От дома «Соульберг» до аэродрома довольно далеко, к тому же путь то и дело преграждали завалы. Сигги пришлось сделать немалый крюк, чтобы положить лопату, молоток и веревку на старое место. Но если прежде, до того как он проник к себе в дом, Сигги был полон сомнений, то теперь радость придала ему крылья. Он думал лишь об одном: как бы побыстрее доставить Депиля на место и передать в руки Инги Стины. Уж она-то его вылечит!
Наконец Сигги добрался до аэродрома. С полудня у него во рту и маковой росинки не было, так что помимо смертельной усталости его мучили жажда и голод. Но больше всего беспокоила неизвестность. Как он попадет в Рейкьявик? Опять зайцем? Нет, хватит с него путешествия в багажном отделении. Поразмыслив хорошенько, он решился рассказать все как есть. Пусть поступают с ним так, как сочтут нужным.
Когда Сигги появился в помещении аэровокзала, люди, находившиеся там, изумленно уставились на него. Кое-кто даже принял его за чернокожего. Может быть, он выскочил из преисподней?
Сигги отыскал дежурного, рассказал о своем путешествии на остров и попросил, чтобы его отправили в Рейкьявик. Правда, денег на билет у него сейчас нет, но пусть не сомневаются, он заплатит позднее.
Дежурный, здоровенный детина с рыжими баками, долго смотрел на мальчика, а затем разразился оглушительным хохотом.
— Послушай, сынок, ты, верно, думаешь, я такой болван, что поверю в любой вздор?
Сигги клялся и божился, что говорит сущую правду, и для большей убедительности показал коробку с Депилем.
— Если все это правда, — сказал дежурный, став серьезным, — придется передать тебя в полицию, дружок. Чего другого, а полицейских здесь хватает.
Сигги понял, что дело плохо, но пути к отступлению не было.
— Делайте со мной, что хотите, — сказал он, помолчав. — Только передайте щенка хозяйке.
— Да ты совсем обнаглел! — воскликнул дежурный, нахмурив брови. — Уж я позабочусь, чтобы твоего щенка усыпили.
От ужаса Сигги не мог вымолвить ни слова. К горлу подступил комок, на глаза навернулись слезы. Неужели все, что ему пришлось пережить, оказалось напрасным?
Внезапно дверь широко распахнулась, и в помещение вошел мужчина в летной форме.
— Что это ты тут говоришь, — с укоризной сказал он. — Я слышал ваш разговор. Мальчонка подвергался смертельной опасности и проявил настоящее мужество.
Дежурный смущенно пробормотал, что, мол, в Рейкьявик не разрешается летать с собаками.
— Это не распространяется на наш рейс, — резко ответил пилот и, повернувшись к Сигги, приветливо сказал: — А ты, дружок, полетишь со мной до Рейкьявика бесплатно. Тебе больше не придется лететь в багажном отделении. Бывает, что законы приходится нарушать.
Сигги подошел к доброму, сердечному человеку и пробормотал слова благодарности.
Ну что ты, меня благодарить не за что. Считай, что это мой скромный вклад в спасение щенка! Ты оказался настоящим смельчаком, — улыбнулся пилот. — Самолет уходит через сорок пять минут. Приведи себя в порядок и постарайся счистить с себя грязь, а то всех пассажиров перепугаешь.
Сигги совсем позабыл о своем виде и смутился, хотя и понимал, что летчик шутит. Он бросился в туалет и постарался отмыть грязь теплой водой с мылом.
В салоне было немного пассажиров. Сигги с удовольствием откинулся в кресле и вытянул ноги. С Депилем он не расставался и поставил картонку под сиденье. Да, это совсем не то, что лежать в багажном отделении между огромными тюками и чемоданами! А главное, здесь ему некого было опасаться, и он чувствовал себя спокойно.
Стемнело, когда самолет приземлился в Рейкьявике. Было холодно, но ветра не было.
Сигги быстро спустился по трапу. Что ему теперь делать — пойти на автобусную остановку или взять такси? Но вопрос решился сам собой. Кто бы вы думали стоял в дверях аэровокзала и встречал его? Конечно же, Инга Стина собственной персоной!
— Привез Депиля? — закричала она, даже не поздоровавшись.
— Взгляни сама, — обиженно ответил Сигги и протянул ей картонку. — Могла бы и повежливей!
— Дружочек мой! — закричала она в восторге, вытаскивая Депиля из коробки.
— Осторожнее, он, кажется, заболел, — предостерег Сигги.
— Еще бы, мой хороший, как же тут не заболеть, столько дней не ел и не пил.
— В домах на острове, засыпанных шлаком и пеплом, опаснее всего духота и вредные газы, — сказал Сигги.
Инга Стина торопливо укладывала щенка в коробку.
— Смотри не вырони шкатулку, — улыбнулся Сигги.
— Да ты и ее привез! — воскликнула Инга Стина. — Я знала, что ты настоящий друг, Сигги, и на тебя можно положиться.
В глазах девочки светилось восхищение.
— Это пилота надо благодарить, что все кончилось благополучно, — смущенно сказал Сигги.
Инга Стина не понимала, что он имеет в виду, и сгорала от желания поскорее услышать рассказ о путешествии. Сигги пришлось в нескольких словах рассказать ей о том, что произошло. Дома он обещал рассказать подробнее.
— А теперь, Сигги, скорее домой. Твоя мама в ужасе от нашей затеи. Только бы не позвонила в полицию! — сказала Инга Стина. — Да и Депилю надо в теплое помещение.
— Боюсь, что этого недостаточно. Он нуждается в особом уходе.
— Я знаю, что сделаю! — воскликнула Инга Стина. — Отвезу-ка я его к ветеринару, да побыстрее.
Сигги пытался отговорить ее. Может, лучше подождать до утра и посмотреть, не станет ли щенок веселее?
Но если уж Инга Стина что-нибудь решила, ее не переспоришь. Она отыскала телефонную книгу, нашла адрес ветеринара и вызвала такси. Судя по всему, деньги у нее были.
— К ветеринару я поеду одна, а по дороге завезу тебя домой, — заявила Инга Стина. — Тебе следует отдохнуть.
— Ну что ты! Не надо обращаться со мной как с больным, — улыбнулся Сигги.
Подъехало такси.
— Какая же я глупая, Сигги, совсем забыла поблагодарить тебя за спасение Депиля! — спохватилась Инга Стина, когда они сели в машину. Она крепко сжала его руку.
— Не стоит благодарности, — тихо ответил Сигги.
Хорошо, что в машине было темно, и Инга Стина не видела, как он покраснел.
— Я зайду к вам на днях, и мы с тобой поболтаем.
— Непременно приезжай. Расскажешь, как поживает Депиль.
— Конечно, — заверила его Инга Стина.
На улице Греттисгата машина остановилась.
— Ну, пока, Инга Стина, до скорой встречи.
— До встречи. Может быть, я даже завтра забегу! — крикнула она, когда такси уже тронулось.
Сигги бежал по дорожке. Дверь на улицу была открыта, и он сразу вошел в дом. Его встретил аппетитный запах — мама кончила жарить блинчики и накрывала на стол. Филиппус сидел на кухне на табуретке. Его пригласили на кофе.
— Сыночек, милый! — воскликнула Хульда, заключая сына в объятия. — Слава богу, вернулся невредимый, я так за тебя боялась!
— Я же говорил твоей маме, что ты настоящий мужчина, — весело вставил Филиппус.
— Господи, на кого ты похож, Сигги! Настоящий трубочист, — сказала мама, оправившись от первого волнения.
— Посмотрела бы ты на меня без куртки! Я вычистил всю сажу в дымоходе дома «Соульберг», когда лез по трубе.
— О всемогущий!
Хульда всплеснула руками, от изумления она чуть не лишилась дара речи.
— Не беда, в этом доме есть ванная комната, — рассмеялся Филиппус. — Послушай, малыш, расскажи-ка нам про свое путешествие, я умираю от любопытства.
— Эта маленькая разбойница, Инга Стина, постаралась, чтобы я узнала обо всем тогда, когда уже не могла помешать вашей затее. Подумать только, ведь ты мог погибнуть, Сигги, — укоризненно сказала Хульда.
— О чем теперь толковать. Главное, парень жив-здоров, — сказал Филиппус и, довольный, заерзал на табуретке.
Вот когда Сигги почувствовал жажду и голод! Ванна может подождать, он помоется перед сном. А сейчас, торопливо сняв с себя куртку, Сигги поспешил к столу. Доносившийся из кухни запах возбуждал аппетит. И он всласть наелся блинчиков, запивая их молоком. За ужином он рассказывал матери и Филиппусу о своем путешествии на остров и о том, как нашел и спас Депиля.
Иногда Филиппус и Хульда перебивали его — им не терпелось узнать, как все было, но по большей части они внимательно слушали мальчика. Кто бы мог подумать, что такое случается? Недаром говорят, что в жизни всякое бывает.
— Это хорошо, что ты постарался спасти бедную собачку и все кончилось благополучно, — сказала Хульда, явно гордясь сыном. — Мне было так жаль Ингу Стину, когда Депиль пропал. Уж больно она по нему убивалась.
— Будь моя воля, — добавил Филиппус, — я бы наградил тебя знаком отличия.
— Стоит ли говорить об этом, я сделал то, что должен был сделать, — смутился Сигги.
Но в глубине души ему были приятны похвалы.
Да, сегодня у Хульды был настоящий праздник. Тому было несколько причин. Прежде всего, благополучное возвращение сына. Кроме того, она нашла работу — Филиппус устроил ее на тот же холодильник, где работал сам, и к тому же предложил подвозить ее на фабрику на машине.
…Как-то под вечер перед домом на улице Греттисгата остановился роскошный автомобиль. В нем сидело все семейство Соульбергов, кроме самого хозяина. У капитана Сигурстейна, хотя он и не выходил в море, дел в городе было по горло.
Задняя дверца машины открылась, и из нее выскочила Инга Стина. В руках она держала плетеную корзинку с ручкой. Сигги быстро выбежал на крыльцо. Хульда последовала за ним.
— Знаешь, ветеринар до смерти меня напугал, — едва поздоровавшись, сказала Инга Стина.
— Он тебе сказал, что Депиль умрет? — спросил Сигги.
— Он вначале вообще ничего не говорил и только внимательно осматривал Депиля, а потом сделал ему укол.
— Чего же ты испугалась? — удивился Сигги.
— Врач сказал, что всех собак в Рейкьявике должны умертвить. Я и сама слышала. Для этого достаточно сделать только один укол.
— И ты решила, что врач усыпил Депиля, — догадался Сигги.
— Да, я так и подумала. И ужасно перепугалась.
— Еще бы. После всего, что Сигги пришлось вытерпеть для спасения Депиля! — сказала Хульда, которая внимательно прислушивалась к разговору.
— Но потом оказалось, что ветеринар — превосходный человек. Он впрыснул Депилю лекарство, кажется, пенициллин или что-то в этом роде, и сказал, что щенок скоро поправится. И еще посоветовал купить закрытую плетеную корзинку. Щенок в ней не задохнется, зато никто его не увидит, когда Инга Стина будет гулять с ним на улице, да и улизнуть из нее Депиль не сумеет. Инга Стина открыла плетенку. Щенок мирно посапывал на белой шерстяной подстилке.
— Какой милый, верно? — спросила девочка.
— Словно ребенок в корзине, о котором рассказывается в сказке, — улыбнулась Хульда.
— А Инга Стина похожа на принцессу. Помните, она его воспитала? — весело добавил Сигги.
В этот момент отворилась передняя дверца, и из машины, приветливо улыбаясь, вышла Бьёрг, жена капитана.
— Милая Хульда, Доумхильдур так хочет тебя увидеть.
Мать Сигги подошла к машине.
— Добро пожаловать.
Прабабушка стала выбираться из машины. Бьёрг помогла ей выйти, поддерживая под руку.
— Здравствуй, здравствуй, моя милая, — улыбнулась Доумхильдур, обнимая и целуя Хульду.
— У тебя совсем свежий и здоровый вид, а я слышала, ты была в больнице, — воскликнула Хульда.
— Да, верно, но теперь я сбросила свои старые годы. Глядишь, скоро и танцевать пойду, — сказала Доумхильдур и сделала круг на дорожке.
— Тебе энергии не занимать!
Хульда с восхищением глядела на старушку.
— Да, да, я еще надеюсь пригласить вас на свой столетний юбилей, — весело ответила Доумхильдур.
Внезапно остановилась она, и лицо ее стало серьезным.
— А где же мой дружочек Сигги? Ведь это он помог мне выздороветь.
— Я здесь, — отозвался Сигги.
Он стоял рядом с прабабушкой, но она не сразу его заметила.
— Ах да, теперь-то я тебя вижу. Как же я тебе благодарна за то, что ты привез мне эту вот штуку, — Доумхильдур указала на цепочку, висевшую у нее на шее.
— Пустяки. Только я думал, что ты носишь ее лишь по праздникам.
— Да, малыш, но сегодня у меня и в самом деле большой праздник. Ведь я, бедная женщина, вдруг разбогатела, — ответила Доумхильдур и худой дрожащей рукой полезла в маленькую серебристую сумочку. Достав оттуда деньги, она вложила их в руку Сигги.
Сигги нерешительно смотрел то на Доумхильдур, то на мать, не зная, как отнестись к такому подарку.
— Извини меня, дружок, это только маленький знак благодарности с моей стороны, — промолвила старушка, тряся головой. — Ведь я никогда не сумею отблагодарить тебя по достоинству.
— Возьми, пожалуйста, эти деньги, бабушке хочется хоть чем-то тебя порадовать, — сказала Бьёрг. — Она так обрадовалась, когда увидела цепочку, верно, это и в самом деле помогло ей поправиться.
— Большое спасибо, — сказал Сигги.
— На здоровье, дружок, — улыбнулась Доумхильдур, ласково похлопав мальчугана по плечу. — Мне сегодня так радостно и легко, так и кажется, будто я парю в воздухе.
— Большое вам спасибо, — вставила Хульда, — Сигги как раз мечтает о велосипеде.
— Да, расстояния в Рейкьявике большие, не то что у нас на острове, — заметила Бьёрг.
— Нам так повезло, что удалось найти квартиру и я могу пригласить вас в дом, — сказала Хульда.
— А мы пока этим похвастаться не можем, — ответила Бьёрг. — Муж как раз занимается поисками жилья. Нельзя же бесконечно обременять родных и друзей.
Гости вошли в дом. Всем хотелось немного поболтать, а тем для разговоров было предостаточно. Дети вошли в дом последними.
— Понеси-ка корзинку, — сказала Инга Стина. — Правда, она совсем легкая?
— Ты не боишься, что полиция обнаружит Депиля? — спросил Сигги, беря корзинку.
— Конечно, боюсь. Когда я встречаю полицейского, у меня сердце заходится от страха. Приходится во все глаза следить за Депилем, чтобы он не выскочил и опять не удрал.
— Но не будешь же ты вечно держать его в корзинке!
— Не буду, конечно. Но мы ведь вернемся домой, как только кончится извержение и все успокоится, — сказала Инга Стина. — Думаю, это будет раньше, чем Депиль вырастет.
— Я тоже хотел бы вернуться домой побыстрее! — воскликнул Сигги. — Смотри, видишь вон того дрозда? Он все время здесь летает, а сейчас вот на березке сидит. Я часто вижу его. Как видно, тоже весны дожидается.
— Да, и деревья ждут весну, чтобы распуститься, — задумчиво сказала Инга Стина, и глаза ее заблестели.
Вечно все чего-то ждут.