Каролина — дочь Уильяма Хирша? Эта мысль не выходит из головы Елены всю дорогу от Виде-Сане до Силькеборга. Почему она об этом ничего не сказала? Почему она обосновалась в ее семье? Такая милая, мягкая женщина, преданная чуть ли не до самоотречения.

Елена паркует авто на дороге, не подъезжая к дому, и некоторое время сидит на месте, словно чего-то ждет. Она не видит машин ни Эдмунда, ни Каролины. Из конюшен доносятся какие-то звуки.

Елена поднимается по лестнице в холл. Здесь царит полная тишина. Она поспешно направляется в гостиную, открывает дверь и проходит по длинному коридору, останавливаясь перед дверью в комнату Каролины. Елена знает, где та живет: она несколько раз приходила к ней дать поручения. В саму комнату ее никогда не приглашали, Каролина лишь приоткрывала дверь. Что это она прячет? Дверь заперта. Запертая дверь в собственном доме Елены. Какие-то тайны, недомолвки. Нет, пора с этим кончать.

Елена давит плечом на дверь, пытаясь открыть ее. Дверь не поддается. Замок тут такой же, как и на остальных дверях в доме, поэтому Елене не приходится тратить много времени для того, чтобы взять ключ от одной из уборных. Ключ подходит, она поворачивает его, и дверь легко открывается. Она оказывается в помещении, напоминающем изолированную квартиру. Две комнаты, одна следует за другой: сначала спальня, а потом ванная с длинной ванной. Каролина Хирш — таково ее имя? Елена решительно подходит к комоду, выдвигает ящик за ящиком и тщательно обшаривает их. Но ничего не находит. Тогда она открывает дверцы шкафа и, пораженная, разглядывает длинные ряды костюмов, висящих на вешалках и сложенных на полках. Ей что, это тоже все пересмотреть? Да. Это ее право. Так думает Елена, бросая одежду на пол. Блузки, шарфики — одежда пожилых женщин, которую надевают, когда уже не нужно выглядеть привлекательной или же когда красоту сменяют на практичность.

Елена слышит, как что-то упало, потом видит, что это грохнулась на пол шкатулка для украшений. Елена поднимает ее и слегка встряхивает. Внутри что-то есть. Но нет ключа. Елена спускается по лестнице на кухню. Сначала пробует открыть ножом, засовывая лезвие под крышку. Нож начинает гнуться. От этого становится больно пальцам. Тогда она пытается всунуть туда напильник для заточки ножей. Ничего не получается, и она принимается колотить краем шкатулки по кухонному столу, чтобы сбить крышку или вообще разбить. Она имеет моральное право знать, что там.

— Простите, что вы делаете с моей шкатулкой?

Елена оборачивается. Перед ней стоит Каролина с испуганным видом.

— У вас есть ключ?

— Я вообще не собираюсь…

Но Елена перебивает:

— Дайте сюда ключ!

Каролина никак не реагирует.

Елена продолжает свое: один за другим следуют еще три удара. Щель уже достаточно большая, чтобы вставить туда напильник. Замок так и не поддается, но Елена, не отрывая глаз от шкатулки, пытается вытрясти наружу ее содержимое. Ей удается взяться за цепочку.

— Это моя цепочка, — всхлипывает Каролина, стоя в дверях.

Елена тянет ее на себя, но на другом конце цепочки есть кулон, который не позволяет ее вытащить. Она слышит шум мотора автомобиля, подъезжающего к дому. Выглядывает в окно: это Эдмунд. Ничего страшного, Елена должна получить ответ на свой вопрос.

— Эта цепочка досталась мне от матери.

— От Розы? — сурово спрашивает Елена, глядя прямо в глаза пожилой женщине.

Каролина медлит с ответом:

— Да. От Розы.

— Что вы делаете в моем доме, с моими детьми? Кто вы такая?

— Похоже, вы уже знаете, кто я такая, — отвечает она и поворачивается, услыхав шаги.

Подходит Эдмунд и смотрит то на одну, то на другую.

— Елена, ты здесь, мы искали… Что здесь происходит? — спрашивает он, разглядывая шкатулку и изуродованную кухонную столешницу.

У него под глазами черные мешки, волосы растрепаны, одежда помята. Это явные признаки бессонной ночи. Елена начинает испытывать угрызения совести и новое чувство нежности к этому высокому, красивому мужчине, стоящему перед ней. Она его подозревала совершенно безосновательно. Дело было не в нем, а в Каролине.

— Эдмунд! Каролина совершенно не та, за кого себя выдает.

Он делает шаг вперед.

— Я не понимаю… О чем ты говоришь?

Он удивлен. Но какая-то интонация в его голосе смущает Елену. Вместо удивления в нем появилась суровость, колкость, глаза сощурились.

— Каролина — дочь Уильяма Хирша, который был вторым основателем нашей фирмы вместе с моим отцом. Он был евреем, и его убили немцы. Его жена, Роза, будучи беременной Каролиной, бежала в Америку… И вот теперь Каролина здесь. В нашем доме. Я не знаю точно, какие у нее намерения, но более чем уверена, что она нацелена на деньги и будет шантажировать нас тем или иным способом.

Голос Елены даже дрожит от возбуждения.

— Елена, — тихо останавливает ее Эдмунд.

Он подходит прямо к ней. Ему приходится контролировать каждое свое движение, но Елена видит, как в нем все кипит. Он вне себя от злости. Почему? Неужели он не слышит, что она говорит? Или, может быть, он ей не верит?

— Елена, ты не в себе. Ты все это себе придумала, — успокаивает ее Эдмунд, обнимая ее за плечи.

— Оставь меня! — возмущается она. — Я не сумасшедшая! Ты послушай, что я тебе говорю: она обманывает нас.

Эдмунд открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его перебивает резкий голос Каролины:

— Не стоит, Эдмунд. Она этого так не оставит.

Эдмунд отпускает Елену и смотрит вниз, опираясь при этом на кухонный стол.

— Каролина… — Он пытается остановить ее.

Она лишь качает головой.

— Рано или поздно она об этом узнает, — продолжает она таким же спокойным голосом, каким разговаривает и с детьми. — Будем надеяться, что в этот раз она это воспримет лучше, — говорит она, улыбаясь.

В этот раз? Что она этим хочет сказать? Елена так и стоит возле мойки с напильником в руке.

— С чего бы мне начать… — раздумывает Каролина, мельком бросая взгляд на Елену и останавливая его потом на зеленом газоне под окнами. — Ваш отец, Елена…

— Каролина… — Эдмунд снова пытается остановить ее.

— То, что вы сказали, — правда. Моего отца убили немцы. На него донес Аксель. Смерть моего отца, Елена, на совести вашего отца.

Елена не хочет в это верить. Она чувствует, что это ложь.

— Ваш отец стремился сотрудничать с немцами. Он мог заработать неплохие деньги. Нацистам нужны были торговые корабли, которые перевозили бы стратегические материалы из Германии и обратно. Они были еще очень молодыми людьми, лет по двадцать каждому, купившими до войны баржу и износившийся паром.

Каролина на некоторое время приостанавливает свой рассказ, колеблется. Елена пристально на нее смотрит. Потом продолжает:

— Договор с немцами дал бы им массу возможностей. Другие не хотели заниматься этим. Мой отец тоже не хотел, он был против. Он отказывался от сотрудничества с врагами. Но Акселя было не остановить. Аксель был дальновидным, — рассказывает Каролина и находит в себе силы улыбнуться.

Она утомлена. Елена замечает, как она поддерживает спину рукой, становясь возле кухонного стола. Но говорит дальше:

— Аксель понимал, что когда-нибудь война закончится и немцы снова станут важнейшими партнерами по бизнесу. Это было уже в конце войны. В то время мой отец был в подполье, он скрывался. Вам понятно?

— Да, — еле слышится голос Елены.

— Иначе его бы отправили в концлагерь. Ваш отец выдал его немцам.

— Я вам не верю, — шипит Елена.

— Был свидетель, Елена. Человек, видевший, как Уильяма схватили и расстреляли. Там был и Аксель — когда тело отца бросили в одно из озер.

Елена пытается осмыслить это. Может ли такое быть, чтобы ее отец был убийцей?

— Все ваше имущество, Елена, все, что вы получили… — Каролина останавливается, переходит почти на шепот. — Это неслыханное богатство создано благодаря неслыханному преступлению, Елена. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Я вам не верю.

Недослушав Елену, Каролина рассказывает дальше:

— После войны мы вернулись. Я родилась в тысяча девятьсот сорок пятом году. Моя мать попыталась заставить Акселя отдать ей ее долю в фирме. Фирма, которую мой отец создавал вместе с Акселем и которая стала крупной и богатой благодаря сотрудничеству с нацистской Германией. Но фамилию Хирш уже давно изъяли из названия фирмы. Он хотел вычеркнуть нас из истории. Он угрожал моей матери.

Елена перебивает:

— Чем?

— Он угрожал оклеветать и опорочить ее, если она кому-нибудь расскажет, что она узнала о смерти моего отца от того свидетеля, который в ту ночь все это видел и мог дать показания против Акселя как соучастника преступления. И тогда он предложил ей немного денег, чтобы она уехала. Билет на корабль, отправлявшийся в Кейптаун, — уточняет она, пожимая плечами. — Он открыл там филиал. Моя мать смогла получить работу. — Каролина недовольно фыркнула: — Кейптаун в пятидесятые не самое лучшее место для вдовы с ребенком. Она ожесточилась. И эта ожесточенность передалась мне по наследству. Нас лишили всего: денег и справедливости.

Елена присаживается к столу. На некоторое время в ней пробуждается чувство сострадания к этой пожилой женщине. Эдмунд не в состоянии стоять спокойно — что это с ним?

— Когда я получила образование, то вернулась назад, в Данию. Я приехала к вашему отцу. Я была тогда совсем молодой девушкой. Он влюбился в меня, не зная, кто я. У меня был план. Единственным способом, которым мы могли получить свое, было замужество. Так было всегда. Главным оружием женщины была беременность.

— Беременность? — Елена с недоверием качает головой. — Вы забеременели от моего отца?

— Деньги были не самым главным, — резко отвечает Каролина, поворачивается к Елене и повторяет: — Деньги не были важны! Мой отец был основателем предприятия, а ваш отец начисто вычеркнул его имя из истории фирмы. Словно его никогда и не существовало. Я полагала, что если я смогу заставить его влюбиться в меня, если я буду достаточно очаровательной, то… — и тут она замолкает.

— И что же тогда произошло?

— В один прекрасный момент он об этом узнал. Ваш отец не был дураком, Елена. Он был хитрым. Что-то пробудило в нем подозрение. Может быть, он увидел, насколько я похожа на Розу, и узнал, что я ее дочь. Или, может быть, он рылся в моих вещах и нашел письма, которые мне писала мать.

Каролина опять останавливается и тяжело вздыхает.

Елена ошеломлена. Она фактически верит в то, что ей сейчас рассказывает Каролина. Или Каролина очень умело лжет, или же все это правда.

— Продолжайте.

Лицо пожилой женщины переполняется горечью.

— После этого он полностью изменился. Он пришел в бешенство и отправил меня прочь, назад в Кейптаун, заставил подписать документ, что ребенок был не от него, и угрожал превратить мою жизнь в ад, если я снова осмелюсь приблизиться к нему.

Елене становится не по себе. Она все больше и больше верит, что Каролина говорит правду.

— Вскоре ваш отец женился на женщине, которая вела его бухгалтерию. И два года спустя родились вы.

И снова лицо Каролины излучает ненависть.

— Такое впечатление, что он не мог быстро вычеркнуть из своей памяти меня, Уильяма и Розу. Мы навсегда оставались клеймом позора на его безупречном имидже бизнесмена. Ваш отец был человеком непреклонным, и, если он хотел, чтобы у его империи был наследник, он этого добился.

— Но вы же были беременны, — ошеломленно говорит Елена. — У вас родился ребенок? Аксель стал отцом?

Каролина кивает, она выглядит невероятно усталой.

— Так, а ребенок… Так значит, у меня… кто у меня? Сестра или брат? — допытывается Елена.

— У меня родился мальчик.

За ее спиной Эдмунд нетерпеливо делает шаг вперед и снова отступает.

— Он жив? — проявляет интерес Елена.

Подумать только, у нее есть брат!

Каролина вздыхает и как-то странно выдавливает из себя улыбку. И кивает назад. Елена не понимает. Эдмунд издает какой-то звук. Он становится маленьким, его почти невозможно узнать.

— Любопытно взглянуть, ты снова потеряешь память или нет, — выпаливает Каролина, глядя Елене прямо в глаза.

— Прекратите! — кричит Эдмунд.

Елена уставилась на него.

— Так это ты?.. — шепчет она.

Эдмунд ничего не говорит, а только смотрит вниз на черно-белый кухонный пол, избегая взглянуть ей в глаза.

Елена поднимается, но резкий приступ тошноты заставляет ее сесть. Она хватается за рот.

— Но, но… — лепечет она, глядя на них обоих.

Неожиданно она замечает сходство между Каролиной и Эдмундом. А между ней и Эдмундом есть сходство? Высокий, стройный. Нос? У него ее нос?

— Но это же кровосмешение… — теряется она. — А дети? Если Эдмунд — мой брат…

Елена поднимается и начинает идти, как будто это ноги вместо нее приняли такое решение.

— Сейчас она снова сбежит и все забудет, — бросает через плечо презрительную фразу Каролина.

Елена слышит, как Эдмунд кричит на свою мать. Это последнее, что она услышала перед тем, как выбежала в туалет.

Закрыв за собой дверь, она становится на колени, открывает рот, и ее рвет. Она родила детей от своего собственного брата. Это же инбридинг, кровосмешение.

Она кричит не своим голосом, закрывая ладонями уши. Она ничего не хочет слышать, видеть. Она сожалеет, что узнала об этом.

Эдмунд стоит, склонившись над ней, и обнимает ее. Глаза у него налились кровью.

— Елена, я люблю тебя. Я люблю тебя, Елена, — все время повторяет он еле слышно.

Елена прислоняется к унитазу — ей безразлично, где она находится. Чем хуже, тем лучше. Ее уже не пугает никакое место. Она была в таком же состоянии, когда нашла Луизу…

Вспышка — она вспоминает, что тогда произошло. Она была в шоке и поскакала в лес…

— Елена, — говорит Эдмунд, — я люблю тебя.

…У ручейка она спрыгнула с лошади и оставшийся путь бежала мимо засохших еловых веток, пока не выбралась на другую сторону, к дороге. Она не знала, что будет делать дальше. Ей только нужно было остаться наедине со своими мыслями. Хотя бы ненадолго.

Это было не из-за того, что она хотела бросить своих детей… Нет, просто ее мозг закрылся, память погасла.

И потом она жила заново. Пока Эдмунд не нашел ее.

— Я действительно больна, — шепчет она.

— Так все и началось. То, что говорит Каролина… моя мать, — правда.

Эдмунд бросает нервный взгляд на Каролину, стоящую за дверью.

Теперь она выглядит такой спокойной: ей легко, словно камень с души упал, как будто все в порядке и все позади.

— Оставь нас, пожалуйста, вдвоем, мама, — тихим голосом просит ее Эдмунд.

Каролина медлит, чуть поправляет свою одежду и неторопливо выходит.

— Моя мать ненавидела твоего отца, и я вырос в этой ненависти, — говорит Эдмунд, поглаживая руку Елены.

От этого прикосновения у нее печет кожу, и боль проникает до самых костей.

— Твой отец не хотел меня признавать, когда я родился, — рассказывает ей Эдмунд. — Он заявил, что не мог быть моим отцом. Это еще больше укрепило ненависть в душе матери. Именно тогда к ней пришла эта идея. Я должен был стать сотрудником фирмы, много и усердно работать, завоевать доверие Акселя, выдавая себя за другого. Таким образом я должен был приблизиться к тебе. Ты была истинной дочерью своего отца, слушалась его во всем. Мужчина, захотевший завоевать твое сердце, должен был сначала завоевать его расположение. Я пошел работать на фирму, когда мне было двадцать лет: начал с филиала в Южной Африке, а спустя годы стал его помощником, которому он доверял во всем. Я восхищался твоим отцом, Елена, ты должна это знать. Хотя я и был в курсе всей этой истории, которую мне поведала мать, и был воспитан на той ненависти, которую питала она к нему, все равно… Все равно я восхищался им. Твой отец был фантастическим, харизматичным гением предпринимательства.

— Твой отец, — тихо поправляет его Елена.

— Что?

— Он был и твоим отцом тоже.

Эдмунд колеблется.

— Я знаю это, но я никогда не считал его своим отцом. Он также не знал, кем был я. Я стал его зятем и считал себя таковым. И я по-настоящему влюбился в тебя, Елена! Это не было притворством. Месть была задумана моей матерью, а не мной, когда до этого дошло дело.

— Какой же именно план был у твоей матери? — спрашивает Елена, поднимаясь и собираясь выходить.

Эдмунд хватает ее за руку:

— Восстановить честь нашей семьи. Чтобы мы поженились, и у нас появились дети… Тогда бы семья Хирш опять получила причитающуюся ей долю в нашей фирме.

— Честь? — недоверчиво повторяет Елена.

— Но я люблю тебя, Елена, и у нас здоровые, нормальные дети. Никто никогда ничего не должен узнать. Эта тайна останется между нами: между мной и тобой. Ты ведь тоже любила меня… и в дальнейшем будешь меня любить — я сделаю все для этого.

Елена высвобождает свою руку и выходит из туалета. Куда ей бежать на этот раз?

Пока она поднимается по лестнице в спальню, Эдмунд неотступно следует за ней и продолжает говорить — рот его не закрывается ни на миг.

О том, что он ее отыскал, хотя знал, что она уже в курсе этой истории. Тогда, незадолго до ее исчезновения, Каролина явилась на похороны Акселя: она не смогла это пропустить. Это и было исполнением ее мести.

Елена тогда заметила, как они переглядываются, и сразу же поняла, что у них есть что-то общее — какая-то тайна. И не только это. Елена узнала Каролину, но не могла вспомнить, где она ее видела раньше, как бы настойчиво она ни копалась в своей памяти. Но воспоминание вернулось к ней точно так же, как к ней возвращаются богатство, мужчины, любовь и проклятие.

Она узнала Каролину благодаря фотоальбому, в котором были старые довоенные фотографии молодого Акселя. Разыскала черно-белый снимок спуска на воду судна в Силькеборге. Там на заднем плане была красивая женщина, похожая на Каролину. Елена спросила Эдмунда, кто была та пожилая дама на похоронах и почему она так похожа на эту — со старой фотографии другого времени?

И когда Эдмунд сказал, что не знает ее, Елена начала проводить собственное расследование. Она задала вопрос в гостинице, где останавливались многие из приехавших на похороны. Узнала фамилию Хирш и, как и в этот раз, не остановилась, пока не узнала правды, которую не смогла вынести.

— Ну и что в этом, собственно, такого невыносимого? — спрашивает Эдмунд. — Мы можем и дальше жить вместе. Никто ничего не будет знать. Я удалил страницы из фотоальбома, убрал фамилию Хирш. Все эти несчастья произошли еще до нашего рождения. Теперь мы вместе, и все будет в порядке, Елена!

— Никогда, — шепчет Елена и останавливается, уже зайдя в свою спальню.

Там она стоит и рассматривает свою одежду.

— Я сожалею, что причиняю вам беспокойство…

Каролина стоит в дверях. Елена совершенно не слышала, как она вошла.

— Полиция здесь.

— Полиция? — переспрашивает пораженный Эдмунд.

За спиной у Каролины появляются двое полицейских в форме.

— Что-то случилось с детьми? — задает вопрос Елена.

— Нет, — отвечает старший.

— Тогда в чем дело?

— Кто здесь Елена Сёдерберг? — вступает в разговор младший.

Елена делает шаг вперед. Первой мыслью, пришедшей ей в голову, была: что-то случилось с Йоахимом.

— Повторяю вопрос, — снова говорит младший полицейский. — Вы Елена Сёдерберг?

— Вы же прекрасно знаете, черт побери, кто здесь моя жена! — рассерженно отвечает ему Эдмунд.

— Мы обязаны это спросить, — берет на себя инициативу старший.

— Кто вас обязал спрашивать?

— Полицейское управление предварительного следствия. Фру Сёдерберг, вы арестованы.

Эдмунд стремительно делает шаг к полицейскому:

— Арестована? За что?

— За убийство Луизы Андерсен.