Боб любил, чтобы у него было всё самое лучшее. Комплекс нищего детства. Теперь он мог позволить себе это расточительство. Даже среди своих слыл снобом, и это ему нравилось. Именно у него было всё самое-самое, начиная от зажигалки, кончая шикарной виллой на острове.

– Ну, папусик, я тебя ооочень прошу. Ну, возьми меня с собой, – ныла над ухом Бэби, его любовница. Тоже самая роскошная. Ноги от ушей, глазищи на пол-лица, грудь, ну словом, всё при ней. Правда, мозгов маловато. Иногда ему казалось, что они вообще отсутствуют, а честно говоря, зачем они ей?

– Малышка, пойми, там тебе делать нечего. От скуки умрёшь. Это деловая встреча, будут одни мужики и бильярд и всё.

– Билл и ард – это что? Когда шары катают по столу? Да?

– Ах ты, моя умница. Правильно, когда шары по столу гоняют.

– Ой, хочу, хочу! По телику видела. Там мужчинки такие красивые ходят с палками. Так интересно. Я буду, как мышка в уголочке. Никто даже не заметит.

– Да уж, тебя не заметишь!

У Боба взыграло знакомое чувство – покрасоваться и подразнить приятелей.

– Ну, хорошо. Иди оденься получше.

– Ура! Я еду! – завопила Бэби и, как маленький ребёнок, захлопала в ладошки.

«Полная дура», – подумал он.

Вечер был посвящен королю бильярда Стиву Бёрду. Это сейчас он Стив и живёт в своём маленьком дворце в Англии, а двадцать лет назад был Степаном Птичкиным и играл на деньги в подвалах. Сюда приехал по приглашению за большой гонорар продемонстрировать мастер-класс. Чтобы попасть на шоу, надо было выложить не только кучу баксов, но иметь огромные связи. Круг избранных был очень узок, только Боб, как всегда не смог отказать себе в удовольствии и приехал со своей «дамой», чтобы покрасоваться и показать, что он может легко заплатить за двоих. Никто, собственно, против не был. Многие знали Бэби и относились к ней как к красивому предмету интерьера, создающему хорошее настроение.

Маленький зал был оформлен с большим вкусом. В центре – ярко освященный стол с синим сукном. Все гости расселись по креслам. Ожидали выхода мэтра. А вот и он. Высокий, стройный, холенный. Знали, что ему за пятьдесят, но выглядел намного моложе. Стив шёл с кием под аплодисменты, совершенно отрешённый, настроенный на игру. Начал сразу от трёх бортов. Присутствующие замерли от удивления и восторга. И вдруг осечка. Зрители ахнули. Гость смущённо погладил синие сукно. Повисла пауза.

Этого времени было достаточно, чтобы Бэби ожила, встала со своего кресла и летящей походкой подошла к Стиву. Она, обворожительно улыбаясь, взялась за кий. Боб мигом оказался рядом и, обхватив спутницу за талию, извиняясь, потянул её на себя.

– Не трогай её, – сказал гость и отдал кий.

Некоторые стали ухмыляться, предвкушая смешной спектакль.

Бэби неловко покрутила кий в руках и уронила. Раздались редкие смешки. Она же, глупо посмотрела по сторонам, наклонилась и подняла его. Но когда она выпрямилась, выражение её лица резко изменилось.

Это была не Бэби. Она профессионально взяла кий и, встав в правильную позу, изогнув своё восхитительное тело, ударила. Шар был бит приёмом экстремальной резки. Все встали со своих мест. Ещё удар, опять идеальное попадание.

Стив внимательно всматривался в лицо красавицы, что-то страшное творилось в его душе. Бэби выпрямилась и, держа кий наперевес, стала медленно подходить к нему.

– Ну что, сволочь, узнал меня?

– Ты? Ты, Карамболь!

Он вспомнил всё, что было много лет назад, всплыли сцены из другой жизни.

Вот прокуренный подвал Центрального Дома Железнодорожника.

Здесь с молчаливого согласия администрации, за определённую мзду, конечно, был организован и спокойно существовал клуб любителей бильярда, играющих на деньги. Признанным лидером этого сообщества был криминальный авторитет Степан Птичкин – Птичка, имевший за плечами несколько ходок (тюремных сроков).

В один из вечеров на пороге появился вдовец Николай, за руку он держал маленькую белокурую девочку дочку Машеньку.

Через минуту молчания раздался хохот мужиков:

– Ты бы ещё с коляской пришёл!

Николай стоял молча, понимая, что всё зависит отПтички, как он скажет, так и будет.

– Ну, хорошо, заходи. Но если она, хоть раз пикнет, – сказал он, показывая на девочку кием, – забудь сюда дорогу.

Машеньку не было ни видно, и ни слышно. Сначала, будучи поменьше, она спала под столом, накрывшись отцовским кителем; став постарше, с интересом наблюдала за игрой. Первый раз она взяла в руки кий в свой десятый день рождения. Взяла его как родного, словно с ним родилась. Её стали воспринимать всерьёз и даже играли с ней на интерес. Потом стали даже побаиваться. Никому не хотелось быть «битым» ребенком. Отец тихонько гордился своей доченькой.

Но настал роковой вечер. Птичка со свитой пришёл позже, он был навеселе. У стола играла Машенька. Играла – громко сказано. Она достигла таких высот, что, взяв кий, не выпускала его до конца, била без единого промаха, за что и получила заслуженную кличку – Карамболь. По городу поползли слухи о чудо-ребёнке. Многие вызывались сыграть, и были биты. Мужская гордость взыграла, и Птичке сделали внушение.

– Ну что, Карамболь, не откажи в чести, сыграй со мной. Хочу понять, так ли ты хороша, как говорят, – сказал Птичка.

Партия была рекордно короткой. Стояла звенящая тишина. Все понимали, что хозяин не потерпит такого позорного поражения.

Сплюнув на пол, он сказал:

– А теперь проверим, так ли ты хороша, как женщина?

Николай понял, что это конец, и рванул вперед, закричав:

– Она же ребёнок!

И тут же упал на колени, наткнувшись на нож. Из его рта маленькой змейкой потекла алая кровь:

– Прости, Машенька, – только и успел прошептать отец.

Мария, покалеченная морально и физически, еле выжила. Ей помогла мысль о необходимости мести. В её душе всё выгорело, один пепел, но усилием воли она смогла из его горстки родить алмаз отмщения самой высокой пробы. Когда душа расставалась с телом от боли, она твердила себе, что не имеет права на смерть, пока по земле ходит эта тварь.

Сейчас они стоят друг против друга. Машенька миллион раз убивала его в своём воображении, и теперь ей надо воплотить свою единственную мечту в жизнь.

Карамболь наступала на Стива, держа кий наперевес. Пришло время праведного суда. Всё горе и боль сконцентрировались в её огромных глазах, и его сердце не выдержало. Стив покачнулся, схватился за край стола, но не удержался, захрипел и упал навзничь. Карамболь откинула кий и, упав на колени, начала трясти уже мёртвое тело.

– Нет! Нет, ты от меня просто так не уйдёшь! – закричала она, но поняла, что опоздала.