– Ложись, Бетани. Я схожу принесу тебе чего-нибудь попить на сон грядущий, – сказала Мери, откладывая рукоделие.

В дверях, привалившись к косяку, стоял Терлаш, великан-нормандец, которому Ги поручил присматривать за Мери. Огромный рост и нарочитое молчание стража не позволяли забывать о его присутствии. Склонившись к уху сестры, Мери шепнула:

– Он даже ходит со мной в часовню, но никогда не молится.

Улыбнувшись, Бетани проводила ее взглядом до двери, где к ней присоединился молчаливой тенью Терлаш. Мери, задержавшись на пороге, обернулась:

– Мать была бы очень горда за тебя, ведь ты выполнила завещанное предками и защитила наших людей, – сказала она, выходя из комнаты.

Терлаш, почтительно поклонившись Бетани, тихо прикрыл дверь.

В последнее время Мери словно лучилась счастьем. Причем сияние это было вызвано не только ее красотой, ибо лицо девушки до сих пор хранило следы жестокого обращения, хотя отвратительные багровые кровоподтеки побледнели, став тускло-желтыми. Нет, свет исходил изнутри. Душевное здоровье Мери улучшалось с каждым днем, и Бетани благодарила Бога за то, что непродолжительное замужество не оказало необратимого воздействия на ее сестру. Несомненно, благотворное влияние на Мери оказывало ее присутствие в кругу родных людей. Как нельзя кстати пришелся приезд Брета. Семья собралась вместе, окружая друг друга теплом и любовью, необходимыми для здоровья и счастья.

Со времени возвращения Мери минул уже месяц, и до сих пор о ее муже-изверге ничего не было слышно. Ройс считал, северянина задерживает непогода, но Бетани хотелось верить, что лэрд Синклер просто выбросил Мери из головы. Правда, мысль эта была не очень-то утешительной, ибо она напоминала Бетани о ее собственном неопределенном будущем. Конечно, Ройс не Синклер, но любая женщина может оказаться выставленной за порог, если чувства ее мужа переменятся.

Бетани вздохнула. Возможно, на такие мрачные думы ее наводят приближающиеся роды. Подобно птице, свивающей гнездо в ожидании потомства, Бетани было необходимо знать, что ее ребенка ожидают покой и счастье. Ее рука, прикоснувшаяся к животу, ощутила слабое биение, и молодая женщина подумала о зреющей у нее в чреве новой жизни. Это волшебное чудо перестало быть для нее тайной. Бетани купалась в счастливом сознании материнства. Теперь ей стало известно то, о чем знали ее мать, бабушка и все поколения женщин – владелиц Нортумберленда. Эта связь была гораздо сильнее, чем передаваемое по наследству поместье… Величайшая сила в мире прошла сквозь века, и внезапно Бетани оказалась вовлеченной в извечный круг жизни. Охваченная благоговейным умилением перед великим замыслом Творца и благодаря Его за этот дар, молодая женщина смахнула навернувшиеся на глаза слезы.

Внезапно ее внимание привлек донесшийся из коридора шум.

– Нет, Брет. Бетани должна отдохнуть. Она плохо себя чувствует, так как ждет ребенка. Ты увидишься с ней завтра.

Услышав голос сестры, Бетани захотела было вмешаться, но она чувствовала себя слишком усталой. Напрасно Мери объясняет Брету ее недомогание тем, что она ждет ребенка. Как-нибудь позже, когда представится случай, надо будет обязательно исправить это недоразумение. Брет не должен пугаться малыша или ревновать к нему.

Вздохнув, Бетани перевернулась на другой бок, пытаясь заснуть. В последнее время она, как правило, засыпала буквально на полуслове. Говорят, это нормально в первые месяцы беременности. И все равно эта постоянная усталость действовала ей на нервы. Бездеятельность была ей в новинку.

Дверь тихонько приоткрылась, и в комнату заглянул Брет:

– Бетани?

В робком голосе брата молодая женщина уловила страх.

– Заходи, Брет.

Она раскрыла объятия, и мальчик, вбежав в комнату, радостно бросился к ней.

– Ты правда болеешь? – встревоженно спросил он.

– Да нет, просто немного устала, – успокоила его Бетани. – Иногда для того, чтобы сотворить чудо, приходится отдыхать. – Она улыбнулась. – Я так счастлива. Скоро у меня появится малыш. И ты станешь дядей.

Брет просиял:

– Правда?

– Честное слово, – заверила его Бетани.

– Я сейчас же всем расскажу об этом. Ройс уже знает?

Бетани постаралась скрыть улыбку:

– Знает.

Брет было расстроился, но тотчас же снова оживился:

– А дяде Браму можно сказать?

– Да.

Утвердившись в значимости собственной персоны, мальчик забрался к сестре в кровать.

– Можно побыть с тобой? Мери очень злая.

Бетани, слышавшая сердитый окрик сестры, не удивилась этим словам:

– Нет, Брет, она просто очень беспокоится за меня.

– В последнее время Мери стала злой и грубой. Я ее ненавижу.

– Брет, как ты можешь!

Упрямо вскинув подбородок, мальчик сверкнул глазами.

Бетани было знакомо это выражение, но сейчас ей не хотелось ссориться с братом.

– Мери очень тебя любит, – сказала она. – И, думаю, ей будет больно узнать, что ты ее не любишь.

Неуютно заерзав, Брет наконец взглянул на сестру.

– Я ее люблю, – через силу выдавил он и сразу же добавил: – Но она мне не нравится.

Бетани печально покачала головой. Остается надеяться, дядя Брам и Ройс смогут исправить характер мальчика своим благотворным влиянием. Так или иначе, но по брату она соскучилась.

– Ну хорошо, Брет, можешь ненадолго остаться.

Ребенок просиял:

– Я расскажу тебе про замок дяди Брама.

Бетани слушала оживленную болтовню брата, чувствуя, как у нее в душе разливается тепло. Скоро у нее будет свой ребенок – хотя ответственность за Брета лежит на ней уже так давно, что ей порой кажется, будто он ее первенец.

Мальчик зевнул, и Бетани едва сдержалась, чтобы не последовать его примеру.

– Ты вчера не выспался?

– Дядя Ройс взял меня с собой объездить дальние посты.

Дядя Ройс. Странно, что Брет с самого начала проникся расположением к нормандскому рыцарю. Он сразу же разглядел его доброту и душевную теплоту. Почему глаза ребенка первыми увидели правду?

– Ты любишь дядю Ройса?

– Да. Но не так сильно, как любишь его ты.

Ах, если бы муж тоже увидел это! Но нет, он слеп. Ну, не совсем слеп, поправилась Бетани, но со зрением у него плоховато. Ройс очень трудно привыкает к переменам. Он окружил себя неприступными стенами, но в них уже начинают появляться трещины. Господь Бог даровал ей терпение, и она дождется того мгновения, когда Ройс не побоится стать самим собой.

Брет перешел к рассказу о путешествии в Шотландию, с восторгом поведал о незнакомых нравах и обычаях другого народа. Время летело незаметно, и вдруг за дверью послышались шаги.

– Это Мери! – испуганно воскликнул Брет.

Бетани стало не по себе от страха, который она увидела в глазах мальчика. Надо обязательно что-то с этим делать.

Нырнув под одеяло, Брет прильнул к ней. Сладко улыбаясь, в комнату вошла Мери с подносом в руках.

– Я принесла тебе теплого молока. Оно поможет тебе уснуть. Я знаю, уже несколько дней тебя мучит бессонница.

Мери закрыла за собой дверь, и Бетани вдруг обратила внимание на отсутствие ее телохранителя.

– А где Терлаш?

– Я упросила его позволить мне побыть минутку наедине с сестрой. Милый великан согласился, что здесь мне ничто не угрожает.

Это правда, ее красавица сестра способна очаровывать диких зверей, но Бетани подумала, что Ройс и Ги будут не очень-то рады такому поступку своего воина.

– Мери, но он же обязан постоянно находиться возле тебя.

– Знаю. Но с тех пор, как с тобой произошел этот несчастный случай, нам ни разу не удалось остаться вдвоем.

Опустив поднос, Мери протянула сестре молоко. Взяв кубок, Бетани поднесла его к губам.

– Пей, – сказала Мери, похлопывая по донышку. Молоко оказалось сладким – чересчур сладким.

Желудок Бетани протестующе сжался.

– Мери, не могу, – сказала Бетани, опуская кубок. Увидев разочарованное лицо сестры, она поспешно добавила: – Я выпью молоко, но чуть позже. Большое тебе спасибо за заботу.

– Я подожду, пока ты допьешь, а потом отнесу кубок на кухню.

– Нет, это необязательно. Но ты оставайся, побудь со мной. Нам нужно о многом поговорить. Ты ведь еще не рассказывала мне о том, как жила в Шотландии, – сказала Бетани, собираясь перевести разговор на Брета.

Мери отвернулась:

– Замужество не оправдало моих надежд. В девичестве я столько об этом мечтала. Но, став взрослыми, мы, к сожалению, обнаруживаем, что наши детские мечты не сбываются.

Мери принялась расхаживать по комнате, и Бетани быстро вылила содержимое кубка в горшок, стоявший под кроватью. Ей не хотелось огорчать сестру, но молоко просто не лезло ей в горло.

– Весь замок – и саксы, и нормандцы – в восторге оттого, что их госпожа ждет ребенка, – вдруг заявила Мери.

– Спасибо, – зевнула Бетани, недоумевая, почему мысли ее словно заволокло туманом.

– Не могу поверить, что моя сестра станет матерью. Я так удивлена. Ты ведь ненавидела этого человека.

– Да, ненавидела. Но, похоже, от ненависти до любви один шаг.

– Как всегда, сестра, ты права, – усмехнулась Мери, внимательно глядя на Бетани. – Как ты себя чувствуешь?

У Бетани вдруг закружилась голова, но ей не хотелось тревожить сестру.

– Хорошо.

Она ведь о чем-то собиралась поговорить с Мери, но сейчас никак не могла вспомнить, о чем именно.

– Ты выпила молоко?

– Да, – солгала Бетани.

Головокружение усилилось. Взглянув на сестру, она подумала, что та выглядит как-то странно. Наверное, она действительно очень больна, если милый ангел Мери кажется ей похожей на исчадье ада.

– Где отцовский перстень? Он у тебя? – спросила Мери.

Силясь что-либо понять, Бетани сняла с шеи золотую цепочку.

Выхватив эту цепочку у нее из рук, Мери быстро надела ее на себя, крепко зажав перстень в руке. Когда она повернулась к сестре, глаза у нее были чужие и жесткие.

– А теперь я скажу тебе кое-что, о чем узнала много лет назад, когда меня насильно отдали в монастырь. – Улыбнувшись, Мери взяла кубок из ставшей безвольной руки Бетани. – Отлично. Ты выпила все до последней капли.

Бетани, тело которой, казалось, налилось свинцом, вдруг вспомнила про притаившегося рядом с ней под одеялом Брета. Она открыла было рот, собираясь заговорить, но Мери ее опередила.

– Ты мне не сестра.

– Что? – удалось вымолвить Бетани. Мери изо всех сил отвесила ей затрещину.

– Ты меня слышала. Мы с тобой лишь сводные сестры. Будь повнимательней!

Громкий звук свидетельствовал о силе затрещины, но онемевшая щека Бетани не почувствовала боли. Однако встряска на короткое время прояснила рассудок, и осознание происходящего просочилось через густую паутину, затянувшую ее мозг.

– Мы лишь сводные сестры! – снова выкрикнула Мери. – Наша мать блудила с дядей Брамом. Отец взял ее в жены, чтобы дать тебе имя.

Слова сестры, приглушенные и размытые, доходили до сознания Бетани словно сквозь сон.

– О чем это ты?

О господи, что с Мери? Бетани хотела позвать на помощь, но язык отказывался ей повиноваться. Внезапно она поняла, что на нее навалилась какая-то страшная болезнь.

– Ты незаконнорожденная, Бетани. Я являюсь законной наследницей Нортумберленда.

Бетани почувствовала страх. Похоже, болезнь затронула не только ее слух, но и зрение. Красивое лицо Мери, расплывающееся перед ее взором, исказилось и казалось уродливым и отталкивающим.

– Мери, помоги мне! – выдохнула Бетани.

– Я здесь. Я никуда от тебя не уйду до тех пор, пока ты не погрузишься в вечный сон и уже не сможешь никого предупредить о моих замыслах.

Бетани ощутила, как руки Брета обвили ее талию. Она непроизвольно прижала мальчика к себе, пытаясь защитить его.

– Твоих замыслах? – прошептала Бетани, не до конца понимая смысл отрывочных фраз сестры, но страшась услышать объяснение.

– Я собираюсь напасть на замок Ренвиг во главе войска своего мужа. А потом я через него буду править Нортумберлендом, добьюсь всего, о чем мечтала и на что имею право. И впредь никто не обманет меня.

Из раненной предательством души Бетани вырвался немой крик протеста.

– Мери, пожалуйста… – с мольбой произнесла она.

Но лицо сестры расплылось и исчезло, и Бетани, проваливаясь в темноту, вдруг поняла, что Мери и есть тот убийца, которого искал Ройс.

Мери удовлетворенно улыбнулась. Бетани не доживет до утра: яда в молоке было с избытком. Она взглянула на безжизненное тело сестры, и в ее душе не шевельнулось ни капли жалости.

Кубок будет вымыт и возвращен на место. Она сходит в часовню, помолится, а затем возвратится к своему мужу, ожидающему сигнала к нападению.

– Бетани, какая ты глупая! – сказала Мери. – Ты жертвовала собой ради других, тогда как на самом деле достаточно было спросить у Господа Бога, что он ждет от тебя. Он бы тебе ответил. Всемогущий постоянно со мной разговаривает. Впрочем, дорогая сестренка, для этого необходимо быть по-настоящему Его достойной.

Ройс и Ги смотрели на неприятельское войско, затопившее все поле перед замком.

– Кто это? – спросил Ройс.

Присоединившийся к братьям, Седрик задумчиво почесал голову:

– Если я хоть сколько-нибудь разбираюсь в знаменах кланов, это Хью Синклер.

– Муж Мери? – уточнил Ги.

– Да, – подтвердил старый воин, и в голосе его сквозила тревога.

Ройс повернулся к брату.

– Разыщи леди Мери. Она должна быть у своей сестры, – распорядился он, размышляя, как можно избежать кровопролития.

После ухода Ги Ройс сосредоточился на изучении вражеского войска, разбившего лагерь в трехстах ярдах от крепостных стен. Он не ждал появления шотландцев раньше весны. То, что горцы выступили в поход зимой, свидетельствовало о серьезности их намерений.

– Вашель, проследи за тем, чтобы на стены выставили дополнительных часовых. Пусть женщины кипятят смолу и воду. Седрик, у тебя есть какие-либо соображения?

– Да, милорд. Если вы пойдете со мной, я вам покажу, что сделали для защиты замка его прежние хозяева.

Ройс направился следом за старым воином, поражаясь его силе и энергии.

– Милорд, из замка выходят не один, а два подземных хода. Раньше не возникало необходимости открывать вам это. Но теперь, когда мы подверглись нападению, я обязан сказать вам это – мой первейший долг защитить леди Бетани.

Ройс изумленно уставился на сакса, однако, хорошенько подумав, он улыбнулся. На месте Седрика он сам поступил бы так же.

Старый воин усмехнулся:

– Ваши люди, обнаружив один подземный ход, прекратили поиски. Но существует и второй. Пойдемте, я покажу вам его.

Ройс с восхищением посмотрел на него.

– Ты будешь находиться при мне, – сказал он, оказывая тому большую честь.

К ним подошел Ги с пепельно-серым лицом.

– Ты нашел леди Мери? – спросил Ройс.

– Non, еще не нашел. У сестры ее не оказалось.

– И? – нетерпеливо воскликнул Ройс, недоумевая, зачем брат отвлекает его сообщением этих незначительных подробностей.

– Брат, мне нужно переговорить с тобой наедине.

Ройс посмотрел на Седрика, недовольный тем, что Ги относится с недоверием к воину-саксу, доказавшему свою преданность.

– Ги, возможно, ты не заметил, но замок осадило неприятельское войско. У меня нет времени на досужие разговоры.

Ги вздохнул:

– Бетани в бессознательном состоянии. Брет утверждает, что Мери отравила ее.

– Что? – изумленно воскликнул Ройс.

В ушах у него зашумело, острая боль заставила его сердце биться с невероятной силой. Казалось, оно вот-вот вырвется из его груди.

– Oui, отравила. Я обнаружил Бетани в спальне и не смог разбудить ее. У кровати на коленях стоял плачущий навзрыд Брет. Сквозь слезы ему удалось выдавить: «Это Мери с ней сделала». Впрочем, мальчик вне себя от горя. Возможно, он не знает, что произошло в действительности.

– Кто сейчас с Бетани?

– Майда. Она говорит, что если бы знала, какой яд был использован, то, может быть, смогла бы найти противоядие.

– Так узнай, черт побери, что это за яд!

– Ройс, как это сделать, если я нигде не могу найти леди Мери?

Оттолкнув его в сторону, Ройс решительно шагнул вперед.

– Она никуда не могла деться, ведь я приставил к ней человека. Ройс, быть может, мы ошибаемся. Как могла леди Мери отравить свою сестру под бдительным оком нашего стража?

– Среди нас есть изменник, и нам обоим это прекрасно известно. Если это не Мери, то кто? Я готов спорить на что угодно, что это она. Найди ее, и мы получим ответы на все вопросы.

– Милорд, – вступил в разговор Седрик, – если предатель – сакс, ему известно про оба подземных хода. И он попытается бежать, воспользовавшись вторым, еще не обнаруженным.

– Проследи за этим, – приказал ему Ройс, поворачиваясь к брату. – Я иду к Бетани. Не подведи!

Кивнув, Ги поспешно ушел.

Тихо войдя в часовню, Ги увидел в полумраке склонившую голову в молитве Мери. Латынь он не слышал с того времени, как покинул духовную семинарию, но сейчас, услышав слова Мери, нахмурился. Девушка обращалась к Всевышнему, прося у него не исцеления сестры и спасения людей Нортумберленда от вражеского нашествия, а призывая обрушить божественную кару на безродную шлюху и ее приспешников.

Ги был потрясен до глубины души. Ройс оказался прав. Все случившееся – в том числе и смерть Дамианы – дело рук Мери. Ги почувствовал тошноту.

Молодой воин осторожно приблизился к алтарю.

– Леди Мери, – тихо произнес он и тут заметил коленопреклоненного нормандского стражника. – Терлаш, в чем дело?

Терлаш, уронив голову на сложенные руки, ничего ему не ответил. Ги сделал знак Мери отойти от алтаря, позволив ему приблизиться к безмолвному воину. Склонившись над Терлашем, Ги тронул его за плечо, и тот упал навзничь, открывая вонзенный в грудь по самую рукоятку кинжал. Не подозревая о грозящей ему опасности, Ги обернулся и успел лишь почувствовать удар чем-то тяжелым в висок.

Мери презрительно оглядела рухнувшего на пол нормандского рыцаря.

– До чего же они все безмозглы, Боже, не так ли?

Под сводами небольшой часовни гулко раскатились отголоски безумного хохота. Мери вставила на место оторванную половую доску, которую так и не удосужился прибить отец Джон.

Медленно дойдя до выхода, девушка обернулась и преклонила колено.

– Не беспокойся, Господи, я буду осторожна, – прошептала она.

Затем, поднявшись, она вышла из часовни, даже не оглянувшись на свои жертвы.

Ги застонал, приходя в чувство. Его рука, поднявшаяся к гудящей от боли голове, упала вниз вся в крови. Шатаясь, Ги вышел из часовни, зовя на помощь.

Подбежавший на крик Вашель помог Ги дойти до главной залы. Сумар Чадвик попыталась было положить на рану повязку, но Ги сорвал ее.

– Обыщите комнату леди Мери, – приказал он. Увидев, что молодая женщина, застыв, смотрит на него как на безумного, он схватил ее за плечи.

– Делайте, что я говорю. Леди Мери отравила свою сестру, и мы должны знать, какой яд она использовала.

Пораженная, служанка в ужасе заломила руки:

– Я пошлю горничную на кухню, а другие слуги обыщут весь замок. Но, милорд, ведь она могла спрятать яд где угодно!

– Мы должны его найти!

– Предоставьте это мне, милорд; я сделаю все для нашей госпожи. Если яд еще здесь, мы его найдем.

Служанка убежала, и Вашель обратился к Ги:

– Сумар предана леди Бетани, милорд.

Ги в этом нисколько не сомневался.

– Вашель, нельзя допустить, чтобы Мери покинула замок. Возьми воинов и найди ее, – приказал он.

– Oui. Я лично прослежу за этим.

Отерев кровь со лба, Ги отправился проверять часовых. Необходимо предусмотреть все. Судя по всему, на Мери лежит не только убийство Дамианы. Очевидно, она хочет с помощью войска своего супруга отобрать Нортумберленд у нормандцев.

Ги покачал головой. Все, кроме Ройса, купились на ангельскую красоту смиренной Мери. У него самого были кое-какие подозрения, но он не видел причины, которая могла бы заставить ее творить такие жуткие деяния. Теперь же ему было понятно, что двигало Мери: ненависть и зависть.

В коридоре его встретил Вашель.

– Леди Мери бежала. Я обнаружил во втором подземном ходе Седрика. Старик ранен ударом кинжала.

С болью в сердце Ги поднялся в комнату Бетани, желая видеть брата. Отворив дверь, он раскрыл рот от изумления. Ройс, редко просивший Бога о чем-либо, стоял на коленях рядом с Бретом.

Ги не смог вспомнить, когда его брат молился в последний раз. Его взгляд перешел на Бетани. Вот самое ценное, что есть у Ройса. Если он ее лишится, он умрет.

Бетани лежала совершенно неподвижно, и лишь грудь ее едва заметно вздымалась и опускалась. Ройс беспомощно смотрел на нее. Молодая женщина казалась совершенно умиротворенной: на ее гладкой коже не было морщин – следов, оставленных тревогами и заботами, лицо было спокойным, прямо-таки ангельским. Она походила на заколдованную красавицу, ожидающую избавления от злых чар.

Ройс гнал от себя мысль о том, что Бетани может покинуть этот мир. Жизнь без нее просто невозможна. Ему не нужно было справляться о состоянии Бетани. Если глаза искусной целительницы Майды наполнены слезами, что еще можно говорить. Ройс вспомнил то время, когда вел себя грубо и резко с милой упрямой Анни. Она никогда не заслуживала его гнева. Впрочем, она нисколько не боялась этих яростных вспышек, в отличие от всех тех, кто трясся от страха.

Поднявшись с колен, Ройс присел на кровать, пытаясь понять, чем Бетани могла пробудить к себе такую ненависть. Взяв руку жены, он мысленно поклялся во что бы то ни стало найти Мери и воздать ей по заслугам. Краем глаза Ройс заметил Брета. По щекам мальчика катились слезы. Подхватив Брета, Ройс усадил его к себе на колени.

– Спаси Бетани, – с мольбой в голосе произнес тот.

«Спаси Бетани». Такие простые слова, но просьба эта невыполнима. Ройс возвел глаза к небу, прося Всевышнего проявить милосердие к молодой женщине.

Затем он снова посмотрел на мальчика:

– Не могу, Брет. Твоей сестре может помочь лишь чудо. А это удел Господа Бога.

– Я не хочу, чтобы она болела.

Брет заплакал, и Ройс прижал к груди его маленькое тельце, пытаясь принять на себя боль и страдания малыша.

Ги, подойдя к ним, опустился на колени рядом с кроватью. Склонив голову, он произнес слова молитвы, затем спросил:

– Брат, что мне нужно делать?

– Все необходимое уже сделано. Нам остается только молиться. Где Мери? – спросил по-французски Ройс, поглаживая Брета по голове.

– Ей удалось бежать из замка, – на том же языке ответил Ги.

– А яд? Он найден?

– Non. Но твои подозрения оказались верными. Мери и есть убийца, которого мы искали. Я подслушал ее молитву. Ее слова были обращены не к Христу, а к Сатане.

– Я так и знал, – с горечью произнес Ройс. По-братски потрепав его по плечу, Ги ушел.

Ройс снова встал на колени у изголовья кровати, и Брет последовал его примеру. Взяв руку Бетани, рыцарь поднес ее к губам, и вдруг из его глаз на безжизненную ладонь упала одинокая слезинка. Судорожно вздохнув, Ройс прижал руку жены к груди, к своему сердцу.

– Я никогда не говорил, что люблю тебя. Но до этого времени я просто не знал, что означают эти слова. Странно, что я способен на такое сильное чувство. Отныне я больше не смогу смотреть на белый свет, не гадая, о чем бы ты думала, если бы была рядом. Ты не представляешь себе, сколько жизней ты затронула.

Ройс подумал о людях Нортумберленда, о брате Бетани, ее дяде, своих людях, Ги – и наконец о себе самом. Бетани изменила их всех. Если она умрет, ничьи глаза в замке Ренвиг не останутся сухими.

Нет, надо гнать прочь подобные мысли. Смерть – частый гость на полях сражений, но как может она вползти на брачное ложе? Проклятие! Бетани лежит рядом и умирает, а он бессилен что-либо сделать. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы вернуть безжалостно отнятое отцом: имя, уважение, власть, состояние, – отнятое у него самого и у его детей. Но внезапно – подобно тому, как озаряет небо вспышка молнии, – ему открылась истина, и Ройс понял, что не это наполняет его жизнь смыслом.

Бетани! Она ему необходима. Ее любовь создала новый мир, в котором Ройсу хотелось жить.

– Бетани, мне нужны твои советы.

Ройс улыбнулся. У Бетани всегда находились замечания по поводу того, как он управляет ее людьми. Ибо это ее люди. Ее земля. Он покорил Нортумберленд, но Бетани покорила его сердце.

Ройс прижался лбом к ее щеке.

– Господи, – прошептал он, – не отнимай ее у меня. Какие бы проступки я ни совершил, ты караешь слишком строго. Если хочешь, возьми меня, но пощади мою любимую. Она – олицетворение всего доброго и светлого в этом мире. Такой женщины, как Бетани, которая служит Тебе, служа своим людям, здесь будет не хватать.

Бетани застонала, и Ройс смахнул прядь волос с ее лба.

– Как тебе помочь? Как облегчить твою боль?

Вздохнув, Ройс закинул голову, устремив взор вверх.

– Боже, – воскликнул он, – возьми меня вместо Бетани!

Его громкий крик отразился от стен, и Брет схватил его за руку.

– Не надо, она проснется.

Ройс печально улыбнулся, чувствуя, как его глаза застилают слезы.

– Non, видишь, как крепко она спит.

– Пусть Бетани отдохнет. Она очень устала.

– Oui, пусть она отдохнет.

Слезы душили Ройса. Да, пусть она отдохнет. И ребенок у нее в чреве тоже будет спать. Два человека, которых он любит больше всего на свете, покинут этот мир, так и не узнав о его любви.

Склонившись к Бетани, Ройс шепнул ей на ухо:

– Бетани, я люблю тебя всем сердцем. Ты и наш ребенок – величайший дар Господа Бога. Если ты выздоровеешь, обещаю: я буду выполнять все твои желания. Я буду делать для тебя все, что в моих силах, – лишь попроси. Я даже верну тебе свободу, если ты того пожелаешь.

Прикоснувшись губами к щеке Бетани, Ройс опустил голову на ее подушку. О боже, без нее жизнь кончится.

У него перед глазами предстали картины прошлого. Ройс поклялся всем, что было для него свято: если ему предоставится еще один шанс, если Всевышний сотворит чудо, он не повторит своих ошибок. Однако, произнося обет, Ройс понимал, что желает невозможного. Бог никогда не предоставляет человеку шанс исправить свои проступки. Сделав ошибку, приходится до конца жизни нести на себе тяжесть свершенного. Но цена этой ошибки – его душа. Вытерев слезы, Ройс снова взглянул на жену. Он не мог оторваться от прекрасного лица Бетани.

Ему на плечо легла чья-то рука. Обернувшись, Ройс увидел Вашеля.

– Милорд, мы – то есть все ваши воины – молимся за ее выздоровление.

Ройс кивнул, глубоко тронутый тем, что его люди просят у неба исцеления для Бетани. Нормандским воинам предстоит в самом скором времени сойтись с врагом в кровавой сече, и тем не менее они не забывают его жену. Ему было ниспослано благословение, но он слишком поздно это понял. Вздохнув, Ройс встал. На нем лежит ответственность за других. Он не вправе их подвести.

Нежно проведя кончиками пальцев по щеке Бетани, Ройс выпрямился и взял Брета на руки.

– До моего возвращения ты будешь нести дежурство рядом с Бетани. Я могу поручить это задание только надежному воину.

Мальчик торжественно кивнул, но они оба понимали, что Ройс, вероятно, вернется слишком поздно.

Войдя в шатер мужа, Мери презрительно скривила губы, увидев поспешно соскользнувшую с ложа обнаженную девицу. Схватив в охапку свои вещи, та выбежала из шатра. Проводив ее гневным взглядом, Мери повернулась к мужу. Хью Синклер довольно ухмыльнулся, нисколько не смущенный тем, что жена застала его с любовницей.

– Разгромить их не составит особого труда, – произнесла Мери голосом, холодным, словно зимняя ночь. Она развернула лист пергамента. – Здесь записано, сколько в замке людей и боевых коней. Я составила план укреплений, отметив важнейшие крепостные сооружения и два подземных хода. Впрочем, оба они теперь бесполезны, – улыбнувшись, она передала свиток мужу. – Единственный человек, обладавший мужеством и не потерявший честь, мертв. Я устранила последнее препятствие.

– Меня поражает, женушка, с какой легкостью ты расправляешься со своими соплеменниками.

Мери застыла:

– Это было необходимо. Всевышний поручил мне покарать грешников.

Великан-шотландец приблизился к жене, потягивая эль.

– Он еще не передумал?

– Нет. Это мой долг.

– Ты любила сестру?

– Да, хотя та этого не заслуживала. Бетани присвоила себе то, что по праву должно принадлежать мне. Господь просветил меня.

Некрасивое лицо Хью скривилось в злорадной усмешке. Он швырнул кубок в дальний угол шатра.

– Мы готовы завтра пойти на штурм. Молилась ли ты о нашей победе?

– Да. Завтрашний день принесет нам удачу, и мы будем править Нортумберлендом.

– Нет, я буду править Нортумберлендом!

Мери отпрянула назад, и в груди у нее зашевелилось недоброе предчувствие.

– Мы будем править.

– Нет, женушка, – замахнулся Хью. – Тебе придется усвоить один урок.

Мери подняла руки, пытаясь защититься от удара, но кулак мужа сшиб ее с ног. Хью бил ее руками и ногами, а она, свернувшись клубком, пыталась защитить голову. Предыдущие побои Мери перенесла стоически, понимая, что так будет легче убедить Бетани в искренности ее слов, но сейчас муж ее словно озверел.

Избив жену до полубесчувственного состояния, Хью поднял ее с земли и швырнул на ложе. Мери застонала, не в силах поверить в то, что он задумал. Великан уверял, что ему нужны только ее земли и замок, но не она сама.

– А теперь, после того, как ты выполнила все, что мне от тебя было надо, не вижу причин, почему бы не вкусить твоих прелестей.

Хью принялся срывать с нее одежду. Мери отчаянно сопротивлялась, но следствием этого были лишь новые жестокие удары. Оглушенная увесистым кулаком, она сквозь туман ощутила, как муж взбирается на нее. Ее тело пронзила острая, нестерпимая боль. Мери попыталась спихнуть с себя Хью, но тщетно. Насытившись, он, довольно заурчав, перекатился на бок. Мери, разъяренная тем, что ее использовали словно последнюю шлюху, занесла кулак, целясь мужу в лицо, но так и не смогла нанести удар. Могучая рука Хью свернула ей шею.

Последней мыслью Мери был укор Господу за то, что тот покинул ее.

Ройс обходил крепостные стены. Все поле перед замком было заполнено вражеским войском. При первых проблесках зари оно двинется на приступ. Ройс осмотрел укрепления, проверил своих людей, и все это время в мыслях его неотступно присутствовал образ Бетани.

Он делал все, чтобы защитить ее землю, а перед глазами его стояла ее улыбка, в ушах звучал ее звонкий смех. Ройс заставлял себя действовать, невзирая на боль.

Образ Бетани, нисколько не померкнув, не покидал его всю ночь. Ройс понял, что он отныне всегда будет с ним, что бы ни случилось. Бетани стала частицей его жизни, проникнув в его сердце и душу.

Призраки могут успокаивать, могут мучить; призрак Бетани будет делать и то, и другое. Оставаясь один, Ройс смыкал веки, погружаясь в царство печали. Ги обнаружил брата забившимся в угол башни, лицо его было залито слезами.

Раньше Ройс сгорел бы со стыда, если бы его застали в таком виде. Странно, но теперь это не имело для него никакого значения. И все же, вытерев глаза, он, вздохнув, взглянул на брата.

– В чем дело, Ги?

– Ройс, я предпочел бы отсечь себе руку, лишь бы не приносить тебе это известие.

Кровь застыла в жилах Ройса, он ощутил, как у него стиснуло грудь.

– Она умерла, – безжизненным голосом произнес он.

– Non, – поспешно заверил его Ги. Ройс почувствовал прилив облегчения:

– Что же тогда случилось?

– Яд. Мы не смогли найти его, – тяжело вздохнул Ги. – Извини, Ройс.

– Как она? – спросил Ройс, затаив дыхание.

– Так же. Ее судьба в руках Всевышнего.

Кивнув, Ройс отвел взгляд, пытаясь совладать с мучительной болью. Прошло несколько минут, прежде чем он наконец заговорил:

– Как только начнет светать, замок подвергнется штурму. Я рад, что ты рядом.

– Я не отойду от тебя ни на шаг! – воскликнул Ги.

– Будем молиться о том, чтобы выстоять – не ради себя, а ради моей жены. Я перед ней в неоплатном долгу.

– Значит, ты признаешь, что любишь эту саксонку?

– Oui, но сейчас, уже слишком поздно. Я так и не успел сказать ей об этом, – дрогнувшим голосом произнес Ройс.

– У тебя еще будет возможность.

Ройс вздохнул:

– Я не верю, что Господь Бог предоставляет людям повторный шанс. Я обладал всем, чего только желал, но не понимал этого. Я отшвырнул от себя бесценный дар.

– Господь не карает, брат; это предоставлено людям. Он милостив и все понимает. Молись. Проси его вернуть этот дар.

– Молюсь. От всего сердца молюсь, Ги. Но ответа нет. Впрочем, я его и не жду. Твой брат не настолько близок к Всевышнему.

– Он раскрывает свой слух перед грешниками.

– Да? Боюсь, мой голос остался неуслышанным, – печально улыбнулся Ройс. – До этого момента я никогда не испытывал нужды в Боге, и теперь, уверен, он отвечает мне тем же. А сейчас нам надлежит выполнить свой долг, какие бы чувства нас ни обуревали!

Развернувшись, он решительной походкой направился к своим воинам.

– Пошли. Нам предстоит тяжелое испытание.