Северный берег острова Энст в ту ночь, когда на нем должен был бы стоять Джон Вилкинс, если бы Конвэй своей выдумкой не спутал его игры — был абсолютно пустынен. Бесформенные скалы, круто ниспадавшие хаотическим каскадом к морю, казались темными призраками, столпившимися в тревожном безмолвии ночи. Весь день шел мелкий, холодный дождь, но к вечеру ветер разогнал тучи и над островом Энст повисло звездное небо. Между двумя крайними звездами хвоста ковша «Большой Медведицы», четко вырисованной на фоне менее ярких звезд, горела яркая белая звезда, которой еще 2 недели назад там не было, и которую напрасно было бы искать на всех звездных картах…
В 500 метрах от берега, на черной, с кое-где белеющими разводами пены, волнующейся поверхности моря появился темный предмет, походивший на палку с набалдашником, медленно высовываемую кем-то из глубины. Палка некоторое время оставалась настороженно-неподвижной, но затем быстро пошла вверх… Вслед за ней показалась темная грузная масса, раздвинувшая волны и замершая, легко покачиваясь. Послышался лязг металла, какая-то осторожная возня, и низкий голос проговорил на языке, отнюдь не бывшем английским языком:
— Координаты верны?
— Так точно. Мы на траверсе маяка Рамблингс, — ответил тенор, — 5 румбов справа, по курсу, видны его сигналы: три зеленых вспышки с малыми интервалами.
— Все в порядке. Приготовить резиновую лодку к спуску.
— Есть приготовить резиновую лодку к спуску…
— Ровно через 3 минуты подать сигнал на берег и следить за ответом.
Несколько теней заметались у возвышения и через 3 минуты чередующиеся длинные и короткие вспышки прорезали черноту ночи.
— Ответа нет.
— Чертовски странно!.. Он должен был бы ждать нас… Попробуйте еще…
Вновь серия направленных световых сигналов метнулась к берегу. На этот раз ответ не заставил себя долго ждать, хотя этот ответ и был несколько иного свойства, чем могли ожидать разговаривающие… Два ослепительно ярких световых луча, возникшие в двух различных местах у берега, нестерпимым для глаз, привыкших к темноте, светом залили сталисто-серое тело субмарины, невысокую башенку и фигуры застывших от неожиданности людей на ее мостике… Следом к ним присоединились три новых световых конуса прожекторов со стороны моря… Стало светло как днем…
Субмарина была видна как на ладони.
— Проклятие! Все вниз!.. Драить люки! Погружение!..
Но погружаться было поздно… Взятая в кольцо 5-ю истребителями субмарина успела только открыть кингстоны своих цистерн… Вода с глухим шумом рванулась в них бурным потоком, но со всех сторон замелькали вспышки и глухо захлопали выстрелы, отдаваясь многократным эхо в скалах острова… Лопочущий, захлебывающийся звук летящих снарядов на мгновение коснулся слуха людей, только что взявшихся за винты люка, и все покрылось сплошным грохотом…
Резко рванули тишину воздушные разрывы, с шипеньем и свистом взлетели водяные столбы вокруг, искрясь в свете прожекторов, и несколько снарядов накрыли субмарину прямым попаданием.
К небу метнулся раскидистым деревом огонь, пар и дым, и всего лишь через несколько секунд на волнующейся поверхности моря не осталось ничего. Еще через некоторое время большие жирные, маслянистые пятна отметили водяную могилу подводного судна.
Стоявший рядом с капитаном на командном мостике миноносца «Питт» плотный человек с красным лицом и рыжими усами потер руки.
— Неплохо сделано, капитан! Ваши ребята умеют стрелять. Не выслать ли шлюпку, подобрать, возможно, уцелевших…
— Если вы имеете в виду находившихся на этой лодке, полковник Нортон, то за ними придется высылать шлюпку в ад, ибо туда, без сомнения, попадут эти прохвосты… Вы видели взрыв?.. У них все разлетелось в куски… Впрочем, завтра этим делом займутся водолазы, а мы теперь спокойно можем вернуться на базу в Лервик, где помянем их души за стаканом горячего пунша.
— Идиот! — внезапно громко вскрикнул собеседник капитана, хлопнув себя по лбу. — Осел! Дубина!
— Вы в своем уме, черт подери?! — обернулся капитан.
— Конечно же, нет… Капитан, немедленно мне шлюпку!.. Я должен быть на берегу как можно скорее… Я побегу бегом и пусть лопается мое дурацкое сердце!.. Вы понимаете, капитан, ведь до Норвича каких-нибудь 20 километров, всего… Ведь этот мерзавец слышал вашу канонаду и понял все… А там остался только этот мальчишка Конвэй… Шлюпку, шлюпку, капитан!..