К сонму госкорпораций, рассчитывающих на многомиллиардные вливания из Фонда национального благосостояния («Роснефть», «НоваТЭК», РЖД и проч.), присоединилась и корпорация «Роснано», пожелавшая получить на развитие нанотехнологий 100 млрд руб. Хотя политические воззрения И. И. Сечина и В. И. Якунина с одной стороны и А. Б. Чубайса — с другой вроде бы весьма разные: «Как два различных полюса, // Во всём враждебны мы. // За свет и мир мы боремся, // Они — за царство тьмы», однако в вопросе припадания к кормящей груди государства эти различия сглаживаются. ФНБ, как червонец, любезен всем.

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Строго говоря, подчинение А. Б. Чубайса общей тенденции к пожинанию плодов количественного смягчения не может быть поставлено ему в вину. Раз пошла такая пьянка, непонятно, почему один демонический человек, т. е. А. Б. Чубайс, должен быть более свят, нежели другой демонический человек, т. е. И. И. Сечин. Все работают на процветание нашей любимой родины.

Здесь, правда, есть та тонкость, что И. И. Сечин с В. И. Якуниным никогда и не присягали на верность идеям А. Л. Кудрина о том, что доходы бюджета надо обращать в сокровища по методу скупого рыцаря, а рынок все расставит по своим местам. Тогда как А. Б. Чубайс присягал, и весьма. Еще в начале 2008 г. он, обличая неправду тех губернаторов, которые предлагали направить Стабфонд на развитие своих регионов; министров, которые хотели направить деньги фонда на развитие своих отраслей; капиталистов, которые также желали использовать Стабфонд для повышения конкурентоспособности определенных российских товаров, призывал провести просителей под ярмом перед зданием Минфина РФ: «Я предложил бы созвать их вместе около Министерства финансов, дать им плакаты “Прости нас, Кудрин” и попросить их постоять там часа два-три. Это было бы справедливо и честно». Ибо, лишь благодаря тому, что жалобы хозяйственников не были услышаны и средства фонда остались в целости, «Минфин и ЦБ спасли Россию».

Теперь же ее хоть и не спасай, А. Б. Чубайс отнюдь не предлагает маршировать олигархам по Ильинке с плакатами «Прости нас, Силуанов», а вместо того сам претендует на свою долю пирога. Так изменяется наш век.

Впрочем, истинный диалектик всегда может убедительно объяснить, что у Кудрина было правильное скопидомство, а у Силуанова оно неправильное, и потому теперь размашисто черпать ликвидность из ФНБ не только можно, но и нужно. Тем более на развитие нанотехнологий, что есть дело самонужнейшее.

Хотя с нужностью нанотехнологического дела как раз все обстоит неважно — по крайней мере, в общественном сознании. Прочие госкорпорации — а по-старому, по-советскому говоря, отраслевые министерства — могут работать хорошо, могут плохо, в них может процветать несытое воровство или кристальная честность, в любом случае публике понятно, чем они занимаются или хотя бы должны заниматься. Кто углеводороды добывает, кто по железной дороге грузы перевозит, кто могучую индустрию развивает. Как развивает — это уже другой вопрос.

«Роснано» в этом отношении стоит особняком, поскольку является черным ящиком. Возможно, это очень полезная для России корпорация, причем менеджмент ее отличается высокой добросовестностью, а успехи — несомненностью, но массовое (и кажется, не только массовое, но и руководящее) сознание не способно ответить на простейший вопрос: «Чем они все-таки занимаются?» Само по себе название еще мало о чем говорит. Британский атомный проект носил кодовое название Tube Alloys, т. е. «Трубчатые сплавы», а проект А. И. Корейко назывался «Артель “Реванш”» — но практический выход у этих проектов был различный. Кодовое название «Минсредмаш» тоже не отличалось вразумительностью, но те, кого продукция Минсредмаша касалась, относились к этому ведомству со всем уважением. Тогда как разъяснение А. Б. Чубайса «На человеческом языке наноцентр — это фабрика по производству стартапов» — это какое-то сделанное отнюдь не на человеческом языке, а на языке эффективных менеджеров определение неизвестного X через неизвестное Y.

Повторимся: быть может, дело такое важное, что требует величайшей секретности и таинственности, и разъяснения для профанов здесь совершенно излишни. Начатый 28 сентября 1942 г. на основе постановления ГКО «Об организации работ по урану» проект привел к созданию 10 марта 1943 г. Лаборатории №2 АН СССР, занятой эти самым делом. Затем, уже 20 августа 1945 г., когда город, уничтоженный одной бомбой с ядерным зарядом, сделался из фантазии несомненной реальностью, был учрежден Спецкомитет при Совнаркоме и Первое Главное управление при СНК СССР. Полномочия были экстраординарными, тогда как названия — совершенно туманными. Даже бомбы, ради которых все было затеяно, назывались «реактивные двигатели С».

Сталинская любовь к секретности, в данном случае, впрочем, вполне уместная, учитывая деликатность предмета, была на высшем уровне — тут и «Роснано» бы позавидовало, но еще больше оно бы позавидовало оперативности решения вопросов. За семь лет, прошедших с первого постановления ГКО, была построена огромная индустрия как собственно атомных, так и смежных отраслей, необходимых для бомбы, и 29 августа 1949 г. изделие было успешно взорвано.

А. Б. Чубайс был назначен главой «Роснано» 22 сентября 2008 г., так что условные семь лет на подходе. К осени 1948 г. глава атомного проекта Л. П. Берия достиг весьма немалых успехов в познании тайн ядра. Каковы успехи А. Б. Чубайса, сказать сложнее. Пока только известно, что, по его словам, «Россия имеет реальные шансы войти в число мировых лидеров в области нанотехнологий к 2020 году». Если бы Л. П. Берия в 1948 г. сообщил т. Сталину, что «СССР имеет реальные шансы подготовить бомбу к испытаниям в 1954 г.», скорее всего, он вышел бы из доверия не в 1953 г., а гораздо раньше.

Сталин и Берия — люди очень нехорошие, но с проектным мышлением и с практическими результатами такого мышления дело у них обстояло не в пример лучше, чем сегодня с нанотехнологиями. У злого волшебника при злом короле все удалось почти в срок, как было обещано. У доброго нановолшебника при добром нанокороле пока удались лишь обещания реальных шансов на 2020 г. — в соответствии с известным кейсом «Падишах, ишак и Насреддин».