Лететь в Кара-Лабасу пришлось при сильном встречном ветре. Полет занял целых два дня. Все это время Кит ни на секунду не забывал о том, что за ним наблюдают. Везде он натыкался на детектива. Бесстрастный взгляд прозрачных глаз мистера Скиннера преследовал его даже тогда, когда Кит уж точно был один, и постепенно Кит привык соблюдать осторожность и оглядываться через плечо.

В конце концов Кит приучил себя обходиться без магии. Это было непросто. Приходилось постоянно напоминать себе, что, если что-то вдруг срочно понадобится, нужно пойти и принести, а не щелкать пальцами и ждать, когда это сделается само. Но волшебную силу было очень трудно удерживать внутри. Она так и рвалась наружу.

И неудивительно, что Кит в результате стал резким и раздражительным. Генри говорил, что это просто хандра. Тщетно Кит пытался объяснить другу, какие муки он испытывает.

— Ты не понимаешь, каково это, Генри. Ты не волшебник, и тебе этого, наверно, не дано. Но когда тебя распирает от волшебства, это так естественно — дать ему выход. Иначе оно все равно как-нибудь прорвется.

Генри участливо улыбался, но Кит чувствовал, что он все равно не понимает.

Конечно, все это не могло обойтись без последствий. Кит понимал, что еще немного — и он выкинет что-нибудь этакое… И вот на следующий день ранним утром он вылез из постели и босиком, на цыпочках, прокрался в грузовой отсек. Если бы по дороге ему встретился мистер Скиннер или еще кто-нибудь, он бы соврал, что идет проведать свой ковер: он заснуть не может, беспокоится, как он там, и хочет проверить, все ли с ним в порядке.

Не встретив ни души, Кит проскользнул в грузовой отсек — пол здесь был металлический, и ноги сразу стали зябнуть. Начисто забыв о том, что обещал Генри не колдовать, он с порога ткнул указательным пальцем в черный кожаный чемодан. Волшебная сила наконец прорвалась — и до Кита донеслись ласкающие ухо звуки лопающихся лампочек.

Кит потер ладони:

— Теперь, мистер Скиннер, посмотрим, как вы будете передавать свои шифрограммы…

И, довольный, он пошлепал обратно в свою каюту.

Наконец аэролет прибыл в пункт назначения. Кара-Лабаса оказалась маленькой страной — ее с трудом можно отыскать где-то на самом краю географической карты.

Кит почти ничего не знал об этой стране и потому не переставал удивляться. Он с интересом глядел в иллюминатор. Вместо пристани для аэростатов он увидел посреди поля разрушенный замок, самая высокая башня которого была переоборудована в причал. К ней уже были привязаны два цеппелина: красный — с эмблемой в виде хищного черного орла (на нем прилетели гости из Гогенцоллернии) и другой — с гербом в желто-черную клеточку и с золотой короной (это был герб Бургурбундии).

«Веселый король» подлетел ближе к башне — при этом с крыши замка взлетела пара аистов — и завис меж двух других цеппелинов. Сверху были сброшены причальные тросы, и корабль мягко качнуло. В салоне на столике задребезжали фарфоровые чашки, с тарелки скатилось большое яблоко. А с башни внизу посыпались огромные каменные глыбы — люди у подножия бросились врассыпную.

После этого двигатели заглохли, пропеллеры остановились, аисты вернулись в свои гнезда.

Пассажиры стали сходить на землю. Их встречали два толстых генерала в нелепых разноцветных мундирах и в шляпах со страусиными перьями. Генералы улыбались всем и беспрестанно кивали.

— Очень рады, очень рады, — твердили они как заведенные, и перья на их шляпах смешно тряслись. — Хорошо, что прилетели, хорошо, что не забыли…

Мистер Скиннер подскочил и схватил Кита под локоть.

— Помните — никакой магии, — зашипел он. — Иначе у вас будут крупные неприятности.

— Знаю-знаю, — отмахнулся Кит.

Он только что попрощался со своим ковриком, который не слушал уговоров и все порывался лететь вслед за хозяином. В конце концов пришлось развернуться и молча уйти.

Кит назло сунул руки поглубже в карманы, высек несколько искр и стал гонять их между пальцами.

— Ах-х-х, ваше высочество принц!

К Киту подбежал низенький толстый человечек в феске с кисточкой и, улыбаясь во весь рот, протянул ему руку. Он, видно, обознался и принял Кита за Генри.

Кит машинально вынул руку из кармана — искорка выскочила следом и ударилась об пол, сверкнув, как бриллиант. Человечек в феске, по счастью, ничего не заметил. Зато мистер Скиннер заметил и бросил на Кита испепеляющий взгляд.

Кит забормотал что-то невразумительное и отвернулся. Но Генри, у которого было побольше опыта в подобного рода церемониях, выступил вперед и быстро, с приятной улыбкой, уладил недоразумение.

— Стойте рядом со мной, чтобы я мог вас видеть, — зашипел Скиннер на ухо Киту. — За вами нужен глаз да глаз.

Перед башней медный духовой оркестр наяривал национальный гимн Кара-Лабасы, а ветер гнал по полю желтые клубы пыли. Трепетали на ветру флаги с двухголовым медведем, правда, и британский флаг тоже мелькнул среди прочих флагов дружественных каралабасцам стран. Встречающие делегацию толстые генералы, на редкость жизнерадостные, тыкали друг друга в бок, показывали пальцами на гостей и буквально покатывались от смеха. «Странные у них военные, — подумал Кит. — Похожи на наших поваров или мясников — такие же круглолицые и краснощекие».

Перед духовым оркестром уже стояли наготове конные экипажи. Сбруи коней — сверкали золотом, так что глазам больно было смотреть. Генри всегда нравились лошади, и он не удержался от похвалы:

— Скажите, что это за порода лошадей?

— Чистокровные австрийские кайзерскоки, — ответил коротышка в феске и почему-то глубоко вздохнул. — К сожалению, это всего лишь чистая лошадиная сила. Ах, если бы наша страна была такой богатой и передовой, как ваша… А пока нам остается лишь мечтать о паровых машинах.

— Герцог, — обратился к нему Генри, — познакомьтесь с моим лучшим другом. Это Кит Стиксби. Кит, это герцог Фокстершпитский, дядя нового короля Юджиния.

Герцог вежливо поклонился. Кит тоже попытался отвесить поклон, но с непривычки у него получилось довольно неуклюже. Он заметил, как Генри, глядя на него, прыскает со смеху, и, если бы на них не смотрели, Кит непременно бы дал ему по шее — не посмотрел бы, что он принц. Но герцог отнесся к Киту более снисходительно: он деланно улыбнулся широкой белозубой улыбкой.

Все уселись в кареты. Герцог, Кит, Генри и мистер Скиннер уселись первыми. За ними в узкие двери стали протискиваться генералы, пихаясь, как школьники.

Когда кареты набились до отказа, кучер щелкнул кнутом — и они покатили по немощеной проселочной дороге, подскакивая на ухабах и поднимая клубы густой пыли.

К счастью, трястись в карете долго не пришлось. За это время Киту порядком надоела пустая болтовня герцога, без умолку рассказывавшего о своей любви к Англии и о своем уважении к бабушке Генри. Кит еле сдерживался, магия в нем потрескивала, но мистер Скиннер не сводил с него ледяных глаз, так что пришлось терпеть. Наконец вдали показались башни и стены Каралабада — так называлась столица Кара-Лабасы.

— Смотри, там какая-то гора ровно посередине, — показывал Кит Генри, тыча пальцем в окно кареты. — А на ней — купола. Неужели это дворец?

Герцог утвердительно кивнул.

— Конечно, не похоже на ваш Букингемский дворец, — как будто извиняясь, проговорил он. — Видите, с одной стороны горы королевский дворец, а с другой — собор. Он хоть и велик, но по сравнению с Вестминстерским аббатством… — И он закатил глаза.

Кит вглядывался, но никак не мог понять, где кончается дворец и где начинается собор — архитектурный ансамбль в целом напоминал высокий двухъярусный торт с розочками наверху. Стены дворца были из розового камня, купола — золотые, башни и ставни на окнах — зеленые, а двускатные крыши городских домов радужно отливали на солнце как вороново крыло. На самых высоких зданиях, как вывески, сияли цветные гербы королевства — двуглавый медведь с цветком в руке.

На самой высокой и мощной башне дворца Кит увидел большой красно-синий циферблат башенных часов с золотыми стрелками.

— Наши знаменитые астрологические часы, — прокомментировал герцог. — Старинные, но не такие точные, как ваш лондонский Биг-Бен.

Наконец карета въехала в городские ворота, и Кит высунул голову из окна — ему не терпелось увидеть, каков город изнутри. Но он был разочарован: пыльные узкие улицы, покосившиеся грязные здания, пыльные босоногие ребятишки, играющие прямо на мостовой. До чего же много в городе нищих — или это просто горожане?

Но тут раздался голос Генри, который смотрел в другое окно кареты:

— Скажите, герцог, почему у вас на каждом доме над дверью нарисован глаз? Странно как-то. Как будто дом на тебя таращится.

— Люди у нас дикие, принц. Верят во всякую чепуху. Они надеются, что глаз отпугнет злые силы. Защищаются от вредной магии.

Кит не выдержал.

— Но ведь не всякая магия плохая, — с жаром заговорил он, не обращая внимания на строгий взгляд Скиннера. — Во всяком случае, в Англии мы так не считаем. Даже у королевы Виктории есть собственный врач, который лечит с помощью магии. — И, с вызовом посмотрев на Скиннера, Кит добавил: — Считается, что он самый лучший врач во всем королевстве. А разве у вас в Кара-Лабасе нет врачей-волшебников?

Граф отвел глаза.

— Знаете ли, мистер Стиксби, у нас в Кара-Лабасе совсем не такие волшебники, как в Англии. У нас они злые и творят черные дела, никого не слушаются и делают гадости всем подряд. Они хуже собак, мистер Стиксби, и относиться к ним нужно соответственно. — И неожиданно расплылся в улыбке: — В Англии — другое дело, у вас свои порядки, может, там и маги хороши. Но не у нас.

Мистер Скиннер кашлянул и, чтобы сменить тему, сказал:

— Думаю, мы уже приехали.

Действительно, вскоре процессия остановилась.

Дворец короля Юджиния был выстроен на высокой скале, и попасть туда можно было только одним путем — на подъемнике. Подъемник этот представлял собой большую плетеную корзину, которая поднималась и опускалась при помощи лебедки. Лебедку вращали специально отобранные сильные слуги. Подъем и спуск продолжался довольно долго.

Пока корзину спускали, Генри занимал герцога беседой — кто-кто, а он умел молоть языком. У Кита такой способности не было, поэтому ему ничего не оставалось делать, как стоять и смотреть по сторонам.

Он увидел, как Скиннер подошел к молоденькой служанке и, взяв ее за локоть, что-то ей говорил. Девушка стояла, держа в руках поднос с пивными кружками, и послушно кивала.

«Интересно, что он такое говорит?» — подумал Кит. И вообще все это было подозрительно. Она ведь простая служанка — неужели она знает их язык? Или Скиннер такой ушлый, что говорит по-каралабасски? А может, они оба тайные агенты и у них тут конспиративная встреча?!

— Ну конечно! — воскликнул Кит, сообразив, что нужно сделать.

Он прикинулся, что от усталости ему стало плохо: сел на землю, закрыл глаза и отправился в мысленное путешествие.

Разумеется, он не мог заглянуть в мысли Скиннера или служанки без их ведома. Но по счастливой случайности у ног заговорщиков в пыли возилась пара голубей — к одной из этих птиц и отправился мысленно Кит.

Да уж, место оказалось не самое удобное: мыслей в голове голубя было немного, к тому же глупая птица считала без остановки. Считать она умела только до трех — на большее у нее не хватало разума:

— Раз, два, три, больше трех, больше трех, больше трех, больше трех…

Издалека донесся голос Скиннера, приглушенный голубиными перьями и пухом, так что слов было не разобрать.

— Подойди поближе к стене, — скомандовал Кит, и голубь, приняв это приказание за одну из своих мыслей, послушно посеменил куда было сказано.

Теперь слова Скиннера звучали отчетливо:

— … Говорю тебе, Тана, за ним нужен глаз да глаз, не то он все испортит…

Кит догадался, о ком идет речь, и был приятно польщен.

Теперь заговорила девушка:

— Я постараюсь, мистер Скиннер, но я не должна вызывать подозрений. Я ведь служанка, а слуги должны делать только то, что им велят.

— Понимаю. Но я прошу тебя только об одном: при первой возможности пошарь в его багаже, и если найдешь что-нибудь связанное с магией…

Кит не дослушал. Зловещая тень метнулась к голубю и закрыла собой небо.

— Кошка!

Голубь захлопал крыльями, вспорхнул. Кита завертело, как на центрифуге, и он поспешил выпрыгнуть наружу.

Когда Кит открыл глаза, голова у него кружилась. Он попытался встать, но ноги подкашивались.

— Кит! — испуганно закричал Генри.

Мистер Скиннер издалека смотрел на него и качал головой.

Тут же подскочили генералы — один протягивал ему кружку пенного пива.

— Не слишком ли крепко для юного англичанина, а? — И генералы глупо захохотали.

Киту помогли залезть в корзинку. Вместе с ним сели Генри, герцог Фокстершпитский и мистер Скиннер. Скиннер по-прежнему смотрел на него подозрительно.

— Говорю вам, это от жары, — оправдывался Кит. Но он знал, что детектив все-таки заподозрил здесь магию!

Корзину при подъеме раскачивало из стороны в сторону, рабочие, крутившие лебедку, помогали себе дружной песней.

Кит, перегнувшись через край корзины, смотрел вниз.

— Что ты там увидел интересного? — спросил Генри.

— Да так… Скажи, это наш багаж разгружают? — Кит указал пальцем.

— Наверно.

— А что они с ним собираются делать?

— Думаю, передадут Комильфорду и дворцовым слугам, — сказал Генри. — Правильно я говорю, герцог?

— Совершенно верно. Нашим слугам вполне можно доверять, хотя, может, они не такие образованные, как у вас в Англии. В последний раз, когда я останавливался в вашем отеле…

Наконец они поднялись наверх и вышли на выложенную цветной плиткой внешнюю галерею дворца. Кит беспокоился о багаже — ему надо заполучить свою сумку раньше, чем до нее доберется Тана.

— Прошу за мной, — широким жестом герцог показал им, куда идти. — Я знаю, что Его Величество король Юджиний ждет вас с нетерпением.

Во дворце было прохладно — окна были открыты, свежий ветер колыхал занавески на узких окнах. Вдали сияли вершины гор, залитые солнцем.

Войдя в просторный зал, Кит вынужден был закрыть ладонями уши: на каждом квадратном метре стены висели громко тикающие часы с маятниками.

— Такой уж у нас обычай, — сказал герцог. — По каждому торжественному поводу — на именины, на коронацию или по случаю удачной охоты — гильдия часовщиков непременно преподносит королевскому дому подарок. И как вы, наверное, догадываетесь, подарок этот…

— Часы с кукушкой! — воскликнул догадливый Генри.

— Именно так. Но поторопитесь, принц. Давайте перейдем в другой зал. Скоро пробьет час, и тогда здесь начнется такое… Говорят, несколько горничных от этого сошли с ума и стали призраками.

Выйдя из зала с часами, они поднялись по мраморной лестнице и оказались в другом зале, поменьше.

Окна здесь были очень маленькие, свечи не горели, поэтому в помещении в разгар дня царил полумрак. Одна стена была расписана довольно мрачными красками. На ней была изображена батальная сцена: как легендарный король Двубород побивает мадьярских вампиров. На картине были реки крови, груды мертвых тел, горы пепла. Кит подумал, как здесь можно давать торжественный обед? Кусок в горло не полезет от таких ужасов… Вдоль стен стояли рыцарские доспехи, над ними реяли стяги с двуглавым медведем.

В дальнем конце зала на деревянном троне сидел юноша — король Юджиний Четырнадцатый. Лицо его было закрыто книгой. Руки, державшие книгу, заметно дрожали. Приглядевшись, Кит заметил, что книгу король держит вверх ногами.

Герцог подбежал и встал слева от трона. Он нагнулся и что-то зашептал на ухо королю, но так громко, что всем было слышно:

— Ваше Величество, гости из Англии прибыли.

Не отнимая книги от лица, король зашептал что-то на своем языке.

— Из Англии, англичане, Ваше Величество, — настаивал герцог. — Вы же брали уроки. Ваши гости не понимают по-нашему.

— Ну и не надо. Они будут надо мной смеяться. Лучше ничего не говорить, — упрямился король. — Лучше вы с ними говорите…

Должно быть, герцог его пожалел. Он вышел вперед и торжественно произнес:

— Господа, высокочтимые гости. Король Юджиний поручил мне от его имени приветствовать вас на нашей земле. Король надеется, что ваш приезд в столь великий для всей страны час на праздничную церемонию будет способствовать укреплению дальнейших дружеских взаимоотношений между двумя нашими странами.

— Это все я говорю? — послышалось из-за книги.

— Да, Ваше Величество, — подтвердил герцог.

— Ну и хватит, — сказал король Юджиний, убирая книгу от лица и соскакивая с трона. — Церемония окончена!

Гостей провели в отведенные им комнаты. К Генри подошел слуга в зеленом камзоле и в пудреном парике и повел куда-то по коридору. А Кит направился в противоположную сторону вслед за престарелым лакеем с трясущейся головой.

Кит подумал даже, что его приняли за слугу принца. И неудивительно: хотя на нем теперь не мантия, а одежда из чемодана Генри, все равно на принца он не тянет.

Молчаливый лакей уводил Кита все дальше и дальше по коридорам, лестницам, переходам. Коридор с каждым новым поворотом сужался, потолок становился ниже, пол — грязнее.

Вдруг Кит остановился и замер. Слуга обернулся и вопросительно посмотрел на него.

— Нет, ничего-ничего… — проговорил Кит.

Дело было в том, что он увидел Тану. Девушка пыталась проскользнуть мимо них, отворачивая лицо.

Лакей тем временем распахнул дверь, из которой только что вышла Тана, и жестом пригласил Кита внутрь.

Это и была его комната. Кит неуверенно шагнул внутрь. Комната была маленькая и неуютная. Потолок был грязно-желтый, зеркало — мутное и треснутое.

Но Кит не сразу все это заметил: он стоял и в ужасе смотрел на кровать.

На кровати лежала раскрытая дорожная сумка. Кто-то в ней порылся. Чародейские мантии были свалены в кучу и порваны, волшебная палочка разломана на мелкие кусочки. Кит, не думая, взял один обломок, повертел в руках… И в ужасе посмотрел на свои пальцы.

На них была кровь.

Кит поспешно вытер пальцы о штаны. Потом торопливо запихал обломки под матрас, пока кто-нибудь случайно их не увидел. Сердце у него стучало. Он никак не мог понять, что все это значит? Может, это было предупреждение от Скиннера и членов Ордена противомагов? Они словно говорили ему: «Остерегись, не то прольется кровь!»