За открытый диалог Редакционная статья

section class="tags"

Теги

Тема номера

/section

Жесткость клинча, в который вошли Россия и Запад из-за событий вокруг Украины, невозможно объяснить собственно столкновением интересов вокруг этой страны и даже тем, что Россия «вдруг» решила сыграть встык. С этим Запад, и прежде всего, конечно, Соединенные Штаты, еще как-то могли бы смириться. Основная причина в том, что Россия категорически отказывается от прежних форматов урегулирования острых спорных вопросов. А именно отказывается идти на традиционное американское предложение: давайте мы потихоньку договоримся, но так, чтобы не надо было публично пересматривать общее отношение Запада к России. То есть сотрудничаем по конкретному вопросу, но в целом все остается как было. Иначе говоря, в публичной политической сфере Россия остается «пораженной в правах». С ней ни о чем нельзя договариваться исходя из баланса интересов — по одной простой причине: за Россией (еще раз подчеркнем это) публично не признается право иметь какие-то особые интересы, отличные от тех, которые, как считают в Вашингтоне, у нее должны быть.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Этот политический подход имеет длительную историю. Так было, например, когда Россия (и Иран) помогали Соединенным Штатам воевать в Афганистане, фактически предоставив им возможности «Северного альянса», опираясь на который США и смогли сравнительно быстро и легко одолеть талибов, однако о таком фактически военном сотрудничестве не принято было рассказывать. Вашингтон при Буше-младшем не считал нужным капитализировать это сотрудничество в публичный политический капитал, и, видимо, это не случайно, потому что администрация Обамы вела себя так же. Когда на первом сроке его президентства отношения между Россией и США были сравнительно неплохи, многие даже американские политологи недоумевали: почему администрация Обамы не пытается защитить свои отношения с Россией от нападок радикалов?

Именно потому, что в США в отношении России сформирована политическая линия, в соответствии с которой с нашей страной можно сотрудничать, но нельзя об этом говорить, наши двусторонние отношения и отличаются неоднократно отмечавшейся наблюдателями неустойчивостью. Потому что официально признаваемый, официально транслируемый взгляд состоит в том, что Россия — страна, с которой не стоит иметь дело. И потому нет ничего удивительного, что в американском политическом классе антироссийские настроения воспроизводятся с завидной эффективностью.

Понятно, что подобный подход уходит своими корнями в американские представления о победе США в холодной войне. Будь то восклицание представителя США в Совбезе ООН Саманты Пауэр: «Вы — проигравшая сторона и не должны забывать об этом!» Будь то знаменитая формула Збигнева Бжезинского: «Новый мировой порядок создается против России, за счет России и на обломках России». Будь то сетования Ангелы Меркель по поводу того, что она не уверена, сохранил ли Владимир Путин связь с реальностью. Все это в конечном итоге сводится к простой мысли, которую Путин высказал на «Форуме действий» ОНФ: «Они не унизить нас хотят, они хотят нас подчинить, хотят за наш счет решать свои проблемы. Хотят подчинить нас своему влиянию». И понятно, что, пока политика Запада в отношении нашей страны будет оставаться такой (а разве на Украине от нас не хотели, чтобы евроинтеграция Украины и трансформация ее экономики происходили за российский счет?!), ни о каком публичном признании равноправного статуса не может быть и речи.

Новизна же ситуации в том, что Россия, столкнувшись с беспрецедентно грубым давлением, отказалась работать в рамках прежнего формата отношений. Она отказалась «входить в положение» западных политиков, которые не могут договариваться всерьез, но которым помощь России по отдельным вопросам все же нужна. И потому вся та западная русофобская вакханалия, которую мы наблюдали в последние месяцы, есть не что иное, как попытка заставить Россию вернуться к прежнему формату.

Почему именно сегодня Москва столь последовательно держится своей линии? Дело в том, что именно во время украинского кризиса со всей остротой встал вопрос о необходимости создания новой системы безопасности в Европе. Этот вопрос возникал не раз. Это и многолетняя вялотекущая дискуссия вокруг Договора об ограничении обычных вооруженных сил в Европе. Об этом Путин напомнил в своей мюнхенской речи. Об этом же, по сути, шла «дискуссия» в ходе российско-грузинской войны 2008 года. И вот теперь — Украина…

Понятно, что сама суть проблемы — новая система безопасности в Европе — сегодня диктует Москве необходимость перевести все дискуссии в публичное пространство (иначе никакой новой системы, нового договора не будет). И понятно, почему этому так сопротивляются на Западе: США система контроля Европы в виде НАТО устраивает; для нас места в этой системе не просто нет, нас последовательно из нее вытесняли четверть века. Однако ситуация зашла так далеко, что альтернатива открытым переговорам сегодня одна. И она не очень приятная.

 

Между диалогом и геноцидом Геворг Мирзаян

Надежды на то, что конфликт в Донбассе войдет в зиму в замороженном состоянии, не оправдались. Ситуация накаляется с каждым днем, причем к военным и политическим факторам все сильнее примешиваются экономические

section class="box-today"

Сюжеты

Кризис на Украине:

Сплотить ряды

Цена "достоинства"

/section section class="tags"

Теги

Украина

Кризис на Украине

Политика

/section

Вопреки достигнутым на женевских и минских переговорах компромиссам украинская сторона продолжает обстреливать донецкие и луганские города. Более того, украинские власти вводят режим жесточайшей экономической блокады подконтрольных ополченцам территорий, прекрасно понимая, что в условиях наступающей холодной зимы эта блокада равносильна геноциду.

Переход официального Киева к экономической блокаде объясняется весьма просто: у него исчезли альтернативные способы вернуть Донбасс под свой суверенитет. Силовой вариант стал невозможен еще несколько недель назад, когда в ответ на сосредоточение украинских войск у границы с ДНР и ЛНР Россия ненавязчиво продемонстрировала свои возможности косвенной поддержки ополчения Новороссии. Теперь же исчезает и возможность дипломатического решения. Долгое время у украинских руководителей теплилась надежда на то, что Москва не сможет долго выдерживать изоляцию и экономические санкции. В Киеве рассчитывали, что в какой-то момент окружение Владимира Путина заставит российского президента пойти на уступки и «сдать» ополченцев. Однако на днях всем стало ясно: не выдержал Запад.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

В США и ЕС осознали, что санкционный путь не приведет ни к чему, кроме взаимных убытков и потерь. Поэтому предпринимаются активные, хотя особо и не афишируемые, попытки возобновить диалог с Москвой и выйти из конфликтной ситуации с учетом интересов всех сторон, за исключением, пожалуй, собственно украинских элит. Поэтому украинским властям фактически не остается ничего иного, кроме как пытаться дестабилизировать ситуацию в надежде на то, что ответные шаги России обострят ее отношения с Западом и сорвут намечающиеся переговоры, тем более что Россия и не горит особым желанием их начинать.

 

Не завоюем, так задушим

15 ноября президент Петр Порошенко подписал указ, который уже окрестили законом об экономической блокаде Донбасса. Официальный Киев прекращает финансирование всех бюджетных учреждений, судов и пенитенциарных учреждений и выводит их с территории, контролируемой ополченцами. Кроме того, президент обязал Нацбанк Украины «принять в месячный срок меры по прекращению обслуживания банками счетов, в том числе карточных, открытых субъектам хозяйствования всех форм собственности и населению на отдельных территориях в районе проведения антитеррористической операции в Донецкой и Луганской областях».

То, что закон приведет к резкому обострению гуманитарной ситуации, признают и киевские власти. Так, назначенный Киевом мэр Донецка Александр Лукьянченко уже призвал украинские власти отменить указ, поскольку он делает «невозможным совершение платежей за коммунальные услуги, инкассацию торговых учреждений, выплату почтовых, банковских переводов и других жизненно необходимых финансовых операций».

В свою очередь, ополченцы называют документ не только антигуманным, но и противоречащим минским соглашениям. Спецпредставитель ДНР на переговорах минской контактной группы Денис Пушилин назвал указ Порошенко «очередным грубейшим нарушением пункта третьего (Минского соглашения. — “Эксперт” ), требующего принятия закона об особом статусе Донбасса, согласованная концепция которого предполагает наделение региона экономическими льготами и средствами для восстановления». И теперь ополченцы вообще отказываются возобновлять переговорный процесс до отмены закона. «Указ о блокаде... еще раз подтверждает, что участие Украины в мирном процессе — циничная имитация и обман. Поэтому Луганская народная республика не подпишет ни одного нового решения трехсторонней группы до тех пор, пока действует этот изуверский акт», — заявил несколько дней назад спикер парламента ЛНР Андрей Карякин .

Если смотреть на указ с государственнической точки зрения, то он действительно странный и несвоевременный. «Киевские власти своей рукой отрезают эти регионы», — оценил его Владимир Путин. Фактически отказываясь от бюджетных выплат в них, власти дают понять, что территория перестала находиться под украинским суверенитетом. И закономерно, что глава ДНР Александр Захарченко вообще рассматривает блокаду как шаг в сторону официального признания Киевом независимости Новороссии.

Конечно, у этого закона есть определенная логика, если взглянуть на него со стороны украинской властной верхушки (которая уже давно не мыслит государственными категориями). Так, закон серьезно облегчает нагрузку на бюджет (по некоторым данным, социальные выплаты Донбассу обходились Киеву в несколько миллиардов долларов в год). При этом украинские власти сохраняют те экономические взаимоотношения с ДНР и ЛНР, на которых могут заработать. Отчасти именно поэтому украинские власти приняли решение не отключать от электро- и газоснабжения неподконтрольные Киеву районы Донбасса. «Сейчас на государственном уровне принято решение о том, что поставки газа и электроэнергии туда прекращаться не будут. Это 1,2–1,5 миллиарда кубометров газа на весь осенне-зимний период», — говорит министр энергетики Украины Юрий Продан . Понятно, что газ и электричество властям ДНР и ЛНР будут продавать, причем, весьма вероятно, по европейским ценам.

 

Привет Москве

Не менее важно то, что закон облегчает работу украинской пропаганде. Фактически украинские власти готовы уморить голодом людей, которых они считают гражданами России, для того чтобы насолить России.

Так, Киев не против получить телекартинку бегства ряда слоев населения из Донбасса, поэтому фактически стимулирует пенсионеров ДНР и ЛНР перерегистрироваться на подконтрольной Украине территории для получения пенсий. Наконец, гуманитарная катастрофа в Донбассе вполне может быть использована, чтобы при помощи западных СМИ обвинить в ее возникновении Россию. «Сейчас как вопрос поставок туда продуктов питания, так и осуществление социальных выплат находится исключительно в руках Кремля. Кремль несет ответственность за гуманитарную катастрофу, которая надвигается на территорию Донецкой и Луганской областей», — заявил по этому поводу премьер-министр Арсений Яценюк .

При этом официальные украинские лица уверяют, что Россия сейчас вообще ничего не делает для того, чтобы исправить ситуацию, и использует те же гуманитарные конвои исключительно для поставки оружия ополченцам и «вывоза из Донбасса трупов своих наемников». «По информации местных жителей, которые переходят на нашу сторону и видели этот гумконвой воочию, там ничего, кроме боеприпасов, нет. Ни пищи, ни теплых вещей, ни медикаментов нет», — заявил глава департамента массовых коммуникаций Луганской облгосадминистрации Ярослав Галас .

И здесь вопрос не только в желании насолить Кремлю. В Киеве прекрасно понимают, что если на фоне украинской разрухи Донбассу под контролем Москвы удастся пережить зиму и восстановить экономику, то другие юго-восточные регионы тоже в массовом порядке захотят выйти из состава недееспособной Украины.

Наконец, украинское руководство намеренно осложняет ситуацию для того, чтобы вынудить Россию к более активному вмешательству в дела Донбасса — вплоть до ввода войск или признания. Если Киеву удастся это сделать, то Россия превратится в официальную сторону конфликта, а происходящие в Донбассе события потеряют неприглядный для украинского руководства статус гражданской войны.

В Москве игру Киева прекрасно понимают, продолжая активно, но неофициально финансировать Донбасс. По словам реального, назначенного властями ДНР, мэра Донецка Игоря Мартынова , его город получает российские деньги еще с лета: из них выплачиваются пенсии и социальные пособия, оплачиваются нужды городских коммунальных служб, общественного транспорта, школ и пожарной охраны. Однако эксперты признают, что этих средств явно недостаточно. В распоряжении редакции немецкого журнала Spiegel оказался доклад, подготовленный для администрации президента России группой российских экспертов и бывших сотрудников администрации Януковича. В нем говорилось, что Донбасс находится в катастрофической ситуации. Так, промышленное производство в Донецкой области по сравнению с предыдущим годом снизилось на 59%, в Луганской — на 85%. Остановлено 69 из 93 угольных шахт, 40 тыс. малых предприятий обанкротились, около полутора миллионов беженцев покинули свои дома.

Понятно, что в случае разрыва хозяйственных связей с Киевом восстанавливать эти регионы придется Москве. И если она не справится, то это скажется негативно не только на репутации России на Украине (поставив крест на возможном присоединении других областей Украины к Новороссии), но и на всем постсоветском пространстве.

 

Запад устал от Украины

Впрочем, затеянная Киевом игра в геноцид является чрезмерно рискованной. Прежде всего с точки зрения сохранения позиций украинских элит на Западе. Возможности для «впаривания» информации у западных СМИ, конечно, велики, однако вряд ли та же представительница Госдепа Джен Псаки или Майя Касьянчич (пресс-секретарь еврокомиссара по внешней политике Федерики Могерини ) рискнут ретранслировать заявления официального Киева относительно российского геноцида так, как они делали это ранее по другим вопросам. Не потому, что у них появилась совесть, а потому, что западные страны начинают пересматривать свою политику в отношении России. Именно поэтому Киев и вынужден спешить и рисковать: там понимают, что пересмотр этот будет осуществлен за счет интересов нынешнего украинского руководства.

Не то чтобы в США и Европе признали правоту и легитимность российских действий на Украине, просто там осознают, что дальнейшее обострение кризиса вредит всем участникам конфликта. Оно способно привести к новой холодной войне, издержки которой могут оказаться слишком велики даже для коллективного Запада, и без того измученного многолетними экономическими неурядицами. Победителем можно будет считать, пожалуй, лишь Китай, который усилится за счет налаживания более тесных отношений с Москвой и расширения доступа к российским ресурсам.

Более того, даже без самого радикального варианта обострения конфликт опасен для Запада, поскольку избранный санкционный путь «диалога» с Россией подрывает контролируемый им глобальный международный финансово-экономический порядок. В том же Китае понимают, что если США и Европа исключительно по политическим причинам решили ввести санкции против шестой экономики мира, то где гарантия, что завтра они не введут эти санкции против второй экономики. Аналогичные мысли возникают и в других ведущих развивающихся странах, претендующих на лидерство в своем регионе и готовящихся несколько подвинуть там интересы США. В итоге эти государства (в частности, в формате БРИКС) уже начали создавать альтернативные институты и системы мировых финансово-экономических расчетов.

Парадоксально, но окончательно готовность Запада договариваться с Москвой стала видна на саммите G20, прошедшем в австралийском городе Брисбене. Да, внешнему наблюдателю могло показаться, что саммит прошел для российского президента крайне неудачно. Его постоянно пытались спровоцировать — начиная с процедуры схода с трапа самолета (где главу России встречал даже не министр иностранных дел Австралии, а всего лишь замминистра обороны) и заканчивая публичной фотографией на саммите, где Владимира Путина поместили с самого края, возле южноафриканского президента. Однако именно на этом саммите стало заметно изменение риторики европейских лидеров по отношению к России. Так, министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер еще раз заявил, что сейчас «не время» вводить новые серьезные экономические санкции в адрес России, поскольку «экономическое давление на нее уже значительно; в меньшей степени это из-за санкций, в большей — в результате бегства капитала, инвестиционной неопределенности, девальвации национальной валюты и снижения цен на нефть». А французский премьер Франсуа Олланд публично отметил, что будет принимать итоговое решение по поставке России вертолетоносцев «Мистраль» без давления извне, руководствуясь интересами Франции и своей собственной оценкой ситуации.

Как и следовало ожидать, 17 ноября на Совете ЕС страны отказались вводить новые санкции в адрес России и решили сосредоточиться на переговорном процессе. «Мы все очень хорошо знаем, что, если будем работать только над санкциями и оставим в стороне две другие темы (необходимость проводить серьезные реформы на Украине и налаживать диалог с Россией. — “Эксперт” ), даже санкции не будут работать», — отметила Федерика Могерини.

 

О чем договариваться

Между тем очевидно, что отказ от новых санкций — это даже не начало переговорного процесса между Россией и ЕС, а лишь прелюдия к нему. Сам процесс будет очень непростым.

Так, Москва обозначила свои красные линии в переговорном процессе. Владимир Путин дал понять, что он не отдаст Крым. Максимум, на что готово российское руководство в крымском вопросе, — обсудить способ легитимизации перехода полуострова под российскую юрисдикцию. Теоретически сделать это достаточно просто — ЕС должен согласиться на проведение элементарного референдума в Крыму, под контролем ОБСЕ, ООН и вообще кого угодно. Поскольку в отличие от той же Южной Осетии и Абхазии из Крыма массово не изгонялись нелояльные люди и этнический состав населения остался примерно таким же, каким был, никто не может признать итоги подобного референдума нелегитимными. И главная его интрига будет не в том, проголосует ли население за нахождение в составе России, а в том, сколько будет проголосовавших «за» — меньше 90% или больше.

Однако пока Запад на такой шаг пойти не готов. Признать переход Крыма, произошедший при активном участии «зеленых человечков», — значит заставить задуматься ряд стран (тот же Китай), а не поступить ли подобным образом в отношении их собственных спорных территорий. Евросоюз, который занимает заметно более гибкую позицию, чем Америка, был бы готов согласиться на переход Крыма под суверенитет России, если бы Москва достигла соответствующего соглашения с Киевом. Однако это пока нереально, учитывая взгляды правящей там элиты и настроения в обществе. Поэтому стороны могут договориться лишь о том, что будут обходить крымский вопрос.

Также России нужно будет договариваться о статусе Украины. Исходя из слов пресс-секретаря Владимира Путина Дмитрия Пескова , Россия требует от Запада гарантий неприсоединения Украины к НАТО. Таких гарантий даже Европа дать не может. Да, все прекрасно понимают, что ни Германия, ни Франция не возьмут Украину в НАТО в ближайшей перспективе — им не нужно в альянсе не просто очередное слабое, а несостоявшееся государство, продолжение дезинтеграции которого может привести к серьезному конфликту с Москвой. Более того, они прекрасно понимают, что сама идея расширения НАТО на Восток имеет смысл лишь в одном случае — если поставлена стратегическая цель по выдавливанию России из Европы и наращиванию конфронтации с ней. Парижу и Берлину не нужно ни то, ни другое — Россия является возможным противовесом усилению влияния США в Европе, и ее не хочется отдавать Китаю. Однако сам факт официальных гарантий Москве об отказе от включения Украины в НАТО серьезно осложнит отношения между Евросоюзом и странами вдоль российской периферии. Среди элит этих молодых стран создана иллюзия наличия у них «евроатлантического выбора», и эта иллюзия позволяет государствам ЕС осуществлять над данными странами политический контроль. «Лидеры альянса ясно заявили на саммите в Уэльсе, что политика открытых дверей НАТО — это один из величайших успехов альянса», — весьма двусмысленно прокомментировала озвученное Песковым требование официальный представитель НАТО Оана Лунгеску .

Помимо разности мнений и сложных политических моментов на пути достижения соглашения есть еще одна проблема — недостаток доверия. Даже если ЕС даст России гарантию невступления Украины в НАТО (например, в форме коллективного соглашения о внеблоковом статусе этой страны), то это не дает гарантии того, что соглашение не будет нарушено. В России не уверены, что европейские страны могут сопротивляться давлению Соединенных Штатов, если в Вашингтоне будет принято принципиальное решение о продолжении расширения НАТО на Восток. И легитимный повод для разрыва соглашения всегда можно будет найти — например, заявив, что только Киев, без оглядки на мнение других стран и ограничивающие его суверенитет договоренности, может принимать решение о своем внеблоковом статусе.

 

Только публично

В общем, понятно, что без согласия и участия Вашингтона в процессе урегулирования ситуации на Украине никакого урегулирования не будет. Однако на сегодня этих переговоров нет. Причем не исключено, что из-за позиции Москвы. В Вашингтоне уже почти не скрывают, что несколько месяцев не могут начать закулисные переговоры с Москвой — Кремль просто не хочет идти на контакт. Причем не то что вести диалог, а даже начинать «диалог о диалоге». Это, по словам американских политологов, заставляет сотрудников Белого дома думать о том, что Владимир Путин в принципе не готов вести переговоры по деэскалации ситуации и договариваться о разделе влияния на Украине. Он якобы отказывается искать компромисс лишь потому, что хочет взять под свой контроль всю территорию Украины.

В реальности же у российской стороны несколько иные мотивы. Во-первых, в нынешних отношениях между Москвой и Вашингтоном крайне мало доверия — еще меньше, чем было в годы холодной войны. При таком низком его уровне стороны не могут вести даже тайные переговоры. Так, на днях министр иностранных дел России Сергей Лавров рассказал, что в личной беседе госсекретарь США Джон Керри посоветовал ему «не обращать внимания» на слова Обамы, который поставил Россию в один ряд с терроризмом и лихорадкой Эбола, и начать разговор по реальным вопросам, касающимся сотрудничества по Ирану или КНДР. То есть российский министр фактически подставил своего американского визави, который непочтительно отнесся к своему прямому начальнику. Естественно, в Госдепе тут же заявили, что «министр иностранных дел неправильно охарактеризовал личные дипломатические переговоры с секретарем Керри». Однако глава российского МИДа не только не опроверг свои слова, но и заявил, что не считает нарушением этических норм разглашение частных переговоров с Керри. Судя по всему, это своеобразная месть Москвы за многочисленные предыдущие утечки из западных столиц о ходе закрытых переговоров (всем памятна, например, история с откровениями главы Еврокомиссии Жозе Мануэла Баррозу , который заявил, что Путин будто бы грозил ему за пару недель захватить Киев).

Фото: АЛЕКСЕЙ ДРУЖИНИН/ТАСС

Естественно, раз возможны такие сливы, тайные переговоры вести нельзя; невозможно даже просто откровенно обсуждать какие-то чисто практические моменты. Так, американцы искренне возмущаются, что даже в закулисных переговорах о деэскалации ситуации на Украине российские коллеги напрочь отрицают сам факт «неформального» присутствия российской техники и солдат на территории Донбасса. Москву же вполне можно понять: у Кремля нет никакой гарантии того, что эта информация потом не окажется в прессе.

Во-вторых, Москва в принципе отказывается вести с США тайные переговоры по украинскому вопросу, настаивая на их публичном формате. По мнению Кремля, согласие США на публичный формат станет своего рода признанием добросовестности российской власти и сделает невозможной дальнейшую изоляцию Москвы. Более того, публичные переговоры продемонстрируют всем, и прежде всего жителям Украины, что США готовы реально идти на компромисс с Россией. При этом все разговоры американских политиков о невозможности заключения публичного «мюнхенского сговора» с Москвой о разделе Украины российским руководством отметаются. Кремлю надоело, что его постоянно позиционируют как абсолютное зло, как надоело и постоянное публичное исключение России из процесса создания новой системы коллективной безопасности в Европе (первым шагом в которой станет как раз заключение соглашения по Украине).

Понятно, что на пути реального российско-американского переговорного процесса есть ряд препятствий. Это и позиция Киева (который будет этот процесс саботировать), и антироссийские настроения в Конгрессе США, и личная неприязнь между руководителями, и сложности с выбором формата переговорного процесса. Однако эти препятствия не выглядят непреодолимыми, если наличествует политическая воля и есть понимание одного простого соображения: продолжение игры в украинский покер в самом деле может перерасти в полномасштабный конфликт между Россией и Западом.

 

О барской любви Александр Привалов

section class="tags"

Теги

Разное

/section

Верно говорит в завязке «Горя от ума» не по летам умудрённая горничная Лиза: «Минуй нас пуще всех печалей / И барский гнев, и барская любовь». Литературу в школе постигли оба несчастья. Сначала был барский гнев: начальники нашего образования русскую словесность не любили (иные из них даже говорили об этом вслух) и не видели от неё прока, а потому всячески заметали её под плинтус. Русской литературе уменьшили число часов; её вычеркнули из перечня обязательных экзаменов — словом, постарались, чтобы дети обращали на неё как можно меньше внимания. Теперь грянула барская любовь: главный начальник велел школьную литературу полюбить, что немедля и начало исполняться. А поскольку главный начальник не разъяснил в подробностях, как именно следует её любить, любят как умеют: стандартизация и отчётность. Сейчас к принятию катятся две инициативы: законопроект нескольких депутатов об узаконении единой линейки учебников по литературе — и Концепция школьного филологического образования, подготовленная Ассоциацией учителей литературы и русского языка (АССУЛ). Насколько комплекс идей, эти инициативы объединяющих, удастся реализовать, настолько литература в школе и будет закатана уже не под плинтус, а под асфальт. На пятьдесят процентов — значит, на пятьдесят; на семьдесят — на семьдесят. На сто, думаю, не получится.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Сам по себе единый учебник по литературе был бы не смертелен, поскольку учебник в этой дисциплине и вообще деталь маловажная — у хороших учителей ребята его и открывают не часто. Но речь-то идёт о единообразии куда более глубоком — о едином этико-патриотическом подходе к преподаванию литературы. Очевидно, об этико-патриотическом подходе говорят большей частью люди, которые ни в школе не преподают, ни самих себя детьми не помнят. Только они способны всерьёз верить, что прямая проповедь школьникам — семейных ценностей ли, патриотизма ли — выращивает в них именно проповедуемое, а заодно и любовь к тем великим книгам, на которые проповедник ссылается. На самом же деле выращиваться будут скука и презрительное равнодушие — как к книгам, так и к предметам проповеди. Ну и лицемерие — оценки-то положительные детишкам получать хочется.

И потом — как может быть единый подход к великим текстам? Взять то же «Горе от ума». Протагониста великой комедии можно трактовать как ангелоподобного предвестника декабризма (в советской школе так и делали), а можно — как небездарного, но поглощённого одним собой говоруна (а то и предвестника оранжевых революций!), за один день наделавшего столько бед самому себе и своей возлюбленной, сколько государственнику Фамусову за год не наворотить. Кто скажет, как правильнее, — и кто объяснит, почему одно другого «этико-патриотичнее»? Важнее же всего, что ни та, ни другая, ни какая-либо ещё трактовка не займут ученика и на минуту, если учитель не сумеет пробудить в нём восторга перед этим шедевром, перед стихами, половина которых вошла-таки в пословицы. И вообще, большая литература и вправду может и улучшать нравы, и пробуждать любовь к отечеству, но лишь в тех, кого потрясла и влюбила в себя. А восторг, изумление, любовь — для их пробуждения не проповеди нужны, а неспешное внимательное чтение. Однако специалистов, что сегодня говорят о таком подходе, укоряют в потакании собственным амбициям в ущерб государственной задаче нравственно-патриотического воспитания. Смысла в этих укорах не больше, чем в словах Фомы Фомича, будто в бакенбардах полковника Ростанева «мало любви к отечеству»; но как полковник тогда покорно сбрил бакенбарды, так и ныне этико-патриотический подход возобладает — по всему фронту. Адептам же вдумчивого чтения затруднят даже арьергардные бои.

Как? Да очень просто. Обратите внимание: из Концепции, в которой есть и правильные, и очень спорные — словом, всякие слова, обсуждается практически одно лишь приложение № 2, перечень обязательной литературы. Перечень этот велик и местами весьма странен — укажу для примера восстановленную обязательность Радищева и Чернышевского. Но ни «Что делать?», ни «Путешествие…» обязательными для чтения сегодня быть не могут — просто потому, что это недостаточно сильные тексты . А уж если, как указывает Концепция, нельзя «пропускать эпизоды и фрагменты, которые на первый взгляд могут показаться затянутыми», так и совсем беда. Ученик будет в них вязнуть, а если его всё-таки принуждать читать далее, он возненавидит чтение как таковое, что обессмыслит обсуждаемый курс — зачем вам это? Спикер АССУЛ Дощинский говорит: «Что делать?» в школе необходимо, поскольку «нельзя изучать Лескова, не поняв Чернышевского». Да будет вам! «Очарованного странника» куда лучше читать, не утомив глаз и мозга непролазными снами Веры Павловны. Скажите уж прямо, что вне противопоставления с безнадёжно устаревшим Чернышевским — которого вы помните, как преподавать, — вы понятия не имеете, как и зачем преподавать великого Лескова. Вы и от Островского оставили далеко не лучшую «Грозу» потому, что сто раз конспектированный «Луч света в тёмном царстве» — про неё, а не про «Лес» или «Горячее сердце». Да и вообще из списка довольно прозрачно следует, что литературу в школе авторы видят только в свете учения Белинского-Чернышевского-Добролюбова-Писарева и далее вплоть до Ермилова — и никак иначе; где-то с переменой знака (чтобы революция выходила всё-таки «плохо», а не «хорошо»), а чаще — напрямую. Что советская по сути школьная литература вне советской системы будет работать ещё гораздо хуже, чем работала внутри неё, никого не останавливает.

А теперь смотрите: обязательных авторов и текстов много. Кого пропустишь — накажут. Контроль начальства над учителем сегодня в разы жёстче, чем в советское время: одних бумаг на каждый урок в любой момент могут потребовать не меньше полудюжины. Попытка дать какого-нибудь автора в иной, не писаревско-ермиловской логике, то есть выйти из логики программы, неизбежно потребует большего времени — и учителя накажут. Даже не за то накажут, что отсебятину сказал, — за отставание от графика. Где есть ещё учителя, способные противостоять диктату или обхитрить его, там останется преподавание русской литературы. Где нет — нет.

Правильно говорит Лиза в конце второго акта: «Ну! люди в здешней стороне!»

 

Покорить пролив Надежда Мерешко

Российские власти форсируют строительство моста между материковой Россией и Крымом. Обоснование проекта будет готово до конца года, после чего правительство назначит генподрядчика

section class="box-today"

Сюжеты

Транспортная инфраструктура:

Домодедово ищет баланс

Дороги с умом

/section section class="tags"

Теги

Русский бизнес

Инфраструктура

Транспортная инфраструктура

/section

Сезон отпусков однозначно показал, что транспортная система Крыма не справляется с многократно возросшим туристическим потоком. Транспортные связи Крымского полуострова с другими регионами России сейчас обеспечивают два вида транспорта — паромы и авиация. Но этого явно недостаточно. Решить проблему должно строительство транспортного перехода через Керченский пролив. Таким инфраструктурным объектом, по решению правительства, должен стать мост. Средства на его возведение будут выделены из федерального бюджета, а сам проект находится под контролем Владимира Путина . По его распоряжению новый мост должен быть совмещенным, обеспечивающим автомобильное и железнодорожное движение, и откроется к концу 2018 года.

Столь сжатые сроки строительства могут негативно повлиять на качество будущей конструкции. Представители транспортной отрасли напоминают, что первый мост в этой акватории тоже создавался в спешке, из-за которой были допущены инженерные просчеты, в результате чего конструкции вскоре разрушились. В качестве альтернативы мостовому переходу ряд экспертов предлагает построить тоннель. Но доказать, в чем плюсы такого варианта, им пока не удалось.

 

Непреодолимая преграда

Первая попытка сооружения моста через Керченский пролив, соединяющий Азовское и Черное моря, была предпринята в годы Великой Отечественной войны. Построить такую переправу задумали немцы, чтобы улучшить свои боевые позиции при дальнейшем наступлении. Оттесненные советскими войсками, они не смогли осуществить этот замысел, хотя к тому времени даже завезли материалы для строительства.

Инициатива была перехвачена отечественными мостовиками, которые в сжатые сроки спроектировали и построили первый Керченский мост, остро необходимый для освобождения Крыма от фашистов. Переход был построен в 1944-м за полгода в самом узком месте пролива. Но уже через три месяца произошла катастрофа: не предвиденный инженерами дрейф льдин из Азовского моря полностью разрушил мостовую конструкцию, в которой не были предусмотрены ледорезы.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Спустя десять лет транспортное сообщение материка с полуостровом через пролив начала обеспечивать паромная переправа, для которой в Краснодарском крае на косе Чушка был построен порт Кавказ и железнодорожная станция, а на окраине Керчи — порт и станция Крым. На пятикилометровом маршруте перевозки обеспечивали пассажирские, грузовые и железнодорожные паромы.

Основной недостаток такого сообщения — зависимость от метеоусловий: их резкое ухудшение оборачивается отменой или задержкой рейсов. Несмотря на это переправа была востребована и в восьмидесятые перевозила до 3,4 млн тонн грузов и до 1,8 млн пассажиров в год. С распадом СССР объем грузо- и пассажиропотока на Керченской переправе сократился, паромы достигли предельных сроков службы, и паромное сообщение прекратилось. Вновь переправу открыли в 2004 году, однако только для перевозки грузов.

Мнения экспертов совпадали лишь в том, что наилучшим способом увеличить транспортную доступность Крыма было бы строительство транспортного перехода через пролив. Но в вопросах типа перехода, места его прохождения через пролив и оптимальных технических решений взгляды многочисленных специалистов расходились. В результате в России и на Украине появилось множество различных проектов Керченского перехода. Однако ни один из них не был взят за основу, и к следующему после проектирования этапу в обеих странах за многие годы так и не приступили.

 

Ограниченный доступ

Только в конце прошлого года Россия и Украина пришли к согласию относительно совместной подготовки и реализации проекта Керченского перехода. Согласно договоренности, передвижение по нему было бы платным, а к финансированию планировалось привлечь не только государственные, но и частные инвестиции. Но вскоре политическая ситуация на Украине изменилась, а последовавшее затем вхождение Крыма в состав России исключило вероятность участия Украины в этом проекте.

После вхождения в марте этого года Республики Крым в состав России число людей, направляющихся на полуостров, непрерывно увеличивалось и вскоре превысило пропускную способность имеющейся транспортной системы: с 1 мая по 15 сентября совокупный пассажиропоток в крымском направлении достиг 5,5 млн человек.

Спрос на пассажирские перевозки не смогла удовлетворить и паромная переправа через Керченский пролив, спешно открытая для пассажирских перевозок, транспортировки автомобилей и железнодорожных составов. По данным Росавтодора, на саму переправу через пролив уходит около часа, однако очередь в ожидании возможности переправиться минувшим летом отнимала у пассажиров еще от двух до восьми часов.

Не справлялись паромы и с возросшим грузопотоком, говорит начальник отдела организации автомобильных и железнодорожных перевозок DPD в России Юрий Минаков : «За период с середины мая до середины ноября объем грузоперевозок нашей компании в направлении Крыма увеличился вдвое. Однако нерегулярная работа парома вызывает задержки в доставке грузов и обусловливает больший простой автомобилей в очереди на погрузку, что влечет дополнительные расходы на транспортировку».

В числе проблем при доставке грузов на полуостров директор по операциям в России компании FM Logistic Александр Павлов отмечает непредсказуемость времени доставки и отсутствие обратной загрузки. По его словам, сложная ситуация с крымским транспортным сообщением открыла возможности для спекуляций. «За три месяца, с августа по октябрь этого года, стоимость перевозки стандартной фуры грузоподъемностью 20 тонн выросла с 80 тысяч до 200 тысяч рублей», — сообщил Павлов.

Альтернативным способом доставки грузов выступает лишь контейнерная переправа, организованная между Новороссийском и Севастополем, добавил эксперт. Впрочем, выбор в пользу этого маршрута целесообразен лишь при доставке несрочных грузов, поскольку паромы отправляются не чаще одного-двух раз в неделю.

Сомнений в том, что спрос на перевозки в Крым будет расти, ни один из экспертов не высказал. В то же время, по словам Романа Новикова , первого заместителя начальника федерального казенного учреждения «Управление федеральных автомобильных дорог “Тамань”» (ФКУ «Упрдор “Тамань”», специальное подразделение Федерального дорожного агентства Минтранспорта РФ), «возможность увеличения пропускной способности переправы отсутствует ввиду технических особенностей принимающих портов и невозможности их реконструкции в силу объективных причин».

В сложившейся ситуации строительство транспортного перехода через Керченский пролив — сейчас одна из важнейших государственных задач.

 

Государство решает по-быстрому

Еще весной этого года за проект Керченского перехода отвечала госкомпания «Российские автомобильные дороги» («Автодор»). Это было обусловлено изначальным планом построить совместно с украинскими партнерами платную трассу через пролив. Подготовкой технико-экономического обоснования (ТЭО) Керченского перехода по итогам проведенного «Автодором» конкурса стал заниматься институт «Гипротрансмост».

В марте соглашение с Украиной утратило силу, а необходимость увеличения транспортной доступности полуострова стала критической. В силу высокой социальной и политической значимости и отсутствия альтернативных маршрутов с достаточной пропускной способностью переход будет общедоступным и бесплатным для проезда. На этом основании правительство РФ распорядилось передать проект Федеральному дорожному агентству Министерства транспорта России (Росавтодор). Непосредственным заказчиком сейчас выступает «Упрдор “Тамань”». По словам Романа Новикова, финансирование проекта будет обеспечено за счет федерального бюджета через соответствующую ФЦП.

Выбор оптимального типа перехода, места его строительства и технических характеристик осуществил Минтранс России, рассмотрев 74 проекта, из которых было отобрано четыре наиболее удачных. После их детального изучения чиновники избрали вариант с прохождением через Тузлинский створ пролива.

Предполагается, что транспортный переход использует построенную в 2003 году дамбу, идущую от Тамани в сторону острова Тузла, и сам остров. Длина первого моста над судоходной частью Керченского пролива между Таманским полуостровом и островом Тузла — 6,1 км, длина второго, от Тузлы до полуострова Крым, — 1,4 км, а совокупная протяженность перехода составит почти 20 км.

Как пояснил Роман Новиков, три других проекта предполагают выход транспортного перехода в акваторию пролива с косы Чушка, что осложнило бы как процесс работ, так и функционирование порта Кавказ. Преимущество тузлинского варианта — и в более стабильных грунтово-геологических и гидротехнических условиях предполагаемого района строительства, поскольку коса Чушка периодически затапливается «нагонами» морской воды.

От вариантов прокладки тоннелей решили отказаться из-за их меньшей сейсмической устойчивости и сроков строительства, составляющих не менее четырех лет, что не позволяет выполнить поручение президента и сдать переход в намеченный срок.

Впрочем, был также рассмотрен альтернативный проект китайских инвесторов, которые предлагали вместо моста построить подводный туннель по дну пролива: на него кладется герметичная конструкция, которая включает в себя железнодорожные пути, шестиполосную автодорогу и инфраструктурный канал для резервного электро- и газоснабжения. Сроки строительства такого тоннеля оценивались в два с половиной года, а его протяженность составила бы около четырех километром. Однако китайцы выставили очень жесткие условия. В частности, все работы должны были выполнять исключительно китайские специалисты, а о передаче используемых технологий российской стороне не могло быть и речи. Более того, китайцы настаивали на том, чтобы им были переданы значительные земельные участки в точках входа и выхода тоннеля на условиях долгосрочной аренды для развития девелоперских проектов. Понятно, что российские власти просто не могли одобрить такой вариант.

В итоге тип транспортного перехода четко определил президент страны: это должен быть совмещенный мост для автомобильного и железнодорожного сообщения. И даже назначил дату, когда он должен быть открыт, — 16 декабря 2018 года.

Министр транспорта Максим Соколов отметил, что Керченский переход станет одним из самых сложных инфраструктурных объектов в России. Одновременно с его проектированием на Таманском полуострове и в акватории пролива в августе начались подготовительные работы. По словам министра, проектная документация строительства двухпутной железной дороги протяженностью около 42 км, а также автомобильной дороги (порядка 40 км), которые будут подходить непосредственно к Керченскому переходу, подготовлена и уже прошла госэкспертизу.

Что касается ТЭО проекта, то оно будет обнародовано к концу ноября — началу декабря этого года, сообщил заместитель руководителя «Росавтодора» Андрей Костюк . Он подчеркнул, что решение по схеме моста уже принято — это будет четырехполосный путный электрифицированный совмещенный автодорожный и железнодорожный мост.

Подрядчика выберет правительство страны, минуя процедуру конкурсного отбора. Вероятные претенденты — «Стройтрансгаз» Геннадия Тимченко и «Мостотрест», подконтрольный Аркадию Ротенбергу .

 

Непредсказуемые затраты

С учетом сложнейших геологических и гидрологических условий Керченского пролива создание нового инфраструктурного объекта будет чрезвычайно затратным, причем высока вероятность его дополнительного удорожания в ходе строительства.

«Как правило, стоимость столь крупных объектов растет в процессе реализации, и конечная стоимость оказывается больше первоначальной. Вряд ли данный мост станет исключением, а с учетом условий, в которых он будет возводиться, и сложности проекта, нет никаких сомнений, что он подорожает к моменту завершения строительства», — полагает ведущий эксперт УК «Финам менеджмент» Дмитрий Баранов .

В числе неблагоприятных условий, осложняющих строительство, — илистое дно, тектонический разлом, сейсмологическая активность в проливе и частые оползни по берегам.

Доктор географических наук профессор Евгений Игнатов , консультирующий проект как морской геоморфолог, отмечает, что уровень коренных пород, пригодных для установки свай, находится на глубине до 60 м. Чтобы их установить, строителям нужно будет бурить скважины на глубину 70 м. Сами же сваи будут сейсмоустойчивыми, шатрового типа, что не позволит опорам моста уходить в дно. От обледенения на уровне моря сваи будут защищены бетонными отражателями.

Чтобы мост выдержал нагрузку железнодорожных составов, расстояния между опорами моста должны быть не более 400 м, то есть их придется установить достаточно много.

Относительно типа перехода глава аналитического портала Infranews Алексей Безбородов отметил, что строить, безусловно, нужно именно мост, а не тоннель. «Евротоннель с его огромным грузооборотом и пассажирооборотом до сих пор не окупился. При этом Керченский пролив, в отличие от Ла-Манша, находится на разломе. Разлом неактивный, но мы живем в нестабильное время, и дать трещину пять-десять сантиметров разлом может. И это никакими прокладками и заглушками потом не отремонтировать», — говорит эксперт. Все эти обстоятельства не могли не сказаться на стоимости проекта. Еще весной этого года он оценивался в 50 млрд рублей, летом — уже минимум в 100 млрд рублей, а сейчас речь идет о 228,3 млрд рублей.

 

«Мы готовы идти значительно дальше наших западных коллег» Алексей Хазбиев

Чтобы расширить свое присутствие на рынке Азиатско-Тихоокеанского региона, Россия начала реализацию со своими ключевыми партнерами в Азии сразу нескольких программ по совместному созданию новых самолетов на паритетных началах

section class="box-today"

Сюжеты

Авиация:

Россия закрепится в китайском небе

Самый большой в мире: чего ожидать от проекта «Ермак»

/section section class="tags"

Теги

Русский бизнес

Авиация

/section

Как минимум до 2025 года наша страна будет прочно удерживать третье место в мире по производству авиационной техники после США и ЕС. Если Америка через десять лет будет выпускать, по прогнозам «Рособоронэкспорта», различной авиатехники на 262 млрд долларов в год, ЕС — на 258 млрд, то Россия — почти на 40 млрд долларов. Но чтобы добиться таких показателей, предстоит увеличить выпуск гражданских и военных самолетов почти в четыре раза. В нынешних условиях сделать это можно только в тесной кооперации с нашими стратегическими партнерами в Азии, такими как Индия, Китай и некоторыми другими. Это, с одной стороны, позволит существенно сократить расходы на НИОКР и организацию производств, а с другой — обеспечит гарантированный сбыт совместно созданной продукции на рынках стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). О том, какие совместные программы сейчас реализует с Китаем и Индией Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК), как повлияли на ее проекты санкции со стороны западных стран и чем обернется кризис на российском рынке авиаперевозок для отечественной промышленности, рассказывает президент ОАК Михаил Погосян .

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

 

— Санкции против России резко изменили вектор развития очень многих отечественных компаний. Почти все они теперь устремились в Азию, прежде всего в Китай. Но китайский рынок является ключевым и для всех западных авиастроительных корпораций. Как вы оцениваете наши перспективы в этом регионе?

— У нас многолетний и весьма успешный опыт сотрудничества с Китаем в области военной авиации. В конце девяностых в Китае началось лицензионное производство наших истребителей Су-27. Сегодня наша задача — перенести этот опыт на гражданскую сферу. Мы прекрасно понимаем, что в нынешних условиях Индия и Китай не готовы просто закупать авиатехнику. Они ориентируются на развитие собственных технологий. А это значит, что им необходимо предлагать совместные кооперационные программы. Мы же, в свою очередь, заинтересованы в доступе к новым рынкам сбыта и прекрасно понимаем, что в условиях глобализации мирового авиастроения невозможно расширять свое присутствие на рынке без масштабных программ сотрудничества. И в этом смысле Россия готова идти значительно дальше наших западных коллег. Например, если вы посмотрите на программы Airbus в Китае, то увидите, что европейцы отдают на лицензионное производство исключительно отработанные программы, которые в смысле технических инноваций выработали свой ресурс и сходят с производства в Европе. Это касается базовой версии Airbus А320 или самолетов E145 и Legacy бразильской Embraer.

Мы предлагаем нашим партнерам новые программы на паритетных началах. Программы, позволяющие обеим сторонам сформировать новый технологический уровень, за счет разделения расходов снизить финансовую нагрузку, нивелировать страновые риски и расширить маркетинговые возможности. Безусловно, Китай занимает в этом направлении одно из приоритетных мест.

Совместные проекты по перспективным продуктам облегчат доступ на азиатский рынок существующим и находящимся в разработке самолетам — SSJ и МС-21. В конце октября Главное управление гражданской авиации Китая подтвердило готовность валидировать сертификат типа на самолет SSJ100.

В ближайшие двадцать лет в сегменте самолетов на 60–120 кресел спрос в АТР составит около 1000 воздушных судов. Мы рассчитываем занять порядка 20 процентов этого рынка. Из этого количества примерно 500 самолетов — это рынок Китая.

Что же касается магистральных узкофюзеляжных самолетов, то в этот же период спрос в АТР составит около 8000 единиц. Но это самый конкурентный сегмент рынка, поэтому наша цель здесь — не менее пяти процентов.

— Недавно в Китае делегация «Гражданских самолетов Сухого» вела переговоры как с потенциальными заказчиками SSJ , так и с местными властями некоторых регионов о возможных вариантах участия китайских компаний в кооперации по этому проекту. Более того, китайские СМИ даже писали, что местные авиакомпании при определенных обстоятельствах могут заказать до 100 лайнеров SSJ . О чем же все-таки идут переговоры?

— Продвижение продукции на рынок — очень многоплановый процесс. Он связан с взаимодействием с потенциальными заказчиками, с формированием механизмов финансирования продаж, с оценкой возможности локализации, с организацией процесса валидации сертификата типа, организацией системы сервисного обслуживания и многими другими аспектами. И сегодня мы работаем по всем этим направлениям. В том числе над формированием потенциальной производственной кооперации, которая касается изготовления деталей, а в перспективе и агрегатов для самолета. Более того, мы считаем, что при определенном объеме рынка, например более ста самолетов, мы могли бы локализовать там монтаж интерьеров и даже финальные этапы сборки лайнеров. Потенциально такие возможности существуют, но говорить о конкретных решениях можно тогда, когда переговоры завершатся подписанием конкретных соглашений. А забегать вперед я считаю неправильным.

— Вы вместе с китайской COMAC должны представить правительствам двух стран технико-экономическое обоснование совместного проекта по созданию широкофюзеляжного самолета. Что это будет за лайнер?

— ТЭО уже представлено. Мы сейчас совместно с китайскими партнерами работаем над формированием технического облика этого самолета и наиболее оптимальными для обеих сторон формами сотрудничества, вырабатываем различные схемы производственной кооперации, включая работу с потенциальными поставщиками. На только что завершившемся авиасалоне в Чжухае прошли первые встречи с потенциальными поставщиками. Надо сказать, что эта работа идет весьма интенсивно. Программа реализуется в соответствии с вехами, намеченными в меморандуме о сотрудничестве по программе перспективного пассажирского широкофюзеляжного дальнемагистрального самолета, который был подписан в ходе визита президента России Владимира Путина в Китай в мае этого года. Мы рассматривали различные варианты конфигурации самолета и по вместимости, и по дальности полета. В итоге тот вариант, который сегодня принят за основу, предусматривает, что это будет двухдвигательный лайнер на 250–300 пассажиров, более чем на половину состоящий из композиционных материалов и способный выполнять полеты на расстояние до 12 тысяч километров. При существующем уровне технологий и тех планах их развития, которые мы сегодня имеем, он обеспечит нам конкурентоспособность по сравнению с другими самолетами, которые будут предлагаться на рынке к моменту его появления. Во втором полугодии 2015-го мы рассчитываем пройти так называемые вторые ворота. Это определенная веха в проекте, когда принимаются управленческие решения о судьбе программы и о возможности перехода к следующему этапу работ. В авиационной практике это называется «готовность показать». Как раз к этому моменту мы должны отработать все ключевые вопросы, связанные, как с концепцией продукта, так и с составом нашей кооперации. После этого мы с нашими китайскими коллегами будем готовы более детально рассказать о самолете.

— Есть ли понимание относительно того, что будут делать китайцы, а что мы?

— Это кооперация в пропорции пятьдесят на пятьдесят по всем направлениям проекта. Она предусматривает участие российских и китайских специалистов как в разработке, так и в производстве самолета. Безусловно, реализация проекта предполагает создание СП на базе принципов, которые зафиксированы в межправительственном соглашении.

— Во сколько оценивается создание такого лайнера? И на какую долю рынка вы рассчитываете?

— С учетом масштаба проекта объем инвестиций может составить более 10 миллиардов долларов. Согласно нашему совместному прогнозу, с 2023-го по 2042 год мировой спрос на широкофюзеляжные лайнеры в сегменте от 200–350 кресел оценивается примерно в 8000 самолетов. Нашими целевыми рынками станут Китай, Россия, страны АТР и Латинская Америка. Мы планируем занять до 10 процентов мирового рынка.

— Перейдем от Китая к Индии. Недавно после встречи Владимира Путина с премьер-министром Индии Нарендрой Моди стало известно, что наши страны договорились активно продолжать совместное создание истребителя пятого поколения ( FGFA ). При этом все щекотливые моменты, касающиеся увеличения доли участия индийцев в проекте, были урегулированы. Как теперь будет развиваться это сотрудничество?

— У нас нет с индийскими коллегами каких-то разногласий по поводу долей участия. Сегодня мы предусматриваем, что по мере развития этого проекта участие сторон будет пятьдесят на пятьдесят. Разделение работ обусловлено контрактными обязательствами. Программа FGFA успешно продвигается в рамках российско-индийского межправительственного соглашения и контракта по данному проекту. Первый этап работ уже выполнен, сейчас мы готовимся к детальному проектированию.

В ходе реализации программы возникают некоторые вопросы, все это требует определенного времени и соответствующих процедур согласования на уровне правительств двух стран.

Говоря о сотрудничестве с Индией, важно понимать, что мы формируем уникальные в мировом авиастроении паритетные программы долгосрочного сотрудничества на примере конкретных продуктов. Это беспрецедентные по масштабам технологического сотрудничества проекты, которые отражают нашу стратегию на завоевание лидирующих позиций на мировом рынке во всех ключевых сегментах авиатехники.

— Как санкции против ОАК повлияли на деятельность компании? Есть ли отказы западных партнеров от совместных проектов, от контрактов по поставкам станков, компонентов или каких-то систем?

— Безусловно, санкции затрудняют работу, но вместе с тем необходимо отметить, что для гражданского авиастроения характерна очень высокая степень глобализации и наши партнеры и поставщики экономически заинтересованы в сотрудничестве с Россией. На сегодняшний день мы продолжаем работать в рамках заключенных ранее соглашений.

При этом нужно признать, что увеличилась стоимость заемного капитала и усложнился доступ к долгосрочным заимствованиям.

— Целый ряд российских авиакомпаний столкнулся с трудностями при обслуживании своих долгов. Некоторые из них даже обратились за помощью к властям. Может ли эта ситуация повлиять на поставки ваших самолетов?

— Здесь двоякая ситуация. С одной стороны, стабильность заказчика — это основа его долгосрочных планов. И когда у авиаперевозчиков возникают трудности, это, как правило, подталкивает их к оперативному решению текущих задач, но затрудняет принятие долгосрочных решений. Большинство авиакомпаний испытывают сейчас сложности. Ведь что произошло? Из-за инфляции и ухудшения общей экономической ситуации снизился спрос на международные авиаперевозки, которые были самым предсказуемым и доходным сегментом деятельности авиакомпаний.

Но при этом вырос спрос на внутренние перелеты, главным образом за счет интереса к Сочи и Крыму. А доходность внутренних воздушных линий, по данным ряда перевозчиков, с начала года снизилась на 10 процентов. На этом фоне произошло удорожание кредитных ресурсов. Стоимость заимствований с начала года выросла с 9 до 14,5 процента, что существенно увеличило долговую нагрузку при негативных тенденциях рынка. И мы, конечно, заинтересованы в том, чтобы положение дел у наших заказчиков здесь, внутри страны, нормализовалось. С другой стороны, вся эта ситуация подталкивает авиакомпании к оптимизации своих парков, маршрутных сетей, заставляет их фокусироваться на экономических показателях, искать баланс между ростом объемов перевозок и экономической эффективностью. И это создает для нас не только проблемы, но и дополнительные возможности. Мы считаем, что самолет, который мы предлагаем авиакомпаниям, осуществляющим интенсивные перевозки, обладает целым рядом преимуществ. Опыт эксплуатации SSJ в мексиканской авиакомпании Interjet очень хорошо показал, что они отлично дополняют парк среднемагистральных лайнеров Airbus A320. На многих маршрутах в Мексике загрузка находится на уровне 90 пассажиров и меньше. Конечно же, SSJ на таких линиях намного эффективнее A320 с точки зрения расхода топлива и других параметров.

В ближайшее время мы начнем поставку следующих десяти самолетов нашему стартовому заказчику — «Аэрофлоту». Мы признательны ему за огромную работу, проделанную в ходе введения наших первых самолетов в эксплуатацию. Важно, что мы продолжаем тесно взаимодействовать с «Аэрофлотом», постоянно совершенствуя систему послепродажной поддержки. Я уверен, что у самолета есть все возможности стать отличным дополнением к парку среднемагистральных самолетов и нашего национального перевозчика, и других авиакомпаний.

— Каких производственных и финансовых показателей вы ожидаете в этом году и в следующем?

— В этом году мы поставим около 100 боевых самолетов и самолетов специального назначения и еще 50 гражданских лайнеров. Прогнозная выручка составит порядка 300 миллиардов рублей. Показатель среднегодового роста выручки ОАК — 20 процентов, и мы не планируем его снижать. Сейчас мы находимся на этапе активного роста и, соответственно, больших инвестиционных программ, что сохраняет долговую нагрузку на высоком уровне. Это объясняется значительными инвестициями в техническое перевооружение и в создание инновационного задела для обеспечения конкурентоспособности нашей авиатехники в перспективе.

Я хочу подчеркнуть, что в последние три года ОАК очень динамично развивается. За это время мы продемонстрировали четырехкратный рост показателя EBITDA, он увеличился до 18 миллиардов рублей. А операционная прибыль при этом выросла в 4,7 раза, почти до 3 миллиардов рублей. Важно, что ОАК в этом году начала поставки новых военно-транспортных Ил-76МД-90А с завода в Ульяновске. То есть мы вовлекаем в активное производство авиатехники предприятия, которые, занимаясь гражданской транспортной авиацией, по сути, выпускали лишь единичные образцы авиатехники.

На следующий год у нас запланирован дальнейший рост. В общей сложности мы намерены нарастить производство до 170–180 самолетов. Это позволит увеличить выручку до 400 миллиардов рублей. Несмотря на трудности, я уверен, что мы идем по правильному пути.

 

Возвращение лидера Сергей Кудияров

Крупнейшая в стране Саяно-Шушенская ГЭС окончательно оправилась от катастрофической аварии 2009 года и запущена на полную мощность

section class="box-today"

Сюжеты

Энергетика:

Не расплескать мощность

Девятое сердце Богучанки

/section section class="tags"

Теги

Энергетика

Русский бизнес

Инвестиции

/section

Этот ноябрьский день для Саяно-Шушенской ГЭС стал историческим. Президент Владимир Путин из Владивостока дал команду по телемосту. Глава оператора гидрогенерации, компании «РусГидро», Евгений Дод и возглавлявший правительственную комиссию по восстановлению станции Игорь Сечин нажали на символическую кнопку. На экране монитора побежали, быстро сменяя другу друга, цифры растущей мощности гидроагрегата номер 2, единственного из десяти, который еще не был запущен после аварии 2009 года. Таким образом, полностью завершилось восстановление станции. Она снова заработала на полную мощность 6400 МВт — по этому показателю Саяно-Шушенская ГЭС вернулась на первое место в России и восьмое в мире (см. графики 1 и 2).

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Пять лет потребовалось на восстановление станции, фактически произведена ее глубокая модернизация: от старой станции остались только бетонные конструкции, в которых теперь установлено современное оборудование.

Были полностью заменены все гидроагрегаты, срок их службы увеличен с 30 до 40 лет, максимальный КПД гидротурбины теперь составляет 96,6%. Новые турбины оснащены более эффективной системой технологических защит, действующих на автоматическую остановку агрегата.

Заменено все устаревшее сопутствующее оборудование, даже то, что не пострадало в аварии. Так, например, Саяно-Шушенская ГЭС получила новые генераторные выключатели, 16 силовых трансформаторов, современное распределительное устройство закрытого типа.

Восстановительные и модернизационные работы обошлись в 41 млрд рублей. Сумма внушительная. (Для сравнения: достройка и запуск в октябре 2012 года ангарского долгостроя, Богучанской ГЭС, которая пока на полную мощность 3000 МВт не вышла, обошлись примерно в 90 млрд рублей.) Но, как оказалось, это на 2 млрд меньше первоначальной сметы. Все инвестиции — из собственных средств «РусГидро».

 

Почему устали шпильки

17 августа 2009 года поделило историю станции на «до» и «после». В то утро, в девятом часу по местному времени, второй гидроагрегат оказался разрушен, сорван мощным потоком с места. Большие массы воды под высоким напором хлынули в машинный зал, быстро его затопив. Все десять гидроагрегатов станции при этом были повреждены. Три из них оказались разрушены полностью, три получили повреждения средней степени тяжести, еще четыре пострадали несильно. При аварии погибло 75 человек — и работники станции, и сотрудники ремонтных организаций. Работа ГЭС была полностью остановлена.

Занимавший в то время пост главы МЧС Сергей Шойгу заявил: «Авария уникальна. Ничего подобного в мировой практике не наблюдалось».

Как утверждают в «РусГидро», еще более тяжелых последствий удалось избежать благодаря грамотным действиям сотрудников станции, которые в условиях отсутствия электроснабжения вручную сбросили затворы, перекрыв тем самым доступ воде.

Сток Енисея после аварии пропускался через эксплуатационный водосброс, который не был рассчитан на работу зимой. Поэтому в зиму 2009–2010 годов он обледенел. Водяная пыль намерзала на конструкциях плотины, образуя ледяные горы. Пришлось даже проводить нетипичные для практики эксплуатации ГЭС работы по борьбе с льдом (см. фото).

Авария произошла из-за разрушения шпилек крепления крышки турбины гидроагрегата. А вот по поводу того, что послужило причиной их усталости, согласия среди экспертов нет.

В соответствии с актом проведенного Ростехнадзором технического расследования причин аварии, « вследствие многократного возникновения дополнительных нагрузок переменного характера на гидроагрегат, связанных с переходами через нерекомендованную зону, образовались и развились усталостные повреждения узлов крепления гидроагрегата, в том числе крышки турбины. Вызванные динамическими нагрузками разрушения шпилек привели к срыву крышки турбины и разгерметизации водоподводящего тракта гидроагрегата».

Однако заместитель генерального директора и технический директор «Силовых машин» Юрий Петреня полагает, что дело не в одних только шпильках — имело место нарушение условий эксплуатации станции (см. «На черной частоте» в №39 «Эксперта» за 2009 год). По его словам, еще в марте 2009 года, когда на станции проводился ремонт, все было в порядке, но уже к августу вибрация раскачала шпильки до появления усталостных разрушений.

Доктор технических наук Виктор Кудрявый , в свое время занимавший должности начальника департамента науки и техники РАО ЕЭС, главного инженера РАО ЕЭС, заместителя министра энергетики России, утверждает, что авария носит системный характер, ее корни уходят в 1981–1983 годы, во времена крайне тяжелых режимов работы второго гидроагрегата еще с временным рабочим колесом. Якобы в гидроагрегате изначально были конструкционные дефекты, которые полностью так и не смогли устранить, несмотря на ряд ремонтов. А усталостные разрушения накапливались постепенно.

В «РусГидро» этот вопрос официально не комментируют, пока идет судебный процесс.

А вот жители пристанционного поселка Черемушки оказались крайне недовольны результатом технической экспертизы и три недели назад, в конце октября, даже потребовали в открытом письме генеральному прокурору России провести повторное расследование причин аварии.

Занимавший в 2009 году пост главы Ростехнадзора Николай Кутьин уверял, что подобные аварии были и ранее. По его словам, точно такое же разрушение крышки турбины гидроагрегата произошло в 1983 году на Нурекской ГЭС в Таджикистане. Однако тогда обошлось без жертв, и надлежащих выводов из аварии не сделали.

На этот раз все иначе. Как указали в «РусГидро», в нормативные документы после аварии внесено более 100 изменений, направленных на повышение безопасности как Саяно-Шушенской ГЭС, так и всех гидроэлектростанций страны. Эти изменения касаются всего жизненного цикла ГЭС — проектирования, строительства, эксплуатации, ремонта и модернизации.

Возведение плотины началось еще в брежневские времена

Фото: ПРЕДОСТАВЛЕНО КОМПАНИЕЙ «РУСГИДРО»

Появилось требование обеспечения гарантированного резервного энергоснабжения станции, что должно исключить потерю электропитания критически важных систем ГЭС в аварийных ситуациях. Как правило, эта задача решается использованием автоматически включающихся автономных дизель-генераторных установок.

Требуется обеспечить сброс аварийно-ремонтных затворов не только с щита управления агрегатами в машинном зале, но и с центрального пульта управления.

Нужно обеспечить автоматическую и не зависящую от наличия электропитания систему остановки гидроагрегата при исчезновении напряжения в сети.

Появилось требование обязательной периодической диагностики шпилек крышки турбины ультразвуковым методом — для обнаружения возможных дефектов, а также требование внедрения устройств, предотвращающих самораскручивание шпилек. Инструментально контролировать состояние шпилек станут ежегодно, а раз в 20 лет и при каждом капитальном ремонте гидроагрегата шпильки будут менять.

Также необходимо внедрить технологическое телевидение, позволяющее минимизировать нахождение персонала на потенциально затопляемых отметках и вести постоянное наблюдение за сооружением и оборудованием. Внедряются на ГЭС и защищенные системы регистрации технологической информации («черные ящики»).

Стационарная система виброконтроля стала обязательным элементом диагностики гидросилового оборудования. Она интегрирована с системой автоматического управления, так что в случае превышения вибрацией допустимых пределов во избежание разрушений гидроагрегат будет останавливаться автоматически.

Выводы из случившегося в августе 2009 года этим, понятно, не ограничились. По итогам расследования причин аварии Следственным комитетом России в отношении ряда сотрудников Саяно-Шушенской ГЭС были выдвинуты обвинения в нарушении правил безопасности при ведении работ, повлекшем смерть более двух лиц и причинение крупного ущерба. В список обвиняемых попали бывший директор ГЭС Николай Неволько , главный инженер станции Андрей Митрофанов , его заместители Евгений Шерварли и Геннадий Никитенко , руководители СЛУЖБЫ мониторинга оборудования Саяно-Шушенской ГЭС Александр Матвиенко , Владимир Белобородов и Александр Клюкач . Фигуранты дела находятся под подпиской о невыезде, за исключением арестованных в сентябре за нарушение режима Николая Неволько и Евгения Шерварли.

С октября прошлого года идет судебный процесс, который пока ни к чему не привел. Срок давности по делу истекает 17 августа 2015 года.

«РусГидро» направила 185 млн рублей на программу социальной помощи пострадавшим и членам семей погибших в аварии. Еще 1,3 млрд рублей были направлены на программу комплексного развития социальной инфраструктуры поселка Черемушки.

 

Великое обновление

Ввиду исключительной важности Саяно-Шушенской ГЭС для энергосистемы Сибирского региона, да и всей страны в целом к восстановлению станции приступили немедленно. Была сформирована даже правительственная комиссия во главе с Игорем Сечиным, курировавшая программу восстановления.

Работы проходили в три этапа.

На первом отремонтировали и пустили в работу четыре наименее пострадавших гидроагрегата. Первым был пущен гидроагрегат номер 6. На момент аварии он не работал — находился на ремонте, — поэтому получил наименьшие повреждения, и его смогли запустить уже 24 февраля 2010 года. Гидроагрегат номер 5 во время аварии был отключен автоматикой — единственный из девяти работавших. Он тоже получил относительно малые повреждения и был запущен 22 марта 2010 года. До конца года были пущены гидроагрегат номер 4 (2 августа) и номер 3 (25 декабря). Итого, к концу года станция смогла выдавать в энергосистему 2560 МВт мощностей.

Начавшийся в 2011 году второй этап представлял собой комплексную реконструкцию станции.

Еще в ноябре 2009 года «РусГидро» заключила с «Силовыми машинами» контракт на поставку за 11,7 млрд рублей новых гидроагрегатов для Саяно-Шушенской ГЭС. Машины были доставлены за 5900 км из Петербурга в Хакассию — уникальная транспортная операция. Действительно, рабочие колеса турбин весят 145 тонн, не так-то просто такое отвезти. Однако отвезли: по Северному морскому пути, далее вверх по Енисею, через судоподъемник Красноярской ГЭС до Майнской ГЭС (контррегулирующего «партнера» Саяно-Шушенской, чуть ниже ее по течению), откуда автотранспортом доставили на станцию.

Во время восстановительных работ и реконструкции после аварии были заменены все гидроагрегаты Саяно- Шушенской ГЭС

Фото: ПРЕДОСТАВЛЕНО КОМПАНИЕЙ «РУСГИДРО»

И на месте старых сильно разрушенных гидроагрегатов были смонтированы новые. Первый, он же гидроагрегат номер 1, был запущен 19 декабря 2011 года. Далее, 15 марта 2012 года последовал пуск гидроагрегата номер 7, 12 июня — гидроагрегата номер 8, 1 декабря — гидроагрегата номер 9. На следующий год, 14 марта 2013-го, заработал гидроагрегат номер 10.

Итого — 3200 МВт новых мощностей. Это позволило «выключить» восстановленные старые гидроагрегаты и приступить к их замене на новые машины. Что и было проделано на третьем этапе. 15 июня 2013 года был пущен новый гидроагрегат номер 6, 20 ноября — гидроагрегат номер 5, 31 марта 2014 года — гидроагрегат номер 4, и, наконец,30 июня этого года — гидроагрегат номер 3.

Оставался последний гидроагрегат, номер 2, тот самый, где и произошла авария. 12 ноября он был торжественно запущен, станция вышла на полную мощность.

В ходе реконструкции было заменено и другое оборудование, даже не пострадавшее при аварии. В центральном пульте управления станцией вместо традиционного щита сигнализации была установлена современная видеостена. Как отмечают в «РусГидро», это единственное оборудование подобного типа, установленное на ГЭС в России.

 

Все, но не сразу

Сибирская энергосистема, или вторая ценовая зона, протянувшаяся восточнее Тюменской области до Дальнего Востока, на начало этого года располагала 49,2 ГВт установленных мощностей по электрогенерации. Из них 49,3% приходилось на гидрогенерацию. Это очень высокий показатель, в среднем по России роль гидрогенерации заметно меньше (см. график 3).

Львиная доля сибирской гидрогенерации приходится на несколько крупнейших ГЭС енисейского и ангарского каскадов. Территориально это Красноярский край, Иркутская область и Хакассия. В частности, ввод в этом году трех гидроагрегатов на Саяно-Шушенской ГЭС увеличивает установленные мощности региона по сравнению с началом года на 1920 МВт, при этом на Саяно-Шушенскую ГЭС в полном ее сборе будет приходиться 12,5% всех сибирских энергомощностей.

Неудивительно, что аварийное выпадение таких крупных мощностей в 2009 году стало для Сибири апокалипсисом регионального масштаба. И хотя серьезных перебоев с энергией благодаря профессиональной работе сетевиков удалось избежать, хотя через восемь часов после аварии все ограничения были сняты за счет переброски электроэнергии из других регионов, на цене это сказалось. Ведь цены в первой («европейско-тюменской») ценовой зоне традиционно выше за счет иной структуры генерации, преобладания более дорогих тепловых мощностей. Цены на балансирующем рынке электроэнергии сразу после аварии подскочили в пять раз. Тариф для населения в Хакассии вырос на 21,5%. Сильнее, чем планировалось, увеличились тарифы для промышленных потребителей

Во время восстановительных работ и реконструкции после аварии были заменены все гидроагрегаты Саяно- Шушенской ГЭС

Фото: ПРЕДОСТАВЛЕНО КОМПАНИЕЙ «РУСГИДРО»

Важно отметить также, что сибирская энергосистема в целом энергодефицитна (см. график 4). Несмотря на наличие дешевой гидроэнергии на востоке, Западная Сибирь — практически эталонный пример энергодефицтного региона. По оценкам энергетиков, потребители Западной Сибири ежегодно переплачивают до 15 млрд рублей из-за ограничения доступа к энергии восточносибирских ГЭС.

Это хорошо видно еще и по тому, что для зоны сложился весьма высокий уровень стоимости мегаватта по конкурентному отбору мощностей (см. график 5): системный оператор смирялся с существованием «дорогих», неэффективных генерирующих мощностей.

Таким образом, возвращение в энергосистему мощностей Саяно-Шушенской ГЭС здесь будет очень кстати. Примем во внимание, что фактически новые гидроагрегаты станции могут выдавать единичную мощность до 720 МВт. То есть вся станция в теории может иметь мощность до 7200 МВт, а это еще 800 МВт дополнительных дешевых генерирующих мощностей для сибирской энергосистемы. Да, говорят в «РусГидро», увеличение мощности станции технически возможно, но требует проведения дополнительных работ по перемаркировке оборудования и его дополнительной сертификации у системного оператора. А пока номинальная мощность станции только 6400 МВт. Но будем иметь этот резерв роста в виду.

Так же, как и готовящийся выход на полную мощность Богучанской ГЭС. Изначально предполагалось, что Богучанку пустят в один день с Саяно-Шушенской ГЭС. Однако от этих планов пришлось отказаться виду маловодности Ангары в этом году. В «РусГидро» обещают, что до конца года станция все же выйдет на полную мощность.

В совокупности это, как полагает заместитель руководителя департамента исследований ТЭК Института проблем естественных монополий Евгений Рудаков , может повлиять на цены на электроэнергию, должно привести к некоторому их снижению во второй ценовой зоне.

Однако эффект дешевой энергии Сибирь получит не сразу. Сегодня дешевая энергия, вырабатываемая Приангарье и верхнем Енисее, там и заперта, не имея возможности вырваться на запад.

Так, Саяно-Шушенская ГЭС даже в лучшие свои времена, до аварии 2009 года, реально выдавала мощность не более 4,5 ГВт. Больше было невозможно подать в энергосистему из-за сетевых ограничений.

От станции, объясняют в «РусГидро», отходят четыре высоковольтные (по 500 кВ) линии, и их в принципе хватило бы для передачи всей мощности. Но вот сети за пределами ближнего окружения ГЭС слишком слабы. Нужно усиливать сетевое хозяйство сибирской энергосистемы, повышать ее надежность.

«Россети» уже ведут работы в данном направлении. Как полагают в «РусГидро», в течение ближайших трех-четырех лет проблема будет полностью решена. Вряд ли одним рывком. Скорее будет постепенное, шагами по 200–300 МВт, наращивание востребованности мощностей. Тогда же, по снятии сетевых ограничений, станет реальным и официальное оформление возможного расширения мощности станции до величин, больших, чем 6400 МВт.

 

Одеть врача Елена Николаева

— Что, по-вашему, нужно, чтобы выйти на рынок? — Начните с малого, посмотрите, востребован ли ваш продукт на рынке, проанализируйте, заработали ли вы денег. Привлекайте умных людей в свой бизнес, не держите бестолковых знакомых на работе только из-за приятного общения.

figure

/figure

Основатель:

Елизавета Кутис, 32 года. Образование: медицинский факультет РУДН, ординатура Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В. И. Кулакова

Сфера деятельности:

4Doctors — официальный дистрибутор в России американских марок Cherokee, Landau, Dickies, Urbanescrubs, Iguanamed и др.

Стартовые вложения:

10 тыс долл

Срок окупаемости:

не указан

section class="box-today"

Сюжеты

Новый бизнес:

Бактерии против накипи и грязи

Имя для недрагоценного камня

/section section class="tags"

Теги

Новый бизнес

/section

Медицинская одежда. Ниша, неочевидная для людей, далеких от суточных дежурств в больнице и необходимости каждый день надевать форменную одежду. Между тем многие медработники проводят в больнице или поликлинике полный рабочий день, а это, по некоторым подсчетам, более половины всей жизни. Оказывается, даже в Москве медработники стояли перед выбором — либо носить плохо скроенные, однообразные местные вещи унисекс, либо находить европейские и американские магазины, прося знакомых, заказывая на сайтах, ждать по несколько месяцев посылки, закупаться в редких поездках самим. Западными вариантами пользовались немногие, и у российских производителей не было повода перестраиваться. Изменить ситуацию решила бывший акушер-гинеколог Елизавета Кутис. Она основала в 2011 году компанию 4Doctors, дистрибутора американской форменной одежды. Три года назад начинали в Москве. В этом году открыли 18-й магазин — в Грозном. Сегодня в ассортименте — десятки цветов, около тысячи моделей. Коллекции весна-лето, осень-зима, аксессуары и принты, например «собачки» для ветеринаров, «зубики» для стоматологов. Некоторые больницы предпочитают одевать сотрудников разных отделений в одежду разных цветов. Годовой оборот 4Doctors — 2 млн долларов.

 

2011 год. Проверить теорию

Прежде всего Елизавета определилась с выбором предполагаемого поставщика. Написала о желании сотрудничать американской Cherokee. Но там Кутис отказали. «Мы не будем работать в России. Мы знаем, какие вы ужасные бизнесмены — постоянные просрочки платежей, ваши менеджеры не умеют грамотно бизнес-модель построить, — вспоминает Елизавета. — И они мне сказали: “Иди работай с поляками”. Я взяла билет и улетела в Варшаву. Одним днем туда-обратно. Прилетела, там поляк — такой торгаш-торгаш. Но к Польше относятся как к Европе. А к нам — как к дикарям».

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

На закупку первой партии было получено «добро» от родителей и 10 тыс. долларов. Мама, тоже врач, выделила дочке под маленький склад подвал своей клиники. «Привозят мне коробки. Пять штук. Я вчитываюсь в инвойс. И оказывается, что мне поляк продал за десять тысяч долларов то, что в Америке стоит пять тысяч. Двойные тарифы выходили из-за логистики», — делится предпринимательница. Впрочем, заработать все равно удалось — с наценкой 40% костюмы за 3 тыс. рублей разобрали за несколько дней. Вложения вернулись через неделю.

С польским дистрибутором Елизавета имела дело еще пару раз. Покупательский ажиотаж снова повторялся. «И мама мне сказала: “У меня здесь медицинский центр, я же не думала, что к тебе будет по 50 человек в день приходить. Давай бери аренду себе и уезжай”», — вспоминает Кутис. Место нашлось в центре — на «Красном Октябре».

 

Первая половина 2012 года. Расширение

На втором году работы уже были функционирующий интернет-магазин и московская офлайновая точка. Поскольку коллекции разные, то покупательницы, приводя с собой коллег, возвращаются где-то раз в месяц. Мужчины заходят реже, но набирают больше — сразу штук по пять—десять. Вещи с принтами и вовсе вызвали настоящий бум. Елизавета рассказывает, что основными покупателями костюмов с веселыми картинками стали отличающиеся особым юмором анестезиологи.

Много заказывали из Санкт-Петербурга. Причем врачи северной столицы позволяли себе большую фривольность в сравнении с московской цветовой сдержанностью (белый, розовый и голубой) — смелые экземпляры с хрюшками и собачками нашли своего покупателя в Питере. И следующим шагом стало решение открыть магазин и там, тем более что аренда была весьма выгодной. Со временем в Питере открылся второй магазин. После полутора лет работы и для дальнейшего расширения целесообразно было вновь напомнить о себе американцам.

 

2012 год. «Я сказала словами из песни Ашера»

«У меня был быстрый рост в Москве и Питере, но не было роста регионального, хотя ко мне обращались за франшизой. А я не могла дать хорошую цену. Поэтому я написала американцам: “Я даю вам сто процентов предоплаты, как я вас могу обмануть?”» — продолжает рассказ предпринимательница. Но в Америке очень важны знакомства.

Кутис вспоминает, как первый раз позвонила вице-президенту компании:

— Я говорю: «Привет, я хочу с тобой встретиться». Он отвечает: «Я вице-президент. Почему я должен с тобой встречаться?» Я опять свое: «Ну послушай, почему я должна переплачивать? Я вкладываю деньги в развитие вашего бренда почти два года». Он ни в какую. Ну я ему сказала словами из песни Ашера: «Не хочу платить за чужие ошибки. За тех русских, с которыми ты когда-то встречался. Это, прости, не про меня». Он рассмеялся. И мы назначили встречу. Я ему показала презентацию, как мы выросли с 2011 года, показала все свои инвойсы, закупочные цены, магазины, фотографии. Этот момент стал поворотным. В 2012 году компания 4Doctors вышла на оборот около миллиона долларов.

 

Рынок и производители

Конечно, Елизавета думала о пошиве одежды на территории России. Однако, по расчетам, даже со всей логистикой и таможней американские вещи обходятся дешевле. «Проблема российских производителей в том, что они сами производят и сами продают. Им бы сконцентрироваться на чем-то одном. К тому же зачастую отсутствует четкий бизнес-план. Есть деньги на запуск, но нет видения развития. Я, конечно, своим приходом всех очень сильно подстегнула, хотя бы интернет-магазины себе сделали, расширяют ассортимент», — считает Елизавета Кутис. Проблема, однако, в другом: если отдельные медики и частные клиники готовы вкладывать в форменную одежду свои деньги, то в оптовых продажах и тендерах, которые проводят госучреждения, побеждают российские производители, соответственно, стимула меняться под клиента у них нет. «Обычно всегда выигрывает Ивановская мануфактура, потому что бороться с ценой 200 рублей за вещь никто не может. Я могу бороться только качеством, сервисом, быстрой и бесплатной доставкой», — объясняет расклад сил Кутис.

 

Калькулятор

В 2013-м году компания показала оборот 61 млн рублей. В 2014-м динамика выходит на 2 млн долларов. Цены в 4Doctors начинаются от 2 тыс. рублей. Средний чек в собственных магазинах (у франчайзи в регионах он отличается), по словам предпринимателя, — 4 тыс. рублей. В головной компании работает около 20 человек. ФОТ — далеко не на первом месте в системе расходов. Больше всего уходит на аренду, таможенные пошлины и налоговую базу.

Из обстоятельств, притормаживающих развитие бизнеса, Елизавета называет нестабильный курс доллара, низкие зарплаты медперсонала, высокие арендные ставки. «Мы стараемся уйти в онлайн, чтобы стать дешевле для покупателей, но люди пока все равно любят примерять одежду», — говорит Кутис.

 

Чуда не произошло Александр Кокшаров

В Японии опять рецессия. Двигатели «абэномики», призванные перезапустить экономику после продолжительной стагнации, вновь тормозят — из-за вялого внутреннего спроса

section class="box-today"

Сюжеты

Мир:

Европа хочет разделить Google

Пылающий Фергюсон

Тактика Обамы ведет к мобилизации джихадистов ИГ

/section section class="tags"

Теги

Международный бизнес

Япония

Мир

/section

Экономика Японии в третьем квартале 2014 года неожиданно сократилась на 1,6% в годовом исчислении — это при том, что прогнозы предсказывали рост на 2,1%. А во втором квартале японский ВВП сократился на целых 7,3% в годовом пересчете (самое значительное падение со времени цунами 2011 года). Теперь, согласно прогнозу, по итогам 2014 года экономика страны вырастет лишь на 0,8% (очень низкий показатель даже по японским меркам), и то если спад за это время не углубится. Главная причина рецессии — очень слабый рост внутреннего спроса.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

На следующий день после обнародования экономической статистики за третий квартал премьер-министр Японии Синдзо Абэ объявил о проведении досрочных парламентских выборов в середине декабря — на два года раньше срока. Цель выборов — получить свежий мандат от избирателей на продолжение экономической политики, получившей название «абэномика». Премьер также объявил, что планы повышения налога с продаж в октябре 2015-го будут отложены на полтора года.

Синдзо Абэ, вернувшийся во власть в декабре 2012 года с обещаниями вернуть Японии экономический рост благодаря необычному сочетанию сверхмягкой монетарной политики, госинвестиций и реформ, продолжает настаивать на том, что абэномика работает, а оппозиция не имеет собственной программы преодоления экономических трудностей в стране. «Я знаю, что критики говорят: абэномика — провал и не работает, но я не слышал ни одной конкретной идеи вместо нее. Наша экономическая политика ошибочна или верна? Но есть ли иной вариант? Это единственный способ победить дефляцию и вернуть к жизни экономику», — заявил Абэ.

 

Снова вниз

Новость о том, что экономика Японии вновь падает, стала полной неожиданностью для многих за пределами страны — ожидалось, что премьер-министр Абэ достигнет успеха в преодолении последствий двадцатилетнего топтания страны на месте. Нынешнюю рецессию в Японии большинство наблюдателей связывают с повышением в апреле 2014 года ставки налога с продаж с 5 до 8%. Решение об этом было принято еще Ёсихико Нодой, предшественником Абэ, который был премьер-министром в 2011–2012 годах. Повышение налогов объяснялось необходимостью снижения госдолга, который составляет сейчас 245% ВВП, является самым высоким среди развитых стран и грозит стране дефолтом. «Налоговый план должен был сократить госдолг Японии, но на фоне слабого роста зарплат он лишь ослабил потребительский спрос. Более высокие налоги лишь пустили экономику под откос. Показательно, что подобная реакция экономики на повышение налогов на потребление уже наблюдалось: в 1997 году Япония пережила рецессию и смену правительства после введения новых сборов», — рассказал «Эксперту» Марк Уильямс , старший экономист по Азии в лондонской консалтинговой компании Capital Economics.

Акира Амари , министр экономики в кабинете Абэ, прокомментировал ситуацию в стране так: «Растущие налоги привели к более серьезному эффекту, чем предполагалось, учитывая, что дефляционные ожидания в Японии до сих пор не полностью улетучились». В результате во многих секторах японской экономики сохраняется структурная слабость — от рынка недвижимости (падение на 6,7%) до инвестиций частного бизнеса (снижение на 0,2%). Японские компании значительно сократили запасы готовой продукции, что уменьшило объем новых заказов и отрицательно сказалось на росте.

 

Вырваться из замкнутого круга

Правительство Абэ предложило программу, получившую известность под названием «Три стрелы абэномики». Это комплекс мер бюджетного и монетарного стимулирования, а также структурные реформы. Правда, до сих пор в основном упор делается на одну «стрелу» — монетарную поддержку экономики. Правительство проводит количественное и качественное смягчение денежной политики. Банк Японии увеличил на своем балансе объем покупки японских гособлигаций и средний срок погашения. Каждый месяц банк выкупает активов на 7 трлн иен — таким образом регулятор пытается удвоить денежную массу в течение ближайших двух лет, разогнав инфляцию до 2%.

Объявление о новой политике еще в 2012 году привело финансовые рынки в состояние возбуждения, а также повысило волатильность доходности японских облигаций. Причина в том, что, хотя политика Банка Японии по сути должна сдерживать рост доходности по японским облигациям (чтобы не сделать обслуживание колоссального госдолга слишком дорогим для госбюджета), в то же время в случае ускорения инфляции должна начать расти и номинальная доходность облигаций. Как Банку Японии удастся решить эту противоречивую задачу: аккуратно подстегнуть инфляцию, не вызвав роста доходности облигаций, — никто не знает, и это нервирует рынки.

Две другие «стрелы» кабинета Синдзо Абэ — это, во-первых, комплекс мер по стимулированию бюджета из различных программ, направленных на развитие инфраструктуры и оказание помощи районам, пострадавшим от цунами и землетрясения 2011 года, а во-вторых, абэномика предполагает реформы в госсекторе, которые активизировали бы инвестиции. Общая цель всех мер в комплексе — развернуть движение экономики Японии по спирали в обратную сторону, к расширению. В частности, ключевым является замена связки дефляция—рецессия на связку инфляция—подъем.

Абэномика поначалу показала неплохие результаты. В 2013 году ВВП Японии рос на протяжении трех кварталов, прибавив за год 1,9% (это заметно выше темпов роста, например, в ЕС). В прошлом году по совокупному индикатору, учитывающему промышленный рост, объем розничных продаж и создание новых рабочих мест, Япония вышла на самый высокий уровень за последние пять лет. Акции на японском фондовом рынке в 2013 году показали самый сильный рост более чем за сорок лет. Первый квартал 2014-го тоже прошел хорошо — был зафиксирован рост ВВП на 5,9% в годовом пересчете.

Проблема в том, что абэномика сопровождалась негативными явлениями, которые в итоге и снизили ее эффективность. Доступность дешевого кредита при хронических проблемах во внутренней экономике привела к бегству капиталов за рубеж вместо вложения в модернизацию производства внутри страны. Спасаясь от дешевеющей иены, инвесторы из Японии стали активно вкладывать деньги в облигации в евро даже в таких рискованных странах, как Испания и Италия. Интересным последствием стало то, что в результате активного спроса на них со стороны японцев процентные ставки на периферии еврозоны упали, и это создало иллюзию, что экономики этих стран преодолели кризис.

Удешевление иены (за год к доллару — на 18%) привело и к фактическому удешевлению японского экспорта, то есть Япония фактически экспортирует дефляцию в США, которые являются ее вторым крупнейшим торговым партнером. А в Соединенных Штатах опасаются, что «импортированная» дефляция может подорвать экономический рост у них в стране, сменив инфляцию на дефляцию и фактически вернув проблемы Великой депрессии 1930-х.

Впрочем, недовольны абэномикой не только в США, но и в соседних с Японией КНР и Южной Корее, валюты которых укрепляются по отношению к доллару. И Пекин, и Сеул выразили недовольство сверхмягкой монетарной политикой Токио, пригрозив начать против Японии валютную войну.

Наконец, правительство Абэ пока ничего не смогло сделать с возросшим торговым дефицитом. Из-за аварии на АЭС в Фукусиме и последовавшего за этим вынужденного отказа от атомной энергетики Японии пришлось закупать больше углеводородов, и это не могло не сказаться на качестве платежного баланса (хотя с начавшимся снижением цен на нефть в последние месяцы это бремя стало несколько легче).

 

Рискованная игра

Дополнительный риск для японской экономки представляет и политика ключевых финансовых институтов страны. Так, в конце октября Государственный пенсионный инвестфонд Японии (его активы составляют 1,2 трлн долларов) заявил, что предпримет серьезные шаги по сокращению фондов, номинированных во внутренних облигациях, перекачивая средства в фондовый рынок. В то время как другие мировые пенсионные фонды пытаются минимизировать свои пакеты в рисковых активах, японский фонд увеличивает инвестиции. И, поскольку он контролирует пенсии 67 млн человек, половина населении Японии сейчас стала соучастниками этой рискованной игры. Заявление фонда было представлено в рамках плана Абэ по повышению привлекательности японского фондового рынка, что должно ускорить экономическое восстановление страны. Но, как полагают аналитики, он может привлечь в Токио лишь спекулятивный капитал.

При этом Банк Японии тоже заявил о планах расширить свою программу выкупа финансовых активов на треть и приобретать больше не только гособлигаций, но также акций и бумаг фондов недвижимости. Это весьма необычная практика: ни ФРС США, ни Европейский центробанк, ни Банк Англии не использовали такие методы в своих программах стимулирования экономики во время кризиса. По мнению аналитиков, проблемой здесь может стать размывание границ риска, как это произошло в финансовой системе США накануне кризиса 2008 года.

«Проблема в том, что по мере того, как Банк Японии поддерживает программы правительства, на фоне огромного госдолга это снижает уровень доверия к госфинансам страны, а также предполагаемую независимость центробанка. Если фискальная дисциплина Токио будет ухудшаться и дальше, то это может привести к финансовой нестабильности не только в Азии, но и в мировой экономике в целом. Нужно помнить, что это третья крупнейшая экономика в мире с огромным госдолгом и очень неудачной демографией. Япония может оказаться Грецией, но в значительно большем масштабе», — рассказала «Эксперту» Клер Ховарт , экономист по Азии в консалтинговой компании Oxford Economics.

Лондон

 

Битва за Атлантику: пример для Центробанка Сергей Блинов

Если деятельность, которую вы ведете, неэффективна, у вас есть три пути решения проблемы: перестать действовать вообще, бросить все ресурсы на достижение результата, найти способ действовать эффективно. Верно только последнее

section class="tags"

Теги

Экономика и финансы

Деньги

/section

К деятельности человека и к ряду явлений можно применить такое понятие, как коэффициент полезного действия (КПД). КПД показывает, какая доля исходного ресурса или исходных усилий принесла пользу. Лишь часть топлива (всего около 40%) используется для движения автомобиля, остальная «вылетает в трубу» и «греет атмосферу». Лишь часть электроэнергии доходит до электроприборов и электромашин, значительная же часть теряется в момент передачи по электрическим сетям (так называемые сетевые потери). Мало того, сами приборы не очень-то эффективны. Общеизвестен пример лампочки накаливания: лишь 4% потребляемой ею энергии расходуется на освещение — остальное потери. Компьютер (на экране которого кто-то сейчас читает эту статью) значительную долю электроэнергии использует непродуктивно. Часть этой энергии расходуется сначала на выработку ненужного тепла, а затем на работу вентилятора системы охлаждения компьютера.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

КПД не чисто технический феномен. Он присутствует и в экономике, и в военном деле, и во многих других сферах человеческой деятельности. Лишь часть бюджета используется эффективно, другая часть «теряется» или расходуется непродуктивно. И это касается не только государственного бюджета. Когда у известного коммерсанта спросили, почему он не урезает расходы на рекламу, он ответил: «Я знаю, что половина моего рекламного бюджета расходуется впустую, вот только не знаю, какая именно».

Один из свежих примеров: 19 октября американские военные сбросили обороняющим сирийский город Кобани курдским ополченцам оружие, боеприпасы и средства для оказания медицинской помощи. Как заявили в Белом доме, таким образом США намерены предотвратить «гуманитарную катастрофу и массовые убийства мирных жителей, которые могут произойти, если Исламское государство возьмет город». Но часть оружия, сброшенного американцами своим союзникам, попала по ошибке в руки боевиков того самого Исламского государства.

Во всех этих случаях деятельность человека не очень эффективна, если посмотреть на нее с точки зрения достижения поставленных целей. Но это не удерживает людей от продолжения этой деятельности. Мы не перестаем ездить на автомобилях или пользоваться компьютером. А лампочка накаливания вообще была прорывом в освещении жилища, несмотря на свою кажущуюся неэффективность.

Что заставляет людей так поступать? И какой урок из этого может извлечь Центральный банк России, упомянутый в заголовке? Об этом и пойдет речь. А рассмотрим мы эти вопросы на одном известном историческом примере. Речь пойдет о Битве за Атлантику.

Битва за Атлантику

Великобритания уже с XIX века очень сильно зависела от поставок продовольствия из других стран. И доставлялось это продовольствие морским путем.

«Битвой за Атлантику» называется борьба Великобритании и других союзников по антигитлеровской коалиции с нацистской Германией за коммуникации в Атлантическом океане и прилегающих к нему морях во время Второй мировой войны, с 1939 по 1945 год. В ходе войны у Великобритании (а позже и у СССР) возникла необходимость получать не только продовольственные, но и другие, в том числе военные, грузы из Америки, Канады и других стран. Термин «Битва за Атлантику» впервые официально употребил Уинстон Черчилль в своей речи 6 марта 1941 года в связи с резко возросшими потерями английского торгового флота.

Действительно, с сентября 1939 года по июнь 1941-го было потоплено транспортов и боевых кораблей (союзников и нейтральных стран) общим водоизмещением 7,6 млн тонн. Это огромная цифра, сотни кораблей! И более половины — результат действия немецких подводных лодок. Германия при этом потеряла всего 43 подводные лодки. Это был первый эпизод большой битвы. В Германии его называли «счастливыми временами». Почему это были действительно счастливые для фашистской Германии времена, станет ясно позже.

Здесь самое время остановиться и вернуться к теме эффективности разных видов деятельности. Эффективность морских перевозок в Великобританию резко снизилась из-за действий Германии. Значительная часть грузов просто не доходила до места назначения. При этом терялся не только груз, но и транспортные средства, а иногда и военные корабли сопровождения. Представьте себя на месте премьера Великобритании Черчилля или президента США Рузвельта. Что бы вы предприняли? Давайте поразмыслим вместе. Основных вариантов действий три:

1. Не действовать. Самое простое — прекратить деятельность в связи с тем, что коэффициент полезного действия стал очень низким. «Зачем отправлять суда и грузы, если мы знаем, что значительная часть из них будет потоплена?»

2. Ориентироваться на конечный результат («мы за ценой не постоим»). Можно увеличить количество отправляемых судов и грузов, чтобы добиться нужного конечного эффекта от грузопотока даже при больших потерях. «Если до цели доходит только 50 процентов судов и грузов, то надо увеличить количество (и судов, и грузов) в два раза, и мы достигнем требуемого результата, несмотря на потери».

3. Бороться за эффективность. Найти способы увеличения КПД. «Надо найти способ уменьшить процент наших потерь при доставке грузов».

Кто-то, может быть, удивится (возможно, это будут руководители Банка России, о них мы поговорим ниже), но первый вариант даже не рассматривался. Ведь речь шла буквально о выживании населения Великобритании (мы уже говорили о зависимости британцев от импорта продовольствия). Запасов некоторых критически важных ресурсов в Великобритании в отдельные периоды войны хватало всего на три недели.

Великобритания и США пошли одновременно по второму и третьему пути. Первоначально было увеличено количество отправляемых грузов. А верфи США стали усиленно работать, чтобы создавать суда взамен потопленных германскими подлодками. Кстати, рост заказов на морские суда был одной из причин бурного роста экономики США во время войны. А некоторые экономисты считают, что только благодаря подобным заказам Америка окончательно выбралась из Великой депрессии.

Одновременно с постройкой новых кораблей был предпринят целый ряд мероприятий, которые позволили резко сократить потери при морских перевозках. Назову только два из них для примера.

Во-первых, стала использоваться система конвоев. Проанализировав потери за определенный период времени, британцы заметили, что немцы потопили 110 одиночных кораблей. Но из нескольких тысяч судов, которые шли группами с военным охранением, было потоплено лишь четыре. Было принято решение, что все суда должны передвигаться в составе таких охраняемых групп — конвоев. И это резко усложнило действия немецких подводных лодок.

Во-вторых, маршруты движения судов стали выбираться таким образом, чтобы они были максимально приближены к базам авиации, расположенным на побережье или на островах. Это дало военным самолетам Великобритании и ее союзников возможность быстро приходить на помощь конвоям и увеличило потери немецких подводных лодок.

Именно поэтому второй эпизод битвы был уже не столь благоприятным для Германии. С июля 1941-го по март 1943 года союзные и нейтральные страны потеряли транспортов и боевых кораблей общим водоизмещением около 10 млн тонн, из них 80% от подводных лодок. За это же время германский флот потерял 155 подводных лодок. В сравнении с первым эпизодом результат действий немецких подлодок вырос примерно на треть, но потери возросли более чем в три раза!

И совсем разгромным для Германии стал третий эпизод Битвы за Атлантику. С апреля 1943-го по май 1945 года, то есть за 25 месяцев, Германия потопила суда союзников общим водоизмещением всего 3 млн тонн (из них от подводных лодок 73%), потеряв при этом свыше 600 подводных лодок. В значительной мере такой результат был достигнут благодаря успешной блокаде основных германских баз подводных лодок, а затем Германия эти базы и вовсе потеряла.

Битва за Атлантику совсем не безразличный для нашей страны пример. Конвои (в том числе печально известный конвой PQ-17) доставляли в СССР автомобили, танки, самолеты, медикаменты и другие важнейшие грузы от союзников.

 

Центробанк предпочитает не действовать

Самое время перейти от рассматриваемого примера к политике Центрального банка России. В ситуации, когда в России замедляется экономический рост (а это стало заметно с конца 2012 года), многие обратили свой взор на Банк России в надежде на денежное стимулирование экономики с его стороны. Центробанк это заметил. «Нам иногда говорят: низкие темпы экономического роста! Поддержите их дешевыми деньгами. У нас предприятия не могут модернизироваться, потому что кредиты очень дорогие. Вы не даете дешевых денег!» — говорит глава ЦБ Эльвира Набиуллина в программе «Познер».

Но не таков Центробанк России, чтобы поддаваться внешнему давлению. Тем более что по закону он не зависит от других органов власти, и вообще, стимулирование экономики не его функция. Но какая-то реакция на внешние запросы необходима, и у ЦБ есть два рубежа «интеллектуальной» обороны.

Первый рубеж — это тезис о том, что денежное стимулирование в текущих условиях не поможет, потому что замедление экономики имеет не циклическую, а структурную природу. «В связи со снижением темпов экономического роста активно обсуждается вопрос о применении мер денежно-кредитной политики для его стимулирования. По оценке Центрального банка, замедление роста в значительной степени обусловлено структурными факторами, и переломить влияние этих факторов денежно-кредитная политика не может», — сказала Эльвира Набиуллина, выступая на заседании правительства 25 сентября 2014 года). Не будем останавливаться подробно на этом тезисе ЦБ. Если читателя интересует данный вопрос, на эту тему есть несколько неплохих публикаций, например статья «Не хватает прозрачности» в газете «Ведомости». Спорить с Центробанком об этом в каком-то смысле бесполезно, потому что даже если вы убедите ЦБ в его неправоте, то столкнетесь со вторым, уже непробиваемым барьером.

Этот второй рубеж обороны прост: денег давать экономике не следует, потому что часть из них (заметьте, часть!) разгонит инфляцию или повлияет на валютный курс. Другими словами, даже если кому-нибудь удастся доказать, что ЦБ не прав в оценке природы кризиса, то денег все равно не следует давать, потому что эта деятельность (по обеспечению экономики деньгами) эффективна не на сто процентов.

Вот здесь и применимо сравнение с Битвой за Атлантику. Центробанк как бы говорит: «Только часть моих кораблей дойдет до порта назначения, поэтому лучше вообще корабли не отправлять».

На эту статью меня сподвигли слова Эльвиры Набиуллиной, произнесенные 10 ноября 2014 года в интервью телеканалу «Россия 24»: «Мы временно ограничим предоставление рублевой ликвидности, потому что она используется не только для финансирования экономики (здесь и далее курсив мой. — С. Б. ), но и для игры на валютном рынке». Но не только курс рубля является заботой ЦБ. Ранее многократно подчеркивалось, что денежно-кредитное стимулирование будет разгонять инфляцию. «Если вы просто дадите дешевых денег, то  не факт , что они пойдут в инвестиции.  Скорее всего , они пойдут просто на прирост цен. И тогда риск стагфляции возникает» (Эльвира Набиуллина, январь 2014 года). Главе ЦБ вторит ее заместитель Ксения Юдаева : «Пытаться влиять на экономический рост через политику ЦБ может быть  контрпродуктивно: на темпы роста экономики мы не повлияем, а инфляцию раскрутим».

У Черчилля и Рузвельта был выбор из трех вариантов. Они выбрали одновременно второй и третий, так как выбор первого был несовместим с выживанием Великобритании. Как эти три варианта выглядят в ситуации с ЦБ России?

1. Не действовать (не добавлять денег в экономику) . Фактический выбор ЦБ. Он не дает денег в экономику, поскольку лишь часть этих денег дойдет туда, куда надо. «Я умываю руки», как сказал Понтий Пилат.

2. Ориентироваться на конечный результат . Центробанк в этом варианте ориентировался бы на реальное приращение денег в экономике (то есть без учета денег, «потопленных» инфляцией). Каждому читателю это понятно на бытовом примере: работодатель лишь тогда реально увеличивает зарплату, когда ее рост превышает рост цен.

3. Бороться за эффективность . ЦБ в этом случае задумывался бы об эффективных способах добавления денег в экономику, чтобы их влияние на инфляцию (и/или на ослабление курса рубля) было бы минимальным. Это был бы высший пилотаж со стороны ЦБ, но, как мы видим, он пока не готов даже приступить к этой задаче.

Эффективные способы добавления денег в экономику есть. Достаточно лишь перекрыть самые неэффективные каналы. Для обуздания валютных спекуляций Центробанку вовсе не обязательно вести себя как хирургу, который на живом человеческом теле учится своей профессии. «Для ЦБ прозрачен валютный рынок, видны все позиции на нем, кто играет против рубля. Пять банков, в том числе четыре с госучастием, контролируют 50 процентов банковских активов, 20 банков — более 80 процентов. В этой нерыночной, по сути олигополистической среде очень действенны административные способы воздействия на цены активов. Плюс нормативы валютной позиции, плюс резервирование против валютных активов и так далее», — говорит Яков Миркин , заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН.

Другими словами, более правильной для Банка России была бы не стратегия бездействия, а стратегия ориентации на конечный результат и повышения эффективности.

 

КПД Центробанка

Можно ли наглядно увидеть КПД действий Центробанка? Да, это несложно сделать, если сопоставить динамику номинальной и реальной денежной массы в России. Номинальная денежная масса соответствует количеству отправленных кораблей в нашем примере с Битвой за Атлантику. А реальная денежная масса соответствует количеству дошедших до получателя кораблей (см. график). Единственное отличие от «атлантического» примера — у денежной массы есть возможность падать ниже нуля. Это все равно, что вместо доставки продовольствия в блокированную Великобританию туда приходили бы пустые корабли и вывозили продовольствие, которого и так не хватает.

Черная область на графике показывает потери денег из-за инфляции. Красная область — количество денег, реально дошедших до экономики. Области ниже линии 0% означают сокращение денежной массы в России, что всегда ведет к кризису. Этот график дает нам уникальную возможность увидеть всю монетарную историю постсоветской России. Обратите внимание: периоды, когда график опускается ниже нулевой отметки, всегда соответствуют кризисам в экономике. Иногда причинами кризиса было уменьшение даже номинального роста денежной массы (2008–2009 годы и в меньшей степени 1998 год). Случалось и так, что номинально количество денег росло, но этот рост был недостаточным, чтобы компенсировать инфляцию. Так было и в 1992–1995 годах, и в 1998–1999-м.

Отдельной важной для Центробанка исследовательской задачей является сравнение эффективности разных каналов поступления денег в экономику на предмет их «инфляционной емкости». Представляется, что есть каналы, которые вызывают больший всплеск инфляции (прямое субсидирование бюджета за счет эмиссии, происходившее в 1998 году и в некоторые периоды 1992–1995 годов), а есть каналы, которые инфляцию не разгоняют (операции на открытом рынке по скупке активов за рубли). Выявив такие каналы и начав их использовать, Центробанк повторил бы действия союзников в Битве за Атлантику, когда они стали использовать более безопасные и защищенные маршруты перевозки грузов.

Как видно на графике, сейчас проблема не столько в количестве потерь (они относительно невелики), сколько в количестве «отправляемых» в адрес экономии денег. Мы приблизились к ситуации, когда прирост реальной денежной массы окажется ниже нуля. На самом деле реальная денежная масса уже снижается, начиная с июня 2014 года (см. правую часть графика). Опасность кризиса велика как никогда. И ЦБ может исправить эту ситуацию, если прекратит бездействовать.

 

Немного оптимизма

Хочется закончить на оптимистической ноте. И Центробанк неожиданно дал такую возможность. 11 ноября он объявил об ограничении предоставления рублевой ликвидности по операциям «валютный своп» — операции такого вида ограничены двумя миллиардами долларов в день.

Что это означает и почему это хорошая новость? Поясню для непосвященного читателя. Представьте, что вы банкир и что у вас только доллары (ситуация вымышленная, конечно). Вдруг вам понадобились рубли. На время. Что делать? Придется пойти на биржу и продать доллары, получив за них рубли, скажете вы (это, кстати, очень хорошо отразилось бы на курсе рубля — он бы не падал, а укреплялся). Но будете неправы, потому что есть волшебный инструмент — тот самый валютный своп. Банкиру ни на какую биржу идти не надо. Он просто берет рубли под залог валюты на нужное ему время. И ставки выгодные, всего лишь на 1% выше ключевой ставки ЦБ.

То, что банкир не продал валюту на бирже, плохо для курса рубля. Но возможен еще более тяжелый для курса рубля случай: если банкир, взяв таким образом рубли взаймы, пошел и продал их на бирже, купив доллары. Он будет в выигрыше, если курс рубля в итоге ослабнет. И такой возможностью реально пользовались. Один из банковских служащих описывает это так: «Мы знали, что под 10,5 процента (ключевая ставка плюс 1 процентный пункт) годовых у ЦБ всегда можно взять под залог валюты. Иногда, когда ситуация на рынке была очевидной (доллар наверняка рос, отбивая этот процент), все понимали, что грех не воспользоваться ею».

Центральный банк ограничил эти возможности физическим объемом сделок. Очень правильный шаг. Можно рассмотреть еще один вариант: увеличить ставку, по которой предоставляются рубли по сделкам «валютный своп». Сейчас, как было сказано, такая ставка составляет 10,5%, всего на 1% выше ключевой ставки ЦБ.

Повышение ставки по предоставлению рублей по сделкам «валютный своп» с 10,5 до, скажем, 15% или даже одно только объявление о таком повышении, например с 1 декабря 2014 года, и о последующем повышении этой ставки до 20% благотворно сказалось бы на валютных курсах, снизило бы давление на рубль.

Итак, Центробанк начинает действовать в правильном русле, «распугивает вражеские подводные лодки». Но самым неправильным в этой ситуации будет, если он одновременно не предоставит рублевую ликвидность по другим, безопасным для экономики каналам. Получится как в анекдоте: «Вчера кондуктора обманул: купил билет и не поехал».

 

ЦБ и падение рубля Юрий Голанд

Банку России следует отложить переход к режиму таргетирования инфляции. Целесообразно объявить целевое значение роста обменного курса на период ажиотажного спроса, а также представить стратегию дальнейшей валютной политики — например, достижение стабильности реального курса рубля

section class="tags"

Теги

Экономика и финансы

Банки

/section

«Эксперт» продолжает публикацию дискуссионных материалов, посвященных анализу и оценке последних решений Банка России в денежной и валютной политике. В первом материале серии свое видение представили специалисты ЦМАКП («Как регулировать регулятора» в №43 от 3 ноября), сегодня мы предоставляем слово известному специалисту по советской экономической истории Юрию Голанду. Напоминаем, что мнения авторов могут не совпадать с позицией редакции.

 

Резкое снижение рубля к основным валютам, которое мы наблюдаем в последние недели, кажется странным (см. график). Ведь ЦБ обладает достаточными валютными резервами для того, чтобы при желании не допустить такого развития событий. Попробуем разобраться, почему так получилось.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Как известно, после краха политики валютного коридора в августе 1998 года ЦБ придерживался режима управляемого плавания, с помощью валютных интервенций добиваясь желаемой динамики курса. Весной 2009-го регулятор провозгласил постепенный переход к политике инфляционного таргетирования, которая подразумевает отказ от валютных интервенций и воздействие на инфляционные ожидания и на обменный курс рубля исключительно с помощью процентных ставок. Осенью 2013 года ЦБ заявил, что к 2015-му будет завершен этот переход. Правда, признавалась возможность точечных валютных интервенций «в случае шоковых событий». В рамках этой политики c 13 января 2014 года были полностью отменены целевые валютные интервенции, которые проводились с учетом макроэкономических факторов, динамики внешнеторгового баланса и были призваны нейтрализовать ожидания участников рынка по росту курса инвалюты, возникавшие под влиянием внешнеэкономической конъюнктуры. В 2012–2013 годах целевые интервенции были основными.

Сверх них ЦБ проводил интервенции для сглаживания колебаний обменного курса, не обусловленных, по его мнению, действием фундаментальных экономических факторов.

Процедура была регламентирована и привязана к операционному интервалу колебаний рублевой стоимости бивалютной корзины, состоящей из 55 центов США и 45 евроцентов. Ширина интервала с июля 2012 года до 17 августа 2014-го составляла семь рублей. При приближении стоимости корзины к верхней границе интервала начинались интервенции, объем которых увеличивался по мере приближения к границе. При достижении в течение дня общего их объема определенной величины граница автоматически сдвигалась на пять копеек вверх. Этот объем накопленных интервенций до 2 марта 2014 года, пока еще не было угрозы санкций, равнялся 350 млн долларов.

В январе-феврале 2014 года валютный рынок был очень нестабилен. Несмотря на то что сохранялось значительное положительное сальдо платежного баланса по текущим операциям, курс доллара и евро вырос за это время на 10%, притом что ЦБ осуществлял довольно значительные валютные интервенции. В январе он продал 7,8 млрд долларов и 0,6 млрд евро, в феврале размер интервенции сохранился примерно на том же уровне.

Думается, что нестабильность на рынке была связана с заявлениями ЦБ о постепенном отказе от валютных интервенций, подкрепленными прекращением целевых интервенций. Организации и население восприняли эти заявления как предвестие неизбежного ослабления рубля и стали готовиться к нему. На эти настроения наложились многочисленные отзывы лицензий у коммерческих банков, на которые вкладчики реагировали не только переводом рублевых вкладов в крупные госбанки, но и конвертированием их в инвалюту. Одновременно под влиянием обострения международного положения в связи с событиями на Украине часть иностранных портфельных инвесторов стали выводить средства с фондового рынка, переводя их в валюту. Чистый отток капитала, по данным платежного баланса, в январе составил 19,3 млрд долларов, резко увеличившись по сравнению с предыдущими месяцами. В феврале он несколько снизился, но все равно остался на высоком — 14,6 млрд долларов — уровне.

В этих условиях прежняя схема интервенций, по существу построенная на механических принципах их проведения в заранее установленных диапазонах изменений, стала неэффективной. Она давала возможность предвидеть действия регулятора и облегчала участникам рынка игру на понижение рубля.

Альтернативной схемой интервенций мог бы стать переход к действительно рыночному их осуществлению на основе быстрого реагирования на изменения рыночной конъюнктуры и настроений игроков без тех ограничений, которые налагали публично установленные правила. Это позволило бы добиться тех же целей с меньшей затратой валютных резервов. Регулирование рынка в условиях нестабильности — это не только наука, но и искусство, здесь важно чутье, интуиция лиц, осуществляющих такое регулирование. В нашей стране в период НЭПа был опыт такого успешного регулирования на рыночных принципах, который изложен в моей книге «Валютное регулирование в период НЭПа» (М.: Фонд экономической книги «Начала», 1998. — «Эксперт» ).

Фактически в определенной мере и ЦБ использовал подобные методы (не отказываясь формально от всей схемы) в начале марта, когда резко обострилось международное положение. 1 марта Совет федерации дал согласие на ввод войск на Украину. Так как были неясны все последствия этого решения, возникли панические настроения приближающейся войны. Перед началом очередной торговой сессии на ММВБ утром 3 марта выяснилось, что индикативные котировки доллара и евро к рублю повысились более чем на 1,5% по сравнению с закрытием предыдущей сессии. И сразу же ЦБ принял адекватные сложившейся ситуации решения. Был поднят с 350 млн до 1,5 млрд долларов объем накопленных интервенций, при достижении которых граница интервала сдвигалась на пять копеек, резко увеличены размеры интервенций, повышена с 5,5 до 7% ключевая ставка. Только за 3 марта интервенции составили 11,3 млрд долларов, то есть больше, чем за весь предыдущий месяц.

Эти действия показали экономическим агентам, что ЦБ решительно стал на защиту рубля, и этот настрой был подкреплен в те дни, когда снова возникал ажиотажный спрос в связи с проведением референдума в Крыму 16 марта и угрозой санкций. Тогда за четыре рабочих дня, с 13-го по 18 марта, было продано валюты на 9,4 млрд долларов. А в остальные дни ежедневный объем продаж приближался к февральскому. В целом за март интервенции составили 22,3 млрд долларов и 2,3 млрд евро. Но этой ценой была достигнута важная цель — желающие вести атаки на рубль убедились, что это бесполезно, и в апреле, после того как выяснилось, что первоначальные санкции достаточно скромны, продажи еще снизились, а с 12 мая и до 6 октября их не было вовсе.

Чистый отток капитала в марте и апреле сохранялся на высоком уровне — 14,6 млрд и 25,7 млрд долларов соответственно, но уже в мае снизился до 9,6 млрд долларов и до октября сохранялся на низком уровне.

С середины марта курс доллара, достигнув значения 36,6 рубля, перестал расти и затем начал даже снижаться. Если взять средние номинальные значения курса за месяц, то в марте он составлял 36,21 рубля, а в апреле—июне снижался до 34,41 руб. Ситуация стала ухудшаться с середины июля, когда над территорией Украины был сбит малайзийский самолет. Санкции были серьезно ужесточены, значительно затруднено рефинансирование внешних долгов, к тому же началось снижение мировых цен на нефть.

Казалось бы, в этой обстановке ЦБ должен вспомнить свой мартовский опыт и начать подготовку к новым аналогичным шагам на случай усугубления ситуации. Но нет, на этот раз регулятор поступил с точностью до наоборот. В заявлении Центрального банка от 18 августа было вновь указано на желание регулятора до конца года отказаться от управления валютным курсом, операционный интервал бы расширен с семи до девяти рублей, что означало замедление реакции на рост курса. Объем накопленных интервенций для сдвига границ был опять снижен до 350 млн долларов. Иначе говоря, ЦБ вместо демпфирования внешних шоков выступил с проциклической политикой. Можно предположить: такое спокойствие регулятора было связано с тем, что в это время заканчивалось составление бюджета на 2015 год, и возникло стремление компенсировать падение цены нефти (в июле средняя цена сорта «Юралс» составляла 105,5 доллара за баррель, в августе — 101, в сентябре — 95,4 доллара) и соответственно бюджетных доходов девальвацией рубля. Доллар в июле начал расти с 33,8 рубля на 1 июля до 39,4 на 30 сентября.

Вероятно, уровень курса доллара, который сложился к концу сентября, в целом соответствовал новым фундаментальным макроусловиям. Однако объявление ЦБ о грядущем отказе от регулирования курса на фоне ухудшающихся внешних условий (средняя цена на нефть в октябре упала до 86,4 доллара) породили у экономических агентов уверенность в дальнейшем падении курса и желание играть на понижение рубля. Доллар стал расти еще быстрее, достигнув в конце октября 43,4 рубля, несмотря на то что в октябре начались интервенции ЦБ. Они проходили по ранее описанной схеме — и использование операционного интервала, и сдвиг его границы через каждые 350 млн долларов накопленных интервенций. В отдельные дни месяца интервенции доходили почти до 3 млрд долларов и в целом за месяц достигли рекордных 27,2 млрд долларов и 1,6 млрд евро. Однако желаемых результатов добиться не удалось. Принятая схема заранее известных интервенций в условиях нестабильного рынка делала выгодными спекулятивные операции. Так как в то же время ЦБ был вынужден продолжать снабжать банки рублевой ликвидностью, чтобы компенсировать ее снятие с рынка посредством интервенций, складывалась устойчивая система перекачки валютных резервов получателям этой ликвидности. Повышение с 5 ноября ключевой ставки до 9,5% не облегчило положение, 8 ноября курс доллара дошел до рекордного значения 47,9 рубля.

10 ноября ЦБ отменил операционный интервал и регулярные интервенции на его границе. Это надо было сделать давно, заменив регулярные интервенции рыночными операциями. Однако ЦБ заявил не о такой замене, а о готовности осуществлять внезапные интервенции, если возникает угроза финансовой стабильности, не определив, что под этим подразумевается. Но такого заявления недостаточно. ЦБ мотивировал свое решение желанием затруднить деятельность спекулянтов. Между тем думать надо не только об этом, но и о создании условий для производственной и инвестиционной активности в реальном секторе экономики. Предприятиям важно иметь представление о том, какой целевой ориентир для обменного курса будет иметь в виду ЦБ при принятии решений о возобновлении интервенций.

Вспомним, как была преодолена тенденция к росту спроса на валюту в 2009 году. После нескольких месяцев девальвации 22 января 2009 года ЦБ выступил с заявлением о том, что на ближайшие месяцы устанавливается верхний предел росту стоимости бивалютной корзины 41 рубль. Это решение было поддержано продолжением интервенций и сокращением объема предоставления ликвидности по операциям репо. В результате уже через две недели курс валюты стал снижаться.

Здесь сразу встает вопрос: какой уровень надо выбрать для установления такого предела? В определении желаемой степени девальвации сталкиваются разные интересы. Экспортеры и те предприятия, которые конкурируют с иностранными поставщиками на внутреннем рынке, заинтересованы в слабом рубле, но вместе с тем многие из них приобретают комплектующие, материалы, сырье за рубежом, а импортеры в целом заинтересованы скорее в сильном рубле, как и население. Что касается бюджета, то в краткосрочном плане девальвация увеличивает его доходы, но одновременно в определенной степени вырастут и бюджетные расходы. Дело в том, что сильный рост курса валюты может привести к дополнительным расходам бюджетных потребителей на покупку импортных товаров, которые придется как-то компенсировать, а также к дополнительной инфляции и индексированию по крайней мере некоторых бюджетных расходов. Кроме того, неопределенность в динамике курса парализует инвестиционную активность и негативно сказывается на экономическом росте, а следовательно, и на поступлениях платежей в бюджет. Понятно также, что нестабильность рубля ослабляет доверие к нему и побуждает переводить сбережения в валюту, увеличивая отток капитала. В связи с падением рубля импорт существенно сокращается. Это хорошо с точки зрения ЦБ, который озабочен состоянием платежного баланса. Но если это падение не компенсируется ростом отечественного производства, как это сейчас происходит, то экономический рост замедляется. Возможно, что если посчитать все потери из-за прекращения валютных интервенций, то они превысят затраты на интервенции.

Для поиска баланса интересов важна кооперация в деятельности ЦБ и правительства, тем более что нельзя пытаться решить все экономические проблемы с помощью валютной политики. Скажем, представители обрабатывающей промышленности до начала девальвации справедливо указывали на невозможность конкурировать с иностранными компаниями при высоких издержках и сильном рубле. Рост тарифов на электроэнергию, газ, железнодорожные перевозки, повышение зарплат в соответствии с удорожанием ЖКХ, высокие проценты за кредит, различные административные поборы — все это существенно снижает конкурентоспособность предприятий. Но правильно ли, вместо того чтобы пытаться снизить эти издержки, прибегать к девальвации как к панацее? Ведь она действует не избирательно, а затрагивает и тех экономических агентов, которые от нее страдают.

Как признает в своих документах ЦБ, ослабление рубля ведет к ускорению инфляции. Мы наблюдаем парадокс: выдвинув в качестве главной цели снижение инфляции до 4%, что можно только приветствовать, ЦБ избрал такой путь ее достижения, который привел к повышению цен. Мне могут возразить, что ЦБ не виноват в повышении курса, это следствие ухудшения внешних условий: санкций, снижения цен на нефть. Пусть так, но ведь отсюда вытекает, что ЦБ, обладая достаточными резервами для частичной нейтрализации этого ухудшения, должен отказаться от продолжения политики, приемлемой в благоприятной обстановке, но не отвечающей современным реалиям.

В создавшейся ситуации следует отложить переход к режиму таргетирования инфляции с отказом от управления ЦБ валютным курсом. В распоряжении Банка России большие валютные резервы, и он может и обязан влиять на ситуацию посредством валютных интервенций, проводимых на действительно рыночных принципах. Целесообразно объявить целевое значение предела роста обменного курса на период ажиотажного спроса, а также представить стратегию дальнейшей валютной политики — например, достижение стабильности реального курса рубля.

Конечно, рынок может сам найти какое-то временное равновесие. Мы видим, что после 8 ноября курс уже больше не растет, несмотря на отсутствие интервенций со стороны ЦБ. Однако он колеблется на завышенном уровне по сравнению с тем, который можно было бы получить при грамотном вмешательстве ЦБ. Кроме того, если в благоприятных условиях, как это было летом, равновесие держится довольно долго, то при ухудшении возникает нестабильность, вредная для развития экономики и благосостояния населения. Надежда на то, что одно регулирование процентных ставок может быть достаточно эффективным, иллюзорна.

 

Организация мыслящего роя Ирик Имамутдинов

Идеи нобелевского лауреата Ильи Пригожина о самоорганизации в неравновесных системах, исследования Артура Кестлера по биоценозам, а также Марвина Минского о сообществе мыслей в психологии привели к созданию в Самаре научной школы мультиагентных систем и успешного бизнеса

section class="box-today"

Сюжеты

Технологии:

Солнце промышленного назначения

Российский кобальт в мировом океане

Не расплескать мощность

/section section class="tags"

Теги

Наука

Информационные технологии

Технологии

/section

Директор группы компаний «Генезис знаний» из Самары Петр Скобелев рассказывает, как в Англии он однажды побывал на выставке «Культура ацтеков» и экскурсовод говорил о подробностях гибели созданной этим народом цивилизации. Процветающее государство ацтеков, существовавшее на территории Мексики, было уничтожено испанцами очень быстро, притом что завоевателей было в тысячи раз меньше, чем аборигенов. Главной причиной блицкрига называют очень жесткую — состоящую из десятков уровней — иерархическую систему подчинения у ацтеков. Умные испанцы быстро смекнули, к примеру, что офицеры каждого из уровней украшаются особыми перьями, и в одном бою, когда горстке конкистадоров противостояло стотысячное войско индейцев, буквально несколько десятков испанских всадников во главе с Эрнандо Кортесом, прорвавшись сквозь пеший строй индейцев, выборочно истребили старших офицеров, включая ацтекского главнокомандующего Сиуаку. Огромное войско ацтеков дрогнуло и, побросав оружие, бежало с поля битвы. Иерархия и дисциплина в управлении войсками у ацтеков были столь жесткими, что офицеры нижних уровней, обычно только транслировавшие волю командования солдатам, даже не знали, как им организовать бой без приказов старших коллег. Каждый из них не рассматривался как автономный агент и не мог ничего делать самостоятельно, а только ожидал указаний сверху. «Все, на этом конец, — резюмирует Скобелев. — Цивилизация ацтеков — пример того, как целое общество с развитой культурой может погибнуть из-за чудовищной централизации и порождаемой ею неэффективности, а мы и сейчас продолжаем непрерывно воспроизводить жесткие иерархические системы на всех уровнях общественной жизни и крупных корпораций».

 

Интеллект из хаоса

Сложность — основное понятие, которое с научных позиций рассматривают и с которым имеют дело при разработке промышленных мультиагентных систем в НПК «Разумные решения» (входит в ГК «Генезис знаний»). Не случайно вдохновителем всей этой работы Скобелев считает лауреата Нобелевской премии Илью Пригожина , которого обычно называют основателем науки о сложных системах, состоящих из автономных элементов, способных самоорганизовываться. XXI век — век сложности, продолжает ученый, когда общество и технологии находятся в процессе коэволюции. Попытки же упростить реальность с точки зрения управления для государства и бизнеса становятся гибельными. На практике такое упрощение обычно заключается в стрижке всех под одну гребенку, то есть игнорируется индивидуальность, вводится вертикаль управления и многоуровневые иерархии, жесткие бизнес-процессы, высокая регламентация отношений. В корпорациях это обычно приводит ровно к обратному эффекту: продуктивность и эффективность падают прямо пропорционально потере адаптивности управленческой системы. Решать эти проблемы, считает Петр Скобелев, надо путем создания и развития самоорганизующихся систем управления, внедрение которых не может обойтись без радикально новых компьютерных технологий. А на их острие выходят мультиагентные системы (МАС), идею которых изначально подсмотрели у общественных насекомых.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Организованная жизнь насекомых, живущих в колониях: пчел и ос, муравьев и термитов, — то, что называют Swarm Intelligence, или роевым интеллектом, давно удивляет ученых: как насекомым, которым люди отказывают в индивидуальном интеллекте, удается планировать свою деятельность и сохранять общественное равновесие в сообществе без всякого надзора и диктата сверху? Биологи знают, что кажущееся простым взаимодействие, к примеру, муравьев, бегущих друг за другом, есть на самом деле решение сложной проблемы множества вариантов поиска самого короткого пути к источнику еды.

Как это происходит? Муравьи-исследователи разбегаются от гнезда и независимо исследуют окружающую среду, которая представляет собой некое пространство решений. По мере достижения результата успешные особи, возвращаясь к муравейнику с добычей, оставляют следы, которые улавливают другие члены колонии, что заставляет их координировать свое поведение и выбирать тот же путь, направляясь к тому же источнику пищи. Если корма много, то все больше муравьев (агентов) обращается к этому источнику, все больше протаптывая дорожку, которая в свою очередь привлекает других особей. И наоборот, по мере уменьшения количества еды привлекательность дорожки ослабевает и начинают набирать силу конкурирующие дорожки, в это же время случайно найденные другими муравьями. Так и в мультиагентных технологиях, поясняет Петр Скобелев, решение сложной задачи (оптимизации, кластеризации, распознавания образов) происходит даже в тех случаях, когда другие классические математические методы не работают совсем. Сильные стороны такого «роевого» подхода связаны с возможностью распределенного решения сложных задач за счет взаимодействия большого числа простых конкурирующих между собой агентов, реализующих разные методы проб и ошибок, с эволюционным решением задач, в котором допускается пересматривать решения, причем за счет согласования действий агентов.

МАС-технология НПК «Разумные решения» управляет программой полетов, грузопотока и расчета ресурсов российского сегмента Международной космической станции

Фото: PHOTAS/ABACA PRESS/ТАСС

Swarm Intelligence, утверждает Петр Скобелев, — важная альтернатива принятому в области искусственного интеллекта классическому пониманию интеллектуальной системы как некоей механической сборки блоков, отвечающих за память, сознание, разные виды рассуждений. Интеллект в «рое» не сосредоточен ни в одном из этих блоков, а рождается как свойство системы в результате определенного взаимодействия большого числа простых автономных элементов. Нам кажется, что умственные возможности муравья или пчелы ничтожны, но рой пчел или колония муравьев представляют собой мощный организм с высокой степенью интеллекта, умеющий защищать гнездо, осваивать новые территории, находить пропитание и решать многие другие задачи в условиях постоянно изменяющихся ситуаций в среде.

Поэтому МАС рассматриваются как сдвиг парадигмы в информационных технологиях — ведь впервые при создании компьютерных систем делается попытка включить механизмы самоорганизации эволюции, присущие живой природе. В классическом варианте, говорит Скобелев, мы бы писали центральный модуль и строили библиотеки вызываемых программ, объединяя их в иерархическую структуру, в которой одна программа вызывала бы другую и так далее. Теперь мы говорим: давайте по-другому. Мы не хотим управлять каждым «муравьем» сверху. Мы хотим, чтобы они сами действовали и договаривались между собой, самоорганизуясь в структуру, наиболее эффективную для решения той или иной задачи. Давайте сделаем так, что будет работать много маленьких программ, действующих от лица клиентов, ресурсов, операций, материалов, продуктов, интересы которых влияют на принятие решений, которым дадим возможность выявлять и разрешать конфликты путем переговоров. Грубо говоря, один объект программы вызвать другой, как в объектном программировании, уже не сможет. Он может другого только «попросить» что-то сделать, а тот, глядя на свои цели, текущее состояние, планы, предпочтения и ограничения, ответит, может он выполнить эту просьбу или нет. В итоге в МАС решение вырабатывается итерационно в результате взаимодействий таких агентов, идущих на уступки друг другу во имя общей цели.

Сфера применения мультиагентных технологий, обещает Петр Скобелев, безгранична: от системы управления цеховой сборкой авиалайнера до распределения обязанностей внутри группировки малых спутников. Однако хотя сегодня мультиагентными технологиями занимаются 25 коммерческих компаний и существует не менее 100 университетских проектов в этой области, коммерциализация научных разработок и практическое применение МАС в мире еще только начинается. Но самарцам это удается, и компания уже фигурирует в зарубежных обзорах как одна из первых, кто выводил МАС из лабораторий в промышленность. Самарцы, например, разработали мультиагентные системы, которые уже сейчас в режиме реального времени планируют работу лондонских такси, управляют логистикой 10% мирового парка морских танкеров, перевозящих нефть по всему земному шару, доставкой грузов на Международную космическую станцию, цепочками поставок товаров в магазины, цехами производственных предприятий, парками грузовиков, и в настоящее время работают над многими другими приложениями.

 

Самарская школа

Свою успешную научную и практическую деятельность в области МАС сам Петр Скобелев объясняет стечением обстоятельств в своей жизни. Первое из них связано с альма-матер нашего героя — Куйбышевским авиационным институтом (КуАИ; теперь это Самарский государственный аэрокосмический университет, СГАУ). В 1983 году Скобелев защитил здесь диплом на факультете автоматизированных систем управления, одном из лучших тогда по АСУ в нашей стране, по специальности инженер-системотехник и начал работать в самарском филиале Физического института Академии наук СССР. В ФИАНе при его участии разрабатывались автоматизированные системы сбора и обработки данных в реальном времени для научных исследований в сфере лазерных технологий и управления лазерами. Параллельно он пишет диссертацию по функциональным средствам программирования для управления научными экспериментами. В научные руководители молодой ученый выбирает профессора КуАИ Владимира Виттиха , впоследствии основателя и первого директора Института проблем управления сложными системами РАН, а еще известного математика и джазового композитора.

Сотрудничество и дружба ученых Петра Скобелева (слева) и Георгия Ржевского подняли самарскую научную школу мультиагентных систем до космических высот

Фото: МИХАИЛ СИМОНОВ, АГЕНТСТВО “ПРЕМЬЕР ЭКСПЕРТ”

В это же время в Англии над теорией мультиагентных систем усиленно работает английский ученый русского происхождения профессор лондонского Открытого университета Георгий Ржевский . В конце Гражданской войны его отец, офицер белой армии Александр Ржевский вместе с невестой на одном из последних пароходов покинул Россию. Сначала их приютила Сербия, где он стал видным инженером-гидростроителем, потом перебрался в Англию. Георгий Александрович, инженер-электротехник по специальности, в 1970-е занимался проектами электрификации железных дорог и одним из первых в Великобритании автоматизировал системы управления и расчетов на железнодорожном транспорте. Когда появились первые компьютеры, рассказывает Петр Скобелев, Ржевский уже понимал, что следующий шаг в развитии вычислительных технологий — распределенные сети. В 1980-е на стыке сразу нескольких научных направлений (в частности, теории сложных адаптивных систем нобелевского лауреата Ильи Пригожина, а также дисциплин по искусственному интеллекту) складываются условия для появления теории мультиагентных систем. Ими профессор Ржевский и начинает заниматься в стенах Открытого университета, где преподает основы вычислительной и робототехники. Практические же основы мультиагентного подхода к решению сложных задач и построению распределенных систем начинают складываться с 1990-х, интерес к ним с этого времени возрастает в геометрической прогрессии благодаря успехам, достигнутым в объектно-ориентированном и параллельном программировании, а также развитию интернет- и телекоммуникационных технологий. В 1989 году Владимир Виттих на научной конференции по интеллектуальным системам управления в Кембридже знакомится с Георгием Ржевским и приглашает его в Самару прочесть серию лекций по мультиагентным технологиям. В июне 1990-го английский ученый решился на первую в своей жизни поездку в Россию, сопряженную с возможностью отыскать свои древние фамильные корни, восходящие к Рюриковичам и основателям города Ржева, и продолжить заниматься сбором документов по истории своего рода. В Самаре он прочитал цикл лекций по новой глобальной экономике реального времени и по современной теории сложности и мультиагентным системам как новой парадигме решения сложных задач. Эти лекции, на которых он познакомился и подружился с Ржевским, Петр Скобелев называет поворотными в своей судьбе и точкой отсчета существования самарской научной школы мультиагентных систем.

В это же время Скобелев, работавший старшим научным сотрудником ФИАНа, организует с компаньонами фирму «Артлог», специализирующуюся на интеллектуальных программных системах, уже реализующих некоторые идеи МАС в обучении. Так, курс физики, выполненный по заказу Министерства образования, разбивается на много квантов — и задач, и вопросов, и у каждого из них есть агент, который наблюдает за тем, что делает учащийся, а уже его собственный агент накапливает пройденные знания, и по результату освоения каждого кванта курс может гибко под него изменяться. Было понятно, что обучающие системы с применением методов и средств искусственного интеллекта — дело перспективное, и компаньоны сразу же поставили перед собой цель выйти на зарубежные рынки. Поскольку для этого был нужен хороший английский, они сразу привлекли к работе Георгия Ржевского. В результате компьютерные учебники для инженеров по датчикам давления, температуры, ускорений, вибраций и удара были изданы массовыми тиражами в Германии и Англии. В «Артлоге» была разработана и первая в России отечественная серия мультимедиа-учебников, энциклопедий и справочников (там были даже учебники для безработных) для ПК с применением методов и средств математического моделирования, 3D-графики и анимации. Серия состояла более чем из 50 наименований дисков, включая энциклопедию на трех языках «Самара: культура провинции» (получив такую энциклопедию, папа римский отметил ее благодарственным письмом).

Петр Скобелев хотел большую часть доходов инвестировать в мультиагентные технологии, но понимания у соучредителей не нашел. В итоге в 1997 году он открыл собственную компанию — НПК «Генезис знаний». Тогда же компания выиграла федеральный конкурс Министерства экономики и начала создание электронного правительства Самарской области. В поисках средств для дальнейшего развития МАС-технологий директор новой НПК нашел партнеров во Франции и Англии для подачи заявки на грант Пятой рамочной программы Европейского союза (FP5), нацеленной на поддержку и развитие науки и исследований, и пригласил поучаствовать в ней и Ржевского, но тот к этому времени и сам созрел для серьезного дела и сделал Скобелеву контрпредложение: открыть совместный бизнес в Великобритании.

 

«Русские никогда англичанами управлять не будут»

Открытию лондонской компании предшествовала проработка первой для бизнеса мультиагентной системы по запросу Volkswagen, и хотя контракта с автогигантом, одобрившим мультиагентный проект, но до того уже успевшим потратить десятки миллионов долларов на классический САПР, не получилось, стало понятно, что управление ресурсами предприятия — замечательная новая коммерческая ниша. В 2000 году в Лондоне была зарегистрирована корпорация Magenta Technology, главным направлением деятельности которой стали мультиагентные системы. Ученым принадлежало по одной трети активов стартапа, оставшаяся доля была у их партнера Майкла Питерса , который занимался продвижением продукции. Но чтобы начать бизнес, нужны были средства. «Мы написали, — вспоминает Скобелев, — предложение на пяти страницах и послали в десять европейских фондов, семь из них ответили позитивно. …Нас сразу оценили в пять миллионов фунтов, и мы решили продать 12,5 процента компании. Мы, кажется, вообще стали первыми в мире, кто начал по 12 часов в день работать только над МАС-проектами». Скобелев занял должность директора по технологиям в головной компании Magenta Technology в Лондоне и стал директором ее дочерней компании в Самаре — Центра программных разработок Magenta, организованного на базе НПК «Генезис знаний». «Уже тогда, — говорит Скобелев, — мы начали строить систему бизнес-центров, то есть распределенный вариант компании, работающей подобно мультиагентной системе. Суть подхода была в том, чтобы создать рынок внутри компании для инкубации новых продуктов и быстрого развития наших молодых сотрудников, которые очень быстро научились самостоятельно решать задачи, сочетая разработку и продажи в рамках бизнес-центра».

Magenta Technology стала быстро расти: она одной из первых в мире разработала и коммерциализировала для промышленного внедрения первое поколение мультиагентных систем управления ресурсами для таких крупных зарубежных компаний, как Tankers International, Addison Lee Taxi London, Avis, GIST и некоторые другие. Что способствовало успеху? В классических методах считается, что информация по ресурсам и заказам задана наперед и не меняется в ходе вычислений (в жизни, конечно же, это не так), и еще при расчетах делается полный комбинаторный перебор, который дает экспоненциальный рост времени решения задачи с увеличением числа заказов и ресурсов. На базе же мультиагентных систем планы строятся как так называемые сети потребностей и возможностей, которые самоорганизуются и за счет этого могут быстро реагировать на изменения в среде и перестраивать планы. Та же МАС для лондонского такси до сих пор работает как часы. «Представьте себе, — говорит Георгий Ржевский, — две тысячи машин и два вызова ежесекундно, и при этом независимо от пробок, присущих мегаполису, такси прибывает к заказчику в течение 15 минут». На основе той же платформы был создан ряд подобных систем и для совершенно других областей применения: поддержки интранет-системы компании, извлечения знаний из баз данных методом кластеризации, понимания текста, коллективного расчета крыла самолета, поддержки здорового питания, оптимизации размещения баннеров по сайтам. Удивительным результатом этих разработок, говорит Скобелев, стал тот факт, что системы логистики и семантической обработки текстов научных статей, извлечения знаний или управления диетами оказались построенными на очень похожих методах.

Благодаря мультиагентной системе планирования лондонское такси всегда приезжает к клиенту в течение 15 минут

Фото: PA WIRE/PRESS ASSOCIATION IMAGES/ТАСС

К 2008 году инвесторы оценивали компанию, выполнившую несколько крупных международных контрактов, уже в 64 млн фунтов. Но вскоре радовавшийся было поначалу деловитости своих английских коллег Петр Скобелев «по принципиальным соображениям» уходит из совета директоров, а после, оставаясь уже миноритарием, и вовсе покидает Magenta Technology. Вместе с ним созданную и раскрученную ими компанию из солидарности оставляет и Георгий Ржевский, который был председателем совета директоров.

«За несколько лет работы между менеджментом и разработчиками укрепилось мощное противоречие, — рассказывает Скобелев, — в частности из-за того, что по условиям инвестиционного контракта мы потеряли право на ключевые решения и инвесторы, назначая директоров и принимая другие решения, начали проводить, по сути, колониальную политику. В Лондоне к этому времени работало 15, а в Самаре уже 150 человек — большей частью высокопрофессиональных программистов, тем не менее это не мешало английским менеджерам смотреть на них как на монгольских кочевников, что сказывалось и на финансировании НИОКР, и на материальном обеспечении разработчиков». Парадокс, но у управленцев, получивших в свое распоряжение такую современную технологию самоорганизации, оказался менталитет позапрошлого века, констатирует Скобелев: «Лондонский офис представлял себя водителем машины, которая находилась в Самаре: мне давали инструкцию “зеленый свет” и требовали ускоряться, когда на светофоре горел красный, и наоборот. Я же требовал, чтобы лондонские продавцы проходили у нас обучение и получали сертификаты, а также сидели вместе с моими ребятами-разработчиками за соседними столами, но это отвергалось. В результате не продавцы находили покупателей, а клиенты находили нас обычно сами». Последней каплей стал внезапный отзыв соглашения, по которому самарский «Генезис знаний» получил от Magenta Technology базовую платформу для разработки системы для работы с социальными картами жителей Самарской области. Такая карта дает возможность гражданам получать информацию о доступных для них мерах социальной поддержки, получать адресные извещения об изменениях в условиях предоставления льгот и выплат и заодно является электронным проездным. И вдруг в самый разгар работ в лондонском офисе Magentа заявляют, что их активы планирует купить крупная транснациональная компания, работающая в области управленческого консалтинга, технологий и аутсорсинга (по слухам, речь шла об Accenture), разглядевшая в мультиагентных технологиях огромный потенциал. Было заявлено, что никаких контрактов в России с ее неразвитым рынком и неустойчивой демократией быть не должно и Magentа обязана отозвать соглашение. «Я был в ярости, — вспоминает Петр Скобелев. — Вы можете представить, говорил я партнерам, сколько было потрачено сил (уж не говорю, что моя личная репутация была заложена) на то, чтобы людей уговорить с вами и со мной иметь дело, разработать идею и довести разработку до контракта? И сейчас по вашему хозяйскому щелчку я должен встать на “задние лапки” и отказаться от первых промышленных контрактов в родной стране? В то время у нас уже был ряд контрактов, подготовленных с согласия совета директоров, мы официально получили разрешение продавать в России наши разработки, но эта активность очень раздражала Лондон, делая нас слишком независимыми. Разразился грандиозный скандал, и на совете директоров мои английские партнеры мне сказали: “Слушай, что ты обижаешься? Ты же понимаешь, мы строим английскую компанию, а не русскую. В ней русские никогда англичанами управлять не будут”. На что я им ответил: “Всё. С этой минуты я больше с вами не работаю”».

 

Возвращенцы

Возвращение в Россию в 2009 году оказалось для Скобелева непростым. Сам он коротко прокомментировал взаимоотношения с некоторыми партнерами и подчиненными по бизнесу по возвращении, назвав их сложными и драматичными и признав, что нашел предательство и жадность там, где меньше всего ожидал. Но «репатриант» вовсе не киснет и демонстрирует бурную деловую активность: «Это был вызов, в каком-то смысле даже хорошо, что все так резко обострилось и нужно было заново начать день и ночь работать, для того чтобы добиться результатов». Старая НПК «Генезис знаний» реформируется в группу компаний, в рамках которой создается новое предприятие «Разумные решения», заточенное под мультиагентные технологии. Пришлось заново разрабатывать технологическую платформу, так как права на интеллектуальную собственность на прежние разработки остались за Magenta, но «мы же были первыми, — говорит ученый, — кто восемь лет проработал на одной теме по мультиагентным технологиям, и в голове был рой научных идей на 25 лет вперед». Почти год ушел на разработку этих идей — и к концу следующего года на руках уже оказались три новых контракта. Один из них со Средневолжской газовой компанией — на разработку автоматизированной системы управления мобильными ресурсами. После ее ввода в штатную эксплуатацию в 2011 году экипажи газовой службы «004» стали работать на 40% эффективнее и вместо семи выездов в день совершать двенадцать. Дело доходило до забастовок сотрудников службы, пока не ввели систему мотивации, компенсирующую бригадам увеличение нагрузки.

Очень высоко реноме молодой компании поднял контракт с ракетно-космической корпорацией «Энергия», искавшей решения для задач управления Международной космической станцией. Постучаться в большую корпорацию получилось через немецкий Ганновер. Представителей НПК «Разумные решения» пригласили на выставку CEBIT-2009 местные партнеры, вместе с которыми самарцы принимали участие в конкурсе министерства науки Германии по моделированию применения RFID-чипов в аэропортах в цепочках поставок бортового питания. На стенде Airbus они показали свою разработку пришедшей туда делегации российского Министерства образования и науки. По итогам встречи руководитель делегации спросил, что они могут сделать для компании. Скобелев попросил помочь ему с выходом на крупные корпорации. Через полгода его соединили с тогдашним президентом РКК «Энергия» Виталием Лопотой и сказали, что у него времени в формате elevator-speech две минуты, чтобы рассказать суть подхода. В итоге две минуты превратились в сорок пять, после чего представителей самарской компании пригласили на первый научно-технический совет, на котором все сошлись в том, что надо попробовать решить методами МАС задачу грузопотока как самую сложную. В итоге была создана мультиагентная система интерактивного построения программы полета, грузопотока и расчета ресурсов российского сегмента МКС. Эта система много чего умеет: она позволяет создавать и редактировать программы полета МКС; разрабатывать детальный план грузопотока по топливу, воде и продовольствию, а также еще по 3,5 тыс. типам грузов; учитывать особенности размещения и утилизации грузов на борту; согласовывать его с десятками работающих удаленно специалистов-кураторов; получать актуальные физические данные о наличии грузов на станции. Для космоса же сейчас разрабатывается МАС для управления роем спутников с целью коллективного решения сложных задач в условиях неопределенности.

Сейчас на базе МАС-платформы «Разумные решения» в РЖД несколько партнеров запускают набор интеллектуальных систем планирования движения для разрешения конфликтных ситуаций в графике движения высокоскоростных поездов «Сапсан». Сам ученый гордится выигранным конкурсом в проекте программы Европейского союза FP7 Smart Factory, в рамках которой создается сетецентрическая МАС согласованного управления цехами аэрокосмических предприятий в консорциуме с EADS и Airbus и университетами Кельна, Манчестера и Праги. В России прототип Smart Factory был разработан по заказу ФГУП «ЦСКБ-Прогресс», а первая промышленная версия этой системы запущена на ОАО «Тяжмаш», за которой последовали другие. В январе 2015 года в Германии будет запущена в опытную эксплуатацию Smart Supply Chains — система интеллектуального управления цепочками поставки для всей национальной сети известного транснационального производителя напитков. Ранее для сети корпорации Lego в США была реализована похожая технология, показавшая 18% эффективности использования ресурсов только за счет перехода предприятия к принятию решений в реальном времени.

Выручка компания за четыре года ее существования выросла до 150 млн рублей, амбициозный Скобелев до конца 2018 года планирует ее удесятерить.

В статье использованы материалы книги G. Rzevski, P. Skobelev. Managing complexity. WIT Press, London—Boston. 2014.

 

Реставрация «русского» Михаил Ремизов

XX век стал периодом применения масштабных практик по искоренению русской идентичности. Сегодня нужны не менее масштабные усилия по ее реабилитации

section class="box-today"

Сюжеты

Вокруг идеологии:

В поиске национальной идентичности

8.XI -- 14.XI

/section section class="tags"

Теги

Политика

Нация и государство

Вокруг идеологии

/section

Всемирный русский народный собор (ВРНС) существует с 1993 года. Но концепция организации до сей поры остается двойственной. Что это — просто официозный форум патриотической направленности или форма общественного представительства интересов крупнейшего народа России? То есть нечто аналогичное Всемирному конгрессу татар, Всемирному курултаю башкир, Всемирному чеченскому конгрессу, только в варианте для русских.

Последний вариант, логично вытекающий из самого названия собора, пока остается сугубо гипотетическим. Тем не менее именно с ним связана возможность обретения организацией своей уникальной миссии в российской общественной жизни. Признаком поворота к этой миссии стало выступление патриарха на прошлогоднем соборе, в котором он сделал, кажется, не очень услышанное, но важное заявление: «Собор является достаточно зрелой и влиятельной организацией для того, чтобы представлять русский народ на площадках межнациональных дискуссий». «Представлять русский народ» (пусть даже лишь «на площадках дискуссий») — это в любом случае серьезная заявка. Тем интереснее, что она была дополнительно подтверждена и в новейших программных документах — выступлении патриарха Кирилла 11 ноября, Декларации русской идентичности и Соборном слове, принятых на XVIII соборе.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

В них можно обнаружить несколько тем, дающих новое и, на мой взгляд, верное звучание «русскому вопросу» в российской общественно-политической жизни. В их числе:

— признание того, что табуирование русской идентичности из соображений государственного единства «многонациональной России» является прямым и верным путем к разрушению этого единства;

— возвращение к широкому понятию «русскости» (по культуре, языку, исторической лояльности) в противовес пониманию национальности как «состава крови»;

— утверждение безусловного права русских на сохранение и развитие своей этнонациональной идентичности;

— постановка вопроса о формах цивилизованного публичного лоббирования интересов русских как этнокультурной общности.

Рассмотрим эти тезисы по порядку

 

Технологии дерусификации

Блокирование русского национального самосознания достигается двумя основными путями: угрозами и лестью.

Угрозы сводятся к тому, что национальное самоутверждение русских оттолкнет представителей других народов и подорвет их лояльность России. А лесть звучит примерно так: русские — такой великий народ, что ему не к лицу эгоизм; к этому народу принадлежит абсолютное большинство населения страны, глава государства, его язык является государственным, поэтому как-то специально беспокоиться о его правах и интересах нет никаких оснований, они будут реализованы просто «по факту существования России» (как говорится в статье Владимира Путина по национальному вопросу).

Второй род внушения действует даже сильнее — хорошему верить приятнее. Но полагать, что большой народ защищен самими своими размерами, — большая ошибка. Да, русских людей в России по-прежнему много. Но народ — это не совокупность людей, а система связей, предопределяющая их единство и солидарность. У больших народов эта система связей подчас оказывается более уязвимой, чем у малых. Малые народы могут страшиться ассимиляции, но большие — этнических надломов, распада некогда единого этнического поля.

За примерами далеко ходить не надо. На протяжении минувшего столетия мы столкнулись с масштабным примером успешного — и в основном сознательного — демонтажа крупного и развитого этноса. Я имею в виду обособление от общерусского этнического поля украинского и белорусского национальных проектов. Мы можем много говорить об «австрийских» корнях украинского национализма. Но основной вклад в дерусификацию западнорусских земель внесла национальная политика Москвы советского времени, нацеленная на «коренизацию» и профилактику «великорусского шовинизма». Как пишет историк Олег Неменский , «лишение в ХХ веке русского самосознания многомиллионных масс населения УССР и БССР через навязывание ему нерусских национальных идеологий — самый большой дерусификаторский эксперимент в истории, впечатляющий быстротой реализации и глубиной последствий».

И это далеко не единственный удар, нанесенный по русской идентичности в XX веке. Можно вспомнить и геноцидные практики в отношении опорных социальных групп русского этноса (расказачивание, террор против духовенства и дворянства), и попытки построения «новой исторической общности» (сначала советский народ, затем нация россиян), и, конечно, возникшее под занавес советского проекта ощущение общей исторической неудачи русских. В результате подобных обстоятельств возник эффект так называемой негативной идентичности — когда осознание принадлежности к той или иной социальной группе сопровождается неприятными переживаниями и, как следствие, стремлением по возможности дистанцироваться от нее. Это может происходить через поиск и акцентирование «нерусских корней», мазохизм «самоненависти», через распространение квазинациональных идентичностей.

В документах XVIII ВРНС последней угрозе уделено особое внимание: «На наших глазах без какой-либо фактологической основы конструируются некие квазиэтносы (“поморский”, “сибирский” и тому подобные), псевдоисторические концепты, раскалывающие русских, противопоставляющие их друг другу», — говорится в Соборном слове. Возникает парадоксальная ситуация, когда региональные, субэтнические идентичности — те же «поморы», «казаки», «сибиряки» — начинают подаваться и восприниматься не в качестве дополнения, а в качестве альтернативы русской идентичности. «Подобные процессы, — отмечается в документе, — вызваны серьезными ошибками, которые имели место в национальной политике, находившейся под влиянием идей мультикультурализма».

По характерному признанию одного из активистов «поморской идеи», все дело в том, что «государство ставит своих граждан в такие условия, что они мечтают стать нерусскими » . Кстати, в «поморском» случае это объясняется и банальными экономическими интересами: квоты на вылов рыбы, охотничьи промыслы предоставляются коренным малочисленным народам, но в них отказано коренному русскому населению края. Очевидные и зримые преимущества этнических регионов в отношениях с федеральным центром также делают закономерными попытки «этнически окрасить» свой регион, чтобы повысить его статус в федерации.

Можно согласиться, что пока процесс конструирования квазинациональных идентичностей на региональной основе нельзя назвать масштабным (речь идет о деятельности узких групп активистов), но он, безусловно, симптоматичен. При определенных условиях «выписываться» из русских начнут уже не поодиночке, а большими региональными группами. В конце концов, если это произошло в случае с «западнорусскими», то можем ли мы быть уверены, что этого не произойдет с «южнорусскими», «северорусскими», «восточнорусскими» людьми? Дерусифицирующий регионализм способен подорвать единство страны куда в большей мере и куда в большем масштабе, чем сепаратизм этнических окраин.

Табуирование русской идентичности из соображений «неразжигания розни» будет этому только способствовать. В итоге государство, готовое принести «национальную гордость великороссов» на алтарь территориальной целостности, само готовит почву для будущего территориального раскола.

 

Нация как культурная лояльность

Сегодня доминирующая концепция этничности балансирует между двумя крайностями: абсолютно произвольное самоопределение (без каких-либо определенных критериев) с одной стороны и «кровь» — с другой. Эти две крайности, во-первых, противоречат друг другу, применяясь государством фактически одновременно (преобладает «заявительное» определение национальности, но в ряде случаев, например в случае принадлежности к «коренным малочисленным народам», требуется подтверждение происхождения). Во-вторых, неудачны каждая в отдельности, поскольку искусственно фрагментируют общество. Если национальность воспринимается как «биологическая» характеристика или, напротив, как вопрос «вкусовых предпочтений», то даже однородное в культурно-языковом отношении общество будет чувствовать себя расколотым. Альтернативой им обеим является понимание национальности как принадлежности к определенной национальной культуре, важнейшим критерием которой в нашем случае является родной язык, то есть «первый» язык, усваиваемый непосредственно в детстве.

«В русской традиции важнейшим критерием национальности считался национальный язык» , — фиксирует в этой связи соборная Декларация русской идентичности. Дальше авторы делают оговорку, вроде бы ограничивающую действие этого критерия: « Существует немало людей, считающих русский язык родным, но при этом ассоциирующих себя с другими национальными группами». Но в том-то и дело, что «биологическое» понятие национальности, принятое в советский период вместо культурно-лингвистического, — это своеобразная технология блокировки ассимиляционного потенциала русской культуры. По сути — еще одна технология дерусификации, перекочевавшая в наш обиход из арсенала советской национальной политики.

В результате мы получаем фрагментацию идентичности на индивидуальном уровне (когда люди начинают подсчитывать «проценты крови» той или иной национальности в своем организме) и отрицание единства русского народа на уровне коллективном (об этом тоже упоминает в своем выступлении патриарх: «Сегодня, к сожалению, можно слышать заявления о том, что русский народ неоднороден, что его единство является фикцией»).

Основная повестка дня при решении «русского вопроса» сегодня — не приобретение каких-то особых прав, а признание того, что большой народ, так же как средние и малые, имеет право заботиться о себе

Фото: ПАВЕЛ СМЕРТИН/ТАСС

Но в такой ситуации декларация русской идентичности должна быть не описательной, а коррекционной. Ее задача не зафиксировать заблуждения соотечественников, а содействовать их исправлению. В этом смысле акцент на культурно-лингвистический критерий «русскости» в декларации мог бы быть более определенным. Его продвижение будет усиливать гравитацию русской идентичности (и чисто статистически увеличивать количество русских в России).

Наряду с биологизацией русская идентичность подверглась в советское время еще одной неприятной операции — ее окружили фальшивым лубочным ореолом. Большинство развитых европейских наций являются продуктом «демократизации» высокой культуры, преимущественно аристократической по своему духу и генезису. Русские не исключение: в ходе XIX века культурные образцы, созданные аристократией, стали основой самосознания широких городских слоев. Однако впоследствии русская идентичность подверглась вторичной фольклоризации («рустикализации»), во многом для того, чтобы не слишком выделяться в ряду других «социалистических наций», не создавших собственной высокой городской культуры. Об этом рассуждает в одной из работ уже упомянутый исследователь Олег Неменский: «Сделать русскую культуру по преимуществу “сельской” в ее основах было уже невозможно (особенно на фоне массовой урбанизации), но вот на уровне образов национальной идентичности, “брендов русскости”, форм ее публичной презентации это произошло». Городская и аристократическая культура русских сохранялась в обороте, но полностью лишалась своего национального статуса. Общепринятым символическим выражением «русскости» стал набивший оскомину «матрешечно-балалаечный» ассоциативный ряд.

Трудно не заметить, что такая конфигурация символов идентичности глубоко искусственна и неуместна для нации, создавшей одну из эталонных европейских культур нового времени. Характерно, что эта сниженная лубочная идентичность не только вызывает у современных людей мало желания с ней идентифицироваться, но и имеет мало отношения к реальным фольклорным корням русской культуры, которые также оказались во многом забыты и вытеснены.

Необходимы специальные усилия в сфере культурной политики и политики памяти, чтобы вернуть русскую идентичность к ее аутентичному цивилизационному облику. Достойным примером такого рода усилий стала церемония открытия сочинской Олимпиады, где образ страны был раскрыт через образы русской городской культуры, с которой возникает желание идентифицироваться.

Достаточно точно и емко эту тему обозначил патриарх: «Важнейшим залогом сохранения единства нашей страны и нашего народа необходимо признать сохранение базовых и объединяющих нас ценностей классической русской культуры». Причем ее роль была отмечена именно в качестве стержня национальной идентичности русских, а не аморфно-наднационального достояния («мы не имеем права забывать, что главным творцом отечественной культуры является русский народ»).

 

Право на идентичность

Как уже было сказано, дежурным ответом на «русский вопрос» является ссылка на многонациональный характер нашей страны. Удивительно, что этот аргумент применяется не только против негативных (в противовес иным этносам), но против любых форм национального самоутверждения русских (вспоминается анекдотический случай признания листовки «Русский — значит трезвый» экстремистским материалом). В случае с русскими на подозрении сама попытка очертить свое национальное «я» как что-то отличное от гипнотического «я» государства, статистической совокупности населения страны, «общества в целом». Такой подход блокирует рациональное отношение к собственным интересам, их соотнесению с интересами других этносов и интересами государства.

Чтобы снять этот «блок», русским нужен небольшой обходной маневр. Достаточно отойти на шаг и сказать: хорошо, вы не хотите слышать о нашем праве на государство (в уже цитировавшейся статье о национальном вопросе президент, как известно, отверг «насквозь фальшивые разговоры о праве русских на самоопределение» и «попытки проповедовать идеи построения русского “национального”… государства»). Но как насчет нашего права на идентичность?

Применительно к коллективным общностям, оно, по сути, равнозначно праву на жизнь , поскольку речь идет о возможности народа воспроизводить себя в поколениях с помощью тех или иных культурных текстов, формул лояльности, повседневных практик. «Таким правом, — фиксирует патриарх, — безусловно, обладает и русский народ».

Это тезис одновременно банальный и революционный. Ведь в основу нашей национальной политики, унаследованной с советских времен, был заложен прямо противоположный ленинский принцип: «Большая нация обязана добровольно пожертвовать своими правами в интересах малых наций».

Основная повестка русского вопроса сегодня заключается не в приобретении каких-то особых прав, а в преодолении «заветов Ильича» в национальной политике, признание того, что большой народ, так же как средние и малые народы, имеет право заботиться о себе.

После серии масштабных дерусифицирующих экспериментов ХХ века нам необходима планомерная реабилитация русской идентичности. В том числе через проведение широкомасштабных кампаний по восстановлению ее традиционного дискурса, возобновлению ее прежних понятий. Эта реконструкция должна идти как раз по тем направлениям, на которых был нанесен основной удар, и включать в себя:

— восстановление широкого культурно-языкового понятия «русскости»;

— актуализацию классической/аристократической культуры как эталона русского самосознания;

— восстановление общерусской идентичности восточных славян;

— нормализацию регионального разнообразия русского народа.

Такого рода реставрация «русского» должна стать мейнстримом нашей политики идентичности. Ну а пока этого не произошло, актуально создание механизмов лоббирования соответствующих этносоциальных, этнокультурных интересов на всех уровнях. Формы и содержание этой деятельности требуют отдельного разговора. Хорошо, что собор, по меньшей мере, ставит эту проблему, заявляя о необходимости «разработки государственной программы, посвященной этнокультурному развитию русских».

Сегодня такой задачи государство перед собой не ставит. В этом отношении показателен перечень целей, декларируемых в «Стратегии государственной национальной политики РФ до 2025 года». Там упоминается немало полезных вещей (таких как «сохранение этнокультурного многообразия», «гармонизация отношений» между народами и т. д.), но какие-либо задачи, связанные с национальным развитием русского народа, с теми системными характеристиками, от которых зависит само сохранение этой общности в мировой истории, как таковые отсутствуют. У нашей бюрократии нет языка, для того чтобы не то что решить, но даже сформулировать такие задачи.

«Собор является достаточно зрелой и влиятельной организацией для того, чтобы представлять русский народ», — заявил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

Фото: ПАВЕЛ СМЕРТИН/ТАСС

Справедливости ради, нужно сказать, что и самому русскому народу пока привычнее держать государство на плечах, подобно бессловесному Атланту, периодически размышляя о том, не лучше ли «сбросить бремя», чем использовать его в качестве инструмента своего выживания и развития. Изжить эту привычку столь же непросто, сколь необходимо. Быть может, это и есть та малость, которой государству не хватает для того, чтобы быть национальным, а нам — для того, чтобы считать его пусть тысячу раз несовершенным, но, безусловно, своим.

 

Надорванный кабель телевидения Александр Лабыкин

Крупные федеральные игроки с рынка пока не уходят, а эфирные каналы вряд ли получат их рекламные бюджеты. Но региональным кабельным каналам, которые опрометчиво лишили рекламных доходов, при том что они сами платят провайдерам за включение в пакеты, грозит уничтожение

section class="tags"

Теги

Культура

Телевидение

/section

Как могут выжить кабельные телеканалы без рекламы? Что будет с рынком уже в следующем году, кто выиграет от новых правил на рынке телевещания? Вполне закономерно, что именно эти вопросы больше всего занимали участников завершившегося в минувший четверг международного конгресса Национальной ассоциации телерадиовещателей (НАТ).

До вступления в силу поправок в Закон о рекламе, запрещающих кабельным телеканалам, вещающим на платной основе, размещать коммерческую рекламу, осталось чуть больше месяца. В числе первых жертв новых порядков называют более ста региональных кабельных каналов. Именно их представителей было больше всего на конгрессе НАТ в этом году.

 

Тырить мелочь по карманам

Предлагая наделавшую много шума поправку, депутат Госдумы Игорь Зотов говорил, что необходимо уравнять в правах основные эфирные каналы с кабельными. По его мнению, эфирные каналы не могут получать абонентскую плату — в отличие от кабельных, которые вдобавок ко всему имеют и доходы от рекламы. Инициатива сразу же получила жесткий отпор в виде подкрепленных цифрами аргументов.

Во-первых, по данным Ассоциации коммуникационных агентств России (АКАР), рекламный бюджет неэфирных каналов в 2013 году составил 4 млрд рублей. Это всего лишь 2,5–3% рекламного рынка, остальные 97,5% (более 130 млрд рублей рекламных денег) получили бесплатные эфирные каналы. Более того, они наделены солидными государственными субсидиями. Например, «Первый канал» в 2013 году получил господдержку в размере 3,75 млрд рублей, НТВ — 705 млн рублей. По сути, зрители оплачивают работу этих каналов своими налогами.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

«Несмотря на все жесткие аргументы, законопроект был принят в рекордные сроки, прошел все чтения чуть ли не за неделю, а принят был в последний день осенней сессии Госдумы, — поделился с “Экспертом” президент АКАР Алексей Ковылов . — Мы были против этой инициативы и надеемся, что законодатели пойдут на смягчение новых положений закона для кабельных телеканалов».

Судя по всему, новые правила не принесут лоббистам поправок вообще никаких ощутимых доходов. По данным АКАР, пока нет подтверждения, что рекламодатели кабельных телеканалов в массовом порядке перепланировали свои бюджеты в пользу вещающих на открытых частотах.

«Есть обрывочные сведения, что некоторые из них лишь задумались о переходе на эфирные СМИ, но основной переток все же произойдет на региональные каналы и в интернет-СМИ, в баннерную рекламу. В целом, думаю, доходный эффект для эфирных каналов от такого перераспределения если и будет, то на уровне погрешности», — говорит Алексей Ковылов.

Если выгода крупных эфирных каналов невелика, то для многих участников рынка кабельного телевидения новый закон будет убийственным. Примерно из 270 кабельных каналов около 150 будут поставлены на грань выживания, если запретить им размещать рекламу. Об этом еще летом в открытом письме сообщили члены Ассоциации кабельного телевидения России (АКТР).

«Это вообще не те деньги, за которые следует бороться федеральным каналам, — пояснил “Эксперту” Эдуард Сагалаев , президент НАТ. — На региональных рекламируется малый и средний бизнес. Он не потянет плату за ролики на крупных мультиплексных каналах, уйдет в местную прессу или будет на заборах объявления клеить. Те, кто размещает рекламу на крупных федеральных кабельных каналах, скорее всего, тоже уйдут в профильную прессу, например те, кто ищет целевую аудиторию: рыбалка, охота, гламур, молодежные интернет-издания и прочее».

 

Ушли только неуверенные

Возможно, именно потому, что новый закон появился столь внезапно, никто из участников кабельного рынка пока не объявил открыто о своих «похоронах».

«Мы пока не видим ни одного кабельного канала, который намерен уйти с рынка, пока есть лишь предположение, что это коснется около сотни телеканалов, — пояснил “Эксперту” Михаил Силин , вице-президент АКТР, директор ГК “Акадо”. — Пока что заявления о сворачивании своего вещания по кабельным каналам сделали только “Комсомольская правда” и CNN, но от них не было явных сигналов, что это связано с новой редакцией Закона о рекламе».

Помимо «Комсомольской правды» о сворачивании своих телепроектов заявила «Амедиа», а телеканал «Дождь» поднял стоимость интернет-подписки в пять раз (но скорее из-за конфликта с провайдерами). Обойти запрет смог только LifeNews — он получил лицензию на наземное эфирное вещание.

У некоторых абонентов пакетов программ исчезли, например, каналы группы Viasat (TV1000, «TV1000 Русское кино», TV1000 Action, Viasat Sport и др.). Но компания сразу же дала разъяснение, что с новым законом это не связано.

«Мы не уходили от операторов кабельного телевидения в России и не собираемся, — подтвердил в беседе с “Экспертом” Алексей Бырдин , пиар-менеджер компании Viasat. — Да, с некоторыми не продлили договор, но заключили с другими. Это коммерческие договоренности, не связанные с поправками в Закон о рекламе».

Ранее сообщалось, что группа Viasat на 42% повысила лицензионную плату для операторов кабельного телевидения. Говорилось, что это необходимо для поддержания «конкурентоспособности и качества» каналов.

«Да, пока никто из крупных федеральных кабельных каналов не заявил о продлении договоров именно в связи с поправками в Закон о рекламе, — говорит Эдуард Сагалаев. — Все еще на что-то надеются, ведут переговоры о спонсорской поддержке, о скрытой рекламе. Кто-то даже просчитывает переход на прямую абонентскую плату, иные уже перешли на интернет-вещание».

 

Интернет-вещание в помощь кабельному

Рынок Smart TV (возможность смотреть интернет-каналы по телевизору) в России пока развит крайне слабо. С интернетом синхронизированы почти все новые телевизоры, но большинство зрителей не пользуются им по разным причинам: одни не ориентируются в интернете, другие не знают, что те же кабельные каналы есть в сети, третьи не желают дополнительно оплачивать каналы, которые и так приходят в дом по кабелю вместе с интернетом.

«Это, безусловно, перспективный рынок, но в будущем. Сейчас его нет, во всяком случае на региональном уровне. У людей пока очень мало телевизоров, способных принимать сигналы со Smart-приставок. В деревнях до сих пор стоят в основном маленькие со стеклянным экраном», — говорит Рамиль Ганеев , генеральный директор регионального музыкального татарского канала «Туган Тел».

По сути Smart-TV — техническое дополнение OTT-технологии, предоставляющей качественный видеоконтент по интернету. Продвинутые россияне не задумываются над тем, чтобы смотреть интернет-каналы по телевизору, поскольку привыкли все смотреть с монитора компьютера.

Между тем, согласно исследованиям компания J’son & Partners Consulting, российский контент рынка ОТТ-видеосервисов к концу нынешнего года достигнет 4,8 млрд рублей, а к концу 2017-го вырастет до 11,4 млрд. J'son & Partners прогнозирует, что через три с лишним года зрительская аудитория OTT-видеосервисов в России достигнет 70-процентного проникновения (под зрительской аудиторией аналитики подразумевают уникальных пользователей, смотрящих видео в интернете), а к концу текущего года проникновение составит 45%.Пока что большую часть выручки ОТТ-сервисов формирует реклама — 73%, а остальные 27% — различные платные модели: подписка, плата за контент, аренда либо приобретение цифровой копии контента.

«Реализация контентной политики обусловлена особенностями исторического развития и бизнес-моделью монетизации сервиса, выбранной оператором. Музыкальные клипы, короткие новостные ролики и прочее — основная составляющая библиотек онлайн-кинотеатров, для которых ключевой формой монетизации является рекламная бизнес-модель. На полнометражные фильмы и сериалы приходится значительно меньшая доля», — отмечают в отчете аналитики J'son & Partners.

По их данным, лидером (причем со значительным отрывом) среди OTT-площадок по числу оригинальных наименований контента (52,1 тыс.) является Megogo, следом идут Zoomby (50,7 тыс.) и IVI (45 тыс.; правда, по IVI у аналитиков данные за 2013 год). Четвертую позицию в этом рейтинге занимает Tvigle (25,6 млн уникальных наименований), а далее расположены онлайн-кинотеатры, количество оригинального контента у которых составляет менее 6,5 тыс. единиц.

У подавляющего числа ОТТ-провайдеров контент представлен во всех категориях, включая сериалы, кинофильмы, ТВ-программы и прочее (например, IVI). Но за последний год такие сервисы, как Okko и Megogo, добавили к основной своей библиотеке контента онлайн-вещание линейных телеканалов. Первым это сделал Okko, запустивший услугу еще летом этого года, предоставив своим пользователям доступ к 50 каналам, включая Viasat, Viacom, SET, BBC World News, «Амедиа», «Дождь», КХЛ и др.

«Это подтверждает, что в ближайшие годы ОТТ и тем более Smart TV не потеснят кабельное телевидение, они будут развиваться параллельно, — уверен Михаил Силин. — Но первый рынок сделан очень быстро, и так же быстро сформируется второй. Он оттянет на себя часть рекламы от эфирных телеканалов, но не кабельных, у которых останется своя прочная аудитория и в формате Smart TV. В этом смысле поправки к Закону о рекламе даже несколько запоздали с точки зрения пользы для эфирных телеканалов: особого эффекта от запрета рекламы на кабельном ТВ они не ощутят, зато скоро у них оттянут бюджеты интернет-форматы. А для кабельного ТВ ОТТ-вещание будет дополнительным источником дохода».

 

Законодатель забыл о регионах

Запрет на распространение рекламы в эфире платного ТВ коснется в общей сложности 1400 каналов. В настоящее время в АКТР объединились все самые крупные и активные российские компании кабельного телевидения с общей базой более 30 млн абонентов (в стране около 50 млн домохозяйств). За пятнадцать лет существования она стала носителем корпоративной позиции кабельного бизнес–сообщества в органах власти, экспертным, информационным и консультационным центром.

«Когда принимали поправки к Закону о рекламе, забыли, что вместе с крупными федеральными каналами, получающими большую плату от операторов наряду с рекламными доходами, выплеснут с рынка небольшие региональные неэфирные каналы, которые сами платят за вход в пакеты кабельщиков, — говорит Эдуард Сагалаев. — Если кто-то полагал, что они сами начнут собирать деньги с аудитории, то это большая ошибка. Среднестатистическому региональному каналу для существования надо взимать плату в размере 400 рублей с абонента. Никто отдельно платить не будет, тем более что всего за 200 рублей и меньше можно получать готовый пакет».

Именно поэтому участники конгресса встретили бурным восторгом законодательную инициативу Госсовета Татарстана, представители которого объявили, что вносят в Госдуму законопроект, призванный вывести из-под действия Закона о рекламе региональные каналы, живущие в том числе за счет абонентской платы.

«Это, пожалуй, самая главная новость, которая здесь прозвучала, — говорит Эдуард Сагалаев. — Еще более отрадно, что ее на конгрессе поддержали и некоторые депутаты Госдумы, в том числе от “Единой России”».

Сделать приятное участникам рынка пытался заместитель министра коммуникаций и связи Алексей Волин , который объявил, что министерство будет добиваться включения некоторых региональных каналов в третий мультиплекс.

В России планировалось еще до 2015 года осуществить переход с аналогового телевидения на цифровое (формат HD). Теперь переход на HD отложен до 2018 года. Для этого уже сформировали два мультиплекса (пакета) каналов, обязательных к вещанию (must carry). Это те самые эфирные телеканалы. В регионах постепенно вводится цифровое вещание девяти каналов первого мультиплекса в формате высокого качества (HD). В декабре 2012-го по конкурсу было отобрано десять телеканалов для второго мультиплекса. Предполагалось, что состав третьего мультиплекса, в отличие от первых двух, будет строиться не по федеральному, а по региональному принципу.

«Мы сегодня готовим к внесению в правительство законопроекта об изменении в закон о СМИ, который бы расширил понятие must carry. Мы долго проводили консультации с представителями отрасли, с кабельщиками, вещателями. Сегодня мы практически достигли понимания необходимости того, чтобы к обязательным каналам были добавлены каналы второго мультиплекса, а также как минимум два региональных канала в каждом субъекте федерации и по одному муниципальному каналу», — сказал Алексей Волин.

«Судя по тому, что Волин на большинство вопросов отвечал уклончиво, неизвестно, когда и как это будет происходить, когда вынесут постановление и что выйдет в итоге, будет ли там место кабельным региональным каналам», — сомневается Михаил Силин.

Но, даже если предположить, что региональным кабельным каналам там останется место, ситуацию это вряд ли спасет.

«В третий мультиплекс, скорее всего, войдут эфирные губернаторские каналы, городские. Но вряд ли коммерческие неэфирные, — говорит Рамиль Ганеев. — Все, кто не вошел в мультиплексы, останутся за бортом. Мультиплекс предполагает, что было, к примеру, в регионе пять эфирных частот, станет 25. Но поскольку правила отбора неясны, то есть вероятность, что по всем 25 каналам будут одни и те же региональные».

По словам Волина, из 85 субъектов федерации 170 региональных и сотни муниципальных каналов могут попасть в мультиплекс. По сути, еще около тысячи все равно сейчас находится в подвешенном состоянии. И если законопроект Госсовета Татарстана не найдет поддержки в Госдуме, то о развитии уникального телевидения в регионах можно будет забыть.

 

«Я готов лично курировать каждый новый инвестпроект» Елена Федорова

Губернатор Забайкалья Константин Ильковский считает своей задачей развитие не только добывающей, но и перерабатывающей отрасли края. Тем, кто готов вложиться в переработку, местные власти предоставляют особые условия для бизнеса

section class="tags"

Теги

Забайкальский край

/section

История Забайкальского края всегда была связана с добычей полезных ископаемых. Еще в XVI веке здесь рыли шурфы для добычи золота и других металлов монгольские ханы, а в веке XVII край уже начал превращаться в крупный горно-металлургический район Сибири. Именно здесь были найдены и разрабатывались первые российские месторождения свинца, цинка, серебра, олова, вольфрама, молибдена, флюорита. В 1700 году в Забайкалье был основан первый в России Нерчинский (Аргунский) серебросвинцовый завод.

Сегодня край сохраняет свою роль кладовой России, здесь добывается широкий спектр полезных ископаемых, причем изрядная их доля до сих пор ждет своего разработчика. Огромная территория, низкая плотность населения, сложные климатические условия, значительная удаленность от российских центров промышленного и социального роста — все это создает проблему транспортной и инфраструктурной связанности. Губернатор края Константин Ильковский считает решение этих проблем приоритетной задачей. Однако ни местный бюджет, ни частные инвесторы не в состоянии справиться со столь масштабными и дорогостоящим проектами в одиночку. Дальнейшее эффективное освоение Забайкалья возможно лишь при использовании схемы частно-государственного партнерства и добросовестном исполнении всеми сторонами взятых на себя обязательств.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Особую значимость реализация проектов в Забайкальском крае приобретает в свете осложнения отношений России со странами Запада и введенных санкций. Для того чтобы торговые ограничения не стопорили экономический рост в стране, особенно важны контакты с партнерами, готовыми укреплять экономические контакты с Россией. Один из таких партнеров — Китай, с которым граничит Забайкальский край. Китайские инвесторы уже проявляют большой интерес к забайкальским проектам, многие уже в них вложились, однако для дальнейшего привлечения китайских инвестиций по-прежнему важно создание инфраструктуры. О том, как сегодня развивается Забайкалье и как решает имеющиеся проблемы, губернатор Константин Ильковский рассказал «Эксперту».

 

Дороги и воздушные маршрутки

— Какие отрасли надо развивать в первую очередь, чтобы достичь в Забайкалье наиболее ощутимого экономического роста? И что именно планируется сделать для их стимулирования?

— Специализацией экономики Забайкальского края всегда было комплексное освоение минерально-сырьевых и других ресурсов в сочетании с развитием транспортной инфраструктуры. И сегодня перед правительством региона стоят задачи, связанные прежде всего с этими отраслями. В первую очередь региональная власть должна сосредоточить усилия на том, чтобы до 2017 года завершить начатые крупные инвестпроекты. Другая важнейшая задача — создать задел для будущего развития за счет формирования горно-металлургических кластеров на севере и юго-востоке края. Мы также планируем продолжать активное комплексное изучение наших недр, в том числе углеводородное сырье, и к 2017 году удвоить финансирование этих областей. Из краевого бюджета в 2014 году уже выделено на эти нужды 30 миллионов рублей.

Хотелось бы подчеркнуть, что мы начинаем реализацию новой экономической политики, в которой делается особый акцент не только на освоение природных ресурсов, но и на их переработку. Наша постоянная задача — планомерное развитие базисных отраслей экономики края: горнорудной промышленности, сельского хозяйства, малого и среднего предпринимательства. Важно также повышать транспортную доступность Забайкалья и развивать энергетическую инфраструктуру.

Если говорить о транспортной отрасли Забайкальского края, то прежде всего необходимо отметить проводящуюся реконструкцию федеральной трассы Чита—Забайкальск и опытного участка в районе Борзи. Кроме того, завершаются реконструкционные работы рядом с поселком Песчанка, что в перспективе позволит объединить трассы Чита—Забайкальск и Чита—Хабаровск. Уже можно с уверенностью сказать, что соответствующая всем установленным нормам автодорога в ближайшее время будет введена в постоянную эксплуатацию.

В 2015 году изменится приоритетность объектов, внесенных в федеральную целевую программу развития Дальнего Востока и Байкальского региона. В программу будут включены трасса Краснокаменск—Мациевская, автодорога Могойтуй—Первомайский, а также участок дороги рядом с Нерчинском. Реализация этих проектов позволит значительно улучшить транспортную доступность населенных пунктов, в которых сосредоточено около трети населения края. А в конечном итоге это будет способствовать улучшению экономической ситуации в этих районах.

Что касается железнодорожного транспорта и пригородных перевозок, то, к сожалению, в этой сфере проблемы существуют уже давно. Прежде всего это низкая окупаемость пригородных перевозок, под вопросом дальнейшее их существование. В течение 2014 года проделана колоссальная работа по анализу эффективности и достаточности существующих маршрутов, приняты меры для некоторой их оптимизации. Отмечу, что решения о сокращении либо ликвидации маршрутов всегда обусловлены объективно малым количеством перевозимых пассажиров и предусматривают возможность передвижения автомобильным транспортом. Мы считаем, что задача регионального правительства состоит в том, чтобы вывести пригородные железнодорожные перевозки на безубыточность.

— Ведутся ли какие-то работы на Транссибирской магистрали?

— Продолжается ее дальнейшая реконструкция, в рамках которой будет электрифицирован участок Борзя—Забайкальск; началась реализация проекта БАМ-2 — это еще одно важное направление работы региональной власти. Однако наши планы по улучшению транспортной системы края не исчерпываются железными и автомобильными дорогами. Правительство Забайкальского края разработало маршрутную сеть авиатранспорта, частично она уже создана. В этом году закуплено два самолета L400, получен сертификат эксплуатанта — таким образом, в Забайкалье появилась собственная авиакомпания, готовая в перспективе осуществлять полноценные внутрирегиональные перевозки. Регулярные авиаперелеты уже связывают Читу с Чарой и Краснокаменском. В ближайшей перспективе планируется организовать перевозки по маршрутам Чита — Газимуро-Заводской район, в дальнейшем самолеты будут летать в Тунгокоченский и Красночикойский районы.

В дальнейшем планируется расширить парк машин, чтобы покрыть маршрутной сетью территорию всего Забайкалья, организовать межрегиональные авиаперевозки. Сегмент водного транспорта на территории нашего региона представлен не так широко, однако существующие перевозки — в рамках бюджета — поддерживаются государством. Замечу, что одна из основных задач в этой области на 2015-й и последующие годы — реанимирование Сретенского судостроительного завода. Сегодня готовятся контракты на приобретение двух новых единиц водного транспорта для организации пассажирских перевозок в Сретенском районе.

 

От добычи к переработке

— Есть ли проблемы с работающими горнорудными предприятиями?

— Горнорудная и добывающая промышленность достаточно стабильно развиваются при существующей государственной поддержке. Безусловно, во многом они зависят от конъюнктуры мировых рынков. К сожалению, у региона есть небольшие потери в этой области; в частности, закрыто производство на Жирекенском ГОКе. Длительное падение цен на ферромолибден на мировом рынке привело к тому, что себестоимость продукции Жирекенского ГОКа и Жирекенского ферромолибденового завода значительно превысила возможную цену ее реализации, и в результате собственник компаний принял решение остановить производственную деятельность предприятий с последующей их консервацией.

В остальных же секторах промышленности ситуация стабильная. Правительство Забайкальского края в рамках своих полномочий принимает решения о придании приоритетным региональным проектам статуса инвестиционных. Этот статус позволит оптимизировать систему налогообложения получивших его предприятий, он присваивается проектам, имеющим важное социально-экономическое значение для развития края. В горнорудной промышленности такой статус присвоен проектам разработки золоторудного месторождения Савкинское (инвестор — «Мангазея Майнинг») и Апсатского каменноугольного месторождения («Арктические разработки»). Инвесторы, реализующие такие проекты, пользуются налоговыми преференциями.

Основная задача руководства края в развитии этого направления — создание на территории региона перерабатывающего производства. В первую очередь это переработка полиметаллических руд, а затем и медных. Сейчас мы проводим ревизию всех выданных лицензий, поскольку у большинства компаний одним из требований лицензионного соглашения как раз и была переработка концентрата на территории Забайкалья. При этом правительство участвует в переговорном и совещательном процессе, а также в поиске инвестора, заинтересованного в организации перерабатывающего производства на территории Забайкалья. Отмечу, что мы готовы оказать административное содействие в этом вопросе; кроме того, у нас есть площадки с объективно дешевой инфраструктурой. Например, на юго-востоке Забайкальского края мы создаем горно-металлургический кластер. В его рамках инвесторы получат доступ к готовой промышленной инфраструктуре в городе Краснокаменске и к беспрецедентно дешевым энергоресурсам. Стоимость электроэнергии там в четыре раза ниже, чем в среднем по краю, тарифы на тепловую энергию тоже достаточно низкие. В первую очередь в кластер войдут предприятия в сфере добычи и переработки редкоземельных металлов и медного концентрата.

— Какие задачи стоят перед вами в энергетической отрасли?

— Мы должны скорректировать схему и программу размещения объектов электроэнергетики на территории края. Необходимо утвердить обязательность строительства ТЭЦ-3 в Чите для обеспечения растущих потребностей, реконструкции Краснокаменской ТЭЦ, а также строительства генерирующих мощностей на севере Забайкальского края. В ближайшее время мы начнем процедуру внесения изменений в основополагающие документы по развитию электроэнергетической отрасли.

Если говорить о сетях высокого напряжения, то у нас есть два приоритетных проекта. Во-первых, это строительство высоковольтной линии электропередачи 500 киловольт Нижнеангарская—Чара, которая позволит решить проблему дефицита мощности, мешающего развитию таких масштабных проектов, как освоение Удоканского и Апсатского месторождений, а также проблему электрификации Восточно-Сибирской железной дороги на участке БАМа. Второй приоритетный проект — высоковольтная линия электропередачи 220 киловольт, с помощью которой Харанорская ГРЭС будет обеспечивать электроэнергией масштабный проект освоения Быстринского месторождения. В части электрических сетей среднего и низкого напряжения наша основная задача — инвентаризация существующих сетей, выявление бесхозяйных сетей, определение эффективного собственника и тотальная реконструкция сетей среднего и низкого класса напряжения.

 

Поддержать крупных

— Что происходит в сельском хозяйстве края?

— Сельское хозяйство Забайкалья представлено в основном небольшими крестьянско-фермерскими хозяйствами и характеризуется значительной степенью разрозненности. Задача, которую мы ставим перед собой, — без ущемления интересов крестьянско-фермерских хозяйств развивать и поддерживать средние и крупные сельскохозяйственные холдинги, поскольку они более устойчивы в финансовом плане и способны за счет технологии производства значительно сгладить сезонность этого бизнеса, что является основной проблемой сельского хозяйства края.

Кроме того, перед краевым минсельхозом стоит задача решить проблему сезонных пиков. Дело в том, что в регионе не хватает овощехранилищ, потому урожай распродается сразу после сбора. Естественно, цены на картофель и овощи в это время падают до минимума. Необходимо обеспечить хранение скоропортящейся продукции и ее круглогодичную реализацию. Достойная закупочная цена в сочетании с синхронностью поставок позволит значительно повысить эффективность сельскохозяйственных производств. Работа такая ведется, овощехранилища строятся в Читинском районе и в самой Чите.

— Что бы вы хотели сказать инвесторам, которые присматриваются к Забайкальскому краю?

— Мы работаем над максимальным сокращением всех бюрократических механизмов и процедур на краевом уровне, существующих в отношении инвестпроектов. Я как губернатор лично курирую любой новый проект, который может быть реализован на территории Забайкальского края. Поэтому с любым инвестором, который действительно хочет вкладывать в экономику региона, мы готовы вести конструктивный диалог, обсуждать варианты реализации его проекта. Сегодня мы располагаем обширным перечнем форм и инструментов государственной поддержки, которые можно сочетать и варьировать.

Подготовлено при содействии управления пресс-службы и информации губернатора Забайкальского края

 

Быстринское развитие Ольга Власова

Ввод в строй Быстринского ГОКа в Забайкальском крае поможет повысить устойчивость российской экономики и выведет на новый уровень российско-китайские экономические связи

section class="box-today"

Сюжеты

Сырье:

Алюминий вышел из депрессии

Российский кобальт в мировом океане

/section section class="tags"

Теги

Забайкальский край

Сырье

Экономика

/section

В ситуации ужесточающихся экономических санкций Запада против России нам важно найти новых экономических партнеров и новые рынки. От того, насколько успешно мы это сделаем, зависит не только внутренняя политическая и экономическая устойчивость (ведь в России должны создаваться новые рабочие места и запускаться новые проекты), но и мера давления, на которую готов будет пойти Запад.

Европейские власти убеждают свои компании немного потерпеть (европейский бизнес тоже сильно страдает от вводимых ограничений), аргументируя это тем, что в какой-то момент экономика России начнет сыпаться и европейский бизнес сможет получить значительно большие преференции, после того как Россию «дожмут». Если же Запад увидит, что вводимые экономические ограничения неэффективны, российская экономика продолжает работать, но с новыми партнерами и на новых рынках, то желание «дожимать» сойдет на нет. Поэтому для российских компаний сегодня особенно важно искать любую возможность интенсификации работы внутри страны.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Однако отсутствие транспортной и энергетической инфраструктуры в нашей огромной стране значительно усложняет этот процесс для частных компаний, готовых инвестировать в амбициозные проекты, и делают реализацию таких проектов практически невозможной. Ситуацию может исправить модель государственно-частного партнерства (ГЧП), когда государство берет на себя расходы на сооружение новых дорог и электрических сетей (часто продвижение значимых проектов тормозится на уровне чиновников второго или третьего ряда, на чьих столах «подвисают» сотни километров столь нужной инфраструктуры).

Важность запуска новых работающих проектов в России была темой недавней беседы президента России Владимира Путина и генерального директора ГМК «Норильский никель» Владимира Потанина . Глава компании сообщил, что все производственные планы и социальные обязательства выполняются, а программа инвестиций на ближайшие шесть лет превышает 12 млрд долларов. Это почти 100 млрд рублей в год, которые будут вкладываться в активы компании в России, приводя к мультипликативному эффекту. И один из приоритетных проектов находится в Забайкальском крае — там строится Быстринский горно-обогатительный комбинат. «Ситуация, которая сейчас складывается на рынке, — этот встречный ветер — заставила нас задуматься о поиске новых рынков, новых партнеров, — сказал Потанин. — Их нашли в Юго-Восточной Азии».

Путин поддержал стремление компании запустить проект вовремя — в 2017 году, а также предложение Потанина взять на себя сооружение недостающих ЛЭП 220 кВ (с последующим их выкупом ФСК), ведь отсутствие электроснабжения затрудняет завершение строительства железной дороги к ГОКу.

 

И все-таки первоклассный

Несмотря на замедление экономического роста в России, «Норникель» готов запускать здесь новые масштабные проекты (помимо Быстринского на очереди у компании стоит не менее крупное Масловское месторождение в Норильском промышленном районе, лицензию на разработку которого она пока не смогла получить, несмотря на то что является его первооткрывателем). Между тем многие другие частные компании не спешат вкладываться во что-то новое (губернаторы сибирских регионов жалуются, что многие проекты находятся в подвешенном состоянии: они уже имеют собственников, но те не торопятся с их разработкой), мотивируя это экономическим кризисом и сложной ситуацией с финансированием. «Норникель» же вложил в строительство Быстринского ГОКа и инфраструктуры уже более 20 млрд рублей. Компания прикладывает все усилия, чтобы запустить ГОК в 2017 году, ведь работающее предприятие после выхода на проектную мощность не только начнет отрабатывать потраченные на него деньги, но и создаст новые рабочие места, будет приносить ежегодно дополнительные деньги в бюджет Забайкальского края (порядка 8 млрд рублей) и в федеральный бюджет.

Права на разработку месторождений Быстринского рудного узла «Норникель» получил в 2005 году. Первоначально планировалось осваивать пять месторождений: кроме Быстринского золото-железо-медного и Бугдаинского молибденового еще и Култуминское, Лугоканское (медно-сульфидные) и Солонеченское (сурьмяно-золотое). Однако по мере проведения геолого-разведочных работ становилось очевидно, что четыре месторождения из пяти в утвержденной конфигурации не отвечают критериям «первоклассности», определенным в стратегии развития ГМК (сейчас компания ведет переговоры с возможными китайскими партнерами, заинтересованными в разработке месторождений).

Будущее Быстринского месторождения тоже оказалось под вопросом после того, как осенью прошлого года «Норникель» принял новую стратегию развития, концепция которой состояла в том, чтобы оставить в числе разрабатываемых только первоклассные месторождения, а также избавиться от непрофильных активов. Однако после дополнительного изучения характеристик месторождения и возможных рынков сбыта весной этого года «Норильский никель» включил Быстринское (месторождение входит в десятку крупнейших месторождений меди в мире: 2,1 млн тонн меди, 7,6 млн унций золота, 34,1 млн унций серебра и 67 млн тонн магнетитового железа) в список первоклассных активов (речь идет о проектах, приносящих более миллиарда долларов выручки, с рентабельностью по EBITDA выше 40% — у Быстринского 50%, с запасами более чем на двадцать лет). Медь, добываемая на Быстринском ГОКе, должна диверсифицировать выручку компании (сейчас 42% продаж — никель, а меди — 26%).

 

Бег с препятствиями

Реализация Быстринского проекта ведется в рамках проекта ГЧП по освоению минерально-сырьевых ресурсов Забайкальского края, предполагающего софинансирование государством строительства транспортной и энергетической инфраструктуры. В рамках этого партнерства ФСК ЕЭС должна к апрелю 2017 года завершить строительство высоковольтной линии 220 кВ от Харанорской ГРЭС до подстанции Быстринская (235 км). Однако из-за замораживания роста тарифов на электроэнергию ФСК была вынуждена сократить свой инвестиционный фонд, и денег на полное финансирование сети до ГОКа у нее не оказалось. Для того чтобы довести до Быстринского ГОКа линии электропередачи, требуется около 200 млн долларов. «Норникель» заинтересован в своевременном запуске проекта, поэтому предложил ФСК схему софинансирования строительства сети с последующим выкупом ФСК построенных объектов. Эту идею поддержал и Владимир Путин. Заместитель начальника департамента внешних коммуникаций и взаимодействия с органами власти ФСК Сергей Носкович так прокомментировал в беседе с «Экспертом» состояние договоренности о подводе электроснабжения: «К настоящему моменту одобрена общая концепция строительства объектов, предусматривающая финансирование строительства со стороны “Норникеля” с последующим выкупом ФСК ЕЭС построенных объектов. Конкретные параметры проекта и условия участия в нем сторон в настоящий момент обсуждаются». Он также подтвердил, что требуемый срок ввода объекта — 2017 год, его стоимость оценивается в 7 млрд рублей.

Проблема с подключением к электросетям стала одной из причин того, что остался незавершенным другой важный для работы ГОКа инфраструктурный проект — железная дорога протяженностью 227 км (ее также строят по системе ГЧП от станции Борзя (Нарын-1) до станции Газимурский завод). «Норникель» уже завершил свою часть стоимостью 8 млрд рублей, другая часть средств (27,2 млрд рублей) должна была поступить из Инвестфонда РФ. «Осталось около 3,5 миллиарда рублей (в результате проведенной переоценки. — “Эксперт” ), и это долг Российской Федерации. И почти год не могут принять решение (о выделении денег. — “Эксперт” )», — сказал на прошлой неделе губернатор Забайкальского края Константин Ильковский . Кроме того, в связи с банкротством генподрядчика — корпорации «Инжтрансстрой» — стройка была заморожена, и только 6 ноября был выбран новый подрядчик. Как объяснил «Эксперту» представитель «Росжелдора» (компании, занимающейся строительством железной дороги до ГОКа), «для ввода в эксплуатацию объекта необходимо выполнить работы по строительству СТЗ и сооружений, энергетического хозяйства, ЛЭП 10 киловольт и 35 киловольт, СЦБ связи и продольного электроснабжения линии, технологическое присоединение объектов электроснабжения, наружных сетей». При этом представитель компании добавил, что степень готовности всего объекта составляет 91%. Как удалось выяснить «Эксперту» из других источников, завершить строительство дороги все-таки планируется к концу 2015 года, с открытием рабочего движения не позднее июля 2015 года, что обусловлено необходимостью завоза строительных материалов и оборудования для строительства ГОКа.

 

Наши китайские друзья

Быстринский проект призван частично решить и другую стратегическую задачу, стоящую перед российской экономикой: найти новые рынки и новых партнеров на Востоке. Новое медное месторождение находится всего в 300 км от границы с Китаем, а Китай сегодня является крупнейшим потребителем меди в мире, на него приходится 44% продаж. Более того, в связи с тем, что масштабы промышленного производства в Китае остаются высокими, потребность в цветных металлах, производимых «Норникелем» (никель, медь, палладий), там будет только нарастать. По словам исполнительного директора «Норникеля» Павла Федорова , «компания выстроила хороший диалог с китайскими партнерами и уже получила двенадцать предложений от ведущих игроков китайского рынка о совместной работе. В том числе о покупке продукции Быстринского ГОКа, о финансировании разработки данного и близлежащих месторождений, а также об участии в акционерном капитале. В ближайшие кварталы будет объявлено о конкретных соглашениях на базе этого месторождения».

В целом «Норникель» рассчитывает привлечь примерно 1–1,2 млрд долларов в ближайшие три года. Как рассказал Павел Федоров, сегодня есть несколько вариантов сделать это: «Есть китайские компании, международные партнеры, которые сделали достаточно интересные предложения, российские крупнейшие госбанки. У нас в достаточно продвинутой стадии находится диалог с российским государственным банком, который готов выделить проектное финансирование для Быстринского ГОКа. Будем смотреть, комбинировать, что лучшим образом работает для проекта. Китайские партнеры предлагают нам достаточно конкурентные ставки и объем финансирования, при этом не только в форме облигационного финансирования и кредитных линий, но и различных франшизных решений».

Трудно сказать, было ли это интуицией руководителей компании или исключительно естественным тяготением к восточным рынкам, но у «Норникеля» еще до введения санкций бизнес оказался переформатирован в восточном направлении. «Будучи расположенными в Норильске, который в свою очередь расположен в Восточной Сибири, мы по определению являемся компанией, ориентированной на Восток. Мы восточная компания. Если говорить чуть более широко и со всей серьезностью, то мы считаем Китай, как и Юго-Восточную Азию в целом, но Китай в особенности, краеугольным камнем нашего развития», — говорит Павел Федоров. По данным, приведенным в отчете компании, в 2013 году продажи в Азии обеспечили «Норникелю» 29% выручки.

 

Среда выживания, а не жизни Алексей Щукин

Новая градостроительная политика Подмосковья предполагает более цивилизованные формы строительства, однако она не может предотвратить деградацию качества жизненной среды

section class="box-today"

Сюжеты

Недвижимость:

Падающий рубль поддержал новостройки

Инвесторам в недвижимость сократили льготы

/section section class="tags"

Теги

Недвижимость

Недвижимость

/section

Из окон здания правительства Московской области хорошо виден новый микрорайон Красногорска Павшинская Пойма. Это бетонные джунгли из хаотически натыканных домов-пластин высотой более 24 этажей. Жители этого уже заселенного микрорайона на 30 тыс. человек иногда называют его ночлежкой, для нормальной жизни здесь нет слишком многого: парковок, школ, детсадов, поликлиники, зелени, продуманных общественных пространств, нормального благоустройства. Из Павшинской Поймы не выехать ни на электричке, ни на метро — только автомобилем. Советские панельные микрорайоны по сравнению с Павшинской Поймой выглядят образцом гуманизма.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

В этом году Павшинская Пойма была признана экспертами и подмосковными чиновниками самым уродливым объектом жилищного строительства в области. Но такое внимание к микрорайону вызвано лишь тем, что он построен прямо под носом у правительства и выглядит живым укором чиновникам. На самом деле таких объектов много, они являются следствием хаотической градостроительной политики Московской области последних двадцати лет. Спрос на квартиры вызвал строительный бум, который власти не смогли направить в позитивное русло, в результате резко ухудшились транспортная ситуация и качество жизни в регионе.

Парадоксально, но бюджет Московской области получил от этого строительного бума ничтожно мало. Многие девелоперские и строительные компании были зарегистрированы в столице и других регионах, там они и платили налоги с подмосковных проектов. Жильцы новостроек пользуются социальными и коммунальными услугами в области, но при этом часто работают в Москве, где и платят подоходный налог. Это еще сильнее разбалансирует ситуацию.

Реформы в градостроительной сфере Подмосковья начал в 2012 году Сергей Шойгу и подхватил нынешний губернатор Андрей Воробьев . 2000-е годы, когда шла интенсивная застройка без каких-либо правил, оставили властям непростое наследство. Большинство земель находится в частной собственности, их владельцы рассчитывают застроить принадлежащие им поля. Уже утверждены проекты планировок на 140 млн кв. м нового жилья (для сравнения: площадь существующих жилых строений в Москве 215 млн кв. м). Давление со стороны землевладельцев и девелоперов очень сильное, и остановить маховик массового строительства крайне сложно.

Администрация Воробьева за два года произвела массу изменений, чтобы навести порядок в строительстве. Подходы, инструменты реализации строительной политики, в том числе кадры, часто заимствуются у Москвы. Но в отличие от московского мэра Сергея Собянина Воробьев не захотел или не смог остановить вал массового строительства. В 2013 году в области было построено 6,8 млн кв. м жилья — в два с лишним раза больше, чем в Москве. В новой политике акцент сделан на оцивилизовывание стройки при сохранении высоких объемов ввода жилья.

 

Система Воробьева

Можно говорить о целом комплексе реформ губернатора Воробьева в градостроительной сфере, попробуем их описать. Первое — централизация управления. Область последовательно забирает полномочия у властей районов, муниципальных и сельских образований, в том числе по разработке и утверждению генпланов. Эта мера представляется беспроигрышным шагом: хуже ситуация в регионе вряд ли станет. Прошлые годы, когда решения принимались «внизу», были отмечены не только варварской застройкой, но и откровенным криминалом: руководители городов регулярно попадали за решетку, было много заказных убийств.

Второе изменение связано с переходом к ручному управлению. По аналогии с учрежденной в Москве градостроительно-земельной комиссией (ГЗК) организованы специальные структуры, через которые губернатор лично дает зеленый свет строительным проектам. Речь идет о Градостроительном совете Московской области и о межведомственной комиссии. Как и «собянинская» ГЗК, «воробьевские» новообразования не имеют четкого юридического статуса: в Градостроительном кодексе такие структуры не предусмотрены. Однако в условиях градостроительного хаоса, отсутствия системной политики и сильного давления со стороны желающих все застроить девелоперов это выглядит адекватной мерой. Чтобы получить одобрение новых властных структур, девелоперы идут на изменение проектов: насыщают их социальной инфраструктурой, снижают этажность. Из-за несоответствия новым требованиям по детсадам, школам и рабочим местам областные власти за год отклонили проектов на 8 млн кв. м жилья из 17 млн.

Эскиз школы для комплекса «Опалиха О3». Проекты девелопера Urban Group — редкий для Подмосковья пример качественной жилой среды

Фото: ПРЕДОСТАВЛЕНО КОМПАНИЕЙ URBAN GROUP

Третий шаг подмосковных властей — начало формирования четких правил игры. После двухлетних интриг все-таки приняты региональные нормы градостроительного проектирования для Московской области, задающие многие параметры новой городской среды. Один из таких параметров — этажность новостроек. На землях сельских поселений теперь нельзя строить дома выше трех этажей. Планируется, что основная застройка в городах будет не выше девяти этажей и только в нескольких городах области можно строить 17-этажки. До этого ограничения фактически не было: например, в Красногорске сейчас достраиваются 44-этажные жилые небоскребы. Нормирование качества жилой среды — безусловно, положительная мера. Но не обошлось и без ложки дегтя: в нормативы сразу внесен ряд случаев-исключений, когда их можно нарушать. То есть высотки в Подмосковье по-прежнему будут строить, пусть и не в массовом порядке.

Шаг четвертый — область меняет финансовые правила игры, стараясь перенаправить потоки денег, связанных с земельными отношениями, из тени в бюджет. В частности, с 2015 года вводится плата за изменение разрешенного вида использования земли. Теперь, если девелопер захочет построить жилой дом на сельскохозяйственной земле, он должен будет заплатить в бюджет сумму, пропорциональную разнице в стоимости земли до и после изменения. И эта сумма может доходить до половины добавленной стоимости. В предыдущее десятилетие значительная часть этой разницы оседала в карманах чиновников и всевозможных посредников. В итоге «мимо кассы» ушли сотни миллионов долларов.

Наконец, ряд шагов нацелен на повышение качества жилой среды. С 2015 года в Подмосковье запрещено строить дома ряда устаревших панельных серий. Разрабатываются программы создания новых парков и пешеходных улиц, благоустройства набережных и других общественных пространств. Для всех городов разработаны «альбомы архитектурного облика», которые должны стать ориентиром для улучшения их внешнего вида.

 

Школы построим, а рабочие места создадим вряд ли

Реформы губернатора Воробьева в отношении новостроек касаются социальной инфраструктуры, создания новых рабочих мест и транспортной ситуации. Наибольшие успехи достигнуты в строительстве школ и детских садов. Еще несколько лет назад существовала незамысловатая схема обмана девелоперами чиновников. Застройщик, возводя крупный район, откладывал строительство школ и детских садов на самый последний момент. Построив всю жилую часть и получив свою прибыль, он бросал проект. Социальные обязательства перекладывались на власти, и дефицит школ и детских садов нарастал. Естественно, такая схема работала в правовом вакууме при условии сговора девелоперов с чиновниками.

Сегодня областные власти жестко принуждают девелоперов строить школы и детсады одновременно с жильем. Инструментом контроля является Градсовет, который поэтапно разрешает строительство жилых домов в крупных проектах. Если школы и детские сады не построены, то разрешение на дальнейшее освоение площадки не дается. Темпы строительства детских садов в 2013 году увеличились в четыре раза. За год их было возведено более ста, причем половина — за счет инвесторов.

Кстати, следствием ужесточения требований к застройщикам стало укрупнение проектов. Точечной застройки становится все меньше: ее не разрешают, так как в этом случае невозможно возвести объекты социальной инфраструктуры. Происходит и укрупнение девелоперских компаний: мелкие фирмы не могут реализовывать крупные проекты с большими социальными обязательствами.

А вот с программой создания новых рабочих мест в рамках возведения новых районов дело обстоит намного сложнее. По идее, такие места должны дать области новые налоги, кроме того, это должно снизить маятниковую трудовую миграцию область—Москва. Однако эффективных моделей создания рабочих мест не просматривается. Строительство офисов весьма ограничено: спрос и ставки на периферии невысоки. При этом в кризис и для столичных бизнес-центров наступили непростые времена: уже пустует более четверти офисов класса A.

Пока ответы девелоперов на требования подмосковных властей по рабочим местам выглядят как отписки. В разряд «рабочие места» записывают торгово-развлекательные комплексы, школы, детские сады и поликлиники. Хотя понятно, что вряд ли многие люди, покупающие (обычно через ипотеку) квартиры около Москвы, будут работать в магазинах, кинотеатрах и поликлиниках. Некоторые девелоперы просто жертвуют частью участка, резервируя место под офисные здания, технопарки и т. д. Но они надеются в будущем все-таки застроить и эти резервы. В целом успешных примеров создания новых жилых районов с рабочими местами пока нет.

 

Транспортная несостоятельность

Самое слабое место в градостроительной политике Подмосковья — транспортный вопрос. Хотя в последнее время здесь начались позитивные сдвиги: расширяются шоссе, реализуется программа строительства эстакад над железнодорожными переездами, строятся дополнительные пути для электричек в Москву. Часть расходов на новые дороги и развязки областное правительство возлагает на застройщиков жилья: рентабельность бизнеса пока позволяет им брать на себя подобные обязательства. Например, девелоперы частично финансируют пешеходный мост из Павшинской Поймы к станции метро «Мякинино».

Однако все эти локальные улучшения вряд ли исправят ситуацию в целом, более того, она запрограммирована на ухудшение. Массовое строительство многоэтажных районов на периферии Москвы — самоубийственный путь. В мире застройка на большом отдалении от центра обычно отличается невысокой этажностью и плотностью, при этом люди в ней активно пользуются автомобилями. Как правило, есть высотный центр (downtown), по мере удаления от которого этажность падает. В некоторых случаях, например в Китае, на периферии создают высокоплотную многоэтажную застройку, но она обычно опирается на каркас рельсового транспорта с большой провозной способностью. При такой застройке, называемой TOD (transit oriented development), новые микрорайоны располагаются около станций метро, электричек или поездов. В некоторых странах Европы существует прямой законодательный запрет на возведение новых районов с высокой плотностью застройки, не обеспеченных рельсовым транспортом.

44-этажек в Московской области больше строить не будут. Новые региональные нормы градостроительного проектирования разрешают возводить максимум 17-этажные здания — и только в нескольких городах области

Фото: ОЛЕГ СЕРДЕЧНИКОВ

В Подмосковье высокоплотная застройка не привязана к рельсовому транспорту. Новые районы возникают там, где у девелоперов есть земли под застройку. Только в последние месяцы в районе Зеленограда и Мытищ начаты проекты застройки микрорайонов на 45 и 20 тыс. человек, жильцы которых не смогут пользоваться рельсовым транспортом. В стадии согласования еще миллионы квадратных метров такой застройки. Людям, которые будут жить в этих новых домах, придется пользоваться личным автотранспортом, чтобы добраться в Москву. Однако построить такое количество автодорог, чтобы по ним смогли проехать все жители многоэтажных пригородов столицы, — задача математически и финансово нерешаемая. Нетрудно предположить, что ситуация с транспортной доступностью в Подмосковье будет ухудшаться по мере разворачивания новых строек. Какие-то районы при этом будут превращаться в недоступные кластеры, а со временем — в гетто.

Несогласованность массового строительства с развитием общественного транспорта является отражением не только силы инвестиционно-строительного лобби и слабости политической воли руководства области. За этим стоят еще две проблемы. Первая из них — слабость общественного контроля за застройкой. Жители Подмосковья по-прежнему не имеют рычагов влияния на градостроительные процессы. Возможно только сопротивление конкретной стройке, когда она совсем грубо ухудшает качество жизни людей. Сфера подмосковного градостроительства по-прежнему непрозрачна, информация о перспективных стройках часто недоступна.

Вторая проблема заключается в том, что в Московской области отсутствует стратегическое видение развития региона. Нет ни представления, какой хотелось бы видеть область через пять-десять лет, ни понимания инструментов, которые нужно при этом задействовать. Идет ковровая застройка подмосковных полей, фактическое слияние городов. Но как эта урбанизированная структура будет функционировать? Как она скажется на экологической системе области? Какой транспортный каркас Подмосковья нужно формировать? Об этом сегодня даже нет дискуссии.

Инициатива в массовой застройке Подмосковья полностью принадлежит частным девелоперам, имеющим весьма короткие горизонты планирования. Власть лишь реагирует на наиболее сильные дисбалансы, почти не пытаясь играть на опережение. В этой ситуации многие новации областного правительства правильны, но категорически недостаточны. В конце концов, не так уж важно, будут ли новые дома иметь 9 или 15 этажей, располагаться по квартальной схеме или по микрорайонной. Гораздо важнее, что при отсутствии стратегического видения, тиражируя грубые градостроительные ошибки, получить высокое качество жизненной среды невозможно.

 

Падающий рубль поддержал новостройки Алексей Щукин

Девальвация рубля подхлестнула продажи новостроек массового сегмента в московском регионе. Но всплеск роста не будет долгосрочным — девелоперы готовятся к затяжному кризису

section class="box-today"

Сюжеты

Недвижимость:

Среда выживания, а не жизни

Инвесторам в недвижимость сократили льготы

/section section class="tags"

Теги

Недвижимость

Недвижимость

/section

К концу лета рынок новостроек столичного региона был преисполнен ожиданиями кризиса. После ажиотажных продаж начала года, вызванных валютными колебаниями и отзывами лицензий у банков, вторая половина весны и лето были весьма холодными с точки зрения продаж. «В январе-феврале мы съели спрос на новостройки на много месяцев вперед», — говорили в кулуарах девелоперы. В сентябре казалось, что все факторы против рынка жилья: и снижение доходов населения, и падение цен на нефть, и стагнация в экономике, и западные санкции. Плюс к этому большая конкуренция: сегодня в московском регионе строится более 400 тыс. квартир общей площадью более 23 млн кв. м. Цены на новостройки с июля не росли, несмотря на общую инфляцию. Деловые издания начали писать о панических настроениях у застройщиков.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Но оказалось, что в нынешней ситуации глобальной неопределенности практически невозможно строить прогнозы. В середине осени кризис не случился. Более того, ситуация развернулась на 180 градусов. Резкая девальвация рубля гальванизировала спрос на новостройки: люди бросились скупать квартиры. Продажи выросли минимум на 15%. Основной мотив осенних покупок — желание переложить обесценивающиеся рублевые сбережения из наличности в недвижимость. Жилье многими рассматривается как наиболее понятный и надежный продукт для инвестирования. Особый сегмент осенних покупателей — это те, кто давно копил на квартиру. Обесценивание рубля они восприняли как угрозу «никогда не поспеть за инфляцией, никогда не купить жилье». Осенью такие покупатели были готовы брать дорогую ипотеку на невыгодных для себя условиях, лишь бы вскочить в последний вагон поезда — все-таки купить квартиру в столичном регионе.

Интересно, что девальвация спровоцировала рост продаж только в недорогом сегменте новостроек. На вторичном рынке большого числа сделок не наблюдалось. В октябре три из пяти подготовленных сделок распадались в последний момент. Дело в том, что на вторичке значительную часть операций составляют так называемые альтернативы и цепочки. Человек продает свою квартиру и покупает другую, а ее продавец также хотел бы сразу вложиться в недвижимость. Из-за девальвации эти цепочки стали рваться. Никто не желал оставаться без недвижимости и с обесцененными рублями. К тому же на рынке наблюдалась повышенная нервозность: из-за девальвации и массы плохих новостей продавцы прямо перед сделкой поднимали цену, из-за этого сделки также распадались.

Почти не сказалось ослабление рубля и на рынке элитного жилья. «Все риелторы делают хорошую мину при плохой игре, но на самом деле ситуация на рынке невеселая. Если человек на вторичке хочет продать элитную квартиру, то он должен быть готов сделать дисконт в 25–30 процентов от цены начала года. Если скидка меньше, сделки не будет. Но и такая скидка не гарантия того, что квартиру купят. Многие ждут дальнейшего падения цен», — говорит один из брокеров элитного жилья. Приход на рынок покупателей с Украины и людей, попавших в санкционный список Запада, несильно изменил ситуацию. Квартиры площадью более 220 кв. м сегодня малоликвидны, потенциальных покупателей на них очень мало. Практически все застройщики дорогого жилья легко идут навстречу покупателям, предлагая дополнительные скидки, не указанные в прайс-листах.

Что касается коттеджного рынка, то он так и не восстановился после кризиса 2008 года. Больше всего затоварен сегмент дорогих домов в районе Рублевского шоссе. «Дома, которые я смотрел в начале года по цене 2,5 миллиона долларов, сегодня выставляются по 1,2 миллиона. Я даже слышал о скидках в 60 процентов, на которые идут продавцы, чтобы сделка состоялась», — делится наблюдениями один из покупателей, давно присматривающий себе дом. Практически неликвидны сегодня дома площадью более 1500 кв. м.

Различие реакции разных рынков на девальвацию показательно. В нижнем сегменте потенциальный спрос весьма велик: масса людей мечтает о квартире в московском регионе, где есть работа и высокий уровень жизни. Покупателей дорогой недвижимости немного: люди со средствами либо уже решили свои жилищные вопросы, либо ориентированы на покупку жилья за границей.

 

Не как в 2008-м

Однако гальванизирующий эффект от девальвации не может быть долгим. Уже в ближайшее время девелоперы, скорее всего, столкнутся с серьезным падением спроса на новостройки массового сегмента. Прогнозы независимых экспертов неутешительны. Например, портал Provereno.ru в октябре представил несколько сценариев развития рынка новостроек. Самый позитивный из них: падение спроса в следующем году на 20–30%, падение цен — на 5–10%. Сценарий «паника», предполагающий падение цен до 30%, а количества сделок на 60–90%, маловероятен.

Каким окажется новый кризис? Будет ли это резкий обвал, как в 2008–2009 годах? Напомним, что после кризиса 2008-го рынок практически впал в кому, сделок почти не было. В ноябре 2008 года «Дон-строй» первым из девелоперов снизил цены сразу на 25%. Его примеру последовали другие компании, и цены покатились вниз. Однако сама ситуация быстрого снижения цен заставляла покупателей занять выжидательную позицию — завтра ведь будет дешевле, чем сегодня. Чтобы вырваться из сценария «непрерывного падения», девелопер «Ведис групп» стал продавать квартиры в новом проекте «Марфино» чуть ли не вдвое дешевле докризисных цен — по 70 тыс. рублей за кв. м. Это было близко к себестоимости. Начались массовые продажи — рынок стал оживать. Оттолкнувшись от этого дна, цены через какое-то время плавно пошли вверх. Посткризисное медленное восстановление растянулось на четыре года.

Сегодня более вероятен другой сценарий: вместо резкого обвала цен рынок будет медленно, но долго скатываться в кризис. При этом не исключаются короткие периоды ажиотажного спроса на квартиры, вызванные внешними факторами. «В 2008 году ситуация была совсем другая, — вспоминает коммерческий директор Provereno.ru Сергей Елисеев . — В середины 2000-х российские девелоперы бредили идеей выхода на IPO. По совету консультантов на кредиты активно скупались потенциальные строительные площадки, “бумажные” проекты должны были резко увеличить капитализацию компании. В итоге к 2008 году у девелоперов оказалась слишком велика закредитованность, у них было чересчур много “бумажных” проектов, и в то же время мало проектов, генерирующих деньги. В 2008 году рынок влетел в кризис, как локомотив в стену. Сейчас будет медленное сползание».

В середине 2000-х здравый смысл действительно отказал девелоперам: их захлестнула эйфория от успехов. Только у компаний Сергея Полонского в 2008 году было «бумажных» проектов площадью на 12 млн кв. м. Сейчас, по крайней мере у крупных застройщиков, более здравая политика, и запас прочности намного выше. В последние месяцы девелоперские компании, не афишируя, прицельно готовятся к кризису.

Можно выделить несколько направлений такой подготовки. Прежде всего, девелоперы не покупают новые площадки, сосредоточив внимание на достраивании начатого. В сентябре-октябре текущего года сделки на земельном рынке практически остановились. Кроме того, застройщики сокращают задолженность перед банками. Например, компания СУ-155 в 2011 году была должна 54 млрд рублей, а сегодня — 11 млрд. Они стараются создать запас наличности, чтобы продолжать строить, даже если в течение нескольких месяцев продаж не будет. Отдельные компании (та же СУ-155) вновь начали наращивать объемы госзаказа. У госзаказа невысокая рентабельность, но и риски относительно продаж жилья на свободном рынке тоже невысоки.

В качестве антикризисной меры компании работают над себестоимостью. В частности, начинают применять более дешевые фасадные решения, отделочные материалы и т. д. Для сильно подорожавших импортных материалов и систем ищутся российские аналоги. А наиболее опытные застройщики заранее оптимизировали свои проекты: площади квартир сделали небольшими, поскольку студии по 30–35 кв. м. — весьма ликвидный товар благодаря невысокой суммарной стоимости квартиры. В некоторых проектах уже порядка 70% «ходовых» однокомнатных квартир.

В результате, несмотря на ощущение приближающегося кризиса, предложение новостроек в столичном регионе растет: в октябре оно увеличилось на 6%. Девелоперы форсируют начало продаж в новых проектах. Логика такова: надо продать как можно больше квартир до начала кризиса, успеть собрать деньги с рынка, пока их там еще много. Впрочем, оценить степень готовности девелоперов к кризису невозможно: застройщики традиционно очень информационно закрыты. Их истинное финансовое состояние обычно знает несколько человек в руководстве. Как любит говорить Уоррен Баффет: «Только когда начнется отлив, мы узнаем, кто плавал голым».

Главное, чего боятся сегодня девелоперы, — это планомерного падения цен. Покупатели в такой ситуации разочаровываются в недвижимости как объекте инвестирования и уходят с рынка, надеясь сделать выгодную покупку позже, на «дне». Чтобы этого не допустить, цены в прайс-листах застройщиков принципиально не снижают, дабы не травмировать покупателей. Зато постоянно используют разнообразные акции и скидки. Уже с лета на рынке предлагается очень много различных скидочных программ. Все чаще применяются рассрочки: есть новостройки, где платеж за квартиру можно растянуть на три года. Некоторые девелоперы берут на себя выплату за покупателя части процентной ставки по ипотеке.

Ипотека сегодня — спасательный круг рынка и самый большой фактор риска. В некоторых проектах количество ипотечных покупателей более 70%, в этом году ставки уже выросли на 1–1,5%. Можно ожидать и дальнейшего увеличения ставок, так как возможности фондирования банков резко сократились из-за западных санкций и политики ЦБ России. Вопрос лишь в том, поднимется ли ставка до «запретительного» уровня, когда заемщики перестают брать кредиты. Вспомним, что в 2009 году, когда ставки по рублевой ипотеке превысили 15%, выдача кредитов сократилась вчетверо. Другой риск — переход к плавающей ипотечной ставке. Глава Агентства по ипотечному жилищному кредитованию Александр Семеняка считает, что в условиях высокой волатильности заимствований банков переход к плавающей ставке в России неизбежен. Однако, как нетрудно догадаться, заемщики ипотеку с плавающей ставкой вряд ли сразу полюбят.

 

Атака на апартаменты?

В середине ноября в Санкт-Петербурге был открыт самый крупный в России апарт-отель — комплекс YE’S, построенный ГК «Пионер». По иронии судьбы на той же неделе в Москве произошли два события, которые можно при желании трактовать как наезд на систему апартаментов. Во-первых, под удар попал проект апартаментов Loft Park. По результатам проверки Госинспекции было заявлено, что арендатор участка, Московская тонкосуконная фабрика им. Петра Алексеева, вместо предусмотренной реконструкции существующих строений и использования их под общественно-деловые или производственные цели перестраивает фабричные здания в комплекс жилых апартаментов. «Изменения в договор аренды в части вида разрешенного использования земельного участка не вносились, разрешение на производство земляных и работ по капитальному ремонту и реконструкции зданий не выдавалось», — заявил заместитель начальника столичной Госинспекции по недвижимости Алексей Горбунов . Власти пригрозили застройщику штрафом и необходимостью избавиться от незаконной стройки. До этого надзорные органы были более чем лояльны к подобным стройкам.

Во-вторых, правительство Москвы выпустило постановление, запрещающее строительство апартаментов как отдельных капитальных строений. В новых проектах апартаменты должны быть гостиничным номером высшей категории, то есть быть интегрированы с гостиницами и иметь площадь не менее 40 кв. м. Постановление пока очень по-разному трактуется чиновниками и девелоперами, но это первая попытка хоть как-то определить, что же такое апартаменты и какие требования к ним можно предъявлять. До этого чиновники пару лет просто закрывали глаза на бум в строительстве подобной недвижимости. В Москве сейчас строится более 2 млн кв. м апартаментов. По документам они проходят как нежилые помещения, однако позиционируются девелоперами и воспринимаются покупателями как недорогое квазижилье с некоторыми ограничениями вроде невозможности регистрации в них.

Опыт построенного питерского апарт-отеля показывает, что считать этот формат априори вредным явлением неправильно. Выгоды для государства от апарт-отелей очевидны. Создается фонд гостиничных номеров для длительного проживания, с которого городу собирать налоги намного легче, чем с арендодателей квартир. Государство на создание такого фонда не тратит средств: он строится за счет некрупных частных инвесторов. При этом апарт-отель YE’S не является квазижильем: у здания гостиничная планировка — лобби внизу и длинные коридоры на этажах с отделанными и меблированными номерами. Большинство апартаментов сдается через единого оператора, минимальный срок аренды — месяц.

Нет опасности, что апартаменты займут существенную часть рынка, потеснив жилье. Все-таки это весьма специфический формат, нацеленный на временное проживание. Апарт-отели могут располагаться в определенных местах, да и спрос на такие недешевые гостиничные номера для длительного проживания ограничен. В комплексе YE’S месячная аренда уже сегодня начинается от 26,5 тыс. рублей, что дороже, чем в квартирах того же района Санкт-Петербурга. При этом у апартаментов площадь (29 и 33 «квадрата») намного меньше, чем у стандартных квартир. Скорее, апарт-отели создают разнообразие на рынке, встраиваясь в нишу между жилыми квартирами и гостиницами. Вопрос лишь в том, что формат апартаментов надо вывести из тени. Необходимо законодательно прописать этот формат, его ограничения и возможности, а также определить ясный порядок финансовых отношений девелоперов с властью при возведении апартаментов.

 

Российский софт для государства

Разработан механизм преференций для российского программного обеспечения при госзакупках. Участники рынка эти решения поддерживают, но надеются на комплексные меры для развития отечественной софтверной индустрии

section class="box-today"

Сюжеты

Hi -Tech:

Конкурентам на заметку

Каким будет iPhone 5

/section section class="tags"

Теги

Hi -Tech

Технологии

/section

О поддержке российского производителя программного обеспечения (ПО) власти стали особенно активно говорить с началом санкционной войны с Западом. Участники рынка рисуют картины настоящего порабощения государства западными ИТ-поставщиками. Так, по данным ассоциации НАИРИТ, пять американских ИТ-компаний ежегодно зарабатывают в России 285 млрд рублей, из которых 77%, или 219 млрд рублей, приходятся на закупки, регулируемые законом об организациях, управляемых государством (законы № 84-ФЗ и № 223-ФЗ). По оценкам НАИРИТ, в прошлом году непосредственно из федерального бюджета на приобретение продуктов западных ИТ-гигантов было потрачено не менее 85 млрд рублей, что представители ассоциации называют прямыми финансовыми потерями страны. Они призывают перенаправить эти финансовые потоки в сторону отечественных ИТ-производителей.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Российские власти согласны, что ситуацию надо как-то исправлять. В начале осени премьер Дмитрий Медведев поручил правительству проработать меры поддержки российских ИТ-производителей. Решено в первую очередь оказать преференции отечественным производителям ПО. Правда, не все идеи властей оказались удачными. Напомним, недавно публично обсуждалась идея обложить всех участников софтерного рынка «десятиной» — дополнительным 10-процентным налогом. Такое предложение вызвало шквал критики. «Это все равно как обложить производителей картошки дополнительным налогом — с тем, чтобы поддержать производителей картошки», — возмущались представители российской софтверной индустрии. Критика подействовала, «десятину» решили пока не вводить.

 

Реестр для госзакупок

Более удачной оказалась идея создания специального реестра отечественных программных продуктов для получения ими преференций при госзакупках.

Согласно последним предложениям Минкомсвязи, схема будет работать следующим образом: предположительно с 1 апреля 2015 года в России начнет действовать специальный реестр отечественного программного обеспечения. В него должны попасть все качественные ИТ-продукты российских разработчиков. Для этого им нужно будет подать заявление о включении в реестр, предоставив эталонный образец продукта. Это заявление должен рассмотреть экспертный совет, состоящий из представителей заинтересованных федеральных органов исполнительной власти, ассоциаций разработчиков и иных некоммерческих организаций. Совет принимает решение: либо отказать просителю, либо включить его ПО в реестр с соответствующей классификацией.

Далее, госзаказчик перед покупкой ПО должен будет сначала обратиться к реестру. Если там имеется программный продукт с необходимыми характеристиками, при госзакупке следует ограничиться им. Если покупатель все же сочтет нужным приобрести зарубежный продукт, то он должен публично обосновать это в специальном отчете. С 1 июля по 31 декабря следующего года такие отчеты будут составляться в произвольной форме, а с 1 января 2016-го Минкомсвязи детализирует требования к этому документу.

По замыслу, некоторые такие отчеты могут быть признаны необоснованными, поскольку это чревато для заказчика некими правовыми последствиями. Что это будут за последствия, планируется установить до конца следующего года. А с конца 2016-го предполагается также установить минимальную долю закупки российского ПО из реестра.

Одновременно дано достаточно четкое определение, что следует считать российским программным обеспечением. Согласно последним предложениям, отечественным следует считать ПО, исключительные права на которое имеет юридическое лицо, более чем на 50% принадлежащее российским бенефициарам. При этом лицензионные отчисления иностранным разработчикам или их представителям в России не должны превышать 30% общей суммы выручки компании.

 

Пример для всего рынка

Участники рынка в целом поддержали идею заставлять госорганы закупать российский софт. «Такие меры применяются во всех развитых странах. Кстати, это разрешено ВТО, — отмечает Валентин Макаров , президент объединения “Руссофт”. — В качестве примера можно привести США. Здесь все государственные учреждения обязаны сообщать о всех закупках иностранного ПО в спецслужбы своей страны. Это похоже на требование обоснования закупки импорта, но морально гораздо сильнее».

«Создание разумных преференций локальным производителям при госзакупках является распространенной мерой в мировой практике, включая США и страны Евросоюза, — соглашается Владимир Рубанов , президент и генеральный конструктор НТЦ ИТ “Роса”. — Помимо классического макроэкономического эффекта это стимулирует развитие отечественной ИТ-отрасли: позволяет вести перспективные исследования, в том числе с учетом особенностей страны, развивать локальную экспертизу, повышать технологическую независимость».

«Мы проводили собственные исследования закупок программного обеспечения в государственных структурах, — рассказывает Евгения Василенко , исполнительный директор Ассоциации разработчиков программных продуктов (АРПП) “Отечественный софт”. — И выяснили, что даже в тех областях, где российские программные продукты находятся на высоком уровне, например в сфере информационной безопасности, госорганы все равно ориентированы на зарубежный софт».

По словам представителей АРПП, де-факто речь идет о дискриминации российских разработчиков предприятиями госсектора. «У западных компаний есть многомиллиардные маркетинговые бюджеты, с помощью которых они готовы буквально замостить весь российский рынок программного обеспечения, и они не дают никаких шансов пробиться молодым российским компаниям, — продолжает Евгения Василенко. — Условия здесь не равны, о справедливой конкуренции не может быть и речи, поэтому преференции для российских производителей при госзакупках очень важны».

Внимание к российскому софту со стороны государственных структур могло бы стать хорошим примером для компаний частного сектора. «Госсектор у нас традиционно является очень крупным потребителем ИТ-услуг, — объясняет Сергей Земков , управляющий директор компании “Лаборатория Касперского” в России, странах Закавказья и Средней Азии. — И подобная позиция государства в области поддержки отечественных производителей наряду с непосредственным стимулом для развития покажет положительный пример использования российских продуктов и коммерческому сектору».

 

Справится ли российское ПО

Однако достаточно ли у отечественных производителей сил, чтобы обеспечить деятельность российских государственных организаций? Некоторые пользователи сомневаются, что существует достаточное количество чисто российских программных продуктов, способных удовлетворить нужды госсектора.

Представители софтверной индустрии спешат развеять эти сомнения. В целом, по данным IDC, российский рынок программного обеспечения в прошлом году достиг объема 5 млрд долларов, при этом его рост по сравнению с 2012-м составил почти 4%, а годом ранее был еще более существенным — 10% (см. график 1). Участники рынка говорят, что на российский софт сейчас приходится порядка четверти всех продаж, и это далеко не предел: в перспективе отечественному ПО может принадлежать как минимум половина, а то и 70% российского рынка.

В целом все программное обеспечение специалисты делят на два основных типа: базовое и прикладное ПО. Базовые софтверные разработки вроде операционных систем, систем управления базами данных требуют больших инвестиций и длительных сроков разработки, и тут у российских компаний слабые позиции. Хотя в последнее время появляются сообщения, что Министерство обороны РФ, РЖД и другие крупные госструктуры разрабатывают собственные операционные системы. Не исключено, что при участии таких ресурсов в перспективе возможно появление «русской Windows».

Что же касается прикладного ПО, то здесь у российских компаний есть что предложить рынку. «Силами нашей ассоциации мы сами начали создавать перечень качественных российских программных продуктов, — говорит Евгения Василенко из АРПП. — Их на самом деле очень много, наш список уже состоит из 250 наименований. Российские разработки сильны в области информационной безопасности, систем управления предприятием, документооборота, проектирования и во многих других сферах. Создание реестра поможет узнать об этих продуктах тем же госструктурам, представители которых получат наглядный перечень качественных российских программных разработок».

 

Комплексный подход

Одновременно участники рынка убеждены, что преференции российскому софту при госзаказе должны быть лишь частью общей программы поддержки российских производителей ПО.

Например, остро стоит вопрос поиска финансирования для создания перспективных отечественных разработок. «Очень важно понять, за счет чего ИТ-компании могли бы разрабатывать и развивать продукты, способные стать альтернативой западным, — говорит Алексей Ананьев , председатель консультативного совета группы компаний “Техносерв”. — Нужна госпрограмма, которая была бы не просто нацелена на финансирование создания продукта — формального аналога западного. Такая госпрограмма должна предполагать и дальнейшее внедрение полученного решения целой группой заинтересованных в нем клиентов».

Другая проблема — подготовка кадров для российской ИТ-отрасли. «Для всего ИТ-рынка, в том числе для производителей программного обеспечения, очень актуален кадровый вопрос. Весьма полезной была бы системная работа по пропаганде профессии среди школьников и студентов», — говорит Сергей Мацоцкий , председатель правления компании IBS.

А для стимулирования научных разработок участники рынка предлагают создать специальные центры прорывных исследований, но эта идея пока не нашла господдержки. «В прошлом году Минкомсвязи и Минобрнауки провели конкурс на создание центров прорывных исследований, — рассказывает Валентин Макаров из “Руссофта”. — Члены нашего объединения с энтузиазмом отработали соответствующие проекты с вузами. В результате — ничего! В Минобрнауки на наши вопросы отвечают: мол, пусть победители этого конкурса теперь участвуют на равных в других конкурсах и докажут, что действительно хотят создать центры прорывных исследований. Можно ли в подобной ситуации ожидать появления таких центров»?

Наконец, важным направлением государственной поддержки мог бы стать экспорт российских программных продуктов. Ведь продажи отечественного ПО за рубеж бурно растут: в прошлом году они увеличились на 20% (см. график 2), сегодня объем экспорта российского софта превысил 5 млрд долларов, то есть уже сравнялся с общим объемом рынка программного обеспечения в России.

При этом степень поддержки российских экспортеров ПО крайне невелика. «Мы конкурируем не только с компаниями ЕС и США, где действуют мощные машины господдержки на разных уровнях, — разводит руками Валентин Макаров. — Но мы еще конкурируем со странами БРИК, в которых меры по поддержке своих компаний несоизмеримы с тем, что предлагает Россия, — особенно в Индии и Китае. Все страны борются за мировой рынок, и для этого предоставляют своим компаниям все возможные и невозможные меры поддержки».

По мнению Валентина Макарова, в РФ очень мало делается в области международного маркетинга ПО, а между тем у наших иностранных конкурентов затраты на маркетинг составляют до 15% суммарных расходов компании. Представители ИТ-отрасли давно предлагают создать, например, специальное агентство для поддержки высокотехнологичного экспорта по примеру агентства EPC в Индии или APEX Brasil в Бразилии. Но пока эта идея не нашла поддержки. «Не получается преодолеть административные барьеры, — продолжает Валентин Макаров. — Например, мы до сих пор не можем обеспечить конкурентные условия для ввоза в страну инженерных образцов, предназначенных не для продажи, а для разработки ПО и тестирования. И нас обходят страны Юго-Восточной Азии и Центральной Европы, которые обеспечили простой ввоз таких образцов и потом экспортируют услуги по разработке и тестированию программного обеспечения».

 

Дороги с умом

В России обсуждается необходимость принятия отдельного закона об интеллектуальных транспортных системах. Бизнес эти планы критикует, опасаясь излишнего регулирования перспективной сферы

section class="box-today"

Сюжеты

Транспортная инфраструктура:

Домодедово ищет баланс

Покорить пролив

/section section class="tags"

Теги

Транспортная инфраструктура

Экономика

/section

«Умные» датчики следят за тем, чтобы водитель не превышал скорость или не допускал перегрузки автомобиля; светофоры включают зеленый свет в зависимости от загрузки перекрестка; при аварии машина сама вызывает спасателей — высокие технологии и элементы искусственного интеллекта все больше находят применение в транспорте и дорожной инфраструктуре России. Эта тема обсуждалась на VI Международном конгрессе по интеллектуальным транспортным системам (ИТС), прошедшем недавно в Москве.

Уже сейчас в России «умными» датчиками оснащено порядка полутора миллионов транспортных средств, а через четыре года их станет вчетверо больше (см. график). В целом же применение ИТС специалисты разбивают на несколько основных групп. Во-первых, это информационные сервисы для путешествующих: прогнозы и информация о загруженности дорог, данные о парковках, об общественном транспорте, оказание экстренной помощи при транспортных происшествиях. Во-вторых, это сервисы для управления дорожным движением: системы контроля скорости и соблюдения правил движения, платы за проезд, управление транспортными потоками. В-третьих, автоматизированные услуги для грузоперевозок и логистики: мониторинг грузов, весовой контроль, контроль режима работы водителей, проезд транспорта с опасным грузом и проч.

 

Региональное развитие

На конференции было заявлено, что во многих российских регионах внедрение всех этих элементов интеллектуальных транспортных систем идет полным ходом. Так, по словам Анатолия Геллера , заместителя министра транспорта Татарстана, в республике оснащены специальными датчиками и объединены в специальную систему мониторинга весь автопарк автомобилей правительства республики, парк дорожной техники, значительная часть общественного транспорта и машин оперативных служб. «Внедрение этих систем дало ощутимые результаты, — отметил Анатолий Геллер. — Например, мы достигли двадцатипроцентной экономии топлива, транспорт стал быстрее доезжать до пункта назначения в среднем на 20 процентов, у экстренных служб повысилась скорость реагирования — сейчас она в среднем составляет три минуты. Мы также наблюдаем существенное снижение числа ДТП: например, происшествий со школьными автобусами стало меньше на целых 97 процентов — водители такого транспорта, зная, что машины находятся под постоянным контролем, попросту не нарушают правила движения».

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Другой пример: в Казани развивается так называемая адаптивная система управления дорожным транспортом, когда светофоры подстраиваются под реальную дорожную ситуацию, создавая приоритет тем участкам, где накапливается наибольшее количество транспорта. По словам представителей властей Татарстана, внедрение этой системы уже привело к уменьшению дорожных пробок на 20%, средняя скорость общественного транспорта увеличилась на те же 20%.

В ближайшее время в Татарстане будет реализован ряд других проектов с внедрением элементов ИТС. Например — проект «Зеленый коридор», нацеленный на автоматизацию контроля за грузовиками. Речь идет об автоматическом снятии данных о нагрузке на ось передвигающегося по дорогам республики грузового транспорта. На грузовик устанавливаются датчики, которые контролируют нагрузку на ось машины и в случае ее перегруза отправляют информацию в соответствующие надзорные органы. В экспериментальном порядке такие датчики уже установлены на ряде автомобилей, и их число будет увеличиваться.

«Проблема перегруза грузового транспорта — это, как известно, острая проблема, перевозчики часто сверх всяких норм загружают машины, что приводит к разрушению дорожного полотна, — продолжает Анатолий Геллер. — Контроль за перегрузом с помощью специальных станций взвешивания — довольно сложная с точки зрения организации мера, которая к тому же отнимает у перевозчиков много времени. А контролировать перегруз с помощью датчиков более доступно, эффективно и в конечном счете выгодно для логистов».

Интересный проект в области ИТС, рассчитанный уже на более широкие слои рядовых пользователей, — развитие специальных мобильных решений для населения, которое с их помощью сможет получать оперативную информацию о ситуации на дорогах. Например, недавно в Татарстане появилось мобильное приложение RoadAR. Его можно установить на смартфон. Потом смартфон устанавливается под лобовое стекло, и в формате «дополненной реальности» на нем начинают появляться подсказки: например, через 15 метров ожидается пешеходный переход, или на данном отрезке дороги действует такой-то знак, или впереди затор. Вот еще интересная функция: возможность голосового общения через интернет-соединение в режиме «рация» с другими участниками дорожного движения в этом районе, чтобы, например, предупредить других водителей о случившемся ДТП.

 

Цифровая модель

Многие элементы ИТС уже используются на федеральном уровне. С 2010 года начали внедрять систему информирования пассажиров городского транспорта, с 2011-го — систему управления наземным городским пассажирским транспортом и систему управления и мониторинга транспорта служб экстренного реагирования, с 2013 года — систему мониторинга перевозки опасных, крупногабаритных и тяжеловесных грузов. Отдельное направление — развитие системы управления и диспетчеризации пассажирских перевозок, в том числе школьных автобусов, систем контроля режима труда и отдыха водителей (тахографы); с текущего года внедряется система взимания платы с владельцев большегрузного транспорта.

Яркий пример внедрения элемента ИТС в России — развитие системы ЭРА-ГЛОНАСС: в каждый автомобиль предполагается интегрировать «умные» датчики, которые в случае аварии сами свяжутся со службами спасения и передадут им координаты происшествия. Запуск этой системы намечен на ближайший год, а с 1 января 2015-го такими датчиками в обязательном порядке должны оснащаться все новые автомобили. По словам Алексея Цыденова , заместителя министра транспорта РФ, испытания новой системы спасения на дорогах проходят успешно: к настоящему времени в разных регионах России обработано свыше 5000 тестовых вызовов. «Интеллектуальная система ЭРА-ГЛОНАСС серьезно повысит не только безопасность на российских дорогах, но и сможет обеспечить участников движения дополнительными сервисами, например противоугонными, и прочими услугами», — отметил на конференции Алексей Цыденов.

По мнению представителей властей, развитие ИТС для государственных органов в первую очередь важно с точки зрения получения эффективного инструмента планирования развития дорожной инфраструктуры в целом. «Системы ИТС позволяют создавать цифровую модель транспортных потоков с их основными характеристиками, — отмечает Алексей Цыденов. — А это позволяет моделировать и прогнозировать развитие транспортных потоков в конкретных регионах. Таким образом, мы сможем более рационально планировать и расходовать средства на развитие транспортной инфраструктуры. В качестве эксперимента мы с недавних пор развиваем подобную цифровую модель в Волгоградской области, и она проявила себя с наилучшей стороны».

О важности ИТС в планировании развития транспортной инфраструктуры на конференции говорили представители правительства Москвы, которые представили свое видение развития так называемой динамической транспортной модели, представляющей собой комплексное решение для мониторинга движения транспорта в городе: «Динамическая транспортная модель позволяет решить две ключевые задачи: с одной стороны, оперативное информирование пользователей транспортного комплекса о дорожной обстановке. И другой важный момент — расчет сценариев управления транспортным комплексом. Во втором случае мы говорим о формировании настоящей математической модели, где наглядно видны оптимальные направления развития транспортного комплекса, сроки окупаемости вложений и другие важные характеристики».

 

Законное решение

Представители регулятора, науки, а также крупных госструктур говорят, что необходим специальный закон об ИТС. «У нас сегодня в стране не единая система ИТС, а лоскутное одеяло, — заявил на конференции Евгений Москвичев , председатель комитета по транспорту Государственной думы. — Каждый регион и все участники рынка внедряют элементы интеллектуальных транспортных систем по своему усмотрению. А именно в области ИТС необходимы единые стандарты и планы развития».

Участники форума указывают, что во многих западных странах уже давно приняты подобные законы. Например, в Евросоюзе специальный закон об ИТС был принят еще в 2010 году.

«Закон об ИТС в России необходим хотя бы для принятия единых стандартов, — говорит Султан Жанказиев , заведующий кафедрой Московского автомобильно-дорожного государственного технического университета (МАДИ). — Уже сейчас по российскому законодательству на грузовике необходимо устанавливать сразу несколько датчиков, а в конструкции подключение всего этого оборудования просто не предусмотрено».

Впрочем, некоторые представители бизнеса скептически смотрят на идею принятия закона. «Я не понимаю, зачем такой закон нужен, — заявил на конференции Таймур Двидар , генеральный директор компании “Автолокатор”. — Ведь все элементы ИТС и так успешно внедряются».

«Опасения бизнеса понятны, — сказал “Эксперту” Султан Жанказиев. — Бизнес боится излишней зарегулированности этой отрасли. Однако такие опасения напрасны». Впрочем, представители других коммерческих структур вполне поддерживают идею принятия закона. «Принятие закона об ИТС позволит стандартизировать все технические решения, процессы внедрения, — говорит Святослав Шабронов , ведущий менеджер группы продаж “Коммерческий мониторинг” компании “Аркан”. — А сертификацию ИТС вполне можно рассматривать как поддержку конкурентоспособной среды. На самом деле принятие закона освежит конкуренцию на рынке телематических услуг — для всех будут прозрачны критерии выбора той или иной системы, оборудования и услуг мониторинга. Новый закон также даст возможность роста именно российским производственным компаниям».

 

Разрыв с Берлином Максим Соколов

section class="tags"

Теги

На улице Правды

/section

Едва ли не самым неприятным последствием украинского кризиса для Москвы стало резкое охлаждение отношений с ведущей державой Европы — Германией. Отношения с США и Великобританией давно уже были откровенно недружественными, и хоть на какое-то понимание англосаксами российской позиции рассчитывать не приходилось. Если и до взятия Крыма под русскую державу контакты между Москвой и Вашингтоном были сугубо охлажденными, то Крым, а затем Донбасс явно не сделали их теплее, да странно было бы на это и надеяться. В этом отношении Москва была предупреждена, и неоднократно. Тем более что теория, объясняющая столь плохие отношения мессианизмом заокеанской сверхдержавы, дано уже имела хождение в России. Холодная война между США и Россией и так шла по нарастающей, Украина лишь дала дополнительный повод.

figure class="banner-right"

//var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); var rnd = 0; if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Не так было с континентальной Европой. За вычетом Польши и прибалтийских лимитрофов, готовых со всем пылом поддержать любую инициативу, направленную против России, — такая уж у этих наших соседей природа, и напрасно вольтерьянцы против того говорят, — позиция остальных европейских держав позволяла по индукции рассчитывать на их нейтралитет. Они и прежде были не в восторге от американских опытов насаждения демократии; дальнейшее расширение ЕС — вроде бы именно движением Украины в Европу объяснялся украинский переворот — у большинства его членов давно не вызывает энтузиазма, тут хотя бы переварить плоды предыдущего расширения. Наконец, значимость для ЕС России как торгового партнера была несомненна, и в условиях экономического кризиса прикрывать российско-европейскую торговлю вряд ли всем так уж хотелось. Своя рубашка ближе к телу.

Собственно, ряд европейских лидеров так и отреагировал на развернувшиеся события — с атлантическим покорством, но без всякого энтузиазма и даже со скрытым недовольством.

Москва, очевидно, и рассчитывала на такое отсутствие всякого энтузиазма и тихий саботаж. Однако грубо просчиталась, причем в отношении европейского гегемона, т. е. Германии. Когда современный ЕС называют Четвертым рейхом, а также Священной Римской империей германской нации, такие упражнения в острословии кое о чем говорят.

Германия заняла в конфликте безоговорочно проамериканскую позицию, более похожую на верность Великобритании — давнего и преданного союзника США. Сила атлантической солидарности, проявленная бундесканцлером А. Меркель, была такова, что поневоле стали множиться конспирологические гипотезы, объясняющие, почему и за какое место в Вашингтоне так крепко держат фрау канцлерин. Тут и т. наз. канцлер-пакт, согласно которому кандидатура любого канцлера Германии якобы подлежит утверждению в Вашингтоне; тут и история с германским золотом, которое правительству ФРГ никак не удается выцарапать из Форт-Нокса; тут и прямые предположения касательно компромата на Меркель времен ГДР и «Штази», которым Сияющий Город на Холме ее шантажирует.

Теоретически все возможно, но смущает поддержка Меркель немецким политикумом. Не всем, конечно, купцы протестуют — и тем не менее. Дошло до того, что на ток-шоу по главному каналу Германии ARD ведущий Г. Яух открыто поинтересовался: «Раньше в Советском Союзе можно было надеяться, что проблемы правителей или в советской политике решатся биологически. Но Путин относительно молод, динамичен. Он еще крепко сидит в седле. Как вы думаете, сколько он еще продержится?» Что, с одной стороны, свидетельствует о совсем уже большом ожесточении. Представить себе В. Р. Соловьева, интересующегося в эфире, как скоро матушка Меркель отправится в Елисейские поля, при всем зверстве российской телепропаганды все же затруднительно. Предположить же, что компромат собран и на самого популярного телеведущего Германии Яуха, равно и на многочисленных депутатов, министров и герров профессоров, тоже довольно трудно. Лучше искать объяснение не конспирологическое.

Например, такое, что Германия ударилась в неистовый атлантизм по причине как раз своего бесспорного главенства в Четвертом рейхе. Уже много лет как гегемония Германии бесспорна, и она железной волей правит евросоюзовскими провинциями — спросите хоть греков. Расширение ЕС в сторону Украины могло быть, с иной точки зрения, безрассудным, но, однако же, вполне укладывающимся в логику сегодняшнего Drang nach Osten. Остановившийся велосипед падает, и гегемон ни в коем случае не мог желать падения еэсовского велосипеда, тут бы и сама гегемония оказалась под вопросом. Между тем В. В. Путину тоже некуда было деваться. Не застопорить западный велосипед на своих границах — куда бы он покатился дальше, когда безостановочное движение является его сутью?

По сути нейтральное отношение Германии (пусть даже и с ритуальным осуждением) к российскому афронту на Украине означало бы признание равномощного гегемона в лице России. Что, по логике Берлина, означало бы пересмотр всей германской Ostpolitik — в последние четверть века столь экспансионистской. Недаром немцы уже забеспокоились за Балканы, куда, с их точки зрения, простирает руки Россия.

При том что тылы Четвертого рейха не столь монолитны и несокрушимы. Евроскептицизм, представленный причудливой амальгамой левых и правых, набирает силу на глазах — в том числе в самой Германии. При таком нарастающем напряжении уступить России на восточном направлении — значит рисковать разбирательством с политикой ЕС как таковой.

Старомодный В. В. Путин — и к тому же германофил — мог руководствоваться давней идеей: «Был союз трех императоров (в нынешнем варианте — двух), и Европа жила спокойно — не то что теперь, при этом союзе с парижскими циркачами». Теоретически германо-российский альянс мог бы стать вполне сердечным согласием, обеспечивающим Европе мир, но как должен выглядеть переход от нынешнего Четвертого рейха к союзу двух императоров, не знает никто, и менее всех фрау канцлерин.

Чем подвергаться неизвестности, лучше и далее крепить силу рейха в альянсе с атлантическими союзниками. Вот и вся разгадка ожесточения владетельной фрау.