Итак, наконец-то мне попался человек, который — помимо моей клиентки, разумеется, — всерьёз рассматривает возможность и даже вероятность того, что Кэтрин Корвин была убита. (Инсинуации Тодда, само собой, не в счёт.) Вопрос в том, насколько можно доверять подозрениям Терри? По её собственному признанию, лишь задним числом — после смерти Кэтрин — она увидела в ином свете едва не ставший несчастным случай с машиной.
Хорошо, допустим, из своей поездки в Монтиселло я ничего не вынесла — кроме того, что рыбка — отличное домашнее животное. Но ведь остаётся ещё Пол Лундквист, бывший муж Барри, которого тоже надо расспросить. Мало ли что я от него узнаю…
Нет, определённо, выволочка, которую мне устроила Эллен, изменила мои взгляды. «Всякое бывает, — сказала я себе. — Начнёшь искать убийцу — и, чего доброго, найдешь».
* * *
На следующее утро, дождавшись благоприятного часа, я попыталась связаться с Полом Лундквистом. (По-моему, десять сорок пять — это очен пристойно, даже для воскресенья.) К несчастью, оказалось, что даже чересчур, поскольку дома я его уже не застала. Оставила сообщение на автоответчике: дескать, я частный детектив, работающий на Эвелину Корвин, и буду признательна, если он свяжется со мной как можно быстрее. Лундквист позвонил в десять вечера.
Голос приятный. Дружелюбный, но не слишком, если вы меня понимаете. Никогда б не подумала, что этот парень бросил свою жену ради какой-то потаскушки.
— Извините, что не перезвонил раньше, но я весь день провёл с сыном. Вернулся домой пять минут назад. Так вы расследуете смерть Кэтрин?
— Да. И хотела спросить, не уделите ли вы мне пять минут своего времени. Надо кое-что уточнить.
— Конечно. Правда, боюсь, мне особенно нечего рассказывать.
Однажды кто-нибудь мне ответит: «Ну разумеется, я с вами встречусь. У меня для вас куча важной информации». Когда-нибудь. Только, возможно, не в этой жизни.
В общем, Лундквист предложил заехать ко мне в офисе завтра вечером после работы.
— Где-то в шесть — шесть пятнадцать. — И поспешно добавил: — Если вам удобно.
Мне — более чем.
* * *
Пол Лундквист оказался высоким — не настолько, как избранник моей племянницы, но всё равно высоким. У него был длинный нос, рябоватое лицо и маленькие карие глаза. Более того, он служил живым примером самых нелестных физических изменений, которые творит с людьми средний возраст. Светло-каштановые волосы уже начинали редеть, в то время как брюшко начинало выдаваться вперёд. Кроме того, по всем признакам, он готовился обрести полновесный второй подбородок. Однако, несмотря на всё это — и на моё предвзятое отношение, — я решила, что этот мужчина не лишён привлекательности. Держался он приветливо и непринуждённо. И маленькие карие глаза смотрели с теплотой. В целом Пол Лундквист произвёл на меня впечатление добродушного и покладистого человека.
Извинившись за опоздание (он появился в полседьмого), Пол сел.
— Провозился с клиентом дольше, чем предполагал. Надеюсь, я не разрушил ваши планы?
Что-то слишком внимательный и предупредительный, этот человек, обманывавший свою жену.
— Не волнуйтесь, у меня масса времени, — сообщила я, разглядывая его отлично сшитый серый костюм и серо-малиновый галстук. Интересно, чем он зарабатывает на жизнь?
— Я коммерсант, — ответил Пол на мой незаданный вопрос. — Торгую лекарствами. — И, когда я кивнула: — Так о чём вы хотели поговорить?
О чём? Обсудить его мерзкого, лживого сынка, а также крушение его брака. Но, сами понимаете, к таким темам надо подъезжать издалека.
— Как часто вы видитесь с Тоддом? — Почему-то я спросила это жестче, чем собиралась, словно обвиняла человека в манкировании своими родительскими обязанностями.
Если Лундквист и обиделся, то виду не подал.
— Не реже чем раз в неделю. Иногда чаще, — несколько озадаченно ответил он, видимо пытаясь сообразить, какое отношение имеет частота его встреч с сыном к смерти девочки.
— Значит, вам должно быть известно, что Тодд склонен провоцировать людей. — Я хотела по возможности не клеймить маленького монстра, но при этом выразиться ясно. Так что сказала это беспечно, с подобием улыбки.
— Тодд любит выводить всех из себя, — признал папаша, смущённо хмыкнув.
— Как по-вашему, есть ли в его россказнях хоть крупица правды?
— Вы об этих шокирующих откровениях, которыми он обожает делиться?
— Именно.
— Ну время от времени он говорит правду, только разумеется, приукрашенную. Но чаще всего его байки — враньё чистой воды. У моего сына богатое воображение. (Какое иносказание!) — Взгляд Лундквиста сделался напряжённым. — Наверное, всё это… проблемы Тодда… виной всему развод. Он очень тяжело это пережил… — Тут его, видимо, осенило. — Вы имеете в виду какие-то конкретные истории?
— К примеру, он намекал, что Донна Корвин скрывает некую страшную тайну.
Лундквист покачал головой:
— Такого я от него не слышал. На вашем месте не стал бы обращать внимания.
— Вы говорите, что гнус… поведение Тодда является результатом вашего разрыва с его матерью?
— Не совсем. Он всегда был трудным ребёнком, чуть ли не с рождения. Но распад семьи на него сильно повлиял.
— Наверное, вас терзает чувство вины, — сказала я и поёжилась.
Пол Лундквист нахмурился:
— Порой мы не властны над событиями.
— Насколько я поняла, та… э-э… особа, с которой вы связались, когда были женаты, больше не с вами?
Тут Пол побелел. На миг мне показалось, что сейчас он встанет и уйдёт. Однако через несколько секунд мистер Лундквист уже взял себя в руки.
— Не представляю, какое отношение это имеет к смерти Кэтрин. Но вы правы — мы уже расстались. Полагаю, Барри посвятила вас во все подробности.
— Она только сказала, что вы оставили её ради более молодой женщины. А потом её подруга, Сондра Кинг, обмолвилась, что вы с той женщиной расстались. — Я заметила, как напрягся его подбородок при упоминании Сондры. — Кажется, вы не особенно жалуете миссис Кинг.
— Не хотел это демонстрировать. — Уголки губ Лундквиста на долю секунды изогнулись в невесёлой улыбке. — В общем-то я её почти не знаю: один раз всего и видел. Но она меня, что называется, достала.
— Странно — насчёт того, что видели только раз. Ведь она давно дружит с вашей бывшей женой, как мне сказали.
— Да, но они сошлись по работе — там-то в основном и виделись. А однажды Барри пригласила её к нам на выходные, тогда мы жили на Лонг-Айленде. И два дня с Сондрой Кинг, скажу я вам, — это более чем достаточно.
— Почему же?
— Во-первых, кормить её надо было особым образом — она помешана на здоровом питании. Перед её приездом мы с Барри как психи бегали по магазинам, чтобы запастись продуктами, которые мадам изволит кушать. Во-вторых, она весь уик-энд ходила кислая и перекошенная, потому что забыла взять с собой любимую блузку. А в довершение всего, Сондра до чёртиков самоуверенная. — Видимо, сообразив, что этот пункт стоит прояснить, Пол продолжал: — В субботу вечером мы позвали на чай несколько человек, и она завела беседу о политике — умней ничего не придумала. Мы из кожи вон лезли, но отвлечь её от этой темы не сумели. В результате Сондра оскорбила двух наших близких друзей, поскольку те не разделяли её восторгов по поводу какого-то типа который куда-то там баллотировался.
Я была поражена. Никогда б не подумала такое про Сондру Кинг. Правда, она не ела сладкого — что, впрочем, в моих глазах отнюдь не делало её сторонницей здорового питания. Но в остальном… Как будто Пол рассказывал мне совсем о другой женщине, а не о той Сондре Кинг, которая потчевала меня кексами на прошлой неделе. Что я и озвучила.
— Понимаю, — ответил Лундквист. — Поначалу она мне показалась вполне симпатичной. Очень прямая, простая в общении. Но уже через час… — Резко осёкшись, он сгорбился. — Послушайте, я не говорю, что Сондра плохой человек. Наверняка она достойная особа и всё такое. Суть в том, что я не в силах был её терпеть. — И поспешно пояснил: — Не то чтобы я её недолюбливал, просто не выносил, понимаете?
— И впредь вы не разрешали Барри приводить её в дом?
— Разрешал? Вы шутите! — Он нервно, жёстко усмехнулся. — Чтобы я что-то разрешал или не разрешал Барри — так даже вопрос никогда не стоял. Нет, просто мне повезло. Кажется, у этой всезнайки аллергия, в том числе и на цветы. И к счастью, у нас был чудесный сад. Так что её первый визит стал последним.
Мне ничего не оставалось, как задать вопрос, к которому я давно подбиралась:
— Знаю, что это не моё дело, но…
— По-моему, до сих пор вам это не мешало, — съехидничал Лундквист. Правда, с улыбкой. — Так что валяйте, спрашивайте.
Я собралась с духом:
— Помимо вашего увлечения другой женщиной, было что-то ещё, какая-то иная причина вашего развода?
— С чего вы взяли? — спросил Лундквист. Спросил вроде бы ровным голосом, который ну никак не вязался с густой краской, медленно заливавшей его лицо и шею. (Краска вины? Смущения? Или же обычной досады, оттого что лезут в его личную жизнь?)
— Ну, Тодд на что-то такое намекал, — призналась я, возможно и сама слегка порозовев.
— Тодд? И вы ему поверили? Как не стыдно, миссис Шапиро. — И, не успела я вставить и словечка в свою защиту, повторил упрёк, на сей раз помягче: — Как не стыдно…