Елена едет прямо в школу дайвинга. Ей нечего выжидать. Ей хочется разыскать этого Мартина и расспросить о том, что она показывала ему тогда у стойки администратора гостиницы. Она едет медленно. Ей приходится несколько раз останавливаться, чтобы свериться с картой. В автомобиле есть GPS-навигатор, но она не знает, как его включить. Она только знает, что он совершенно новый. Эдмунд говорил ей, что полиция забрала старый тогда, когда ее разыскивали. Они пытались отыскать ее по тем адресам, которые она чаще всего вводила в навигатор. Если бы сейчас он у нее был! Она смогла бы объехать с его помощью все те места, и, может быть, что-нибудь всплыло бы. Елена думает о женщине, которую она видела на записях видеонаблюдения. Та же самая женщина, которая сейчас ведет этот автомобиль, но все же совершенно другая. Такая сильная, такая настойчивая, которой невозможно было сказать нет. Взять хотя бы ее походку: она заходила в гостиницу, будто та была ее собственностью. Настоящая королева.

Елена смотрит в зеркало заднего вида. Темно-зеленый универсал… В последний раз, когда она заглядывала туда, он также ехал прямо за ней. Она включает сигнал поворота и начинает двигаться направо. Автомобиль, едущий за ней, продолжает ехать прямо. Она уже становится параноиком. Елена снова смотрит на карту. Она давно должна была свернуть, эта дорога ведет к Химмельбьергу. Дорога слишком узкая, чтобы развернуться, и в обе стороны уходит круто вниз. Елена продолжает ехать прямо. Здесь несколько указателей на Химмельбьерг, главную достопримечательность этой округи. Она тормозит прямо перед развилкой. Может быть, ей удастся развернуться здесь? Она осматривается. Тот автомобиль снова оказывается сзади. Все-таки слежка? Вероятно, это Эдмунд, который за нее переживает. А если он нервничает из-за того, что Елена сумеет найти? Она поворачивает налево и жмет на газ. Тысячи мыслей проносятся так же стремительно в ее голове, как и буки за окошком. Она на ощупь ищет солнцезащитные очки и чуть было не заводит машину в кювет, но вовремя выравнивает ход. Кто же это едет за ней?

* * *

Она оставляет свой «мерседес» на большой асфальтированной парковке Химмельбьерга. Ей представляется, что лучший способ ускользнуть от преследователя — это затеряться в толпе людей. Ларьки с едой и сувенирами, повсюду вокруг нее крутятся люди: семьи на прогулке, школьники, группы пенсионеров на автобусах с гидами. Елена снова чувствует, как она вся напряглась. Она не звонила Йоахиму с тех пор, как они расстались возле ресторана. Может быть, следует позвонить? Нет, не стоит. Она знает, к чему это приведет: к разговору, который ей ничего не даст; к внутренней опустошенности, которая будет только расти. И в этот момент в ее телефоне раздается звонок.

— Елена, ты где? — слышен разъяренный голос Эдмунда.

— Прости, я не позвонила, — оправдывается Елена. — Тут отыскалась моя старая подруга. Мне было так приятно встретиться с человеком, с которым я раньше общалась… Мы так заболтались, что я забыла о времени.

Ложь так плавно и непринужденно льется из ее уст, что она сама себе удивляется. Она поспешно оборачивается и видит, что этот темно-зеленый универсал припарковался невдалеке от нее.

— Ты же не должна была выезжать!

— Эдмунд, так не пойдет. Я не могу сидеть взаперти.

— Ты не взаперти, — отвечает он с раздражением. — Просто мы… переживаем за тебя.

Елена делает глубокий вдох. С одной стороны, она понимает справедливость его слов, но с другой… ей нужно кое-что узнать.

— С кем это ты встречаешься? — спрашивает он примирительным тоном.

— С Вибеке, — поспешно дает ответ Елена. — Не думаю, что ты ее знаешь. Она сказала, что мы не приглашали ее на свадьбу. Я училась с ней в школе.

— Ты скоро вернешься? Дети ждут.

— Да, конечно…

Потом следует долгая пауза, достаточно долгая, чтобы она подумала: он знает, что я лгу, знает, где я нахожусь. Может быть, человек в зеленом автомобиле сообщил ему об этом? Вполне логично, Эдмунд испугался, что меня нет дома… Или же испугался того, что я ищу?

— Но…

Елена слышит, как Эдмунд тяжело вздыхает, как возле него играют дети. Ей следует сейчас же возвращаться домой. Но ей еще нужно кое-что выяснить.

— Я понимаю, но это единственная возможность поболтать с ней, — сопротивляется она.

Объяснения явно шиты белыми нитками, но особо выбирать Елене не приходится.

— Окей. Только смотри, я все-таки беспокоюсь, что ты ездишь сама за рулем. Ты уверена, что у тебя нет проблем с вождением?

— Все хорошо. И я, конечно же, больше одного бокала пить не буду.

— Завтра ты встречаешься с правлением компании, ты помнишь?

Правление. Вот об этом она совсем позабыла. Там будут только мужчины. Они все знают ее еще с тех пор, а она не знает никого. Елена спрашивала у Эдмунда, действительно ли это необходимо. Но ведь она же единственная наследница всей фирмы, и есть договоры, где должна стоять ее подпись, решения, которые откладывались в течение последних трех лет. Это повлияло на их конкурентоспособность, как ей много раз объяснял Эдмунд.

Закончив разговор, Елена снова озирается. Преследователя не видно. Она вливается в поток пожилых туристов, которые как раз вышли из автобуса. С парковки они идут по обычному подъему к вершине. Она потихоньку движется вместе с группой, постоянно оглядываясь.

— Химмельбьерг является седьмой по высоте точкой Дании, но при этом считается самой красивой, — вещает дама-гид, идущая лишь в нескольких шагах от Елены. — И вы наверняка часто слышали, что Химмельбьерг это никакая не гора, а всего лишь холм. Но знали ли вы, что ко всему прочему это и не холм в полном смысле слова?

Гид резко оборачивается, с удивлением встречается взглядом с Еленой, но ничего ей не говорит.

— Это не холм, — продолжает она тем же непререкаемым тоном, — поскольку края его размывались массами воды тающих ледников в период потепления, которые хлынули по этой местности. Юльсё, озеро, которое вы сможете увидеть, когда мы поднимемся наверх, образовалось в долине, из которой потоки тающей воды вымыли землю.

Елена обратилась в слух. Юльсё. Это то самое озеро, что подходит к задней части их сада. Интересно, сможет ли она увидеть их дом отсюда? Пока они поднимаются на гору, Елена пытается определить место, где они живут. У них на террасе вечером светит солнце. Значит, ей следует смотреть к востоку от холма?

Пенсионеры идут медленно, но не останавливаются передохнуть. Елене импонирует их выдержка. Некоторые из них явно находятся в лучшей форме, чем она сама, поскольку постепенно у нее появляется одышка. Когда они наконец доходят до вершины, она уже мокра от пота и жадно хватает ртом воздух. Она оглядывается по сторонам, присматривается ко всем, стоящим здесь. Старики, семейные пары, дети — никто из них не интересуется ею, она в этом уверена. Со временем одышка начинает проходить. Вид восхитительный: склоны, идущие к озеру, покрыты лесом и вереском, и одна зигзагообразная тропинка, словно змея, сползает к воде среди зарослей вереска. Рассказ гида об этой местности захватывает ее, возможно, потому, что речь в нем идет и о ней самой, ее семье, прадеде, который был одним из организаторов собраний. Их поддержали тысячи участников этих народных собраний, посвященных защите прав человека. Стен Стенсен Блихер, боровшийся за принятие конституции, сделал гору символом этой борьбы. Тут есть несколько камней в память о писателе-священнике. Акт принятия в 1915 году закона, предоставившего женщинам право голоса, тоже имеет свой памятный знак. Дуб, посаженный в том году, стоит теперь солидный, с корнями, расползшимися по земле, и с густой зеленой кроной над ее головой.

Елена задирает голову и видит, как небо светится тонкими сияющими отблесками. На мгновение она закрывает глаза. Ей нужно понять, преследуют ли ее, и кто этот преследователь? Она подходит к большой металлической подзорной трубе, установленной на Химмельбьерге, роется в своей сумочке и достает монету. Подзорная труба направлена в сторону озер и окружающих их лесов. Елена направляет ее на парковку: машин не видно, но зато хорошо видна большая часть извилистой тропинки. А там, недалеко от сувенирного ларька с химмельбьергскими альпенштоками и прочей дребеденью, стоит он. Он тоже смотрит в подзорную трубу — в ее сторону. Он отворачивается в тот самый момент, когда она обнаруживает его.

Елена делает два шага назад. Сердце бешено колотится. Значит, это ей не почудилось. Кто-то выслеживает ее. Для чего? Она пытается рассуждать рационально. Как он выглядит? Ты сможешь его узнать, Елена. Но уже слишком поздно. Когда она снова подходит к подзорной трубе, он наполовину спрятался, надел большие очки от солнца, бейсболку — в общем, всю экипировку, которую используют звезды кино, когда хотят прогуляться неузнанными. Да, одна деталь: у него армейские ботинки. Черные, жесткие, в каких немногие ходят летом.

Она должна убраться отсюда. Но как это сделать, чтобы он ее не заметил и не стал преследовать дальше? Она торопится за группой стариков, с которой шла наверх, идет около гида, пытаясь затеряться среди туристов. Они спускаются по Змеиной тропе вниз к озеру. Елена быстро оборачивается и видит, что он поднялся на смотровую площадку и глядит в ее сторону.

— Эй! — кричит гид у нее за спиной.

Елена бежит: ей нужно оторваться от слежки. Слышит, как что-то рассказывают о змеях: две старушки беседуют о гадюках, живущих в вереске. Видимо, поэтому место называется Змеиная тропа? Она снова оборачивается, но преследователя не видит. Многие из стариков уже сильно утомились, и им становится тяжело спускаться. Елена улыбается пожилой паре и предлагает старшему из них опереться на ее руку. Тем временем она все оглядывается, не идет ли за ней тот человек, в особенности когда они подходят к набережной перед гостиницей «Юльсё». Возле набережной покачиваются три старых суденышка. В одном из них — пароходике — стоит женщина и отвязывает его от причала. Елена оглядывается: ее преследователь спустился вниз и проходит мимо стариков. Она идет быстро. Десять шагов — и она уже на набережной, как раз в тот момент, когда кораблик отчаливает. Такое впечатление, что женщина на пароходике прочитала ее мысли. Во всяком случае, она кричит:

— Я сожалею, но вам придется дождаться следующего рейса!

Однако Елена запрыгивает: расстояние небольшое, судно только отчалило. Приходится выслушать выговор.

— Простите, я вас не слышала, — говорит она и отходит от женщины.

Здесь старые лакированные сиденья из красного дерева, блестящие на солнце.

Он остался на набережной, стоит перед старой гостиницей и не сводит с нее глаз все то время, как пароходик отплывает от берега. Одет он совершенно обычно: легкие летние брюки и тонкая рубашка, на голове бейсболка и очки.

Елена откидывается на спинку сиденья, измотанная, но с чувством облегчения. Все никак не может успокоиться. Кто же он? Почему следит за ней? Имеет ли к этому отношение Эдмунд?