Когда он открыл глаза, то решил, что находится — как и следовало ожидать — на том свете. Потому что над ним стоял ангел.

«Но почему он одет в черное?» — удивился Вуд.

Потом он заметил, что это была «она», одетая в армейский комбинезон да еще и с кобурой на плече.

Ничего себе — ангел.

Куда же это он попал? Вуд припомнил, что не выполнил возложенное на него поручение — не передал информацию. А о чем была эта информация? Ах да, подполковник Янг и все остальные… Этот ужасный поезд… Охранники из «Ударных отрядов»…

На него снова опустилась темнота. «Ударные отряды». Серая форма. Фуражки со свастикой. Автоматы в руках.

И он, Бернеби Вуд, стоящий перед ними, а на рукаве у него вышита желтая звезда Давида. И рядом еще много людей, все с такими же звездами.

Собаки — огромные овчарки и доберманы с блестящей шерстью — заходятся в лае, срываясь с поводков.

— Эй! — слышит Вуд свой голос. — Это же невозможно. Этого не должно быть здесь, в нашей стране!

Собаки бросились на него, и офицер в фуражке с изображением черепа вместо кокарды вскинул руку с пистолетом.

И темнота…

* * *

Роуз Шеперд смотрела на Вуда. Он опять потерял сознание. Но и тогда бедный парень не нашел покоя. Его веки дергались, голова металась из стороны в сторону.

Женщина гладила его волосы и шептала:

— Не волнуйся, родной. Все будет хорошо. Отдыхай.

Она поняла, что началась горячка. Милдред Шапиро, их полевой врач, дала ему какое-то лекарство. Дай Бог, чтобы подействовало.

— Милдред?

— Да, Рози?

— Думаешь, с ним все будет в порядке?

— Не знаю, надеюсь. Я понаблюдаю за ним на всякий случай.

Роуз покачала головой.

— Господи, как ты можешь всем этим заниматься. У меня прямо мурашки по коже.

— Я помогаю вернуть людям здоровье. А как ты могла работать в полиции?

Роуз прошлась по комнате, которая служила им госпиталем, и вновь повернулась к подруге.

— Просто мне казалось, что я делаю нужное дело.

— Вот так и я.

Роуз закурила сигарету и двинулась к выходу из комнаты, захватив с собой одеяло.

Милдред Шапиро окликнула ее:

— Роуз, а ты знаешь, что курение портит твои зубы, твои легкие, мешает дыханию и может убить тебя?

Роуз не ответила и вышла.

Она подумала, что есть и другие вещи, которые могут убить ее гораздо быстрее, чем никотин. Судя по той истории, которую молодой лейтенант рассказал Митчу Даймонду перед тем, как потерять сознание, скоро их ждет новая опасная операция — они должны будут попытаться освободить заключенных офицеров.

А это означало, что им придется лицом к лицу встретиться с президентскими «Ударными отрядами».

* * *

Лютер Стил взял магазин и принялся набивать его патронами. По другую сторону стола Билл Раннингдир чистил свой «Узи» Билл очень любил этот тип оружия, отдавая ему предпочтение перед всеми остальными. Он проверил возможности этой штуки еще тогда, когда вместе со Стилом, Лефлером, Блюменталем и пока не оправившимся от ранения Кларком Петровски работал в Федеральном бюро расследований, откуда им всем потом пришлось уйти. И никогда «Узи» его не подводил.

— Да, подумать только, — сказал Раннингдир, — если бы у моих предков-индейцев были вот такие штучки вместо луков и стрел, то все сложилось бы по-другому. А твоих предков тогда не смогли бы ловить в Африке и продавать в рабство на американские плантации. Белые не сумели бы с нами справиться, и мы с тобой не сидели бы сейчас здесь, в гуще военных действий. Я правильно говорю?

Стил отложил снаряженный магазин и улыбнулся своей широкой белозубой улыбкой.

— Да, но тогда мы бы не встретились и не стали бы друзьями. Я правильно говорю?

Раннингдир рассмеялся, и Стил взял очередной магазин.

* * *

Роуз Шеперд искала Дэвида. Сначала в штабе, потом в радиокомнате, наконец направилась в небольшую палатку, которую они вместе занимали.

Там она и обнаружила Холдена. Тот занимался чисткой своего любимого пистолета сорок четвертого калибра, который некогда подарил ему Руфус Барроус, человек, создавший организацию «Патриотов».

— Привет.

Дэв поднял голову, улыбнулся ей, а потом вернулся к пистолету.

— Этот молодой лейтенант все еще без сознания. Милдред дала ему что-то от горячки и будет колоть антибиотики.

Она опустилась на колени рядом с Холденом.

— Ну так какие у нас планы?

Он ответил, не глядя на женщину:

— У нас есть два важных задания, которые нужно выполнить. Логично будет, если одно возьмешь на себя ты, а другое — я. Ты знаешь расположение тоннелей не хуже меня. Так что ты выбираешь?

— Ты хочешь сказать, что один из нас проверит историю лейтенанта и — если понадобится — освободит этих офицеров, а другой проведет нападение на театр «Шейх»?

— Это единственная возможность сделать два дела одновременно. Если Вуд сказал правду, то я подозреваю, что этим офицерам недолго уже осталось жить. Маковски и Таунс не могут вечно возить их по стране, не привлекая внимания. Да и друзья, и родственники заключенных могут поднять шум.

— Похоже, мы думаем одинаково, — заметила Роуз.

Холден всунул обойму в пистолет и отложил оружие.

— Да, наверное. Я уверен, что если правительство расстреляет этих людей, то попытается возложить ответственность на нас. Пока у нас довольно сильная позиция в обществе — с тех пор, как Рудольф Серилья обнародовал материал с той видеокассеты и обвинил Маковски в убийстве законного президента.

И вот теперь наша разведка сообщает о масштабных перемещениях войск в направлении крупных городов, где мы имеем большое влияние. При нынешней ситуации это может вызвать взрыв и привести к войне, разве что Маковски сумеет убедить людей, что эти меры предпринимаются для их защиты.

— Мы знаем, что Маковски связан с «Фронтом Освобождения», — продолжал Холден. — И знаем, что именно лидеры ФОСА диктуют ему свои условия. Но доказательств этого нет. Но даже если бы они и были, мы не знаем, как террористы будут его использовать. Похоже, они с ним совсем не считаются. Возьми, например, это прекращение боевых действий, объявленное «Фронтом».

Роуз кивнула, глядя ему в глаза.

— И теперь, — говорил дальше Дэвид, — когда террористы затихли, у Маковски нет формального повода ужесточать меры и вводить войска в города. Зачем? От кого защищать гражданские свободы, когда вроде бы воцарился мир? Но мы знаем, что Маковски хочет стать настоящим диктатором. Для этого мало только объявить себя таковым. Надо действовать, чтобы поставить людей перед фактом. А чтобы действовать наиболее эффективно, он должен иметь повод.

— Похищение и последующий расстрел этих офицеров можно с легкостью свалить на нас, — заключил Холден. — Так они убьют двух зайцев одним выстрелом. Маковски уберет с дороги потенциально опасных противников из военных кругов и получит повод «оккупировать» американские города якобы для защиты от нас. Если преподать это более-менее убедительно, многие люди попадутся на такую уловку.

— Я поведу группу в театр «Шейх», — сказала Роуз.

Холден кивнул, сунул руку ей в карман, достал пачку сигарет, одну взял себе, а другую протянул женщине.

Роуз подумала о Милдреде Шапиро и покачала головой. Дэвид прикурил и затянулся.

— Ты куришь слишком много.

— Да, действительно, — улыбнулся он. — Ладно, поведешь людей через тоннель. Возьми с собой Блюменталя и Раннингдира, и еще кого захочешь. Я отправлюсь на поиски поезда. Со мной пойдут Стил и Лефлер. У них остались удостоверения, как знать, может еще удастся выдать их за агентов ФБР. Не обязательно нам придется стрелять, но все возможно. Для начала надо будет выяснить, что и как.

— Хорошо, Дэв. Но что будет, если Маковски введет войска в город раньше, чем мы оттуда выберемся?

Холден невесело усмехнулся.

— Ну, тогда мы окажемся — согласно пословице — в лодке без весел посреди вонючей лужи.

Роуз подумала еще секунду и все же взяла сигарету. Кто знает, что ее ждет впереди?