На следующее утро, войдя в небольшую столовую, где обычно завтракали, она увидела за столом брата. Сара, опасавшаяся встретить здесь лорда Мелфорда, обрадовалась, застав Фэрли в одиночестве.

И поскольку представился редкий случай, она решила немедленно поговорить с братом.

Фэрли, подняв голову, улыбнулся Саре так нежно, что сердце у нее сразу оттаяло.

– Доброе утро, Сара. Мы редко видимся с тобой последнее время, и это ужасно, ведь я вернулся домой из-за тебя.

Его улыбка погасла, когда он вспомнил о своем неудавшемся и таком унизительном для Сары заговоре. Заметив, что брат нахмурился, Сара тоже помрачнела.

– Ты очень занят, – заметила она сдержанным тоном, садясь напротив. – И это мешает тебе заметить, что твой друг, граф Мелфордский, уделяет слишком много времени и внимания твоей младшей сестре.

Наблюдая за его реакцией на эту новость, она заметила, что выражение лица Фэрли ничем не отличается от выражения лица бедняги Чарлза Хенли, которому она отказала вчера.

– Анжелина? Боже правый! Вот уж не думал, что такое может случиться.

– Уверена, что ты и не заметил. – Она взяла тост, хотя есть не хотелось.

– Последнее, что бы я хотел… – начал он и, спохватившись, быстро добавил: – Понимаю теперь, почему такой кислый вид у Мэтьюза.

– Анжелина слишком молода, и титул графа привлекает ее больше, чем любовь лейтенанта.

Фэрли швырнул салфетку на стол.

– Я так и знал! Не надо было его приглашать… Идиотская затея… – пробормотал он себе под нос.

Сара поняла, что брат расстроился.

– Тогда зачем ты это сделал? – спросила она.

Он пожал плечами, избегая ее взгляда, что еще больше утвердило ее в своем подозрении.

– Сам не пойму. Хотя пожалуй… Граф мне нравится, и мне показалось, что ему самому хотелось, чтобы я его пригласил. Успокойся, Сара, папа никогда не даст согласия на его брак с Анжелиной. Отцу не так-то легко вскружить голову, как глупой девчонке.

– Ты недооцениваешь Анжелину, – возразила Сара. – Если она захочет выйти за графа, отец не станет перечить. И почему он должен препятствовать? Они будут такой красивой парой. Как думаешь, граф способен на это?

Фэрли подумал с минуту.

– Мелфорд не глуп, Сара, и, честно говоря, вряд ли он захочет жениться на нашей сестре сейчас, когда у нее в голове лишь наряды и балы.

Сара внимательно посмотрела на брата. Ясно, он не хочет иметь зятем графа Мелфордского. Но почему? Граф – прекрасная партия, и Фэрли был бы польщен… Ужасно, но ее подозрения не лишены основания!

– Ты прекрасно знаешь, что в сердечных делах люди теряют здравый смысл, – заметила она и потом, выждав пару секунд, добавила: – Я знаю, почему ты его пригласил.

Фэрли покрылся румянцем. И хотя она поклялась ничего не говорить брату, страшась лорда Мелфорда, однако желание помочь брату пересилило страх.

– Откуда ты знаешь? – вздохнул Фэрли.

– Мой дорогой, я знаю тебя. Знаю и то, что граф не принадлежит к числу твоих близких друзей. У тебя была другая причина пригласить его. Я права?

Он проглотил ком в горле.

– Очень сожалею, Сара. Это было сделано с лучшими намерениями. Клянусь, в первый и последний раз!

От этих слов раскаяния у Сары с плеч свалился тяжелый груз.

– Клянусь, больше никогда не сделаю ничего подобного. Дурацкая была идея… Если бы граф тогда не подвернулся, я бы отказался от этой затеи. Прости меня, Сара.

Она улыбнулась. Оставалось надеяться, что его связь с преступником на этом закончилась и останется в тайне. В таком случае им придется полагаться целиком на великодушие графа Мелфордского. Что ж, ничего другого не остается!

Фэрли поднялся и, покачивая головой, пошел к двери.

– Анжелина, не может быть… Анжелина… Надо было раньше думать, что этим все кончится.

Фэрли ушел, и Сара тяжело вздохнула.

Послышались голоса за дверью – Фэрли с кем-то здоровался.

Она замерла, но немного погодя голоса стихли, удаляясь. Она успокоилась и налила себе остывшего чая. Дело совсем запуталось! Ее долг ясен – она немедленно должна заявить на преступника, хотя никаких доказательств не имеет. Конечно, к ней прислушаются, может быть, на Ббу-стрит найдут и других свидетелей – жертв этого наглого грабителя. Однако в глубине души Сара знала, что ее останавливает теперь не только страх выдать правосудию вместе с графом и брата. Если быть честной, с самого начала причина была в другом.

В это время дверь отворилась, и Сара, решив, что это сестры либо тетя Феба наконец надумали позавтракать, изобразила на лице приветливую улыбку, которая тотчас же исчезла – перед ней стоял тот, о ком она думала не переставая все эти дни. Рука задрожала, и чашка звякнула о блюдце.

– Доброе утро, мисс Оден. Погода нас радует, не так ли?

Сара пробормотала что-то неразборчиво в ответ, но его совсем не обескуражил холодный прием. Подойдя к столу, граф положил себе на тарелку пару телячьих отбивных и ломоть ростбифа. А Сара украдкой поглядывала на него из-под опущенных ресниц. Он был в прекрасно сшитом сюртуке из темно-синей ткани, который подчеркивал широкие плечи и стройную талию, бледно-желтые бриджи облегали сильные длинные ноги, и она вынуждена была признать, что граф весьма импозантен.

Он перехватил ее взгляд и улыбнулся. Смутившись, Сара отвернулась. Граф сел напротив, и когда она снова осмелилась поднять на него глаза, то увидела, что он с аппетитом уничтожает свой завтрак. Сара поднялась из-за стола:

– Я позвоню, чтобы принесли свежий кофе.

Он перегнулся через стол и взял ее за руку.

– Прошу вас, сядьте, мисс Оден. Кофе подождет. Я еще не готов к нему, так что допивайте ваш чай.

Сара села и взяла еще один кусочек тоста. Ей хотелось извиниться и уйти, но она заставила себя остаться. Они редко последнее время оставались наедине, и вдруг она ощутила прилив любопытства.

Подняв глаза от тарелки, он встретил ее взгляд, и на этот раз она не отвела глаз.

– Вам, кажется, понравилось у нас, – сказала Сара.

– Вы правы, это действительно так, – ответил он искренне. – Ваш отец и брат были очень добры, сказав, что будут рады видеть меня в любое время. – На мгновение он нахмурился. – Но полагаю, вам утомительно принимать столько гостей, вы ведь только что вернулись домой. И если мне будет позволено заметить, вы немного бледны.

– Наш дом славился гостеприимством в прошлом, у нас бывало гораздо больше гостей.

– Тогда, вероятно, на вас действует влажность. Многие люди ее не переносят. Ваша сестра, по-моему, к ним принадлежит.

У Сары порозовели щеки.

– Мне нравится это время года. Сад красив как никогда.

– Я думаю, такой прекрасный сад – заслуга целиком ваша.

– Моя мать руководила посадкой роз, а я всегда за ними присматривала. – Сара снова взглянула на него. – Не думала, что вас интересуют цветы. – В ее голосе прозвучал вызов.

– Но это именно так. – Он улыбнулся. – Наш сад в Мелфорд-парке тоже красив, но ваш лучше. Наверно, потому, что за ним ухаживает женщина, а розы просто великолепны. Моя мать мало внимания уделяет саду. Она полагается на садовников. Явное заблуждение.

– Полагаю, вашим интересом к розам объясняется вчерашняя экскурсия по саду с моей сестрой?

– Да, она была настолько любезна, что предложила прогулку. Мы искали вас, чтобы вы составили нам компанию, но не могли найти. Потом обнаружилось, что вы беседуете с джентльменом, которого я встречал на балу, и мы не осмелились нарушить, как нам показалось, ваш серьезный разговор.

Сара вновь опустила глаза:

– Вы говорите о мистере Хенли. Он старый друг семьи.

– Особенно одного из членов семьи, – уточнил граф.

Сара не нашлась что ответить.

– Анжелина вас очень любит, – улыбнулся граф.

– Вы, наверно, находите поведение моей сестры чересчур непосредственным, – заметила Сара. – Но вы должны быть снисходительны – она рано лишилась матери. Как старшая сестра, я в большей степени несу за нее ответственность. Анжелина на редкость красива, и я беспокоюсь за ее судьбу. Она сейчас только готовится к своему первому выходу в свет. Приданое, хотя и вполне приличное, далеко от совершенства.

В этом предупреждении прозвучал слишком прозрачный намек, который трудно было не понять. Ей не хотелось быть бестактной и выходить за рамки приличий, тем более что граф никогда не позволял себе бестактности. Только паническое состояние заставило ее пойти на откровенную резкость.

– Уверен, мисс Оден, вам не о чем беспокоиться. Скромное приданое не может помешать успеху вашей сестры. Вы сами заметили, что она обладает прекрасной внешностью, и любого мужчину, искреннего в своих чувствах, не остановит столь тривиальное обстоятельство.

Она поднялась, чтобы уйти, и опять он удержал ее за руку.

– Прошу вас, мисс Оден, разве мы не можем стать друзьями?

– Думаю, вы и сами знаете, что нет. – И, пытаясь освободить руку, которую он не отпускал, она добавила: – Надеюсь, я была вежлива с вами, как с любым из наших гостей.

– Вежливы, да, но не было ни капли теплоты.

– Теплоты? – усмехнулась Сара. – К вашему сведению, я бы хотела набраться храбрости, чтобы объявить публично о вашем безнравственном поступке. – Она выдержала паузу. – Но однажды мне это удастся, надо только подождать, когда общество будет достаточно многочисленным, и тогда мое заявление произведет наибольший эффект.

– Временами, мисс Оден, вы просто как дитя, – вздохнул он. – Если в вас есть хоть крупица здравого смысла, вы должны понять, что этот случай вовсе не является чем-то исключительным в наши дни. Пока лишь несколько человек знают об этом. Ваш брат и я, разумеется, будем хранить молчание, а вы должны знать, что упоминание об этом случае в обществе лишь выставит вас перед всеми в невыгодном свете. Надеюсь, вы меня поняли?

Сара задохнулась от неприкрытой угрозы и заставила себя взглянуть на него. Лицо его было суровым, и он продолжал тем же резким тоном:

– Больше никаких заявлений по поводу публичной огласки! Я требую вашего молчания ради сохранения собственного лица, хотя в равной степени беспокоюсь и за вас – не хочу, чтобы вы страдали, мисс Оден, а вы неизбежно пострадаете, когда эта история получит огласку. Вот так!

Саре стало страшно. Предупреждение не могло быть яснее. Но как далеко он может зайти, чтобы заставить ее молчать? Главное, безопасность Фэрли была подтверждена. Впрочем, граф наверняка обладает такими уликами, что уверен в молчании брата.

Пора было отвечать.

– Я поняла вас, и очень хорошо поняла. – Голос у нее дрогнул. – И считаю теперь основной причиной вашего долгого пребывания здесь желание заставить меня мучиться!

– О нет, мисс Оден, я остаюсь совсем не для этого. – Он покачал головой.

Дверь отворилась. Его громкий голос не позволил им услышать шаги. Анжелина встала как вкопанная на пороге, из-за ее спины выглядывали Маргарет и тетя Феба. На лице Анжелины застыло выражение изумления, потом оно вспыхнуло от негодования.

Саре наконец удалось освободить свою руку, а тетя Феба за спиной Анжелины произнесла нетерпеливо:

– Входи же, детка! Мы не можем стоять в дверях все утро.

– Доброе утро, Сара, – сказала Анжелина, посылая сестре улыбку. – Ты сегодня необычно рано встала. – И, не ожидая ответа, она направилась прямо к столу и села рядом с графом.

– Какое удовольствие – встретить вас рано утром за завтраком, милорд, – произнесла Анжелина, просияв.

– Люблю неторопливые завтраки, особенно в обществе четырех очаровательных леди, как случилось сегодня.

Маргарет лишь добродушно улыбнулась при такой откровенной лести, что неприятно поразило Сару, полагавшую, что Маргарет – единственная, кто способен устоять перед чарами графа.

Маргарет и тетя Феба уселись напротив графа и Анжелины. Тетя Феба взяла тост и обратилась к Саре:

– Дорогая, пойди скажи дворецкому, чтобы принесли свежего кофе и горячих тостов.

Сара молча повиновалась, все время чувствуя на себе взгляд графа, и успела заметить, что он нахмурился. И вдруг она испугалась. Если он сомневается в ее благоразумии, то вскоре могут последовать действия, чтобы заставить ее молчать. В его безжалостности она не сомневалась, он и должен быть таким, поскольку ведет двойную жизнь.

Сара сожалела о том, что не сдержалась и наговорила лишнего. Но, как человек прямой и откровенный, она привыкла говорить то, что думает. Придется все время помнить, что он не только граф Мелфордский в четвертом колене, но и главарь шайки известных своей беспощадностью преступников. Его ждет виселица, и кто знает, на что он может пойти, чтобы обезопасить свою жизнь и имя знатного рода. При таком повороте мыслей она почувствовала слабость, в глазах потемнело, и, чтобы не упасть, она вынуждена была ухватиться за каминную полку.

А за столом шла непринужденная беседа, в ней охотно принимали участие тетя Феба, Маргарет и граф, который разговаривал с дамами с обычной учтивой любезностью. Когда Сара вновь вернулась к столу, она наткнулась на холодный взгляд Анжелины. Сара отвела глаза, а сестра громко и, по мнению Сары, игриво обратилась к графу:

– Лорд Мелфорд, вы не желаете присоединиться к брату и лейтенанту Мэтьюзу? Они только что отправились на рыбалку.

– Я бы с удовольствием, но, к сожалению, неотложные дела в имении призывают меня покинуть вас немедленно после завтрака.

У Анжелины лицо вытянулось от разочарования, а Сара с трудом скрыла свою радость. Так он знал с самого начала, что уезжает! Дворецкий и служанка внесли свежие тосты и кофе. Она решительно пересекла комнату и села вновь за стол, и вовремя – ноги отказывались держать ее. Пусть теперь упражняется в остроумии на ее счет, она потерпит. Он уезжает, и Анжелина скоро забудет его.

– Надеюсь, вы посетите нас снова, лорд Мелфорд, – поднося ко рту вилку с куском ростбифа, сказала тетя Феба. – Мой племянник и лейтенант Мэтьюз заявили о желании остаться здесь до конца месяца, после чего они, как и следовало ожидать, собираются поехать в Брайтон, этот фешенебельный приморский курорт.

– Благодарю вас, миссис Кернфорт, – сказал он, подарив ей чарующую улыбку. – Вы так добры и гостеприимны. – Он бросил быстрый взгляд в сторону Сары. – Я ценю ваше гостеприимство, но дела в имении требуют моего присутствия. Я тоже поеду в Брайтон, но позднее. Я обещал сопровождать мою мать на первый раут принца-регента.

Анжелина сидела, уткнувшись в свою тарелку, и у Сары сердце сжалось от жалости. Утешало, что лейтенант Мэтьюз, который умеет вызвать улыбку на лице сестры, пока остается, по причине, которую и не думал скрывать.

Граф тоже посмотрел на Анжелину, и теплая улыбка скользнула по его лицу. Никогда он не дарил Саре такой улыбки.

– Если я не смогу увидеться с вами здесь, то сочту за честь нанести первым визит, когда вы прибудете в Лондон, – обратился он к Анжелине. Та сразу просияла, а тетя Феба ответила за нее:

– Мы будем очень рады вам, – и потом добавила: – Как поживает ваша матушка?

– О, с ней все в порядке. Она покинет Мелфорд-парк на следующей неделе, отправится в Брайтон, чтобы приготовить наш дом к переезду всей семьи. Еще одна причина, по которой я должен вас покинуть. Я не знал, что вы с ней знакомы, миссис Кернфорт.

Тетя Феба улыбнулась:

– Это было давно. Я помню, что графиня была весьма жизнерадостной особой.

– В этом она мало изменилась, – ответил лорд Мелфорд с улыбкой.

– Тетя Феба считалась красавицей в те дни, – вставила Маргарет, и тетушка покрылась румянцем, а лорд Мелфорд, как всегда, был галантен.

– А в этом она мало изменилась, – заметил он.

Немного погодя, закончив обязанности по дому, Сара собрала свои рисовальные принадлежности и отправилась в парк. Нашла укромное местечко, где надеялась побыть в одиночестве некоторое время. Она любила рисовать. И обычно ей доставляло удовольствие это занятие, но сегодня вдохновение ей изменило. Да и радость от известия об отъезде лорда Мелфорда улетучилась! Оказывается, сама того не осознавая, она привыкла радоваться даже тем редким встречам, которые у них случались.

Здесь и нашла ее тетя Феба.

– Так вот где ты прячешься! – воскликнула тетушка, усаживаясь рядом с племянницей.

Сара сразу отметила нотки недовольства в ее голосе.

– Я наслаждаюсь погодой, тетя Феба. Когда пойдет дождь либо снег или спустится туман, уже не будет возможности посидеть в парке.

– Вредная привычка сидеть на солнце. Ты испортишь цвет лица. Анжелина никогда не выходит без зонта, и ты не должна. Вам повезло, что можете носить платья из таких легких тканей. Когда я была девушкой, мы должны были ходить в тяжелом шелке или парче, никаких муслинов и батистов. И уж конечно, никаких декольте, этой приманки для мужчин!

– Но, тетя, на портрете мамы, который висит в холле, декольте весьма откровенное и грудь почти открыта. К тому же мужчины на меня не заглядываются, так что приберегите критику для Анжелины. Хотя это бесполезно, вы покупаете для нее платья для первого выхода в свет и должны следовать последнему писку моды, каким бы откровенным ни был у них вырез.

– Не сомневаюсь, мы найдем компромисс… – ответила тетка неохотно.

Сара взглянула на нее:

– Уверена, вы отыскали меня здесь не затем, чтобы обсуждать фасоны платьев.

– Разумеется, нет. Анжелина говорила со мной о своих подозрениях по поводу тебя. О том, что ты хочешь отбить у нее лорда Мелфорда. Она жалуется, что ты каждый раз появляешься с ними рядом, не даешь возможности остаться наедине.

– Думаю, я поступаю разумно. – Сара, потупившись, рассматривала носки своих туфель. – Кстати, его светлость не возражает против моего присутствия. Следовательно, он опасается испортить репутацию Анжелины перед ее первым появлением в свете.

– Вздор! – возразила тетка. – Ничего неприличного в их прогулках по парку в родовом поместье Оденов я не нахожу.

– Но у меня есть веская причина, тетя Феба.

– Уж в этом я уверена! Но было бы лучше, если бы ты оставила их в покое и дала ему возможность сделать ей предложение, если бы он захотел.

Сара уставилась на нее в ужасе:

– Но это совсем не то, чего он хочет, тетя Феба! Мне странно слышать, что вы так легкомысленно смотрите на их отношения. Вы же сами говорили, что он любит волочиться за женщинами, и даже хуже. Я заметила, что у него довольно странное чувство юмора. Вполне возможно, граф просто развлекается от нечего делать, пользуясь ее наивностью, а потом посмеется над ней и, вернувшись в Лондон, испортит ей репутацию несколькими тщательно подобранными фразами.

Тетя Феба отшатнулась:

– О нет, только не это! Но граф Мелфордский никогда так не поступит. Да, он обожает волочиться за женщинами, но он – джентльмен и никогда не воспользуется нашим гостеприимством, я уверена.

– Потому что вы были когда-то влюблены в его отца, тетя Феба? Но это вовсе не означает, что лорд Мелфорд тоже джентльмен.

Тетя Феба принялась оправлять свою шаль.

– Да кто тебе сказал? Откуда такие выдумки?

– Но ведь вы были в него влюблены? – улыбнулась Сара.

– Немного, быть может. Но в Гарри Меррика были влюблены почти все девушки в то время. Он женился на Ариадне Бетингтон – потрясающей красавице, признанной светом, но… осмелюсь сказать, не обладавшей ни крупицей здравого смысла. Возможно, поэтому и сына его влечет к Анжелине. Я хорошо помню… – Она засмеялась. – Это было, кажется, в Воксхолл-Гарденз, увеселительном саду Лондона. Перья у нее на шляпе были такими огромными, что загорелись от светильника. Понадобились усилия двоих слуг и около семи литров шампанского, чтобы погасить пламя.

Сара не могла не рассмеяться, когда представила картину, описанную тетей Фебой.

– О боже! – воскликнула она. – Надеюсь, миссис Бетингтон не пострадала?

– Нет, но могла. Она была тогда в интересном положении, и Ричард родился через неделю после того случая – конечно, раньше времени. Он был болезненным ребенком, насколько я помню. Никто не думал, что он доживет до того времени, когда сможет вступить в права наследования, и бедная Ариадна переживала, потому что следом родились две девочки. Теперь не поверишь, глядя на него. – Она вздохнула. – Но, кажется, ты права, Сара. Я считаю, что он не станет делать предложение Анжелине, пока она не покажется сначала в свете… Граф как раз тот тип мужчины, который предпочтет обвенчаться с признанной светской красавицей, нежели с никому не известной провинциалкой.

– А я считаю, что этого никогда не случится! – заявила Сара.

– Ты что, не хочешь стать золовкой графа Мелфордского? – Тетя Феба всплеснула руками. – А я бы предпочла стать теткой маркизы или герцогини, но буду довольна, если Анжелина выйдет за графа.

– Дело не в титуле, тетя, а в самом человеке.

Миссис Кернфорт уставилась на племянницу, и Сара отвела взгляд.

– Он совсем не тот, кого бы я хотела для своей сестры.

– А почему нет?

– Я даже не знаю, что сказать. Анжелина чувствительна, и вряд ли ее устроит перспектива стать замыкающей в перечне его увлечений.

Тетя Феба хмыкнула.

– Почему нет, если на ней этот список закончится. Ах, Сара, покажи мне мужчину, у которого не было целой вереницы любовниц до свадьбы. Да кому такой нужен? – Она помолчала. – Уж не сама ли ты в него влюблена?

Впервые вслух прозвучало то, в чем Сара боялась признаться самой себе. Слова, оброненные тетей Фебой случайно, были не чем иным, как голой истиной. Сара влюбилась в Ричарда Меррика, то есть Билла Кирси, и никогда еще не было на свете такой несчастной любви.

– Какой вздор! – сказала она дрогнувшим голосом.

– Моя дорогая, незачем стыдиться своих чувств. – Тетя Феба покачала головой. – Не надо бояться признать, что ты обыкновенная женщина, как все, и разделяешь влюбленность многих в красивого мужчину.

– Я вовсе не влюблена в него, тетя Феба! Я не школьница, которую могут прельстить комплименты смазливого ловеласа.

– Конечно, дорогая, – кивнула тетя Феба. – Ты зрелая женщина, разве нет?

– Ах, тетя, я намеревалась не говорить об этом и, пока он был гостем в нашем доме, надеюсь, хорошо прятала свои чувства, но все дело в том, что я его ненавижу.

– Вот теперь ты меня удивила. – Тетя Феба задержала дыхание.

Неожиданно рядом с ними возникла Анжелина в белом платье и с таким низким декольте, что у тети Фебы вытянулось лицо.

Сара обрадовалась возможности прекратить выяснение ее отношения к графу.

Анжелина явно была не в настроении, она молча крутила зонтиком, и тетя Феба ехидно заметила:

– Если ты, Анжелина, не перестанешь хмуриться, твое лицо быстро потеряет свою прелесть. И подними выше зонт! Я не могу убедить твою сестру в том, что загорелая кожа малопривлекательна, но не желаю появиться в Лондоне с девицей, у которой лицо темное, как у простолюдинки.

Сара взглянула на сестру. Лицо у Анжелины было, как всегда, молочно-белого цвета, с нежно-розовым оттенком и напоминало персик.

Анжелина уселась между теткой и сестрой и бросила на Сару недовольный взгляд.

– Граф Мелфордский только что уехал, – сказала она, глядя на носки своих атласных туфель. – Наверно, больше не приедет, хотя, прощаясь, обещал, что попытается вернуться, пока здесь Фэрли.

– Ты все равно встретишься с ним в Лондоне, – заметила тетушка.

– Но это будет не скоро – через пару месяцев. А за это время он может увлечься другой.

– В таком случае сможешь считать, что тебе повезло, – сказала Сара, ненавидя себя за эти слова. – На свете полно лучших мужчин.

– Что ты знаешь о мужчинах? – с вызовом спросила сестра тоном искушенной женщины.

– Не переживай, милая, – поспешно вмешалась тетя Феба, – здесь все еще лейтенант Мэтьюз.

– Он всего лишь лейтенант гусарского полка.

– Ты много о себе понимаешь, – резко заметила Сара. – Всего лишь лейтенант, видите ли… Мэтьюз отмечен за храбрость в битве при Ватерлоо, к твоему сведению.

– Он третий сын виконта Лэнгли, дорогая. Старинный и уважаемый род, даже если и не такой влиятельный, как род Мелфорда, – заметила тетя Феба.

– Да какая разница! – Анжелина пожала плечами. – Они устроили скачки. Конечно, не сравнишь серых лорда Мелфорда и упряжки Фэрли и лейтенанта. Я попросилась в коляску графа, но он сказал, что, хотя я наверняка принесу ему удачу, это было бы несправедливо по отношению к остальным. Фэрли и Мэтьюз не вернутся до обеда, они поедут в Неттлтон на петушиные бои. – Она покосилась на сестру. – Так что с этих пор, милая Сара, можешь больше не искать моего общества. Я надеюсь, что смогу на этот раз прогуляться по саду одна.

– Не будь ребенком, Анжелина! С тех пор как я вернулась, одни и те же разговоры. Это утомительно, в конце концов. Пожалуй, даже жизнь в Харрогите не была такой однообразной. Если бы я разрешила тебе оставаться наедине с графом, твоя репутация как девицы легкомысленной опередила бы тебя в Лондоне.

– Легкомысленной! – воскликнула Анжелина. – Ты просто ханжа! И ты ревнуешь, да, ревнуешь, – добавила она насмешливо. – Тебе не по душе, что он оказывает внимание мне, а не тебе.

– Я ревную?! – воскликнула Сара с негодованием. – Да ты просто глупая девчонка! Неужели ты еще не поняла, что для такого, как граф, ты всего лишь просто забава?

Анжелина покраснела от гнева, а тетя Феба поспешно вмешалась:

– Не ссорьтесь, девочки! Это неприлично для двух воспитанных молодых леди!

Сара, задыхаясь от возмущения и ревности, перевела дыхание и произнесла с расстановкой:

– Это твоя младшая племянница нуждается в уроках хорошего тона!

– Она ревнует, – повторила Анжелина. – Боится, что я получу предложение прежде, чем она. – И, повернувшись к Саре, с насмешкой добавила: – Если не хочешь упустить Чарлза Хенли, сделай ему предложение сама!

Сара вскинула руку и ударила Анжелину по щеке. Спустя мгновение на нежной коже отпечаталась ее ладонь. Анжелина вскрикнула и, прижав руку к пылающей щеке, бросилась бежать к дому, разразившись громкими рыданиями.

– Ну, знаешь ли, Сара, тебе не следовало так поступать! Что нашло на тебя, моя девочка? – Тетя Феба покачала головой.

Сара вскочила, полная ужаса и раскаяния:

– О, что я наделала! Бедная Анжелина, я должна пойти к ней.

Тетя Феба схватила ее за руку и усадила обратно на скамью.

– Оставь ее. Ей не повредит немного подумать о своем ядовитом язычке.

– Я не ревную, тетя Феба, я не ревную! – воскликнула Сара.

Тетя Феба улыбнулась:

– Конечно нет, дорогая.

Увидев эту понимающую улыбку на лице тетки, Сара быстро добавила:

– Чарлз Хенли сделал мне предложение. Если бы я захотела, то могла бы объявить о своей помолвке.

Улыбка исчезла с лица миссис Кернфорт, и Сара тут же пожалела о своей импульсивной несдержанности, вызванной чувством собственного достоинства.

– О чем ты? Твой отец не сказал ни слова.

– Чарлз не говорил с папой. Он сначала решил убедиться, что я приму его предложение.

– О, моя дорогая! Я так за тебя рада.

– Но я отказала ему.

– И правильно! Не надо принимать сразу первое предложение. Моя мать настаивала, что нельзя принимать два первых, хотя не скажу, что я последовала ее…

– Если он предложит мне пятьдесят раз, я все равно ему откажу, – прервала ее Сара.

– Но почему? Ты меня расстраиваешь, Сара. Чарлз Хенли унаследует очень неплохое состояние. Его кузен – сам лорд Денво, да и Чарлз хорошо воспитанный молодой человек.

Внезапно у Сары из груди вырвалось рыдание, и, вскочив, она воскликнула:

– Я так устала от всех этих разговоров о замужестве! Это становится невыносимым. Я рада, что не поеду с вами в Лондон, уверена, что и там женщины не говорят ни о чем другом, кроме как о женихах и помолвках.

Сара всхлипнула и, оставив тетку сидеть с открытым ртом, убежала.