Стоунхарт продляет наше пребывание на острове, чтобы наверстать упущенное время. Нет. Не Стоунхарт. Больше нет.

Теперь он Джереми, как в моих мыслях, так и речи. Он Джереми, и я не чувствую никаких угрызений совести, называя его так.

Всё замечательно. Это действительно рай. Я нежусь на солнце и наслаждаюсь каждым приготовленным Мануэлой экзотическим блюдом. Ночью мы с Джереми занимаемся любовью. Мы пьем. Либо ром, либо текилу, либо вино или любой другой ликер, который у него есть в доме. Мы говорим друг другу непристойности. Мы смеемся.

Сняв ошейник, с плеч Джереми как будто упал груз. Он стал свободнее выражать свои эмоции со мной. У меня нет ощущения, словно он сдерживается. Он просто остается самим собой. И это чудесно.

Больше не было никаких признаний и откровений, как в ту ночь, когда он снял с меня ошейник. Но я не возражаю.

Однажды ночью, лежа на пляже рядом с костром, Джереми делает неожиданное заявление.

- Завтра вечером, - говорит он. - Вертолет отвезет на главный остров. Меня попросили присутствовать на одном благотворительном мероприятии. Я должен произнести речь. Сначала я сказал нет, потому что не хотел отнимать у нас время, но думаю, со всем, что произошло в последнее время, мы можем рискнуть и позволить себе выход на публику.

Мои брови ползут вверх.

- Рискнуть?

- Ты знаешь, что я имею в виду. Здесь у нас всё хорошо. Но там будут журналисты. И они хотят фотографий. Всё это очень гламурно, остается дело времени, когда они увидят меня с тобой. Вопрос в том, готова ли ты сделать следующий шаг?

- Да, - решительно отвечаю я.

- И..., - его пальцы касаются моей ключицы. - ...можешь ли ты гарантировать, что будешь хорошо себя вести? Или тебе нужна мотивация?

Я сажусь и смотрю ему прямо в глаза.

- Джереми, - говорю я. - Я обещаю тебе, что не сделаю ничего, чтобы подставить под угрозу твое положение. Завтра вечером я буду идеальной для тебя спутницей.

- Надеюсь на это.

***

На следующий день мы возвращаемся в цивилизацию. Никогда, даже в своих самых смелых мечтах я не думала, что это случится так скоро. Я собираюсь выйти в люди с Джереми без ошейника.

Как сильно изменился мир? Кажется, будто  целую вечность я никуда не выходила.

Я нервничаю весь день. Джереми говорит, что доверяет мне.

Я не забыла своей цели. Из-за этого я не смогла всецело расслабиться на острове с Джереми.

Я не могу подорвать доверие Джереми или чтобы он начал подозревать о моих истинных намерениях. Потому что я знаю, что это займет гораздо больше времени, чем неделя, чтобы уничтожить его.

Мы приземляемся. Лимузин встречает нас и везёт по оживленным улицам. Как же я скучаю по всему этому.

 - Лилли, - Джереми касается моего колена. - Расслабься. Ты выглядишь восхитительно. Всё будет хорошо. Помни, о чем мы с тобой говорили, и не будет никаких проблем.

Я ерзаю на своем месте, пытаясь одернуть подол своего красного кружевного платья. Оно не прикрывает и половину моего бедра.

"О чем мы с тобой говорили". Правила Джереми, которые он огласил сегодня утром.

Конечно же я знала, что они будут. Услышав их, напомнило мне, в каком положении я нахожусь. Они простые и не так уж сильно отличаются от тех, что были за ужином в Портленде.

Улыбаться, но не разговаривать. Если обращаются, перенаправлять к нему. Односложные ответы разрешены. В разговоре (которого я должна всячески избегать) быть уклончивой. Не говорить о своём прошлом, об отношениях с Джереми или как мы познакомились. Не выкладывать личную информацию, кроме имени.

- Таинственная незнакомка, одетая в красное и черное, будет ослеплять их своей красотой и тихой прелестью.

Затем он подходит ближе и шепчет мне на ухо:

- Не заставляй меня сожалеть о выборе, что я сделал. То, что я сделал..., - он касается моей шеи. - Всё может вернуться на свои места.

Он имел в виду ошейник. Затем он оставляет меня, чтобы я могла собраться.

Мы подъезжаем к роскошной гостинице. У входа выстраиваются толпы людей. Я вижу спышки фотокамер папарацци. Дорогие автомобили и бархатные ограждения. Стильные мужчины и гламурные женщины. Драгоценности, которых, как только в журналах, я не видела. Я не принадлежу этому обществу. Я не соответствую их требованиям. Что я знаю о знаменитостях, о жизни богатых и знаменитых?

- Готова? - спрашивает Джереми. Он берет меня за руку. - Сейчас самое время.

Выйдя из лимузина, спышки фотокамер ослепляют нас. Всё это сразу же выводит меня из равновесия.

Я цепляюсь за руку Джереми так, будто это мой единственный спасательный круг. Он ведет меня через толпу. Я слышу, как его имя произносят снова, и снова, но он игнорирует их. Они спрашивают обо мне: Кто это? Откуда она? Джереми не обращает на них внимания. Но в паре шагов от двери, молодой репортер прыгает через разделительный барьер и приземляется перед нами. Он тычет микрофоном в лицо Джереми, словно это оружие.

- Джереми Стоунхарт. Ваша компания привлекла огромное внимание общественности после того, как на прошлой неделе объявили о первой публичной продаже акций. С даты публичного предложения прошло менее двух месяцев, и все недавние споры вокруг ваших операций на Ближнем Востоке, вы согласитесь, что было ошибкой действовать так рано?

- Нет, - рычит Джереми.

Он пытается обойти репортера, но он всё равно наступает.

- Стоунхарт Индастриз является известным общественным сторонником ЮНИСЕФ. Не находите ли вы такую поддержку неискренней в свете последних сообщений об использовании вами детей в эксплуатации горных производств в Китае?

- Это ложь, - говорит Джереми. Он оглядывается вокруг. - Кто-нибудь может убрать его отсюда?

- Взрыв на пакистанской текстильной фабрике недавно унес жизни шести сотен рабочих. В правительстве заявили, что это был несчастный случай, но моя газета обнаружила массовые оплошности в системе безопасности. Мои источники выяснили, что эта фабрика принадлежит дочерней компании Стоунхарт Индастриз. Какую компенсацию вы планируете выплатить семьям?

- Это ложь.

Наконец-то мы оказываемся внутри. Джереми явно взволнован этой встречей, но он тщательно скрывает это, когда за нами закрываются двери.

Вестибюль впечатляет. Меня окружают красивые и утонченные люди. Это разительный переход от переполоха снаружи, но не менее захватывающий.

Джереми ведет меня, по пути останавливаясь, чтобы поприветствовать некоторых людей. Я великолепно играю свою роль. Я любезно улыбаюсь и принимаю комплименты. Теперь я понимаю, почему Джереми был спокоен, приведя меня сюда.

Потому что никому нет до меня дела. Никого не заботит, кто я. Все мужчины хотят поговорить с Джереми. Женщины же, думая, что я ничего не вижу, одаривают меня завистливыми взглядами.

Снаружи всё было по-другому. Журналистов волновало, кто и с кем пришел, и соревновались друг с другом за самый скандальный снимок. Внутри же собралась первоклассная публика со своими интересами. Для них я не более чем украшение стены. Привлекательная птичка, сидящая на плече у Джереми и повторяющая "спасибо" за лестные отзывы о платье, прическе и моей юности. Всё это пустые слова. Эти люди знают, что я не имею никакого значения.

Это слегка раздражает, но хотелось бы мне, чтобы было по-другому? Нет. Таким образом, не будет никаких ошибок. Таким образом, я могу показать Джереми, что он может мне доверять.

В конце концов мы оказываемся в столовой, где установлена сцена с подиумом для выступающих. Для Джереми. Ведущий объявляют о начале ужина.

- Сегодня у нас специальный гость, - говорит он в микрофон. - Его появление уже вызвало настоящий переполох. Давайте поприветствуем президента, генерального директора и основателя Стоунхарт Индастриз мистера Джереми Стоунхарта!

Все начинают хлопать. Он одет в черный костюм, волосы в идеальном порядке, кожа загорела от нашего пребывания на солнце. Ему нравится, когда на него обращают внимание, как рок-звезда.

Это его среда, ловлю я себя на мысли.

Он выходит на сцену и пожимает руку ведущему. Став перед микрофоном, аплодисменты продолжаются.

Он касается его дважды.

- Да, да, - признает он. - Я знаю вы любите меня. Но, пожалуйста, приберегите аплодисменты, когда я сделаю что-то действительно особенное.

Раздается смех. Он пошутил. Джереми Стоунхарт начал свою речь с шутки. Никогда не думала, что такой день настанет.

Закончив свое выступление, Джереми возвращается ко мне. Это было убедительно: то, как он двигался, как публика принимала каждое его слово.

Он ухмыляется, теперь уже высокомерно и говорит:

- Ты ожидала чего-то другого?

Далее следует аукцион. Хоть какое-то развлечение за весь вечер. Самый ценный лот - выходные в Альпах. Начальная стоимость - 25000 долларов. Все вырученные средства идут на благотворительность. Джереми дал пол миллиона и выиграл.

Как только ужин заканчивается, мы свободно общаемся, и тут происходит катастрофа.

Мы с Джереми изучаем толпу. Его поздравляют с грандиозным выступлением, с новостью о том, что Стоунхарт Индастриз становится публичной компанией, за щедрость на аукционе. Я всего лишь его тень, невидимка для всех...

Или это только я так думаю. Вдруг я слышу, как кто-то зовет меня по имени.

- Лилли! О боже мой, Лилли, это действительно ты?

Я дрожу. Ужас заполняет меня. Стоунхарт слишком увлечен разговором, чтобы заметить. Я поворачиваюсь, но всё же чувствую, как пара длинных, изящных рук обвивают мою шею.

Я отступаю. Женщина, может быть на десять лет старше Стоунхарта, стоит передо мной с сияющей улыбкой на лице.

Её тёмная кожа идеально контрастирует с белым платьем. Её прическа изменилась с тех пор, как я в последний раз видела её. Это не мешает мне узнать её сразу же.

Это Талия. Мама Фей. Но что она здесь делает? Конечно. У Фей богатые родители, и они наверняка частенько бывают на таких мероприятиях.

Но каковы были шансы встретить здесь меня? Джереми, заметив происходящее, поворачивается к Талии. По его взгляду я понимаю, что ему нужны объяснения.

Если бы он только знал, как мне хочется отвернуться и притвориться, что я не знаю ее. Но теперь уже слишком поздно.

- Лилли, я так рада тебя видеть! - восклицает Талия. - Поверить не могу, что нашла тебя здесь. И ты с...

Она смотрит на Джереми. Она ошеломлена.

- Джереми Стоунхарт, - говорит он, протягивая ей руку.

Когда она пожимает её, её взгляд возвращается ко мне. Ей трудно в это поверить.

- Джереми Стоунхарт, - повторяет она себе под нос. - Я видела вас на сцене. Впечатляющее выступление. Мой муж всё время говорит о вашей компании.

- Неужели? Я знаю его?

- О, нет, - Талия качает головой. - Нет, нет. Он простой банкир.

- Лилли, - Джереми говорит мне. - Представь мне своего друга.

- О! - я прихожу в себя.

Я даже и не заметила, что Талия не представилась.

- Это Талия Розен. Она мама одной из моей соседки по комнате в Йеле.

- Фей сказала мне, что ты пропала после того, как уехала на заработки в Калифорнию. Не звонила, не писала. Мы думали ты занята на работе, но теперь всё ясно...

Она искоса смотрит на Джереми.

- Тебе удалось пробраться в тот мир, о котором ты всегда мечтала.

В её словах присутствует обвинение. Безмолвный намек. Предположение о том, что я пренебрегла своими близкими друзьями, просто чтобы быть рядом со Стоунхартом. Что я никто иная, как охотница.

- Лилли сделала гораздо больше, чем это, Талия, - говорит Стоунхарт. - Она была звездой в Корфу Консалтинг. О её работе ходят легенды.

Как же легко с его губ слетает ложь.

- Я и не ожидала ничего другого от нашей Лилли, - бойко говорит Талия.

Она поворачивается ко мне.

- Фэй будет в восторге, когда я расскажу ей, что ты здесь.

Мое сердце уходит в пятки.

- Фей...здесь? - слабо спрашиваю я.

Я плохо чувствую себя.

- Не здесь. Но она с нами на острове, отдыхает на курорте. Я просто знаю, что она будет рада увидеть тебя. Вам надо многое наверстать! Как на счет завтрашнего утра? За завтраком? У тебя есть мобильный телефон? О, о чем я спрашиваю, конечно же у тебя есть мобильный телефон.

Она достает свой из сумочки.

- Давай я быстренько внесу твой новый номер. Фей сказала, что старый не работает.

Я смотрю на Джереми, отчаянно нуждаясь в побеге.

- Вот, - говорит он, протягивая Талии визитку.

Я узнаю её, когда-то я не собиралась её брать в его офисе в Сан-Хосе.

- Мой личный телефон указан на оборотной стороне. Позвоните мне, чтобы организовать встречу. Я буду рад встретиться с одним из старых друзей Лилли.

Талия смотрит на меня любопытным взглядом, но берет визитку и кладет её в сумочку.

- Я позвоню завтра утром, - говорит она.

Стоунхарт одаривает её широкой улыбкой. Глядя на него, вы никогда не заподозрите ничего плохого.

- Мы с Лилли будем с нетерпением ждать. Было приятно познакомиться с вами, Талия.

- Взаимно, - бормочет Талия.

Талия снова смотрит на меня любопытным взглядом, а затем бросает взгляд через плечо.

- Кажется, муж звонит. Извините.

Она поворачивается и исчезает в толпе.

Что теперь?

Джереми хватает меня за руку. Завтра там наверняка появится синяк.

- Мы уходим, - шипит он мне в ухо. - Сейчас.

Он тянет меня за собой, игнорируя людей, которые пытаются его остановить для разговора. Выбравшись на воздух, он вытаскивает телефон и вызывает лимузин.

Он приезжает через минуту. Несмотря на теплый ночной воздух, моя кожа покрывается мурашками.

Мы садимся в машину. Джереми молчит. Челюсть плотно сжата, глаза темные. Он пугает меня.

В нескольких кварталах отсюда мы останавливаемся перед большим зданием.  Это другой отель. Джереми так и не произнёс ни слова. Я понятия не имею, что творится в его голове. Я больше не могу выносить эту неопределенность.

- Джереми, я клянусь, - умоляю я. - Я не...

- Достаточно. Партия сыграна. Завтра..., - он впивается в меня взглядом. - Тебе предстоит пройти тест. И конечно же будут правила. Строгие правила, Лилли.

Дрожь пробегает по позвоночнику, когда возвращается тень человека, которого я впервые встретила, когда он привязал меня к столбу много месяцев назад.

- Мы встретимся с твоей подругой и её семьей. Но, Лилли, - он делает паузу. - Если что-то пойдет не так, то, что я делал с тобой в прошлом, не сравнится с тем, что я сделаю с тобой потом.