Целый год — двенадцать долгих бесконечных месяцев — от нее не было никаких известий. Рамон не знал, жива ли она. Синтия исчезла из его жизни бесследно, будто они и вовсе не встречались.

Жестокая, бессердечная стерва!

Тишину кабинета прорезал звонок телефона. Рамон неохотно потянулся за трубкой, даже не открывая глаз, — как будто ему не хотелось прерывать удовольствие методично перебирать свои обиды и страдания. Он взял трубку длинными пальцами и зажал ее между ухом и плечом.

— Милворд, — произнес Рамон чуть хрипловатым голосом, приятно растягивая гласные.

Ожидая услышать сбивчивую французскую речь своего брюссельского управляющего, Рамон был слегка обескуражен, услышав в трубке совсем близко и четко голос Лэнса Торпа. Он скривился.

— Лэнс? Какого черта…

Но уже в следующее мгновение он оживился, открыл глаза и, с шумом опустив со стола ноги, пружинисто вскочил со стула.

— Что-о? — протянул он. — Где?… Когда?! — уже рявкнул Рамон.

Лэнс Торп говорил короткими четкими фразами, и Рамон все сильнее бледнел, пока его лицо с золотистым загаром не стало мертвенно-белым.

— Ты уверен, что это она? — поинтересовался он, когда в трубке воцарилось короткое молчание.

Получив утвердительный ответ, Рамон очень медленно опустился на стул, словно опасаясь неточным движением впустую растратить остатки вдруг покинувших его сил.

— Нет, не надо, Лэнс, — сказал Рамон и прикрыл дрожащей рукой глаза. — Как это случилось?

Выслушав объяснение, он схватился за стоявший на столе стакан с виски и сделал большой глоток.

— Ты своими глазами прочел это в газете? — Рамон не мог поверить в услышанное.

Синтия… Его тело пронзила знакомая боль.

— Нет! — взревел Рамон. — Просто наблюдай за ней, но, ради Бога, ничего не предпринимай! — Он снова вскочил на ноги и объявил: — Я вылетаю. Постарайся не выпускать ее из поля зрения до моего прибытия.

Рамон с шумом бросил трубку на рычаг, и этот звук эхом отдался в тишине комнаты. Он решительно направился к двери, но лицо его все еще было перекошенным от полученного шока.

* * *

Снова здесь этот человек, мысленно отметила Синтия. Что он тут вынюхивает? Сидит за тем же столиком, что и накануне вечером, и тайком наблюдает за мной, явно стараясь скрыть свое любопытство.

Синтия чувствовала себя не в своей тарелке.

Она не знала этого мужчину. Его тщательно выбритое лицо не вызывало у нее никаких эмоций, указывавших на то, что она могла когда-либо встречаться с ним в той, в прежней жизни.

Другая жизнь.

Подавив в себе желание, снова взглянуть на незнакомца, Синтия принялась разливать по бокалам напитки, согласно заказу, который передала ей Айви. Ловким движением она наполнила два бокала джином, затем аккуратно откупорила две бутылки с тоником.

— У тебя отработанные движения, словно у профессионала, — заметила Айви, наблюдавшая за ней с другой стороны стойки бара.

Действительно, как странно, удивилась Синтия, ставя все на поднос Айви. Значит, вот еще одна подробность из моей прошлой жизни, которую я совершенно не помню.

— Пиво разливное или бутылочное? — уточнила Синтия.

— Бутылочное. Подруга, с тобой все в порядке? — озабоченно поинтересовалась Айви, поскольку Синтия, против обыкновения, никак не отреагировала на ее подначивание.

— Просто я немного устала, — ответила Синтия и нырнула за стойку, доставая из холодильника бутылки с охлажденным пивом.

Ей такой ответ казался вполне правдоподобным — ведь они с Айви отрабатывали дополнительную смену в баре отеля, хотя их официальным рабочим местом была регистрация. Но дела в отеле шли неважно, и хозяин держался из последних сил, стараясь обойтись минимумом служащих, которых по мере необходимости перебрасывал с одного участка на другой.

Например, на этой неделе Синтии и Айви, кроме их основной работы в регистрации, пришлось вечерами дежурить в баре фойе.

На самом деле, усталость была здесь абсолютно ни при чем: Синтия постоянно ощущала на себе пристальный взгляд подозрительного незнакомца. Склонившись над стойкой, она искоса взглянула на соглядатая и заметила, как он поспешно отвел от нее глаза.

— Ты знаешь этого человека, Айви? — прошептала она.

— Ты имеешь в виду того холеного типа в дорогом костюме? Это Лэнс Торп из двести второго номера. Он зарегистрировался вчера вечером во время дежурства Кита. Приехал сюда по делам, и это, скорее всего, именно так, поскольку птицы его полета уж никак не выберут наш отель местом отдыха.

Синтия не стала спорить с предположением подруги. Хотя «Трентон» и был расположен в живописном уголке на окраине Гаррисберга, он пришел в такое плачевное состояние, что состоятельный человек вряд ли мог остановить на нем свой выбор. Айви права, отдыхающие здесь почти не останавливались.

— Говорят, он работает на крупную гостиничную корпорацию, — продолжала между тем Айви, — которая скупает рухлядь вроде нашего отеля и переоборудует их в ультрасовременные комплексы отдыха, наподобие тех, что выстроили вдоль реки чуть южнее города.

Должно быть, этот незнакомец и в самом деле интересуется отелем, а вовсе не мной, с облегчением подумала Синтия и немного расслабилась.

— По-моему, он немного поспешил, — предположила она, чувствуя себя гораздо лучше оттого, что нашлось оправдание назойливому присутствию здесь этого человека. — Думаю, отель протянет еще какое-то время, если его подремонтировать.

— При этом уволив всех нас? — Айви усмехнулась. — Если отель закроется на реконструкцию, ты подумала, что станется с нами?

На этой печальной ноте Айви подхватила поднос и ушла, оставив Синтию в размышлениях. Действительно, что будет с ней, если отель закроется? Это правда, «Трентон» пришел в абсолютный упадок, но он оказался для нее спасательным кругом — Синтия не только работала здесь, но и жила. «Трентон» стал для нее родным домом.

Незнакомец не стал долго засиживаться в баре. Около девяти он взглянул на наручные часы, поднялся из-за столика и, бросив на стойку мелочь, торопливо вышел. Казалось, его ждали дела, и он куда-то опаздывал.

Кит, который через минуту появился в фойе, подтвердил это предположение.

— Этот парень из «Милворд груп» явно очень торопится, — заметил он. — Он как ошпаренный выскочил из отеля, завел свой автомобиль и пулей рванул к трассе.

— Возможно, ему слишком уж приспичило, — предположила Айви. — Раз уж у нас нет номеров со всеми удобствами, приходится или терпеть, или мчаться в другое место.

— Не похоже, чтобы он сбежал, не расплатившись, — возразил Кит. — Мне кажется, он спешит кого-то встречать — скоро прибывает самолет из Балтимора. Что с тобой, Синтия? Ты сильно побледнела.

Неужели? Синтия действительно почувствовала себя как-то странно при упоминании фамилии Милворд. Ей даже на мгновение показалось, что она ей знакома. Странно, ведь до сих пор ни одно имя ей ни о чем не напоминало. Имена, лица, даты — все это было покрыто для нее мраком.

— Со мной все нормально, — вымученно улыбнувшись, отозвалась Синтия и поспешила сменить тему: — Тебе налить как обычно, Кит?

Но имя не выходило у нее из головы весь вечер. Она повторяла его про себя и всякий раз проваливалась во тьму. Что это — странные фокусы памяти? Неожиданная вспышка тут же гасла, не давая Синтии возможности хоть за что-то зацепиться.

Нет, это нельзя так оставлять, решила Синтия. Надо при первой же возможности поинтересоваться у незнакомца, поскольку он как-то связан с человеком — или с людьми, — носящим фамилию Милворд. Синтия поняла, что это пока единственная возможность хоть как-то приоткрыть завесу над ее прошлым. Все эти долгие двенадцать месяцев она ожидала, что объявится кто-то и напомнит ей, кто она и откуда, свяжет ее с прошлым. Но до сих пор никто ею не интересовался, и Синтия уже начала свыкаться с мыслью, что придется начинать жизнь с чистого листа.

На прошлой неделе полиция поместила в местной газете очередное объявление с просьбой откликнуться тех, кому что-либо известно о ней, но никаких откликов не последовало. Так что полиция пришла к выводу, что Синтия совершенно одинока и находилась на отдыхе здесь, в Гаррисберге, когда попала в аварию. Ее автомобиль обгорел до такой степени, что по его останкам с трудом удалось установить, что это был голубой «Форд». Никто до сих пор не заявлял ни о пропаже голубого «Форда», ни об исчезновении женщины, которая находилась за рулем.

Иногда Синтии казалось, что она действительно погибла тогда на автотрассе при столкновении с бензовозом и через много недель вновь родилась уже совсем другим человеком.

Но Синтия неустанно уверяла себя, что это не так, что ей просто необходимо вновь обрести свое потерянное «я», и жила только этой надеждой.

К одиннадцати вечера бар совершенно опустел. Часом позже Синтия уже была в постели и, проведя ночь в ставших для нее привычными кошмарных снах, к восьми тридцати следующего утра вновь приступила вместе с Айви к своей основной работе по регистрации постояльцев.

В фойе отеля было довольно оживленно, но Синтия старалась не пропустить Лэнса Торпа, чтобы при первой же возможности задать мучившие ее вопросы.

Такая возможность представилась где-то около полудня. Фойе наконец-то освободилось от наплыва публики, и лишь несколько припозднившихся отъезжающих томились в ожидании такси, которые должны были доставить их в аэропорт. Синтия бросила взгляд на открывшуюся входную дверь отеля как раз в тот момент, когда на пороге появился не кто иной, как мистер Торп.

Войдя в фойе, он замешкался, и Синтия решила незамедлительно воспользоваться шансом, чтобы поговорить с ним. Пробормотав нечто невразумительное, она распахнула дверцу, отделявшую стойку регистрации от общего зала, и замерла, увидев, как к Торпу подошел какой-то мужчина.

Темно-карие глаза вновь вошедшего нетерпеливо оглядели фойе, и это не ускользнуло от внимания Синтии. Как и то, что мужчина казался лихорадочно напряженным. Завершив беглый осмотр, он пожал плечами, и лицо его исказила недовольная гримаса. Синтия догадалась, в чем дело.

Интерьер отеля представлял собой неприглядную смесь стилей. Построенный в классическом стиле, отель был отреставрирован в начале шестидесятых так, что вычурная лепнина оказалась безжалостно уничтоженной или скрытой панелями из пластика. Тогда же заменили и мебель — сделанная из модных десять лет назад искусственных материалов, она быстро стала обшарпанной и теперь, когда бум прошел, казалась довольно безвкусной. Апофеозом убогого интерьера была потертая бордовая ковровая дорожка с ужасным золотисто-желтым орнаментом.

Очень похоже на меня, подумала Синтия, отрешенно глядя на собеседника Торпа. Он прошел было мимо нее, потом вдруг остановился и вернулся к ней.

Их глаза встретились. Жесткая линия его рта чуть искривилась, в глазах мелькнул ужас. Неожиданно для себя, Синтия почувствовала что-то неприятное во всем происходящем, горло сдавил спазм — она не могла ни вздохнуть, ни сглотнуть. Она поняла, что ей не нравится этот человек. Ее сердце на секунду замерло, потом молотом забухало в левом виске.

Взгляд мужчины также переместился на ее левый висок, и он невольно вздрогнул, заметив там темный рубец шрама, который Синтия инстинктивно поспешила прикрыть рукой.

Незнакомец медленно стал приближаться к ней нетвердыми шагами, и Синтия еле удержалась, чтобы не попятиться. Она вся покрылась липким потом. Окружающее пространство сузилось до узкого тоннеля, в котором остались лишь она и этот мужчина, и тоннель продолжал сужаться по мере его приближения. Когда мужчина подошел почти вплотную к Синтии, она почти задыхалась в этом ставшем очень тесным и душным пространстве.

Незнакомец полностью заслонил собой окружающий мир, и все в нем казалось Синтии чрезмерным: и обаятельная внешность, и мужская сила, и пронзительный блеск красивых темных глаз. В его облике было что-то, пугавшее Синтию до такой степени, что ей захотелось укрыться, спрятаться от него.

Наверное, она что-то сказала, потому что мужчина вдруг побледнел, его темные глаза стали почти черными, и Синтия почувствовала, как проваливается в их бездну.

Спокойно, не сходи с ума, повторяла она про себя.

— Синтия! — совсем рядом выдохнул мужчина. — О Господи…

Услышав свое имя, Синтия закрыла глаза и мешком осела на красно-желтую ковровую дорожку.