Бывший разносчик чая на железнодорожной станции Нарендра Моди стал новым премьер-министром второй по населению страны мира. И теперь Индию ждут либо экономический прорыв, либо масштабные межконфессиональные столкновения

section class="box-today"

Сюжеты

Выборы за рубежом:

Измениться или умереть

Добро пожаловать в Сомали

/section section class="tags"

Теги

Выборы за рубежом

Индия

Политика

Вокруг идеологии

Долгосрочные прогнозы

/section

На прошедших в мае выборах в нижнюю палату парламента победу праздновала оппозиционная Индийская народная партия, BJP, взявшая 282 округа из 543 возможных. Новым премьер-министром страны назван лидер BJP Нарендра Моди . Более того, поскольку его партия не только выиграла выборы, но и получила большинство мест (даже без учета ее союзников по коалиции, взявших еще 54 мандата), впервые за последние 30 лет правительство страны может стать однопартийным.

Ряд политологов и экономистов говорят, что после нынешних выборов у Индии появился исторический шанс для проведения серьезных экономических реформ. Они напоминают, что Нарендра Моди — опытный управленец, который 12 лет руководил 60-миллионным штатом Гуджарат и вывел его на лидирующие позиции в Индии по таким показателям, как инвестиционная привлекательность и развитие инфраструктуры. Сам Моди уже обещает серьезные реформы и провозглашает создание «новой Индии», более успешной и влиятельной в мире. И, учитывая количество полученных BJP мандатов, ему не придется идти на какие-то уступки другим партиям и искать компромиссы.

Однако есть среди аналитиков и те, кто полагает, что приход Моди к власти не принесет Индии ни развития, ни стабильности. Они напоминают, что новый премьер числится одним из лидеров «шафрановых» — индийских националистов, которые считают, что мусульманам не место в их стране. Если Моди начнет проводить политику в соответствии со своими религиозными предпочтениями и делать ставку на индийский национализм, страну ждут кровавые межконфессиональные столкновения.

Плейбой не сдюжил

Проблема в том, что сегодня у индийского национализма Моди нет серьезной конкуренции со стороны секуляристов — наследников (духовных и физических) идей основателя Индии, ее первого премьера Джавахарлала Неру . Ведомый кланом Неру—Ганди «Индийский национальный конгресс» потерпел самое сокрушительное поражение в своей истории, получив лишь 44 мандата (для сравнения: в прошлом составе парламента было более 200 его депутатов). И проиграл он не потому, что секуляризм как идеология больше неинтересен населению, — просто население устало от самого «Конгресса», его политики и его лидеров. Согласно данным недавнего опроса исследовательского центра Pew Research Center, 70% жителей Индии были недовольны курсом развития страны.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Так, в последние годы индийские власти проводили крайне несостоятельную экономическую политику. Темпы экономического развития серьезно упали из-за бюрократии, высочайшего уровня коррупции и нежелания властей преодолевать консерватизм населения. Так, из-за экологических протестов только в сталелитейной отрасли в 2010 году были заморожены проекты на общую сумму 80 млрд долларов (в том числе крупнейший инвестиционный проект страны по постройке за 12 млрд долларов завода южнокорейской фирмы Posco). Кроме того, власти так и не смогли приспособиться к работе в новых условиях. «Страна вступила в ВТО, открылась и стала частью мирового рынка. Однако эти процессы нужно было регулировать. Манмохан Сингх когда-то был блестящим экономистом и очень удачно провел в Индии приватизацию. Однако сейчас «Конгресс» при его премьерстве не смог обуздать транснациональные корпорации, и в итоге Индию регулярно сотрясали различные скандалы, в частности когда компании подсовывали рынку генно-модифицированные товары», — говорит «Эксперту» главный научный сотрудник Центра индийских исследований Института востоковедения РАН Евгения Ванина .

В результате власти так и не смогли справиться с проблемой бедности (по некоторым данным, до трети беднейших жителей планеты живет в Индии), а темпы роста ВВП к концу правления Манмохана Сингха упали в полтора раза, до 5% в год, что по индийским меркам считается плохим показателем (по расчетам The Financial Times, рост ВВП на 1% добавляет стране 1,5 млн рабочих мест, а ежегодно рынок рабочей силы в стране пополняется на 9 млн человек).

По слухам, неэффективность работы Манмохана Сингха объяснялась его несамостоятельностью — серым кардиналом страны была вдова Раджива Ганди (сына Индиры Ганди и внука Джавахарлала Неру) Соня , которая сама не смогла стать премьер-министром страны потому, что по национальности она итальянка, а по вероисповеданию — христианка. Доминирование клана Неру—Ганди не давало партии возможности обновляться и выдвигать из своих рядов новых лидеров. «Фактически “Конгресс” превратился в партию геронтократии — в руководстве сидят очень пожилые люди, которые, даже имея способности, не могут реагировать на происходящие в стране события. Поэтому они всегда шли на два шага позади. Партия даже не могла выдвинуть ни одного яркого лидера, и ее на выборы вел плейбой Рахул Ганди (сын Сони Ганди. — “Эксперт” ), который получил элитарное образование и, в общем-то, не знает страну, в которой живет. Они не поняли, что времена, когда люди голосовали за человека только потому, что в нем течет кровь Джавахарлала Неру, давно прошли», — говорит Евгения Ванина. Не сумев привлечь голоса избирателей на нескольких выборах в масштабе отдельных штатов (где Рахул агитировал за своих кандидатов), 43-летний правнук Джавахарлала Неру с треском проиграл всеобщие выборы. Формально династия может заменить дискредитировавшего себя Рахула — у Сони Ганди есть еще дочь Приянка . Однако некоторые аналитики считают, что династии Неру—Ганди вообще лучше отойти от управления «Индийским национальным конгрессом», а самой партии необходимо провести полный ребрендинг.

Туалеты, а не храмы

На фоне педантичных, полных клише выступлений Рахула Ганди и технического премьер-министра Манмохана Сингха выгодно выделялся лидер BJP Нарендра Моди. «Моди — яркий, темпераментный оратор. Он заводит публику и говорит о том, что хотят услышать люди. Моди противопоставлял себя элите “Конгресса”, он человек, сделавший себя сам, прошедший путь от сына мелкого торговца чаем до главного министра штата, — рассказывает Евгения Ванина. — У Моди противоречивая репутация, но все перевесил тот факт, что в Гуджарате он себя показал весьма эффективным менеджером».

За время 12-летнего правления Нарендры Моди доход на душу населения в Гуджарате вырос в четыре раза. «Моди вкладывал деньги в развитие предприятий, обновление и даже строительство новых городов, создание рабочих мест. В плане социального развития — показатели продолжительности жизни, младенческой смертности, здоровья населения, грамотности — Гуджарат не был среди лучших в стране, однако занимал достаточно высокие места. И люди поверили в возможность экономического чуда в масштабах всей Индии», — говорит Евгения Ванина.

Секрет успеха Моди был достаточно прост: вопреки индийским традициям главный министр (по-нашему — губернатор) Гуджарата снимал все бюрократические препоны и создавал максимально благоприятные условия для развития бизнеса (за что Моди уже окрестили индийским аналогом Маргарет Тэтчер ). Так, когда в Западной Бенгалии в 2008 году местные власти из-за протестов фермеров отказались от строительства завода по производству машин Tata Group, Моди лично уговорил компанию перенести проект в свой штат. Земля им была выделена в рекордный срок, и тогдашний глава совета директоров компании Ратан Тата стал активным сторонником губернатора. Другие бизнесмены тоже были довольны минимизацией всех бюрократических процедур в штате. Когда канадская Bombardier выиграла конкурс на постройку вагонов метро для индийской подземки, она разместила свой завод в Гуджарате. И официальные лица компании признавали, что скорость постройки индийского завода была одной из самых высоких за всю историю компании. Интересно, что при всем этом Нарендра Моди — опять же вопреки индийской традиции — смог избежать коррупционных скандалов: за всю предвыборную кампанию никто так и не сумел ничего на него раскопать.

Противники нового премьер-министра, утверждающие, что Индию при Моди не ждет ничего хорошего, вспоминают иные эпизоды из его гуджаратского правления. В 2002 году при попустительстве (а некоторые говорят, что и при покровительстве) Нарендры Моди в штате произошли масштабные столкновения между индусами и мусульманами, в ходе которых было убито более тысячи человек, причем три четверти из них — мусульмане. Они напоминают, что BJP сама является «шафрановой» (то есть сторонницей индийского национализма) и имеет к тому же тесные связи с ультранационалистами, которые активно вложились в кампанию Моди. После победы руководство партии провело закрытую встречу с ультранационалистами, о которой предпочитает не распространяться.

Однако ряд политологов считает, что опасения относительно влияния личных воззрений нового премьера на стабильность в стране преувеличены. «Шлейф погромов 2002 года не помешал значительной части мусульман голосовать за Моди, — поясняет Евгения Ванина. — Во время кампании он ездил по Индии и рассказывал, как сильно любит мусульман. Не то чтобы они ему поверили — мусульмане считают, что теперь, когда Моди занял пост премьер-министра, он им ничего не сделает, поскольку ему нужны будут мусульманские голоса (ислам исповедует около 15% индийцев. — “Эксперт” ). Мусульмане помнят, что, когда BJP приходила к власти в конце 1990-х годов, она обещала вернуть все индусские храмы, когда-то переделанные в мечети, к их историческому состоянию и предназначению. Однако не сделала этого ни с одним объектом». Вот и сейчас Моди уже обещает населению строить «туалеты, а не храмы» (в половине домов страны нет канализации).

Рахул Ганди не сумел вдохновить избирателей

Фото: ИТАР-ТАСС

Дипломатия без идеологии

Вероятнее всего, личные идеологические пристрастия Моди не окажут особого влияния и на внешнеполитическую линию нового правительства. Если не произойдет ничего неожиданного, то особых обострений в отношениях с ключевыми для Индии странами — Пакистаном, Китаем и США — ожидать не стоит.

Аналитики не исключают, что, несмотря на приход националиста Моди, отношения между Дели и Исламабадом могут даже улучшиться. Премьер-министру на каждом углу припоминают гуджаратские погромы, ему нужно доказывать, что он не ксенофоб. И лучший способ сделать это — протянуть руку Пакистану. К тому же в Индии видят, что происходит с северо-восточным соседом. Пакистан продолжает погружаться в пучину кризиса, аналитики говорят о возможном коллапсе. Если реализуется самый пессимистичный сценарий, то Дели нужно иметь как минимум рабочие отношения с пакистанскими властями, для того чтобы способствовать стабилизации ситуации на территории Пакистана, а также решать вопрос с пакистанской ядерной программой.

Китайское направление индийской внешней политики выглядит куда менее предопределенным. Среди аналитиков нет единого мнения по поводу отношения Китая к новому премьер-министру. С одной стороны, приход Моди сулит Китаю большие проблемы. И дело тут даже не в предвыборных выступлениях, в которых новый премьер обличал китайский экспансионизм (все понимают цену подобной риторики), а в экономической сфере. Если новый премьер действительно запустит программу модернизации, то Индия станет конкурентом Поднебесной в деле привлечения иностранных инвестиций. А если Моди удастся решить проблемы с бедностью, то будет снято одно из двух (наряду с пакистанской проблемой) главных препятствий для более активной индийской внешней политики в Юго-Восточной Азии.

С другой стороны, в Пекине надеются, что с приходом Нарендры Моди Индия приостановит свое участие в проекте создания антикитайской оси Индия—США—Япония. Как известно, Нарендра Моди не питает особо теплых чувств к Вашингтону, который после гуджаратских событий 2002 года ввел против Моди персональные санкции и не дает ему визу. Вряд ли премьер пойдет на конфликт с США (особенно когда ему нужны американские инвестиции), но и ожидать в ближайшее время прорывов в американо-индийских отношениях тоже не стоит. Кроме того, Китай рассчитывает повысить свое влияние на процесс принятия решений в Индии через активное участие в экономических проектах, которые обещает инициировать новый премьер. При предыдущем правительстве экономические отношения между Пекином и Дели были далеки от идеала, объем двусторонней китайско-индийской торговли упал с 74 млрд долларов в 2011 году до 65,47 млрд в 2013-м.

Не стоит ожидать и каких-то резких изменений в российско-индийских отношениях. Новый индийский премьер не понаслышке знает нашу страну: поскольку Гуджарат и Астраханская область являются побратимами, Моди в бытность свою губернатором не раз приезжал в Россию. Однако нужно понимать, что сегодня Россия для Индии не является ни приоритетным партнером, ни приоритетным рынком, ни приоритетным направлением внешней политики. Перед страной стоят задачи, решению которых Россия серьезно помочь не сможет.