Обострение ситуации вокруг Украины, в частности угроза введения санкций против российского энергетического сектора, свидетельствует об обострении борьбы на мировом рынке энергоносителей
section class="box-today"
Сюжеты
Энергетика:
Продлить жизнь реактора
Где у нас биогаз
/section section class="tags"
Теги
Энергетика
Долгосрочные прогнозы
Эффективное производство
/section
Быстрый и малоприятный разворот событий вокруг России, заметное охлаждение наших еще вчера надежных зарубежных партнеров, готовых применить санкции в области финансов, энергетики и в военном секторе, многим кажется неожиданным. Формально события связаны с кризисом на Украине. Однако взглянем на ситуацию шире — в мирохозяйственном контексте.
Состояние мировой экономики нельзя назвать стабильным. Основные игроки продолжают испытывать серьезные трудности. Обратим внимание только на тех, кто оказался наиболее ангажирован в вопросе обещанных санкций против России. Европейские соседи, с которыми нас связывают жизненно важные нити сотрудничества и взаимодополняющего развития, с трудом стабилизируют экономическую ситуацию, ищут новые модели роста в условиях нарастания многих проблем. Тут и потеря конкурентоспособности и лидерских позиций на многих рынках в пользу более динамичных (в первую очередь азиатских) стран, и старение населения с сопровождающим его ростом социальных расходов, и усиление центробежных настроений внутри Евросоюза. Вопрос энергообеспечения тоже серьезно беспокоит европейцев. Переход на новые возобновляемые источники энергии пока идет медленно, он очень затратен. Читая европейские издания, видишь, как, вооружившись цифрами и фактами, тревогу бьют ученые, эксперты, бизнесмены. Не обходят они стороной и аспект энергетической зависимости от России, который трактуется в широком диапазоне — от фактора долгосрочной европейской стабильности (куда Россия без Европы?) и угрозы (доколе нам зависеть от российского газа?). Хотя на Россию приходится лишь порядка трети импортируемого странами ЕС газа, обеспокоенность есть всегда, а в периоды экономического спада и прочих осложнений она растет.
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Ситуацию в США тоже не назовешь благополучно-безмятежной. Бюджетный дефицит уже давно стал серьезной хронической болезнью, которая периодически получает вливания традиционных и новых поддерживающих средств, но далека от излечения. Вопросы финансирования — выполнение обязательств по выплате процентов иностранным кредиторам, реализация многих государственных программ, прежде всего в сфере здравоохранения и образования, а также военные расходы и содержание государственного аппарата — уже больше года остаются в центре внимания администрации США. Еще осенью 2013-го было ясно, что борьба демократов и республиканцев вокруг инструментов выхода из бюджетного кризиса резко обострилась. И уже тогда можно было ожидать новой волны мировой турбулентности — переноса внутреннего напряжения крупнейшей экономики мира во внешнюю среду (такое нередко случается в практике американской экономической политики). И одним из важнейших факторов нестабильности должно стать обострение борьбы за лидерство на рынках энергоносителей. Заметим, что глобальные сдвиги в мировом хозяйстве ведут лишь к смене ресурсных приоритетов, но не снижают их значения в целом.
Стратегия США
Соединенные Штаты провели большую работу для укрепления своих лидерских позиций в качестве крупнейшего в мире производителя природного и сланцевого газа. За счет роста внутреннего производства они уже к 2017 году планируют превратиться из крупного импортера газа в его экспортера (согласно другим, международным, оценкам это произойдет ближе к 2020 году). Прежде всего речь идет о все более востребованном на мировом рынке сжиженном природном газе (СПГ). Для этого в США началось переоборудование многочисленных заводов-терминалов по регазификации, построенных для импорта, в газосжижающие мощности. К 2016 году, по американским данным, технические предпосылки будут созданы. Такая трансформация обусловлена ростом производства сланцевого газа, объем добычи которого за последние пять-шесть лет резко возрос, а его доля превысила 35% общего производства газа США (с 5% в 2007 году). По некоторым, весьма оптимистическим прогнозам, к 2025 году он может составить больше половины.
Ситуация в сланцевом секторе США нередко именуется революцией. Однако с учетом весьма солидной истории вопроса (более сорока лет прикладных разработок и почти сто лет теоретических исследований) прогресс в этой области, обеспеченный переходом накопленных за долгие годы количественных изменений в качественные, вполне закономерен. Причины же их взрывного характера, по-видимому, кроются в особенностях работы механизмов американской экономики, которая последние полвека демонстрирует движение и рост за счет мощных рывков отдельных отраслей-локомотивов, имеющих условия для масштабных финансовых вливаний и привлечения государственной поддержки.
Доступ к растущим и ищущим прибыльных целей глобальным финансовым ресурсам и предпринимательским талантам, а также увеличение заинтересованности государства в новых источниках и полюсах роста экономики заметно ускоряют образование и расширение каждой новой отрасли-локомотива. Выбор инвестиционного направления и успех предприятия предопределяют емкий национальный рынок, а также глобальный спрос, который нередко стимулируется искусственным занижением цен на новые «локомотивные» товары. Этим же способом выдавливаются конкуренты. Иногда, правда, локомотив оказывается весьма прибыльным «пузырем», но временный динамизм экономике он, бесспорно, придает.
В ситуации резко возросшего предложения газа (включая сланцевый) американские цены на основной площадке Henry Hub оказались заметно ниже цен в других частях мира. Если цены российского газа на границе с Германией варьируют вокруг 400 долларов за тысячу кубометров, а индонезийский СПГ в Японии продается примерно за 700 долларов, то цены Henry Hub колеблются в районе весьма привлекательных 100 долларов за тысячу кубометров (с тенденцией к росту в последние месяцы). Хотя цены Henry Hub отражают в первую очередь условия американского рынка, они могут серьезно сказываться на текущей ценовой политике и переговорной дипломатии основных мировых игроков, а также на выборе стратегий их будущего развития. (Судя по всему, такое влияние уже есть.)
В этом же контексте в мире начали активно говорить о начавшейся реиндустриализации США на базе низких цен на газ. На наш взгляд, эти рассуждения несколько преждевременны, поскольку ценовая динамика может измениться из-за накопившихся долгов американского сланцевого сектора, а также проблем в экономике страны в целом. Однако предпосылки для дополнительного экономического роста в связи с расширением использования относительно недорогого газа в промышленности и коммунальном секторе и за счет привлечения жаждущих новых объектов мировых инвесторов есть.
Возможный передел
Возможность существенного снижения газовых (и, соответственно, нефтяных) цен может формировать некоторые долгосрочные надежды (и иллюзии) стран-импортеров. К примеру, некоторые европейцы начали строить весьма радужные планы импорта американского СПГ. Однако это, как известно, сопряжено с целым рядом непростых вопросов.
1. Как дорого обойдется Европе размещение или строительство регазификационых терминалов?
2. Сколько в итоге будет стоить американский СПГ с учетом растущих сложностей в сланцевом секторе США?
3. Не станет ли экспорт газа в Европу единственным действенным инструментом решения проблемы финансовой задолженности и объявленных банкротств ряда еще недавно крупных сланцевых компаний, которые проводили слишком рискованную игру на понижение цен с целью привлечь инвесторов?
4. Не окажутся ли в итоге цены на американский газ на спотовом рынке, который чутко реагирует на любые экономические, политические и климатические изменения, выше цен долгосрочных контрактов, предложенных российским «Газпромом»?
При этом последний вопрос — вопрос цены на газ и другие энергоносители — на фоне нестабильности мировой экономики будет, по-видимому, одним из самых главных. И именно в связи с ним возникает следующий вопрос: а нет ли вообще в угрозе энергетических санкций против России явного «американского энергетического следа», не являются ли сами такие разговоры признаком попыток США сформировать новый энергетический миропорядок? Нет ли тут вполне понятной попытки перераспределить рынки в свою пользу и за счет этого найти новые источники экономического роста и политического влияния?
В чем нет сомнений, так это в том, что в ближайшие годы США постараются максимизировать экономические и политические возможности для укрепления своего влияния в мире за счет наращивания экспорта газа и нефти, формируя на основе их поставок стратегические партнерства и альянсы и перераспределяя соответствующие мировые рынки в свою пользу. Вполне вероятно, что стержнем Трансатлантического торгово-инвестиционного и Тихоокеанского партнерств станет тема сланцевого и сжиженного природного газа. Понятно, что сохранение или укрепление позиций России на европейском рынке газа в таком контексте было бы нежелательно.
Экспорт революции и Россия
По всей видимости, американские нефтегазовые и сервисные компании будут активно осуществлять экспорт сланцевой революции за пределы США, сокращая соответствующую деятельность внутри страны. Уже сейчас американские эксперты указывают не только на финансовые трудности ряда сланцевых компаний, но и на растущее давление со стороны экологически мыслящей общественности. Компании постараются восстановить свое влияние и прибыли за счет экспорта новых технологий, ноу-хау, поставок и лизинга буровых установок, предоставления под масштабные проекты связанных кредитов и страховых услуг, а также заработать на подготовке квалифицированного персонала, прежде всего управленческого. При этом они будут получать государственную поддержку в отношении интересующих США стран.
Формы такой поддержки хорошо отработаны. Уже разворачиваются соответствующие проекты государственной поддержки сланцевых проектов в заинтересованных странах, например Unconventional Gas Technical Engagement Program и Energy Governance and Capacity Initiative.
Следует ожидать, что в первую очередь американские компании расширят свое присутствие в Китае, активное вторжение туда уже началось. Это создаст реальные предпосылки для успеха стратегии США по созданию нового емкого рынка в рамках столетия борьбы за ресурсы, которая является стержнем внешнеэкономической политики уже многие годы. Однако с существенной оговоркой: у Китая, обладателя крупнейших в мире (выявленных на сегодняшний день) запасов сланцевого газа, есть все основания спустя десятилетие-другое потеснить США на газовом рынке. Китай, вероятно, уже к 2025 году (вместо ранее прогнозируемых Международным энергетическим агентством 2030–2035 годов) войдет в тройку крупнейших производителей газа (наряду с Россией и США).
Россия, несмотря на вызовы и растущее давление, не должна, на наш взгляд, терять свои позиции, основанные на объективных сравнительных преимуществах. Стране следует крайне аккуратно отнестись к текущим настроениям европейских партнеров, многие из которых, возможно, оказались под прессингом своих обязательств. Устойчивые экономические связи России с Европой (в рамках ЕС и в более широком контексте) — основа мира, стабильности и процветания в Европе.
Одновременно не следует забывать и о стратегической важности восточного направления. Значение Японии и Китая во внешнеэкономической стратегии России всегда было существенным, а в последнее время приобрело новую актуальность. Последовательное развитие сотрудничества с Китаем, где идет реализация крупных проектов, в том числе в газовой сфере, — вклад в долгосрочное развитие мировой экономики, где Китай будет играть важную роль. Эти и другие внешние возможности, надеемся, отчасти уравновесят возникшие сегодня внешние проблемы. Но во многом они, надо признать, стали отражением внутренних российских сложностей. Следует, в частности, отметить, что российское общество давно не считает достаточным лишь простое получение благ от сырьевого богатства. Несмотря на признаки безусловного прогресса, российские сырьевые компании пока так и не стали признанными локомотивами развития экономики в целом, осуществляющими масштабные инвестиции в научные исследования, в разработку новейших энергосберегающих, экологически чистых и других прогрессивных технологий, в производство соответствующих продуктов и услуг.
Многие эксперты справедливо отмечают, что в сырьевых отраслях мы стали инертны, не уловили мощных изменений мирового спроса, серьезно запаздываем как с освоением сланцевых технологий, так и с расширением производства СПГ, упускаем возможности и не замечаем угроз — то есть недостаточно готовы к будущему. Многим представляется несправедливым распределение ресурсов и избыточная концентрация национального богатства в руках не всегда социально ответственных собственников и администраторов, получающих космические дивиденды и бонусы при нормальном функционировании и гигантские «золотые парашюты» при фактическом провале дела. По-прежнему неблагополучна ситуация с уплатой налогов, вывозом прибыли, бегством капитала; медленнее запланированного идут процессы модернизации и инноваций. Поэтому, несмотря на отличные стартовые позиции России как добытчика и экспортера энергоресурсов и даже с учетом весьма активной энергетической политики в последние годы (освоение новых месторождений, строительство трубопроводов, освоение сланцевых технологий), почивать на лаврах в нынешних условиях совершенно недопустимо.