– Как вы узнали, что она убита? – спросил Яр, склонившись над телом.

– В дежурную часть позвонил некто и сообщил об убийстве, – Скоков с тревогой посматривал на меня. – Полагаю, они хотели заявить во всеуслышание, что месть свершилась.

Я встал и вернул простыню на место. И постарался больше не опускать глаз. Заметил на тумбочки у дивана раскрытую книжку и недопитую чашку чая. Сердце резануло от четкого осознания бесповоротности смерти. Милая девушка уже не допьет свой чай и не узнает, чем закончилась книга. Я постарался отогнать эту мысль – она была совсем невыносима. Я сосредоточился на снующих туда-сюда милиционерах. Начал про себя рассуждать обо всех процедурах, которые обычно совершаются при убийствах. От сердца немного отлегло.

– Честно говоря, не думал, что это она, – снова будто прочитал мои мысли Скоков. – Хотя Широнова с ее взрослым сыном мало походила на Крысу. А перепутать ее могли только с Еленой Крупиной. Больше блондинок в музее нет.

Я покосился на Леню. А он умнее, чем кажется, тоже смог сложить два и два.

– Пуль мы, кстати, так и не нашли. Куда они могли деться? Прямо мистика какая-то.

Гордеев с любопытством заглядывал в шкафы, аккуратно открывая их, чтобы не оставлять отпечатки. Было бы неплохо проверить, есть ли у нас в конторе его отпечатки. Мысль была занимательная, но вялая.

– А вот и подробная схема музея, – прокомментировал мой друг, просматривая какие-то бумажки.

– Яр, я хочу найти тех, кто это сделал, – вдруг заявил я.

Гордеев исподлобья посмотрел на меня, покачал головой:

– Андрей, ты понимаешь, что она была опасной преступницей с многолетним стажем? Воровкой и шантажисткой.

Я поежился под его тяжелым взглядом. Честно говоря, я все еще не осознал этот факт. Я не хотел понимать и верить, что все очарование этой девушки была только притворством. Но в любом случае, отступать я не собирался:

– Мы должны найти убийцу человека, неважно, каким был этот человек. Наше дело – отыскать виновного, разве нет? Разве ты не за справедливость? Или если за эту самую справедливость тебе не предложили приличный гонорар, ты и пальцем не пошевелишь?

Мне сразу стало стыдно за свой неуместный выпад. Я понимал, что просто срываю злость на друге. Но Гордеев понял мое состояние и не стал придираться.

– Думаю, мы сможем найти виновных в ее смерти, – просто сказал он.

– Спасибо, – мой шепот был едва слышен.

Гордеев снова погрузился в изучение документов, а я вышел из квартиры. Мне было душно. Быстро сбежав по лестнице вниз, я нырнул в ночь. Морозный воздух бодрил и заставлял смотреть на вещи более объективно. Я присел на бордюр – ах да, конечно же, поребрик, и стал прикидывать варианты поиска убийц Лены. Скорее всего, это те же самые мордовороты – дружки Молота. Где их можно найти? Мы знаем, где они живут, так что это должно быть не так уж трудно. Но нужно еще доказать, их виновность. Рядом неожиданно появился Гордеев. Как всегда неслышно, как привидение. Я чуть не подпрыгнул на месте.

– Тебе надо колокольчик на шею вешать, чтобы ты людей не пугал, – пробурчал я.

– Странно все это, – сказал он, присаживаясь рядом и пряча руки в карманы пальто. – Я совсем не ожидал такой развязки.

– А я тем более.

Он задумчиво покусал губы:

– Что-то тут не сходится.

Из кармана Яра послышалось жужжание. Он достал трубку:

– Ой, а про Кирилла-то мы совсем забыли, – невесело усмехнулся он.

– Да, Кирилл, мы должны извиниться… Что? Не понял, – я заметил, как рука Гордеева сильнее сжала трубку. Через мгновенье он подскочил. Мне быстро передалось его волнение, по венам побежал адреналин.

– Мы сейчас приедем, – пообещал Гордеев и отключился.

– В музей только что кое-кто вернулся.

– И что? Нашу Крысу убили, ты забыл?

– А ты так уверен, что это Крыса? Только потому, что она мертва?

Я открыл рот и сразу же закрыл его. Гордеев уже устремился к дороге.

Никогда еще городское движение не казалось мне таким медленным. На очередном светофоре я даже предложил пересесть на метро, но Гордеев поразмыслив, отказался. Я с ненавистью смотрел на соседние машины, которые не давали нам свободно проехать.

– Я уже видел этот бежевый «Ниссан» с ржавым передним крылом, когда мы отъезжали от Лениного дома, – я указал на машину, которая двигалась позади и чуть левее нас.

Гордеев обернулся:

– Да. Я тоже заметил. Он очень настойчиво держится за нами.

Наконец показалась знакомая зеленая крыша. Яр бросил водителю несколько крупных купюр:

– Подождите здесь.

Я не понял, зачем нам машина, но выяснять было некогда. Мы помчались по дорожке. Сбоку к нам метнулась тень – Кирилл.

– Вы куда пропали? Вы же должны были сидеть внутри. Я звонил полчаса назад.

– Долго объяснять, – бросил на бегу Яр.

Мы ворвались в холл и мимо удивленного Павла побежали дальше. Охранник ринулся следом, что-то крича. Главный выставочный зал, как и прежде, был безмятежно пуст и тих. Тяжело дыша, я уставился на сверкающее ожерелье. Оно было на месте.

– Помехи в видеонаблюдении были? – спросил Яр, тоже осматривая камни.

– На несколько секунд вырубилась одна камера, но изображение быстро восстановилось. А что? – Павел переводил недоумевающий взгляд с меня на Яра и обратно. – А в чем дело? Воровку же убили, разве нет?

– Не совсем, – Яр снова пошел к выходу. – Ваше ожерелье – это подделка. Вы… Хотя простите, это мы прохлопали вора. Но у нас есть шанс все исправить, если мы поспешим. Кирилл, ты свободен. Вот твой гонорар, – Гордеев не глядя достал из бумажника несколько купюр.

– Что за сумасшедшая беготня, – возмутился я, послушно семеня рядом с другом. – Куда мы бежим теперь?

– Я не зря читал личные дела сотрудников, и я думаю, что знаю нужный нам адрес.

– Но чей? Ты знаешь, кто Крыса?

Гордеев подлетел к машине и рванул дверцу водителя:

– Я дам вам тысячу долларов, если вы позволите мне повести ваш автомобиль.

– Не понял, – рыжий детина вцепился в руль, как будто ему угрожали выбросить из машины.

– Мне нужно самому сесть за руль. Даю за это тысячу долларов. Не волнуйтесь, вы поедете с нами, только на заднем сиденье, договорились? У вас есть три секунды на раздумья или я ловлю другую тачку.

Водитель быстро сообразил, что жалеть старенькую «Тойоту» не имеет смысла и выпрыгнул с водительского места, будто оно жгло его филейную часть.

Гордеев занял место рыжего. Я поспешно уселся рядом и предусмотрительно пристегнулся. Через секунду мотор взревел, и машина рванула с места. Трафик по-прежнему был довольно жесткий, но Яр умело лавировал между машинами, даже встречными. Водитель сзади только охал и закрывал глаза. Гордеев то и дело посматривал в зеркало заднего вида. Я тоже обернулся. Позади маячил бежевый «Ниссан».

– Да кто же это, – выдохнул я.

Гордеев остервенело крутил руль, влезая в узкие щелки между автомобилями, но преследователь не отставал. Мы свернули в неприметный проулок и попали колесом в такую яму, что я был почти уверен в потере заднего моста. Но «Тойота» выстояла. Мы лишь дружно стукнулись головами о крышу, выпрыгивая из рытвины, и помчались дальше. Впереди я заметил «лежачего полицейского», но Яр только прибавил газа. Я крепче схватился за ручку над дверью и уперся рукой в торпедо. Нас здорово тряхнуло. В багажнике что-то грохотало и перекатывалось, но машина шустро ехала дальше. Мы нырнули в низкую арку, миновали двор и снова влились в бурный автомобильный поток. Я напряженно всматривался в задние ряды – «Ниссана» не было видно. Однако через минуту он тоже выскочил из переулка, едва не врезался в джип, но все-таки смог быстро влиться в движение.

– Он снова здесь, – сообщил я.

– Держись, – предупредил Яр и вдавил в пол педаль газа. Я успел заметить, как сбоку мелькнул красный глаз светофора. Взвизгнули чьи-то тормоза. Гордеев вильнул в сторону, и мы чудом избежали столкновения с выворачивающей справа маршруткой. Я обернулся. «Ниссан» остался на светофоре.

– Мы его сделали, – радостно возвестил я.

Бледный хозяин «Тойоты» приоткрыл глаза и перестал шевелить губами. Молился что ли? Однако мы лишь незначительно снизили темп. Яр по-прежнему мчался как на пожар, разве что запрещающие сигналы светофора не игнорировал. Ощущения были сродни тем, которые я ощущал, когда в десятом классе катался на гигантских американских горках.

Мы затормозили так резко, что ремень больно впился мне в ключицу. Хлопнула дверца. Яр уже бежал к ближайшему подъезду. Я рванул следом. Лифта в доме не оказалось. Гордеев обернулся ко мне и приложил палец к губам. Мы поднимались максимально быстро и по возможности тихо. У Яра это получалось без труда. Сказывалось его цирковое прошлое. Мне же приходилось прилагать массу усилий, чтобы не грохотать ботинками и при этом не отставать от друга. Когда мы остановились у добротной металлической двери на четвертом этаже, с меня градом лил пот. Мокрая рубашка неприятно холодила спину. Мы прислушались. За дверью не раздавалось ни звука. Возможно, мы снова опоздали. Я постарался отогнать эту паническую мысль, следя за тем, как Гордеев пытается аккуратно вскрыть замок отмычками. Тихий щелчок мне показался оглушительным выстрелом, дверь открылась. Потянуло запахом жженой бумаги. Заметают следы?

– У нее может быть оружие, – едва слышно предупредил Яр, проскальзывая в темную прихожую.

Эх, жаль мы не успели вооружиться. Не хотелось бы налететь пузом на ствол. Из глубины квартиры раздался стук, затем шорох. Похоже, хозяйка еще была дома. Мое сердце отбивало сумасшедшую чечетку, но голова была ясной, как никогда. Гордеев как вода плавно и бесшумно обтекал табуретки и шкафы, пробираясь к комнате, где явно кто-то был. Но стоило Яру заглянуть в дверь, как раздался выстрел. Прямо передо мной хрустнуло, в полутьме весело засверкали и с легким звоном посыпались на пол осколки гигантского зеркала. Я прижался к шкафу, ощущая, как его ручки уперлись мне в поясницу. Снова шорохи в комнате. Эх, пистолет бы!

Гордеев склонился, и в его руках блеснул нож. Я пошарил руками вокруг. Но ничего даже отдаленно напоминающего оружие не нашлось. Гордеев занес нож и рванул в дверь. Одновременно стукнуло окно. Я, пригибаясь на всякий случай, следом за Яром прошмыгнул в комнату. Там было пусто. Легкий белый тюль слегка колыхался на ветру. Я даже застонал от разочарования, но было не время предаваться унынию. Мы дружно метнулись к открытому окну. В метре от него шла водосточная труба. И в этот момент у земли от нее отделилась темная фигура и бросилась в ближайшую подворотню.

– Позвони Скокову, пусть едет сюда, – скороговоркой пробормотал Яр и перелез на узкий карниз под окном. Фигура внизу обернулась. Мелькнуло белое лицо, и полыхнуло оранжевое пламя. Рядом с головой Гордеева брызнула в стороны штукатурка, но он упорно продвигался вперед по узкому козырьку. Я набрал номер Скокова и, не вдаваясь в детали, велел ему приехать и продиктовал адрес. Хорошо, что он не обидчив и быстро соображает. Понял, что стряслось что-то экстраординарное.

До земли еще оставалось прилично, когда Яр слегка оттолкнулся от стены и прыгнул вниз. Мягко приземлившись, он бросился в погоню. Я пару секунд колебался, но через дверь путь был бы слишком длинным. Я попробовал карниз на прочность. Он должен был меня выдержать. Я перебрался через подоконник и стал медленно продвигаться к трубе. Мне явно не хватало гордеевской грации. Но я все-таки без потерь добрался до водостока, а там дело пошло легче.

Земля больно ударила по ступням, но я умудрился не упасть. Силуэт Гордеева маячил на грани видимости. Я припустил, что есть мочи. Вокруг не было ни души. Свет давали только окна домов, то и дело приходилось притормаживать, чтобы не переломать себе ноги в какой-нибудь яме. Ветер свистел в ушах, раздувая расстегнутые полы куртки. Грохот моих шагов гулко отдавался в пустых дворах. Я выбежал на перекресток. Куда двигаться дальше, было не понятно. Я растерянно вертел головой во все стороны. Что же делать? Они могли направиться в любую сторону. Выстрел разрезал темноту решительно и звонко. Я интуитивно пригнулся, но уже через мгновенье мчался на звук. Еще выстрел. Я сбился с шага, но не сбавил темпа. Организм работал на пределе возможностей. Вдруг меня дернуло в сторону. Куртка затрещала. Голова мотнулась так, что у меня перехватило дыхание. Это было так неожиданно, что я, как тряпичная кукла, последовал за рывком. И тут же грохнул еще один выстрел. Что-то пролетело у меня под самым ухом за мгновенье до того, как я едва не впечатался носом в стену.

– Жить надоело? – услышал я злой шепот Яра и соскреб себя с асфальта. Он выпустил из рук мою куртку и выглянул из-за угла. Но в темноте и на расстоянии пяти метром разобрать что-то было невозможно. Однако выстрелов больше не было.

– Я побегу напрямик, а ты заверни за этот дом и постарайся отрезать ей путь направо. Впереди река, справа оживленный центр, наверняка она попытается прорваться туда. Вперед.

Я не очень понял, почему надо бежать именно туда, но доверял чутью друга. Ноги начали наливаться усталостью, но я резво рванул с места. Я не разбирал дороги, главное помнил, что нужно первым добраться до реки. Продрался через кусачие кусты, брызнули капли из лужи и, в левом ботинке противно захлюпало. Когда же кончится эта осень. Лучше уж холод и лед, чем эта бесконечная грязь. Дыхание со свистом вырвалось изо рта, разлетаясь облачками пара. Впереди заблестела широкая лента воды. Я опоздал на несколько секунд. В сотне метром из-за дома показалась изящная фигурка. Она тяжело бежала, припадая на одну ногу. Наша воровка тоже выбилась из сил. Но расстояние между нами упорно не сокращалось, тем более что я бежал не по дороге, а параллельно – по газону. Если она начнет стрельбу, у меня была возможность укрыться хотя бы за чахлыми придорожными кустами.

Вдруг что-то тускло сверкнуло в воздухе. Хотя, возможно, мне показалось. Но девушка неожиданно вскрикнула и повалилась на землю. В сторону с глухим скрежетом отлетел маленький блестящий пистолет. На дрогу выбежал Яр. Девушка жалобно застонала, даже не пытаясь подняться. Я приблизился и заметил, что у нее из лопатки торчит рукоятка ножа. Она старалась до нее дотянуться, но не могла. Гордеев уже был рядом и помог девушке сесть. Наконец я увидел ее лицо, но даже не сразу узнал ее. Черты были знакомые, но немного другие, непривычные. А когда узнал, мое недоумение было даже больше, чем когда мне сказали, что Крыса – это Лена. Я, скорее, готов был поверить в то, что знаменитая воровка – это утонченная, общительная, очаровательная Лена. Но что это угловатая, недалекая, стеснительная Лиля?! Однако это была именно она. Я даже снял с ее головы капюшон, чтобы убедиться, что не ошибаюсь. Но это не помогло. Кучерявые каштановые волосы исчезли, короткий ежик светлых волос едва покрывал кожу. Скулы стали четче – похоже, она что-то подкладывала, чтобы сделать щеки пухлее. Изменился разрез глаз, стал уже нос. Ничего уже не напоминало в ней птичку. Теперь я видел лицо Крысы. И оно выглядело лет на пять старше. Ни намека на наивность или простодушие: цепкие холодные глаза, в которых плещется гнев. Сутулость исчезла, уступив место гордой осанке женщины, знающей себе цену.

– Да что ты на меня пялишься, что я тебе – картина? – не выдержала она.

Даже тембр голоса у нее изменился. Стал ниже, резче. Невероятно. Она действительно великая актриса.

– Театр много потерял после вашего ухода, – мягко заметил Яр. В его взгляде я заметил явное восхищение. – Я понимал, что вы самая подходящая для нас кандидатура, и то до конца поверить не мог.

По губам бывшей секретарши пробежала торжествующая улыбка. Даже в сложившихся обстоятельствах ей было приятно, что ее талант признан.

– Хочу вернуть вам комплимент, – уже спокойнее сказала она. – Я не ожидала, что вы окажитесь так умны, и даже убийство этой бедной Лены вас не проведет.

Девушка как бы невзначай повела глазами, но я заметил, что ее взгляд упал на лежащий в паре метров пистолет. Я поспешно его подобрал и сунул в карман. Крыса фыркнула и снова попыталась дотянуться до ножа. Гордеев достал белоснежный носовой платок и протянул девушке:

– Подержите.

Взялся за торчащую из ее ключицы рукоятку и резко дернул. Раненая коротко вскрикнула. Яр быстро взял платок, и, просунув руку под ворот куртки, закрыл им рану.

– Лучше придерживать, иначе вы потеряете много крови, пока мы дождемся скорую, – он приобнял девушку, зажав таким образом рану, и помог ей встать на ноги.

Она поблагодарила. Я начал закипать. Она только что пыталась нас убить, недавно убила ни в чем неповинную молодую женщину, а мы тут с ней как с доброй знакомой. Но Яр никогда не был без необходимости груб. К тому же, хотя мы знали, что перед нами опасная преступница, сейчас она выглядела слабой, раненой женщиной. Я поплелся следом за парочкой.

– Как вы меня вычислили? – спросила недавняя Лиля.

– Видите ли… Э-э-э, как вас можно называть? Не Крысой же, – галантно поинтересовался Яр.

– А я уже сроднилась с этой кличкой. Но вы правы, лучше зовите меня Вероникой. Или просто Никой, – она грустно усмехнулась и, как мне показалось, еще ближе прижалась к Яру. – Первый раз за долгие годы я говорю свое настоящее имя. Это приятно… Но продолжайте, что же меня выдало?

– Много разных мелочей. Первым маячком стал ваш жемчуг. Ведь Китай известен своим жемчугом – он там продается на каждом углу. Конечно, вы могли купить его где угодно, и один жемчуг ничего бы не стоил. Но он стал в один ряд с другими маячками. Например, вы очень умело накидали нам подозрений против ваших коллег. Женственность Никиты, фальшивая религиозность Натальи, бриллиант Анастасии. И тут, кстати, проявилась одна из ваших ошибок. Большинство людей, у которых никогда не было драгоценных камней, не разбираются в них, не понимают их стоимости. Бриллиант в экипировке скромно одетой девушке они скорее примут за стекляшку, а стекляшки в ушах бизнес-леди – за бриллианты. Но вы очень уверенно сказали про бриллиант в кольце Насти. Более того, вы были правы. Да еще это анонимное письмо, которое вы якобы нашли и которое бросало подозрение на директора.

Мы остановились у дороги, пропустили пару машин и пошли дальше. Я старался не отставать, чтобы не пропустить ни слова из рассказа Гордеева. Я пока тоже не понимал, как он вышел на Лилю.

– Меня, правда, немного сбила с толку история с покушением на Широнову. Я даже стал подумывать об ошибочности своей теории, но ее сын все вернул на круги своя. У Крысы не могло быть детей. Честно говоря, я так и не понял до сих пор, что тогда случилось, как произошло это покушения. Если бы вы стреляли сверху из окна, звук выстрела был бы ближе к нам, ведь мы были практически за дверью. Нападавшие действительно перепутали жертву?

– Я тоже не знала, что у Широновой есть сын, но вы продолжайте.

– Потом нам повезло. Мы случайно узнали, что Анастасия пришла за личными делами сотрудников. При этом она была уверена, что это приказ Широновой, вот только директриса ничего об этом не знала. Как же так получилось? Объяснение было только одно. Это вы сказали о приказе Анастасии. Сотрудники воспринимали вас как рупор Широновой, а не как самостоятельную личность. Вы всего лишь передатчик.

– Да, не ожидала я, что вы узнаете про эти дела и начнете копать, – заметила Ника. – Мне нужен был адрес Лены…

– Из тех же дел я узнал, что только вы и Широнова пришли по рекомендации, остальных набрали по объявлению. То, что в особняке нет внутренней сигнализации – это внутренняя информация. Значит, кто-то у вас был в головном офисе, он же должен был вас рекомендовать, чтобы вы попали в штат наверняка.

– Да, у Ромы в головном офисе работала какая-то знакомая. Она много болтала. Но она не знала, зачем мне потребовалось попасть именно в этот коллектив. Лишний участник на был ни к чему.

– Но главное, мы выяснили, что вы левша.

Девушка резко вскинула голову:

– Как? Как вы смогли это узнать?

– В квартире Молота мы нашли ваш адрес. Видимо, тот самый, где вы жили до убийства вашего временного союзника Романа. Ее еще никому не сдали после вас, и нетрудно было вычислить вашу леворукость.

– В кафе, – девушка не то усмехнулась, не то всхлипнула, – вы попросили меня нарисовать схему залов…

– Точно. На фоне всего остального это стало весомым доказательством вашей виновности. Задумка с убийством Лены была весьма удачной. Я чувствовал, что-то не сходится, но уж очень натурально все выглядело. Очередное покушение, которое стало удачным… Но стоило ли убивать? – Яр не смог сдерживать негодования в голосе.

Ника низко наклонила голову:

– Могу сказать, что это было непросто, – я никогда раньше не убивала. Я уже говорила, что смерть Ромы – не моих рук дело. Не знаю, кто и за что его прикончил, но, когда я пришла к нему домой, он был уже мертв. Мне только пришлось порыться в его вещах, чтобы найти поддельное ожерелье. Но сейчас вы загнали меня в угол.

– Мы почти пришли. Так что лучше отдайте мне то, что взяли, – Яр подставил ладонь.

Девушка прошла еще несколько шагов, но потом все же сунула руку в карман. Желтый свет фонаря отразился в изумрудных гранях царского колье.

– Оно восхитительно, – она с видимым наслаждением перебирала камни пальцами.

– Возможно. Но стоило ли оно всего этого? – Яр вытянул дорогую вещицу у нее из рук и спрятал за пазухой.

– Так вот вы где! – резкий голос Скокова заставил меня нервно дернуться, сказывалось напряжение последних часов. – Что у вас тут случилось?

Леня с интересом рассматривал Нику:

– Кажется, я ее где-то видел.

– А еще ты где-то видел вот это, – и Гордеев протянул ему изумрудное колье.

Скоков уставился на камни, потом недоверчиво перевел взгляд на нас:

– Это то, что я думаю?

Я покивал.

– А… Откуда… Значит там была подстава? А Крыса вот? – он ткнул пальцем в Нику.

– Леня, должен отдать тебе должное, ты быстро соображаешь, по-моему, быстрее меня, – устало заметил я.

В следующий момент вспышка, грохот и крик Гордеева «Ложись!» слились воедино. Яр мощным рывком повалил на асфальт меня и Нику. Скоков метнулся к своей машине, которая была в паре метров от нас. Звук быстрых шагов и снова громоподобное бух-бух! Пули свистели совсем рядом. Скоков пытался отстреливаться.

– Держи ее, – крикнул Гордеев и, согнувшись, тоже перебежал к машине. Я вцепился в руку воровки. Но она и головы не могла поднять – снова послышались выстрелы. Похоже, целились именно в нас с ней. Из-за автомобиля высунулся Яр, вглядываясь в тени на другой стороне улицы. Он достал свой верный нож. Дождавшись очередной вспышки, он резко замахнулся и ловко запустил клинок в темноту. Судя по раздавшемуся воплю, цель была найдена. Вместе со Скоковым Яр осторожно пробирался к стрелку, перебегая от дерева к машине, от машины к кустам.

Когда же это закончится? Кому мы снова понадобились? Я заметил, что слишком сильно вжал локоть Ники в асфальт. Она не могла даже шелохнуться. Ослабив хватку, я поднял голову повыше. Очередная пуля неизвестного вспорола капот жигуленка, за которым притаился Леня. Он сделал ответный выстрел, и наступило затишье. Снова, с перебежками, парочка устремилась в темноту.

Минуты тишины и неизвестности были даже мучительнее свиста пуль. Наконец Скоков и Гордеев появились в поле зрения, они тащили что-то большое и тяжелое. Я сел на асфальте, подттянув поближе завозившуюся подопечную. Друзья положили рядом с нами тело крепенького мужичка с густой шевелюрой. Я достал телефон и вызвал скорую.

Мужичок был еще жив, лишь потерял сознание. Однако выглядел он неважно: грудь и бок обильно украсились кровью, дыхание было неровным и хриплым. Раненого аккуратно уложили, под голову подсунули декоративную подушку из Лениной машины.

– Нужно хотя бы остановить кровь, Леня, у тебя есть аптечка? – я озабоченно осматривал стрелка.

– Да, сейчас, только сначала позабочусь о нашей пташке, – Скоков подхватил Веронику и пристегнул ее наручниками к дверце машины. Она попыталась возмущаться, но всем было не до нее.

– Какая веселенькая ночка, – проворчал я, наблюдая, как Гордеев расстегивает одежду на незнакомце. – Эй, Вероника, ты его знаешь?

Девушка покачала головой:

– Первый раз вижу.

Мужичок застонал и открыл глаза. Медленно оглядел нас и снова закрыл.

– Слышь, ты кто и как здесь оказался? – бесцеремонно пнул его по лодыжке Скоков.

Тот закашлялся и ответил ему злым взглядом.

– Не советую нас расстраивать, – голос Яра был спокоен, но в нем ощущалась такая многообещающая угроза, что даже у меня пробежал холодок между лопатками. Стрелок заметно напрягся, но продолжал молчать. Глаза у него налились кровью. Кажется, шансы дождаться медиков у него были невелики.

– В наши планы не входит ваша смерть, но раз вы не хотите с нами сотрудничать… – Яр с силой надавил на пластырь, который только что приклеил поверх резаной раны на боку незнакомца. Тот закричал. В ближайшем к нам доме зажглась пара окон. Потом одно погасло, и в нем появилась чья-то физиономия.

– Кто вы и почему в нас стреляли? – Яр говорил повелительно и жестко.

– Я в вас не стрелял, – выдохнул незнакомец. – Я стрелял в нее.

Он махнул головой в сторону Вероники:

– Она убила нашего человека. Нельзя было оставлять это безнаказанным. Мы уже давно пытаемся ее убить. Пока ей везет. Я следил за вами с самого утра, ждал, когда вы выведете меня на Крысу. Но когда вы поехали сюда, то смогли оторваться. Тогда я вернулся к дому, где было много милиции. Решил проследить за вашим другом, и не ошибся. Он вывел меня на вас.

– Так это ты убил Елену Крупину? Думал, что она Крыса, а потом понял, что ошибся? – спросил Леня.

Стрелок замялся. Его окровавленные руки бессильно сжимались и разжимались.

– Наверное, это кто-то из наших, но не я. Я только пытался, один раз на крыльце у музея, но промахнулся.

– Ага, промахнулся. Причем промахнулся даже с целью, – хохотнул Леня.

– Врет он все, – звонко прокатился голос Вероники.

Все взгляды обратились к ней.

– Врет он все, – повторила она уже тише. – Не было никакого покушения на Широнову. Это я все подстроила. Я тогда еще не планировала никого убивать. Думала, можно обойтись покушением. Когда директор вышла, я сбросила из окна тушку крысы. А когда Широнова показалась на крыльце, подожгла и кинула вниз две петарды. Они здорово хлопнули прямо возле нее. Китайцы мастера в деле производства таких штук. Звук очень походит на выстрелы. А потом, пока препиралась с Павлом насчет тушки крысы, незаметно подобрала то немногое, что от петард осталось.

– Так вот почему мы так и не нашли пули! – воскликнул Скоков.

– Именно. Я рассчитывала, что вы полностью переключите внимание на Широнову, и я спокойно вынесу колье. Но я не знала, что у нее есть сын. И когда на следующий день вы двое продолжили свои расспросы, я поняла, что вы не удовлетворены. Ваши сказки про отъезд были просто смешны, и я решила действовать более решительно.

– Но почему именно Лена? – гневно выкрикнул я.

Вероника скривилась на крики, но ответила:

– Она была единственной блондинкой. Походила под теорию перепутанных женщин.

– Значит, никаких покушений не было? – уточнил Скоков.

– Нет. За исключением первого, конечно. Рома как-то обмолвился, что на всякий случай поставил в курс дела своего друга, для подстраховки. Молот был психом. Уверена, никто бы не поддержал его идею о мести – мы не на Сицилии. Поэтому он хотел все сделать сам. И Никита так удачно его прихлопнул. Я нарадоваться не могла. Когда услышала весь этот переполох в коридоре, уже намечала, как через окно уходить буду. Но не пришлось.

Гордеев снова склонился над стрелком.

– Мы выяснили, что ты лжешь. Зачем ты за нами следил? У тебя есть еще один шанс быть честным.

Гордеев только вынул руку из кармана, но мужичок закричал, что все расскажет. Послышался рев мотора, и в конце улицы появился белый силуэт скорой. Стрелок тоже его заметил и довольно ухмыльнулся, но улыбка вдруг застыла, а глаза закатились. Он хрипло выдохнул в последний раз и затих.

– Нет! – Яр в сердцах стукнул по телу кулаком, с яростью посмотрел на закрывшиеся навсегда глаза. Осознав, что бессилен, он подскочил и ушел в тень голых деревьев.

Подъехала скорая. Из нее высыпали санитары в синей униформе.