В этом году основные деньги банковской системы идут нефтяникам, газовикам и энергетикам — крупным компаниям, отрезанным от западного финансирования. На остальную часть российской экономики надвигаются кредитные заморозки

Отношения банкиров и бизнесменов очень напоминают телешоу «Давай поженимся». Первые придирчиво изучают вторых, расспрашивают их с пристрастием, а затем удаляются в закрытую комнату и принимают решение: подходит или нет. Иной раз вторые оказываются очень цепкими и не отпускают партнера, даже если в их отношениях наступил кризис. А иногда «совместная жизнь» оборачивается драмой.

«Мои знакомые несколько лет назад создали службу такси, не имея никакого опыта в этой сфере. Развивались они на кредитные деньги, часть брали как юридические лица, но в основном как физические лица: машины были в лизинге, офис — в аренде, так что закладывать было нечего. Кредитовались в общей сложности под 27–30 процентов. Можно представить себе, какая должна быть рентабельность, чтобы возвращать кредиты, платить налоги, да еще и развивать бизнес. Но люди оказались очень трудолюбивые, почти не знали выходных: к сегодняшнему дню их компания выросла до шестидесяти человек. В начале года спрос на услуги такси упал, следом сократилась выручка, и средств на обслуживание кредитов стало не хватать. После этого они не смогли рефинансировать свои кредиты: им отказали даже в госбанках, где они занимали до этого и где до сих пор своевременно обслуживали кредиты. Долговая нагрузка на тот момент составляла около 15 миллионов рублей. Разумеется, вышли в просрочку, банки подключили коллекторов, начались звонки с угрозами. Закончилось все тем, что один из бизнесменов недавно попал в больницу с сердечным приступом» — эту историю «Эксперту» рассказал Дмитрий Столяров . Он работает кредитным брокером и историй о кредитах знает много. Как видно, во многих случаях банкиры предпочитают довести ситуацию до самого неблагоприятного варианта, вместо того чтобы предложить разумное решение. «Получается, люди ушли в дефолт, хотя определенно существовал механизм, позволяющий растянуть выплаты во времени и дать компании возможность работать, — рассуждает Столяров. — Это на самом деле очень печальный момент, особенно учитывая опыт европейских стран, где банки, как правило, выступают в роли консультантов и пытаются поддержать своих клиентов в случае проблем».

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

«Эксперт» опросил примерно 30 крупнейших банков, занимающихся корпоративным кредитованием: мы хотели узнать, как сегодня выглядят отношения между банкирами и бизнесом. Результаты получились не очень жизнеутверждающими. Не то чтобы банкиры свирепствуют и закрутили гайки в ожидании кризиса. Многие из них, наоборот, развивают весьма гибкие и комфортные практики взаимодействия с клиентами. Но, кажется, этого явно недостаточно, чтобы кредитный ресурс равномерно распределялся по экономике: и поддерживал крупные проекты, и доходил до совсем небольшого бизнеса.

 

Спасибо, что вернулись

Весь прошлый год динамика корпоративного кредитования, мягко говоря, не впечатляла: интерес банкиров и реального бизнеса друг к другу измерялся скупыми 12–13% годового прироста кредитного портфеля. Зато с начала нынешнего года ситуация изменилась: уже в апреле банки увеличили свои корпоративные портфели на 18%. Затем, правда, кредитование пошло на спад, но ниже 16% годового прироста пока не опустилось. Объясняется этот резкий рывок очень просто: сначала активы банков увеличила переоценка валютных статей в условиях девальвации рубля, затем в Россию вернулись отечественные компании, занимавшие до этого на закрывшихся западных рынках. Для некоторых банкиров, напряженно искавших с конца прошлого года новые точки роста, это оказалось приятным сюрпризом. Например, Промсвязьбанку удалось за первое полугодие увеличить корпоративный кредитный портфель на 13% (26% в годовом выражении), до 450 млрд рублей. «Количество наших клиентов за прошедшие девять месяцев возросло примерно на 30 процентов, — рассказывает Александр Чернощекин , управляющий директор по развитию среднего и регионального корпоративного бизнеса Промсвязьбанка. — Банк постарался использовать сложившуюся ситуацию и наладил отношения с компаниями, лишившимися доступа к западному финансированию». Работа с новыми клиентами, конечно, была сопряжена с рядом рисков: вернувшимся компаниям предстояло переориентироваться с дешевых западных кредитов на дорогие российские, к тому же на отечественном рынке их ожидали проблемы с ликвидностью и стремительно дешевеющий рубль. Тем не менее их рентабельность проверку на прочность выдержала. «Финансовое состояние наших новых клиентов было на очень хорошем, если не на отличном уровне, — признает Александр Чернощекин. — И даже существенное увеличение ставок при возвращении на российский рынок не сказалось на их устойчивости. Все-таки их с удовольствием кредитовали на Западе — запас прочности у них очень высок».

 

Смена интересов

Для остальных же заемщиков нынешний год вряд ли будет таким же успешным, как для «возвращенцев». Последние четыре года специалисты группы компаний BDO Russia проводят исследование банковского сектора, пытаясь понять, как меняются условия получения кредита для различных групп заемщиков. График 2 демонстрирует предпочтения банкиров за последние годы: 15 делений, на которые разбита вертикальная шкала, — это рейтинг популярности того или иного сектора экономики у банков из топ-100. Как видно, в нынешнем году банкиры существенно изменили свое отношение к ряду заемщиков. В качестве самого желанного клиента они сегодня видят компании нефтегазового сектора, хотя год назад эта отрасль находилась лишь на девятом месте. Не показана на графике, но один в один повторяет траекторию нефтегаза энергетика, занявшая в рейтинге второе место. Связано это, по всей видимости, именно с возвращением крупных нефтегазовых и энергетических компаний на российский банковский рынок.

Увлекшись ТЭК и нефтегазом, банкиры охладели сразу к нескольким отраслям экономики, в частности к недвижимости, строительству, металлургии. Упал в глазах банкиров даже торговый бизнес, неизменный в течение последних лет фаворит. Зато сохранить позиции удалось производственным компаниям. А подросли с прошлого года финансовый сектор и телеком.

 

Затаиться и ждать

Если не брать в расчет вернувшиеся на российский рынок «голубые фишки», окажется, что ситуация на кредитном рынке не только не изменилась по сравнению с прошлым годом, но стала еще хуже. «С начала года число выданных кредитов по сравнению с прошлым годом сократилось на 17–20 процентов, — говорит Игорь Комягин , директор по развитию бизнеса СБ Банка. — Сократилось не только количество кредитных заявок, но и процент одобрения: сейчас по малому и среднему бизнесу он находится на уровне 60 процентов, по крупному — не выше 50 процентов. А в прошлом году, если клиент доходил до кредитного комитета, одобрялось 90–95 процентов заявок. И это с учетом того, что тяжелые для экономики первый и второй кварталы были активнее, чем завершающийся третий». Аналогичную тенденцию отмечают и другие банкиры, опрошенные «Экспертом». «С точки зрения спроса на кредиты мы сейчас видим спад примерно на 20–30 процентов по сравнению с прошлым годом», — говорит управляющий дирекцией кредитования малого и среднего бизнеса банка «Петрокоммерц» Виктор Окопный . Отмечает спад, хоть и незначительный, Федор Бухаров , начальник управления сегмента малого и среднего бизнеса Юникредит банка. Причем трудно получать финансирование не только маленьким компаниям, но и крупным. «Кредитование крупного бизнеса просто упирается в то, что сейчас очень узок круг участников, готовых входить в соответствующие проекты», — констатирует Игорь Комягин.

Причины очевидны. «Бизнес находится в сложном положении, он не готов входить в новые проекты, брать кредиты под достаточно высокие ставки, — констатирует Игорь Комягин. — Многие предпочитают отложить развитие и занять выжидательную позицию. Большая часть заявок в этом году — на пополнение оборотных средств сроком до полутора лет. Все остальное финансируется крайне неохотно: цена ресурсов увеличилась, срочность сократилась. Ресурсы, которые есть у банков, как правило, редко оказываются длиннее полугода. Только у госбанков и пятерки-десятки крупнейших частных банков, возможно, есть деньги длиннее».

Помимо пополнения оборотных средств весь сегодняшний спрос на кредиты — рефинансирование старых долгов. «Спрос на рефинансирование вырос раза в два, — соглашается Виктор Окопный. — Наш мониторинг показывает, что выручка у клиентов падает на 20–25 процентов, поэтому они хотят снизить долговую нагрузку и размер платежей. И рефинансирование здесь может помочь даже в условиях растущих ставок. Например, приходит к нам клиент, у которого есть кредит под 14 процентов на год с ежемесячным платежом 500 тысяч рублей. Мы рефинансируем его под 15 процентов, но растягиваем срок погашения на три года, в итоге ежемесячный платеж выходит порядка 150 тысяч рублей».

Но и рефинансирование сегодня не самое благодарное занятие. Игорь Комягин утверждает, что многие банки активно сокращают размер выдаваемых ссуд, и если, например, у клиента подходит срок погашения кредита на 500 млн рублей, банки редко берутся его рефинансировать в полном объеме, предпочитая выдавать ссуду в меньшем объеме. Хотя и год, и два назад таких проблем не было. Кажется даже, что свидетельствующие о сокращении входящего потока кредитных заявок данные банков могут быть завышены. «Учитывая, что все банки стали ужесточать требования к должникам, клиенты начали обращаться в большее количество банков, — говорит Александр Чернощекин. — Так что одна и та же заявка может быть учтена несколькими банками, но, по сути, это будет один клиент».

 

Успокоительное для банкира

Один из индикаторов, по которому можно судить о степени доверия банкиров к заемщикам (а значит, и об обстановке в банковском секторе), — их залоговая политика. С этой точки зрения рынку сейчас далеко до 2009 года, когда получение в банке кредита тянуло на подвиг.

«Банки в большинстве своем рассчитывают, что будут получать возврат долга не за счет заложенного имущества, а за счет коммерческой деятельности клиента, — объясняет Александр Конышков , первый заместитель председателя правления банка “Санкт-Петербург”. — В первую очередь банк обращает внимание на финансовое состояние заемщика, на его денежный поток». И только потом, если с финансовой моделью клиента все в порядке, речь заходит о залогах.

Так что залог — это фактически таблетка успокоительного, которая всегда под рукой у банкира. А если он к ней тянется, значит, что-то идет не так: в кризисные моменты именно залоги могут стать тем буфером, который оградит банки от серьезных финансовых проблем.

Возможностей обеспечить будущий кредит великое множество. «В качестве залога банк принимает практически любое имущество: недвижимость, легковой и грузовой автотранспорт, а также специальную технику, оборудование различной специализации», — рассказывает Федор Бухаров. А в Промсвязьбанке, например, часто работают с такой формой обеспечения, как залог прав требования по контракту. «Как правило, этот залог применяется, когда мы финансируем выполнение каких-то работ по конкретному контракту, — рассказывает Александр Чернощекин. — Этим интересно заниматься в сегменте среднего бизнеса: с подрядчиками крупнейших госкомпаний. У таких компаний материальный залог чаще всего ограничен, но мы считаем, что права требования по контракту с первоклассными компаниями — достаточно хороший объект залога».

Многие виды залогов банк принимает скрепя сердце. Например, это касается товаров в обороте. Сегодня такой товар у заемщика есть, а завтра его уже может не быть, к тому же этот вид обеспечения сулит банку операционные издержки. С другой стороны, готовность банка принимать в залог товары в обороте — явный признак того, что на рынке пока не штормит. Точно так же, как и возможность получить «бланковый», то есть ничем не обеспеченный, заем. Такие достаются идеальным заемщикам, но поскольку идеальных не существует, беззалоговое кредитование, как правило, сопровождает небольшие займы.

Есть у банков и еще одно послабление для клиентов, не обладающих достаточными активами для залога. «В качестве обеспечения может выступать поручительство фондов содействия кредитованию малого и среднего бизнеса, — рассказывает Федор Бухаров. — Доля такого поручительства может достигать 70 процентов от суммы кредита».

Еще один вариант обеспечения кредита — личное поручительство, которое выступает обязательным условием получения займа почти во всех банках. Смысл в том, что, когда компания допускает дефолт, поручитель, как правило собственник, отвечает по ее долгам собственным имуществом: у него по решению суда могут быть изъяты квартира, машина, земельные участки, ценные бумаги и другие приятные сердцу вещи. «Из предпринимателей личное поручительство не любит никто, — говорит управляющий партнер юридической компании Tenzor Consulting Group Андрей Пушкин . — Но выбора у них не очень много. Для банкира личное поручительство физического лица, владельца компании, — гарантия того, что организация намерена исполнять обязательства, а не просто взять деньги и пропасть. Кто захочет рисковать своим личным имуществом? Тем более что никто из добросовестных бизнесменов не планирует сознательно разваливать свой бизнес».

Правда, с личным поручительством у банкиров еще больше головной боли, чем с залогами. «Поручитель отвечает своим имуществом на какую-то сумму, но перечень этого имущества не установлен, — объясняет Андрей Пушкин. — Если в какой-то момент бизнесмен видит, что его компания уже не способна исполнять обязательства, то ему, конечно, лучше свое имущество заранее подсократить, куда-то “скинуть”. Кто-то организует развод, кто-то прописывает в квартире несовершеннолетних детей, многие оформляют имущество на третьих лиц или вообще на юрлица. Способов в рамках закона более чем достаточно. Банк при этом может все изменения, происходящие с имуществом, оспаривать, но это долгий процесс: за это время компания заемщика может ожить, исполнить все обязательства, и требования к поручителю снимутся сами собой».

Игорь Комягин с этим согласен: «Безусловно, личное поручительство — это в большей степени дисциплинарная мера. Но иногда она позволяет решать проблемы с обслуживанием долга компании. Были случаи, когда человек понимал, что его личная кредитная история может пострадать, и что-то продавал, расплачивался по долгам своей компании, за которую поручался».

Ни один из опрошенных «Экспертом» банкиров не сказал о существенном ужесточении залоговой политики в последние месяцы. Так что пока ситуацию с кредитованием еще можно считать более или менее спокойной. С другой стороны, внешне ужесточение принципов работы с обеспечением по кредиту может быть и незаметно. Проблемы, по сути, вшиты в залоговую политику: например, если залог обесценивается, банк, как правило, требует от клиента внести дополнительное обеспечение. Но и об ухудшении залогов банкиры не говорят. «В стране непростая экономическая ситуация, сокращается спрос, — соглашается Александр Чернощекин. — Но радикального ухудшения залоговой базы мы не видим. Есть снижение стоимости залогов в масштабах страны, но терпимое: не в два раза, не на четверть, а примерно на пять процентов».

 

Займи, если сможешь

Отдельно следует сказать о малом бизнесе — к сожалению, несмотря на декларации чиновников о развитии кредитования МСБ, банкиры часто вообще предпочитают не иметь с ним дела.

Дело отчасти в том, что многие мелкие предприниматели ориентируются в поиске денег для развития бизнеса на крупнейшие банки, занимающиеся МСБ, в том числе на ВТБ и Сбербанк. Рассказать о своих подходах к кредитованию малого бизнеса в госбанках отказались, но собеседники «Эксперта» отмечают, что вместе с другими, менее значимыми игроками на рынке они резко снизили готовность кредитовать малый бизнес. «Малый бизнес стали кредитовать намного хуже, — уверяет Дмитрий Столяров. — Если в прошлом году из ста заявок одобрялось пятьдесят, то сейчас не больше пятнадцати».

С кредитованием малого бизнеса даже в более тучные времена были проблемы, которые, как представляется, во многом связаны с отсутствием у крупных игроков действенных механизмов работы с этим сегментом. По сути, малый бизнес в глазах банкиров мало чем отличается от кредитования физических лиц. «Основной механизм, на котором основано принятие кредитных решений по малому бизнесу, — скоринг, — рассказывает Александр Конышков. — Как процедура, выполняемая машиной на большом объеме данных, скоринг всегда выводит некий средний по больнице образ клиента, который, как считается, не должен уйти в дефолт. Это вовсе не значит, что все, кому дали кредиты, вернут их, а те, кому отказали, допустили бы дефолт. Но если ты работаешь в таком массовом сегменте, как малый бизнес, то с точки зрения операционных затрат тебе необходимо принимать все решения как можно быстрее и легче. Как только ты начинаешь рассматривать кредит малому бизнесу так же, как крупному, такой кредит мгновенно становится убыточным. Аналитик, который пристально смотрит на заявку от индивидуального предпринимателя, за это же время изучил бы гораздо более крупную сделку, доход от которой был бы равен всей сумме выдачи малому бизнесу».

Конечно, различия между предпринимателем и человеком, берущим кредит на новый телевизор, часто стираются не только в теории, но и на практике. «Юридические лица кредитуют объективно хуже, чем физлиц, — уверяет Дмитрий Столяров. — Здесь и бумажной волокиты много, и нужно показать какие-то активы. Очень часто малый бизнес непрозрачен, собственник не может показать реальное состояние дел, выручку, обороты и так далее. Поэтому иногда индивидуальным предпринимателями или владельцам ООО приходится обманывать банк и брать для своего бизнеса обычные потребительские кредиты, которые дороже на три-семь процентов, чем кредиты для бизнеса». Один из банкиров подтверждает, что бизнесмены нередко обращаются в банк якобы за потребительским кредитом, который потом тратят на бизнес. «Проследить, куда идут деньги, невозможно, — говорит собеседник “Эксперта”, — но догадаться всегда нетрудно. Конечно, доверие к человеку, который честно называет цели визита в банк, в любом случае будет выше. Но признайся он, что берет деньги на свой бизнес, и вероятность одобрения кредита резко упадет. Это действительно так».

Залоговая политика по отношению к малому бизнесу во многих банках выглядит крайне жесткой. «Банк, как правило, хочет видеть ликвидный залог: квартиру в Москве или области или же некую коммерческую недвижимость, — рассказывает Дмитрий Столяров. — Земельные участки заложить уже почти нигде нельзя, хотя раньше банки спокойно принимали этот вид обеспечения». И даже если у предпринимателя есть недвижимость для залога, банк старается заранее перестраховаться и требует от клиента неподъемный объем документов, многие из которых фактически невозможно достать. «Была сделка, где в качестве залога рассматривалось помещение, которое клиент года полтора назад купил у другого юридического лица, — приводит пример Столяров. — Сначала банк потребовал предоставить ему протокол принятия решения о продаже помещения, потом потребовался список учредителей продавца. Но ведь прошло полтора года! Участники сделки ничего друг о друге давно уже не знают, а продавца как юрлица вообще, может быть, уже не существует».

И хотя пока что речь идет о конкретных неприятностях у конкретных предпринимателей, крепнет ощущение, что в ближайшие месяцы кредитование малого бизнеса имеет все шансы остановиться полностью.