Когда наступала смерть, Роксана вспоминала то, что произошло во французском отеле. Они, красивые, обнаженные, лежали в его гостиничном номере и легко касались друг друга — на этой огромной кровати проще всего было бы кататься, царапаться, целоваться, как два глупых котенка.

Однако иногда они говорили друг другу:

— Я тебя по-прежнему не совсем понимаю…

Вячеслав так поцеловал Роксану, что она вообще перестала что-либо в этой жизни понимать.

Последующий за этим месяц стал для Роксаны поистине медовым. Она наконец-то, хоть и с опозданием по сегодняшним меркам, стала женщиной. Настоящей. Главное, она почувствовала себя его женщиной, и это не замедлило отразиться в первую очередь на внешности спортсменки, ее манерах и поведении.

Нет, грация фигуры, мышцы, уверенность и резкость жестов остались. Но в глазах возникло что-то такое мягкое, глубокое, непередаваемо нежное, в голосе и речи появились интонации, сравнимые разве что с журчанием весеннего ручейка.

Роксана стала внимательнее, обходительнее и добрее с окружающими — от родных до подруг по команде. Лед, сковавший ее всю, сделавший чуть ли не спортивной машиной после истории с Агаповым, растаял так быстро, что все только диву давались: что это творится с нашей чемпионкой?

А ничего особенного не было: обыкновенная любовь. Чувство, всерьез потеснившее в сердце и жизни молодой женщины всепоглощающую страсть к своему спорту.

Теперь Роксана после обычных изнурительных тренировок не плелась домой, где ждали ее ужин и вечно недовольная мать, а бежала в парк «Сокольники», где возле городка аттракционов поджидал ее Славик с неизменным букетом. И влюбленные, как дети, катались на каруселях, колесе обозрения, «американских горках»… Бродили, обнявшись, по глухим и тенистым аллеям, то разговаривая о чем-нибудь милом и несущественном, то молча, впитывая каждый тепло и нежность, исходящее от другого.

Так пролетели летние жаркие и сладкие деньки, а в сентябре Роксана решилась представить возлюбленного своей маме.

Ашур, предупрежденная дочерью заранее, не выказала особой радости, но внутренне возликовала: наконец-то! Пусть мужики — подонки, но может, девочке повезет, она ведь такая умница, чемпионкой вон стала. Да и детишек пора рожать, не дело это — болтаться всю жизнь по городам да заграницам!

В общем, к моменту прихода молодых влюбленных стол был накрыт, как на свадьбу. Традиционные блюда праздничной русской кухни теснились с блюдами кухни армянской.

— Мама, это Вячеслав. Он… ну, в общем, мы вместе занимаемся фехтованием. Он тоже серебряный призер Европы, вот!

Ашур внимательно, улыбаясь, оглядела с ног до головы атлетическую фигуру красавца Славика и просто сказала:

— Проходите к столу. Я рада, что у тебя, Роксанка, наконец-то появился кавалер, да еще такой симпатичный и представительный.

Славик смутился:

— Ну что вы… Я обычный спортсмен…

— Садитесь, садитесь за стол, не стесняйтесь. Для вас готовила, старалась!

Роксана восхищенно покачивала головой:

— Да, мам, ты молодец! Наготовила тут, как на прием президента со свитой.

Ашур раскладывала молодым холодные закуски по тарелкам и приговаривала:

— Так что ж, в кои-то веки дочь женихом обзавелась…

— Мама!

Ашур запнулась, поняв, что болтает лишнее. Однако Славик, будучи человеком без комплексов, расхохотался, обнял Роксану за плечи и сказал:

— А что? Женат я еще не был. Надо же когда-то начинать. Тем более что с Роксаночкой никогда и ни за что расставаться не собираюсь!

— И правильно!

Ашур подлила в фужер будущего зятя шампанского и наконец сама уселась за стол. Пригубила красного сухого вина и доверительно, слегка перегнувшись через стол, сказала:

— Знаете, Вячеслав, вы не обычный спортсмен, как только что сказали…

— То есть?

— Понимаете, вы, как я почувствовала сразу, еще весной, произвели на Роксанку такое впечатление! Ну, она сильно изменилась в лучшую сторону. Стала спокойнее и радостнее, что ли. Даже грубить мне совсем перестала.

— Мама!

Роксана опять укоризненно посмотрела на мать, но маму уже невозможно было остановить (хорошо хоть Славик воспринимал все снисходительно, увлекшись разнообразием закусок).

— А что? Что тут такого? Не надо прятать свои недостатки. Эдакую чистую принцессу из себя строить. Были и у тебя грешки, но вот видишь… И вообще я рада за вас. Пейте шампанское, сейчас горячее принесу.

Вечер знакомства закончился спокойно. Ашур приняла кавалера Роксаны. Когда он откланялся, мама посмотрела на дочку и сказала:

— Он — именно тот человек, который тебе нужен.

Роксана обняла маму:

— Не могу… люблю его.

Ашур помолчала, пошла собирать посуду со стола и относить на кухню.

— Роксанка, иди сюда. Ты хорошо знаешь его и его семью?

— Относительно. Его отец работает в каком-то строительном бизнесе, богатенький.

— А мать?

— Она дома скучает.

Ашур налила дочке чай.

— Ты хочешь быть его женой?

— Да, мама, я его люблю ужасно.

Ашур, грохнув тарелками в раковине, сказала:

— Дочь, я рада. Ты даже сама не знаешь, как ты права. Только помни: они — подонки.

Роксана чертила пальчиком разводы по кухонному столе.

— Мамочка, у тебя была совсем другая жизнь.

— Да… наверное.

— Но мы должны друг друга понять.

Ашур вытерла руки о фартук, присела на табуретку.

— Тебе, Роксаночка, надо хоть с этим мужиком, но стать бабой.

— Мам, какой бабой?

— Растить, воспитывать, кормить!

— О Боже! Мам, ты же знаешь, что я не могу, пока…

Ашур поняла не совсем правильно:

— Ты что говоришь? Не могу — это как?!

— Мамочка, я не о том, что ты думаешь.

— Роксана, ты была у врача? Не можешь рожать? Не ври!

На кухне воцарилась тишина. Мама с дочкой смотрели друг на друга, понимая, что все не так… О чем они говорят?..

— Он тебе понравился, мама?

— Да. Но все равно, как и все они, мужчины, сволочь; не сейчас, так потом будет.

— Нет, мам, это совершенно другой человек.

Ашур, которая буквально третий раз в жизни слишком много выпила, громко вздохнула:

— Иди спи, дочка. Бог нас спасет.

— Спасибо, мама. Отдохни тоже.

На следующий день Вячеслав, после тренировки встретив Роксану у входа в Малый театр, сказал:

— Милая, ты даже не представляешь, как хороша и забавна твоя матушка.

— А почему забавна?

Славик снисходительно улыбнулся:

— Она так искренне и непосредственно пыталась нас с тобой соединить навеки, ха-ха…

Роксана уязвленно хихикнула:

— При чем тут «ха-ха»? Мама обрадовалась, что я смогу родить ей внука или внучку.

Вячеслав серьезно посмотрел в глаза девушке:

— Ты тоже на это настроилась?

— Нет, сейчас не то время.

Славик улыбнулся:

— Я рад, что ты хорошо соображаешь. Идем?

— Да, любимый.

Классический «Вишневый сад», который давал Малый театр в этот вечер, вызывал не у завзятых театралов только скуку. И дело было не в постановке и составе актеров. Просто, как это стало принято в последнее время, на спектакли в театры сдуру и «для понта» повалили люди, сумевшие сделать деньги на тотальном разорении остальных. Им подсознательно хотелось показать себя умнее и талантливее прочего «быдла». Оттого и право имеют. В театр ходить, например.

Сидя среди этой специфической публики, молодые люди чувствовали себя как два марсианина на Луне.

— Славик, пойдем отсюда. Мне это не нравится.

— Спектакль?

— Все вокруг.

— Ладно, идем. А куда?

Роксана посмотрела в глаза Вячеславу:

— Не знаю. Я никогда не видела твоих родителей.

— У меня есть еще родная сестра…

— И ее тоже. Они вместе живут?

Крутов усмехнулся:

— Уже нет. После долгих взаимных симпатий они радостно разъехались.

Роксана понимающе кивнула:

— Ну да. А почему ты не желаешь до сих пор представить меня своим родителям?..

— Что значит «не желаешь»? Просто…

— Да ясно мне, не мучайся. Ты уже до меня столько водил всяких…

— Роксанка, любимая! — Славик нежно обнял девушку и усадил на скамейку неподалеку от входа в театр. — Что там было до тебя — это такая чушь! Я даже имен уже не помню. Представляешь, у меня такая странная способность: если человека люблю, уважаю, ценю, общаюсь, наконец, с ним — запоминаю имя, фамилию, отчество и все из его биографии, что он сам рассказывает. Вплоть до цвета носков, которые он надевал такого-то числа. А когда мы расходимся (не важно, по каким причинам), я через сутки уже не помню… не воспринимаю… женщина это или мужик, вот.

Роксана передернула плечами и тихо заметила:

— Иногда ты мне кажешься страшным.

Крутов поцеловал ее в губы.

— Нет, я не такой.

— А какой?

— Ну… короче, давай я на тебе женюсь.

От неожиданности девушка растерялась. Встала, прошлась по усыпанной листвой асфальтовой дорожке, подошла к Славику.

— Знаешь… мы уже долго шутили на эту тему. Хватит, наверное.

— Я не шучу.

Роксана положила руки на его плечи.

— Значит, тем более я хотела бы познакомиться со своими будущими родственниками.

Крутов поморщился:

— Неужели тебе это действительно так важно сейчас? Успеете еще, надоедите друг другу.

Роксана решительно взяла Славу за руку, подняла со скамейки, и они направились в сторону метро.

Типично «новорусская» обстановочка особняка, где проживали родители Вячеслава, Роксане не понравилась. Она всегда пренебрежительно относилась к этой аляповатой роскоши и людям, позволяющим ее себе.

Видимо, поэтому визит-знакомство прошел достаточно сухо и натянуто. Девушка даже пожалела, что буквально заставила Славика привезти ее сюда.

— Ну вот видишь? — сказал он, открывая перед Роксаной дверцу такси. — Ничего особо интересного ты здесь не узнала и не увидела. Я терпеть не могу эту папашкину берлогу!

— Понимаю.

Девушка задумчиво смотрела на проплывающий за окнами машины типично московский осенний пейзаж. Помолчав минут пять, она взяла Славика за руку и тихо спросила:

— А если мы действительно поженимся, то где будем жить?

Молодой человек тут же заявил решительным тоном:

— Только не у моих предков. Да и с твоей матушкой, как бы мила она мне ни казалась, я тоже… не жажду.

— В конце концов, нам с тобой пока неплохо платят. Мы вполне можем снимать квартиру сначала. А дальше — видно будет, по обстоятельствам.

Славик легко поцеловал девушку в губы.

— Так и сделаем, милая.

Такси остановилось у подъезда Роксаны. Расплатившись, молодые люди вышли, и по заведенной уже привычке Вячеслав отправился провожать подругу до лифта.

Пропустив девушку вперед, Славик вошел в неосвещенное, как обычно, чрево подъезда, и тут же искры посыпались у него из глаз. Он получил сильнейший удар в зубы чем-то тяжелым, отлетел назад и упал на спину.

Немедленно подскочив к нему, трое в масках принялись изо всех сил бить пытавшегося подняться Вячеслава куда ни попадя. Теряя от боли сознание, он как сквозь сон слышал истошный вопль Роксаны. Потом наступила тишина.

Очнувшись, Крутов обнаружил себя лежащим на больничной кровати. Рядом на табуретке сидела заплаканная Роксана, держа в руке пластмассовую бутылочку пепси.

— Попробуй попить, Славик… Господи, что они с тобой сделали!

Вячеслав попытался приподняться, но резкая боль где-то в области ребер не давала ему никаких шансов. Он прикоснулся к своим кровоточащим, чудовищно распухшим губам, с трудом разлепил их и обнаружил отсутствие одного из передних зубов.

— Кастетом били, сволочи, — едва выдавил он из себя и стал судорожно глотать прохладную влагу, которую Роксана осторожно, тоненькой струйкой вливала ему прямо в горло.

После рентгена выяснилось, что у Крутова, помимо выбитого зуба, оказалось сломано еще и два ребра, не считая многочисленных гематом по всему телу.

Из больницы его вскоре выписали, но валяться дома на диване Вячеславу предстояло еще долго. Роксана все свободное время преданно ухаживала за возлюбленным, преисполнившись к нему жалости и нежности.

Мотивы этого явно случайного нападения были никому не ясны. Если бы не громкое имя известного спортсмена, то милиция вряд ли и дело б стала возбуждать. А так… Пришел домой к Славику следователь, расспросил молодых людей, что да как, составил протокол… На этом следствие и закончилось.

У Роксаны после долгих размышлений сложилась, правда, своя версия происшедшего. Ведь получилось так, что из-за травм Вячеслав не смог выступить в финальном поединке одного очень престижного турнира. Его соперником должен был быть Андрей Разгонов, амбициозный, но явно уступающий в мастерстве Крутову шпажист. Ходили нехорошие и упорные слухи о его тесных связях с люберецкой группировкой, ведь Разгонов был родом из Люберец. Устраняя Вячеслава с арены как сильнейшего соперника, Разгонов сражался против слабейшего третьего клинка и, конечно, победил.

Так что Роксана была почти уверена, что избиение Славы — дело рук разгоновских дружков. Доказать, однако, это оказалось практически невозможно. Тем более что Крутов, услышав эту версию, махнул на Роксану рукой и запретил ей вообще говорить на данную тему. Мол, не может быть такого в их спортивном мире.

Через месяц с небольшим Вячеслав смог приступить к более-менее серьезным тренировкам. Зуб молодому человеку пришлось вставить позолоченный. Это ему явно не шло и Роксану в первое время сильно раздражало, но потом она как-то притерпелась.

В следующем году предстоял чемпионат мира, который должен был проходить в США, в Лос-Анджелесе. И мужская, и женская сборные России по фехтованию, куда, естественно, входили Вячеслав и Роксана, успешно готовились к этому важнейшему спортивному событию.

Влюбленные даже загадали для себя (памятуя о своем знаменитом парижском пари): если кто-либо из них двоих станет призером чемпионата — а уж тем более если оба! — то сразу по возвращении домой они подают заявление в ЗАГС. Ну и соответственно через месяц играют крутую звонкую свадьбу.

Роксана, которой жизнь в последнее время казалась Эдемом, настолько была уверена как в спортивном успехе, так и в предстоящей счастливой семейной жизни, что тайком от Славика купила себе роскошное свадебное платье розового цвета.

Теперь одним из любимых ее занятий, если она спала одна в маминой квартире, стало любоваться на этот дорогущий шедевр портновского искусства и мечтать о сладостном свадебном дне.

На прошедшем как-то незаметно чемпионате России Роксана выступила неудачно: завоевала только бронзовую медаль. Это, конечно, не ставило под сомнение ее участие в сборной, но все равно было неприятно.

Девушка сознавала, что, купаясь в нежных волнах любви, она подзабросила тренировки, они стали не такими интенсивными, как раньше. Но это ее не волновало — Роксана чувствовала, что всегда успеет, сможет наверстать упущенное.

Тем более ее жених настолько сам увлекся подготовкой к мировому первенству, что последние две недели до вылета в Америку молодые люди виделись очень редко. Пару раз сходили вечером в кино, посидели в кафе.

И только уже сидя рядом, как тогда, в белоснежном лайнере, несущем их над Атлантическим океаном, они наконец вволю наговорились и нацеловались.

Однако тренеры резко воспротивились тому, чтобы Роксана и Вячеслав поселились в одном гостиничном номере. Смущенно, но весьма решительно они дали понять влюбленным, что перед ответственными поединками нужен полноценный ночной отдых…

Чемпионат в Лос-Анджелесе проходил очень нервно и напряженно. Славик был в великолепной форме, и перед ним опускали клинки многие фавориты национальных сборных. Роксана, против ожидания многих специалистов, тоже выступала неплохо, хотя, конечно, не так блистала, как когда-то.

В итоге, проиграв два поединка подряд сильнейшим соперницам, она не поднялась выше четвертого места. Результат хороший, но…

Крутову судьба улыбнулась больше. То ли он был настолько хорошо подготовлен, то ли жаждал завоевать не только медаль, но и свадебное торжество, но Славику удалось буквально выцарапать бронзовую медаль чемпионата мира. Уж это точно был успех, и Крутов стал героем. В ресторане шикарного «Хилтона» организовали банкет, на котором, конечно, Славик был в центре внимания. Он с благостной улыбкой выслушивал тосты и здравицы, много пил и танцевал.

Бледная Роксана, уставшая и похудевшая, вообще не хотела посещать это увеселительное мероприятие, но жених настоял. Едва пригубив вина, она без аппетита что-то ела из положенного в тарелку и наблюдала, как Слава от души развлекается. Он несколько раз приглашал на медленный танец высокую, рыжеволосую и ослепительно красивую американку Ненси Тэлбот, серебряную призерку чемпионата. Изрядно пьяный Крутов прижимал к себе девушку так сильно, что казалось, сейчас из нее брызнут все соки.

Роксана совсем не ревновала, понимая состояние Славика. На нее накатило какое-то отупение, усталость, безразличие. Она незаметно выскользнула из шумного зала и вернулась в гостиницу.

Легла, не раздеваясь, на большую мягкую кровать, прикрыла глаза и стала представлять себе возвращение домой, радостные предсвадебные хлопоты.

Перед ней проплывали картины счастливой семейной жизни с любимым: вот они «вьют гнездышко» — обустраивают свою отдельную квартирку, вот он встречает ее из роддома и бережно принимает на руки сверток с их первенцем, вот они с уже подросшим мальчонкой (обязательно похожим на Славу!) вместе купаются в море…

Незаметно девушка задремала и проснулась где-то уже под утро — за окном отеля светало.

Роксана глянула на часы: шесть утра. И тут ее кольнуло: а почему же Славик не пришел к ней после банкета? Может, она спала так крепко, что не услышала его настойчивого стука в дверь? Может быть…

Однако чувство ей подсказывало, что произошло нечто не совсем обычное. Скорее всего жених просто изрядно наклюкался (он уже на ее глазах был «хороший», можно представить, что было потом!) и без задних ног свалился спать в своем номере. И вправду, ну что еще могло произойти с ее ненаглядным!

Успокоившись этой мыслью, Роксана встала, разделась и отправилась в душ. Минут сорок она приводила себя в порядок, даже сделала легкий макияж. Затем, бодрая, уверенная в себе — не то что вчерашним вечером! — она отправилась на поиски возлюбленного.

Вернее, искать-то и не надо было. Вот его номер, этажом ниже, на четырнадцатом.

Роксана легонько постучала костяшками пальцев по полированному дереву массивной двери. Никакого ответа. И тут… Она наклонилась ближе к замочной скважине. Из номера доносились какие-то странные звуки — стоны, всхлипы, иногда громкие выкрики.

Сначала девушка решила, что Славику стало плохо под утро, и она сильно, кулаком забарабанила в дверь. Прислушалась. Звуки совсем прекратились, но она уловила еле-еле слышную фразу, произнесенную женским голосом на английском языке.

Роксану словно током ударило.

Она мгновенно вспомнила картину страстных объятий во время танцев ее Славы и этой… Слезы подступили, как-то сразу градом покатились из глаз девушки, и она побежала наверх, к себе. Упав навзничь на кровать, Роксана с полчаса рыдала, заглушая звуки подушкой.

Ей и в страшном сне не могла привидеться такая вот пошлая, банальная измена… накануне свадьбы… да еще с кем!

Едва успокоившись, она умылась холодной водой, подкрасила ресницы, губы, вышла на балкон. Солнце на миг ослепило ее, и девушка слегка воспряла: ну ладно, чего не бывает с мужчинами, тем более когда они спьяну не отдают себе отчета в своих поступках. Сейчас он придет, все расскажет, покается, пообещает, что это было в первый и последний в жизни раз… Она его, конечно же, простит. Не сразу, естественно. Пусть помучается, поваляется в ногах. Пусть ему тоже будет больно, как ей сейчас.

Однако время шло, а стука в ее дверь так и не раздавалось. Пора было спускаться в кафе завтракать — команда делала это вместе, отказавшись от буржуйских завтраков «в постель».

Роксана, как всегда, села за столик, постоянно опаздывавший Славик обычно подсаживался к ней. И на этот раз он появился минут на десять позже, чем все остальные. На лице его играла улыбка, он бодрился — герой сезона! — но под глазами явно просматривались круги — следы бурно проведенной ночи, и общий вид оставлял ощущение помятости.

— Привет, дорогая.

Славик дежурно чмокнул Оксану в щеку, и по ее напряженному телу прошла неприятная дрожь. Она ничего не ответила, молча откусывая маленькие кусочки печенья и запивая их кофе.

Крутов удивленно глянул на невесту, сел за столик и налил себе полный фужер принесенной с собой минералки. Осушил залпом.

— Роксаночка, ты на меня сердишься?

Она как-то отстраненно посмотрела ему в глаза, будто через стекло, отчего Славику стало не по себе.

— Прости, любимая, я вчера на радостях перепил… ну и, короче, не смог до тебя дойти.

Девушка, опустив голову, продолжала молчать.

— Пойми, это случайность и больше никогда не повторится.

Роксана тихо спросила:

— А то, что ты вытворял в своем номере с этой… шлюхой… тоже не повторится?

Славик открыл рот, не зная, что и сказать. Машинально снова наполнил фужер, выпил, постарался взять себя в руки:

— Но с чего ты решила…

Роксана с сожалением посмотрела на поникшего жениха:

— Ты еще и врать будешь?

— Почему врать? Что ты вообще знаешь?

— Значит, скажешь, ничего там не было и ты спал один, мертвецки пьяным сном?

Славик слегка покраснел, пару секунд помедлил с ответом:

— Ну-у, да…

Девушка тяжело вздохнула, поднялась, скомкала и бросила салфетку прямо перед Круговым на стол.

— Значит, нам больше не о чем говорить. Устроить такое накануне свадьбы… и еще лгать!

Она почти выбежала из кафе и, едва добравшись до номера, опять, рыдая, свалилась на кровать. Слезы душили ее. Роксана, наверное, за всю свою жизнь столько не плакала. Ей казалось, что она вот-вот сойдет с ума от горя.

Вскоре в дверь начали стучать. Он кричал ей что-то, умолял выйти — но ей было проще броситься с балкона, чем видеть это любимое, родное… лживое лицо изменника.

Через два часа, немного успокоившись, Роксана спустилась в бар. Там она выпила подряд три коктейля с виски, расслабилась, покурила даже и пошла разыскивать тренера. На ее везение, он сидел в своем номере и что-то писал в тетради.

— А-а, Роксаночка! Заходи, девочка, как настроение?

— Паршивое.

— Что так? Четвертое место в мировом чемпионате для первого раза — несомненный успех!

— Да я не о том. Мы когда вылетаем обратно?

— Завтра вечерним рейсом.

Роксана вздохнула и сказала:

— По личным… семейным обстоятельствам мне надо сегодня вылететь домой.

— Что такое случилось? Может, у тебя со Славиком из-за вчерашнего? Да брось, девочка, ерунда все это, с кем не бывает?

Роксана решила соврать, не объяснять же этому добродушному глуповатому Рощину, что на самом деле с ней происходит.

— Я звонила маме в Москву, она просит срочно приехать, по телефону не говорит зачем.

Рощин поморщился:

— Но ведь у нас билеты на двадцать девятое!

— Я поменяю свой на сегодня. Дайте мне его, пожалуйста!

Тренер вздохнул, пожал плечами:

— Ну ладно, раз уж такое дело…

Через два часа Роксана была уже в аэропорту, а еще через четыре потягивала коктейль в самолете, летящем через Атлантику курсом на Москву.