Лункин Роман, ведущий научный сотрудник Института Европы РАН, сотрудник Центра по изуче- нию проблем религии и общества ИЕ РАН, к. ф. н.

В условиях глобализации протестантское движение не заглохло — напротив, оно приобрело новую динамику, становится более гибким и разнообразным

Ян Сандерс ван Хемессен. «Хирург»

Когда говорят об упадке современного христианства, как правило, имеется в виду сокращение паствы исторических церквей, православия и католицизма (в основном в Европе), а также либерализация христианства в обществе всеобщего плюрализма и потребления. Под либерализацией понимается восприятие женского священства и однополых браков в Англиканской и в ряде лютеранских церквей. На самом деле протестантизм в мире в целом и в России в частности представлен множеством консервативных в отношении соблюдения библейской морали течений. Лютеране составляют меньшинство среди всех протестантов (около 80 млн из 600 млн всех верующих). Большинство принадлежит к евангельским верующим различных деноминаций — баптистам, евангелистам, пятидесятникам и харизматам, адвентистам, пресвитерианам и методистам. При этом консерваторы-евангелисты, как это ни парадоксально, не противопоставляют себя современному обществу, а органично встраиваются в него.

В новом глобальном обществе евангельские течения с 1970–1980-х годов постепенно стали играть роль нового мощного христианского движения, которое приспособилось к условиям постсекулярного общества. Все началось с того, что ряд церквей в США провозгласили целую серию «ревайвелов», возрождений истинной веры. Флагманами этого движения стали пятидесятники и во многом родственные им харизматы — самое эмоциональное протестантское направление, отличие которого от других состоит в том, что его последователи полагают, что знамением спасенности каждого человека могут быть духовные дары, в том числе дар «говорения на иных языках», пророчества, изгнание дьявола и т. д. (харизматические дары с глоссалалией проникли сейчас в разные группы внутри всех христианских конфессий). Уже к началу 2000-х стало очевидно, что «ревайвелы», когда-то начавшиеся в американских церквях, превратились в общемировое многонациональное движение — харизматы и евангелисты бурно развиваются не только в США, но и в Латинской Америке (миллионные церкви в Бразилии и Колумбии), Индии, Китае, Африке, в Евросоюзе, России и в Средней Азии.

Общепротестантское движение сумело оседлать глобализацию — его раздробленность стала силой, превратившись в мобильность, умение найти подход к каждой культуре и социальной категории общества. Это движение можно назвать единой системой — в Гонконге, Пакистане, Багдаде или в Саратове протестант ощущает себя «собратом по вере», увидит ту же проповедь, песнопения «прославления Бога», инструментальную поп-музыку. Книги самых известных проповедников — американца Билли Грэма или корейца Йонги Чо — издаются миллионными тиражами, распространяются в разных странах мира и переводятся на десятки языков. Русский протестант в российской глубинке ориентируется на пример своих единоверцев в Южной Корее (где 30% населения страны — протестанты), США, Латинской Америке, Китае (протестантов там от 50 до 70 млн — точно неизвестно, сколько их в подполье), стараясь достичь такого же миссионерского и экономического успеха и заставить окружающее общество измениться.

Теология процветания

Евангельские церкви очень быстро стали транснациональными и обрели чрезвычайную мобильность. К примеру, международное движение Всемирная церковь «Царство Божие» из Бразилии не слишком многочисленно, однако общины этого движения действуют в Буэнос-Айресе, Лондоне, Москве и в ряде городов США. Церкви Евангельского христианского миссионерского союза, существующего на Юге России, проповедуют среди кавказских народов, но также посылают своих миссионеров в Непал, Гану, Индию, Бельгию. Российский Союз баптистов активно проповедует среди русских и чехов в Чехии. Протестантские церкви Дальнего Востока посылают проповедников в Китай и одновременно помогают проводить семинары для будущих китайских пасторов на российской территории при участии китайских бизнесменов из Сингапура. Таким же образом бурятские протестанты поддерживают связи с евангельскими общинами Монголии, которые растут с такой же скоростью, как это было в Южной Корее. Попытки выйти за рамки своей общины хотя бы с помощью миссии обусловлены не только тем, что каждая новая церковь быстро обрастает различными связями и получает помощь от братских церквей из разных уголков света, но и стремлением самой маленькой общины стать универсальной.

Критикуя моральный облик общества, протестанты стали христианизировать массовую потребительскую культуру — стремление к социальным благам, к здоровью, к семейному достатку, а также такие элементы поп-культуры, как музыка, танцы, перформансы в виде шоу и концертов. Все это стало элементом церковной жизни и отчасти богословских доктрин. Сочетание протестантизма с глобализацией и внутренняя убежденность протестантов-фундаменталистов в том, что демократия дана Богом, что свобода личности и права человека больше всего соответствуют христианству, помогли бурному росту церквей по всему миру (они в том числе ответили на потребность в вере и свободе). Для многих евангельские общины стали своего рода социальным лифтом, адаптацией к рыночной экономике и демократическим институтам, которые обязывают заботиться о личной свободе, богатстве, здоровье и счастье.

Общепротестантское движение сумело оседлать глобализацию — его раздробленность стала силой, превратившись в мобильность, умение найтиподход к каждой культуре и социальной категории общества

Ярким примером нового богословия является теология процветания — в своей крайней форме она была темой проповедей бывшего лютеранского пастора из Швеции Ульфа Экмана, основавшего движение «Слово Жизни». Согласно доктрине Экмана 1990-х годов, каждый верующий должен быть богат и здоров, так как Бог никогда не отказывает своим сыновьям. Лидеры других церквей призывали прямо обращаться к Богу и просить у него конкретную заработную плату и марку машины. О процветании говорилось и на евангелизациях движения «Новое поколение», начало которому в России положил американский миссионер Боб Вайнер. Сейчас самая крупная и авторитетная церковь «Нового поколения» действует в Риге в Латвии под руководством Алексея Ледяева. Его книги имеют огромный успех среди харизматических церквей в России и в странах бывшего Советского Союза. Со временем основатели «Слова Жизни» и «Нового поколения» в России отказались от столь прямой взаимосвязи между верой и богатством, но представление о том, что религиозные убеждения человека напрямую определяют его общественное положение и достаток, есть во всех евангельских общинах. В конце 1990-х место главных проводников богословия «успеха» заняли многотысячные общины, имеющие свои филиалы в России: церковь «Посольство Божие» во главе с Сандеем Аделаджей (Украина) и церковь «Новая жизнь» во главе с пастором Максимом Максимовым (Казахстан). Проповеди достатка сопутствует проповедь исцеления как от бесов, так и от болезней. Всемирно известны евангелисты-«целители», которые собирают стадионы в разных странах мира, — Бенни Хинн (США) и Дэвид Хасавэй (Великобритания), но подобные служения есть в большинстве общин.

Один из примеров развития и трансформации христианского сознания в европейском обществе, которое внешне является секулярным, — Швеция. Среди всех скандинавских церквей Евангелическо-лютеранская церковь Швеции (Svenska kyrkan) наиболее последовательно проповедует либеральную теологию. В Норвегии или Финляндии в лютеранстве нет столь сильного либерального движения. В то же время Швеция за последние двадцать лет стала одним из центров развития консервативного в богословском смысле протестантизма, а именно пятидесятничества, представленного в этой стране церковью «Слово жизни» (Livets Ord), у которой больше верующих за пределами страны — на Украине, в Армении и России.

На место старых религиозных споров приходят новые — «библейская вера» входит в конфликт с либеральным движением в христианстве и одновременно с нормами, которые навязываются светским обществом. Лютеране считали пятидесятников своего рода «духовными экстремистами» за их эмоциональные богослужения и проявления «даров Духа» (такой же критике православные подвергают пятидесятников в России), за их проповедь процветания и богатства. Однако постепенно церковь «Слово Жизни» заняла прочное место в религиозной и общественной жизни шведского общества, а критике со стороны пятидесятников и других консервативных христианских общин стала подвергаться уже сама Церковь Швеции.

Возмутители спокойствия

Рост энергичных церквей с эмоциональным богослужением и проповедями, которые ломают привычные рамки традиционных обществ, раздражает и представителей власти, и патриотов-фундаменталистов в разных странах мира. В авторитарных государствах протестантов рассматривают как угрозу безопасности и проводников западного влияния. Так же как в Советском Союзе, верующих преследуют в Китае за распространение Библии и разделяют на христиан, признанных властями, и нелегальных.

В Индии регулярно происходят нападения представителей радикальных индуистских группировок на протестантских проповедников. Индуисты чувствуют угрозу, которая исходит извне, тем более что в Индии есть штаты, где протестантские церкви играют значительную роль. Необходимость вступить в политическую борьбу для евангелистов и пятидесятников в Индии стала очевидной после того, как оказалось, что иным способом противостоять националистам нельзя. Гражданская активность была спровоцирована индуистами из националистической партии «Вишну Хинду Паришад». В начале 2005 года индуисты-радикалы в курортном городе Коллам разгромили молитвенный дом пятидесятнической Церкви Бога. Конфликт с индуистами в южном индийском штате Карнатака был спровоцирован визитом в Индию американского проповедника Бенни Хинна в январе 2005 года. В Карнатаке был убит пастор Нараян, новообращенный из индуизма, шесть пасторов-практикантов из пятидесятнической общины Believers Church стали жертвами нападения в соседнем штате Керала, был также убит другой пастор, Гилберт Радж, управляющий детским домом в восточном штате Орисса.

В России православные фундаменталисты — борцы с сектами регулярно устраивают пикеты там, где протестанты проводят свои богослужения или строят молитвенные дома, а телевидение и пресса демонстрируют «антисектантские» фильмы и сюжеты.

Среди стран Юго-Восточной Азии жестокостью по отношению к протестантским церквям (горных вьетнамцев традиционно христианского вероисповедания) отличается Вьетнам. В государствах Средней Азии «нетрадиционных» христиан (наряду с мусульманами) стремятся контролировать с помощью запретов на деятельность и любые собрания без регистрации, в результате чего, как и в Китае, растет христианское и мусульманское подполье.

Альбин Эггер-Линц. «Крест»

Однако многочисленные протестантские группы в России и странах СНГ активно выступают в защиту своих прав и успешно обходят жесткое религиозное законодательство, делая его декларативным. В частности, в 1997 году был принят Закон о свободе совести, согласно которому организации, существующие менее пятнадцати лет, теряли права юридического лица. Выступления протестантов и католиков привели к тому, что были признаны незыблемыми права централизованных организаций, то есть ассоциаций и союзов, куда вошли все небольшие недавно возникшие церкви. То же самое повторилось в Белоруссии, где был принят аналогичный российскому закон о религиозных организациях, правда, согласно белорусскому закону, для того чтобы получить все юридические права, церкви нужно было действовать на территории страны не менее двадцати лет. Белорусские протестанты выразили свою политическую позицию более консолидированно, чем российские. К президенту Белоруссии Александру Лукашенко обратились лидеры Союза баптистов, Союза пятидесятников, Ассоциации Полного Евангелия и Церкви адвентистов седьмого дня. В открытом письме они выразили возмущение тем, что власти отдают предпочтение Православной церкви, и отметили, что протестантские церкви играют ведущую роль в жизни Белоруссии начиная с ХV века. В итоге представители властей заверили, что ни одна организация, зарегистрированная до принятия этого закона, своих прав не потеряет.

Протестанты в России

В рамках религиозной политики России в высказываниях чиновников и политиков господствует представление о христианских церквях неправославного направления как о малочисленной маргинальной группе, которая недостойна большого внимания. Между тем даже если обратиться к концу 1980-х — началу 1990-х годов, то окажется, что в каждом регионе страны присутствовало по нескольку протестантских церквей различных направлений (обычно евангельские христиане-баптисты, адвентисты, пятидесятники), а также группы Свидетелей Иеговы. В советский период во многих регионах, особенно за Уралом, активистов-протестантов и их общин было намного больше, чем православных. И вряд ли какая-либо советская организация кроме партии и комсомола могла бы похвастаться столь сплоченной сетью общин с сотнями и тысячами убежденных сторонников от Калининграда до Дальнего Востока.

Закрытость, необразованность, страхи перед окружающим обществом были порождены именно советской атеистической системой, а не самими верующими, которые наравне с другими сидели в сталинских лагерях и участвовали в Великой Отечественной войне. В целом можно сказать, что уже в эпоху застоя в Советском Союзе (в результате развития миссионерства в послевоенное время, относительного «либерализма» в сфере религии в 1980-е, особенно на Украине, откуда приезжали проповедники в российские регионы) неправославные церкви самых разных направлений раз и навсегда перестали быть «чужими» в России.

Официально в России зарегистрировано около 4,5 тыс. объединений, которые можно отнести к «нетрадиционным», около 80% которых составляют различные протестантские церкви. Примерно столько же групп и общин действует без регистрации. По приблизительным оценкам, в России порядка 8–9 тыс. неправославных христианских общин и групп, объединяющих вокруг себя около 2 млн человек. Практически во всех федеральных округах по своей совокупной численности протестантские церкви стоят на втором месте после православных объединений. Исключение составляют Северо-Кавказский и Приволжский округа, где протестанты на третьем месте после православных и мусульман. Как правило, все верующие, которые относят себя к какой-либо протестантской конфессии, одновременно являются и практикующими верующими — для большинства это сложное осознанное решение. Кроме того, нормы соблюдения религиозных практик намного более строгие, чем в исторических этнических религиях.

В 2000-е годы признаком превращения протестантов в социально-политическую силу стало также формирование евангельского бизнес-сообщества, разного рода ассоциаций христиан-предпринимателей, клубов членов церквей, которые занимаются малым и средним бизнесом. Их преимуществами стали этические нормы и доверие предпринимателей друг к другу. Яркий пример — деятельность верующих Объединения церквей Российского союза евангельских христиан-баптистов в Красноярском крае. В рамках церкви действует клуб предпринимателей и бизнесменов, в планах — создание христианской гильдии, своего рода дисконтного центра с льготами для его членов. Уже есть своя христианская сеть столовых «Семь хлебов», где есть скидки для верующих, есть мебельные цеха, оптовая фирма, автосервис и т. д.

В социально-политической сфере протестантские общины уже завоевали себе авторитет активным участием в исправлении социальных пороков, в благотворительности, в реабилитации нарко- и алкозависимых, в противодействии абортам. Помимо этого евангельские церкви выделяются своей гражданской позицией. В представлении протестантов любое государство рано или поздно должно стать прежде всего пространством свободной проповеди, где христиане должны и могут реализовывать свои обязанности по преобразованию окружающего мира.

В России, на Украине, в Белоруссии и Китае, как и во многих государствах Средней Азии, регулярное нарушение прав верующих приводит к радикализации протестантов. Евангельское сообщество по мере нарастания гонений со стороны чиновников и националистов все больше осознает, что сама авторитарная власть мешает делу спасения души и ее необходимо «сделать» демократической, а значит, наиболее «душеспасительной». Если для Европы и Америки присутствие протестантов в органах власти и институтах гражданского общества давно не новость, то в России социально-политическая роль евангельских общин (а также их кандидатов в региональных парламентах и присутствие в бизнесе) пока не осознана.

Несмотря на бурное развитие религиозной жизни и принципиально иное социально-политическое значение неправославных церквей и движений в 2000-е годы, отношение к «нетрадиционным» религиям и конфессиям не изменилось, оставшись на уровне основных постулатов советской политики самого жесткого в этом отношении периода 1930–1950-х годов, которые, в свою очередь, восходят к нетерпимости к «сектантам» в царской России, нетерпимости петровского времени по отношению к раскольникам, нетерпимости к еретикам во времена Иосифа Волоцкого. Инаковерующие стали идеологическим антиподом православия, их образ привычно наполняется советскими стереотипами о «сектах», «сектантах» и их «главарях». Вместе с тем в отличие от других исторических периодов развития религиозной жизни в России к концу 2000-х сформировалось религиозное движение, способное конкурировать с православием, и общество, преодолевая свои фобии, рассматривает его как источник осознанной веры.

Вслед за американским социологом Питером Бергером стоит отметить, что влияние секуляризации на общество было сильно преувеличено. Религия никуда не делась, религиозное чувство всегда будет жить в людях, запрос на веру лишь поменял формы своего воплощения. Мировой протестантизм, в том числе в лице российского евангельского движения, — зримое свидетельство десекуляризации, та форма, которая делает христианство живым организмом, а не архаикой.