На душе у Айви было неспокойно, и тревожное волнение грозило захлестнуть ее, когда она поднималась по лестнице, усталая и растерянная, оставив Дэвида и Тео в кухне.
«К чему расстраиваться нам обоим?» Объяснение выглядело вполне логичным и приемлемым. Но с каких это пор Айви превратилась в беспомощное создание, которое Дэвид вынужден оберегать от сложностей жизни? Разве они не были всегда честны друг с другом?
На пороге спальни она остановилась. С первого же взгляда стало ясно, что полиция обыскивала комнату. Постельное белье смяли и откинули с кровати. Дверцы шкафа были распахнуты настежь, а одежда, висевшая внутри на плечиках, оказалась сдвинута к одной стороне. Ее туалетные принадлежности, лежавшие на комоде, пребывали в беспорядке, и в воздухе висел тяжелый запах сандалового дерева и гвоздики. Аромат, который она некогда так любила, подсказал Айви, что полицейские откупоривали даже флакончик ее духов «Опиум», хотя зачем им это понадобилось, она не могла себе представить.
Средний ящик ее письменного стола был выдвинут почти до упора. Она заглянула в него. Кто-то небрежно перерыл ее ночные рубашки и сдвинул их к противоположной стороне, не то, у которой их складывала она. Айви вытащила одну рубашку, встряхнула ее и понюхала. Но она пахла лишь свежестью стирального порошка.
Айви взяла в руки серебряное зеркальце Викторианской эпохи, которое она обнаружила в плетеном сундуке и спасла от уничтожения. По потолку спальни весело запрыгал солнечный зайчик. Она взглянула на собственное отражение. В глазах у нее светилась невероятная усталость, а волосы свисали по обе стороны лица неопрятными прядями.
Айви потянулась за щеткой для волос из найденного комплекта. Начищенное серебро отливало теплым блеском. В щетине застряли несколько темных волосков.
Глубокий вдох, потом выдох. Айви опустила взгляд на свой живот. Она по-прежнему чувствовала себя чудовищно беременной, но что-то внутри нее изменилось. Сместилось к югу.
Она обхватила живот обеими руками и действительно ощутила полукружья нижних ребер. Малышка, должно быть, и в самом деле опустилась вниз. По идее, это должно было случиться в самом конце. Неудивительно, что ее мучила отрыжка и не покидало ощущение тяжести в животе. Теперь становилось понятно, почему ей казалось, будто Тыковка уселась сверху на ее мочевой пузырь.
Айви прошла в уборную и облегчилась. А затем, чего с ней не случалось уже давно, она направилась в кабинет, чтобы проверить свою электронную почту. И вдруг ее охватила паника, когда она увидела девственно-чистую поверхность своего письменного стола. Неужели полиция конфисковала ее компьютер?
А потом Айви вспомнила: компьютер до сих пор оставался в ее машине. Хвала Господу за маленькие чудеса!
Айви спустились вниз. Дэвид и Тео разом замолчали, когда она проходила через кухню. Она вышла в боковую дверь и забрала из багажника портфель с портативным компьютером.
Вернувшись в кабинет, она поставила машинку на стол, включила ее в сеть и запустила программу. Как обычно, ее приветствовало сообщение от адресата [email protected]. Камала была «безупречной подругой» в одной из самых любимых Джоди серий киноэпопеи «Звездный путь». Серия называлась «Новое поколение». Айви открыла сообщение.
Ну, как дела? Я знаю, ты не хочешь, чтобы я позвонила тебе и спросила открытым текстом, но обеспокоенная подруга умирает от желания узнать, как все прошло.Дж.
Целую.
Айви понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что Джоди интересуется ее визитом к врачу. Ей казалось, что это случилось давным-давно, тогда как на самом деле она была у доктора Шапиро всего лишь несколько часов назад, лежала там на смотровом столе, вслушиваясь в биение сердца своего ребенка. Айви принялась печатать ответ.
Все прошло прекрасно. Получила подтверждение: рожаю водяного буйвола. Ожидаемое время прибытия — 1 апреля.
Она сделала паузу и задумалась. «Ни за что не угадаешь, что случилось. Мелинда Уайт исчезла, и ее окровавленная одежда обнаружилась у нас на лужайке».
Но при всем желании Айви не смогла бы набрать эти слова на экране. Все равно она завтра увидится с Джоди на импровизированном дне рождения Тыковки. Если им повезет, к тому времени тайна исчезновения Мелинды Уайт будет уже благополучно раскрыта.
Вскоре Айви лежала в постели, до подбородка укрывшись одеялом. Снизу, из кухни, до нее долетали приглушенные голоса Дэвида и Тео. Давние приятели не разлей вода, собутыльники, партнеры по футбольной команде — куортербек и принимающий… На счету этой парочки имелось невероятное количество приключений и авантюр, самые первые из которых восходили еще к поре беззаботного детства. Но сейчас, похоже, они спорили и ссорились.
Айви с трудом заставила себя смежить веки. Вокруг нее кружились и водили хоровод бесконечные знакомые и неизвестные звуки. Ровное бурление, хлопок, причмокивание, с каким открывается и вновь закрывается водопроводный кран. Невнятный скрип и легкое дребезжание — похоже на открывающуюся крышку плетеного сундука. Наверное, это клен, что растет у нее за окном, царапает стены и оконные стекла своими ветвями, раскачивающимися на ветру. Хриплые вдох-выдох, сопровождающиеся едва слышным тук-тук-тук. И вдруг от звуков, похожих на крадущиеся шаги, у Айви учащенно забилось сердце.
Мгновением позже она сообразила, что это такое. Текущая вода.
Она встала с постели, прошлепала босыми ногами в ванную и до отказа закрутила кран, а потом даже замотала его махровым полотенцем, чтобы заглушить случайные капли. Вернувшись в кровать, Айви повернулась на бок и накрыла голову подушкой. Перед ее мысленным взором вновь встал смотровой кабинет и ободряющий ровный стук сердца малышки. «Хороший сердечный ритм», — сказала доктор Шапиро.
Мыслями она вернулась в прошлое, к тому моменту когда, возвращаясь домой после визита к врачу, они обнаружили у себя на лужайке полицейского. Как он ловко обезоружил их и заманил в ловушку! Но тут она вновь как наяву увидела чью-то фигуру, стоящую у открытого сундука. Вот только сейчас Айви уже не взялась бы с уверенностью утверждать, что это не было игрой ее воображения и что она не увидела в темном стекле собственное отражение. Воспоминания рваным калейдоскопом мелькали перед ее внутренним взором, и сейчас перед ним возник велосипедист, целящийся в их дом камерой мобильного телефона.
Айви попыталась было читать по памяти сказочные строфы из «Мадлен», но образ мисс Кловелл в длинном монашеском одеянии и с крестом на груди живо напомнил ей о пропавшем амулете.
Она перевернулась на другой бок, ощущая щекой прохладу подушки. И все-таки куда могла подеваться Мелинда? Если бывшая одноклассница плакала и пребывала в расстроенных чувствах, покидая их дом, она вполне могла и не заметить, что за ней следят. И как быть с ее автомобилем? Он стоял на их улице с самого воскресенья или же кто-то перегнал его сюда позже? Допрашивала ли полиция друзей и сослуживцев Мелинды? И пытаются ли они установить личность отца ее ребенка, который вскоре должен появиться на свет?
Вопросы, вопросы… Они не давали Айви покоя, требуя ответа. Как, черт возьми, блузка Мелинды могла попасть в плетеный сундук? И сколько времени понадобится полиции, чтобы установить, действительно ли пятна на ней — это кровь самой Мелинды?
Мозг Айви решительно не желал отключаться. В конце концов она повернулась на спину, поправила подушки под головой, подложив их повыше, потянулась за пультом дистанционного управления и включила телевизор. Она торопливо переключала каналы, пропуская кулинарные шоу, от которых ее тошнило. Та же самая участь постигла и криминальные полицейские сериалы, которые в любое другое время она бы с удовольствием посмотрела. Убийство вдруг перестало быть для нее развлечением.
Второпях она проскочила и выпуск новостей, но потом спохватилась и вернулась к нему. Женщина-репортер, со строгим и торжественным выражением лица, в темно-синем облегающем костюме, похожем на униформу, стояла перед их домом. Айви приподнялась на локте; сон окончательно оставил ее.
— К этому часу молодая женщина в округе Браш-Хиллз по-прежнему считается пропавшей без вести. В последний раз Мелинду Уайт видели живой и здоровой в субботу утром, когда она посетила распродажу ненужных вещей в этом доме. — Камера отъехала в сторону и показала крупным планом их входную дверь, у которой на страже стоял полицейский. Айви села на постели, отбросив простыни. — Она беременна своим первым ребенком. — На экране появилась фотография пухленькой девушки с полными щеками, двойным подбородком и черными бровями. Это был тот самый снимок, который полиция показывала Айви и Дэвиду, — Мелинда в средней школе. — Всех, кто располагает какой-либо информацией об этой женщине или ее местонахождении, настоятельно просят позвонить по нижеследующему номеру. — В самом низу экрана высветился номер телефона.
Через мгновение ее сменил жизнерадостный синоптик.
— Уважаемые телезрители, нас ожидает неустойчивая погода.
«Да уж, хорошие новости, нечего сказать». Айви раздраженно выключила телевизор. Свесив ноги с кровати, она прижала пальцы к глазам. Затем встала, пересекла коридор верхнего этажа и вошла в свой кабинет. На верхней полке книжного шкафа, стоявшего у дальней стены, она нашла альбом выпускников средней школы Браш-Хиллз за 1993 год. Раскрыв его, она принялась быстро перелистывать страницы.
Вот она, одна из последних записей в алфавитном указателе: УАЙТ МЕЛИНДА. Рядом с фамилией значились несколько номеров страниц.
Айви стала вновь перелистывать альбом, теперь уже в обратном порядке, ища первую указанную страницу. На ней красовалась выпускная фотография Мелинды, та самая, которую предъявили им полицейские и которую только что показывали по телевизору. Она перевернула следующую страницу. Здесь, на развороте, поместились все выпускники, и среди них Мелинда, которую шутливо нарекли «доброй самаритянкой». Айви поморщилась, вспоминая злую шутку, которой не понимала одна только Мелинда.
Дэвид тоже был здесь, правда, на другой стороне. Лучший спортсмен. Он красовался перед объективом в позе завзятого культуриста, выставляя напоказ свою мускулатуру, и при этом умудрялся строить глазки Марле Уорд, самой богатой наследнице в их классе.
Где-то здесь затерялась и Айви. Она не представляла собой ничего особенного. Умная, но не гений. Неплохая бегунья на длинные дистанции, постоянный член группы поддержки футбольной команды, но далеко не звезда первой величины. Помимо всего прочего, Айви написала несколько статей для школьной газеты по поводу защиты прав человека, составила предисловие вот к этому самому альбому и даже добилась некоторых успехов в качестве автора сценариев для школьного драматического кружка.
Дэвида считали выдающимся атлетом, Айви — зубрилой отличницей, а Мелинда представляла касту неприкасаемых в единственном лице. В чашке Петри их средней школы, где группировки росли как ядовитые грибки, тот факт, что Айви и Дэвид в конце концов встретились и поженились, можно было счесть настоящим чудом. Или счастливой — и нелепой — случайностью.
Тогда стояла поздняя осень их последнего школьного года. Ребята разминались с мячом на поле, а девичья команда поддержки тренировалась на беговой дорожке, окружавшей стадион. Айви не видела, как Дэвид бросил мяч, пасуя кому-то из своих товарищей, не видела она и того, как принимающий игрок попятился назад, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Не слышала она и чьего-то пронзительного крика.
Футбольный мяч с силой ударил ее между лопаток, в буквальном смысле вышибив из нее дух.
Когда она пришла в себя, то обнаружила, что на губах у нее скрипит песок, а над нею склонился Дэвид, закрывая собой солнце, отчего вокруг головы у него светился яркий ореол.
— Ты в порядке? С тобой все в порядке? — без конца спрашивал он.
В тот вечер он впервые позвонил ей. Прошли три часа, а они все еще говорили и не могли наговориться. Айви тоскливо вздохнула, вспоминая те сладостные первые дни и удивленные взгляды, которыми их провожали одноклассники, когда они впервые прошлись, держась за руки, по школьному коридору.
На следующей фотографии Мелинда принимала участие в ежегодной ярмарке сыров, организуемой Французским клубом. Она сидела в первом ряду, прижав ладонь ко рту, чтобы скрыть свои кривые зубы, которые она потом все-таки ухитрилась выпрямить.
Айви пролистала еще несколько страниц. Марширующий оркестр. Здесь Мелинда вышагивала в самом последнем ряду, на ней были нелепая шляпка с перьями и курточка с латунными пуговицами и эполетами размером с блюдо для пиццы. Все, за что Мелинда ни бралась, у нее не получалось, а здесь она решит вооружиться трубой. Словом, как, смеясь, предположила Джоди, она всегда и с радостью готова была выставить себя на посмешище.
Айви вернулась к выпускной фотографии Мелинды. Под ней значилось ее «сокровенное желание». Оно начиналось со слов: «Я, Мелинда Уайт, очень рада тому, что могу наконец-то вырваться отсюда». В конце концов, похоже, Мелинда оказалась не такой уж невежей и недотепой.
Айви продолжила читать дальше: «Я выражаю искреннюю благодарность мистеру Боллу за то, что он стал для меня лучшим учителем, и миссис Маркович, которая всегда оказывалась рядом, когда я в ней нуждалась. Всем остальным — спасибо за воспоминания, которые останутся со мной».
«Интересно, кого она имела в виду под „всеми остальными“», — подумала Айви. Она провела пальцем по фотографии Мелинды. Ее душил гнев, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не разорвать страницу с этой самодовольной улыбкой, за которой не видно было зубов.
— Куда ты запропастилась, черт бы тебя подрал? — прошептала она. — Почему ты не могла исчезнуть после чьей-нибудь еще распродажи на другом дворе?
Айви с треском захлопнула альбом и выключила свет. Она вышла на площадку лестницы и переступила порог угловой комнаты, в которой они с Дэвидом планировали устроить детскую. Айви провела рукой по гладкой и прохладной стене, которую она собственноручно выкрасила в ярко-желтый цвет, и поняла, что не может нащупать огромную и глубокую трещину, зиявшую здесь раньше и заделанную затем штукатуркой. Она подняла голову, глядя на вереницу синих корабликов, плывущих по потолку, а потом подошла к окну, не отнимая рук от живота, пытаясь успокоиться и передать толику душевного равновесия своему ребенку.
Толпа исчезла, как и табличка с именем Тео, баллотирующегося в сенаторы штата. Может, кто-то прихватил ее на память в качестве сувенира, хотя с равным успехом можно было предположить, что Тео убрал ее сам, не горя желанием, чтобы его имя упоминалось в вечернем выпуске новостей в связи с пропажей беременной молодой женщины.
Айви перешла к боковому окну. На лужайку падал прямоугольник света из гостиной соседнего дома. Миссис Биндель, как бывало частенько, устроилась у окна в кресле с подголовником. На коленях у нее лежала сложенная газета, и пожилая женщина сидела совершенно неподвижно, наклонившись вперед. Голова ее свесилась набок, а рот приоткрылся.
— Я вполне могу заменить собой охранную сигнализацию, — похвасталась она как-то Айви.
Словно подслушав ее мысли, миссис Биндель заерзала в кресле и зевнула. А потом она подалась вперед, и Айви показалось, что соседка взглянула ей прямо в лицо.