РИМ

май 1970 года

Демон исчез.

— Где он? — спрашиваю я.

— Кто? — шепчет Ло-Ло.

— Демон.

— Какой демон?

— Тот, который был здесь.

— Здесь только ты и я.

— Я видела его.

— Тебе приснилось.

— Я не спала.

— Это твоя фантазия.

— Тогда ты тоже моя фантазия!

— Все, что вокруг тебя, не настоящее.

— Ты хочешь меня утешить.

— Ты нездорова.

— У меня ничего не болит.

— Ты измучена. Растеряна. Бедная девочка.

— Они говорят, что ты тоже не существуешь. Ты знаешь об этом?

— Кто так говорит?

— Мама. Папа. Они говорят, что ты — моя фантазия.

— Может. быть, они правы, — отвечает Ло-Ло.

Хотя я не мерзну, я поворачиваюсь на бок и подтягиваю колени к груди. Обеими руками обхватываю их.

Снаружи гроба через толстые каменные стены слышу отдаленное пение монахов. Прикладываю ухо к каменной стене: In nomine Magna Dei Nostri Satanas. Introibo ad altare Domini Inferi. Ave Satanas!

* * *

Перед тем как бабушка умерла, мы пришли к ней в больницу. Мама сказала, что она в коме. Казалось, что она спит. Голова покоилась на толстой белой подушке. Рот был открыт. Она издавала странные звуки. Как будто хотела что-то сказать нам. Или она не могла дышать. Я подняла ее руку. Сжала. Бабушка не ответила. Она, наверное, не знала, что мы к ней пришли.

* * *

Голова очень болит. Когда я открываю глаза, начинается мерцание. Как бы я ни лежала, на животе или на спине, все вокруг кружится. Я поворачиваюсь и поворачиваюсь, снова и снова. Меня тошнит. ДОРОГОЙ БОЖЕНЬКА, ДАЙ МНЕ ПОПИТЬ! Во рту пересохло. Язык распух.

Когда тяжелая крышка гроба сдвигается, мир взрывается от обилия света. Зажмуриваюсь. От света режет глаза.

Глотаю свежий воздух. Пробую встать, но от слабости и головокружения ничего не получается.

Все кончилось? Мне можно уйти?

— Сиди спокойно, Сильвана, — говорит мужчина с добрым голосом.

Он протягивает мне стакан воды и салфетку с сухим кексом и маленьким помидором. Я выпиваю воду и прошу еще.

— Позже, — говорит он.

— Мне можно идти?

— Пока нельзя, Сильвана.

Я пытаюсь выбраться.

— Скоро, Сильвана, скоро. Еще не сейчас.

Я начинаю плакать.

— Я больше не хочу оставаться здесь! — кричу я.

* * *

Они толкают меня назад в темноту и возвращают каменную крышку на место.

 

I

ВАВИЛОН-II

АЛЬ-ХИЛЛА, ИРАК

23–27 августа 2009 года

1

В облаке песка и пыли вертолет «апач» взлетел с вертолетной базы временного аэродрома. Со стрекочущим звуком вертолет помчался навстречу слепящим лучам света. Вдали, почти полностью скрытые поднимаемым ими облаком пыли, двигались колонной окрашенные в цвета камуфляжа джипы «хамви», танки М-1 «Абрамс», несшие патрульную службу вдоль границ территории раскопок. Ветер пустыни нес с собой горячие песчинки, которые больно били и приклеивались к коже, образуя что-то вроде засохших ран. Я прикрылся от яркого солнца рукой. На небе ни облачка, невыносимая жара. Под одеждой цвета хаки, под перчатками и накидкой на голове, которые оберегали мою белоснежную кожу, я весь взмок. Утром кто-то измерил температуру: сорок пять градусов. В тени! Горизонт плавал в мареве жары. «Такое ощущение, — подумал я, — должно быть у того, кто попадает в ад».

Евангелие Люцифера находилось в защищенном хранилище лаборатории в Оксфорде. К. К. счел это место наиболее надежным. Он усилил охрану на случай нападения дракулианцев. Чтобы ввести в заблуждение монахов, неясные тени которых мелькали вокруг нас все лето, К. К. постарался создать впечатление, будто мы взяли манускрипт с собой в лагерь в Ираке.

Совсем близко от площадки, где я сидел в тени от натянутого под углом брезента, толпились археологи и инженеры со своими теодолитами и другими инструментами, необходимыми для изучения ландшафта. Итальянский археолог, жестикулируя, вел дискуссию с американским. Несколько человек, протягивавших ленты от одной точки до другой на колоссальной территории раскопок, погрозили кулаком еще одному вертолету, типа «Супер Кобра», который, пролетая, завис над нами и поднял в воздух столько песка, что стало трудно дышать. Один из пилотов открыл дверь и сделал несколько снимков, после чего вертолет подлетел к посадочной площадке и приземлился в середине круга с большой буквой «H». Из-за барака-терминала выехал стоявший в ожидании бронированный «хамви». Из кабины вертолета выпрыгнул человек и побежал, наклонившись, под крутящимися крыльями к «хамви». «Супер Кобра» взлетела. «Хамви» поехал в сторону полевого военного штаба, над которым на высоком флагштоке развевался американский флаг.

Я надел черные очки, которые купил в Аль-Хилле и окинул взглядом всю территорию, которая получила название Вавилон-II. Где-то здесь мы должны были найти остатки Вавилонской башни.

Американские солдаты, в задачу которых входило охранять нас и археологические раскопки, уже успели развернуть лагерь и организовать контроль всей территории. Въездная часть состояла из высокого ограждения из колючей проволоки, стальных ворот и шлюзов безопасности. Все как в тюрьме, только главным было не допускать сюда посторонних. Поставленные под углом стальные балки и полутораметровые бетонные блоки торчали из земли вокруг всего лагеря. Внешняя ограда из колючей проволоки высотой в четыре метра. Внутренняя двухметровая ограда поставлена под напряжение. Ходили слухи, что десятиметровой ширины полоса между внешней и внутренней оградой заминирована. Ночью весь периметр ярко освещался, отчего лагерь становился центром притяжения для мириад насекомых и пресмыкающихся. Самые опасные из них — верблюжьи пауки — были размером с ракетку для настольного тенниса. То, что, строго говоря, они не были пауками, меня утешало мало.

Все гражданские сотрудники жили в бараках, находившихся в стороне от военного городка и общего командного центра. Моя комнатка была так мала, что напоминала, скорее, ларек. Раскладушка. Стол. Стул. Военный алюминиевый шкаф. К счастью, глава нашей администрации Кэролайн Олссон выделила мне комнату на одного. В большинстве комнат стояли двухэтажные кровати.

2

— Разве не удивительно думать, — сказал К. К. в первый вечер, когда мы сидели под звездным небом на площадке перед штабом руководителей раскопок, — что мы находимся в овеянном славой Вавилоне?

Когда солнце заходило, воздух пустыни быстро становился холодным. С темнотой появлялись всевозможные насекомые и незнакомые запахи. От поселения и возделываемой земли к востоку от нас доносился запах гниющей капусты и клоаки.

Я смотрел в темноту и думал об истории области, где мы находились. Шумеры. Аккадское царство. Вавилон. Ассирия. Цари Навуходоносоры…

— Да, удивительно. К. К., может быть, ты можешь мне объяснить, как вавилоняне умудрились разделить земной шар на градусы широты и долготы?

Не знаю, сколько раз уже я пытался заставить К. К. объяснить мне, каким образом вавилоняне за несколько тысяч лет до нашего времени были в состоянии создать примитивный код и систему координат, которые мы смогли расшифровать в 2009 году.

— Вернемся к этому позже, — ответил К. К.

Вот опять. Эту фразу он повторял часто. Дозированная информация…

Хотя я и стал частью проекта, хотя я и был теперь своим, К. К. по-прежнему придерживал часть информации. С безразличием, которое я давным-давно истолковывал как притворное, он пытался обойти вопрос о присутствии военных. Я, конечно, понимал, что война в Ираке привела к необходимости военной охраны. Копать там, где, с точки зрения многих, была историческая Святая земля, рискованно. Один грузовик, загруженный взрывчаткой, легко мог уничтожить всех нас и дать дешевую пропагандистскую победу иракским мятежникам.

Но даже в правде могут быть недоговоренности и неясности.

В лагере была расквартирована целая военная бригада. Несколько тысяч солдат, чтобы охранять археологические раскопки?

 

II

ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ

1

Раскопки в пустыне — комплексное испытание из пыли и песка и жары такой интенсивности, что ты в припадке сострадания к самому себе легко начинаешь воображать, как испаряешься, превращаясь в лужу кипящего жира, водяного пара и подгоревших снов.

Хотя мы находились в пустыне, тишины не было. Огромные бульдозеры кормили непрерывный поток грузовиков просеянным грунтом, который оставался после работы строительных рабочих и археологов. Над территорией летали вертолеты. Огромные гудящие дизель-генераторы подавали электричество. Руководитель раскопок отвечал за координацию работы экскаваторов, бульдозеров и бригад рабочих, которые удаляли землю. Только если обнаруживалось что-то требующее более тщательного рассмотрения, приступали к работе археологи с лопаточками, кисточками и своим бесконечным терпением. Используя нивелиры, теодолиты, спутниковые фотографии, компьютерные программы и угловые измерители, мы поделили большую неровную поверхность пустыни на квадраты и теперь изучали их метр за метром. Даже имея в своем распоряжении очень точные координаты вавилонян, мы должны были применять новейшее высокотехнологичное оборудование, чтобы осуществилась наша надежда найти руины самой башни. Из самолетов переносными измерительными инструментами мы отсканировали поверхность лазерным лучом. Разведывательный спутник делал очень точные фотографии с использованием инфракрасных лучей и видимого света. В компьютер эти спутниковые фотографии были введены с подключением результатов сейсмических и геомагнитных измерений. В итоге появились трехмерные фотографии с поразительной глубиной и богатством деталей. Главный археолог и его штаб очень быстро обнаружили большую подземную структуру в четырехстах метрах к северу от нас. Она имела три острых угла и вполне могла рассматриваться как фундамент. Но я был убежден, что это всего-навсего скрытая почвой скала. Геологи и бурильные установки подтвердили правоту моих слов. Меня же больше заинтересовало возвышение на местности в пятидесяти метрах к северо-востоку от городка из бараков. Главный археолог и главный геолог считали, что возвышение создано природой и не представляет интереса для нас. Но оно напомнило мне древнескандинавский погребальный холм, который мы раскапывали в Ругаланде. Правда, здесь мы искали не погребальный холм, но ведь хороший археолог всегда должен верить своей интуиции и способности читать местность.

— Возвышение на местности — это остатки обрушившейся башни, — заявил я. — Квадратная структура в подземных осадочных отложениях, по-видимому, является фундаментом зиккурата.

— Да нет же, — сказал главный геолог и заслужил одобрительный смешок главного археолога, — это каменный холм.

— Подобные возвышения нехарактерны для данной местности.

— Посмотрите! Вокруг полно таких холмов.

— У этого совершенно другой вид.

Взгляд. Кривая усмешка. Глаза к небу. Ко всему этому я привык.

Главному археологу пришлось скрепя сердце признать мою правоту, когда позже мы получили трехмерные фотографии и результаты исследований георадара, который посылает на землю сигналы высокой частоты, магнитометра, регистрирующего магнитные изменения при активности человека, и измерителя сопротивления, который фиксирует электрическое сопротивление: под холмом действительно находилась прямоугольная структура площадью в несколько сот квадратных метров.

— Вавилонская башня, — сказал я с весьма заметной гордостью К. К.

Главный археолог не был ни злопамятным, ни мстительным человеком. С новыми силами при моей активной поддержке он составил план вскрытия возвышения. Чтобы сэкономить время и сделать работу более эффективной, мы разделили археологов и землекопов на три группы. Одна отвечала за удаление земли, другая — за прорытие шурфов, третья — за просеивание и анализ массы почвы и песка.

Мы осторожно продвигались вниз. Метр за метром. Час за часом.

Двое суток без остановок шла работа. Под палящими лучами солнца. В ночной холод.

Наконец мы нашли то, что искали.

Фундамент.

Фундамент такой прочности и таких размеров, что сомнений не оставалось.

Мы нашли Вавилонскую башню.

2

Чтобы попасть на вскрытую часть фундамента, нам пришлось спуститься по четырем алюминиевым лестницам, вмонтированным в леса шахты. Сухой воздух внизу был насыщен песчаной пылью и солнечным теплом. На земле полно строительного мусора, разбитых горшков и разгневанных скорпионов. Огромная резиновая труба подавала охлажденный воздух беднягам из бригады землекопов, которых, казалось, вполне можно было отжать и повесить на просушку. Когда К. К., главный археолог, главный инженер и я собрались внизу шахты, бригада землекопов успела отрыть несколько метров фундамента. Базовая стена состояла из колоссальных квадратных каменных блоков, обтесанных и подогнанных другу к другу с ювелирной точностью. И вот что удивительно. Такого рода камня в регионе не было.

К. К. похлопал по стене ладонью:

— Солидная кладка!

— Странно, — сказал главный археолог. — В Первой Моисеевой книге сказано, что Вавилонская башня построена из обожженных кирпичей с земляным скреплением.

— Я не стал бы принимать на веру высказывания Моисея по вопросам строительных технологий, — возразил я.

— Так строили в те времена, — ответил главный археолог.

— Невероятно, — сказал К. К., — насколько плотно каменные блоки примыкают друг к другу.

Я провел пальцами по поверхности базовой стены. Можно было представить себе, что рухнувшая башня полностью рассыпалась. Я все время представлял себе, что предмет наших поисков — как бы его ни называли — превратился во фракции песка, земли и камней. Но этот фундамент был твердым как гранит.

Не знаю, что навело меня на мысль о том, перед чем мы сейчас стояли. Может быть, это было зародившееся абсурдное подозрение насчет секретов, которые скрывал К. К. Может быть, воспоминание о семинаре по вопросам строительства в древности, в котором я участвовал в Турции в 2003 году. А может быть, чистая интуиция.

— Это не камень, — заявил я.

— А что? — спросил К. К.

— Конечно, это камень, — сказал главный инженер.

— А чем еще это может быть? — спросил главный археолог.

— У вавилонян, которые строили башню, был один выбор, — объяснил я. — Они могли перевозить эти огромные каменные блоки из каменоломни. Расположенной в сотнях километров отсюда. Жара в пустыне. Невероятный труд. Или же делать фундамент там, где предполагалось построить зиккурат. Что сделали бы вы?

— Вопрос не в том, что сделали бы мы, — парировал главный инженер. — Вопрос в оборудовании и технологиях, которые были в их распоряжении.

— Что ты хочешь этим сказать, Бьорн? — спросил К. К.

— Эти блоки отливали.

— Отливали?! — воскликнул главный инженер.

— Отливали, — повторил я. — Они сделаны из бетона.

К. К. и главный инженер в изумлении уставились на меня.

Главный археолог положил руку на поверхность базовой стены:

— Интересная мысль. Но бетона в те времена еще не было.

— У них не было ни знаний, ни техники, чтобы делать супербетон, — подтвердил главный инженер. — Тот цемент, который в те времена могли изготавливать, был очень хрупким. Ненадежным. На короткое время. Если это бетон, то качество и твердость свидетельствуют о технологиях, которым мы позавидовали бы даже сегодня.

— Вы забываете, насколько продвинутой была культура строительства в древности, — возразил я. — Вавилоняне, египтяне и римляне великолепно владели техникой отливки. Многие их постройки стоят и сегодня.

— Как руины, — уточнил главный археолог.

— Подождите, — сказал главный инженер. В нем проснулся профессионал, готовый поставить на место зарвавшегося археолога. — Если это бетон, — он похлопал по фундаменту, — как объяснить, что он так же прочен спустя 4500 лет?

— Я думаю, что это лучше всего объяснит К. К.

К. К., защищаясь, поднял вверх руки:

— Даже не подозреваю. Но у Бьорна есть интересная мысль. Как они могли доставить сюда этот камень?

Я еще раз провел пальцами по поверхности.

— Бетон! — сказал я.

— Это же очень просто выяснить, — обратился к главному инженеру К. К. — Проведите анализ материала…

— Ничего себе, К. К.! — воскликнул главный инженер.

— …а мы продолжим копать. Где-то вдоль этой стены должен обнаружиться вход.

Отправитель: Примипил

Примипил брат Рац

Послано: 27.08.2009 12:32

Адресат: Легату легиона

Копия: Великому Магистру

Тема: Отчет: Аль-Хилла/Вавилон-II

Шифр: S/MiME РКС37

Dominus!

Будучи назначен Примипилом, я в соответствии с планом прибыл в тот лагерь, который американцы по своему безрассудству назвали Вавилон-II. Хотя я пребываю в одиночестве, я думаю, что мне повезет больше, чем моим предшественникам. Доминус, в своем первом отчете я могу сообщить, что раскопки сегодня привели к обнаружению фундамента зиккурата, который, по мнению археологов, является Вавилонской башней. Большинство местных ученых склонны согласиться с этой версией. Но мы здесь ищем что-то другое. Предположение: возможно, именно здесь, в зиккурате, находятся земные останки нашего господина — Люцифера? Возможно, Люцифер, подобно Иисусу, обрел человеческий облик или в момент смерти вошел в тело человека, который испустил дух? Вавилонская башня, вероятно, является местом упокоения Люцифера? Возможно, Bab-ilu — это башня, о которой пророк говорит в Писании, глава 14, стих 52? Условия для работы здесь, на базе, не очень простые. Не возбуждая подозрения, я должен самым добросовестным образом выполнять требующие большого количества времени задачи, которые были поставлены передо мной моими начальниками. То, что я тут один и не имею поддержки со стороны своих храбрых братьев, делает мое задание еще более сложным. Но я обязательно оправдаю доверие ордена. У меня есть основания думать, что манускрипт находится в сейфе штаба (альтернатива: комнаты Коллинза или Белтэ).

Слава Сатане!

 

III

ПОДОЗРЕНИЕ

АЛЬ-ХИЛЛА

28–29 августа 2009 года

1

— У меня была встреча с начальником службы безопасности, — сказал К. К. — Он опасается, что произошла инфильтрация раскопок.

Он только что постучал в дверь моей комнаты, где я читал лежа, сел на единственный в комнате стул — венский стул из самых дешевых, — и сел грудью к спинке. Я заложил книгу разворотом суперобложки и положил роман на стол рядом с кроватью.

— Почему он так думает?

— Кто-то попытался проникнуть в сенситивные части компьютерной системы.

— Кто?

— Неизвестно.

— Я думал, что всех работающих предварительно проверили?

— Не только проверили, каждого рекомендовал также ответственный работник проекта «Люцифер».

— Каким образом стало известно о проникновении?

— Компьютерная система разделена на несколько уровней безопасности. Кто имеет допуск к каким уровням, зависит от оценки службой безопасности функции того или иного сотрудника на раскопках. Лингвисты не имеют доступа к файлам археологов, и наоборот. Инженеры имеют доступ к сведениям, которые недоступны биологам. Можно войти в систему под своим собственным логином и паролем или можно войти как члену группы под общим паролем. В этом случае ты получаешь допуск к общим файлам — к спискам работающих по сменам, к персональной информации и к тому подобным вещам, — но не к файлам, имеющим гриф секретности. Лишь те, кто имеет самый высокий уровень допуска, знают, что мы ищем. Большинству работающих известно только, что мы раскопали Вавилонскую башню.

— А что же мы на самом деле ищем?

К. К. сделал вид, что не расслышал вопроса.

— Мы никого не проинформировали о том, что служба безопасности регулярно просматривает все включения и весь трафик в Интернете. Вот так они обнаружили, что кто-то заходит в сеть как член группы и систематически пытается путем взлома перейти на более высокий уровень безопасности.

— Что это значит?

— Пробует разные сочетания знаков, чтобы обнаружить пароль.

— Но это же почти невозможно.

— Все зависит от пароля. И соответствующего оборудования. Код, конечно, не был взломан. Но служба безопасности докладывает, что последняя попытка проникновения была осуществлена при помощи чрезвычайно современного генератора. Он имеет ресурс, сопоставимый с космическим шаттлом, рядом с ним самые совершенные гражданские взламыватели кажутся давно устаревшими. В течение тринадцати минут машина перебрала несколько миллиардов комбинаций знаков.

— В какой группе находится этот человек?

— В группе ученых.

— И сколько же подозреваемых?

— От 125 до 150.

— Подозревается кто-то конкретный?

— Нет. Речь идет о ком угодно — от археологов и историков до теологов и лингвистов… из многих стран… из разных учреждений…

— Один из них — «крот».

— Строго говоря, мы не знаем. Но многое говорит за то, что так оно и есть. Если бы не генератор, мы могли бы думать, что кого-то просто разбирает безумное любопытство. Но данная машина стоит много миллионов, так что этот человек выполняет чье-то задание. Тех, у кого огромные ресурсы. Например, разведки.

— Или же на раскопки проник дракулианец.

— Или дракулианец…

2

Что такое жизнь, как не длинная цепь случайностей и совпадений?

Много лет спустя после того, как мой друг Эскиль сбежал из клиники нервных болезней, перерезав себе вены, я понял, что демон, который вошел в его тело и душу, — Пазузу — был тем же, который издевался над одержимой злыми духами девочкой Рейган в фильме «Эскорт». Никто из смотревших этот фильм ужасов не может забыть эти кадры. Сам я видел его на видео, когда мне было пятнадцать лет. И до сих пор не могу забыть. Несколько раз, когда я пытался успокоить Эскиля до прихода санитаров, я буквально видел демона, смотревшего на меня из испуганных глаз Эскиля.

Ужас, как говорят, большее зло, чем то, чего боятся. Сам я боюсь невидимых совпадений в жизни, невидимые нити судьбы обвивают нас, хотя мы не понимаем, что они есть. Как Пазузу. Видел ли Эскиль этот фильм? Читал ли книгу? Или это чистое совпадение?

Пазузу — отсюда. Из Месопотамии. Я находился в его родных местах. Где он свой. Это все равно что оказаться лицом к лицу с заклятым врагом. Врагом, которого я уже видел в глазах моего друга.

3

Даже сквозь стену и шум вентиляторов я слышал возбужденные голоса.

Я раскачивался на стуле в штабе, положив ноги на стол, и читал последний отчет руководства раскопок. В середине дня, после ленча и брифинга, я решил спрятаться от удушающей жары пустыни в штабе, где работал кондиционер. Поскольку К. К. и другие руководители подразделений в это время обычно инспектировали работы на территории, я приходил сюда на полчасика, чтобы побыть одному под прохладным ветерком кондиционера.

Главный инженер ворвался в штаб, окруженный облаком жары.

— Черт меня побери, ты оказался прав! — воскликнул он и взмахнул отчетом, представленным инженерами и химиками, которые провели анализ каменных блоков, из которых был сделан фундамент.

— Бетон?

— Это невероятно! Материал состоит из ранее неизвестного типа цемента, песка и каменной пыли, пепла, щебня, керамических шариков, стекла, волокна, гипса, извести и других веществ, анализ которых еще не закончен. — Судя по тону, он сам не верил своим словам. — Этот состав отличается от тех, которые известны в технологиях древности. Материал в десять раз прочнее современного супербетона.

Он положил на стол отчет, насыщенный схемами, кривыми и терминами: мегапаскаль, единица С для измерения сопротивления давлению и износу. Довольно непонятно, но результаты произвели впечатление на экспертов.

— Эта смесь сделала бетон таким крепким, — продолжил главный инженер, — таким износоустойчивым, что он превосходит самый лучший, самый дорогой и самый современный промышленный бетон, который производится сейчас в мире. Даже на нефтяных платформах и в конструкциях мостов нельзя найти такой прочный бетон.

— Тогда почему же рухнула башня?

— Из этого бетона был отлит только фундамент. Пол, стены, потолок. А сама башня поверх фундамента была возведена из очень непрочного материала. — Главный инженер посмотрел на свои схемы. — В высшей степени непостижимо!

 

IV

РИТУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО (4)

1

Пропажа Кэролайн Олссон обнаружилась вечером, в половине десятого.

Я ее не знал. Правда, я с ней поздоровался в июле, когда помогал К. К. планировать раскопки, и еще раз, когда по прибытии в лагерь она определила мне комнату и выдала пропуск. Кэролайн была американкой, но вышла замуж за англичанина и поселилась в Ливерпуле. Ее представили как главу администрации и правую руку К. К. по организационным, логистическим и практическим вопросам. Кэролайн отвечала за все — от выплаты заработной платы до заказа продуктов питания.

Когда она не пришла на совещание, которое проводилось каждый вечер, и не ответила на звонки по мобильному телефону, ближайшие коллеги начали поиски, Кэролайн не была легкомысленной женщиной, которая забывает про совещания.

Кэролайн Олссон не нашли ни в ее комнате, ни в столовой, ни в комнатах отдыха, ни в штабе. И она не покидала лагеря. Все входящие и выходящие с территории раскопок обязательно регистрировались.

Примерно через час информация об этом поступила к К. К. и начальнику службы безопасности Дику Стоуну.

Сотрудники службы безопасности и подразделение солдат и военной части лагеря обследовали все помещения жилого комплекса и другие места.

Кэролайн Олссон нигде не было.

2

Ее нашли через час.

Она лежала в пустом бараке на окраине лагеря, в северо-восточном углу, где лагерь соприкасался с бесконечной пустыней. Барак остался после отъезда рабочих, которые сооружали ограду.

Два солдата, отправленные на джипе проверить, не заблудилась ли она, вопреки ожиданиям, на пустынном участке раскопок, нашли ее совершенно случайно. Никто не говорил им, что надо проверить заброшенный барак. Но солдатам вдруг пришла в голову мысль остановиться и посмотреть.

К. К. стоял, прислонившись плечом к стойке двери, когда я подбежал к нему. Увидев меня, он выпрямился. Он выглядел бледным и потрясенным. И неудивительно. Он работал с Кэролайн на протяжении многих лет.

«Они?» — спросил я взглядом.

К. К. только кивнул.

3

Кэролайн Олссон умерла.

Была убита.

Она лежала обнаженная на раскладной кровати в середине барака.

Руки сложены на груди. В одной руке был бронзовый амулет, который начальник службы безопасности Дик Стоун в этот момент вынимал.

— Трупное окоченение еще не наступило.

Он показал амулет К. К. и мне.

Даже на расстоянии я увидел, что он такого же типа, как и те, что раньше.

К. К. отвел начальника службы безопасности и меня в сторону:

— Что мы знаем?

— Пока не очень много, — сказал Дик Стоун. — Она умерла не очень давно.

— Причина смерти?

— Надо произвести вскрытие, чтобы что-то сказать. Внешних повреждений не видно.

— Кровь выкачали? — спросил я.

— Этого мы пока не знаем.

— Почему Кэролайн? — спросил К. К. — Почему она?

— Она знала код сейфа в штабе. И пароль для выхода на высший уровень безопасности в компьютерной системе.

— Она могла что-то сказать?

— Сейф открыт и обыскан. Но мы не знаем, что там искали.

— Манускрипт, — сказал я.

— Но он же в Англии, — сказал К. К.

— Об этом знаем только мы, — сказал начальник службы безопасности. — Только самый узкий круг.

— Что будем делать?

— Для начала мы отключились от сервера и создаем новые пароли для всех.

— Пойду звонить ее мужу, — сказал К. К. — Ее вдовцу.

РИМ

май 1970 года

Боюсь.

Не хочу умирать.

Прислушиваюсь к своему дыханию. Но мне кажется, что дышит кто-то другой. Короткие, быстрые выдохи. Не мое дыхание. Со свистом.

Не хватает воздуха.

Боюсь.

Стучу по боковой стенке, пинаю ногами крышку. Я очень ослабла. Получается — шлеп-шлеп.

Прикладываю рот к резиновому шлангу, который вдувает воздух в гроб. Делаю глубокий вдох. Но это не помогает.

За стенками гроба слышу звуки подземелья: крики и смех, плач и хлопки. Кто-то поет.

Или все это мне снится. Я надеюсь, что снится.

Ни один звук не кажется настоящим.

* * *

— Сильвана, — шепчет Ло-Ло.

Открываю глаза.

Он лежит рядом со мной. В нескольких сантиметрах от моего лица. Добрый, милый, хороший Ло-Ло.

— Сильвана, — шепчет он.

Он кажется озабоченным. Я никогда не видела его таким. Ло-Ло почти всегда веселый. А сейчас печальный.

— Ло-Ло, — пробую я шепнуть.

Не получается. Слова не выходят. Как будто в горле застрял кусочек мяса. Дыхание мое похоже на дыхание бабушки. Она умерла в ту ночь, когда мы к ней приходили. Наутро меня разбудила мама. Она сказала, что бабушке хорошо. «Она может теперь дышать?» — спросила я. «У Бога все могут дышать», — сказала мама. И тогда я поняла, что бабушка умерла.

 

V

ТРЕУГОЛЬНИК

АЛЬ-ХИЛЛА

30 августа 2009 года

1

Бригада землекопов отбрасывала камни и песок на протяжении десяти часов, начиная с шести утра, пока наконец не добралась до входа. Дело было в воскресенье.

Внушительный вход шириной в четыре и высотой в три метра. Полотна двустворчатых дверей, выполненных из какого-то металлического сплава, украшал символ — треугольник с кругом-солнцем внутри — на всех трех пластинах каждой из створок.

Треугольник Осириса.

Странно. Треугольник Осириса был египетским, а не вавилонским символом.

Петли на дверях отсутствовали. Инженеры утверждали, что створки дверей должны открываться каждая в свою сторону. По-видимому, они должны раздвигаться. Открыть двери не представлялось возможным. Несколько часов инженеры искали механизм, который отвечал за их открытие. И ничего не нашли. Поскольку на дверях не было ручек или замков, во всяком случае снаружи, инженеры предположили, что они открываются и закрываются только изнутри. Что само по себе странно. Это означало, что некто закрылся внутри — с очевидными последствиями для себя. Или же где-то в другом месте был оставлен проход, который впоследствии замуровали. Тоже нелогично.

Просвечивание специальным военным оборудованием — К. К. что-то говорил про оптические и инфракрасные сигналы, нейтронное излучение и ультразвуковые волны — обнаружило шедевр механики из шестеренок, запоров, болтов и металлических крюков, которые опирались на металлические стойки.

— И как же нам открыть эти двери? — спросил К. К.

— Выбора нет, — сказал главный инженер. Голос его приобрел мощную, почти звериную окраску. — Этот запор и эти створки прочны, как банковский сейф. Если мы хотим попасть внутрь, следует применить силу.

— Но как?

— Можно попробовать приоткрыть створки при помощи домкрата. Гидравлики. Или срезать запоры сварочным аппаратом, лазерным резаком или супердрелью.

Он был полон энтузиазма, идеи били ключом.

— Да что с вами, инженерами, такое, откуда эта страсть к разрушению? — спросил я наполовину шутя, наполовину серьезно. Я представил себе, как двери будут поддаваться резакам в какофонии хруста, дребезжания, скрежета и свиста. — Эти двери — культурное достояние, — продолжал я. — Посмотрите, какие они красивые! Нельзя их разрушать, их непременно надо сохранить для будущего!

— У вас есть ключ?

— Фактически есть.

— Рад буду воспользоваться им.

Я повернулся к К. К.:

— У меня есть мысль, как открыть эти двери.

— Да, и какая?

— Я весь внимание, — сказал главный инженер.

— Треугольник Осириса символизирует трех египетских богов: Осириса, его жену Исиду и их сына Гора. Треугольник Осириса был обнаружен археологами лишь в двух местах в мире — в Египте, среди настенной живописи и барельефов, а также на наскальных рисунках греческой префектуры Магнезия. Именно из Магнезии египетские мудрецы привозили свои магические камни.

— Магические камни? — спросил главный инженер.

— Сегодня эти магические камни называются магнит. Слово происходит от греческого magnitis lithos, что значит «камни из Магнезии». Там есть месторождения магнетита, или магнитной железной руды.

— И археологи знают о таких вещах? — спросил К. К.

— Ну да.

— Зачем вы нам это рассказываете? — нетерпеливо спросил главный инженер.

— В древности треугольник Осириса был символом магнетизма. Теперь понимаете?

— Нет, — хором сказали главный инженер и К. К.

— Посмотрите на дверь. Вот треугольник Осириса. Каждая створка двери состоит из трех металлических пластин. Для посвященных этот символ означал ключ.

— Что за ключ? — спросил К. К.

— Если поместить на каждую пластину по мощному магниту посредине треугольника, то возникнет магнитное поле, замкнется электрическая цепь, которая и откроет замок.

Где-то в районе военного лагеря завели грузовик.

Главный инженер снисходительно улыбнулся:

— Интересная теория, Белтэ. Действительно интересная. Но есть несколько моментов, которые опровергают ее. Магнитный замок был запатентован в 1989 году. Такой замок состоит из электромагнита и арматурной платы и зависит от наличия электричества. Я, конечно, не археолог, но, насколько я понимаю, этой пирамиде 4500 лет.

— Не разрушайте эти прекрасные двери, — обратился я еще раз к К. К.

Я знал, как хотелось К. К. проникнуть внутрь, поэтому не верил, что он послушается меня.

Но он послушался.

— Бьорн прав, — сказал он. — Двери сами по себе являются большой культурной ценностью. Давайте сначала испробуем другие возможности, чтобы открыть их.

2

К. К. и я почти дошли до штаба, когда нас нагнал начальник службы безопасности Дик Стоун. Мы заперлись в прохладной комнате, взяли в холодильнике по банке пива. Даже начальнику службы безопасности захотелось «будвайзера».

— Какие новости? — спросил К. К. после первого глотка.

— У Кэролайн не выкачана кровь.

— Уже хорошо.

— Убийца вряд ли взял с собой в лагерь ритуальное оборудование.

— Причина смерти?

— Передозировка. Коктейль из наркотических лечебных препаратов. Темазепам, транквипам и флунитразепам. Пентотал натрия.

— «Сыворотка правды».

— Она умерла, не чувствуя боли, — сказал Дик Стоун. — Заснула и не проснулась.

— Вы знаете, кто это сделал? — спросил К. К. — Вы его уже нашли?

— Поиски продолжаются. Мы надеемся, что вскоре вычислим его. К сожалению, у него в распоряжении первоклассные технологии. Мы не понимаем, как он уничтожает следы. Нам осталось проверить пятьдесят человек — у них нет бесспорного алиби. Но это ничего не значит. Кто-то спал. Кто-то работал один. Мы прорабатываем все свидетельские показания, все алиби и делаем хронологические компьютерные графики, чтобы установить, где каждый потенциальный преступник находился в момент убийства. Это касается, между прочим, и вас, достопочтенные господа, что лишь подчеркивает основательность нашего подхода к делу.

— А что, если он или они уже сбежали? — спросил я.

— Это невозможно. Никто не покидал лагерь после убийства.

— Значит, убийца по-прежнему среди нас, — констатировал К. К.

— Да, и не просто живет среди нас, он еще продолжает общаться с кем-то извне с помощью электронной почты.

— Что он пишет?

— Прочитать невозможно. Тексты зашифрованы — превращены в электронный код, который может расшифровать только адресат, — и посланы с портативного компьютера. Мы установили сам факт отсылки электронных писем, но мы не знаем, о чем они. Мои люди осматривают все помещения, чтоб найти это оборудование. По-видимому, оно хорошо спрятано. На это уйдет время.

— У нас нет времени!

— Ирония судьбы, — заметил я. — Монахи религиозной секты, которой тысяча лет, переписываются при помощи кодированных электронных писем…

— То, что их вера и образ мышления страшно древние, не означает, что их методы и технологии не могут быть современными, — заметил Дик Стоун.

— И что же нам делать? — обратился к нему К. К. — Отложить работу и ждать, пока вы его не поймаете?

— Мы усилили охрану и наблюдение. Нам нужно еще совсем немного времени.

— Считаешь, что мы можем продолжать?

— Если остановить работу, это нисколько не поможет нашему расследованию и не ускорит поиск.

— А ты что скажешь, Бьорн?

— Если альтернатива — сидеть в своих комнатах и ждать, когда служба безопасности найдет «крота», то я предпочитаю работать. Он или они не осмелятся напасть на большую группу людей средь бела дня.

3

Когда Дик Стоун ушел, я решил бросить К. К. вызов. Взял в холодильнике еще одну банку пива и открыл ее.

— Кажется, я понял, что скрывается в зиккурате.

— Вот как? — Голос его дрогнул.

Я обдумывал это долго и тщательно. Начиная с июня. Пытался догадаться, как можно объяснить все то, что мне рассказал К. К. И чего не рассказал.

Я сделал еще глоток и рыгнул в кулак.

Идея исходит из книги Герберта Уэллса. Я читал ее в подростковом возрасте. В шестнадцать-семнадцать лет я глотал все, что мне попадалось из научной фантастики. Подобно Жюлю Верну, Уэллс умел предугадывать будущее.

— И что же это? — спросил К. К.

Моя теория была такой абсурдной, что граничила с помешательством. Я сам это понимал. И все же в ней была своя логика. В четырехугольной Вселенной нужна смелость, чтобы думать кругами. Как бы то ни было, всему, о чем говорил К. К. и что пытался скрыть, должно быть какое-то объяснение, пусть даже самое невероятное. И вот теперь я наконец разоблачу его тайну. Так мне казалось.

— Машина времени.

К. К. посмотрел на меня, как будто я только что признался, что в свободные минуты охочусь на фей, усыпляю их эфиром и прикрепляю иголкой к стене.

— Хм… — только и сказал он. Взгляд забегал, как стрелка компаса, потерявшая направление.

— Я прав?

Ни слова. Только этот… взгляд.

— Машина времени объясняет все! — продолжил я. — Компьютерную программу Евангелия Люцифера. Координаты, которые привели нас сюда. Все содержащиеся в тексте предсказания будущего и пророчества. Код Библии. Синтетический материал, на котором написан манускрипт. Магнитный замок. Невероятный интерес американских властей.

— Машина времени…

Никакой реакции. Он был похож на голограмму самого себя.

— Вы думаете, что кто-то — в каком-то будущем — совершил путешествие во времени? В прошлое? На машине времени? И оставил вам сообщение? Здесь, в Вавилонской башне?

Он продолжал смотреть на меня.

— Когда-нибудь это станет возможным, — сказал я. — Если можно путешествовать на Луну, то когда-нибудь станет возможным путешествовать во времени.

— Вот это да, Бьорн!

Он сказал только это.

Вот это да, Бьорн!

И с этими словами он встал, улыбаясь, и взял следующую банку пива.

Отправитель: Примипил

Примипил брат Рац

Послано: 30.08.2009 19:13

Адресат: Легату легиона

Копия: Великому Магистру

Тема: Отчет: Аль-Хилла/Вавилон-II

Шифр: S/MIME РКС37

Dominus!

Как только они откроют двери, руководители исследовательских групп войдут в зиккурат. Я не принадлежу к числу доверенных лиц.

Бог смерти вавилонян Нергал считается не только богом пламени и света, но также и демоном. Наверное, я не единственный, кто видит его сходство с нашим князем Люцифером. Я спрашиваю себя: может быть, Вавилонская башня и есть место входа в Царство смерти, переход между земной и потусторонней сферами? Конечно, я знаю, что Царство смерти, называемое также Преисподняя, Ад, Шеол, Геенна, Иркалла, Аид, Курнугия, не находится физически под Древним Вавилоном. Но вавилоняне были религиозными людьми, обладающими магическими способностями. Для них смерть была не единственным путем в потусторонний мир. Живые люди тоже могли попасть в Царство смерти и вернуться назад к живым. Возможно, вавилоняне нашли связь между нашим миром и Царством смерти. И я думаю, что вход в Царство смерти — ворота Бога Bab-ilu — расположен здесь, под зиккуратом. Покорно передаю свои размышления для оценки Совета старейших.

Я не забыл своего задания. Сегодня ночью планирую обыскать комнаты Бьорна Белтэ и Карла Коллинза.

 

VI

ГАЗ

АЛЬ-ХИЛЛА

30 августа — 1 сентября 2009 года

1

Было уже поздно, когда я лег спать.

Мы потратили несколько часов на то, чтобы найти фирму, которая могла бы поставить необходимые нам магниты. К. К. и я встречались с главным инженером и главным археологом, потом с начальником службы безопасности Диком Стоуном и его ключевыми сотрудниками. На обратном пути, шагая к нашему царству бараков, я потребовал от К. К. ответа на свои вопросы. Он был крайне нелюбезен и молчалив. К. К. категорически отказался обсуждать мою теорию о машине времени.

— Интересная гипотеза. — Это все, что он изрек.

Но было ли это подтверждение или опровержение моей теории?

Я заснул через несколько минут. Видимо, я спал два или три часа, мне снились монахи без лиц, когда кто-то стал дергать дверь.

Я тут же очнулся ото сна. И раскрыл в темноте глаза. Когда я сплю, я могу не услышать пожарную тревогу. Но могу проснуться от писка комара.

Лунный свет проникал через щели между жалюзи и подоконником. Я лежал на спине.

Что-то блестящее — вероятно, мои часы — отбрасывало свет на потолок.

Я пребывал в состоянии, среднем между полусонной растерянностью и ужасом только что проснувшегося.

Кто-то открывал мою дверь.

Следовало ее, конечно, запереть. Но это было невозможно. Ни одна внутренняя дверь в царстве бараков не имела ни замков, ни ключей.

В природе есть две тактики выживания. Перейти в контратаку. И представиться мертвым.

Я из тех, кто представляется мертвым.

Если бы я был сильнее, мужественнее и нахальнее, если бы мои очки не лежали на столе в полуметре от меня, я возможно — возможно! — вывалился бы из кровати, покатился по полу. Вскочил на ноги и воткнул каблук в челюсть того монаха, который, судя по всему, стоял в дверях, чтобы выкачать из меня кровь.

Но я не силен. Не мужествен. Не очень хорошо подготовлен к кикбоксингу и нейтрализации врага.

Поэтому я остался лежать. Застывший и испуганный. В надежде, что это простое недоразумение. Ошиблись дверью. Или что-нибудь в этом роде.

Я услышал звук, похожий на щелчок.

Потом на свист…

Потом на шипение…

Потом…

ничего…

2

— Малыш Бьорн!

Голос принадлежит моему папе. Мне двенадцать лет. Я вижу его высоко на скале. Впечатление такое, что он приклеился к скале. Зеленые и синие шнуры охватывают тело, словно электрические провода.

— Малыш Бьорн!

Голос звучит более настойчиво.

Мама бьет меня по лицу. Словно я в чем-то провинился.

— Малыш Бьорн!

Молниеносным движением, которое не может кончиться, папа выбирается из шнуров. Словно птица или, скорее, как ангел, он расправляет свои крылья и парит в воздухе.

Мама опять бьет меня.

Малыш Бьорн! — кричит папа.

Его крылья складываются.

Он падает.

Прямо на камни.

— Малыш Бьорн! — кричит папа.

Хотя он умер.

3

— Бьорн!

Судорожный вдох — и я открыл глаза. Ничего не видно. Только в тумане какой-то силуэт.

Монахи? Я прищурился. К. К. сидел на моей кровати.

— Бьорн! Ты проснулся, Бьорн?

Я надел очки.

За спиной К. К. стояли Дик Стоун и четыре громадины из службы безопасности. Все держали перед носом белоснежные носовые платки.

— Бьорн! — снова крикнул К. К.

— Что случилось? — спросил я.

Во всяком случае, я хотел это сказать. Вместо этого слова прозвучали примерно так: «Ш… сл… ч..?» Язык, как и все остальное тело, был онемелым и безжизненным. Как будто сошедший с ума зубной врач ввел огромную порцию обезболивающих средств.

— Они прихватили и меня, — сказал К. К.

Вид у него был помятый.

— Кто? Что случилось? — «Хт… Ш… сл… ч..?»

— Усыпляющий газ. Меня разбудили десять минут назад. Они обыскали мою комнату. Твою, очевидно, тоже. Но не нашли то, что искали.

— Манускрипт! — Получилось: «М… н… с… п».

4

К. К. и я потратили следующий день на то, чтобы прийти в себя. Душ, таблетки аспирина, десять литров холодной как лед воды и хорошая порция сна могут творить настоящие чудеса.

Все это время служба безопасности проводила полномасштабное расследование. Проверка отпечатков пальцев, пробы ДНК. Установление алиби. Допросы потенциальных свидетелей.

Никто ничего не видел. Никто ничего не слышал.

Магниты, заказанные К. К., прибыли к вечеру. Ни он, ни я не были в состоянии заняться ими.

 

VII

АД

1

Десять вооруженных солдат, охранявших нас, казались силуэтами на фоне слепящего солнца и бесцветной глубины неба.

Пятнадцать человек, включая К. К. и меня, присутствовали при открывании дверей с помощью магнитов. Инженеры называли этот способ «магическим методом Белтэ».

— Готовы? — спросил К. К.

Он заметно нервничал и был крайне напряжен. Как это не похоже на него!

— Конечно.

Я проследил взглядом за змеей, извивавшейся между камнями. Потом отвел К. К. подальше от других:

— Ну уж теперь-то ты можешь рассказать мне, что мы найдем внутри?

— Давай сначала откроем двери, а?

— К. К.!

— Я хочу, чтобы ты увидел это собственными глазами.

— Я правильно угадал? Машина времени?

Змея исчезла в щели. Под землей.

— Я прав, К. К.?

Он молчал.

— К. К.? — Я продолжал напирать.

— Я тебя слышу.

— Ты знаешь, что ждет нас за закрытыми дверьми. Ты знаешь!

— Да. Или лучше так. Я не могу знать этого наверняка. Но у меня есть обоснованное предположение.

— Там машина времени?

— Нет.

Я взглянул на него. Он лгал. Дозированная информация?

— К сожалению, нет, — продолжил он. — Ты изложил очень привлекательную теорию — должен отметить. Я понимаю, почему ты так решил. Но — нет.

Ответ разочаровал меня. Неужели я ошибся?!

— Нет? Не машина времени?

— Нет.

— Так что же, по-твоему, мы тут найдем? Бога?

— Вот это, — сказал К. К., — уже недалеко от истины.

2

Работа началась ровно в десять часов.

С застывшей улыбкой главный инженер приказал своим людям поднести к дверям шесть мощных магнитов, которые были вынуты из специальных ящиков.

— Есть какие-нибудь особые ритуалы, связанные с этой церемонией, маэстро Белтэ? — спросил главный инженер. Кто-то из инженеров захихикал. — Магический танец, например?

— Предполагаю, вы знакомы с вуду?

— Тихо, тихо, парни, — вмешался в перепалку К. К. — Приступайте!

Первый магнит прилип к символу солнца с такой силой, что неосторожный бедняга, державший его в руках, вывихнул два пальца и помчался в санчасть.

— Аккуратнее, ребята! — наставительно сказал главный инженер. — Нет никакой спешки.

Если говорить правду, сила магнита оказалась для него такой же неожиданностью, как и для всех нас.

С большой осторожностью один из инженеров расположил оставшиеся магниты на символах солнца. Один за другим.

Каждый магнит прилипал к металлу со щелчком, который подкреплял мою теорию.

«Магический метод Белтэ».

В конце концов три магнита прилипли к правой створке дверей и три — к левой.

— Сезам, откройся! — пробормотал один из инженеров.

Ничего не происходило.

Негромкий смех.

Далеко вдали залаяла собака.

Ничего.

Абсолютно ничего.

Теории хороши, когда в них есть логика, — хороши чисто теоретически. Лучше всего им оставаться гипотезами. В головах. Там им и место.

У меня появилось желание отправиться за змеей. Под землю.

К. К. вздохнул. Не знаю, относилось это ко мне или к нему самому. Или к обоим.

Главный археолог сказал:

— Ну, мы должны были попробовать.

— Ты так считаешь? — сказал главный инженер. — Должны были?

— Идея была прекрасной.

Кто-то из инженеров хихикнул.

— Да-да-да, — произнес главный инженер, обращаясь к К. К. — Будем пробовать еще раз?

— Еще раз? — задумчиво спросил К. К.

— Или используем домкрат?

К. К. молчал.

— У нас нет другого выхода.

В этот момент раздался жалобный скрип.

Мы все повернулись к дверям.

Медленно, бесконечно медленно створки дверей стали расходиться в стороны.

«Магический метод Белтэ».

К. К. улыбнулся. Я улыбнулся.

Главный инженер раскрыл рот.

— Какого дьявола! — воскликнул он. — Как это может быть?

Створки открывались сантиметр за сантиметром.

— Сработало! — лаконично констатировал К. К.

— Магнитные замки действуют по-другому! — продолжал настаивать главный инженер. Он старался не смотреть на меня. — Какой механизм открывает двери? Где-то внутри есть противовес?

Он посмотрел на меня. Как будто я должен был дать ему ответ. Я развел руками. У меня много идей, но мало ответов.

— Так как же он работает? — продолжал он. — Магниты пустили в ход механизм замка, который высвободил внутренний противовес? Но как такой механизм может работать спустя 4500 лет?

— Магия… — предположил я.

В конце концов двери раскрылись полностью, движение створок прекратилось.

К. К. сделал знак человеку в защитной одежде с противогазом и фонарем. Словно космонавт, нетвердой походкой тот отправился в темноту проверять качество воздуха аппаратом, который держал в руках. Анализ не установил наличия в спертом воздухе ядовитых газов или бактерий. На всякий случай внутрь внесли две пластиковые трубы, подсоединенные каждая к своему вентилятору, чтобы внутрь закачивался охлажденный свежий воздух.

3

Зал оказался намного больше, чем я его себе представлял. От дверей шел уклон вниз на четыре-пять метров. Крыша, на которой когда-то раньше стояли надстройки зиккурата, покоилась на четырех массивных рядах колонн.

На первый взгляд зал разочаровывал пустотой, был похож на подземную парковку без автомобилей. Серый. Голый. А я-то представлял себе сокровищницу, полную золота, статуй, сундуков со сверкающими драгоценными камнями, позолоченных фигур богов и рельефов на мифологические сюжеты.

Между тем все было серым, бесцветным.

Мы шли по широкому длинному уклону. Поскрипывали наши тонкие защитные накидки. Бригада, которая была направлена сюда прямо перед нашим приходом, смонтировала прожекторы на высоких стойках. Перед отверстиями вентиляционных труб метался песок и пыль. Вдоль стен — частично закрытых тенями колонн — можно было видеть тупики и боковые камеры. Хотя прожекторы очень хорошо освещали большую часть зала, чтобы заглянуть в боковые камеры, нам приходилось зажигать карманные фонари. В некоторых местах мы замечали что-то прикрытое брезентом или плетеными матами, на расстоянии это было не очень хорошо видно.

В конце зала карманные фонари и прожекторы осветили каменный портал. Подойдя ближе, мы увидели, что за порталом из художественно обработанного камня открывалась широкая лестница, которая вела куда-то в глубину.

Две высокие каменные статуи — обе представлявшие грозных, похожих на демонов ангелов — охраняли спуск. Трех-четырехметровые статуи изображали очень худые, костлявые и согнутые фигуры. На пьедесталах мы заметили надписи.

— Стойте! — приказал К. К. и помахал главному палеографу.

Они присели на корточки и осветили надписи.

— Аккадская клинопись, — уверенно проговорил палеограф.

— Что тут написано?

— Мне нужно время, чтобы перевести весь текст. Но на самом верху написано… — он прищурился, чтобы лучше прочитать надпись, — Иркалла…

— Иркалла! — повторил К. К.

— …охраняется… ангелом Света.

— Ангел Света… Люцифер, — сказал К. К. так тихо, что я почти не услышал его.

4

Из черной глубины поднимается холодный влажный воздух с тошнотворным запахом.

Широкая каменная лестница привела нас вниз, на каменную площадку перед огромным гротом, откуда доносился шум воды в невидимой реке.

— Это подземная река, ответвление Евфрата, — сказал К. К.

Та часть грота, которую мы видели с площадки, резко уходила вниз. Грот был минимум сто метров глубиной и двадцать-тридцать метров высотой. Чуть поодаль я различал какие-то торчащие камни. Дрожащие лучи карманных фонариков прорезали темноту. От влажного воздуха мои очки запотели, и я стал видеть неотчетливо.

— Господи боже, — пробормотал К. К.

Я направил луч фонарика на камни, на которые светил К. К. Но никак не мог понять, что это такое. Деревья? Окаменевшие деревья с ветками?

— Скелеты! — выдавил из себя в ужасе К. К.

И только тогда, когда К. К. произнес это слово, мои глаза и голова свели воедино впечатления.

В гроте было множество человеческих скелетов.

Тысячи скелетов.

Они лежали на возвышениях, на камнях, в нишах, на площадках и уступах. Какие-то сидели, прислонившись к стене, другие уже рассыпались, превратившись в кучку костей. Скелетов было так много, что они сливались с камнем стен и образовывали каменные глыбы.

— Что это за место? — прошептал я.

— Хочешь верь, хочешь не верь, Бьорн, но ты находишься в аду.

Я посмотрел на него. Он не смеялся.

— В аду?

— Помнишь, я давал тебе почитать одну из рукописей профессора Джованни Нобиле насчет различных представлений об аде? Он считал, что может доказать, что наше иудейско-христианское представление об аде происходит от некрополя в вавилонском гроте. Вот он!

— Это не очень похоже на ад.

— Конечно нет. Тысячи лет ушли на то, чтобы превратить эти захоронения в пылающую преисподнюю Сатаны.

Я посмотрел по сторонам.

В аду…

— Каково, — сказал К. К., и на этот раз его голос приобрел игривость, — каково это — побывать в аду?

Я снова взглянул на выступы скал, на скелеты, нагромождение которых образовало нечто более похожее на каменные глыбы.

Неужели это подземное кладбище, эти имеющие естественное происхождение вавилонские катакомбы могли послужить источником для ужасных средневековых представлений об аде?

Не хватало пламени. И конечно — Сатаны. Люцифера, князя ада. А также Вельзевула и его демонов. И криков многих миллионов грешных душ, испытывающих вечные страдания.

С открытым ртом я смотрел в темноту грота. И вдруг начал смеяться. Очень странная реакция. Как бы то ни было, я оказался в аду. Но это казалось нереальным. Непостижимым. «Каждый из нас носит в себе свой ад», — писал римский автор Вергилий. У меня же их несколько. Увидеть, как твой папа падает со скалы в пропасть, увидеть, как твоя мама выходит замуж за своего любовника, — и то и другое событие не прошли для меня бесследно. Все эти годы я старался подавить безумные картинки, звуки и мысли. Крик папы. Измену мамы. Мой собственный ад. С годами не стало лучше. Врут те, кто говорит, что с годами становится легче. Не становится. Когда мои нервы завязывались в узел, мне негде было искать утешения. Только в темноте и тишине.

Как здесь.

В аду.

И вдруг я повернулся и побежал вверх по каменной лестнице.

— Бьорн? — крикнул мне вслед К. К.

Но я остановился только в большом зале. Здесь я ловил губами воздух, я был один на один со своим дыханием и страхом.

Услышав шаги других на лестнице, я ринулся в тень. Я освещал карманным фонариком самые темные углы пещеры и уходил все дальше. Пол был покрыт толстым слоем пыли, камешков и песка. Я заглядывал в каждую камеру, мимо которой проходил.

Вход в одну из них был выполнен в виде каменной арки. Я остановился и посветил внутрь.

И застыл.

Сначала я подумал, что меня вводят в заблуждение тени и луч карманного фонарика. Наверное, глаза и мозг неправильно истолковывают то, что никак не может находиться передо мной на расстоянии нескольких метров.

Но наконец, ужаснувшись, я понял, что вижу.

Шатаясь, сделал рывок назад.

Я слышал шаги остальных, шедших за мной следом: шарканье, хруст резиновых подошв по камням и песку на каменном полу.

Ничто — ничто из того безумия, которое я пережил на протяжении последних месяцев, — не подготовило меня к этому зрелищу.

РИМ

май 1970 года

Когда они проехали по узким улочкам Трастевере, появились тучи. Небо приобрело угрожающий серый оттенок. «Тучи, — подумал Джованни, — похожи на плохо выкрашенный хлопок». Они пересекли Тибр, миновали центр и выехали на окружную дорогу. Все время казалось, что небо вот-вот обрушит на них проливной ливень. Они ехали в сторону Неаполя. У Сан-Чезарио полиция контролировала скоростной режим, но их не остановили. Транспорта было немного. Джованни, зажатый между Примипилом и дверцей, смотрел на голову шофера и красную игральную кость, которая тряслась под зеркалом заднего вида. Над горизонтом поднималась зарница. Джованни показалось, что это пламя, вырвавшееся из стволов огромных пушек. Он услышал звуки далекого грома. Или это не хватало воздуха в шинах? Через несколько километров они съехали на второстепенную дорогу, развернулись и поехали на север, к Риму. «Это они проверяют, нет ли за нами слежки», — подумал Джованни.

Вдоль дороги росли высокие деревья. Аллея была с километр в длину. Джованни подумал, что когда-то раньше она вела к помещичьей усадьбе, давно снесенной. Никто в автомобиле ничего не говорил. Они проехали мимо фермы с брошенными на поле тракторами и какой-то конной повозкой — свидетельством давно ушедших времен. Джованни думал о Сильване. Думал о раненом египтянине и декане Росси. О Лучане. И Энрико. Он думал о том, как за несколько часов его жизнь превратилась в руины. Убийство. Брак. Манускрипт. Он займется этим потом. Когда Сильвана будет в надежном месте. Все это было сейчас не важно. Главное — спасти Сильвану. Они проехали через маленький городок с узкими улочками. Около каменного дома стояла группа мальчишек, игравших мячом о стену. Они довольно равнодушно посмотрели вслед проезжающему автомобилю. Когда они ехали по безлюдной площади, Джованни бросил взгляд внутрь церкви, двери которой были открыты. Увидел крест со Спасителем Иисусом Христом. Незаметно скрестил руки в молитве. «Бог мой! Дорогой Бог! Прости меня. Прости меня за мои сомнения. Прости меня за то, что я думал, что Ты меня покинул. Ты можешь простить меня? Пусть с Сильваной ничего не случится. Она всего лишь ребенок. Господи на небесах, Ты нам нужен больше, чем когда-либо раньше. Помоги нам. Помоги Сильване. Услышь мою молитву, Господи. Во имя Иисуса, аминь». Они продолжали двигаться на северо-восток. Джованни никогда раньше не ездил по этой дороге. Небо становилось все чернее.

— Монастырь, куда мы едем, — сказал Великий Магистр, и слова его прозвучали так неожиданно, что Джованни вздрогнул, — был построен в Средние века. В 1423 году. Монахи покинули его во время войны. В 1942 году. «Покинули» не совсем верное слово. Монашеский орден был уничтожен фашистами. Хрупкий баланс между Католической церковью и фашистским движением был нарушен. Орден Святой Девы Марии представлял собой религиозную идеологию, которая угрожала фашистской идеологии Муссолини. В последующий период никто не осмелился воспользоваться имуществом монастыря: католики — из чувства религиозного уважения, а государство — из опасения, что в худшем случае это могло бы привести к глубокому конфликту с более умеренными секциями ордена Святой Девы Марии.

— Ради всего святого, какое отношение к этому имеет Сильвана?

— Орден Святой Девы Марии был одной из общин в Риме, которая имела тесные контакты с нашим орденом.

Джованни не подозревал, что дракулианцы были связаны с итальянскими орденами и мужскими монастырями. Он всегда считал, что дракулианцы — маргинальное движение, не имевшее особой поддержки. Мысль о том, что такой известный орден, как орден Святой Девы Марии, имел с ними связь, напугала его. Какие еще общины и секты — не афишируя — черпали вдохновение у таких экстремистских фундаменталистов, как дракулианцы? И почему? Кто их поддерживает сегодня? «Похоже, мир сошел с ума».

Они продолжали ехать в темноту навстречу непогоде.

 

VIII

СКЕЛЕТ

АЛЬ-ХИЛЛА

1 сентября 2009 года

Скелет лежал на возвышении из красноватого гранита, которое напоминало алтарь. Четыре колонны с высеченным орнаментом, напоминавшим переплетенные цветы, стояли по углам каменного цоколя. Гранитный фундамент был декорирован рельефами и надписями, вырезанными на камне.

Череп был развернут таким образом, что казалось, будто покойник смотрит на нас. Глазные яблоки превратились в два черных шарика. Тонкая погребальная ткань давно сгнила, обрывки и нити лежали вперемешку с остатками костей. На макушке сохранились тонкие, как шелк, волосики. Значительные части скелета все еще были покрыты кожей и мускулами. Большая часть внутренних органов сохранилась. Зубы были очень маленькие, плоские, похожие на молочные. Вероятно, он лежал, сложив руки на груди, когда умирал, так как правая рука застыла на изогнутых ребрах. На среднем пальце красовалось золотое кольцо с драгоценным камнем. Толстые черные как уголь ногти казались когтями хищника. Левое предплечье и ладонь провалились между ребрами. На шее висела цепь с подвеской в виде трикветра.

Но более всего на меня произвело впечатление другое.

Непостижимым, поразительным, тем, от чего у меня захватило дыхание, был его размер.

При жизни это существо было, видимо, высотой более четырех метров.

Гигант. Титан.

Все в нем — нижние и верхние конечности, а также позвоночник — было длинным и как будто растянутым. Череп, большой и круглый, имел такую форму, что у меня возникло подозрение, что лицо этого переростка было скорее ужасным, чем некрасивым.

— Боже милосердный, — прошептал я. Мой голос дрожал, а дыхание прерывалось.

К. К. подошел вплотную к останкам урода и стал изучать, не дотрагиваясь. За спиной у нас молча полукругом выстроились остальные.

— Что с ним? — спросил я. — Почему он такой огромный?

К. К. осмотрел череп существа, потом повернулся ко мне.

— Это, — сказал он, — нефилим.

Впервые за все время голос К. К. дрожал.

— Нефилим? — вскрикнул я. — Гигант из Библии?

— Друзья, дорогие коллеги, — торжественно произнес он, обращаясь ко всем присутствующим, и несколько раз прокашлялся, — этот скелет принадлежит представителю рода легендарных гигантов, которые, по рассказам Ветхого Завета, жили среди людей до Потопа.

РИМ

май 1970 года

Дыхание прерывается. Все тело дрожит. Сейчас ты умрешь, Сильвана.

Странно, что мне все равно.

Я больше не могу.

 

IX

НЕФИЛИМЫ

АЛЬ-ХИЛЛА

1 сентября 2009 года

Вечернее солнце бросало через прямоугольный портал зиккурата приливно-отливные волны света. Звуки снаружи — от генераторов, бульдозеров, грузовиков — были почти не слышны и сливались в далекий неясный гул.

К. К. осторожно взял меня за рукав:

— Пойдем, Бьорн?

Хотелось пить — от жары и пережитого испуга, я мечтал о прохладном воздухе в штабном бараке.

— Да, идем.

И мы вместе пошли навстречу слепящему серебристо-белому свету.

В штабном бараке кондиционеры понизили температуру до двадцати двух градусов. Я шлепнулся на один из стульев у стола совещаний. Пот струился по мне. Я соединил руки, чтобы они перестали дрожать.

— Воды, Бьорн?

— Да, спасибо.

К. К. налил воды, поставил передо мной стакан и взял потрепанную Библию с полки над письменным столом. Я одним глотком выпил полстакана.

— Для сравнения, — сказал К. К., — самый высокий человек в мире — Роберт Першинг Уодлоу — к моменту своей смерти в 1940 году имел рост 272 сантиметра.

— Но тот парень был, вероятно, высотой в четыре-пять метров?

— Да. У него совершенно другая природа. Он…

— Нефилим?

— Гигант, исполин. Библейское слово «нефилим» происходит из древнееврейского или арамейского языков. Языковеды все еще обсуждают вопрос, что это значит: всего лишь «гигант» или «тот, кто заставляет других падать».

К. К. лизнул палец и стал листать книги Моисеевы, пока не нашел то, что искал:

Когда люди начали умножаться на земле и родились у них дочери, тогда сыны Божии увидели дочерей человеческих и брали их себе в жены, какую кто избрал. <…> В то время были на земле исполины, [167] особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим и они стали рождать им. Это сильные, издревле славные люди. [168]

— Большинство культур имеют мифы о великанах. В Норвегии говорили о йотунах и троллях. Греки имели титанов и гигантов. В индуизме их называли дайтиа. В Ветхом Завете мы можем прочитать о царе аморитов Оге — последнем из Рефаимов, рода гигантов. Традиционно принято считать, что Ог выжил во время Всемирного потопа, поскольку сумел зацепиться за Ноев ковчег. Он прожил около трех тысяч лет. В Пятой Моисеевой книге мы читаем о царе Оге:

Вот, одр его, одр железный, и теперь в Раве, у сынов Аммоновых: длина его девять локтей, а ширина его четыре локтя, локтей мужеских. [169]

— Гроб длиной в четыре с половиной метра — впечатляет, даже если учитывать, что это царь.

К. К. продолжал перелистывать Ветхий Завет:

Там видели мы и исполинов, сынов Енаковых, от исполинского рода; и мы были в глазах наших пред ними как саранча, такими же были мы в глазах их. [170]

— Кто они, эти гиганты — нефилимы? — спросил я.

— Видишь ли, если верить мифологии, они не только имели огромный рост, но еще и очень долго жили. С этой точки зрения у них было нечто общее с первыми людьми, вспомни: Адам прожил 930 лет, Ной — 950, Мафусаил — 969, Иаред — 962, Сет — 912 лет. Упоминания о нефилимах есть в Книге Еноха, пророчестве, которое не было включено в состав Ветхого Завета:

И у них родились дети, и эти дети были исполинами [172] <…> И когда человек больше не мог кормить их, исполин повернулся и стал есть человека. От начали грешить против птиц и против животных и против пресмыкающихся и против рыб, начали есть мясо друг друга и пить кровь друг друга. [173]

— Шестая часть Книги Еноха называется «Книга исполинов», она стала важной частью основанного пророком Мани манихейства, из которого дракулианцы взяли значительную долю своей философии. В Книге Еноха мы можем прочитать, как исполин по имени Огиас сражался с драконом. В Талмуде Огиас описывается рядом с Гильгамешем. Видишь, как все переплетено? В вавилонской версии Талмуда есть этот же самый исполин под именем Огиа, он является отцом Сигона и Ога, которых мы находим в Первой Моисеевой книге. Огиа был сыном Самиазы, одного из падших ангелов, от которых рожали земные женщины. Интересно, что Самиаза, согласно христианской традиции, то же самое, что Сатана.

— Но кто они? — не унимался я. — Откуда они пришли?

— Ответ зависит от того, где его искать. Согласно Таргуму — арамейскому переводу и истолкованию Ветхого Завета, — нефилимы являются потомками падших ангелов, вступивших в связь с земными женщинами. Другие считают, что нефилимы — потомки иудейских богов, которым люди поклонялись, пока бог-создатель Яхве не уничтожил их. Свидетельства, подтверждающие эту гипотезу, были удалены из Моисеевых книг, поскольку не способствовали главной цели — собрать народ вокруг веры в единого всемогущего Бога. Согласно текстам, найденным археологами в древнем городе Угарит в Сирии, которые, в частности, содержат списки богов того времени, у Бога было семьдесят сыновей, каждый из которых надзирал за своим племенем.

— Так эти исполины, нефилимы, были потомками Бога?

— Не Бога! Сатаны!

— Разве ты не сказал только что…

— Древние мифы часто смешиваются с другими мифами. Самая распространенная теория — та, что нефилимы — потомки падших ангелов, которые завели детей с земными женщинами.

— Я не знал, что ангелы любили секс.

— Во времена Ноя многие ангелы поддались искушению и покинули Бога, чтобы иметь секс с женщинами. Ангелы говорили женщинам, что они мужчины. Они были неотразимы. Но дети от ангелов рождались уродами. Нефилимами. Агрессивными, злыми гигантами. Их уничтожил Всемирный потоп. Родители нефилимов — падшие ангелы — спаслись тем, что превратились в духов. Но для этих духов небесные врата были закрыты. Они нашли приют у Сатаны. И именно эти существа с тех пор называются демонами.

Зазвонил мобильник. К. К. заменил сигнал вызова знаменитыми словами Нила Армстронга: That’s one small step for a man, one giant leap for mankind. К. К. внимательно слушал. Задал несколько вопросов.

— Фантастика! — произнес он несколько раз. Когда он захлопнул телефон-раскладушку ловким движением иллюзиониста, его лицо осветила мальчишеская улыбка. — Нашли еще один манускрипт. Он лежал в серебряном ларце в одной из ниш зиккурата. Нефилим оставил нам еще одно сообщение.

 

X

«МЕДНЫЙ СВИТОК»

1

В моих фантазиях я вижу его, испытывающего жажду и измученного, он моргает из-за сверкания света, прикрывает рукой глаза. Воздух горячий и сухой. Высоко над ним, почти невидимый на расплавленном небе, парит сокол. Пастух Мухаммед эд-Дхиб бросает камень в пещеру, чтобы выгнать оттуда козу, которая заблудилась в темноте ночи.

Раздается звук разбиваемого кувшина…

Может быть, его звали и не Мухаммед эд-Дхиб. Истории самые разные.

После того как пастух коз нечаянно разбил кувшин, было найдено еще много глиняных сосудов в дальних пещерах и гротах вокруг Кумрана на Западном берегу. В кувшинах, запечатанных для будущих поколений, скрывалась почти тысяча древних манускриптов. Некоторые были папирусными, другие пергаментными.

Тексты, которым было две тысячи лет, оказались сокровищницей для исследователей. Написанные на папирусе и на выделанной коже, создававшиеся иудейской сектой ессеев на протяжении трехсот лет, они бросали новый свет на возникновение Библии.

Некоторые свитки содержали в себе фрагменты из Ветхого Завета, комментарии к Библии и религиозные трактаты. Археологи, теологи и другие ученые смогли прочитать рассуждения древних авторов по поводу веры, дисциплины и общественной жизни. Своды законов. Была найдена копия Десяти заповедей. Свиток «Война между сыновьями Света и сыновьями Тьмы». Часть текстов была апокрифами, не включенными в библейский канон. К их числу принадлежала знаменитая Книга Еноха.

Собрание текстов, которое Мухаммед эд-Дхиб нашел в 1947 году, известно сейчас всему миру под названием…

— «Свитки Мертвого моря»! — воскликнул К. К.

Он оперся костяшками пальцев на стол и наклонился ко мне, как будто взглядом хотел швырнуть мне весь сборник текстов.

— Ты можешь представить себе что-нибудь более пленительное, Бьорн? Тысяча древних текстов! Сама по себе находка «Свитков Мертвого моря» была сенсацией. Мировой сенсацией! Для верующих и неверующих. Для историков, для археологов, для палеографов. Но прежде всего для теологов. Находка, которая освежила интерес и дала новый импульс археологии и теологии. Кроме этого, среди свитков было обнаружено еще кое-что более интересное, чем древние тексты на папирусе и пергаменте. Ты когда-нибудь слышал о 3Q15?

— Звучит как имя робота в «Звездных войнах».

— Среди древних пергаментов и папирусных свитков в третьей пещере под Кумраном нашли нечто уникальное.

К. К. вынул из ящика своего письменного стола папку и театральным жестом положил на стол передо мной изображение:

— Как ни странно, очень немногие слышали о 3Q15.

Фотография изображала что-то похожее на старую жестяную банку, расплющенную молотком.

— Что это? — спросил я. — Железный лом?

— Название 3Q15 означает, что в пещере номер три в Кумране (Qumran) этот манускрипт был пятнадцатым по счету. Находка уникальная. Большинство текстов «Свитков Мертвого моря» написаны на папирусе или на пергаменте. 3Q15 написан на металле. Он выгравирован на тонком слое кованой меди с примесью одного процента олова.

— Ради всего святого, почему на металле?

— Потому что предполагалось хранить текст. Долго. Папирус и пергамент могут сохраняться на протяжении сотен, возможно, тысяч лет. Но то, что написано на металле, адресовано вечности.

— Вечности, скажешь тоже… Что же там написано?

— Поскольку металл был свернут и подвергнут коррозии, свиток сначала нужно было разрезать, чтобы расшифровывать дальше. В противоположность многим другим свиткам, текст на медном свитке не является ни библейским, ни религиозным. Он содержит много описаний того, где можно найти огромные сокровища. Двадцать тонн золота. Шестьдесят пять тонн серебра. Редкие спрятанные манускрипты. Текст описывал эти ценности с большим количеством деталей. Вот послушай. — Он откашлялся и по памяти стал цитировать:

В руинах Хореббаха, которые расположены в долине Аккор, под ступенями, ведущими на восток, около сорока шагов: лежит серебряный гроб, который весит семнадцать талантов. [176]

— Дальше идут три греческие буквы, KEN, которые до сих пор являются загадкой для исследователей. А потом текст продолжается:

В погребальной камере, в третьей группе камней, лежит сто золотых слитков. Девятьсот талантов спрятаны под слоями камней на дне большого резервуара во дворе, окруженном колоннадой.

— Нашли хоть что-нибудь из этих сокровищ?

— Кое-кто считает, что никаких сокровищ не существует, что «Медный свиток» — чистый обман. Ученые до сих пор не знают, является ли «Медный свиток» картой сокровищ или всего лишь чьей-то шуткой. Но, бог ты мой, зачем было древним шутникам тратить столько времени и сил на обыкновенный розыгрыш? Сначала надо было изготовить металл, раскатать его на тонкие пластины, потом выгравировать миллиметр за миллиметром текст длиной в полторы тысячи слов. И все это только для того, чтобы посмеяться над будущими археологами?

— Я завидую их чувству юмора.

— Есть одна деталь, связанная с «Медным свитком», которая ставит в тупик специалистов, особенно лингвистов и палеографов. А именно беспомощный язык и орфография. Ученые насчитали более тридцати орфографических ошибок. Почему? Ведь в то время писцы были очень квалифицированными специалистами по письму. Есть версия, что текст копировал иностранец, не владевший языком на достаточном уровне. Или же это происходило в большой спешке, непосредственно перед началом Иудейско-римской войны в 66 году. В дальнейшем возникли предположения, что «Медный свиток», собственно говоря, указывал путь к спрятанным религиозным сокровищам Первого и Второго храмов Иерусалима. И тогда речь, скорее всего, идет не о золоте и серебре, а о ковчеге Завета и о каменных табличках с Десятью заповедями. Но никто не понял, чем на самом деле являлся «Медный свиток». Ни археологи. Ни теологи. Ни палеографы. Понял только один из моих предшественников, занимавшийся проектом «Люцифер».

— И что же он понял?

— За описаниями сокровищ он обнаружил нечто совсем другое. Шифр. Код.

2

— «Медный свиток» 3Q15 был найден в 1952 году, — сказал К. К., — но только в шестидесятые годы опубликовали его первый официальный перевод. И это притом, что наши специалисты — американские и израильские археологи, лингвисты, палеографы и другие эксперты — дали предварительный перевод в год обнаружения свитка. Важная деталь: они сумели дешифровать код.

— И что же там написано?

— «Медный свиток» перечисляет шестьдесят три подземные сокровищницы в местах, которые сегодня находятся на территории государства Израиль, где спрятано несколько тонн золота и серебра. Но тайный код рассказывает совершенно другое — где можно найти «Бронзовый свиток». Ессеи создали «Медный свиток», чтобы передать в нем закодированные сведения о расположении «Бронзового свитка».

— Который вы нашли?

— Да.

— И что же в нем?

К. К. снизил темп:

— Он содержит еще одно указание. На другую пещеру. За ложной каменной стеной в одном из гротов Кумрана ессеи спрятали «Серебряный свиток». И это еще не все: «Серебряный свиток» имел знак трикветра и силуэт павлина Малак-Тавуса. Теперь ты понимаешь, мы находим связь там, где для других только хаос и загадки?

3

— Знаешь, Бьорн, ни «Бронзовый», ни «Серебряный» свитки никогда не упоминались официально. Менее ста человек знает об их существовании. Теперь ты стал одним из них.

Все эти манускрипты и металлические свитки начали у меня путаться в голове.

— Какая же информация была в «Серебряном свитке»? — спросил я. — Еще один код? Еще указание?

— «Серебряный свиток» — эпический и мифологический рассказ. Правда, язык — аккадский — очень хромает, он совсем беспомощный. Этому есть свое объяснение. Для создателя «Серебряного свитка» родным был не язык вавилонян. Скажем так, осторожно: он с большим трудом выучил язык своей новой родины. Он хотел, чтобы написанное им могли прочитать через тысячи лет. Именно из-за «Серебряного свитка» наша группа — проект «Люцифер» — была создана в 1952 году.

На лице К. К. сияла лукавая улыбка. Я понял, что мы наконец стали приближаться к сути и разрешению всех загадок Евангелия Люцифера.

— «Серебряный свиток» дал толчок безумной горячке, — продолжал он. — Было создано несколько комиссий — многие из них даже не знали, с какой целью их собрали. Одно хорошо известное подразделение, которое возникло в связи с изучением «Серебряного свитка», по-прежнему является любимым объектом теоретиков конспирации во всем мире. Это подразделение напрямую подчиняется проекту «Люцифер». Но сами они этого не знали. Они думали, что посылают отчеты министру обороны, который, в свою очередь, тоже не знал, о чем идет речь. Для непосвященных проект выглядел как имеющий отношение к американской противовоздушной обороне, но там тоже не могли понять, зачем они выполняют такую странную работу. Да им не надо было этого понимать, потому что работали они на нас.

— 1952 год? Мы сейчас говорим о том, о чем я думаю?

— А о чем ты думаешь, Бьорн? — К. К. подмигнул левым глазом.

— О проекте Blue Book.

— Да, — сказал К. К. расслабленно и пошевелил своими безупречными пальцами.

— Мы сейчас говорим об одном и том же? Об исследованиях Военно-воздушных сил США, посвященных вероятности появления НЛО?

К. К. оставил в покое свои ногти и взглянул на меня:

— Проект Blue Book проанализировал 12 618 наблюдений за НЛО. Самолеты. Воздушные шары. Шаровые молнии. Метеорологические явления. Официально проект Blue Book был создан для анализа наблюдений за неопознанными летающими объектами, о которых сообщалось в то время. Комиссия Blue Book должна была выяснить, не могут ли НЛО представлять собой угрозу для США. Но это был всего-навсего отвлекающий маневр. Совершенно секретным обоснованием этого проекта была находка «Серебряного свитка».

РИМ

май 1970 года

Это конец.

Я больше не могу.

Не могу дышать.

Ло-Ло замолк. Меня это пугает. Почему Ло-Ло молчит?

— Ло-Ло? — говорю я.

— Ш-ш-ш, — шепчет Ло-Ло.

Он берет своей рукой мою руку. Осторожно сжимает ее. Я не могу ответить тем же.

— Ло-Ло, я умру?

Он не отвечает, снова сжимает мою руку.

— Ло-Ло?

— Дружок, — шепчет Ло-Ло и гладит меня по лбу, — тебе надо набраться сил. Ради мамы. Ради папы. Ради меня.

Я устала.

Спать нельзя.

Я так устала.

 

XI

ОУЭХ

АЛЬ-ХИЛЛА

1 сентября 2009 года

— «Серебряный свиток», — сказал К. К., — был написан здесь, в Месопотамии, в Вавилоне, более 4500 лет назад.

Снаружи доносились обычные звуки строительных работ: шум бульдозеров, стуки по металлу, крики, треск улетавших и прилетавших на базу вертолетов.

Я попросил:

— Объясни мне, как мифологический текст может привести к тому, что спустя 4500 лет будут созданы проект Blue Book и проект «Люцифер».

К. К. крепко сжал ладони:

— Давай прежде всего вспомним, что есть поразительное сходство между шумерскими и вавилонскими мифами, с одной стороны, и возникающим иудаизмом — с другой. Мы видим воспроизведение вавилонских мифов в Моисеевых книгах. Возьмем «Эпос о Гильгамеше». Так называемая стандартная версия этого текста была найдена…

— …археологом Остином Генри Лэйардом в 1849 году, — продолжил я. Археологам это хорошо известно. — В руинах библиотеки Ашшурбанипала в древнем городе Ниневии — неподалеку от современного города Мосул в Ираке — он наткнулся на тысячи глиняных табличек с древними мифами и эпосами о богах. В «Эпосе о Гильгамеше» мы можем прочитать о наводнении и об одной супружеской паре, которая пережила наводнение благодаря содействию богов, — поразительное сходство с библейским Всемирным потопом.

— Это не просто сходство. Герой эпоса встречает, как и в рассказе о саде Эдема, хитрую змею, которая ворует источник вечной жизни не только у царя Урука, но и у всего человечества. В эпосе мы читаем, как Энкиду — друга Гильгамеша — создают из глины, в точности как Адама. Оба являются точными копиями бога-создателя. В поисках вечной жизни Гильгамеш встречает человека по имени Утнапиштим, единственного человека, жившего вечно. От своего бога Утнапиштим получил совет построить ковчег и взять с собой членов своей семьи и еще по паре всех животных. Потом бог вызвал поток воды, в котором утонули все люди. Даже в истории об Иове, которого мучит Сатана, можно найти аккадские истоки в месопотамской поэме Ludlul bel nemeqi («Восславлю владыку мудрости»). В этой поэме предшественник Иова подвергается в точности тем же испытаниям.

— И вавилонский миф о Сотворении мира «Энума элиш» имеет поразительное сходство с последующими религиями, — добавил я. — В «Энума элиш» и в Библии Вселенная и ее обитатели появляются в результате того, что Бог поочередно создает небо и землю, свет и тьму, воду, море и твердь, флору и фауну, и человека. И в обеих версиях Бог должен отдохнуть, завершив созидание. Но в этом нет ничего нового, К. К. Отзвуки шумерских и вавилонских мифов мы находим и в более поздних религиях.

— Интересно, что ты упомянул именно «Энума элиш». — К. К. достал из папки листок, который протянул мне через стол:

Когда ты спустишься с неба, чтобы принять решение, это будет местом твоего отдыха перед встречей.

Я назову его «Вавилон», «Дом Великих Богов». [180]

— Ветхозаветное понимание земли, неба и моря, — сказал К. К., — имеет много общих черт с «Энума элиш». Строго говоря, «Энума элиш» был не повествованием о создании мира, а литературным произведением, предназначенным поставить бога Мардука выше всех других месопотамских богов.

— Явная параллель с книгами Моисеевыми, которые начали создавать на триста-четыреста лет позже. Но там, где «Энума элиш» выделяет Мардука как важнейшего из богов, книги Моисеевы делают еще один шаг вперед, называя Бога единственным истинным богом. Не важнейшим, а единственным! Всемогущим!

— Версия, обнаруженная Лэйардом, относится к 700 году до Рождества Христова, другие варианты эпоса на пятьсот-семьсот лет старше. Значит, эта мифология родилась в тот же период, что и иудейская мифология. Насколько случайны черты их сходства? Бог Адапа, который позже стал более известен как Оаннес, дал людям мудрость. Он научил людей создавать цивилизации. А Мардук? Он правил пятьюдесятью основными шумерскими богами, функции которых — например, управление городами — чрезвычайно напоминают о задачах христианских святых.

Я усиленно пытался понять, куда клонит К. К.

— Не хочешь же ты объяснить интерес проекта к Евангелию Люцифера и «Серебряному свитку» тем очевидным фактом, что мифы и религии мира имеют общее происхождение?

— Объяснение еще более простое, и связано оно с тем, кто писал «Серебряный свиток».

— И кто же?

— Он прибыл в Месопотамию более пяти тысяч лет назад. Прибыл вместе с группой соотечественников. Их было около двухсот. Они были не такие, как все. И их восприняли как богов.

— Нефилимы на гастролях? — пошутил я.

— Они были очень рослыми, что в последующем послужило основой для рассказов о нефилимах.

— Написавший «Серебряный свиток», — это его скелет мы нашли?

— Именно так.

— И кто же он?

— Его имя Оуэх, и он прибыл из космоса.

РИМ

май 1970 года

Очень высоко, в конце туннеля, сверкает свет, такой сильный, что я не могу смотреть на него.

— Ло-Ло, — шепчу я, а может быть, это я только думаю, а не шепчу, — что это за свет?

— Какой свет? — спрашивает Ло-Ло.

— Яркий свет.

— Дружок, ты лежишь в гробу в полной темноте с закрытыми глазами.

— Ты не видишь свет?

— Нет.

— И ангелов ты тоже не видишь?

 

XII

НЕВЕРОЯТНО!

АЛЬ-ХИЛЛА

1 сентября 2009 года

Когда тебя охватывает безумие, ты можешь найти спасение во многих вещах. Кто-то находит его в смехе. Кто-то совершает бегство в надежную гавань отрицания всего. А кто-то сует пальцы в уши и кричит как можно громче: ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА-ЛА! — чтобы в результате перекричать тех, кого не хочет слушать. Такими уж мы созданы. Во всяком случае, некоторые из нас. Я именно из этой породы людей. Я убегаю или прячусь от того, чего не хочу знать. Я внимательно смотрел на К. К., чтобы найти какой-то признак, что он пошутил. Но его лицо не менялось. Губы не дрожали от едва сдерживаемой улыбки. Глаза не щурились, предвещая взрыв веселья. Взгляд К. К. был совершенно спокоен. Он ждал, что его слова войдут в меня и взорвутся внутри моего сознания.

«Его имя Оуэх, и он прибыл из космоса».

Когда я был маленьким и стая кровожадных пираний, которая скрывалась под обманным названием «школьные друзья», издевалась надо мной в школьном дворе, обзывала меня бледнолицым и красноглазым и тыкала в меня презрительными взглядами и заточенными карандашами, я убегал от них к фру Ульриксен, доброй и приветливой учительнице домоводства, которая следила за порядком во время перемен. Под прикрытием внушительного поля притяжения и бюста фру Ульриксен я чувствовал себя защищенным от нападений стаи Pygocentrus piraya, которая впивалась в меня в надежде отхватить хотя бы кусочек. Много лет спустя, когда я, как обычно, в одиночестве поглощал свой ленч, я, листая газету, обнаружил статью о фру Ульриксен. Я помню, что застыл с куском хлеба в руке и полуоткрытым ртом. На протяжении пятнадцати лет над фру Ульриксен издевались ее коллеги-учителя. Теперь она обратилась в суд.

Методы ее коллег были, естественно, более утонченными, чем у моих школьных друзей, но результат тот же самый. Фру Ульриксен, как и я, чувствовала себя изгоем. Человеком, которому нет места в коллективе. Ее выживали молчанием, взглядами, повернутыми к ней спинами. Фру Ульриксен искала спасения в одиночестве переполненного школьного двора. С монументальной внешностью матроны она вышагивала по своему обычному маршруту — от фонтанчика с водой для питья к навесу от дождя и потом к фонарному столбу — и во время медленного прохождения спасала таких же несчастных, как я, от хищной злобы шайки. Мне никогда не приходило в голову, что она сама была жертвой. Я теперь всегда думаю о фру Ульриксен, когда что-то выглядит иначе, чем является на самом деле; когда я чувствую, что что-то остается недоговоренным, что-то прячется между строк.

«Его имя Оуэх, и он прибыл из космоса».

С самого первого момента, когда я бросил любопытный взгляд на Евангелие Люцифера, и на протяжении всей долгой и полной приключений охоты, чтобы найти решение загадки, я чувствовал присутствие чего-то, чего я не мог понять.

Чего-то вроде этого Оуэха…

В то же время объяснение К. К. было ударом под дых. Сродни диагнозу врача, установившего, что ты смертельно болен. Ты не можешь поверить, хочешь повернуть время вспять.

Оуэх прибыл из космоса.

Я подумал о фру Ульриксен. Она совершала свое бегство в школьный двор.

Мне бежать было некуда.

РИМ

май 1970 года

Они ехали вдоль обветшавшей стены длиной в несколько сот метров, только частично скрывавшей виноградную плантацию, которая когда-то в прошлом была частью поместья или монастыря, но теперь обрабатывалась лишь одним крестьянином, проживавшим поблизости. В некоторых местах стена обрушилась. Сорняки, мимоза и плющ росли на обочине рядом с монастырской стеной. Автомобиль поднимал облако пыли, которая опускалась на растительность вдоль покрытой щебнем проселочной дороги. На земле поодаль от дороги стоял брошенный трактор с прицепом. Над ним пролетела стая скворцов. «Скоро будет дождь», — подумал Джованни. Он повалился вперед, когда шофер притормозил, чтобы машина не попала в яму. Над стеной и между деревьями мелькала колокольня.

— Это, — сказал Великий Магистр, — монастырь Святой Девы Марии.

Джованни вспомнил оливковую рощу, в которой проработал несколько недель, когда был мальчишкой. Он до сих пор помнил все запахи: особый аромат спелых олив, сухой земли, листьев и насекомых. Тогда же он стал смотреть на старые деревья с большим уважением. Деревья, кора которых была покрыта трещинами веков, напомнили ему о бабушке с дедушкой. К семидесяти годам время превратило их лица в потрескавшиеся карты запустения. В тени под оливковыми деревьями молодой Джованни впервые задумался о течении времени. «Время, — пришло ему в голову в те дни, — совсем не прямая линия, вдоль которой бежит жизнь. Часовой механизм, — подумал Джованни, — не измеряет время, а разделяет его на маленькие кусочки и приводит их в порядок».

Они свернули во двор монастыря. Кованая решетка поддалась укусам времени. В середине двора высохший фонтан. Веселый херувим, который должен был заполнять фонтан водой, покрылся патиной из птичьего помета, мха и забвения. На долю секунды Джованни представил себе этот двор таким, каким тот был когда-то раньше. Он увидел идущих на вечернюю молитву монахов, воркующих голубей, струю воды в фонтане.

«Мерседес» остановился перед лестницей.

— Ну вот мы и прибыли, — сказал Великий Магистр.

Некоторое время все сидели неподвижно, словно были не в состоянии покинуть автомобиль.

— Идем?

Они вышли из машины и двинулись по территории заброшенного монастыря.

 

XIII

НЕВЕДОМОЕ

АЛЬ-ХИЛЛА

1 сентября 2009 года

— Оуэх?

Я попробовал произнести имя, как его произнес К. К.

К. К. посмотрел на меня взглядом, которым отец подбадривает своего растерявшегося сына. С искренним сочувствием.

Смириться с абсурдным — значит опрокинуть все, на что ты потратил жизнь. Никто из нас не берет в расчет непостижимое, неведомое.

— Оуэх из космоса?

Мой голос выдал мучившее меня сомнение.

К. К. подошел к кухонному столу и налил еще стакан воды. Ни слова не говоря, протянул его мне. Я жадно выпил.

— Ты, вероятно, думаешь, что я не понимаю твоего состояния? — сказал он. — Прекрасно понимаю.

Я отставил стакан и вытер рот.

— В первый раз, когда я услышал об этом, я ушел из конференц-зала злой как черт. Я решил, что коллеги издеваются надо мной.

Я все еще не знал, что сказать.

— Все наши взгляды на жизнь опираются на предположение, что мы, жители Земли, одиноки в космосе. Что мы уникальные Божии создания. — Он помолчал. — Довольно высокомерное предположение, если хочешь знать мое мнение. Только в Млечном Пути имеется сто тысяч миллионов звезд. Млечный Путь — всего лишь одна из многих миллиардов миллиардов галактик. А мы, такие наивно самодовольные, воображаем, что мы уникальны в непостижимо огромной Вселенной?

Я снова промолчал. Только покачал головой, пытаясь умножить сто тысяч миллионов на миллиард миллиардов; получилось много-много нулей.

— Если что-то кажется непостижимым, — сказал К. К., — это означает, что наш мозг не может оценивать. Насколько вероятным показалось бы римскому легионеру или крестьянину в восемнадцатом веке, что астронавт может ходить по Луне? Что это показывают по телевидению в прямом эфире по всей Земле? Мог ли человек каменного века понять концепт мобильного телефона? Мог ли фарисей во времена Иисуса представить себе компьютер или атомную бомбу? Они жили в другое время. Но и мы живем в другое время. Точно так же ты и я ограничены представлениями нашего времени.

Я выпил остаток воды, а К. К. продолжил:

— Мы, люди, допускаем ошибку, когда оцениваем все с позиции знаний и опыта своего времени. Вряд ли мы можем представить себе технологии, которые выходят за рамки того, что мы сами в состоянии понять. Я и ты, Бьорн, подобны двум обитателям пещер, которым предлагают разобраться в загадках квантовой физики.

— Я готов допустить, что на других планетах есть жизнь. Но вот посещали инопланетяне Землю или нет?

— Именно! Вопрос связан с расстояниями. Космическое пространство невероятно велико. Звезда проксима Центавра расположена от нас на расстоянии четырех световых лет, тау Кита — двенадцати световых лет. А это самые близкие к нам звезды.

— В таком случае как пришельцы попали сюда?

— Мы не нашли их космического корабля. Поэтому остается только гадать. Наша проблема в том, что мы слишком примитивны. По сравнению с Оуэхом наши выдающиеся астрономы и физики — всего лишь полуголые охотники джунглей, которые пытаются понять лазерное оружие. Концепты будущего, такие как ядерная пульсация, фузионные ракеты, световые паруса на лазерном топливе, уже намечены.

Все двигается невероятно быстро. Нужно думать совсем по-другому. Мы говорим о таких понятиях, как тахионы — которых, строго говоря, вообще не существует, — тахионные поля и тахионное конденсирование. О суперструнах. Теория босонских струн. Теория квантовых полей. Теория Гауге.

— Э-э…

— Я даже не буду пытаться объяснить, Бьорн. Это сферы, которые являются абстрактными даже для физиков. Здравого смысла в квантовой физике вообще нет. Для путешествий между звездами мы должны найти новую космологическую модель. Должны освободиться от таких ограничений, как время, пространство, скорость света и законы природы, как мы их знаем.

— Я не способен освободиться от всего этого.

— Мы должны думать по-другому. Должны найти короткие пути. В промежутках между измерениями. Найти змеиную пещеру, которая связывает время и пространство. Туннели между многочисленными вселенными. Физики считают, что параллельных вселенных несколько, они существуют наряду с нашей. Все они были созданы Большим взрывом четырнадцать миллиардов лет назад. И стали развиваться параллельно друг с другом. И в каждой из этих вселенных, Бьорн, есть эхо от тебя и от меня.

Отправитель: Примипил

Примипил брат Рац

Послано: 01.09.2009 20:55

Адресат: Легату легиона

Копия: Великому Магистру

Тема: Отчет: Аль-Хилла/Вавилон-II

Шифр: S/MIME РКС37

Dominus!

Приношу покорнейшую благодарность за мое награждение и причисление к числу блаженных во имя Люцифера. На протяжении многих лет я отдаю свою жизнь нашему братству. Sanctus bellum для меня всегда была самым важным и почетным делом. Доминус, конечно, я нахожусь в полном распоряжении ордена!

 

XIV

ПРИШЕЛЬЦЫ

АЛЬ-ХИЛЛА

1 сентября 2009 года

1

К. К. вынул из холодильника банку пива. Вопросительно посмотрел на меня: «будвайзера»? Я покачал головой. У меня голова и без пива шла кругом.

— Если Землю посещали пришельцы, — сказал я, — то должны же быть доказательства этого?

— Ты хочешь сказать — кроме Оуэха?

— И что же они оставили тут?

Он открыл банку, поднялась пена. Со смешком сказал:

— Ты знаешь, что многие рассказывали даже гораздо более невероятные истории о доисторических астронавтах, которые осуществили необъявленные визиты на Землю. Иммануил Великовски отнес библейские истории и мифы к тому времени, когда произошло столкновение между Землей, Венерой и Марсом в доисторические времена. Захария Ситчин утверждал, что в нашей Солнечной системе есть планета Нибиру, на которой существует очень продвинутая цивилизация, и что представители этой цивилизации посещают Землю каждый раз, когда эта планета проходит по своей орбите достаточно близко от нас. Дэвид Айк говорит, что Землей управляет Вавилонское братство — раса человекоподобных рептилий, возглавляемая королевой Елизаветой II, Джорджем Бушем и Крисом Кристофферсоном.

— Думаю, что я один из них. Во всяком случае, я чувствую себя рептилией, когда просыпаюсь по утрам.

— Самый знаменитый астроархеолог из всех — швейцарец Эрих фон Дэникен. В своих многочисленных книгах он утверждает, что инопланетяне прилетали на Землю в древности, что мир полон археологических доказательств этих посещений. Проблема состоит в том, что инопланетяне не были на Земле уже четыре-пять тысяч лет. Чтобы обнаружить их следы, нам приходится читать между строк мифы и документы религий. Именно в передаваемых веками религиозных памятниках еще живут свидетельства о загадочных небесных богах.

— В виде аллегорий?

— Да. В виде мифов, притч, видений, откровений. Даже в Библии ты можешь найти изображение космического корабля, приземлившегося прямо на глазах восторженного пророка, который решил, что стал свидетелем некоего религиозного видения.

Он перекинул мне через стол исписанный листок:

— Вот откровение из Ветхого Завета. Проведи эксперимент: прочитай текст глазами современного человека. И ты обнаружишь, что Иезекииль описывает астронавтов в непривычных одеяниях, пламень и рев тормозных двигателей приземлившегося корабля. Ты поймешь намеки на металл, стекло, механику, электронику, выхлопы.

И я видел: и вот бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него. А из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, — и таков был вид их: облик их был как у человека.

И вид этих животных был как вид горящих углей, как вид лампад; огонь ходил между животными, и сияние от огней и молния исходила из огня. И животные быстро двигались туда и сюда, как сверкает молния. И смотрел я на животных, — и вот на земле подле этих животных по одному колесу перед четырьмя лицами их. Вид колес и устроение их — как вид топаза, и подобие у всех четырех — одно; и по виду их, и по устроению их казалось, будто колеса находились в колесе.

И когда шли животные, шли и колеса подле них; а когда животные поднимались от земли, тогда поднимались и колеса.

Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их. А под сводом простирались крылья их прямо одно к другому, и у каждого были два крыла, которые покрывали их, у каждого два крыла покрывали тела их. И когда они шли, я слышал шум крыльев их, как бы шум многих вод, как бы глас Всемогущего, сильный шум, как бы шум в воинском стане; а когда они останавливались — опускали крылья свои.

А над сводом, который был над головами их, было подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем. И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри его вокруг; от вида чресл его и выше и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг него. [189]

— Как это истолковать? — спросил К. К. — Как религиозное видение, экзальтированный и религиозный сон? Как Божественное откровение? Или как описание прибытия кабины, отправленной с основного корабля, находящегося на околоземной орбите? Фактически в мифологии имеется несколько подобных описаний. Иезекииль был не единственным, кто видел космический корабль. В «Эпосе о Гильгамеше» Энкиду носят над землей «крылья орла». Енох тоже летал на космическом корабле. В своей книге Енох описывает свою встречу с астронавтами, которых он воспринял как ангелов. Именно Енох дал первое в истории описание Земли с высоты птичьего полета.

2

— Верящие в палеоконтакты — посещение Земли в древности инопланетянами — демонстрируют что угодно: от живописных изображений похожих на астронавтов существ в пещерах вплоть до совершенных пирамид, — сказал К. К. — В лучшем случае мы говорим о косвенных доказательствах. Или о возможных истолкованиях.

— О каких косвенных доказательствах?

— О, сам знаешь. Стоунхендж. Пирамиды Гизы. Линии Наски в Перу. Календарь ацтеков. Математика майя. Астрономия китайцев. Багдадский аккумулятор. Антикитерская машина, механическое устройство, которому почти две тысячи лет, которое считается самой первой в мире аналоговой вычислительной машиной. Список длинный, очень длинный. Но речь все время идет об истолкованиях. Никто не предлагал считать косвенные доказательства прямыми. До настоящего момента. Теперь у нас есть доказательства! Речь идет об объектах, которые совершенно очевидно имеют внеземное происхождение. А теперь у нас появился еще и скелет.

Я наполнил легкие воздухом и медленно выдохнул.

— Я понимаю твой скептицизм, Бьорн. Но я знаю, что Оуэх прибыл с другой планеты. Я не фанатик. Я даже не любитель научной фантастики. Я никогда не смотрел Star Trek, Babylon 5, X-files, или как еще там называются все эти телевизионные сериалы. Я рассказываю тебе это, потому что я знаю. Потому что мне известна вся история. И даже древняя история, если угодно.

3

К. К. несколько раз глотнул пива, потом присел к столу:

— Давай вернемся к найденным в 1947 году «Свиткам Мертвого моря» и обнаруженному в 1952 «Серебряному свитку». «Серебряный свиток» поведал нам историю астронавта, прибывшего с другой планеты. Подписавший назвал себя Оуэхом. В «Серебряном свитке» Оуэх рассказал, откуда они с товарищами прибыли, что увидели на Земле. Его формулировки — окрашенные символикой и лексиконом, характерным для жрецов, у которых он научился языку, — содержат многочисленные раздражающие двусмысленности. Те, кто на протяжении десятилетий пытался прочитать и истолковать «Серебряный свиток», не понимали, что это рассказ астронавта, прилетевшего из космоса. Они воспринимали его как историю падшего ангела. Они поставили знак равенства между Оуэхом и Сатаной. Ничего странного. В «Серебряном свитке» он говорит о себе и своих астронавтах то как о живших в небе, то как об изгнанных с неба. Вероятнее всего, это не слишком удачный способ сформулировать, что их послали в экспедицию с их родной планеты. Очень типична формулировка мы с крыльями, упавшие с неба. Нечеткая, плохая формулировка. Когда Оуэх говорит о крыльях, он имеет в виду полет, то есть космический корабль. Но читавшие эту фразу понимали ее буквально. Ангелы упали с неба. Текст не очень хорошо написан. Как будто его писал ребенок. Или тот, кто недавно выучил местный язык. Аккадский. В аккадском языке сложная грамматика. Ты можешь представить себе, что изучаешь язык другой планеты? Фонетику. Значки. Грамматику. Орфографию.

— У меня были большие проблемы с немецким языком.

— О себе он написал, что пришел с небесного моря. Он имел в виду космическое пространство. В тексте много таких двусмысленностей и странных формулировок. Поэтому его можно прочитать по-разному. В том числе и как религиозное пророчество или апокалипсис. Точно так же Нострадамуса можно читать сотнями разных способов. Как бы то ни было, текст написан существом, которое привыкло думать и формулировать свои мысли по-другому, чем это делаем мы, люди. Когда Оуэх говорит о себе как о небесном боге, который упал подобно горящей звезде с неба, мы не можем воспринимать его слова буквально. Он позаимствовал красочный словарный запас у жрецов, которые обучили его языку и поклонялись ему как богу. Собственно говоря, Оуэх вел себя очень по-человечески — если только это слово применимо к нему, — он трудился, чтобы овладеть аккадским языком. Ничего удивительного, что он усвоил аллегорические формулировки жрецов.

— Непостижимо…

— Удивительное повествование, — продолжил К. К. — Оуэх рассказывает о группе из двухсот астронавтов — ангелов, — которые прилетели со своей родной планеты к нам на Землю. Хотя у них было много человеческих черт — это существа, созданные на основе, углерода, с двумя ногами, двумя руками, головой с глазами, носом и ртом, — генетически они не были похожи на нас, людей. Они были вдвое выше. Жили гораздо дольше. У нас, людей, потенциальная продолжительность жизни примерно сто — сто двадцать лет. Соплеменники Оуэха могли прожить несколько тысяч лет.

— Разве это возможно?

— Когда мы получим ответ на этот вопрос, мы сумеем разработать методику для продления нашей жизни.

— Но некую теорию вы, вероятно, уже имеете?

— Биологи должны найти объяснение в ДНК Оуэха. Теории у них, конечно, есть. Автоматически возобновляемые ДНК. Присутствие каких-то других энзимов, антиоксидантов и свободных кислородных радикалов. Что-то воздействующее на обмен веществ, замедляющее пульс, но при этом сохраняющее необходимый кровяной обмен в сердце и в мозгу. Автоматически обновляемые митохондрии. Что-то очищающее биологию всего организма. Все это в совокупности. Есть много теоретических способов продлить жизнь. Раса Оуэха была создана так самой природой.

— Представь себе — дожить до возраста в несколько тысяч лет.

— Даже останки его удивительно хорошо сохранились. Что-то препятствует старению. И распадению тканей. Ты видел это собственными глазами.

— Если честно, вид у него был непривлекательный.

— Я думаю, что мы полюбили бы его, Бьорн. Хотя он был высоким и очень непохожим на нас.

4

— А зачем он вообще написал эти тексты?

— Мы думаем, что Оуэх и его люди хотели нам помочь. Поделиться своими знаниями. Технологически цивилизация Оуэха опережала человечество на много десятков тысяч лет. Однако они обнаружили, что люди слишком примитивны, чтобы использовать то, чему они могли нас научить. Знания, принесенные Оуэхом со своей планеты, были слишком продвинутыми для человечества. И все же он хотел, чтобы последующие поколения людей знали, что они побывали здесь. Поэтому Оуэх позаботился о том, чтобы он и свитки, которые приведут к нему, были сохранены до поры до времени в тайне, дабы быть найденными, когда человечество достигнет определенного уровня развития и будет способно расшифровать и истолковать их. В дополнение к «Медному свитку», который Оуэх оставил здесь, в Вавилонской башне, он написал еще два текста — «Золотой свиток» и «Серебряный свиток», — которые могли гарантировать, что место его захоронения будет найдено и мы поймем, кем он был, — но только тогда, когда мы будем к этому готовы.

— Подожди-подожди. «Золотой свиток»? Ты ни слова не сказал о нем.

— «Золотой свиток», к сожалению, утрачен. Он был, как говорит название, написан на чистом золоте. В нем указывалось точное расположение Вавилонской башни с помощью геометрических и математических координат. Но как ты понимаешь, эта информация была бессмысленной для его современников, впрочем и для наших тоже. Только когда мы получили полный текст Евангелия Люцифера, доктор Гордон и ее штаб смогли расшифровать код, который необходим, чтобы найти координаты Вавилонской башни.

— «Серебряный свиток»… «Золотой свиток»… Что же такое Евангелие Люцифера?

— Я знаю, что это прозвучит странно, но Евангелие Люцифера можно охарактеризовать как резервную копию. Не так, как в компьютерах, конечно, но аккадский текст левой колонки представляет собой копию «Серебряного свитка». Символы и знаки в правой колонке — копия «Золотого свитка». Евангелие Люцифера написано на имеющем внеземное происхождение материале, который не поддается разрушению. Это дополнительная мера, предпринятая Оуэхом для обеспечения сохранности. На случай, если что-то произойдет с оригинальными текстами. А ведь так и произошло.

— И где он прятал свои свитки?

— Он спрятал «Золотой свиток» и «Серебряный свиток» в надежном укрытии.

— И тем не менее его нашли?

— Укрытие, которое он приказал построить, было самым надежным и неприступным из всех. И оно существует до сих пор. Ты сам его видел. Собственными глазами.

— Где? Когда?

— Поставь себя на место Оуэха. Вот сидит он в зиккурате в Вавилоне. Каждый день, каждую ночь он пишет послание потомкам. Все другие, прибывшие с ним, умерли. Ему поклоняются как богу. Но он знает, что все преходяще. Новые властители могут разрушить все, что построили их предшественники. Он знает природу человека. Поэтому он должен себя обезопасить. Зиккурат, в котором он живет, практически неприступен для грабителей гробниц. Ты сам знаешь, как мы вскрывали двери. У примитивных грабителей гробниц не было никаких шансов. Оуэх понимал, что надстройка башни, стоявшая на крепком фундаменте, рано или поздно разрушится и еще лучше прикроет его тайник.

Но если он будет слишком хорошо спрятан, ни Оуэх, ни «Медный свиток» никогда не будут обнаружены. Поэтому он искал другое место, где он мог бы разместить «указатели», то есть «Серебряный свиток» и «Золотой свиток». Ему требовалось солидное сооружение, которое проживет тысячелетия, это сооружение должно было быть настолько внушительным, чтобы будущие поколения обязательно начали его изучать. И таким образом, рассуждал Оуэх, человечество рано или поздно обнаружит тайник — желательно на такой стадии развития цивилизации, когда люди смогут осознать, что им досталось. Об остальном ты, вероятно, догадался сам.

— Нет.

— Подумай. Какая цивилизация была самой могущественной во времена Оуэха?

— Примерно 2500 лет до Рождества Христова? М-да… Египет?

— Именно.

— Одна из пирамид в Гизе? Большая пирамида Хеопса?

— Совершенно верно. Большая пирамида была идеальным местом для Оуэха. Он самолично прибыл в Египет и уговорил Хеопса — или Куфу, как его называли египтяне, — воздвигнуть монументальное сооружение и сделать вид, будто оно будет местом его захоронения. Пирамида так и не стала местом захоронения Хеопса, это был тайник. Тайник Оуэха.

— Благородство могущественного властителя…

— Фараон считал Оуэха богом. Для них он был не астронавт из космического пространства, он был бог! А если бог стучится в дверь и просит помочь ему в чем-то, то даже язычник Бьорн будет рад согласиться, чтобы заработать свою порцию вечного блаженства, ведь так? Фараон Хеопс не медлил ни секунды. Он построил пирамиду, о которой попросил его Оуэх.

— И там Оуэх спрятал свои свитки?

— Оуэху нужны были три камеры. Главная камера, которая впоследствии получила название камеры Фараона, была расположена в центре пирамиды. От камеры Фараона две шахты указывают на гигантскую звезду зета Ориона и на альфа Дракона — Полярную звезду древности Тубан в созвездии Дракона. У нас есть гипотеза, что одна из шахт указывала на звездную систему Оуэха. В камере Фараона он положил в каменный саркофаг «Золотой свиток», который хранился в ларце из дерева акации, покрытого золотом. Ларец в саркофаге имел сто тридцать сантиметров в длину и семьдесят восемь сантиметров в ширину. Между прочим, эти размеры указаны в Библии для ковчега Завета.

Я промолчал.

— «Серебряный свиток» спрятали в камере Царицы. И по сей день египтологи не пришли к общему мнению, а лучше сказать, не знают предназначения этой камеры. И есть еще резервная копия, собственноручное творение Оуэха. Евангелие Люцифера. Копия «Золотого свитка» и «Серебряного свитка». Оно было спрятано в камере, расположенной на глубине почти в тридцать метров. Невероятное свершилось. Грабители сумели проникнуть через многочисленные системы защиты, которые блокировали проходы к камерам. Оуэх думал, что священный статус пирамид и камни, скрывавшие ходы к камерам, защитят манускрипт от грабителей. Но не вышло. Египетские грабители — большие хитрецы. В период Среднего царства египетской истории сокровища пирамиды были разворованы. «Золотой свиток» исчез навсегда. Мы можем только догадываться, что с ним случилось. Грабители, которые ничего не поняли из текста, вероятнее всего, раскололи его на маленькие кусочки и продали по отдельности. Судьба второго свитка была удачнее. Ларец из дерева акации без золотого покрытия появился у царя Соломона в его легендарном храме в Иерусалиме. То же самое произошло с «Серебряным свитком» и Евангелием Люцифера.

К. К. подошел к окну, посмотрел в него, потом продолжил:

— Римляне, разрушившие Второй храм в семидесятом году, похитили много сокровищ и святынь. Но при странном единодушии жрецов и ессеев «Серебряный свиток» избежал этой участи и был спрятан в пещере, где его нашли наши археологи в 1952 году.

— Которым, вероятно, показалось, что «Серебряный свиток» — фальшивка?

— Как ты думаешь, разве это не первая реакция любого, кто прочитает его? Поначалу главной целью нашего проекта было доказать, что Оуэх — сказочный персонаж, а «Серебряный свиток» — доисторическая фальшивка.

— И что же вас переубедило?

— Оуэх оставил предметы внеземного происхождения. Материал, на котором написано Евангелие Люцифера, например. Материал может, правда, напоминать шкуру животных, но в действительности — как это увидели твои друзья в Исландии — он синтетический. В ларце с «Серебряным свитком» лежало также что-то органическое — листок, — имеющее внеземное происхождение. Свежий красный листок. Каким-то образом его сохранили для вечности. Биологи, химики и все другие ученые исследуют этот листок почти шестьдесят лет. Он все еще не завял.

5

Только я собрался спросить, как мог листок не завянуть, когда распахнулась дверь штабного барака. К нам ворвался Дик Стоун:

— Мы знаем, кто он!

За ним в щели между прямоугольным очертанием двери и его силуэтом темнела чернота пустыни.

— Вы его поймали? — спросил К. К.

— Еще нет. — Начальник службы безопасности прикрыл дверь. — Его нет у себя в комнате. Но он не мог далеко уйти. Мои люди ищут его.

— Кто он?

— Один из тех, кто даже не был в списке подозреваемых, — сказал Дик Стоун и присел к столу. — За него поручился профессор Альдо Ломбарди.

Когда он увидел нашу реакцию, он, словно защищаясь, поднял руки:

— Профессор вне подозрения. Я говорил с ним по телефону несколько минут назад. Его нельзя ни в чем обвинять. Его ввели в заблуждение, так же как и вас. Ломбарди взял этого мерзавца на работу в Григорианский университет задолго до того, как его самого приняли в проект «Люцифер».

— Кто? — повторил К. К.

— Итальянец. Витторио Тассо. Семиотик.

Я вздрогнул. Витторио Тассо. Впервые я поздоровался с ним, когда пришел в кабинет профессора Альдо Ломбарди. Мы сталкивались с ним в секретном архиве Ватикана. Здесь, в лагере, он всегда держался в стороне — в столовой, в общих помещениях — и редко разговаривал с кем-либо. Я пытался пару раз обратиться к нему, но он не проявил интереса.

— Все это очень печально, — сказал Стоун. — Тассо — протеже профессора Ломбарди.

— Он все время был «кротом» дракулианцев, — задумчиво сказал К. К. — Поэтому они были хорошо информированы. Они знали, где мы. О чем мы думаем. Из-за Витторио Тассо информантом дракулианцев стал, сам того не ведая, и Альдо Ломбарди.

— Вместе с итальянскими спецслужбами мы изучаем его прошлое. По словам профессора Ломбарди, Витторио Тассо был принят в Григорианский университет в 1998 году. До этого он провел много лет, имея самые лучшие отзывы о работе, в университетах Болоньи, а еще раньше Турина. Докторскую степень получил в Кембридже.

— А когда он стал дракулианцем? — спросил я.

— Очевидно, он был им все время. Мы подозреваем, что он так называемый спящий агент. По документам, он родился в Бреши. Но его бумаги — свидетельство о рождении, свидетельство о крещении, школьный аттестат — фальшивые. Мы уже получили данные от местных органов власти и школьных управлений. Впервые след Витторио Тассо появляется в официальных итальянских регистрах, когда его приняли в университет Турина. Они основывали свои записи на фальшивых документах. Не сочли необходимым свериться с исходными документами. Мы проверяем сейчас, не прибыл ли он из Румынии, где у дракулианцев главная база, и…

6

— Великолепно!

Витторио Тассо был невысокого роста, невзрачный мужчина, с редкими волосами и в старомодных очках, отчего производил впечатление стареющего интеллигента. И вот теперь он стоял в дверях между штабом и коридором и выглядел кем угодно, только не интеллигентом. Никто из нас не слышал, как дверь открылась.

— Встать! Всем встать!

Голос был слишком гнусавым и писклявым, чтобы внушать естественное уважение, которое должно быть связано с докторской степенью, его биографией и пистолетом «глок», который он направил на нас.

Мы встали. Начальник службы безопасности сделал шаг в сторону.

— Стоять спокойно!

— Витторио… — начал говорить К. К.

— Нет! В сложившихся обстоятельствах вы должны обращаться ко мне, используя мое настоящее имя. Брат Рац.

— Брат Рац… — повторил К. К. — Как хотите. Вы являетесь, судя по всему, дракулианцем?

— Я стал монахом-дракулианцем, когда мне исполнилось тринадцать лет. К этому времени я прожил в монастыре Сфант-Санж десять лет. Монахи воспитали меня.

— Вы ищете манускрипт?

— Да.

— Я должен вас разочаровать.

— Где он?

— Манускрипта в лагере нет.

— Вы недооцениваете меня.

— Брат Рац, манускрипт служил только одной цели. Он должен был показать, где находится Вавилонская башня. Зачем он вам теперь? Пророчеств, которые, как вы думали, находятся в третьей части, нет. Вы не найдете там ни слова о Боге, Сатане или Костхуле. Вы неправильно поняли текст. Послушайте меня! Вы…

— Где манускрипт?

— В надежном месте. Ни вы, ни ваши начальники не получат его.

Брат Рац вошел в комнату:

— Тогда мы сделаем таким образом. Сначала я застрелю Белтэ. Потом я застрелю начальника службы безопасности. В самом конце я выстрелю в тебя. Сначала в одно колено, затем в другое. И наконец — в живот. Говорят, выстрел в живот ужасен, это самый тяжелый способ умирать. Может, ты все же предпочтешь сообщить, где он.

Тассо, брат Рац, направил взгляд и оружие на меня.

Я — тряпка. От страха перед болью и перспективой смерти колени мои задрожали. Я схватился за спинку стула, чтобы не упасть.

— Так что будем делать? — спросил брат Рац у К. К.

К. К. сказал, что он, конечно, может рассказать, где находится манускрипт, — если уж нужен такой пустяк. В ушах у меня звенело, я не уловил, что он говорит. На несколько секунд я потерял сознание. А может быть, в меня выстрелили.

— Где? — крикнул брат Рац так громко, что едва не сорвал голос.

Только теперь я заметил две красные точки, которые танцевали на лбу брата Раца. Я подумал, что мне это мерещится.

— Где? — крикнул он еще раз.

— Конечно, послушайте меня… — начал К. К.

Снайперы, как я узнал позже, уже лежали в прикрытии грузовика, который стоял около штабного барака. Через микрофон на одежде начальника службы безопасности они слышали каждое сказанное слово.

— Мы знали, что он понял: мы его разоблачим и вы являетесь самой естественной целью для него, — объяснил начальник службы, когда все кончилось. — Мы все предусмотрели. Сделав шаг в сторону, я дал снайперам возможность беспрепятственно стрелять.

Когда две лазерные точки нашли друг друга на потном лбу брата Раца, взорвалось окно, а потом голова монаха. Зрелище не из приятных. Мне до сих пор мерещится эта картинка. Я бросился на кучу осколков стекла. Но все уже кончилось. Останки брата Раца лежали в той крови, которую он считал священной.

РИМ

май 1970 года

Свет.

Интенсивный, слепящий свет.

И воздух.

Я икаю. Кашляю. Хватаю воздух ртом.

Воздух…

Закрываю глаза локтем. Плачу. Кашляю.

Они кладут крышку на пол. Свет режет глаза. Меня вынимают из гроба. Часть меня осталась там. В гробу. Меня моют. Одевают. Мужчина с добрым голосом дает мне кекс и стакан сока.

* * *

Сильвана сидела на стуле в большой пустой трапезной монастыря. Ее ранец лежал рядом со стулом. Блузка приклеилась к тщедушному тельцу девочки. Лицо было бледным, вспотевшим.

Джованни расплакался:

— Сильвана!

Его голос заставил ее посмотреть вверх. Слабая улыбка. Но она не встала. Не бросилась ему навстречу. Она осталась сидеть на стуле, склонив голову набок.

Что они с ней сделали?

— Сильвана! Девочка моя!

* * *

Папа…

Вижу его, солнце светит мне в лицо.

Папа?

Папа пришел забрать меня. Или это кто-то другой и только выглядит как папа. Кто-то вошел в тело папы, смотрит на меня глазами папы.

Ло-Ло ушел. Вечно он исчезает.

— Сильвана! — говорит папа.

* * *

Он подбежал и поднял ее. Она слабо обхватила его за шею.

— Сильвана, Сильвана, Сильвана, — шептал он ей в волосы, которые были жирными и мокрыми от пота.

Ее кожа казалась холодной и липкой. Запах от нее был ужасный.

* * *

Он поднял меня со стула. Его голос идет откуда-то издалека:

— Сильвана, Сильвана, Сильвана…

Я пытаюсь улыбнуться. Он действительно мой папа? Где мама? Где Белла?

Пахнет он как папа.

* * *

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

Сильвана икнула.

— Папа пришел забрать тебя. Мама тебя ждет. Дома. Она так боялась за тебя! Теперь все будет хорошо.

Девочка прижалась к нему.

Джованни слушал ее жадное дыхание, она словно не могла надышаться.

— Теперь все кончилось, дружок.

Он посадил ее на стул и подержал ее лицо в руках. Боже мой, что они сделали с ней? У нее был далекий безразличный взгляд. Он провел рукой по мокрому лбу дочери. Затем зло повернулся к группе мужчин, стоявших за его спиной:

— Что вы с ней сделали?

Великий Магистр шагнул вперед:

— Ей не причинили зла, профессор Нобиле.

— Посмотрите на нее!

— Несколько дней на свежем воздухе, и все будет в порядке.

— Свежий воздух?

— Ей не причинили вреда.

— Во имя Господа, неужели вы не могли держать ее взаперти в помещении? В квартире? Почему — это?

Великий Магистр медленно развел руками. Из-за этого движения он стал похож на епископа в соборе.

— Потому что так предписано.

— Предписано? Где?

— В святом писании.

— В Библии не написано ничего, ни единого слова о таких… безобразиях! Ни единого слова!

— Есть и другие святые писания, профессор Нобиле, кроме Библии. Об этом такому выдающемуся теологу, как вы, должно быть известно.

— Вы безумцы — вот что я вам скажу. Вы безумцы! Безумцы! Господи мой боже, да как же вы не понимаете…

Сильвана потянула его за рукав.

— Человек должен подчиняться и поклоняться своим богам, — сказал Великий Магистр.

— Богам, да? Богам? А собственно говоря, о каких богах вы говорите?

* * *

Папа…

Он сердится. На мужчин.

Папа, не надо сердиться.

* * *

Когда они поехали в Рим, наконец пошел дождь.

Сильвана сидела у Джованни на коленях. Великий Магистр и двое его громил сидели тут же. Второй автомобиль с двоими мужчинами ехал следом. Тучи несли тяжелые занавеси проливного дождя. Капли дождя стучали по крыше и рикошетом отскакивали от асфальта. Усыпляющие монотонные передвижения дворников на лобовом стекле автомобиля напомнили ему о метрономе в доме учительницы музыки, у которой он учился до двенадцати лет. Движение транспорта в сторону Рима во второй половине дня затихло, но навстречу им из города тянулся плотный поток автомобилей. Джованни подумал, сколько лет ему предстоит пробыть в заключении. То, что Сильвана похищена, будет, надо полагать, считаться смягчающим обстоятельством. Но в любом случае он не имел никаких прав стрелять в не имеющего к этому отношения египтянина. Хотя выстрел был случайным. Он не собирался стрелять. Впрочем, он не имел права носить с собой пистолет. Во всяком случае, заряженный. Убийство по неосторожности — лучший вариант. Преднамеренное убийство, если ему не поверят. Заказное убийство — худший вариант. Как бы то ни было, он специально искал и нашел старый револьвер, зарядил его, пришел в университет, дождался декана и египтян. Об убийстве по неосторожности в этом случае трудно говорить — в юридическом смысле, — хотя он и не планировал убийства. Ему должны поверить? Сколько лет он может получить? Десять? Больше? Раньше он никогда особенно не размышлял на тему Уголовного кодекса. Преступники, думал он обычно, заслужили свое наказание. А теперь он стал одним из них.

Сильвана будет жить с Лучаной. Бедная девочка! Отец — убийца. Сможет ли она пережить свое пребывание в гробу? Он очень на это надеялся. Какое воздействие на психику ребенка оказывает пребывание в гробу? Придется сходить к профессионалам. Это было очевидно. Но получила ли Сильвана психологическую травму? Это покажет только время. Бедная Сильвана…

А что скажет Лучана? Достопочтенная Лучана. Она не переносила, даже если он лишал жизни рыбу. В краткий момент болезненного видения он увидел, что она берет с собой Сильвану и уезжает. Возможно, к Энрико? Настолько низко она не могла пасть. Несмотря ни на что. В то же время он не мог представить себе, что она будет ждать его, пока он отбывает наказание. Никогда. Настолько глубокой любовь Лучаны не была. Лучана привыкла, чтобы ее боготворили, любили, чтобы ей поклонялись. Десять лет без поклонения мужчины… Никогда.

Его, конечно, уволят. Декан Сальваторе Росси видел убийство собственными глазами. Совершенно очевидно, что он будет главным свидетелем обвинения во время судебного процесса. Формалист Сальваторе Росси… Теоретически можно продолжать исследовательскую деятельность и в тюрьме. Сидеть и работать в тесной камере или в тесном кабинете — разница небольшая. Но, конечно, это невозможно. Университет никогда не пойдет на то, чтобы человек, осужденный за убийство, остался профессором теологии. Пусть даже это демонология. Все проиграно. Он увидел это сейчас. Лучана. Работа. Научные исследования. Жизнь. Всё.

Когда они приблизились к окружной дороге, Великий Магистр спросил, куда ехать.

— Поезжайте ко мне домой, — ответил Джованни.

— Спасибо. Только этого недоставало! Прямо в лапы полиции.

— Можете остановиться в нескольких кварталах. Я покажу дорогу.

* * *

Они остановились в нескольких кварталах от многоэтажного дома, где жил Джованни с семьей. Держа Сильвану за руку, Джованни повел своих спутников по одной из параллельных улиц, потом по переулочкам, забитым велосипедами, мотороллерами и переполненными мусорными контейнерами с запахом гниющих фруктов.

— Мы скоро будем дома, Сильвана, — сказал он, — дома, с мамой и Беллой.

Сильвана не откликнулась. Они вышли на главную улицу в нескольких метрах от входа в табачную лавку Джованни. Как обычно, покупателей в ней не было. Торговец засиял, когда увидел Джованни и Сильвану.

— Ангел мой! — воскликнул он восторженно.

Сильвана слабо улыбнулась.

— Джованни! — сказал Джованни.

— Джованни! — сказал Джованни.

— Все хорошо?

Торговец с беспокойством посмотрел на одетых в шикарные костюмы мужчин, которые заполнили его маленький магазин.

— Мне нужен мой дипломат.

Торговец подождал немного, наблюдая за незнакомыми мужчинами.

— Ты уверен, Джованни?

— Да. Спасибо за помощь. Дай мне дипломат, это все. Полный порядок.

Торговец пробормотал:

— Да-да-да, — и вышел в другую комнату.

Они слышали, как он возится. Потом вернулся с дипломатом и протянул его Джованни.

— Откройте! — приказал Великий Магистр.

Джованни открыл дипломат. Манускрипт лежал там, завернутый в ткань, внутри картонной папки.

— Спасибо, — сказал Великий Магистр.

И дал знак одному из громил, который выхватил пистолет и выстрелил торговцу прямо между глаз. Тот тяжело упал, сначала на полки с маленькими сигарами, потом пополз на пол, его закрыли сотни сигар. Послышался булькающий звук.

— Мне очень жаль, профессор Нобиле. — Голос Великого Магистра ничего не выражал. — Никаких свидетелей быть не должно. Сожалею. Вы, конечно, понимаете. Я очень высоко ценю вашу помощь. Но должно быть только так. Я сожалею.

«Конечно, — подумал Джованни. — Мы им больше не нужны. Ни я, ни Сильвана. Они получили то, что хотели получить. Сейчас они нас убьют. Никаких свидетелей. Потом они сунут пистолет мне в руку. В руку сумасшедшего профессора. У которого поехала крыша. Которого одолели демоны. Он уже убил египтянина из-за идиотского древнего манускрипта. Он убил торговца табачной лавки. Потом убил свою дочь и наконец себя. Все ясно».

Джованни толкнул Сильвану к прилавку, чтобы она оказалась у него за спиной, а рукой стал шарить в правом кармане в поисках пистолета. Они думали, что орудие убийства у него изъято. Жалкий профессор. Им просто не могло прийти в голову, что пистолет все еще при нем.

Держа пистолет в кармане, он выстрелил Великому Магистру в грудь, громиле в голову. Оба упали. Тогда он выстрелил во второго громилу, который хотел схватиться за оружие. Остальные, по-видимому, были не вооружены. Они стояли неподвижно, парализованные, потом подняли руки вверх.

— Всем лечь! — крикнул Джованни.

Они вытянулись на полу.

— Лежать!

Он встретился взглядом с Великим Магистром. Кровавые пузыри выходили у того изо рта. Он пытался что-то сказать, но слов невозможно было разобрать.

— Сильвана, — позвал дочку Джованни, — идем, дружочек.

Он схватил дипломат с манускриптом, взял за руку Сильвану и увел ее с собой навсегда.

 

XV

МОНИК

АЛЬ-ХИЛЛА

2 сентября 2009 года

1

Когда солнце взошло над пустыней, возникло ощущение, будто накануне ничего не случилось.

В шесть часов утра я проснулся, как всегда, при сигнале побудки из военного лагеря. Я побрел вниз по лестнице, заглянул в туалет и продолжил путь к большому общему душу, где брился К. К.

— Все хорошо? — спросил К. К.

— У меня перед глазами все еще стоит картина смерти Тассо.

— Я знаю, какие у тебя ощущения. Пообщайся с военным врачом. Говорят, это помогает.

Ученые работали в три смены с пяти часов утра. Каждый квадратный метр зиккурата был сфотографирован, снят на видео, зафиксирован на планах и описан словами. Защитный каркас из пластика был сооружен над останками Оуэха. Часть большого зала была отгорожена, так что биологи могли беспрепятственно проводить анализы. В походной лаборатории, где проводилась классификация и каталогизация всего доставленного из погребального зала, работа шла круглые сутки. После регистрации артефакты упаковывались в алюминиевые ящики с пенопластом, имеющим форму каждого предмета. Алюминиевые ящики погружались в специальные контейнеры и отправлялись в США для более детального анализа.

Около входа в лагерь вырос городок средств массовой информации. Многие крупные телеканалы переместили своих военных корреспондентов и спутниковые передатчики из Багдада. Несмотря на большие газетные материалы и длинные телевизионные репортажи о Вавилонской башне, новость об Оуэхе еще не просочилась в прессу. К. К. очень боялся, что факт обнаружения Оуэха станет известным. Такая новость, думал он, должна быть представлена миру с тем уважением, которого заслуживает. План его состоял в том, чтобы президент США доложил о находке на заседании Генеральной Ассамблеи ООН в речи, которую будут транслировать в прямом эфире на весь мир.

Журналисты оценили открытие местонахождения Вавилонской башни как нечто среднее между историческим курьезом и военно-политическим осложнением. Никто из них не догадался, чем мы на самом деле занимались. Но в конечном счете это не играло никакой роли.

2

Я увидел ее, когда шел из столовой в штабной барак. Она только что покинула территорию автостоянки и, окруженная облаком пыли, направлялась по узкой пешеходной дорожке к барачному городку.

Моник.

Увидев меня, она остановилась. Ветер трепал ее волосы. Они больше не были светлыми. Они были жгуче-черными.

— Моник! — пробормотал я, сам себе не веря.

Глаза ее распухли, покраснели, стали будто стеклянными. Только тогда я понял. В другом мире, в своей постели в Амстердаме, Дирк ван Рейсевейк перестал бороться.

Я похлопал ее.

— Прими мои соболезнования, — шепнул я.

Она прижалась к моему плечу.

«Спасибо», — сказали ее губы.

Я неловко обнял ее, — это было что-то среднее между жестом утешения и лаской. Она вынула блокнот. «Я сидела рядом, когда он уходил», — написала она. Ее взгляд обеспокоил меня. Казалось, она хочет написать еще что-то. Она помедлила. Видимо, какая-то мысль, пришедшая ей в голову, успокоила ее. И она написала: «Я хочу пить!»

3

«Я приехала, чтобы рассказать тебе кое-что», — написала Моник.

Мы сидели на скамейке перед бараком, держа стаканы лимонада с кусочками льда. Я принес два вентилятора — один для Моник, другой для себя. Поток воздуха шевелил листки ее блокнота.

В глубине души я надеялся, что она напишет, что любит меня. Что она хотела бы, чтобы мы состарились вместе. Что она наконец освободилась от брачных цепей, связывавших ее с Дирком, и может теперь отдаться чувствам. Ко мне. Что-то в этом духе. Бьорн, романтик.

«Я знаю, что ты разочарован, — написала она. — Не делай вид, что не понимаешь. Ты думаешь, что я тебя обманула».

Я не мог полностью отрицать этого. Она на самом деле обманула меня. Она все время была заодно с К. К.

«Я не могла говорить. Тогда, — написала она. — Теперь Дирка нет… Это он настаивал. Все время. У него была мания анонимности. — Она вопросительно посмотрела на меня. — Ты действительно этого не понял?»

Я не имел ни малейшего представления, о чем она говорила.

Десять-пятнадцать секунд она рисовала в блокноте каракули. Потом написала: «Кем был Дирк?»

— Дирк был твоим мужем.

Она вздрогнула, словно Дирк вдруг стал полтергейстом и воспользовался возможностью дать ей пощечину.

«Моим мужем? Почему ты так думаешь?»

Выражение неподдельного искреннего изумления не могло быть комедией.

— Это… я всегда воспринимал как данность. Кто-то мне сказал. А вы не были женаты?

«Женаты? Никогда! Это абсурд!»

Она покачала головой.

«Я тебе никогда не давала повода так думать».

— Извини. Я так понял. Видимо, это недоразумение.

Она еще помедлила, потом написала: «Задай себе вопрос, почему Дирк и я жили скрываясь?»

— Потому что вам больше нравились деликатность и скромная жизнь?

«Добрый, милый, наивный Бьорн».

Поток воздуха от вентилятора щекотал мою спину.

«Дирк ван Рейсевейк не был голландцем, — написала она. — Он был итальянцем. Его настоящее имя — Джованни Нобиле».

4

Джованни Нобиле…

Итальянский теолог. Демонолог.

— Я думал, что Джованни Нобиле был убит!

«Он хотел, чтобы все именно так и думали».

Я взглянул на нее.

И понял. Наконец.

Все понял. Глупый, глупый Бьорн.

Я посмотрел на ее красивое лицо, золотистый оттенок кожи, карие глаза.

— Ты — его дочь.

Она кивнула.

— Ты никогда не была его женой. Ты — дочь Джованни Нобиле.

Она кивнула.

— Ты — Сильвана.

Она продолжала кивать.

«Да, — написала она. — Я — Сильвана Нобиле».

5

И она стала рассказывать.

Она писала. Долго. Я читал ее историю — листок за листком.

Я прочитал о том дне, когда ее похитили рядом со школой. Как ее положили в гроб. Я читал о бесконечных часах, когда она была там в заточении.

«В гробу я потеряла способность говорить, — написала она. — Врачи ничего не могут объяснить. Папа водил меня к специалистам. Голос остался там. В гробу. Я не жду, что ты поймешь. Слова не идут из меня. Насчет паука — вынужденная ложь. ГРОБ сделал меня немой. Гроб!»

Мы смотрели друг на друга. Я ощущал поток воздуха от вентилятора и слабый аромат «Шанель № 5».

«Мы с папой бежали. Сначала из Рима. От полиции. От монахов. Все они охотились за папой. Полиция. Секта. Университет. Антиквар Луиджи. Мы прожили несколько недель у папиного друга в Орбетелло. Несколько недель в Градо. В Триесте. У папы много друзей. Людей, на которых он мог положиться. Они нам помогли получить новые имена. Фальшивые паспорта. Удостоверения личности. Украли у одного умершего. Голландца. В Амстердаме папе помог обустроиться один коллега».

— А твоя мама?

На лице боль.

«Она приезжала в Орбетелло. Тайно. Этого мама не смогла перенести. Мне трудно объяснить. Она не хотела вечно жить в бегах. Может быть, в отношениях между ними были проблемы. Не знаю».

— Но она разрешила папе увезти тебя?

«Она хотела, чтобы я осталась с ней. Вернулась в Рим. Папа сказал „нет“. Это было опасно».

— Понятно.

«Мама сказала, что она потом приедет. Когда все успокоится. Но этого так и не произошло».

— Что потом?

Моник долго смотрела в пространство. Как будто хотела у себя самой получить точный ответ.

«Итальянские власти объявили папу умершим. Много лет спустя. Мама снова вышла замуж. За своего начальника. Энрико. Родила двух сыновей. Я никогда не встречалась с ними. Моими сводными братьями».

Я подумал про собственную маму и своего сводного брата. Судьба Моник неким образом была связана с моей судьбой.

«Я встречалась с мамой пять раз до ее смерти», — написала она.

— Каким образом проект «Люцифер» нашел вас в Амстердаме?

«Наоборот. Это папа нашел их. Он никогда не переставал заниматься Евангелием Люцифера. Следил за развитием событий. В среде специалистов. В журналах. Спустя несколько лет он понял, что не только дракулианцы, но и международная группа исследователей ищет манускрипт. Устроил ловушку. И заманил К. К. — Она перевернула страницу. — Когда папа проникся доверием к К. К., то рассказал ему о себе. И отдал манускрипт, который оберегал начиная с 1970 года. Стал частью группы исследователей. Очень нужным человеком. Как ты».

Она открыла сумку, вынула конверт и протянула его мне.

«От папы. Мне пришлось принести с чердака старую пишущую машинку. Пробовала научить его пользоваться моим ноутбуком. Но нет. Ему был нужен только „Ремингтон“. Который прислала нам мама вместе с коллекцией грампластинок и моими игрушками, когда переехала из нашей квартиры в Риме».

Ее перо застыло.

«Папа умер на следующий день после того, как написал это письмо».

 

XVI

ПИСЬМО (2)

АМСТЕРДАМ

30 августа 2009 г.

Дорогой Бьорн Белтэ!

С дружеским приветом, Джованни Нобиле

Мой юный настойчивый друг. Прошу извинить меня. Теперь, когда Сильвана все тебе объяснила, я надеюсь на твое понимание и прощение. Что касается меня, то уже слишком поздно. Когда Сильвана передаст тебе письмо, я буду мертв.

Прошу тебя, как мужчина мужчину, не веди с Сильваной двойной игры. Я знаю, что она высоко ценит тебя. Так же как я. Я узнаю в тебе многие черты себя самого. Я хотел бы, чтобы ты присмотрел за моей дочерью. Теперь, когда меня нет, она осталась в мире одна.

Я посвятил свою жизнь тому, чтобы разрешить загадку Евангелия Люцифера. В самый первый день, когда я дотронулся до манускрипта в 1970 году, текст заколдовал меня. Это Евангелие изменило всю мою жизнь. Скажу по секрету; когда Карл Коллинз позвонил мне и сказал, что ты нашел Оуэха, я заплакал. А я не из тех, кого легко довести до слез.

Я чувствую потребность — в качестве последнего и совсем незначительного жеста — дать объяснение, чтобы все было понятно. Ты, возможно, спрашиваешь себя, нет ли связи между Оуэхом и мифами о Сатане? Евангелие Люцифера само по себе объясняет все недоразумения и неверные толкования, которые возникали на протяжении истории.

Когда манускрипт нашли после разрушения Второго храма в 70 году, он был прочитан как магический и еретический текст. Те части текста, которые тогда не поняли, были истолкованы как оккультные. Те же части, которые были поняты — они были написаны на аккадском языке, — истолковали неверно. Священники и библеисты восприняли всякие упоминания и аллегории как рассказ о падших ангелах, о войне между сыновьями Света и Тьмы, об изгнании Люцифера с небес. Как ты сам понимаешь, текст был полон аллегорий, которые нашли богатую пищу при распространении христианства.

Все мифы о Люцифере, который, как факел, упал с небес, о нефилимах, ангелах и демонах своим происхождением обязаны встрече людей с Оуэхом и прибывшими с ним пришельцами. Существа, которые в основном выглядели как мы, но были гораздо выше, могущественнее, умнее, старше. Странно ли, что люди восприняли их как богов?

Концепт «ангелы» был создан не в это время — во всяком случае, в христианском понимании этих наполовину божественных духов. Когда жрецам надо было прославлять и зрительно изображать Оуэха — в форме крылатого божества, которое спустилось с небес, — они выбрали символ, который для них представлял самую красивую и самую эффектную птицу: павлина. Малак-Тавуса. Так появился первый ангел.

Разве не соответствует человеческой природе то, что мы — вслед за жрецами и пророками — превратили их позже в дьяволов и демонов?

Согласно мифологии, Сатана увел с собой с небес третью часть ангелов после бунта против Бога. Исходный материал — это двести инопланетян, прибывших к нам с небес, из космоса. Как же несправедливо мы с ними обошлись, превратив их в дьяволов и демонов. Они прибыли, чтобы помочь нам. Они были нашими друзьями. Нашими учителями. Они познакомили нас с сельским хозяйством и созданием государства, с астрономией и математикой — со всем тем, что требуется, чтобы цивилизация развивалась. Они превратили нас, племена примитивных кочевников, в цивилизованных, мыслящих людей. Они сформировали человечество.

И как же мы их отблагодарили? Мы превратили их в носителей зла. Мы сочли их угрозой. Чем-то опасным. Мы превратили их в демонов. В подручных зла. Мы восприняли их самым худшим образом. Разве не характерно для нас, людей, что мы видим в других только самое плохое?

Кто-то должен вернуть им утраченную честь. Они этого заслуживают. Бьорн Белтэ, я униженно прошу тебя: расскажи их истинную историю. Окажи им честь и уважение — и благодарность, которой они заслуживают.

Это, мой юный друг, все, что я хотел сказать. Я устал. Пусть так и будет. Мир тебе.

P. S.: Впервые за сорок лет я могу бесстрашно подписаться своим настоящим именам. Это все равно что вновь обрести самого себя.

P. P. S.: Я думаю, что моя дочь Сильвана не станет возражать, если ты продолжишь общаться с ней.

 

XVII

СОН

АЛЬ-ХИЛЛА

3 сентября 2009 года

1

Ночью я лежал в постели и думал о том, что мне нужно было все понять намного раньше. Неужели я такой легковерный, как мне намекнула Моник? Да, может быть. Очевидно, что так.

Моник уехала домой в день приезда. Нужно было уладить все дела с похоронами. Я обещал ей писать.

«Прекрасно», — ответила она в блокноте.

И что-то было во взгляде…

Прекрасно…

Надо называть ее Сильвана. Но для меня она навсегда останется Моник.

Когда я наконец заснул, мне приснилась планета Оуэха. Было что-то удивительно знакомое в моем сне. Я шел по лесу, где вся растительность была красной. Вдали горы и леса. Солнце больше нашего, с красноватым оттенком. У планеты две луны. Одна большая, розоватая, другая поменьше, голубоватая; возможно, малая луна вращается вокруг большой. Мне снилось море с парусниками, которые напоминали финикийские торговые суда, а рядом плавали суперсовременные суда обтекаемых форм из блестящего металла. Волны набегали на прибрежную линию с округленными водой камнями. На берегу здесь и там поднимались незнакомые деревья. Некоторые напоминали пальмы, у других огромные листья покрывали колючки; на третьих росли маленькие цветы. Солнечный закат окрашивал облака в красный цвет. Неотчетливое зарево на рубеже света и тени создавало иллюзию мерцающего золота, отчего казалось, что если сунуть туда руку, то оно на руке так и останется. На горизонте — у подножия горы — виднелся силуэт города. Дома были узкие и высокие, скорее башни, чем дома, но их форма без углов и острых краев придавала городу сходство с термитниками. Некоторые дома украшали ниши, башни и шпили, другие были гладкие и лишены всяческого декора. Отдельные дома соединяли друг с другом мостики. Окна разбросаны по фасаду произвольно, как будто внутри не существовало деления на этажи, а они просто строились в несколько уровней, в чем трудно усмотреть логику. Там и тут летали какие-то уродливые…

— Бьорн!

…птицы между домами.

— Проснись! Бьорн!

К. К. постучал громче и одним махом остановил сновидение. Он был окружен облаком пыли и энтузиазма.

— Войдите, — пробормотал я в полусне и сел на кровати. Нашел очки и наручные часы на стуле. Было 02.36.

К. К. махал пачкой бумаг:

— Невероятно! Идем со мной!

— Сейчас половина третьего…

— Идем!

— …ночи!

— Об этом надо поговорить!

— Об этом?

— Идем! Идем смотреть на звезды.

— Смотреть… на… звезды?

— Одевайся. На улице холодно!

2

В пустыне было очень темно, жутко холодно, а небо усыпано звездами. Я как следует закутался в свою куртку, когда К. К. водил меня вокруг зиккурата. Когда мы остановились, К. К. поставил руки на пояс и посмотрел в небо. Над нами светили звезды.

— Более пяти тысяч звезд видно невооруженным глазом, — сказал К. К. — За ними прячутся миллиарды миллиардов и еще миллиарды миллиардов звезд, которых мы не видим. Но они там есть.

Когда я не ответил, он продолжил:

— Смотреть на звезды — значит смотреть в прошлое. Настолько далеко они от нас. До Луны полторы секунды. До Солнца восемь минут. Но некоторые видимые нами звезды послали нам свой свет, когда на Лютера сыпались проклятия, когда был распят Иисус, когда строились пирамиды. Когда астрономы забираются в самые отдаленные глубины Вселенной, они видят свет звезд того времени, когда Земли вообще не существовало. — Он похлопал себя по плечам. — Невероятно холодно!

Казалось, он отодвигал сюрприз как можно дальше.

— Мне передали предварительный перевод текста Оуэха, который сделала рабочая группа палеографов, лингвистов и филологов.

Он пнул ногой кусок глины, который поднял облако пыли. Потом указал на точку в небе:

— Туманность Андромеды! Один из самых отдаленных объектов, которые можно видеть невооруженным глазом. До нее два с половиной миллиона световых лет. Глаз воспринимает ее как одну звезду. Но в этой галактике более тысячи миллиардов звезд. Подумать только! Точка на небе состоит из тысячи миллиардов звезд. И та точка, Бьорн, та точка, которую мы видим как раз в это мгновение, послала свой свет два с половиной миллиарда лет тому назад. Здесь, на Земле, обезьяна только еще начинала превращаться в человека.

К. К. повернулся ко мне. Я видел перед собой мальчишку, который когда-то давно на поле в Канзасе смотрел на звезды.

— К. К., что мы делаем среди пустыни в половине третьего ночи?

— Помнишь, мы говорили о выражении harga-me-giddo-dom?

— Судный день.

— Нет-нет-нет. Наше чтение было неверным. Мы не поняли. Судный день… Астероиды… Вознесение… Небесные объекты… Все не так. — К. К. рассмеялся. — Только теперь, когда лингвисты просмотрели последние послания Оуэха, нам стало понятно, что он, собственно говоря, имел в виду. И это невероятно, Бьорн, совершенно невероятно.

— И что же он имел в виду?

— Слово harga-me-giddo-dom представляет собой аккадскую транскрипцию слова родного языка Оуэха. И оно не значит Судный день, конец или что-то в этом роде, как мы думали. На языке Оуэха часть слова harga-me означает что-то вроде «возвращения» или «вернуться куда-то опять». A giddo-dom — имя собственное. Это название Оуэх и прибывшие с ним пришельцы дали Земле.

— В таком случае harga-me-giddo-dom означает… «возвращение на Землю».

К. К. не мог удержать улыбку:

— Ну, ведь правда невероятно?

Холодная темнота, идут секунды, потом до меня дошло.

— Они вернутся? Люди Оуэха?

— Да! Ведь правда невероятно?

— Сюда? На Землю?

— Да! Все эти зашифрованные формулировки — все, что мы истолковывали и пытались понять, — не означают ничего другого, кроме того, что они предупредили о своем возвращении.

К. К. засмеялся. Или заплакал. Понять было трудно.

— «Новое время наступит» значит не то, что Земля погибнет, — сказал К. К., успокоившись. — «Новое время» значит, что они вернутся. И к тому времени они наконец встретятся с цивилизацией, с которой смогут вступить в контакт. Мы сможем поучиться у них. Сможем развиваться. Перенимать у них знания. Избежать их ошибок. Подумать только! Сородичи Оуэха там у себя собирали знания на протяжении сотен тысяч лет. И всеми этими знаниями они поделятся с нами.

— Оуэх прибыл слишком рано.

— Он был не первым посетителем Земли. Согласно последним истолкованиям текста, обитатели его родной планеты посещали Землю раз в пять тысяч лет все доисторическое время. В первый раз, когда они прибыли сюда, наши предки были всего лишь стадами животных. Они превратили этих животных в людей.

— Почему? Почему они взвалили на себя это бремя?

К. К. помолчал. Посмотрел на небо, потом на зиккурат и встретился со мной взглядом:

— Я получил от биологов отчет сегодня утром. Они изучили обнаруженные останки.

— И что же они установили? Кроме того, что он умер?

— Мы его родственники, Бьорн! — К. К. помолчал. — Оуэх и человеческая раса! Правда невероятно? Это меняет наше восприятие Вселенной.

— Как это может быть? Каким образом мы можем быть родственниками?

— Мы получили от генетиков предварительный анализ ДНК. Анализ митохондриальной ДНК Оуэха говорит, что мы все — его потомки. Мы обнаружили общее происхождение МТ ДНК Оуэха, это значит, что мы можем оценивать наше место во Вселенной совершенно по-другому. Либо Оуэх и его люди общались с земными женщинами — что уже означает близкое биологическое родство. В таком случае они — наши предки, а мы, люди, их потомки. Или же Оуэх и мы, люди, происходим из одного и того же места где-то в космическом пространстве.

Я пытался осмыслить то, что говорил К. К. Это было непросто.

— Ты хочешь сказать, что у нас общая биология?

— Долго же до тебя доходит. Люди Оуэха были способны совокупляться с земными женщинами, что означает наше тесное биологическое родство, или же общим было наше происхождение когда-то очень давно в какой-то точке в космосе. Я не знаю, какая альтернатива более невероятная.

— Общее происхождение? Ты хочешь сказать, это было на какой-то третьей планете?

— Я не могу ответить на этот вопрос. Мы — люди каменного века, Бьорн. Мы не способны увидеть всю картину сразу. Одну гипотезу в астробиологии называют «панспермия». Она утверждает, что космическое пространство насыщено «семенами жизни». Вселенная имеет огромные размеры, но вся ее материя происходит от единого акта Большого взрыва одной-единственной точки с невероятной концентрацией энергии, в результате которого возникла Вселенная. «Семена жизни», возможно, рассыпаны по всему космическому пространству. Согласно родственной гипотезе — «экзогенезису», — жизнь на Земле возникла, когда метеоры принесли сюда некие устойчивые бактерии. Такие же бактерии могли попасть на другие, похожие на Землю, планеты и дать аналогичным образом начало жизни.

— Но без вмешательства Бога…

— Кто знает? А существует ли план созидания Вселенной? — Мы оба автоматически посмотрели на звездное небо над нашими головами. — Если бы я осмелился мыслить как философ или специалист по религии, то я определил бы Бога как универсальную первоначальную силу. Не как мысль, не как библейского патриарха, который управляет человечеством с заботой о каждом из нас, а силу. Силу, возникшую одновременно с Вселенной в качестве части Вселенной. Разве все религии мира не есть жалкие потуги людей установить рамки этой не подлежащей определению силы? Силы, которую некоторые называют Богом.

К. К. вынул из нагрудного кармана сигару и закурил. Огонек светился оранжевой точкой в темноте. Он предложил сигару мне. Я удивил нас обоих тем, что взял ее.

— Когда можно ждать их обратно? — спросил я и зажег сигару спичкой, которую протянул мне К. К.

— Оуэх сам пишет, что это произойдет через 1 647 000 суток. Это значит — в течение ближайших пятнадцати лет. Может быть, в 2012 году? Самое позднее — в 2024-м.

— Они вернутся на Землю… — ошеломленно повторил я сам себе, не в состоянии осмыслить сказанное. Я попробовал представить себе последствия того, что рассказал мне К. К. Дым сигары разъедал рот. — Мы — далекие родственники.

— Ну правда это невероятно, Бьорн?

— Но зачем? Зачем они вернутся?

— Может быть, по такой абсолютно банальной причине, что хотят нам помочь.

— Зачем?

— Неужели не понимаешь? Чтобы сделать этот мир более удобным для жизни.

3

Когда я снова лег спать, я встретился во сне с Оуэхом.

Сначала я подумал, что нахожусь на чужой планете. Но когда Оуэх подошел ко мне, я понял, что мы оба здесь. В пустыне. На Земле.

Giddo-dom.

Он улыбнулся. Во всяком случае, я подумал, что он улыбнулся. Сказать трудно. Рот имел что-то очень слабо напоминающее губы… Вид у него был совсем не дружелюбный. Это правда. И все же я смог увидеть в нем что-то человеческое под широким балахоном: две руки, две ноги, шею и голову, только он был невероятно высоким и худым. Голова узкая, продолговатая, заостренная макушка. Он был лысым, но на самой макушке торчал пучок волос, и еще немного волос было за небольшими ушами. Нос казался слишком маленьким для такого длинного лица.

Бьорн.

Я не услышал его голоса. Его слова — или, может быть, мысли — сразу появились у меня в голове.

— Оуэх, — ответил я.

Он протянул костлявую руку и погладил меня по волосам:

Вы уже подготовились.

Он улыбнулся. Кажется, улыбнулся. На его бледном лице я почувствовал благожелательность. Несмотря на сон, я почувствовал желание познакомиться с этим добрым свободным существом, который умер давным-давно.

Не думай, это не сон, Бьорн.

— Не сон?

Сновидения связывают наши мысли наперекор всему, что нас разделяет: времени и пространству, жизни и смерти.

Он взглянул мне в глаза. Я не рассмотрел, какого цвета у него глаза. Протянул руку и потрогал его. Кожа была не как у человека. Толстая. Грубая. Красноватая.

— Оуэх…

Но что сказать ему, я не знал. Сон начал уходить от меня. Я попытался задержать его настроением, нежностью, которые исходили от этого удивительного создания.

Помни…

И он растворился.

Я открыл глаза и попробовал вернуть сон. Но ничего не вышло.

Мне уже не хватало Оуэха. Хотя он явился ко мне во сне.

Может быть, я узнал в нем самого себя. Одинокого. Не такого, как все. Оторвавшегося от дома. У меня есть некая странность: я идентифицирую себя всегда и с кем угодно.