Петр Скоробогатый

Андрей Воробьев, временно исполняющий обязанности главы Подмосковья, — о том, как политик становится чиновником, зачем люди поют перед его приездом и где достать миллиарды, чтобы москвичи завидовали области

Андрей Воробьев, временно исполняющий обязанности главы Подмосковья

Скоро жителям московского региона предстоит сделать двойной выбор — 8 сентября одновременно будут избраны главы столицы и области. Фаворитами являются нынешние руководители — Сергей Собянин и Андрей Воробьев . Первый идет на выборы как самовыдвиженец, второй заручился поддержкой «Единой России».

На данный момент в Подмосковье зарегистрировано 11 претендентов, им еще предстоит собрать подписи муниципальных депутатов. Однако шансов даже на второй тур социологи не оставляют никому: по данным опроса ВЦИОМ, почти 60% избирателей отдали бы свой голос за Воробьева. Это тем более удивительно, если учесть, что Воробьев стал руководить областью лишь в ноябре прошлого года, а до этого вообще не имел опыта работы в российских регионах.

— У вас интересная карьера. В 1990- е вы создали успешный бизнес, затем работали в правительстве, Госдуме, занимались партийным строительством и избирательными технологиями, руководили центральным исполнительным комитетом и фракцией « Единой России». И вот теперь претендуете на пост губернатора Подмосковья, такой непростой области. Должность регионального чиновника самого высокого ранга подразумевает новый уровень компетенций. Для вас это очередной карьерный вызов?

— Читатели «Эксперта» должны хорошо понимать, что ключевую роль здесь играет менеджмент. Конечно, государственный менеджмент отличается от управления в частной структуре, но принципы и подходы остаются едиными. Тот, кто их освоил, может управлять разными системами, от самых простых, например булочной, до сложных сетевых. Так что мой практический опыт в бизнесе — строительство завода, открытие подразделений, создание команды, целей, планирование и создание репутации — мало отличается от того, чем я занимался в партии семь лет, руководя большой разветвленной системой.

— Получается, большой разницы между руководством крупной компанией и регионом нет?

— Я считаю, что государственное управление гораздо сложнее, чем управление в бизнесе. В бизнесе ты полноправный хозяин и можешь принимать любые решения. А в демократическом государстве ты должен удовлетворять запросы граждан. Здесь особое значение имеет как коммуникация, так и принятие решений. Решение, которое можно принять в бизнесе, для государственного управления может оказаться крахом.

— По вашему предложению были объединены должности губернатора и председателя правительства Подмосковья. При этом глава региона определяет и структуру правительства, что раньше было прерогативой Московской областной думы. Такая централизация власти объясняется желанием быть, как в бизнесе, полноправным хозяином области?

— Прежде чем объединить эти должности, я изучил опыт других губернаторов. И на каком-то следующем этапе я, может быть, вновь передам функции главы правительства подготовленному человеку. Но в начале пути я должен погрузиться в процесс, разобраться в деталях, стать мастером своего дела, как некоторые наши губернаторы. Иначе могут обвести вокруг пальца. Это необходимый этап, который я надеюсь пройти.

— Вы почти ежедневно выезжаете на места, много общаетесь с людьми. Главы некоторых муниципалитетов говорят, что и не помнят, когда в последний раз видели губернатора. Такой стиль руководства — « ручное управление» всеми процессами в области — часть вашей предвыборной агитации или сознательный выбор?

— Это просто знакомство с территорией. И после 8 сентября мой график вряд ли существенно изменится. В нашем разговоре сейчас мы невольно коснулись качества власти. Какую власть ты хочешь у себя во дворе, в микрорайоне, городе, поселке? Ту, что может решать твои злободневные проблемы — со школой, с садиком, скамейкой во дворе. Запрос жителей — единственное руководство к действию. Это и есть современное качество власти. На мой взгляд, было бы фатальной ошибкой отстраниться от регулярных встреч и общения с жителями. Это сложная история и всегда сложный разговор. Потому что человек так устроен, что запросов гораздо больше, чем возможностей.

— И чем обычно заканчиваются такие сложные разговоры? Когда возможностей не хватает на все запросы?

— Недавно я был в Орехово-Зуеве, и за полтора часа мы с его жителями наговорили на десять миллиардов рублей. Я говорю им: «У меня нет десяти миллиардов. Как мне вам помочь?» Они ответили очень просто: давайте вместе работать и поэтапно решать проблемы, в первую очередь самые острые. Из восьми просьб самая больная — это снос туберкулезного диспансера в центре города. И ты должен это сделать. Потому что самое трудное — приехать во второй раз. В третий раз приехать еще труднее. Поэтому с одной стороны «ручное управление», а с другой — современное управление, качество власти. Более того, я абсолютно уверен, что ровно таким же образом должны руководить поселковые и сельские главы. У меня был разговор с одним главой. Он говорит: а чего я буду с ними встречаться, у меня же денег нет. Он управляет районом уже больше двадцати пяти лет и не встречается с людьми. У них крик души — а их не слышат. При этом он ездит на иномарке, у него дорогой галстук. Так возникает протест, потому что это несправедливо. Да, запросы у людей всегда выше наших возможностей, а общаться с ними не всегда просто, но избегать этого нельзя ни в коем случае.

— Часто людям важнее, чтобы их просто услышали, даже если нет средств на выполнение просьбы.

— Да. Я часто повторяю, что все конфликты происходят по двум причинам: либо люди между собой не общаются, либо делают это неправильно. Особенно если говорить о российском народе — ведь он такой терпеливый, у него такая душа… Вот был интересный случай. Едем в деревню на сложный разговор по поводу газификации, все жители собрались в клубе. Знаете, что они делали до нашего приезда?

— Составляли коллективную жалобу?

— Они пели. Это невообразимо. Поэтому в общении с людьми заложена очень глубокая философия. Мне вот пришло письмо из Балашихи: «Ты обещал приехать через три месяца. Когда будешь? Ничего не изменилось». А я, во-первых, приеду 23 июня, во-вторых, очень многое изменилось. И моя задача при встрече с людьми — показать, что изменилось. Они должны это сами увидеть. А потом поставить еще больше задач и надавать еще больше запросов.

— Это всегда замкнутый круг.

— Абсолютно. Поэтому невозможно оставаться в таком тонусе вечно. Это очень тяжелая работа. И губернатора, и главы района. Но эта работа вознаграждается самым достойным образом — уважением и признанием. Это не про деньги. Для меня это очевидно.

— Жизнь Московской области очень сильно завязана на столицу. Дороги, внутренняя миграция, налоговые отчисления, бизнес, промышленность — все это так или иначе зависит от Москвы. Как вы считаете, правильно ли извлечь выгоду из сотрудничества со столицей, то есть предоставить услуги по обслуживанию мегаполиса? Или, возможно, вы намерены развивать область как рекреационно- туристический регион? Или считаете верным привлечь инвестиции в промышленность? Понятно, что одно другого не исключает, однако хочется понять концепцию бренда « Подмосковье», главный тренд развития.

— Прежде всего не надо руководствоваться гордыней. Москва — столица, этим все сказано. Но это не значит, что Подмосковье должно быть хуже. Ведь не возникает вопрос, где лучше — в Мюнхене, Франкфурте или Кельне. Везде хорошо. Москва — это место, где люди реализуют свои амбиции. Но жить в бешеном московском темпе нормальному человеку весьма непросто. Ему нужна отдушина. Подмосковье — это место, где люди наслаждаются жизнью.

Образ Подмосковья — это чистое Подмосковье. Дворы, подъезды, леса. Это очень важно, это запрос номер один. Во-вторых, это уютное Подмосковье. И в-третьих, современное Подмосковье. Для реализации этих амбициозных планов области нужно очень много средств. Человек всегда все сравнивает, он так устроен. Нас сравнивают с Москвой и больше ни с какими, при всем к ним уважении, регионами. Жители Подмосковья переходят мост и оказываются в Москве. Они не понимают, почему на этом берегу педиатр получает сорок тысяч, а на другом — шестьдесят. Но и сорок, и шестьдесят тысяч — это безумно высокая зарплата с точки зрения жителей Рязани.

— Вы сформировали программу развития Московской области на ближайшие три года. Можно сказать, что социальное направление в ней занимает ключевую позицию — это медицина, перинатальные центры, детские сады, мусор, транспорт, дороги, ЖКХ. Все это действительно требует колоссальных средств. При этом вы хотите удвоить бюджет Подмосковья, а в перспективе довести его до триллиона рублей. Каким образом собираетесь зарабатывать?

— Программа действительно амбициозная, и триллионный бюджет — ее неотъемлемая часть, а не легкомысленное заявление. Чтобы добиться этого, мы используем административные механизмы и, конечно, привлекаем инвестиции.

Мы намерены сократить число чиновников на 10 процентов. Новые правила в сфере госзакупок уже позволили сократить наши расходы на 11 процентов. На поддержку малого и среднего бизнеса до 2016 года мы выделим 7 миллиардов рублей — в перспективе этот сектор должен давать нам 20 процентов бюджета. Предприятия, работающие на территории области, должны платить налоги в нашу казну.

Необходимы прямые инвестиции, и иностранные, и отечественные. Без притока больших денег удвоение бюджета невозможно. Мы запустили программу «Подмосковье — открытый регион», она создана для эффективного взаимодействия с инвесторами, введены льготы для инвесторов, завершается работа над законом о ГЧП. И у нас уже есть результат — объем инвестиций в экономику области в первом квартале этого года вырос на 27 процентов. Если темп будет сохранен, то через пять лет у области точно будет триллионный бюджет. Рассчитывать на результат нам позволяет простое внимание к бизнесу. По-другому ничего не будет.

Мы говорим о качественном росте. Это новые, эффективные фабрики, производства, штаб-квартиры. В Подмосковье должны быть бизнес-парки, дешевая аренда офисов. Сейчас, например, мы изучаем возможность размещения бизнес-парков недалеко от двух аэропортов. Аренда офиса в них будет стоить 10–15 тысяч рублей в месяц, в то время как в Москве такое же помещение обойдется уже в 1–1,3 тысячи долларов.

— Есть идеи создания промышленных кластеров, как в Калужской или Ленинградской области?

— На мой взгляд, государство должно создавать благоприятные условия. Подмосковье превосходно знают и бизнес, и международные корпорации. Они знают, что Жуковский — это центр самолетостроения. Они знают, что в Шатурском районе есть леса. Городское население в Химках, Красногорске и Балашихе. Есть наукограды: Дубна, Оболенск, Черноголовка — там может располагаться фармацевтика. Нужно лишь давать инвесторам информацию, и как раз этим мы и занимаемся: рассказываем о наших ресурсах, преимуществах и возможностях.

— В начале года область погасила 32 миллиарда рублей долга и в итоге сэкономила не менее 3,5 миллиарда. Сейчас у Подмосковья профицитный бюджет, крайне небольшой долг и есть возможность взять кредит для финансирования необходимых программ. Как вы относитесь к займам?

— Жить в долг не всегда плохо. Если хочешь получить качественное развитие за короткое время, нужно развиваться очень интенсивно. Для этого нужно взять деньги, построить дороги, инфраструктуру. Потому что жизнь коротка. И люди хотят изменений интенсивных, а не экстенсивных. Особенно в нашем современном обществе. У нас очень молодое государство и очень много нерешенных проблем. В Москве они уже решены, а у нас нет.

Мы будем брать большие кредиты, но сначала должны создать себе репутацию. Нам не нужны дорогие деньги, это часто непосильное бремя. Нам нужны дешевые деньги, а их дают только надежным, серьезным, профессиональным партнерам. Поэтому мы создадим репутацию — мы покажем, как мы работаем. Нам нужно будет занимать. Бояться кредитов не стоит. Главное, чтобы это были дешевые деньги, потому что такой долг мы сможем обслуживать.

— Сегодня многие регионы оказываются в непростой ситуации, поскольку вынуждены брать кредиты не на строительство инфраструктуры, а для погашения завышенных социальных обязательств по зарплатам и пенсиям. Есть ли такая проблема в Подмосковье?

— К счастью, нет. Но вы правы. Опережающий рост зарплаты по отношению к производительности труда ведет к фиаско. Чтобы избежать такой ситуации и реализовывать приоритетные для нас социальные проекты, мы вкладываем средства в экономику.

— Давайте поговорим о некоторых важных проблемах области. Ситуация в сфере ЖКХ в Подмосковье не столь остра, как в некоторых других регионах. Однако системного решения этого вопроса на высшем уровне нет. Как вы намерены решать эти проблемы в Подмосковье?

— Тут две проблемы. Во-первых, вся инфраструктура старая — сети, котельные, насосы. Нужны деньги и инвесторы. Должен быть собственник. Собственник котельной или насосной станции не допустит расточительства, иначе он прогорит. Нужно частно-государственное партнерство, частные инвестиции в ЖКХ.

Вторая проблема — это чаще всего непонятные, непредсказуемые, опасные управляющие компании. Мы недавно на заседании правительства столкнулись с ситуацией, когда новую управляющую компанию в Можайске хотели возглавить две жительницы Москвы 30 и 32 лет. Очень похоже на подставных лиц. И эта новая управляющая компания должна была собирать со всего Можайска деньги. Такое до сих пор происходит. Электричество и газ потребляются, а оплаты нет. Люди платят 98 процентов — это очень высокая оплата. А управляющая компания собирает деньги и банкротится. И законодательство такое, что ничего сделать нельзя. Чаще всего управляющие компании пустые — у них нет имущества. Имущество арендуется на 11 месяцев и 29 дней. Очень опасная практика.

Дважды в год мы составляем рейтинг управляющих компаний, объясняем жителям их права, а совсем недавно добились того, чтобы большинство из них наконец привели свой платежный документ к единому образцу, рекомендованному правительством РФ.

— Среди многочисленных задач, стоящих перед Московской областью, строительство новых дорог. По вашим словам, для этого на ближайшие три года необходимо 70 миллиардов рублей, причем из бюджета региона будет выделено около 20 миллиардов, а из федерального — 35–40 миллиардов. Но для решения такой масштабной задачи нужно гораздо больше.

— Чтобы изменить ситуацию с дорогами, до 2020 года московский регион должен получать 120–150 миллиардов рублей. За семь лет нужно инвестировать практически триллион. Но я говорю и о железнодорожном сообщении, и о наземном метро, и о магистралях, и о метро, и о хордовых дорогах, и о развитии общественного транспорта.

В финансировании дорожного строительства нам и Москве очень серьезно помогает федеральный бюджет. Большие средства выделяются и на дорожное покрытие, скат, объездные дороги, обходы, хорды, переезды, расширение дорог. Нужно расширять первые 15 километров федеральных трасс за МКАД. Эта работа ведется. Наземное метро за 200 с лишним миллиардов рублей, которое заработает в 2015 году, а люди об этом, по сути, и не знают. Это большие проекты, и они немного разгрузят наши магистрали.

Нужен удобный общественный транспорт. Должно быть дорого ездить на машине. Москва этим занимается очень серьезно, потому что это богатый регион, но мы тоже будем вносить свою лепту.

Ну и, конечно, Москва — это большой магнит. В этом и ее выгода, и неудобство. Отказаться от этого Москва не готова — люди приносят деньги. Благополучие Москвы во многом обеспечено ее статусом и нахождением там крупных налогоплательщиков. Этим должен дорожить любой субъект. Но вместе с тем 1,4 миллиона жителей Подмосковья из четырехмиллионного трудоспособного населения ездят в Москву. Они не хотят — но там больше платят. И поэтому мы должны создавать рабочие места в области. Это должно решить и транспортную проблему.