Винтер прочитал оба письма квартирного вора. Он достаточно подробно и убедительно описал окровавленную одежду и подслушанный из-под кровати разговор.
В гетеборгской квартире Викингсона нашли следы крови — человека и животного. Макдональд тоже нашел кровь на Стенли-Гарденс. Это были свежие новости, и чья там кровь, еще не выяснили. Кровь капает, как бы ни был осторожен человек, подумалось Винтеру.
Он размышлял о беседе по телефону. Вор пишет, что Викингсон произнес «пленка». Что конкретно он имел в виду?
Они проверили звонки Викингсона. Он никогда не звонил в Лондон. Впрочем, он и в Гетеборге редко кому-то звонил. В тот день, когда его подслушал вор, Викингсон звонил в телефон-автомат в центре города.
Если только в письмах была правда. Если это не еще один псих. Письма выглядели заслуживающими доверия, но точно никогда нельзя знать.
Викингсон вернулся в Гетеборг, и прокурор под нажимом все-таки разрешил его временно задержать. Винтеру стало спокойнее, он получил время подумать. Теперь в течение четырех дней они должны были предъявить суду основания для ареста, если они хотели его арестовать, и Винтер пытался оттянуть этот момент. С теми доказательствами, что есть у них сейчас, ордер на арест никто не даст.
У них было максимум четыре дня. «Надо организовывать опознание. По другую сторону стеклянной стены поставим Бекмана, водителя трамвая», — думал Винтер.
Он когда-то изучал, как функционирует память. Опознание — ключевое звено многих уголовных расследований. Так часто все усилия идут псу под хвост из-за непрофессионализма, халатности или простой невнимательности! А ведь человеческая память хорошо приспособлена именно для распознавания лиц.
И Винтер позвонил Рингмару.
— Бертиль, ты можешь заглянуть ко мне на минутку?
Вошел взволнованный Рингмар.
— Бодро выглядишь, — сказал ему Винтер.
— Появился свет в конце туннеля…
— Я думаю, что Бекман может нам помочь при опознании. Но сначала мы устроим еще один допрос, более когнитивный.
— Ты читаешь мои мысли, — с иронией сказал Рингмар. Он почему-то не выносил некоторых слов из лексикона Винтера.
Когнитивный метод позволяет свидетелю задействовать все резервы памяти. Вопросы будут более открытыми, времени на раздумья больше. Бекман опишет каждую деталь с разных углов зрения, все действия в прямой хронологии и вразброс.
— Мы не должны ошибиться, — сказал Винтер.
— Ты повторяешься.
— Нужно найти семь человек для опознания.
— Сделаем.
То есть Бекман увидит восьмерых, Викингсона среди семи подсадных.
Ту же процедуру они должны провести с Дугласом Свенссоном, у которого работал Джейми Робертсон. Возможно, он опознает в нем типа, зачастившего в их бар перед убийством Джейми.
— Надо правильно выбрать этих семерых, — сказал Винтер.
Они не могли просто поставить Викингсона среди семерых бомжей. Подбор правильной комбинации был всегда мучительным процессом.
— Габриэль начинает допрашивать Викингсона, — напомнил Рингмар.
— Я знаю. Сейчас туда пойду.
— Мы немного изучили его прошлое и личную жизнь.
— Как я понял, семьи у него не было.
— Да, ни жены, ни детей, если ты это имеешь в виду.
— Да.
— Он не гомосексуал.
Винтер подумал, что не стоит рассказывать, как они с Макдональдом вломились в лондонскую квартиру. Во всяком случае, не сейчас. Но он видел там некоторые мелочи, которые показались ему знакомыми. Он вспомнил Матса.
— Собственно, это не очень важно.
— Если не учитывать того, что он убивал только мальчиков.
— И что в убийствах может быть сексуальный мотив, который мы просто не можем разглядеть.
Это могло быть скрытым или опосредованным мотивом. Убийца использовал растерянность жертв и тягу к новому. На этом невероятно легко сыграть. Хотя молодые и называют себя циниками — или это их родители так им внушают, — под иронией скрывается беззащитность и поиск себя. В этом заключаются и спасение, и смертельная опасность.
— Молодых легче использовать, — добавил Винтер.
— Ты сам еще молодой, — сказал Рингмар.
— Меня тоже используют, только не таким образом.
— То есть это общество виновато.
— Естественно.
— И что, так всегда?
— Общество получает тех, кого оно само воспитало.
— А есть надежда на лучшее?
— Я не знаю, Бертиль.
— Как ты будешь встречать Новый год?
— Если ты имеешь в виду, запланировал ли я что-то особое, то нет.
— Ты будешь сидеть дома и проигрывать Колтрейна красивой женщине.
— Очень может быть.
— Кстати… Мы говорили с несколькими женщинами, знакомыми с Викингсоном.
— Я видел в протоколах. Он был неразборчив в связях?
— Эти времена уже в прошлом.
— А когда были такие времена?
— До того, как гомосексуальный стюард привез вирус СПИДа из Африки в Нью-Йорк.
— Ты напомнил ему об этой легенде?
Входя в комнату, Винтер чувствовал на себе серьезный взгляд Карла Викингсона. Это был крупный мужчина с прямыми светлыми волосами, немного длиннее, чем на фотографиях, и выглядел он как человек, отвечающий за свои действия. У него должна быть хорошая память, подумал Винтер.
Допрос проводил педантичный Габриэль Коэн, сейчас он возился со своими бумагами. Винтер кивнул ему и сел. Викингсон повертелся на стуле, как бы находя лучшую защитную позицию.
— Это комиссар Эрик Винтер, — сказал Коэн. — Он будет присутствовать на допросе.
Винтер кивнул, Викингсон поднял палец в знак приветствия, словно делая ставку.
И Коэн начал допрос, один из бесконечно многих.
Сначала он разбирался с тем, что делал Викингсон в то время, когда совершались убийства. Подозреваемый несколько раз извинялся, что не ходил с дневником и письменным столом, привязанным к груди.
Габриэль Коэн: Вы сообщили, что в субботу встречались со знакомой, но она не подтверждает информацию, что вы пробыли вместе целый вечер.
Карл Викингсон: Память подводит всех.
Г.К.: Вы утверждаете, что она забыла?
К.В.: Да.
Г.К.: Мы еще к этому вернемся. Расскажите, пожалуйста, что вы делали двадцать четвертого.
К.В.: Я вернулся из Лондона, привез некоторые вещи.
Г.К.: Какие вещи?
К.В.: Туалетные принадлежности.
Г.К.: У вас две квартиры?
К.В.: Вы же знаете…
Г.К.: Я не понял ответа.
К.В.: Вы знаете, что у меня две квартиры.
Г.К.: Сколько времени вы живете в двух квартирах?
К.В.: Я бы не назвал это квартирой.
Г.К: Что именно?
К.В.: Жилье в Гетеборге. Это скорее…
Г.К.: Я не понимаю ответа.
К.В.: Место для ночевки.
Г.К.: Сколько времени вы ею пользуетесь?
К.В.: Некоторое время. Вы можете узнать это точнее, чем я.
Г.К.: Я повторяю: сколько времени вы пользуетесь квартирой?
К.В.: Может, полгода.
Г.К.: Почему вы ее сняли?
К.В.: Однушку в Гетеборге?
Г.К: Да.
К.В.: Я хотел иметь возможность встречаться иногда с людьми, когда я свободен.
Г.К.: Но вы ни с кем там не встречались.
К.В.: Что?
Г.К.: Вы не могли бы назвать, с кем именно вы встречались дома?
К.В.: Тут вам не повезло.
«Нет, это тебе не повезло», — подумал Винтер, изучая Викингсона. Тот не потел, не крутился на стуле, не проявлял видимых признаков нервозности. Были ли у него психические отклонения?
Г.К.: Вы сообщили, что сняли квартиру в Гетеборге, чтобы иметь возможность встречаться с друзьями.
К.В.: Совершенно верно.
Г.К.: Где именно вы встречались с ними?
К.В.: В каком смысле?
Г.К.: Приведите пример, где вы виделись с вашими друзьями.
К.В.: Дома у кого-нибудь. Не у меня, так как там слишком тесно.
Г.К.: Вы никогда не приглашали кого-нибудь домой?
К.В.: Только пару женщин, у которых не было настроения идти к мужьям.
Г.К.: Ваши соседи говорят, что к вам приходили гости.
К.В.: Значит, меня тогда не было дома.
Г.К.: Вы занимаетесь спортом?
К.В.: Каким спортом?
Г.К.: Любым.
К.В.: Нет.
Г.К.: Физкультурой?
К.В.: Все, что мне надо, я получаю на борту.
Г.К.: На борту?
К.В.: Да, в самолете. На работе приходится чертовски много ходить.
Г.К.: Вы не ходите в спортзал?
К.В.: Бывало, но уже давно не ходил. Если кто-то сказал, что видел меня там, то он врет.
Г.К.: Нет, никто не говорил.
К.В.: Хорошо.
Г.К.: Но вас несколько раз видели с большой спортивной сумкой.
К.В.: И что? Я вожу в ней свои вещи между Лондоном и Гетеборгом.
Г.К.: Мы не нашли ее в гетеборгской квартире.
К.В.: Она сейчас в Лондоне.
Г.К.: Там мы ее тоже не нашли.
К.В.: Вы были в лондонской квартире?
Г.К.: Заместитель главного следователя Бертиль Рингмар уведомлял вас, что мы произвели обыск в вашей квартире в Лондоне.
К.В.: Черта с два мне кто-то что-то сказал!
Г.К.: Вы получили всю необходимую информацию.
К.В.: Чушь.
Г.К.: Скажите, пожалуйста, где сейчас находится ваша спортивная сумка.
К.В.: Чего?
Г.К.: Где спортивная сумка?
К.В.: Наверное, вы ее сперли.
Г.К.: Может, она находится в каком-то другом месте?
К.В.: Нет, конечно. Она в Лондоне. Мои коллеги могут подтвердить, что она была со мной в последний раз, когда я был в Лондоне. То есть еще вчера.
Г.К.: Но ее нет в вашей квартире.
К.В.: Значит, коп ее спер.
Г.К.: Никто из ваших коллег не помнит, чтобы вы были с большой спортивной сумкой.
К.В.: У них есть другие заботы помимо моей сумки.
Г.К.: У вас две такие сумки?
К.В.: Чего?
Г.К.: У вас две спортивные сумки?
К.В.: У вас что, в глазах двоится?
Г.К.: Отвечайте на вопрос.
К.В.: Ответ — нет.
Г.К.: У вас есть машина?
К.В.: Нет.
Г.К.: Вы пользуетесь чьей-нибудь машиной в Гетеборге?
К.В.: Беру ли я напрокат? Иногда случается.
Г.К.: Все время одну машину?
К.В.: Я не понимаю, о чем вы.
«Все ты понимаешь, ублюдок, — думал Винтер. — Скоро поймешь еще лучше, подожди».
Г.К.: Есть ли какая-то машина в Гетеборге, которой вы пользуетесь регулярно?
К.В.: Нет.
Г.К.: Вы не пользуетесь автомобилем марки «опель-кадет-караван» белого цвета с регистрационным номером АНГ 999?
К.В.: Что?
Г.К.: Отвечайте на вопрос.
К.В.: В чем заключается вопрос?
Г.К.: «Опель-кадет-караван» 1988 года, белого цвета, номер АНГ 999. Вы им пользуетесь?
К В.: Нет.
Г.К.: Он стоит на платной стоянке на улице Дистансгатан в семистах метрах от вашего дома.
К.В.: И что?
Г.К.: Парковка принадлежит вашему знакомому Петеру Моллеру, который показал, что вы арендуете этот автомобиль.
К.В.: Это неправда.
Г.К.: Неправда, что вы его арендуете?
К.В.: Вранье.
Г.К.: Вы когда-нибудь видели этот автомобиль?
К.В.: Никогда.
Г.К.: Он зарегистрирован на имя Викинга Карлссона.
К.В.: Ах вот как.
Г.К.: Это случайность?
К.В.: Что случайность?
Г.К.: Что владельца так зовут?
К.В.: А как вы сказали, его зовут?
Г.К.: Викинг Карлссон.
К.В.: Впервые слышу.
Г.К.: Это не ваша машина?
К.В.: В сотый раз говорю, что нет. Вы же сами назвали имя владельца только что.
Г.К.: Мы нашли в машине отпечатки пальцев, совпадающие с вашими.
К.В.: Чушь.
Г.К.: Мы нашли также следы крови в багажнике и в других местах.
К.В.: Об этом я ничего не знаю.
Г.К.: Вы не знаете, откуда в машине взялась кровь?
К.В.: Ни малейшего представления.
Г.К.: Откуда в машине ваши отпечатки пальцев?
К.В.: Единственное объяснение, которое я могу найти, — это что я когда-то ехал в ней пассажиром. Иногда я ловлю машину на улице.
Г.К.: То есть вы ехали в этой машине?
К.В.: Наверное, ехал, раз вы нашли там мои отпечатки, или как? И единственным объяснением может быть то, что хозяин занимается черным извозом.
Г.К.: Почему лжет ваш приятель о том, что вы арендуете парковочное место?
К.В.: Вы о чем?
Г.К.: Почему вы говорите, что ваш приятель лжет о том, что вы арендуете у него парковочное место?
К.В.: Теперь припоминаю…
Г.К.: Не понял ответа.
К.В.: Точно! Я совсем забыл. Я действительно когда-то снял там место, но тут же сдал его другому.
Г.К.: Тогда вы можете назвать имя человека, которому вы сдали место.
К.В.: Конечно. Но дело в том, что я не получал от него известий уже много месяцев. И денег тоже.
Г.К.: Но вы продолжаете платить за парковку сами?
К.В.: Я бы не хотел остаться без места в случае необходимости.
Г.К.: А тот, кому вы сдали, не вступает с вами в контакт?
К.В.: Да, давно.
Г.К.: Но в то же время на вашей парковке стоит машина, которую вы не знаете, но на руле и двери которой есть ваши отпечатки.
К.В.: Удивительно, какие иногда бывают совпадения.
Г.К.: Анализ показал, что кровь в машине совпадает с частью крови в вашей квартире.
К.В.: Групп крови не так много, кажется, три?
Г.К.: У нас есть также показания свидетеля, что в вашей квартире в Гетеборге находилась одежда со следами крови.
К.В.: Кто это сказал?
Г.К.: У нас есть показания свидетеля, что одежда лежала в черном пластиковом пакете в вашей квартире.
К.В.: Вранье.
Г.К.: Откуда эта кровь?
К.В.: Какая кровь?
Г.К: Пятна крови…
К.В.: О’кей… я должен сказать одну вещь.
Винтер встрепенулся и переглянулся с Коэном.
Г.К.: Что вы хотите сказать?
К.В.: Я не убийца.
Г.К.: Вам будет лучше, если вы признаетесь.
К.В.: Что?
Г.К.: Если вы признаетесь, вы почувствуете большое облегчение. Прекратятся все эти допросы.
К.В.: Черт побери, я не делал этого.
Г.К.: А что вы делали, Карл?
К.В.: Я…
Г.К: Я не понимаю.
К.В.: Я…
Г.К.: Я не слышу.
К.В.: Этому есть объяснение. Дело в том, что мы с приятелем иногда охотимся в свободное время.
Г.К.: Вы иногда охотитесь в свободное время?
К.В.: Да.
Г.К.: На кого вы охотитесь?
К.В.: Лоси, косули, зайцы, птицы.
Г.К.: Это незаконная охота?
К.В.: Да.
Г.К.: Я правильно понял, что вы занимаетесь браконьерством?
К.В.: Да.
Г.К.: Когда это происходило?
К.В.: Каждый раз, когда я бывал в Швеции. Поэтому я и… у меня нет алиби.
Г.К.: Где вы охотитесь?
К.В.: В лесах к северу от Гетеборга. Далсланд, Вермланд. Это не для того…
Г.К.: Я не слышу.
К.В.: Это не ради денег. Хотя это неплохо…
Г.К.: Я не понимаю ваш ответ.
К.В.: Хотя за это неплохо платят.
Г.К.: По какой причине вы занимаетесь браконьерством?
К.В.: Это захватывающе.
Г.К.: Вы охотитесь, потому что это захватывающе?
К.В.: Вы знаете, каково это — целый день заискивать и улыбаться вечно ноющим пассажирам?
Г.К.: Нет.
К.В.: Как-нибудь попробуйте.
Г.К.: Итак, вы охотитесь, когда бываете в Швеции.
К.В.: Да.
Г.К.: И вы используете тот автомобиль, о котором мы говорили? Белый «опель-кадет-караван» 88-го года, номер АНГ 999?
К.В.: Да.
Г.К.: Чья кровь в машине и квартире?
К.В.: Осталась после охоты, конечно же.
Г.К.: От охоты?
К.В.: Мы же забиваем зверей, черт возьми.
Г.К.: В вашей машине и квартире обнаружена человеческая кровь.
К.В.: Наверное, кто-то из нас порезался.
Г.К.: Кто именно?
К.В.: Насколько я помню, мой товарищ как-то порезался.
Г.К.: Как его имя?
К.В.: Это обязательно?
Г.К.: Да.
К.В.: Петер Моллер.
Г.К.: Владелец парковки?
К.В.: Да.
Г.К.: А вы кого-нибудь резали, Карл?
К.В.: В каком смысле?
Г.К: Вы убили мальчиков, Карл?
К.В.: Нет, черт возьми. Вы же это понимаете.
Они молчали, пока Карла Викингсона уводили обратно в камеру. Коэн выключил магнитофон, собрал бумаги. После ухода Викингсона комната казалась больше, как будто его голос занимал место, как диван.
— Что скажешь? — поинтересовался Коэн.
— Нет слов, — сказал Винтер, — очень специфичный тип.
— Полное безумие.