Сент-Луис, несколько лет спустя.

1869 год.

Встречный ветер бросал черную вуаль шляпки в лицо Бекки Вич, когда она проезжала в одноместной коляске по шумным улицам Сент-Луиса штата Миссури.

Несколько минут назад девушка покинула тихий уголок кладбища, где навсегда успокоился мятежный дух ее отца. Если не считать друзей, Бекки осталась одна-одинешенька в огромном мире.

Ее родная мать умерла, даруя ей жизнь. Несколько лет назад от туберкулеза скончалась мачеха, а брат исчез таинственным образом во время гражданской войны.

Бекки вспоминала свои разговоры с отцом за последние несколько месяцев до его ухода в мир иной. Тогда врачи обнаружили у него опухоль мозга, которая и убила дорогого ей человека.

— Теперь, дорогая, ты должна вырваться отсюда, найти хорошего молодого человека и выйти за него замуж, — говорил папа до той поры, пока болезнь не отняла у несчастного способность шевелить языком. — Когда я умру, тебе понадобится мужчина, который сможет позаботиться о твоем счастье и благополучии. В двадцать лет ты тратишь свое драгоценное время, свою молодость, ухаживая за беспомощным стариком… Забудь меня, найди молодого красавца и выходи за него замуж.

Отец никогда не настаивал на браке с богатым человеком, прекрасно зная, что дочь унаследует его немалое состояние. Так как старик не знал, где находится сын и жив ли тот вообще, то все завещал Бекки.

Но девушка еще не встретила того, с кем можно связать свою жизнь. Теперь же ей казалось, что она вряд ли сумеет найти подходящую кандидатуру на эту ответственную роль.

Мисс Вич повернула лошадь на длинную узкую улочку, обсаженную с обеих сторон высокими стройными тополями. Ее взгляд тут же отыскал двухэтажный каменный дом, расположенный в самом конце ряда строений.

Отец усердно трудился в течение пятидесяти пяти лет и сумел сколотить кругленькое состояние. Начинал он агентом по продаже недвижимости в Сент-Луисе, затем удачно вложил деньги в дело и закончил жизненный путь, став обладателем большого количества домов, то есть, богатым собственником.

Теперь это немалое состояние принадлежало ей, и она толком даже не знала, что со всем этим делать, ибо не чувствовала особого желания продолжить дело отца, занимаясь недвижимостью, но и не хотела продавать. Где-то в глубине души жила надежда… Нет, скорее, не надежда, а уверенность: брат жив, он вернется и возьмет по праву ему принадлежащую долю.

Подъехав к крыльцу дома, Бекки не спешила войти: ей стало страшно при одной только мысли об опустевших комнатах. В них было слишком много воспоминаний, они населялись призраками давно умерших людей. Хорошие картины прошлого оказались перечеркнуты черными красками… Ей вдруг вспомнилось, как отец лежал в постели, уже обессилевший, и оглашал дом криками. Опухоль разъедала его мозг, стоны больного леденили кровь… Мужчина, еще недавно здоровый и крепкий, превращался заживо в высохшую мумию.

Бекки не отходила от него, являясь живым свидетелем мук больного, страдала вместе с ним, ее сердце переполнялось горечью от собственного бессилия. Когда отец испустил последний вздох, когда душа его успокоилась, дочь находилась рядом.

— Ох, папа, — всхлипнула девушка, поднимая черную вуаль и вытирая обильные слезы, — я не смогу провести и ночи в этом доме с тех пор, как ты покинул его. Но куда мне пойти?.. Что я могу предпринять?..

Мисс Вич выбралась из коляски и привязала поводья к столбику коновязи. Сняв шляпку, она вновь посмотрела с опаской на возвышающуюся над ней холодную каменную громаду. Глаза на мгновение удивленно расширились — бедняжке показалось, что отец стоит у окна своей спальни, где обычно наблюдал за возвращением дочери с какого-нибудь светского раута.

О, как сияли его глаза, когда он видел, как очередной молодой человек провожал ее домой после игры в мяч или пикника в парке…

Даже когда она возвращалась после прогулки верхом, радостная и отдохнувшая, старина Вич улыбался и приветливо махал рукой, одобряя ее прекрасное настроение.

Девушка с трудом проглотила комок, вдруг появившийся в горле, и быстро отвела глаза от оконного проема. Отца там не было. Его образ являлся лишь частью ее воображения, которое еще не смирилось со смертью единственного близкого ей человека.

Тяжело вздохнув, Бекки приподняла подол черного шелкового платья и медленно направилась по посыпанной гравием дорожке ко входу. Она попросила друзей оставить ее ненадолго одну. Да и что они могут предложить ей? Пищу и ненужные соболезнования? От этого станет еще тяжелее. Горе нужно пережить в одиночку, каждый все равно остается с ним наедине.

Это ее личное время, время скорби. Пусть оно таковым и остается. Бекки никогда не одобряла шумные сборища после похорон, когда столы ломятся от яств, когда рекой льется вино и бренди, а люди в траурных одеждах смеются, позабыв, зачем явились сюда и по какому поводу веселье.

Взойдя по лестнице и прикоснувшись к дверной ручке, девушка вздрогнула. Внутри, направо от входной двери, несколько дней подряд стоял гроб с телом ее отца, открытый взору пришедших проститься с ним.

В этом заключалась вторая причина, по которой Бекки не хотелось оставаться в родовом гнезде. Она никогда не забудет удушающе-сладкий запах множества цветов, расставленных по всему дому. Составители букетов Считали, что цветы обязательно должны пахнуть. Как можно забыть толпы народа, нескончаемой цепочкой проходившие мимо гроба отца?! Жадные до зрелищ, люди шептались, отпуская замечания по поводу изменившейся внешности богатого собственника. От их комментариев девушку коробило, а сердце сжимали ледяные пальцы тоски.

Именно тогда Бекки поклялась, что в своем завещании она специально обговорит пункт, чтобы ее тело опустили в могилу в закрытом гробе. Никто не будет глазеть и отпускать замечания по поводу внешности… Девушка даже вздрогнула, ярко представив себе эту картину.

Войдя в помещение, она остановилась и побледнела, осознав, что здесь что-то не так. Не так в кабинете слева, не так в гостиной… Господи! Да ведь вся мебель, драгоценные безделушки и картины просто-напросто исчезли.

У Бекки подкосились ноги, когда она подошла к кабинету и остановилась в дверях. Девушка ухватилась за косяк, чтобы не упасть — комната была пуста. С полок исчезла коллекция бесценнейших редких книг; огромный дубовый стол, за которым ее отец проводил бесчисленные часы, отправился вслед за фолиантами. Воры не постеснялись унести даже сатиновые занавески, украшавшие в течение многих лет окна кабинета.

Значит… пока она присутствовала на похоронах, злоумышленники проникли в дом и ограбили его.

— Бог мой, неужели то же самое наверху?! — воскликнула Бекки, бросившись в коридор, где находилась лестница на второй этаж.

Швырнув шляпку и подобрав подол, девушка взбежала по ступенькам. Остановившись на площадке, она чуть не задохнулась от гнева — воры лишили ее всех вещей.

— Даже мою кровать унесли! — воскликнула Вич, стараясь не упасть в обморок от свалившихся неприятностей.

Собравшись с духом, Бекки бродила из комнаты в комнату. Остановившись, бедняжка схватилась руками за косяк двери, увидев пустоту отцовской спальни. Кровать, к которой был прикован мистер Вич, тоже исчезла.

— Как такое могло произойти?! — прошептала девушка и вошла в спальню умершего родителя. Запах лекарств резко ударил ей в нос, хотя она выбросила все пузырьки после его смерти. Интересно, прихватили бы их с собой воры?

Подойдя к окну, Ребекка бросила взгляд на пустынную посыпанную гравием, дорожку. Когда папа приобрел этот дом, она выразила свое беспокойство по поводу удаленности здания от улицы. Их жилище казалось ей изолированным и слишком уязвимым. Ну, просто прекрасный объект для ограбления! Воры могут творить свои черные дела даже без боязни быть замеченными.

Однако с тех пор произошло только одно ограбление, и отец стал прятать деньги под досками пола в своем кабинете.

Сердце Бекки забилось еще тревожнее, а глаза широко раскрылись при мысли о деньгах. Что, если… Ведь кабинет мистера Бича ограблен начисто, вынесена вся мебель и книги…

Резко повернувшись и едва не наступив на подол своего траурного платья, она стремительно сбежала вниз. Войдя в кабинет, Бекки почти задыхалась от волнения.

Девушка внимательно посмотрела на доски пола, ранее надежно скрытые под массивным дубовым столом. Теперь, когда мебель исчезла, они находились на виду, но, к ее облегчению, их, кажется, никто не трогал. Однако это вовсе не означало, что воры не смогли обнаружить тайник. Если же его удалось найти, то эти люди обеспечили себя до конца дней своих. Как жаль, что ее отец совершенно не доверял даже самым престижным и надежным банкам.

Мисс Вич опустилась на колени и начала приподнимать одну доску за другой. Наконец, она увидела металлический ящик-контейнер, который отец использовал в качестве сейфа.

Девушка облегченно вздохнула: деньги, аккуратно сложенные в пачки, лежат на месте. Запах слежавшихся банкнот и годами не тронутых никем монет распространился по комнате. Он был знаком ей с тех самых пор, когда Бекки самой пришлось добавлять новые суммы в это импровизированное хранилище.

Еще раз облегченно вздохнув, она опустила доски на место и медленно поднялась с пола.

Мисс Вич снова окинула взглядом комнату. Все видимые предметы, напоминавшие об отце, исчезли навсегда — ценные картины, книги, коллекция трубок, собранная мистером Бичем во время его путешествий по миру. Бекки тогда училась в школе…

Ребекка направилась в столовую. В груди похолодело, когда обнаружилась пропажа китайского фарфора и посуды из серебра. Это оказалось для нее настоящим горем, так как данные предметы обихода передавались из поколения в поколение.

На смену растерянности пришел гнев. Она должна из кожи вон вылезти, но обязательно найти грабителей. А самый лучший способ совершить это — отправиться в город и навестить шерифа Долсона. Если кто-то и способен поймать воров, так только он. Этот мужчина давно уже приобрел в округе репутацию лучшего служителя закона. Герой гражданской войны, отмеченный наградами за боевые заслуги, считался одним из наиболее уважаемых и любимых людей Сент-Луиса.

Для всех, кроме самой Бекки. Долсон надоел ей до смерти своими постоянными ухаживаниями. Девушке совершенно не нравились его грубые шуточки. Мисс Вич не желала связывать собственную жизнь с человеком, сталкивающимся каждый божий день с опасностью. Она и так уже потеряла всех, кого любила, поэтому не испытывала ни малейшего желания стать вдовой.

Ребекка поднялась в свою комнату. Открыв дверцы платяного шкафа, девушка горько рассмеялась, уперев руки в бока: слава богу, воры не додумались забрать ее одежду.

Горя желанием отыскать виновных, которые перевернули и без того ее нелегкую жизнь вверх дном, мисс Вич поспешно облачилась в юбку для верховой езды и белую хлопчатобумажную блузку. Повязав длинные золотистые волосы красивой лентой, она сбежала вниз по лестнице.

Миновав коляску и запряженную в нее лошадь, Бекки вошла в конюшню, вывела из стойла коня и поспешно оседлала его.

— Ну, давай, малыш, — произнесла девушка, вскочив в седло. Умело, словно заправский наездник, управляя скакуном, мисс Вич лавировала по шумным и переполненным людьми и экипажами улицам города. Наконец, она добралась до входа в тюрьму Сент-Луиса и остановилась.

Привязав лошадь к коновязи, девушка направилась в кабинет шерифа. Бекки поежилась под раздевающим взглядом мужчины.

— Что привело вас сюда сразу после похорон отца? — поинтересовался Тед Долсон, поднимаясь из-за стола.

Бекки отошла в сторонку при приближении шерифа. Он выглядел довольно внушительно: высокий, худощавый, с пышными усами и волосами цвета спелой пшеницы. На поясе, туго охватывавшем талию, — два пистолета в кожаных кобурах.

— Тед, пока я была на похоронах, кто-то вошел в мой дом и ограбил его, — заявила Ребекка, широко открыв глаза, в которых светилось беспокойство; ее сердце гулко стучало. — Как люди могут быть такими жестокими и бессердечными?! Воры, должно быть, знали о моем местонахождении… Вы можете себе представить кого-нибудь, кто пал так низко: ограбить человека, чей отец только-только нашел приют на кладбище?!

— Ага… Думаю, смогу представить, — буркнул шериф. Обойдя посетительницу, он взял кофейник с плиты, налил две чашки кофе и, повернувшись, предложил одну Бекки.

— Нет, спасибо, Тед, — напряглась девушка. — Я ведь не совершаю светский визит. Разве вы не слышали, что сказано мною? Меня лишили всего… Понимаете? Всего!

— Это меня совсем не удивляет, — заявил Долсон. Затем, сделав глоток, поставил чашку на стол. Я неоднократно говорил вашему отцу: «Ваш дом слишком удален от других и является отличным объектом для преступления. Кто может увидеть фургон, удаляющийся прочь с награбленным? Да никто. Слышите, никто!»

— Но где же уважение? — дрожащим, прерывающимся голосом спросила Бекки.

— Воры не думают о таких мелочах, — отрезал шериф и посмотрел прямо в глаза посетительницы. — Послушайте, вы не должны там оставаться одна. Перебирайтесь в город. Я найду для вас подходящее жилье. И вообще… Выходите за меня замуж.

— Выйти замуж за вас? — девушка широко открыла глаза. — Тед, сейчас не самое подходящее время думать о замужестве… Я уже говорила вам об этом раньше. Так что не собираюсь в ближайшее время, а может, и никогда, выходить замуж, ибо опасаюсь навлечь на себя новые несчастья. Сначала исчез мой брат, затем умерла мачеха, теперь вот отец… — Она с трудом сделала вдох. — Когда вы будете любить кого-нибудь так, как я любила свою семью, и потом потеряете их, ваше сердце разорвется от боли… Боюсь, горечь утрат не утихнет никогда.

— Со временем все пройдет, — проговорил со знанием дела Тед. — Бекки, не стану торопить вас. Однако настаиваю на вашем переезде в город.

— Хорошо, я подумаю, — пробормотала девушка и взглянула на мужчину. — Но не потому, что вы предложили мне сделать это… Просто мне не хочется жить в отцовском доме — он полон ужасными воспоминаниями. Это является единственной причиной, Тед… Мой переезд не имеет ничего общего ни с вами, ни с кем-нибудь еще. Я собираюсь рассчитывать только на саму себя.

— Жить одной очень скучно и одиноко, — заметил Долсон.

— Похоже, я родилась одинокой, — горько усмехаясь, заметила Бекки, в мыслях возвращаясь к матери, которую ей так и не пришлось увидеть. Девушка часто думала о ней, представляла ее лицо, волосы, руки, и винила себя в смерти дорогого человека. Возможно, если бы не рождение дочери, Клер Вич осталась бы в живых, а не умерла бы во время родов.

Мисс Вич отвела взгляд, посмотрев на портрет разыскиваемого преступника, находящийся за спиной Теда, и побледнела: она узнала это лицо. У нее не возникло никаких сомнений, что человек, изображенный на плакате, — ее брат Эдвард. После начала войны он отправился на юг, решив сражаться на стороне конфедератов, так как раннее детство они провели в Каролине. Сейчас ему двадцать девять лет. Родственники ничего не знали о нем со времени его отъезда и до сегодняшнего дня полагали, что юноша пал на поле боя от руки янки. Но где-то в глубине души Бекки лелеяла смутную надежду на спасение Эдварда. «Он должен быть жив», — уверяла себя девушка.

Теперь же, когда она узнала, что он не умер, Бекки обрадовалась, но радость оказалась неполной: ведь ее брата разыскивает полиция штата. Странно, конечно. Эдвард всегда считался мягким, добрым, отзывчивым юношей. А чтобы стать преступником и изгоем, нужно иметь каменное сердце и черствую душу, или не иметь их вообще.

— Тед, это же Эдвард! — воскликнула она. — Разве вы не видите? Человек на плакате — мой родной брат!

Когда шериф ничего не ответил и лишь опустил глаза, мисс Вич охватил гнев.

— Тед, вы знали! — напряженно заявила девушка, и мужчина поднял голову. — Я требую объяснений! Почему вы не сказали мне сразу, как только получили объявление о розыске? Вы должны были знать! Ведь вы считались его лучшим другом! У вас нет таких прав! Как давно вы знаете об этом? Ведь даже мой отец был не в курсе…

— В моих глазах Эдвард умер в ту самую минуту, когда отправился на Юг сражаться на стороне мятежников, — хмуро произнес шериф. — Он стал предателем, а теперь — изгоем. Ваш брат дважды предал свою страну. С какой стати вы должны беспокоиться о нем? Я знаю, ваш папа даже не захотел бы слышать о сыне, ставшем закоренелым преступником.

«Мой брат — преступник, изгой», — повторяла про себя Бекки, холодея от этих слов. Неужели Эдвард действительно спокойно убивал мужчин и женщин?

Она отмела мрачные мысли и вновь взглянула на портрет разыскиваемого. Текст, напечатанный ниже, гласил, что этот человек грабил поезда и склады на территории штата Вайоминг.

— Вайоминг? — произнесла вслух Ребекка и повернулась к шерифу. — Почему же объявление с его изображением пришло к вам, если он орудует в другой местности?

Ей оказалось нелегко говорить о брате в таком тоне. Все время в сознании билась мысль, что речь идет о разыскиваемом опасном преступнике.

И все же девушка всем сердцем стремилась узнать, чем живет и дышит близкий ей человек. Ничто не могло поколебать ее веру в ошибочность случившегося. Эдвард всегда был добрым, сильным защитником, о котором могла мечтать любая молодая женщина. Когда он ушел воевать на Юг, часть сердца Бекки отправилась вместе с ним.

— Плакаты с портретом опасного преступника рассылаются по всей стране… Ведь такие люди постоянно в бегах, — неожиданно пробурчал Долсон. — Ваш брат, очевидно, весьма крепкий орешек, иначе бы я не получил объявление о его розыске.

— Никогда не поверю этому, — твердо заявила мисс Вич, упрямо выпятив подбородок. — Это может быть кто угодно, только не мой брат!

— Вы самая упрямая девушка, которую я когда-либо встречал, — тихо произнес шериф, устало опускаясь в кресло за столом. Махнув рукой в сторону плаката, он снова заговорил. — Господи, здесь все ясно, как божий день, а вы отказываетесь верить. Что же мне делать?

— Зато я знаю, как поступить мне, — проговорила Бекки. Не испугавшись твердого немигающего мужского взгляда, она положила руки на бедра. — Я собираюсь поехать и отыскать Эдварда и, клянусь всеми силами света и тьмы, найду его.

— Вы не сможете попасть в ад, где ему только и быть, — заворчал Долсон.

— Я обязательно найду его! — повысила голос мисс Вич.

— Ну, ладно, говорите, что хотите, — устало буркнул мужчина и, не удержавшись, рассмеялся. — Что вы будете делать с ним? Он же преступник… грязный, опустившийся на самое дно, вонючий изгой.

— Я намерена привести Эдварда в чувство, — дрожащим, прерывающимся от волнения голосом сказала Бекки, едва сдерживая слезы и стараясь не взорваться при виде саркастической улыбки шерифа. — Постараюсь уговорить его вернуться домой.

Шагнув к стене, она сорвала плакат. Тед мгновенно поднялся из кресла.

— Какого черта вы тут командуете?! — закричал служитель закона и потянулся за сорванной бумагой. — Немедленно верните!

— Чтобы весь Сент-Луис узнал о моем брате? — парировала девушка, пряча злополучное объявление за спину, куда Долсон не мог дотянуться со своего места. — Никогда, мистер Тед! А если вы вспомните прошлое… Эдвард всегда проявлял свою доброту и отзывчивость… А сколько дней вы провели вместе! Вы не должны выставлять на всеобщее обозрение этот чертов плакат.

— Он получит по заслугам, только и всего, — недовольно проворчал шериф. — А вы ищите неприятностей, Бекки, собираясь в путешествие по Вайомингу да еще с такой целью.

— Тед, я все равно поеду, — твердо сказала мисс Вич. В последний раз бросив взгляд на Долсона, она поспешила к выходу.

Вскочив в седло и крепко сжимая в руке сорванное объявление о розыске, Ребекка заплакала. При разговоре с шерифом она сдерживала себя из последних сил, но теперь… Правда о брате выбила ее из колеи, забрала последние остатки мужества и лишила присутствия духа.

Ее родной человек оказался преступником! О, боже, как же ей жить с таким страшным грузом на душе? Хотя без плохого нет и хорошего. По крайней мере, он жив, и это вселяло надежду и облегчало горе.

Мысли о встрече с Эдвардом будут сопровождать ее долгими днями, ночами, неделями и месяцами поисков. Завтра Бекки соберет вещи и со следующим пароходом отправится вверх по Миссури, затем возьмет билет на поезд, следующий по железной дороге Юнион Пасифик из Омахи в Шайен.

Конечным пунктом путешествия явится форт Ларами на Платт-Ривер. Плакаты с портретами Эдварда отправлены именно оттуда. Это означало одно: брат обитает где-то в здешних краях.

Повернув лошадь по направлению к дому, девушка похолодела от ужаса, потому что в голову пришла тревожная мысль: земля, на которой возвышается укрепление Ларами, принадлежит могущественному племени шайенов. Глаза Ребекки засверкали.

— Пусть они только попробуют остановить меня! Ничто не заставит прекратить поиски моего брата! Ничто!