Я вылетаю из кабинета Хью, испытывая тошноту и головокружение. У меня сводит желудок. Я слепо бегу к лифту и нажимаю кнопку вызова. Снова и снова, и снова.

Двери открываются. Я бросаюсь внутрь. Когда они начинают закрываться, я стучу по кнопке верхнего этажа.

Джереми. Мне нужно увидеть Джереми. Он может сказать мне, что происходит. Он может сказать мне, кто такой Хью. Он может рассказать мне, что означают эти фотографии, что мы будем делать с этим, почему за ним следят члены совета...

Двери закрыты, я внутри. Тем не менее лифт не движется. Почему? Я в бешенстве. У меня паника. Я в ловушке.

Я настойчиво нажимаю на кнопку. Только тогда я слышу компьютерный женский голос через динамик, повторяющий одну и ту же фразу снова и снова:

“Отказано в доступе. Отказано в доступе. Отказано в доступе”.

Конечно! Я дура. Чтобы добраться до этажа Джереми, требуется этот чертов имплант. Этот чип в запястье. Плюс сканирование сетчатки...

На спине выступают капли пота, из-за чего моя одежда становится слишком тяжелой и ограничивающей движения. Мои ладони вспотели. Я схожу с ума, близка к панической атаке. Не зная, что еще делать, я продолжаю нажимать на эту кнопку. И меня по-прежнему приветствует этот насмешливый голос:

"Отказано в доступе. Отказано в доступе. Доступ..."

Вдруг я вспоминаю о своем телефоне. Господи, что можно говорить о моем психическом состоянии, когда я так долго не могла додуматься до такого?

Я вытаскиваю его и набираю Джереми. Прижимаю его к уху и начинаю расхаживать взад и вперед, ожидая ответа.

Он не звонит. Я жду и жду, но ничего не происходит. Почему он не звонит? Я смотрю на экран, думая, может быть, я забыла нажать кнопку вызова...и тогда я вижу пустой треугольник, где должен быть статус сигнала.

Ни хрена ты не можешь сделать звонок! Внутренний голос кричит на меня. Ты блядь в лифте! Закрытой металлической коробке!

Мои глаза бросаются с одной стены на другую. Похоже я в ловушке. Я в ловушке, в ловушке, в ловушке!

Вес стали, прочность ее конструкции давит на меня. Я чувствую давление со всех сторон. Я смотрю на двери. Я не могу вернуться туда. Не без Джереми. Не тогда, когда я знаю, что на этом этаже меня ждет еще один ошейник.

Я схожу с ума. Я на грани срыва. Я пытаюсь замедлить дыхание, делая глубокие, тяжелые вздохи, пытаясь тем самым успокоить свои мысли.

Нет. Это не работает. Это лишь усиливает мое беспокойство. Кто-то еще знает об ошейнике. У кого-то еще есть копия ошейника. Кто-то еще может одеть его мне на шею.

Моя спина ударяется о холодные металлические стены. У меня подкашиваются колени. Я опускаюсь на пол, прижимаю колени к груди и начинаю трястись.

Я тупо смотрю вокруг. Лифт движется вверх. Я чувствую это, сидя на полу. Он останавливается, и двери открываются.

Я вижу, как Джереми быстрыми шагами направляется ко мне. Он выглядит решительно, но в то же время он встревожен.

Поднявшись, я бросаюсь в его объятья. Он держит меня, отчего я чувствую его силу и твердость.

С каждым вздохом я вдыхаю его запах, нахожу утешение в его одеколоне, лосьоне после бритья и в нем.

Я не выдерживаю и начинаю безудержно рыдать.

- Лилли, - говорит он. - Поговори со мной. Что случилось? Что не так?

Я хочу рассказать ему, но ничего не выходит. Всё, на что я способна, это плакать. Я качаю головой, прижимаясь к нему.

Кажется, он понимает.

- Пойдем, - говорит он, мягко направляя меня. - Пойдем в мой кабинет. Там нам никто не помешает.

Я киваю, все еще всхлипывая, и следую его указанию.

Всё как в тумане. Пройдя через раздвижные двери и опустившись в кресло, проходит как в тумане. Я даже не знаю, как у меня в руке оказался стакан воды.

Стакан. Я сосредотачиваюсь на стакане. Жидкость внутри прозрачная. Я должна выпить. Не так ли? Я подношу его к губам, делаю глоток и почти задыхаюсь, когда вижу, что это не вода, а какой-то спиртной напиток.

- Пей, Лилли, - говорит Джереми твердым голосом.

Я чувствую, как его рука накрывает мою и направляет стакан к моим губам.

- Пей. Это тебя успокоит.

Я нахожу утешение в этом сильном, властном голосе. Отчего хочется сделать всё, что он говорит. Хочется подчиниться.

Итак, я пью все, что Джереми дает мне. Жидкость жгет горло. Покончив с напитком, я чувствую некоторую ясность.

Я моргаю один или два раза. Появляется Джереми.

Он становится на колени передо мной, снимая маску, которую он одевает на людях. Беспокойство пронизывает его темные красивые глаза. Неужели этот человек действительно заботится обо мне?

- Лилли, - он берет мою руку и держит в своих руках, поглаживая большим пальцем мои костяшки. - Лилли-цветочек. Поговори со мной. Скажи мне, что произошло. Когда я увидел тебя через камеру в лифте, я чуть было с ума не сошел.

- Вот...вот как ты узнал? - рычу я.

- Я получаю извещение всякий раз, когда кто-то пытается подняться на верхний этаж. Я должен одобрить или отклонить запрос. Обычно извещения поступают только по моему приглашению или из-за случайного нажатия кнопки. Когда я услышал, что извещения приходят снова и снова, и снова, тогда я посмотрел в камеру и увидел, что это ты, и понял, что что-то не так. Так скажи мне. Что, черт возьми, случилось?

Я использую тыльную сторону своей свободной руки, чтобы вытереть слезы.

Черт, должно быть, я выгляжу ужасно. Уверена, тушь размазалась по всему лицу. Но алкоголь оказывает свое влияние. Я начинаю чувствовать себя лучше. Сильнее. Больше похожа на себя. Больше контроля.

Или может быть всё дело вовсе не в алкоголе. А в присутствии Джереми.

Я ставлю на последнее.

- Хью, - просто говорю я.

Джереми моргает, а затем хмурится.

- Хью? - спрашивает он.

- Да, Хью, - говорю я. - Мистер. Хью? Один из членов совета?

Джереми находится в сомнениях.

- Лилли..., - медленно говорит он. - В совете нет члена по имени Хью.

- Мистер Блэкторн? - пытаюсь я. - Он сказал, что некоторые люди знают его по этому имени.

Выражение лица Джереми мгновенно меняется. Его глаза сужаются. Челюсть напрягается. Он смотрит на меня с непоколебимой силой.

- Кто сказал тебе это имя? - шепчет он.

- Хью! - восклицаю я. - Разве ты не слушал? Хью или мистер Хью, или мистер Блэкторн, или кем бы он ни был. Это не важно. Джереми, он...

- Это важный момент, - говорит он негромко, как бы отрезая. - Это имя, - почти ухмыляется он, - не должно произноситься в моем присутствии. Я еще раз спрошу тебя, Лилли. На этот раз я ожидаю услышать правду. Откуда ты узнала это имя?

- Хью сказал мне! - говорю я снова. - Почему ты не даешь мне закончить? Почему так важно, как его зовут? Джереми, он...

- Для меня это важно.

Его голос подобен стали, прорезающей мягкий шелк. Он встает и уходит от меня. Он смотрит в окно, сжимая обе руки за спиной.

- Что ты хочешь мне сказать? - спрашивает он.

В его голосе слышен скрытый подтекст, в последний раз я его слышала, когда узнала его, как Стоунхарта.

- Это какой-то фокус, Лилли? Прибежать ко мне, будто случилась беда, оторвать меня  от работы только, чтобы поиздеваться надо мной..., - его голос повышается, наполняя слова необузданным презрением. - ...этим грязным именем? Где ты его нашла? Разве это моя награда за предоставленную тебе свободу? Вот, что ты делала прошлую неделю? Вынюхивала и высматривала, пока я думал, что ты работаешь?

- Джереми, нет! - возражаю я, вставая.

Очевидно, что упоминание этого имени поставило его в трудное положение. Почему, у меня нет ни малейшего понятия.

Я подхожу к нему и кладу руку поверх его.

- Я сожалею, - говорю я. - Я...

- Не трогай меня, - рычит он, вырывая свою руку.

Мне становится страшно.

Джереми отходит, направляясь прямо к бару и наливая себе выпить, затем выпивает всё в один глоток. Процесс снова повторяется. Всё это он делает отвернувшись от меня.

Он кладет руки на стойку и опускает голову. Я впечатлена и испугана одновременно. Он такой высокий. Когда его спина поднимается и опускается с  ровным дыханием, я вспоминаю о разгневанном медведе.

Я помню документальный фильм, который я однажды смотрела. Речь шла о человеке, который жил в дикой природе, был принят двумя медвежатами, когда они были совсем маленькими. В течение многих лет он растил их, снимая процесс и его взаимодействие с ними. Эти трое боролись. Дрались. Даже когда медведи выросли, их дружба продолжилась. Как только они достаточно подросли, человек взял их с собой на охоту.

У истории не было счастливого конца.

Однажды по непонятной причине один из взрослых медведей пришел в ярость. Или может быть это был несчастный случай, когда медведь недооценил свои силы. Как бы то ни было, все это было поймано на пленку, а затем снято как документальный фильм.

Человек был убит медведями. Неважно, что они прожили пятнадцать лет вместе. Неважно, что он воспитывал их с рождения. Неважно, что они имели родство.

Теперь, когда я думаю об этом, я понимаю, что не медведь недооценил свои силы. А человек. Он пытался приручить двух диких зверей. Хотя долгое время, похоже, ему это удавалось, в конце концов, его ошибка стоила ему жизни.

Такова мораль этой истории. Вы не можете взять дикое животное в качестве домашнего любимца. Неважно, насколько сильна ваша связь. Зверей нельзя приручить. Неважно, что вы сделаете, вам не под силу изменить природу.

Именно так я чувствую себя сейчас с Джереми. Я не приручила его. Я не могу изменить того, кто он есть. Он всегда может вернуться к насилию и гневу.

И это всегда будет скрыто внутри него. Пока некий раздражитель не вызовет реакцию.

Как это имя сейчас. Поэтому я не подхожу к нему. Во всяком случае, я сделаю небольшой шаг назад.

Я вижу, как его пальцы сжимаются вокруг края стойки. Он пытается восстановить контроль. Я молюсь, в основном ради себя, чтобы он преуспел в этом.

- Лилли, - говорит он. - Я больше не контролирую тебя. Но я все еще надеюсь - надеюсь! Что некоторые из вещей, которые ты узнала обо мне, которые оказывают влияние на меня, ты оставишь при себе. Ты знаешь, как я ненавижу повторять.

Он медленно поворачивает голову. Его взгляд пронзает меня.

- Так что не заставляй меня делать это.

Я прикусываю губу и стараюсь думать, призывая мозг работать быстрее. Я знаю, о чем он говорит. Вопрос, который он задал, на который я не смогу дать удовлетворительный ответ.

Но что делать, когда правды недостаточно? Я не хочу лгать.

- Я..., - заикаюсь я, затем останавливаю себя.

Джереми не нужна хрупкая, жалкая, слабая женщина. И что, если у Хью, кем бы он ни был, есть точная копия ошейника? Он не собирается причинять мне вред. Не похоже, что он схватит меня и оденет его мне на шею.

Образ этого маленького старика, пытающегося схватить меня настолько смешон, что мне хочется смеяться. Он не представляет угрозы. Во всяком случае, физически. Кроме того, я имела дело с людьми гораздо хуже, пока не оказалась на попечении Джереми. И к кому я тогда бежала? Ни к кому! Я полагалась на себя. Я выбралась из этой ситуации.

Именно это я и сделаю здесь. Прибежать к Джереми было отговоркой. Это был признак слабости, зависимости. Я должна раздавить его в будущем.

Поэтому я выпрямляюсь. Расправляю плечи. И обращаюсь к Джереми спокойным, холодным голосом.

- Мужчина сказал мне, - говорю я.

- Мужчина.

Джереми чуть не смеется. Он снова поворачивается к бару. Его рука нависает над рядом бутылок, прежде чем сжать горлышко одной. Он поднимает её, берет стакан и подходит к столу.

Он делает все это, не смотря на меня. Он откидывается на спинку сиденья, а затем, к моему удивлению, закидывает ноги на стол. Он наливает бренди, внимательно наблюдая за темной, золотой жидкостью.

- Ты пытаешься вызвать у меня реакцию? - спрашивает он. - Поэтому ты здесь, Лилли? Хочешь увидеть, сколько власти у тебя есть надо мной?

Он взбалтывает напиток в стакане, продолжая смотреть только на него.

- Что ж, я знаю, что тебе лучше сделать. Иди сюда, Лилли.

Моя спина напрягается от бездушного звука его просьбы. Но тем не менее я подхожу к нему. Он смотрит на меня только тогда, когда я нахожусь в футе от него.

- Отсоси мне, - говорит он мне.

Я моргаю.

- Что?

- Встань на колени и отсоси мне! - ревет Джереми.

Вспышка заставляет меня мгновенно упасть. Джереми вертится на своем стуле и кладет свои ноги по обе стороны от моей головы.

- Прости, - усмехается он. - Я не должен был кричать. Но я думаю, что предпочтительнее...альтернатива.

Я почти открываю рот, чтобы спросить «какая альтернатива», прежде чем понимаю, что не хочу знать. Джереми расстегивает ремень и стягивает штаны. Он уже почти твердый.

- Ты знаешь, что такого рода вещи заставляют мою кровь бурлить, - говорит он, как будто читая мои мысли. - И весь день я не мог перестать думать о том, как этот задорный, маленький ротик обвивается вокруг моего члена. Ты должна мне выходные, Лилли. Нам с тобой...

Он гладит рукой по моим волосам.

- ...есть что наверстать.