать ребенка не пришла успокоить свою кровиночку? С какой стати решила заночевать в другом месте?

— Сын мой, сны ведут нас к будущему, — прошептал Храбрый Орел Свистящему Лосю. — У тебя может появиться мать, которая заменит оставившую нас.

— Кто, отец? — встревожено поинтересовался мальчик. — Мне так хочется, чтобы у меня была мама. Скоро я стану воином, которого женщина с трудом сможет удержать на руках… Слишком многого, не хватает в моей жизни. Сколько раз я видел, как мамы моих друзей обнимают их, а я так и не узнал материнской любви.

— Ты должен быть терпеливым, — прошептал вождь. — А теперь, сын, послушай, о чем я хочу сказать… Когда-нибудь придет день, когда мысли о матери, оставившей тебя, забудутся. Ты будешь ходить с высоко поднятой головой, как и подобает вождю. Но не торопи время, наслаждайся им.

Ребекка продолжала наблюдать за разговаривающими. Хотя она не понимала, о чем идет речь, но чувствовала, что отец и сын делятся самым сокровенным, и даже завидовала их близости и открытости.

Девушка все больше восхищалась вождем, правда, стараясь не давать воли собственным чувствам. Ей хотелось испытывать отвращение к этому человеку, но ничего не получалось. Бороться с собой оказалось занятием не из легких — Бекки чувствовала потребность лучше узнать Храброго Орла и показать себя с лучшей стороны, чтобы понравиться этому мужчине.

Когда Свистящий Лось уснул, вождь поднялся, возвышаясь над девушкой, словно скала, молча сверля ее взглядом своих иссиня-черных глаз. Она испуганно отступила.

— Почему вы так на меня смотрите? — дрожащим прерывающимся голосом спросила она, а внутри все сжималось от желания.

Устав от бесконечных споров с этой бледнолицей, не получив ответа на вопрос о причине, которая подтолкнула его привезти ее сюда, Храбрый Орел притянул пленницу к себе.

У Бекки закружилась голова, когда мужчина запечатлел на ее губах жаркий поцелуй, но больше всего ее удивила собственная реакция — она страстно хотела этого и желала находиться в его крепких объятиях. Но лишь только мисс Вич начала уступать шайену, как тот отпустил ее.

Девушка, неловко повернувшись, едва устояла на ногах, когда вождь схватил ее за запястье. Он потащил Ребекку к выходу, а затем отвел к дальнему костру, расположенному в конце улицы.

— Вы останетесь здесь, — требовательно произнес индеец, — и будете спать на этом месте.

Бекки широко открытыми глазами уставилась на «шутника», понимая, что ее оставляют одну. Испуганно озираясь, она хотела взмолиться о пощаде, но рядом уже никого не оказалось.

Всхлипывая, девушка уселась возле огня и, обхватив плечи руками, уставилась куда-то вдаль. Небо походило на чистый черный бархат, усеянный звездами-бриллиантами. Луна висела в небе над головой несчастной пленницы подобно огромной светящейся скале, обдавая ее сгорбленную фигурку лучами серебряного цвета.

Бекки едва не задохнулась от ужаса, услышав печальный крик слева, и содрогнулась, когда огромные крылья прошелестели где-то возле ее головы.

Когда Храбрый Орел вышел из типи и направился к ней, в сердце девушки затеплилась надежда: а вдруг тот передумал? Конечно, она не горела желанием спать с ним. Ей просто не хотелось оставаться здесь одной, быть отданной во власть слепого случая и чьего-то злого умысла.

Однако надежда улетучилась, словно дым, когда вождь бросил на землю рядом с ней одеяло.

— Оно согреет вас.

Индеец повернулся и пошел к своему жилищу, его сердце бешено стучало в груди, грозя вырваться на волю. Он помнил о желании сына и его мечтах о матери, которая и не подумала бы покидать своего ребенка. Мужчина помнил об оскорблении, нанесенном ушедшей женой. Боль в груди стала невыносимой.

Просто Храбрый Орел боялся полюбить вновь.

 

ГЛАВА 8

Прошел день. Бекки, предоставленная самой себе, провела его в полном одиночестве, если не считать приходов Водопад, которая приносила пищу. Все время она находилась на улице, а мимо сновали жители деревни, бросая на нее любопытные взгляды.

Единственное, что скрашивало невольное уединение девушки, — это разрешение посидеть под деревом, крона которого прекрасно укрывала от лучей палящего солнца.

Поднимаясь с расстеленного одеяла у подножия лиственницы, пленница подумала о ванне и с вожделением посмотрела в сторону неподалеку протекающей реки. Типи установили в таком месте, где вода струилась спокойно и не образовывала глубоких заводей.

Как только взошло солнце, женщины потянулись к реке с сосудами. Мужчины, поднявшиеся чуть позже, отправились на утреннее купание.

Кожа Бекки начала чесаться, и зуд постоянно напоминал о необходимости вымыться. Ночью, лежа на одном одеяле и накрываясь другим, она не смогла уснуть, отгоняя от себя москитов и других маленьких мошек, нашедших убежище под выделанными шкурами бизонов.

Мисс Вич взглянула в сторону жилища вождя. Она никак не могла понять, что тот намеревается с ней делать. Почему Храбрый Орел заставляет ее сидеть целый день на улице и ни с кем не общаться? Естественно, его планы идут куда-то дальше. Только вот когда же шайен ознакомит Ребекку с ними? Зачем вождь поцеловал ее?

Повернувшись, девушка внимательно рассмотрела темные очертания деревьев на холме. Если бы не дозорные, выставленные в стратегически важных местах, то легко можно бы было убежать. Конечно, стражники сумеют заметить ее, и тогда… Иногда девушка ходила в лес в туалет, прячась за кустами, все время опасаясь, как бы какой-нибудь воин не направился следом за ней, желая узнать причину этих отлучек.

Утром Бекки заметила нечто необычное: женщины племени вытаскивали из земли штыри и палки, удерживающие стены их типи на месте. Получалось, что жилища держались только за счет центрального шеста. Вилообразные рогатки удерживали бизоньи шкуры, свободно свисавшие до земли в приподнятом состоянии, и типи стали походить на приоткрытые зонтики.

Бекки догадалась, что они делают это из-за зноя — новый день оказался жарким и душным, поэтому в жилище необходим приток свежего воздуха. Внутри типи никто не сидел. Женщины вообще предпочитали находиться снаружи. Некоторые изготавливали мокасины, другие шили гетры или занимались починкой одежды.

Устроившись в тени раскидистых дубов, мужчины приводили в порядок седла, плели лассо и веревки, изготовляли стрелы, щиты и мастерили военные головные уборы. Дети, визжа, носились по всей деревне, а за ними по пятам, оглушительно лая, мчались собаки.

Только в типи Храброго Орла не наблюдалось никакого движения. Свистящий Лось присоединился к резвящимся ребятишкам. Водопад принесла еду и тут же скрылась в одной из соседних палаток.

Устав от безделья, пленница, которую держали в деревне помимо ее воли, уселась на одеяло и приготовилась ждать.

Солнце совершало обход по голубому небосклону. Вместе с ним перемещались и тени.

Женщины, покончив с шитьем, возвращались в свои жилища.

Бекки завидовала детям, резвящимся в воде, поднимая фонтаны брызг. И вновь ее взгляд оказался прикованным к типи Храброго Орла. Она уловила едва заметное движение внутри. Наконец, девушка увидела вождя, выходящего на улицу. Однако шайен не обратил на нее никакого внимания и направился к группе воинов, сидевших под сенью дуба. Он обратился к ним с каким-то вопросом.

Присмотревшись, Бекки узнала индейца, который, очевидно, являлся другом вождя, и стала усиленно припоминать его имя. Прошло несколько томительных секунд, прежде чем ей это удалось. Отважный Ястреб!..

Мужчины рассмеялись и, заметно расслабившись, начали поглядывать в сторону пленницы. Человеку, попавшему в подобную ситуацию, всегда кажется, что он стал объектом насмешек. Поэтому вполне естественно, как мисс Вич прореагировала на взгляды индейцев: она гордо подняла голову и презрительно поджала губы. Девушка вперила взгляд в мускулистую обнаженную спину Храброго Орла, и тот, невольно обернувшись, увидел ее разгневанное лицо. Она небрежно улыбнулась. Началась битва глаз, безмолвная и беспощадная.

Но вот мужчина опустил голову и, сопровождаемый Отважным Ястребом, куда-то отправился. Бекки разочарованно вздрогнула. Ей ничего не удалось добиться, кроме демонстрации собственного гнева.

— Почему?.. — простонала пленница, перебирая спутанные пряди волос.

Опустив глаза, она взглянула на испачканное, помятое шелковое платье: никогда еще ей не приходилось появляться на людях такой растрепанной и неряшливой. Мисс Вич посмотрела на небо:

— Боже! Помоги мне выбраться отсюда! Пожалуйста!

Девушка поднялась, приветствуя пришедшую Водопад, которая принесла тарелки с едой. Сердце пленницы учащенно забилось при одной только мысли о компании. Так хотелось поговорить хоть с кем-нибудь! На этот раз она потребует ответа любой судьбой, даже если придется вытрясти душу из красавицы-индианки.

Однако милое обращение Водопада и ее ласковые жесты и улыбки заставили Бекки изменить свое решение. Похоже, именно от этой девушки зависит ее положение в деревне. Судя по попыткам, шайенка хотела подружиться с нею. Мисс Вич постарается использовать эту дружбу в собственных целях, но только тогда, когда почувствует, что такое время настало. У Храброго Орла имеется в запасе еще один день, чтобы сделать первый шаг, раскрыть свои намерения.

Бекки благодарно улыбнулась Водопад, принимая блюдо с мясом и фруктами. Она попыталась завязать разговор, но внезапно появился вождь и нарушил атмосферу доверия, возникшую между двумя красавицами.

Почувствовав, что задыхается, пленница, закашлявшись, хотела подняться на ноги. Ее лицо пылало и, когда сильные руки подхватили ее, она взглянула дикими обезумевшими глазами на Храброго Орла. Водопад поспешила к ней с кувшином, наполненным водой. Пленница попыталась сделать несколько глотков, но жидкость не проходила в горло. Тогда шайен, повернув ее спиной к себе, несколько раз легонько ударил ладонью, помогая откашляться. Наконец, Бекки обрела способность дышать. Она едва не падала с ног, потеряв немало сил от этих упражнений.

Мисс Вич сделала несколько глубоких вдохов, наполнив легкие воздухом. Она хотела поблагодарить вождя и Водопад за оказанную помощь, однако те уже успели отойти, оставив ее снова в одиночестве.

Чувствуя себя очень неловко из-за того, что пришлось прибегнуть к помощи посторонних людей, пленница уселась на одеяло, отодвинув от себя злополучное блюдо с земляникой.

Оправив платье, она подтянула колени к груди и обхватила их руками. Еще никогда мисс Вич не чувствовала себя так одиноко, как сейчас.

Женщины-индианки, ранее уходившие в лес, возвращались с корзинами, наполненными съедобными кореньями; другие вытаскивали из типи шкуры и расстилали их на земле; некоторые, укрывшись в спасительной тени, толкли в ступках ягоды.

Девушка с любопытством наблюдала за молодыми людьми, уделявшими крайне много времени своей внешности. Стоя около своих жилищ, они выдергивали волосы из бровей, удаляли их над верхней губой и со щек, затем втирали медвежий жир в волосы, расчесывали пряди и заплетали косы. Похоже, юноши готовились к какому-то большому празднику. Может, ночью, когда появится луна, они начнут обряд ухаживания за молодыми девушками.

Эти мысли заставили Бекки взглянуть на вождя. Приоткрыв рот от изумления, она увидела, как мужчина выдергивает одному ему заметные волоски на лице и обнаженной груди. Теперь ей стало понятно, почему такая гладкая кожа на теле шайена. Храбрый Орел уделял значительно больше времени своей внешности, чем, скажем, ее брат или отец. Сердце девушки бешено забилось в груди при виде предводителя индейцев, одетого в одни лишь гетры. Плотное бронзовое тело освещали лучи заходящего солнца, рельефно выделяя каждую мышцу.

Этот человек представлял собой клубок мускулов. Когда он наклонился, чтобы подобрать оброненные щипцы, пленница залюбовалась игрой мышц, перекатывающихся под загорелой блестящей кожей. Она помнила, какая сила кроется в них, и ей захотелось вновь очутиться в объятиях Храброго Орла, владеть им.

Покраснев, — господи, куда завели грешные мысли! — Бекки отвела глаза, но не успела сделать это достаточно быстро, потому что мужчина заметил ее красноречивый взгляд. Его лицо озарилось каким-то странным внутренним светом.

Ребекка мужественно выдержала паузу, стараясь доказать, что перед ним находится враг, которого следует ненавидеть и который испытывает такие же чувства, а не женщина. Возможно, она скоро будет принадлежать ему — Бекки, наконец, поняла это по разгоревшимся огонькам в его глазах.

По телу пленницы разлилась приятная истома, с которой оказалось трудно совладать, и блондинка с усилием поднялась на ноги. Она посчитала, что вождь подойдет к ней и объяснит свое поведение, но тот отвел взгляд и скрылся в типи.

— Чтоб ты провалился! — шепотом выругалась мисс Вич, испытывая в этот момент острое желание пнуть ногой нахального и самоуверенного индейца за его игру в прятки, причем, правил этой забавы она не знает. Опустившись на одеяло, пленница скрестила руки на груди.

Когда солнце начало скрываться за линией горизонта, сразу похолодало; с холмов пригнали лошадей. Мимо нее пронеслось около десятка животных, вздымая чудовищные тучи пыли. Чихая, Бекки прикрыла нос и рот ладонью.

Еще днем девушка обратила внимание на табун, пасшийся неподалеку от деревни. Возле коней стаями вились дрозды. Оказывается, лошади, поедая траву, распугивают кузнечиков, и те, стараясь найти другое убежище, подпрыгивали и тут же попадали в клювы птиц. Наевшиеся дрозды отдыхали на спинах пасущихся животных.

Когда тьма опустилась на селение, бизоньи шкуры вновь оказались развешанными на места, и в открытые двери начал пробиваться свет от горевших очагов. Из каждого дымового отверстия сыпались искры. Это хозяйки подбрасывали в огонь поленья.

Все жители разбрелись по своим типи, Бекки вновь осталась совершенно одна. Слышался лай собак, музыкальный смех женщин и воинственные вопли какого-то развоевавшегося мальчугана, еще не явившегося домой к ужину.

Дрожь пробежала по телу девушки, когда ночную тишину прорезал крик койота. Интересно, каким образом эти твари сумели подойти так близко? Удастся ли ей провести эту ночь в безопасности или же она послужит пищей какому-нибудь кровожадному хищнику?

С трудом проглотив вставший в горле комок, мисс Вич натянула одеяло и взглянула в сторону реки. Луна, отражавшаяся в темной воде, казалась огромным драгоценным камнем. Плеск воды, обмывающей скалы и камни, вводил ее в искушение: пленница по-прежнему мечтала если не о ванне, то хотя бы о возможности ополоснуть лицо и шею.

Подал о себе весть пустой желудок. Бекки посмотрела на стоявшую рядом тарелку с едой, к которой она почти не притронулась. Памятуя о недавнем совместном ужине, пленница на этот раз не торопилась и тщательно пережевывала пищу. Когда пища была съедена, она попыталась лечь, но ее внимание привлек какой-то непонятный шум, доносившийся из типи. В центре деревни разожгли большой костер, а из своих жилищ начали выходить индейцы, привлеченные вечерней прохладой. Состязания бегунов вызвали смех и оживленные разговоры. Храбрый Орел подбадривал сына и прямо-таки раздувался от гордости, когда мальчик победил в этих состязаниях.

Ребекка наблюдала за ним, но мужчина ни разу не повернулся к ней, словно напрочь забыл о существовании белой женщины.

Мысль об еще одной ночи в одиночестве злила и несказанно раздражала мисс Вич. Как смеет вождь шайенов поступать с ней таким образом?!

Тем временем юноши, вскочив на коней, объехали лагерь, высматривая хорошеньких девушек, хихикавших и пристально наблюдавших за ними.

Бекки восхитилась посадкой всадников. Они казались сказочными кентаврами. Молодые люди, похоже, нарядились в свои лучшие одежды. Перья орла торчали из их хитроумных причесок, украшали гривы коней. Вновь и вновь они принимались бахвалиться умением держаться в седле.

Наконец, все угомонились, и Бекки вытянулась под одеялом. Уснуть оказалось практически невозможно: тело горело, а комары надоедливо зудели над головой.

Внезапно девушка встала, махнув мысленно рукой на все запреты, и, не думая о том, что кто-то может помешать ей, направилась к реке с твердым намерением искупаться. Ей во что бы то ни стало нужно вымыться, освежиться — иначе она ни за что не уснет.

Дойдя до воды, пленница повернулась и огляделась. Похоже, поблизости никого нет. Даже собаки успокоились. Единственные звуки, нарушающие тишину ночи, — лошадиный храп или отдаленный крик совы. Дрожь пробежала по телу Бекки, когда послышался волчий вой.

Это заставило ее поторопиться. Она опустилась на колени возле воды. Луна позволила видеть все вокруг довольно отчетливо. Река казалась темнее и чище, чем днем, потому что темнота скрывала все краски. Поток пенился и бурлил, струясь у ее ног.

Наклонившись, мисс Вич опустила в воду волосы и попыталась промыть их, периодически оглядываясь и проверяя, одна она или нет. Убедившись, что вокруг никого нет, девушка медленно расстегнула платье и, опустив его на землю, осторожно перешагнула через него. Оставшись в одной рубашке, Бекки радостно вошла в воду.

Прохладная влага оказалась восхитительной — так, по крайней мере, посчитала она сама; задыхаясь от счастья, девушка наклонилась и плеснула целую пригоршню на себя. Ребекка и понятия не имела, что кто-то смотрит на нее. Все поглотило ощущение прохлады и чистоты.

* * *

Храбрый Орел никак не мог уснуть. Выйдя из типи, он увидел, как пленница бежит к реке. Мужчина, притаившись, не стал преждевременно обнаруживать себя. Ему хотелось убедиться, что бледнолицая не собирается бежать.

Хотя вождь решил завтра отправить ее в форт, к белым собратьям, он вовсе не желал, чтобы Ребекка сбежала. Деревня шайенов расположена довольно далеко от Ларами, поэтому ему не хотелось подвергать эту красивую женщину такому тяжелому испытанию: пешему переходу на столь огромное расстояние да еще по незнакомой местности.

Храбрый Орел, затаив дыхание, следил за купальщицей, очарованный созерцанием полуобнаженной женщины. Да, завтра Бекки уедет отсюда, но он никогда не забудет ее. И когда узнает, где поселится эта красавица, то будет обращаться с ней, как жених, обхаживающий свою невесту. Серьезно обдумав свое положение и разобравшись в чувствах, шайен понял, что ему следует взять эту бледнолицую в жены. Он даст ей время подумать, полюбить его и принять обычаи индейцев.

Но никогда Храбрый Орел не сочтет «нет» за ответ и не переживет отказа. Зеленоглазая блондинка стала уже неотъемлемой частью его жизни, как, например, воздух и свет солнца.

Ее гладкие белые бедра отчетливо выделялись на фоне темной речной глади. Мужчина наблюдал за купанием Бекки, отмечая про себя каждую мелочь. Она же плескалась, тщательно мыла хрупкое тело, ничего не замечая вокруг. Когда руки Ребекки прошлись по стройным, великолепно очерченным ногам. Храбрый Орел чуть не задохнулся и едва подавил возглас восхищения, когда пленница коснулась полной крепкой груди.

Подойдя ближе, шайен неосторожно наступил на ветку. Та громко хрустнула, предупреждая девушку о присутствии постороннего. Бекки резко повернулась и едва не лишилась чувств, увидев стоящего совсем рядом Храброго Орла.

 

ГЛАВА 9

Мужчина приближался, не отрывая глаз от пленницы, и та попятилась, прислушиваясь к голосу разума, кричавшего об опасности: «Бойся!» Она была полуодета, а глаза Храброго Орла недвусмысленно говорили о его намерениях.

Бекки не могла разобраться в своих чувствах, ощущая лишь самый настоящий голод, тоску исстрадавшегося в ожидании любви тела.

«Борись с собой! — требовал разум. — Сражайся с этими опасными чувствами! Ты — пленница, а пленников заставляют делать то, что те вовсе не желают».

Храбрый Орел, одетый в одни короткие обтягивающие штаны, вошел в воду, не спуская с нее страстного взгляда. Девушка осознала, что если он сожмет ее в объятиях, то она не выдержит, так как сама крайне хотела этого.

Бекки испытывала желание впервые в жизни. Тепло разливалось по всему телу, сладкая истома охватывала каждую жилочку. Она хотела его, жаждала его поцелуя, его крепких рук, всего его…

Продолжая пятиться от вождя, девушка совсем не смотрела себе под ноги. Такая беспечность должна быть наказана. И вот пленница, споткнувшись о большой камень, упала на спину.

Храбрый Орел сделал еще один шаг, возвышаясь над ней, словно скала. Ему казалось, что перед ним — плод воображения, лунная фантазия, а не человек, не женщина с золотыми волосами. Снедаемый страстью, он рассматривал ее тело.

Полная, хорошо развитая грудь, плоский живот, красиво очерченные бедра так и просили, чтобы их приласкали. Волна роскошных волос спадала на плечи и рассыпалась по спине. Кожа поражала белизной, а тонкая ткань сорочки позволяла видеть розовые соски, напрягшиеся под влажным материалом.

* * *

Спина Бекки немилосердно болела от падения. Камни по-прежнему упирались в ее ягодицы, когда она села прямо в воде, загипнотизированная взглядом мужчины, восхищаясь великолепным, словно изваянным из камня, телом и горящими неистовым пламенем глазами.

Когда Храбрый Орел наклонился, подавая ей руку, мускулы под блестящей бронзовой кожей пришли в движение.

— Не бойся, — мягко произнес шайен. — Я пришел сказать, что завтра вы в сопровождении охраны отправитесь в форт Ларами. Это, надеюсь, радует вас?

Бекки, услышав его заявление, на мгновение потеряла дар речи. Неужели он так никогда и не скажет, почему взял ее в плен и привез в свое селение? Осмелится ли она спросить об этом?

— Конечно, это прекрасная новость, — прерывающимся голосом ответила девушка, хорошо понимая, как не хочется ей говорить вождю «прощай». Она сразу же заметила в глазах мужчины тень обиды. Неужто он опечален ее отъездом? Может ли такое быть? Выходит, Храбрый Орел испытывает боль от того, что больше никогда не увидит ее, то есть чувствует то же самое, что и она?

Пленница ощутила наплыв эмоций, о которых прежде и понятия не имела. Может, на нее так действует его присутствие? Во взгляде вождя-красавца сияли любовь, отчаяние, надежда и еще что-то, но Бекки боялась интерпретировать эти чувства по-своему, страшась узнать правду. Девушка понимала, что между ними существует какая-то странная духовная связь, словно кто-то сковал их невидимой, но прочной цепью. И вот завтра эти узы исчезнут, порвутся. Тем более, у него есть жена, красивая индианка с тонкими правильными чертами лица и стройной фигуркой. Но даже зная об этом, Бекки не могла выбросить свои мечты о нем из головы. Она знала, что все равно обязательно вернется в селение шайенов, чтобы хоть одним глазком взглянуть на него.

Храбрый Орел поселился в ее сердце и пленил душу. Мисс Вич за два дня, проведенных в плену, столько раз думала о вожде, так пристально рассматривала его, что запомнила каждую черточку его лица. И вот теперь, когда он стоял рядом, девушка, даже закрыв глаза, могла с точностью воспроизвести в своем воображении упрямый, волевой подбородок индейца, прямой нос, широкие плечи, губы, словно созданные для поцелуя…

Бекки протянула ему руку. Мужчина легко поднял ее на ноги, почти не прилагая усилий. Девушка задрожала, когда руки индейца оказались на ее шее, затем — на лице. Большими пальцами обеих ладоней он осторожно касался покрасневших щек Бекки, затем прильнул к ее губам.

Внезапно Храбрый Орел сжал девушку в объятиях, прижимая к себе и впиваясь в ее губы страстным, отметающим все сомнения, поцелуем. Она обхватила шею вождя и отдалась во власть мужских губ, понимая, что не должна себе позволять этого, но не могла остановиться. Все преграды таяли под натиском какого-то светлого и прекрасного чувства.

Храбрый Орел испытывал такую страсть, что не в силах был произнести ни единого слова. Он уже любил прежде, и в то время ему казалось — более сильных чувств быть просто не может. Но испытываемые ощущения к этой женщине делали его стремление к бывшей жене какими-то бледными и тусклыми.

Однако, что-то примешивалось к восторгу, когда он держал в своих объятиях Бекки. Мысленно Храбрый Орел уже видел то, что заставляло голову кружиться от отчаяния. Впервые за все время после массовой резни в его родной деревне, после которой в живых остался только он один, пришло к нему видение белых всадников в грязных, рваных одеждах, едущих по селению шайенов и непрерывно стреляющих. Вождь даже ощутил запах дыма, вырывающегося из стволов оружия.

Внезапно Храбрый Орел отпрянул от Бекки. Надеясь блокировать память, услужливо рисующую картину убийства его матери, когда пуля вошла прямо ей в сердце, мужчина закричал и закрыл глаза, прижимая веки ладонями.

— Нет! — завопил вождь, видя, как мать падает, протягивая к нему распростертые руки. Он вновь видел стрелы, слышал их жужжание, походившее на пчелиное. Какое-то индейское племя объединилось с бледнолицыми, чтобы стереть с лица земли шайенов.

Ужаснувшись, Бекки отшатнулась от Храброго Орла. То, как он стонет, закрыв глаза, скрежещет зубами, наводило на мысль, что мужчина борется с демонами, поселившимися в его душе.

Неужели это из-за нее? Неужели шайен не желает поддаться чувствам, не желает испытать страсть с белой женщиной? Или же его мучают угрызения совести за то, что целовал девушку, не являющуюся женой? Может, поцелуй разочаровал вождя? Странно… А вот Бекки до сих пор ощущала его последствия на себе. Ей казалось, что она побывала в раю и возвратилась к жизни после долгих лет пребывания в мире ином.

А теперь, если он ненавидит себя за невольную слабость по отношению к ней, то чувства, испытываемые ею, ничего не значат.

Храбрый Орел открыл глаза — воспоминания прошли так же быстро, как и начались.

Бекки вздохнула с облегчением, увидев, что мужчина приходит в себя. Она больше заботилась о его самочувствии, чем о собственном, совершенно забыв о своей полуобнаженности и воде, окружавшей со всех сторон. Положив ему руку на плечо, пленница участливо спросила:

— Вы хорошо себя чувствуете? Что случилось?

Храбрый Орел изумленно смотрел на девушку, недоумевая, почему при поцелуе выплыли страшные воспоминания его детства. Какая может быть связь между этой бледнолицей и прошлым вождя?

Мужчина боялся ответа, ибо теперь, вкусив сладость ее губ, узнав прелесть хрупкого тела и понимая, что Бекки отвечает ему взаимностью на его чувства, не сможет противостоять женским чарам.

— Произошедшее не является предметом для обсуждения, — твердо произнес Храбрый Орел, сурово поглядывая на собеседницу.

Девушка судорожно сделала вдох, словно выброшенная на берег рыба, увидев, как индеец повернулся и уходит, скрываясь в тени деревьев.

Дрожа и испытывая сильнейшее желание заплакать, Бекки вышла из воды и поспешно натянула одежду. Совершенно пав духом, она направилась к своим одеялам и улеглась, обиженно взирая на общий костер, который угасал, освещая темноту желтым мерцающим светом.

Взглянув на жилище Храброго Орла, мисс Вич задумалась. Может, пойти к нему и потребовать объяснений? «Нет, конечно, — решила девушка, обдумав ситуацию. — Завтра я покину селение, поэтому не стоит забивать голову посторонними мыслями. Задача номер один — поиски моего брата. Следует время от времени напоминать себе об этом…»

* * *

Храбрый Орел направился к холму, с которого открывался вид на селение шайенов. Вытянув шею, мужчина облегченно вздохнул, увидев, как девушка улеглась на одеяло.

Вождь задумался, прикидывая, уснет ли пленница после всего произошедшего между ними. Он страстно желал находиться рядом с ней, укрывать ее одеялом и спать рядом с любимой. Но его время еще не настало.

Храбрый Орел наблюдал, как Бекки беспокойно поворачивается на своем жестком ложе, не в силах найти удобное положение. Он прекрасно понимал чувства девушки. Вождь даже усомнился в собственной способности уснуть. И не только из-за мисс Вич, навечно поселившейся в сердце главы племени.

Индейца беспокоили начавшиеся муки воспоминаний детства. Когда он был маленьким, то постоянно силился припомнить произошедшее с ним, но, став взрослым, наоборот, пытался не вспоминать о самом черном дне своей жизни.

— Почему сейчас? — обратился вождь к небесам, широко распахнув глаза. — Зачем я вспомнил тот ужасный день, находясь в объятиях желанной женщины? Почему? Почему?!

Но Великий Дух, похоже, не собирался отвечать, а думы об этом событии смущали Храброго Орла все больше и больше. Борясь со страшными воспоминаниями, мужчина затянул песню, так как всегда находил в этом успокоение. Сейчас он пел о нежном и прекрасном создании — женщине своей мечты.

* * *

Бекки вскочила, отбросив одеяло. Услышав, как кто-то запел вдалеке звучным, хорошо поставленным голосом, девушка замерла. Затем, отойдя под тень деревьев, она взглянула на холм, возвышавшийся над селением, где в свете луны четко вырисовывался силуэт мужчины.

Мисс Вич задрожала от радости, осознав, что перед ней находится Храбрый Орел. Она не могла различить слов, однако ей хватало одной мелодии, которая, казалось, доходила до самого сердца, волновала самые сокровенные уголки души, вызывая к жизни наиболее прекрасные чувства. Теперь ей абсолютно стало ясно — этот мужчина превратился для нее во властелина и повелителя, в самого дорогого ей человека. Это опечалило Бекки. Впервые в жизни она полюбила, но любить оказалось запрещено.

— О! Ну почему ты уже женат?! — всхлипывая, запричитала девушка. Похоже, вождя терзали демоны. Ребекка вздрогнула, вспомнив, как он вел себя всего несколько минут назад. Какую тайну носит шайен в своем сердце? Какие страшные секреты не дают ему покоя, наполняя его жизнь муками?

Мисс Вич очень хотелось пойти к Храброму Орлу, следуя совету сердца, но знала — такого делать нельзя. Она вновь вытянулась под одеялом. Посматривая на сверкающие в небе звезды, Бекки слушала прекрасную песню. Неожиданно девушка вздрогнула, заметив падающую звезду. Ее мачеха когда-то говорила ей, что это предзнаменование готовящихся перемен.

— Мама, чье лицо я видела так часто среди россыпи звезд? Какой знак Мне подают сейчас? — прошептала пленница, заливаясь слезами. — Где мое место в жизни? С кем?

* * *

Храбрый Орел наблюдал за Бекки до тех пор, пока она окончательно не успокоилась. Неподвижно лежа под одеялом из бизоньей шкуры, девушка сладко спала. Интересно, какие сны снятся ей? Мечтает ли она о новых поцелуях и объятиях?

Индейцы-шайены считали, что все, когда-либо происходившее, является частью настоящего, потому что время не делится на прошлое, настоящее и будущее. Именно прошлое делает мир таким каким он является на самом деле.

— Моя женщина, мы станем частью будущего так же, как прошлое является частью нас самих, — прошептал Храбрый Орел. — Я должен бороться со своей душой… Это верно… И демоны, гнездящиеся в ней, не смогут помешать нам быть вместе! Я добьюсь своего во что бы то ни стало.

 

ГЛАВА 10

Бекки очнулась, проведя ночь между сном и явью. Она так и не смогла не думать о Храбром Орле.

Сегодня ей предстоит путешествие в форт Ларами. Что ждет ее впереди? Какие известия получит она о брате?

Натянув одеяло на плечи, Ребенка привстала и, облокотившись на руку, огляделась. Солнце еще не встало. Отбросив бизонью шкуру, девушка медленно поднялась на ноги, зевая и потягиваясь, направилась к реке. Ей требовалось освежиться, прежде чем отправиться в долгий путь.

Когда раздался крик так называемого глашатая, извещавшего население деревни о приказах вождя, мисс Вич оглянулась. За время пребывания в селении шайенов девушка привыкла к тому, что люди общаются между собой на английском языке. Однако, на этот раз распоряжение главы племени передавалось на языке индейцев, чтобы пленница ничего не могла понять.

Обернувшись, Бекки взглянула в сторону типи Храброго Орла. Там уже не спали, ибо из дымового отверстия столбом валил дым. Посмотрев на Другие жилища, она заметила поднимающие к небу грязно-синеватые кольца дымков и учуяла приятный запах готовящейся пищи. Ревность зло кольнула в сердце острой иглой обиды, когда белая женщина-красавица представила себе Водопад, хлопочущую у очага. Или, может быть, прекрасная индианка находится в другом месте, как обычно это делает, занимаясь стряпней?

Бекки, вздохнув, продолжала размышлять на эту волнующую ее тему. Нет, все-таки, почему жена вождя должна спать и готовить пищу в чужом жилище вместо своего дома? Так и не разобравшись что к чему, она продолжила свой путь к реке.

Осмотрев свое платье, мисс Вич содрогнулась от отвращения — настолько грязным и помятым оно показалось ей. Как только удастся вернуться в цивилизованное общество, то нужно сразу же принять благоухающую ванну и выбрать соответствующую одежду, хрустящую от крахмала и чистоты, пахнущую свежестью и отлично выглаженную.

Добравшись до реки, Ребекка встала на колени и плеснула целую пригоршню воды себе в лицо. Затем, опустив голову, попыталась вымыть волосы. Покончив с прической, она принялась жадно пить ледяную воду.

Почувствовав себя лучше, Бекки откинула мокрые пряди с лица и села прямо на землю, подняв юбки выше колена, чтобы вымыть хотя бы частично ноги и ступни. Занимаясь этой процедурой, она прислушивалась к крикам глашатая, по-прежнему кружившего по деревне. Сначала он проехал на юг, затем — на запад, а потом — на север и, совершив круг, вернулся к востоку. Кажется, на этот раз сообщение повторялось на английском языке.

Мисс Вич напрягла слух, стараясь понять, о чем идет речь. Сначала глашатай предупредил воинов, чтобы они не беспокоили стадо бизонов, приближающееся к деревне на довольно близкое расстояние. Затем он сообщил о празднике у шайенов, живущих в соседней деревне.

Потом… Девушка затаила дыхание — вестник говорил о ней: «Сегодня белая женщина покинет селение. Половину пути ее будет сопровождать сам вождь с небольшим отрядом воинов, а затем повернет обратно, предварительно указав дорогу. Дальнейшую дорогу бледнолицая должна продолжить в одиночестве».

— В одиночестве? — пробормотала мисс Вич, недоуменно подняв брови. — Я же совсем не знаю здешних мест.

Даже если Храбрый Орел укажет тропу, сможет ли несчастная городская девушка отыскать ее? Ведь в незнакомых местах все так походит друг на друга.

Слава богу, что Бекки еще умеет обращаться с лошадьми. В детстве она любила, когда отец брал детей с собой во время верховой езды. Затем у папы появилось много денег, но не стало свободного времени. Правда, к этому периоду девочка уже выезжала почти самостоятельно. Иногда ее сопровождал Эдвард, ставший для нее лучшим другом. Сейчас мисс Вич, будучи взрослой, очень скучала по нему. Интересно, думает ли он о ней?

Да и как Эдвард мог забыть ее? Как мог заставить любимую сестру поверить в свою гибель?

Повернувшись, девушка снова взглянула на реку. Затем наклонилась и тщательно сполоснула ноги, мечтая о настоящей ванне.

— Идите в мое жилище и разделите завтрак со мною и моим сыном. Потом я буду вас сопровождать в вашем путешествии, — неожиданно раздался голос Храброго Орла. Девушка вздрогнула от неожиданности.

Поднявшись, пленница поспешно опустила юбки на свои влажные ноги и едва не задохнулась, увидев на лице мужчины улыбку.

— Мне хотелось бы поблагодарить вас за разрешение уехать, — заговорила было она, чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, когда его черные блестящие глаза окинули ее внимательным взором с ног до головы.

Она ощущала свежесть, исходившую от него, и чувствовала аромат его влажных волос. Он уже успел искупаться, но сделал это гораздо раньше нее, иначе бы Бекки увидела Храброго Орла, потому что с первых минут после пробуждения постоянно искала глазами знакомую мужскую фигуру.

— Прежде всего… виноват я сам… Не надо было брать вас в плен, — спокойно произнес вождь.

— Тогда зачем вы это сделали? — осмелилась спросить девушка и заволновалась, когда Храбрый Орел оставил ее вопрос без ответа и посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, от которого у Бекки начали слабеть ноги.

Как ни старался индеец, он не смог еще раз не восхититься красотой белой женщины. Но, переведя взгляд на измятое и испачканное платье, нахмурился. Ему хотелось попросить Водопад дать пленнице какую-нибудь свежую женскую одежду; правда, вождю не хотелось услышать новый поток оскорблений от Бекки: вдруг она не пожелает одеть платье, сшитое руками индейской девушки. Так и не решившись сделать это предложение, Храбрый Орел просто-напросто промолчал. Только после того, как бледнолицая красавица узнает его получше и примет предложение руки и сердца, он позволит себе подарить ей одежду своего народа, браслеты и ожерелья.

Мужчина перевел взгляд на волосы, представив их заплетенными в косы. Что ж, она станет еще прекраснее, если оденет наряд шайенов и изменит прическу. Конечно, золотые волосы, светлая кожа и зеленые глаза будут выделять ее из толпы, но, узнав и полюбив обычаи и традиции индейцев, пожив их жизнью. Бекки станет похожей на всех женщин племени, и никто не станет противиться тому, что вождь взял в жены чужеземку, белую.

Протянув руку и коснувшись локтя пленницы, теперь уже бывшей, мужчина обрадовался: она не отпрянула от него.

Храбрый Орел сделал жест, полный достоинства, приглашая мисс Вич в типи.

— Водопад приготовила для вас вкусный завтрак… Нужно набраться сил перед долгим путешествием, — произнес он.

Свистящий Лось шагнул к отцу, как только они вошли в жилище.

— Мой наха, то есть мой сын, поедет со мною, сопровождая вас до форта Ларами, — заявил вождь, ласково похлопывая мальчугана по обнаженной спине.

Мальчик взглянул на отца, затем — на Бекки и вновь перевел взгляд на Храброго Орла.

— Не-хайо… Да, я хочу этого, — кивнул Свистящий Лось. — А почему мы не будем сопровождать ее до самого форта?

— Мой наха, если ты хорошенько подумаешь, то придешь к правильному ответу, — произнес глава племени, чувствуя удивленно-вопросительный взгляд мисс Вич. Он повернулся и заглянул в глаза девушки.

— Почему вы не доставите меня до самых ворот Ларами? — поинтересовалась она. — Или вам все равно, доберусь я туда или нет?

— Все не так просто, как вы себе представляете, — спокойно ответил индеец. Затем подвел недоумевающую Ребекку к одеялу, расстеленному возле очага. — Садитесь, ешьте, а во время еды подумайте над вопросом, который задали вы и мой сын. Уверен, вы догадаетесь о причинах, побудивших меня поступить подобным образом.

Бекки уселась на предложенное место. По одну сторону от нее расположился Свистящий Лось, по другую — Храбрый Орел. Мисс Вич взяла сосуд, который вручил ей вождь. Он оказался доверху наполнен вареным бизоньим мясом, черепашьими яйцами и жареным хлебом.

Проголодавшаяся Ребекка с аппетитом принялась за еду, совершенно не понимая, почему индеец отказывается сопровождать ее до Ларами. К тому же ей абсолютно непонятна позиция шайена, занятая до отношению к ней и своему сыну. Неужели нельзя просто прямо ответить на вопрос? Тем более, он прозвучал из уст двух людей…

Желая завязать разговор, в ходе которого можно вытянуть из упрямого вождя нужную информацию, мисс Вич огляделась. Ее глаза задержались на красивом щите, висящем у изголовья ложа Храброго Орла. Его украшали перья и пушистые лапки различных животных, что смотрелось прекрасно на кроваво-красном фоне.

— Этот щит — настоящее произведение искусства, — заявила она, поворачиваясь к мужчине.

— Часть вооружения моего приемного отца, — торжественно заметил вождь. — Теперь он принадлежит мне… Когда я уйду в землю, щит перейдет к моему сыну.

— А все эти лапки и перья… Все рисунки… Имеют ли они какое-либо значение?

— Этот круглый щит из высушенной и дубленой кожи бизона очень крепок и играет огромную роль в вооружении шайенов, — объяснил индеец. — Никто не имеет права брать его без моего разрешения… Не-хайо. То, что вы видите на поверхности боевой поверхности, действительно обладает особым значением. Четыре лапы медведя-гризли — две пары — символ силы и мужества. Этого гиганта трудно убить, поэтому мужчина, носящий этот щит, обладает мощью и храбростью. Его тоже трудно лишить жизни. К щиту прикреплен хвост черепахи… Она выделяется среди животных своим умением прятаться. Теперь… Пули неприятеля, ударяясь в округлые свинцовые наросты, отскакивают, не нанося вреда владельцу. Перья орла и совы придают воину, держащему шит, качества, присущие этим птицам. А вот этот узелок, который вы так внимательно рассматриваете, избавит от болезней и боли…

Мужчина на мгновение замолчал и с гордостью взглянул на щит и своих слушателей.

— Если он упадет на землю, его нельзя поднимать сразу же. Щит следует накрыть шкурой или одеялом и дать полежать некоторое время спокойно. А когда вы поднимете его, то, прежде всего, из узелка, привязанного к нему, нужно взять толченых листьев, сбрызнуть их с уголька и пронести через дым костра. Только после этого щит можно поставить на место.

Теперь, когда шайен разговорился, Бекки решила спросить его о путешествии, но прежде, чем слова успели сорваться с губ, догадка осенила девушку: если вождь отправится в форт вместе с ней, власти могут тут же арестовать его, потому что присутствие мисс Вич является неопровержимым доказательством вины Храброго Орла.

Он и его воины разрушили железнодорожное полотно и ограбили поезд, похитили белую женщину… Возможно, за ним числятся еще какие-нибудь преступления.

Совершенно очевидно, что ее не должны видеть вместе с ним. Однако, неужели он настолько доверяет ей, что полностью полагается на ее показания? Может, те несколько быстротечных мгновений, когда Храбрый Орел держал Бекки в объятиях, укрепили его в мыслях, что она никогда не сможет выступить против него?

Девушка смотрела на вождя и никак не могла понять, что же кроется в этой индейской душе. Мужчина передал ей сосуд с водой. Она поднесла его к губам, не сводя глаз с шайена. Этот человек вызвал к жизни столько самых разных чувств… А мысль о том, что Храбрый Орел доверяет ей настолько, что освобождает, уверенный, что Бекки никогда не наведет «синие мундиры» на его след, — заставляла любить вождя еще сильнее.

Эмоции переполняли Ребекку, и она отвела глаза, сожалея и печалясь, что никогда не сможет по-настоящему принадлежать Храброму Орлу.

— Вы поели? Что ж, пора отправляться, — поднимаясь, произнес мужчина.

Он протянул руку. Девушка поставила кувшин на одеяло и вложила свою узенькую ладонь в широкую длань вождя, испытывая неимоверное удовольствие от прикосновения. Желая запомнить каждую деталь, каждую черточку, мисс Вич внимательно окинула мужчину взглядом с ног до головы, чтобы потом долгими зимними вечерами и ночами мечтать о нем.

Сегодня Храбрый Орел одел красивый наряд. Рубашка поражала красотой узора, мокасины также затейливо расшиты… Его волосы свободно падали на плечи и рассыпались по обнаженной мускулистой спине. Нож, помещенный в кожаный футляр, висел на поясе.

Взяв винтовку, вождь направился к выходу из типи.

Бекки, остановившись, посмотрела на свои ноги.

— Мои туфли, — требовательно заявила она. — Мне нужно их взять… Они там, на одеяле, где я спала.

— Ерунда, — буркнул Храбрый Орел, направляясь в дальний угол жилища. Взяв пару мокасин, он вручил их девушке. — Это принесла Водопад специально для вас. Так что примите подарок от нее.

Бекки широко открыла глаза, беря мягкую обувь.

— Специально для меня? — переспросила она, пораженная щедростью индианки.

— Она очень редко видит бледнолицых, — объяснил вождь, улыбаясь при виде растерявшейся пленницы, которая примеряла удобные мокасины. — А рядом с белой женщиной ей вообще не приходилось бывать. Вы очень понравились Водопад. Эта обувь — дар ее щедрого и доброго сердца.

— Будет ли у меня возможность отблагодарить ее? — поинтересовалась мисс Вич, притопывая и находя индейские мокасины крайне удобными.

— Она ушла с другими женщинами собирать коренья и травы, — деловито произнес мужчина. — Но вы скоро увидите ее и сможете сказать Водопад свое «спасибо».

— Значит, я увижу ее вновь? — настороженно переспросила Бекки. — Когда? Где? Как?

— Не могу сказать, — неопределенно буркнул Храбрый Орел, приподнимая шкуру, прикрывающую вход. — Идем! Лошади готовы. — Он кивнул Свистящему Лосю. — Наха, пойди и приведи коней.

Мальчик бросился выполнять приказ вождя.

Бекки вышла следом за мужчиной. Казалось, никто в деревне не обращает внимания на ее отъезд. Похоже, кроме Храброго Орла и Водопад, ни один житель селения не поинтересовался участью бледнолицей женщины.

Мисс Вич вздрогнула, когда индеец резко повернулся и возвратился в типи. Тут же появился Свистящий Лось, ведя в поводу трех скакунов. Остановившись рядом с уже бывшей пленницей, он молча поджидал отца.

Бекки не находила себе места, понимая, что стала объектом всеобщего внимания — изо всех жилищ на нее внимательно смотрели глаза шайенов. Она явно ошибалась, считая, что отъезд останется незамеченным. Женщины и дети молча стояли у дверей своих типи, наблюдая за сборами отъезжающих.

Наконец, Храбрый Орел вышел из своего дома и приблизился к Ребекке, держа на вытянутых руках великолепно расшитое индейское одеяло. Она вопросительно взглянула на него. Ни слова не говоря, вождь вручил ей этот подарок, а затем приказал сыну отдать Бекки поводья красивого крапчатого мустанга. Та кивком головы выразила свою признательность Свистящему Лосю и взяла лошадь под уздцы.

— Конь и одеяло теперь принадлежат вам. Они являются своеобразной платой за ваше пленение, — очень серьезно пояснил индеец.

— Что?! — едва не задохнувшись от изумления, переспросила девушка, не веря услышанному.

— Это правда. Они ваши, — подтвердил шайен, поворачиваясь и беря под уздцы своего великолепного гнедого жеребца. — Седло также принадлежит вам. Оно сделает ваше путешествие к соплеменникам более удобным.

Мисс Вич поразилась его щедрости, но, вспомнив, какие неудобства принес ей плен, решила: компенсация, полученная за причиненное беспокойство, совсем не плоха. Если подумать, то она приобрела гораздо больше, нежели лошадь под седлом и одеяло. Всегда важно получить новые знания, а Бекки имела возможность лучше узнать индейскую культуру, ознакомиться с бытом и, вдобавок, полюбить красивого и мужественного вождя шайенов. Воспоминания о нескольких днях, проведенных в плену, навсегда останутся в ее сердце.

Свистящий Лось ловко вскочил в седло и подъехал поближе к отцу. Ребекка повесила одеяло на луку и взобралась на своего мустанга. Когда они выезжали из селения, она гордо восседала на крупе лошади, посматривая по сторонам.

Храбрый Орел время от времени искоса поглядывал на спутницу. Он был слишком молод и глуп, взяв себе в жены девушку из другого рода шайенов. То, что она оставила его, не считалось чем-то постыдным, так как ее престарелые родители нуждались в ней больше, чем молодой муж. Храбрый Орел никак не мог понять, пришло ли время начать жизнь с другой женщиной или стоит подождать еще немного. Сейчас он являлся главой большого племени, поэтому должен сохранять достоинство и иметь гордость. Чтобы править и повелевать другими, человек обязан быть примером для подражания и не совершать порочащих его поступков.

И все же никто не сможет помешать ему любить золотоволосую красавицу с глазами, обладающими удивительной притягательной силой. Со временем она обязательно станет его женой. Но сначала следует узнать ее получше. Нужно понаблюдать за ней, посмотреть, с кем девушка станет общаться. Бекки отказалась ответить на вопрос, что ее привело в страну шайенов, но скоро вождь узнает правду. И все-таки, почему белая женщина оказалась в поезде одна, без сопровождающего? Из этого факта Храбрый Орел сделал единственно разумный вывод: его бывшая пленница не замужем и может выбрать себе спутника жизни. Кто знает, может, выбор падет да него?..

— Вы по-прежнему не хотите сказать мне, почему путешествуете в одиночку? — вновь поинтересовался он.

Бекки все еще не чувствовала себя достаточно раскованно, чтобы ответить на вопрос вождя. Да и почему она должна делиться с ним своими тайнами, если мужчина сам умалчивает о подробностях собственной жизни? Что ж, придется играть в эту игру вдвоем.

Мисс Вич горела желанием узнать, почему индеец повел себя так странно — то страстно сжимал в объятиях, то отстранял от себя, стеная и бормоча непонятные слова.

Однако, бросив взгляд на Свистящего Лося, она предпочла пока помолчать, ибо неизвестно, как отнесется его сын к тому, что отец, всеми уважаемый вождь, целовал белую женщину.

Нет, пожалуй будет лучше, если они станут держать до поры до времени свои сокровенные тайны. Глупо мечтать о мужчине, надеясь на счастливую любовь, если у него уже есть жена. И все же, Ребекка любила Храброго Орла, полагая, что и он испытывает нечто подобное.

Вздохнув, мисс Вич решила больше не думать на эту тему, иначе у нее просто сердце разорвется. Лучше уж любоваться красотами первозданной природы.

Всадники ехали молча вдоль маленькой лощины, переходящей в долину, извивающуюся между осыпающихся скал. Низкорослый кустарник и цветы казались морем зеленых и желтых красок на фоне унылых серых камней. Овраг разделился на несколько ответвлений, которые терялись где-то в огромной расщелине каньона. В воздухе витал слабый аромат цветов, перебиваемый более сильным запахом животных: на уступе скалы стоял бизон и напряженно вглядывался в проезжающих людей.

Бекки натянула поводья, заметив большую змею, расположившуюся рядом с грязной лужей. Та не спеша заглатывала головастиков.

Девушка вздрогнула от отвращения. Отвернувшись, чтобы не видеть неприятного зрелища, она заметила, что тени начинают перемещаться, солнце клонилось к западу.

Проехав довольно значительное расстояние, Храбрый Орел натянул поводья, и Свистящий Лось последовал его примеру.

Мисс Вич, тоже остановив мустанга, вопросительно взглянула на спутника. «Что, уже все?» — казалось говорили ее глаза.

— Вы собираетесь оставить меня здесь? — поинтересовалась она. — И мне придется оставшуюся часть пути проделать в одиночку?

Вождь почувствовал, как сильнее забилось его сердце. Именно здесь он должен попрощаться с девушкой и повернуть обратно. Почему-то ему казалось невыносимо трудно это сделать. Однако, ради собственной безопасности и безопасности своего племени он не мог поступить иначе.

Мужчина отвязал сумку, до этого мирно покоившуюся на луке седла, и протянул ее Бекки.

— Здесь вы найдете еду и воду, — устало произнес индеец.

Сунув руку в другую суму, вождь достал маленький пистолет с перламутровой ручкой.

— А это поможет вам спокойно добраться до форта Ларами, — произнес он, глядя ей прямо в глаза, и почувствовал, что уже начинает скучать по ней. — Не стесняйтесь использовать его, если кто-то или что-то начнет угрожать вам.

— Мне бы очень хотелось, чтобы вы доехали со мною до того места, откуда будет видно укрепление, — прерывающимся от страха и волнения голосом сказала девушка. — Ну, пожалуйста, Храбрый Орел. Я обещаю замолвить за вас словечко, если солдаты увидят нас вместе.

— Ваше слово почти не будет иметь значения, когда «синие мундиры» захотят захватить вождя шайенов, — гордо заметил индеец. — Вы всего лишь только женщина.

Развернув лошадь, он отъехал, не сказав даже «до свидания».

Ребекка смотрела ему вслед до тех пор, пока слезы потоком не хлынули из глаз. Смахнув их, девушка отвернулась.

Мисс Вич отправилась вперед, время от времени поглядывая на заходившее солнце. Страх липкими пальцами сжимал сердце, когда ветер стал более прохладным, а небо затянули пурпурно-серые облака.

— Я еще никогда так не боялась! — прошептала Бекки себе самой, вздрагивая от ужаса.

Затем она увидела приближающихся всадников. Из-за наступившей темноты было трудно определить, какого цвета у них кожа — красная или белая. Все, что знала несчастная путешественница, — это то, что она не сможет постоять за себя, защитить свою жизнь от висельников, волей случая оставшихся на свободе, или от вероломных индейцев.

Бекки отчаянно молилась и просила бога, чтобы этими всадниками оказались солдаты из форта Ларами; ее сердце билось в унисон со стуком лошадиных копыт.

Мисс Вич молча, с ожесточением, проклинала Храброго Орла, который оставил ее перед лицом опасности.

 

ГЛАВА 11

Наконец, четверо всадников приблизились к мисс Вич, и она с облегчением заметила на них синие солдатские мундиры.

Мужчины, натянув поводья, остановили коней прямо перед ней. Бекки радостно улыбнулась.

— Мадам, лейтенант Фред Даулинг к вашим услугам, — произнес худощавый сутулый человек с болезненно желтым лицом, снимая головной убор. — Могу я узнать ваше имя? — Он заглянул за ее спину. — Вы путешествуете одна?

— Да, совершенно одна, — поспешно ответила девушка, предпочитая пока умолчать о своем имени, чтобы у подъехавших не возникло подозрений насчет связи между крушением поезда и происками Храброго Орла, несущего за это полную ответственность. Чем больше она будет молчать, тем больше появится времени в запасе у шайена, чтобы спокойно добраться до деревни.

— Ваше имя, мадам, — продолжал настаивать лейтенант.

— Пожалуйста, отправьте меня в форт Ларами, — уклонилась от ответа Бекки. — Я лучше поговорю с вашим командиром.

— Ладно, не возражаю против того, что вы не называете себя, — пожал плечами мужчина. — Но я готов спорить на месячное жалование, что вы — Бекки Вич, женщина, которую индейцы похитили из поезда, потому что ваша внешность безукоризненно совпадает с описанием. Вот чего я совершенно не понимаю, так это того, почему вы не желаете признавать это. Если, конечно…

Лейтенант внимательно оглядел ее испачканное платье и растрепанные волосы.

— Если только вы не пытаетесь прикрыть кого-то. Мне известно, что вы провели у индейцев два дня. Это видно по вашей одежде: выглядите, как эти краснокожие. — Мужчина хихикнул. — Кого вы пытаетесь защитить? Только не говорите мне, что вы стали любовницей индейца. Защищая его, вы вредите нам.

Сердце девушки болезненно сжалось при упоминании о шайенах. Она опасалась, что офицеру известно племя, совершившее нападение на поезд. Вполне возможно, этот худосочный желтолицый лейтенант потешается над ней.

Бекки была крайне возмущена его грязными шуточками и недвусмысленными намеками, но старалась держаться в рамках приличий, затаив свои чувства глубоко в душе. В ответ она только стиснула зубы и гордо подняла голову.

Офицер, чьи рыжие волосы растрепал ветер, посмотрел еще раз за спину Ребекки и почесал подбородок.

— Гм-м, — задумчиво хмыкнул он, вопросительно подняв тонкую рыжую бровь. — Судя по направлению, избранному вами, вы прибыли от шайенов.

Мисс Вич побледнела, но все же продолжала хранить молчание, опасаясь, что дрожащий голос выдаст ее. Да и не хотелось бы афишировать свою неуверенность.

— Что же вы, язык проглотили? — не унимался кавалерист, внимательно вглядываясь в ее лицо. — А, ладно, это не имеет значения… Пусть майор решает, какое племя проклятых краснокожих понесет ответственность за ущерб, причиненный поезду и железной дороге. Кроме того, кому-то придется ответить и за кражу вещей у пассажиров. — Мужчина снова хихикнул. — Да и за ваше похищение, прекрасная дама.

Ребекка вздохнула с облегчением, когда офицер закончил свой монолог, который, несомненно, считал образчиком ораторского искусства, и, дернув поводья, отъехал от нее. Его примеру молча последовали и остальные всадники.

Понимая, что у нее нет другого выхода, как пуститься за ними, если она не хочет провести ночь на открытой местности, девушка подстегнула своего мустанга.

На землю медленно опускалась темнота.

К тому времени, когда они добрались до форта, мисс Вич устала до такой степени, что начала клевать носом, засыпая прямо в седле. Она просыпалась только от толчка в бок — сердобольный рыжеволосый кавалерист старался хоть как-то оберегать ее.

Когда группа всадников въехала во двор Ларами, Ребекка внимательно огляделась. Военные высыпали из своих деревянных домов и, не скрывая любопытства, глазели на нее.

От стука лошадиных копыт, раздающихся на плацу и доносившихся из кораля, от гула голосов, размноженных эхом, сердце девушки забилось учащеннее.

Ее отвели к довольно большому зданию, расположенному в центре двора.

— Ступайте за мной, — проговорил лейтенант Даулинг. Войдя в помещение, мисс Вич невольно смутилась, увидев офицера, лежавшего на низком диване в тускло освещенном углу. На нем не было рубашки, а спущенные подтяжки мирно покоились на бриджах.

Бекки предложили присесть, небрежно махнув рукой в сторону стула. Она с удовольствием опустилась на жесткое сиденье, наблюдая, как рыжеволосый военный подошел к старшему по званию и потряс его, схватив за обнаженное плечо.

— Сэр, — вновь тряхнул офицера кавалерист, — она здесь. Мы нашли женщину.

Ребекка чувствовала себя в безопасности, хотя прекрасно понимала, что майор обязательно подвергнет ее допросу. Она надеялась на ум и воспитанность старшего офицера — он, все же, не пустоголовый сержант.

Если майор спросит, кто похитил ее, мисс Вич не станет упоминать имя Храброго Орла. Хотя тот и поступил по отношению к ней несправедливо, она понимала: у него еще не вошло в привычку брать пленников и разрушать железнодорожные пути.

— Кто здесь? Какая женщина? — пробормотал спросонья майор Кент, поднимаясь с дивана.

— Она не сказала мне своего имени, — проворчал лейтенант, бросив на Ребекку уничтожающий взгляд. — Однако, готов поспорить на месячное жалование, что это та, которую похитили индейцы.

Когда майор Кент увидел мисс Вич, измученную, усталую, в грязном и измятом платье, сидящую на жестком стуле и освещенную тусклым светом лампы, он удивленно поднял брови. Она напоминала ему петуньи, росшие в саду его матери в Индиане, которые цвели в самые жаркие дни лета. Мужчина поспешно натянул подтяжки и схватил рубашку, пытаясь выглядеть браво и подтянуто, как и подобает старшему офицерскому чину.

Бекки поднялась на ноги, когда он подошел к столу. Тусклый свет лампы явил ее взору грузного мужчину с бездонными серыми глазами, с лицом, заросшим седой бородой и усами, скрывающими губы.

От него исходил приятный аромат, и девушка подумала, что он совсем недавно принимал ванну.

— Так вы — Бекки Вич? — спросил майор Кент, опершись ладонями с широко расставленными пальцами о столешницу и склонившись к собеседнице, словно стараясь получше разглядеть ее. Его внимательный взгляд пробежал по стройной фигуре женщины, окинув с головы до ног.

— Итак, вы не очень-то расположены к беседе, да? — Мужчина медленно опустил свое грузное тело в заскрипевшее под ним кресло, затем кивком головы указал на пустующий стул. — Присаживайтесь, — мягко и ласково произнес офицер. — Ну, а теперь… Почему бы вам не рассказать по порядку обо всех ваших приключениях? Я здесь именно для того, чтобы выслушать вас.

— Готов спорить, она находилась у шайенов, — вмешался лейтенант и осклабился, когда девушка нахмурилась.

— Думаю, вы готовы держать пари по любому пустяку и проигрываете в большинстве случаев, — с сарказмом заметила мисс Вич, вперив взор в холодные глаза рыжеволосого, не в силах больше сдерживать себя при репликах этого мужчины. Ведь если он не замолчит, то подстрекаемый им майор непременно пошлет солдат в селение Храброго Орла.

— Лейтенант, вы свободны, — махнул в его сторону рукой старший по званию. — Оставьте девушку в покое.

— Да, сэр, — отдал честь Фред Даулинг и, бросив на Бекки оскорбительный взгляд, вышел из комнаты.

Едва не падая от неимоверной усталости, Ребекка опустилась на стул и, проведя рукою по растрепанным волосам, приготовилась отвечать на вопросы.

— Итак, вы мисс Вич? Ребекка Вич?

— Бекки, — вздохнула девушка. — Все зовут меня Бекки.

— Какое племя шайенов похитило вас? — устало поинтересовался офицер.

Она все еще не желала признаваться. В горле внезапно пересохло, в нем появился шершавый комок, мешавший чувствовать себя более или менее комфортно. Ее взгляд уперся в портрет разыскиваемого преступника, приклеенного к стене за спиной майора — портрет Эдварда. Сердце Ребекки сжалось от боли.

— Этот изгой, — с трудом выговорила мисс Вич, уводя офицера от неприятного разговора о Храбром Орле, — вы знаете, где он находится?

— Чертов бандит все еще в наших краях, — ответил майор, посмотрев через плечо на портрет Эдварда. — Он страшно разбогател, грабя поезда и склады. — Мужчина пытливо взглянул на собеседницу. — Почему вы интересуетесь им?

— Я приехала из Сент-Луиса, чтобы приобрести недвижимость в районе, граничащем с фортом Ларами и землей шайенов, — стараясь говорить спокойно и уверенно, пояснила Бекки. — И мне становится страшно, что эти преступники могут помешать моей сделке.

— Мы, военные, делаем все возможное, чтобы защитить невинных поселенцев не только от изгоев, промышляющих грабежом и убийствами, но и от вероломных индейцев, не подчиняющихся руководству штата. Вы перенесли небольшие неудобства, мисс Вич, находясь в руках краснокожих, но они ведь не ренегаты, не нарушители закона? Я говорю о шайенах, вождем которых является Храбрый Орел.

Девушка широко открыла глаза и попыталась проглотить комок, до сих пор стоявший в горле.

— Почему вы считаете, что это Храбрый Орел?

— В последнее время он ведет себя довольно неспокойно, — неторопливо произнес майор Кент и потянулся за наполовину выкуренной сигарой, лежавшей в пепельнице. — И я, кстати, не виню его. Похоже, мирные договоры, подписанные нашим правительством, время от времени нарушаются.

— Мне кажется… вы с уважением относитесь к этому вождю? — осторожно спросила мисс Вич, опасаясь, что майор вовлекает ее в ловушку и старается выведать сведения о шайенах. Поэтому она насторожилась, боясь нечаянно сказать что-то лишнее.

— Да, и он дал мне повод думать именно таким образом, пробормотал офицер, пыхтя сигарой. — Храбрый Орел — человек чести. У него есть свои понятия справедливости и совести, согласно которым он живет, а вот некоторые из нашего брата даже и не подозревают о их существовании. — Вытащив изо рта сигару, он махнул рукой в сторону собеседницы. — Взять, например, вас… Вы попали в плен, но вас не тронули, не так ли? Я не знаю… Просто теряюсь в догадках, что вождь хотел доказать этим поступком, но факт остается фактом — ни один волос не упал с вашей головы. Ванна смоет все следы пребывания в плену у шайенов… Не так ли?

Бекки все еще опасалась, что своими елейными разговорами собеседник вытянет из нее нужную ему информацию.

— Сэр, я действительно очень хочу — просто мечтаю! — вымыться, — осторожно проговорила она. — Как мой багаж? Он спокойно доехал до места назначения? Может, чемоданы находятся у вас?

— Да, ваши вещи, равно как и пожитки других пассажиров, пострадавших при ограблении поезда, доставлены в форт, — успокоил ее майор и жестом указал на темный угол кабинета. — Ваш багаж здесь…

— А другие пассажиры? — Она поднялась и хотела подойти к своему багажу. — С ними все в порядке? Им долго пришлось простоять под палящим солнцем, прежде чем обнаружили неполадки на дороге?

— Они стояли там целый день, — ответил Кент. — Люди на станции, ответственные за прибытие поезда точно по расписанию, оказались пьяны и даже не заметили опоздания. — Мужчина осуждающе покачал головой. — Ленивые пьяные ублюдки… Затем, чтобы починить пути, у них ушел еще один день, поэтому никто не забеспокоился из-за вашего отсутствия… По крайней мере, до тех пор, пока поезд не прибыл в конечный пункт назначения.

— Ну, значит, теперь вообще нет необходимости беспокоиться обо мне и о тех людях, из-за которых пришлось немного задержаться, — проговорила Бекки, приводя в порядок волосы, упавшие на лицо. — Я себя чувствую прекрасно… и собираюсь навести справки о продаже недвижимости в этом районе. Мне хотелось бы купить небольшой участок земли, такой, чтобы хватило места для небольшой плантации. Кроме того, там я построю небольшой уютный домик.

— Думаю, вы получите такую возможность без особых проблем, — заявил Майор Кент, попыхивая сигарой и не отводя от девушки глаз. — Ну, хорошо, представим, вы приобрели участок, построили домик… А дальше? Что привело вас в эти края? Хочу заметить, здесь не совсем подходящее место для женщины из хорошей семьи.

— Мой отец занимался недвижимостью в Сент-Луисе, — пробормотала мисс Вич. — Недавно он умер, а я не желаю оставаться в доме, где меня постоянно посещают печальные воспоминания и терзают мое бедное сердце. До меня дошли слухи о поселенцах, прибывающих в Вайоминг, и они показались довольно привлекательными и заслуживающими доверия. Поэтому мне пришла в голову мысль: «А что, если продолжить дело отца на новых, почти неосвоенных, территориях? Побуду здесь немного, осмотрюсь… Если мне понравится, то начну покупать и продавать недвижимость…» Вот таким образом я и оказалась в поезде, следующем до форта Ларами.

Бекки прямо-таки загордилась собой. Это же надо! Выдумать такую правдоподобную историю было отнюдь не легким делом. Теперь все сомнения майора должны рассеяться.

— Мадам, вам придется нелегко, — вздохнул Кент. — Особенно, если учесть, что у вас нет мужа. Дело в том… Имейте в виду: здесь женщины не живут одни. У нас такое не практикуется, потому что вокруг полно бандитов. Да, вам повезло. Ведь вас захватили в плен мирно настроенные индейцы.

Ребекка промолчала. Ей вдруг стало дурно от мысли, что она никогда не сможет увидеть Храброго Орла.

— Уверен, это дело рук шайенов, — продолжал майор, потушив сигару. — Я не собираюсь посылать солдат для наказания их вождя и его воинов. Храбрый Орел отпустил вас, железнодорожные пути уже починили, и ни поезд, ни оборудование особенно не пострадали. — Поднимаясь, Кент неопределенно пожал плечами. — Иногда военные должны примириться с привычками шайенов. Ведь их вынудили смириться с вторжением белых на исконно индейские земли.

В это время мисс Вич уже опустилась на колени возле своих чемоданов и сумок. Осмотрев их, она повернулась к офицеру.

— Буду вам очень признательна, если покажете мне, где можно провести ночь. И… моя благодарность станет безграничной, если вы сможете предложить ванну или хотя бы чан с водой.

— О, я знаю место, способное заинтересовать вас… Тем более, у вас есть деньги, чтобы потратить их на себя. Там даже мебель имеется, — заявил майор, набрасывая на плечи шинель с длинным рядом золотых пуговиц. — Оно находится за пределами форта, но достаточно близко, чтобы в случае чего добежать сюда… Ну, предположим, если вам будет угрожать опасность.

— Хотелось бы посмотреть на это замечательное местечко сегодня, если, конечно, вы не возражаете, — промурлыкала Ребекка, представляя себе уютный маленький домик с огромным камином и красивой мебелью.

— С удовольствием, мадам, — улыбнулся майор, забирая у нее сумки.

Мисс Вич вышла за ним на улицу, где полная луна заливала землю белым светом. Положив поклажу на заднее сидение повозки, майор помог спутнице взобраться в коляску. Привязав ее крапчатого мустанга к экипажу, мужчина уселся рядом с Бекки.

Выехав за ворота форта, они направились в темноту. Ребекка вновь погрузилась в мысли о брате и о Храбром Орле. Самое главное, старший офицер Кент хотя и возлагает ответственность за ограбление поезда и ее похищение на шайенов, но не станет наказывать их за эту проделку. Она радовалась, что майор дружески настроен по отношению к вождю. Это еще больше укрепило ее в мысли о необыкновенности Храброго Орла, как человека.

В то же время индеец был мужчиной, не отличающимся постоянством в любви. Тот факт, что Храбрый Орел целовал другую женщину, отличающуюся цветом кожи, имея жену, подвергал сомнению его моральные устои.

Наконец, справа показалось некое строение, и майор вернул свою спутницу к действительности, направив к нему лошадь.

— Ну, вот и оно. Конечно, домик невелик, зато у вас есть теперь крыша над головой.

Сердце Бекки тревожно екнуло, когда она увидела, что ее воображаемый уютный домик представляет собой лачугу, чьи недостатки ясно высвечивала ухмыляющаяся луна. Мисс Вич не смогла сдержать невольного вздоха и поморщилась, когда экипаж, подъехав поближе, остановился. Зная, что других вариантов нет, Ребекка вышла из коляски и, сопровождаемая майором, шагнула на крыльцо.

Дверь со скрежетом отворилась, демонстрируя давно не мазаные петли. Потолок нуждался в починке, так как пропускал не только лунный свет, но и свежий ветерок. Вдалеке на что-то громко жаловался койот.

Кент зажег свечу, и мисс Вич вздрогнула, понимая, что ей придется провести здесь целую ночь в одиночестве. Домик был построен из фанеры, досок, пах дымом, прогорклым жиром, испорченной едой и грязной одеждой.

— Конечно, это не бог весть что, но этот домик — единственное незанятое местечко. — Майор Кент пожал плечами.

— Кто здесь жил раньше?

— Несколько мужчин, которые со временем поняли, что находятся далековато от залежей золота, — пояснил Кент, прикрыв рот и нос ладонью, и чихнул, когда Бекки хлопнула по креслу ладошкой, подняв целое облако пыли.

— Конечно, мужчины, — заявила девушка, — потому что ни одна женщина не потерпит такого. — Она наклонилась над очагом и подозрительно принюхалась к огромному черному котлу, висевшему над давно уже остывшими углями. Едва не извергнув содержимое желудка, мисс Вич поспешно отступила. — Боже, похоже, здесь побывал скунс.

— Вам вовсе не требуется оставаться здесь, — произнес стоявший в дверях майор. — Я могу найти для вас местечко в форте, только попросите.

Не желая больше иметь дел с солдатами, Бекки быстро повернулась к нему.

— Нет, нет… Мне и здесь хорошо, — сжав руки, поспешно заявила она. — Но я не вижу ванны. Вы не могли бы доставить для меня сюда большую лохань завтра утром? — При этом Ребекка мило улыбнулась. — Мне бы доставило огромное удовольствие, если бы вы смогли принести и кусочек мыла… Может, это место тогда перестанет так пахнуть…

— Хорошо.

Бекки подняла брови.

— Форт находится не так уж далеко?

— Прямо позади хижины, — согласно кивнул офицер.

Мисс Вич, споткнувшись о свои сумки, едва не упала, когда шагнула вслед за ним.

— И еще, сэр… — стоя в дверях и наслаждаясь светом полной луны и прохладного ветерка, продолжила девушка, — завтра я заплачу вам за домик. Еще мне бы хотелось купить ружье и боеприпасы, патроны к моему пистолету. Вы мне поможете? Я в долгу не останусь.

— Буду только рад услужить, — пробурчал мужчина, усаживаясь в коляску, — раз уж вам придется жить здесь одной. В данном случае оружие совершенно необходимо.

— Благодарю вас, — улыбнулась мисс Вич. Она все больше проникалась уважением к майору и чувствовала к нему особую приязнь. Теперь ей стало понятно, почему он и Храбрый Орел нашли общий язык.

— Вы должны серьезно подумать о спутнике жизни, мисс, — нерешительно пробормотал Кент. — Большинство моих офицеров неженаты, а вы в самом подходящем для этого возрасте. Будет очень хорошо, если выберете себе достойного кандидата… Жить одной в наших краях просто невыносимо.

— Да, да… Думаю, вы правы, — по-прежнему улыбаясь, проговорила Бекки. — Но в ближайшем будущем я не собираюсь ни за кого выходить замуж.

Она подумала о Храбром Орле и печально вздохнула. Если бы он не был женат…

— Увидимся завтра утром, когда я доставлю вам все необходимое, — сказал офицер и кивнул, уезжая.

Бекки вошла в хижину. Ей ужасно не хотелось спать на грязной постели, но другого выхода просто не существовало. Да и дальняя дорога утомила ее окончательно.

Сначала она подошла к окну и увидела, что в нем нет стекол, которые смогли бы защитить от нашествия москитов и прочих насекомых. Мисс Вич взглянула в сторону деревни Храброго Орла — сердце сразу же сжалось от тоски.

Однако углубляться в печальные думы не стоило. Она приехала в Вайоминг с единственной целью — найти брата. Ну, а любовь может и подождать.

Ее глаза слипались от усталости и, подойдя к постели, Бекки просто рухнула на жесткий, неприятно пахнущий, матрас. Не успела она впасть в забытье, как шум у дверей заставил ее очнуться и задрожать от страха.

Сжав пистолет, подаренный ей Храбрым Орлом, мисс Вич осторожно подошла к порогу и выглянула. Перед дверью стоял маленький пушистый щенок неизвестной породы, поглядывающий на нее умоляющими глазенками и жалобно скулящий. Он выглядел ужасно: худой и голодный.

Положив оружие в карман, Бекки взяла несчастное создание на руки и поморщилась от неприятного запаха, исходившего от собачонки.

— Ну, вот… Прямо-таки не знаю, кому нужна больше ванна — тебе или мне, — рассмеялась она.

Держа щенка, девушка подошла к лошади и сняла с седла сумку, врученную Храбрым Орлом, перебросила через плечо и вошла в лачугу.

Осторожно поставив найденыша на пол, она присела рядом и открыла застежку, стараясь найти что-либо съедобное.

Когда Ребекка вытащила кусок мяса, собачонка принюхалась и мгновенно вцепилась в него острыми зубами, утробно урча.

— Бедняжка, — вздохнула девушка, поглаживая свалявшийся мех. Она сразу же обнаружила несколько клещей, впившихся в кожу щенка. — Ладно, завтра я искупаю тебя и избавлю от паразитов.

Бекки, закрыв глаза, снова впала в забытье и очнулась лишь тогда, когда собачонка начала лизать ей лицо. Оглядевшись, она не нашла огромного куска говядины и улыбнулась.

— Прости, дорогуша, но больше ничего нет, — заявила Ребекка, беря найденыша на руки и поднося к постели. — А теперь будь добр ко мне так же, как я к тебе. Мне необходимо хорошенько выспаться, чтобы завтра приступить к делу со свежими силами. Кроме купания, их у меня множество. Ну, а прежде всего, — найти брата.

Щенок поскуливал, прижимаясь к девушке. Лунная дорожка протянулась через всю хижину, и в ее свете виднелись темные пятна на спине собаки, напоминая гальку на дне прозрачного лесного ручья.

— Пеблз, — пробормотала она. — Точно, я назову тебя Пеблз.

Собачонка положила лапу на руку Бекки, закрыла глаза, и ее спасительница поняла, что приобрела настоящего друга и защитника.

Смежив веки, мисс Вич почувствовала себя уже не такой одинокой.

Заснув, она окунулась в мир сновидений.

Сначала с ней рядом был Храбрый Орел, потом — Эдвард, затем — никого… Ребекка находилась между двумя самыми дорогими ей людьми, которые протягивали к ней руки, звали к себе…

Не в силах сделать выбор, не желая обидеть ни одного из них, она нерешительно раздумывала, находясь на пороге отчаяния.

Тогда Эдвард снял ружье с плеча и направил его на Храброго Орла.

— Нет! — в ужасе закричала Бекки, просыпаясь в холодном поту.

 

ГЛАВА 12

Днем у Бекки появился запас всего самого необходимого: несколько упаковок мыла, оружие, боеприпасы, консервы, свежие фрукты и многие предметы домашнего обихода, о которых позаботился майор Кент.

К ее удивлению, офицер успел договориться насчет покупки хижины и прилегающих к ней земель.

Впервые мисс Бич приобретала недвижимость, и, хотя развалюха оставляла желать лучшего, девушку переполняла гордость за свое первое жилище в Вайоминге. Итак, она сумела приумножить наследство, доставшееся от отца.

Теперь-то Ребекка начала понимать чувства, переполнявшие мистера Вича, его желание и стремление покупать как можно больше домов и земель. Однако, не стоит увлекаться.

Хижина, купленная Бекки, является всего лишь прикрытием. Основное — поиски брата. Как только ей удастся найти его, она тут же уедет с ним в Сент-Луис, бросив эту убогую лачугу, эту проклятую землю, заставившую Эдварда стать преступником.

Гордясь собою и своими достижениями, Ребекка осмотрела развалюху, а затем принялась за уборку. Она стерла в кровь пальцы, приводя в порядок мебель; вытрясая матрасы, девушка надеялась набить их перьями, а не сухой и колючей травой.

Посуда засверкала, лучась от чистоты, расположившись на полках, подвешенных над столом. Закопченный чайник и котелок, висевшие над давно остывшим очагом и издававшие неприятные запахи, мисс Вич заменила на новые, принесенные догадливым майором.

Подумав немного, она разорвала свою кружевную нижнюю юбку и смастерила из нее хорошенькие занавески на окна. Кроме того, Бекки сразу же закрепила ставни.

Пеблз не отходил от хозяйки ни на шаг, дружелюбно виляя хвостом и преданно поглядывая на спасительницу.

Затем мисс Вич поспешно надела костюм для верховой езды, завязала ленты на соломенной шляпке и, присев на кровать, зашнуровала ботинки. Нужно заметить, эта процедура всегда занимала у нее довольно много времени.

Натянув мягкие перчатки, Ребекка улыбнулась щенку:

— Молодой человек, вы готовы сопровождать меня в поисках утраченного брата?

Поразмыслив, девушка нашла хорошее применение сумке, которую дал ей в дорогу Храбрый Орел. Она разрезала ее на две части и сшила нечто вроде мягкой корзины для собачонки.

Бекки настолько успела привязаться к найденышу, что не могла представить себе какого-то несчастья с ним. Поэтому она не пожелала оставлять Пеблза дома: вдруг несчастное создание станет жертвой меткого выстрела или оголодавших койотов. Бог простит ей, если в пушистый мех щенка вопьется еще несколько клещей. Вспомнив о сих мерзких паразитах, мисс Вич содрогнулась от отвращения. Сколько же их пришлось вытащить при купании Пеблза! Теперь шерстка щенка казалась шелковистой и приятной на ощупь. Похоже, его настроение улучшилось.

Бекки подняла найденыша и положила его в импровизированную корзину. В руки она взяла ружье и решительно направилась к оседланному мустангу. Девушка прикрепила оружие к специальному приспособлению у седла, затем привязала самодельную сумку со щенком к правой стороне луки.

В полдень мисс Вич покинула свою лачугу. Солнце пекло так нещадно, что кожа начинала просто «гореть». Воздух постепенно наполнялся ароматом выжженной сухой травы. Бекки скакала по прерии, наслаждаясь поскрипыванием новенького седла и легким ветерком, обвевавшим ее разгоряченное лицо.

Она прекрасно знала, как опасно выезжать так поздно, так как могло все сложиться таким образом, что ей придется заночевать в этом ужасном городке. Если бы хоть имелся приличный отель, где ей предложили бы отдохнуть…

Девушка не собиралась терять ни единого дня в ожиданиях и размышлениях о брате. Нужно действовать!

— Я найду его, — прошептала она. — Найду независимо от того, сколько средств придется на это истратить… Даже огромные расстояния не смогут остановить меня. Эдвард даст мне ответы на все вопросы.

* * *

Мисс Вич скакала уже много часов, пот градом катился по щекам, по векам, мешал смотреть. Промокшая блузка прилипла к телу, обтягивая грудь.

Два орла с красным хвостовым оперением кружили над ней, пристально вглядываясь в одинокую всадницу. Со скалы донесся клекот сокола, вспугнувшего индейку.

Бекки продолжала упорно двигаться вперед.

Мелкие птицы, потревоженные человеком, испуганно кричали и кружили над тропой.

Остановившись у небольшого ручья, девушка позволила напиться мустангу и щенку, умылась сама и с удовольствием утолила жажду холодной кристально чистой водой. Склонившись над журчащим потоком, она принялась наблюдать за снующими возле камней на дне рыбками, резвящимися среди опавшей листвы.

К ней подбежал Пеблз и лизнул руку.

— Время ехать, да? — вздохнула мисс Вич, лаская щенка.

Положив собачонку в корзину, она вскочила в седло и отправилась в путь.

Вдалеке паслось стадо бизонов. Животные вздымали целые тучи пыли. Ей казалось, что все происходит во сне, — в желтом облаке двигались тени, постепенно становясь размытыми и неопределенными, приобретая пурпурную окраску — солнце клонилось к закату.

— Когда же я доберусь? — встревоженно прошептала девушка, внимательно поглядывая по сторонам. Проезжая мимо костей, словно вмурованных в засохшую грязь, она вздрогнула от охватившего ее неприятного ощущения, а может, дурного предчувствия — это божье создание погибло здесь, не добравшись до места назначения.

Немного дальше лежал пустой черепаший панцирь, гладкий и продолговатый, поблескивая в лучах заходящего солнца.

Остановившись, всадница подождала, пока ее скакун полакомится сочной травой, и продолжила поиски. Наконец, перед ее воспаленным взором предстало небольшое селение.

— Шайены, — устало прошептала Бекки. — Это должны быть только они…

Еще никогда прежде она так не радовалась при виде человеческого жилья. Ведь на всем пути ей не встретилось ни одного путника, словно те боялись изгоев или вероломных индейцев.

Ребекка ни на мгновение не забывала об опасности, и в душе смутно лелеяла надежду, что именно брат попытается ограбить ее. Это, как ей казалось, был самый верный и простой путь, чтобы найти Эдварда. Она также надеялась, что брат не будет убивать человека с целью грабежа.

Какой будет для него сюрприз, когда он обнаружит перед собой собственную сестру, о которой забыл, предаваясь грабежам и убийствам.

Но Бекки все же понимала, что спутники Эдварда могут оказаться не столь милосердны. Какая же опасность ждет ее впереди?

Она заботилась о семье, когда болел отец, занималась хозяйством и различными делами по дому. А вот сейчас, удалившись от цивилизации, мисс Вич попала совсем в другую обстановку. Девушка находилась далеко от Сент-Луиса и воспитанных мужчин, прогуливающихся по улицам города.

Здесь, на бескрайних просторах Вайоминга, люди каждый день ставили на карту все ради золота, вплоть до собственной жизни. Некоторые трудились под землей в узких шурфах и штольнях, работая по ночам при свете костров и свечей, другие мыли золотой песок на берегах бурных рек в не менее сложных условиях. Ребекке приходилось читать о шахтерах и горнорабочих, перемалывающих целые горы земли ради одной унции добычи. Знала она также и о том, что эти люди частенько спускались с вершин или поднимались из глубоких шахт, привлеченные яркими огнями салунов, где их ждала выпивке, карты и ласки продажных женщин. Эту землю можно было назвать страной холостяков, чьей вечной и неизменной любовью стало золото и страсть на час какой-нибудь жалкой шлюхи.

Скоро эти падкие до женщин мужчины отправятся на ночлег. Так что у нее остался только час на то, чтобы среди сотен лиц найти одной… Интересно, хватит ли смелости у брата спуститься с гор и пропустить стаканчик в салуне?

Печаль охватила Ребекку при мысли, что Эдвард живет случаем. Однако, как гласит древняя пословица, человек не волен в выборе жизни, но волен в выборе смерти.

Внезапно девушка почувствовала, как пересохло горло — она проезжала мимо маленького кладбища. Большинство могильных холмиков украшали грубо сколоченные кресты, кое-где — надгробные камни, однако, попадались могилы и без всяких отметок. Скорее всего, здесь похоронили какого-либо безвестного бродягу. Кто знает, может под холмиком свежевырытой земли лежит и ее брат.

Ударив мустанга пятками в бока, Бекки направилась дальше.

* * *

Приехав в маленький неопрятный городишко, мисс Вич, остановившись на небольшой центральной площади, осмотрелась. Посередине свободного пятачка были поставлены палатки. Всадники сновали между прохожими, продавцами всякой всячины и брезентовыми пологами.

Вцепившись в поводья, она напряженно всматривалась в проходивших людей, стараясь уловить знакомые черты, походку, увидеть мужчину высокого роста с зелеными глазами и золотистыми волосами.

Ребекка ехала по разбитой, в выбоинах, улице, по обеим сторонам которой располагались конторы, салуны, лавчонки, отели. Архитектура этих строений вводила в заблуждение — их фасады спроектировали так, что одноэтажные здания казались двухэтажными, а двухэтажные — трех. Из-за плотных штор пробивался свет. Там кипела жизнь.

Заметив, что является объектом пристального внимания всадников и кучки мужчин, стоявших в тени сосен, девушка нахлобучила шляпу на глаза. Любопытствующие наблюдатели оказались очень разномастно одеты: пальто, куртки, жилетки, узкие брюки и шляпы так и пестрили перед глазами. Похоже, они хотели выглядеть более значительно, чем на самом деле.

Среди этих людей находились и менее расфранченные личности. Несомненно, эти избитые ветрами, прокопченные солнцем лица принадлежали мужчинам, спустившимся с гор.

Бекки продолжала продвигаться вперед, стараясь не наехать на шумящих пешеходов, не столкнуться с другой лошадью или мулом или с расставленными то здесь, то там лотками уличных торговцев.

Ее внимание привлек салун, из дверей которого внезапно вылетел человек. Наверное, в этом городке процветало беззаконие, потому что не было даже и намека на порядок в заведении, где рекой лилось виски. Теперь ей стало понятно, что именно в такое место мог приехать Эдвард за развлечениями, если, конечно, не предпочитает провести ночь в объятиях продажной красотки или ограбить банк.

Ребекка поискала глазами вывеску — городское «хранилище» денег осталось уже позади.

Двигаясь как можно медленнее, девушка вглядывалась в лица всадников и снующих по тротуарам пешеходов.

Один высокий мужчина, едущий неподалеку, заинтересовал мисс Вич. Его пояс украшали два пистолета в добротных кобурах, порядком испачканные брюки прикрывало длинное синее пальто. Шляпа с широкими полями маскировала свисающие до плеч пряди золотых волос. Вполне естественно, что головной убор, низко надвинутый на лоб, закрывал лицо незнакомца, но эти локоны, эта гордо выпрямленная спина, мускулистые ноги, высокий рост… Человек походил на Эдварда!

Пистолетные выстрелы заставили Ребекку вздрогнуть и прижаться к шее скакуна. К заинтересовавшему ее субъекту подъехало несколько всадников, и, паля в воздух, опасная компания ускакала прочь, вниз по улице.

Кто-то из банковских служащих вышел на крыльцо и оповестил население об очередном ограблении. Обернувшись, Бекки изумленно смотрела на этого человека, требовавшего остановить бандитов.

Один из мужчин — скорее всего, изгой — резко повернулся и застрелил клерка.

Мустанг мисс Вич испугался выстрелов и встал на дыбы. Она попыталась его успокоить, но все оказалось тщетно. Девушку выбросило из седла и она, больно ударившись о мостовую, застонала от боли. Конь, мотнув головой, следом за ней сбросил корзину, и Пеблз упал рядом, скуля и повизгивая.

Бекки приподнялась, опираясь на локоть. Щенок, встряхнувшись, принялся облизывать лицо девушки.

Изящная бронзовая рука неожиданно перекрыла поле зрения, и, подняв глаза, мисс Вич, изумленно заморгала — перед ней стоял Храбрый Орел. Не отрывая от него взгляда, она схватилась за его ладонь и медленно поднялась.

— Вы — глупая женщина, — нахмурившись, произнес индеец. — Ни одна особа женского пола не должна появляться в этом городе пьяниц и грабителей! Зачем вы приехали сюда?

Вождя шайенов ни на минуту не оставляли опасения за судьбу Ребекки, особенно с тех пор, как они распрощались. Она не видела его и не подозревала о присутствии Храброго Орла, а он, тщательно маскируясь, следил за ее прибытием в форт, за размещением в убогой лачуге. Индеец провел ночь неподалеку от нового жилища мисс Вич, оберегая сон любимого человека.

Мужчина наблюдал за утренней уборкой хижины, попутно отмечая преимущество типи в данном случае. Когда же девушка оседлала мустанга, Храбрый Орел решил, что, направившись за ней, он узнает о причине, побудившей Ребекку приехать в эти дикие края. Индеец въехал в город следом за ней, но не успел предупредить о стрельбе, так как все произошло за считанные доли секунды.

— А вы что здесь делаете? — раздраженно спросила Бекки, высвобождая свою руку из его ладони и отряхивая пыль с дорожного костюма. — Мне что-то не верится в случайность произошедшего… Вы следили за мною?

Она понимала изумление и даже веселье мужчины, не отрывавшего глаз от ее шляпки. Ленты, завязанные под подбородком, не дали ей свалиться, и вот теперь головной убор задорно и вызывающе сдвинулся набок. Девушка, спохватившись, водворила непослушную часть своего наряда на место и вновь затянула ленты.

— А что из того, если это действительно так? — независимым тоном поинтересовался Храбрый Орел, переводя взгляд на маленького пушистого щенка, который пятился в испуге к корзине, но продолжал рычать на непрошенного гостя. — Вы возражаете?

Индеец видел, как белая женщина взяла собачонку к себе в дом вечером вчерашнего дня, как утром вытаскивала клещей и купала свою «находку» в корыте.

Хотя иногда Бекки старалась выглядеть не такой, какая есть на самом деле, а грубоватой и резкой, мужчина угадал в ней мягкое сердце и нежную душу.

— Я… Я… — начала было говорить девушка, но не смогла отыскать нужных слов и замолкла. В голове мелькнуло: «Что же ему сказать?! То, что я хочу быть рядом с ним, с женатым мужчиной? Или желаю, чтобы он никогда не оставлял меня, чтобы нам никогда не пришлось говорить «прощай» друг другу».

Но в то же время Ребекка не хотела кричать ему в лицо о его семейном положении и о том внимании, которое вождь уделяет своей жене.

Она никак не могла найти слов, чтобы не обидеть мужчину, не дать ему повод покинуть ее: после смерти отца мисс Вич часто мучили приступы одиночества. Познакомившись с Храбрым Орлом и влюбившись в него, она забыла об этом, перестала тосковать и скучать.

Трудно играть роль рассерженной женщины, когда на самом деле желаешь, чтобы руки возлюбленного сжали тебя в объятиях.

В это мгновение мисс Вич приняла решение, которое, как ей казалось или как она надеялась, не нарушит намеченного течения жизни. Девушка подумала: «А не взять ли от этого человека все, что он сможет предложить? Конечно, жить в грехе… Но ведь само присутствие Храброго Орла очистит мою совесть… Надо забыть о Водопад! Забыть хотя бы на время!» Когда они расставались, вождь даже не попрощался… Тогда она подумала, что никогда больше не увидит его, что он потерян навеки. А теперь Храбрый Орел стоит перед ней, здесь, в этом заплеванном городишке, беспокоится о ее здоровье и безопасности, словно они принадлежат друг другу, и их сердца бьются в унисон. Как же можно злиться и ненавидеть, если мужчина демонстрирует такую заботу?

— Вам нечего ответить мне? — настаивал он, не отрывая от нее горящих глаз.

— Почему же? — нежно проворковала Бекки. — Я хочу поблагодарить вас за присутствие здесь… Вы, все-таки, не бросили меня.

— Вас могла задеть шальная пуля, — недовольно произнес шайен. — Вы нашли не очень подходящее местечко. Я довезу вас до дома.

Ребекка бросила взгляд в сторону убегавших изгоев. Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она представила, насколько близко находилась от брата. Девушка могла поклясться, что мужчина, увиденный ею перед ограблением банка, являлся никем иным, как Эдвардом.

Если бы все не произошло так быстро, если бы ее не сбросила лошадь и изгои не исчезли бы столь поспешно, то она непременно бы последовала за ними, невзирая на опасность.

— Мне кажется, ваша собака не полюбит меня точно так же, как вас, — смеясь, заметил Храбрый Орел, видя, что щенок по-прежнему рычит на него и скалит зубы.

Бекки взглянула на мужчину — в ее глазах мелькнула тень подозрения.

— Как вы узнали, что Пеблз — моя собака? Значит, вы, отнюдь, не случайно наткнулись на меня? Следили за мною?

— А я и не собираюсь отрицать этого. Да, я следовал за вами, — сдержанно произнес мужчина, не отрывая глаз от собеседницы. — Скажу только одно: я постоянно находился рядом с вами, начиная с того момента, как вы появились в форте Ларами, кончая сегодняшним происшествием. Вы что же, думаете, я отпустил вас погулять по стране, где не властвует закон и где люди ценят только золото, презрев мораль? Глубоко ошибаетесь…

— Даже не знаю, как ответить вам, — задумчиво проговорила мисс Вич, в душе удивляясь, что вождь забрел за ней в такие дали. — Если вы с самого начала намеревались сделать это, то… почему же ничего не сказали мне? Гораздо приятнее ощущать присутствие знакомого тебе человека…

— Мне казалось, так будет лучше, — заявил Храбрый Орел. — Я отослал Свистящего Лося домой, чтобы он передал Отважному Ястребу о моей задержке…

— Значит, — перебила его Бекки, — ваш сын знал, куда вы отправляетесь? — Она сразу же вспомнила изучающий взгляд мальчика, который, видимо, пытался понять, почему его отец так заинтересовался этой бледнолицей женщиной.

— Ему лучше ничего не знать, — отозвался вождь. — Пусть он узнает обо всем постепенно, чтобы свыкнуться с мыслью о другой рядом со мною помимо его матери.

Девушка побледнела, не в силах сказать что-либо. Этот человек, дерзко преследующий ее, женат! Наконец-то, он признался в этом!

Конечно, она изучала культуру индейцев, но что-то нигде не встречала, чтобы воин или вождь племени мог иметь несколько жен. Неужели в этом и заключается план Храброго Орла — найти ее и сделать второй спутницей жизни? Или же ее ждет судьба Водопад: жить в другом типи и периодически наведываться к мужу или ждать его визитов?

Смутившись и боясь узнать правду, Ребекка подняла с земли Пеблза.

— Ну, хватит, — гладила она щенка, — Храбрый Орел не причинит тебе вреда. Успокойся… Он твой друг.

Индеец свистнул, подзывая лошадь девушки. Будучи прежде его любимицей, животное прекрасно понимало команды и немедленно явилось на зов. Остановившись, мустанг лизнул руку мужчины и тихо заржал.

Бекки поместила Пеблза в корзинку и повернулась к индейцу.

— Я хотела остановиться на ночь в отеле… Но если вы действительно проводите меня, то буду только рада. Я сыта этим городом по горло.

На этот раз ей не удалось поговорить с братом. Что ж, придется подождать следующей встречи, которая, возможно, окажется не такой опасной, как сегодня.

— Будет еще лучше, если вы вообще сюда никогда не вернетесь, — произнес Храбрый Орел, беря ее на руки, и легко посадил в седло.

Девушка ухватилась за поводья, а он все стоял и смотрел на нее.

— Вы так и не сказали мне о причине, приведшей вас в этот городок.

— Пожалуйста, не спрашивайте об этом, — тихо произнесла Бекки. — Я не могу — да и не хочу — делиться ни с кем… По крайней мере, пока…

— А со временем… скажете? — поинтересовался индеец, вопросительно изогнув бровь. — Вы поделитесь своей тайной с Храбрым Орлом?

— Когда вы откроете свою, тогда я поступлю так же, — отрезала девушка и отъехала от него.

Шайен некоторое время смотрел ей вслед, затем оседлал своего скакуна и отправился за ней; Выезжая из города, вождь повернулся к спутнице:

— Со временем мы будем делиться всем, — успокоил Храбрый Орел Бекки, понимая, что имеет в виду девушка: слишком уж странно повел он себя после того поцелуя.

Шайен решил не говорить с ней об этом до тех пор, пока сам не разберется в собственных воспоминаниях и не поймет, почему после стольких лет забвения они нахлынули на него. Поцелуй явился причиной боли, но почему это произошло, мужчина не мог объяснить. Какая существует связь между такими разными событиями? Как бы то ни было, он обязательно узнает правду и станет целовать Бекки снова и снова. Если следующий раз при этом нахлынут видения прошлого, Храбрый Орел попытается сделать еще одну попытку уйти от них. Но если такое случится и в третий раз — он просто отвернется от бледнолицей красавицы, приняв случившееся за предзнаменование беды. Значит, она создана не для него.

Если бы все было так просто сделать, как сказать… Ребекка уже стала его неотъемлемой частью, их души соединились, слились в нечто единое.

* * *

Они ехали до тех пор, пока чернильная тьма не окутала их плотным покрывалом. У Бекки уже живот сводило от голода, но девушка не хотела останавливаться — нужно поскорее добраться до хижины.

Если они разобьют сейчас временный лагерь, а рядом не будет никого — ни сына вождя, ни его жены, которые могли бы вмешаться, — кто знает, что произойдет между ними?

Мисс Вич чувствовала: каждая частичка ее души желает Храброго Орла, да и объект ее вожделения находится рядышком. Как хорошо в его объятиях, как сладок его поцелуй! Однако очень опасно думать об этом сейчас, когда никого нет поблизости, чтобы остановить их в случае чего.

Ребекка еще не знала мужчины, но испытываемое чувство являлось настоящей страстью влюбленной женщины.

Занималась заря, когда мисс Вич увидела, наконец, знакомые очертания своей лачуги. Она уже так устала, что с трудом удерживала голову. Больше всего повезло Пеблзу, который всю дорогу спал в корзине, притороченной к седлу.

Бекки благодарно улыбнулась Храброму Орлу, снявшему ее с лошади. Девушка блаженно расслабилась его руках. Губы мужчины коснулись ее губ, а ладони нежно скользнули по груди. Вздохнув, она обхватила шею вождя руками.

Мужчина направился ко входу в хижину, но протяжный вой щенка остановил его: Пеблз, забытый в корзине, напоминал о себе.

Этот звук мгновенно привел Бекки в чувство, и она, широко открыв глаза, отстранилась от индейца. Ее сердце билось учащенно, грозя вырваться из груди от испытываемого наслаждения.

Пеблз снова завыл.

Мисс Вич улыбнулась Храброму Орлу и вытащила щенка из его «колыбели».

Стук копыт заставил ее вздрогнуть. Сон сняло, как рукой, индеец уезжал, держа курс прямо на восходящее солнце. Он повернулся и, улыбнувшись, помахал рукой. Девушка ответила.

— Я люблю тебя, — прошептала она, наслаждаясь сладкой болью, еще никогда не испытываемой ранее. — Мой шайен, я буду всегда любить тебя…

Ребекка нахмурилась и вошла в жилище, размышляя, достаточно ли сильно ее чувство, чтобы делить его с другой женщиной.

— Никогда! — воскликнула она во весь голос. — Я не смогу лечь с ним в постель, зная, что он побывал в объятиях другой. Это разобьет мое сердце. Лучше уж умереть, чем так!..

Бекки со стоном упала на постель, даже не раздеваясь.

— Пеблз, что мне делать? — прошептала несчастная, прижимая к себе теплый живой комочек. — Я ведь знала… моя жизнь станет нелегка после отъезда из Сент-Луиса… Но мне не верилось, что может возникнуть столько осложнений.

Ее мысли вернулись к Эдварду.

— Брат мой! — заплакала Ребекка. — Это был ты сегодня там, в городе? Неужели я находилась так близко от тебя, что могла дотронуться до твоей руки, заглянуть в твои глаза?

 

ГЛАВА 13

Бекки проспала целый день и ночь. Очнулась лишь на рассвете следующего утра, ощущая бодрость и прилив сил. Так хорошо она не чувствовала себя со дня отъезда из Сент-Луиса. Да и перед этим ей приходилось очень мало отдыхать, так как дни и ночи напролет проходили у постели больного отца.

Позавтракав и вымыв тарелку, мисс Вич посмотрела на небольшую коробку, вытащенную из сумки. В ней находился портрет Эдварда, который Бекки хотела поставить на каминную полку. Ей хотелось напомнить себе о том времени, когда брат был еще нежным, мягким и заботливым человеком. Раньше он очень много значил для сестры… Раньше, до войны и до того времени, как стал бандитом с большой дороги.

Правда, Ребекка побаивалась выставлять портрет на всеобщее обозрение. Если его кто-нибудь увидит и выбьет из нее признание, то каждый шаг девушки будет известен властям, так как за ней станут следить, надеясь, что сестра приведет к убежищу брата-изгоя.

— Они ведь не поверят, если я скажу: «Простите, господа, но мне абсолютно неизвестно, где прячется Эдвард», — прошептала она, поглядывая на Пеблза, растянувшегося у ее ног, словно советуясь с ним.

Угрюмо сжав губы, Бекки бросила полотенце и взяла коробку со стола. Дрожащими пальцами она подняла крышку и достала фотографию брата, помещенную в серебряную рамку. В глазах девушки показались слезы.

— Эдвард, мне не верится, что когда-нибудь я смогу понять тебя… Даже если мне удастся найти тебя и ты попытаешься объяснить мне… Я все равно не смогу понять, как ты смог жить такой ужасной жизнью отверженного. Не знаю, что толкнуло тебя на это… Ведь ты с самого детства имел все, тебе ни в чем не отказывали. Когда стал юношей, девушки просто таяли под твоими чарами… Любая согласилась бы стать твоей женой… — Бекки прижала фотографию к груди. — Увижу ли я тебя снова? — заливалась она слезами.

Не ожидая прихода гостей, девушка со спокойной душой поставила портрет на камин. Отойдя на несколько шагов, она вновь взглянула на нее, вытерла слезы и взяла расческу, намереваясь привести волосы в порядок. Но та выпала из ослабевших рук, потому что неожиданно Бекки услышала стук копыт. Сердце сжалось от неприятного предчувствия. Ей почему-то показалось, что это вернулся Храбрый Орел узнать о самочувствии мисс Вич. Тем более, он официально объявил себя ее ангелом-хранителем.

Взглянув на свою тускло-коричневую юбку и простенькую блузку, девушка поморщилась: она специально одела рабочую одежду, намереваясь вымыть полы. Ей и в голову не приходило, что кто-либо может заехать к ней в гости да еще спозаранку! Особенно, Храбрый Орел!

Румянец мгновенно исчез с лица несчастной, когда ее взгляд упал на каминную полку. Фото! Его следует спрятать! Нельзя показывать снимок индейцу! Если он узнает его…

Настойчивый стук в дверь заставил Ребекку обернуться.

Взглянув еще раз на портрет Эдварда, она бросилась к порогу. Нужно выйти за дверь и поговорить с вождем шайенов прямо на улице. Ни при каких обстоятельствах нельзя позволить ни ему и никому другому увидеть фотографию.

С бешено бьющимся сердцем мисс Вич открыла задвижку и медленно отворила дверь. Увидя утреннего посетителя, она напряглась — вот это гость!

— Вы?! — резко проговорила Бекки, широко открыв глаза от удивления. — Тед Патрик… Что вы делаете здесь?

Бросив взгляд на майора Кента, она стиснула зубы, заметив горестный взгляд его глаз.

— Как хорошо вновь увидеть вас, дорогая, — учтиво сказал Тед, снимая шляпу и кланяясь. Выпрямившись, он улыбнулся, и его зубы сверкнули подобно бриллиантовой булавке, державшей галстук.

— Когда этот дикарь увез вас тогда, я…

Ребекка, уперев руки в бока, задиристо подняла подбородок, словно готовясь к бою.

— Дикарь?! — довольно грубо перебила она говорившего. — Конечно, вы способны назвать индейского воина дикарем… Вы с вашими обожаемыми поездами заняли исконные земли шайенов…

Побледнев, она сделала шаг назад, понимая, что произнесла целую речь в защиту Храброго Орла и его племени. Смущенно улыбнувшись майору Кенту, мисс Вич опустила руки.

Пеблз выполз на улицу и, стараясь держаться поближе к юбке хозяйки, начал тихо повизгивать. Она наклонилась и погладила его. Когда щенок успокоился, девушка выпрямилась и посмотрела на посетителей, давая им ясно понять — аудиенция окончена.

— Тед приехал в форт справиться о вашем самочувствии, — сухо и нейтрально пояснил офицер.

— Я направлялся обратно в Нью-Йорк и вспомнил о происшествии… Поэтому и заехал в Ларами, — теребя в руках шляпу, пробормотал Патрик. — Хорошо, что эти ди… индейцы не причинили вам вреда.

— Тед, я очень вам признательна за заботу, — заявила Бекки, нервно поправляя прическу.

— Мне нужно подождать прихода другого поезда… Может, выльем по чашечке кофе? — предложил мужчина, поглядывая через плечо девушки в глубь хижины.

Вспомнив о фото на каминной полке и зная, что майор мгновенно узнает в Эдварде разыскиваемого преступника, Бекки сделала шаг влево, перекрыв таким образом центр дверного проема.

— Мне пока еще рано принимать гостей, — отрезала она, кивнув на прохудившуюся крышу. — Как вы видите, это не самый лучший из домов. Я собираюсь построить новый на купленной земле, но пока… Пока мне приходится довольствоваться этим. Может, мне придется купить другой дом, получше. Если, конечно, представится возможность.

— Мы оба видели и похуже, да, Тед? — сказал майор, сделав шаг к мисс Вич. — Я бы не отказался от чашечки кофе, мэм.

Пеблз зарычал и оскалил зубы, вынудив Кента отступить.

— Откуда взялся этот щенок?

— Я нашла его у дверей дома в первую ночь, — наклоняясь к Пеблзу и беря его на руки, ответила Бекки. Она нерешительно улыбнулась офицеру. — Он мой сторожевой пес, и хотя еще мал, но укусить может очень сильно.

— Думаю, нам нужно уйти, — с трудом проглотив вставший от волнения в горле комок, заявил Тед, надевая шляпу. — Рад был вновь увидеть вас, мисс Вич. Вам крупно повезло — вы вышли невредимой из этой передряги.

Майор Кент, нахлобучив шляпу, смерил девушку пристальным взором и, повернувшись, взобрался в седло. Подождав, пока Патрик последует его примеру, он направился к форту Ларами.

— Фу-у-у! — облегченно вздохнула мисс Вич, внося щенка в дом. — Мне грозила опасность, но я с честью вышла из трудного положения, не правда ли? Мне уж стало казаться, что они станут настаивать на этом чертовом угощении кофе. — Девушка выпрямилась и взглянула на снимок брата. — Эдвард, ты был на волосок от гибели или, вернее, от опознания, — поставив Пеблза на пол, пробормотала она. — Сейчас, пожалуй, не лучшее время, чтобы признаваться в нашем родстве.

Щенок неожиданно начал лаять и рычать. Хозяйка мгновенно насторожилась, понимая, что пожаловал еще один гость. Судя по реакции собаки, этот визитер уже должен находиться в хижине.

Обернувшись, Ребекка едва не задохнулась от ужаса — в дверном проеме стоял предводитель шайенов.

— Храбрый Орел! — пролепетала девушка, ощущая, как бешено забилось сердце. — Я даже не слышала, как вы подъехали… Почему вы здесь?

— Я по-прежнему слежу за вами, чтобы убедиться, что с вами все в порядке. Двое белых людей приходили к вам… Один из них — майор Кент, а второго я не знаю. Хотя… Скорее всего, это пассажир с поезда… С того самого, откуда я похитил вас.

— Этот человек является совладельцем железной дороги и поезда, — поправила его девушка. — Он пришел с майором, чтобы узнать о моем самочувствии.

— И ничего больше? — шагнув ближе, поинтересовался индеец.

Кровь прилила к щекам Бекки.

— Да, мне кажется, я понимаю, почему вы спросили об этом… — пробормотала она. — Они хотели выпить по чашечке кофе.

Мисс Вич не захотела признаваться в том, что Тед мечтал о большем, чем просто обычный разговор. Увидев перед собой девушку с нежной и ранимой душой, мужчина решил предложить ей руку и сердце.

Взглянув индейцу в глаза, Бекки спросила:

— А где же ваша лошадь? Я не слышала, как вы подъехали.

— Счел нужным спрятать ее, чтобы никто из белых не увидел животное, — ответил Храбрый Орел и огляделся. — Если бы они знали, что я нахожусь в доме бледнолицей женщины, явилась бы целая армия. Солдаты пришли бы для вашей защиты.

Девушка сжалась, вспомнив о фото на камине. Нужно немедленно убрать его! Нельзя позволить, чтобы вождь увидел его.

Она было направилась к полке, но замерла, когда внезапно Храбрый Орел повернулся и взглянул сначала на нее, затем — через ее плечо — на снимок в серебряной рамке.

Ребекка едва не умерла, понимая, что мужчина увидел ее тщательно скрываемую тайну. Она нервно стиснула руки за спиной. У мисс Вич перехватило дыхание, когда вождь снял фотографию с камина.

Целая гамма чувств отразилась на лице шайена — от горькой ревности до чего-то странного, непонятного и устрашающего. Сжав рамку так, что та едва не хрустнула. Храбрый Орел поднес портрет к глазам и презрительно взглянул на замершую девушку. От этого взгляда она внутренне сжалась и задрожала.

— Кем приходится вам этот человек? — грозно спросил мужчина, узнав на снимке золотоволосого бандита.

Когда ответом оказалось молчание, вождь подошел ближе.

— Вы ехали на железном коне вглубь территории шайенов, чтобы встретить этого… мужчину? — прищурившись, продолжал допытываться он. — Этого изгоя, презираемого и бледнолицыми, и краснокожими?

В его глазах вспыхнули искры гнева.

— Говорите! Отвечайте мне!

Бекки не могла подыскать слов, не могла сказать, что этот человек приходится ей братом, родным братом. Она стыдилась такого родства и боялась признаться кому бы то ни было, а особенно Храброму Орлу. Мисс Вич не хотела давать повод для ненависти.

Не зная, как объяснить присутствие фотографии, Ребекка повернулась к шайену спиной. Тот, обойдя девушку, сердито сунул снимок ей в руки и, не говоря ни слова, вышел из хижины.

Бекки рванулась за ним, понимая, что видит отважного воина в последний раз. Выбежав на улицу, она тяжело вздохнула — индеец словно испарился.

Обессилев от горя, мисс Вич некоторое время стояла неподвижно, затем рухнула на землю и заколотила кулачками:

— Эдвард! Будь ты проклят, Эдвард!

 

ГЛАВА 14

Вернувшись в селение, Храбрый Орел уселся подле огня и задумчиво принялся посматривать на танцующие языки пламени. Как бы он ни старался, но выбросить из головы бледнолицую красавицу не было сил.

Даже сейчас, когда вождь знал о ее связи с золотоволосым изгоем, шайен не мог выбросить Бекки из сердца вон. Каждый толчок его «вечного двигателя» напоминал о его нежности, о его любви к этой женщине. А то, как она отвечала на поцелуи и на объятия, убедило Храброго Орла в ее чувствах к нему.

— Тогда… Что же значит для Ребекки этот человек? — прошептал он, мучаясь в догадках. Цвет волос девушки совпадает с цветом локонов бандита. Может, они брат и сестра? А если преступник — ее муж? Как могла такая красавица полюбить отпетого мерзавца?

Если же это ее брат, то как могла течь в ее жилах кровь жестокого убийцы, человека без стыда, без чести и совести? Может, в душе Бекки где-то в самой глубине таится зло и когда-нибудь вырвется наружу?

«Нет! — стонал мужчина, закрывая лицо ладонями. — Она неспособна на насилие».

Бекки превращалась в тигрицу, когда того требовала ситуация, однако многие отъявленные трусы становятся смельчаками, если что-либо угрожает их драгоценной жизни. С другой стороны, то, что девушка честно высказала свою точку зрения и у нее хватало сил на подобное мужество, не говорило об испорченности мисс Вич.

Устав от бесконечных размышлений о возможном родстве Ребекки и этого златовласого бандита, Храбрый Орел стиснул зубы и поднялся. Натянув кожаные гетры и рубашку, он обул мокасины.

Наконец, ему удалось упорядочить лихорадочно мечущиеся мысли, и к нему, как озарение, пришло решение — он будет бороться за эту женщину. Храбрый Орел постарается отвратить Бекки от этого страшного человека независимо от того, кем тот ей приходится — мужем, любовником, братом, потому что у него душа черна, словно ночь. Этот дьявол может стать опасен даже для собственной сестры.

Пожалуй, Храбрый Орел подошел к тому рубежу, когда наступает время любить и верить.

Чувствуя потребность выговориться, индеец направился к жилищу Молодого Медведя, шамана, который умел помогать в сердечных делах. Он издавна считался другом вождя.

Раннее утреннее солнце согрело его усталое тело. Ветерок доносил запахи готовящейся пищи и речной прохлады. Орлиный крик вернул шайена к действительности, подсказал, что новый день будет теплым и солнечным. Природа остается природой… Хотя на сердце залегла печаль, а ум перегружен мрачными мыслями… Не до любований прекрасными видами ландшафта и дымкой над рекой.

Дойдя до типи шамана, вождь остановился перед входом. Расположенное в некотором удалении от остальных жилищ, оно было окрашено в красный цвет; на его стенах располагались тотемные знаки их племени.

Неподалеку находился шест, на котором висели высохшие скальпы врагов, завоеванные в прежних войнах. Они шевелились под напором утреннего ветерка, как напоминание людям, что сражения приносят несчастья, страдание и горе, ибо нет побед без поражений. Война — это смерть, это уничтожение целого племени.

Мужчина закрыл ладонями виски и покачнулся, почувствовав знакомые ему после поцелуя с белой женщиной симптомы: учащенное сердцебиение и головокружение. Он поморщился и застонал, когда отрывочные воспоминания всколыхнулись в его сознании. Закрыв глаза, вождь стиснул зубы — память услужливо рисовала для него картины далекого прошлого, казалось, давно позабытого — белые люди, верхом на лошадях, врываются в его деревню. Они стреляют в беззащитных индейцев…

Лицо мужчины перекосилось от воспоминаний, рвущих сердце на части. Люди его племени метались среди бледнолицых и, настигнутые стрелами и пулями, падали на окропленную их кровью землю.

Кроме того, Храбрый Орел увидел кое-что еще. Среди бандитов, хладнокровно расстреливающих шайенов, он заметил женщину, чьи волосы…

— Храбрый Орел…

Голос шамана вывел вождя из состояния транса.

— Сын мой, что случилось? — надтреснутым голосом произнес Молодой Медведь. — Я слышал твой сон… Ты болен?

Он пригласил предводителя племени в свое жилище, предварительно приподняв шкуру, висевшую над входом.

— Тебе надо уйти с солнца, — заботливо проговорил шаман, заводя воина в прохладу затененного типи. — Похоже, тебя что-то сильно потрясло… Ты не хочешь поделиться своим горем с Молодым Медведем? Скорее всего, гной приход связан с желанием поговорить по душам. Ты желаешь освободиться от тревог, терзающих тебя?

Вождь сед в центре жилища. В очаге, обложенном камнями, горел слабый огонь, наполняя типи призрачным дымом.

Тяжело дыша, Храбрый Орел попытался вспомнить, отчего так разволновался. Но, как и прежде, прошлое исчезло бесследно. Память осталась чиста, как у младенца. Он знал, что настанет день, и все вернется, однако, судя по отрывочным воспоминаниям, ему не очень-то хотелось этого — слишком много боли. Как хорошо было бы хранить их в глубине сердца и никогда не выпускать.

Однако в сегодняшнем событии есть доля хорошего, так как воспоминания нахлынули на него в отсутствии любимой женщины. Он не целовал, не ласкал ее… Что же заставило его вспоминать на этот раз? Скальпы, висевшие на шесте возле типи Молодого Медведя? Ведь индеец смотрел на них непосредственно перед приступом.

Легкое прикосновение к плечу и горьковатый аромат табака из разожженной трубки вернул Храброго Орла на землю.

— Мы успокоим наши сердца… — произнес Молодой Медведь, передавая другу свой любимый длинный чубук. — Сначала покурим, а потом уж поговорим.

Вождь улыбнулся шаману. Этот старый человек был его товарищем и видел потерявшего память мальчика в тот страшный день. Кроме того, приемный отец Храброго Орла, Черный Гром, считался почти братом Молодого Медведя. Шаман всегда благотворно действовал на психику предводителя шайенов: тот находил успокоение в словах опытного знахаря.

Вождь приходил к нему и раньше, когда его молодая жена, Сияющая Звезда, решила вернуться к больным родителям вместо того, чтобы воспитывать годовалого сынишку. Молодой Медведь помог тогда пережить горе.

Но никогда прежде Храбрый Орел не говорил с ним о белой женщине. Поймет ли шаман ход его мыслей, даст ли совет?

Густые седые волосы Молодого Медведя струились по плечам, глаза, прежде густо-шоколадного цвета потускнели, выцвели и приобрели сероватый оттенок. На нем были только кожаные гетры, а костлявые руки и грудь оставались открытыми.

Чувствуя на себе пристальный взгляд, Храбрый Орел взял трубку и сделал небольшую затяжку. Табак оказался крепким и ароматным. Вождю хватило одного глотка дыма, затем он передал чубук шаману. Тот, прежде чем затянуться, направил трубку в небо и взмахнул ею в четырех направлениях, отмечая четыре стороны света.

— Дым тебе, небо. Тебе, земля. Тебе, север, юг, запад и восток.

Это священнодействие предназначалось для духов, располагавшихся везде в живом подлунном мире.

Неизвестный мастер изготовил трубку из кости оленя, отполировал мундштук, украсил загадочным орнаментом. Выкурив табак, шаман очень бережно уложил сей драгоценный предмет в красный матерчатый мешочек.

— А теперь, мой наха, скажи мне, что у тебя на сердце, — положил руку на плечо Храброму Орлу старик. — Сегодня твой лоб прорезали морщины, в твоих глазах мечутся думы, которые я не в силах прочесть. Не хочешь ли поделиться ими со мною?

Вождь кивнул.

— Я шел к тебе с одной целью, но меня посетило видение, которое потрясло меня, — заявил он. — Ты мудр, как сова… Я хотел просить совета по поводу женщины. Но, приблизившись к твоему жилищу, понял — мне необходимо узнать еще кое о чем.

— Гм… Женщина? — Изучающий взгляд шамана скользнул по лицу молодого мужчины. — Уж не о белой ли пленнице пойдет речь?

Храбрый Орел широко открыл глаза от удивления.

— Откуда ты знаешь?! Неужели ты так легко читаешь мои мысли?

— Да, — кивнул Молодой Медведь, — я умею наблюдать и делать выводы при помощи своих умозаключений, потому что способен видеть то, чего другие просто не замечают. Мне пришлось видеть тебя с бледнолицей достаточно много раз, чтобы заметить, как ты смотрел на нее и как вел себя с нею. Заметил я и то, как она смотрела на тебя. Могу сказать одно — это взгляд влюбленной женщины. — Он пожал плечами. — Ты любишь ее, она любит тебя… Вот каков мой вывод.

— И это не радует тебя? — осмелился спросить Храбрый Орел. Ты можешь спокойно воспринять, что вождь шайенов с медной кожей и черными волосами любит женщину, чья кожа бела, как снег, а волосы напоминают золото? Что кровь, текущая по нашим жилам, заметно отличается?

— Мой сын, я наблюдал за тобою с раннего детства, видел, как из маленького мальчика ты превратился во взрослого мужчину, как ум и отвага сделали тебя вождем… Люди прислушиваются к твоим суждениям, которые всегда справедливы. Если твой жизненный путь пересекается с дорогой белой женщины, значит, так предназначено Великим Духом. Следуй голосу своего сердца, женись на ней и, если у твоих детей будет светлая кожа, — не переживай. Так надо! Это веление свыше. Ребенок — дитя любви, и он войдет в этот мир по праву. Я уважаю твои желания, мой сын, и все жители деревни — тоже.

— Я благодарю тебя за эти слова, — застенчиво пробормотал Храбрый Орел и, помолчав, отвел глаза в сторону. — Но я еще не все рассказал.

— Теперь ты хочешь поговорить о том, что мучает тебя помимо сердечных дел? — Шаман сложил руки на груди.

— Нет, я все еще желаю порассуждать о бледнолицей.

— Ну, начинай, — подбодрил его старик. — Расскажи мне, чтобы завтра заниматься делами с легким сердцем.

— Эта женщина каким-то образом связана с золотоволосым изгоем, — начал вождь и напрягся, увидев тревогу в глазах шамана и услышав его сдавленный вздох.

— Каким образом? — выдавил из себя старик.

— Не знаю, — признался Храбрый Орел, выдохнув и покачав головой. Затем, стиснув зубы, взглянул в глаза шамана. — Он или ее брат, или любовник, или муж…

— Если она замужем, ты должен найти другую женщину, — твердо произнес Молодой Медведь. — Если же этот человек — ее брат или любовник, ты должен спасти бледнолицую от него. — Шаман задумчиво потер подбородок. — Я видел в глазах белой женщины любовь к тебе. И все же есть мужчина, который может быть ее мужем, — осторожно пробормотал он, тщательно подбирая слова. — Возможно ли, чтобы бледнолицая имела двух мужей?

— Что-то я не слышал ничего подобного, — отрезал вождь. — Но если она замужем за этим человеком — уйду и оставлю ее в покое. Ты по-прежнему благословляешь меня на брак с бледнолицей?

— Я доверяю твоим суждениям, — произнес Молодой Медведь, положив руку на колено друга. — Будь осторожен, сын мой. Изгой с золотыми волосами хуже многих других бандитов.

— Я знаю об этом.

— А теперь расскажи мне о других своих заботах, — вновь попросил старик, скрестив руки на груди.

— Меня иногда посещают отрывочные воспоминания о прошлом. Раньше такого не случалось, — ответил Храбрый Орел.

— Это же хорошо, — улыбнулся шаман. — Теперь пускай они навечно останутся в твоем сердце.

— Все не так просто, как кажется, — устало сказал шайен. — Я помню только отдельные детали и не могу воспроизвести картину полностью. Эти воспоминания — сущая пытка, Молодой Медведь, они рвут на части мое сердце, напоминая вновь и вновь о том ужасном дне детства. Тогда меня лишили всего.

— Пусть они приходят… В конце концов тебе посчастливится восстановить картину прошлого. Тогда ты похоронишь память об этом на дне своего сердца. Это гораздо лучше, чем носить зло, которое подобно долго не заживающей ране, в душе. Такое вылечить не под силу ни одному шаману, — тихо произнес старик, настороженно посматривая на занавешенный куском шкуры вход — ему послышался стук копыт.

Храбрый Орел тоже услышал этот звук, и сердце бешено застучало в груди: вдруг это Бекки вернулась в деревню, чтобы объяснить возникшую ситуацию насчет того изгоя на фотографии? Может, она сама скажет, что любит предводителя шайенов?..

Молодой Медведь и вождь одновременно поднялись. Храбрый Орел приподнял кожу, прикрывающую вход и выглянул. К сожалению, это оказалась не Ребекка.

Но печалиться причин не возникало, так как прискакавший человек — судья Рой Ньюмен — считался другом главы племени. Вождь всегда восхищался честностью этого белого, твердо отстаивавшего принципы человеческой морали. Судья частенько назначал смертные приговоры преступникам, желая избавить землю от зла, и судил объективно, оправдывая невиновных.

Храбрый Орел стоял у входа в типи шамана, хозяин жилища — рядом с ним. Они наблюдали, как их гостя окружили ребятишки, радостно приветствуя его. Они называли приехавшего «Человеком, Раздающим Сладости», потому что судья постоянно привозил конфеты и угощал ими ребятню.

Вот и сейчас он полез в карман за сладостями и принялся раздавать их, как всегда, пригоршнями.

— Хороший человек, — заметил Молодой Медведь. — У него доброе и большое сердце.

— Да, согласен с тобой, — произнес вождь, — он настоящий друг.

Храбрый Орел взглянул на судью Ньюмена, высокого, широкоплечего мужчину с проницательными голубыми глазами, усами и небольшой бородкой, прикрывавшей квадратный волевой подбородок. Он всегда одевался в черный сюртук из грубой шерсти с непременным узким темным галстуком. Два года Рой провел в Конгрессе, где прославился в качестве защитника интересов индейцев.

В Вайоминг судья приехал, преследуя благороднейшую цель — отстаивать букву закона и блюсти порядок. Первый свой смертный приговор он вынес за исключительные злодеяния; в заключительной речи Ньюмен твердо потребовал и постановил — смерть через повешение.

Мужчина судил строго, в соответствии со своими понятиями справедливости, совершенно не колеблясь. Он часто говорил Храброму Орлу, что преступники, которых приходится приговаривать к казни, послали сотни неподготовленных к жизни на небесах душ к Создателю, тем самым нарушив законы Божьи. Они вполне заслужили веревку вокруг шеи.

Когда запас сладостей иссяк, Ньюмен обратил смеющиеся глаза, к вождю и, подойдя, пожал протянутую руку, затем ответил на рукопожатие Молодого Медведя.

— Что привело тебя в мою деревню? — обняв гостя за плечи, поинтересовался индеец, направляясь вместе с судьей к своему жилищу.

— Мой друг, сегодня у меня и плохие новости, и хорошие, — произнес Рой. — Итак, начнем с плохих… Целый фургон переселенцев, зверски убитых… Их нашли совсем недавно. Сейчас у меня нет времени выкурить с тобой трубку, Храбрый Орел. У меня очень много дел в форте Ларами. Я приехал только за тем, чтобы сообщить тебе эту весть.

— Что еще, кроме убийства переселенцев, ты хочешь сказать мне? — сложив руки на груди, спросил вождь.

— Преступление обставлено так, будто его совершили индейцы, — мрачно произнес судья. — Тем более, это злодеяние совершено неподалеку от земель шайенов. Уже пошли слухи о причастности этого племени к убийству.

— Наш род Лисицы ведет мирный образ жизни и не отрывает томагавк войны, закопанный много лет назад нашими предками, — сухо сказал Храбрый Орел. — Если нас обвиняют в преступлении, некоторые менее терпеливые племена будут вынуждены выйти на тропу войны. Я не желаю этого, однако если им ничего больше не остается делать…

— Я не хочу выражать свое неуважение, но позволь мне перебить тебя и сказать, что под давлением некоторых обстоятельств сюда может явиться майор Кент и арестовать вождя, чтобы успокоить встревоженных горожан и поселенцев. Если такое произойдет — не переживай. В моей власти добиться твоего освобождения.

— Даже день или ночь, проведенные в тюрьме, могут вызвать возмущение моего народа, — пробормотал индеец. — Мои воины придут за мною. Мы ведь никого не убивали…

— Убедительно прошу не беспокоиться об аресте, — повторил судья. — Я не позволю тебе пробыть за решеткой и часа. Все знают о моей справедливости, знают, что я вешаю только виновных, чье преступление раскрыто и доказано. Мне ясно одно — ты хочешь мира, я не войны.

Хихикая, к ним приблизились дети.

— Ну, с делами покончено. По-моему, у меня в сумке осталось еще немного конфет, — хитро подмигнул другу Ньюмен.

Довольные ребятишки, смеясь, тут же убежали.

Храбрый Орел повернулся к бледнолицему товарищу.

— Ты что-нибудь знаешь о золотоволосом преступнике? Откуда он? Где его родные? Есть ли у него жена?

Судья горько рассмеялся.

— Все, что я знаю о нем — совсем немного… Просто сей головорез — сын самого дьявола, — заявил Ньюмен, садясь в седло.

Вождь напрягся. Ему ничего не оставалось делать, как протянуть руку Рою для прощального рукопожатия.

— Да пребудет с тобой мир.

— И с тобою, — отозвался судья, уезжая.

Все еще размышляя над тем, как может красивая, нежная белая женщина иметь что-то общее с преступником, Храбрый Орел направился к гнедому. Ему так необходимо сейчас проехаться верхом, успокоить расшалившиеся нервы!

Взяв поводья, мужчина пустил лошадь галопом. Неужели белая женщина настолько слепа, что не видит сущности этого проклятого бандита? Или, может, она не знает о его преступной деятельности? Хотя вряд ли такой человек мог когда-нибудь быть хорошим.

Над головой вождя кружил сокол, где-то рядом щебетали птицы; с сосны, словно призрак, сорвался коршун и, пролетев над индейцем, унесся на запад.

Храбрый Орел проследил за ним взглядом и неожиданно заметил двух золотых от солнечных лучей орлов, паривших один над другим.

— Великий Дух! Пошли мне видение, что сняло бы напряжение и боль с моей души! — закричал шайен, поднимая к небу растерянное лицо.

 

ГЛАВА 15

Храбрый Орел, вернувшись в реальную жизнь, понял, что направляется в сторону хижины Бекки. Что ж, он хорошенько расспросит ее об отношениях с изгоем. Нужно раз и навсегда решить, достойна ли она любви могущественного шайенского вождя.

Он не хотел верить, что напрасно увлекся этой женщиной. Человеку отпущена очень короткая жизнь, и нельзя терять ни одного мгновения. Важно, чтобы все его решения оказались правильными независимо от того, пытается ли он решить судьбу племени или выясняет отношения с бледнолицей.

Лошадь под индейцем встрепенулась, когда порыв ветра пригнул траву по обе стороны тропинки. Закачались белые, голубые и розовые головки цветов, похожие на разноцветные озерца; со стебелька на стебелек перелетали бабочки; из густых зеленых зарослей выпархивали небольшие птички.

Мужчина продвигался вперед, не отрывая глаз от виднеющейся вдалеке хижины. Красногрудая птаха издала носовой звук «тинь-тинь», пролетая над головой, другая, спрятавшись в тени сосновых деревьев, запела. Храбрый Орел увидел, как вышедшая из домишка Бекки положила щенка в корзинку и вскочила в седло. Индеец немедленно свернул в густой кустарник и переждал, пока она проедет мимо.

Он любовался золотыми волосами, в которых запуталось солнце, ее стройной фигурой, а когда набежавший ветерок приподнял подол юбки, шайен внутренне сжался при виде стройного женского бедра.

Храбрый Орел терзался сомнениями. С одной стороны, ему хотелось выяснить все от начала до конца, выслушать ее объяснения насчет золотоволосого бандита; хотелось, чтобы девушка, не таясь, рассказала всю эту запутанную историю.

С другой стороны, внутренний голос подсказывал совсем иной путь: проследить за ней. Похоже, Ребекка что-то замышляла — подбородок высоко поднят, в глазах — упрямый огонек.

— Она куда-то направляется… Причем, точно знает, куда, — прошептал индеец, сжимая поводья. Он надеялся, что Бекки свернет в сторону его деревни. Вдруг она и вправду надумала объяснить ему свое поведение?

Сердце мужчины болезненно сжалось, из груди вырвался горестный стон, когда предмет его мечтаний неожиданно повернул налево и поехал через луг, заросший густой травой, по направлению к невысокой горной гряде.

Шайен изумленно поднял брови — мисс Вич, прибывшая совсем недавно и не успевшая как следует освоиться, прекрасно ориентировалась на местности и в данный момент ясно представляла, куда направляется. Неужели она в курсе перемещений преступника? Может, у нее имеется карта, где точками отмечены все убежища бандита? Скорее всего, именно изгой является причиной, побудившей ее прибыть в Вайоминг.

Злясь на себя за такие мысли, Храбрый Орел направился следом за «златовлаской», терзаемый желанием или навсегда порвать с ней, или же заключить в объятия и никогда не выпускать.

Мужчина старался держаться как можно дальше, но не выпускал одинокую стройную фигурку из поля зрения. Дистанция была необходима, чтобы девушка, повернувшись, могла видеть игру теней под яркими лучами полуденного солнца.

В это время Бекки держала совет сама с собой. Куда же ей ехать? В деревню Храброго Орла, чтобы извиниться за свое поведение и объяснить, кем приходится Эдвард, ибо она не хотела терять красавца-шайена, которого полюбила всем сердцем? Или же отправиться на поиски брата? Каждый прошедший день мог принести новые беды, отдаляя их друг от друга и откладывая на неопределенный срок час их встречи. Ребекка испытывала непреодолимое желание встретиться с Эдвардом лицом к лицу, дабы убедиться, что брат не мог стать преступником, человеком без чести и совести, именем которого пугают детей.

Раньше, до встречи с ним в городе, Бекки все же не оставляла надежда, что это кто-то другой, а не брат, что произошла чудовищная ошибка. Уж лучше бы Эдвард лежал в могиле, умерев на поле брани, защищая свои убеждения, чем превратился в отвратительного бандита! Она хотела думать о нем, как о герое, а не о маньяке, убивающем ради удовольствия.

— Эдвард! Эдвард! — прошептала девушка. — Почему все так получилось? Почему?!

Твердо решив во что бы то ни стало отыскать убежище брата и помня направление, в котором уехали преступники, мисс Вич, ударив пятками в бока мустанга, направилась вперед через высокую, по пояс, траву.

Пеблз облаял орла, посмевшего пролететь над самой головой хозяйки. Размах крыльев птицы оказался настолько большим, что тень накрыла девушку вместе с ее скакуном.

— Не бойся, — спокойно сказала Ребекка, поглаживая щенка. — Орел не собирается завтракать нами. Скорее всего, он охотится за полевой мышью, выбежавшей из-под копыт моей лошади.

Она рассмеялась, убедившись в правильности своего предположения: орел грациозно опустился к земле и через мгновение взмыл с маленьким грызуном, беспомощно свисавшим из мощного клюва.

Вздохнув при мысли, как быстро божье создание могло лишиться жизни, мисс Вич еще больше уверовалась, что Эдварда нужно отыскать как можно быстрее. Каждый новый день, проведенный с дружками-бандитами, увеличивает шанс попасть в число мертвецов. Всего лишь один меткий выстрел — и Эдвард может уйти в мир иной.

Всадница подняла голову к небу:

— Боже всемогущий, дай мне возможность поговорить с братом, — дрожащим голосом взмолилась она. — Я должна знать, что заставило его так круто изменить свою жизнь и пойти ужасной дорогой. Пожалуйста, дай мне шанс. Я всю оставшуюся жизнь буду тебе благодарна. Аминь.

Она упорно продолжала продвигаться вперед, огибая сосны и кедры, встречавшиеся на пути, и с интересом посматривала на мелькавших среди зарослей оленей и росомах. Девушка слушала песню жаворонка, отмечала свист дрозда в ивняке, глухой клекот ястреба.

Но вот в гармонию звуков влились какие-то новые шумы, заставившие Бекки напрячься. Ей послышался стук копыт. Неужели кто-то едет за ней?

Не останавливаясь, блондинка быстро обернулась и внимательно осмотрела окрестности, но ничего, кроме пышущей жаром прерии, не увидела. Пожав плечами и сославшись на воспаленное воображение, Ребекка вновь устремилась вперед. Она неторопливо ехала среди кустарников и очень обрадовалась, отыскав дорогу, петлявшую среди высоких тенистых деревьев. Вздохнув с облегчением, мисс Вич вытерла выступившие на лбу капельки пота рукой, затянутой в перчатку.

Неожиданно раздалось рычание пумы, и Бекки застыла от ужаса, крепко сжимая поводья. Пеблз испуганно тявкнул и попытался выбраться из корзины.

Она постаралась успокоить щенка:

— Да, дорогой, у тебя есть причина для тревоги, — торопливо прошептала Ребекка, бросая взгляды по сторонам. — Радость моя, у меня самой душа ушла в пятки.

Девушка медленно убрала ладонь со спины собачонки и потянулась за ружьем, висевшим с правой стороны седла. Дрожащими пальцами она схватилась за приклад и осторожно вытащила оружие.

Деревья, окружавшие ее, стояли сплошной стеной и не давали возможности рассмотреть как следует животное, которое, вероятно, скрывалось за ними. «Господи, пума может прыгнуть на меня в любой момент!» — мелькнуло в голове Бекки. Она знала, что не сможет ускакать от хищника, поэтому решила ждать нападения, взяв ружье наизготовку.

Ее сердце бешено стучало, словно тысячи барабанщиков играли боевой марш. Мисс Вич медленно повела стволом оружия слева направо.

Когда пума зарычала вновь, на этот раз еще отчетливее и яростнее, Пеблзу удалось выпрыгнуть из корзинки. Тявкая, он побежал назад.

— Пеблз! — закричала девушка. — О, нет, Пеблз! Она непременно поймает тебя!

Ребекка свистнула, подзывая собаку, но не двинулась с места, зная, что выбрала правильную позицию, готовясь к возможному нападению.

— Пеблз, — шептала блондинка, заливаясь слезами, — мой дорогой Пеблз…

Сердце девушки, немного притихшее, вновь затрепетало, когда до ее слуха донесся стук копыт приближающейся лошади. Теперь она знала наверняка, что и раньше инстинкт не обманывал. Это не было игрой воспаленного воображения.

«Но кто это может быть?» — размышляла мисс Вич, еще больше напуганная таким оборотом событий. Сначала крик голодной, разъяренной пумы, теперь — незнакомец за спиной с бог знает какими намерениями.

Бекки почувствовала себя пойманной в ловушку.

Вертя головой из стороны в сторону и не зная, откуда ждать нападения, она дрожала от страха, ее колени подгибались, а в горле появилась неприятная сухость. Словно человек, прощающийся с жизнью, мисс Вич вспомнила свое спокойное существование в Сент-Луисе, уютный родительский дом. Сейчас бы она отдала яркую, полную приключений и опасностей жизнь в стране шайенов за одно мгновение одиночества и спокойствия в пустынном здании родного города.

Очнувшись и взяв себя в руки, Бекки поняла, что стука копыт больше не слышно, как, впрочем, и крика пумы. Неужели ей так крупно повезло?

Опустив оружие, она несколько раз глубоко вздохнула.

— Думаю, все в порядке, только вот Пеблз… — вслух произнесла блондинка, озираясь по сторонам. Щенка не было видно нигде, да и лая тоже. — Он потерялся, — прошептала девушка, понимая, что искать собачонку в высокой траве или в чаще леса бесполезно. Если им и суждено свидеться, то только благодаря нюху Пеблза, который обладал прекрасным чутьем. Он обязательно должен найти свою хозяйку.

— Мне нужно ехать, — прошептала мисс Вич, укладывая оружие на его обычное место у седла, и вновь бросила взгляд через плечо. — Может, лучше вернуться домой? Наверное, вполне достаточно приключений для одного дня… — Девушка гордо подняла голову, выпятив подбородок. — Нет, я так просто не сдамся! У меня все-таки есть цель — отыскать убежище брата.

Как только прозвучали эти слова, прямо перед ней на тропу выпрыгнула пума, сверкая зелеными глазами, показавшимися еще ярче и злее при ярком солнечном освещении.

Бекки похолодела, ее руки застыли на поводьях. Она была уже неспособна дотянуться до ружья. И зачем только она положила его на место?

Животное внезапно отпрыгнуло, испуганное поведением коня, опустившего голову и заржавшего, словно выражая протест против появления незванного гостя.

Мисс закричала, вылетев из седла, и так больно ударилась, что перехватило дыхание. На мгновение перед ее глазами воцарилась темнота.

* * *

Храбрый Орел подхватил Пеблза и поспешил на помощь девушке, но тут же придержал скакуна — еще один всадник выехал из леса и приблизился к лежащей на земле Бекки.

Глаза индейца широко открылись от удивления, а сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда мужчина, наклонившись, поднял несчастную путешественницу. Ошибиться невозможно — золотоволосый изгой! Шайен, затаив дыхание, следил за реакцией мисс Вич. Она открыла глаза и сразу же поняла, в чьих руках находится.

Сердечко девушки забилось сильнее, когда она увидела брата. Ее переполняли самые различные чувства. Самое хорошее — Эдвард, наконец, нашелся. Вот он перед ней, до него можно дотронуться, брат жив!

Ребекка подавила крик ужаса, заметив уродливый шрам, тянувшийся от уголка левого глаза до рта. Она всегда восхищалась его чистой, безупречной кожей и классической красотой. Теперь же этот след ранения… У нее даже перехватило дыхание от такого потрясающего уродства. Интересно, как брат получил этот ужасный шрам? Кто нанес ему удар?

Девушка бросилась в объятия Эдварда, всхлипывая от избытка чувств.

— Наконец-то, я нашла тебя!

Мужчина прижал ее к груди, одной рукой ласково гладя золотые волосы сестры; в его глазах блестели слезы.

— Бекки, что ты делаешь в этом богом забытом месте так далеко от дома? — выдавил он из себя.

— Эдвард, отец умер несколько недель тому назад, — подняла голову мисс Вич, вытирая слезы и с любовью посматривая на дорогого ей человека.

— Нет! — побледнел мужчина со шрамом.

— Он до конца своих дней занимался делами, хотя его и терзали ужасные боли. Ему очень много пришлось пережить, — объяснила Бекки, с трудом подбирая слова. Похороны состоялись совсем недавно, и память сохранила звуки, леденящие сердце, когда комья грязи посыпались на крышку гроба.

— Боже, — еле проговорил мужчина, отводя взгляд. Бекки повернула его голову и заглянула в глаза.

— Эдвард, я приехала из Сент-Луиса не только за тем, чтобы найти тебя, но и для того… Нет, мне трудно говорить об этом… Мне очень хочется отговорить тебя вести такую ужасную жизнь… Очень, очень!

— Как ты узнала, где меня искать? — перебил ее брат.

— Когда я вернулась домой после похорон, то обнаружила, что дом начисто ограблен, — с горечью произнесла девушка. — Я поехала к шерифу и там увидела портрет разыскиваемого преступника… Твой портрет, Эдвард.

— Боже, — вновь повторил мужчина, нервно проводя рукой по своей золотой шевелюре. — Выходит, новости дошли и до Сент-Луиса, а? Вот уж никогда не думал, что так будет. Ну, что я могу сказать, Бекки?

— Правду, Эдвард, — умоляюще ответила сестра. — Скажи мне, убеди меня… Я… Мы… Отец и я считали, что ты погиб во время войны. Мы оплакивали тебя, как мертвого, даже заказали поминовение в церкви. — Девушка опустила глаза. — Тебя поминали, как героя, Эдвард.

В ответ — молчание. Она взяла его лицо в свои теплые ладони.

— Дорогой брат, я не верю тому, что говорят о тебе… Ты был таким нежным, таким добрым… Неужели война настолько изменила тебя? Неужели она привела к безумию и бездушию?

Эдвард посмотрел в глаза Ребекки.

— Сестра, мне пора ехать, — прерывающимся голосом произнес он. — Я только сегодня приехал и узнал, что ты здесь. Вот я и пришел, чтобы сказать тебе — уезжай! Зачем ты прибыла сюда?! — Взяв ее руки, мужчина прижал их к груди. — И, Бекки, ради бога, не езди за мною… Не задавай мне вопросов, на которые я не могу ответить. Уезжай домой, сестра! Немедленно! Ты же ведь не хочешь, чтобы наши имена связали в сплетнях и слухах… Я слишком плохой компаньон для тебя.

— Эдвард, — всхлипнула девушка, — я не могу оставить тебя. Пожалуйста, поедем со мною в Сент-Луис.

— Не могу, — не отводя взгляда, убежденно сказал мужчина. — Словом, я не поеду! Это моя жизнь.

— О, Эдвард, — сестра прижалась к нему, — не хочу расставаться с тобой. Я люблю тебя и, что бы ты ни сделал, мои чувства останутся прежними.

— Я тоже буду любить и помнить тебя, — отозвался изгой, отпуская ее руки.

— Ну, скажи мне, что ты — не преступник! — умоляюще прошептала девушка.

Последовало долгое молчание, затем Эдвард произнес:

— Я не могу сказать этого.

С этими словами он обнял ее и направился к мустангу, стоявшему неподалеку.

Ребекка повернулась и нетвердой походкой пошла к брату.

— Эдвард, пожалуйста, — простирая к нему руки, взмолилась она, — пожалуйста, перестань убивать и грабить людей. Поедем со мной… Я замолвлю за тебя словечко перед местными властями, постараюсь объяснить им причины, побудившие пойти на войну… Расскажу, как она повлияла на тебя… А, Эдвард? Позволь мне сделать это ради твоего же спасения.

Мужчина тоскливо посмотрел на говорившую, затем вскочил в седло и уехал.

Бекки, опустив руки, наблюдала, как он исчез между могучими стволами сосен.

Чувствуя себя совершенно опустошенной, мисс Вич направилась к лошади, но не успела поставить ногу в стремя, как замерла, услышав стук копыт. Сердце забилось быстрее — может, Эдвард решил вернуться? Обернувшись с радостной улыбкой, девушка побледнела: перед ней стоял Храбрый Орел. В его глазах она прочла неприкрытое презрение. Он поставил щенка на землю, вскочил на гнедого и умчался.

Бекки на мгновение потеряла дар речи, а потом, придя в себя, принялась звать индейца:

— Храбрый Орел, прошу вас, не уезжайте!

Ей стало ясно, что шайен явился свидетелем ее свидания с Эдвардом, но разговора расслышать не смог. Иначе почему бы он так рассердился на нее? Ведь каждый человек должен понимать чувства, испытываемые сестрой в момент встречи с давно пропавшим братом!

Храбрый Орел наблюдал за встречей издалека и, естественно, не мог предположить, что присутствует на свидании близких родственников. Он решил по-другому: Бекки шептала слова любви мужу или любовнику…

— Храбрый Орел, выслушайте же меня!

Однако мужчина не удостоил ее вниманием, и девушка, ослабев, прислонилась к лошади. Похоже, теперь она лишилась всего: и брата, и человека, который стал для нее центром Вселенной.

 

ГЛАВА 16

Мисс Вич подхватила Пеблза и прижала к груди.

— Все сделанное мною с тех пор, как я уехала из Миссури, оказалось неверным, — прошептала она. Щенок, чувствуя состояние хозяйки, лизнул ее в нос горячим языком. — Кроме тебя, радость моя, у меня никого не осталось… А ты, кажется, всем доволен.

Она не могла не думать о Храбром Орле. Вспомнив о презрении, промелькнувшем в его глазах, Ребекка содрогнулась. Он видел ее с Эдвардом и узнал в нем преступника, разыскиваемого полицией. Конечно, индеец решил, что девушка одобряет поведение этого человека. Иначе бы, зачем обнимать его?

— Почему Храбрый Орел не дал мне времени для объяснения? Ведь я бы сказала, что Эдвард — мой родной брат… — плакала мисс Вич, прижимая к груди податливое и теплое тельце щенка. — Хотя… Какое это имеет значение? У него есть жена!

— Нет у меня никакой жены! — неожиданно раздался голос шайена.

Резко повернувшись, Ребекка увидела вождя, стоявшего неподалеку. Их разделял только круп мустанга. Он вернулся, причем, пешком. Девушка несказанно поразилась: ведь Храбрый Орел ускакал в страшном гневе. Она никак не ожидала встретить его.

И только спустя несколько минут до нее дошел смысл сказанных слов.

— У вас… нет… жены?!

— Как и у вас мужа, — выходя из-за лошади и останавливаясь прямо перед ней, резко сказал мужчина.

— А как же Водопад? — пробормотала изумленная Бекки. — Похоже, она очень много значит для вас… Она так… так предана вам и Свистящему Лосю. Я ничего не понимаю!

— Мое племя принадлежит роду Лисицы. Мы являемся воинственными людьми, — пустился вождь в объяснения. — Такое племя выбирает девушку, которая выполняет роль как бы сестры милосердия — ну, словно в вашей армии, — и ее призывают всякий раз при сборе совета… К ней обращаются с большим почтением, так как считается, что она приносит воинам удачу.

— Значит, Водопад — своеобразная сестра милосердия? — не веря своим ушам, переспросила мисс Вич.

Она едва не расхохоталась от радости, узнав, что предмет ее вожделений свободен, словно ветер в поле. Бекки могла отдать ему свое сердце и забрать его!

— Да. Наш род Лисицы всегда выбирает самую красивую девушку с покладистым характером, которая в первую очередь заботится о других. Водопад обладает всеми этими качествами и даже более того.

— Именно поэтому она незамужем? — поинтересовалась красавица-блондинка. — Выходит, Водопад очень предана вам и вашему племени?

— Это ее выбор. Никто не заставлял девушку поступать подобным образом, — пояснил Храбрый Орел. — Но если она надумает выйти замуж, то ее избранник должен быть достоин своей будущей жены и обладать немалым состоянием. Жених обязан хорошо заплатить за такую женщину, иначе ему не видать ее, как своих ушей.

Индеец взял руки девушки в свои.

— Вы являетесь для меня такой же особенной женщиной, как и Водопад для рода Лисицы, — с нежностью в голосе произнес он. — Я не смог стоять в стороне и ждать… Мне нужно было получить ответы на мучающие меня вопросы! Одна проблема уже отпала… Я понял: этот изгой — ваш брат.

— Теперь вы все знаете, — опустила глаза Бекки, с ресниц капали слезы. — По многим причинам я не хотела говорить правду кому бы то ни было.

— Значит, вы прибыли сюда, чтобы найти брата? — полуспросил-полуутвердил Храбрый Орел. — Кстати, не мечтали ли вы присоединиться к нему?

Девушка побледнела, едва не задохнувшись от возмущения.

— Боже мой, конечно, нет! Если мой брат и вправду преступник, то это не значит, что я одобряю его! Мне пришлось приехать в Вайоминг, чтобы найти его и получить ответы на вопросы, а также попытаться отговорить его вести такую страшную жизнь. — Она перевела дыхание. — Я очень хотела вернуться с ним в Сент-Луис.

— Почему он уехал из дома? — продолжал расспрашивать вождь. — Когда это произошло? Откуда вы узнали, где искать брата?

— Гражданская война привлекла Эдварда своими идеями, — печально ответила мисс Вич. — А после нее он не вернулся. Я… совсем недавно увидела портрет разыскиваемого преступника, в котором узнала брата. Это случилось в кабинете шерифа в Сент-Луисе. И только тогда мне стало известно, что Эдвард жив, но стал бандитом.

— Теперь вы нашли его… Что вы собираетесь делать?

— Скорее всего, мне остается только молиться за него.

— Ваш Бог прислушается к вашей молитве?

— Трудно сказать. Наверное, прислушается, если, конечно, посчитает ее важной и необходимой.

Храбрый Орел взял Пеблза из ее рук и взглянул на девушку темными, горящими от желания глазами. По телу Бекки пробежала дрожь. Оно отреагировало на признание мужчины, на его свободу. Теперь мисс Вич вправе любить красавца-вождя.

— У вас есть сын, — пробормотала Бекки, идя вслед за индейцем, который направился к ручейку, журчавшему неподалеку. — А имея ребенка, необходимо иметь и жену… Она умерла?

Шайен нахмурился и некоторое время молчал, словно собираясь с мыслями или набираясь мужества, чтобы сказать правду. Эта истина по-прежнему делала его уязвимым в глазах окружающих, заставляла чувствовать себя слабым.

— Моя жена, Сияющая Звезда, не умерла, — наконец, признался он, заранее представляя себе изумление пополам с болью в глазах собеседницы. Мужчина отвел взгляд.

— Но вы же… сказали… у вас нет жены, — прерывающимся голосом прошептала Бекки, останавливаясь и вырывая свою руку из его ладони.

Вождь повернулся и взглянул на спутницу.

— Она больше не считается моей, — ответил на ее слова Храбрый Орел. — Мы разведены с того момента, как Сияющая Звезда решила вернуться к своим родителям.

— Она бросила вас?! — не веря собственному слуху, переспросила Бекки. — Как она могла? Почему?

— В то время мой приемный отец готовился уйти в Долину Смерти, передав мне право стать вождем племени. Поэтому много часов мне пришлось проводить с ним, стараясь узнать как можно больше о своем будущем статусе, — ласково гладя ее щеку, объяснил мужчина. — Когда он умер, я стал вождем… Моя молодая жена чувствовала себя одинокой и покинутой из-за множества дел и обязанностей, свалившихся на меня. Мне нельзя винить ее в том, что она решила вернуться к своим родителям. — Помолчав, индеец добавил:

— А ее отец и мать очень больны. Сияющая Звезда заботилась о них, пока не умер сначала один, потом — другой.

— И она так и не вернулась к вам? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Если бы Сияющая Звезда так поступила, я бы не принял ее обратно. Когда она уходила, то повернулась спиной не только ко мне, но и к нашему наха — сыну. Эта женщина недостойна ни моего ложа, ни объятий нашего мальчика.

Мужчина взял ее лицо в ладони и приблизил к себе.

— Я не знал, что такое настоящая любовь, пока не появились вы, — хрипло произнес он. — Хотя у нас возникали разногласия, я не мог не влюбиться в вас, как и вы в меня. Мне удалось увидеть это в ваших глазах, почувствовать в вашем поцелуе, ощутить сейчас, когда наши губы соединятся.

У Бекки закружилась голова; она затаила дыхание — Храбрый Орел коснулся ее губ. По телу сразу разлилось приятное тепло, в душе забушевал океан эмоций, грозящих вырваться наружу. Они оба свободны и открыты для любви! Они раскрыли друг другу свои сокровенные тайны!

Храбрый Орел притянул девушку ближе к себе. Радость, переполнявшая его, становилась неуправляемой. Он так давно желал эту женщину! Теперь она оказалась в его полной власти и отдала ему свое сердце. Сейчас для него совершенно не имело значения, что ее брат — жестокий бандит, безжалостный убийца и грабитель с большой дороги. Теперь вождь знал: мисс Вич не одобряет поведение своего родственника и попытается сделать все возможное, чтобы уговорить его уехать отсюда.

Вот, оказывается, и все… Он разобрался в собственных чувствах и готов дать ей любовь, о которой молили страстные поцелуи Бекки.

— Я буду всегда любить тебя, — прошептал Храбрый Орел, чуть отведя голову в сторону. Взяв девушку на руки, он понес ее к ручью, пылая от бушевавшего в груди желания. От слабости, охватившей все тело, подгибались колени.

— И я всегда буду любить тебя, — пробормотала Бекки, припав щекой к мускулистой груди мужчины. — Ты и понятия не имеешь, как сильно я желаю тебя. Никогда еще не испытывала ничего подобного! Храбрый Орел, мне настолько хорошо, что, кажется, плыву… Нет! Лечу, парю в поднебесье…

— Мы скоро поженимся, — хрипло произнес индеец, укладывая возлюбленную на ложе из густой и мягкой травы, росшей возле ручья. — Но я хочу заняться любовью с тобой сейчас… Ты позволишь мне?

— Делай со мною все, что пожелаешь, — прошептала Бекки, уже плохо соображая от страсти. — Для тебя я готова на все!

Пришедший Пеблз лег возле них и положил мордочку на вытянутые лапы. Он удивленно и вопросительно наблюдал, как Храбрый Орел медленно раздевал его хозяйку.

Никогда еще не находившаяся обнаженной в присутствии мужчины, Бекки стыдливо прикрыла грудь обеими руками, покраснев от смущения.

— Не бойся того, что мы разделись с тобой, и не стесняйся своего тела в моем присутствии, — произнес Храбрый Орел, отводя ее руки от груди. Увидев твердые коричневые соски, он напрягся.

Мужчина опустил глаза, пробегая взглядом по женскому телу, по плоскому белому животу, по треугольнику золотистых волос внизу.

Он медленно провел по изящной лодыжке, по стройному бедру и скользнул вниз, где пульсировало желание.

— Ты очень красива, — произнес Храбрый Орел, перебирая шелковистые завитки и найдя, наконец, заветный бугорок.

Ребекка судорожно вздохнула и застонала от удовольствия, когда он начал ласкать его. Ей еще никогда не приходилось испытывать такие ощущения. Более того, девушка понятия не имела об их существовании. По телу разливалась приятная теплота, и вместе с ней росло желание чего-то большего…

Храбрый Орел вытянулся рядом с ней и обхватил губами сосок, осторожно покусывая его и лаская языком. Одновременно рука мужчины проделывала то же самое со вторым.

— О-о! Что ты делаешь со мною?! — прошептала Бекки, поворачивая голову то влево, то вправо. — Никогда бы не подумала, что в жизни могут быть такие сладкие мгновения.

— Ты почувствуешь еще большую радость, любовь моя, — хрипло выдохнул шайен.

Его губы, впившиеся в нее, были горячи и обжигающи, словно огонь. Гетры стали тесны ему, так как тело напряглось, к низу живота прилила кровь. Он осторожно прижался к ее бедру, давая понять, как чувствует себя мужчина, находясь на гребне желания и какие изменения происходят в его организме. Храбрый Орел медленно двигался и постанывал от страсти до тех пор, пока не смог больше терпеть.

Оторвавшись от Бекки, вождь встал и принялся сбрасывать одежду. Увидев его обнаженным и очень возбужденным, девушка покраснела и застенчиво улыбнулась. Мужчина обхватил пальцами свою напрягшуюся плоть и начал медленно двигать ее туда-сюда. Это, по-видимому, доставляло ему удовольствие, а на Ребекку подействовало, словно сыр на кота, — ее глаза вспыхнули от желания, охватившего все тело с новой, необычайной, силой.

Она наблюдала, как красавец-шайен готовит себя к тому, чтобы войти в нее и доставить обоим огромное удовольствие.

Дойдя до наивысшей точки терпения и видя, что женщина испытывает такие же чувства, Храбрый Орел встал на колени и раздвинул ей ноги. Впившись страстным поцелуем в губы Бекки, он, подведя руки под ягодицы, приподнял ее стройные бедра и притянул ближе.

Она подалась ему навстречу и охотно приняла в себя, будто до этого проделывала подобное сотни раз. Мужчина застонал, осторожно двигаясь внутри и, наконец, одним мощным толчком разрушил барьер девственности. Девушка только вскрикнула.

— Боли избежать практически невозможно, — прошептал вождь, успокаивая Бекки. — А теперь постарайся почувствовать предлагаемое мною… расслабься… позволь ощущениям расцвести внутри, тебя, подобно распускающейся розе. Пусть они растут, захватывают тебя целиком… Взлетай вместе со мною к небесам, моя любимая женщина, к звездам!

— Да, да! Боль уже прошла, — тихо проговорила она, обхватывая его шею. — Сейчас я чувствую себя гораздо лучше… О! Мой любимый! Как хорошо!..

Мужчина сначала двигался очень медленно, затем — быстрее и увереннее. Его руки коснулись пышной груди, ласкал ее, губы впивались в губы, язык касался языка. Затем он вновь приподнял тело Бекки, желая войти еще глубже, и ускорил темп движений.

Она шире раздвинула ноги и страстно отвечала на его поцелуи. Ее тело содрогалось от удовольствия. Ребекка потеряла счет времени, а сила страсти, охватившая вою сущность женщины и нараставшая с новой мощью каждую минуту, одновременно доставляла радость и страх. Похоже, она обезумела.

Женщина вцепилась в мускулистые плечи индейца, двигаясь с ним в одном ритме. Храбрый Орел то ласкал грудь, то исступленно целовал напрягшиеся соски. Его тоже снедал огонь страсти, и мужчина чувствовал приближение развязки.

Шайен сжал Бекки в объятиях и ускорил темп, стараясь входить как можно глубже; при этом он сладострастно стонал и тяжело дышал.

Наконец он застыл. Его тело содрогнулось в конвульсиях, а семя изверглось в ее лоно.

Девушка испытала оргазм одновременно с Храбрым Орлом. Ей с испугу показалось, что душа отделилась от тела и парит над землей. Такого блаженства она не испытывала ни разу в жизни. Наверное, так живут ангелы в раю. Бекки прильнула к мужчине и укусила его за плечо, стараясь подавить крик. Затем они отстранились друг от друга и вытянулись на траве, тяжело дыша.

Храбрый Орел повернулся к Бекки, она сделала то же самое.

Мужчина скрестил запястья на груди, не в силах выразить словами свои чувства.

Девушка улыбнулась ему и коснулась его щеки.

— Ты великолепен, — благодарно прошептала она, все еще содрогаясь от удовольствия. Кровь продолжала пульсировать в жилах, гулко отдаваясь в висках. Минувшая боль, предшествовавшая наслаждению, оказалась давно забытой, так как наслаждение, перед которым ничто все короны мира, стоило того.

— Давай проведем ночь здесь, вдали от шумного мира, от его суеты, — предложил Храбрый Орел, придвигаясь к ней ближе. — Мы будем заниматься любовью снова и снова!

— Ты ведь — вождь, — пробормотала девушка, вздохнув от удовольствия, когда его язык коснулся соска, затем, проделав влажную дорожку по животу, добрался до тайного места, которому до сегодняшнего дня были неведомы плотские утехи. Бекки вновь охватила страсть, когда он коснулся заветного бугорка.

Мужчина остановился и поднял голову.

— Да, я вождь, но мне пришлось передать свои полномочия Отважному Ястребу. Он будет исполнять обязанности главы племени до тех пор, пока я не вернусь. Ты — мой мир, моя Вселенная! Остального просто не существует.

Бекки, запустив пальцы в его густые волосы цвета крыла ворона, раскрыла глаза, наслаждаясь новыми, неизведанными прежде, ощущениями.

Когда она вновь вознеслась на вершину наслаждения, мужчина оторвался от нее, встал и острым ножом принялся резать мягкую траву.

— Зачем ты это делаешь? — сев, поинтересовалась Бекки.

Странно, но она больше не испытывала неловкости от своей наготы. Ей казалось вполне естественным, что ей приходится сидеть здесь совершенно обнаженной. Тем более, вокруг только солнце, темнеющее небо, птицы, скачущие по ветвям в поисках ночлега и Храбрый Орел.

— Я сделаю для тебя мягкое ложе, — улыбнулся мужчина, — а потом позабочусь о лошадях.

Пеблз взобрался на обнаженное колено девушки. Она рассмеялась, когда его мех приятно пощекотал живот. Щенок, довольный радостью хозяйки, свернулся клубочком и блаженно закрыл глаза.

— Мне кажется, нашу постель разделит вместе с нами еще одна интересная личность, — хохоча, произнесла мисс Вич.

Она влюбленными глазами наблюдала за Храбрым Орлом, восхищаясь им. Тот деловито развел костер, обложил огонь камнями. Наступила ночь, теплая и тихая. Воздух был свеж и прозрачен, он нес с собой покой и умиротворение. Дым от импровизированного очага поднимался прямо в небо. Вдалеке слышался волчий вой и крик их извечных спутников — койотов. Неожиданно проснулся Пеблз и принялся вторить дальним родственникам.

Храбрый Орел и Бекки одновременно рассмеялись. Индеец вымыл руки в ручье, затем сел рядом с девушкой и прижал ее к себе.

— Я всегда старался научить сына терпению… Мне самому пришлось освоить эту науку в полной мере. Убежден, что всему приходит время.

Взглянув на возлюбленную, он, приподняв ее лицо за подбородок, поцеловал девушку.

— Я испытывал настоящие мучения, ожидая тебя, моя женщина, — нежно произнес мужчина. — Ты чувствовала то же самое?

Слезы радости заструились по щекам Бекки. Она кивнула.

— Да! О, да!

Губы Храброго Орла закрыли ей рот. Она осторожно сбросила Пеблза с коленей и прильнула к любимому:

— Возьми меня, — прошептала Ребекка, задыхаясь от желания.

 

ГЛАВА 17

Следующим утром, когда Бекки и Храбрый Орел направились к ее хижине, она не могла поверить тем изменениям, которые произошли в ее душе после близости с мужчиной.

Конечно, она чувствовала себя повзрослевшей и непередаваемо счастливой. Единственное, что беспокоило мисс Вич, — судьба брата.

Тишину нарушил индеец:

— Ты соберешь свои вещи, и мы поедем ко мне…

— А как же мой брат? Я хочу попытаться еще раз вернуть его к нормальной жизни.

— Но ты же видела его и убедилась, что твои слова для него ничего не значат. У тебя своя жизнь, вот и живи ею! Живи со мною как жена! Не волнуйся… Твоей вины нет. Пусть Эдвард преступник… Он живет своей жизнью — не мешай ему.

— Тебе легко говорить, — напряженно сказала Бекки, — он ведь не твой родственник.

— За свою жизнь я пережил много потерь… Как-нибудь поделюсь с тобой.

«Что ж, я пойду с этим человеком, — подумала Бекки, — но я никогда не смогу забыть своего брата». Она погладила Пеблза, который терпеливо переносил все тяжести путешествия.

Храбрый Орел открыл сумку, притороченную к седлу, и достал горсть семечек.

— Может, ты голодна? Они довольно вкусные.

— Ну уж, нет, — рассмеялась молодая женщина, — вспомни о зайце. Я и так съела гораздо больше обычного.

— Просто ты счастлива, — убежденно произнес мужчина. — Счастье всегда порождает голод, ненасытность желудка, тела и нечто в этом роде… Я уверен в этом.

— Что ж, ты прав… Мне действительно хорошо, — удовлетворенно вздохнула Бекки.

Во время разговора молодая женщина постоянно слышала тонкое пронзительное жужжание и вскоре пришла в ужас — их окружила туча москитов. Даже щенок затявкал и затряс головой, стараясь отогнать надоедливую мошкару.

— О, господи! Мне еще никогда не приходилось видеть что-то подобное! — испуганно вскрикнула мисс Вич, закрывая лицо руками.

— Что делать… Москиты — бич прерий, — неохотно процедил Храбрый Орел, тоже пытаясь прикрыть глаза ладонью. — Нужно как можно быстрее миновать это место, и они останутся позади. Проклятые твари водятся только здесь.

Бекки вонзила каблуки в лошадиные бока, дернула поводья, пригнулась и понеслась во весь опор, рискуя сломать себе шею. Наконец, тучи москитов перестали преследовать путников, и девушка подняла голову. Усиливающийся ветер гнал по потемневшему небу черные тучи. Вспышки молний разрывали горизонт. Доносившиеся раскаты далекой грозы сотрясали землю.

Мисс Вич несказанно обрадовалась, когда увидела свою хижину. Хотя потолок изобиловал щелями, а крыша местами провалилась, все же лачуга могла укрыть их от надвигающейся бури.

Не успели они вбежать в домишко, как небеса разверзлись, обрушивая на грешную землю потоки мутной воды.

Бекки, бросив Пеблза, принялась подставлять тазики и ведра под капель с потолка. Занавески на окнах, сделанные ею совсем недавно из нижней юбки, промокли уже насквозь. Пока она спасала жалкое жилище, Храбрый Орел подошел к камину и стал внимательно изучать фотографию Эдварда. Девушка обернулась и увидела, как мужчина, поставив портрет на место, сжал виски ладонями и страшно застонал.

Мисс Вич подбежала к нему и положила руку на плечо индейца.

— Что случилось? — спросила она, тревожно вглядываясь в его искаженное болью лицо и почти физически ощущая душевную боль Храброго Орла.

Тот стиснул зубы и закрыл глаза — на него вновь нахлынули обрывочные воспоминания детства…

Стрельба…

Убийства…

Гром…

Молнии…

Да, именно так все и происходило: их деревню вырезали во время ужасной бури.

Храбрый Орел ощутил, как вздрагивает под ногами земля, снова увидел, как мужчины, повалив его мать, срывают с нее одежду…

— Нет! — дико закричал он, сотрясаясь от воспоминаний.

— О, любимый! Ну, скажи, что случилось?! — умоляла Бекки, хватая его за запястья и стараясь оторвать ладони мужчины от висков. — Храбрый Орел, взгляни на меня! Открой глаза! Услышь меня! Позволь помочь тебе!

Вождь понемногу начал приходить в себя. Воспоминания, пришедшие на какие-то секунды, успели измотать его. Тяжело дыша, он приподнял веки и посмотрел на Бекки. На лбу выступили крупные капли холодного пота.

— С тобой все в порядке? — тревожно спросила девушка.

«Вот опять передо мною человек, которого я не знаю, — с тоской подумала она. — Мне снова пришлось стать свидетелем ужасной борьбы с самим собой… Как же часто случаются с ним подобные приступы? А если он в эти моменты способен на насилие?!»

— Они надругались над ней, — дрожащим прерывающимся голосом произнес индеец, говоря о страшном видении. Скрипнув зубами, он взглянул на Бекки. — Теперь я знаю, что мою мать изнасиловали… — Мужчина покачал головой и вновь закрыл глаза. — Однако я не видел, кто осквернил ее тело… Моя мама… Моя дорогая мама! Она не только в тот день ушла в мир иной, но и была изнасилована!

— Ты постоянно вспоминаешь какой-то ужасный эпизод из своей прошлой жизни, да? — участливо поинтересовалась девушка, беря его за руку и заставляя сесть в кресло.

Индеец с трудом опустился на сидение. Бекки придвинула стул и села напротив, а затем взяла мужчину за руки.

— Расскажи мне об этом, Храбрый Орел, — попросила она. — Может, тогда твои воспоминания не будут столь болезненны.

Вождь заглянул в зеленую бездну ее глаз, осознавая, что девушка имеет полное право знать о его прошлом. Если они собираются жить вместе и не расставаться, то между ними не должно быть никаких секретов, какими бы ужасными и жестокими ни казались эти тайны.

— Давным-давно, когда мне исполнилось всего девять лет, людей моего племени зверски уничтожили, — неторопливо начал Храбрый Орел. — Погибли все жители деревни… За исключением меня… Я потерял память и лишился способности чувствовать хоть что-либо. Вождь шайенов, Черный Гром, подобрал в лесу и привел в свое типи, а затем вырастил и воспитал как собственного сына. Но сердце всегда подсказывало мне, что у меня имелся другой отец и мать, однако я никогда не мог вспомнить их лиц, не мог сказать, кто они и где мы жили до этого…

— Господи! Как ужасно! — еле выговорила Бекки. — Продолжай, пожалуйста, расскажи мне все… Тебе сразу станет легче.

— Проще рассказать о жизни в типи Черного Грома, чем о произошедшем ранее, — выдохнул шайен, поднимаясь из кресла и устраиваясь на коврике перед очагом.

— Мне хотелось бы услышать о нем, — продолжала настаивать девушка. Она села рядом с вождем и нежно прижала его голову к своей груди. Пеблз немедленно устроился рядом и, закрыв глазенки, тут же уснул.

— Очень часто случается так, что мальчики десяти-пятнадцати зим, оставшись без родителей и не имея ни одного близкого человека, способного позаботиться о них, живут в типи какого-нибудь индейца, пасут его лошадей, помогают по хозяйству, ходят на охоту, — принялся объяснять Храбрый Орел. — Они получают одежду и пищу… Затем хозяин дома дарит коня приемышу… — Индеец подбросил в огонь полено, пламя вспыхнуло с новой силой.

— Черный Гром принял меня в свой дом не как слугу, а в качестве сына, — с гордостью продолжил шайен. — Он подарил мне отличного скакуна и дал все-все самое необходимое. Все знали, что мой покойный отец являлся могущественнейшим вождем… Приемный был не менее известен и уважаем… Немудрено, что после смерти Черного Грома я получил право стать предводителем шайенов.

— А у тебя нет ни братьев, ни сестер? — осторожно поинтересовалась Бекки.

— Нет, никого. Правда, Водопад стала — в определенном смысле — моей сестренкой. Она находилась рядом, начиная с первых минут, как меня привели в деревню Черного Грома. Мы одного возраста, но Водопад ухаживала за мною, как взрослая умудренная жизненным опытом женщина…

— Странно, что ты не влюбился в нее, — тихонько вмешалась Бекки, внимательно наблюдая за реакцией мужчины. — Она ведь так прекрасна. Пожалуй, мне еще не приходилось встречать такой красивой девушки.

— Значит, нам не суждено любить друг друга в общепринятом смысле, — глубокомысленно изрек Храбрый Орел. — Водопад, будучи сестрой нашего племени, еще никому не отдала свое сердце и вполне довольна своей жизнью.

— Несколько минут назад ты упомянул о насилии над твоей матерью, — осторожно направила разговор в нужное русло девушка. — Это часть воспоминаний о событиях того дня? Я и вправду верю в необходимость такого разговора… Нужно облегчить свою душу. Зачем ты держишь все в себе?

— Да, это лишь часть прошлого, — согласился мужчина, поглядывая на портрет, стоящий на каминной полке.

Бекки, проследив за его взглядом, похолодела.

— Почему тебя интересует Эдвард? Или что-то связано с ним?

— Да… А еще молнии и гром.

Индеец посмотрел на девушку, сидящую рядом.

— Но при чем здесь мой брат? — взволнованно спросила Бейки. — Послушай, Храбрый Орел, Эдвард не может иметь хоть что-то общее с той резней в твоей деревне. Он не мог быть там! Эдвард — почти твой ровесник и жил в то время в Сент-Луисе вплоть до начала гражданской войны.

— Да я и сам не могу понять, что именно тревожит меня, когда вижу это лицо, — честно признался индеец. — Однако сегодняшняя буря живо напомнила мне о событиях того ужасного дня, терзая душу и разрывая сердце на части. Я помню, гремел гром и сверкали молнии, когда напавшие мужчины насиловали мою мать.

— О, прости меня, — пробормотала девушка, обнимая возлюбленного, — какое страшное воспоминание… Прости, что заставила страдать тебя.

Храбрый Орел нежно поцеловал Бекки.

— А теперь ты расскажи о своей жизни… Как росла, о вашей дружбе с братом, когда он еще не подумывал о разбое.

— Мне никогда не пришлось видеть свою маму, — с трудом проглотив ком, вставший в горле, начала девушка. — Отец говорил, она умерла, родив меня. Все, что осталось — это могила. Я все время приносила на нее цветы, пока не уехала в Вайоминг.

— Значит, ты росла сиротой?

— Ну, это не совсем точно. Мой папа женился вторично, и я полюбила его жену, Кэтрин, словно она стала моей настоящей мамой. — Бекки с трудом сдерживала слезы. — Но и она вскоре ушла от нас… Кэтрин умерла от туберкулеза.

— Выходит, ты тоже знакома с болью потери и утраты, — проговорил Храбрый Орел и заглянул в ее глаза.

— Да, умерли все… кроме брата, — выдавила девушка. — Я похоронила отца и приехала сюда, в Вайоминг.

— Судьба свела нас, — констатировал шайен, вновь крепко обнимая Бекки. — Теперь мы вместе, чтобы заполнить ту пустоту, которая осталась в наших душах после смерти дорогих нам людей.

— Да, мы приобрели друг друга, — пробормотала девушка. — Буря миновала…

— Миновала, — эхом отозвался Храбрый Орел. — Собирай вещи, нам пора ехать.

— Это не так уж сложно.

Бекки поцеловала любимого и принялась упаковывать свои немногочисленные пожитки.

Взяв портрет брата, она на мгновение задержала на нем взгляд и провела пальцем по тому месту, где увидела в последнюю встречу страшный шрам.

— Какая ужасная рана, — прижалась Ребекка к возлюбленному. — Наверное, память о войне.

Тот промолчал, предпочитая сохранить еще одну свою тайну. А ведь это он, Храбрый Орел, нанес эту отметку, когда им с Эдвардом пришлось столкнуться на узкой тропе. Тогда брату Бекки удалось ускользнуть, истекая кровью от ножа индейца.

— Я готова, — заявила девушка, поднимая сумку. Вторую подхватил шайен.

За ними бежал Пеблз, весело лая и хватая их за одежду.

— Наша совместная жизнь только начинается, — проговорил Храбрый Орел, целуя любимую и усаживая в седло. Навьючив поклажу на спину своего коня и посадив щенка в корзину, мужчина развернул лошадь и направился в сторону своей деревни.

Мисс Вич гордо и независимо правила мустангом.

* * *

Эдвард с вершины высокого холма видел, как Храбрый Орел поцеловал Ребекку и они вместе отправились в путь.

Хмурясь и страдая от приступа черной злобы, золотоволосый мужчина покинул свой наблюдательный пункт и поскакал навстречу закату.

Ему нужно найти способ возвратить сестру в Сент-Луис, убрать ее с этой богом забытой земли.

Как могла она целоваться с индейцем?! Неужели полюбила его?! Эдвард просто не представлял будущего сестры в обществе краснокожего дикаря. Он знал, что Ребекке будет лучше в родном городе. Ей необходим мужчина, способный создать те жизненные условия, к которым она привыкла с детства.

Скоро Эдвард усадит ее в вагон поезда. Причем, сделает это любой ценой, даже если придется нести на руках и привязывать к сиденью.

Гневно прищурившись, мужчина принялся разрабатывать план, касающийся устройства будущего своей любимой сестры.

 

ГЛАВА 18

Теперь возвращение Бекки в типи Храброго Орла выглядело совсем иначе, чем первое пребывание. Она его будущая жена, а не пленница.

Между ними больше не было никаких тайн.

Ребекка чувствовала себя словно героиня прекрасного романа — влюбленная, счастливая и спокойная.

Сейчас она расположилась возле очага на расстеленном на полу одеяле, ожидая прихода Храброго Орла, который ушел на военный совет племени. Ей казалось, что такой жизнью можно жить бесконечно.

Вещи Бекки, вытащенные из сумок, лежали на крышке одного из сундуков, а платья аккуратно висели на веревке, специально натянутой вождем в углу жилища.

Вначале мисс Вич думала, что ей придется носить индейскую одежду, но, заметив, как она гордится своими нарядами, шайен не стал настаивать на этом. Храбрый Орел сказал о необходимости сойтись поближе с людьми его племени. Правда, он предложил ей избрать свои способы и приемы контактов с населением деревни. Причем, не торопил, считая, что всему есть свое время. Если же Ребекка однажды решит снять платье западной женщины и надеть наряд индианки, то это уже должно произойти по ее собственной воле.

В сегодняшний вечер мисс Вич одела платье из тонкого хлопка с присборенной юбкой, которая особенно хорошо подчеркивала ее тонкую талию. Глубокий вырез и рукава украшали изящные кружева. Волосы Бекки сияли чистотой — она недавно вымыла их в реке.

Услышав позади какой-то шорох, мисс Вич резко обернулась, мысленно напоминая себе, что пора привыкнуть не подпрыгивать от каждой неожиданности: вскоре ей официально предстоит стать женою Храброго Орла. Каждый житель деревни, похоже, хорошо воспринял появление бледнолицей красавицы. Все от мала до велика оказывали Ребекке знаки внимания, хотя она прожила здесь еще чуть больше суток. Словом, что бы ни решил их вождь, индейцы не станут протестовать, уважая ум и отвагу Храброго Орла.

— Я специально ушла пораньше с совета, чтобы приготовить вам ужин, — тепло произнесла пришедшая Водопад, ласково посматривая на Ребекку своими темными красивыми глазами. — Если хочешь, я научу тебя готовить васку.

— Васку? — переспросила мисс Вич, глядя на тарелку, стоящую перед ней. — Но это больше всего походит на мешанку… Прости, на салат, который готовила моя мачеха.

— Почему ты извиняешься? Данное блюдо и есть мешанка, — сказала, улыбаясь, Водопад и присела рядом с Бекки. — Индейская мешанка… Ты знаешь, как ее приготовить?

— Знаешь, я никогда не старалась вникнуть, как готовится то или иное блюдо, поэтому редко замечала подобное священнодействие, — призналась мисс Вич, застенчиво рассматривая прекрасную индианку, чьи чудесные прямые волосы, украшенные цветами, рассыпались по плечам. — Большую часть времени я проводила в обществе брата.

Она тут же пожалела, что упомянула об Эдварде, ибо до сих пор не верилось, что он ведет столь ужасную жизнь. Он, который казался когда-то добрее ягненка. Этого ей, наверное, никогда не понять и не принять.

— У тебя есть брат? Расскажи мне о нем, — попросила Водопад.

Мисс Вич, побледнев, отвела взгляд: об этом она могла говорить только с Храбрым Орлом. Да и стоит ли говорить всему миру, что Эдвард является тем самым знаменитым преступником, чьи портреты украшают стены всех участков?! Тогда изменится отношение этих ласковых мягкосердечных шайенов, и они не захотят больше знать ее. Может ли стать женой вождя белая женщина, в жилах которой течет такая кровь?!

— Так ты научишь меня готовить васку? — спросила Бекки, уводя разговор от опасной темы. — Мне хочется порадовать Храброго Орла и приготовить для него хоть что-нибудь. Научи, Водопад. Ну, пожалуйста.

Индианка недоуменно посмотрела на бледнолицую красавицу, удивляясь, что сестра не хочет говорить о родном брате, но затем вновь улыбнулась, желая помочь будущей жене вождя.

— Это блюдо готовится из рубленого мяса бизона или оленя, которое вместе с костями варится до тех пор, пока жир не всплывет на поверхность, — пустилась объяснять Водопад. — Затем приготовленная масса вынимается и сушится. Часть провяленного мяса поджаривается и толчется в каменной ступке. Иногда при этом добавляются пряности. — Девушка придвинула тарелку к Бекки. — Попробуй и скажи, насколько это вкусно, а потом я расскажу тебе еще кое о чем. — С этими словами она взяла кусочек. Мисс Вич последовала ее примеру.

— И правда, вкусно, — согласилась она. — Ну, а дальше?

— Жир растапливается и смешивается с пряностями и мясом, — продолжила Водопад, выбирая себе еще кусочек. — Если все сделано правильно, то васку хранится очень долго и не портится.

— А как ее хранить? — поинтересовалась Ребекка, посматривая на вход в типи: она услышала чьи-то шаги.

Входной полог приподнялся, и в жилище скользнул Храбрый Орел. Он остановился у порога и влюбленными глазами уставился на Бекки.

Водопад улыбкой поприветствовала вождя и снова повернулась к своей собеседнице.

— Мы заворачиваем васку в шкуру животного, из мяса которого приготовлено блюдо. Она долгое время сохраняет свой вкус, хотя и становится немного жесткой.

— Мои любимые женщины, вы уже постарались познакомиться поближе? — ласково поинтересовался шайен, подходя к очагу.

Он обнял красавицу-индианку, и Бекки вспомнила, как впервые увидела эту картину. Тогда ревность буквально сжигала ее душу. Теперь же мисс Вич спокойно взирала на них, прекрасно понимая, что это просто объятия друзей, а не любовников.

Когда Водопад ушла, Ребекка поднялась и подошла к возлюбленному.

— Мой дорогой, — прошептала она, оказавшись в кольце крепких мужских рук, — как я соскучилась без тебя.

Губы любимого коснулись ее, и горячая волна наслаждения захлестнула девушку. Из груди вырвался стон, когда шайен положил ладонь на крепкую грудь Бекки. Колени подогнулись — он отыскал сосок и начал нежно ласкать его.

— Отец?

Голос Свистящего Лося мгновенно привел мисс Вич в чувство, и она отстранилась от любимого. Кровь бросилась ей в лицо. Девушка медленно повернулась к мальчику.

Бекки ожидала увидеть негодование, открытое презрение, ненависть, но, увидев детские глаза, онемела: маленький шайен смотрел тепло и ласково.

Вначале Свистящий Лось не принимал белую женщину и даже презирал ее; узнав же, что отец решил взять Ребекку в жены, резко изменил свое отношение. Он долго, очень долго жил без матери, страстно желая материнской ласки и любви. Мальчик ожидал от нее и того, и другого.

Мисс Вич не могла поверить, что ее примут так быстро, но обаяние, какой-то особый магнетизм, исходивший от Храброго Орла, покорял окружающих людей и заставлял их уважать его суждения. Именно благодаря ауре вождя она оказалась в центре внимания и особого отношения к себе. Никто в деревне и не подумал осуждать решение главы племени, когда тот объявил о своем решении жениться на белой женщине.

— Свистящий Лось, мой наха, — ласково произнес Храбрый Орел, подходя к сыну и обнимая его за плечи, — ты пришел разделить ужин с отцом и женщиной, которая вскоре станет твоей матерью? А я думал, ты останешься у своего друга…

— Я и остаюсь у Прыгающего Неба, — заявил Свистящий Лось. — Просто забыл лук, который сделал сам… Хотелось показать его товарищу и его родителям. Я горжусь, что у меня это получилось.

— Я также, сын мой, — улыбнулся Храбрый Орел. — Что ж, иди, забирай свой лук и покажи людям. Наступит время — и ты возьмешь его на охоту. Думаю, из тебя должен вырасти хороший воин.

Довольный мальчик направился в дальний угол типи. Встав на колени, он достал оружие из-под кровати.

Бекки сразу заметила сложный рисунок, покрывающий дерево лука.

— О, он действительно прекрасен, — воскликнула девушка, дотрагиваясь до резьбы. — Должно быть, у тебя ушло на такую работу немало времени?

— Я трудился над ним многие ночи и дни, — гордо отозвался Свистящий Лось. — Долгими зимними вечерами, когда под ногами скрипит снег, мне пришлось приложить немало усилий и выдумки.

— То есть в то время, когда все играли и катались на санках? — рассмеялся Храбрый Орел, вновь обнимая плечи сына.

— Я также сам сделал и санки, — гордо выпрямился мальчуган, поглядывая на Бекки. Он испытывал огромное удовольствие от того, что бледнолицая красавица внимательно слушает его, широко открыв глаза, похожие на яркую весеннюю траву.

— Расскажи моей женщине о санях, — попросил вождь, понимая, — между сыном и его избранницей завязываются хорошие отношения; вскоре они станут близки словно истинно родные люди.

— Ты и вправду хочешь слышать об этом? — возбужденно поинтересовался Свистящий Лось, умоляюще посматривая на белую красавицу.

— Конечно! Пожалуйста, расскажи, — произнесла мисс Вич, протягивая руки вперед, словно желая приласкать ребенка. Мальчик радостно улыбнулся.

Теперь она поняла — они смогут стать друзьями и даже намного больше. Именно сейчас начинает налаживаться та невидимая связь, которая сближает людей на долгие-долгие годы.

— Однажды мы пошли с отцом на охоту и вернулись с бизоном, — возбужденно заговорил мальчик. — После того, как зажарили один бок, его очистили от костей, затем взяли шесть ребер и особым образом соединили их. Потом мы с отцом расщепили обрубок вишневого дерева и использовали в качестве полозьев. Дальше… Связанные ребра обтянули кожей, чтобы сооружение оказалось еще крепче. Затем я украсил сани головой бизона и спереди прикрепил веревку, чтобы их можно было тянуть за собой…

— Ими можно пользоваться даже летом, — заметил Храбрый Орел, прижимая к себе сына. — Кстати, я сам катался на них с травяных склонов холма.

— Может, мне тоже удастся прокатиться? — спросила девушка и замолчала, заметив тень печали, промелькнувшую в глазах мальчика.

— Саней больше нет, — с грустью произнес Свистящий Лось, но тут же рассмеялся. — Их утащили волки и всласть попировали над костями бизона.

Затянувшееся молчание нарушил хохот Храброго Орла.

— Нет, нужно было видеть эту картину, когда хищники тащили сани! Они заволокли их на холм, а сани скатились вниз и снова оказались в деревне.

— Выходит, они все-таки у вас? — недоуменно спросила девушка, переводя взгляд с отца на сына.

— Очень весело наблюдать за волками, оказавшимися в упряжке… — вытирая выступившие от смеха слезы, — заявил Свистящий Лось. — Увидев такую забавную картину, мы решили отдать им сани. Тем более, им удалось взобраться с ними на крутой склон.

— Мой наха думает уже как взрослый мужчина, — заметил вождь, провожая мальчика до выхода. — Спокойной ночи, мой сын.

Свистящий Лось взглянул на Бекки, затем — на отца и ушел, счастливо улыбаясь.

— Он очень хороший ребенок, — тихо сказала мисс Вич, обнимая любимого. — Но я все же рада, что он ушел ночевать в другое место и оставил нас вдвоем. Как ты считаешь?

— Я просто радуюсь всему происходящему, — заметил индеец, проводя ладонью по нежной женской щеке. — Радуюсь, что мне пришло в голову похитить тебя, что ты влюбилась в меня, что мой народ принял тебя.

— А может, они просто делают вид, чтобы доставить удовольствие своему вождю, а на самом деле презирают и ненавидят меня? — предположила Бекки.

Храбрый Орел обнял ее и повел к огню.

— Конечно, есть и такие, — согласился он, опускаясь на мягкое одеяло перед очагом и приглашая присесть возлюбленную. — Но их нельзя винить в этом. Они видели зло, что принесли с собою бледнолицые, и перенесли многое… Уверен, недоверчивые скоро изменят свою точку зрения и перестанут искоса смотреть на тебя. Они просто боятся.

— Боятся?! — изумилась Бекки. — Боятся меня?! Неужели такое возможно?

— Не переживай, — пробормотал вождь и, протянув руку, взял кусок васку. Прожевав, он продолжил:

— Разве среди белых нет таких, кто боится краснокожих?

— Да, — призналась девушка, — большинство людей моего цвета кожи действительно боятся индейцев.

— Тогда ты должна понять и моих соплеменников.

Наступило молчание, потому что они занялись ужином. Насытившись, Храбрый Орел обвел рукой свое жилище и произнес:

— Думаю, мое типи не покажется тебе неудобным после твоей лачуги. Здесь жить гораздо удобнее, не так ли? Под пологом из шкур всегда чисто, тепло зимой и прохладно летом. Кроме того, типи легко перенести с места на место.

— Да, твое жилище намного лучше моей хижины, — мягко сказала Бекки. — Но мне хотелось бы, чтобы ты взглянул на мой дом в Сент-Луисе. Он очень красив. Иногда я даже ощущаю запах лимонного масла, которым полируют мебель.

— У тебя большой дом?

— Да, довольно-таки…

Храбрый Орел пожал плечами.

— И все-таки мое типи гораздо удобнее, чем большие жилища бледнолицых, — заявил он. — Они строят большие каменные или деревянные коробки, похожие на огромные клетки, не пропускающие солнечных лучей. Их нельзя переместить в другое место. — Мужчина улыбнулся. — Индейцы и животные лучше знают, где и как жить. У нас всегда «под рукой» свежий воздух, солнце и чистая вода, зеленая трава и цветы, всегда есть ночь для сна и день для работы и отдыха.

— Да, я понимаю, — пробормотала мисс Вич, вспоминая свой дом и цветущий сад под окнами. Господи, она все это бросила и приехала сюда, в эту дикую страну с не менее дикими нравами. Если бы только Эдвард вернулся в их дом!

Но такого не будет. Однажды Бекки придется поехать в Сент-Луис, чтобы продать строение и уладить все бумажные формальности, то есть сжечь мосты и оборвать узы, связывающие ее с внешним миром, и навсегда покинуть мир пошлой цивилизации, мир белых дикарей.

Теперь земля шайенов стала ее домом.

— Бледнолицые не поклоняются Великому Духу, — продолжал Храбрый Орел, не отрывая глаз от танцующих языков пламени, — поэтому индейцы никогда не смогут найти с ними общих точек соприкосновения.

— Дорогой, я люблю тебя, — проговорила Бекки, желая положить конец печальному разговору.

Мужчина, повернувшись, взял ее руки в свои и помог подняться. Они медленно направились к постели.

Сердце девушки забилось сильнее от ожидания и предвкушения новых ощущений. В первый раз, когда они занимались любовью, она почувствовала, как в ней пробуждается нечто новое, удивительное и прекрасное. Вот и сейчас теплая волна пробежала по всему телу, укачивая и унося в заоблачные дали.

Когда индеец прижал девушку к себе и осторожно опустился с ней на постель, она, закрыв глаза, уже наслаждалась его поцелуями.

Потом влюбленные неохотно оторвались друг от друга, чтобы снять одежды. Храбрый Орел стал на колени между ее ног. Сжав бедра Бекки, он вошел в нее.

— О, моя женщина, — прошептал шайен и жадно впился в женские губы.

Дыхание Ребекки участилось, а тело сотрясала дрожь желания. Он ласкал ее хрупкое тело, проводил языком по нежной шее, оставляя влажную дорожку. Она притянула лицо мужчины поближе и страстно поцеловала, поражаясь силе собственной страсти.

Храбрый Орел покрывал поцелуями ее веки, волосы, шелковистость которых сводила его с ума. Его пальцы впились в ягодицы — он желал войти еще глубже.

Бекки полностью отдалась во власть страсти и ритмично двигалась, забыв обо всем на свете.

Шайен целовал и ласкал тело женщины, время замерло, все окружающее куда-то исчезло, остались только чувства, губы, руки, тела и стоны.

Не в силах больше сдерживать себя, Храбрый Орел напрягся. Девушка выгнулась, достигнув высшей точки блаженства одновременно с ним, и почувствовала, как лоно заполняет его теплое семя.

Мужчина, учащенно дыша, прилег рядом. Бекки прижалась к нему всем телом и принялась целовать до тех пор, пока тот не застонал.

Быстро придя в себя, Храбрый Орел привстал и покрыл поцелуями сначала одну грудь, потом — другую, затем провел языком влажную дорожку по животу, опускаясь к заветному месту, что доставляло им обоим столько радости. Он принялся ласкать трепетный бугорок, пока не почувствовал, что Бекки готова снова принять его.

* * *

— Ты такой страстный, — прошептала чуть позже девушка, лаская лицо любимого пальцами.

— Только с тобой, — прошептал Храбрый Орел, приподнимаясь на локте и целуя девушку в лоб.

Ребекка вздохнула.

— Я еще никогда не чувствовала себя такой счастливой.

Закрыв глаза, она задремала.

* * *

Проснулась она в холодном поту, потому что увидела во сне брата, который метался по улице, стараясь укрыться от выстрелов. Блюстители порядка, выстроившись в ряд, безостановочно палили в него.

Дрожа от страха, Бекки прижалась к Храброму Орлу, опасаясь провалиться в страшное сновидение. Она понимала, что никогда не сможет забыть об Эдварде.

Но прошло немного времени, и девушка вновь уснула. Правда, на этот раз ей снился ее страстный любовник, который очень скоро станет для нее повелителем и покровителем, станет законным мужем.

 

ГЛАВА 19

Следующим утром Бекки освежилась в реке, пока Храбрый Орел был на военном совете племени.

Как только встало солнце, жители деревни принялись за свои дела. Женщины, делающие новое жилище, принесли огромные куски дубленой кожи и расстелили их возле типи. Мужчина — очевидно, специалист в подобных делах — склонился над ними, подготавливая материал К кройке и сшиванию в единый покров.

Мальчики постарше побежали к реке, чтобы поплескаться в прохладной воде, а затем устроили состязание в беге. Другие дети собрались на берегу и лепили из глины и ила фигурки животных и людей.

Ребекка с интересом принялась рассматривать еще одну группу юнцов, которые практиковались в стрельбе из лука. Среди них находился Свистящий Лось, хвастаясь своим новым оружием.

Она знала, что он скоро должен прийти домой.

Храбрый Орел объяснил ей, что молодые люди обычно по утрам уходят за холмы, где пасутся стада мустангов, и тренируются в метании лассо. Из этих лошадей они выбирают одну и приводят к своему типи, чтобы постепенно приручить.

Бекки помахала рукой Водопад, которая вместе с другими женщинами собиралась за дровами. Все весело смеялись и шутили.

Индианка подбежала к белой женщине.

— Пойдем с нами, — предложила она и, схватив за руку, потащила за собой. — Я покажу тебе, как собирается хворост. Некоторые подбирают только сучья, лежащие на земле, а другие стараются забраться на деревья…

— Свистящий Лось еще не пришел домой. Он ведь ночевал у Прыгающего Неба, — улыбнулась Бекки. — Мне бы хотелось приготовить ему завтрак.

— Так вот почему ты просила не приносить еду, — догадалась Водопад, — теперь мне все ясно… Тебе хотелось бы постигнуть секреты приготовления пищи?

— Да, думаю, это нужно сделать побыстрее, — ответила белая девушка, вырывая руку. — Я не хочу, чтобы Храбрый Орел расстраивался из-за такой мелочи.

— Странно… Ты только вспомни, как он смотрит на тебя, — хихикнула индианка. — Да ему и в голову не придет упрекнуть тебя хоть в чем-то.

Женщины, потеряв терпение, принялись звать Водопад.

— Ой, мне нужно идти, — вздохнула та. — Но я скоро приду, и мы поговорим обо всем.

— Конечно, иди, — Бекки взмахнула рукой на прощание.

* * *

Подобрав подол своего хлопкового платья, Ребекка вошла в типи.

В очаге еле тлел огонь, так что еда, поставленная на него, не должна подгореть. Вчера Свистящий Лось принес черепашьи яйца, а Храбрый Орел показал, где хранятся различные продукты и жир.

Напевая и чувствуя себя счастливой после ночи любви, девушка разложила возле огня три деревянные тарелки и, положив масло на сковороду, подержала ее над очагом. Когда жир растаял и зашипел, Бекки влила в него яйца и размешала деревянной лопаточкой, предварительно поставив сковороду на огонь. Манящий аромат готовящейся пищи разнесся по жилищу и через дымовое отверстие вырвался на волю.

Обоняние Свистящего Лося подсказало, что пора отправляться домой. Он, словно голодный волк, учуявший мясо, подхватил лук и стрелы и помчался к своему типи.

Бекки, оглянувшись, увидела входящего мальчика.

— Как раз вовремя, — улыбнулась она и деревянной лопаточкой переложила часть содержимого из сковороды на тарелку. — Завтрак готов.

Поставив остатки пищи на место возле очага, женщина обняла Свистящего Лося.

— Хорошо сидеть вот так с тобой возле огня, — произнесла она, облегченно вздохнув. — Ребенок не вздрогнул и не напрягся, когда Бекки приласкала его. Более того, мальчик потянулся к ней и обнял своими маленькими, но сильными руками.

— Ты сделала моего отца счастливым, — тихо проговорил Свистящий Лось. — Ведь до этого типи Храброго Орла жило слишком долго без женщины, а я рос без матери. Водопад не в счет, она только друг.

— Мне хотелось бы стать нечто большим, нежели товарищем тебе и твоему отцу, — сказала Ребекка, когда ребенок отстранился и сел рядом.

Вручив ему тарелку, она тихо промолвила:

— Надеюсь, тебе понравится моя стряпня. Тем более, яйца ты собирал сам.

Свистящий Лось кивнул и немедленно погрузил пальцы в тарелку.

Бекки, затаив дыхание, во все глаза смотрела на паренька, желая увидеть его реакцию. Ведь это ее первый опыт в области кулинарии. Дома, в Миссури, у нее имелись не только горничные, но и кухарки. Лишь в день похорон отца мисс Вич рассчитала их.

— Хорошо… Очень вкусно, — заявил маленький индеец, облизывая пальцы и продолжая жевать. — Отец будет доволен.

— И что же мне доставит удовольствие? — поинтересовался вошедший Храбрый Орел. С его волос капала вода, мокрая грудь блестела от утреннего купания в отблесках пламени.

— Я приготовила завтрак, — поспешно пояснила девушка, вручая тарелку вождю. — Свистящему Лосю понравилась моя стряпня. Надеюсь, ты тоже останешься доволен.

Храбрый Орел, усевшись рядом с сыном, немедленно погрузил пальцы в тарелку. Бекки, не отрывая глаз, наблюдала, как он прореагирует на качество приготовленного, но тот факт, что мужчина попросил добавку, немедленно успокоил ее.

Вздохнув с облегчением, она взяла свою порцию и начала есть руками, дав себе слово приобрести в ближайшее время набор столового серебра. Поедая свой первый в жизни самостоятельно приготовленный завтрак, Ребекка мечтала, каким образом внести изменения в привычный уклад существования индейцев. Девушка надеялась, что Храбрый Орел и его сын будут рады определенным переменам.

— Сын, лошади ждут тебя, — напомнил мальчику отец, отодвигая пустую тарелку.

Ребекка поставила ее на свою, рассчитывая вымыть посуду в реке Сразу после ухода ребенка.

Мальчик поставил свою тарелку, кивнул в знак благодарности за завтрак и выбежал на улицу.

— Послушный сын, — довольно пробормотал вождь и, повернувшись, взял девушку за руки.

— А как, по-твоему, я? — промурлыкала Бекки, присаживаясь к нему на колени.

— Ты все, чем не может быть сын, — хрипло ответил индеец.

Запустив пальцы в роскошные золотые волосы, он притянул ее к себе, его язык раздвинул пухлые губы и пришел в соприкосновение с нежным женским язычком. Сердце Ребекки забилась сильнее, когда мужчина, приподняв нижние юбки, нашел ее лоно.

Она обхватила шею Храброго Орла и застонала от удовольствия, потому что вождь начал ласкать бугорок страсти. Его палец вошел в нее и ритмично задвигался.

Затем шайен подхватил Бекки на руки и понес к постели. Они лихорадочно раздели друг друга и бурно отдались наслаждению. Их тела слились в бешеном танце любви, а души вознеслись к небесам на волнах страсти.

Губы Храброго Орла ласкали нежную шею, шептали ее имя:

— Бекки… Бекки… Моя женщина… Моя жизнь…

— Я люблю тебя, — прошептала она в ответ, касаясь губами гладкой мужской щеки и обвивая его руками.

Шайен отыскал грудь и принялся нежно ласкать сосок.

— О, моя любовь! — задыхалась Ребекка.

Он впился в ее губы, усиленно работая бедрами. Женщина обхватила ногами его талию, помогая проникнуть как можно глубже. Сердца влюбленных бились в унисон с ритмом их движения.

Наконец усилия влюбленных увенчались успехом. Дрожь экстаза сотрясла мужское тело. Бекки достигла вершин блаженства одновременно с ним. Она закричала и замотала головой от неимоверных ощущений. Храбрый Орел, упав лицом на грудь женщины, заглушил собственный крик радости и удовлетворения.

Некоторое время они лежали слившись воедино, затем мужчина отстранился и лег рядом, предварительно убрав светлую прядь ее волос с лица.

— Сегодня — начало всех наших завтра, — прошептал он. — Наш каждый день будет начинаться так, словно он последний. Мы должны брать все возможное от жизни, ибо никто не знает, что случится в будущем.

— Там, за стенами типи, находится странный мир, — пробормотала Ребекка, переворачиваясь на живот и приподнимая голову. Она с обожанием смотрела на своего возлюбленного. — Но мы нашли убежище в объятиях друг друга, не так ли?

— Я еще никогда не чувствовал себя таким свободным и счастливым, — выдохнул Храбрый Орел, поворачиваясь на бок и ловя взгляд своей любимой.

— Эй, друг, мой вождь, выходи быстрей! — раздался голос Отважного Ястреба, подошедшего к их типи. — Боюсь, со Свистящим Лосем случилась беда — он все еще не вернулся с холмов, где пасутся мустанги.

Влюбленные обменялись взглядами, вскочили и поспешно оделись. Выскочив из жилища, они сразу же наткнулись на хмурого индейца.

— А другие мальчики уже в деревне? — с тревогой поинтересовался Храбрый Орел.

— Да, все. Все, кроме твоего сына, — пробубнил Отважный Ястреб, поворачиваясь в сторону пастбища.

— Нужно отправиться на его поиски, — твердо произнес вождь, нисколько не удивляясь, что друг оседлал коней не только для них, но и для Бекки.

Мисс Вич тоже обратила на это внимание и обрадовалась возможности не покидать возлюбленного в столь тяжелую минуту для них обоих.

Вскочив в седла, они выехали из деревни; следом за ними, лая на бегу, рванулся Пеблз.

Когда всадники добрались до пастбища, сердце вождя забилось тревожнее — исчез не только Свистящий Лось, но и самые лучшие лошади.

— Кроу?! — процедил Храбрый Орел сквозь зубы. — Это, точно, дело их проклятых рук!

— Подожди, — перебил его Отважный Ястреб. — Да, они часто забираются на наши земли, но никогда не похищают детей.

— Все когда-нибудь начинается, — хмуро бросил вождь. — Если мой сын оказался невольным свидетелем черных дел кроу, они непременно забрали его с собой, чтобы тот не поднял тревоги.

— Все возможно, — кивнул Отважный Ястреб.

Храбрый Орел сжал плечо друга.

— Послушай, ты — лучший разведчик и следопыт нашего племени. Иди и найди, где проклятые кроу разбили свой лагерь. Посмотри, есть ли у них наши лошади. Если это так, значит, и Свистящий Лось у них.

— Я сделаю, как ты говоришь, — расправив плечи, отозвался Отважный Ястреб.

— Возвращайся побыстрее… Я не хочу, чтобы мой сын долго находился в руках врага. Вдруг с ним что-то случится…

Бекки, внимательно прислушиваясь к разговору, недоумевала, почему индейцы не заподозрили бандитов. Судя по слухам, те способны на все.

Она с трудом проглотила внезапно вставший в горле комок: кто знает, может, ее брат похитил мальчика и коней. Нет, уж лучше не думать об этом. Ребекка никак не могла поверить, что милый нежный Эдвард способен на подобные подлости и жестокости, в которых его обвиняют. Она только тогда не станет отрицать этого, если застанет брата на месте преступления.

Мысли Бекки оказались прерванными звуками песни отъезжавшего Отважного Ястреба. Она вопросительно взглянула на вождя.

— Он поет боевую балладу шайенского разведчика, который должен вступить на вражескую территорию, — тихо пояснил Храбрый Орел, хмуро, но с надеждой посматривая на спину удалявшегося воина.

Голос разведчика постепенно затихал вдали.

— Я переведу эту песню для тебя, — произнес вождь, заметив интерес белой женщины. — Вот послушай: «Я волк, скользящий во тьме, я волк, пробирающийся при свете дня. Куда бы я ни бежал, где бы я ни остановился, все будет хорошо, потому что дух Мажо защищает нас. Иа-ха-хо!» Он хороший человек и отличнейший разведчик, — закончил Храбрый Орел и повернул коня в сторону деревни.

Пеблз запросился на руки, и Бекки, остановив мустанга, подняла щенка и поместила в корзину. Затем она догнала шайена и поехала рядом с ним, слушая его неторопливую речь. Мисс Вич прекрасно понимала: ему необходимо выговориться, чтобы отвлечься от мрачных мыслей.

— Да, Отважный Ястреб — хороший разведчик. Он знает каждую пядь земли, он храбр и может ехать даже ночью, несмотря на любую погоду. Отважный Ястреб способен защитить себя от любой, самой неожиданной, опасности. Если нужно, он способен отыскать пчелиный рой в снежном буране.

Вождь замолчал и, ударив пятками в бока коня, пустил его галопом. Бекки последовала примеру индейца и облегченно вздохнула, когда показались первые типи.

Привязав лошадей у коновязи, девушка последовала за своим возлюбленным к месту военного совета, где вождь объявил глашатаю об исчезновении своего сына.

Опустив голову, сгорбившись, Храбрый Орел понуро направился к своему жилищу. Войдя, он молча опустился на одеяло перед очагом и уставился на огонь.

Бекки, примостившись рядом, гладила Пеблза, удобно устроившегося у нее на коленях, и наблюдала за вождем. Не имея собственных детей, она не могла представить всю глубину переживаний Храброго Орда.

Однако, мисс Вич, достаточно долго находившаяся рядом со Свистящим Лосем, горько переживала его исчезновение, успев привязаться к ласковому и приветливому мальчугану. Бекки училась любить его, словно сына. Ведь как только будут произнесены слова брачной клятвы, он действительно станет считаться ее ребенком.

Но в данный момент вопрос об их женитьбе отнесен на неопределенное время. Все мысли мисс Вич и Храброго Орла сейчас были заняты одним: нужно спасти мальчика, чья жизнь может находиться под угрозой.

 

ГЛАВА 20

Связанный Свистящий Лось находился в штольне заброшенной шахты. Он видел, что сумерки сгущаются. Об этом можно было судить по удлиняющимся теням, отбрасываемым деревьями. Мальчик слышал пение краснокрылых птиц, которые укрывались среди листвы дубов, окружавших пруд. Маленький индеец заметил этот водоем еще до того, как его поместили в эту импровизированную тюрьму.

Свистящий Лось очень быстро узнал данное место, так как здесь ему приходилось раньше охотиться со своими друзьями. Тогда детское любопытство взяло верх над осторожностью, и ребята обследовали заброшенную шахту, но не нашли ничего интересного.

В штольне стояла промозглая сырость, с потолка постоянно падали капли воды. Тошнотворно пахло гнилью и полуразложившимся деревом. Снаружи горел костер, вокруг которого сидели несколько бандитов.

Свистящий Лось, разглядывая своих похитителей, выделил одного: золотоволосого мужчину, это о нем столь часто упоминал отец.

— Зачем вы привели меня сюда? — спросил мальчик на прекрасном английском, которому его научил Храбрый Орел. — Зачем вы украли наших лошадей да еще смешали их с мустангами кроу?

В свое время вождь объяснил сыну, что знание языка бледнолицых является единственной возможностью для шайенов выжить в мире, где царит произвол и подлость белых пришельцев. Мальчик прекрасно знал английский, потому что собирался жить очень долго и стать вождем, как и его отец.

Аккуратно подобрав полы пальто, Эдвард присел на корточки рядом со штольней.

— Это из-за Бекки, моей сестры… А лошадей перемешали, чтобы свалить вину на кроу. Естественно, твой отец ничего не должен знать об этом. Поэтому ты здесь… Пока твой папаша будет искать мустангов, я поеду в деревню и заберу Ребекку.

— Мой отец убьет тебя, — прошипел Свистящий Лось, гневно сверкая глазами. — Он хитрый и храбрый воин! Никто не сможет обмануть его! Особенно такой подлый трус и вор, как ты!

Неожиданно до мальчика дошел смысл сказанной ранее фразы, что произнес бледнолицый.

— Бекки… твоя сестра? — прерывающимся голосом поинтересовался Свистящий Лось.

— Да, я же ясно сказал, — рассмеялся Эдвард и протянул руку к ребенку. — Если понадобится, я ничего не пожалею для того, чтобы отправить ее в Сент-Луис. Там место Ребекки, а не здесь, среди бешеных головорезов и диких нравов.

— Мой отец не позволит тебе украсть Бекки, — угрюмо заявил мальчик, поднимая голову. — Она его женщина.

Золотоволосый мужчина стиснул зубы и подумал: «Черт побери! Я был абсолютно прав, когда решил, что моя сестра влюбилась в краснокожего вождя!»

— Все равно заберу ее! — заявил мужчина и взглянул на ребенка с высоты своего роста. — Причем очень скоро! А тебе лучше помолиться Великому Духу или как его там зовут, чтобы твои соплеменники помогли мне или хотя бы не мешали… Иначе придется принять крайне суровые меры.

— Нет! — закричал Свистящий Лось. — Не делай ничего этого! Люди моего племени не позволят тебе забрать женщину вождя без борьбы! Иди и объяснись с Бекки… Она может спокойно уйти, чтобы не причинять вреда моему народу. Белая женщина сама знает, что лучше! Она достаточно умна и не поставит под удар жизни многих людей, думая лишь о своей выгоде.

— Я не даю обещаний, которых не могу выполнить, — угрюмо отозвался Эдвард.

— Но если придется действовать сурово, ты убьешь меня, да? — поинтересовался мальчик, глядя прямо в глаза бандиту. — Мой отец найдет тебя, и тогда ты пожалеешь о своем появлении на свет.

Свистящий Лось ожидал, что золотоволосый ударит его, но тот, к удивлению маленького индейца, встал и вышел из шахты, не говоря ни слова. Он увел с собою всех людей, кроме одного, видимо, охранника.

Мальчик посмотрел на своего стража и, отвернувшись, закрыл глаза. Ему не хотелось думать, что может произойти с его народом, потому что ничего хорошего не предвиделось. Он потянул веревки, пробуя их прочность. Затем начал осторожно продвигаться назад, пока спиной не нащупал острый камень, торчавший из стенки штольни.

Поглядывая на человека, поставленного для охраны, который, очевидно, находился под хорошим хмельком и мало обращал внимания на пленника, Свистящий Лось принялся перетирать веревку, водя вверх и вниз связанными запястьями по острому, зазубренному камню.

Его сердце радостно забилось, когда мальчик почувствовал, что путы ослабли. Он обязательно остановит кровопролитие до того, как оно начнется! Он станет героем!

Свистящий Лось не желал, чтобы хоть один выстрел прозвучал среди мирных типи его деревни. Если действовать быстро, то домой можно попасть намного раньше бандитов, только нужно идти короткой дорогой.

Капельки пота выступили на лбу мальчика, продолжавшего перепиливать веревку об острый камень. Он не отрывал глаз от сторожа, который продолжал наливаться виски, вытянувшись у костра. Беспечный охранник по-прежнему лежал к нему спиной.

Путы все меньше стягивали запястья, волокна становились тоньше и тоньше. Наконец руки освободились. Маленький шайен вытянул их вперед, не отрывая глаз от спины бандита.

Едва дыша и стараясь производить как можно меньше шума, Свистящий Лось наклонился и развязал веревки, стягивающие ноги. Выдохнув, он осторожно поднялся и приблизился к своему стражу. Не успел тот опомниться, как мальчик выхватил из его кобуры револьвер и нанес рукояткой удар по голове, лишая мужчину сознания.

— А-а! — Свистящий Лось отбросил оружие. — Теперь мне нужно идти и спасти мой народ!

Юный герой выбежал из шахты. Заходящее солнце отбрасывало длинные тени; над головой кружил золотой орел, внимательно наблюдая за происходящим.

С гулко бьющимся сердцем мальчик оглянулся вокруг в поисках лошади. Ага! Вот он, скакун, привязанный к дереву! Трясущимися пальцами маленький воин развязал поводья и повернул коня в сторону своей деревни.

— Всемогущий Великий Дух, — прошептал Свистящий Лось, поднимая глаза к небу. — Приведи меня домой! Жизнь наших людей зависит от моих действий! Дай мне мужество! Дай мне возможность доказать, что я достоин своего отца! Позволь успеть вовремя!

Золотой орел спустился ниже и заглянул прямо в мальчишеские глаза, затем взмыл ввысь и исчез.

Теперь Свистящий Лось знал, что его молитва услышана.

Его миссия будет выполнена!

 

ГЛАВА 21

— Хай-йе-хе! — раздался крик, встревоживший жителей деревни Храброго Орла.

Бекки взглянула на вождя, который, едва заслышав воинственный клич, тут же поднялся.

— Вернулся Отважный Ястреб, — заявил он, хватая оружие.

— Разве это его голос? — поинтересовалась девушка, тоже поднимаясь.

— То, что ты слышала — это крик вернувшегося разведчика. Значит, он здесь, — произнес вождь, поднимая шкуру, закрывавшую вход в жилище.

Мисс Вич вышла следом за ним. Небо усеивали мириады звезд, землю окутывала мгла, которую не мог разогнать даже огонь, пылавший в общем очаге посредине деревни. Наконец, с другого конца селения появился всадник, девушка подняла голову, ожидая известий.

Бекки украдкой взглянула на Храброго Орла, который стоял прямо, словно столб, натянутый, как струна, упрямо подняв подбородок.

Примерно с полчаса назад она спросила его, почему он сам не поехал вместе с Отважным Ястребом на поиски своего сына. Тогда шайен пояснил, что разведчики могут передвигаться бесшумно и выслеживать любого человека по едва заметным приметам, оставаясь при этом незамеченными. Большое количество наблюдателей приводит обычно к провалу операции. Лишние люди просто мешают настоящему разведчику.

Отважный Ястреб подъехал к ним вплотную, туго натянул поводья и молча посмотрел на вождя. Отблески пламени большого костра плясали на их лицах, словно солнечные зайчики, придавая странное выражение.

— Наши лошади действительно убежали вместе с конями кроу, — подтвердил разведчик, спешиваясь и отпуская поводья. — Однако воры, уведшие их, не ездят на мустангах кроу. Они оставляют следы, как бледнолицые, то есть пользуются подкованными скакунами.

— Это еще ни о чем не говорит, — хмуро буркнул Храбрый Орел, сжимая оружие и чувствуя, как закипает от гнева кровь. — Лишь доказывает, что кроу теперь крадут как у белых, так и у индейцев. Разве ты этого не понял, Отважный Ястреб? Они решили обмануть нас — специально взяли коней белых…

— Может быта, — пробормотал разведчик, осмеливаясь возражать вождю. Видишь ли, мой друг, я не видел следов Свистящего Лося в лагере кроу.

— Конечно! Если они похитили мальчика, то не станут же выставлять на всеобщее обозрение! — возразил шайен.

— Храбрый Орел! — вмешалась Бекки. — Похитив меня, ты показал это всему миру, когда постоянно держал на открытом воздухе.

Мужчины неодобрительно посмотрели на белую женщину, и та, смутившись, вопросительно подняла брови, переводя взгляд с одного индейца на другого. Только спустя некоторое время до нее дошло, что она заговорила не в свою очередь.

В душе девушки шла напряженнейшая борьба между принципами воспитания цивилизованного человека девятнадцатого века и чувствами влюбленной женщины. С одной стороны, ей хотелось высказать все, что она думает по этому поводу, а с другой — не хотелось, чтобы будущий муж посчитал ее выходку глупостью красивой бледнолицей.

Когда Храбрый Орел понял, Бекки будет молчать, он обратился к Отважному Ястребу.

— Мы пошлем разведывательный и боевой отряды и скоро получим ответы на все вопросы.

Мужчина воинственно поднял руки и потряс ими в воздухе.

— Если бледнолицые или кроу, похитив моего сына, хотят войны, они получат ее!

— Храбрый Орел, я могу отправиться с тобой? — осторожно спросила Ребекка. — Если ты найдешь Свистящего Лося и он будет ранен, то я смогу оказать ему помощь.

Вождь повернулся к мисс Вич.

— Оставайся с женщинами, — твердо произнес шайен. — Познакомься с ними в мое отсутствие. Если за это время вернется мой сын, приласкай его, словно родная мать.

Тронутая словами возлюбленного, а еще больше гордясь ответственным поручением, девушка чуть было не расплакалась.

— Хорошо, я останусь с другими женщинами, — ответила она. — И если Свистящий Лось вернется, позабочусь о нем.

Влюбленные молча смотрели друг на друга, затем Храбрый Орел отвернулся и отправился готовиться к отъезду.

Водопад принесла большую сумку, вручила ее вождю и подошла к Бекки.

— Что ты принесла ему? — поинтересовалась белая девушка. — Это что-то необходимое?

— Васку, — пояснила индианка и деловито продолжила:

— Воины, выходя на тропу войны, обычно берут с собою готовую пищу, чтобы не готовить на костре, потому что дым и отблески огня могут выдать расположение шайенов. Видишь ли, они уходят надолго, вполне возможно, на много дней.

— Много дней?! — едва не задохнулась мисс Вич, побледнев, ибо ее возлюбленный и его сын будут так долго в опасности.

— Если они уйдут больше, чем на сутки, значит жизнь нашего племени перестала быть мирной, — печально продолжила Водопад. — Начнись война даже между двумя кланами, непременно жди вмешательства белых. С их участием война разрастется, охватывая все новые земли, словно огонь, вышедший из-под контроля.

Бекки с трудом перевела дыхание и вновь посмотрела на Храброго Орла, вдруг они видят друг друга в последний раз. Нет, лучше думать, что воины уезжают на опасную охоту.

Стали подходить женщины селения. Водопад сжала ее руку, подбадривая девушку и приглашая присоединиться к ним. Совершенно неожиданно возникла песня.

Водопад приблизила губы к уху Ребекки и прошептала:

— Пой вместе с нами эту военную песню. Она дает мужчинам силу, а женщинам — терпение и умение ждать.

Девушка растерялась — здесь все ей чуждо. Как можно выучить все обычаи шайенов? Даже это пение кажется ей чистой мистикой, колдовством.

Бекки постоянно ощущала себя глупенькой девочкой, задавая множество вопросов окружающим, но как еще узнать ответы? Часть знаний она приобрела, изучая культуру индейцев, а вот дальнейшее придется узнавать каким-то другим образом.

Водопад словно прочитала мысли бледнолицей подруги и стала нашептывать перевод:

— Женщины поют песню труса… Я объясню, чтобы ты поняла, почему она так называется. Вот послушай: «Если ты трус, если боишься, поверни назад, иначе тебя съест женщина пустыни…»

Тем временем мужчины садились в седла.

— Песня трусов говорит о том, что женщины будут отзываться о испугавшихся настолько плохо… Ну, как же это сказать? Чем бояться, лучше умереть. Трус должен знать — хуже всего поворачивать назад и сражаться со злыми женскими языками.

Ребекка почувствовала облегчение. Она отдыхала душой, слушая прекрасные песни и понимая их значение. Девушка подняла глаза и стала слушать речь Храброго Орла, обращавшегося к воинам.

— Друзья! — воскликнул воин, удерживая щит в левой руке. Он был легок, но обладал достаточной прочностью, чтобы остановить стрелу или отвернуть пулю из старого ружья. — Используйте свои способности в полную силу во время поисков моего сына… Если потребуется сражаться, помните, только камни наших могил остаются на земле навечно…

Бросив на Бекки страстный взгляд, вождь повернулся и медленно поскакал, сопровождаемый верными воинами, а доехав до последнего типи, — пустил коня во весь опор.

Заливаясь слезами, мисс Вич смотрела ему вслед, от всей души надеясь, что когда-нибудь она споет своему любимому индейские песни.

Девушка мысленно обратилась к богу, умоляя вернуть ей возлюбленного. Когда он вернется, ей хотелось показать ему, чему сумела научиться, чтобы он гордился своей женщиной.

Мисс Вич вновь обратила внимание на собравшихся, которые затянули новую песню. Они махали руками и громко распевали — слова прекрасно доносились до удаляющихся воинов.

— Если мои друзья испугаются, я подниму их боевой дух! — перевела Водопад и взяла Бекки за руку. — Это баллада о воине, похваляющемся своей отвагой и силой.

Неожиданно женщины замолчали, изумленно посматривая в ту сторону, где только что скрылись воины. Там появился всадник. Нет, два всадника! Впереди скакал Свистящий Лось, а его сопровождал отец!

— Господи! Не может быть! — едва не задохнулась Ребекка. — Как быстро нашли мальчика!

— Это случилось не из-за вмешательства каких-то высших сил, — возбужденно воскликнула Водопад. — Свистящий Лось сам убежал от своих похитителей! Сам вернулся!

Мисс Вич бросилась им навстречу, и Храбрый Орел, легко подхватив ее, усадил в свое седло.

— Разве это не чудесно, — обратилась она к вождю. — Твой сын вернулся домой целый и невредимый! Тебе больше не надо воевать.

Шайен продолжал ехать в молчании, и девушка удивилась, почему мужчина выглядит таким сердитым и расстроенным. И почему воины не спешиваются, а следуют за своим предводителем?

Доехав до общего костра, индейцы резко остановили коней и покинули седла.

Храбрый Орел помог Бекки сойти на землю и тут же к ней подошел Свистящий Лось, поглядывая нерешительно. Ее сердце, почувствовав что-то нехорошее, забилось сильнее. По идее, мальчик должен сиять от гордости — ведь он перехитрил своих врагов. Почему все воины ведут себя как-то странно?

— Что случилось, Свистящий Лось? — тревожно поинтересовалась мисс Вич. — Какой странный у тебя взгляд…

— У тебя есть брат, чьи волосы похожи на золото, — хмуро проговорил мальчик. — Он преступник! Именно ему я обязан своим похищением.

Бекки, побледнев, почувствовала сильное головокружение.

— Нет!..

— Это еще не все, — заявил Храбрый Орел, посматривая, как воины отправляют женщин и детей по своим жилищам и занимают стратегически важные позиции, то есть готовятся к бою. — Моя женщина, Свистящий Лось говорит, что твои брат похитил его, угнал наших коней и смешал их с лошадьми кроу только для того, чтобы выманить воинов из деревни. После этого он собирался приехать сюда и забрать тебя. Но мои соплеменники убьют каждого, кто встанет на их пути, — говорил вождь, с одобрением поглядывая на подготовку сражению.

В висках Бекки забухали колокола. Ее шокировал поступок брата: чтобы освободить ее, он собирался пролить кровь шайенов.

Закрыв глаза, она старалась вспомнить то время, когда Эдвард был нежным и добрым. Однако это не удавалось. Даже трудно представить себе, что брат готов устроить резню, чтобы добиться цели. Похоже, она — всего лишь предлог, при помощи которого можно обелить черное дело.

Вытирая слезы, мисс Вич взглянула на Храброго Орла. Мужчина холодно смотрел ей в глаза, и этот холод проникал в самое сердце несчастной.

Пошатываясь от горя, она отошла от индейца, размышляя, как быстро из любви рождается ненависть. Но Бекки прекрасно понимала и другое: ее плоть и кровь может стать причиной смерти сотен безвинных шайенов.

— Нет, Храбрый Орел, — прошептала несчастная девушка, — не смотри так на меня, не надо!

 

ГЛАВА 22

Понимая, что своим пристальным взглядом смущает Бекки, вождь отвел глаза. Мысленно он сравнивал ее с братом и удивлялся, как одна и та же кровь может существовать в жилах ангела и демона.

Индейцы продолжали суетиться — воины готовились к отражению атаки, женщины хватали детей и уводили их в типи.

Храбрый Орел отдал приказ: — Приготовиться к нападению, как будто это в последний раз! Но атакуйте белых бандитов только тогда, когда они уже минуют посты на подступах к деревне.

Бекки стояла, окаменев и не замечая, что суетящиеся воины и жители селения толкают ее. Слезы заливали лицо мисс Вич. Из-за брата она боялась потерять любовь Храброго Орла. Кроме того, защищая своих соплеменников, он мог погибнуть. Но Ребекка опасалась и за жизнь своего брата, хотя именно он являлся виновником всего этого переполоха. Эдвард убивал не только белых, но и краснокожих, этих детей природы, которые хотели лишь одного — жить в согласии со всем миром.

Теперь ей пришлось признать, что все сказанное о злодеяниях брата — чистая правда. От его жестокости сейчас первым пострадал Свистящий Лось. Бекки почувствовала, как дрогнуло сердце. Она приехала в Вайоминг, дабы убедиться в несправедливости слухов об Эдварде, а вышло все наоборот.

Неожиданно в ее руке оказался револьвер. Ребекка недоуменно посмотрела на оружие и подняла голову.

— Моя женщина, ты должна позаботиться о собственной безопасности, — ласково произнес Храбрый Орел, а в голове мелькнула мысль: «Если ее брат сметет все преграды и похитит Бекки, я камня на камне не оставлю, лишь бы вернуть мою красавицу назад. Тогда берегись, Эдвард, чье сердце холодно, словно лед! Ты погибнешь медленной мучительной смертью!»

Мисс Вич, наконец, почувствовала тяжесть оружия и содрогнулась при мысли, что его потребуется сегодня употребить в деле. Может быть, даже против собственного брата.

— Моя женщина, ты слышишь меня? — сжал ее плечи Храбрый Орел. — Используй револьвер при первой же необходимости.

— Я… я не уверена, что смогу, — прошептала девушка, заливаясь слезами. — Послушай, любимый, это же мой родной брат!

— Это тот человек, которого ты знала — добрый, нежный, любящий, или совершенно незнакомый тебе — жестокий и хладнокровный — убийца? — довольно жестко спросил вождь.

— Он… Он… Таким я его не знаю, — еле выдавила мисс Вич.

— Тогда ты не станешь колебаться и убьешь незнакомца, чья душа черна, как ночь, и который думает лишь о том, кому следующему перерезать горло или пустить пулю в лоб, — попытался наставить девушку на истинный путь шайен.

— Нет, если я убью его, то сделаю доброе дело для всего человечества, — прерывающимся голосом отозвалась Бекки.

Храбрый Орел осторожно вытер ей слезы.

— Иди в типи и возьми с собою Свистящего Лося. Оставайтесь там до моего возвращения.

Мисс Вич с трудом кивнула.

— Я почти уверен, мои воины сумеют остановить бандитов еще до того, как они ворвутся в деревню, — заверил девушку вождь, хватая оружие, поданное Отважным Ястребом.

Взглянув в последний раз на бледную, растерянную возлюбленную, он, сопровождаемый другом, побежал к стратегически важному пункту возле деревни.

— Идем, — потянул ее Свистящий Лось. — Я буду с тобой, пока отец занят.

Ребекка всхлипнула, тоскливо взглянув на мальчика. В нем она видела юного Храброго Орла — то же мужество, упорство, здравый смысл. Когда-нибудь он станет могущественнейшим вождем своего племени.

— Я также побуду с тобой, — сказала подбежавшая Водопад.

Свистящий Лось, став между двумя женщинами, пригласил их войти в типи. Пеблз вился около ног. Юный шайен подвел их к огню, усадил, асам, вооружившись, встал около входа.

Мисс Вич посмотрела на револьвер в своих руках — он был заряжен. Неужели она действительно сможет убить Эдварда, если перед ней встанет проблема выбора?

— С ним будет все в порядке, — положила ей руку на плечо Водопад, наивно полагая, что белая женщина печалится о Храбром Орле.

Бекки взглянула на индианку.

— Да? — Она все еще думала о брате. — Ты и вправду хочешь, чтобы он жил?

— А зачем мне желать смерти Храброму Орлу? — побледнела Водопад. — Бекки, о чем ты думаешь? О ком? Ты не можешь говорить о вожде таким образом… словно… словно…

Ребекка широко открыла глаза.

— Нет… я не о Храбром Орле, — и она покачала головой. — Мои мысли о Эдварде…

— И как это я не догадалась, — опуская глаза, пробормотала индианка. — Мне казалось, что ты очень любишь Храброго Орла, — Водопад посмотрела собеседнице прямо в глаза. — Хотя некоторые женщины на все способны, чтобы сохранить жизнь брата. После мужей такие родственники — самые дорогие люди.

— Правда? — безучастно откликнулась мисс Вич.

— Понимаешь, Бекки, когда умирает муж и женщина становится вдовой, все заботы о ней берет на себя ее брат, — убирая прядь с лица девушки, ласково сказала индианка. — Разве у белых это не так?

— Нет, — с горечью отозвалась мисс Вич. — Когда у белой женщины умирает муж, она должна заботится о себе сама. — Отложив в сторону револьвер, она взяла руки индианки в свои. — Прямо как ты… Ты живешь одна, сама думаешь о всех своих проблемах. Почему так?

— Это мой выбор, — мягко ответила Водопад. — Я сестра племени шайенов. Со временем мужчина войдет в мою жизнь, но сейчас мой народ нуждается во мне…

— А твои родители?

— Я и мой брат Отважный Ястреб живем отдельно от них. Они же гордятся моим положением.

Девушки подпрыгнули от неожиданности и вскрикнули, когда раздался первый залп. Дрожа, они прижались друг к другу и слушали крики и боевые кличи индейцев.

— Хайя-хай-й-йя! — кричали воины, заглушая ружейные выстрелы, но вскоре над деревней повисла тишина.

Чувствуя слабость в ногах и боясь выглянуть из типи, Бекки вырвалась из рук Водопад. Они некоторое время смотрели друг на друга, затем поднялись, выбежали из жилища. Мисс Вич остановилась, как вкопанная, увидев, что Храбрый Орел ведет под прицелом ее брата. Остальные бандиты плелись позади под грозными стволами индейских ружей.

Эдвард заметил сестру и, опустив глаза, продолжал шагать вперед, словно автомат.

Девушка вдруг остро почувствовала — брат действительно стал для нее чужим. Слезы покатились из глаз, и она, прижав ладони ко рту, подавила стон, когда Храбрый Орел толкнул его и тот рухнул на землю. Вождь взглянул на Ребекку, затем поставил ногу на спину поверженного врага и посмотрел на сына.

— Свистящий Лось, принеси веревку и свяжи руки этому человеку.

Мальчик бросился в типи, швырнул ружье и схватил прочные путы для лошадей.

Бекки подошла ближе. Эдвард лежал лицом вниз, беспомощный, словно ребенок; ее сердце облилось кровью при воспоминании о счастливых днях детства. Тогда они катались по траве, радуясь свободе и собственной молодости. А как они подшучивали друг над другом! Она до сих пор помнит, как Эдвард уронил червяка ей за ворот блузки вместо того, чтобы насадить его на крючок. Бекки визжала от отвращения и страха, срывая с себя одежду. Когда мерзкое создание оказалось сброшено на землю, она оделась и с торжествующим воплем столкнула брата в воду.

— Эдвард, как ты мог так сильно измениться?! — наклонясь, горько спросила Бекки. — Почему, Эдвард? Почему?!

— Сестра, я хотел бы объяснить, — с трудом глотая воздух, пробормотал мужчина, — но не могу. Поверь, я беспокоюсь только о тебе… Садись на поезд, следующий до Сент-Луиса… Не оставайся с этими индейцами! Поезжай домой — там твое место! Только там ты будешь в безопасности.

— Эдвард! О, Эдвард! — зарыдала девушка, повиснув на руках у Храброго Орла, который уводил ее.

— Не трать на него силы, — уговаривал ее шайен. — Теперь его дни сочтены.

— Не имеет значения, когда он умрет, — снова зарыдала Бекки, прижимаясь к мужчине. — Как страшно! У него нет сердца… Нет никаких чувств…

В типи вошла Водопад. Взглянув на вождя, она кивнула головой. Храбрый Орел понял ее и передал девушку в объятия индианки. Бросив взгляд на возлюбленную, он вышел из жилища.

— Бекки, давай сядем у огня, — попросила Водопад. — Дай я обниму тебя. Плачь до тех пор, пока со слезами не выйдет тоска по брату. Тогда ты сможешь начать новую жизнь с шайенами. Мы позаботимся о тебе… Ведь мы — не дикари. А вот твой брат — самый настоящий изгой.

Мисс Вич тяжело опустилась на одеяло. Рядом присела индианка. Ребекка положила голову ей на колени и молча уставилась на полыхающий огонь.

— Никто из шайенов не погиб, — ласково гладя роскошные волосы белой женщины, произнесла Водопад и взглянула в строну входа — там стоял Свистящий Лось.

— Пленников увели, — похвастался он, усаживаясь рядом с женщинами.

Мисс Вич бросила на него взгляд.

— Куда их увели? — поинтересовалась она, ругая себя за дрожащий голос. Ей не хотелось даже думать о том, что произойдет с Эдвардом. Девушка боролась с собою, стараясь заглушить голос совести, но все же не могла не чувствовать жалости.

— Их повели в форт Ларами, чтобы здешнее начальство смогло привлечь их к суду, — произнес мальчик, подбрасывая в огонь хворост. — Шайены больше не будут возиться с ними. — Свистящий Лось усмехнулся. — Отец разрешил мне плюнуть на каждого из бандитов, прежде чем их привяжут к лошадям. Я так обрадовался возможности пометить этих бессердечных диких животных!

Ребекка быстро отвернулась от мальчика, стиснув зубы и закрыв глаза, стараясь не думать о бесчестье Эдварда.

Юный индеец подошел к белой женщине и протянул к ней руки:

— Прости, я неправильно поступил, рассказав тебе об этом, — с раскаянием сказал он и облегченно вздохнул, когда Бекки поднялась и заключила его в объятия. — Прости мне мои бездушные слова. Тебе и так трудно.

Она сжимала хрупкое тельце, чувствуя, как между ними растет и крепнет невидимая связь настоящего единения душ.

Мисс Вич напряглась, услышав стук лошадиных копыт, стараясь сдержаться и не поглядеть в последний раз на брата, но ничего не могла поделать с собою.

Подбежав ко входу в типи, Бекки осторожно приподняла шкуру. Ее сердце оборвалось: Эдвард, словно мешок с картошкой, лежал поперек седла Храброго Орла. Когда брат взглянул на нее, девушка ощутила самое настоящее отчаяние. Теперь судьба Эдварда целиком и полностью находится в руках солдат, которые, вне всяких сомнений, повесят его.

— Идем, — потянула ее Водопад. — Не мучай себя, Бекки. Пусть он отправляется.

Кивнув, мисс Вич поспешила в типи. Когда брат неоднократно позвал ее, сердце было готово разорваться на части, тело сотрясала дрожь.

— Пусть отправляется, — повторила Водопад, сжимая руку девушки.

Кивнув, Бекки опустилась на одеяло перед очагом. Свистящий Лось бережно укрыл ей колени. Посмотрев на огонь, она неожиданно увидела там лицо Эдварда. Вздрогнув, мисс Вич поняла, что воображение сыграло с ней очередную шутку.

Вытянувшись возле очага, она вдруг почувствовала облегчение и, закрыв глаза, провалилась в спасительное забытье сна.

 

ГЛАВА 23

Занималась заря, когда Храбрый Орел со своим отрядом подъехал к воротам форта Ларами. Он почувствовал себя довольно неуютно под прицелом сотен глаз. Солдаты, открыв рты, глазели на бандитов, лежащих поперек седел индейцев.

Вождь остановился возле дома майора Кента. Тот вышел из здания, и тогда шайен спешился.

— Мне еще не приходилось быть свидетелем такого зрелища, — произнес пораженный офицер. Он подходил к каждой лошади и рассматривал лица плененных бандитов.

Приблизившись к Эдварду, он остановился. Золотоволосый мужчина поднял голову и взглянул прямо ему в глаза.

— Разрази меня гром, если это не тот проклятый изгой, за которым я столько гонялся! — рассмеялся Кент. — Хорошая работа, вождь, ничего не скажешь.

Широко улыбаясь, майор пожал руку индейцу.

— Спасибо, Храбрый Орел, что ты привел преступников сюда, а не учинил над ними самосуд.

Тот кивнул и повернулся к воинам.

— Снимайте их с лошадей.

— Как тебе удалось сделать это? — поинтересовался офицер. Он стоял, широко расставив ноги и заложив руки за спину.

— Они похитили моего сына, — ответил индеец, посмотрев на Эдварда и улыбнувшись. — Однако, мальчик перехитрил бандита, оставленного сторожить его, убежал и предупредил меня, что они направляются в мою деревню.

— Твой сын убежал? — поразился золотоволосый. — Значит… это он рассказал, что мы едем…

— Убивать моих людей? — закончил фразу вождь — Да, за ваше поражение несет ответственность мой сын, а не я. Он так решил.

Брат Ребекки поморщился, когда Отважный Ястреб ткнул его в живот, затем, схватил за роскошные волосы и опустил лицом в грязь.

— Ты не имеешь права красть детей и лошадей шайенов, не заплатив за преступление, — с ненавистью пробормотал он.

Эдвард закашлялся — пыль забила ему нос и рот.

— Отпусти меня.

— Извинись перед вождем! — потребовал индеец, еще раз макнув бандита в грязь.

— Приношу… свои… извинения, — выдохнул золотоволосый, едва дыша.

Отважный Ястреб рванул волосы изгоя и повернул его на бок.

— Ты заслуживаешь, чтобы принять смерть от рук Отважного Ястреба, а не от веревки бледнолицых, причем, — немедленно. Ты не заслуживаешь даже встретить рассвет, потому что оскорбил своим присутствием нашу землю, ибо она обагрена кровью невинных жертв.

Рука, опустившаяся на плечо индейца, заставила его повернуться. На него смотрел Храбрый Орел, в его глазах застыли печаль и понимание.

— Достаточно, друг мой. Оставим этого человека солдатам. Мы и так потратили на него много времени.

Вождь взглянул на лежащих вниз лицами бандитов. Их руки были связаны.

— Трусы, вот вы кто, — негромко говорил он, обходя длинный ряд и заглядывая им в глаза. — Вы кормитесь за счет невинных. Будь моя воля, я бы привязал вас к деревьям, позволив стервятникам питаться вашей плотью. Но на этот раз я выбрал легкий путь, отдав вас в руки правосудия. Пусть ваши соплеменники сами решат, как поступить с вами. — Мужчина презрительно улыбнулся. — Может, они горят даже большим желанием, чем я, увидеть вас болтающимися в петле.

С этими словами он, повернувшись, пошел к лошади и сделал знак остальным воинам:

— Пора возвращаться.

Мысленно шайен увидел Бекки и ее прощание с братом. Он втайне надеялся, что она поймет, что к старому уже не вернешься.

Отважный Ястреб вскочил в седло, и шайены тронулись в путь, но их остановило появление судьи Ньюмена, показавшегося в воротах форта. Голубое безоблачное небо отражалось в его глазах.

Он обменялся рукопожатиями с Храбрым Орлом и внимательно принялся рассматривать представшую его взору картину. А посмотреть было на что — солдаты поднимали с земли бандитов и строили их в шеренгу.

— Ого! Что б мне провалиться! — воскликнул он и лихо заломил свою широкополую шляпу на затылок. — Значит, ты все-таки поймал этого сукиного сына?

— Золотоволосый бандит сделал неверный ход, — ответил вождь, видя, как уводят брата Бекки. — Он похитил моего сына.

— Ты помчался за ним и поймал? — продолжал допытываться судья.

— Нет, мой сын сумел сбежать без моей помощи, — улыбнувшись, гордо проговорил вождь. — Он прискакал домой раньше, чем бандиты успели добраться до деревни… Благодаря мужеству моего сына шайены оказались спасены.

— Свистящий Лось — точная копия своего отца, — улыбнулся в ответ Ньюмен. — А какова будет награда?

— Праздник в его честь. Ты приедешь? Твое присутствие будет настоящим подарком сыну. Он очень любит тебя.

— Ну-ну… — смутился судья. — Ты научился льстить, Храбрый Орел. — Он посмотрел на распахнутые двери небольшого магазинчика, затем лукаво улыбнулся.

— Ты же не очень торопишься?

— Я покончил со своими делами в форте, — ответил индеец. — Мне нужно возвращаться к своим людям.

— То, что я собираюсь сделать, займет всего минуту, — сказал Ньюмен и, взглянув в глаза шайена, кивнул в сторону лавчонки. Пойдем со мною. Я хотел бы кое-что купить твоему сынишке. Думаю, это понравится ему.

— Ты говоришь о конфетах? — поинтересовался вождь. — Хочешь купить сладостей?

— Да, кое-что сладкое, но не конфеты, — рассмеялся судья. — Мне кажется, твой сын давно перешагнул ту черту, когда мечтают о конфетах.

Храбрый Орел взглянул в сторону магазинчика. Несколько раз ему приходилось заходить туда. Насколько помнилось, в лавочке можно было купить не только что-нибудь для сына, но и для женщины, которая скоро станет его женой, — ленты всех цветов радуги и кружева, так восхищавшие его. Эти ухищрения цивилизованного мира только подчеркнут красоту Бекки, оттенят ее белоснежную кожу и золотые волосы.

— Что ж, пожалуй, я пойду с тобой, — согласился Храбрый Орел и повернулся к Отважному Ястребу. — Я скоро приду. Уведи воинов из форта и жди меня снаружи, у ворот.

Индеец кивнул и отдал приказ остальным шайенам, а вождь в сопровождении судьи направился к лавочке.

Спешившись, Храбрый Орел взглянул сначала на седло, а потом — на гостеприимно распахнутые двери магазинчика. Чтобы вернуться домой с покупками, нужны средства для их приобретения. Естественно, он не готовился покупать что-либо, так как собирался только отвезти бандитов в форт.

Вождь еще раз оглядел свое великолепное седло — оно должно стоить немало.

Судья Ньюмен подошел к шайену и положил руку на плечо.

— Я прочел твои мысли: ты хочешь обменять седло на подарки сыну… В этом нет необходимости, Храбрый Орел. Я заплачу за все твои покупки.

Индеец прекрасно расслышал слова судьи, но продолжал расстегивать подпруги, державшие седло на спине лошади.

— Подарки для любимой женщины не должен оплачивать другой мужчина, — ответил он и улыбнулся. — Мне нужно купить что-либо не только сыну, но и женщине.

— Женщине? — переспросил судья. — Какой женщине? Насколько я тебя знаю, ты просто избегал их. По-моему, на тебя очень повлияла твоя первая жена.

— Я скоро женюсь вторично, — заявил вождь. Положив седло на левое плечо, мужчина решительно направился к магазинчику.

— Кто она? — не отставал Ньюмен, семеня следом. — Водопад? Ты собираешься связать жизнь с нею? Она, конечно, очень красивая девушка. Я и сам бы не отказался жениться на ней.

— Нет, не она, — покачал головой индеец. — Она мне друг и принадлежит моему племени, а нам запрещены браки на представителях нашего рода.

— Тогда кто? — не унимался судья, проходя следом за вождем в скупо освещенное помещение, пахнущее виски и пометом крыс.

— Ты не знаешь ее, — буркнул индеец, опуская седло на прилавок, за которым на полках громоздилась всякая всячина.

Ньюмен слегка приподнял шляпу, приветствуя продавца:

— Доброе утро, Эрл. Хороший денек, а?

Тот кивнул, посматривая сердито на Храброго Орла. Блюститель порядка, не обращая внимания на неприязненные взгляды, положил головной убор на прилавок и обратился к шайену:

— Значит, ты собираешься жениться? Твоя избранница живет в соседней деревне?

Разговаривая с индейцем, судья рассматривал коробки и жестянки с конфетами и улыбался, вспоминая, какое прозвище дали ему шайенские ребятишки, — «Человек, Раздающий Сладости». Оно нравилось Ньюмену, да он и не видел причины обижаться на это.

— Нет, ее кожа отличается от нашей, — произнес Храбрый Орел, кивком головы подзывая клерка осмотреть седло. — Цвет ее тела напоминает лилию или весенние облака, плывущие по небу.

— Надо же! — удивился судья. Оторвавшись от созерцания коробок, он внимательно посмотрел на вождя. — Если подумать, то я слышал о пленнице, захваченной тобой после нападения на поезд. Мне известно, что она очень красива и что ты отпустил ее. Это и есть твоя невеста? Бекки Вич?

Храбрый Орел утвердительно кивнул, и блюститель закона чуть не задохнулся от изумления.

— Правда?! Она будет твоей женой?!

— Да, — гордо расправил плечи вождь.

— Ну, ты даешь! — усмехнулся Ньюмен. — Ты готов жениться во второй раз! Должно быть, эта Бекки — особенная женщина.

— Я могу чем-то помочь вам? — подал голос продавец.

Достав засаленный платок из кармана черных брюк, он нервно вытер нос и лоб, подозрительно посматривая на шайена.

— Тут не место для всяких сборищ. Покупайте что-нибудь или выметайтесь вон. — Его серые глаза впились в медное лицо индейца. — Особенно это касается тебя, краснокожий. Хоть ты и сделал доброе дело, доставив сюда бандитов, я не верю тебе и не вижу пользы в дружбе с вами, дикарями.

Храбрый Орел почувствовал, как закипает кровь, когда смотрел на высокого худого мужчину.

Судья подошел ближе к прилавку и, наклонившись, схватил продавца за его цыплячью шею:

— Относись к этому человеку с почтением! Ты хорошо меня понял, Эрл?

— Да, сэр, — едва выдавил тот. — Сделаю так, как вы хотите, только отпустите меня. Я уже не могу дышать.

— Будь доволен, что я позволил твоим вонючим легким сделать хотя бы такой вдох, — рявкнул Ньюмен и убрал руку. — А теперь, будь добр, обслужи нас, Эрл. Да купи его седло за хорошую цену. Я не желаю, чтобы в моем присутствии или без меня ты обводил людей вокруг пальца! Иначе загремишь вместе со своей паршивой лавчонкой обратно в Канзас.

— Да, сэр. Конечно, сэр. Я все сделаю для Храброго Орла, — затараторил продавец и, нервно поглаживая свой засаленный воротник, наклонился к индейцу:

— У вас прекрасное седло, сэр. Просто чудесное! Выбирайте все, что хотите. За такую великолепную вещь я многое отдам.

Индеец медленно прохаживался вдоль прилавка, рассматривая товар. Наконец его взгляд остановился на розовых кружевах и розовой сатиновой ленте. Потом его глаза пробежали по полкам и замерли на одной из них — там среди груды товаров лежал точно такой нож, какой ему хотелось бы подарить сыну. Свистящий Лось, имея золотые руки, сможет сам сделать Ножны и украсить их сложной резьбой.

Индеец указал на заинтересовавший его товар, и расторопный продавец завернул покупки в хрустящую бумагу. Отойдя в сторону, шайен ждал, пока судья купит конфеты. Улыбнувшись приятелю, он попросил небольшую баночку столь любимого Свистящим Лосем сиропа.

Храбрый Орел улыбнулся в ответ, припомнив, как останавливался с сыном возле дома судьи. Тот тогда готовил оладьи и щедро поливал их кленовым сиропом. Еще никогда вождю не доводилось видеть мальчика таким довольным. Он съел столько, что индеец подумал: «Наверное, Свистящий Лось просто-напросто лопнет».

— Твоя белая женщина умеет печь оладьи? — поинтересовался Ньюмен.

Шайен вопросительно поднял бровь.

— Если ты, мужчина, умеешь это делать, то моя женщина и подавно, — важно заявил он.

— Я так и думал, — облегченно произнес судья и положил деньги на прилавок.

— Ты поедешь со мною и разделишь радость с моими близкими, которые получат подарки? — с надеждой спросил Храбрый Орел, от души надеясь, что Ньюмен согласится. Кроме того, Бекки горевала из-за брата, и ей как-то необходимо поднять настроение. — Ко всему прочему, ты поешь оладьев.

— А почему бы и нет? — отозвался судья, собирая многочисленные пакеты.

Когда они выходили из магазинчика, бандитов уже уводили в тюрьму.

— Да, только вот долго я оставаться не смогу. Меня ждет не один судебный процесс, — вздохнул блюститель порядка. Затем он взглянул на вождя. — Ты же приедешь на казнь? Мы будем судить каждого преступника, но мне уже ясно, какие приговоры я вынесу. Даже виселица не совсем подходит для этих бессердечных жестоких тварей.

Храбрый Орел кивнул и, подойдя к лошади, положил покупки в сумку. Вскочив на мустанга, он в сопровождении Ньюмена отправился в сторону своей деревни.

Шайен ехал молча, раздумывая, как воспримет Бекки известие о скорой смерти своего брата.

— Где витают твои мысли, Храбрый Орел? — нарушил молчание судья.

Они уже выехали за ворота форта; следом за ними скакали воины.

Вождь не ответил на вопрос Ньюмена. Ему показалось, что он поступит несправедливо, если скажет Рою о золотоволосом бандите как брате Бекки. Пусть она сама расскажет об этом.

 

ГЛАВА 24

День выдался сухим и жарким.

Бекки приподняла углы шкур, чтобы в типи подул свежий ветерок, но огонь в очаге гасить не стала. Пламя едва горело, распространяя желтый свет. Было настолько жарко, что во рту пересохло.

Ребекка взяла кожаный мешок, в котором индейцы обычно носят воду, и медленно направилась к реке. От палящего зноя пот заливал глаза, и девушка обрадовалась, войдя в спасительную тень деревьев.

Невольно ее мысли устремились в круговорот недавно прошедших событий. С тех пор, как уехал Храбрый Орел, нехорошие думы одолевали душу Бекки. Почему его так долго нет? Что могло произойти в пути? Да все! Например, бандиты могли сбежать. Или им на помощь, пришли оставшиеся на воле сообщники и напали на индейцев. Или…

Решив не думать о плохом, Ребекка подошла к реке. На берегу она опустилась на колени и принялась наблюдать за резвившимися в воде пескарями. Девушка прислушивалась к жужжанию пчел, круживших над яркими пахучими цветами, к журчанию потока, и ее душа постепенно наполнялась покоем и умиротворением.

Однако Бекки не хотела, чтобы Храбрый Орел, приехав, не застал своей любимой женщины дома. Поэтому она быстро наполнила мех и поспешила в деревню.

Внезапно в воздухе послышалось жужжание иного рода. Девушка вздрогнула и закричала, едва не потеряв сознание, — в нескольких сантиметрах от ее лица пролетела стрела и вонзилась в кожаный мех. Из пробитого сосуда заструилась вода.

Из-за кустов послышалось злорадное хихиканье. В то же мгновение Ребекка увидела стремительную тень. Это откуда-то выбежавший Свистящий Лось бросился в заросли и выволок оттуда двух мальчишек. Она остекленевшими от Страха глазами смотрела на происходящее, не в силах сдвинуться с места.

— Извинитесь перед Бекки! — угрожающе крикнул сын вождя. — Она скоро станет моей матерью! Неужели вы посмеете так поступать с женой главы племени?

— Она еще и сестра преступника! — заорал один из мальчишек, стараясь вырваться из железных рук Свистящего Лося. — Ей здесь не место! Уезжай, белая женщина, оставь нашу деревню!

Увидев, что тот не внял его предупреждению, сын вождя швырнул противника на землю и оседлал, занеся крепкий кулак над его головой.

— Извинись! Я буду бить тебя до тех пор, пока ты этого не сделаешь!

Бекки почувствовала себя крайне неуютно: ведь она стала причиной столкновения двух индейских мальчишек. Уронив испорченный мех, она подошла к дерущимся и положила руку на плечо Свистящего Лося.

— Пусть он встанет… Отпусти его, не бей… Ну, пожалуйста.

Глаза жертвы едва не выскочили из орбит когда он услышал, что белая женщина беспокоится за него.

— Он плохо обошелся с тобой, — не отпуская обидчика, угрюмо буркнул сын вождя. — Как же ты можешь защищать его?!

— Я не хочу никаких столкновений между тобой и твоими сверстниками, — продолжала уговаривать мальчика мисс Вич, пытаясь оторвать его от жертвы. — Особенно, если я тому причиной.

Свистящий Лось встал рядом с ней и наблюдал, как мальчишка поднялся и, с недоверием посматривая на белую женщину, ринулся прочь. Его сопровождал второй, менее пострадавший, проказник.

— Надо было надавать ему тумаков, — проворчал сын вождя, отряхивая пыль с одежды. — Он того заслуживает.

— Пойдем домой, — мягко произнесла Бекки. — Мне еще нужно принести воды.

— Я сам это сделаю, — вызвался мальчик, шагая рядом с ней.

— Послушай, Свистящий Лось, как так получилось, что ты полюбил меня сразу, а эти двое — нет?

— Ты добрая, нежная и… — он остановился и хихикнул, — и ты красивая. Как же может не нравится такая женщина!

Бекки рассмеялась вместе с мальчиком, который после Храброго Орла стал вторым человеком в ее жизни.

— Значит, ты считаешь меня красавицей? — весело переспросила она, чувствуя, что буря в душе улеглась.

— Да. Когда-нибудь я обязательно найду для себя такую же женщину.

— Свистящий Лось! — покраснела Бекки.

— Знаю, — вздохнул мальчик. — Я еще слишком мал, чтобы думать о таких вещах, но все равно мечтаю об этом.

Девушка рассмеялась.

— Думаю, ты уже не такой маленький, а?

— Конечно, — заявил Свистящий Лось, расправляя плечи. — Я теперь мужчина, потому что доказал, что меня можно называть воином.

— Да, дорогой, — согласилась Бекки, улыбаясь мальчику. — И я очень горжусь тобой. Очень-очень!

И тут же мисс Вич подумала о брате, с которым уже никогда не сможет поговорить на подобные темы.

Удастся ли ей когда-либо смириться с его потерей?

 

ГЛАВА 25

На селение шайенов опускалась ночь.

Когда в типи вошел Свистящий Лось с охапкой хвороста, Бекки только-только отложила вымытую тарелку в сторону.

Она повернулась к нему, обрадованная его возвращением. Дело в том, что в душе девушки царила ужасающая пустота после встречи с Эдвардом. Мальчик помогал ей бороться с этим пугающем ощущением.

— Огонь будет гореть долго, — сказала она, помогая сбросить топливо на пол. — Вайоминг — странный край. Днем люди почти плавятся от жары, а ночью страдают от холода.

— Разве там, откуда ты родом, по-другому? — поинтересовался Свистящий Лось, стряхивая грязь с одежды.

— Летом в Сент-Луисе жарко и днем, и ночью, — вздохнула мисс Вич, подложив дров в очаг и радуясь, что мальчик старается поддержать разговор. — Надо видеть, как поднимается туман с Миссисипи после неожиданного дождя! Он подобен дыму костра…

— Тебе там нравилось? — присев на корточки, спросил сын вождя. — Ты собираешься вернуться туда?

Бекки опустилась на одеяло перед огнем и уставилась на пламя.

— Да, я действительно люблю Сент-Луис, — тихо произнесла она, чувствуя, как ее охватывает меланхолия. — Когда-нибудь я вернусь туда, чтобы покончить с делами, потому что не собираюсь жить там.

— С какими делами? — удивился Свистящий Лось.

— Мой отец оставил мне богатое наследство, — отозвалась мисс Вич, и ее глаза наполнились слезами. Она вспомнила о брате и о тщетных надеждах на его возвращение. Девушка вздохнула и прикрыла глаза:

— Если бы папа знал, что Эдвард жив, он бы упомянул его в завещании. Но, узнав, каким негодяем стал его сын, не оставил бы ни гроша. Мой отец всегда слыл человеком честным и бескомпромиссным. Он ни разу никого не обманул.

— Твой брат, — заявил Свистящий Лось, ласково положив руку на ее хрупкое плечо, — недостоин тебя. А ты продолжаешь любить его даже сейчас, зная всю правду о нем.

— Когда человек настолько привязан К родному брату, он не может вот так запросто выбросить его из сердца, — тихо сказала мисс Вич, положив ладонь на руку мальчика. — Однако он потерял мое уважение… Теперь многое изменилось…

— Жаль, что твой брат разочаровал тебя, — прошептал Свистящий Лось. — Если у меня будет сестра, я постараюсь не давать ей повода для печали.

— Ты хочешь, чтобы у тебя появилась сестричка? — переспросила Бекки, ласково поглаживая обнаженную спину мальчика.

— Мне скучно одному, — признался он и, отстранившись, заглянул в зеленый омут ее глаз. — Ты уже вернула отцу способность доверять женщине… Подаришь ли теперь ребенка?

— Я дам Храброму Орлу все, что ты пожелаешь, если это, конечно, в моей власти, — прошептала мисс Вич и, наклонившись, нежно поцеловала сына вождя. — К тебе мои чувства так же безграничны. Ты сделал меня счастливой, Свистящий Лось, приняв в свою жизнь, и мне хотелось бы сделать счастливым и тебя…

Стук копыт приближающихся лошадей заставил их встрепенуться.

Сверкая глазами, мальчик пулей вылетел из типи. Бекки поспешила за ним.

— Это отец! — закричал юный индеец, оглядываясь на девушку. — Он вернулся!

Один взгляд на Храброго Орла — и сердце Ребекки забилось, как сумасшедшее. Она любила его настолько сильно, что лишь мысль об объятиях этого мужчины вызывала слабость в ногах. Мисс Вич нуждалась в нем, как в воздухе для дыхания. За свою короткую жизнь она устала терять любимых людей — мать, отца, теперь вот — брата.

Неожиданно Ребекка вспомнила отчаянный крик Эдварда, когда он звал ее, и сердце сжалось от боли и тоски. Она вновь увидела его молящие глаза, искаженное страданием прекрасное лицо. Воспоминания об этом ужасном прощании будут всю жизнь преследовать ее, пронзая сердце острой иглой печали.

— Гм… куда-то пропало седло отца… — заметил мальчик, прерывая горестные размышления мисс Вич. — Интересно, где он оставил его и зачем? Ведь он дорожил этой вещью, так как это подарок вождя соседнего племени.

— Странно… Зачем было ему расставаться с седлом? — с тревогой поинтересовалась Бекки, тоже обратив внимание на кожаные сумки, закрепленные прямо на крупе коня.

— Значит, он купил что-то стоящее, — объяснил Свистящий Лось и бросился к отцу, с достоинством пожимая протянутую ладонь.

Заметив судью Ньюмена, ехавшего слева от вождя, все дети селения начали визжать, оглашая окрестности радостными криками:

— Человек, Раздающий Сладости! Мы любим тебя!

Храбрый Орел туго натянул поводья и спешился. Глазами он тут же отыскал Бекки, стоящую среди женщин селения, и улыбнулся ей.

— Я позабочусь о твоей лошади, отец, — сказал Свистящий Лось. — Мне кажется, что кое-кто жаждет твоих объятий.

Вождь усмехнулся и направился к Бекки. Он крепко прижал девушку к своей мощной груди.

— Как хорошо! Наконец-то, ты вернулся, — прошептала она, заглядывая шайену в глаза. — Мой дорогой, каждая минута без тебя — вечность.

— Теперь я с тобой, — рассмеялся Храбрый Орел, касаясь губами нежного уха Бекки. — У тебя все в порядке? Ты смирилась с судьбой брата?

— Это очень сложно и тяжело… Однако, я пытаюсь.

— Он скоро умрет, — тихо произнес вождь, понимая, что лучше сказать об этом сразу.

Девушка, задрожав, крепче прижалась к нему.

— Знаю, — сдавленно ответила она, стараясь сдержать рыдания.

— С тобой, действительно, все в порядке? — с тревогой поинтересовался Храбрый Орел, отступая и внимательно разглядывая ее лицо.

— Да, да, — поспешно заверила девушка. Мужчина осторожно убрал слезинки со щеки Бекки.

— Я привез гостя, — решил сменить тему индеец, бросив взгляд через плечо на судью, окруженного мальчишками. Он заговорщицки улыбнулся невесте. — Кроме того, есть подарки для тебя и сына. — Его глаза заблестели, когда он вспомнил о подарке Ньюмена. — Судья привез сироп, который мы, шайены, называем «соком дерева», специально для Свистящего Лося. Его обычно едят с оладьями. Ты умеешь их готовить?

— Умею ли я?.. — широко открыв глаза, переспросила мисс Вич и хихикнула. — Оладьи? Конечно… Ведь ты имеешь в виду блины?

Смутившись от своего неумения готовить, она отвела глаза. Затем, набравшись смелости, вновь взглянула на будущего мужа.

— Прости меня, пожалуйста, но я только знаю, как кипятить воду, а о таких тонкостях и говорить не приходится. Иногда даже превосходные кухарки, что служили в нашем доме в Сент-Луисе, не могли приготовить блины.

— Блины? — переспросил озадаченный вождь.

— Ну, да, — рассмеялась Бекки. — Я разочаровала тебя своим неумением готовить?

— Водопад научит тебя, — мужчина улыбнулся индианке, стоявшей в толпе.

— Храбрый Орел, что такое «сок дерева»? — спросила мисс Вич, направляясь вместе с вождем к типи.

— Сироп из сока клена, — пояснил тот. — Мой сын впервые попробовал его в доме судьи и с тех пор трясется от жадности при одном лишь упоминании о нем. — Мужчина помолчал, а затем кивнул в сторону Ньюмена. — Пойдем, познакомлю с белым человеком, который думает, как шайен.

Мисс Вич во все глаза смотрела на человека, который в этих диких краях представлял закон.

Сердце сжалось от мысли, что именно Ньюмен будет тем блюстителем порядка, решающим судьбу ее брата, который вынесет смертный приговор.

Ребекка с трудом представляла себе рукопожатие этого человека, подписавшего сотню страшных решений, а значит, отправившего на тот свет не одного бедолагу.

С другой стороны, — Ньюмен работает на благо человечества. Земля кишит ублюдками и грабителями. Он помогает очистить мир от скверны.

Девушка постаралась убедить себя не питать к этому мужчине враждебных чувств.

— Мой друг, познакомься с женщиной, которая вскоре станет моей женой, — обратился к судье подошедший вождь, внимательно поглядывая на мисс Вич. — Бекки, я хочу представить тебе человека, чье сердце открыто не только для шайенов, но и для всех честных людей.

Ньюмен, раздав последние конфеты, сунул опустевший мешок в карман и подал руку.

— Рад познакомиться, мэм, — произнес он, дружелюбно окидывая взглядом женщину. — О! Вы Достойное приобретение Храброго Орла.

— Никто, кроме меня, не знает о прекрасных качествах человека, который станет моим мужем, — заявила Бекки, пожимая протянутую руку. — А у вас, сэр, есть жена?

— Нет, я еще не осчастливил ни одну женщину, — рассмеялся Ньюмен.

Мисс Вич невольно сразу же попала под обаяние его голубых глаз.

— Уверена, эта ошибка будет вскоре исправлена — улыбнулась она, убирая руку.

— Кто знает то, чего не знаю я сам? — продолжал усмехаться судья.

Пока происходила эта веселая пикировка, Храбрый Орел успел развязать веревки, удерживавшие сумки на крупе лошади. Свистящий Лось взял одну, а вторую вождь протянул Бекки.

— Там лежат два подарка для тебя, — произнес шайен, наслаждаясь удивлением девушки. — Затем повернулся к мальчику. — Мой сын, будь осторожнее, доставая свой сюрприз. Он завернут в бумагу, но, тем не менее…

Бекки и Свистящий Лось одновременно открыли сумки. Девушка с замирающим сердцем развернула первый сверток. Мужчина гордо расправил плечи, увидев ее реакцию.

— Какие красивые! — едва не задохнулась от счастья мисс Вич, перебирая ленты. — Прямо радуга!

— Разверни другой, — попросил вождь.

Ребекка выполнила его просьбу и восхищенно вздохнула при виде изящных кружев.

— Спасибо, — поблагодарила она, светясь от радости. — Огромное спасибо за эти подарки. — Она привстала на цыпочки и поцеловала Храброго Орла. — Ты знал, что они облегчат мое горе… Спасибо, мой дорогой. О, боже! Как я люблю тебя!

Тут Бекки услышала восхищенный вздох и повернулась к мальчику.

— Нож! — не выдержав, закричал тот. — Теперь у меня есть собственный нож!

— Это тебе за проявленное мужество. От лица всего нашего народа я дарю его тебе, — гордо произнес вождь, положив руку на плечо сына.

Свистящий Лось сиял, словно новенькая монетка, но, посмотрев на неоседланного мустанга, смутился.

— Ты обменял свое седло на эти подарки… Это делает их еще более драгоценными. Все знают, как ты дорожил…

— Проданное, — оборвав его Храбрый Орел, — стоит улыбок на ваших лицах.

Судья Ньюмен достал из кармана маленькую баночку и подошел к мальчику:

— Свистящий Лось, отец рассказал мне о твоем поступке… Я привез тебе «сок дерева» как награду за проявленное мужество и преданность своему народу.

Юный индеец вытаращил глаза и жадно схватил небольшой сосуд.

— Мне?! — он едва не задыхался от счастья, поражаясь щедрости этого человека. Сироп означал для него гораздо больше, чем все лакомства на свете.

— Конечно, тебе, — рассмеялся Ньюмен. Затем повернулся к Храброму Орлу. — Мне нужно возвращаться в форт Ларами. Извини, ждут неотложные дела. — Улыбнувшись, он положил руку на плечо шайена. — Благодаря тебе мы получили возможность осудить бандитов. Завтра заседание коллегии… Изгои будут повешены на рассвете следующего дня. Так что приезжай, если хочешь.

Сердце мисс Вич замерло.

— Нет, я не желаю присутствовать при этом, — отрезал мужчина, бросив тревожный взгляд на девушку. — У меня много дел в деревне.

— Понимаю, — вздохнул Рой и, подойдя к лошади, легко вскочил в седло. Сняв шляпу, он поклонился Ребекке, потом — Свистящему Лосю, и тронулся в путь.

Краснокожие ребятишки окружили сына вождя, горя желанием увидеть щедрые подарки. Он с гордостью показал им сначала нож, затем — баночку с сиропом.

— Сейчас я принесу ложку из рога козла и поделюсь со всеми «соком дерева», — пообещал мальчик и повернулся к отцу. — Могу я провести ночь в типи Прыгающего Неба? У нас есть о чем поговорить. Кроме того, мне хотелось бы взять с собой нож, чтобы полюбоваться им перед сном.

— Да, ты можешь остаться на ночь и взять с собой подарок, — разрешил вождь. — Если бы я не доверял тебе, то не купил бы это оружие.

— Пойдем скорее ко мне! — обрадовался приятель Свистящего Лося. — А ложку даст моя мама.

— Подожди. Сначала нужно позаботиться о лошади отца, — заявил сын вождя, передавая свои сокровища в руки Прыгающего Неба.

Бекки прижимала подарки к сердцу, посматривая на удаляющегося мальчика, окруженного ватагой ребятишек, а затем повернулась к Храброму Орлу:

— Он счастливый ребенок. Скажи, а жаловался ли твой сын когда-нибудь на недостаток чего-либо?

— Да, но только на одно, — тихо произнес шайен.

— На что же?

— Не на «что», а на «кого»…

— Тогда?..

— Он постоянно говорит об отсутствии матери.

Бекки с трудом сделала вдох, видя, как ложка с сиропом гуляет по кругу. Она слышала радостные возгласы Свистящего Лося, и ее душа наполнялась каким-то доселе непонятным чувством.

— Идем, — позвал Храбрый Орел, обнимая ее за талию. — Войдем в типи и поговорим о нашей свадьбе. Женщины рассказали тебе, как все будет проходить?

— Это будет чудесно, — радостно проворковала Бекки, правда, испытывая угрызения совести от того, что выходит замуж в тот момент, когда ее единственный родственник оказался в беде.

Но жизнь есть жизнь, и прожить ее без потерь просто невозможно. Нужно научиться мириться с потерями.

И вообще, жизнь имеет одно странное свойство — несмотря ни на что, она продолжается.

 

ГЛАВА 26

Когда влюбленные вошли в типи, Храбрый Орел повернул Бекки лицом к себе. Забрав у нее свертки, он начал медленно раздевать ее.

Она дрожала от восторга, видя, что темные глаза мужчины сверкают от страсти. Сердце забилось учащеннее. Девушка испытывала благодарность к этому человеку, потому что он понимал ее и старался облегчить душевные муки любимого человека. Подняв руки, Бекки позволила снять с себя платье.

Храбрый Орел отложил его в сторону. Вскоре за ним последовало нижнее белье. Встав на колени, он разул ее.

Шайен медленно окинул взглядом стройное, но отнюдь не тощее тело Бекки; он ласково провел ладонью по изящным лодыжкам, затем добрался до белых бедер, ощущая пальцами бархатистую кожу.

Запах тела возлюбленной напомнил ему аромат диких роз, растущих под деревьями.

Влюбленные смотрели друг другу в глаза, и девушка, затаив дыхание, наслаждалась игрой его опытных пальцев, ласкавших ее живот, поднимавшихся выше, к полной груди, к напрягшимся в ожидании прикосновения соскам.

В душе Бекки росло и крепло желание. Она судорожно всхлипнула, когда мужчина осторожно сжал грудь ладонями и коснулся нежного бутона.

Наконец, Храбрый Орел поднялся, взял ее на руки и понес к постели. Его глаза сияли, взгляд обещал восторги любви.

Мисс Вич, вытянувшись на ложе, смотрела, как медленно раздевается мужчина, представляя ее взору свое мускулистое, сильное тело. Не выдержав, она протянула к нему руки:

— Иди ко мне, — хрипло прошептала Бекки. — Боже, как я хочу тебя!

Храбрый Орел наклонился и обнял девушку, а затем начал осыпать поцелуями. Спустя мгновение он впился в женские губы и, раздвинув коленом ноги Ребекки, вошел в нее. Его ягодицы ритмично задвигались, она вторила ему, задыхаясь от восторга.

Стремясь достичь вершины блаженства, Бекки ускорила темп и крепче прижала к себе мускулистое мужское тело. Ее переполняло желание вознестись к небесам, испытать восторг.

Наконец их тела напряглись, и влюбленные прижались друг к другу. Индеец уткнулся в ее полную грудь. Его стоны смешивались с ее вздохами, создавая прекрасную симфонию любви. Они одновременно достигли взлета и теперь лежали, тяжело дыша.

Потом шайен улегся рядом, закрыв глаза. Бекки, повернув голову, смотрела на него и ласкала его потное, покрытое бисеринками влаги, лицо.

— Ты просто великолепен! До тебя у меня не было мужчин, поэтому я даже и представить не могла, что это может быть так здорово.

— Теперь ты знаешь, — улыбнулся Храбрый Орел, поворачиваясь к ней. — Хочу, чтобы все длилось как можно дольше.

— Тогда ты разочаруешься и больше не захочешь меня, — испугалась девушка.

— Если знать меру и не усердствовать чрезмерно, — прошептал индеец, проводя пальцем по ее припухшим губам, — потребность в близости становится сильнее.

— Я могу заниматься любовью всю ночь и не устать, — смело заявила Бекки и задрожала, потому что мужская рука опустилась ниже, и палец коснулся розового соска.

— Испытаем? — улыбнулся Храбрый Орел.

— Всю ночь? Сегодня?

— Нет, не сегодня. Может, завтра? — предложил шайен, и в его глазах вспыхнули огоньки.

— А почему не сегодня? — обиделась Бекки.

— Мне нужно идти, — отозвался вождь и начал подниматься. Девушка схватила его за руку, чем очень изумила мужчину: раньше она так не поступала.

— Пожалуйста, не уходи, — умоляюще произнесла Ребекка, не желая оставаться в одиночестве. Она знала, что к ней опять вернутся мрачные мысли о брате.

— Я должен, — возразил индеец и освободился из ее объятий, затем поцеловал в щеку. — Мне нужно вернуть украденных лошадей.

Бекки резко села в постели.

— Это означает одно: ты направляешься в лагерь кроу, — дрожащим, прерывающимся голосом произнесла она. — Я боюсь, Храбрый Орел. Если с тобой что-нибудь случится…

Мужчина приложил палец к розовым губкам, вынуждая девушку замолчать.

— Не волнуйся за меня… Ты должна научиться принимать судьбу такой, какая она есть в действительности, и не гадать о будущем.

— Мой отец тоже упрекал меня, что я волнуюсь по пустякам, — пробормотала Ребекка, осторожно целуя его палец и улыбаясь.

— Он был мудрым человеком, — одобрительно произнес шайен, вставая с ложа. Одевшись, он пригладил длинные блестящие волосы.

— Как долго тебя не будет? — поинтересовалась она, поднявшись вслед за ним.

— Все зависит от того, как пойдут дела, — серьезно ответил Храбрый Орел. Подойдя к специальному стеллажу в углу типи, он выбрал револьвер, предварительно проверив наличие патронов в обойме.

— Объясни, — не поняла девушка его уклончивого ответа.

Отложив оружие в сторону, вождь притянул ее к себе.

— Ты должна научиться не задавать столько вопросов и свыкнуться с мыслью — все, что я делаю, просто необходимо. Моя любимая женщина, я могущественный вождь, в моем подчинении много сильных и опытных воинов. Все сделанное нами не может быть сделано лучше… Пока меня не будет, постарайся отдохнуть.

— Конечно, ты не позволишь мне поехать с тобой?

— Задуманное нами требует особой подготовки и умения. На это способны только воины, — отрезал вождь и заткнул оружие за пояс. Кроме этого оружия он прихватил еще один револьвер.

Когда шайен вышел из типи, Бекки последовала за ним и остановилась среди других женщин, провожавших воинов в поход.

Рядом стояла Водопад. Они сжали руки друг другу, наблюдая, как индейцы рисуют магические знаки на боках своих лошадей.

Воины окружили общий костер и принялись совершать ритуальный танец. Ребекка ничуть не удивилась, заметив среди них Свистящего Лося и его друзей. Мальчики выглядели так же грозно, как и взрослые, отправлявшиеся в опасный путь.

— Наша хитрость и сноровка в сочетании с мастерством поможет нам вернуть лошадей! — закричал Храбрый Орел, останавливаясь. — Садитесь на коней и поедем, возьмем то, что принадлежит нам по праву.

Не успели они взяться за поводья, как раздался стук копыт приближающихся всадников. Несколько воинов с оружием наперевес бросились узнать, в чем дело, но тут же опустили ружья: индейцы кроу вели неоседланных лошадей к коралю шайенов. Храбрый Орел, стоя бок о бок с Отважным Ястребом, ждал, пока могущественный вождь противника, сопровождаемый вооруженными соплеменниками, приблизится к ним.

— Ты привел наших мустангов? — спросил шайен у Смеющегося Оленя.

— Да, — гулким басом отозвался тот. — Они оказались перемешаны с нашими. Мы отделили ваших.

— Вы поступили правильно, — осторожно произнес Храбрый Орел, не доверяя кроу, которые уже неоднократно воровали коней у шайенов.

— Я должен знать, каким образом наши лошади смешались с вашими, важно сказал Смеющийся Олень. — Сначала их там не было, потом, словно по волшебству, появились.

— Это дело рук белых бандитов, которые, выкрав наших мустангов, привели их в ваши корали, желая направить нас по ложному следу, — объяснил вождь шайенов, скрещивая руки на мощной груди. — Я должен знать одно: почему вы привели наших коней. Ведь в прежние времена такое не случалось.

— Наши победы заключались в самой краже, вернее, в ее успехе. А в том, что кто-то похитил мустангов и пригнал к нам, особой доблести нет, — угрюмо проворчал Смеющийся Олень. — Кто сможет поклясться, что на следующую ночь, когда небо станет цвета вороного крыла, мы не придем и не украдем ваших прекрасных мустангов?

Храбрый Орел стиснул зубы и сердито прищурился.

— Ты болтаешь ерунду. Если вздумаете прийти еще раз, то крупно пожалеете об этом. Мы все равно заберем принадлежащее нам.

— Это разговор врагов, — заявил вождь кроу. Взглянув на Храброго Орла, он повернул скакуна и вновь посмотрел на соперника. — Сегодня мы щедры, но это в последний раз.

— Сегодня вы просто глупы! — прорычал шайен, потрясая кулаком.

Бекки побледнела, увидев ненависть в глазах двух могущественных вождей. В конечном итоге это может привести к войне. Здесь, вдали от Сент-Луиса, царят жестокие законы, здесь играют без правил.

Теперь, когда девушка познала любовь в объятиях индейца, она пойдет на все, лишь бы остаться с ним. Жизнь, которой до этого жила мисс Вич, закончилась в тот день, в тот ужасный день, когда умер отец.

Сердце замерло при воспоминании о родном человеке, а затем память вернулась к Эдварду. Скоро он уйдет в мир иной, сполна заплатив за грехи против человечества, и она больше никогда не увидит его, никогда!

Храбрый Орел смотрел вслед кроу до тех пор пока те не скрылись из вида, и неожиданно обернулся к Бекки.

— Вот дело и закончилось… А сейчас подумаем о завтрашнем дне.

— Что может случиться завтра? — поинтересовалась мисс Вич, надеясь на разговор о предстоящей свадебной церемонии.

— Мы должны поздравить моего сына с победой и устроить танцы. Этим мы отметим его храбрость и мужество.

— О, я думаю, это просто чудесно! — обрадовалась Ребекка, поглядывая на Свистящего Лося, стоявшего в окружении мальчишек племени.

Она даже не расстроилась, что Храбрый Орел поставил сына выше ее, ведь мальчик вошел в жизнь вождя гораздо раньше.

Конечно, Свистящий Лось достоин праздника! Именно благодаря ему жители селения могут танцевать и веселиться.

— После этого мы поговорим о нашей свадьбе, — заявил вождь, ласково поглаживая ее по щеке.

Бекки улыбнулась ему, и Храбрый Орел пошел к деревенскому глашатаю.

Остановившись рядом с Водопад, она увидела, как вестник, получив указание вождя, вскочил на коня и отправился объезжать деревню, сообщая радостную новость всем жителям. Зная о причине, Бекки даже смогла понять несколько слов из речи глашатая.

Мисс Вич обняла Свистящего Лося, когда тот подбежал к ней.

— Завтра у меня особый день! Ты рада за меня?

— Еще бы! Рада и счастлива! — мягко произнесла она и улыбнулась поверх его головы Храброму Орлу.

Неожиданное показалось, что она живет здесь уже много-много лет.

 

ГЛАВА 27

Бекки осталась очень довольна праздником в честь Свистящего Лося, который отличался от всех остальных дней танцами, пением и роскошным пиршеством.

Она сидела на возвышении, украшенном мягкими, прекрасно выделанными шкурами животных. По правую руку от нее находился Храбрый Орел, а на коленях дремал Пеблз.

Водопад, как сестра племени, располагалась на почетном месте — слева от вождя. Она частенько наклонялась к Ребекке и объясняла происходящее — что это за танец и почему его исполнители так часто меняют костюмы.

Свистящий Орел в это время самозабвенно исполнял танец победы вместе с другими воинами. Когда они закончат пляску, мальчика примут в разряд мужчин племени со всеми вытекающими отсюда последствиями и обязанностями.

Танцующие с ним обязательно участвовали в одном, а то и нескольких сражениях и были одеты в свои боевые одежды. Тот, кто получил ранения, нарисовали свои раны красной краской. Среди участников танца присутствовали и разведчики, отличившиеся в мелких стычках и засадах. Они воткнули орлиные перья в свои прически, которые символизировали степень их участия в поединках: убившие врага носили этот символ на затылке, получившие раны окрашивали их в красный цвет.

Свистящий Лось оделся так же, как и в тот день, когда его похитили бандиты. Одно орлиное перо гордо украшало макушку парнишки, символизируя мужество и отвагу.

Били барабаны, гремели погремушки, а мальчик наклонялся, отбивал ритм, извиваясь и тряся головой. Он просто наслаждался танцем. Погремушки, как про себя отметила Бекки, играли очень большую роль в жизни шайенов. Их использовали при лечении различных болезней, в ритуальных обрядах, во время танцев и игр.

— Разве Свистящий Лось — не красивый мальчик? — скорее утверждая, чем спрашивая, произнесла Водопад, наклоняясь к Бекки. — Хорошо, что он скоро станет воином. Такие мальчишки всегда мечтают о подвигах… Много лет назад подобные ему отправлялись на войну вместе с отцами и старшими братьями и их уважали за смелость.

— Но сейчас племена не воюют, — испуганно возразила Ребекка. — Мальчишкам трудно получить статус настоящего воина в мирное время. Свистящий Лось стал им по чистой случайности. Правда, надеюсь, такого не повторится.

— Да, сейчас многое изменилось, — тихо сказала Водопад. — Теперь важно показать свою храбрость, а не умение воевать. Сын вождя доказал, что обладает и тем, и другим качеством.

— Что ж, Свистящий Лось достоин таких почестей, — согласилась мисс Вич. — Благодаря его храбрости мы имеем возможность сидеть сейчас здесь и наслаждаться праздником. Я даже боюсь представить себе, что могло случиться с нами, не успей он вовремя с известием о зловещих намерениях моего брата и всей его банды.

Водопад тут же заметила тень боли, промелькнувшую в глазах собеседницы, и решила переменить тему.

— Бекки, ты скоро станешь женой нашего вождя. А ведь еще совсем недавно девушка не могла быть помолвлена с парнем, не побывавшем на войне, ибо тот не считался настоящим мужчиной.

Мисс Вич приготовилась что-то ответить, но ее внимание отвлекли неожиданные приготовления у костра. Свистящему Лосю и еще одному из воинов привели лошадей. Оба вскочили в седла, держа в руках томагавки.

— Пойдем со мною, — пригласил Храбрый Орел, держа Бекки за руку.

— Куда? — сходя с возвышения, поинтересовалась белая девушка. Она растерянно улыбнулась Водопад, идущей позади в паре с Отважным Ястребом.

— Мой сын будет участвовать в состязаниях по метанию боевого оружия, — пояснил вождь, направляясь сквозь толпу шайенов.

Вскоре индейцы встали в длинные ряды друг против друга и, затаив дыхание, ждали начала поединка. Соперники стояли рядом, посматривая на огромное дерево. Свистящий Лось, ударив пятками в бока своего мустанга, поскакал к необъятному стволу, обхватив левой рукой шею животного, а правую — занеся над головой.

Лошадь пустилась галопом, словно чувствуя важность момента. Длинные черные волосы развевались за плечами мальчика.

Бекки с отчаянно бьющимся сердцем смотрела, как он бросил томагавк, который, поблескивая остро отточенным лезвием, с хрустом вонзился в дерево.

Толпа бурно зааплодировала, но тут же замолчала, когда второй воин повторил маневр сына вождя. Его оружие, вонзившись в ствол, задрожало рядом с томагавком Свистящего Лося. Воздух огласился восторженными криками.

— Кто победитель? — поинтересовалась Бекки.

— Оба, — гордо заявил Храбрый Орел. Всадники направились к нему, сияя от радости.

Шагнув к ним навстречу, он приветствовал их улыбкой и крепким рукопожатием. Воин тут же отъехал и растворился в толпе, а Свистящий Лось спешился и выпрямился.

— Выведите коней, — распорядился вождь. В тот же момент в дальнем конце селения появились юноши, ведущие десять лошадей. — Подведите их сюда.

Затем Храбрый Орел зычно объявил:

— Сегодня я отдаю этих мустангов тем, кто сумеет поймать их. Это делается в честь моего сына, — произнес он, отпуская одно животное. Конь немедленно затрусил прочь.

Немного помедлив, глава племени выпустил веревку второго мустанга.

За скакунами немедленно началась охота, и вскоре все было закончено: лошади обрели своих хозяев.

Свистящий Лось стоял возле отца. Его глаза сияли, когда вождь приблизился к нему. Он не отрывал взгляда от правой руки Храброго Орла, потянувшейся к кожаному мешку на поясе. Мальчик едва сдержал крик радости и высоко поднял голову, когда отец повесил ему на шею столь желанный предмет.

— Мой сын! Я дарю тебе боевой свисток, который когда-то вручил мне мой приемный отец в тот памятный день, когда меня перевели в разряд воинов, — громко произнес вождь. — Он издает свои трели только в тот момент, когда мужчины идут в бой. Свисток будет молча висеть на твоей шее, мирно покоясь на ремешке из оленьей кожи вовсе не для будущего боя, а для напоминания о твоем славном поступке, спасшем жизнь всего племени.

— Я буду носить его с гордостью, — пообещал Свистящий Лось хриплым, прерывающимся голосом.

— Этот свисток, что теперь принадлежит тебе, сделан из кости орла, — заметил вождь и заглянул в глаза сына. — Орел — птица мужественная. Если его ранят, и у него нет возможности улететь, то он будет сражаться до конца. Как и ты, мой сын, орел не боится ничего. Многие воины стараются воспитать в себе подобные качества. Твоя же храбрость и находчивость по достоинству оценена отцом и твоими соплеменниками, собравшимися сегодня в твою честь. Отныне ты имеешь полное право именовать себя воином.

Толпа восторженно закричала, когда отец и сын заключили друг друга в объятия.

После этого Храбрый Орел отошел в сторонку, давая возможность сверстникам обступить товарища и поздравить его с новым положением в племени.

Бекки, донельзя тронутая торжественностью момента, не могла сдержать слез. Ей было очень приятно, что Свистящего Лося чествуют с таким почтением.

А на сердце тяжким бременем лежали размышления о судьбе брата, потерявшего честь при помощи этого юного воина, а теперь теряющего и жизнь. Хотя она прекрасно понимала, что Эдвард достоин такой участи. Ребекка сейчас испытывала к брату лишь сожаление и знала — это чувство пройдет, как и ее любовь к нему.

А пока она будет наслаждаться жизнью здесь, среди сынов дикой природы, в стране первозданной красоты, где нет обмана и фальши, где людей уважают за мужество и достойные поступки.

Крики стихли, когда чуткие уши шайенов уловили топот множества копыт. Бекки поспешно подошла к Храброму Орлу, когда поняла, что нежданными гостями на этом празднике явились солдаты из форта Ларами. Начищенные до блеска винтовки сияли, отражая свет костра.

Индейцы сплотили свои ряды, настороженно ожидая дальнейшего развития событий.

Вождь быстро отдал распоряжения, и воины заняли боевые позиции. То, как поспешно прибыли солдаты и как угрожающе держали они оружие, не могло не насторожить его. Кроме того, их большая численность наводила на неприятные раздумья.

Шайены вели мирную жизнь и за исключением нападения на поезд, ни в чем предосудительном замечены не были. Тем более, они привели в форт изловленных ими бандитов.

Что же нужно солдатам сейчас, в самый разгар веселья? Вождь встал перед Бекки, желая прикрыть ее своим телом, а потом протянул руку к сыну и поставил его рядом с собой, как опытного, настоящего воина.

Мисс Вич, дрожа от страха, стояла за спиной индейца и боролась сама с собой — ей не хотелось показывать трусость и прятаться за кем бы то ни было.

Когда солдаты подъехали поближе, она выглянула из своего укрытия и пристально посмотрела на человека, скакавшего во главе вооруженного отряда — судья Ньюмен!

Совершенно очевидно, что солдаты не собирались нападать на шайенов. Но тогда почему они прибыли сюда, помешав празднику?

Ньюмен резко натянул поводья у самого въезда в деревню, давая знак отряду остановиться, спешился и прошел вперед в гордом одиночестве. Дети, вырвавшись из родительских рук, бросились к нему, ожидая обычного угощения.

Когда же тот не полез в карман, а лишь одарил детей сумрачным взглядом, они остановились, недоуменно поглядывая вслед.

Храбрый Орел сделал шаг навстречу, когда судья остановился.

— Что заставило приехать тебя вместе с солдатами? — поинтересовался вождь, не подавая руки. Его слишком поразила мрачность и серьезность служителя закона, который всегда прибывал один, а не в сопровождении вооруженных людей.

— Бандиты сбежали, — угрюмо буркнул тот, — причем, все до одного.

— Как? — резко бросил индеец. — Как им удалось это?

— Похоже, вы схватили не всех изгоев. Оставшиеся напали на форт, когда большинство солдат спало. Их застали врасплох… Однако убили только одного человека. — Ньюмен на мгновение замолчал и посмотрел на вождя. — С тяжелым чувством я привез тебе известие о смерти майора Кента.

Храбрый Орел ощутил тяжесть в желудке, словно кто-то ударил его, и от боли перехватило дыхание. Сначала он растерялся, но потом закипела кровь, застучало в висках — гнев охватил душу шайена.

Ребекка вообще застыла, потрясенная известием.

— Мы организовали поисковую партию, желая отыскать преступников, — пояснил судья, оглядываясь на угрюмых бледных солдат, ожидавших окончания переговоров. — Нам придется немного побыть в вашей деревне, чтобы отдохнуть…

Бекки, очнувшись, повернулась и побежала к типи вождя. Там она упала на кровать. Стуча кулачками по матрасу, девушка кричала в бессильной ярости:

— Эдвард!!! Как ты посмел?! Эдвард, о, Эдвард!! Когда же это прекратится?!

Сильные руки обняли ее, и Ребекка прижалась к мощной груди Храброго Орла. Она стала молча молиться, чтобы брата побыстрее поймали и тем самым остановили волну насилия.

Где-то вдали послышался затихающий стук копыт.

— Ты не поехал с ними на поиски моего брата? — удивилась она, поднимая голову.

— Мое место рядом с тобой и с моим народом, — мягко произнес вождь, касаясь ее губ и ощущая соленый привкус слез. — Это солдаты потеряли бдительность, а не шайены. Сторожить бандитов — их святая обязанность.

— Мне так жаль майора Кента, — едва выдавила из себя мисс Вич. — И мне горько от того, что мой брат виновен в его смерти.

— Я тоже сожалею о смерти друга… Мне жалко и тебя… Эдвард постоянно заставляет страдать тебя. Однако, я не собираюсь позволить этим ужасным событиям помешать нашей свадьбе и нам самим.

Отпустив девушку, Храбрый Орел направился в дальний угол типи и, встав на колени, достал из сундука ожерелье. Бекки, изумленно открыв глаза, смотрела на изящное изделие, красиво поблескивавшее в его бронзовых руках. Она восхищенно замерла, очарованная ручной работой — бирюза, оправленная в серебро, не могла не вызвать восторга. Неизвестный мастер изготовил ожерелье в форме цветка невиданной красы.

— Оно называется цветочным, — словно прочитав мысли любимой, пояснил мужчина, — и принадлежало жене моего приемного отца. Это украшение передавали из поколения в поколение. Ожерелье должно бы находиться у моей сестры, но ее у меня нет… Значит, оно твое. — Шайен подошел поближе. — Подними волосы повыше, чтобы я мог надеть его и застегнуть.

Дрожащими руками мисс Вич исполнила его просьбу.

— Твоя первая жена носила это украшение? — не удержалась девушка.

— Да, пока не отказалась от меня и сына.

Не желая больше говорить на столь болезненную тему, Бекки молча слушала Храброго Орла.

— Это ожерелье является первым из моих свадебных подарков.

Шайен повернул Бекки к себе и ладонями сжал прелестное личико.

— Оно означает плодородие. Тот, кто его носит, будет иметь много здоровых детей. Моя приемная мать не была счастлива в данном случае, потому что ушла в мир иной гораздо раньше времени. Она недолго прожила, когда таинственная болезнь свела ее в могилу.

— А твой приемный отец так и не женился?

— Он однолюб. Кстати, я тоже.

— Я буду с гордостью носить твой подарок, — проговорила мисс Вич, лаская теплые камни. — И обещаю тебе столько детей, сколько ты пожелаешь, мой дорогой.

Мужчина притянул ее к себе.

— Надеюсь, это ожерелье поможет тебе забыть о брате, — пробормотал он, стараясь не думать о смерти майора Кента.

— Господи, как я благодарна тебе! — прошептала Ребекка, прижимаясь к любимому. — Какое счастье, что мне удалось встретить тебя и полюбить; Неизвестно, как бы сложилась моя жизнь, если бы…

— Никогда так не говори о себе, — перебил Храбрый Орел, — словно ты ничего не значишь. Ведь в тебе воплощено все добро этого мира… Это я должен быть счастлив, что ты полюбила меня. С тобой можно сравнить только мир, в котором мы живем. По крайней мере для меня это абсолютно реально… Ты — мой мир!

Их губы слились в поцелуе.

 

ГЛАВА 28

Занималась заря, прогоняя мрак ночи. Трава блестела и сгибалась под тяжестью росы, туман клубился над рекой, словно серый призрак.

Бекки сидела в типи Водопад, выпрямив спину и расправив плечи, а индианка расчесывала ее золотистые волосы, готовя девушку к свадебной церемонии.

Она припомнила события прошлой ночи… Когда мисс Вич проснулась, Храброго Орла в жилище уже не было. Он отправился купаться.

Хихикая и сверкая глазами, Водопад забрала Бекки к себе, приговаривая, что как только на небе появится солнце, золотоволосая красавица станет женою вождя.

— Расческа, которой ты пользуешься, отличается от моей, — заявила мисс Вич, посматривая в маленькое зеркало, как старается Водопад.

— Она сделана из особой кожи… Ну, той, что находится на кончике языка бизона, — отозвалась индианка, любуясь фигурой бледнолицей девушки. Бекки уже облачилась в кожаное платье, сшитое руками Водопад из шкуры бизона (правда, выделанной по-особому). Она украсила его клыками лося и иглами дикобраза. Рукава наряда расширялись у локтя, напоминая колокол. Кожаные гетры закрывали мокасины, представлявшие собой целое произведение искусства. Их покрывал рисунок, выполненный бисером, мехом и иглами дикобраза.

— Из языка бизона?! — изумилась мисс Вич, едва не лишаясь дара речи.

— А ты почувствовала бы себя лучше, если бы тебя расчесывали при помощи приспособления из хвоста дикобраза? — съязвила Водопад. — Для того, чтобы сделать его, нужно натянуть свежую кожу на специальное приспособление, закрепить и высушить. Тогда иголки будут торчать в разные стороны… — Индианка отложила расческу из языка бизона и взяла ту, о которой только что рассказывала. — Тогда поступим вот так…

— Ну, вот… Это гораздо лучше, — робко улыбнулась Ребекка, любуясь большой, богато украшенной бисером расческой.

— Я большую часть времени занимаюсь тем, что украшаю предметы домашнего обихода, которыми часто приходится пользоваться, — с гордостью сказала молодая индианка. — Я делаю это не только для себя, но и для всех желающих.

— Ты очень добра к людям. Думаешь ли ты о себе? Что предпринимаешь для собственного удовольствия? — поинтересовалась Бекки, наблюдая за действиями Водопад, которая вплетала белые цветы в ее золотистые волосы. Сладкий аромат нежных растений забивал стойкий запах жарящегося мяса, готовящегося на общем костре. — Сегодня все почему-то встали до зари…

— Еще бы! Сегодня праздник — жениться их вождь… Кстати, ты полюбила его сразу? Не раздумывая? — с любопытством спросила Водопад, закрепляя косу мисс Вич кожаной лентой.

— Да. Мне даже кажется, что это произошло еще задолго до нашей встречи, — вздохнула Бекки. — Он жил в моем сердце с самого рождения. Сама судьба свела нас вместе. Я буду любить его до последнего удара сердца.

— Значит, ты веришь, как и я, что наша жизнь предопределена с момента зачатия? — встав перед белой подругой, поинтересовалась Водопад.

— Да, я верю в это.

— А вот мне еще неизвестно, кто будет рядом… — залилась краской индианка.

— Когда ты определишься с данной проблемой, этот человек станет самым счастливым на свете, — заверила ее Ребекка, подбирая подол платья. — Ты будешь очень эффектной невестой.

— А ты причешешь мне волосы и вплетешь в косы цветы, как делаю я сегодня тебе? — заглядывая в глаза, спросила Водопад.

— Конечно! Меня бы даже обидело, если бы ты выбрала какую-нибудь другую девушку, — произнесла мисс Вич. — Несмотря на то, что мы знакомы совсем недавно, по-моему, нас уже связывает настоящая дружба. Или я ошибаюсь?

— Нет, нет! У меня много друзей и подруг, но с тобой все иначе… Может, мы познакомились в той, другой, жизни, в другом мире, в другое время? Мне очень хочется быть твоей лучшей подругой, — высказалась Водопад и подала зеркало. — Посмотри на себя. Как ты хороша! Храбрый Орел засияет от счастья, увидев свою красавицу.

В это время в типи вбежал щенок и завилял хвостом.

— О, Пеблз! Последнее время я просто забыла о тебе, — пробормотала мисс Вич, подхватывая и прижимая найденыша к груди. — Ничего, скоро ты вырастешь и найдешь спутницу жизни… Пеблз, как чудесно быть влюбленной!

Щенок тявкнул, вырвался из рук хозяйки и убежал на улицу.

— Он нашел себе друзей среди деревенских собак, — пояснила индианка, откладывая зеркало. — Когда-нибудь и твой Пеблз подыщет себе пару… Ладно… Через несколько минут ты станешь женой нашего вождя, а потом тебе придется провести много времени в типи, где незамужние женщины учатся искусству ведения домашнего хозяйства у пожилых и знающих эту сторону жизни.

— Но мне очень неудобно, — пробормотала Бекки. — Я же буду уже замужем… Хотя не очень-то хочется выглядеть в глазах мужа несмышленым ребенком.

— Ну, хорошо. Если так, то я могу учить тебя в твоем жилище, — согласилась Водопад.

— Я очень признательна тебе, — ласково произнесла Бекки и посмотрела на вход. — Где будет проходить церемония? Когда я увижу Храброго Орла?

— Где? Пока не скажу… А вот своего возлюбленного ты увидишь очень скоро, — вздохнула индианка. В этот момент в типи вошел Свистящий Лось. Мальчик окинул взглядом свою будущую мать, и в его глазах появилось восхищение, смешанное с радостным изумлением. Так же неожиданно он покинул жилище, словно его и не было.

— Почему он так быстро ушел? — изумилась Бекки.

— Храброго Орла во время церемонии будут сопровождать восемь молодых людей. Свистящий Лось дал мне знак, что они готовы, — пояснила Водопад.

— А какова их задача? — поинтересовалась мисс Вич, чувствуя, как все сильнее начинает биться ее сердце: ведь приближался тот миг, когда она станет замужней женщиной.

— Скоро ты сама все увидишь, — загадочно ответила индианка, обнимая подругу. — Ну, а сейчас я иду за самой лучшей лошадью Храброго Орла.

С этими словами девушка вышла, оставив Бекки наедине с ее радостно-тревожными мыслями.

Через некоторое время вернувшаяся Водопад взяла подругу за руку и предложила:

— Идем, тебе надо выйти и сесть на лошадь… Я отвезу тебя к типи вождя.

— Там будет церемония? — попробовала выяснить мисс Вич.

— Тебе еще многое предстоит узнать об обычаях шайенов, — вздохнула индианка. — Придется учиться на практике, — сказала она, помогая бледнолицей подруге сесть в седло, украшенное цветами.

* * *

Когда они приблизились к типи вождя, Бекки хотела спешиться, но Водопад шепотом приказала ей оставаться на месте, потому что сойти с лошади можно только при помощи Храброго Орла.

Наконец, на пороге показался сам вождь, необычайно красивый в новом наряде. Гетры украшали перья, мокасины — иглы дикобраза. На поясе висел хвост белого оленя. Ребекка припомнила, что это знак, символизирующий силу любви. Рядом с этим украшением помещались мешочки с особыми кореньями, имеющими специфический запах.

Мужчина, обладающий подобными сокровищами, должен подойти к своей избраннице с подветренной стороны, чтобы та почувствовала аромат, издаваемый кореньями.

С отчаянно бьющимся сердцем она наблюдала, как Храбрый Орел, расстелив с левой стороны одеяло, обхватил ее талию и легко опустил на середину импровизированного ковра, а затем отошел в сторону, уступив место восьми юношам, вставшим по углам кошмы.

Хотя Свистящий Лось и получил звание воина, он тем не менее с гордостью сопровождал мальчиков, схвативших концы одеяла, заставив Бекки судорожно вцепиться в его края. Таким образом невесту внесли в типи. Поставив ее на середину жилища, сопровождавшие удалились.

Мисс Вич ожидала появления Храброго Орла, но вместо него вошла Водопад, которая стала осматривать одежду и прическу будущей жены вождя, желая убедиться, что ничего не пострадало при переноске.

— Мне почему-то немного страшно, — призналась Бекки.

— Это вполне естественно, — успокоила ее индианка. А теперь поешь… Так требует обычай. Заметь, как мелко я порезала пищу при приготовлении. Почти и жевать не нужно.

Хотя есть совсем не хотелось, но Ребекка заставила себя взять кусочек мяса. Традиции нужно соблюдать — тут уж ничего не поделаешь.

Когда Водопад унесла пустое блюдо, мисс Вич встала и нерешительно посмотрела на вход, ожидая прихода возлюбленного. Господи, как невыносимо трудно следовать всем утомительным процедурам ритуала. Ей так хочется поскорее остаться с Храбрым Орлом!

Наконец, долгожданный мужчина вошел в типи и принес с собою два кольца из рога горного козла. Его глаза горели от страсти.

Мисс Вич совершенно околдовала красота шайена. При виде любимого по телу девушки пробежала волна желания.

— Моя женщина, я принес два кольца, — серьезно произнес Храбрый Орел, протягивая руки с раскрытыми ладонями вперед. — Одно — для тебя, другое — мое. Ими мы свяжем наши судьбы воедино. Если ты не желаешь быть моей женой — выброси кольцо. Это означает, что ты отвергаешь мужчину. Если же все наоборот, — надень его на палец. Тогда ты станешь моей навсегда.

— Я хочу надеть кольцо, — заявила Бекки. — Хочу быть твоей навсегда. У нас появится много детей. Постараюсь наполнить твое жилище радостным смехом ребятишек… Я стану заботиться о тебе до конца наших дней.

Кольцо на пальце окончательно убедило девушку, что она стала женой Храброго Орла.

— Я буду верен тебе до конца дней своих, — произнес торжественно вождь, заключая ее в объятия. — Дам тебе дом, буду кормить, одевать, подарю много сыновей и дочерей, стану делить с тобой все беды и радости.

У Бекки от счастья закружилась голова. Она осыпала его лицо поцелуями. Мужчина, подхватив ее на руки, понес к постели.

— На этот раз мы займемся любовью по-настоящему, так сказать, на законном основании, хрипло сказал он, наклоняясь для поцелуя.

Глаза девушки затмили слезы счастья. Она парила в облаках, голова кружилась от восторга. Наконец-то, Бекки стала женою рыцаря прерий.

Храбрый Орел начал медленно раздевать ее, ощущая пальцами дрожащее женское тело.

— Я так хочу тебя, — прошептала новобрачная.

— Меня съедает такое же желание, — пробормотал шайен, отбрасывая платье. Его руки отыскали холмики грудей, он наклонился и провел языком по напрягшимся соскам.

Она застонала, когда его губы принялись исследовать ее тело. Наконец они соединились, лаская друг друга. Влюбленные взлетали на небо, касались звезд, их тела двигались в одном ритме, наполняя души наслаждением.

— Мой муж, — прошептала Ребекка и запустила пальцы в густые черные волосы Храброго Орла.

Они приближались к вершине блаженства.

 

ГЛАВА 29

Бекки проснулась на заре, когда яркий утренний свет разгонял призрачные ночные тени. Дрова в очаге прогорели, подернулись пленкой золы.

Утреннюю идиллию нарушал лишь некоторый дискомфорт. Она почувствовала странную влажность меж ног и изумилась, поняв, что начались обычные месячные неудобства. Хорошо хоть Храбрый Орел по своему обыкновению отправился к реке, чтобы искупаться. Значит, у нее есть время для размышлений. Как же сказать ему о возникшей проблеме?

Бекки поднялась и из своего саквояжа достала маленькую сумочку, где хранилось все необходимое на этот случай. Надев хлопковое платье попроще, она остановилась у очага и принялась медленно расчесывать свои длинные золотистые волосы.

Когда в типи вбежал Пеблз, женщина поняла — за ним следует ее муж. Сердце забилось быстрее при виде Храброго Орла. Его черные волосы, разметавшиеся по плечам, блестели от влаги.

— А я надеялся, что ты будешь еще в постели, — хрипло произнес индеец и крепко сжал в объятиях, поглядывая на нее сверкающими глазами. — Ты зря оделась… Тебе придется все снять.

— Храбрый Орел, я… — начала было Ребекка, но мужчина закрыл ей рот поцелуем и, обхватив за ягодицы, прижал к себе.

Бекки уронила расческу, едва не задохнувшись от страстного поцелуя и от желания, снедавшего тело изнутри.

— Мы не можем этим заниматься сегодня утром, — пробормотала молодая женщина, с ужасом прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца. — Пойми… Мы… не можем…

— Ты отвергаешь меня? — поднял брови шайен. — Не желаешь прислушаться к голосу души? Моя жена, так не может быть!

Храбрый Орел приблизился к ней и заглянул в глаза:

— Конечно, ты шутишь. Просто заигрываешь со мною…

Его губы впились в губки Бекки. Волна удовольствия быстро затопила все естество женщины. Она немедленно забыла о причине, по которой отказала мужу.

Ребекка обхватила его шею руками и прижалась к мужчине всем телом, постанывая от удовольствия и прерывисто дыша. Вождь одной рукой поднял подол платья, а второй медленно провел по бедру, приближаясь к заветному треугольнику.

Забыв о своем недомогании, она раздвинула ноги, дрожа всем телом от прикосновения ласковых мужских рук.

Наконец шайен забрался под нижнее белье и наткнулся на слой марли. Его дыхание замедлилось, и он начал осторожно исследовать странное препятствие. Затем Храбрый Орел отскочил от жены и, приоткрыв рот, изумленно посмотрел на нее.

Она протянула к нему руку:

— Я пыталась сказать тебе, — произнесла Бекки прерывающимся голосом, — что у меня начались месячные… Здесь я бессильна. — Женщина с трудом вдохнула глоток воздуха. — Не стоит так! Не смотри на меня, словно я совершила какой-то тяжкий грех! Мне самой противно все это! Но что я могу поделать?!

Она взглянула на вождя. В его взгляде не было ярости, но и понимания — тоже. Внезапно он схватил ее за руку и вытащил из типи, не говоря ни слова.

Жители, занимавшиеся своими делами, поразились и бросили работать, когда увидели, как их вождь тащит за собой жену.

Ребекка почувствовала, как ее охватывает паника. Похоже, мужчина собирается избавиться от нее.

— Что ты делаешь? — закричала она, заливаясь слезами. — Куда ты меня ведешь?

Не обращая на Бекки никакого внимания, индеец довел ее до хижины, крыша которой была сооружена из сухой травы, и втолкнул внутрь. Затем он разжал руку и молча ушел, оставив стоять женщину посередине.

Всхлипывая, мисс Вич осмотрелась по сторонам, словно стараясь в углах лачуги найти объяснение столь странному поступку мужа.

Пеблз прыгал вокруг хозяйки, поскуливая и виляя хвостом.

Неожиданно низ живота пронзила тяжелая ноющая боль, и Ребекка, не в силах устоять на ногах, опустилась на травяной пол. Спрятав лицо в пушистой шерсти щенка, она разразилась рыданиями.

— Почему? Храбрый Орел, почему ты так поступил со мною? Я же не хотела отвергать тебя сегодня. Просто у меня нет выбора.

Послышались легкие шаги, распахнулась дверь, и в лачугу тихонько вошла Водопад. Бекки бросилась к ней.

— Я не понимаю, что происходит, — сотрясаясь от рыданий, пожаловалась она индианке. — Храбрый Орел привел меня сюда и даже не сказал о причине такого отношения… Может, ты объяснишь? Почему мне нужно быть здесь, а не в типи вождя?

— Он привел тебя сюда не потому, что сердится, — мягко произнесла девушка и присела рядом с плачущей молодой женщиной. — Это лишь из-за твоих месячных недомоганий, из-за крови, приходящей с луной. Пойми, Бекки, традиция есть традиция. И ничего больше… Еще один из обычаев, который тебе придется принять.

— Значит, только из-за… Не понимаю, какое отношение организм женщины имеет к вашим обычаям… Такое ощущение, словно я больна чумой.

— Чумой? — переспросила индианка. — Это еще что такое?

— Ужасная неизлечимая болезнь.

— Нет, — едва не задохнулась от ужаса Водопад. — Не сравнивай себя с этой… — как ее там?.. — чумой. Пожалуйста, Бекки, пойми, все женщины должны проводить такие дни в такой хижине. Каждая индианка имеет свою собственную… Сейчас ты находишься в моей. Потом я помогу тебе построить свою.

— То есть хижину для того, чтобы провести несколько дней во время месячных? — с облегчением вздохнула мисс Вич.

— Да, Бекки, — мягко ответила девушка. — В такие дни мы, шайенки, обычно спим не в типи, а вот в таких укрытиях. Дело в том, что наши мужчины считают: если спать в эти ночи с женой, то непременно получишь ранение в ближайшем бою.

— О, понимаю, — успокоилась мисс Вич, понимая, что ей придется еще многому учиться. С культурой шайенов она сталкивалась только на страницах книг.

— Тебя будут охранять несколько воинов, — деловито пояснила индианка.

— Меня… охранять? — побледнела Бекки. — Храбрый Орел выставит стражу, словно я преступница?

Водопад хихикнула, прикрыв рот ладошкой, и ласково коснулась щеки собеседницы.

— Вовсе не поэтому… Это из-за твоего брата. Если он неподалеку, то сможет понять, что сейчас ты живешь отдельно, и попытается снова похитить тебя. Увидев же охрану, Эдвард не рискнет пойти на такой шаг.

— Мой брат, — с тоской прошептала бледнолицая красавица. — Эдвард! Как же я могла забыть о тебе!

— Храбрый Орел всегда помнит о нем. Ведь твой брат принес смерть и разрушение на нашу землю, — стиснув зубы, процедила шайенка. — Вождь успокоится только тогда, когда Эдвард умрет.

— Во всем виновата гражданская война, — горько заметила Ребекка. — Наверное, до нее у него имелась червоточинка в душе, но ее никто не замечал. За одну ночь никто не может так круто изменить свой характер. А ведь раньше Эдвард всегда казался мне добрым и мягким. — Она посмотрела на Водопад. В глазах блеснули слезы. — Похоже, в моем брате жили два человека. Тот, в кого он превратился сейчас, до поры до времени прятался в его душе, а теперь вышел на поверхность и взял верх. — Бекки опустила глаза. — Не думаю, что добро в нем победило зло…

— Мне нужно идти, — вздохнула индианка, поднимаясь.

— Почему? Разве я чем-то обидела тебя? Пожалуйста, Водопад, не оставляй меня одну.

— Я скоро вернусь, — успокоила ее шайенка. — Мне нужно сходить за водой для тебя. Кроме того, я принесу тебе одеяла.

— Спасибо, — благодарно всхлипнула мисс Вич. — Для меня все так ново… Я чувствую себя покинутой и одинокой.

— Пожалуйста, пойми одно: у Храброго Орла просто нет другого выхода.

— Да, но он так холодно вел себя, словно…

— Только потому, что тебя нужно было побыстрее отправить в отдельную хижину. Если это началось ночью, значит, случилось что-то ужасное, понимаешь? Ты некоторое время проспала с Храбрым Орлом… Теперь его жизнь может подвергнуться какой-то опасности во время охоты или ловли лошадей.

— Он даже ничего не объяснил мне.

— Именно поэтому я здесь, — пояснила Водопад. — До окончания недомогания я буду твоим голосом и стану заботиться о тебе. Ты ни в чем не испытаешь нужды, кроме… — Она хихикнула, заливаясь краской. — Кроме, естественно, ласки мужа.

Мисс Вич, опустив глаза, улыбнулась подруге.

— Нежность Храброго Орла значит для меня очень много. Мне никогда не приходило в голову, что спать с мужчиной так здорово.

— Твои слова заставляют и меня подумать о муже, вздохнула Водопад. — Ты считаешь, что я буду испытывать то же самое?

— Конечно! — с жаром сказала Бекки. — Но при одном условии: если ты будешь любить своего мужа так же, как я — Храброго Орла.

— Мне кажется, я смогу полюбить, — прошептала индианка, сжимая руку подруги. — Мне уже приходится испытывать нечто похожее, когда я смотрю на него. Правда, все приходится тщательно скрывать от посторонних глаз. Мне пока нечего даже и думать об этом… Нужды других сейчас превыше моих собственных чувств.

— Кто же этот счастливец? — изумилась Бекки. — Я знаю его?

— Ты видела этого мужчину, — смущенно произнесла Водопад.

— Кто? Кто он? Ну, скажи, пожалуйста.

Шайенка ласково погладила белую подругу по щеке.

— Его лицо так же бело, как и твое.

— Ты влюблена в белого мужчину? — недоверчиво поинтересовалась мисс Вич.

— Да, мне кажется, чувство, которое я испытываю, и есть любовь.

— О, Водопад! Я умираю от любопытства!

— Судья Ньюмен, — наконец призналась индианка, покраснев от смущения.

— Судья… Ньюмен?! — изумилась Бекки, припомнив, какое впечатление на нее произвели его голубые глаза.

— Да. Человек, Раздающий Сладости, — вздохнула шайенка.

— Что ж… Он самый красивый мужчина, которого мне приходилось встречать, — призналась мисс Вич. — Разумеется, кроме моего мужа.

— Тебя тоже околдовали его глаза цвета неба? — снова вздохнув, спросила Водопад.

— О, да ты по уши влюбилась, — рассмеялась Ребекка. — Стоит только послушать, с каким трепетом ты произносишь его имя, сразу все становится ясно.

— Ты права, — согласилась индианка и поднялась. — Только, пожалуйста, никому не говори о моих чувствах к этому человеку. Я не уверена в его отношении ко мне.

— Он подавал хоть какие-нибудь знаки внимания? Проявлял свои чувства? — допытывалась мисс Вич.

— Да, я много раз ловила на себе его взгляды. Странно, но у меня при этом начинает кружиться голова.

— Все ясно. Значит, скоро Рой объяснится тебе в любви, — заверила подругу Ребекка.

— Мне кажется, я умру, если он прикоснется ко мне, — хихикнула Водопад и выбежала из хижины.

— О, как она влюблена! — вздохнула мисс Вич и застонала, схватившись за живот — боль снова пронзила все тело.

Но теперь мисс Вич чувствовала себя намного лучше, потому что знала причину, подтолкнувшую Храброго Орла так поступить с нею. Даже очередной приступ показался ей не таким уж страшным; подтянув ноги к животу, она обхватила их руками и почувствовала облегчение.

Вскоре вернулась Водопад и принесла с собою еду, кувшин с холодной речной водой и стопку одеял.

Весело улыбаясь, она начала готовить импровизированный стол. Но как только с едой было покончено, индианка посерьезнела и поставила к себе на колени какую-то сумку.

— Водопад, что там? — с тревогой спросила Бекки. — Почему ты больше не улыбаешься?

— Это еще один шаенский обычай, с которым тебе предстоит познакомиться, — заявила девушка, доставая из кожаной сумки веревку. — Сначала это покажется тебе неприятным, но вскоре ты привыкнешь и не будешь ощущать ее на себе.

— На себе?! Мне что, придется ее носить? — едва не задохнулась мисс Вич, посматривая на странный предмет в руках подруги. — Почему я должна носить эту… вещь?

— Это защитная веревка, которую ты наденешь после окончания месячных перед уходом отсюда. Возьми ее. Я объясню, как нужно носить. Но только пока не повязывай.

— Не понимаю, — честно призналась Бекки, беря новый для нее предмет.

— Такую веревку носят все жены шайенов за исключением того времени, когда у них наступают месячные проблемы. Ночью они тоже обходятся без нее. Это абсолютнейшая защита. Тот мужчина, что нарушит ее, будет немедленно убит.

Мисс Вич тяжело вздохнула. Этот обычай показался ей донельзя странным.

— Ладно, если надо, то я повяжу ее, — наконец, решилась она, внимательно изучая сей традиционный для шайенок предмет. — Как это делается?

— Веревка обвязывается вокруг талии, причем, узел располагается спереди. Концы проходят между ног, обхватывают бедра и опускаются на колени. Носящие ее не испытывают никаких ограничений в свободе действий.

Последовало напряженное молчание — мисс Вич переваривала полученную информацию.

Водопад поднялась.

— Пойду и принесу корзину с шитьем, — пояснила она. — Постараюсь научить тебя каким-либо приятным и полезным занятиям… например, вышивать бисером.

Бекки еще раз взглянула на веревку и отбросила ее с содроганием.

— Господи! Что меня еще ожидает?! Но для того, чтобы быть рядом с Храбрым Орлом, я готова на все.

Вбежавший Пеблз с радостным лаем прыгнул ей на колени и принялся лизать лицо. Похоже, ему нравилось, что рядом с хозяйкой нет ее мужа. А Бекки ничего не оставалось другого, как считать дни.

Ее мысли вновь возвратились к Эдварду. Она надеялась, что, будучи на волосок от смерти, он перестанет совершать свои гнусные дела.

— Как будет хорошо, если брат вернется в Сент-Луис и станет законопослушным гражданином, — прошептала Ребекка, сама не веря этому. — Нет, он никогда не сможет вернуться к нормальной жизни. За свои злодеяния Эдвард должен заплатить сполна, поэтому он обречен.

Вскоре пришла Водопад и принесла шитье, а затем оставила мисс Вич в одиночестве.

«Пройдут бессчетные минуты, превратятся в часы, часы — в дни… И все это время я обречена быть одна, — с тоской подумала Бекки. — Еще очень долго меня не будут ласкать ни губы, ни руки мужа».

Опустив голову, она тяжело вздохнула.

 

ГЛАВА 30

Прожив два дня без жены, Храбрый Орел потерял покой. Переизбыток энергии заставил его отправиться на охоту.

Водопад, собирая грязные тарелки, взглянула на собирающегося мужчину.

— Твоя жена желает тебе удачной охоты.

— Она уже обжилась в хижине? — поинтересовался вождь, беря лук и стрелы.

— Бекки скучает, но понемногу привыкает, — заметила девушка и поднялась, удерживая груду посуды. — Я все время учу ее вышивать бисером и готовить. — Она рассмеялась. — Ее неловкость говорит о многом… Видимо, прежде чем попасть в нашу деревню, она не очень-то много времени проводила у плиты.

— Ты, наверное, хочешь, чтобы я совсем отощал? — усмехнулся Храбрый Орел.

— Нет, что ты, — поспешно произнесла Водопад. — Она очень умная и способная женщина. Учится быстро… Думаю, Бекки порадует тебя после возвращения в типи разными вкусными блюдами.

— Это хорошо, — одобрительно пробормотал шайен, привязывая кисет с табаком к поясу. Покончив с приготовлениями, он взял оружие и направился к выходу. — Сегодня я займусь охотой… Когда же можно будет обнять жену?

— Два дня уже прошло, осталось примерно столько же, — объяснила Водопад.

— Моя женщина — удивительный человек, — произнес Храбрый Орел, приподнимая шкуру, закрывающую вход и пропуская девушку вперед. — Думаю, она тоже хочет, чтобы ее недомогание побыстрее закончилось.

Водопад улыбнулась и кивнула брату, Отважному Ястребу, ожидающему у входа.

— Мой друг, — обратился вождь к ожидавшему мужчине, — ты готов охотиться до заката солнца?

Индейцы вышли из типи и оседлали своих мустангов.

Через несколько минут они проезжали мимо хижины, возле которой стояли вооруженные воины. Они охраняли покой Бекки.

— Твоя жена покинула тебя почти сразу после свадьбы, — заметил Отважный Ястреб, словно прочитав мысли вождя.

— Это действительно так, но лучше будет, если в данный момент мы поживем врозь, — отозвался Храбрый Орел, пуская лошадь галопом.

— Она с таким же нетерпением ждет окончания своего затворничества? — поинтересовался товарищ вождя, посматривая лукаво.

— Даже с большим, — гордо расправил плечи шайен, вспоминая страстные ласки Бекки.

— Это замечательно, — одобрительно кивнул Отважный Ястреб.

— Интересно, а когда же ты женишься? — спросил Храбрый Орел, продолжая бешеную скачку.

— Мне нравится одна девушка, но она не отвечает взаимностью. По крайней мере, не в такой степени, как мне хотелось бы, — угрюмо бросил индеец.

— О ком ты говоришь? — поинтересовался вождь и тут же замер, увидев оленя, которого испугал стук копыт.

— Я говорю о Белой Воде… Она из соседнего племени, — уточнил Отважный Ястреб, — и является сестрой, как наша Водопад.

— Значит, она тоже не может найти себе мужа?

— Ты считаешь, именно по этой причине Белая Вода не отвечает мне взаимностью?

— Она не свободна оценивать по достоинству взгляды восхищенных мужчин. Посмотри в другую сторону, мой друг, и ты найдешь женщину намного лучше, чем она.

— Я видел, как стыдливо Белая Вода опускает глаза, когда на нее смотрит другой мужчина, — угрюмо буркнул Отважный Ястреб.

— Кто же этот человек?

— Судья Ньюмен.

— Человек, Раздающий Сладости?! — изумился Храбрый Орел. — Великий Дух, тебе это кажется. Он с одобрением смотрит на твою сестру, но неужели ты думаешь, что сей человек способен вскружить голову и Белой Воде? Нет, ты ошибаешься, мой друг. Судья не такой человек, чтобы добиваться любви двух женщин.

— Когда имя одной не сходит с уст мужчины, а та отдает предпочтение другому, воин может сойти с ума, — заметил Отважный Ястреб, и в его глазах загорелись огоньки ревности.

— А я говорю, ты ошибаешься, — отрезал вождь. — Давай или сменим тему, или помолчим.

Проехав через небольшой лесок, индейцы обнаружили хорошее укрытие, образованное самой природой при помощи скал. Привязав коней, мужчины перекусили сушеной говядиной, не отрывая глаз от окружающей местности и разговаривая вполголоса.

Наконец, их ожидание увенчалось успехом, к небольшому озерцу у скал вышли четыре оленя. Шайены осторожно поднялись, стараясь двигаться бесшумно.

— Брат Олень, подари нам свою жизнь, — натягивая тугую тетиву лука, тихо произнес Храбрый Орел. Взглянув на своего товарища, он понял, что тот тоже готов к стрельбе.

Выждав мгновение, вождь отпустил тетиву. Отважный Ястреб выстрелил одновременно с ним. Глава племени поразил цель прямо в грудь, и стрела, пробив крепкую кожу животного, попала в сердце. Его товарищ свалил второго. Уцелевшие олени бросились прочь от страшного места.

— Мой друг, а ведь мы хорошо потрудились, — заметил Храбрый Орел, положив лук на землю.

Мужчины с благоговейным страхом приблизились к поверженным животными, опустившись на колени, осыпали землю табаком, принося жертву небу и четырем сторонам света.

Отважный Ястреб занялся приготовлением оленей к транспортировке в деревню. Храбрый Орел не принимал никакого участия в этой работе, снова погрузившись в раздумья.

С приближением вечера индейцы отправили мясо домой. Лошадь разведчика-шайена нагрузили отдельными кусками добычи, а на мустанга взвалили целую оленью тушу.

Въехав в селение, охотники направились в разные сторона. Храбрый Орел проскакал мимо своего жилища, словно кого-то разыскивал. Иногда, когда ему доводилось убивать хорошего жирного оленя, он угощал своего друга шамана, чтобы тот хорошенько молился за него Великому Духу.

Сегодня глава племени хотел увидеть Молодого Медведя, ибо на сердце тяжелым грузом лежали мрачные думы. Брат жены, убивавший ради выгоды или удовольствия, никак не выходил из головы.

Могущественный вождь шайенов не мог не испытывать тревоги, когда такой большой отряд белых солдат находится в непосредственной близости от селения. Если им придет в голову напасть на индейцев, в живых останутся единицы. У бледнолицых есть даже пушка, залп из которой способен снести полдеревни.

Никому и ничему нельзя полностью доверять, хотя между командованием форта и индейцами был подписан мирный договор.

Тревожные думы Храброго Орла мог рассеять только шаман.

Сегодня плата за молитвы вполне достойна их важности и значимости — это мясо оленя, превосходное, свежее и жирное.

Вождь натянул поводья, спешился и, отвязав оленью тушу, с трудом донес ее до входа в типи Молодого Медведя. Скрестив руки на груди, он ждал появления шамана. Ведь тот должен слышать его приближение и заметить тень у дверей.

Слуга Великого Духа, приподняв шкуру, заменявшую дверь, сначала взглянул на тушу, затем тепло улыбнулся другу.

— Ты решил сделать подарок старику? — Выглядел индеец, прямо-таки, неважно — его волосы побелели и обрамляли изможденное лицо, а голос совершенно ослаб.

— Я буду рад, если ты примешь мой дар, — заявил Храбрый Орел. Едва дыша, он наблюдал, как шаман с трудом приподнял голову оленя и повернул ее так, чтобы глаза мертвого животного смотрели на восток.

Вождь отчетливо слышал свое бешено стучавшее сердце — это Молодой Медведь таким образом дал знать, что дар принят. Затем шаман достал нож и, разрезав брюхо оленя, достал правую почку. Он вручил ее Храброму Орлу со словами:

— Мой сын, живи так же долго, как и я. Пусть тебе всегда сопутствует удача в охоте. Пусть и твоя семья живет долго и не знает горя.

Выслушав слова благословения, Храбрый Орел вскочил на мустанга и отправился к своему типи, предварительно вернув почку шаману.

Испытывая огромное облегчение, вождь по пути заехал на реку, чтобы смыть с крупа коня кровь и грязь. В это время деревенский глашатай уже сообщал жителям о новом подвиге главы племени.

Мужчина взглянул в сторону хижины, где сейчас находилась Бекки. Она, наверняка, должна услышать объявление вестника и, может быть, порадуется за своего любимого мужа.

В небе парил орел, отбрасывая огромную тень на волнующуюся траву, где-то далеко в степи выли койоты.

Выкупав мустанга и вымывшись сам, вождь направился в типи и устроился на ложе из бизоньих шкур, затем коснулся места на одеяле рядом с собой. Здесь обычно лежала Бекки.

— Скоро ты присоединишься ко мне, моя женщина, — хрипло прошептал он, — и когда этот час настанет, мы будем страстно любить друг друга.

 

ГЛАВА 31

Солнце вставало и заходило четыре раза, прежде чем Бекки, проснувшись утром, с облегчением отметила, что ее недомогание окончательно прошло. Настроение сразу улучшилось, а сердце забилось сильнее при мысли о скорой встрече с Храбрым Орлом. Все эти дни она видела его лишь издали, через дверь хижины.

Интересно, скучал ли он по ней так же сильно, как и она? Ждал ли ее возвращения?

Встав, мисс Вич нашла кувшин с водой, который принесла Водопад. Это уже вошло у нее в привычку — каждое утро обмывать тело чистой водой и тщательно расчесывать волосы.

Затем приходила ее индейская подруга, обучавшая белую женщину вышивать бисером, готовить и говорить на языке шайенов. Это еще больше сближало их.

Торопясь покинуть хижину, Ребекка поспешно собиралась, понимая, что не все так просто. Водопад объясняла ей о необходимости обряда очищения. Иначе это убежище покидать нельзя.

— Интересно, что мне придется делать? — прошептала мисс Вич, теряясь в догадках, потому что шайенка отказалась объяснять основные правила этого обычая, ссылаясь на табу в данной области.

Расчесывая волосы, Бекки с нежностью вспоминала свою индейскую подружку. Как много она сделала для нее! Кстати, она не поленилась прийти утром и разжечь огонь, так как первый сентябрьский морозец давал о себе знать.

— Интересно, выживут ли мои цветы в Сент-Луисе? — прошептала мисс Вич, вспомнив свой ухоженный цветущий сад. Однако, она отказалась и от дома, и от сада, уехав в Вайоминг, но не жалела об этом. В объятиях Храброго Орла Бекки познала счастье. Правда, пока усадьба находится в ее собственности, связь с прошлым не исчезла.

— Бекки, скоро ты воссоединишься со своим мужем, — возбужденно произнесла Водопад, входя в хижину. Она принесла поднос с аппетитно пахнущим завтраком.

Мисс Вич вскочила.

— У меня нет больше сил ждать этого момента, — заявила она, принимая принесенную еду. — Ты видела сегодня Храброго Орла? Как думаешь, он с нетерпением ждет моего возвращения?

— Не-хайо… да! — хихикнула индианка. — Когда я набирала воду в реке, то заметила его… Он натягивал кожу лося на каркас из ивовых прутьев, собираясь соорудить парилку.

— Я читала об этом, когда училась в школе, — сказала Бекки, усаживаясь возле огня. Сегодня она с особым удовольствием поглощала фрукты, почти не притрагиваясь к мясу. — Только вот не знаю, смогу ли выдержать такую жару.

— А если я предложу тебе пойти со мною и другими женщинами, ты не откажешься? — поинтересовалась индианка, бросая большой кусок мяса вбежавшему в хижину Пеблзу. Его мех еще не просох от утреннего купания.

— Разве они тоже ходят в парилку? — удивилась мисс Вич, давая щенку еще кусок.

— Не часто, но бывает.

Ребекка взглянула на небольшой кожаный мешочек, свисавший с пояса шайенки.

— Там лежит все необходимое для церемонии очищения?

— Не-хайо, — улыбнулась Водопад.

— Но сумочка такая маленькая, — удивилась Бекки и взяла на руки щенка, тот приветливо закрутил хвостом.

— Наоборот, слишком большая, — заметила индианка и взяла тарелку, на которой осталось немного мяса и фруктов. — Я унесу это, а потом начнем обряд.

Мисс Вич с отчаянно бьющимся сердцем согласилась, от всей души желая быстрейшего завершения формальностей. Ей хотелось немедленно броситься в объятия любимого человека.

* * *

Храбрый Орел, раздевшись донага, вошел в сооруженную им маленькую парилку и зажег огонь, чтобы разогреть камни, лежащие посередине.

Когда булыжники накалились докрасна, он поднял кувшин с водой и вылил содержимое на них. Немедленно маленькое помещение начало заполняться паром. Температура начала быстро подниматься. Его мускулы расслабились, словно из них выжали всю силу.

Мужчина посидел некоторое время с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом и одиночеством. Он предвкушал скорое возвращение жены. Как хорошо, что из сотни женщин выделил именно ее, златокудрую, зеленоглазую красавицу. Сладким сиропом тает ее имя на губах. Пусть никогда не омрачится память о ней горькими воспоминаниями и ненавистью.

Огонь медленно умирал, и Храбрый Орел, выйдя из парилки, окунулся в реку, ощущая, как приятно холодит вода его разгоряченное тело. Поплавав немного, шайен вышел на берег и оделся.

Сердце вождя гулко стучало, когда он шел домой, потому что скоро в его типи войдет самая любимая и самая дорогая ему женщина на свете. Губы мужчины раздвинулись в улыбке — сын уйдет на целый день к ребятам, и они с Бекки могут наслаждаться объятиями друг друга все это время. Уж теперь-то влюбленные наверстают упущенное за четверо суток!

* * *

— Давай начнем церемонию очищения, — произнесла Водопад, разгребая сено на полу и выделяя участок земляного пола. — Я освободила место для горячих углей.

Индианка вышла из хижины и взяла какой-то предмет, принесенный еще рано утром, когда белая подруга спала. Мисс Вич с удивлением посмотрела на великолепное одеяние, сшитое из шкурок белого кролика. Шайенка набросила его ей на плечи.

— Завернись в него, — приказала Водопад, делая шаг назад.

Бекки исполнила приказание и, укутавшись поплотнее, наблюдала, как индианка роется в своей сумочке, вытаскивает какие-то снадобья и бросает их на угли.

— Что это? — выдавила из себя мисс Вич.

— Это смесь сладкой травы, иголок дикобраза и белого песка, — объяснила подруга, продолжая разбрасывать порошок. От него поднялся густой ароматный дым, пахнущий специями и чем-то сладковатым. — А теперь, Бекки, подними накидку и перешагни через угли, чтобы очистить себя.

— Боюсь… Боюсь наступить на огонь, — испуганно произнесла белая женщина. Действительно, в хижине от дыма почти ничего не было видно.

— Великий Дух направит твои ноги, — успокоила ее Водопад и взяла подругу за руку. — Ты должна решиться и сделать это. Огонь и дым очистят тебя.

Мисс Вич нерешительно улыбнулась, затем поставила одну ногу, затем — вторую, опираясь на плечо индианки, перешагнула через угли. Она не поняла, что произошло, но внезапно туманная завеса перестала мешать, а наоборот, дала ощущение свободного полета. И только когда Водопад вывела ее из круга, Ребекка словно вышла из транса и широко открытыми глазами посмотрела на подругу.

— Что это… было?

— Ты очистилась, — спокойно произнесла шайенка.

В этот момент раздался громкий мужской голос, звучавший гневно и требовательно.

— Вот моя жена! Я прогоняю ее!

Последовало напряженное молчание. Мисс Вич растерянно посмотрела на подругу, затем — вновь на дверь, откуда доносились крики.

— Вместе с женщиной, что больше не является моей, я отправляю лошадь!

Бекки с трудом перевела дыхание:

— Я не понимаю, что имеет в виду этот человек, говоря такие слова.

— Он разводится с женой, — пояснила индианка, снимая с нее меховую накидку.

— Разве это можно сделать так легко? Он ведь говорит, что прогоняет ее, словно выбрасывает ненужную вещь… Неужели все происходит по-настоящему?!

— Не совсем, — медленно складывая одеяние, произнесла Водопад. — Пока ты проходила церемонию очищения, в другом типи шла другая. Все женщины, желающие посмотреть на это, отправляются в жилище мужчины. Они поют песню о праве выбора, а хозяин держит в руках палку и бьет в барабан. Затем он выбегает на середину типи и бросает дубинку, выкрикивая, что бросает или выгоняет жену. Кто поймает брошенное, имеет право взять женщину. Но если мужчина кричит о женщине и лошади, как сейчас, то человек, поднявший палку, получает только животное.

— Как странно, — пробормотала мисс Вич; ей явно не понравился развод по-шайенски.

— А как происходит подобное у вас? — поинтересовалась Водопад.

— Ну, прежде всего, ни при таком стечении свидетелей. И мужчина не может вот так легко избавиться от своей половины, к которой относится с уважением, ценя ее права. Иногда инициатором развода становится сама женщина. Такое возможно у шайенов? — спросила Бекки и тут прикусила язык, вспомнив слова Храброго Орла его жена сама ушла от него.

— Не-хайо, может, — улыбнулась индианка. — Не расстраивайся, твой муж никогда не разведется с тобой. Вам небесами определено жить вместе.

— Я очень люблю его, — призналась Ребекка. — Надеюсь, он испытывает такие же чувства.

— Храбрый Орел ждет тебя. — Водопад вывела белую женщину из хижины. — Иди к нему и тогда у тебя больше не возникнет вопроса о истинности его чувств.

Ветерок, обдувающий разгоряченное лицо Бекки, пах свежестью и дождем. Лето уходило, унося зеленый цвет листвы и трав.

Осень… Она очень любила это время года и с нетерпением ждала долгих холодных зимних вечеров. Но с Храбрым Орлом Бекки не замерзнет!

— Спасибо тебе за все! — крикнула мисс Вич шайенке, направляясь к своему типи. — Я перед тобою в долгу!

Водопад кивнула и с завистью посмотрела вслед подруге. Та торопилась в объятия мужа.

— Когда-нибудь и я испытаю такую же любовь, — прошептала шайенка, гордо подняла голову и направилась к себе, сопровождаемая Пеблзом, который привык к ней так же, как и к Ребекке.

 

ГЛАВА 32

Вдали раздавались раскаты грома, небо потемнело, когда Бекки вошла в свое типи. Все звуки куда-то исчезли, померк свет — она увидела сидящего возле очага Храброго Орла. Он был обнажен и простирал к ней руки. Ребекка растаяла, бросившись в его объятия.

— Мой муж, — прошептала женщина, ласково гладя его мускулистые бронзовые плечи, лицо.

Губы влюбленных встретились, и вождь хрипло произнес:

— Идем со мною, моя жена. Утоли мою страсть, мой голод, а я постараюсь доставить радость своей женщине.

Не отрывая глаз от мужчины, Бекки поднялась и тут же оказалась в его объятиях. Он покрывал ее лицо страстными поцелуями и одновременно снимал с нее одежду.

Когда они оказались обнаженными, Храбрый Орел жадным взором окинул прекрасное женское тело, затем провел ладонью по полной груди, плоскому животу, бедрам, добрался до треугольника светлых волос.

Он действовал нарочито медленно, поддразнивая ее, и Ребекка, постанывая, запрокинула голову. Ее золотые пряди рассыпались по плечам и спине. Она с трудом дышала, дрожа от желания, охватившего всю ее сущность.

Вождь поднял ее и уложил в постель. Сердце Бекки бешено забилось в предвкушении блаженства, по которому она успела соскучиться за последние дни.

Дрожащими пальцами женщина обхватила плоть шайена, удивляясь и радуясь ее твердости и огромным размерам.

— Войди в меня, дорогой, — прошептала Бекки, не узнавая собственного голоса, настолько хриплым и чужим он ей показался.

Она оплела ногами его талию, заставляя входить как можно глубже. Они двигались в одном бешеном ритме, издавая сладострастные стоны.

Внезапно воздух сотрясся от ударов грома. В их грохоте потонули крики радости и освобождения, одновременно вырвавшиеся из уст влюбленных.

Когда Храбрый Орел вновь обрел способность соображать, то снаружи уже бушевала стихия. Дрожала земля: шкуры, служившие стенами, едва сдерживали потоки ливня; ветер задувал с такой силой, что казался порождением ада. В небе постоянно сверкали молнии, сопровождаемые частыми, словно барабанная дробь, раскатами. Жерди, удерживавшие полог типи, скрипели и дрожали; натянутая кожа грозила порваться.

— Я должен выйти и посмотреть, глубоко ли вкопаны шесты, — произнес шайен и стал одеваться. — Иначе мы можем остаться без крыши над головой.

— Я с тобой, — рванулась Бекки, не желая расставаться с мужем ни на минуту.

Вскоре оба оказались на холодном пронизывающем ветре. Одежда моментально промокла. Индеец проверял надежность крепления полога по левую сторону от входа, а его жена — по правую.

Над их головами, не переставая, сверкали молнии, гром просто оглушал; небо почернело, словно день превратился в ночь. Храбрый Орел поднял голову и взглянул на разверзшиеся небеса. Внезапно он застонал и схватился за виски — перед глазами встал тот проклятый день, когда кончилось его детство, и вождь вновь стал тем маленьким мальчиком, которого нашли случайно в лесу.

В тот раз тоже началась гроза, такая же сильная, как и сегодняшняя разбушевавшаяся стихия. Однако настоящая беда пришла к людям его племени на лошадях в обличии бледнолицых всадников.

Теперь Храбрый Орел хорошо вспомнил яркие вспышки на фоне черного неба. Это стреляли нападавшие. Грохот залпов сливался с гулом громовых раскатов. Вскоре к свисту пуль присоединился вой стрел, которые поражали всадников и краснокожих пеших врагов.

Среди шайенов возникла паника. Дети и женщины выли от страха. Разве можно забыть обнаженных и полуобнаженных воинов, выскакивающих из типи и падающих от рук вероломных бандитов?!

Когда дождь прекратился, от горящих жилищ поднялся удушающий смрад. В воздухе витал кислый запах гари, горящих и тлеющих волос, кожи и, конечно, крови.

— Мама! — закричал потрясенный индеец, когда воспоминания стали особо яркими и выразительными.

Его легкие болели от напряжения, дыхание перехватывало. Образ матери стоял перед глазами.

Пуля застряла у нее в животе, уложив на землю и совершенно обездвижив. Она тянула руки к сыну. Несколько бородатых белых мужчин спешились, подскочили к ней, раздвинули ноги и задрали платье.

До того, как несчастная женщина испустила последний вздох, ее изнасиловали самым жестоким образом несколько человек. А когда они покончили с насилием, какой-то бледнолицый снял с нее скальп!

Неожиданно кто-то заслонил страшную картину. Подняв глаза, мальчик ожидал увидеть мужчину, но перед ним стояла прекрасная золотоволосая женщина. Лицо не было прикрыто маской, и он заметил, какие красивые глаза у незнакомки, одетой в мужскую одежду. Глаза незнакомки… Они казались огромными из-за их необычайного зеленого цвета, словно молодая трава весной. В них мальчик прочел жалость и сожаление.

В то же мгновение она подняла его в седло и поскакала из деревни. Женщина отпустила малыша только тогда, когда селение осталось достаточно далеко позади. Задержав на нем печальный взгляд, она повернула коня и уехала.

— Нет! — вновь закричал Храбрый Орел, сжимая виски и чувствуя, как рвется из груди сердце. — Этого не может быть! Этого не может быть!

Его вопли заставили Бекки задрожать от страха. Скользя по грязи и отбрасывая мокрые пряди с лица, она обежала типи и увидела мужа; тот сидел в грязи и сжимал голову ладонями.

— Что случилось? Дорогой, что случилось? Пожалуйста, посмотри на меня! Скажи, милый… Пойдем со мною… Я посажу тебя у очага… Ты обсохнешь…

Внезапно мужчина, отняв руки от лица, гневно взглянул на Бекки. В его глазах промелькнуло столько презрения, ярости, что ей показалось, что он ударил ее. Взгляд вождя горел отвращением!

— Боже! — едва не задохнулась Ребекка, поднимаясь. — Не смотри на меня так! Что с тобой? Я ведь ничего не сделала!

Дождь заканчивался.

Храбрый Орел, поднявшись, пристально смотрел на жену. Теперь он все вспомнил. Эти воспоминания причиняли ужасную боль: женщина, спасшая его, являлась точной копией его Бекки! Она была членом банды! Она стояла и смотрела, как умирают его люди! Может, женщина даже стреляла в них? Вождь не мог почему-то думать о ней хорошо, хотя красавица спасла ему жизнь. Ему, единственному из всех жителей деревни.

Храброму Орлу казалось невероятным и непонятным, что его спасительница так походит на Бекки. Но ведь с тех пор минуло двадцать лет! Именно из-за внешнего сходства этой незнакомки с его женой он не сможет больше жить с Ребеккой, не сможет смотреть в ее бездонные зеленые глаза, касаться золотистых волос. Несмотря на силу своей любви, вождь неспособен продолжать отношения с мисс Вич.

— Храбрый Орел, ты смотришь на меня так, словно ненавидишь, — закричала Бекки, закрывая рот ладонью. — Боже! Что с тобой случилось?!

Мужчина не сумел найти ни мужества, ни слов, чтобы объяснить случившееся. Просто нужно расстаться с ней, ибо лицезреть эту красавицу равносильно смерти.

Схватив Ребекку за руку, вождь втолкнул ее в типи и швырнул на пол возле саквояжей.

— Укладывай свои вещи и уходи, — твердо произнес шайен, поворачиваясь спиной и давая понять, что больше никогда не станет смотреть на нее. Он будет любить мисс Вич всю жизнь, но только на расстоянии.

— Храбрый Орел, ты не хотел этого говорить! — разрыдалась женщина. Она подползла к нему и обняла за ноги. Ее сердце разрывалось на части.

Подполз Пеблз и принялся вилять хвостом повизгивая, но хозяйка не обращала на него никакого внимания.

— Собирай вещи и уходи, — холодно повторил Храбрый Орел, складывая руки на груди.

Мисс Вич подползла к сумкам. Она мало что видела, так как слезы застилали глаза. Одежду пришлось складывать на ощупь.

Пошатываясь и спотыкаясь, Ребекка взяла саквояжи и прошла мимо возлюбленного. Добравшись до выхода, она обернулась.

— Неужели ты даже не объяснишь, почему так поступаешь со мною? — дрожащим голосом поинтересовалась женщина.

Вождь отказался отвечать, посматривая куда-то поверх ее головы. Бекки ничего не оставалось делать, как выйти, тяжело вздыхая и глотая слезы.

Пеблз проводил хозяйку до лошадей и, повизгивая, крутился рядом, пока она седлала мустанга. Потеряв терпение, щенок схватил ее за ноги, чтобы привлечь внимание. Мисс Вич, вздрогнув, вскрикнула и увидела своего верного друга.

— Извини, — тихо сказала она и взяла найденыша на руки. — Теперь ты у меня единственное существо, которое близко мне…

Привязав сумки и посадив Пеблза в одну из них, женщина вскочила в седло и выехала из кораля.

Прежде чем покинуть селение, она бросила взгляд на типи Храброго Орла:

— Неужели ты можешь так легко развестись со мною?

Подняв глаза к небу, по которому плыли свинцовые облака, мисс Вич прошептала:

— Почему, боже, почему?!

Склонив голову, она покинула селение шайенов, уже ставшее для нее почти родным домом.

Храбрый Орел задрожал, услышав стук копыт. Жена покидала его… Сердце мужчины было готово разорваться от горя. Обхватив голову руками, он заплакал:

— Великий Дух! Что я наделал?!

 

ГЛАВА 33

Опечаленная и чувствующая себя покинутой всеми, Ребекка Вич вошла в свою лачугу. Оглядевшись, она понуро опустила голову. Молчание давило и угнетало — даже не с кем перекинуться словом. Тишина после шума шайенской деревни казалась пугающей.

Теперь во всем мире осталась только она и собака. Нет, нужно все пережить, вернуться в Сент-Луис, вести там светскую жизнь, а потом найти мужчину, который полюбит ее и станет относиться с уважением.

— Вот именно, с уважением, — прошептала Бекки, вспоминая веревку, которую следовало носить каждой индейской женщине в знак доказательства преданности мужу. Она нашла в сумке злополучный предмет и швырнула в холодный очаг.

— Нет, этого недостаточно! — тихо сказала мисс Вич. — Я сожгу эту проклятую штуковину… Не хочу даже близко видеть ее! Как же я была глупа, считая, что Храбрый Орел любит меня… Он просто исследовал сущность белой женщины, а затем отослал прочь, выбросил, словно ненужную вещь, порядком ему надоевшую.

Чувствуя, как по хижине гуляет ветер, она развела огонь в очаге. После этого Ребекка снова оглядела свое убогое жилище. Ей придется жить здесь до тех пор, пока не удастся достать билет на поезд и паром до Сент-Луиса. А потом… Потом мисс Вич поселится в доме своего отца. А вождя шайенов нужно забыть! Она ненавидит его!

Неожиданно Пеблз подбежал к двери, залаял и зарычал.

У нее все похолодело внутри, мускулы напряглись — до слуха донеслись звуки приближающихся шагов.

Собака лаяла, не переставая. Бекки, взяв себя в руки, постаралась успокоиться. В конце концов, это ей удалось. «Вдруг пришел Храбрый Орел, чтобы вернуть меня?» — мелькнула сумасшедшая мысль.

— Нет, я не позволю себе расслабиться и почувствовать к нему нечто, похожее на любовь. То, что сделал этот человек, нельзя простить. Я не приму никаких извинений.

Звуки шагов стали отчетливее. Мисс Вич поискала глазами хоть какой-либо предмет, пригодный для обороны. Но, покидая в спешке селение шайенов, она не взяла даже свой маленький револьвер, не говоря уж о ружье.

Прижимая Пеблза к груди, Бекки попятилась от двери и спряталась. Затаив дыхание, она смотрела, как медленно открывается створка и на пороге появляется мужская фигура.

Снаружи стемнело, и единственным источником света являлся очаг. Кто же пришел?

— Бекки, не бойся, — раздался знакомый голос Эдварда. — Это я… Пришел показать тебе кое-что.

— Брат, — сдавленно прошептала мисс Вич, прижимая руки к горлу. — Боже! Зачем ты пришел? Пожалуйста, уходи… У меня и так хватает неприятностей на сегодня.

— А почему ты здесь? Где твой муж, Храбрый Орел? — поинтересовался гость, шагнув навстречу.

— Как ты вообще узнал о моем замужестве? — потребовала объяснений Ребекка. — Откуда тебе известно, что я вернулась в свою хижину?

— Я видел, как ты уезжала из селения шайенов, — признался Эдвард. — Мне хотелось поговорить с тобой, поэтому я поджидал у реки… Когда же ты села на мустанга и уехала, заливаясь слезами, мне пришлось отправиться за тобой.

— Ты следил за мною? Был все время рядом?

— Естественно, — ответил Эдвард и подошел к ней еще ближе. — Я видел, что ты расстроена… Почему ты уехала? Похоже, тебя вынудили сделать это.

Глаза Бекки наполнились слезами.

— Он выгнал меня… Понятия не имею, почему.

— В свое время я пытался убедить тебя уехать в Сент-Луис, — проговорил мужчина, вытаскивая из кармана пальто довольно грязный носовой платок. — Я думал, ты сама поймешь, почему белому человеку, а тем более женщине, нельзя жить с индейцами, Их взгляды на жизнь во многом отличаются от наших… Кто может объяснить, почему вождь отправил тебя домой? — Эдвард помолчал, затем продолжил:

— Скорее всего, ты сделала нечто такое, что подпадает под понятие «табу» их племени. И не пытайся понять это… Просто уезжай домой. А я сначала верну свое честное имя, чтобы приехать к тебе. Мы сможем начать новую жизнь. Как, нравится такая идея?

Сердце мисс Вич отчаянно забилось:

— Ты собираешься вернуть свое честное имя? — переспросила прерывающимся голосом Бекки. — Каким образом, Эдвард? Как ты сможешь сделать это? Тебя разыскивают по всей стране за многочисленные тяжкие преступления — ограбления и убийства… Если ты приблизишься к форту на расстояние пушечного выстрела, тебя сначала убьют, а не станут задавать вопросы.

— Теперь, когда ты со мной, все будет по-другому, — сказал Эдвард уверенно. Подумав немного, он достал из кармана какую-то тетрадь, оказавшуюся дневником. — Прочти вот здесь, Бекки… Но позволь предупредить, что скоро тебе придется испытать настоящее потрясение. Мне пришлось многое пережить в тот день, когда удалось найти эти записи. Прочти… Только учти одно обстоятельство: перед поездкой в Вайоминг я стал компаньоном отца…

— Перед отъездом на войну, да? — спросила мисс Вич, не отрывая глаз от таинственной тетради. — Отец сказал мне только о том, что ты отправился воевать.

— Нет, сестра, я никогда не был на фронте, — возразил мужчина. — Все это время мне пришлось провести здесь, в Вайоминге.

Ребекка резко подняла голову.

— Значит, и отец, и ты лгали мне?! — изумилась она и опустила Пеблза на пол, радуясь, что тот замолчал. — Выходит, ты не собирался бороться за свои убеждения? Приехав сюда, ты стал бандитом?

— Я никогда не был разбойником с большой дороги, — возразил Эдвард. Он подошел к сестре совсем близко и положил ей на колени дневник. — Мне пришлось приехать сюда…

— Ты прибыл сюда ради одного, — перебила его сестра, — чтобы убивать, грабить… Но я никогда не смогу понять, почему. Если бы я знала, что золотоносные и серебряные жилы местных рек привлекают тебя, очаровывают своим блеском, то, возможно, поняла бы… Однако это не так. Ты приехал сюда, чтобы взять все! Даже ценой поруганной репутации нашей семьи!

— Бекки, все не так, как представляется тебе, — нервно заметил Эдвард, проводя рукой по своим длинным золотым волосам. — Да, я лгал… Просто обстоятельства вынуждали меня делать это. Все из-за нашей матери, Бекки, все из-за нее!

Девушка побледнела.

— Нашей мачехи? Почему, Эдвард? Она всегда хорошо относилась к тебе, а ты любил ее.

— Я говорю не о Кэтрин, — тяжело вздохнул мужчина, — а веду речь о нашей настоящей маме, той, на чью могилу мы каждое воскресенье носили цветы.

— Да, да… Мне так хотелось хоть раз увидеть ее, — дрожащим голосом проговорила собеседница.

— Бекки, все это время могила стояла пустой, — тихо произнес Эдвард. — Там ничего и никого нет…

Мисс Вич изумленно откинулась назад.

— Что… Что ты имеешь в виду?! — прошептала она. Казалось, все происходит во сне. Как может брат говорить такие вещи? Зачем ему это нужно?

— Мать никогда не умирала, — поспешно сказал Эдвард. — Она оставила нас, Бекки, исчезла… Пропала однажды ночью вскоре после твоего рождения. Отец не смог бы вынести позора, если бы об этом узнали соседи. Поэтому он всем сообщил о смерти жены, заплатив врачу из соседнего штата немалые деньги за фальшивое свидетельство о смерти; гроб был пуст… Тем не менее, никто не догадался об этом.

— Нет, — прошептала несчастная девушка, чувствуя, что начинает терять сознание.

— Мать сбежала в Вайоминг, чтобы быть рядом со своим любовником, с которым познакомилась в одном из магазинов Сент-Луиса. Даже будучи беременной тобой, сестра, она спала с этим человеком. А когда ты родилась, мать сбежала, не желая обременять себя заботами о детях. Она прибыла сюда, в Вайоминг, где ее любовник занимался разбоем… С тех пор наша мама находится здесь, рядом с ним.

Мисс Вич сжала виски, почувствовав, как тошнота подступает к горлу.

— Ты лжешь! О, Эдвард, скажи, что ты лжешь!

— Увы! Нет! — угрюмо произнес мужчина, стремясь заключить сестру в объятия. — Бекки, родная! Все это время я пытался найти мать, найти ответ на вопрос, почему она так поступила с нами. Однако мама и ее муж, атаман разбойничьей шайки, всегда уходят от меня и от моих людей.

— Нет! — зарыдала Ребекка.

— Я нанял несколько человек, чтобы они помогли мне найти ее, вернуть к нормальной жизни, но получилось так, что нас же и обвинили в тех преступлениях, что совершили они. Как только происходило очередное происшествие, наша мать всегда находилась на виду. Никто не видел ее лица во время разбойных нападений, так как оно было скрыто под маской. Однако, все замечали роскошные белокурые волосы… Я всегда находился поблизости, поэтому нет ничего удивительного, что все ее грехи пали на меня, ибо у нас одинаковый цвет волос. Чтобы ввести людей в заблуждение, мать носит мужскую одежду и маску. Постоянные лишения и жизнь в седле сделали женскую фигуру похожей на мужскую.

— Нет! — шептала Бекки. — Невероятно! Ты лжешь, потому что твой портрет, а не мамы, висит в кабинете шерифа любого штата.

— Ты не совсем права, — заметил Эдвард, и в его глазах мелькнула тень боли. — Однажды, после того, как бандиты ограбили банк, меня схватили, когда я преследовал шайку. Меня, естественно, обвинили…

— Тебя арестовали?

— Да, но только, слава богу, только меня… Я скакал впереди отряда и почти настиг мать, но шериф и его люди окружили меня… Мои люди спрятались, а мама и ее шайка сбежали. Блюстители порядка давно хотели арестовать золотоволосого гнусного негодяя. И им показалось, что их желание сбылось…

— Как долго тебя держали в тюрьме? — спросила мисс Вич, начиная верить брату. Еще ни одному писателю в мире не удалось сочинить такой захватывающей и невероятной истории, а Эдвард никогда не блистал в этой области.

— Две ночи, — ответил мужчина и печально улыбнулся. — Однако на место моего заключения кто-то совершил нападение. К счастью, никто не пострадал, но с тех пор мои портреты стали рассылаться во все концы страны. Очевидно, им не приходилось сталкиваться с нашей матушкой, чтобы иметь ее изображение. Она и ее банда исчезали, словно эльфы. Сомневаюсь, чтобы их когда-нибудь поймали…

— А твои люди? Где они теперь?

— Каждый пошел своей дорогой. Главное, их портреты не украшают стены кабинетов шерифов. Они свободны, как ветер. Я единственный, кому закрыт путь в нормальное общество. Пока закрыт… — Мужчина кивком головы указал на дневник. — Но когда я покажу этот документ судье Ньюмену, ситуация изменится. Ты не поедешь со мною в форт? Если они увидят нас вместе, то непременно выслушают… После знакомства с дневником мое честное имя будет восстановлено. Тогда мы вместе вернемся в Сент-Луис. Бекки, ты согласна помочь мне? Пойдешь со мною в форт?

Мисс Вич молча смотрела на брата, а потом, уронив дневник, бросилась в его объятия.

— Эдвард! Мой дорогой Эдвард! Я знала, что ты не мог совершать такие ужасные дела, в которых тебя обвиняют. Никогда не верила в это, и, слава Богу, мои опасения не подтвердились. Мы снова вместе, мой милый братец! О, как я люблю тебя!

— Дорогая, мне жаль, но мне пришлось лгать тебе не по своей воле, — проговорил он, ласково поглаживая ее плечи. — Если бы я рассказал кому-либо о своих планах, они бы никогда не претворились в жизнь. — Мужчина хрипло рассмеялся. — Похоже, моя задумка провалилась… Ладно, предам ее огласке. Если мне до этого времени не удалось встретиться с матерью, значит, ничего не получится и в будущем…

— Знает ли она о тебе? — поинтересовалась Бекки, освобождаясь из объятий брата. Она подняла дневник, погладила Пеблза, растянувшегося у ее ног.

— Я уверен, мать слышала о преступнике, пойманном за совершенные ею преступления… Но она никогда не свяжет воедино образы изгоя и маленького мальчика, брошенного несколько лет назад, — грустно заметил Эдвард. — Он крепко сжал ее плечи. — Ты — мой единственный шанс, Бекки, моя последняя надежда. Если ты пойдешь со мною, я вручу властям дневник и сброшу тяжкий груз, легший на меня.

Мужчина посмотрел, как сестра перелистывает страницы тетради, пробегая глазами текст.

— Этот документ поможет тебе?

— Прочти внимательно хотя бы несколько страниц, Бекки, и сама поймешь. Все эти годы, дорогая, пока не было тебя, а я оставался единственным ребенком в семье, мать не замечала меня, а все ее отношения строились на фальши. Она всегда жалела, что вышла замуж за отца и родила сына…

Глаза девушки наполнились слезами, когда она начала перечитывать исповедь несчастной измученной женщины. С каждой страницей Бекки становилась понятнее ее ненависть и гнев, сквозившие в строках рукописи.

Мисс Вич едва могла дышать, добравшись до описания отвращения, внушенного второй беременностью. Далее мать писала, что бросит нежеланного ребенка и сбежит с человеком, которого любит.

Женщина в подробностях описывала свои чувства к этому мужчине, смаковала интимные детали. Она с нетерпением ожидала, когда наступит момент бегства в Вайоминг. Мать жаловалась на скуку в Сент-Луисе и считала, что приключения преступной жизни придутся ей по душе.

— Больше не могу читать, — простонала Ребекка, захлопывая тетрадь. — Здесь вполне хватает материала, чтобы обвинить ее и оправдать тебя… Интересно, почему она не взяла дневник с собою?

— Скорее всего, отец нашел данные откровения и выгнал эту хищную гиену из дома, — предположил Эдвард, укладывая тетрадку в карман.

— Отец… выгнал… ее?! — задохнулась от ужаса Бекки. — Как ты узнал об этом?

— Он сам мне сказал, — ответил брат, глядя ей прямо в глаза.

— Когда? О, Эдвард, только не говори, что папа знал о твоем пребывании в Вайоминге.

— Но он действительно знал, — мягко произнес мужчина.

— Значит, в то время, как папа оплакивал тебя, он знал, где ты находишься?

— Конечно. А если он и горевал обо мне, то только потому, что опасался за мою жизнь, когда я гонялся по всему штату за матерью.

— Разве у вас не имелось никакой связи?

— Каким образом? Телеграммами? Тогда бы об этом узнали все.

— Все-таки, тебе следовало найти какой-то способ, — упрекнула сестра. — Ведь он оплакивал тебя, пока не умер.

— Бекки, как ты не поймешь?! Отец печалился не из-за меня, а из-за того чудовища, в которое превратилась наша мать.

— Но мне казалось, он по-настоящему любил Кэтрин…

— Все правильно, но папа также не мог забыть и нашу маму, причем, до последнего вздоха.

Мисс Вич отвела глаза:

— Как он мог?

— Если человек любит другого искренне и глубоко, такое чувство никогда не умирает, — пояснил брат и приподнял подбородок сестры. — Бекки, вот ты сможешь забыть Храброго Орла?

Она испытующе посмотрела на Эдварда и тихо покачала головой.

— Его я не забуду никогда, потому что любила всей душой.

— Почему он прогнал тебя? Ты ведь, наверное, догадываешься?

— Это имеет какое-то отношение к прошлому вождя, — тихо проговорила Ребекка, вспомнив лицо шайена. — Но я не знаю точно, и теперь все покрыто мраком.

— Без него тебе будет лучше, вернее, спокойнее, — осторожно произнес мужчина и прижал к своей груди.

Девушка закрыла глаза, стараясь убедить себя, что брат прав, но поняла — ничего из этого не выйдет. Она провела пальцем по шраму на щеке Эдварда.

— Расскажи мне о ранении. Если это не война, то каким же образом?..

— Тебе действительно интересно знать об этом?

— Да.

— Шрам остался после стычки с Храбрым Орлом… Однажды его воины встретили меня с моим отрядом. Они также считали нас бандитами и поэтому затеяли потасовку. Вождь ударил меня ножом. Мне просто повезло, что я остался жив.

— Боже! — побледнела мисс Вич. — Когда ты бежал из форта, погиб майор Кент. Или тебе, или кому-то из твоих людей придется нести ответственность за этот проступок.

— Все произошло совсем иначе, — произнес мужчина. — Это один из военнослужащих случайно убил офицера… Так сказать, несчастный случай. Меня же охранял лейтенант Даулинг. Он в тот момент находился возле моей камеры и чистил ружье… Пришел Кент и сказал, что прибыли мои люди… Даулинг вскочил, и ружье выстрелило. Пуля попала майору в грудь.

— Ужасно, — согласилась Бекки. — Мне он очень нравился за свою доброту и обходительность.

— Для лейтенанта все оказалось просто. Он взвалил ответственность за произошедшее на меня и моих людей, — угрюмо пробурчал Эдвард. — Трус несчастный.

— Однако солдаты утверждают обратное. Говорят, ты виновен в смерти майора.

— А что им остается делать? — рассмеялся мужчина. — Чтобы спасти свое лицо, они готовы взвалить вину на кого угодно.

— Тогда нам придется рассказать правду, да? — упрямо вскинула голову мисс Вич. — Пойдем, Эдвард. Давай откроем правду властям.

Мужчина сжал ее в объятиях.

— Дорогая! Ты — мое спасение!

— Мне просто хочется верить в лучшее. Самое главное, чтобы они нам поверили, — вздохнула Ребекка.

 

ГЛАВА 34

Бекки и Эдвард выехали на заре, когда солнце казалось только оранжевым сполохом на горизонте. Девушка, закрыв глаза, пыталась представить, что они с братом — как это было десять лет тому назад — выбрались на прогулку в Сент-Луисе и наслаждаются уединением.

— Ты ничего не чувствуешь, Эдвард? — спросила Ребекка, открывая глаза и бросая быстрый взгляд на спутника.

— Что именно?

— Как прекрасно снова быть вдвоем, — тихо сказала она и погладила Пеблза, высунувшего мордочку из сумки. — Единственное, что волнует меня сейчас, это объяснение с начальством в форте.

— Когда я все эти долгие годы пытался найти мать, воспоминания о нашем доме, детстве и тебе, сестричка, не дали мне сойти с ума. Хоть мне и неизвестно, что такое материнская любовь и ласка в полном смысле этих слов, я все равно скучал по маме… Если бы она немного походила на Кэтрин…

— Да, Кэтрин была доброй и заботливой женщиной, — заметила Бекки. Внезапно ей в голову пришла мысль, заставившая сердце забиться в бешеном ритме. — О, господи! Послушай, Эдвард! Ведь для всех наша мать умерла… Боже! Наш отец был двоеженцем! Зная, что его первая жена жива, он заключил брак с Кэтрин.

— Сестра, не забывай о подделанном специалистом свидетельстве о смерти, — выдохнул мужчина. — Всему миру известно, что наша настоящая мама мертва, поэтому женитьба отца на другой женщине вполне законна.

— Но если бы тебе удалось найти мать и привезти в Сент-Луис, подлог бы раскрылся. Господи, наша семья не перенесла бы такого позора!

— Бекки, отец умер, а мать никогда не вернется в наш город, — горько усмехнувшись, заметил Эдвард.

— Но если бы ты нашел ее и вернул домой… — снова начала Ребекка, но брат перебил:

— Дорогая сестра, как только я понял, какую жизнь ведет наша мамочка, то и мечтать перестал о возвращении с ней в Сент-Луис. Мне просто хотелось встретиться и показать, в какую бездну она скатилась… Хотелось, чтобы мать взглянула мне в глаза и сказала, что сожалеет о содеянном.

— Эдвард, ты понапрасну терял время, — простонала мисс Вич. — А пока проходили твои поиски женщины, которая и думать забыла о своих детях, я сходила с ума, размышляя о твоей судьбе. Почему ты не смог довериться мне? Я бы все поняла.

— Мне нужно было сделать это самому, — угрюмо произнес брат, отводя взгляд. — Неужели ты не поймешь? Мне казалось стыдным говорить о этой женщине… Тем более, тебе. Я думал, что мать умерла, а она…

— Эдвард, хватит, — перебила его девушка. — Мне достаточно того, что ты жив. Теперь, когда я знаю все, мне нужно приучить себя к мысли о дальнейшей жизни с этой правдой.

— Я не хотел причинять тебе боль, сестра, — с трудом проговорил Эдвард. — Господи, какой же я глупец! Заставить собственную сестру поверить в мою смерть! Простишь ли ты меня?

— Я люблю тебя, — задумчиво сказала мисс Вич. — И ты сам знаешь, что я давно уже простила тебя. Мне хорошо… Ведь мы снова вместе.

— Может, ненадолго, — тихо произнес мужчина, увидев стену форта. — Если мне сейчас не поверят, завтра буду качаться в петле.

— Не говори только так! У тебя есть дневник… Это достаточное доказательство твоей невиновности.

— Бекки, меня уже дважды арестовывали, а мои люди освобождали… Если говорить начистоту, побег является доказательством вины и не будет ничего удивительного, когда меня поставят перед судебной коллегией.

— Но ведь тебя арестовали по ошибке!

— Да, но попробуй скажи об этом судье, — с сарказмом произнес мужчина.

— Судье?! — воскликнула Бекки. — Я знаю его лично. Рой Ньюмен… Мы с ним дважды встречались в деревне шайенов. Он приличный человек и поверит тебе. Судья освободит тебя и снимет все обвинения.

— Скоро мы в этом убедимся, правда? — махнул рукой в сторону форта Эдвард.

Бекки, побледнев, сжала поводья.

* * *

Солдаты изумленно смотрели со стен укрепления на странную пару, приближающуюся к воротом Ларами.

— Стоять! — крикнул один из них. — Кто идет?

— Бекки и Эдвард Вич, — отозвалась девушка.

— Это же золотоволосый бандит! — мгновенно узнали часовые мужчину.

За воротами послышался шум, и они быстро распахнулись. Из них высыпали солдаты с ружьями наперевес.

— Сойти с лошадей! — приказал один из них и перенес все свое внимание на Эдварда. — Руки вверх! Одно движение — и ты убит!

— Остановитесь! — закричала мисс Вич, когда брат медленно спешился и остановился перед солдатами, подняв руки. — Вы делаете большую ошибку! Это не бандит, а мой брат.

— А что, родственники не могут быть преступниками? — с сарказмом спросил военный и кивнул Эдварду. — Иди вперед. Проходи через ворота и не вздумай выкинуть какой-либо фортель.

Другой солдат, подойдя к Ребекке, схватил ее за руку, принуждая оставить седло. Пеблз, залаяв, выскочил из сумки и впился в ногу наглеца.

— Убейте эту чертову собаку! — закричал укушенный.

— Нет! — воскликнула мисс Вич. — Не трогайте его! Он только защищает меня.

Девушка, освободив руку, схватила щенка и прижала к груди.

— Сначала вам придется прикончить меня, а уж потом — собаку.

Она едва не теряла сознание, наблюдая, как ее брата ведут куда-то под прицелом ружей.

— Ладно, держите своего щенка, — милостиво разрешил солдат, — но пусть он ведет себя спокойно.

— Хорошо, я сделаю все возможное. Пожалуйста, отведите меня к майору. Я хочу поговорить с ним по поводу моего брата.

— А не хотите ли вместе с ним пойти под суд? Я могу помочь вам в этом, — усмехнулся военный.

— Нет, мне хотелось бы только замолвить словечко за него, — заявила Ребекка, морщась, когда солдат сжал ей руку, принуждая идти за ним.

— Такого заклятого бандита не спасет уже ничто и никто.

— Ошибаетесь, он не разбойник, — возразила мисс Вич. — Настоящие преступники по сей день гуляют на воле. Мой брат невиновен. У него есть доказательства.

— Замолчите! — рявкнул солдат, отпуская руку женщины. — Знаете, вам лучше не злить майора. Он здесь недавно и не собирается миндальничать.

Бекки ощутила напряжение во всем теле, входя в кабинет высшего начальства форта. Перед огромным, заваленным бумагами, столом со связанными руками стоял Эдвард. В кресле восседал офицер. Его лицо напоминало луну. Глаза, заплывшие жиром, едва выглядывали из-под бровей. Майор явно нервничал и облизывал губы. Чем больше она вслушивалась в слова офицера, тем меньше надежды оставалось в ее сердце.

— Неужели я должен выслушивать ваши лживые домыслы? — грубым голосом проговорил командир форта и сделал знак лейтенанту. — Уведите и заприте. Завтра приедет судья Ньюмен и вынесет приговор.

— Нет! — воскликнула Бекки, бросаясь вперед. Бросив быстрый взгляд на брата, она, опершись ладонями на стол, наклонилась над майором Брэддоком. — Как вы смеете, прочитав дневник, называть Эдварда бандитом и арестовывать?!

— Он не позволил мне показать тетрадь, — подал голос мужчина.

— Что?! — не поверила своим ушам девушка и взглянула на Брэддока. — Вы игнорируете факты, неопровержимо свидетельствующие о невиновности моего брата? Дайте ему шанс, прочтите дневник… Тем более, нужно познакомиться всего лишь с некоторыми страницами, чтобы понять причину, заставившую Эдварда приехать в Вайоминг.

— Уведите его! — рявкнул Брэддок, раздраженно взмахнув рукою. — В камеру!

Мужчины, находившиеся в кабинете командира форта, стиснув зубы, злобно смотрели на арестованного.

— Нет! — вновь вмешалась мисс Вич, когда солдаты повели брата к двери. — Вы не можете! Если вы не обратите внимания на дневник, я поеду в Сент-Луис и передам его в газету. Пусть все узнают, как человек, представляющий закон, творит беззаконие.

— Ну, хорошо, — устало буркнул майор и медленно выдохнул воздух из легких. Лейтенант, не уводите его пока. Этот человек утверждает, что тетрадь у него в кармане. Возьмите ее и дайте мне взглянуть.

Ребекка вздрогнула с немалой долей облегчения и выпрямилась. Офицер тем временем извлек записи из кармана Эдварда. Она положила ладонь на связанные сзади руки брата, пытаясь его успокоить. Майор бегло просмотрел начало, не удосуживаясь прочитать текст повнимательнее.

— Я вижу жалобы женщины, уставшей от мужа и семейных забот, — злорадно усмехнулся он. — Она пишет, что решила присоединиться к любовнику-бандиту, но не указывает его имени. А может это тот самый человек, что стоит перед нами? — Мужчина скрестил руки на мощной груди. — Словом, у меня есть бандит, которого нужно повесить… Уведите его и заприте.

Бекки едва не лишилась чувств, поняв, что Брэддок отказался поверить ей. Она смотрела, как уводят Эдварда, и снова обратилась к майору:

— Вы пожалеете об этом, — прошептала девушка и повернулась, чтобы уйти, но ее остановили вбежавшие солдаты. Они доставили донесение, которое обвиняло Храброго Орда в тяжком преступлении.

Все присутствующие позабыли о ней, поэтому мисс Вич смогла остаться и войти в курс случившегося.

— Значит, поселенцы, расположившиеся неподалеку от нашего форта, прошлой ночью погибли от стрел, да? — сжав ладони в кулаки, уточнил Брэддок.

— Да, сэр, — подтвердил лейтенант Фрай. — Вина за это преступление ложится на племена кроу или шайенов… Мне кажется, здесь виноват Храбрый Орел. Ходят слухи, что к нему вернулась память детства, и он вспомнил массовое истребление его племени, которое произошло двадцать лет назад. Тогда он остался единственным человеком, оставшимся в живых. Скорее всего, вспомнив все, вождь решил отомстить.

— Кто может отличить индейца одного племени от другого? — Майор пожал плечами. — Давайте сначала примемся за шайенов… Пошлите конный отряд в их деревню, покорите невежественных дикарей. Если возникнет критическая ситуация, убейте всех. Так как в моих руках сосредоточена вся власть, а на плечах лежит ответственность за эти земли, то я не стану колебаться.

— Храбрый Орел неповинен ни в каком преступлении! Его вина заключается лишь в том, что он родился индейцем! — закричала мисс Вич. — За что вы хотите уничтожить его народ?

Девушка выбежала из кабинета, с ужасом осознавая, что новый начальник форта придерживается политики сильной руки.

Сомнения разрывали душу Бекки на части. Кому отдать предпочтение? До приезда судьи Ньюмена она ничего не сможет сделать для Эдварда, а вот вождю шайенов помочь в силах. Мисс Вич уже хорошо ориентировалась в данной местности и могла бы отыскать короткий путь к селению Храброго Орла.

Положив щенка в сумку, Ребекка вскочила в седло. Следует немедленно предупредить индейцев о готовящейся против них акции. Она пустила лошадь галопом и, отъехав на достаточное расстояние от крепости, увидела как солдаты покидали форт.

Жаль, что его начальником стал жестокий и кровожадный рубака, ненавидящий краснокожий народ. Для таких, как он, единственный путь к славе лежит через трупы индейцев.

Сердце мисс Вич похолодело при этой мысли. Повернув вправо, она подняла глаза к небу:

— О, боги! Не дайте мне опоздать!

Хотя в душе гнездились сомнения, Храбрый Орел вполне мог оказаться виновным в гибели поселенцев. Ведь стрелы — чисто индейский способ посчитаться с противником. Но в следующее мгновение Бекки отругала себя за столь низкие мысли: ее возлюбленный не способен поступать так подло.

Неожиданно в голове оформилась другая дума, от которой похолодели руки и ноги.

— Мама! Неужели это ты? Неужели бандиты, возглавляемые твоим мужем, использовали луки и стрелы, дабы ввести всех в заблуждение? Конечно, это так, — пробормотала она, сожалея о том, что слишком поздно узнала горькую правду о женщине, подарившей ей жизнь.

Мисс Вич чувствовала себя предательницей по отношению к белокожим людям, но не могла бросить Храброго Орла в такую тяжелую минуту. Ей обязательно нужно предупредить его, а затем вернуться в форт и сражаться за брата.

— О, боги, если бы вы подарили мне на время двойника… — закричала Ребекка, обращаясь к небесам.

Казалось, совершенно невозможно спасти жизни двух самых дорогих ей людей.

— Господи! Есть ли хоть какой-нибудь выход? Укажи!

 

ГЛАВА 35

Бекки знала, что находится где-то совсем рядом с деревней Храброго Орла, и ускорила бег мустанга. Внезапно позади послышался стук копыт. Солдаты всегда ездят отрядом, — значит, это не они. Тогда кто?

Мисс Вич взглянула через плечо и узнала судью Ньюмена, который пытался настичь ее. Наверное, он скачет в селение по делу, тем более, Рой считался другом вождя шайенов.

Обрадовавшись союзнику, Ребекка остановила скакуна и решила подождать Ньюмена. Этот человек будет судить Эдварда, с ним не мешает поговорить.

Сердце забилось в груди. Она, торопясь предупредить индейцев о готовящейся акции против них, забыла захватить с собой дневник. А ведь эта тетрадь является единственным доказательством невиновности брата. Кто знает, что может произойти с рукописью? Вполне возможно, злобный и коварный майор сожжет ее, чтобы скрыть правду. Похоже, он очень хочет видеть Эдварда повешенным. Публичные казни, очевидно, доставляли ему удовольствие.

Наконец, судья нагнал мисс Вич.

— Меня вызвали в форт для вынесения приговора, — произнес он, объясняя свое появление и сдвигая шляпу на затылок. — Но, прибыв в Ларами, я обнаружил, что Брэддок послал солдат в деревню Храброго Орла. Вот мне и пришлось отправиться по короткой дороге… Хочу предупредить шайенов. — Мужчина поправил шляпу и пристально взглянул на Ребекку. — Вы направляетесь туда же?

— Мы должны опередить солдат! — воскликнула мисс Вич.

— Во-первых, я не понимаю, что вы делаете вдали от деревни Храброго Орла. Ведь вы его жена… Почему вы не с ним?

— Это долгая история, — заметила Бекки, посматривая в сторону селения возлюбленного. — Я объясню позже, а сейчас нам нужно поторопиться, потому что времени в обрез.

Судья кивнул, дернул поводья и поскакал вперед.

— Они поймали сумасшедшего бандита! — бросил на ходу Ньюмен. — Я вынесу ему смертный приговор, не медля ни секунды. Его повесят завтра на рассвете.

Мисс Вич похолодела.

— Нет, вы не сделаете этого, — перекрикивая стук копыт, выпалила она. — Рой, солдаты арестовали моего брата, а он невиновен. Вы слышите, он невиновен?

— Вашего брата?! — едва не лишился дара речи Ньюмен. — Господи, женщина, ваш брат… этот изгой?!

— Да. Мне нужно многое объяснить вам. Надеюсь, вы поймете, что Эдвард совсем не тот разбойник, которого повсеместно разыскивают. Все преступления совершены другим человеком.

— Черт возьми, кем? — возмутился Ньюмен. — Портреты вашего брата развешены по всей стране. Однажды его даже арестовали и вынесли приговор, но ему удалось бежать. Зачем, скажите, бежать невиновному человеку?

— А что ему оставалось делать? Ведь никто не верит в его непричастность к злодеяниям, — дрожащим голосом возразила Бекки. — Пожалуйста, позвольте попозже все объяснить. Я могу доказать невиновность Эдварда и поясню, кто на самом деле золотоволосый бандит, по которому давно плачет веревка.

— Что ж, я справедливый судья, — кивнул Рой. — Обещаю, я выслушаю вас. Если вы сумеете доказать его непричастность к преступлениям, мне придется отпустить арестованного. Ну, а если… Я повешу вашего братца быстрее, чем гремучая змея убивает свои жертвы.

Бекки снова бросила взгляд на собеседника. Господи, если бы он узнал, что преступником, по которому плачет виселица, является ее мать, то поразился бы еще больше. Да и почему бы ему не удивляться, она сама с трудом верит в это. Нет, нужно все-таки сказать…

— Она носит маску, скрывающую лицо, — произнесла мисс Вич, не осознавая, что говорит вслух. — И тогда, когда я считала, что все это совершает Эдвард, это была моя мама…

— Что вы говорите? — наклонился к спутнице судья.

— Нет, нет, ничего… Просто я размышляю вслух.

Мужчина внимательно посмотрел на мисс Вич, но не стал допытываться. Теперь Ньюмен знал, что привело ее в форт, заставило уехать от мужа. Всему причиной брат Бекки. Она отправилась в Ларами, желая защитить его. Но почему Храбрый Орел отпустил жену одну? Вождь любит справедливость. Если человек невиновен, шайен, не раздумывая, встанет на его сторону, борясь за свободу неправильно осужденного.

А как же быть с самим вождем? Ведь совершено нападение на поселенцев. Скорее всего, племя кроу не имеет к массовому истреблению белых никакого отношения. Это дело рук бандитов, инсценировавших все так, словно напали индейцы. Судья видел подобное много раз в жизни и сейчас хотел предотвратить кровопролитие. Почему Брэддок так упорно отстаивает версию о краснокожих? Наверное, он просто ненавидит индейцев.

* * *

Когда показалась деревня Храброго Орла, сердце Бекки забилось быстрее и в горле пересохло. Ее выгнали отсюда… Примут ли обратно? Может, когда возлюбленный узнает о причине ее приезда, то простит свою жену? Ведь она прибыла, чтобы спасти его народ, доказав этим преданность племени шайенов.

Внезапно появилось несколько всадников, прятавшихся до этого момента в густых зарослях. Они прямиком направились к мисс Вич и судье.

— Зачем вы прискакали к нам? — поинтересовался Отважный Ястреб, внимательно посматривая на прибывших бледнолицых. Остальные воины молчали и с отвращением глядели на обоих. — Почему вы едете вместе? Мне кажется, вами движет отчаяние.

Но белые всадники не замедлили бега своих скакунов.

— Отважный Ястреб, поспеши в свою деревню, чтобы предупредить Храброго Орла о предстоящем нападении солдат из форта Ларами на ваше племя, — прокричал Рой. — Шайенов обвинили в массовом убийстве поселенцев. Но вояки ошибаются! Поэтому я и приехал сюда, чтобы защитить вас.

Ньюмен взглянул на спутницу, молчавшую в присутствии шайенов, и снова посмотрел на Отважного Ястреба:

— Эта женщина, жена вашего вождя, тоже хочет помочь вам.

Индеец поклонился Бекки, кивнул судье и поскакал в селение, сопровождаемый угрюмыми воинами.

Судья вздохнул:

— Успели как раз вовремя. Теперь шайены подготовятся к нападению.

Мужчина вопросительно посмотрел на мисс Вич.

— Мне показалось странным одно обстоятельство… Отважный Ястреб как-то необычно прореагировал на ваше появление… Что произошло между вами и шайенами? Вы не хотели бы рассказать мне об этом?

— Позже, — пробормотала Ребекка. — Когда мы будем говорить о брате, то коснемся и этого случая. Но мне хотелось бы, чтобы Храбрый Орел попросил меня вернуться.

— Он отослал вас? — поразился Рой. — Наверное, на то есть весомая причина, ибо этот парень безумно любит вас, Ребекка.

— Надеюсь, что все еще любит. Но сейчас меня больше всего беспокоит судьба моего мужа и его народа. Солдаты, должно быть, уже близко, и их силы велики.

— Ну, не больше, чем у индейцев, — улыбнулся судья. — Еще покойный майор Кент решил, что в форте не надо держать многочисленное войско. Поэтому часть солдат разослали по соседним укреплениям. А Брэддок не просил об увеличении гарнизона.

— Теперь, когда Храбрый Орел знает о нападении, следует хорошенько подготовиться к отражению атаки, — тяжело вздохнула мисс Вич. — Слава богу, мы успели…

Ее сердце гулко забилось в груди, когда она увидела скачущего вождя шайенов. Он направлялся прямо к ним. В его глазах Бекки заметила бурю сменяющих друг друга эмоций. Но как расшифровать их?

Интересно, рад ли он видеть ее? Сожалеет ли о случившемся? Попросит ли вернуться?

— Следуйте за мною! — приказал воин, поднимая руку в приветственном жесте.

* * *

Ребекка ехала рядом с судьей, а Храбрый Орел вырвался вперед. Когда они прискакали в деревню, девушка настороженно огляделась. Ей было интересно, как встретят ее индейцы. Ведь их вождь отправил ее домой, то есть выгнал.

Но, как оказалось, переживала она зря — женщины и дети укрылись в типи, а воины расположились в засаде.

Она взяла Пеблза на руки и стояла посереди улицы, не обращая внимания на попытки судьи увести ее в жилище Водопад. За ними пристально наблюдал Храбрый Орел.

Бекки подняла голову и взглянула на мужа:

— Мне хотелось бы остаться с тобой. Я пришла, чтобы помочь тебе.

Девушка поставила щенка на землю. Знакомый с обстановкой, тот сразу же побежал к типи Водопад, взлаивая от радости.

— Ты останешься с другими женщинами, — отрезал вождь.

— Но, Храбрый Орел…

— Я не хочу, чтобы ты пострадала в перестрелке, — твердо произнес шайен, ласково проведя ладонью по щеке жены. — Моя женщина… моя жена… жизнь моя…

— Ты не шутишь? — с тревогой спросила она, намереваясь продолжать разговор, но мужчина перебил:

— Я оказался неправ, отослав тебя. У меня нет права обвинять свою жену в грехах других белых людей. Я ошибался, поставив тебя в один ряд с теми, кто вырезал мою деревню много лет назад. Хотя та женщина имела такие же золотые волосы, как у тебя, и выглядела такой же красавицей, ты не похожа на нее. Я не могу винить тебя за то, что та прекрасная незнакомка принимала участие в убийстве моей семьи.

Мисс Вич побледнела. Если муж узнает правду, то даже и разговаривать не станет с ней, а сразу же отошлет назад. Отошлет окончательно и безвозвратно.

Однако молчать нельзя. Скоро об этом узнают все. Когда дело дойдет до суда над Эдвардом, по Вайомингу, а то и по всей стране, поползут слухи. Нельзя допускать, чтобы она ходила с низко опущенной головой. Пусть все знают, что мать ничего не значит для нее, ибо бросила едва рожденное дитя.

Вдали послышался гул, и в долине показалась плотная колонна солдат. В глазах шайена загорелись огоньки ненависти, когда он увидел, что военные идут с оружием наперевес. Это явно не напоминало мирный поход.

Храбрый Орел повернулся к мисс Вич:

— Иди к женщинам! — потребовал он.

Бекки, кивнув, побежала к типи Водопад. Та уже ждала ее.

— Как хорошо, что ты пришла, — улыбнулась индианка.

* * *

Солдаты остановились в нескольких шагах от вождя, рядом с которым стояли Отважный Ястреб и судья Ньюмен.

— Какого черта вы здесь делаете? — грозно заговорил лейтенант Фрай, внимательно посматривая на представителя закона, а затем переводя взгляд на индейцев. — Отойдите в сторону, иначе мы затопчем вас!

— Не думаю, что вам захочется это сделать, — спокойно заметил Ньюмен и положил руки на бедра. — Я близкий друг президента… Или вы забыли об этом? Если что-нибудь случится со мною во время нападения на деревню шайенов, вам придется одному отвечать за происшествие. Вас просто-напросто повесят.

— Мы здесь по приказу майора Брэддока, — заявил офицер, сжимая рукоять сабли. — Вы не имеете права останавливать нас.

Судья вытащил из кармана пальто револьвер и прицелился в Фрая. Никто и не подумал его останавливать.

— Если вы осмелитесь приблизиться к селению, то вам придется умереть первым, — процедил Рой. — Немедленно поворачивайте и отправляйтесь обратно в форт. Не волнуйтесь, вам ничего за это не будет. Я телеграфирую президенту и все объясню.

— Плевать мне на ваши слова, — бесстрашно бросил лейтенант. Отойдите в сторону.

— Вы так стремитесь к смерти? — удивился Ньюмен. — Что ж, продвигайтесь вперед, только сначала выслушайте меня.

— Давайте говорите и отходите в сторону, — рявкнул Фрай. — Я должен выполнить приказ!

— Белые люди вновь несправедливо обвинили индейцев племени шайенов и кроу в преступлении, совершенном бандитами, — заявил судья резким голосом. — Ваше присутствие здесь незаконно. Вы нарушаете договор, подписанный с этими краснокожими ребятами.

— К черту разговоры! — заорал лейтенант, взмахнув саблей совсем близко от лица Роя. — Для того их и подписывают, чтобы нарушать! Особенно, в отношении индейцев. А теперь отойдите в сторонку, иначе в следующий раз я не промахнусь.

— Если вы еще раз взмахнете этой штуковиной, я снесу вам голову, — заявил судья, делая шаг к лошади Фрая.

— Вы — глупый идиот, — заревел лейтенант и побледнел, широко открыв глаза, когда все воины шайенов вышли из укрытия и нацелили ружья на солдат.

Храбрый Орел подошел к Рою и взглянул на офицера.

— Белые люди! Я не нарушал мирного договора с вашим правительством. А теперь уезжайте, — твердо произнес индеец, прицеливаясь прямо в сердце Фрая. — Если вы не уйдете сейчас, ваши скальпы будут разбросаны по прерии, как и шкуры ваших коней.

Последовало напряженное молчание. Наконец, лейтенант вложил саблю в ножны. Метаясь мыслями между отчаянными шайенами и приказом начальства, он в нерешительности оттягивал тугой ворот мундира от тонкой шеи, словно его мучило удушье. Затем, повернувшись к своим людям, зычным голосом подал команду об отступлении.

* * *

Бекки выбежала из типи Водопад и бросилась в объятия мужа. Тот отвел оружие, обнял ее одной рукой и впился в губы страстным поцелуем.

Судья Ньюмен вложил револьвер в кобуру и посмотрел на Водопад. Они улыбнулись друг другу.

Вождь освободился из объятий Бекки и повернулся к белому другу.

— Большое спасибо, — поблагодарил он Роя. — То, что ты сегодня сделал для нас, никогда не забудется. Оставайся на совет. Позже мы устроим праздник в твою честь. — Затем шайен посмотрел на Ребекку. — И в честь моей женщины… Она тоже пришла, чтобы предупредить о нападении.

— Да, она хорошая храбрая жена, — улыбнулся Ньюмен, но затем посерьезнел. — Я не могу остаться, Храбрый Орел. Нужно послать сообщение президенту… Майора Брэддока следует заменить на кого-то более лояльного.

Бекки побледнела. Она прекрасно знала, какое дело ожидает судью. Ведь нужно вынести смертный приговор ее брату! Нет, ей следует вернуться в форт, чтобы предотвратить неизбежное.

Взглянув на Храброго Орла, она закусила губу. Что делать, если он не поймет, почему его жена снова уезжает? Правда, на этот раз по своей воле.

— Судья Ньюмен! — крикнула мисс Вич, привлекая внимание мужчины. — Подождите, я поеду с вами.

Вождь от удивления открыл рот.

— Храбрый Орел, мне нужно вернуться в форт. Мой брат арестован. Его скоро осудят, может, даже завтра. Я должна быть с ним. Пойми, пожалуйста…

Шайен выслушал ее с деревянным, ничего не выражающим лицом, а потом произнес:

— Ты станешь говорить в пользу безжалостного кровожадного убийцы? Он не заслуживает такой доброты даже от родной сестры.

— Он невиновен, — прошептала Бекки, умоляюще посматривая на мужа. — У меня есть доказательства, что мой брат — не преступник. Поверь мне. Я вернусь, если ты, конечно, захочешь этого, после окончания судебного процесса.

Вождь стиснул зубы и молча посмотрел на жену. Та нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, понимая, насколько важно побыстрее вернуться в Ларами. Вернувшись не солоно хлебавши, солдаты подогреют ярость майора Брэддока, и тот может натворить глупостей.

— Я должна ехать, — мягко сказала мисс Вич. — Скоро вернусь.

Храбрый Орел молчал.

— Я вернусь, — повторила белая женщина — Обязательно вернусь, если только ты со мною развелся окончательно.

Бекки некоторое время помолчала, затем взяв Пеблза на руки, посадила его в седельную сумку и, бросив прощальный взгляд на мужа, отправилась с судьей.

Слезы потоком хлынули из глаз, когда мисс Вич снова подумала о Эдварде. Она надеялась, что Ньюмен спасет ее брата. Тогда Ребекка сможет вернуться к Храброму Орлу. Муж должен простить ее.

 

ГЛАВА 36

На заре следующего дня, когда краски природа еще серы и размыты, а предметы теряют свои очертания, Бекки сидела в здании форта Ларами.

Слабый свет лампы не мог осветить всю комнату. В ее углах, казалось, жили тени. Виднелось лишь лицо брата, угрюмо взиравшего на судью Ньюмена, мерившего шагами помещение. Рой достал из кармана жилета золотые часы, взглянул на них, перевел глаза на дверь и вздохнул с облегчением, когда она распахнулась. Это прибыла замена жестокому и недальновидному майору Брэддоку. Недавно подстриженные волосы приехавшего четко оттеняли поблескивающие эполеты, выделяющиеся на синем мундире. Золотые цепочки красовались на груди офицера, такие же поблескивали на манжетах.

Словом, перед судьей стоял человек из Вест-Пойнта. Его глаза сияли теплотой и дружелюбием.

К счастью, президенту не потребовалось много времени, чтобы приказать майору Брэддоку сдать дела. После получения телеграммы Ньюмена прошло всего двадцать четыре часа.

Глава государства принял сторону Роя, считая, что в Вайоминге пролилось и без того много крови. Поэтому нельзя допустить, чтобы руководство форта находилось в руках горячего и пустоголового Брэддока.

Ребекка наблюдала, как вновь назначенный майор занял свое место в кресле неподалеку от брата. Как она и опасалась, прежний командир Ларами уничтожил дневник, являвшийся единственным доказательством невиновности Эдварда.

Мысли девушки невольно вернулись к Храброму Орлу. Она боялась, что теперь навсегда потеряет мужа. Поймет ли он произошедшее?

Мисс Вич нервно закусила губы. Не напрасно ли она теряет время. По дороге в форт Бекки обо всем рассказала Ньюмену, и судья поверил ей. Но это было тогда… А сейчас? Часы на стене безжалостно тикали, отмеряя последние минуты жизни Эдварда и унося уверенность несчастной девушки. Все равно, что бы ни случилось, Бекки будет защищать брата. Если бы у нее имелся дневник…

Судья Ньюмен прочистил горло и ударил молоточком по столу, заставив вздрогнуть присутствующих.

— Эдвард, повернись лицом к нам и выслушай меня, — произнес Рой, поглядывая на мисс Вич.

Белокурый мужчина оглядел каждого из сидящих в комнате, затем посмотрел на сестру, которая улыбнулась ему. Он расправил плечи и улыбнулся в ответ.

— Хорошенько посмотрите на этого человека, — произнес судья. — Проводя расследование, я выяснил, что он невиновен в смерти майора Кента. Есть ли среди вас такие, кто с уверенностью скажет: «Именно этот мужчина совершил ряд преступлений»? Вы видели его лицо? Можете подтвердить, что Эдвард Вич насиловал, грабил и убивал?

Бекки внимательно смотрела на улыбающегося брата и ощущала какую-то прежнюю незримую связь, которая крепла с каждой секундой. Неужели кто-то сможет солгать и тем самым погубить Эдварда?

— А теперь внимательно слушайте меня, — заявил Ньюмен. — Возможно ли, чтобы золотоволосым бандитом оказалась женщина? — Он предупредительно поднял руку, услышав возгласы изумления. — Не торопитесь с выводами… Просто попробуйте представить — длинные вьющиеся белокурые волосы под широкополой шляпой, маска, скрывающая лицо, крепко сложенное тело…

Судья переводил взгляд с одного человека на другого, а Ребекка дрожала, не понимая, куда тот клонит и верит ли сам в то, что женщина способна на такие поступки. Но иначе, зачем Ньюмен пытается убедить в этом присутствующих?

Она улыбнулась Рою, поймав его взгляд, затем переплела пальцы и положила руки на колени. Девушка чувствовала, как постепенно исчезает напряжение, уступая место покою.

— Перед моими глазами встает образ женщины, чьи мускулы развились от нагрузок кочевой жизни и стали похожими на мужские, — продолжил Рой, присаживаясь на край стола. — Я могу заверить вас в истинности подобного предположения, потому что ей «посчастливилось» выйти замуж за преступника, который затем втянул ее в свои дела. Ведь жене нужно следовать за мужем… Я вижу женщину, позабывшую о детях, о первом муже, которого разлюбила, бросившись в объятия мерзкого бандита. — Судья помолчал, затем подошел к Эдварду. — Разве все обстоит не так? Твоя мать оставила отца, приехала в Вайоминг… чтобы находиться рядом с любовником-изгоем… Она сама стала преступницей… Она и сейчас возглавляет банду? Золотоволосый преступник, ответственный за многие злодеяния, — это твоя мать?

Эдвард побледнел и, тяжело вздохнув, посмотрел судье в глаза:

— Да. Все обстоит именно так, как вы говорите.

— Значит, из-за этого ты оказался здесь, в нашем штате? — продолжил Рой. — Ты хотел выследить женщину, бросившую своих детей?

— Да, — тихо ответил Эдвард и замолчал. Одна из переселенок, баба с огромной отвисшей грудью, вдруг вскочила с места и принялась орать:

— Он лжет! Как вы можете верить этой чепухе?! Я видела этого человека! Знаю, именно он убил моих детей и мужа, украл мою овцу. Это и есть проклятый бандит! Повесить его!

Эдвард, обойдя Ньюмена, посмотрел на кричавшую:

— Мэм, вы вовсе не могли видеть меня… Я никогда не совершил ни одного преступления за всю свою жизнь. Подумайте об этом… Вы ведь знаете, что не видели меня.

— Это был ты! — продолжала кричать переселенка, пытаясь броситься на подсудимого, но солдаты помешали ей.

— К порядку! — призвал судья, стуча по столу молоточком.

Слезы заструились по бледным щекам Бекки, когда она заметила отчаяние в глазах брата.

Ньюмен встал, и в помещении воцарилась напряженная тишина.

— Обычно я спокойно выношу смертные приговоры жестоким убийцам, — начал говорить он, шагая взад и вперед перед аудиторией, — но на этот раз все складывается по-другому. Этот человек невиновен. Ни у кого нет абсолютной уверенности в его преступной сущности. И хотя у меня нет неопровержимых доказательств его непричастности к деятельности банды, не считая слов Эдварда и утверждений сестры, мисс Вич, насчет их матери, являющейся тем самым жестоким убийцей, я, все же, верю им. — Мужчина, прервав речь, посмотрел на подсудимого. — Вы хотите сказать что-нибудь в свое оправдание перед вынесением приговора?

— Мне хотелось бы произнести несколько слов в защиту своего сына, — раздался хриплый усталый голос. В конце комнаты отворилась дверь, и на полу возник светлый прямоугольник.

Присутствующие обернулись.

Судья Ньюмен, прищурившись, шагнул вперед, когда в проеме показалась высокая мускулистая женщина, одетая в мужскую одежду. Ее волосы цвета спелой пшеницы струились по плечам. Когда она вошла, по залу прокатился приглушенный стон.

Бекки, вскочив, схватилась за спинку стула, чтобы не упасть при виде женщины, давшей ей жизнь. Она казалась шире в кости и выше, чем дочь, однако цвет глаз, волос, черты лица, некогда нежного и прекрасного, не позволяли сомневаться в их родстве.

Эдвард пошатнулся, и его стул с грохотом упал. Его мать медленно шла по проходу. Уже много лет он пытался отыскать ее, а она всеми способами старалась избежать этой встречи.

— Мама? — проговорил он дрожащим голосом, шагнув ей навстречу. Бекки подбежала к нему и сжала руку брата.

Клер Вич Майерд обошла своих детей и остановилась перед судьей.

— Я слышала, что здесь собираются кого-то повесить, — высоко подняв голову, отчетливо произнесла она.

— Ну, не совсем, — сухо заметил Ньюмен. — Я собираюсь оправдать этого молодого человека и освободить.

Он пристально смотрел на женщину, отмечая каждую деталь ее внешности и одежды, словно не веря, что она стоит перед ним во плоти и крови. Но это действительно была Клер Вич Майерд, чьи преступления леденили душу и за которые ее повсеместно ненавидели и презирали.

Женщина взглянула на Эдварда, затем перевела глаза на Роя.

— До меня дошли слухи, что моего сына собираются повесить. Если бы я знала о его пребывании в наших краях… Также мне ничего не было известно и о дочери, которую я не видела со дня рождения. Я пришла сюда, — продолжала Клер, — чтобы исправить ошибки прошлого. Мой муж, Джордж, умер несколько месяцев тому назад. Теперь, когда его нет со мною, моя жизнь перестала быть интересной. Мой приход связан не только с желанием спасти сына… Я хочу обменять его жизнь на свою. Пора сделать хоть одно хорошее дело.

— И вы решили совершить это после стольких убийств? — с сарказмом поинтересовался судья. — Или вы сдаетесь, чтобы смягчить наказание?

— Думайте, что хотите, — пожала плечами Клер. — Я здесь и готова умереть… Жизнь без Джорджа потеряла всякий смысл; повесьте меня.

Ньюмен задумчиво потер подбородок.

— Это будет слишком мягко и легко. Нет, наверное, я приговорю вас к пожизненному заключению. Существование в камере иногда превращается в вечную пытку, в вечное угрызение совести и кошмар воспоминаний.

— Повесить ее! — закричала толпа. — Повесить!

Рой опустил молоточек, призывая к спокойствию.

— Приговоры выношу я! Итак… Я приговариваю эту женщину к пожизненному заключению. Завтра ее увезут в Калифорнию. — Он ожег преступницу взглядом. — Где члены вашей шайки?

— Они разбежались, — ухмыльнулась Клер. — Вы никогда не сможете их поймать.

— У нас есть вы… Этого вполне достаточно, — заявил Ньюмен, скрестив руки на груди. Он посмотрел сначала на Эдварда, потом — на Бекки. — Мой приговор устраивает вас?

Мисс Вич молча кивнула.

Эдвард шагнул к матери и заглянул в ее глаза:

— Подумать только, мы с сестрой носили охапки цветов на могилу, где никто не лежал, — прошептал он. — Когда я прочел твой дневник и узнал правду, то долго не мог успокоиться. Господи! Как хорошо, что тебя, наконец-то, приговорили. Ты бессердечная, жестокая тварь!

Клер побледнела.

— И это несмотря на то, что я пришла спасти твою жизнь?

— Неужели ты думаешь, один правильный поступок может перечеркнуть все совершенные тобой злодеяния?! — спросил Эдвард с горечью и притянул к себе сестру. — Вот она является человеком, спасшим меня, а не ты!

Шум в зале заставил их обернуться. Его вызвало появление задыхающегося Отважного Ястреба.

— Бекки, судья Ньюмен! Идите за мною, — попросил индеец. — В нашей деревне все заболели… Мы… съели хлеб, испеченный из отравленной муки… Ее нам дали трапперы. Все жители больны, но особенно страдают Храбрый Орел, Водопад и Свистящий Лось.

Хохот Клер снова привлекло внимание присутствующих.

— Вы, глупые идиоты, — смеялась она, сверкая глазами. — Это же не трапперы, а мои люди! Они хорошо придумали, не правда ли? Мы решили убить всех индейцев, прежде чем разбежаться. — Женщина нахмурилась. — Да, видно они не совсем верно рассчитали дозу стрихнина…

Ноги Бекки словно приросли к полу. Очнувшись, она бросилась на мать и повалила ее. Эдвард схватил сестру и оттащил от Клер.

— Забудь о ней, не опускайся до ее уровня!

— Ты нужна Храброму Орлу, — произнес Отважный Ястреб, в упор глядя на мисс Вич.

Та вытерла глаза и посмотрела на брата.

— Поедешь со мною?

Мужчина кивнул.

— Если ты этого хочешь, идем.

Судья отдал распоряжение, и Клер увели.

Затем Ньюмен оседлал лошадь и стал ждать Бекки у ворот форта.

Вскоре всадники покинули Ларами. Отважный Ястреб еле сидел в седле, но старался держать себя в руках.

Мисс Вич чувствовала, как отчаянно бьется сердце. Этот день ей не забыть никогда. Боль всегда останется при ней, зато вопрос с матерью прояснился раз и навсегда. Теперь осталось только помочь Храброму Орлу, если, конечно, он позволит сделать это.

А вдруг индеец больше не считает Бекки своей женой? Как быть тогда?

— Нет! — девушка высоко вскинула голову. — Больше я никуда не уеду! Хватит! Мы нужны друг другу!

 

ГЛАВА 37

Лошадь Бекки еще не успела остановиться, как девушка спешилась прямо перед входом в типи Храброго Орла. Она слышала стоны страдающих индейцев, но в данный момент ее интересовала лишь судьба близких ей людей. Умри один из них — горе мисс Вич будет безмерно. Хватит того, что она уже успела пережить смерть отца.

Неожиданно Ребекка вспомнила жуткий смех Клер и вздрогнула, осознав, что до конца дней своих не сможет забыть этого.

Она вошла в типи и остановилась, как вкопанная, увидев скорчившихся на полу Храброго Орла, Свистящего Лося и Водопад. Ее взгляд упал на очаг. Сердце едва не остановилось, когда мисс Вич заметила куски поджаренного хлеба из отравленной муки. Каждый ломоть был размером с тарелку и выглядел очень аппетитно. Кроме того, здесь же лежали надкусанные остатки этой отравы.

Девушка, обливаясь слезами, бросилась к Храброму Орлу и упала перед ним на колени. Она положила его голову к себе на колени. Индеец открыл глаза и посмотрел на жену затуманенным взором.

— О, Храбрый Орел… — едва выдавила из себя Бекки.

Водопад, бледная и бесчувственная, лежала на груде одеял, брошенных на пол. Рядом распростерся Свистящий Лось. Судя по положению тел, девушка-индианка, положив голову мальчика себе на колени, сидела с ним до последней минуты, пока болезнь не свалила и ее.

Судья Ньюмен, вбежав в жилище, подавил стон, увидев страшную картину, представшую его взору. Он с сочувствием посмотрел на Бекки.

— Они умрут? — едва слышно спросила она.

— Не уверен… Может, и обойдется, — тяжело вздохнул Рой.

— Что мы можем сделать для них? — поинтересовалась мисс Вич, тревожно глядя на мужа. Похоже, тот даже не осознавал происходящее.

— Шаман тоже болен, — с горечью заметил судья, опустившись на колени рядом с Водопад. — До доктора далеко… Скорее всего, ближайший врач находится в городе.

Мужчина коснулся лба мальчика, затем потрогал лицо Водопад.

— Жара у них нет. А теперь посмотрите, как там Храбрый Орел.

— Лоб мокрый, но прохладный.

— Я сбегаю к реке за водой, — торопливо пробормотал Рой и, схватив кувшин, бросился из типи.

Вождь, застонав, помотал головой. Он слышал голоса, но никак не мог вникнуть в смысл сказанного. Мужчина почувствовал мягкую руку сначала на лбу, затем — на лице и услышал нежный голос. Но кому принадлежат эти нежные ладони и голос — оставалось загадкой.

Земля качалась под ним.

Открыв глаза, шайен увидел странное, расплывающееся чье-то лицо.

— Храбрый Орел, пожалуйста, поправляйся, — закричала Бекки, увидев его движение. Но он не видел ее, а только бессмысленно размахивал руками.

Схватив его за запястья, она осторожно успокоила мужа, затем коснулась потрескавшихся губ.

— Это Бекки… Я вернулась… и останусь, если ты позволишь мне.

«О, этот голос, — подумал вождь, — он становится отчетливее… Он такой мягкий, успокаивающий…»

Шайен попытался сосредоточиться на лице, и вскоре туман начал рассеиваться, черты проступали все резче. Типи перестало кружиться, живот болел не так сильно.

Постепенно приходя в себя, Храбрый Орел понимал, что болезнь отобрала у него все силы, но зато вернула жену.

— Бекки? — хрипло спросил он. — Ты уже дома?

— Храбрый Орел! — радостно воскликнула мисс Вич. — Господи, ты выздоравливаешь! Теперь ты не умрешь!

— Умру? — Мужчина приподнялся на локте и замер от ужаса, увидев Водопад и сына без чувств лежащих на полу. — Они ушли к Великому Духу?

— Нет, что ты… Им стало плохо от поджаренного хлеба, как и тебе, — сказала Бекки. В это мгновение вошел судья и поставил на пол кувшин с водой.

Рой налил холодную влагу в две деревянные чашки. Одну вручил мисс Вич, другую взял сам. Он осторожно смочил тряпку и протер бледное лицо Водопад, затем — Свистящего Лося.

Вождь опять лег и закрыл глаза, ощущая ласковые прикосновения рук жены.

— Думаю, все скоро пройдет, — успокоила она его. — Храбрый Орел, я сожалею, что ты заболел.

— Ты имеешь в виду отравленный хлеб?

— Да. Кстати, в этом повинна мука, которую вы получили от «трапперов»… Ты помнишь людей, притворившихся вашими друзьями? На самом деле это бандиты, решившие сделать напоследок еще одно черное дело.

— А как… ты узнала про это? — настороженно спросил вождь.

Бекки тяжело вздохнула и на мгновение отвела глаза.

— Как я узнала? Да просто моя мать рассказала мне об отравленной стрихнином муке.

Храбрый Орел вновь приподнялся на локте.

— Твоя мать?

— Да. Мне нужно о многом поговорить с тобой, но я подожду, пока ты окрепнешь.

— Нет, сейчас, — настойчиво просил индеец.

В это время Водопад и Свистящий Лось открыли глаза. Значит, и остальные скоро придут в себя.

— Сначала мне хотелось бы кое-что узнать, — заявила мисс Вич и положила руку на его плечо, ощутив, как вздрогнул муж.

— Что?

— Я вернулась, но не знаю, рад ли ты меня видеть. Могу ли я остаться? Я все еще твоя жена?

— Меня тоже кое-что беспокоит, — уходя от прямого ответа, признался вождь.

— Знаю, — кивнула Ребекка, — и понимаю. Но, Храбрый Орел, в этом нет моей вины. Вышло так, что моя семья оказалась не такой порядочной, как хотелось бы. Моя мать сбежала с бандитом, возглавлявшим шайку убийц. Именно они повинны в массовой резне в твоей деревне.

— Значит, это не твой брат?

— Я уже говорила тебе раньше — это не он. Теперь мне понятно, почему ты не хотел верить мне.

Внезапно в типи вошел Эдвард.

— Могу я войти в жилище твоего мужа?

Девушка взглянула на Храброго Орла.

— Только в том случае, если я все еще остаюсь женой вождя. Так как, можно ему или нельзя? Теперь, когда ты все знаешь, можно ли моему брату быть здесь?

Индеец молча и напряженно вглядывался в лицо человека, которого так долго считал злодеем. Затем его взгляд смягчился, и мужчина протянул руку.

— Проходи и садись с нами. Я пока еще очень слаб, чтобы встать и как следует приветствовать тебя.

Эдвард присел на пол.

— Я осмотрел каждого жителя, — тихо сказал он. — Большинство серьезно больны, но никто не умрет.

— Значит, ваша мать знала, что произойдет здесь?

— Да, — в один голос ответили брат и сестра.

— А как же вы узнали об этом? — поинтересовался Храбрый Орел, прижимая к себе сына, подползшего к нему. Кроме того, он видел, как судья Ньюмен обнимает Водопад, а та, несмотря на болезнь, светится от счастья.

— Наша мать появилась на судебном заседании и сдалась властям, — пояснила Бекки. — Она призналась во всех злодеяниях. Кроме того, Клер сказала самое главное — под видом мужчины с золотыми волосами скрывалась она сама. После смерти мужа ей пришлось возглавить банду…

И далее мисс Вич рассказала обо всем подробно, чтобы не оставалось никаких недомолвок.

— Значит, это твоя мать спасла мне жизнь, вывезя из горящей деревни? — задумчиво спросил Храбрый Орел, лаская волосы сына.

— Да, тогда она еще не совсем потеряла совесть, — пробормотала Ребекка. — Но мать постоянно ездила со своим мужем и быстро переняла его ухватки.

Вождь немного помолчал, вспоминая тот ужасный день. Теперь все виделось отчетливо, словно это происходило вчера.

Ему больше не в чем винить жену, ибо ее сердце оставалось чистым, а руки — незапятнанными.

Много лет подряд золотоволосый бандит мучил его и его народ, как и все белые люди вообще. Но сейчас обстановка изменилась, и главный виновник оказался за решеткой.

Жена Храброго Орла также свободна теперь от прошлого, хотя шайен прекрасно понимал, что оно еще долго будет мучить и его, и ее. Он желал находиться рядом с ней, чтобы облегчить страдания Бекки. Ведь, помогая ей, Храбрый Орел поможет и себе.

Прерывая размышления вождя, в типи вошел Отважный Ястреб, поддерживаемый красивой юной женщиной.

— Храбрый Орел, я пришел убедиться, что ты выздоровел, — слабым голосом заявил разведчик.

— Все хорошо, — сдержанно отозвался хозяин жилища. — Проходи и садись. — Он улыбнулся Белой Воде. — Твой отец прибыл на совет?

— Да, и увидел тебя без памяти, — отозвалась юная красавица. — Сейчас он помогает остальным.

— Твой отец — достойный человек, — одобрительно заметил вождь. — Когда я наберусь сил, мы встретимся с ним на совете.

Белая Вода помогла Отважному Ястребу сесть возле огня. Тот вопросительно взглянул на Бекки.

— Моя жена навсегда останется со мною, чтобы наполнить мой дом радостью и светом, — посмеиваясь, объяснил Храбрый Орел. — Ты оказался прав, отправившись за ней.

Отважный Ястреб молча кивнул.

— Отец, что произошло? Почему мы так плохо себя чувствуем? т поинтересовался Свистящий Лось слабым голоском. — Все… произошло так быстро…

Храбрый Орел посмотрел на Бекки, и она начала рассказывать обо всем с самого начала. Мужчина слушал ее и мысленно ругал себя за грубое отношение к этой чистой женщине. Такое больше не должно повториться.

 

ГЛАВА 38

Прошло время холодов, и наступила весна. Шайены обновили свои жилища, и они радовали глаз белизной и чистотой.

Трава казалась изумрудной, а яркие цветы преобразили землю. Весна — время обновления, время надежд и мечтаний. Однако в жизнь индейцев снова вторглась беда. В Вайоминге появился человек по имени Кастер, про которого говорили, что когда-нибудь он поднимет оружие против всего краснокожего народа. Храбрый Орел потерял покой.

Он славился своим миролюбием и не хотел выходить на тропу войны. Вождь предупредил своих людей, что до наступления следующей зимы они переберутся на север, в Канаду. Это произойдет не потому, что он так легко отказывается от земли предков — ему просто не хочется рисковать жизнью своих соплеменников.

Кроме того, вождь был опечален потерей Отважного Ястреба. Тот, женившись на Белой Воде, перебрался в деревню своей женщины. Впервые в жизни друзья расстались, и Храброму Орлу очень не хватало веселых шуток и задушевных бесед товарища.

* * *

Бекки сидела у очага, расшивая одежду бисером, время от времени поглядывая на сидевшего напротив супруга. Он затачивал наконечники стрел, используя гладкие речные голыши.

На огне готовилась пища, и от тушившегося мяса поднимался пар.

— Ты погружен в работу с головой, — заметила она, отбрасывая свои роскошные пряди волос назад. — Знаю, тебе не хочется уходить на север. Но тебя беспокоит что-то ещё?

— Меня одолели грустные мысли, — вздохнул мужчина, бросая взгляд на жену. — Слишком часто я не нахожу ответов на многочисленные вопросы, когда это касается белых солдат. Кроме того, я скучаю по Отважному Ястребу. Но сегодня мое внимание сосредоточено на оружии… Стрелы, над которыми я тружусь, не могут сравниться ни с какими другими…

— Понимаю, — кивнула Бекки.

— А еще я думаю о Свистящем Лосе… Сегодня он ушел за холмы, чтобы принять участие в а-ву-вум, длящемуся четыре ночи. Он будет молиться, к нему должно прийти видение… Если мальчик получит благословение — то вернется домой уже мужчиной…

— Расскажи мне об этом, — попросила Бекки, отложив шитье в сторону.

— Свистящий Лось должен отыскать место на высоком холме справа от реки, — объяснял вождь, вспоминая свое первое видение. Тогда он еще жил в родной деревне. Храбрый Орел считался тогда юнцом, но благословение, полученное в таком возрасте, убедило людей, что его ждет великое будущее. — Мой сын будет лежать там четыре ночи без еды и питья. Он взял с собою белую шкуру, на которой станет спать, и набитую табаком трубку. Мальчику нужно закуривать ее три раза в день и предлагать покурить с ним вместе Хеаммавихуйо. Если видение придет к нему, он останется там на четыре дня, в противном случае Свистящий Лось придет домой очень быстро.

— Сейчас неспокойное время… Как ты мог отпустить его так далеко от деревни? — осторожно спросила Бекки.

— Пока в форте Ларами находится судья Ньюмен, на этой земле будет мир, — вздохнул вождь, откладывая стрелы. — Но ходят слухи, что скоро он уедет в Бостон. Тогда и мы отправимся на новые просторы…

— Я скучаю без Водопад, — сказала жена Храброго Орла, улыбнувшись при воспоминании о дне свадьбы закадычной подруги. Как в свое время и обещала Бекки, она сама расчесала волосы индианки и вплела в них белые цветы. Так что Водопад предстала перед Роем Ньюменом во всей своей ослепительной красе.

Храбрый Орел и его жена частенько навещали эту супружескую чету, их принимали с радостью. Теперь Водопад носит под сердцем продолжение рода Ньюменов.

Но не только потеря подруги печалила Бекки. Если они отправятся в Канаду, то Эдвард останется здесь, вернее, в Сент-Луисе. Он теперь живет в большом доме и занимается куплей-продажей недвижимости, как и покойный отец, успев удвоить и без того немалое состояние.

Бекки улыбнулась, подумав о счастливой судьбе брата. На балу он встретил красивую девушку и влюбился в нее с первого взгляда. Женившись, Эдвард засыпал сестру письмами с рассказами о молодой жене, утверждая, что по доброте и красоте она ни в чем не уступает Кэтрин.

— Моя жена, — Храбрый Орел обнял свою половину, — твои мысли сейчас далеко отсюда. О чем ты размышляешь?

— Мой дорогой, если бы ты только знал, как мне не хочется покидать эти земли. Неужели нам придется сделать это?

— Мой народ станет жить лучше, если мы уедем из Вайоминга… Здесь появилось столько солдат, столько переселенцев, — заявил вождь. — Мне кажется, ты должна понимать это.

Ребекка обняла мужа и прижалась к его мускулистой груди.

— Конечно понимаю. Но мне не хочется уезжать.

* * *

Наступила ночь, еще одна ночь в жизни племени шайенов.

Бекки лежала, обнаженная и счастливая, когда Храбрый Орел ласкал ее тело, касался пальцами налитой молоком груди, целовал губы и живот. Стоны удовольствия постоянно срывались с уст женщины.

— Возьми меня, — выдохнула она. — Я хочу тебя.

Муж приподнял ее ягодицы и вошел в горячее лоно.

Затем они лежали, обнявшись и тяжело дыша. Мужчина ласково поглаживал ее обозначившийся живот, где рос их ребенок.

— Наше дитя, — хрипло пробормотал Храбрый Орел. — Наш мальчик.

Он гордился, что его жена подарит ему одного ребенка, затем — второго…

— Ты действительно хочешь сына? — спросила Бекки, поворачиваясь на живот. — Но у нас уже есть мальчик. Разве иметь дочь плохо? Я сошью для нее красивое платье…

— Сын или дочь… Это не имеет значения. Я буду любить всех одинаково, потому что эти дети — плоды нашей любви…

Стук копыт прервал его. Залаял Пеблз. Вождь подал жене платье и схватил свою одежду. Вскоре они вдвоем вышли из типи.

Небо только-только начинало светлеть, предвещая наступление утра. Заря еще даже не разгорелась как следует. Где-то в кронах деревьев заворошились ранние птицы.

Ребекка почувствовала, как напряглось тело мужа, и сжала его руку. К их жилищу приближалась женщина, которая вела в поводу коня. На лошади сидела девочка лет восьми-девяти. Их сопровождали мужчины.

Мисс Вич сразу же отметила бледность и худобу прибывших. Особенно этим отличалась незнакомка. Может, ее мучила какая-то болезнь? Но кто это?

Прибывшая женщина с сожалением смотрела на Храброго Орла. Тот с удивлением узнал ее — Сияющая Звезда, его бывшая жена. А маленькая девочка, скорее всего, ее дочь. Зачем они приехали? Им совершенно нечего делать здесь.

Сияющая Заезда помогла дочери спуститься с лошади. Они вместе приблизились к вождю.

— Послушай, что ты делаешь в моем селении? — подозрительно прищурился Храбрый Орел. — Когда ты ушла, это был конец наших отношений. Твое присутствие здесь неуместно. Или ты явилась, услышав о моем повторном браке? Впрочем, это неважно… Ты решила уйти, поэтому тебе нечего делать среди моего народа в данный момент.

Он говорил и понимал: эта женщина, являющаяся матерью Свистящего Лося, для него совершенно чужая. Она ничего не значит в его жизни.

Бекки почувствовала легкое головокружение, осознав, что эта незнакомка приходится Храброму Орлу женой, пусть и бывшей. Она вернулась! Мисс Вич взглянула на ребенка. Чей он?

— Я пришла не для того, чтобы остаться, — успокоила вождя Сияющая Звезда и, сжав плечо дочери, подтолкнула девочку к мужчине. — Я привезла нашу дочь, чтобы она находилась около отца.

Лишившись дара речи, Храбрый Орел сделал шаг назад и пристально посмотрел на ребенка, высчитывая, сколько лет назад ушла от него первая жена. Если в это время она забеременела, то девочка его.

— Я твоя дочь, — улыбнулась Белая Оленуха, ибо таково было ее имя. — Мне удалось узнать, что ты мой отец, но мама не хотела отдавать меня. Сейчас она согласилась, и отныне я буду жить с тобой.

Вождь лихорадочно обдумывал ответ. Надо же, столько лет он являлся отцом и ничего не знал об этом!

Сверкая глазами, Храбрый Орел взглянул на бывшую жену.

— И ты молчала?! — стиснув зубы, процедил он. — Ты прятала от меня дочь?!

— Я привезла ее только потому, что умираю, — дрожащим голосом произнесла Сияющая Звезда. — Она твоя.

— Но почему ты скрывала ее от меня? Скрывала мою плоть и кровь? — хрипя от ярости, рявкнул мужчина, едва сдерживая себя.

— А разве ты не прятал от меня сына? — бесстрастно поинтересовалась индианка.

— Но ведь ты, а не я, решила уйти, — заметил Храбрый Орел, прищурившись. — Это ведь ты предала нашего сына.

— Теперь ты понимаешь, почему я не говорила тебе о дочери… Когда она родилась, то мною было принято решение — ничего не сообщать отцу ребенка. Я боялась, что ты заберешь ее, как и сына.

Сияющая Звезда повернулась и направилась к лошади. Двое воинов, спешившись, помогли ей сесть в седло.

— Это наше последнее свидание, — печально произнесла женщина.

— Ты сказала… сказала, что умираешь, — напомнил шайен.

Бывшая жена печально взглянула на него, затем, взмахнув рукой, подозвала к себе дочь. Та, приблизившись к матери, поцеловала ее и поспешила к отцу.

Храбрый Орел вопросительно посмотрел на Бекки, словно спрашивая одобрения. В их жизнь так неожиданно и при таких странных обстоятельствах ворвалась эта прелестная девчушка!

Когда Ребекка улыбнулась и кивнула ободряюще, мужчина засветился от счастья. Обнявшись, они стояли и смотрели, как уезжает в небытие Сияющая Звезда.

Затем к ним, улыбаясь, повернулась Белая Оленуха.

— Я не хотела прощаться с матерью, потому что знаю, что никогда больше не увижу ее, но я счастлива быть с тобой, отец.

Девочка бросилась в объятия Храброго Орла. Бекки, присев, ласково провела рукой по ее густым темным прядям волос.

— Белая Оленуха, — пробормотала она. — Красивое имя для такой прелестной девочки.

Та освободилась из теплых отцовских объятий и взглянула на жену вождя.

— Ты — белая женщина, но носишь под сердцем ребенка шайена? А он будет такой, как ты, или краснокожий, как индеец?

— Не знаю, — улыбнулась мисс Вич. — Впрочем, какого бы цвета ни была у него кожа, мы все равно будем его любить, как и тебя.

— Но ты же белая, — продолжала упорствовать девочка, обхватив тоненькими ручонками шею отца и заглядывая ему в глаза. — Как ты можешь любить бледнолицую?

— Да, она белая, но ее сердце такое же, как у любого индейца, — ответил Храбрый Орел, поглядывая на жену. Затем он поднял дочь на руки и сказал:

— Пойдем в наше жилище… Скоро ты встретишься со своим братом-воином. Его зовут Свистящий Лось.

— А мама говорила мне о нем, — заявила Белая Оленуха, все еще не отрывая глаз от Бекки.

Войдя в типи, вождь посадил девочку на одеяло перед очагом.

— И она рассказывала мне о женщине, что теперь является твоей женой, — продолжала малышка.

— Ты полюбишь ее так же, как и я, и Свистящий Лось, — поспешил заверить дочку шайен, с обожанием поглядывая на Белую Оленуху.

— Ты очень красивая, — заметила девочка, касаясь щеки Бекки. — Мне хочется полюбить тебя и стать частью вашей семьи.

— Что ж… Я понимаю, что никогда не смогу заменить тебе мать, — мягко ответила белокожая красавица — но я сделаю все возможное, чтобы ты стала счастливой.

— Мне кажется, я всю жизнь прожила с вами, — заявила Белая Оленуха, широко и открыто улыбаясь.

Храбрый Орел сжал ее в объятиях и радостно рассмеялся, повернувшись к жене. А та радовалась той легкости, с которой отец и дочь нашли общий язык.

Неожиданно мисс Вич вздрогнула, вспомнив, сколько тайн хранит в себе прошлое. Страшных тайн, о которых лучше не вспоминать… Однако вот этот секрет, что хранила бывшая жена Храброго Орла, оказался ужаснейшим. Что может быть страшнее для отца, чем полное незнание о существовании собственного ребенка?

Теперь их жизнь изменится. Жилище наполнится детским смехом, и сейчас уже неважно, где оно будет находиться, в Вайоминге или в Канаде. Все станет на круги своя, а это самое главное.

Между ними больше не будет страшных тайн. Больше их ничто не сможет разлучить. Теперь нечего скрывать друг от друга.

Их жизнь отныне наполнится счастьем.