В приходе нас ждал молодой священник. Сильвестри проинструктировал его о том, как поступить с нами.

— Сегодня же вы должны уехать из Эдинбурга, — сказал он. — Оба. Я дам вам денег. Ни в коем случае не возвращайтесь сюда. Никто не должен знать, куда вы уехали. Вам нужно поменять имена, получить новые документы. Я вам помогу. Эндрю, — обратился он ко мне. — Думаю, вы до конца жизни не обретете покоя. У этого человека в Фесе большая агентура. Милн тоже не успокоится, к тому же у него хорошая память. Куда бы вы ни уехали, будьте все время настороже. Никому не доверяйте, никому не открывайтесь. Ни с кем не дружите, особенно если кто-нибудь захочет подружиться с вами. Ребенка оставьте мне. Я распоряжусь, чтобы о нем позаботились и вернули утром родителям. Здесь вам больше делать нечего.

Генриетта уже собрала вещи. Она со священником ходила ко мне на квартиру и упаковала вещи для отъезда.

— Как вы догадались, где найти меня? — спросил я.

— Мы знали, что вы либо в Пеншиел-Хаус, либо там, — объяснила Генриетта. — Сильвестри почти был уверен, что в церкви. Именно там хранились останки Катрионы.

— Что будет с ними?

Ответил священник:

— Я оповещу полицию. И постараюсь, чтобы они не преследовали вас. Инспектор Камерон — католик. Он поймет.

— А Сильвестри? — спросил я. — Мы не можем оставить его там.

— Это моя забота, — ответил священник. — Вам нужно подумать о себе и о Генриетте.

Вскоре мы выехали в машине Генриетты, взяв курс на север. Мы ехали всю ночь, в темноте. А на щеке я все еще чувствовал прикосновение губ, которых там не было.

* * *

Наша темнота и наш свет живут в море. Отлив сменяется приливом, и так изо дня в день. Мы живем в маленьком доме на маленьком острове, названия которого я вам не скажу. Генриетта ткет, а время от времени обучает маленьких детей английскому языку. Я выучился ремеслу каменщика. Время от времени пишу статьи для академических журналов, но это бывает нечасто. Хорошо, что я говорю здесь по-гэльски. Люди не задают много вопросов.

Отец мой умер через полгода после того, как мы уехали из Эдинбурга. Я видел некролог в местной газете. Мать живет одна. Я звоню ей каждую неделю, но даже и ей не могу сказать, где нахожусь.

Отца Энцио Сильвестри похоронили на иезуитском кладбище во Флоренции. Обстоятельства его смерти не сделали достоянием общественности. Я молюсь за него каждую ночь, хотя по-прежнему не верю в Бога.

Мы поженились с Генриеттой, вскоре после того, как приехали сюда. Оказалось, мы любим друг друга. У каждого из нас свои воспоминания. Мы оба ощущаем беспокойство, но научились ценить то, что имеем. Зимой на море неуютно. В следующем году Генриетта ожидает ребенка.

* * *

Прошлой ночью я слышал что-то за дверями дома. Возможно, это было мое воображение. Генриетте я ничего не сказал. Но если сегодня это повторится, придется ей сказать. В этом случае нам придется переехать в другое место...

Так как нам предназначены стихи псалма:

Они блуждали в пустыне по безлюдному пути и не находили населенного города.