Зимы как таковой не было, лишь изредка налетали порывы холодного ветра, шел дождь. В других частях Соединенных Штатов, где обычно была суровая зима, тоже было тепло. Самая подходящая погода для убийц, которых в прессе называли революционерами, а все остальное население – террористами. Революционерами их называли по одной-единственной причине: время от времени появлялись их заявления, наполненные обычной коммунистической фразеологией, с требованием «сообщить всем людям».

Те, кого пресса называла террористами, сами себя называли «Патриотами»; они использовали те же методы, что и революционеры: быстрое, жестокое нападение, исчезновение с места происшествия, уход в подполье, новый удар. Разница, на которую пресса почти не обращала внимания, состояла в выборе целей. «Революционеры» «Фронта Освобождения Северной Америки» нападали на полицейские машины, взрывали бары, другие общественные места, посещаемые служащими, обстреливали деловые кварталы, убивали видных политиков и промышленников.

«Патриоты» наносили удары по местам встреч, базирования и жительства членов ФОСА; по меньшей мере дважды между «Патриотами» и ФОСА происходили вооруженные столкновения.

Дэвид Холден понимал, что превращается в циника; но, как он сам себе говорил, жизнь в Соединенных Штатах, все больше напоминающих Ливан, кого угодно сделает циником.

Он сидел перед телевизором. Стоял март, уже к февралю он оставил попытки утопить себя в пиве.

Продажа крепких напитков была запрещена, поэтому процветала контрабандная торговля виски, джином, водкой. О ней знали все, даже в прессе она стала предметом шуток. Цены были заоблачными, но они диктовались продавцами. Продажа огнестрельного оружия и боеприпасов была запрещена временно; некоторые известные политики ратовали за постоянный запрет. Честным гражданам, пытавшимся защитить себя от нарастающей волны насилия, приходилось нарушать закон.

Холдену уже дважды приходилось сталкиваться с людьми, шепотом рассказывавшими о своих запасах оружия; он избегал контактов с ними. Все знали, что масса агентов ФБР заняты поиском и поимкой не только торговцев, но и покупателей оружия. Львиная доля арестов приходилась именно на покупателей, их было легче поймать.

Полиция дважды допрашивала Холдена, подозревая его в связях с Руфусом Барроусом, местным лидером «Патриотов». Но, несмотря на строгий запрет и обыски, проводившиеся с нарушением всех правил, оружие Холдена найдено не было.

Сегодняшние новости представляли особый интерес. Показывали эксклюзивное интервью одного из местных лидеров ФОСА, назвавшегося «Мстителем». Голова и лицо были закрыты черной лыжной маской, были видны лишь обведенные красными кругами глаза и рот; «Мститель» сидел в тени и говорил с подчеркнутым красноречием.

– Не мы начали насилие. – Ложь. – Мы лишь ответили на насилие, развязанное угнетающим нас правительством; мы наносим удары лишь по полиции и военным. – Ложь. – Так называемые «Патриоты» несут полную ответственность за жертвы среди гражданского населения. – Ложь. – И я не могу винить людей за их ненависть к этим фанатикам, которых, как свидетельствуют секретные документы ЦРУ, контролирует и поддерживает правительство США. – Еще одна ложь.

Документы, разумеется, в данный момент обнародовать невозможно.

Последние две недели Холден уменьшил количество выкуриваемых сигарет; раньше он курил по две пачки в день, теперь укладывался в полпачки.

Занятия в университете вскоре должны были возобновиться по сокращенной программе. Он получил деньги по страховке (о которой совершенно забыл), и у него было достаточно денег, чтобы прожить до первого жалованья.

С постепенным отказом от курения Холден возобновил бег по утрам. Он остался один, теперь вместо трех раз в неделю он занимался в спортзале два раза в день, утром и вечером.

Он старался не думать, для чего вытаскивает сам себя из пропасти отчаяния; стоило ему задуматься над этим, как приходило в голову, что причин для этого нет; ему больше хотелось уйти вслед за теми, кого он так любил.