Мы трахались на столе. На его стуле. Напротив окон. На полу, прямо на том месте, где он держал меня на поводке и ударил.

Мы трахались везде и каждым возможным способом. Сегодня вечером Джереми наверстывал упущенное. И я была рада позволить ему сделать это.

Он поглощает меня. Мое тело, мой разум, мою душу. Я ничего не знаю, кроме необыкновенной значимости его присутствия. Он заставляет меня чувствовать…

Подождите. Вот оно. Он заставляет меня чувствовать.

Если я забыла или решила не думать о том, что такое секс с Джереми, то это впечатляющее напоминание. Мое тело реагирует на него таким образом, как никогда не реагировало ни на одного мужчину. Между нашими телами есть связь, настоящая связь. Как будто я была создана для него, а он для меня. По крайней мере, физически.

Игры разума, ссоры, манипуляции...всё это не имеет значения. Не сейчас. Не тогда, когда мы с ним в такой идеальной синхронизации. Может быть небольшие трения между нами именно то, что нужно было, чтобы сделать секс настолько великолепным. Может быть это ключ к нашим отношениям.

Через несколько часов, когда мы лежим в кровати Джереми, я знаю, что пришло время затронуть некоторые неудобные темы.

- Джереми, - говорю я, глядя на него. - Нам надо поговорить.

Он выдыхает.

- Я знаю. Но не сейчас. Завтра...

- Нет, Джереми. Не завтра. Сегодня.

Он вздыхает.

- Почему ты просто не можешь наслаждаться этим? - спрашивает он. - Почему не можешь придаться приятным чувствам?

Он берет мою руку и сжимает ее в знак любви, которую я не ощущала от него долгое время.

- У нас был замечательный секс.

Его голос заставляет мои внутренности плавиться от восторга. И мне не очень хочется нарушать этот момент.

У нас давно такого не было. Но всё же я вынуждена это сделать, ведь в нашей жизни есть нечто большее, чем секс. Гораздо большее. И я не могу допустить, чтобы реакция моего тела на этого мужчину диктовала мне другие отношения с ним. Я приподнимаюсь и отсаживаюсь от него.

- Между нами есть нерешенные вопросы, - говорю я.

Он наклоняет голову в сторону, явно забавляясь.

- Ты не говорила.

- Да, Джереми, и мне не нравится, что ты относишься к этому несерьёзно!

Он усмехается.

- Это не смешно!

- Может быть, - тихо говорит он. - Но ты должна признать это довольно комичным, когда голая женщина хочет серьезно поговорить...и ожидает, что это будет восприниматься всерьез.

Я беру край простыни и закрываюсь до самой груди.

- Лучше?

- К сожалению, нет, - говорит он. - Вид сейчас гораздо хуже.

Я высовываю язык. Он смеется.

- Хорошо, Лилли, - говорит он и садится.

Сдвиг в положении открывает его верхнюю часть тела. Его плечи слегка сгибаются, когда он устраивается поудобнее, его плечи, руки, пресс отточены до совершенства.

Я могла бы часами смотреть на его тело. Или, еще лучше, лакомиться им. Целовать его кожу и облизывать...

Я прихожу в себя и качаю головой. Я заставляю себя посмотреть на него. На его лице появляется намек на понимающую улыбку.

- Понимаешь, о чем я? - тихо спрашивает он. - Уверена, что нам не стоит подождать?

- Нет, Джереми, мы должны сделать это сейчас, - решительно говорю я. - Не завтра. Сегодня. Прямо сейчас.

- Очень хорошо, - он хлопает по пустому месту рядом с ним. - Но подойди ближе. Я хочу обнимать тебя, пока мы будем говорить.

Искренность его просьбы...чистый, простой смысл этих слов...заставляет мое сердце замереть. Это говорит Джереми...мужчина, которого я открыла для себя во время нашей поездки на его остров. Не холодного, жесткого Стоунхарта, а милого и доброго Джереми. Мужчину, который когда-то был маленьким мальчиком, о котором мне рассказал Чарльз.

Потребуется вся моя сила воли, чтобы отказать ему в его просьбе. Я качаю головой. Единственный способ  не поддаться этому - напомнить себе, что все это его вина. Все заботы, проблемы и неопределенности, на мой взгляд, возникли из-за того, что он сделал после телефонного звонка Фей.

Его глаза темнеют.

- Хорошо, - говорит он. Голос у него низкий и опасный. - О чем ты хочешь поговорить?

Я кусаю губу, колеблясь. Мне не нравятся перемены, которые происходят в Джереми - те, которые я только что вызвала. Но уже слишком поздно отступать. Заварила кашу, мне её и расхлебывать.

- Во-первых, - говорю я, ожидая его реакции...какой бы она ни была... - Фотографии. Твой водитель. И Хью?

Джереми издает сердитый звук при упоминании этого имени.

- Что произошло в понедельник в офисе, Джереми? Расскажи мне всё, потому что я знаю, что ты знаешь.

- Ты знаешь, что произошло. Ты смотрела видео, - говорит он мне.

В его голосе присутствует странная интонация, которую я не замечала раньше. Она напоминает мне подростка, который скрывает тайну, которую он отчаянно хочет рассказать.

- Нет, Джереми, - говорю я. - Я видела, что произошло, я пережила то, что произошло. И это не то, что было на видео.

- Хочешь сказать, - говорит он. - Что то, что ты видела на видео возможно было...неправильным?

У меня перехватывает дыхание.

- Ты сделал это! - обвиняю я.

Джереми разводит руки в жесте «Кто, я?» ... а потом улыбается.

- Браво, Лилли, - говорит он. - Ты добралась до истины.

У меня кружится голова. Думать об этом, предполагать, интересоваться - это одно, но когда Джереми признает это - совсем другое.

- Зачем? - говорю я.

- Это новая технология Стоунхарт Индастриз, - говорит Джереми.

Он встает, идет по комнате, берет халат и одевает.

- Все еще на стадии прототипа, но с каждым днем все ближе и ближе подходит к завершению. Это усовершенствованный алгоритм моделирования компьютерной графики. Многое улучшилось по сравнению с примитивными вещами, которые ты видишь в видеоиграх или даже фильмах. Это программа, которая способна в режиме реального времени создавать видео, неотличимые от реальности. Включает в себя компьютерные модели реальных людей, точные до мельчайших деталей...до самых тонких особенностей их лиц. Это достижение, достойное Нобелевской премии.

- Ты обманул меня, - говорю я. - Ты заставил меня поверить в то, что я схожу с ума!

- Да, да, да! - говорит Джереми. В его голосе растет волнение. - Разве ты не видишь, Лилли? Я сделал то, что должен был сделать. Ты очень умна. Если бы симуляции было достаточно, чтобы обмануть тебя, то продукт прошел бы испытание. Если бы ты стала жертвой своего трюка, ну, представь, какой эффект он бы имел на массы людей!

- Ты болен, - говорю я. - Ты заставил меня усомниться в моем здравомыслии!

Меня охватывает гнев.

- Как ты смеешь, Джереми? Ты утверждаешь, что любишь меня, а потом делаешь такое! - выскакиваю из кровати, оборачивая простыню вокруг своего тела. - Я для тебя что подопытный кролик? Сначала был ошейник. "Тестирование аккумулятора для использования в телефоне" - сказал ты.  А теперь это? Принимаешь меня за дуру, забирая свободы, которые ты не имеешь права забирать. Для чего? Посмотреть, как хорошо работает твоя новая игрушка?

- Это не игрушка, Лилли, - твердо говорит Джереми. - Мне нужны были доказательства. Мне нужно было подтверждение того, что оно работает. Да, ты стала жертвой, но я делал это во благо.

- Не начинай, - предупреждаю я. - Не смей читать мне лекцию о благе. Для чьего блага, Джереми? Твоего? Стоунхарт Индастриз?

- Для обоих. И для тебя тоже, Лилли. Ты связана с успехом компании. Ты связана со мной.

- А что если я не хочу быть связана с тобой? - рычу я. - Что если я хочу покончить с этим?

Он еще имеет наглость усмехаться.

- Я итак разорвал все связи, удерживающие тебя здесь, - говорит он. - Ты находишься здесь по собственной воле.

- Как благородно, - выплевываю я. - Как на счет того, что ты следил за мной в Мэн? Как на счет ограбления? Ведь это было сделано по твоему приказу?

- Я должен был проверить тебя, - говорит он. - В то же время я присматривал за тем, чтобы ты была в безопасности.

- Еще один тест, Джереми? В самом деле? Я имею в виду на самом деле?

- Да, - говорит он. Он подходит ко мне. - И ты прошла его. Я должен знать, готова ли женщина разделить со мной жизнь, обладая теми качествами, которые я ищу в партнере.

- Качества, которые ты ищешь в партнере? Ты слышишь себя, Джереми? Как беспристрастно ты звучишь?

- Да, - говорит он. - Потому что это то, чего ты хотела. Не забывай, о чем мы договорились в самолете. Я не упоминаю о своих чувствах к тебе. Это единственный результат, который ты могла бы ожидать.

Я смеюсь.

- Ха! Ты пытаешься переложить вину на меня? Однажды ты сказал мне, что ценишь честность, что тебе нужна честность, особенно с самим собой, чтобы преуспеть в мире бизнеса. Ну, это же полный бред, не так ли? - Я бросаю на него взгляд. - Ты делаешь это не для меня. Ты делаешь это для себя. Потому что ты мужчина, который может и который делает, помнишь? Или это тоже изменилось?

- Нет.

- Итак ты ограбил меня в штате Мэн, пока меня не было, почему? Чтобы посмотреть вернусь ли я к тебе? У тебя были фотографии, которые были опубликованы в прессе после того, как ты отругал меня за небрежность, почему? Чтобы доказать, что всё еще контролируешь меня? Что дальше? Я узнаю, что ты нанял Коннора, чтобы соблазнить мою мать и...?

Я задыхаюсь. Закрываю рот руками.

- О Боже, - шепчу я. - Ты сделал это.

Он не извиняется и даже не делает вид, что раскаивается. Он просто смотрит на меня в ожидании.

Я не могу это принять. Всё это слишком. Я иду к кровати и в состоянии оцепенения сажусь.

- Почему, Джереми? - шепчу я.

Звучит так, словно я умоляю, но это не так. Я просто...прихожу в себя, чтобы еще раз понять, насколько безумен этот человек на самом деле.

- Почему? Почему, почему, почему?

- Потому что твоя мать важна для тебя, Лилли, - говорит он. - Даже если ты попытаешься отрицать это, она все равно будет семьей. Я должен был предусмотреть непредвиденные обстоятельства на случай, если ты решишь вернуться. Что ты и сделала. С Коннором она в безопасности. Он следит за тем, чтобы с ней ничего не случилось.

Я только качаю головой.

- Вся её жизнь - ложь, - говорю я себе. - Все, что она думает, она знает, все, что она ценит...это всё благодаря тебе, не так ли?

- Благодаря тебе, Лилли, - поправляет он. - Благодаря тому, что ты значишь для меня.

Я гляжу на него, глаза наполняются слезами.

- А что будет, когда я перестану что-то значить для тебя, Джереми? Что будет дальше?      Скажи мне.

- Этого, - сурово говорит он, пересекая пространство между нами.       - Никогда не случится.

Он встает на колени и берет меня за руку:

- Обещаю тебе, Лилли. Потому что я люблю и всегда буду любить тебя.

- Остановись, - я пытаюсь вытащить руку, но он не отпускает. - Просто остановись, Джереми.

Я вытираю слезы, злясь на себя за то, что я плачу, во мне вспыхивает ярость из-за того, что он вызывает такие эмоции во мне. Я чувствую себя потерянной, словно застряла в подвешенном состоянии, как будто ничто, что я делаю или говорю, больше не имеет смысла.

- Я не остановлюсь, - говорит он. - Я никогда не перестану любить тебя, Лилли.      Никогда. Ты для меня все.

Я смотрю в сторону, на потолок. На отражение лунного света на штукатурке.

- Паршиво показываешь это.

- Потому что я связан обещанием, которое дал тебе, - говорит он.

Я смотрю на него. Его глаза снова напоминают мягкий, светящийся сапфир. Которые говорят мне с абсолютной уверенностью, что человек, с которым я говорю - это Джереми. Когда он Джереми, я испытываю к нему слабость.

- Что мы делаем? - шепчу я ему. - Что между нами? О таком мире ты мечтал для нас?

- Не знаю, - признается он. - Но я жду...жду...когда ты освободишь оковы, которые держат меня. Чтобы ты позволила мне выразить глубину моих чувств к тебе.

- Этого ты хочешь?

Его рука сжимается вокруг меня.

- Да, - говорит он. - Это то, чего я хочу от всего сердца.

- Если я позволю тебе, - говорю я. - Больше не будет...игр? Больше никаких ...тестов?

- Нет, - обещает он. - Никогда.

- Я больше не буду твоим подопытным кроликом?

- Лилли, - мое имя на его губах звучит как самая сладкая ласка. - Ты никогда не была моим подопытным кроликом. Ты не знаешь?

Он поднимает мою руку к губам и целует ладонь.

- Ты всегда была...и никогда не переставала быть...моим милым Лилли-цветочком.

- Тогда ладно, - говорю я. - Хорошо, Джереми. Я освобождаю тебя от твоего обещания. Ты можешь делать...все, что захочешь. Но я не смогу дать тебе это взамен.

- Тогда я буду ждать - говорит он мне. - Я буду ждать, сколько потребуется, чтобы ты призналась себе, что влюбилась в меня.

- Очень самонадеянно с твоей стороны, - бормочу я.

- Только потому, что я знаю, что это правда. Я знаю тебя, Лилли. Мы прошли через многое, чтобы отрицать это. Ты боишься. Испугана. Запуталась. И теперь, когда я могу говорить свободно, - он смотрит на грудь и кладет руку себе на сердце. - Чувства, которые зарождаются здесь, тоже пугают меня. Я никогда не имел с этим дело. Все они исходят от тебя, Лилли. Потому что я люблю тебя. Потому что ты показала мне истинный смысл этого слова.

- Не очень хорошо, - язвлю я. - Если на прошлой неделе не было никаких признаков.

Он усмехается.

- Я не идеален, Лилли. Ты еще не видела меня со всех сторон. Некоторые из этих сторон, ты знаешь, мне отвратительны. Но если ты будешь направлять меня...если ты протянешь руку, и может быть возьмешь на себя инициативу...я постараюсь изменить их. Не только для тебя. Не только для себя.

Он встает и тянет меня за собой. Он оборачивает мое тело руками и крепко держит меня.

- Но для нас, - шепчет он.