23 февраля по православному календарю – день святой Валентины. Это имя моей матушки. Февраль 1945 года, уже совсем скоро победный май, но сейчас с вокзала отправляется спец. состав на фронт. Над перроном из репродукторов льётся марш «Прощание славянки».

На девушке, почти ребенке, надета солдатская шинель совсем не по росту, просто такие размеры не шили. Около неё стоят две взрослые женщины. Одна, которая постарше, жалея Валентину, тихо говорила слова утешения, что вряд ли её отправят на передовую – совсем маленькая и неопытная, и толку от неё не будет. Так что, скорее всего, переждет где-нибудь в обозах. Та, которая помоложе, с внешностью стервы все выговаривала зло:

– Надо было слушать старших, а не самовольничать. Нечего было идти учиться на телеграфистку на почтамт, вот и получила профессию связистки. Какой толк от тебя – ты же и рацию не поднимешь…

Валентина – сирота – сейчас стояла посередине перрона. Вокруг люди, но она резко выделялась на их фоне: и не провожающая, и не воин. Атак, тонкая хрупкая девичья фигурка, потерявшаяся в большой, не по размеру, шинели, на тоненькой шейке головка с коротко стрижеными волосами, и на всё лицо огромные, бездонные необыкновенного темно-серого цвета, глаза. Они переполнены слезами и от этого напоминают драгоценные камни. Провожают её на фронт совсем чужие люди: соседки Варвара Антоновна и Клавдия.

– Ну, давай режь, а то не успеем, – сказала нетерпеливо Варвара Антоновна.

Клавдия оглянулась по сторонам, чтобы не привлекать внимания, да на них никто и не смотрит. Все прощаются. Плач со всех сторон, но его почти не слышно: перекрывают звуки марша. «Наверное, специально так громко включили», – подумала Клавдия. Вытащила из сумки ножницы. Они сегодня уже поработали: в доме на подоконнике остались лежать две толстые, красивые косы, предмет гордости хозяйки и зависти её подруг. Женщина, присев, начала обрезать полы шинели, которые лежали на перроне, словно фалды бального платья. Девочка плакала навзрыд, утирая слезы длинными рукавами, но их уж точно не укоротишь – не по уставу.

Мою маму направили в состав Белорусского фронта, и она всё время была на передовой. Но это уже другая история.