Коммуналку — на счетчик

Редакционная статья

Фото: Сергей Жегло

Если в 1980-е годы Таллин манил москвича запретными плодами капитализма в виде сияющих обильных супермаркетов, финских ягодных ликеров и легальных кабаре, то в середине 1990-х помимо экзотической суверенной кроны (мир ее праху!) нас трудно было уже чем-то удивить. Вот разве что такой бытовой мелочью, как счетчики на воду и индивидуализация оплаты потребления воды каждой семьей. Двадцать лет назад представить себе внедрение подобных процедур в российском городе было категорически невозможно. А вот на тебе — сегодня сверка счетчиков, заполнение квитанций и опускание их в заветный ящичек районных расчетных центров стало, по крайней мере в крупных городах, ежемесячной рутиной. Как и куда более экономное использование воды в быту.

Иная ситуация с теплом. Бывший вице-президент концерна Shell в России Крис Финлейсон в интервью «Эксперту» несколько лет назад поделился житейским наблюдением. В Швейцарии при температуре воздуха минус 10 на всех городских крышах огромные шапки снега. В Москве при минус 30 даже в снежные зимы снег на крышах быстро тает — дома перетоплены и к тому же гораздо хуже теплозащищены.

Известный российский специалист по теплоснабжению Евгений Гашо в 2008 году снабдил нас следующей оценкой: удельные затраты на отопление отечественного жилого фонда на 35–45% выше, чем в скандинавских странах. И это без учета потерь на теплотрассах, которые только по официальным данным достигают у нас 12%.

И нельзя сказать, что устройство регулирования коммунального теплопотребления — экзотическая или какая-то неординарно технологичная вещь. Все оборудование известно и доступно. Как — и за чей счет — его массово внедрить?

Вопрос нетривиальный. Гашо рассказывал, что был проект, когда заинтересованные фирмы предложили один из домов в центре Москвы оборудовать современной системой регулирования: установить индивидуальный тепловой пункт на здании, счетчики-регуляторы на всех батареях. Причем всем желающим за счет фирмы предлагали поменять батареи. По информации районного ДЕЗа, на это согласилось меньше 15 процентов жильцов дома. Хотя регулирование позволяло в каждой квартире обеспечить необходимый тепловой комфорт и при этом люди платили бы меньше. Кто-то вообще не захотел в квартиру никого пускать — и такие были. Кому-то лень: сверлить будут, люди ходить будут, топать. Кому-то все равно, сколько платить. Наверное, потому, что цены на тепло еще приемлемы. Хотя реально это могло снизить теплопотребление на 25 процентов.

Возможно, системы регулирования теплопотребления, равно как и энергосберегающие лампы, стоит делать объектами пресловутых «технологических коридоров» государства, вводить их в обязательные стандарты оснащения сначала вновь вводимых жилых и офисных зданий, потом распространять на капитально ремонтируемые и т. д.

В любом случае постепенно приходит понимание того, что решить проблемы ЖКХ простым заливанием денег нереально. Ключ от «парадного подъезда» находится совсем в другом месте — в новых технологических решениях, которые дадут возможность модернизировать отрасль за разумные деньги. Ну и, конечно, требуются стимулы к внедрению новых технологий. А значит, понадобится выстроить противоположную нынешней — инвестиционно, а не затратно ориентированную экономику отрасли.

Пока же большинству игроков выгоднее сохранение непрозрачного статус-кво. В традиционной «черной дыре» российского ЖКХ остается масса способов аккуратненько жить на потоках, отщипывая от коммунальных платежей граждан себе на карман. Даже в проблемных моногородах есть ловкачи, приватизировавшие коммунальные сети и преспокойно наживающиеся на них, не помышляя ни о каком ремонте. Вот кого бы поставить на счетчик!      

 

Выход совсем в другой стороне

Евгения Обухова

Евгений Огородников

Решение проблемы ЖКХ вовсе не в триллионах рублей. Оно в современных технологиях, которые повысят эффективность отрасли, и в пересмотре всей экономики начиная с тарифов

Фото: Сергей Жегло

Многие удивятся, но на самом деле в российском жилищно-коммунальном хозяйстве денег достаточно. Все разговоры о том, где взять триллионы на его модернизацию, на самом деле уводят в сторону от истинных проблем и их возможных решений. «Когда я слышу “Дайте денег!” — для меня это первый признак очень неэффективного ведения дел», — сказал в разговоре с «Экспертом» руководитель одной из крупнейших в стране теплоснабжающих организаций. Именно поэтому прошедшее в конце мая заседание Госсовета по ЖКХ оставило такое тягостное впечатление: одни лишь попытки центра и регионов спихнуть друг на друга огромные расходы или сделать эти расходы еще больше — и ни слова о существе вопроса.

ЖКХ — огромная отрасль, 7% ВВП. Она обходится стране в 4,2 трлн рублей ежегодных платежей. На фоне этих цифр оценки в 9 трлн рублей, которые нужны на восстановление изношенной инфраструктуры, не кажутся запредельными. Просто деньги, поступающие в ЖКХ, не используются с умом.

При этом модернизация ЖКХ обсуждается исключительно в ключе замены старого оборудования на новое точно такое же. Но давно существуют технологии, которые позволяют повысить эффективность предприятий ЖКХ на порядок: избавиться от потерь в теплосетях, забыть о затратах на бесконечные ремонты, повысить КПД сжигаемого топлива. И именно новые технологии должны стать целью модернизации ЖКХ.

Второй, не менее важный момент — экономика отрасли. Сегодня она не позволяет заработать тем, кто готов инвестировать в повышение эффективности. Зато все больше любителей присосаться к потоку платежей — ведь денег-то в отрасль, как уже говорилось, поступает достаточно. Стоит изменить принципы формирования тарифов — и уже можно будет говорить о настоящих частных инвестициях.

И наконец, в ЖКХ как нигде нужны новые разнообразные финансовые механизмы — различные формы кредитов, облигационные займы.

Забудьте о потерях

В стране есть компании, которые уже используют новые технологии в тепло- и водоснабжении и могут аргументированно доказать, что это эффективно. «В 2009 году мы полностью перевели снабжение тепловой энергией от одной из котельных на новые трубы изопрофлекс. Потерь у нас с тех пор просто нет. Сначала даже несколько раз срабатывал аварийный клапан из-за угрозы перегрева котла, — рассказал “Эксперту” директор астраханского филиала “ЛУКойл — Теплотранспортная компания” Вячеслав Темников . — Даже с учетом того, что не производятся трубы изопрофлекс большого диаметра, а максимальная рабочая температура у них ниже, чем необходимо для эксплуатации магистральных тепловых сетей, идущих из крупных теплоисточников, таких как ТЭЦ или ГРЭС, можно утверждать, что такие трубы — это будущее распределительных и квартальных сетей».

Речь идет в первую очередь об армированных трубах из сшитого полиэтилена. Их единственный производитель в России — группа «Полимертепло» не только гарантирует 49-летний срок службы своих труб (притом что даже новая стальная труба служит в теплоснабжении 5–10, максимум 15 лет вместо нормативных 25), но и запустила проект инвестиционной модернизации теплосетей, предлагая частично разделить с ними риски: теплосетям дается возможность рассчитываться за трубы не сразу, а в рассрочку (см. «Три года до катастрофы» в «Эксперте» № 17–18 за 2013 г.). Фактически это означает инвестиции за счет самого предприятия ЖКХ, которому нужно лишь дать удобный механизм расчетов за новое оборудование — и оно вполне сможет «отбить» эти средства за счет обычных платежей.

В Нижегородской теплоснабжающей компании (51% принадлежит области, 49% — у частных инвесторов) «Эксперту» подтвердили, что после ввода в эксплуатацию новых котельных происходит снижение удельных расходов топлива, автоматизация объектов позволяет снизить расходы на обслуживающий персонал и т. п. То же самое говорят в «Российских коммунальных системах» (РКС): компания вложила более 900 млн рублей в строительство и реконструкцию котельных во Владимире, Брянске, Благовещенске, Петрозаводске, Тамбове и других городах. КПД новых котельных с современным оборудованием, работающих на газе, составляет 92%. Автоматизированные новые котельные дали значительную экономию в виде снижения себестоимости вырабатываемой тепловой энергии, а также экономии фонда оплаты труда из-за сокращения обслуживающего персонала. Кроме того, при строительстве и модернизации тепловых сетей РКС наряду с традиционными использовали и новые технологии — бесканальную прокладку металлических трубопроводов в ППУ-изоляции (пенополиуретан) со встроенной системой сигнализации состояния трубопроводов, что, в частности, позволяет быстро и точно определять место прорыва трубопровода и сокращать утечки, а для горячего водоснабжения в сложных условиях плотной городской застройки или при невозможности ведения раскопок (например, в интересах сохранения памятников культуры) — полипропиленовые трубопроводы и трубопроводы касафлекс. В качестве образцового кейса РКС приводят в пример модернизацию теплоснабжения во Владимире, где благодаря модернизации источников тепла и разводящих теплосетей, в том числе с использованием современных труб, удалось добиться экономии порядка 1 тыс. гигакалорий тепла в год. За время реализации мероприятий проекта создано 209 новых рабочих мест, в бюджеты поступило 250 млн рублей налоговых платежей, добавляют в РКС. То есть новые технологии вполне могут не только превратить ЖКХ в эффективную отрасль, но и сделать ее двигателем экономики.

Современные насосы способны экономить до 40% электроэнергии

Фото: ИТАР-ТАСС

Иногда лучше дрова

В ЖКХ нет единого решения для всей страны: у каждого региона своя специфика. Часто только местная компания может найти самый эффективный вариант. «Мы переходим на местные виды топлива — древесные отходы, биомассу, отказываемся от угля и мазута, — говорит генеральный директор Архангельской областной энергетической компании (“Архоблэнерго”) Андрей Щелоков . — Поскольку у нас лесной регион, это сырье доступно, тогда как уголь мы везем из Инты или Хакасии, в том числе морем, до места назначения — и уголь получается не то чтобы золотой, но точно серебряный. КПД современных западноевропейских котлов при сжигании древесных отходов доходит до 90–95 процентов. В этом году планируем построить две современные котельные на базе оборудования австрийской компании Politechnik и проложить новые полимерные трубы — и мы на годы забудем о ежегодном ремонте». По полимерным трубам в «Архоблэнерго» приводят такой пример: в прошлом году компания полностью заменила трубы, идущие от одной котельной в селе Красноборск. «Если смотреть только эксплуатационные затраты — на воду, на энергию, — то наша экономия составила порядка 800 тысяч рублей, а если взять затраты с ремонтом, который теперь не нужен, то экономия около миллиона рублей. Перекладка труб обошлась в три миллиона рублей, таким образом, окупаемость проекта — три года, что вполне приемлемо с инвестиционной точки зрения. Если до ремонта мы от котельной до потребителя теряли 10 градусов, то теперь потери меньше одного градуса», — рассказывает Андрей Щелоков.

Еще один пример эффективной работы в сфере ЖКХ — «Водоканал Санкт-Петербурга», огромное хозяйство, которое снабжает водой пятимиллионный город. На протяжении последних пяти лет он работает с прибылью. Это нравится не только потребителям, но и инвесторам. Питерский водоканал — одно из немногих предприятий ЖКХ в России, которое умудрилось разместить облигационный заем и отчитывается по МСФО (не всякое акционерное общество это делает, не то что ГУП), то есть оно совершенно прозрачно. Средства, привлеченные от инвесторов, предприятие вкладывает в повышение своей эффективности. Одной из инициатив водоканала стало внедрение математической (или гидравлической) модели, позволяющей проводить многовариантные гидравлические расчеты. В результате водоканалу удается держать стабильное давление во всей сети трубопроводов. Внедрение этой модели потребовало замены оборудования, зато позволило снизить потребление электроэнергии на 30–40% за счет повышения КПД насосов. «Мы в Петербурге несколько лет назад реализовали пилотный проект создания системы управления водоснабжением», — рассказывает о сути нововведений генеральный директор ГУП «Водоканал Санкт-Петербурга» Феликс Кармазинов . По его словам, сегодня в России водоснабжения, по большому счету, нет — есть водоподача. Водоподача — это когда мы отправили в сеть с водопроводной станции воду с определенными параметрами, а дальше вода сама попадает к потребителю. Водоснабжение — полностью контролируемый и управляемый процесс, когда точно известно, какой объем воды и с какими параметрами должен прийти в ту или иную точку. «Так вот, мы создали такую систему в масштабах территории с населением около 140 тысяч человек. Работа включала в себя замену всего насосного оборудования на энергоэффективное, создание в режиме онлайн сквозной системы измерений объема подаваемой воды, давления, контроля ее качества. На основании получаемых данных в автоматическом режиме идет корректировка гидравлических режимов. Результаты проекта: среднемесячное энергопотребление снизилось более чем на 40 процентов. И значительно — с 11 до 7 процентов — сократились неучтенные потери воды», — говорит гендиректор питерского водоканала.

Еще одна инновация была внедрена в канализации: теперь весь осадок от водостока вначале обезвоживается, а потом сжигается. В результате водоканал получает тепло и энергию для собственных нужд. Сегодня петербургский водоканал, имея не самый высокий тариф в России (по сравнению с Москвой ниже примерно на 40%), показывает неплохую рентабельность основной деятельности — 21% по итогам 2012 года.

Все эти примеры доказывают: предприятие ЖКХ вполне может стать эффективным, и прямой путь к этому — внедрение новых технологий.

Однако экономика ЖКХ устроена так, что предприятиям нет никакого смысла становиться эффективными.

Что не так с тарифом

«Если бы в области ЖКХ существовала продуманная политика, которая давала бы предприятиям возможность зарабатывать, они сами бы себя вытащили», — сказал «Эксперту» руководитель одной из теплоснабжающих организаций, тот самый, который утверждал, что денег достаточно.

Вся беда в том, что сегодня отрасль работает по принципу «затраты плюс» и плохо приспособлена для возврата инвестиций.

Напомним, тарифы на услуги ЖКХ ежегодно устанавливаются региональными регуляторами. При этом цель регулятора — сделать тариф как можно ниже или хотя бы не дать ему выйти за планку, ограничивающую рост тарифов (сейчас это 6% в год). Реальные расходы предприятий ЖКХ при этом учитываются лишь частично — настолько, насколько они влезают в установленный норматив роста тарифа. В результате многие предприятия просто не получают денег на покрытие своих затрат. При этом надо представлять себе экономику стандартной теплоснабжающей организации: топливо в ее балансе занимает до 70%, остальное — зарплата и ремонт. При таком раскладе в первую очередь урезаются расходы на ремонт и прокладку новых труб. «У нашей компании амортизация на 2013 год составляет около 178 миллионов рублей, в тарифе заложено около 76 миллионов, таким образом, организация недополучит около 100 миллионов, соответственно, на эту сумму не будет выполнена инвестиционная программа, — приводит пример Вячеслав Темников из астраханского филиала “ЛУКойл-ТТК”. — А ведь есть еще инфляция, скажем, металл, из которого делают трубы, подорожал на 20 процентов в прошлом году и на 20 процентов в этом. Никто не говорит, чтобы государство брало на себя какую-то часть затрат теплосетевого комплекса — пусть хотя бы тариф покрывает то, что должно быть».

В водопроводе и водоотведении масса возможностей для повышения эффективности

Фото: ИТАР-ТАСС

В Нижегородской теплоснабжающей компании (НТК) соглашаются: существующие тарифы могли бы обеспечивать безубыточную деятельность предприятий при условии эффективной работы систем теплоснабжения. «Однако котельное оборудование и тепловые сети имеют значительный износ, который приводит к сверхнормативным потерям, не учитываемым при формировании тарифов», — говорят в НТК. То есть, иными словами, истинная степень износа инфраструктуры ЖКХ в тарифе просто не учитывается. Итог — надо покрывать еще и эти «теневые» потери.

Но и это еще не все: стоит предприятию каким-то образом снизить свои затраты, ему немедленно понизят и тариф. Заработать на модернизации не получится.

«Высокая доля топливной составляющей в структуре затрат теплоснабжающих предприятий, которую мы никак не контролируем, при одновременной политике сдерживания тарифов для конечных потребителей услуг создает в тепловом бизнесе большие риски, — сказал «Эксперту» президент РКС Игорь Дибцев . — Действующие ограничения приводят к тому, что страдает либо экономика предприятия — увеличиваются убытки, либо производственный процесс — снижается количество ремонтов, возникает угроза аварийных ситуаций, а это репутационные риски».

Именно поэтому даже те частные компании, которые сейчас работают в ЖКХ, предпочитают заниматься не тепло-, а водоснабжением: там нет таких затрат на закупку сырья. Специалисты уверены: если не будет изменена тарифная политика, никаким частным компаниям не будет интересно приходить в ЖКХ и брать в концессию инфраструктуру.

На откуп концессионерам

Собственно, концессионный механизм должен заработать в ЖКХ с 1 января 2014 года. Владимир Путин на Госсовете по ЖКХ уже назвал концессию перспективной моделью и для бизнеса, и для государства. «Главный плюс концессии в возможности привлечь инвестиции на длительный срок, притом что собственность на имущество остается у города или муниципалитета. Использование концессий позволяет сделать рынок ЖКХ конкурентным, поскольку заключаться концессионные соглашения должны на конкурсной основе, — отмечает Феликс Кармазинов. — Еще один плюс использования механизма концессий — возможность обеспечить жесткий контроль за деятельностью концессионера (вплоть до разрыва договора при невыполнении концессионером взятых на себя обязательств)».

Однако руководитель дирекции коммунального бизнеса группы компаний «ТНС энерго» Алексей Овсянников считает, что механизм передачи коммунальных объектов в концессию частным операторам не приведет к значительному росту инвестиций в ЖКХ, так как концессии ориентированы на привлечение заемного банковского финансирования, а при существующей системе расчета тарифов такое финансирование ЖКХ не потянуть.

Поэтому главным принципом для ЖКХ должно стать адекватное тарифообразование по принципу «затраты плюс возврат инвестиций» (однако возврат инвестиций не за счет роста тарифа, а за счет внедрения новых технологий и экономии, которую они дадут!) и эффективное использование тех денег, которые в сектор уже поступают от потребителей. Это вполне осуществимо (см. «Мы убедились, что можно реализовать проекты без бюджетных вливаний» ). Собственно, постоянные денежные потоки от потребителей за оплату услуг ЖКХ — вполне достаточное основание для инвестиций в эту сферу, просто доступ инвесторов к этим потокам должен быть правильно оформлен.

«Приоритет должен быть за частными инвестициями, но инвестиции в модернизацию ЖКХ должны быть оплачены конечными потребителями коммунальных услуг. Разумеется, такое возможно, если платежи потребителей будут растянуты по времени», — поясняет Алексей Овсянников.

9 трлн рублей, необходимые на модернизацию ЖКХ, по оценкам Минрегионразвития, включают в себя инвестиции в системы теплоснабжения, водоснабжения и водоотведения, твердых бытовых отходов, а также, возможно, электро- и газоснабжения. «Если говорить о необходимости инвестиций в размере 9 триллионов в течение десяти лет, то ежегодные суммы огромны — необходимо вкладывать по 900 миллиардов ежегодно, это 21 процент от ежегодной выручки сектора — 4,2 триллиона рублей. Притом что сейчас в ЖКХ инвестируется только 291 миллиард рублей. Но если предположить, что за счет вложения 9 триллионов рублей в течение десяти лет можно обновить 25 процентов основных фондов ЖКХ, то общий износ фондов удастся снизить только на 10 процентов, поскольку естественный износ за эти десять лет составит не менее 15 процентов. Как результат, придем к износу 60–65 процентов вместо сегодняшних критических 70–75», — рассуждает Алексей Овсянников.

Собственно, низкий объем сегодняшних инвестиций во многом есть следствие того тарифообразования и той экономики, которые были описаны выше. Поэтому пути решения проблемы ЖКХ очевидны: новые технологии, новое регулирование, новые финансовые механизмы. К триллионам из бюджета все это отношения не имеет.          

График 1

В замене нуждается все больше водопроводных сетей

График 2

Такая же ситуация с канализацией

График 3

Число теплосетей "под замену" неуклонно растет

График 4

Официальны потери тепла в сетях также растут, но реальные потери больше в два-три раза

 

О семейной политике

Александр Привалов

Александр Привалов

Думский комитет по вопросам семьи, женщин и детей опубликовал проект Концепции государственной семейной политики РФ на период до 2025 года. Суток не прошло, как глава комитета и руководитель группы разработчиков документа депутат Мизулина сочла необходимым обратиться к СМИ с просьбой «не передёргивать положения подготовленного проекта», поскольку на документ сразу обрушилась волна жесточайшей и не всегда аккуратной критики. Начало общественного обсуждения, таким образом, вышло безрадостным и бесполезным, что было никак не неизбежно. Нет, кому-то никакой проект семейной политики заведомо бы не понравился — уже потому, что он в любом случае исходил бы из мракобесных соображений, что мир должен быть населён, Россия — тоже; что дети должны быть по возможности благополучны; и что здоровая семья есть наиболее естественный к тому путь. Но обсуждаемый проект не понравился и тем, кто в традиционных взглядах на семью не находит ничего дурного. Беда этой бумаги в несоответствии — как минимум неполном соответствии — заявленному жанру: контуры государственной политики из неё просматриваются слабо. Чёткий план действий потеснён проповедью, проповедь же в сочетании с казённым слогом — всегда вещь неприглядная. Что идеологические суждения, обильно представленные в проекте, не могут не вызвать полемики — это ещё не плохо. Плохо, что предлагаемые на базе таких суждений меры неконкретны, порой и сомнительны, а поставленные цели — едва ли достижимы с помощью предложенных мер.

Констатировав ослабление современной семьи, авторы пишут: «Выход из сложившейся ситуации может обеспечить восстановление традиционных семейных ценностей устойчивости брака, уважения родительской власти, прочности многодетной многопоколенной семьи, любви к детям, проявляющейся в том числе в любви к ребенку, ещё находящемуся в утробе матери, в сближении церкви и государства, особенно в сфере семейных отношений». И далее: «Восстановление духовных основ жизни семьи — это и преодоление духовного вакуума общества в целом. Но пройти этот путь семья сможет только при поддержке государства». Что «сближение церкви и государства» в официальном контексте крайне уязвимо, что оно приводит в ярость антиклерикалов и в печаль многих верующих, уже не раз сказано. Но и всё прочее звучит в казённой бумаге достаточно нелепо. Во-первых, как ни важны для государства духовные основы , они не относятся к ведению ни законодательной, ни даже исполнительной власти. Слово духовность в нормативных актах так же неуместно, как, например, слова нежность или обаяние . Во-вторых, уважение к родителям и любовь к детям суть бесспорные ценности, но глупо отрицать, что сегодня они не совсем такие, как прежде. Так, идеал живущей под одной крышей многопоколенной семьи разделяет сегодня куда меньшая доля граждан, чем сто или двести лет назад. (Авторы с удовлетворением замечают, что доля таких семей за 2002–2010 годы выросла вдвое. За чем же дело стало? Сделайте ввод жилья ещё меньшим — за следующие десять лет их доля и учетверится.) В-третьих же, и это главное, если какая-либо моральная ценность так важна для страны, власти следует не столько твердить об этом, сколько работать доступными ей рычагами: стимулировать, дестимулировать, поощрять, наказывать, создавать условия. Что же предлагает проект?

Конкретных предложений — а тем более конкретных и новых — мало. Многие из предлагаемых мер — вроде «бабушкина (дедушкина) капитала», выплачиваемого при рождении четвёртого и последующих внуков, — варианты уже существующих. Совсем (для России) ново, пожалуй, лишь введение налога на развод, средства от которого пойдут в «алиментный фонд» (опыт ряда европейских стран показывает, что меры такого рода приводят только к снижению доли официально регистрируемых браков), да усложнение алиментных обязательств, включая введение минимума, который нужно будет платить независимо от наличия доходов. Большинство предлагаемых действий сводится к выплатам, дотациям, созданию бюджетных учреждений и т. п.; судить о них трудно за отсутствием в проекте цифр, но при нынешней ситуации с бюджетом ясно, что масштаб этих мер не будет поражать. А потому указанные в проекте цели выглядят внезапными и недостижимыми: «сократить показатель разводов»; «сократить число неполных семей» — как? за счёт чего? пропаганда семейных ценностей и штраф за развод? Цель «сократить число абортов в два раза» (к 2025 году), правда, вполне достижима: стоит лишь затруднить процедуру легального аборта и никак не учитывать нелегальных; кого это порадует — другой вопрос.

В проекте есть вещи, которые мне нравятся. Мне нравится обещание защиты от незаконного вмешательства в семейную жизнь; мне нравится цель «сократить число отобраний детей у родителей» и вообще отчётливо антиювенальная направленность проекта. Но и тут явно не хватает конкретики: пропиши авторы, скажем, манёвр казёнными деньгами — сокращение многократного разрыва между суммами, выделяемыми на ребёнка после «отобрания» из неблагополучной семьи, и суммами, которыми казна соглашалась помогать ему, пока он был в семье, — легче бы верилось, что антиювенальность останется и в итоговом варианте.

В целом же удар в проекте несравнимо слабее замаха: громкие и слишком громкие слова при постановке задачи — и ни одного мощного предложения. Ведь есть вещи, прямо-таки напрашивающиеся. Хотите, чтобы было больше многодетных семей? Так стройте для начала хотя бы вдвое больше жилья — РФ до сих пор строит меньше, чем ухитрялись в РСФСР. Стройте малоэтажное жильё — оно удобнее для больших семей, чем квартиры в многоэтажках. Малоэтажное жильё в больших городах строить нынче не с руки — значит, стройте наконец дороги, много дорог; облегчите выживание сотням и тысячам посёлков и малых городов, из которых сегодня люди уезжают, чтобы тесниться в мегаполисах. Понятно, что названного никак не достаточно, но понятно и то, что без таких действий пропаганда семейных ценностей не будет очень уж действенной. Ах, жилищное и дорожное строительство выходят за рамки семейной политики? Да нет; они безусловно выходят за рамки соответствующего думского комитета, но это далеко не одно и то же.          

 

Точат мечи солекопы

Иван Рубанов

Поворотной точкой в развитии отрасли калийных удобрений станет 2018 год: в олигополизированной индустрии могут появиться новые крупные игроки

В 2012 году «Уралкалий» запустил крупнейший со времен СССР инвестиционный проект на Верхнекамском калийном месторождении

Фото: Иван Рубанов

В конце мая крупнейшая отечественная химическая компания, лидер мировой калийной индустрии корпорация «Уралкалий» решила продемонстрировать журналистам свои инвестиционные проекты в Пермском крае и рассказать о стратегических планах.

Ситуация в производстве калийных удобрений сейчас интригующая. В последние годы этот бизнес стал одним из самых доходных и инвестиционно привлекательных направлений химической индустрии. В середине прошлого десятилетия «Уралкалий» сформировал крупнейшую трейдинговую структуру, объединив экспорт со вторым по значимости игроком на рынке — «Беларуськалием». Затем «Уралкалий» поглотил своего извечного конкурента и соседа компанию «Сильвинит» и стал ведущим игроком мирового рынка (см. график 1). Однако сверхвысокие цены (см. график 2) привлекли в калийный бизнес новых игроков, как в России, так и за рубежом.

На смену первому

«Уралкалий» — одна из первых компаний отечественной химии, которая прошла IPO, а затем была приобретена с активным привлечением заемных средств. На пике, в 2008 году, еще не объединенная компания стоила порядка 34 млрд долларов; прежний ее собственник Дмитрий Рыболовлев сумел завлечь инвесторов своей инвестиционной стратегией, предполагавший едва ли не двукратный рост мощностей предприятия (см. график 3). По большей части эти планы не были реализованы, однако новые собственники во главе с бизнесменом Сулейманом Керимовым от них не отказались, разве что сроки передвинули в будущее. Однако теперь быстрый рост для российского калийного гиганта уже не аксиома.

В 2012 году «Уралкалий» запустил крупнейший со времен СССР инвестиционный проект на Верхнекамском калийном месторождении. Он стал строить Усть-Яйвинский рудник стоимостью 1,6 млрд долларов. Рудник этот с балансовыми запасами 1,3 млрд тонн и добычей 11 млн тонн руды заместит и даже немного превысит выбывшие в результате аварии мощности 1-го рудника. (В 2006 году в результате прорыва грунтовых вод он был затоплен, компания потеряла часть производственных активов, провалы грунта начали угрожать городу и железной дороге.)

Работы на площадке Усть-Яйвинского проекта, где мы побывали вместе с другими журналистами, идут полным ходом. Сейчас подрядчики бурят скважины для заморозки водоносных горизонтов вокруг будущих шахтных стволов. Их проходка — самый сложный и затратный этап работ, который занимает несколько лет. «Наиболее сложным и наименее предсказуемым этапом является проходка контактного участка между водоносными породами и соляной толщей на глубине около 250 метров, — рассказывает представитель строительного подразделения немецкой компании «Дайльманн Ханиэль Шахтострой», которая ведет буровые работы. — Но к настоящему времени геологические риски в этом бизнесе научились неплохо контролировать, так что вероятность форс-мажоров и серьезных задержек невелика». Тем не менее основные траты по обустройству и строительству шахты все еще впереди — первая продукция с нового участка пойдет на галургические фабрики (химические производства, где получается конечный продукт, хлористый калий) «Уралкалия» еще через семь лет, в 2020 году. К этому времени калийная отрасль может заметно измениться.

Приход новых игроков в отрасль всегда сдерживался необходимостью больших начальных инвестиций. Но в 2007–2008 годах «плотину прорвало», действующие компании и ряд новичков объявили о нескольких десятках проектов расширения мощностей и создания новых рудников, которые теперь грозят разрушить олигопольную структуру рынка. Переломным для отрасли должен стать 2018 год, считают в «Уралкалии». «До этого времени рынок будет в хорошем состоянии, структурно он не изменится, не изменится и стратегия крупнейших игроков, — говорит генеральный директор “Уралкалия” Владислав Баумгертнер . — Но что будет после, когда выйдут на полную мощность крупные greenfield-проекты, заявленные в отрасли, прогнозировать сложно. Основной вопрос — проект BHP Billiton в Канаде: будет ли он реализован в полном объеме и в заявленные сроки?» И действительно, на Саскачеванском месторождении в Канаде по сути может быть создано новое гигантское предприятие мощностью до 16 млн тонн хлоркалия (правда, этот проект пока заморожен). Появление таких объемов на мировом рынке хлористого калия, который составляет 50–57 млн тонн, ничего хорошего не сулит. Впрочем, это не значит, что «Уралкалий» остановится в своем развитии и не будет конкурировать с канадцами. Уровень окупаемости greenfield-проектов компании и их ценовая чувствительность по разным проектам различается. Если для Усть-Яйвенского это чуть больше 300 долларов за тонну, то для Половодовского рудника, по словам Баумгернтера, уже ближе к 400 долларам.

Следует учесть, что к этому времени могут появиться и новые мощности российских производителей удобрений, компаний «Еврохим» и «Акрон». «Еврохим» ведет разработку Гремячинского месторождения в Волгоградской области. Компания намеревалась выдать продукцию в 2014 году и выйти на полную мощность — 4,6 млн тонн — к 2018-му. Кроме того, «Еврохим» разрабатывает Палашерский и Балахонцевский участки на родном для «Уралкалия» Верхнекамском месторождении в Пермском крае, которые будут запущены в 2016 году, а на проектную мощность (3,4 млн тонн) выйдут к 2019 году. Там же предполагает организовать добычу калийных солей и второй «непрофильный» для отрасли игрок — концерн «Акрон» занимается развитием добычи на Талицком участке Верхнекамского месторождения (будет запущено в 2016 году, выйдет на проектную мощность 2 млн тонн в 2018-м).

Впрочем, появление «Акрона» и «Еврохима» на Верхнекамском калийном месторождении будет сопровождаться жесткой конкурентной борьбой за доступ к инфраструктуре, и не факт, что новым игрокам удастся подвинуть лидера рынка.

Кто развяжет Березниковский узел

Дело в том, что Верхнекамское калийное месторождение обслуживает одна тупиковая железнодорожная ветка, по которой и вывозится практически вся продукция. Березниковско-Соликамский железнодорожный узел в последние годы уже работал с загрузкой, близкой к максимальной — местные промпредприятия во главе с калийщиками наращивали поставки продукции. По словам Владислава Баумгертнера, «железная дорога “переварит” дополнительные мощности, которые компания хочет ввести до 2014 года, и сможет обслуживать до 14 миллионов тонн грузов, а за счет сравнительно небольших вложений и быстрой расшивки узких мест сможет нарастить грузопоток еще на миллион тонн». Однако, если свои проекты запустят два новичка, потребность в отгрузках одного лишь хлоркалия в узле далеко превысят 20 млн тонн. В «Уралкалии» убеждены: мощности узла «должны делиться по историческому принципу, новые проекты не могут быть реализованы за счет старых грузооборотов», а искать альтернативные возможности доставки и финансирования должны в первую очередь вновь создаваемые компании. Впрочем, с таким подходом новые игроки могут и поспорить (см. «Надеяться на “Белкомур” преждевременно»).

«Уралкалий» не собирается отказываться от роли регулятора мирового калийного рынка

Фото: Иван Рубанов

В качестве решения проблемы уже давно назывался вариант строительства «Белкомура» — магистрали, которая должна протянуться из тупика до порта Архангельска, так что экспортный продукт можно будет везти по короткому пути на северо-запад. Проект был включен в ряд госстратегий в 2007 году, начать изыскательские работы планировалось в 2013-м, а запустить магистраль — в 2018 году. Однако он так и не сдвинулся с «идейной» стадии — не достигнуто даже соглашение о государственном софинансировании проектно-изыскательных работ. По предварительным расчетам, на стройку потребуется 176 млрд рублей, но большого интереса к проекту со стороны частных компаний не обнаруживается.

Вообще, после того как в 2005 году вместе с «Беларуськалием» компания «Уралкалий» образовала крупнейшую торговую структуру — трейдинговую компанию БКК, тандем стал выполнять роль регулятора мирового калийного рынка, который может существенно снизить загрузку мощностей в случае слабого спроса. В своем комментарии г-н Баумгертнер как раз дал понять журналистам, что компания и далее будет выполнять эту роль. Сейчас ключевой рынок для «Уралкалия» — Китай. Специалисты компании считают его затоваренным и поэтому, несмотря на скромные показатели загрузки пермских мощностей, не планируют демпинговать. «Поставки на китайский рынок сокращены в разы против обычных объемов, и они останутся на низком уровне, пока ситуация со спросом не изменится», — говорят в компании.

Не менее жестко рассуждают в компании и об избытке мощностей. В этом случае, при ужесточении конкуренции, «Уралкалий» откажется от расширения мощностей на Половодовском участке и Соликамском рудоуправлении-3 (см. график 3). Чем-то придется пожертвовать, чтобы удержать лидерство.

В подготовке статьи принимал участие Сергей Кудияров

Москва—Березники

Надеяться на "Белкомур" преждевременно

Перспективы разрешения железнодорожных проблем калийщиков комментирует специалист в области инфраструктурного девелопмента и ГЧП, председатель совета директоров компании InfraOne Альберт Еганян .

- Что касается существования исторического принципа распределения мощностей железнодорожного узла, то для участников рынка он не очевиден, как минимум в части железнодорожных путей общего пользования. Более того, он не вполне соответствует антимонопольному законодательству и пресловутому прейскуранту РЖД 10.01.

Учитывая предыдущий опыт государственно-частного партнерства, полагаю, что строительство и запуск "Белкомура" если и состоится, то с существенным переносом сроков. По мировым меркам такого рода проектное финансирование "с государственным плечом" - одна из самых сложных материй даже в "продвинутых" в этом плане странах, не говоря уже о России. Необходимо согласовать и привести к одному знаменателю по большому количеству параметров интересы разных групп частных инвесторов - строителей, операторов, грузоотправителей, грузовладельцев, а также РЖД, Минтранса и десятка федеральных ведомств. Показательно, что в стратегии РЖД и Минтранса проект хоть и прописан, но на более отдаленную перспективу, и в нынешней редакции его софинансирование со стороны государства не предполагается.  

График 1

В 2012 году "Уралкалий" по всем показателям был ведущим игроком мирового калийного рынка

График 2

С 2007 года хлористый калий беспрецендентно подорожал и с тех пор котируется минимум в два раза дороже историческогоуровня

График 3

Стратегия развития "Уралкалия" предполагает почти двукратное увеличение мощностей

Карта

"Белкомур" рассматривается как альтернативный маршрут для вывоза калийной продукции из Соликамского района

 

Туристы ждут пожара

Наталья Литвинова

На рынке выездного туризма предложение по-прежнему превышает спрос, демпинг и горящие туры снова задают тон сезону. Крупные туроператоры стараются не ввязываться в ценовые войны и делают ставку на создание других конкурентных преимуществ

Пляжный отдых в Турции продается наиболее стабильно

Фото: Алексей Андреев

Горящее предложение: в Грецию на неделю — 9 тысяч рублей, все включено! На Кипр — 8300, виза в подарок! В Хорватию — 300 долларов на двоих!» — интернет пестрит подобными призывами, и это означает, что проблема туристических пирамид все еще актуальна. «Такая сумма, скорее всего, ниже себестоимости подобного тура — она с трудом покрывает расходы на перелет туриста, — уверяет Виктор Тополкараев, генеральный директор компании “НТК-Интурист”. — Демпинг по-прежнему часть реальности туристического рынка, а значит, угроза дефолтов туроператоров продолжает дамокловым мечом нависать над рынком и его участниками». Впрочем, потребителям в нынешнем сезоне подстелили соломки: организовано специальное сообщество «Турпомощь», в которое до 1 июня обязали вступить всех туроператоров, которые должны уплатить взнос в 100 тыс. рублей (это для первого года, далее будут, очевидно, введены повышающие коэффициенты в зависимости от оборота компании). Сообщество создано для очень простой цели — в случае невозможности туроператора выполнить свои обязательства перед туристами, оказавшимися в критический момент за рубежом, «Турпомощь» вывезет всех на родину. Это все. Остальные пострадавшие (купившие тур, но не успевшие отправиться на отдых, или не успевшие закончить тур, или недовольные сервисом и т. п.) будут разбираться со страховой компанией. Этот инструмент скорее похож на временную, «горящую» меру по регулированию рынка и был разработан после громких банкротств прошлого года, когда туристов компании «Ланта-тур», например, пришлось вызволять из-за границы за счет банка ВТБ после вмешательства президента. Участники рынка уверены: регулированием выездного туризма нужно заняться всерьез. Существующий закон следует переписать и разделить ответственность за рискованное поведение между всеми участниками — туроператорами, агентами и даже туристами, специально выжидающими горящих туров, но не желающих трезво оценивать риски подобного отдыха.

В нынешней ситуации крупные операторы все дальше уходят от ценовой конкуренции. Сервис, качество, максимальная приближенность к туристам в регионах, разнообразие предложений и четкая дифференциация аудитории становятся основными инструментами конкуренции для тех, кто нацелен на долгую работу на рынке. И эти инструменты работают — подобные компании наращивают свои продажи, самые мелкие уходят (особенно в регионах), таким образом, консолидация на рынке растет.

Много дешевых туристов

По итогам прошлого года рынок выездного туризма показал очередной рекорд — около 15 млн туристов. На рост повлияло возвращение на рынок Египта — годом ранее из-за революции это популярное направление для отдыха недосчиталось 300 тыс. российских туристов. Однако это не единственный фактор роста. По мнению Виктора Тополкараева, основной прирост дали туристы, которые ориентируются на дешевые туры по горящим путевкам, часто продающимся даже ниже себестоимости. К сожалению, эта тенденция сохраняется и в этом году. Исполнительный директор Ассоциации туроператоров (АТОР) Майя Ломидзе отмечает, что, несмотря на рост раннего бронирования летнего отдыха в начале весны (до 30–40% всей летней программы оператора на сезон), в мае предварительные продажи резко затормозили. Возможно, этой цифрой практически исчерпываются туристы, готовые платить за тур полную стоимость, не рассчитывающие на распродажи в последнюю минуту, говорят в АТОР. Сейчас продажи идут ни шатко ни валко. Наиболее сложные направления, переоцененные туроператорами с точки зрения спроса, — Греция, Кипр, Тунис, Словения, Хорватия, Болгария. «Ситуация с самыми массовыми, популярными направлениями вроде Турции и Египта сегодня вполне стабильна — там работает по семь-восемь крупных операторов, уровень конкуренции не запредельный, — рассказывает Майя Ломидзе. — А вот на остальных направлениях стабильный массовый спрос пока не сложился, он значительно уступает объему предложения туров, работать там стремится большое число небольших операторов, в связи с чем там и появляется наибольшее число горящих путевок». А большое количество дешевых и горящих туров — это всегда риски банкротства туроператоров, низкий стандарт услуг, нестабильность на рынке.

Сегодня рынок выездного туризма регулируется двумя основными инструментами — финансовыми гарантиями страховых компаний (введены после громкого банкротства «Капитал-тура») и недавно образованным обществом «Турпомощь» (после краха «Ланта-тура»). По мнению участников АТОР, этого явно недостаточно — подобные меры вполне приемлемы в качестве экстренных, призванных решить сиюминутные проблемы, но сейчас уже следует полностью переписать Закон о туристической деятельности. «Сегодня вся ответственность за проблемы рынка возложена на единственное звено — туроператоров, тогда как остальные члены цепочки — турагенты и потребители услуг, сами туристы, — избавлены от ответственности за свое поведение, — объясняет Виктор Тополкараев. — Для повышения защищенности потребителя законодатели активно продвигают только предложение повысить страховые взносы для крупных компаний — поставить взносы в зависимость от оборота. Но тогда страховой рынок не сможет гасить столь огромные суммы, зарубежные перестраховочные компании тоже не пойдут сегодня в этот сегмент российского рынка. Принимать решения, которые невозможно будет исполнить, по меньшей мере нерационально. Я полагаю, следует пойти по другому пути — ввести какие-то ограничения на выплаты страховки потребителям. Во-первых, тем, кто покупает самые дорогие, элитные туры — так, как это сделано с банковскими вкладами. Во-вторых, тем, кто пользуется турами самыми дешевыми, заведомо ниже себестоимости — пусть они тоже разделят риски с туроператором, ведущим рискованную игру. Возможно, тогда практика демпинга пойдет на убыль — если туристы задумаются и не захотят рисковать, рынок перестанет расти за счет неплатежеспособного спроса. Тогда и повышать размеры финансовых гарантий не понадобится».

Как свернуть с пути в никуда

В столь сложной обстановке компаниям, рассчитывающим на долгосрочную работу, остается одно — максимально дистанцироваться от демпинговых войн. «Ценовая конкуренция — это путь в никуда, — говорит Анна Подгорная, генеральный директор компании “Пегас Туристик”. — В эту нишу легко свалиться, но очень трудно выбраться. Конкурировать можно единственным способом — улучшать сервис на всех этапах».

Один из самых серьезных этапов — тщательная работа с отелями. «Пегас Туристик» старается заключать с отелями эксклюзивные договоры, чтобы хороший отель становился конкурентным преимуществом компании. Уровень сервиса в отеле отслеживается скрупулезно, каждый год приходится расставаться с теми, у кого по итогам сезона было слишком много нареканий. «НТК-Интурист» в этом году вообще отказался от дешевых трехзвездных отелей на массовых направлениях.

Практически все стараются сегментировать отели (а вместе с ними и туры) по категориям туристов — семейный отдых с детьми или молодежный отдых с бурной ночной жизнью. Компания TUI еще два года назад ввела несколько клубных программ: например, «Клуб “Тукан”» для семейного отдыха, по которой предлагаются определенные отели со специально разработанной анимацией для российских туристов с детьми. «НТК-Интурист» в этом году также разрабатывает подобные программы на базе отелей своего соучредителя — мировой компании Thomas Cook. «Специально подготовленные аниматоры, эксклюзивные развлекающие или развивающие программы для детей, например десятидневный языковой клуб, вполне могут стать тем преимуществом, на которое будет ориентироваться турист», — считают в компании.

Даже на популярных туристических направлениях опытные туроператоры пытаются формировать эксклюзивные маршруты

Фото: Алексей Андреев

«Пегас Туристик» ввела программу «Пегас-селект». За небольшую доплату турист может получить массу дополнительных сервисов — отдельную стойку регистрации в отеле, прямой трансфер из аэропорта (без развозки по побережью всех пассажиров самолета), лучшие номера в отеле и т. п.

Еще одна возможность дополнительного сервиса для клиентов — разработка новых направлений, открытие новых курортов в уже знакомых и привычных странах. Екатерина Ефимова, директор выездного департамента компании КМР, отмечает, что современный российский турист уже много где побывал, посмотрел основные достопримечательности большинства туристических стран, а потому ищет более изощренные предложения. «Такие интересные, неизбитые программы можно разработать в любой стране. В Индию, например, мы стали отправлять аюрведические туры, в Израиль — экстремальный тур со спуском в каньоны и пещеры, с рафтингом», — рассказывает Ефимова. В Италии кроме привычных Рима, Флоренции, Венеции и курортов Римини компания ICS, например, в этом сезоне активно продвигает Апулию, «Пегас Туристик» — Калабрию, Сардинию, Неаполь. В Испании появились новые чартерные программы в Малагу, что сразу повысило число туристов на 30% в первом квартале этого года. «Есть возможность разнообразить свой отдых и в Греции, — рассказывает Анастасия Емельянцева, маркетолог ICS. — Например, мы стали предлагать комбинированные туры по островам — Санторини, Микнос, Наксос, Парос, что позволяет за одно путешествие увидеть гораздо больше. Как вариант — круиз по Греции. Или два Крита: одна неделя в восточной части — это спокойный, релаксирующий отдых, другая — на западной с бурной тусовкой». Открытие нового рейса авиадискаунтера Germania Москва—Бремен позволила операторам предложить новые туры по Северной Германии (над этим работают «Веди-тур», КМР). Можно найти что-то посвежее даже в Турции — например, «Пегас Туристик» в этом году предложила широкую программу по Измиру в противовес наиболее популярным Анталье и Кемеру.

Многие компании развивают сервисы более плотного контакта с клиентом. Практически у всех крупных операторов есть онлайн-сервисы по продаже или бронированию туров, по сопровождению клиентов в путешествиях. «Это затратное дело, требует больших расходов на технологию, но потребительские предпочтения приходится учитывать», — говорит Екатерина Ефимова. Анна Подгорная под близостью к клиентам понимает активное наступление в регионы, в города, где проживают непосредственные покупатели туров (более 50% всего числа туристов компании живут не в городах-миллионниках). «Во-первых, мы ежегодно расширяем свою полетную программу — в этом году летаем уже из 44 городов России, и рост здесь сдерживается только наличием международных аэропортов в регионах, — рассказывает Анна Подгорная. — Во-вторых, тщательно работаем с агентами. Это и постоянные семинары с конференциями, и главное — полнота нашей ответственности перед ними. Они должны быть уверены, что их туристы в наших турах получат все, на что надеялись, и не придут к ним с претензиями; что финансовое состояние компании устойчиво, мы как поставщик надежны; процесс бронирования технологичен в высшей мере, все происходит онлайн в течение нескольких секунд, никаких телефонных звонков и ручного управления. В-третьих, поскольку мы не можем летать во все российские города, то всегда продумываем для клиента варианты доставки его в ближайшую удобную точку отправки. Мы вступили в IATA — Международную ассоциацию воздушного транспорта — и теперь можем сами продавать билеты на любые авиарейсы, которые стыкуются с нашими». Похожей стратегии завоевания регионов придерживаются и другие крупные компании — TUI, «Тез-тур», Coral, «НТК-Интурист». И эта работа себя оправдывает: практически все крупные компании наращивают число своих клиентов. В «Пегас Туристик» говорят о среднем ежегодном приросте на 50–70% в последние годы. Во многом такой высокий темп удается выдерживать за счет наличия у оператора собственной авиакомпании Nord Wind. У операторов, не имеющих своих самолетов, прирост, конечно, поменьше — порядка 20%.

Активная работа крупных операторов в регионах приводит к вытеснению мелких локальных игроков. «Процесс консолидации рынка хоть и медленно, но идет, — отмечает Майя Ломидзе, — и происходит это в основном за счет регионального рынка — самые слабые и небольшие уходят». Подтверждением этого процесса можно считать и тот факт, что в общество «Турпомощь» к 1 июня этого года отказались вступать 260 операторов, имевших лицензию на операторскую деятельность, и их лицензии будут отозваны. На рынке осталось уже меньше 2 тыс. операторских компаний, но это тоже очень много, считают в АТОР. «Трудно прогнозировать, как будет проходить оздоровление рынка — за счет массовых дефолтов и обрушения надутого пузыря или благодаря постепенной консолидации и выбыванию слабых звеньев, но число туристических компаний неизбежно сократится в несколько раз», — уверен Виктор Тополкараев.         

График

После кризиса число выезжающих туристов активно растет

 

Метро выбирает гарантии

Сергей Кудияров

Московский метрополитен с 2015 года может перейти от обычной покупки вагонов к распространенной вовсем мире практике контрактов полного жизненного цикла. И тогда на российский рынок вагонов метро начнут претендовать западные игроки

Полный жизненный цикл сделает производителя более высокотехнологичным

Фото: ИТАР-ТАСС

На днях руководство Московского метрополитена рассказало о планах по передаче подвижного состава в обслуживание стороннему подрядчику. Ранее подобными работами занимались службы самого метрополитена, сидящие в депо. Теперь предлагается отдать их на аутсорсинг, в том числе с передачей ремонтных помещений в пользование подрядчику и переводом соответствующего персонала метрополитена к нему на работу. Пилотный проект, на котором будет обкатываться эта новая для московского метро модель, реализуют на Калининской ветке, обслуживаемой депо Новогиреево. Сервисную компанию, которой достанется этот контракт, выберут на конкурсной основе уже в июне-июле. По предварительным данным, сумма контракта на 30 лет может составить 15 млрд рублей.

Если пилотный проект не провалится, предполагается, что с 2015 года московское метро будет разыгрывать тендеры на приобретение вагонов уже по контрактам жизненного цикла. В этом случае на российском рынке стоит ждать появления западных игроков.

Стали считать деньги

Сейчас любой российский метрополитен сам покупает себе подвижной состав, а потом занимается его ремонтом, ищет поставщиков оборудования, запчастей и так далее. Но теперь ситуация может измениться, и все, что связано с ремонтом и обслуживанием вагонов, перестанет быть головной болью руководителей подземки. Столичных метрополитеновцев искать какие-то альтернативные направления работы с подвижным составом заставил вопрос денег. Городские власти и менеджмент метрополитена начали осознавать, что обслуживание метровагонов становится слишком дорогим. Стоимость эксплуатации вагона метро за 30–35 лет его службы может обойтись оператору в 150% от стоимости покупки нового вагона (см. график). Почему так получилось? По словам председателя совета директоров «ТМХ-Сервис» Кирилла Липы , «если вы не зафиксировали цены, качество и условия поставки, то все это может очень серьезно меняться». Производители видят в этом гораздо большую норму прибыли. «Они сначала относительно недорого поставляют вам технику, а потом очень дорого продают запчасти, — рассказывает Липа. — Но самое главное, что цена вообще непредсказуема. Вы никогда не знаете, почем вы купите их в следующем году, потому что поставщик — монополист. Учитывая требования по безопасности, предполагающие сертификацию, испытания и целый ряд других обстоятельств, существуют очень высокие барьеры входа в рынок комплектующих для подвижного состава. Это приводит к тому, что цены непредсказуемо высокие». Кирилл Липа знает, о чем говорит: «ТМХ-Сервис» входит в структуры корпорации «Трансмашхолдинг», включающей и мытищинский завод «Метровагонмаш» — того самого монополиста, про которого идет речь.

Контракт жизненного цикла проблему для метрополитена как для потребителя решает, делая систему прозрачной и более контролируемой. «Львиная доля издержек по ремонту вагонов приходится на отдельные виды работ, — рассказывает Александр Вайсбурд , заместитель начальника Московского метрополитена, начальник службы подвижного состава. — Это тяжелые ремонты, когда метрополитен вынужден закупать запчасти у производителей. Отказаться от этого ремонта нельзя, и поменять поставщика тоже почти невозможно. Выход — контракт жизненного цикла. Обе стороны заранее договариваются об условиях обслуживания, верхнем ценовом пределе, и уже нет возможности отыграться на ситуации, когда метрополитену деваться некуда». По словам Вайсбурда, есть расчет, сделанный экономической службой метрополитена совместно со столичным экономическим департаментом. И этот расчет показывает, что основная экономия будет достигнута за счет сглаживания пиков в расходах в определенные годы.

«Когда вагон метрополитену продают с дисконтом 15 процентов, а запчасти потом — с премией 40 процентов, — поясняет Кирилл Липа, — как тогда сравнивать вагон с продукцией конкурентов? А когда вы все это выводите на единый платеж, все становится очень просто и понятно». Казалось бы, зачем Липе раскрывать эту кухню? Зачем «Трансмашхолдингу» отказываться от столь выгодной работы с потребителем, ведь он теряет прибыли? Как это ни покажется странным, производитель заинтересован в том, чтобы сделать рынок прозрачнее. Дело в том, что продажа нового вагона и его сервисное облуживание разделены как два разных контракта. Последние, скорее всего, непрозрачны, с непонятными схемами ценообразования, облеплены кучей посредников. Видимо, эти сверхприбыли и не доходят до монополиста.

Кто их подстегивает

Есть и другая причина. Счастливой постсоветской монопольной жизни, когда некий продукт мог выпускаться одним-единственным заводом в стране, приходит конец. Россия становится интересным рынком для ведущих иностранных производителей. И метро не исключение. По словам Александра Вайсбурда, возможностью сотрудничества с Московским метрополитеном в поставке поездов с дальнейшим их обслуживанием помимо традиционного поставщика «Метровагонмаша» уже интересуются такие мировые лидеры железнодорожного машиностроения, как Siemens, Alstom, Bombardier, CAF, Hyundai и CSR. Они имеют большой опыт работы именно по модели сервисного обслуживания по контракту полного цикла, благо эта модель широко распространена в разных странах мира (см. таблицу). Там потребитель выбирает лучшее качество за меньшие деньги. Там производитель может быстро получить отзывы от потребителя, усовершенствовать свою продукцию, даже уже находящуюся в эксплуатации, чтобы сделать ее более конкурентоспособной (например, для выхода на новые рынки). То есть для развития производитель налаживает обратную связь с потребителем. А в России этой связи при простой продаже такого долгосрочного продукта, как подвижной состав, пока нет.

Таблица:

Многие метрополитены мира вывели обслуживание парка вагонов на аутсорсинг

«Нужно понимать, что, когда вы покупаете подвижной состав, — говорит Кирилл Липа, — вы покупаете продукт с очень длительным жизненным циклом — тридцать и более лет. За это время весь мир очень сильно меняется. Производитель в этой модели рынка оторван от процесса эксплуатации. И он очень слабо понимает, какие проблемы возникают. Проблемы приходится решать внутренним ремонтным подразделениям самой эксплуатирующей компании. Производитель же, не зная этих проблем, не может сделать подвижной состав следующего поколения соответствующим текущим рыночным обстоятельствам».

С введением практики контрактов жизненного цикла в нашей стране отечественный производитель наконец-то получит хороший стимул заняться технологическим развитием своей продукции, чтобы удержать позиции на рынке (конкурентов-то, скорее всего, прибавится). А там, глядишь, сумеет и на западные рынки выйти — со своей, теперь уже более конкурентоспособной, продукцией.

График

Совокупные затраты на обслуживание одного вагона метро через 25 лет эксплуатации уже сопоставимы со стоимостью покупки нового вагона

 

Оптимизация «Сухого»

Алексей Хазбиев

Чтобы уже через год выйти на положительные показатели по чистой прибыли, ГСС собирается резко сократить свои расходы, увеличить производство самолетов и модифицировать систему экспортных продаж

Старший вице-президент ГСС Артем Погосян намерен использовать весь потенциал экспортно-кредитных агентств

Фото: Виктор Зажигин

Компания «Гражданские самолеты Сухого» (ГСС) начала реализовывать комплексный план мероприятий по сокращению производственных затрат и повышению производительности труда. Уже через три года накладные расходы должны быть снижены более чем на треть. Но этим дело не ограничится. ГСС уже проводит репрайсинг систем и компонентов самолета, что позволит снижать их закупочную стоимость ежегодно на 5% в течение трех лет. Все это необходимо для того, чтобы улучшить финансовое состояние компании. По итогам прошлого года «Сухой», несмотря на рост выручки, зафиксировал убыток в размере 4,5 млрд рублей. О том, как исправить эту ситуацию, почему компании необходима господдержка и какие новые проекты она намерена запустить, «Эксперту» рассказал старший вице-президент по экономике и финансам ГСС Артем Погосян .

— Ваша компания по итогам прошлого года резко — почти втрое — увеличила выручку, до 9,5 миллиарда рублей. Но при этом вырос и убыток — с 3,8 миллиарда до 4,5 миллиарда рублей. Из- за чего это произошло?

— На данном этапе мы активно наращиваем темпы производства: если в 2011 году произвели 5 самолетов, то в 2012-м — уже 14. То есть рост в три раза. И это достаточно хороший показатель, если учесть, что стартовали мы совсем недавно. Что же касается убытка, то он связан прежде всего с тем, что стартовым заказчикам SSJ 100 мы предоставили очень серьезные скидки (до 40% от цены каталога. — « Эксперт» ). Но это полностью соответствует мировой практике. Для того чтобы выйти на рынок с новым продуктом, мы просто обязаны создать нашим клиентам лучшие конкурентные условия.

— А когда вы начнете получать прибыль?

— На операционную прибыль мы планируем выйти в следующем году, а еще через год достигнем положительных показателей по чистой прибыли. Но, чтобы достичь поставленных целей, нам необходимо резко нарастить темпы производства до 60 самолетов в год и одновременно с этим существенно сократить издержки. Мы сейчас внедряем комплексный план мероприятий, который направлен как на повышение производительности труда, так и на улучшение финансово-экономического состояния компании. Этим планом предусмотрена оптимизация себестоимости воздушного судна, в том числе за счет внутренних ресурсов ГСС. Мы уже оптимизировали ряд технологических процессов в цехе окончательной сборки, ввели план по повышению качества. Также у нас сформирована программа по сокращению накладных расходов в среднем по году на 11,5 процента. Кроме того, мы намерены в ближайшие несколько лет ежегодно сокращать стоимость приобретаемых компонентов на 5 процентов и увеличить коэффициент использования материалов.

— Какие изменения вы хотите внести в структуру финансирования?

— Известно, что программа SSJ финансировалась как из федерального бюджета, так и за счет акционерного капитала самой ГСС, а также займов и кредитов. Мы считаем, что она должна финансироваться на коммерчески конкурентоспособных условиях, с учетом использования в том числе рыночных механизмов.

— Часто приходится слышать, что программу SSJ 100 финансируют на льготных условиях…

— Это не соответствует действительности. Эффективная средняя ставка по нашему кредитному портфелю составляет порядка 7 процентов. Это несопоставимо со ставками, по которым кредитуются компании, реализующие аналогичные высокотехнологичные проекты за рубежом. У них она составляет LIBOR плюс 3,5 процента. То есть в сумме около 4 процентов.

— На конец прошлого года долг ГСС составил 62,8 миллиарда рублей. Как вы будете решать эту проблему?

— Работа ведется сразу по нескольким направлениям. Во-первых, это докапитализация ГСС. Во-вторых — использование средств в рамках Федеральной целевой программы «Развитие гражданской авиационной техники» на совершенствование базового самолета. И наконец, в-третьих, это оптимизация условий финансирования с целью снижения ставок по кредитам.

— Сейчас ГСС запускает в производство две новые версии своего самолета — SSJ 100 LR с увеличенной дальностью полета и Sukhoi Business Jet. Сколько это потребует дополнительных инвестиций?

— В рамках программы совершенствования нашего продукта, в том числе создания версии SSJ 100 LR, у нас запланированы инвестиции до 2015 года в размере 5,5 миллиарда рублей. Что же касается программы Sukhoi Business Jet, то на нее планируется потратить около 1,5 миллиарда рублей . Эта программа финансируется за счет собственных средств компании ГСС и ее акционеров . Но мы понимаем, что обеспечить конкурентоспособность на рынке в долгосрочной перспективе можно только в том случае, если мы будем расширять модельный ряд, выпускать новые версии.

— Вы намерены расширять линейку самолетов SSJ 100?

— Уже в следующем году планируются поставки самолета на базе версии Long Range в новой конфигурации на 103 пассажирских места, где установят slim-кресла. При этом конструкция самолета меняться не будет. А в дальнейшем мы рассматриваем возможность создания лайнера вместимостью до 130 пассажиров. Этого требует от нас рынок: в 2017–2018 годах новые семейства региональных самолетов предложат наши конкуренты, и нам просто необходимо к этому времени представить новый конкурентоспособный продукт.

Стартовые заказчики SSJ получили скидку почти в 40%

Фото: ИТАР-ТАСС

— Какой фактор будет определяющим в этой конкурентной борьбе: цена, стоимость эксплуатации или что- то еще? Насколько вообще конкурентоспособен SSJ 100 сейчас?

— Безусловно, SSJ 100 — конкурентоспособный продукт в сравнении с западными аналогами. Наш самолет на 5–7 процентов эффективнее, чем конкурирующие модели. Уровень комфорта для пассажиров на SSJ 100 существенно выше, чем у конкурентов. Он больше соответствует комфорту ближнемагистральных самолетов, что создает дополнительные конкурентные преимущества. Но при этом очень важна стоимость предоставляемого финансового пакета, который предопределяет экономическую эффективность эксплуатации воздушного судна. Сегодня основной схемой приобретения самолетов является лизинг. Мы провели детальный анализ лизинговых сделок на рынке, который показал, что из-за высокой стоимости фондирования в России, составляющей порядка 8 процентов против 3 процентов за рубежом, а также из-за длины денег — 10 лет у нас против 20 и более лет на Западе, такой размер лизинговых ставок неконкурентоспособен. Зарубежные конкуренты имеют возможность предлагать существенно более привлекательные финансовые условия приобретения воздушных судов, даже несмотря на более высокую стоимость их самолетов по сравнению с SSJ 100. Поэтому мы прилагаем сейчас все усилия, чтобы улучшить наше предложение в части финансирования продаж.

— Какая государственная поддержка используется для продвижения SSJ 100?

— Для поддержки продаж на внутреннем рынке был выпущен ряд постановлений правительства, которые позволяют лизинговым компаниям получать субсидии в рамках привлекаемого финансирования, что в конечном итоге обеспечивает им конкурентную ставку лизингового платежа. Что же касается продвижения на внешнем рынке, то там механизм несколько иной — государство компенсирует финансовому институту разницу между рыночной процентной ставкой и льготной, выдаваемой лизинговой компании, за счет имущественного взноса. Так, в частности, были профинансированы сделки в странах Юго-Восточной Азии. Сегодня на уровне Минпромторга, МЭРа, Минфина и ОАК активно идет работа по созданию эффективных механизмов поддержки продаж с учетом требований ВТО.

— Сколько средств государство выделило для поддержки продаж SSJ 100?

— Выделено порядка 100 миллионов долларов для поддержки продаж наших самолетов на внешнем рынке, на внутреннем рынке — порядка 20 миллионов долларов.

— Как необходимо совершенствовать систему финансирования продаж SSJ 100, в том числе экспортных, чтобы увеличить сбыт?

— Очень важный момент связан с гарантией остаточной стоимости воздушного судна. Сейчас в России не существует сложившегося вторичного рынка воздушных судов, и поэтому очень сложно прогнозировать их остаточную стоимость через пять или десять лет. Из-за этого покупатели наших самолетов аллокируют данный риск на ГСС, что на самом деле противоречит сложившейся мировой практике. Мы работаем над тем, чтобы эту ситуацию изменить, в частности, уже есть предложения по механизму уравнивания конкурентных условий нашего продукта с точки зрения гарантий остаточной стоимости. Что касается экспорта наших самолетов, то здесь эффективным инструментом поддержки продаж могут быть экспортно-кредитные агентства, которые будут кредитовать внешнеторговые операции и предоставлять гарантии банкам. В самое ближайшее время ГСС и SuperJet International начнут поставки самолетов мексиканской авиакомпании Interjet. Для этой сделки мы привлекаем французское агентство COFACE, итальянское SACI, а с российской стороны на первом этапе ВЭБ, а в дальнейшем — EXIAR (российское экспортно-кредитное агентство. — «Эксперт» ). То есть агентства из тех стран, которые участвуют в промышленной кооперации по проекту SSJ 100 и являются нашими партнерами. Соответствующие документы подписаны еще в 2011 году. Планируется, что они солидарно разделят риски по проекту SSJ 100 и выдадут гарантию для финансирования сделки по продаже, что позволит получить доступ к дешевым длинным деньгам крупнейших мировых банков. Это станет одной из первых подобных сделок в российской практике экспортных поставок.         

 

В ловушке микрорайона

Алексей Щукин

Россия — последняя страна в Европе, продолжающая возводить микрорайоны железобетонных многоэтажек. Виной тому устаревшие нормы строительства, а также нежелание властей и девелоперов что-то менять

В начале 1970-х власти снесли район Прюит-Игоу в Сент-Луисе, состоявший из 33 одиннадцатиэтажных домов. На этом история многоэтажных жилых микрорайонов в США была завершена

Фото: Lefion-Media

Современные подмосковные новостройки вызывают неприятное дежавю: это те же микрорайоны многоэтажек, что строили 40 лет назад. За полвека лишь чуть добавилось цвета да дома выросли с 17 до 24 этажей. В остальном — все те же многоэтажные однотипные здания посреди огромных дворов-пустырей: не среда жизни, а пространство выживания.

Парадокс в том, что в Западной Европе, откуда к нам пришел этот концепт застройки, от него отказались еще в 1970-х. Россия же, несмотря на переход от социализма к капитализму, продолжает двигаться по этому тупиковому пути.

Потерявшиеся во времени

Микрорайон — парадигма российского градостроительства с начала 1960-х. Тогда идея казалась свежей и модной: вместо небольших «капиталистических» кварталов — огромные территориальные единицы, жилые микрорайоны. Они составлялись из свободно размещенных многоэтажных жилых домов и зданий соцкультбыта и представлялись концептом из будущего. Архитекторов завораживала смена масштаба: если квартал занимал площадь сто на сто метров, то микрорайон представлял собой структуру протяженностью с километр. Если в квартале здания располагались по периметру, вдоль улицы, то в микрорайоне многоэтажные дома расставлялись хаотично, не следуя каким-то правилам, — это создавало ощущение свободы.

Модернистская градостроительная парадигма микрорайона пришла в Советский Союз из Европы: в 1950-е и 1960-е именно так застраивались города, пострадавшие от войны. Концепт микрорайона хорошо сочетался с идеей панельного домостроения — строить надо было много и быстро. Однако уже к началу 1970-х в Европе стали отказываться от микрорайонов, а чуть позднее и сносить их. Почему?

Недостатки микрорайона к тому времени стали уже совершенно очевидны. Такая застройка не соразмерна человеку. Большие дома давят, огромные пустые пространства трудно освоить психологически — они остаются чужими. Большие общественные дворы можно очеловечить, но это очень затратно, и на практике они оказываются просто огромными и неблагоустроенными пустырями. Многоэтажная застройка в большинстве случаев является монотонной, что неблагоприятно сказывается на психическом здоровье людей. Микрорайон, зажатый между двумя крупными магистралями, оказался в транспортном смысле менее эффективным, чем квартальная структура с системой маленьких улочек. Разделение города на монофункциональные жилые микрорайоны и деловые районы резко увеличивало транспортные перемещения горожан. Наконец, в микрорайоне не возникало комьюнити: люди были отчуждены друг от друга. Все вместе это способствовало росту криминала на таких территориях. Во Франции связь преступности и негуманной жилой среды панельных микрорайонов является сегодня в рассуждениях урбанистов общим местом.

В США история модернистской градостроительной традиции оказалась еще более краткой. В Сент-Луисе в середине 1950-х был возведен район Прюит-Игоу, состоящий из 33 11-этажных домов. В то время это был самый крупный жилищный социальный проект в Штатах. Район со всеми прелестями цивилизации, включая водопровод и электричество, получил кучу архитектурных премий и был заселен. Но уже через 10 лет он превратился в криминальное гетто. На первом этапе оттуда начали массово съезжать белые семьи. На втором — обширные общественные пространства стали местом проявления вандализма. Коммунальщики не справлялись с поддержанием в порядке дворов и подъездов. Полиция перестала приезжать на вызовы. После того как власти повысили стоимость аренды, последовали многочисленные неуплаты по счетам. Все кончилось развалом коммунальной системы и отселением жильцов. В 1972–1974 годах район снесли — здания были взорваны. Это событие считается переломным моментом: закат эпохи модернистского градостроительства стал очевиден.

В таком контексте еще более парадоксальным кажется наш опыт. В Советском Союзе микрорайоны продолжали строить и в 1970-е, и в 1980-е, так как они отлично подходили под панельное домостроение. Более того, сама структура «здания посреди огромного общественного пространства» соответствовала концепции социализма. Затем последовал крах социализма и переход к капиталистической системе, однако микрорайон до сих пор является господствующей схемой при масштабном новом строительстве. Удивительную его живучесть можно объяснить только двумя причинами — невероятной инерционностью российского стройкомплекса и полным невниманием государства к градостроительству в целом.

Альтернативы микрорайону

Каковы же альтернативы микрорайону? Есть коттеджная застройка, на которую сделана ставка в США. Но вариант одноэтажной Америки отличается дороговизной (кроме США, ни одна страна этот концепт не реализовала в полной мере) и низкой плотностью застройки. Если мы говорим о высокоплотной застройке, то есть два альтернативных варианта: кварталы с домами в 6–9 этажей и высокоплотная малоэтажная застройка.

Преимущества квартальной застройки очевидны. Это привычный всем классический западноевропейский город с очень живыми и активными улицами, где на первых этажах — кафе, рестораны и магазины. Размер квартала (в среднем сто на сто метров) и высота зданий в 5–9 этажей комфортны для человека. Особенность квартальной схемы — в четком разделении публичного пространства (улицы, бульвары, площади) и приватного. Приватное пространство располагается в глубине квартала и доступно только его жителям. В общем, это традиционная схема европейского города, отработанная тысячелетиями. Доказательство его гармоничности — количество туристов со всего мира, желающих хотя бы какое-то время провести в такой среде.

Менее известна в России высокоплотная малоэтажная застройка, которая следует из англосаксонской системы с акцентом на блокированные трехэтажные дома. Современный пример — район Борнео-Споренбург, возведенный в Амстердаме на месте бывших доков. Изначально площадку планировалось застроить 10–14-этажными домами, однако исследования показали, что такое жилье будет дешевым — несмотря на дефицит земли, голландцы не любят многоэтажки. И тогда архитекторы из компании WEST 8 предложили решение, позволяющее при трехэтажной застройке получить такое же количество квадратных метров, как и при застройке многоэтажками. Чтобы избежать монотонности, они предложили сразу несколько типологий жилья: с обычными блокированными домами, таунхаусами с выходом на воду, с квартирами вокруг маленьких двориков. Одно из решений — две линии таунхаусов, расположенные близко друг от друга (впрочем, расстояния хватит, чтобы поставить столики, кресла, кадки с цветами). За счет ряда остроумных решений голландцам удалось получить более 100 жилых ячеек с гектара земли. Сверху кажется, что застройка слишком плотная. Однако когда попадаешь в такой район, быстро убеждаешься: там весьма комфортно.

Высотки на пустырях

Заметим, что вариант застройки Борнео-Споренбург не мог бы быть реализован в России — наши градостроительные и санитарные нормы не позволят этого сделать. Нормы эти с 1960-х годов привязаны к микрорайону как основной типологии жилой застройки. В итоге у российского стройкомплекса, что бы он ни хотел сделать, на выходе получается одно и то же — «автомат Калашникова»: микрорайон с высокими домами и огромными пустырями между ними.

Издатель архитектурного журнала «Проект-Россия» Барт Голдхорн так описывает ситуацию с российскими нормами: «Московский девелопер пригласил голландских архитекторов и сказал, что не хочет строить микрорайон из многоэтажек. И попросил спроектировать что-то европейское, среднеэтажное, современное. Сделанный голландцами проект, основанный на сетке небольших кварталов, заказчику понравился. Количество жилья, получаемого с участка, его тоже удовлетворило. Проект передали российским архитекторам для адаптации к местным нормам. И тут началось: дома стали раздвигать, кварталы стали расти в размерах. Чтобы компенсировать потери на большие дворы, стали увеличивать этажность. Когда девелопер посмотрел на итоговый проект, он ничего европейского там не увидел. Получилось как всегда: высокие здания и огромные дворы-пустыри».

Одна из определяющих застройку норм — инсоляция, которая описывает прямое попадание солнечных лучей в квартиры. В 2–3-комнатных квартирах должна инсолироваться (не менее двух часов в день) хотя бы одна комната, в 4–5-комнатных — две. Нормы по инсоляции были введены в Советском Союзе еще в 1920-е годы для борьбы со вспышками туберкулеза и с бактериями, для профилактики рахита. Наверняка норма была очень нужна в то время, но сегодня ее можно считать устаревшей: туберкулез с рахитом уже не бушуют, с бактериями можно бороться и с помощью ультрафиолетовой лампы, к тому же существующие квартиры на первых этажах все равно не инсолируются из-за зелени. Заметим, что в Европе в большинстве стран нет жесткой нормы по инсоляции — там действуют комплексные нормы по освещенности жилых помещений.

Главный аргумент против отмены инсоляции: «Наглым девелоперам только дай волю, и они настроят домов-колодцев или зданий с квартирами окна в окна». Такое опасение имеет свои резоны. Однако плотность застройки должна регулироваться правилами землепользования и застройки — в российских городах многие годы специально тормозят их выпуск, чтобы существовал правовой вакуум. К тому же на практике норму по инсоляции в Москве научились обходить. Сейчас более четверти жилья на продажу по документам проходит как апартаменты, то есть нежилые помещения, для которых норм по инсоляции нет.

Сильное влияние на застройку оказывают пожарные нормы. Между домами предусмотрены пожарные разрывы в 10–25 метров. Многоэтажные здания со всех сторон следует окружать пожарными проездами с разворотными площадками. Причем эти проезды должны быть на установленном расстоянии от дома: существующие пожарные машины могут выдвигать лестницы только под определенным углом. В итоге пожарные нормы диктуют, что дворы не могут быть маленькими.

Кстати, другая пожарная норма — 6 метров между соседними коттеджами — не дает строить и «одноэтажную Америку», где дома могут стоять намного ближе. Большие расстояния между зданиями не дают возможности строить небольшие домики на компактных участках. Это одна из причин, почему коттеджная застройка у нас очень дорога. «Пожарные нормы чуть ли не ежегодно ужесточаются. Сегодня даже невозможно построить классический сталинский квартал», — жалуются архитекторы. Получается, что, вместо того чтобы применять новую пожарную технику или современные огнеупорные материалы, мы жертвуем качеством среды. При этом пожарные имеют сильное лобби на государственном уровне, и эксперты уверяют, что говорить с ними о смягчении каких-то норм невозможно.

Третий блок ограничений связан с градостроительными нормативами, которые у нас заточены под микрорайон. «Наши нормы позволяют построить только очередное Бирюлево, очередной социалистический микрорайон, — говорит архитектурный критик, член Архитектурного совета Москвы Григорий Ревзин . — Возьмем дорогу. Дома от нее надо отнести на 24 метра — там тротуары, какая-то зелень. Два раза по 24 —это почти 50 метров. В результате получается широченный Новый Арбат. Это могло быть уместно где-то в центре мегаполиса, но у нас такие дороги получаются даже в небольших поселениях».

Другой пример — жестко предписывается строительство отдельно стоящих школ и детских садов, а также большие расстояния от них до жилья. Нормы эти наверняка рождались из прекрасных интенций, но на практике в жилой зоне получаются большие пустые пространства. Они обычно плохо благоустроены и выглядят как пустыри. Другое следствие: теряя территории на все возможные отступы, застройщик потом компенсирует недополученные квадратные метры повышенной этажностью. И получается весьма рыхлая, но высотная застройка.

Еще один пример — наши нормы предписывают расстояние от стадиона до жилья не менее 500 метров. Поэтому в Москве кластер из спортивных объектов находится только на удалении от центра, на окраине района Крылатское, например. Но туда не ездят люди: в итоге баскетбольные матчи проходят без зрителей. Деньги на строительство потрачены зря, зал пуст. А, к примеру, в Мадриде 100-тысячный стадион «Сантьяго Бернабеу» окружен жилыми кварталами, но вряд ли кто скажет, что городская среда испанской столицы хуже.

«В европейских странах каждые 15–20 лет актуализируется представление о том, что такое современный город. Проводится анализ построенного, изучаются новые концепции. В Голландии каждые 10 лет идет корректировка норм. В России проблема в том, что последняя серьезная коррекция норм была проведена во времена Хрущева. С тех пор, по большому счету, ничего не менялось», — говорит архитектор Ярослав Ковальчук .

Меньше этажей, но больше квадратных метров

Дело, однако, не только в устаревших нормах. Они позволяют создавать продукт пристойного качества — правда, для этого надо проявить изобретательность, потратить время и силы. Проблема в том, что российские девелоперы мало заинтересованы в новом продукте: строится в стране мало, конкуренции практически нет. «Мое начальство понимает, что строить панельные микрорайоны — это отстой и позавчерашний день. Но квартиры продаются, и ничего менять не хочется», — говорит руководитель маркетинговой службы крупной девелоперской компании.

У девелоперов есть свои оправдания. В стране очень дорогие деньги: ставка дисконтирования не менее 15% годовых. Поэтому на первый план выходит не качество, а скорость реализации. Риски проекта также прямо пропорциональны времени его реализации. За последние два года сменился мэр Москвы и уже дважды — губернатор Подмосковья. Каждый новый начальник пытается разобраться со стройкой и пересмотреть правила игры. Регулярно случаются кризисы, которые банкротят чуть ли не половину застройщиков. В этих условиях девелоперам не хочется тратить время на эксперименты и поиски — выгоднее тиражировать устаревшие, но еще работающие модели.

Есть и еще один момент. Большинство российских застройщиков не разбираются ни в архитектуре, ни в урбанистике. Стройка им интересна только как финансовая операция: вложил деньги — продал — получил прибыль. Соответственно, важно только одно — плотность застройки. То есть количество квадратных метров, которые можно извлечь из данного участка.

Из-за лени девелоперов и узости их кругозора (после кризиса значительное число девелоперов — это новые компании, реализующие первый объект) чрезвычайно живуч стереотип «чем выше здания, тем больше плотность застройки». Но это не так. К примеру, квартальная застройка 9-этажными домами может дать даже большее количество квадратных метров, чем многоэтажки. В мире это аксиома, в России приходится использовать исследования. Такие расчеты, к примеру, были приведены в ведущем российском архитектурном журнале «Проект-Россия». Для сравнения был выбран застроенный панельными многоэтажками П44Т (17 и 22 этажа) квартал в районе Коньково. Плотность застройки составила 19,6 тыс. кв. метров на га. На том же участке архитекторы разместили 6 кварталов с 9-этажными домами и обеспечили плотность застройки даже выше — 24 тыс. кв. метров на га.

Высокую плотность можно получить и малоэтажной застройкой. «Почему нельзя создавать хорошую среду для жизни? Застройщики часто говорят, что экономика проектов требует высокой плотности, а значит, большой этажности. Это ложь. Трехэтажной застройкой можно получить плотность чуть ли не в 20 тысяч квадратных метров на гектар. Надо только вложить душу и ум. Для сравнения: плотность исторического центра столицы — 16 тысяч квадратных метров на гектар», — заметил на последней выставке «АрхМосква» главный архитектор города Сергей Кузнецов .

Госстрой не помощник

Кто мог бы стать в стране агентом, инициирующим переход от микрорайонной застройки к альтернативным вариантам? Застройщики вряд ли тянут на эту роль. Всего несколько девелоперов сегодня пытаются строить что-то новое. Один из наиболее ярких примеров — компания «Урбан груп». В целом застройщики не заинтересованы в создании качественной среды, так как у них короткий горизонт планирования: построил—продал—ушел.

Главный запрос на качественную жилую среду должно формировать общество. Но оно не имеет рычагов влияния на градостроительную деятельность и необходимых знаний. Пока россияне голосуют против убогой застройки только деньгами, скупая недвижимость за границей. Понятно, что соотношение цена/качество квартиры в железобетонной многоэтажке в затерянном в Подмосковье микрорайоне ужасающе.

Градостроительство, конечно же, — это государственное дело. Работу по совершенствованию нормативной базы и внедрению новых типологий жилья должен вести Госстрой. Над нормами работают постоянно, но результаты неутешительны. Нынешняя ситуация такова, что надеяться на активную и конструктивную позицию Госстроя не приходится: организация переживает не лучшие времена, за 20 лет катастрофически растеряв кадры и влияние. Теперь это малая и не очень боеспособная часть Министерства регионального развития, измученная чехардой министров. При этом в самом Госстрое, по мнению экспертов, практически нет специалистов по градостроительству. А в стране практически нет градостроительной науки. Что говорить, если годовой бюджет на НИОКР Госстроя составляет 10 млн рублей. Для сравнения: салют на острове Русский на саммите АТЭС обошелся в 40 млн с лишним.

Была надежда на пилотные проекты, инициированные государством. Пилотом в области градостроительства должен был стать инновационный центр Сколково, куда пригласили европейских урбанистов и архитекторов. В Сколкове можно было не применять российских строительных норм и поэкспериментировать. Полученный результат можно было бы трансформировать в новые градостроительные нормы и тиражировать по стране. Но еще до нынешних проблем с инноградом надежды на Сколково в этом смысле испарились. Никто из руководства не взял на себя ответственность за эксперимент, и проектирование пошло все по тем же российским нормам.

В условиях, когда федеральная власть практически устранилась от градостроительной деятельности, единственным агентом изменений могут быть власти региональные. Но очагов нового крайне мало. В Белгороде губернатор Евгений Савченко ведет сильную политику по малоэтажной застройке. В Перми продолжается эксперимент по трансформации мастер-плана, сделанного голландскими урбанистами, в конкретные градостроительные проекты. После ухода губернатора Олега Чиркунова проект, естественно, замедлил развитие, хотя и не отменен окончательно. Вот и все.

Отдельный вопрос со столицей и Московской областью. Новые власти признали проблему с застройкой и пытаются свернуть с накатанной колеи. Понятно, что поменять технические регламенты и санитарные нормы они не могут, но в их силах разработать и принять новые градостроительные регламенты. Такие работы вроде бы ведутся. Вообще, чтобы перейти от микрорайона к более гуманной застройке, надо резко ограничить этажность и принять правила землепользования и застройки, четко описывающие максимальную плотность застройки. Сделать это вопреки строительному лобби непросто. Однако тактически сейчас для этого удобный момент — совсем скоро состоятся выборы столичного мэра и губернатора Подмосковья. 

 

Wikimart: тысячи магазинов и товаров в одном заказе

Елена Николаева

Максим Фалдин, 33; образование - экономический факультет МГУ, Стэнфордская школа бизнеса

На что делаете ставку? - На растущий рынок онлайн-ритейла

сфера деятельности: e-commerce

стартовые вложения :

2008–2009 гг. — $500 000 от основателей

2009 г. — $200 000 от группы бизнес-ангелов

2009-2012 гг. — $30 000 000 от Tiger Global Management

2012 г. — порядка $11 000 000 от российских инвесторов

Среди начинающих предпринимателей о них говорят с уважением: еще бы, выпускники Стэнфорда Камиль Курмакаев и Максим Фалдин в 2009 году вернулись в Россию, продали свои подмосковные квартиры и вложили деньги в дело, в которое верят.

«Была идея сделать что-то вроде eBay. Посмотрели на карту и поняли, что Россия — единственная страна с большим рынком, где нет на данный момент такого market place интернет-торговли», — вспоминает партнер Wikimart Максим Фалдин.

От продажи квартир выручили полмиллиона долларов. Для задуманного размаха, конечно, ничтожная сумма — Максим и Камиль начали искать инвесторов. «Мы вначале не понимали, кто это может быть. Западные инвесторы тогда не очень представляли, что такое Россия и что там делать», — вспоминает партнер Wikimart Камиль Курмакаев. Однако нашлись те, кто разбирался в интернет-коммерции и верил: если в условиях глобального рынка модель работает в Америке, Турции, Китае, есть шанс, что сработает и в России. В итоге удалось привлечь ряд иностранных бизнес-ангелов, среди которых были бывший директор по стратегии e-Bay и экс-председатель совета директоров Skype Майкл Ван Свай , высокопоставленные сотрудники Google, Facebook, Amazon, eBay и других интернет-компаний, международный институциональный фонд со штаб-квартирой в Нью-Йорке Tiger Global Management (за последние три года Tiger вложил в компанию более 30 млн долларов), а из россиян — Александр Галицкий из Almaz Capital и несколько банкиров. «Сегодня инвестиции в Wikimart составили уже более 42 миллионов долларов», — подсчитывает Курмакаев. «Интересная особенность современного мира — с Майклом лично мы поговорили впервые через два года после того, как он проинвестировал Wikimart. До этого только по скайпу общались», — рассказывает Камиль. Сегодня Ван Свай — член совета директоров торговой площадки; у основателей осталось 23% акций, но им удалось сохранить за собой управление.

От идеи до воплощения

От eBay в Wikimart только общая идея, которую, впрочем, эксплуатируют по всему миру: на одном ресурсе можно купить различные товары от разных продавцов. «Мы сразу решили, что это будет b2c, что это будут профессиональные магазины, никаких аукционов — так нашим людям понятнее: вот есть цена, можно купить. Мы сразу назвали себя торговым центром в интернете», — рассказывает Максим Фалдин.

Рядом с конкурентами, теми же eBay и Ozon, Wikimart смотрится довольно скромно: в Ozon инвестиции составили порядка 200 млн долларов, а eBay вообще на заоблачной высоте — акции торгуются на бирже, а это совсем другой порядок цифр.

Сейчас Wikimart объединяет 1422 активных магазина (всего на сайте зарегистрировано около 4,5 тыс.) и 2 млн самых разных товаров на одной площадке, включив их в единую систему доставки. Для покупателя это экономия времени и денег: приобретая разные товары, с курьером общаешься один раз. «Решил, например, человек купить зубную щетку и зубную пасту. Зубную щетку он купил у одного поставщика, а зубную пасту — у другого. Что делает Wikimart? У Wikimart есть сегодня десяток машин, ездящих по кругу, по определенным маршрутам, между разными складами, которые, если смотреть на столицу, в основном за МКАД, — объясняет механизм работы Камиль Курмакаев. — Зубная щетка собирается вместе с зубной пастой, мы это все упаковываем, и с утра человеку уже есть чем почистить зубы».

Камиль Курмакаев, 32; образование - МФТИ, Стэнфордская школа бизнеса

Партнеры и клиенты

Продавцам тоже интересно, чтобы все компоненты были на одной площадке, которая приводит покупателей и дает новые заказы. Плюс это еще и способ продать «сопутствующие» товары, подтолкнуть человека к спонтанной покупке. Правда, торговцев оказалось не так просто привлечь. «Нужно было преодолеть статус-кво на интернет-рынке. Магазины знают, что есть “Яндекс-маркет”, сами торгуют и думают, что так всегда и будет. А мы новички», — рассказывает Максим о первых сложностях. «Поначалу работали на простых условиях: все на доверии. Компания регистрируется — продает товар, и если ей все нравится, то платит нам за обслуживание три процента, если нет — уходит. Как в ресторане: если нравится обслуживание, ты платишь чаевые», — говорит Фалдин. Но так было три с половиной года назад: если в июле 2009 года партнеров было 150, то в декабре того же года — 1500.

Сейчас с партнерами заключаются договоры. Комиссия составляет 1–15% в зависимости от категории товаров. «У нас есть проблема неплатежей — три процента клиентов, но мы судимся и последовательно дела выигрываем», — описывает сегодняшнее положение дел Максим.

По словам партнера исследовательского агентства Data Insight Федора Вирина , стоимость привлечения партнеров рассчитывается так: хороший менеджер в месяц может привлечь до семи партнеров, то есть стоимость партнера — это зарплата менеджера плюс расходы на маркетинг, выходит он обойдется примерно в 7–8 тыс. рублей. За год число партнеров в Wikimart почти не изменилось — но примерно на треть сменились имена. Теперь уже Wikimart выбирает, с кем работать, в зависимости от ассортимента. Цель компании, объясняет Максим Фалдин, — расширение ассортимента, призванного увеличить как размер средней покупки на сайте, так и частоту обращения. Стремиться есть к чему — для сравнения: у крупнейшего японского онлайн-ритейлера наименований товара 85 млн.

Привлечение одного клиента в сфере электронной торговли довольно сильно разнится — в сегменте бытовой техники (которая лучше всего продается через интернет) покупатель может «стоить» 20–30 рублей, а покупатель кроссовок — и несколько тысяч. При этом для ритейлеров важно не только найти, но и закрепить клиента: по расчетам, нижний порог возврата клиентов (повторных обращений) должен быть не менее 25%.

Удачные решенияи неожиданные сложности

Пару лет назад, по примеру зарубежных торговцев, решили, что, раз уже есть раскрученная площадка, стоит продавать и собственную продукцию. Сегодня на долю партнеров приходится 70% продаж Wikimart, 30% составляет собственная розница (в собственности также склады, десяток фургонов, call-центр). Другим правильным решением, по мнению партнеров, было налаживание такого технологичного процесса, который бы позволял, имея широкий круг поставщиков, не снимать собственное большое складское помещение, а работать с очень маленьким складским остатком.

Кстати, в самом начале выпускники американского университета столкнулись с российским кадровым голодом. Найти, в России людей, готовых работать в стартапе, — целая проблема. «Здесь мало профессионалов, особенно таких традиционных для Запада специальностей, как маркетинг, специалист по развитию продукта в интернете, — вспоминает Максим Фалдин. — Другая проблема — менеджеры привыкли работать в госкомпаниях либо в олигархических структурах, за хорошую зарплату, машину и кабинет. Мы могли дать опцион».

Калькулятор

В 2009 году в Wikimart работали семеро, сейчас в компании порядка 350 сотрудников. Большая часть — около 75% — call-центр, доставка и другие невысокооплачиваемые службы. Зарплаты работников там в среднем составляют около 30 тыс. рублей. Остальные — программисты, технологи, логисты, маркетологи, коммерческий блок, финансы, кадры получают в среднем 45 тыс.

Выходит, ФОТ с налогами в месяц составляет около 15 млн рублей. Это порядка 65% расходов. Еще аренда, маркетинг, логистика, реклама (на рекламу тратится 4 млн рублей в месяц). Всего месячные расходы превышают 20 млн рублей. В год — 240 млн.

За 2012 год Wikimart выполнила более 500 тыс. заказов, средний чек — 6 тыс. рублей. Сейчас в день сайт просматривают 200 тыс. посетителей, реализуется 2,5 тыс. заказов, то есть за год должно выйти вдвое больше. Лучше всего, по словам Фалдина, продаются товары для дома, детские и спортивные. Конверсия, отражающая, сколько посетителей сайта стали покупателями, невысокая — 1,25%.

Оборот за 2012 год, по словам партнеров, составил более 100 млн долларов. Средняя комиссия же, скорее всего, составляет около 5%. В таком случае заработок Wikimart составил где-то 155 млн рублей. Выходит, компания пока в глубоком минусе.

Но, по словам партнеров, ежегодная динамика показателей — 50%. «Мы уже получаем прибыль на каждом заказе, то, что называется у экономистов контрибьюшн-маржей. Каждый отдельно взятый заказ приносит прибыль, но у нас очень большой объем инвестиционных денег, и суммарно деньги мы пока теряем», — говорит Камиль Курмакаев. «Мы ожидаем, что компания выйдет в плюс в этом году, — добавляет Фалдин и поясняет: — у нас нет цели выйти в ноль сейчас или в следующем году. У нас есть цель увеличения EBITDA». Инвестиции по бизнес-плану должны отбиться в 2018 году — если закладывать нынешний 50-процентный прирост.

Конкуренты

Если сравнивать с конкурентами, то прямым можно считать только интернет-магазин Ozon, начинавший с продаж книг в 1998 году. Аудитория сайта — 12,5 млн человек. Сегодня количество товаров — 2,5 млн единиц. Компания выполняет 9 тыс. заказов в день. Конверсия — 3%. Оборот за 2012 год составил 237 млн рублей, но средний чек всего порядка 2,5 тыс. рублей. За 15 лет работы интернет-магазин Ozon так и не вышел на устойчивую прибыль.

Планы и перспективы

Федор Вирин бизнес-идею Wikimart комментирует так: «Покупателю нужна система выбора, сравнения цен и предложения. Человек, которому нужно что-то купить, может пойти в поисковик, а может — к крупному ритейлеру. Или на торговую площадку, — рассуждает он. — В этом смысле Wikimart — гениальная площадка. Проблема в том, что, чтобы эта площадка работала, нужно очень большое количество предложений. Тогда там будет интересно. А у нас в стране это очень дорого. И вот тут — самое главное: эта математика у них сойдется или не сойдется?»

Бизнесмены же смотрят на пример других стран экстенсивного развития — Индию, Китай, Бразилию — и уверены, что и в России электронная коммерция сделает резкий скачок — рынок будет расти на 50–60% в год.

 

Кому и как продать

Александр Кокшаров

Британское правительство активно обсуждает разные варианты реприватизации двух частично национализированных в разгар кризиса банков. Однако, судя по всему, получить обратно в бюджет потраченные на их спасение средства быстро не получится

По мнению британского парламента, Royal Bank of Scotland должен быть разделен на «хороший банк» и «плохой банк», однако этому препятствует то, что правительству принадлежит лишь 82% акций

Фото: EPA

Royal Bank of Scotland (RBS) должен быть разделен на «хороший банк» и «плохой банк» — в последний попадут миллиарды фунтов рискованных и проблемных кредитов. Такое предложение содержится в последнем отчете комиссии по банковским стандартам британского парламента, опубликованном в начале июня. Этот так называемый ядерный вариант разделения контролируемого с 2008 года британским правительством RBS активно предлагается двумя членами комиссии — бывшим министром финансов Найджелом Лосоном и нынешним главой англиканской церкви, архиепископом Кентерберийским Джастином Уэлби . Сторонники разделения банка полагают, что это приведет к ускоренной приватизации. А также заставит «хороший банк» активнее кредитовать британский малый бизнес, который до сих пор испытывает недостаток в заемных средствах.

Однако британское правительство выступило против рекомендаций комиссии. Потому что реализация этого плана раздела банка потребует ускоренно завершить национализацию RBS — у правительства с осени 2008 года находится 82% акций. Нынешний министр финансов Джордж Осборн заявил, что для выкупа оставшихся негосударственными 18% акций потребуется от 12 до 15 млрд долларов — и около трех лет. Понятно, это замедлит процесс возвращения в частные руки RBS. Причем не только его, но и другого крупного британского банка — Lloyds Banking Group (LBG), в котором доля правительства сегодня составляет 40% (в разгар кризиса она доходила до 46%).

Напомним, что осенью 2008 года правительство Британии приняло решение спасти два из пяти крупнейших банков страны, выделив им десятки миллиардов долларов для рекапитализации балансов. В обмен правительство получило их акции, став владельцем 40% рынка банковских услуг страны. Решение предлагалось в качестве временного. По мере улучшения ситуации в банках правительство собиралось избавиться от пакетов их акций: во-первых, чтобы вернуть банковский рынок полностью в частные руки, во-вторых, чтобы получить средства для сокращения госдолга, который на конец 2012 года составил 89% ВВП. Однако, несмотря на все попытки, властям пока так и не удалось разработать устраивающую все заинтересованные стороны эффективную схему реприватизации.

Общие надежды

До выхода отчета парламентской комиссии настроения в обоих банках были довольно оптимистичными. Во-первых, их акции за последний год подорожали довольно существенно, даже несмотря на некоторое снижение в марте из-за кипрских проблем в еврозоне (акции RBS подорожали за последний год на 12%, а цена акций LBG почти удвоилась с весны 2012 года).

Во-вторых, руководство банков активно говорит о перспективах реприватизации. «Время приватизации подходит», — еще в марте заявил Стивен Хестер , глава Royal Bank of Scotland, представляя годовые результаты банка. Его коллега в Lloyds Banking Group Антонио Орта- Осорио заявил следующее: «Я уверен, что мы вернем деньги налогоплательщиков обратно в бюджет».

В случае с LBG даже появилась ясность с минимальной ценой акций, которая будет рассматриваться в качестве возможной цены продажи — 0,94 доллара за бумагу. Это средняя цена, которая отражена в финансовой отчетности британского правительства, она стала известна, после того как были обнародованы условия вознаграждения президента банка Орта-Осорио. По этой цене правительство должно продавать акции банка, прежде чем президент LBG сможет получить бонус за 2012 год. По состоянию на 6 июня 2013 года цена бумаг LBG вплотную приблизилась к этому уровню, достигнув отметки 0,93 доллара за акцию.

В качестве другого критического рубежа для начала продажи бумаг правительства часто называют отметку 1,13 доллара за акцию — цену, по которой правительство приобретало ценные бумаги банка осенью 2008 года. Правда, продажа должна состояться лишь после того, как акции будут торговаться на этом уровне или выше в течение 30 дней подряд.

Продать или раздать?

В Лондоне называют несколько сценариев, которые могут использоваться для возвращения бумаг Royal Bank of Scotland и Lloyds Banking Group в частные руки.

Один из них — предоставление гражданам так называемых бесплатных акций. Логика в таком варианте проста: раз налогоплательщики спасли банки в разгар кризиса, то они должны получить выгоду от возвращения фининститутов в частное владение.

Консалтинговая компания Portman Capital предложила подробную схему такого варианта: любой из 40–45 млн британцев, имеющих номер социального страхования (который используется для выплаты налогов и получения социальных пособий), сможет зарегистрироваться для приобретения акций по установленной цене. Бумаги будут переданы гражданам бесплатно, но после продажи их на рынке в будущем эту установленную цену получит минфин (таким образом вернув средства, потраченные на спасение банков в кризис), а все доходы свыше — ставшие инвесторами граждане. Предложение поддержал целый ряд политиков, включая членов британского парламента. Так, предисловие к отчету Portman Capital по данному вопросу написал Мэтью Хэнкок , бывший коллега по минфину министра Осборна.

«Время приватизации подходит», — еще в марте заявил Стивен Хестер, глава Royal Bank of Scotland, представляя годовые результаты банка

Фото: ИТАР-ТАСС

Вторым вариантом может стать размещение акций среди институциональных инвесторов — довольно распространенная практика при IPO крупных компаний на фондовом рынке.

Кроме того, может быть рассмотрен вариант продажи акций банков инвесторам в розницу — во многом повторяющий опыт британских приватизаций 1980-х, в эпоху премьера-тори Маргарет Тэтчер.

Пока же идея распространения акций среди населения приобретает все большую популярность. Если в 2011 году, когда она была впервые озвучена либерал-демократами (входят в коалиционное правительство в качестве младшего партнера консерваторов), в минфине ее быстро отвергли, то сейчас настроения меняются. Так, когда в апреле 2013 года этот вариант вновь упомянул либерал-демократ Винс Кейбл , министр бизнеса в правительстве Британии, команда Осборна решила не отвергать предложение.

«Проведение масштабной приватизации в стиле 1980-х годов с продажей акций миллионам простых британцев или бесплатная раздача акций гражданам имеют серьезное политическое значение. Так, если раздать акции, то это нейтрализует любые споры по поводу минимальной цены размещения бумаг и ликвидирует неуверенность по поводу оставшихся акций», — рассказала «Эксперту» Вики Редвуд , экономист консалтинговой компании Capital Economics.

Но у таких вариантов есть и очевидные недостатки. Инвесторы уже высказали опасения по поводу того, что структура владения банками окажется крайне размытой — ведь появятся десятки миллионов новых акционеров. Кроме того, возникает вопрос времени проведения такой приватизации. «Если акции будут раздаваться гражданам накануне парламентских выборов 2015 года, это будет восприниматься как попытка подкупить население. И может вызвать разбирательство финансовых регуляторов против действий правительства», — полагает Нил Протеро , экономист исследовательского центра Economist Intelligence Unit.

Еще один вопрос — скорость, с которой властям имеет смысл распродавать свои акции. Бумаги покупались правительством не единовременно, поэтому цена акций, при которой имеет смысл проводить распродажу, варьируется в диапазоне 15%. «Чем медленнее правительство будет распродавать акции, тем потенциально больше оно сможет получить на распродаже», — считает Вики Редвуд.

Доделать «домашнюю работу»

Впрочем, для успешной реприватизации есть немало преград. Так, репутация и RBS, и LBG во время кризиса изрядно пострадала. Компании столкнулись с дополнительными убытками в связи с расследованием дела о навязанных потребителям финансовых продуктах. Так, британский регулятор постановил, что Lloyds должен вернуть своим клиентам почти 10 млрд долларов страховки платежей по кредитным картам и ипотекам, которая была навязана им в докризисные годы.

RBS столкнулся с несколькими серьезными проблемами в своих информационных системах (в прошлом году доходило даже до невозможности обслуживать банковские карты клиентов в течение нескольких дней). Банк также заплатил 600 млн долларов штрафов за манипулирование на рынке LIBOR, а сейчас получил судебный иск группы акционеров за ошибки при выпуске новых акций в 2008 году.

Кроме того, оба банка еще не завершили программы реструктуризации. Так, Lloyds Banking Group примерно наполовину выполнила программу сокращения расходов, объявленную после прихода в банк Орта-Осорио в 2011 году. Оба банка избавляются от непрофильных активов. RBS, например, вышел из значительного числа проектов и активов в тех сферах, где он не является ключевым игроком на рынке (так, было серьезно сокращено инвестбанковское подразделение). Но в банке ждут более значительных перемен — в частности, возможную продажу подразделения в США.

Претензии к обоим кредитным учреждениям есть и у Банка Англии, который считает, что всем британским банкам не хватает собственных капиталов примерно на 38 млрд долларов. Центробанк ожидает, что и RBS, и LBG выправят ситуацию с обеспечением капитала к концу 2013 года, ведь на них приходится 30 млрд долларов из этой суммы.

Оба фининститута также не смогли избавиться от сотен розничных филиалов, которые они должны продать по решению антимонопольных органов в Брюсселе. Еврокомиссия считает, что получившие государственную помощь банки обязаны сократить свое присутствие на розничном рынке, чтобы улучшить ситуацию с конкуренцией. Так, Lloyds заключил соглашение с Co-operative Bank о продаже 600 филиалов. Но у покупателя может не оказаться средств на приобретение всех шести сотен. Сделка RBS о продаже почти 300 филиалов испанскому банку Santander провалилась в конце 2012 года. Сейчас в банке ищут альтернативные варианты продажи, однако на это потребуется время.

Банк Англии считает, что британским банкам не хватает собственных капиталов — примерно на 38 млрд долларов. На долю RBS и LBG из этой суммы приходится около 30 млрд

Фото: Reuters

Уроки шведского. И корейского

Для грядущей приватизации в Лондоне пытаются использовать и иностранный опыт. В частности, то, как свои банки реприватизировала Швеция в начале 1990-х, после банковского кризиса. Тогда в этой стране были национализированы два банка — частный Gota Bank и Nordbanken (который частично принадлежал правительству, а в 2001 году сменил название на Nordea). Остальные проблемные фининституты справились сами, проведя рекапитализацию за счет средств акционеров — как в Британии во время финансового кризиса 2008–2009 годов сделал Barclays.

Затем шведские власти выделили из банков проблемные активы, а «хорошие части» Gota и Nordbanken были слиты в единую структуру в 1993 году. Уже в 1995-м было проведено первичное размещение акций, на котором были проданы 30% бумаг новой группы. Таким образом, на возвращение банка на рынок частного капитала потребовалось всего четыре года после кризиса.

С тех пор правительство Швеции постепенно продавало пакеты в Nordea (последней была продажа 6% акций в 2011 году), но и сегодня оно держит пакет в 13,5%. «Раннее начало реприватизации в сочетании с разработкой долгосрочной стратегии позволили правительству воспользоваться пиками на фондовом рынке и вернуть потраченные на спасение банков средства налогоплательщиков», — утверждает Брайан Каплен , редактор журнала The Banker.

Другой пример: Южная Корея, также национализировавшая свои банки во время кризиса 1997–1998 годов, вернула их в частные руки через череду скандалов. Так, несколько проблемных кредитных учреждений были объединены в Woori Financial Group, но три попытки продать 57-процентный пакет так и не удались.

Иностранных инвесторов отпугнул опыт американской финансовой группы Lone Star, которая в 2003 году приобрела пакет акций в Korea Exchange Bank: когда позже американцы решили продать этот пакет с прибылью, они столкнулись с политическими проблемами. В итоге им удалось избавиться от инвестиций лишь в 2010 году, продав акции корейскому Hana Bank, но из-за затянувшегося процесса было потеряно слишком много денег. Британский банк Standard Chartered в 2005 году приобрел Korea First Bank, но в 2011-м инвестор столкнулся с длительной забастовкой против введения основанной на результатах оплаты труда.

«Учитывая высокую степень антагонизма по отношению к банкам в Британии, правительство может ожидать серьезных задержек в поиске стратегического инвестора частично национализированных банков. Поэтому логичнее продавать акции порциями, по шведской модели, а не искать крупного покупателя, как в Южной Корее», — полагает Брайан Каплен.

Похоже, это понимают и в британском правительстве. Министр бизнеса Винс Кейбл заявил, что «оптимальным сроком продажи национализированных и частично национализированных активов является период ближе к десяти годам». Во многом это связано со слабостью британской экономики, которая не растет, несмотря на активную программу по сокращению госрасходов. В этих условиях все британские банки (а не только RBS и LBG) сталкиваются с медленным увеличением доходов. Поэтому, похоже, распродажа частично национализированных фининститутов будет затягиваться. Как результат, британский бюджет еще не скоро увидит потраченные на спасение банков в 2008 году деньги.

Лондон

График

Спасенные в разгар кризиса правительством британские банки до сих пор не вернулись к прибыльности

 

Получите «пенсионный трудодень»

Сергей Журавлев

Предлагаемая правительственными экспертами формула делает государственную пенсионную систему псевдонакопительной — будущие пенсионеры будут копить не деньги, а баллы, опосредованно с ними связанные

Рисунок: Игорь Шапошников

Осенью прошлого года Минтруда предложило лишить пенсионную систему формального накопительного компонента. После ожесточенных, продолжительных дискуссий (с непременным выходом на президента) правительство решило сохранить накопительный элемент для страховой части пенсии. Одновременно были предложены меры для побуждения к добровольному повышению пенсионного возраста, а также для сокращения контингента пенсионеров (увеличение минимальных требований к стажу/накоплениям, ликвидация льгот по досрочному выходу на пенсию, отказ в пенсиях работающим и др.).

Предлагаемая Минтруда к введению с 2015 года пенсионная формула создана рабочей группой Татьяны Малевой , куда входили представители Академии народного хозяйства и Центра стратегических разработок. На первый взгляд формула усиливает элементы накопительности в страховой части пенсионного капитала и удаляет из нее элементы уравнительности в виде отчислений 6% зарплаты в общий котел (то есть неперсонифицированного учета) и назначения фиксированного базового размера пенсии (ФБР) всем пенсионерам.

Базовую пенсию по старости предлагается сохранить лишь для тех, у кого к 65 годам не набирается 30 лет стажа с зарплатой не ниже 2 МРОТ (при условии постоянного проживания в РФ больше 15 лет).

Однако исходя из задачи — сбалансировать текущие доходы и расходы Пенсионного фонда безотносительно к изменениям демографической ситуации в стране — накопительность в предлагаемой формуле реализована не в деньгах, а в баллах, которые при ежегодном расчете пенсии будут накладываться на денежную базу, определяемую текущими доходами ПФ и числом пенсионеров, взвешенным пропорционально накопленным каждым из них количеством баллов.

Таким образом, у будущего пенсионера в этой системе есть понимание, что он будет получать пенсию (страховую, без учета базовой) в N раз больше того, кто платит в Пенсионный фонд в N раз меньше, что хорошо. Но нет понимания того, какую часть выплаченных денег с учетом альтернативной доходности он получит назад, что плохо.

Это напоминает оплату по трудодням в советских колхозах с последующим наложением их на денежную и натурпродуктовую базу, получаемую делением на сумму трудодней общего дохода колхоза, так что итог часто оказывался нулевым (гарантированную оплату и пенсии для колхозников ввел только Брежнев). Система трудодней не слишком стимулировала крестьян к ударному труду.

История вопроса

В 2002 году в России была запущена накопительная (в основных своих чертах) пенсионная система, разработанная на деньги Всемирного банка и в значительной мере по его лекалам. Реформа была весьма прогрессивным шагом. Прежде всего потому, что ставила пенсионные права участника обязательного пенсионного страхования в линейную зависимость от размера уплаченных в систему взносов. Во-вторых, потому, что вводила гарантии возврата государством в виде пенсий всей суммы взносов, уплаченных участником (точнее, его работодателем, за исключением самозанятого населения). Закон предусматривал индексацию даже для той части пенсионных обязательств правительства, которые явно не признавались накоплениями. Это так называемый страховой пенсионный взнос в размере 16% зарплаты, а для лиц старше 1967 года рождения вообще весь расчетный пенсионный капитал. Индексация гарантировала доходность расчетного пенсионного капитала примерно на уровне темпа прироста средней зарплаты (правда, не выше роста доходов Пенсионного фонда на одного пенсионера, который в реальности оказывался несколько меньше).

На практике уровень доходности пенсионного капитала в страховой части был даже выше, чем для накопительной, из-за быстрого роста реальной зарплаты по мере улучшения условий торговли и укрепления рубля. Вводя такой принцип определения доходности страховых пенсионных накоплений, превышающий уровень доходности от консервативных инвестиций, государство брало на себя чрезмерные обязательства, предопределяющие рост нагрузки на нефтегазовые доходы бюджета.

Обычное возражение против накопительной пенсионной системы состоит в том, что пенсионеры в любом случае черпают из того же котла ВВП. Так что рост их относительного количества неизбежно создает дополнительную нагрузку на работников или на бюджет. Но так выглядит ситуация только применительно к текущему бюджетному балансу. В долгосрочном плане накопительная система сбалансирована, поскольку каждый работник получает (разумеется, в виде математического ожидания, поскольку речь идет о вероятностных процессах дожития до определенного возраста) ровно столько, сколько внес, с учетом накопленной доходности.

Проблема государства лишь в правильном выборе и начислении этой доходности, чтобы не превратить пенсионные накопления в пирамиду. Ведь если человек копит пенсионный капитал в виде банковского вклада или покупает вторую квартиру для сдачи ее в аренду на пенсии, то ни ему, ни банку нет дела до демографии и других макроэкономических сдвигов — их полностью несут в себе изменения процентной ставки, арендной платы и т. д.

В случае определения доходности пенсионного капитала по реальной процентной ставке, примерно равной темпу роста ВВП, и такому же темпу роста реальных доходов бюджета (имеется в виду расширенный бюджет с учетом доходов пенсионного фонда) в долгосрочном плане не возникает разбалансировки и «пирамидальности» роста расходных обязательств бюджета. Возможны только текущие, кассовые разрывы в ходе демографических переходных процессов, которые должны закрываться созданием стимулов к улучшению текущей пропорции между работающими и пенсионерами, а также специальными займами.

Но вот при индексации пенсионного капитала на уровне роста реальной зарплаты, как это заложено в действующей у нас сегодня пенсионной системе, эффект пенсионной пирамиды возможен. Это будет происходить в том случае, когда реальная зарплата опережает рост ВВП. Поэтому в реформировании нуждаются лишь два компонента действующей пенсионной системы.

Во-первых, требуется корректная, сбалансированная индексация пенсионного капитала в ходе его накопления, например путем перевода всех страховых взносов (22% зарплаты) в накопительную часть (с правом вывода, как сегодня, до 6% из этих 22% под управление негосударственных компаний со снятием с государства обязательств и гарантий в этой части, кроме надзорных).

На практике же происходит обратное движение. Ограничив сегодня накопительную часть «молчунов» 2% от зарплаты, правительство решило для себя бухгалтерскую задачу уменьшения трансферта Пенсионному фонду. Но в долгосрочной перспективе это лишь ухудшит бюджетный баланс, поскольку страховая часть пенсионных взносов индексируется по более высокой ставке, чем накопительная.

Кроме того, необходимо выделение в составе дефицита госбюджета части, возникающей в связи с разрывом в поступлении пенсионных взносов и финансированием пенсионных расходов. Другими словами, стоит выделить непенсионный дефицит из общего бюджетного дефицита — примерно так же, как выводится из него ненефтегазовый дефицит. Следить надо за стабильностью или соответствием тому или иному бюджетному правилу именно непенсионного дефицита, допуская увеличение госдолга на сумму, связанную с разрывом пенсионных доходов и расходов. Фактически речь идет о маневрировании величиной госдолга в унисон с демографическими процессами.

Правило устойчивости

Поскольку накопительная система устроена по тому же принципу, что и госдолг, то и принципы ее устойчивости в целом те же, что и для госдолга. А именно: чтобы размер долга в отношении ВВП оставался стабильным, надо, чтобы первичный, без учета процентов, дефицит в отношении к долгу был меньше реальной процентной ставки за вычетом темпа экономического роста. А если ставка выше темпа роста экономики, то надо иметь первичный профицит бюджета (то есть превышение доходов над расходами без учета процентных платежей по госдолгу).

Аналогично устойчивость накопительной пенсионной системы будет соотношением разницы между взносами и выплачиваемыми пенсиями, зависящими от демографии, и между доходностью пенсионных накоплений (при инвестировании в ОФЗ она соответствует реальному проценту по госдолгу) и темпом прироста ВВП. Таким образом, если ставка страховых пенсионных взносов подобрана правильно, а доходность ОФЗ находится на уровне, исключающем «пирамидальное» разрастание госдолга, то и пенсионная система будет долгосрочно сбалансирована. Бюджетные трансферты могут понадобиться лишь для устранения временных кассовых разрывов.

При индексации пенсионного капитала на уровне роста реальной зарплаты, как это заложено в действующей у нас сегодня пенсионной системе, эффект пенсионной пирамиды возможен. Это будет происходить в том случае, когда реальная зарплата опережает рост ВВП

Рисунок: Игорь Шапошников

Был произведен расчет, основанный на довольно реалистичном и даже, можно сказать, пессимистичном демографическом прогнозе, а именно на сохранении существовавших в 2011–2012 годах паттернов смертности и рождаемости. При рассматриваемых условиях население России, без учета миграции, будет стремиться к стабильному (то есть с постоянной половозрастной структурой), естественная ежегодная убыль при этом — около 1%. Значит, к концу 2050 года население России достигнет 106 млн человек, при этом число достигших пенсионного возраста останется практически на нынешнем уровне — 30,5 млн против сегодняшних 33 млн человек.

Согласно данному сценарию пенсионная система сохранит устойчивость (то есть стабильный уровень пенсионного долга по отношению к ВВП) в долгосрочной перспективе при следующих параметрах. Эффективная ставка пенсионных взносов (с учетом серой зарплаты) — 15%, коэффициент замещения — 40% к средней заплате при оформлении пенсии сразу же по достижении пенсионного возраста (60 и 55 лет соответственно для мужчин и женщин, увеличение коэффициента замещения в результате добровольной отсрочки этого возраста не влияет на долгосрочный баланс пенсионной системы), индексация пенсионного аннуитета как минимум на темп инфляции, реальная процентная ставка (доходность ОФЗ) на уровне душевого роста ВВП — 3% в год. Если же темп роста ВВП окажется меньшим, то есть основания полагать, что и доходность ОФЗ (и, соответственно, пенсионных накоплений) снизится, хотя между ними и нет прямой связи, и, стало быть, в такую систему встроены некие автоматически стабилизаторы.

Вместе с тем в краткосрочной перспективе пенсионной системе могут понадобиться определенные ссуды на восполнение текущих кассовых разрывов из-за колебаний в доходности накоплений или демографии. В идеале такие ссуды должны быть не банковскими, а бюджетными и беспроцентными.

Накопительная система нужна

Говоря о преимуществах накопительных пенсионных систем, часто приводятся два утверждения: первое — организованная система пенсионных накоплений заставляет откладывать деньги на старость тех, кто без нее этого, возможно, не сделал бы; второе — система пенсионных накоплений создает сначала дополнительные сбережения, а потом и дополнительный ВВП, за счет которого и живут будущие пенсионеры.

Если первое утверждение абсолютно верно, то второе — ложно. Вспомним советский лозунг «Храните деньги в сберегательной кассе». Можно подумать, что такой способ хранения давал государству какие-то дополнительные сбережения, которые оно могло инвестировать и получить дополнительный прирост национального дохода. Но нет. Фактически и при хранении в виде наличных, и в сберкассе клиент покупал советский госдолг (как сегодня, покупая доллары, приобретает госдолг США). В чем же был смысл для государства? В том, что оно снижало ликвидность сбережений (денежной массы), делая их величину более стабильной и предсказуемой, уменьшая инфляционные риски. Примерно то же происходит и в организованной пенсионной системе: государство купирует некий потенциально дестабилизирующий экономику процесс, в данном случае проблему бедности в старости, или разрастания бюджетного дефицита.

Почему пенсионная система в нынешнем виде проигрывает банкам в привлекательности взносов в нее, даже несмотря на то, что доходность их с учетом индексации в итоге была, наверное, выше? Вопрос в том, сколько государство будет должно вкладчикам через сорок лет. Представьте, вы пришли в Сбербанк за вкладом, сделанным год назад, а вам говорят: в прошлом году вкладчиков было много, а сейчас — вдвое меньше, поэтому мы вам должны ровно половину того, что взяли. Это и есть суть пенсионной системы, предлагаемой сейчас правительством. Так нужно ли нести деньги в такой банк или постараться уклониться от его захватывающих предложений?

Но почему бы тогда не легализовать уклонение от государственной системы пенсионного страхования в пользу стихийных банковских вкладов и иных форм инвестирования «на старость»? Однако предоставить полное право копить на старость самостоятельно, оставив только обязательную базовую пенсию, как предлагал ИЭП в прошлом году, в нашей стране сильно преждевременно. Советская власть укоренила представление, что пенсионное обеспечение в любом случае забота государства. Да и ментальность наша в массе не такова, чтобы планировать такие долгосрочные горизонты. В итоге сильно перегрузится бюджет из-за вынужденных выплат основной массе стариков прожиточного минимума пенсионера, да и проблема бедности и недовольство сильно обострятся.     

График

Среднегодовая индексация страховой и особенно базовой пенсии существенно превышала темпы инфляции

 

Встань и иди

Галина Костина

Революционные эндоваскулярные технологии позволяют спасать людей от смерти, причем через пару суток после операции пациенты могут отправляться на работу

Рисунок: Константин Батынков

За пятнадцать минут академик РАМН, руководитель отделения НЦССХ им. Бакулева, главный специалист Министерства здравоохранения РФ по рентгенэндоваскулярной диагностике и лечению Баграт Алекян прооперировал двух пациенток. Семидесятишестилетней женщине поставили стент, предотвратив третий инфаркт; сорокапятилетней заделали дырку в стенке между предсердиями. Обе были в сознании, глаза их блуждали по лицам врачей и медсестер. На мониторах, за которыми наблюдало человек десять врачей-стажеров, было видно, как в сосуд входит катетер, введенный в бедренную артерию. В одном случае из него словно выплывал стент, сначала тоненький, потом расширяющийся до диаметра сосуда, а во втором — специальная «заплатка», которая с двух сторон плотно заделывала дырку в сердце. «Ну вот и все», — сказал Баграт Алекян, выходя из второй операционной после десятиминутного пребывания в ней. И это было удивительно. Никакой крови, никакой разверстой грудной клетки, никакого страха на лицах пациенток. Все очень быстро и технологично, чуть ли не как на конвейере.

О новых рентгенэндоваскулярных технологиях Баграт Алекян рассказал в интервью «Эксперту».

— Известно, что примерно половина смертей в России приходится на острые сердечно- сосудистые заболевания. А вы как- то говорили, что теоретически в 80 процентах случаев этих смертей можно было избежать. Почему же люди умирают?

— Действительно, 53 процента больных умирает от заболеваний сердца и сосудов. Среди заболеваний сердца очень распространен острый инфаркт миокарда или острый коронарный синдром, который быстро приводит к летальному исходу. 20–25 процентов больных умирает, остальные 75–80 процентов становятся инвалидами. Отметим, что зачастую это совсем молодые люди — сорок-пятьдесят лет. Государство должно тратить немало денег из-за того, что эти люди становятся нетрудоспособными. Но благодаря новым методам рентгенэндоваскулярной хирургии можно лечить острый инфаркт миокарда очень оперативно. Главная наша задача — создать такую систему, чтобы больного, которому врач скорой помощи поставил диагноз «острый инфаркт миокарда», максимально быстро доставили в нужную клинику, туда, где есть специальные операционные, специальный инструментарий и специалисты. Ведь что такое инфаркт? Он развивается вследствие того, что сосуд перекрывает кровоток. Если же быстро доставить пациента в специализированную операционную, ему там поставят стент, тем самым расширив сосуд, что может предотвратить развитие инфаркта. Летальность в этой группе составляет всего четыре-пять процентов. Сравните с 25 процентами, о которых шла речь выше.

Баграт Алекян убежден, что специализированные центры должны работать 24 часа в сутки, 7 дней в неделю

Фото: Олег Сердечников

— Правда ли, что только около пяти процентов пациентов, которым ставят диагноз « острый инфаркт», доставляют в такие специальные центры?

— К сожалению, это так. Подавляющее большинство больных поступает в обычные кардиологические отделения, которые не могут делать такие операции.

— Но почему?

— Представьте себе, из-за отсутствия документа, который четко бы говорил о том, что с таким диагнозом больного должны везти не в обычное кардиологическое отделение, а в специальную операционную.

— А разве врач скорой помощи этого не знает?

— Он-то знает, но у него могут и не взять такого пациента. Этот вопрос не регламентирован. В Москве есть сорок таких специализированных центров. Из них практически половина — федеральные. Есть проблема между федеральными и московскими организациями, потому что у них разные бюджеты.

— Это в голове не укладывается, Что же, люди умирают потому, что нет соответствующей межведомственной бумаги?

— Мы добиваемся, чтобы такой документ появился. Под руководством академиков Евгения Чазова и Лео Бокерия мы провели две всероссийские конференции, подготовили национальную программу на уровне Академии медицинских наук, где ставился этот вопрос. Надеемся, что он наконец будет решен.

— Этих сорока центров хватило бы Москве, чтобы помочь всем пациентам?

— Выше крыши. В нашем центре семь операционных. Мы бы могли в день брать десять-пятнадцать больных с острым инфарктом по Москве. Аналогичная ситуация в Российском кардиологическом научно-производственном комплексе Минздрава РФ. К нам в федеральный центр привозят больных со всей страны, а московских с острыми инфарктами — почти никогда. Многие центры работают с девяти утра до трех дня, а должны работать двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

— Раньше горько шутили, что инфаркт диагностируется уже чуть ли не после смерти больного. Есть ли сейчас технологии, позволяющие предвидеть инфаркт или инсульт?

— Технологии есть. Но только ими еще нужно хотеть воспользоваться. К сожалению, уровень наших пациентов таков, что приходится только смиренно удивляться. Мы лечим от инфарктов врачей и говорим: коллеги, ну как же вы докатились до этого, уж вы-то все знаете... Об этом нужно постоянно говорить. Вспомните, как заболел в свое время Борис Николаевич Ельцин, и страна узнала о коронарном шунтировании. Есть простые технологии — электрокардиография, эхокардиография, тесты с нагрузкой, которые, как правило, выявляют пациентов из группы риска. И тогда мы направляем их на такую диагностику, как коронарография, где врачи уже видят точную картину состояния сосудов. И после этого принимается решение: либо стентирование, либо шунтирование, либо консервативное лечение.

...В кабинет заглядывает медсестра: «Баграт Гегамович, вас ждут в третьей операционной». Алекян спрашивает: «Хотите посмотреть, как такие операции делаются?» Мы надеваем халаты и спешим за ним. Через пару минут Алекян уже склоняется над пациенткой, а мы вместе с врачами-стажерами наблюдаем через стекло и смотрим на мониторы из предоперационной. Баграт Гегамович выходит минут через пять и быстро прокручивает кадры на мониторе: «Смотрите: введенный через бедренную артерию катетер добирается до нужного места, здесь сосуд сужен на 90 процентов. В это место из катетера и выпускается стент. Посмотрите, как он сразу же распрямляется и расширяет сосуд до нормального состояния».

Никакой раскрытой грудины — через бедренную артерию вводят катетер, из которого выскакивает стент

Фото: Олег Сердечников

Снова в дверях возникает голова медсестры: «Баграт Гегамович, зайдите, пожалуйста, в шестую...»

После очередного пятиминутного манипулирования в операционной Алекян показывает главный момент на мониторе. «У женщины врожденный порок — дефект внутри перегородки сердца, попросту дырка. Мы запускаем через катетер специальный баллон, который измерит ее диаметр, чтобы мы смогли подобрать окклюдер, устройство для заделывания таких отверстий, нужного размера». Мы видим, как окклюдер, словно выпрыгнув из катетера, превращается в два плоских «пончика», которые латают дырку с двух сторон.

После этой пациентки в операционную доставят трехдневного ребенка. У него так называемый критический легочный стеноз — сосуды настолько сужены, что кровь практически не поступает в легкие. «Представьте себе, что не так давно новорожденным делали операции, раскрывая грудину. И это очень часто приводило к летальному исходу. Сейчас мы можем во многих случаях спасать детей, используя малотравматичные эндоваскулярные методы».

Мы возвращаемся в кабинет.

— Вы провели в каждой операционной примерно по пять- десять минут. Это похоже на работу в какой- нибудь мастерской...

— В самом деле, напоминает конвейер. Вы видели две операции. А в день их бывает до пятнадцати, вместе с диагностикой проходит до сорока пациентов.

— Если сравнивать с Америкой или Европой, как у нас обстоят дела?

— На один миллион населения в Европе делают примерно две тысячи операций стентирования. Мы в прошлом году сделали 541. А в 2000 году — всего 17 таких операций. Ни в одной стране мира нет таких темпов роста, как в России.

— А самих центров в стране достаточно?

— Сегодня в стране почти 200 центров. И в них 330 операционных. В прошлом году через эти центры прошло 330 тысяч пациентов, то есть через каждую операционную — тысяча больных, это очень мало.

— Какова же потребность?

— Нам нужно увеличить эту цифру в пять раз — до полутора миллионов. Если мы будем делать не одну тысячу операций в каждой операционной, а три-четыре тысячи, мы решим вопрос полностью.

На всю операцию — полчаса, на установку стента руками мастера — пять минут

Фото: Олег Сердечников

— Хватает ли специалистов?

— В 2004 году их было всего 258 человек. Сейчас под тысячу. Каждый год прирастаем более чем на 100 человек. Нам стоило много энергии вообще ввести такую специальность — рентгенэндоваскулярная диагностика и лечение. Мы начали образовательные программы, есть открытые кафедры. Для того чтобы операционные работали круглые сутки, конечно, еще нужны специалисты, но этот вопрос решается.

— И все же слово « квота» всегда вызывает недоумение. Центры есть, специалисты есть, а квоты зачастую не позволяют спасать людей...

— Что вы! Квота — хорошее слово. Раньше вообще ничего не было. Сейчас выделяются значительные деньги: из них на каждого пациента приходится по 203 тысячи рублей. Это происходит уже четыре-пять лет. Именно эти деньги позволяют нам каждый год намного увеличивать количество прооперированных.

— Но нужно- то больше?

— Погодите, всегда нужно больше. Это же высокие технологии, дорогое оборудование — на каждую операционную примерно полтора миллиона долларов. Один окклюдер стоит примерно пять тысяч долларов. И при этом практически нет проблемы, чтобы больной попал в квоту.

— Эндоваскулярная хирургия достаточно молода. Могли бы вы сказать, какие технологии появились сравнительно недавно и какие могут появиться в ближайшем будущем?

— В 1966 году американский хирург Рашкинд сделал первую операцию ребенку с врожденным пороком. Потом такие операции в основном делались детям, но они все же были достаточно эксклюзивными. А вот массовые начались со стентирования примерно в конце 1970-х. Сейчас в мире делают 3,5 миллиона стентирований в год. Треть выполняют в США. Мы сделали в прошлом году 75 тысяч стентирований коронарных артерий. Но при этом с 2003 года мы выросли в двадцать раз.

Стентирование началось с баллонного расширения сосудов. Правда, очень быстро стало ясно, что половина пациентов возвращаются на операционный стол. Холестериновая бляшка, которую придавливали баллоном, расширяя сосуд, начинала давить и вновь суживала пространство для прохождения крови. Тогда вместо баллонов придумали стенты из тонкой металлической сетки. И думали, что это окончательное революционное решение. Но нет, снова каждый третий пациент стал возвращаться на повторную операцию. Бляшки прорастали сквозь сетку стента. И тогда в 2002 году был создан специальный стент с лекарственным покрытием, которое прекращает рост этих бляшек и их прорастание. Современное поколение стентов возвращает лишь пять-семь процентов больных. Это серьезный прогресс. Сейчас придумали биоразлагаемый стент, который держит сосуд два года, а потом рассасывается. Но пока мир изучает результаты такой практики.

«Видите, мы ввели баллон, чтобы измерить диаметр дырки в сердечной перегородке»

Фото: Олег Сердечников

— Стентирование действительно можно считать революцией, ведь оно позволяет делать нетравматические операции не только на сосудах сердца?

— Да, стенты используются для расширения сосудов ног или в сонных артериях — для предотвращения инсультов. Но самым фантастическим современным средством я считаю аортальный клапан, который придумал мой друг хирург Алан Крибье из Франции. Замена аортального клапана у пожилых людей — довольно частая операция. Но далеко не все пожилые люди могут перенести операцию на открытом сердце. Поэтому для них аортальный клапан, который вводится через катетер, — просто счастливый билет. Американцы получили разрешение на его использование в ноябре прошлого года и уже поставили 25 тысяч таких клапанов. Мы в России поставили 140. Это пока вопрос денег. Инновационный клапан стоит 30–40 тысяч долларов.

— Какие еще технологические открытия ждут эндоваскулярную хирургию?

— Появилось еще одно очень интересное направление — лечение артериальной гипертонии. Сегодня современные лекарства неплохо помогают от этого недуга. Но есть пациенты, которые пьют по три разных препарата, и те им не помогают. Для такой категории больных сейчас используется новая технология: специальные катетеры проводят в почечные артерии, через них под действием радиоизлучения разрушаются нервные окончания и давление снижается на 30 миллиметров ртутного столба. Пока применение этого метода показывает очень высокую эффективность. Технологии очень быстро совершенствуются. Многие компании работают над инструментарием, позволяющим не только ставить, к примеру, стенты и клапаны, но и убирать их с помощью катетера, если они были имплантированы не очень удачно.

Фото: Олег Сердечников

— Насколько новые технологии облегчают работу хирургов?

— Конечно, облегчают, правда, если ты хорошо умеешь это делать. Главное, что они облегчают эту процедуру для пациентов. Врач может делать операцию на сердце и рассказывать больному какой-нибудь анекдот. А через два дня тот встанет и пойдет практически здоровым человеком. Разве это не фантастика?                

График

Динамика роста рентгенэндоваскулярных диагностических и лечебных вмешательств в РФ

 

Кто здесь власть?

Николай Силаев

Арестовав Саида Амирова, государство показало, что оно сильнее неформальных хозяев Кавказа. Но демонтаж порядков, которые мэр Махачкалы создал в городе, потребует более сложной экономической политики, чем та, которая сейчас предлагается Дагестану

Мэр Махачкалы Саид Амиров считался одним из самых влиятельных людей Дагестана

Фото: ИТАР-ТАСС

На ближайшие месяцы Махачкала определенно станет самым важным городом в России. Хотя не рискнем утверждать, что это будет приятно для ее обывателей. Арест бессменного мэра Махачкалы Саида Амирова стал наглядной демонстрацией возросшей силы государства и укрепившейся политической воли Кремля. Теперь на месте «амировского порядка» в крупнейшем городе Северного Кавказа, собравшем едва ли не треть населения Дагестана, предстоит построить иной, как хотелось бы ожидать, прозрачный и законный. Вопреки распространенному мнению, сами по себе «посадки» и прочая борьба с коррупцией такой порядок не создадут.

Сигнал

Если Голливуд еще ловит мышей, ему следует срочно обратиться к Следственному комитету за правами на экранизацию этого уголовного дела. В последние дни пресса вспомнила много эпизодов из деловой биографии Амирова — убийства, контроль над городскими судами и службой судебных приставов в Дагестане, контроль над махачкалинской землей, тесное сотрудничество с «лесными» (последнее имеется и в материалах уголовного дела), не говоря уже о мелочах вроде дани за любую экономическую деятельность в городе. Картина вышла вполне эпической — «Крестный отец» отдыхает.

Строго говоря, слухи обо всем этом ходили давно, а некоторые публикации появились незадолго до ареста — вероятно, спецслужбы позаботились, чтобы по получении субботней новости журналисты, обратившись к поисковым системам, нашли там все необходимое. Репутация махачкалинского мэра была хорошо известна, но на протяжении многих лет публичного обсуждения его фигуры практически не было. Порядки в столице Дагестана считались чем-то само собой разумеющимся, растворялись в общих словах о «клановости» и «коррупции». Амиров считался одним из самых влиятельных людей Дагестана, его фамилию было принято упоминать во всех аналитических раскладах по поводу дагестанской политики вместе с фамилиями других «баронов». А равнодушие государства к самому факту существования «баронов» и его готовность управлять, фактически на них опираясь, стали совершенно привычными.

Поэтому новость об аресте Амирова касается не только Дагестана. Глава Следственного комитета Александр Бастрыкин сказал, что арест мэра готовился на протяжении двух лет. Похоже, это были далеко не только следственные действия и работа с документами. В марте в Дагестане во время спецоперации был убит Ибрагим Гаджидадаев , глава самой известной из дагестанских банд. Как считается, он действовал в альянсе с мэром Махачкалы. Ходили слухи, что Гаджидадаев передвигался по городу не скрываясь. Его гибель лишила Амирова важной части силового ресурса. В свете последних событий можно предположить, что это было одним из этапов подготовки к свержению махачкалинского мэра. Все это не похоже на случайную ссору Кремля с мэром Махачкалы. Арест Амирова выглядит как заявка на смену самих правил игры в Дагестане, на нежелание государства дальше мириться с неофеодальными порядками. Государству удалось продемонстрировать силу. Раньше вопрос о том, кто сильнее, государство или «бароны», был дискуссионным. Сейчас выяснилось, что государство все же сильнее.

Однако определенности не хватает. Во-первых, в Дагестане задают вполне резонный вопрос: где государство было раньше? Амиров возглавляет Махачкалу пятнадцать лет, и его репутация сложилась не вчера.

Во-вторых, крайне наивно думать, что он такой один в Дагестане. При желании не менее скандальные слухи можно найти и про главу отделения Пенсионного фонда по Дагестану Сагида Муртазалиева , про мэра Хасавюрта Сайгидпашу Умаханова , мэра Дербента Имама Яралиева и многих других уважаемых людей. Есть на земле места, где жизненный успех дают университетское образование и диплом MBA, а есть места, где залог карьеры — умение стрелять быстрее соперника. С точки зрения права и морали мэр Махачкалы ужасен. А «по жизни», в общем-то, он виноват лишь в том, что оказался удачливее всех своих соперников, чьи пули когда-то приковали его к инвалидному креслу, выжил и победил в тех обстоятельствах, существование которых допустило государство. Поговаривают, что кто-то из «баронов» уже приходил к и. о. президента Дагестана Рамазану Абдулатипову с изъявлением покорности. Даже если это правда, что с ними собираются дальше делать власти? Попытаются, подчинив «баронов», построить абсолютную монархию на том месте, где была феодальная раздробленность? Но абсолютизм не отменяет феодализма со всеми его прелестями в виде самоуправства «баронов» и благородными и не очень разбойниками.

Сигнал, другими словами, есть, а его истолкование может быть многообразным. Причем ставки подняты высоко. Если следствие сейчас будет вынуждено пойти на попятную, Амиров окажется победителем, и это станет знаком слабости государства. Если государство потерпит поражение от «барона», это отзовется не только в Дагестане, но и во всей стране.

Управленческая рамка

Поэтому в ближайшие месяцы в Махачкале решится очень многое. Посадить всесильного мэра — это одно, поменять созданную им в столице Дагестана управленческую рамку — совсем другое. Амиров контролировал в городе и электросети, и водоснабжение, и транспорт, и строительство. Владимир Путин однажды пенял мэру Махачкалы на то, что собираемость платежей в городе больше 90 процентов, а долги перед энергетиками сохраняются. И это при том, что задолженность населения на Северном Кавказе по коммунальным платежам, как известно, сильно больше средней по стране. То есть у себя в городе мэр собирал долги жестко и эффективно, а вот энергетики так же эффективно взыскать эти долги с него не могли. Сюда надо добавить множество нелегальных подключений к воде и электричеству, о которых известно только людям Амирова. Городской транспорт, который регулируется ими же. Рынки, на которые завязан весь Дагестан. За последние двадцать лет Махачкала выросла по населению втрое, присоединила к себе пригородные поселки, пустив их землю под застройку. Амиров умел управлять этим хаосом и извлекать из него прибыль.

Республиканским властям придется потрудиться, чтобы взять город с его финансовыми потоками под контроль. Временно исполняет обязанности мэра его зам Баганд Магомедов . Испуганным он не выглядит, устраивает пресс-конференции, где говорит, что уголовное дело против его шефа сфабриковано и кадровых перестановок в мэрии не будет. Дагестанский адвокат Расул Кадиев отмечает, что Амиров юридически остается в должности мэра, сохраняется состав городского собрания, подобранный им. Республиканское руководство не высказывает своей позиции по поводу будущего города. Главу Махачкалы избирают на прямых выборах, и у амировской команды здесь есть все преимущества. К тому же эта команда может оказаться незаменимой для простого управления городом. «Республиканским властям надо договориться с населением города, устроить встречу с общинами и спросить, чего хотят махачкалинцы. Если с населением не договорятся, то, когда нужно будет собирать платежи, придется обратиться к специалистам Саида Джапаровича», — говорит Кадиев.

И. о. президента Дагестана Рамазан Абдулатипов хочет возродить остатки оборонных производств в республике

Фото: ИТАР-ТАСС

Рамазан Абдулатипов лаконично комментирует последние события в республике: обещает, что очищение власти будет продолжено. Вскоре после ареста Амирова стало известно, что задержаны главы двух районов Дагестана — Табасаранского и Каякентского. Это говорит о том, что одним махачкалинским мэром дело не ограничится. Сложнее с экономической политикой, которая имеет прямое отношение к проблеме управления Махачкалой. И. о. главы республики в недавнем телеэфире сказал, что завод «Дагдизель» заключил контракт с Минобороны на 5 млрд рублей. В этом заявлении не хватает подробностей, но в принципе за счет оборонных заказов можно поддержать и даже укрепить остатки дагестанской оборонной промышленности, и это впишется в планы индустриализации, о которых говорит Абдулатипов с момента своего назначения.

Другая сторона намеченной экономической политики — чистка финансового сектора республики. С осени прошлого года несколько дагестанских банков лишились лицензии, в прессе были опубликованы истории, как некоторые из них незадолго до закрытия резко наращивали число вкладчиков-физлиц. На прошлой неделе ушел в отставку глава Национального банка Дагестана Сиражутдин Ильясов . Дагестанские банки пользуются репутацией отмывочных контор. Вероятно, им на смену придут крупные госбанки, и финансы республики будут централизованы.

С точки зрения усиления государственного контроля все происходящее безусловное благо. Однако тяжелая промышленность сейчас далеко не ведущий сектор экономики республики. Есть незаметные для статистики, но живые и эффективные обувные и мебельные производства, животноводство, производство фруктов и овощей. По данным гендиректора Кавказского центра проектных решений Дениса Соколова , дагестанская, то есть в основном махачкалинская, обувь занимает до четверти рынка обуви отечественного производства. Большая часть фруктов, овощей, мяса проходит через махачкалинские рынки. И именно в таких производствах заняты те жители Дагестана, кто не имеет бюджетного рабочего места или не уехал в другой регион. Все эти отрасли экономики Дагестана имеют прямое отношение к проблеме управления городом.

Абдулатипов сказал и о Махачкале: «Во время встречи с Саидом Джапаровичем я говорил о том, что им сделано многое, но в городе нет места для отдыха людей… Специальная бригада уже три месяца работает по реконструкции, обновлению Махачкалы, открытию для города морского пространства». Об экономике города, которая обеспечивает занятость его девятисоттысячного населения и заставляет людей из сел ехать в республиканскую столицу, не было сказано ни слова. Похоже, видение главы Дагестана пока ограничивается оборонными заказами, госбанками и благоустройством. К судьбе республики после Амирова это видение будет иметь прямое отношение.

Полезный американский опыт

Во всех тех бедах, что постигли нас в Махачкале и Дагестане, мы не одиноки и не уникальны. Махачкалинские порядки сильно напоминают то гремучее соединение демографического взрыва, иммиграции, трущоб, диковатого бизнеса и организованной преступности, которое породило «политические машины» в больших американских городах в первой половине XX века, например знаменитого мэра Чикаго времен сухого закона Билла Томпсона.

Классик социологии Роберт Мертон описал это так: «структурный контекст», то есть политическая система Соединенных Штатов, с ее размытостью, «размазанностью» власти, делал невозможным выполнение ряда важных общественных функций — от социальной защиты до создания особых преференций для местного легального или преступного бизнеса. «Функциональные недостатки официальной структуры порождают неофициальную для несколько более эффективного удовлетворения существующих потребностей». Политики создают клиентские сети из предпринимателей, организованной преступности, в эти сети входят и избиратели, которые могут рассчитывать на не обремененную условностями помощь от политика, которому нужны их голоса, — трудно найти десять отличий от мэра Махачкалы. Еще одно важное замечание: организованная преступность служит единственным путем к преуспеванию в трущобах. «Политические машины» оказались неуничтожимыми, пока они продолжали выполнять свои общественные функции. Очередная посадка коррумпированного политика приводила лишь к всплеску разоблачений в газетах, а машина тихо и быстро отстраивалась заново. Они сошли на нет в результате «Нового курса» Рузвельта с его велфэром и профсоюзами, легальными структурами, взявшими на себя те функции, которые ранее выполняли нелегальные.

В этом смысле слова Расула Кадиева о диалоге властей с махачкалинскими сообществами не следует расценивать как пожелания идеалиста. В городе велик потенциал самоорганизации. Есть сообщество обувщиков, профсоюз водителей маршруток. Есть поселки, включенные в состав Махачкалы и борющиеся за возвращение отнятых при этом земель. Есть консолидированные сообщества односельчан, недавно переехавших в город, существует сайт odnoselchane.ru. Некоторые из таких сообществ к тому же объединены общей экономической нишей. Политика должна быть ориентирована на эти сообщества, иначе Амиров обречен на воспроизводство.

 

Эрдогану пора уходить

Геворг Мирзаян

Наиболее пассионарные слои населения Турции выступили против Реджепа Эрдогана. Для них он уже не реформатор, а автократ и фундаменталист

Турки не хотят превращения своей страны в исламскую республику

Фото: AP

Турцию сотрясают массовые акции протеста. Во многих городах страны десятки тысяч людей выходят на площади, устраивают массовые акции неповиновения, вступают в столкновения с силами полиции. Их главное требование — отставка нынешнего премьер-министра страны Реджепа Эрдогана . Еще недавно считавшийся самым харизматичным турецким лидером со времен Ататюрка, демократизатором Турции и вдохновителем ее экономического роста Эрдоган ныне, по словам демонстрантов, потерял доверие народа.

Премьер-министр фактически попал в традиционную для лидеров-реформаторов ловушку. Череда успехов (рост экономики и влияния Турции в регионе, победа над всеми политическими противниками — кемалистами, военными, националистами) сделали Реджепа Эрдогана чересчур самоуверенным. Его политика перестала быть взвешенной и продуманной — премьер-министр начал идти к реализации своих идей напролом, без учета общественного мнения и даже мнения своих союзников. Результатом подобного ослепления стали многочисленные политические ошибки и перекосы, а сам Эрдоган превратился в оторвавшегося от реальности политического авантюриста.

Восстание шестисот деревьев

Нынешние многотысячные протесты начались с акции пяти десятков экологов в стамбульском парке Гези. Они вышли на демонстрацию после того, как 28 мая власти приняли решение вырубить парк (фактически единственный зеленый участок в этом районе города) и возвести на его месте очередной торговый центр. Экологи вместе с депутатом от BDP Сырры Ондером заняли парк и попытались воспрепятствовать работе бульдозеров, однако полиция разогнала их с помощью слезоточивого газа. На следующий день они пришли снова, и на этот раз число VIP-участников увеличилось — к ним присоединились вице-президент Народной республиканской партии Гюрсель Текин и ряд представителей шоу-бизнеса. Однако 31 мая полиция провела массовый и весьма жестокий штурм лагеря митингующих — около сотни человек, включая Ондера, получили ранения, 63 человека были арестованы, а вещи и палатки демонстрантов были выкинуты из парка.

Кадры жестокого разгона митинга обошли всю страну, и следующее утро Турция встретила многотысячными акциями протеста во многих городах страны. Самые масштабные демонстрации проходили в Стамбуле и Анкаре. В бывшей столице Османской империи люди собирались на площади Таксим, которая, по аналогии с египетским Тахриром, и стала символом нынешних событий. Разгонять их с этой площади власти не решились во избежание неприятных исторических аналогий (в 1977 году при разгоне первомайской демонстрации там убили от 30 до 40 человек), поэтому после нескольких столкновений просто оставили ее демонстрантам.

По всей видимости, власти рассчитывали, что акции скоро прекратятся. Долгосрочные общенациональные акции протеста в поддержку стамбульского парка считались маловероятными, СМИ протестам внимание не уделяли. Когда начались столкновения на площади Таксим, местные каналы показывали кулинарное шоу, передачи о липосакции и о пингвинах (понять их можно — по количеству посадок журналистов Турция занимает одно из первых мест в мире, а те, кто на свободе, работают под угрозой серьезных штрафов). Поэтому сам Эрдоган ни на какие уступки идти не собирался. «Мы — власть, которая до сегодняшнего дня посадила три миллиарда деревьев. Мы — власть, которая создала 160 национальных парков. Может ли эта власть быть врагом природы, деревьев?» — заявил Эрдоган. Он назвал демонстрантов «кучкой мародеров» и укатил в четырехдневное турне по странам Северной Африки.

Однако протесты не только не прекратились — они усилились. К ним, в частности, присоединились профсоюзы, политические активисты и представители различных кругов страны (Конфедерация профсоюзов публичного сектора, профсоюз турецких докторов, профсоюз архитектурных и инженерных палат, а также ряд других). Фактически демонстрации объединили всех — курдов и турок, секуляристов и исламистов. Очевидцы рассказывают, как непримиримые враги — фанаты «Бешикташа», «Фенербахче» и «Галатасарая» — вместе ходят на выступления, помогают друг другу в противостоянии полиции. Они даже объединились в «Стамбул Юнайтед». Кроме того, эксперты отмечают крайне высокий уровень самоорганизации протестов, в основном через социальные сети. Самым популярным средством общения между демонстрациями в различных городах стал твиттер. Попытки властей ограничивать сотовые сети не приводят к результату — владельцы ресторанов и кафе в районах проведения митингов снимают пароли со своих Wi-Fi-сетей. Идет организация и в офлайне — у протестующих есть памятки с сотовыми телефонами докторов и юристов, которые бесплатно готовы прийти на помощь в случае столкновений с полицией.

Понятно, что столь широкий размах демонстрации получили не из-за стамбульского парка. Разгон экологов в Гези, скорее, стал последней каплей.

Государство — это не ты

Несмотря на ряд прошлых и нынешних заслуг, практически у всех слоев населения страны есть серьезные претензии к премьер-министру. К его авторитаризму, фанатизму и нежеланию слушать.

Прежде всего значительная часть молодежи выступила против желания Эрдогана сохранить власть с помощью конституционных изменений. По закону нынешний срок премьер-министра, истекающий в 2014 году, станет для него последним. Однако Эрдоган инициировал проект принятия новой конституции, которая превращает страну из парламентской республики в президентскую. И в списке лиц, которым будет запрещено баллотироваться на пост президента (в частности, нынешнему президенту Абдулле Гюлю и ряду бывших лидеров страны), фамилия Эрдогана не значится.

Для принятия этого закона Эрдогану не хватало голосов в парламенте, и именно поэтому он, по мнению оппозиции, и пошел на примирение с курдами. По словам политолога из Турции Эльвина Бунтюрка , население может только догадываться, что именно помимо легализации обещал Эрдоган курдам в обмен на их голоса в парламенте. Тут можно ориентироваться лишь на предложения и требования, которые курды выдвигают к новой конституции. Курдская партия BDP уже требует введения постов «региональных президентов», изъятия словосочетания «турецкая нация» из проекта новой конституции, а также придания курдскому языку официального статуса. Кроме того, курды намерены дать официальное курдское название 12 провинциям страны, которые они считают своими. Эрдоган и его сторонники называют этот процесс федерализацией Турции, его противники — предательством идей Ататюрка и началом развала страны.

Премьер отказывается признавать свои ошибки

Фото: ИТАР-ТАСС

Возможно, реальная федерализация и обеспечила бы Эрдогану поддержку большинства меньшинств, однако, взяв курс на этническую федерализацию, премьер демонстративно игнорирует права меньшинств религиозных, в частности шиитов и алавитов (как минимум 8% населения страны). Так, недавно состоялась закладка нового моста через Босфор, который Эрдоган решил назвать в честь султана Селима I, прославившегося массовой резней шиитского населения. Подобный шаг вызвал громкий скандал среди турецких алавитов.

Против Эрдогана выступили не только алавиты, но и его собственные единоверцы. В частности, исламизированный городской средний класс — меньшая, но ключевая часть электората ПСР. Эта прослойка верующих, но при этом образованных и деловых людей поддерживала начальные исламские реформы Эрдогана (например, разрешение на ношение хиджабов), потому что рассматривала их как меры по либерализации страны. Однако нынешние шаги премьера по внедрению исламских норм уже воспринимаются ими как движение не к либеральному обществу, а к исламской республике — и тут умеренные исламисты фактически поддержали своих секулярных сограждан. Среди этих шагов обязательное изучение Корана в школах, запрет стюардессам Turkish Airlines (эта авиакомпания на 49% принадлежит государству) использовать яркую губную помаду, статья, по которой за оскорбление ислама можно сесть в тюрьму на полтора года. Последним шагом стал новый антиалкогольный закон, запрещающий не только рекламу алкоголя, но и любую демонстрацию на телевидении сюжетов, связанных с алкоголем, либо поощрение его употребления. Закон касался небольшой части населения (по некоторым данным, в Турции 83% жителей вообще не пьют и лишь 1% выпивает каждый день), — однако он имел символическое значение. Именно поэтому сейчас демонстранты публично распивают пиво и другие алкогольные напитки на улицах.

Наконец, значительная часть населения (прежде всего, конечно, кемалисты) выступает резко против неоосманских претензий премьер-министра. Для Эрдогана этот вектор развития не может подвергаться сомнению и пересмотру. Премьер настолько привержен ему, что публично пригрозил судом создателям сериала «Великолепный век» (его смотрят 150 млн человек) за то, что они, по словам Эрдогана, клевещут на турецкого султана Сулеймана Великолепного. Между тем для значительной части населения еще со времен Ататюрка Османская империя ассоциируется с деспотизмом и отсталостью, и такого будущего они не хотят. Их также смущают те жертвы, на которые идет Турция для возрождения османского проекта. Среди них разрыв экономических отношений с Дамаском и обострение отношений с Тегераном, прием сотен тысяч беженцев из Сирии, а также риск терактов со стороны сирийских боевиков (некоторое время назад спецслужбы страны взяли дюжину из них с зарином: по некоторым данным, боевики собирались устроить теракт и свалить его на сирийские спецслужбы).

Не свергнуть, но попинать

Эрдоган подобные претензии не принимает. По его словам, протесты не следствие широкого недовольства населения, они были организованы из-за рубежа. И речь идет не только о сирийских и иранских спецслужбах. В начале июня турецкие власти отчитались об аресте в Стамбуле 11 иностранных провокаторов, среди которых граждане США, Ирана, Франции, Великобритании, Индии, Греции и Германии.

Между тем около 90% всех относящихся к протестам твитов с указанным местом отправления были из Турции, из них половина — из Стамбула. Для сравнения: во время революции на Тахрире «египетских» твитов было лишь 30%, все остальное писалось из-за границы. При этом турецкие протестующие не искали международного внимания — 88% всех твитов о беспорядках были на турецком языке.

Однако это не значит, что иностранные государства не будут использовать трудности премьер-министра для решения своих тактических задач. В частности, США, недовольные чересчур независимой внешней политикой Эрдогана, публично поддержали демонстрантов. «Мы верим, что долгосрочная стабильность, безопасность и процветание Турции могут быть гарантированы лишь через защиту базовых свобод. Этим, по-видимому, и занимаются (протестующие. — “ Эксперт” ). В здоровой демократии эти свободы играют очень важную роль», — напоминает Эрдогану официальный представитель Госдепартамента США Джен Псаки . Евросоюз же нашел еще один аргумент в пользу того, что Турции еще рано вступать в ЕС. «Как вы знаете, свобода собраний относится к фундаментальным правам человека, а также является частью политического блока Копенгагенских критериев (необходимые условия для вступления страны в Евросоюз. — “ Эксперт” ). Поэтому, а также во избежание дальнейшей эскалации насилия, я надеюсь, что вы проведете независимое и беспристрастное расследование и убедитесь, что (при применении силы. — “ Эксперт” ) были учтены принципы необходимости и пропорциональности», — говорится в письме к Эрдогану, написанном сопредседателем совместной европейско-турецкой парламентской комиссии Элен Флотр . Сирийцам для реакции и повода особого не нужно было — Дамаск всегда рад ответить Анкаре на ее участие в международной травле Башара Асада . «Турецкий народ не заслуживает подобного насилия. Если Эрдоган не в состоянии решить вопрос мирными методами, пусть уходит, — заявил министр информации Сирии Омран Зоаби . — Его попытка подавить протест силовыми способами показывает, насколько он оторвался от реальности».

На фоне всей этой критики турецких властей особняком стоит позиция Ирана. Тегеран воздержался от нападок на Эрдогана и заявил, что происходящее иранцев не касается.

Революции не будет

Пока ситуация в Турции развивается не в пользу действующих властей. Демонстрации не утихают, доверие к правительству остается крайне низким. Учитывая, что демонстранты используют в основном электронные средства общения между собой, слухи рождаются самые разные и для властей отнюдь не приятные. Так, писали, что министр здравоохранения страны Мехмед Муэдзиноглу отказал протестующим в «скорых» на основании того, что они выступают против правительства, что полиция применяет против демонстрантов химическое оружие (зарекомендовавший себя Agent Orange). Хоть эти слухи и ложные, но прозвище Химический Тайип (по аналогии с Химическим Али в Ираке) Эрдоган уже получил. В целом газета Today’s Zaman насчитала более 5 млн ложных твитов, которые отнюдь не способствуют снижению напряжения.

В свою очередь премьер отказывается идти на уступки. Полиция продолжает разгонять демонстрантов, а также пытается нарушить их взаимодействие между собой (в стране уже арестовано шесть десятков блогеров). В случае продолжения беспорядков Эрдоган обещает мобилизовать своих сторонников. «Не пытайтесь соревноваться с нами. Если вы выведете на улицы сотню тысяч человек, я выведу миллион», — говорит премьер. Имеется в виду деревенский электорат Эрдогана, позитивно воспринимающий и его фундаментальный исламизм, и неоосманизм. Если премьер сдержит слово, то страну ожидает гражданский конфликт, а армия, которая всегда играла роль гаранта внутренней стабильности и которую Эрдоган фактически репрессирует (большая часть адмиралов и значительная часть генералитета сидит в тюрьмах или под домашним арестом), получит шанс на реванш.

Между тем вероятность такого сценария все же невелика. Главная причина в том, что население не выступает против Партии справедливости и развития как таковой. Люди понимают, что реальных альтернатив ПСР сейчас нет — ей на смену могут прийти или националисты или кемалисты, которые сразу же начнут закручивать гайки в вопросах религии и гражданских свобод. Население просто хочет, чтобы ПСР вернулась к той политике, которую проводила в первый период своего нахождения у власти. И избавилась от Эрдогана.

Эти желания совпадают с позицией ряда высокопоставленных членов ПСР, которых не устраивает диктат Эрдогана, — сейчас от него открыто дистанцируются. Среди них лидеры различных тарикатов (на время конфликта с армией и кемалистами они объединились вокруг Эрдогана, а сейчас хотят большей самостоятельности), а также президент Абдулла Гюль. Именно поэтому Гюль, в частности, пошел сейчас против линии премьер-министра и раскритиковал применение силы. «Нам всем надо вести себя как взрослые люди, и тогда ситуацию на площади Таксим можно будет успокоить», — говорит Абдулла Гюль. По его словам, в демократическом обществе надо выслушивать все точки зрения и не разгонять протесты.

Однако премьер слишком амбициозен, чтобы отойти в сторонку: Эрдоган считает, что партия — это он. «Имеет право, поскольку почти из 50 процентов голосов, которые ПСР получила на прошлых выборах, около половины было отдано персонально за Эрдогана», — говорит Эльвин Бунтюрк. Поэтому любая критика в его адрес или относительно его инициатив воспринимается Эрдоганом в штыки. Если сейчас премьер-министр продолжит занимать жесткую позицию и откажется уходить в отставку, то революции, скорее всего, не будет (согласно опросу стамбульского университета Бигли, 80% демонстрантов выступают против идеи военного переворота), однако партию ждут неприятные последствия. В 2014 году в стране состоятся муниципальные выборы, и если оппозиция сможет выставить единого кандидата, то впервые за много лет Стамбул может возглавить противник Эрдогана. А в Турции есть поговорка: «Кто выигрывает Стамбул, тот выигрывает и следующие выборы».

График

Рост ВВП Турции за время правления Эрдогана (в ценах 2005 года)

Карта

Турция возвращается на пространство Османской империи

 

У точки невозврата

Рахматуллин Рустам, координатор общественного движения «Архнадзор»

Система принятия решений в правительстве Собянина заточена под любой поворот событий. Она пригодна для реванша вандализма в отношении старой Москвы так же, как и для торжества консервации

Дом Болконского на Воздвиженке в процессе «реконструкции»

Фото: Архнадзор

В этом году старая Москва опять несет критические потери.

Прямо в новогоднюю ночь, дурным предзнаменованием всего дальнейшего, были снесены постройки «черного двора» Новоекатерининской больницы на Страстном бульваре, 15.

Дом Мельникова (Кривоарбатский переулок, 10) пошел трещинами, а на меже его двора вырыт котлован, продолжается стройка на месте снесенного в прошлом году дома Мельгунова (Арбат, 41).

В ночь на 10 марта началось и неумолимо продвигается вперед уничтожение дома Болконского (Воздвиженка, 9).

В ночь на 31 мая разом разрушена половина Кругового депо Николаевского (Ленинградского) вокзала в глубине Комсомольской площади (дом 3/30).

Между этими событиями было еще и строительство вертолетной площадки в Тайницком саду Кремля.

На внешний взглаяд, это откат в 2000-е годы. Митинговый лозунг 2011 года, родившийся после сноса усадьбы Шаховских и Соборной мечети: «Сергей Семеныч, не будь Юрмихалычем», — хочется переписать в том смысле, что Сергей Семенович стал им. Но это недостоверная и контрподуктивная картина происходящего.

Федеральное управление

Завоевания московской градозащиты накануне и после отставки Лужкова неоспоримы. Это не только адресные (Боровицкая и Хитровская площади, Провиантские склады, Синодальный дом, дом Быкова, палаты Гурьевых, Расстрельный дом, Театральный дом Поленова, типография Лисицкого, гостиница Шевалье…), но и системные успехи. Утверждение тысячи территорий памятников после критики Генплана, переход заказа градрегламентов исторического центра из архитектурного ведомства в охранное, утверждение императивного (одностороннего, а не договорного) порядка выдачи охранных обязательств, расторжение сотен инвестиционных контрактов — все это вкупе с градозащитной риторикой власти дало старой Москве новый шанс. Но это не победа, это лишь ее залоги.

Главный из них — отсутствие перспективы у вандализма. Что прекрасно видно на примерах Казани, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода. Исчерпана стратегия сырьевого отношения к исторической недвижимости, то есть стратегия извлечения дохода и сверхдохода из нее через ее уничтожение или трансформацию. А любой тактический успех вандальной партии вызывает усиление антивандального движения.

Но у Москвы есть коренное отличие — столичность. Смещение Лужкова означало возвращение столичности в столицу. Губернатор, конфликтовавший с Кремлем, превращал столицу в провинцию. Все в этой провинции, включая архитектуру, было лужковским, а не «царским». Вот ясная картинка: до последних лет Кремль не подсвечивался по ночам, а по периметру Кремля все сияло. Сегодня в городе нет власти, кроме кремлевской, она лишь опосредована властью наместника, а в собственных стенах и рядом с ними Кремль распоряжается в обход мэра.

До начала 2012 года вандализм был еще вполне лужковским. Под усадьбой Шаховских, под Соборной мечетью, под «Детским миром» рвались старые мины, не обезвреженные Собяниным. Впрочем, с ведома администрации президента. При этом у «Детского мира», был уже новый хозяин, как и у стадиона «Динамо», вскоре снесенного, — банк ВТБ, ходящий в Кремль не через мэрию. Тогда же сердюковское Минобороны бесконтрольно крушило что-то в Фанагорийских казармах на Бауманской улице, 57, и мэрия даже не могла войти туда с проверкой. Тогда же Большой Знаменский переулок в квартале Минобороны выпал из уличной сети в категорию земель оборонного назначения, что перекрыло доступ к усадьбе Щукина (дом 8). Тогда же Управление делами президента устроило блицкриг в Александровском саду, превратив его в зеленую пустыню.

Главные потери и угрозы 2013 года становятся в этот же печальный ряд. И «Российские железные дороги» (уничтожающие свое древнейшее депо), и безвестный Центр развития межличностных коммуникаций (поедающий дом Болконского) принадлежат к числу так называемых федеральных застройщиков. А вырубленные деревья Тайницкого сада и уродование кремлевской панорамы прямо ложатся на совесть Управделами президента.

Теперь важно понять, идет ли речь о досадных исключениях из новых правил обращения со старым городом — или о системе исключений как о части новых правил. Нужен разбор примеров.

Круговое депо

Круговое депо Николаевского вокзала — старейший памятник русских железных дорог — возведено в 1840-е годы придворным архитектором Константином Тоном, автором Большого Кремлевского дворца и храма Христа Спасителя.

Нынешним железным дорогам депо не нужно, компания РЖД продала его, спроектировала «четвертый главный путь» так, словно памятника не существует, и снова купила — на слом. Госэкспертиза утвердила проект с полным сносом депо, поскольку не была поставлена в известность о его охранном статусе. Усилиями градозащитников и экспертов статус «выявленного» памятника был подтвержден, а предмет охраны принят в полном объеме. В 2011 году департамент культурного наследия Москвы согласился с положительным актом экспертизы.

Следовало проектировать путь заново, в правовом поле, но тут Москва спасовала перед Якуниным, который настоял на сносе половины здания. Решение мэра об отнесении Кругового депо к числу объектов культурного наследия регионального значения так и не состоялось, чтобы не позориться вконец, когда на площадку выйдут экскаваторы.

Однако выявленный памятник охраняется наравне с реестровыми. Как экскаваторы обошли это препятствие?

Для начала за проект со сносом 40% здания проголосовали на московской межведомственной Комиссии по градостроительной деятельности, в просторечии — «Сносной», на четыре пятых состоящей из городских чиновников. Однако понятия «памятник» и «снос» нигде в законе не стоят рядом, одно исключает другое. «Сносная» комиссия существовала и существует как раз для того, чтобы решать судьбу зданий, не являющихся памятниками. Торжественное упразднение Собяниным «Сносной» Лужкова сопровождалось критикой «обвинительного уклона» в ее работе; однако при Лужкове комиссия не притрагивалась к памятникам, для их уничтожения применялись другие механизмы. Понятие «градостроительная деятельность» в названии комиссии лишь подчеркивает границы ее полномочий, поскольку на теле и на территории памятников таковая деятельность не осуществляется. Граддеятельность — это новое строительство и изменение параметров старых объектов, тогда как памятник есть завершенное творение, подлежащее исключительно реставрации. Но если правительство Москвы само нарушило процедуру, что мешает инициаторам сноса ссылаться на решение «Сносной» комиссии?

Разрез Кругового депо. 1840

Архнадзор

И все-таки неловко, ведь существует еще прокуратура, хотя бы и карманная, транспортная. Существуют градозащитники, эксперты, СМИ… Владимир Якунин ни за что не придумал бы того, что придумали министр правительства Москвы, начальник охраны памятников Александр Кибовский и его заместители. А именно: проект со сносом половины круга называется проектом реставрации с приспособлением к современным условиям. Собственно, он и не может называться по-другому, если здание — памятник. А на такой проект нужна очередная экспертиза, с которой департамент культурного наследия соглашается, чтобы после выдать разрешение на строительство.

Авторы подобных экспертиз входят в специальный пул. Угадать фамилии нетрудно, поскольку их, в свете внимания градозащитников и СМИ, не становится больше. Архитекторы Виктор Виноградов, Олег Савельев и Александр Тренин выдали уникальный акт. Честно отметив, что проект «приспособления» противоречит предмету охраны Кругового депо, авторы сделали заключение в том смысле, что и хрен с ним. Нет, они не стали врать, что сносимая часть построена в XX веке из силикатного кирпича. Здание сохранилось целиком, и отлично. Двадцать два паровозных стойла совершенно одинаковы, девятью больше, девятью меньше — какая разница. Зато у народа будет новая железная дорога. А когда дорога станет народу не нужна, девять стойл легко построить заново по образцу других тринадцати. И это не шутка, это краткое содержание текста.

Надо ли говорить, что экспертиза не была официально опубликована, и потребовались кулуарные усилия, чтобы ее добыть. Надо ли говорить, что обещание Мосгорнаследия публиковать экспертизы не выполняется уже два с половиной года, как не выполнялось предыдущие двадцать лет. Надо ли говорить, что согласование проекта и разрешение на работы подписано не самим Кибовским, а его заместителями.

«Архнадзор» подал на Мосгорнаследие в суд за согласие с такой экспертизой, призвал министра культуры отозвать экспертную аттестацию ее авторов, а мэра и того же министра — проверить г-на Кибовского на должностное соответствие. Конечно, мы понимаем, что соответствие стопроцентное. Очень уж сложные ставятся задачи, не всякий справится. Но — вдруг?

Дом Болконского

В отличие от прочих вымышленных адресов «Войны и мира» «старый мрачный дом на Воздвиженке» отыскивается безошибочно, поскольку принадлежал князю Николаю Сергеевичу Волконскому — деду Толстого по матери, устроителю Ясной Поляны, прототипу старого князя Болконского. Дом строился екатерининским генералом Грушецким, а Волконский купил его у Муравьевых-Апостолов, которые переехали на Старую Басманную.

К слову, несколько дней назад арендатор дома на Басманной Кристофер Муравьев-Апостол праздновал окончание реставрации и открытие музея. Тем же часом на Воздвиженке продолжали ломать другой его фамильный дом…

История дома после Волконского не менее важна, чем до: сам Толстой не застал деда и не владел домом, но бывал здесь на балах у позднейших владельцев. Здесь увидел княжну Прасковью Щербатову — Кити Щербацкую из «Анны Карениной». И в романе «Воскресение» Нехлюдов все кружит вокруг Воздвиженки, как сам Толстой — вокруг утраченного дома. Вспоминается другая утрата — главный дом в Ясной Поляне, проигранный Толстым в карты на своз.

Архнадзор

Дом Болконского был исключен из списка выявленных памятников в 2009 году. При Лужкове мы ничему не удивлялись, но тут был уже циничный перебор. Основание — просьба нынешнего собственника, Центра развития межличностных коммуникаций, называвшегося тогда… Центром русского языка. Научных оснований — никаких. Градозащита резко выступила против, но было поздно.

Цель манипуляции оставалась неясной, пока главный архитектор города Александр Кузьмин не выдал застройщику градплан земельного участка (ГПЗУ), разрешавший надстройку этажа. Это случилось в 2011 году, то есть уже при Собянине. Кузьмин опирался на решение Градостроительно-земельной комиссии (ГЗК, не путать со «Сносной»), которую возглавляет сам мэр и которая занята ревизией инвестконтрактов.

Не спрашивайте, почему решения очередной межведомственной комиссии обязательны для департаментов правительства Москвы. Не спрашивайте, почему межведомственная комиссия одобряет градпланы земельных участков, а ведомство главного архитектора лишь оформляет их выдачу. В силу внутренних правительственных положений.

Заметим: Сергей Собянин мог отменить проект, как отменил многие не столь вопиющие замыслы. Ответственность Лужкова давно закончилась. Но мэр согласился на очередной скандал.

Еще через год Москомархитектура согласовала эскизное решение, найти которое в открытом доступе не удалось. В разгар событий сам застройщик обнародовал его.

В проекте двухэтажный дом оказывается даже не трех-, а четырехэтажным. Но ограничение градплана формально не нарушено: третий этаж устраивается за счет горизонтального деления второго. Потолки парадной анфилады понижаются, а стены выше окон сносятся — вместе с гербовым щитом, растительным фризом и венчающим карнизом, на месте которых являются новые окна. Выше строится четвертый, а по градрегламенту — третий этаж. Сносится также купол угловой ротонды, она надстраивается двумя этажами, купол возводится на новой высоте. Урод Болконского аукается с уродом Военторга по диагонали через улицу.

Решение подписано не председателем Москомархитектуры и не главным архитектором, а чиновником среднего звена. Первые лица ведомства как будто ни при чем. Но подпись подчиненного не дезавуирована.

Выпав из перечня памятников, дом подвергся «градостроительной деятельности». Мемориальный дом, адрес мирового романа, архитектурный образ — все превратилось в сырец для творчества какого-то Петрова-Спиридонова, аспиранта и автора лекций о духовности в одном архитектурном институте. Нувориши превращают аристократический дом в доходный, словно дело происходит век назад, до всякого охранного законодательства.

А ведь, продавив снятие дома с охраны, заказчики забыли продавить вырезку из охранной зоны. Дом остался в защитном поле соседних памятников, и этого было достаточно, чтобы отклонить проект. В зоне охраны невозможно надстроить историческое здание, если оно не имело надстройки прежде. Следуя закону, федеральное Министерство культуры вступилось за Болконского, отклонив градрегламент всего квартала, подготовленный Москвой. Для города это был шанс подать назад. Но тщетно. Закон нарушен с откровенной прямотой.

На практике все началось со сноса задних стен и рытья котлована под пристройку. Арендаторов не отселяют, чтобы бабло текло без перерыва. Поначалу долбили после рабочего дня, теперь — день и ночь. Два месяца градозащитники вместе с полицией останавливали сносные работы, не прописанные ни в одном документе. Два месяца длились одиночные пикеты, депутатские сходы у ворот, блокирование компрессора. В разгар событий застройщик имел наглость вручать в доме Горьковскую литературную премию, соучредителем которой является. Пикетировали и ее. Члены жюри пожимали руку пикетчикам. Собраны тысячи подписей в защиту дома, в том числе сотни подписей писателей, артистов, музыкантов, режиссеров, ученых… Ответ — срыв кровли, экскаватор во дворе и молчание официальных лиц.

Конспиративным шепотом чиновники перечисляют учредителей компании-застройщика: Ковальчук, Аникеев, Шестакова, Яковлева... Считается, что это кремлевские люди.

Консерватизм

Итак, система принятия решений в правительстве Собянина заточена под любой поворот событий. Она пригодна для реванша вандализма так же, как и для торжества консервации.

Градостроительно-земельная комиссия смотрит инвестконтракты в полной темноте и диктует свои решения департаментам правительства. Здания — кандидаты в памятники вопреки закону проходят через сито «Сносной» комиссии. Во всех комиссиях у чиновников контрольный пакет голосов. Эксперты представлены избирательно либо не представлены вовсе. Экспертизы по-прежнему не публикуются. Реставрационные проекты, как во времена Лужкова, выносятся на Архсовет при главном архитекторе, где нет ни одного реставратора. И правильно, что нет, поскольку реставрация не граддеятельность, не дело Москомархитектуры. А у Мосгорнаследия нет своего совета, хотя иметь его велит закон. Словом, ответственность размыта по межведомственным площадкам и площадкам смежных департаментов.

Эта система может противостоять инвесторской и строительной мафии, а может снова начать сотрудничать с ней. Чего она не может, так это противостоять ресурсу «федеральных застройщиков». Для них она сама придумывает лазейки, как это было со стадионом «Динамо» в прошлом году и с Круговым депо в нынешнем. Главные придумщики лазеек занимают министерские посты.

А что же федеральная власть? Ее внимание к столице рассеянно и противоречиво. Вертолетная площадка в Кремле означает, что импульсы опричного побега в совхоз «Коммунарка» затухают. Но чрезмерное укоренение власти в Кремле омертвляет, да и просто разрушает его. По неофициальным данным, в Тайницком саду вырублено 120 деревьев. Музеи Кремля получили Средние торговые ряды на Красной площади, но рискуют вовсе выехать туда. Зарядье стало полем закулисной борьбы сторонников и противников общественного парка. Огораживание администрации президента в кварталах Китай-города не вяжется с программой расширения общественных пространств.

Хуже всего то, что федеральная власть становится главным субъектом столичного вандализма. Количество исключений из закона переходит в качество. Градозащита и федеральная власть остаются один на один.

Градозащита не политизирована, она не оппозиция, а неподвижная позиция. Стоит вот здесь — и не может иначе. В ней представлены все цвета политического спектра, и все они приглушены, причем сознательно, ответственно. Социалистам и коммунистам в градозащите близок мотив ограничения собственности, либералам — мотив защиты прав, для консерватора это вообще родное поле. По определению, по суммарному вектору градозащита консервативна. Можно сказать, градозащитное сообщество моделирует образцовое, желаемое общество — политически неоднородное, но объединенное неоспоримыми идеалистическими ценностями, которые готово отстаивать и сохранять.

Столкновение градозащиты с «консервативным» государством означает, что консерватизм государства является мнимостью.

Это было ясно уже на примере Лужкова — мнимого консерватора, «защитника Севастополя» и разрушителя Москвы. Федеральная власть рискует унаследовать этот лужковский парадокс.

Разрушитель железнодорожного наследия не консерватор, а ряженый.

Строительство на голове у Льва Толстого ради мелкой прибыли нескольких приближенных не случайный сбой, а знак расстановки приоритетов.

Точка невозврата, однако, не пройдена. Гибель дома Болконского еще можно остановить.           

 

В ту же воронку

Сергей Сумленный

Рекордное наводнение в Европе затопило целые регионы в Германии, Австрии и Чехии. Ущерб экономикам региона составит десятки миллиардов евро

Фото: AP

«В Баварии паводок побил рекорды вековой давности. Водяной вал движется к Саксонии. Уровень воды в Дрездене достигнет пика в течение 36 часов. Эвакуирован очередной поселок в Тюрингии. К ликвидации последствий привлечен бундесвер. Пограничные регионы Чехии полностью затоплены» — всю прошлую неделю сообщения немецких СМИ, обновлявшиеся поминутно, напоминали военные сводки. Наводнение, затронувшее страны Центральной Европы, парализовало жизнь сразу в нескольких регионах Германии, Чехии, Австрии и других стран.

Как в шестнадцатом веке

Наводнение, начавшееся на прошлой неделе в Центральной Европе и продолжающееся до сих пор, побило рекорд 2002 года — и не только его. Если символом удара водной стихии одиннадцать лет назад для немцев был Дрезден — затопило центр города, пришлось эвакуировать Дрезденскую галерею, — то сегодня визуальным воплощением кошмара поднимающейся воды стал исторический городок Пассау на юго-востоке Баварии. Здесь паводок побил рекорд пятисотлетней давности. В 1501 году вода поднялась в Пассау до 12,2 метра — и в течение веков этот уровень считался абсолютным рекордом, который нельзя побить. Однако 3 июня три реки, окружающие город, — Дунай, Ильц и Инн, поднялись более чем на 13 метров. После чего установленные на берегах рек измерительные вешки просто скрылись под водой, так что спасатели потеряли возможность адекватно измерять уровень паводка, а сам город превратился в одно большое озеро, в котором над бушующей, бурой от глины и песка водой виднеются лишь колокольни церквей и крыши домов.

Водный вал, продолжавший подниматься на всех реках страны, в течение прошедшей недели затапливал все новые и новые регионы. В саксонском городе Галле-на-Заале были эвакуированы районы с населением 30 тыс. человек. В Дрездене эвакуации подверглись 16 тыс. человек. Тюрингский городок Гёссниц с населением 3 тыс. человек был эвакуирован полностью — наступающая вода затопила уже совершенно опустевший город. В других городах Баварии, Саксонии, Тюрингии власти эвакуировали отдельные районы с населением от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. В спешной постройке дамб и в эвакуации городов участвуют 8 тыс. солдат бундесвера.

В Австрии вышедший из берегов Дунай почти полностью затопил город Линц.

В Праге бушующая Влтава накрыла центр города. В столице Чехии предусмотрительно закрыли многие станции метро, к затоплению был подготовлен городской зоопарк — в памяти пражан еще свежо наводнение 2002 года, когда вода хлынула в туннели метро, а в зоопарке погибло более ста зверей.

По данным, доступным на момент написания этой статьи, в Германии наводнение унесло жизни восьми граждан, еще пять человек погибли в Австрии, шесть — в Чехии, по меньшей мере один человек погиб в Словакии. Можно предположить, что эти данные не окончательные, однако даже они намного превышают количество жертв, которое обычно приносит с собой в Европу разгулявшаяся стихия.

Не обошлось и без трагикомичных ситуаций. Не сумев пристать к причалу в Вене, речной круизный лайнер Filia Rheni с полутора сотнями британских пенсионеров на борту почти неделю простоял на рейде посреди бушующего Дуная, пока спасатели не сняли с борта судна пожилых пассажиров, которые, отправившись в спокойное путешествие по рекам Европы, были вынуждены смотреть на один и тот же пейзаж на фоне паводковых вод.

На подготовленную почву

Формально нынешнее наводнение далеко не первый массовый разгул водной стихии в современной Европе. До сих пор самым масштабным и трагическим наводнением в Западной Европе XX века остается наводнение января-февраля 1953 года, затронувшее территорию Нидерландов, Великобритании и Бельгии. Наиболее сильно оно ударило по Нидерландам, где погибло более 1800 человек, всего же в ходе наводнения 1953 года, которое в Нидерландах называют просто «катастрофа», погибло почти 3 тыс. человек.

Причиной тогдашнего наводнения стал небывало сильный циклон, который вызвал ураганные ветры (на побережье Голландии ветер достигал скорости 180 км/ч) и привел к образованию нагонной волны, затопившей сотни квадратных километров прибрежных территорий. В условиях технической невозможности проводить массовое оповещение граждан (телефонная сеть была разрушена, телевидения еще не было, а радиопрограммы не были круглосуточными) значительная доля граждан оказалась застигнута стихией врасплох. Результатом наводнения 1953 года стало возведение в Голландии около 1000 км новых дамб и глубокая модернизация старых, а также пересмотр системы оповещения граждан.

Мощные наводнения случались и позднее. Согласно отчету Дартмутского центра наблюдений за наводнениями, только с 2000-го по 2006 год в Европе произошло 123 крупных наводнения, которые привели к гибели 429 человек и потребовали эвакуации более 500 тыс. человек. Ущерб от них превысил 100 млрд евро. В одном лишь 2000 году ущерб составил 27 млрд евро, а два наводнения на Рейне (1993-го и 1995 годов) в сумме обошлись в 4 млрд евро.

3 июня три реки, окружающие баварский городок Пассау, — Дунай, Ильц и Инн, поднялись более чем на 13 метров. После чего установленные на берегах измерительные вешки просто скрылись под водой, так что спасатели потеряли возможность адекватно измерять уровень паводка, а сам город превратился в одно большое озеро

Фото: AP

Впрочем, нынешнее наводнение имеет свои особенности, считает эксперт Немецкого института климатологии в Потсдаме Владимир Петухов : «В 2012 году мы наблюдали разрушительную жару в США и Южной Европе в сочетании с наводнениями в Китае. Жара 2010 года в России и жара 2011 года в США сопровождалась наводнениями в Пакистане. Этот список можно продолжать. Наличие таких цикличных волн достаточно обычно, необычен их масштаб. Мы наблюдаем повышение вероятности того, что жара превращается в долгую волну жары, а дождливая погода затягивается в долгие дожди и наводнения. Вероятно, это вызвано тем, что таяние снегов в Арктике сокращает температурный разрыв, например, с Европой. А сокращение температурного разрыва уменьшает активность переноса воздушных масс. Кроме того, в Германии нынешнее наводнение связано с очень влажной почвой. Мощные дожди проливались на уже пропитанную водой почву, и дождевая вода просто не могла уходить в землю. Таяние ледяных покровов Арктики и нагрев океана приводят к увеличению объема водяного пара в верхних слоях атмосферы, что, в свою очередь, приводит к вероятности холодной зимы в Европе. Долгая и холодная зима означала позднее таяние снега, а значит, влажную почву весной и в начале лета. Когда начались затяжные дожди, почва уже была наполнена водой — наводнение в такой ситуации неизбежно».

Наводнение развитой экономики

Впрочем, сложности с отводом воды во многом вызваны и чисто экономическими причинами. Так, один из лидеров партии «зеленых» Катрин Гёринг- Экарт прямо обвинила в последствиях наводнения немецкую градостроительную политику. До 10% территории страны находится под асфальтом или бетоном, а на территории городов эта доля приближается к 90%. В результате такого освоения земли воде зачастую некуда уходить. Кроме того, во многих регионах Восточной Германии местные жители протестовали против строительства новых дамб, аргументируя это тем, что города и так пережили «наводнение века» 2002 года и новое наводнение такого масштаба уже вряд ли случится. В результате к нынешнему рекордному паводку федеральные земли Саксония, Тюрингия и Бранденбург пришли с незавершенными программами строительства дамб и водоотводных каналов.

Хотя наводнение еще не закончилось и в ряд городов севера Германии паводок придет только в начале этой недели, экономисты уже начинают подсчитывать возможный ущерб. В Баварии местные власти уже пообещали всем жителям пострадавших регионов помощь в размере 1500 евро на каждого обратившегося — эта сумма должна выплачиваться, по словам баварского премьера Хорста Зеехофера , «без бюрократических проволочек». Федеральные же власти Германии заявили о готовности выделить на ликвидацию ущерба от наводнения 100 млн евро.

Между тем эти суммы выглядят совершенно несравнимыми с нанесенным стихией ущербом. «После наводнения 2002 года страховые выплаты составили 1,8 миллиарда евро, не считая выплат по автомобильным страховкам», — сказала «Эксперту» представитель союза немецких страховщиков GDV Катрин Ярош . Общий ущерб немецкой экономике в 2002 году превысил 10 млрд евро. «Однако сегодня ситуацию совершенно невозможно оценить. Мы видим только уровень воды, и то не во всех городах. Мы сможем делать первые прогнозы не раньше чем через полторы недели», — добавила г-жа Ярош. По ее словам, после наводнения 2002 года страховщики пересмотрели систему оценки рисков, разработав новую систему зонирования территории по принципу удаленности от рек. Правда, если в 2002 году страховку по ущербу от стихии имели 19% немецких домохозяйств, то сегодня она есть у 32%.

Самый же большой экономический ущерб наводнение нанесет компаниям, чьи производственные мощности оказались отрезанными от остального мира. В Баварии и Бадене-Вюртемберге, двух самых экономически развитых регионах страны, целые районы с населением в десятки тысяч человек оказались полностью отрезанными от автобанов и железных дорог. Во многих городах была прервана подача электроэнергии. Производство было остановлено на заводах Porsche в Лейпциге и Volkswagen в Цвикау. В Чехии химический концерн Synthos остановил свой завод к северу от Праги, приостановили производство чешские пивоварни, принадлежащие концерну Heineken.

Наводнение на Дунае, Рейне и Эльбе прервало транспортное водное сообщение от Роттердама до Черного моря — ранее по системе каналов Рейн—Майн—Дунай только через шлюз Кельхайм между Майном и Дунаем каждый день перевозилось более 14 тыс. тонн грузов. Сегодня этот поток полностью прерван.

Берлин

 

Энциклопедия в картинках

Ирина Осипова

В Венеции открылся самый важный мировой смотр современного искусства — 55-я Венецианская биеннале. На полгода город оккупирован художниками и кураторами, демонстрирующими самые актуальные творческие идеи

Инсталляция из 90 скульптур Павла Альтхамера под названием «Венецианцы» (2013) — один из самых запоминающихся проектов в Арсенале

Фото: Francesco Galli / Courtesy La Biennale Di Venezia

В последнее десятилетие мир современного искусства переживает настоящий бум биеннале — от Сиднея до Москвы и Стамбула их насчитывается уже больше сотни. Но и в этом калейдоскопе биеннале в Венеции, которая проводится с 1895 года, сохраняет за собой роль лидера — в силу возраста (118 лет — не шутка), сложившейся репутации и роскошного исторического окружения. Участники создают беспрецедентный по объему и насыщенности глобальный перформанс, в который вовлечен весь город, а число посетителей биеннале достигает полумиллиона. Российский вклад в это шоу в нынешнем году как никогда удачен.

Кураторский кордебалет

За сто с лишним лет существования биеннале выработала логичную структуру. Приглашенный куратор задает общую тему и на свой вкус отбирает работы для основного проекта, который размещается на двух площадках — в палаццо Экспозиционе в садах Джардини и в Арсенале. С них обычно и начинают осмотр. Следующий круг — национальные павильоны стран-участниц, в этом году их 88, из них лишь 29 владеют постоянными «домами» на аллеях Джардини (среди них и русский павильон, в 1913–1914 годах построенный Алексеем Щусевым в модном тогда неорусском стиле), остальным же приходится снимать городские палаццо или придумывать более оригинальные решения. Павильон Португалии, например, в этом году разместился на небольшой прогулочной яхте, трюм которой превратился в инсталляцию национальной арт-звезды Жоаны Вашконселуш. Судно попутно выполняет роль вапоретто, дважды в день отправляясь в небольшое плавание через Большой канал к мысу Пунта делла Догана, где когда-то размещалась венецианская таможня, а сейчас квартирует центр современного искусства, принадлежащий французскому магнату и меценату Франсу Пино. Наконец, для тех, кто осилил национальные павильоны, существует еще полсотни выставок параллельной программы, в которую вошли два проекта Московского музея современного искусства.

Курировать основной проект в этот раз выпало Массимилиано Джони — энергичному итальянцу и самому молодому куратору в истории биеннале, задачей которого было слегка встряхнуть уважаемую структуру. К своим сорока годам Джони хорошо известен на международной арт-сцене. Он возглавлял один из лучших мировых журналов об искусстве Flash Art, на протяжении 2000-х годов осуществил ряд удачных кураторских проектов, среди которых биеннале в Берлине и Кванджу и «Манифеста» в Сан-Себастьяне. И наконец, сейчас совмещает сразу несколько важных постов — художественного директора миланского Nicola Trussardi Foundation, содиректора и руководителя выставочных программ в Новом музее в Нью-Йорке. В Венеции Джони удалось то, что не всегда получалось у его более опытных коллег, — сделать живую, местами неожиданную, при этом понятную и логичную выставку, которая воспринимается цельным проектом, а не набором имен.

Тема «Энциклопедический дворец», заданная Джони, отсылает к утопическому проекту итало-американского художника и архитектора Марино Аурити. В 1955 году в патентное ведомство США от него поступила заявка на регистрацию «Энциклопедического дворца» — воображаемого музея, который должен был стать вместилищем величайших человеческих открытий от колеса до космического спутника. Аурити мечтал построить свой музей в центре Вашингтона и представлял его в виде 700-метровой башни в 136 этажей. Проект реализован, разумеется, не был, но жажда всеобъемлющего знания о мире осталась витать в воздухе и спустя шестьдесят лет под руководством Массимилиано Джони вылилась в энциклопедию художественных образов. По сути, вся выставка — развернутый ответ на вопрос: что такое мир художника? «Я хотел сделать проект образовательным и познавательным, но не скучным, — говорит Джони. — Это выставка о страсти к познанию, я сам открыл для себя много нового в процессе подготовки и надеюсь, что то же случится с посетителями. Это процесс познания через образы, через зрение и другие органы чувств».

«Энциклопедический дворец» Марино Аурити — проект, задавший тему всей нынешней биеннале

Фото: Francesco Galli / Courtesy La Biennale Di Venezia

На выставке стираются привычные границы — и временные (здесь перемешаны работы, созданные непосредственно перед биеннале, и объекты почти вековой давности), и профессиональные — в экспозиции не так много известных имен, зато в изобилии представлены работы аутсайдеров и тех ученых, исследователей, коллекционеров, деятельность которых, строго говоря, созданием искусства не являлась. «Разделение на профессиональных и непрофессиональных художников — это фикция. Необычные вещи, представленные здесь: “Красная книга” психоаналитика Юнга или коллекция редких минералов французского писателя Роже Кайуа, в каждом из которых легко увидеть готовый пейзаж, — снимают искусство с пьедестала и объясняют, насколько разнообразным оно может быть. Мне хотелось посмотреть на искусство как на способ видения и отражения мира. В этом всегда есть особая магия, независимо от того, учился ли тот, кто это сделал, в академии», — поясняет свой выбор Джони.

Две части основного проекта ассоциируются с миром внешним и миром внутренним. Первый начинается с подлинного макета «Энциклопедического дворца» Аурити из собрания Американского музея народного искусства в Нью-Йорке и представляет под крышей Арсенала разные способы исследования природы и человеческого тела (в этой части энциклопедия то и дело превращается в кунсткамеру), постепенно переходя от мира естественного к созданному искусственно. Парад внутренних образов и выдуманных миров в Джардини открывается знаменитой «Красной книгой» (название появилось из-за цвета кожаного переплета) основоположника аналитической психологии Карла Густава Юнга. С 1914-го по 1930 год он создавал дневник своих фантазий и сновидений в виде метафорических текстов и выполненных им самим иллюстраций. По замыслу куратора, мы сами — и материал, из которого создаются образы, и зрители, одержимые фантазиями. Как выражение этой идеи в залах появляются мистическая живопись Доротеи Таннинг, ироничные глиняные фигурки Фишли и Вайса, провокативная скульптура Сары Лукас, тонкая графика Ахиллеса Риццоли, изображающая людей в виде вымышленной архитектуры, и социальный портрет венецианцев Павла Альтхамера — 90 скелетов с масками реальных людей, давно умерших и наших современников, которых художник встречал в городе, в том числе на прошлых биеннале. Один из самых впечатляющих объектов — видео Артура Жмиевского, на котором художник создает на холсте образы, следуя описанию слепых людей, делая зримым мир, который они могут только осязать.

Основной проект по традиции многонационален, и здесь же представлено видео «Корона» русского художника Виктора Алимпиева, работы которого Массимилиано Джони часто выставляет в своих проектах. На экране две девушки исполняют песню на мелодию из виолончельного концерта Шнитке. В песне несколько куплетов, и каждый крутится вокруг одного слова, обозначающего очень простую перцепцию — «страшно», «холодно», «все равно». Их позы не просто открыты, но максимально уязвимы, и, по словам художника, в этой беззащитности их сила и властность.

Выставки в национальных павильонах естественным образом продолжают тему — они и сами по себе уже энциклопедия разнообразных подходов к искусству, от смешного мультфильма Матиаса Поледны, снятого в подражание золотому веку американской анимации 1930-х годов (в павильоне Австрии), до концептуальных фотографий нищих районов Луанды, сделанных Эдсоном Чагасом для экспозиции Анголы. Впервые оказавшись на биеннале, Ангола неожиданно для всех взяла главный приз — «Золотого льва» за лучший национальный павильон.

Среди новичков, привлекающих особое внимание, оказался и павильон Ватикана. Его интерес к современному искусству очевиден каждому, кто хоть раз посещал Сикстинскую капеллу — путь к ней лежит как раз через галерею с работами Дали, Пикассо, Бэкона и других художников ХХ века, представляющих отнюдь не классический взгляд на христианские сюжеты. Ничего экстраординарного в павильоне не показали, но интерактивная видеоинсталляция и живописные абстракции легко вписались в общую картину биеннале.

Товар лицом

Внешне биеннале — некоммерческая выставка, но по сути это масштабная витрина, которую художники, галеристы и коллекционеры используют каждый в своих целях. Одни — для продвижения работ, другие — для выбора того, что должно оказаться в их собраниях. Удачно показанные в Венеции работы открывают путь к международному признанию и увеличивают цены в галереях, и результат можно заметить уже через две недели после открытия биеннале на ярмарке «Арт Базель» (проходит с 13 по 16 июня). Галереи не упускают случая выставить работы звезд этого года, и хотя в Венеции любят масштабные и концептуальные инсталляции, а в Базеле, напротив, более камерные работы для домашних интерьеров, связь между ними обязательно прослеживается.

Для крупного бизнеса участие в биеннале — отличный имиджевый проект. Недаром Prada и Louis Vuitton отреставрировали каждый по палаццо, где устраивают выставки своих фондов, созданных для поддержки современного искусства, а Франсуа Пино выбрал палаццо Грасси и бывшую таможню Пунта делла Догана на Большом канале для постоянного представления собственной коллекции.

Другой пример большого бизнеса на службе у искусства — компания Enel, один из крупнейших игроков энергетического рынка и главный спонсор биеннале. «Поддержка биеннале — отличный способ показать свою вовлеченность в современную культуру и интерес к инвестициям в развитие современного искусства», — рассказал авторитетный итальянский куратор Франческо Бонами , отвечавший за Венецианскую биеннале 2003 года, а последние пять лет работающий с фондом Enel Contemporanea и, кстати, приезжавший в позапрошлом году с лекциями о современном искусстве в Москву. В рамках основного проекта Enel поддерживает художников из тех стран, в которых имеет представительства. В этом году это шесть участников, российский в том числе. Кроме того, с 2007 года, когда был основан фонд Enel Contemporanea, компания ежегодно инициирует проекты на стыке искусства, экологии и обустройства городской среды. Самым заметным из них была бамбуковая башня американских художников Дуга и Майка Старнов, возведенная во дворе римского музея MACRO. Двадцатипятиметровая инсталляция создавалась по принципу «work in progress», то есть на глазах у зрителей командой скалолазов.

Русские деньги и мифы

Среди безусловных кураторских удач биеннале — русский павильон и выставка «Трудности перевода», организованная Московским музеем современного искусства. Правда, кураторы обеих — иностранцы, директор Национальной галереи Берлина Удо Киттельман и итальянец Антонио Джеуза, давно исследующий наш видеоарт.

В русском павильоне художник-концептуалист Вадим Захаров вместе с Киттельманом интерпретирует античный миф о Данае, дополнив его современными аллюзиями и смыслами.

В русском павильоне на посетительниц льется дождь из золотых монет

Фото: Italo Rondinella / Courtesy By La Biennale Di Venezia

У древних греков Даная была дочерью аргосского царя Акрисия, которому оракул предсказал смерть от руки внука. Чтобы спасти себя, Акрисий заточил дочь в подземную пещеру, но любвеобильный и не знающий преград Зевс проник к Данае золотым дождем, и она родила Персея.

Два уровня русского павильона объединили колодцем, и на нижнем и правда идет дождь из золотых монет, и чтобы уберечь головы посетительниц, на входе им выдаются зонтики. В эту волшебную пещеру не пускают мужчин — все по мифу. Пространство павильона делится на мир мужской и мир женский. Чтобы золотой дождь не иссяк за полгода выставки, заготовили двести тысяч монет достоинством в «одну Данаю». На реверсе — девиз из четырех слов «Вера, Единство, Свобода, Любовь». На верхнем уровне, в мужском мире, миф обретает новое звучание. Вокруг колодца с золотым дождем — алтарная преграда и мягкая скамеечка для коленопреклоненной молитвы. Вот вам и современный бог, и его святилище — биржа. Есть здесь и джентльмен-мыслитель, что восседает под потолком в седле без лошади и грызет арахис (на полгода ему положено 50 кг), бросая вниз уже не золото, но шелуху, и «Стул наказания любовью» с белой розой, и репродукция «Данаи» Рембрандта из Эрмитажа, которую сумасшедший облил кислотой, и реставрация стала в копеечку, и антенны — символ информации, которая правит миром, и лаконичный образ принимающего женского начала. Выставка получилась многослойной и дающей богатую почву для смысловых интерпретаций.

«Мыслитель», щелкающий орешки, в экспозиции русского павильона

Фото: Italo Rondinella / Courtesy By La Biennale Di Venezia

Один из смыслов — денежный — оказался трендом нынешней биеннале. В английском павильоне художник и куратор Джереми Деллер решил поговорить о социополитической и экономической истории, припомнив среди прочего и деноминацию рубля в начале 1990-х, и ваучеры МММ, и то, как два года назад яхта Романа Абрамовича перегородила венецианскую лагуну, а его охрана мешала прогулкам туристов. Разгневанный британец изобразил гигантскую фигуру дизайнера начала XX века Уильяма Морриса, который выбрасывает ненавистную яхту «Луна» в набежавшую волну, придумав этому «русскому залу» заголовок «Мы сидим голодные среди нашего золота».

О деньгах решили поговорить и греки. Оригинальный и однозначно удачный проект Стефаноса Цивопулоса — это несколько десятков примеров построения отношений без денежных знаков, взятых из истории от древности до недавних дней, и три связанных между собой видео, где незадачливый эмигрант вынужден рыскать по свалкам, богатая коллекционерша с болезнью Альцгеймера складывает цветы-оригами из пятисотевровых купюр, которые потом относит на помойку, а художник не может найти вдохновение, но в оптимистичном греческом финале каждый обретает желаемое.

Еще одна российская удача — выставка «Трудности перевода» из параллельной программы. Куратор Антонио Джеуза отобрал около ста работ, выполненных российскими художниками в последние сорок лет. Все имена здесь хорошо известны, работы — более чем характерны для художников и времени, но для международного зрителя совершенно непонятны из-за специфического контекста. Вместо рассказа о загадочной русской душе Джеуза снабдил каждую из работ расширенным переводом. Из этих емких экспликаций становится понятно, что такое коммуналка, «живой уголок», советские лозунги, «толстовство» и «встреча Штирлица с женой» в работах Пивоварова, Бродского, Звездочетова, Комара и Меламида, Браткова, Кулика, Мамышева-Монро и других. Достойный вклад во всеобщую энциклопедию.  

Одновременно с биеннале в Венеции проходит ряд самостоятельных выставок, тоже заслуживающих внимания

"Мане. Возвращение в Венецию", палаццо Дукале

Среди больших выставок, устроенных по случаю 180-летия художника, у венецианской - самый оригинальный ракурс. Более сотни работ из Орсэ и итальянских собраний демонстрируют увлечение Мане старой итальянской живописью, от ранних зарисовок с картин Тьеполо и Веронезе до знаменитой "Олимпии", представленной рядом со своим прототипом "Венерой Урбинской" Тициана.

"Prima Materia", Пунта делла Догана

Выставка в одном из двух венецианских залов Франсуа Пино представляет очередную подборку из его обширной коллекции. Среди художников - Алигьеро Боэтти, Брюс Науман, Филипп Паррено, Пьеро Манцони и Микеланджело Пистолетто, из работ которых выстраивается диалог различных направлений в искусстве с 1960-х годов до наших дней.

"Когда отношения обретают форму. Берн 1969 / Венеция 2013", Ка Корнер делла Реджина

Новая экспозиция Fondazione Prada - попытка реконструкции культовой выставки в Кунстхалле Берна в 1969 году. Тогда это была первая масштабная выставка концептуального искусства, новаторская как по составу работ, так и по кураторскому подходу Харальда Зеемана к созданию экспозиции. Сейчас рядом с фресками XVIII века, сохранившимися на стенах палаццо, выставка выглядит не только концептуально, но и сюрреалистично.

"Куда идти Отелло?", Espace Louis Vuitton Venice

Новое пространство LV в Венеции - шестая по счету выставочная площадка модного бренда для демонстрации современного искусства. На открытии решили представить образ венецианского героя - мавра Отелло. Из музея Ка Пезаро позаимствовали картину венецианского живописца XIX века Помпео Мольменти "Смерть Отелло", которую совместили с современной аудиовизуальной инсталляцией американца Тони Оуслера на ту же тему.

"Второй пол", палаццо Ка Занарди

Выставка представляет несколько серий российского фотографа Иосифа Бадалова. Его техника отличается тем, что всех необычных эффектов на своих снимках он добивается без фотошопа, используя длинную выдержку, необычные линзы и всевозможные хитрые приспособления. На выставке представлены серии женских образов, связанных с советской историей и балетом.

Марк Куинн, Fondazione Giorgio Cini на Сан Джорджо Маджоре

Персональная выставка одного из самых известных авторов группы "Молодые британские художники" включает в себя около 50 работ, в том числе 15 новых произведений, созданных в этом году: скульптуры "Звук тишины" на тему авиакатастроф и масштабное живописное полотно "Путь всякой плоти", изображающее беременную супермодель Лару Стоун на фоне сырого мяса.  

 

Не взрыв, но всхлип

Елена Стафьева

Hermes представляет в Театре наций танцевальный проект «Время в движении» и показывает свои новые часы

Сцена из спектакля «Время в движении»

Фото: Пресс-служба Hermes

14 июня в Театре наций покажут танцевальный спектакль «Время в движении», и это станет частью представления новых часовых коллекций Hermès. Чтобы понять масштаб мероприятия, нужно понимать, что все культурные проекты Hermès всегда безупречны — это актуальные деятели, действительно современное искусство и прогрессивные идеи. И это всегда продукция, специально заказанная и сделанная для Hermès, то есть никакого культурного секонд-хенда, ни интеллектуального, ни эстетического, тут быть не может.

На этот раз позвали известного французского танцовщика и хореографа Давида Друара . Он работал с Морисом Бежаром и Роланом Пети, учился у Одиль Дюбок, одного из главных современных французских балетмейстеров, делал собственные проекты с такими этуалями Парижской оперы, как Орели Дюпон и Мари-Аньез Жило. Иными словами, Друар именно тот человек, с какими так любит работать Hermès, — не растиражированная звезда, но живой и интересный культурный персонаж с блестящим будущим. Это не первый проект Друара и Hermès, и, судя по всему, они друг другу нравятся и у них отлично получается работать вместе. Пару ему составит замечательная танцовщица Сандра Саван , которая блистала в одном из хитов прошлогоднего Авиньонскго фестиваля, в «Трагедии» Оливье Дюбуа.

Спектакль, как можно догадаться, посвящен времени. Хронометрический ритм, эта основа всего, будь то сердечная мышца или шаги, вычленяется из потока повседневности, расчленяется с помощью движения и вновь сшивается в танцевальный каркас. Музыка выбрана соответствующая: клавикорды барочного французского композитора Марена Маре — метрономный размер выражает логическую размеренность ньютоновской вселенной, воплощенной в каждых механических часах; композиция знаменитого мастера репетитивной техники Филипа Гласса, доводящая эту размеренность до абсурда, и этюд Арво Пярта, классика новой консонантной музыки, взрывающий всякую размеренность. Всё — музыка, свет, художественное оформление и хореография — так или иначе объединено эстетикой минимализма и очень соответствует духу Hermès.

Их часовые коллекции, особенно главная, Arceau, как раз построены вокруг идеи, которую СЕО La Montre Hermès Люк Перрамон формулирует так: «Время для нас — это не стресс, а возможность мечтать; не враг, а друг». Особенно это относится к жемчужине коллекции, часам Arceau Le Temps Suspendu, которые придумал великий швейцарский часовщик Жан-Марк Видеррехт. Они воплощают остроумную идею личного, приватного времени, которое изменяется по вашей собственной воле. В их мужской версии стрелки способны останавливаться, а механизм при этом работает, и простым нажатием кнопки вы в любой момент сможете увидеть точное время. А в женской, представленной в этом году на Базельском часовом салоне, маленькая стрелка специального 24-секундного индикатора может вращаться не только по часовой стрелке, но и против. Такие изящные игры со временем — остановить его, пустить вспять — очень любят в Hermès. И то, что представят на сцене Театра наций, как раз и покажет давление времени и возможность от него освободиться, неизбежность энтропии и необходимость сопротивления ей.           

 

Hi-End

В часовом мире есть свои легенды, и хронограф El Primero 36’000 VpH, безусловно, одна из них. Многие годы мануфактура Zenith была одним из главных поставщиков механизмов для хронографов самых громких марок, в том числе, например, Rolex. И их собственные хронографы были и остаются одними из лучших на рынке. El Primero 36’000 VpH появился в 1969 году, когда еще не наступила эпоха разноцветных циферблатов, и его три счетчика разных цветов и красная стрелка были настоящей бомбой.

С тех пор они нисколько не потеряли в своей эффектности — это по-прежнему один из самых красивых хронографов. Все, как и в 1969 году: 30-минутный счетчик глубокого синего цвета, 12-часовой — мышино-серый, счетчик малой секундной стрелки — жемчужно-серый. И серебристый гильошированный циферблат с узором «солнечные лучи» и нанесенной по периметру тахиметрической шкалой. В стальном корпусе стоит не менее легендарный высокочастотный калибр El Primero 400 B. Новость же состоит в том, что впервые эти часы выпущены в диаметре 42 мм — и это очень показательно. Мы уже не раз писали о знаменитых мужских моделях, которые за последний год-полтора появились в корпусе 42 мм и меньше. Это настоящий тренд, и суть его в том, что девушки все больше хотят носить не легкомысленные ювелирные штучки, а серьезные и красивые мужские часы. И вот теперь Zenith тоже на него откликнулся.

Главное, что делает старинная итальянская марка Асса Kappa, — это щетки. Для волос, для тела, для одежды, для бритья, для макияжа, для ванны — и вообще для всего, что только можно вообразить. Щетки эти — самый настоящий люкс, сделанный вручную, по традиционным технологиям и исключительно на их собственной мануфактуре. Здесь используют самую разную щетину, отбеленную и нет, и натуральный волос, а также дерево, причем самое замечательное, например макасарское эбеновое дерево или итальянский бук. Их щетка для тела идеальна для сухого массажа, который делает кожу мягкой и гладкой, среди множества их расчесок каждый найдет свою, их кисточки для макияжа удобно ложатся в руку, над их наборами для бритья можно просто медитировать. Кроме щеток Асса Kappa делает полноценные линии средств личной гигиены и ухода. Конечно, это идеальная марка подарков. И если ваши финансовые или какие-либо иные принципы не позволяют вам купить щетку из эбенового дерева за 200 евро, то получить ее в подарок — чистая, не замутненная муками совести, радость.

Richard Phillips x Tommy Hilfiger — это результат сотрудничества марки Tommy Hilfiger и известного американского художника Ричарда Филипса. Филипс сделал коллекцию досок для серфинга с разными картинками в разном стиле — от стрит-арта до экспрессивного абстракционизма. И если Tommy Hilfiger — это классика американского кэжуала, то рисунки Филипса — классика американского искусства. Вся серия — часть совместного проекта Tommy Hilfiger с Художественно-прикладным фондом (Art Production Fund). Доски выпущены по 89 штук каждая и будут продаваться в некоторых магазинах Tommy Hilfiger по цене 1500 евро.

Иногда то, что является, так сказать, сопутствующим товаром у знаменитых марок, может оказаться вполне стоящим. И солнцезащитные очки Trinity de Cartier — наглядное тому подтверждение. Они получились на редкость функциональными и изящными. Высокотехнологичные стекла с полной защитой от ультрафиолета, оправы разных оттенков. Общий стиль — рубеж 1960–1970-х, есть более крупные, почти на пол-лица, есть более аккуратные, классической формы. И красивый намек на фирменный знак коллекции Trinity — переплетенные кольца трех цветов золота, белого, розового и желтого, здесь помещены у основания дужек.

Альбер Эльбаз, один из лучших современных дизайнеров моды, звезда Lanvin, сделал коллекцию макияжа вместе с маркой Lancôme. Она уже была представлена в Париже, и вот-вот в ЦУМе пройдет Lancôme Hypnôse Show by Alber Elbaz, ей посвященное.

Все продукты, вошедшие в коллекцию, посвящены глазам — поэтому восхищенные, радостные, удивленные и прочие женские глаза стали главным символом коллекции. Всего она состоит из 11 продуктов, разделенных на три образа: натуральный Doll Eyes, классический Star Eyes и, конечно, роковой smoky eyes Drama Eyes. Самыми хитовыми продуктами стали туши суперчерных оттенков Hypnôse Doll Eyes, Hypnôse Star, Hypnôse Drama и просто Hypnôse. Кроме того, есть еще накладные ресницы в специальной коробочке, расписанной рисунками Эльбаза — как, впрочем, и все остальное. Именно в этих рисунках вся соль коллекции, они-то и делают простую черную тушь коллекционной, за которой будут гоняться все бьюти-маньяки по всему миру. И Москва тут не станет исключением.

 

Он выбрал свободу

Максим Соколов

Максим Соколов

Вслед за ректором РЭШ С. М. Гуриевым, прервавшим молчание и ныне перешедшим в режим non-stop-интервью: «И тебя посадят, и тебя посадят» — свободу выбрал также и шахматист Г. К. Каспаров. Из Женевы, где ему вручали правозащитную премию, он объявил, что в настоящее время ему возвращаться в Россию несвоевременно, ибо гораздо большую пользу делу освобождения родины он принесет в свободном мире: «Сегодня я продолжаю борьбу с кремлевскими преступниками на международной арене».

И кремлевские преступники, и прогрессивная общественность отреагировали на невозвращение Каспарова довольно вяло. При всем различии между ними есть у них и точки схождения. Одна из них — отношение к шахматному чемпиону, своей двадцатилетней борьбой доказавшему, что «Олег за все берется смело // и превращает все в г…но // а если за г…но берется // то просто тратит меньше сил». В какой географической точке герой будет за все смело браться, разницы большой нет.

Тут важнее другой вопрос: представляет ли Каспаров, Гуриев etc. — список зарубежных борцов с кремлевскими преступниками довольно обширен — какой-то интерес и какое-то значение не в контексте борьбы, а сам по себе? Есть ли в нем что-то содержательное кроме борьбы? Если есть, то ситуация трагична, но поведение мужественно и внушает невольное уважение: утомившись российским неблагоустройством, человек выбрал другую страну для самореализации и под новым небом отдался творческой работе, своим духовным интересам и своей жизни. Россия услышала от него на прощанье: «Коли лучше найдешь — позабудешь, коли хуже найдешь — пожалеешь» — и больше он не счел нужным ни говорить, ни помнить. Такой человек не берет ни копейки ни от кремлевских преступников, ни от зарубежных фондов, борющихся с кремлевскими преступниками, да и в душе своей, постановив: «Умерла так умерла», — он создает новую программу жизни, в которой нет места России.

Как если бы на ее месте простиралась океанская пустыня. При всем максимализме такой позиции так жили многие поколения эмигрантов — не только из России. Прошлого больше нет, надо строить новую жизнь под новым небом. Жанр «За безопасным сидя рубежом, ты лаешься, как пес из-за ограды» — он, возможно, гражданственный, но до боли нетворческий. Творческий — это когда есть понимание, что началась новая жизнь и новые поприща. Так поступали не только лучшие научно-технические таланты из русской эмиграции — Зворыкин, Сикорский etc. (представителям научно-технической мысли это проще и естественнее). Так поступали и представители культуры. Бердяев, Булгаков, Франк создавали свое, свидетельствуя о величии России в изгнании. Солженицын, изгнанный из СССР на пике борьбы с режимом, в эмиграции отдался писанию узлов «Красного колеса», что было воспринято и там, и тут, и в ЦК КПСС, и в либеральных кругах СССР и Запада как малопонятный уход от противостояния коммунизму. Насущное значение узлов было хоть как-то понято (и очень не всеми) десятилетия спустя.

То обаяние и авторитет, которым пользовалась — хотя бы во фрондирующих кругах СССР — русская эмиграция, связаны не только и не столько с тем, что эмигранты наряду с прочими гражданами свободного мира имеют богатый доступ к предметам ширпотреба, вплоть до стереофонических унитазов, а также наслаждаются, опять же наряду с прочими гражданами, неподцензурной прессой. Тем более это не тот аргумент, который может обаять сейчас, когда и стереофонические унитазы, и неподцензурный интернет доступны и гражданам РФ, несмотря на гнет режима. Обаяние было связано с тем, что «Русское зарубежье — это большой духовный мир, что там развивается русская философия, там Булгаков, Бердяев, Лосский, что русское искусство полонит мир, там Рахманинов, Шаляпин, Бенуа, Дягилев, Павлова, казачий хор Жарова, там ведутся глубокие исследования Достоевского (в ту пору у нас вовсе проклятого)». Сегодня в лучшем случае можно сказать, что духовный мир что в метрополии, что в эмиграции так себе, а если иметь в виду духовность айфона и совриска, так она везде одинакова.

И различие в масштабах между борцовской эмиграцией Березовского и более мелких лондонских подберезовиков и эмиграцией Бердяева, Бунина, Деникина, Солженицына не может не впечатлять. А равно и не провоцировать вопрос, по какой категории проводить свежих эмигрантов Гуриева и Каспарова.

Разница в масштабах и значении проистекает от того, что борцовская эмиграция не может жить без конкретного сегодняшнего кремлевского режима — мы заранее предлагаем проставить все возможные оценочные эпитеты, нимало не стесняясь в выражениях. Тогда как высокое изгнание живет без такого сиюминутного огляда, что дает существенно большую свободу и независимость.

Зависимость же от каждого кремлевского чиха порождает то, что мы видим хоть здесь, хоть в Лондоне, Париже и иных местах. Беспрестанное мельтешение, сиюминутное реагирование на всякое действие, а равно и бездействие русского медведя. Перманентная кампанейщина. «Поднято гнева масс — 3» (а отчитываться надо, учет и контроль — основа не только социализма). Ежедневная беатификация лиц и организаций, не в полной мере заслуживающих быть причисленными к лику блаженных. И всеразъедающая ложь свободолюбивого агитпропа, по лживости не уступающего (а порой и превосходящего) правительственный. «Я выбрал свободу» предполагает «Удались от зла и сотвори благо», «Куда — не знаю сам; давно молчу и вижу; // Навек оставлю Рим: я рабство ненавижу», но в нынешнем освободительном варианте оно предполагает исключительно удаление от одного зла с целью приближения к другому. Причем предпочтительность второго первому далеко не для всех очевидна.

При отсутствии внутреннего содержания и внутренних потенций к самостоятельному творчеству от перемены ПМЖ и даже от перемены благодетеля мало что меняется и уж выбор свободы точно не достигается. Сколько ни раздавай интервью мировым СМИ.